Да начнётся игра!

Вытащив пистолет из шкафа, я, с грустным сарказмом, ощутила всю нелепость момента, осознав контраст между тяжестью холодного металла оружия и легкостью моего наряда. Грубая кобура казалась абсурдным украшением на тонкой ткани платья, а в сочетании с изящными босоножками создавала и вовсе, вызывающую улыбку, картину: я, вооруженная и одетая словно на праздник, выглядела как персонаж из какого-то несуразного фильма. Решив, что такой образ совершенно неприемлем для предстоящей задачи, я, с раздражением, избавила себя от платья и переоделась в привычные оливковые шорты и черный топ, влезла в высокие гриндерсы, пристегнула кобуру и отправилась навестить предателя из номера 285. Резким движением ноги я распахнула дверь, войдя в комнату с выражением решимости на лице, но тут же замерла, охваченная внезапным удивлением и недоумением. Передо мной предстала абсолютно пустая комната, без малейших признаков проживания и, вероятно, давно или даже вовсе никогда не видевшая жильцов в своих стенах. Кроме того, что номер был никем не заселен, на данный момент он в принципе являлся нежилым. Разочарованно оглядывая обезличенное пространство комнаты, в углу которой покоились несколько забытых банок с засохшей водоэмульсионной краской и пара пластиковых ведер, я, с досадой, сплюнула прямо на непокрытый паркетом бетонный пол. «Какого черта? Что это за несмешная шутка? Или глупая ошибка?» — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как в голове закипает буря предположений, смешиваясь с нескончаемым потоком ругательств, адресованных Агуни, отправившего меня на эту бессмысленную прогулку. Спешно возвращаясь к бассейну, я еще издалека заприметила Чишию, который что-то увлеченно говорил, а его подружка Куина кивала в унисон его словам, ее дреды колыхались в такт движениям ее головы. Они снова улыбались — то ли вообще, то ли друг другу. Я, в нерешительности, остановилась неподалеку: стоит ли подойти к ним, или же пройти мимо, демонстрируя равнодушие к их существованию? Ну уж нет. Явно первый вариант казался более привлекательным, хотя бы из-за того, что он обещал больше впечатлений. К тому же накопившееся раздражение вновь взяло верх, из-за того, что, я всё еще продолжаю метаться в попытках найти хоть какое-то объяснение характеру их отношений, которые так и оставались для меня загадкой. Но, на данный момент, я видела лишь только то, что Чишия продолжает повсюду таскать с собой эту девицу. «Что ж, раз так, устрою им небольшую, но занимательную экскурсию в мой мир…», — решила я, готовясь прервать их беседу. Поправив кобуру, я сделала шаг по направлению к ним, собираясь продемонстрировать, что в моём арсенале есть кое-что более интересное, чем пустые разговоры у бассейна. Благодаря несвоевременному вмешательству Ласт Босса настала пора раскрыть карты. И нет, вовсе не те, что все пляжники так усердно собирали для Шляпника, а мои собственные, обещающие незабываемое шоу.

***

Когда я подошла к этим двоим, комфортно устроившимся на одном лежаке, то с удовлетворением отметила, как взгляд Куины мгновенно изменился. Ее улыбка покинула, внезапно ставшее удивленным лицо, а глаза слегка расширились в испуге, пока она взирала на аксессуар в виде пистолета, украшающий мой бок. От моего, еще совсем недавнего романтичного облика, не осталось и следа. И это преображение, естественно, не могло остаться незамеченным. Только на лице Чишии не отразилось никаких эмоций, как будто его уже ничего не способно было во мне удивить. Лишь едва заметная ухмылка скользнула по уголкам его губ, когда он все-таки посмотрел на меня. Однако, его холодность лишь усиливала мою решимость поскорее продемонстрировать уже заранее подготовленный для них коронный номер, который, я была уверена, оставит неизгладимое впечатление и окончательно развеет их легкомысленное равнодушие. — Предлагаю кое-куда прогуляться, — нарушила я всеобщее молчание. Две пары глаз выжидающе устремились на меня, словно ища в моих словах скрытый смысл. — Поскольку вы оба тут…новенькие, — я намеренно сделала акцент на последнем слове, придав ему особую интонацию, намекая на то, что хотя один из нас и стал слишком быстро близок к Шляпнику, но все еще был далек от понимания истинной сущности этого человека. — То вам будет полезно узнать некоторые вещи. После моих слов, Чишия лениво оттолкнулся от шезлонга и медленно поднялся. Он потянулся, словно кот, выходящий из долгого сна, высунул руки из глубины карманов и сдвинул капюшон на затылок, всем своим видом показывая готовность идти, при этом оставаясь совершенно невозмутимым. Но в его глазах затаилось легкое любопытство, как будто он искал подсказки в моем поведении, пытаясь разгадать истинные намерения. Вслед за ним, немного колеблясь, поднялась и Куина. Её движения были полны недоверия и осторожности, как будто она ожидала от меня непредсказуемого и не самого приятного поворота событий. Впрочем, ее интуиция была недалека от истины. — Просто идите за мной, — произнесла я, повернувшись к тропе, уводящей от оживленных мест отеля к его более уединенной части пляжа. Куина, с явным остервенением кусала свою имитацию сигареты, с тихим негодованием наблюдая, как мы миновали один за другим уютные уголки отеля, оставили за собой и шумные зоны отдыха, углубляясь в более тихие и заброшенные места. Я прекрасно понимала причину ее недовольства. Кобура, пристегнутая к моим бедрам, была явным источником её беспокойства, и знание этого, вызывало у меня злорадное удовольствие. — Куда именно ты нас ведешь? — в конце концов не выдержав, она обернулась ко мне, просверливая недовольным взглядом. Но, я лишь продолжала идти вперед, безмолвно игнорируя её попытку завести диалог. В моей голове витало немало мыслей о том, какая реакция последует, когда они увидят то, что я собиралась им показать. — Ты сегодня на редкость загадочна, или это выступление специально для нас? — прозвучал язвительный комментарий Чишии, сопровождаемый его характерным насмешливым взглядом. Я недовольно хмыкнула на его «любезный» выпад в мой адрес. — Обещаю, вам еще не один раз предстоит удивиться, сколько тайн хранит этот курорт, — уклончиво ответила я, позволяя уголкам губ медленно подняться в ухмылке. — А сейчас я собираюсь показать одну из них. — Интрига нарастает, — скептически буркнула себе под нос Куина, пнув мелкий камень, попавший под ее шлепанцы. — Не волнуйтесь, это будет нечто… поучительное, — продолжала я, ведя их по извилистым тропам заброшенной территории комплекса, которые словно змеи переплетались среди зарослей и забытых конструкций. — Вы узнаете что-то… что изменит ваше восприятие этого места. Поймете, что каждый день здесь — это новый урок. А некоторые уроки оставляют след в памяти надолго. — Да, я уже заметил, что здесь свои… особенности, — прокомментировал Чишия, оглядываясь по сторонам. Шаг за шагом мы приближались к месту, которое было молчаливым свидетелем жестокости и безумия Шляпника, при моем непосредственном участии. Двигаясь в полном молчании, я ощущала, как атмосфера вокруг нас становится все более напряженной, словно в скорейшем предвкушении того, что я собиралась продемонстрировать. Специфический запах, настойчиво и безжалостно бьющий в нос, уже вовсю давал знать, что цель нашего пути близка. И, судя по выражению лица Чишии, он сразу догадался о его происхождении, но виду не подал. Ни один мускул на его лице не дрогнул, лишь взгляд, резко перескочивший на Куину и задержавшийся на ней пару секунд, выдал его легкое замешательство. А ничего неподозревающая Куина шла, в непонимании, морщась и отмахиваясь от летающих рядом огромных мух. — Пришли, — сухо объявила я, остановившись, и указывая пригласительным жестом на смердящую яму за моей спиной. Куина медленно приблизилась почти к краю и, глянув вниз, резко отшатнулась назад, зажав рот рукой. — Боже… что это?! — Её лицо мгновенно побледнело, а голос задрожал от шока. — Какой кошмар… — Это место, куда отправляются те, кто больше не может быть частью идиллии Пляжа, — небрежно бросила я, ощущая, как мои слова, повисли в воздухе словно приговор. Я стояла, наблюдая за ними, чувствуя, как их понимание реальности этого места стало расти. Это было жестоко, но необходимо. Пляж хранил свои мрачные тайны, и я только что раскрыла перед ними одну из них. Но Чишию, казалось, это ничуть не удивило. По крайней мере на его лице не отразилось никаких эмоций: ни удивления, ни отвращения, лишь усмешка, не покидающая его губ, стала более жесткой. Он безразлично повел плечом, мимолётно скользнув, наполненным холодным равнодушием взглядом по грани ямы, и, затем, так же спокойно бросил: — Все предатели будут убиты, ведь так? Я кивнула в ответ, слегка разочарованная его беспристрастным тоном. — Единожды став членом Пляжа, никто не может покинуть это место, оставшись живым. Предателей ловят и наказывают, как бы они не прятались. Что-то типа старой доброй мафии, — пояснила я. — Таким же образом наказывают и тех, кто прячет выигранные карты. После моих слов Куина замерла, её взгляд стал тревожным, она переглянулась с Чишией, будто ища в его глазах подтверждение или опровержение моих слов. — Хотя, честно говоря, предателей не так уж и много, — невозмутимо продолжила я. — Тогда… Кто остальные? — пробормотала Куина. — Раненные или заболевшие, то есть, те, кто перестал быть полезным для Шляпника. Если получил серьёзную рану в игре, твоя роль здесь окончена, — с холодным безразличием ответила я Куине, поглядывая на ее, еще не успевшие зажить ладони. — Ну и зачем ты нас привела сюда?! — прорычала она, мимолетно устремив еще один, полный отвращения взгляд, на источающую тяжелую вонь яму, решительно повернулась ко мне, с негодованием сжимая кулаки, и сделала резкий шаг в мою сторону. От нее полыхало раздражением и враждебностью. Прожигая меня столь яростным взглядом, что стало жарко, она ухватила меня за локоть, слишком крепко для обычной девушки. Мою руку мгновенно пронзили сотни иголок, веером разлетевшиеся по всему телу дикой болью — царапаясь и впиваясь в сознание. А следом, сокрушающий ребра, неожиданный удар в бок и резкая боль в виске. Небо перевернулось, опора уплыла. В считанные секунды я оказалась прижатой к мелкому гравию, который болезненно впивался в спину, а лицо Куины угрожающе нависало надо мной. «Эта чертова идиотка, решила драться со мной?!» Не отводя от нее взгляда, сохраняя спокойствие, я демонстративно расстегнула кобуру с полностью заряженным оружием, тем самым, недвусмысленно намекая на неравность положения. Этот жест был не столько угрозой, сколько напоминанием о том, что на данный момент игра здесь шла по моим правилам. Куина нехотя разжала руки, а я быстро поднялась, отряхиваясь от впившихся в тело камней, и процедила сквозь зубы, переводя взгляд с нее на яму: — Еще один такой выпад и ты пополнишь их число. Я выждала несколько секунд, чтобы у меня перестало звенеть в ушах, после чего, повернулась к Чишии и постаралась быть предельно убедительной. — Привела вас сюда, чтобы вы оба знали, на что способен «Номер один» и не попытались сделать то, чего делать не стоит. Это урок необходимо усвоить прежде, чем совершать действия, которые могут обернуться фатальными ошибками, — сказала я, надеясь, что в полной мере сумела донести до них, кем именно я являюсь на Пляже и, дополнительно намекая, на только что крайне неосмотрительное действие его чокнутой подружки. В глазах Куины ясно читалась внутренняя борьба между злостью и недоверием, словно она пыталась найти баланс между реальностью и своими собственными убеждениями, не в силах осознать масштабность увиденного. А Чишия, стоявший рядом, хоть и казался задумчивым, был далек от испуга, словно взвешивая каждое моё слово. — Теперь позволь еще немного подробностей… — наконец решилась я раскрыть ему свою роль в этой беспощадной системе. — Вон там, парень в оранжевых шортах… Видите? — я указала пальцем на более-менее свежий труп. — Он скрыл карты. Поэтому и был убит мной четыре дня назад. Остальных я уже и не помню…да и узнать их уже трудно. Слова вырывались сами, искренне и бесконтрольно, но ответом была тишина. Ни Чишия, ни Куина не обронили ни слова. Но я чувствовала, что поступаю правильно. Остальное неважно… Наверное. Я не искала оправданий своим действиям и не гордилась содеянным. Но я чувствовала необходимость прояснить картину, дать понять Чишии, что это место изменило меня. Впервые за долгое время, я ощутила, что потеряла кое-что важное. Если бы кто-то сказал мне в том мире, что остался за пределами Пограничья, что моя человечность угаснет, оставив место лишь для холодного расчета, инстинктов и жажды выживания, я бы, наверняка, не поверила. Но время пребывания в этом месте сделало из меня убийцу. Я стиснула зубы. По идее, вот он — момент моего триумфа. Теперь уже никакая Куина больше в мою сторону не фыркает и не зубоскалит. Так почему же мне так неловко? Не хочется ни язвить, ни наслаждаться моментом. Вместо торжества или хоть сколько-нибудь похожего на удовлетворение чувства, я ощущала лишь жуткую пустоту. Подняв взгляд на Чишию, я увидела его пристальный, внимательный взгляд, но ни ужаса, застывшего на лице, ни даже удивления или осуждения не было. Так же, как и любых других эмоций. Он молча наблюдал за мной, однако его лицо все же лишилось следа прежней расслабленности. Я склонила голову чуть набок, пытаясь проникнуть в его мысли и понять, о чем он думал сейчас, смотря на меня. Чишия слушал неспешно, спокойно, но меня тревожило отсутствие какой-либо реакции. Его молчание, казалось, громче любых слов, что заставляло чувствовать себя неуютно. И в этом нарастающем безмолвии, Чишия, лениво пробежав языком по верхней губе, наконец проронил: — Раньше ты не казалась настолько безумной… — Многое изменилось с тех пор, Чишия… И я в том числе. Куина слушая нас, удивленно вскинула брови, и я уловила легкое замешательство в её глазах: — Вы… Вы были прежде знакомы? Я сразу же отреагировала на ее вопрос, сверкая злорадной ухмылкой и наслаждаясь ее смятением: — А разве он тебе не сообщил об этом? Мой голос звучал наигранно-удивленно. Куина лишь покачала головой, устремляя на Чишию недоуменный взгляд, но сам Чишия предпочёл не развивать этот диалог и, демонстративно повернувшись спиной к нам, неторопливо пошел в сторону отеля. Солнце, плавно опускаясь, уже почти касалось линии горизонта, окрашивая смердящую яму в кроваво-красные оттенки, будто не желая уходить, разбрасывало последние лучи, в попытке задержаться над миром еще немного дольше, цепляясь за тяжелые облака, которые потеряв свою серость, теперь жгуче выделялись на фоне огненной палитры заката. Путь до отеля сопровождался гнетущей тишиной, и, лишь ужасные шлепанцы Куины, неприятно скребли по асфальту, словно были созданы для того, чтобы добавить драматизма каждому нашему шагу, усиливая то неприятное чувство, которое окутывало нас все плотнее. К моменту нашего возвращения, Пляж уже был охвачен бурным оживлением. Танцплощадка, в противоположной стороне от барной стойки, была переполнена людьми. Громкая, ритмичная музыка гуляла по воздуху, а в районе бассейна раздавались восторженные крики игроков, наслаждающихся вечерними развлечениями. Когда мы дошли до эпицентра этого веселья, Куина, точно призрак, мигом растворилась в беснующейся толпе, оставив нас с Шунтаро наедине. — Разочарован? — устало спросила я, обессиленно рухнув на первый попавшийся лежак, словно вся жизненная энергия вмиг покинула меня. Мои руки безвольно легли на колени, глаза опустились вниз, а нижняя губа оказалась больно зажатой зубами. — Признаться, я не сразу поверил, что ты можешь быть способна на такое, — пожал он плечами, тон его голоса был лишен осуждения, скорее, это было удивление и попытка понять. Он говорил медленно, будто мысли его только сейчас начали упорядочиваться, выстраиваясь в цепочку понимания происходящего. — Ты привык работать с живыми людьми, а я вот, продолжаю предпочитать компанию трупов….Иногда вынужденно. — Что ж… — На лице Шунтаро все же отразилось нечто вроде понимания. — Зачастую выбор становится роскошью. Наверное, всем приходилось иногда делать то, о чем не хочется вспоминать. — Всегда у всех есть причины, чего уж, — из меня вырвался нервный смешок, пожалуй, слишком громкий, я шумно выдохнула, через силу успокаиваясь. Чишия не предлагал ложных слов утешения или оправданий, не пытался сгладить углы моего восприятия. В его словах не было и следа сочувствия, они просто отражали суровую реальность. Он говорил то, что думал, и это было лучше любых слов утешения. Его прямота была жестокой, но искренней. И это, как ни странно, было именно тем, что мне сейчас нужно. — Ну, зато теперь я знаю, с кем лучше не связываться, — с ноткой шутливой иронии произнес он, смотря на меня своим хитрым прищуром. Прозвучавшая в его словах шутка, неожиданно принесла мне некоторое облегчение, вызвав едва уловимую улыбку, единственную настоящую за весь этот невыносимый день. Я почувствовала, как внутри меня что-то расслабилось, дыхание выровнялось, будто до предела натянутые внутри струны, внезапно ослабли, и ничего не сковывало больше. В то время пока мы сидели рядом с бассейном, а отблески воды играли на наших лицах, я не могла избавиться от тяжелого чувства сожаления о том, что показала Шунтаро, кем я являюсь на самом деле. И алкоголь, который я выпила ранее, конечно, превосходно сыграл свою роль в моем поспешном, необдуманном решении это сделать. Теперь же мне хотелось поскорее уйти от этой неприятной темы, переключить разговор на что-то более безобидное. Но, как назло, моя фантазия взяла перерыв, оставив меня без поддержки. Мой разум словно застыл, и я схватилась за первый пришедший в голову вопрос. — Чишия… — обратилась я к нему, легонько касаясь его руки, тем самым вовлекая его в новый разговор. Он обернулся ко мне, в его глазах застыло спокойное ожидание. — Где ты был и что делал перед тем, как попасть сюда? — Я был в операционной, — ответил он. — Ко мне привезли полицейского после тяжелой автоаварии. Он был в критическом состоянии, в коме. Но последнее, что я помню, перед тем как потерял сознание, это какие-то фейерверки, видимые из окна операционной. Его слова пробудили во мне ощущение дежавю, словно эхо из прошлого, невидимыми нитями судьбы начало тянуть меня обратно к тому дню. «Боже… Господин Ямада впал в кому… Именно после автоаварии» — прошептала я про себя, чувствуя, как кровь отливает от лица. — В какой больнице ты работаешь?! — спросила я, дрожащим от волнения голосом, пытаясь связать события воедино. — В Центральной Токийской… А ты что делала перед… — начал он, но я уже не слушала его. Мои мысли унеслись в прошлое, возвращая меня к тем событиям, которые казались такими далекими, но, в то же время, все ещё такими ощутимыми. Я так усердно пыталась от них отвлечься, но время словно отступило назад, возвращая меня обратно туда, где каждое событие казалось неразрывно связанным с другими, в этом нескончаемом калейдоскопе судеб и выборов.

***

За полчаса до попадания в Пограничье.

Тем трупом был мой единственный школьный друг — Аоки Накамура. Тот самый мальчик, с которым мы подвергались жесткому и безжалостному буллингу со стороны наших одноклассников. Будучи мишенями для насмешек и беспощадных издевательств, мы совместно переживали душевные травмы, находя утешение в поддержке друг друга. И, несмотря на то, что после школы наши пути разошлись и я не знала о том, как сложилась его судьба, он всегда оставался в моей памяти как первая, наивная детская любовь, безмятежная и чистая. Было невыносимо больно осознавать, что один из тех немногих людей, которые мне были дороги, теперь мёртвый лежит передо мной. Руки мои дрожали, когда я сдёрнула простыню полностью, ожидая увидеть то, чего обычно видела на трупах: ранения разной степени тяжести. Однако, тело Аоки было на удивление нетронутым. Его руки, которые я подняла, чтобы осмотреть, не несли на себе никаких признаков борьбы; его ногти были чистыми, без следов крови или грязи. Его спокойное лицо было похоже на лицо спящего, если бы не тот мертвенно-бледный оттенок кожи, словно кто-то выключил в нем жизненный свет, оставив застывшую оболочку. Согласно официальным бумагам, труп Аоки был найден в лесу. Странным образом, на его теле никаких следов насилия обнаружено не было. Ни крови, ни повреждений…ничего, что указывало бы на насильственную смерть. Инфаркт, инсульт, внутреннее кровоизлияние это все пришлось исключить во время осмотра. Обычно, причина смерти становилась ясна уже на этапе осмотра и сейчас, оставаясь в полном недоумении, я придвинула стул к изголовью, села, в задумчивости положив ладонь на холодный лоб парня. — Аоки… — тихо прошептала я, чувствуя, как слезы начинают накапливаться в уголках глаз. — Что же с тобой случилось? Мои пальцы зарылись в его густые волосы, я гладила его по голове, словно пыталась проникнуть в его последние мысли. Мои пальцы нежно скользили по его волосам, пока я не ощутила что-то странное. «Что это?» В районе темени я нащупала небольшое уплотнение, покрытое твердой корочкой. Быстро включив лупу-прожектор, я придвинула его максимально к голове Аоки, тщательно осветив эту область и попыталась разглядеть подробности. На теменной области черепа я обнаружила крошечное, едва заметное отверстие. С помощью инструмента я аккуратно измерила его глубину. Отверстие оказалось не глубоким, но достаточным, чтобы смертельно поразить мозг. Угол отверстия был идеально прямым, как будто что-то свысока, с беспощадной скоростью, молниеносно и точно пронзило его череп. Но, самое странное было в том, что отверстие выглядело выжженным, а не пробитым. С таким случаем мне сталкиваться не приходилось, и, пожалуй, изучая разные случаи в работе судмедэксперта, такой странной причины смерти мне еще не попадалось, даже в специальной профессиональной литературе. Это было что-то из ряда вон выходящее, что вызвало у меня как глубокое удивление, так и смутное чувство тревоги. — Аоки, во что же тебя угораздило вляпаться? — бормотала я, изнемогая от нервного напряжения, пока пальцы, дрожа, набирали номер шефа Ямады. — Абонент временно недоступен, — раздался голос автоответчика. Я, с удивлением, уставилась на часы. С момента его ухода прошло не более получаса. Собрание с руководством еще не должно было начаться. Но почему, обычно всегда включенный служебный телефон, сейчас был выключен. — Черт возьми, что же за проклятый день сегодня? — подумала я, покрывая тело Аоки простыней и выходя из зала. Не успела я сделать и несколько шагов, как тут же столкнулась с одним из санитаров, доставившим мне тело друга. — Шеф Ямада попал в автоаварию у перекрёстка Шибуя! — запыхавшись от волнения, выпалил парень. — Господи, он жив?! — выдохнула я, чувствуя, как тревога стягивает моё горло. — Его везут в центральную хирургическую больницу. Он в коме, — Голос санитара звучал будто издалека. — Я сейчас же выезжаю туда! — сказала я, решительно поворачиваясь назад. — Зачем тебе туда? Родным, наверное, уже сообщили… — неуверенно развел руками санитар. — У него нет родных, кроме дочери, которая живёт в Швейцарии! Его родители давно умерли, а жена скончалась год назад от рака! — проорала я, убегая обратно в зал амбулатории за сумкой и ключами от машины. Бросив последний взгляд на Аоки, я направилась к двери. Но голова внезапно закружилась, я попыталась ухватиться за каталку, но та, неожиданно поехала, моя рука соскользнула, и, не удержавшись на ногах, я почувствовала, что теряю равновесие. В голову внезапно резко впилось что-то острое и металлическое, вспыхнула боль, в глазах помутнело. Я, кажется, начала терять сознание. Когда я очнулась, открыла глаза и огляделась, обстановка моего рабочего зала оказалась странно измененной, как будто постаревший на два десятка лет, труп Аоки исчез, а вокруг меня царила невыносимая, давящая тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием.

***

Я вздрогнула, с трудом вырываясь из глубин собственных мыслей и воспоминаний, и обернулась к Чишии, который все это время сохранял терпеливое ожидание, выжидающе глядя на меня. — Извини, я просто… — начала я, пытаясь собрать разбросанные по углам сознания слова. — Задумалась, как спасти мир, или как его уничтожить? — уголки его губ слегка искривились в ироничной полуулыбке. — Нечто среднее, — улыбнулась я в ответ, наслаждаясь его легким юмором. — Просто много думаю. Обо всём, что происходит. — Я заметил, — Чишия продолжал едва заметно улыбаться, но его взгляд был полон задумчивости. — Так что делала ты, прежде чем оказалась здесь? — … Я? Я находилась в своей амбулатории с трупом. Помню, я упала, ударилась головой, кажется, об угол стола, — сбивчиво рассказывала я. — После только помню, как очнулась, уже будучи в Пограничье. И странно, что, очнувшись, я не чувствовала никакой боли и след от удара отсутствовал… Также как и труп, который я осматривала, исчез. — Когда я сказал о полицейском в коме, которого привезли ко мне в операционную, ты упомянула некого господина Ямаду. Ты была с ним знакома? — Да, — я невольно почесала затылок. — Похоже, это был шеф полиции, с которым я работала… Господин Ямада. Когда ты пришел в себя он всё ещё был рядом с тобой? Чишия отрицательно помотал головой. — Нет, я очнулся на улице. Вокруг никого не было. Казалось, будто секунды здесь растягиваются до бесконечности, создавая между мирами глубокую пропасть времени. — Получается, что я попала сюда всего на несколько минут раньше тебя, а в этом мире прошли месяцы. Но, непонятно, почему труп Аоки исчез… — Он не исчез, — отреагировал Чишия с легкой снисходительностью в тоне, будто я упустила самую очевидную деталь, — Разве ты ещё не поняла? Я перевела на него взгляд, полный недоумения. — Нет… — Он просто не попал в Пограничье. — Но почему? Он же был рядом со мной, — недоумевала я. — Очевидно, потому что он уже был мертв, — произнес Чишия так, как будто разгадка была слишком простой. Внезапная мысль пронзила меня, заставив едва ли не хлопнуть себя по лбу. «И почему я раньше об этом не подумала?» — Ну конечно же …Аоки уже был в Пограничье… И он проиграл, — проговорила я, найдя еще один кусочек пазла. Теперь Чишия смотрел на меня с удивлением. — Аоки — мой школьный приятель. Его труп был найден в лесу и при первом осмотре на теле не было никаких повреждений. Но, при более детальном обследовании, я обнаружила выжженое отверстие в теменной зоне. И это был ни что иное, как след от лазера. Глубоко вздохнув, я добавила: — Он не смог справиться с этими играми… Но, почему его убил именно лазер? Либо Аоки просто сдался, сознательно выбрав поражение и позволил своей визе истечь… Либо… ? Но на этот вопрос у меня не было ответа. — Либо он был гейм-мастером, — невозмутимо ответил Чишия. — Гейм-мастером? — недоуменно переспросила я, не понимая, к чему он клонит. — Создателем игр, — пояснил Чишия, уверенно. — Кто-то должен организовывать эти забавы, они же не появляются из ниоткуда. — Никогда не задумывалась об этом… — призналась я. — Я пытался вычислить тех, кто убирает игровые площадки, но безрезультатно. Тем не менее, я уверен, что за всеми этими играми стоят организаторы. И, не исключено, что твой друг был каким-то образом с ними связан. Я снова погрузилась в бурю размышлений и догадок, пытаясь соединить все полученные сведения в единое целое, но задумчивый тон Чишии быстро вернул меня к нашему непростому разговору: — Зато теперь, мне многое стало ясно. — Что именно? — Мы попали сюда, потому что в том мире, на данный момент, мы находимся на грани жизни и смерти. А Пограничье, как раз отражает это неопределённое состояние, — заключил Чишия, словно раскрывая передо мной новую грань этого мира. Утомленно потерев виски, я ощутила, как вопросов в моей голове становится все больше, а ответов — меньше. Все казалось неразрешимой загадкой. — А это значит… — начал Чишия своим характерным вкрадчивым тоном, будто ведя меня по лабиринту своих догадок. — Чтобы выбраться отсюда… Он сделал заметную паузу, предоставляя мне возможность продолжить его мысль. — Нужно пройти все игры… — растерянным эхом отозвалась я. — И собрать все карты, — закончил Чишия. В его глазах вновь мелькнул тот огонек, который ранее заставил меня почувствовать неопределенное беспокойство. Неужели, эти карты и есть наш шанс на возвращение в прежний мир? А не означает ли это, что теория Шляпника верна? И Номеру один известно куда больше, чем всем нам, и Чишия это каким-то образом сразу понял. Но что знал господин Ямада? Его хитрый прищур и странная улыбка, когда он сообщил мне о «нетипичном трупе», заставляли меня думать, что он был втянут в это гораздо глубже, чем я могла предположить. Мое сердце забилось сильнее, охваченное предчувствием, что все эти события переплетены в единую нить, протянувшуюся сквозь время и пространство, ведущую меня к разгадке тайн Пограничья. Я закрыла лицо ладонями, опустив голову вниз, устало простонав: — Как же сложно все осмыслить… — А ты уверена, что вообще нужно пытаться это осмыслить? Может, лучше просто принять все как есть и сосредоточиться на выживании? — усмехнулся Чишия. — Наверное, ты прав, — согласилась я, оценивая его способность видеть ситуацию под другим углом. — Но, иногда, так хочется найти хоть какие-то ответы. Внезапно раздался громкий звук, больно резанув по ушам. Это был сигнал, знакомый каждому жителю Пляжа. Он оповещал о начале сборов на сегодняшние игры в центральном корпусе отеля. Я поднялась с шезлонга, легонько потянув Чишию за рукав толстовки, таким образом, призывая последовать за мной. — Пойдём, начинается шоу под названием «Лидер зачитывает манифест», — произнесла я, даже не пытаясь скрыть сарказм, переполнявший мой голос. Чишия неохотно встал, делая вид что ему это безразлично, словно он уже давно привык к этому безумию, но в его взгляде я уловила толику любопытства. Мы направились к главному залу, где уже собралась огромная толпа. Вокруг, гулким эхом, разносились голоса, музыка гремела на всю мощь, и в этом хаосе каждый казался одержим предвкушением начала игры. На лицах игроков было написано безумие, даже те пляжники, чьи визы еще не истекли, присоединились к всеобщему сумасшествию. И тут, толпа вдруг зашумела с новой силой. Как по команде, все взгляды устремились вверх, к балкону второго этажа. Со всех сторон игроки, словно охваченные неким трансом, начали скандировать: «Шляпник! Шляпник!». Их лица отражали безрассудное восхищение. В безумной атмосфере главного зала, перед этой вопящей оголтелой толпой, в сопровождении кричащих, хамских цветов и убогих звуковых эффектов, на балкон вышел сам Лидер Пляжа, чтобы произнести свою воодушевляющую речь о смысле прохождения игр. Его появление вызвало бурю аплодисментов и восторженные крики. Шляпник поднял руки и молчаливым царственным жестом потребовал тишины. Толпа мгновенно затихла, музыка постепенно угасла, и зал замер в ожидании его слов. — Друзья мои! — начал он, его голос разливался по залу, как мощная волна, готовая смести все на своем пути, — Вот и настал наш час! Но это не только время игр, но и время преодолеть свои страхи! Снова наступил момент, когда мы должны объединиться перед лицом испытаний! В вашем сердце горит пламя, которое способно сжечь любые преграды! В каждом из вас таится неисчерпаемый источник силы и мужества, необходимые для выполнения нашей общей цели. Ради нашей миссии! Шляпник был мастером страстных речей. Он умел сделать так, чтобы его слова, проникали прямо в сердце слушателя. Они звучали словно проповедь, обращенная к толпе преданных последователей. Но для меня это выглядело, скорее как фантазия самовлюбленного человека, потерявшего связь с реальностью. — Сегодняшняя ночь — это ваш шанс! Играйте, выигрывайте, собирайте карты! — голос Шляпника достиг кульминации, разносясь по залу, а толпа вторила ему бурными аплодисментами и одобрительными возгласами, подхватывая каждое слово. Под его влиянием многие оказались готовыми на все ради победы, — Да, мы рискуем, но именно в этом риске — наш путь к победе! — Забавное зрелище, не находишь? — раздался рядом голос Чишии, а его пальцы легонько коснулись моего локтя. Чишию было едва слышно среди шума, но его слова звучали пронзительно ясно. Он наблюдал за всем происходящим с неподдельным любопытством, глаза оценивающе скользили по лицам присутствующих. — Не вижу ничего забавного, — буркнула я, не скрывая раздражения, ощущая растущую неприязнь к этому шоу, — Зато, вижу только самовлюбленного идиота, который потерял здравый смысл в своем величии. Осознание, как один человек так легко манипулирует массой, заставляло меня чувствовать смесь разочарования и злости. Мои слова, казалось, даже заставили Чишию улыбнуться. Он неопределенно покачал головой, но его взгляд все еще был прикован к фигуре Шляпника, говорившего с балкона. — Вы все должны помнить, что страх — это лишь иллюзия! — его голос, наполненный фальшивым энтузиазмом, разрезал воздух. — До сих пор мы обманывали смерть, мы сможем продолжать делать это до самой победы! — Я не думаю, что он безумец, — внезапно уверенно произнес Чишия, заставив меня оторопело на него взглянуть. — Что?! — У этого Шляпника отлично получается манипулировать людьми для достижения своей цели. А, самое интересное, что они об этом даже не догадываются, искренне веря, что он дает им путь к свободе. Но он отнюдь не безумец, он — стратег. Я была поражена этим внезапным признанием и готова была поклясться, что слышу в его голосе отчетливые нотки восхищения и восторга. — Да неужели ты веришь… — Тссс, — Чишия приложил палец к своим губам, призывая меня к молчанию, — Слушаем. Я снова обернулась в сторону Шляпника, совершенно обескураженная поведением Чишии. — Ни у кого не должно быть сомнений! Мы едины! Вместе мы соберем всю колоду и вернемся в наш мир, так варварски отнятый у нас! Шляпник продолжал свою речь, насыщенную великими обещаниями и громкими заявлениями о силе и единстве, с каждым словом, все больше впечатляя свою аудиторию. А я внутренне содрогалась от этого, чувствуя, как пустота его обещаний заполняет воздух. Чишия же, и вовсе находил в его словах что-то завораживающее. Я не могла понять Чишию. Его восхищение Шляпником противоречило всему, что я о нем знала. Мне казалось, что он слишком умный, чтобы попасться на такие дешевые трюки. Вместо того чтобы осудить Шляпника за его бессовестные и безжалостные манипуляции, Чишия, казалось, восхищался его хитростью и умением манипулировать. Может быть, он и правда увидел в Шляпнике кого-то большего, чем просто манипулятора и обманщика? Или он просто играл свою роль в этой странной игре? Внезапно я ощутила, как по мне скользнул чей-то взгляд. Слишком внимательный, чтобы считаться случайным. Такое бывает, не видишь человека, но чувствуешь, что он прожигает тебя насквозь. Мои глаза быстро прошлись по толпе, и тут же наткнулись на лицо Нираги: жёсткое, с колючей проволокой в беспощадно пронизывающим нас взгляде. Сердце быстро дало о себе знать громким стуком. Я сразу же отвернулась. Но, даже избегая взгляда, я чувствовала его присутствие, как темную тень, падающую на мою душу. Я тотчас же повернулась к Чишии, чтобы удостовериться, что он еще тут, рядом со мной, когда послышался внезапный, резкий щелчок перезарядки винтовки. — О… — шепнул Чишия мне на ухо. — Твой злобный приятель здесь. — Заметила уже, — процедила я сквозь зубы, заставив себя повернуть голову в сторону Нираги и столкнуться с ним уверенным взглядом. На его лице играла самодовольная усмешка, а язык с серёжкой лениво скользнул по нижней губе. Сугуру саркастично улыбнулся одной стороной рта, показывая своё насмешливое презрение, и резко вскинул винтовку, целясь прямо в нас. Я отшатнулась, словно мне дали тяжёлую пощёчину, спиной упершись в твёрдую грудь Шунтаро, ища в нём защиты. Однако, Чишия будто и вовсе не собирался замечать происходящего. Он стоял неподвижно: капюшон наброшен на голову, руки утоплены в карманах толстовки, и, все с тем же пугающим блеском в глазах, оставался прикованным взглядом к балкону, наблюдая за Шляпником и внимательно ловя каждое его слово. Речь Лидера подходила к концу. — Да начнётся игра! И пусть она принесет нам желанные карты, ведущие к заветной цели! — он произнес заключительные слова и неспешно удалился с балкона. Нираги не двигался. Он продолжал удерживать, направленную в нашу сторону винтовку, смотря на нас с неким презрением и отстранением. Толпа взорвалась бурными аплодисментами, с новой силой взревела музыка, создавая нереальную атмосферу праздника на краю пропасти. Сердце в моей груди превратилось в бешеный барабан, стучащий прямо у меня в горле, при каждом ударе вызывая дрожь и распространяя по телу тревожную вибрацию. Суматоха в центральном зале достигла апогея. Пляжники толпились, выкрикивая номера команд, в предвкушении новых испытаний. Где-то вдалеке разносились настойчивые голоса, объявляющие о том, что машины уже ждут на парковке, готовые увезти их на новые игры. Игроки начали разбегаться. Когда мой взгляд снова метнулся в сторону, где несколькими секундами ранее стоял Нираги, его там уже не было. «Странно, — пронеслось в голове, — Его следующая игра только послезавтра. Неужели он решил идти досрочно?» — подумала я и тут же одернула себя, вспомнив, что теперь все, что касается Нираги Сугуру, должно оставаться за пределами моего внимания. Теперь он являлся всего лишь еще одним игроком в этом безумном мире, а моё дело — заботиться о своем выживании. На данный момент мне не давал покоя совсем другой вопрос. Я повернулась к Чишии, который, прислонившись к колонне, уже с прежним равнодушием и абсолютно скучающим видом, стоял позади меня. — Неужели, ты веришь его словам? — обеспокоенно спросила я, чувствуя, как внутри меня в отношении к Шунтаро зарождается некое неприятное чувство, природу которого я пока что была не в состоянии определить. — Словам? — Чишия задрал бровь и отрицательно покачал головой. — Слова ничего не значат. Слова бессильны. Не важно кто и что говорит или думает, важно то, что он делает. Я отвернулась, нервно прикусив губу, охваченная сомнениями. Теперь я уже не знала о том какие цели преследует Шунтаро и насколько они не противоречат моим. Что на самом деле скрывается за спокойствием Чишии? — Мы, ведь по-прежнему друзья, верно? Спросила я, снова оборачиваясь к Шунтаро, но его уже и след простыл.