В ожидании тепла

По каплям дождь стучит И нашу с тобою колыбель По крыше отбивает. Здравствуй, дорогой мой свет. Здравствуй, дорогая моя тьма. Я – часть тебя, а ты – меня, Не выжить нам в разлуке. Столько лет, столько бед, И вот мы снова вместе.

***       Было холодно. Мертвый зачарованный туман плотно окутал вытянувшихся по струнке молодых людей. В воздухе стояла некая влажность, которая из-за резко упавшей температуры оседала на чуть подрагивающих плечах колкими иглами.       Гурьба ещё минуту назад громко волнующихся юношей испуганно притихла, неосознанно прижимаясь плечами ближе друг к другу. Возможно, они надеялись, что так смогут укрепить свою оборону и защититься от неприятеля – собственно, то было лишь отчаянное желание юных сердец.       Слышалось тонкое постукивание зубок друг о друга, завывание подступающих тварей и клацанье цепей. Лишь трое безмолвных людей сохраняли относительное спокойствие.       Яньли скривила накрашенные темно-алой помадой губы в ядовитой иронии, безмолвно насмехаясь над поджавшими свои пушистые хвосты «бравыми» бойцами. Дерзкий, снисходительный взгляд выглядел донельзя ехидно и язвительно. Впору было бы обидеться на столь ярко выраженную насмешку, но ее объекты, очевидно, были заняты другим. Ее аккуратная, нежная ручка с длинными заострёнными коготками, похожими на самое опасное оружие дикой лисицы, покоилась на выставленном вперед бедре. Вся поза молодой госпожи так и кричала о своем превосходстве над всеми остальными.       Подле нее возвышались две статные фигуры, что также были уверены в себе и словно далеки от разворачивающихся здесь сует. Словно они были молодой супружеской парой, что вышла на прогулку в мирный, погожий денек, а не двумя мужчинами, что были готовы в любую минуту обнажить мечи.       Вей Усянь не показывал каких-либо признаков волнения, наоборот, казалось, был излишне задумчив и попутно преспокойно продолжал виснуть на застывшем изваянием Лань Ванцзи. Большой палец неосознанно поглаживал чужую фигуристую, донельзя напряженную руку. Шаловливый коготок вырисовывал на белоснежном рукаве хитросплетенные рисунки, даже не задумываясь об их значении, и уж тем более, о волнении «холста». Его обладатель был совершенно далек от сего прогнившего могильным холодом и туманом места и думал совершенно не о подступающих мертвецах.       Лань Ванцзи искренне старался опустошить голову от непрошенных горячих мыслей, что так и норовили занять собой весь передний план, перетянув «одеяло» внимания на себя. Приближался загадочный и совершенно точно опасный враг, что скрывался в белоснежной непроглядной мгле. Тот точно чувствовал себя комфортно и привычно, а вот для них сие поле боя выглядело особенно неприглядно. Также доставляли беспокойства потерявшие хладнокровие адепты, за которых Лань Ванцзи нес ответ. Не занятая чужой мертвой хваткой рука крепко сжала рукоять уже звенящего от нетерпения и ожидания схватки меча и приготовилась в любой обнажить клинок.       Чуть поодаль, вроде бы близко, но в то же время невозможно далеко, каркнул одинокий ворон. После, словно по его команде, со всех сторон послышалось песнопение множества ворон. Они звучали не сразу, беспорядочной какофонией, а по очереди, с маленьким равным интервалом.       Стороннему наблюдателю это показалось бы игрой и насмешкой со стороны закулисного игрока, что надеялся на их скорое сокрушительное поражение. Беспорядочным хаосом мрачных звуков. Нагнетающим рокотом, собирающимся сломить боевой дух. Но для них двоих это было понятным, особым, родным языком. Сквозь искаженные, гаркающие вопли они слышали мелодичные голоса.       Они слышали, как их языки складывают звуки в четкие слова.       «Ваше Превосходительство, госпожа Сюань, будьте бдительны.»       «Ваши Превосходительства, здесь два живых человека.»       «Оба настроены серьезно.»       «Кажется, один из них мозолит взглядом мешочек цянькунь на вашем бедре!»       «Могу поспорить: здесь точно есть этот ублюдок Сюэ Ян! И он дергает за ниточки в закулисье!»       «Что-то не так с марионетками. Осторожно.»       Каждый считал собственным долгом уведомить своих дорогих господ даже о самой незначительной мелочи. Ведь каждая из них могла стать решающей.       Вей Усянь приоткрыл глаза, все же оставляя их чуть сонно, по-лисьи прищуренными, и отнял руку от Лань Ванцзи, отходя к Яньли и разминая якобы затекшие шею и плечи.       Сычжуй взволнованно обернулся и зашептал: - «Ханьгуан-Цзюнь! Там…»       Лань Ванцзи с уходом Вей Усяня смог прийти в себя и остудить голову, оттого вновь вернул свои неизменные хладнокровие и невозмутимость. Он кратко кивнул головой, чуть хмурясь, и крепче сжал рукоять Биченя. - «Вижу.»       Тем временем Вей Усянь, покачивая бердами, прошествовал к Яньли, что восторженными глазами также уставилась на него, ожидая указаний.       Это был, можно сказать, ее первый серьезный выход на папино задание. Как она желала проявить себя! Показать, что уже не маленькая девочка и вполне может постоять за себя. Не зря же она чуть ли не с пеленок ежедневно проходила сквозь суровые отцовские тренировки, что едва не вышибали из нее дух. Но тем не менее, какими бы изнуряющими те ни были, они закалили ее и сделали сильной. Достаточно сильной.       Яньли вполне могла заткнуть за пояс сильного заклинателя ряда влиятельного главы Ордена. Она могла заставить попотеть того же Ханьгуан-Цзюня. После отцовских тренировок, кроме него, ей ни один противник не был страшен. Оттого она чуть ли не прыгала, ожидая, что сейчас он ей скажет: «Иди, покажи, как ты умеешь. Ты старалась. Моя умница.»       Но Вей Усянь молчал, лишь испытующе смотрел на нее своими властными, орлиными глазами. В новом теле его рост стал заметно меньше, но все же он мог спокойно возвышаться над ней неумолимой горой.       Вей Усянь по-птичьи склонил голову, а уголки губ чуть дрогнули в подобии по-отечески снисходительной улыбке. Одними губами он прошептал: - «Покажешь мне результат моих сил, вложенных в тебя. Но не сейчас. Терпения, птенчик.»       Сердце папиной девочки забилось быстрее от произнесенного обещания. Она быстро кивнула и взволнованно обернулась в сторону вырисовавшихся потихоньку силуэтов с предвкушающим битву оскалом. Тонкий слейв заискрил от ее нетерпения и лишь после самоличной оплеухи погаснул.       Орава мертвецов уже более ясно вырисовывалась, а смрад, исходящий от них, больно резанул по их чувствительным носам. У Ордена Гусу Лань – из-за передающейся по наследству мизофобии, у Яньли и Вей Усяня – из-за чутких лисьих носов, а у остальных…просто так. Запах не больно приятный и легкий.       Внезапно, буквально из ниоткуда, прямо на Лань Ванцзи вылетела неясная фигура, угрожающе расставив лапы. Он глубоко нахмурился, взгляд ужесточился. Бичень, повинуясь воле хозяина, яркой голубой вспышкой вылетел из ножен, описывая круг в молочной пелене и разрубая нападающего на части.       Тем не менее, того это будто бы не волновало. Отсеченное пополам туловище повалилось наземь, но двигаться не перестало. Уже без ног оно продолжило довольно прытко ползти вперед, намереваясь вцепиться зубами в чужую голень. Остальные части тела также не отставали от «сестры» и принялись окружать Лань Ванцзи. Остальных замерших, более доступных жертв, они почему-то не замечали, по-прежнему атакуя только его одного.       Лань Ванцзи озадаченно свел брови и танцующе отпрыгнул, кружась в воздухе. Бичень, не сговариваясь, вновь покинул ножны, более не намереваясь туда возвращаться ближайшее время, и продолжил «прошивать» надоедливого «поклонника», что вероятно очень проникся красотой Лань Ванцзи, раз не смог устоять на своих двух и был готов «целовать» чужие белоснежные ноги.       К его вящему сожалению, сердце объекта вожделения было занято другим, оттого Лань Ванцзи без всяких угрызения совести вонзил клинок в застывшее сердце мертвеца. Хотя, кто знает, может, при виде Лань Ванцзи оно было готово забиться вновь? Но не важно.       Спустя всего несколько секунд от смелого нападающего не осталось ни одной целой части: лишь кровавое месиво. Вей Усянь доселе стоял молча в отдалении, нисколько не трогаясь чужими «неприятностями». Он с тусклым интересом смотрел на сие противостояние, от скуки накручивая на палец локон. Остальные мертвецы, что не пожелали гоняться за «ледяным Небожителем» вполне разумно предпочли попытать удачу у напуганных донельзя «утят». Они медленно, но верно наступали, заставляя юношей крепче сжимать мечи и отступать всё ближе к Вей Усяню и Яньли.       Будь юноши в более открытой местности, без тумана, их бы нисколько не беспокоило и не пугало наличие горстки ходячих трупов. Но сейчас их нервы, благодаря неизвестному «нечто», что довело их до этого, были натянуты до предела, оттого испугаться до ручки становилось несложно. Видя, что их глубоко Уважаемый Ханьгуан-Цзюнь был несколько занят, а чуть поодаль, в несколько шагов от них, застыли нисколько не тронутые сим «спектаклем» учитель и ученица, юноши будто обрели твердую опору и защитника, потому бодрой прытью отступили к ним, спрятавшись за их спинами. Правда, один только Цзинь Лин, чуть подумав, встал на пол шага впереди Яньли, закрывая ту собой. Истинный джентльмен. На это девушка лишь снисходительно закатила глаза.       Вей Усянь по-прежнему не обращал на них внимания, продолжая смотреть на «схватку» Лань Ванцзи.       Когда мертвец был обращен в «кашу», его лицо едва уловимо потемнело, словно эта бесформенная куча напомнила ему о чем-то. Это «что-то» было делом минувших дней. Деньков давно забытых и, очевидно, отнюдь не радужных. Лицо его уподобилось гротескной маске, став неузнаваемо бледным, а застывший кукольный взгляд делал Вей Усяня более отстраненным и мертвым на вид.       Палец перестал накручивать бедный локон и вовсе замер, указывая в неизвестном направлении. Побелевшие то ли от упавшей температуры, то ли от плохого самочувствия губы приоткрылись, словно были готовы в любую секунду издать некий…звук. Скорее по давней привычке.       Мертвец был не самый свежий, но не стухший и уже не окаменевший. И по определенным признакам не являлся не гниющей марионеткой. Вероятно, тот был всего лишь расходным материалом, что легко заменить по использовании. Также, возможно, ему чуть больше двух-трех дней. Ещё недавно эта бесформенная куча была человеком.       Всего два-три дня назад.       Уголок губ Вей Усяня, будто в нервном тике, дернулся, а перед глазами пронеслись кровавые образы.       Занятно.       Когда-то подобной бесформенной кровавой кучей был он сам. И период его мучений также длился всего два-три дня. Забавно.       От мрачных размышлений о былом его отвлек всполошенный писк: - «Ханьгуан-Цзюнь!»       Лань Ванцзи обернулся на вскрик и было метнулся в его сторону, но путь ему был прегражден новым мертвецом. И даже не одним, а несколькими. И все были довольно прыгучи.       Пусть те и не представляли собой опасных противников по силе, в огромном количестве все же являлись затруднительной проблемой. Эти мертвецы были схожи с бину*, но всё же имели иное происхождение. Подобная ассоциация заставила Вей Усяня, наученного полезными, давно канувшими в небытие прежних лет учениями и наставлениями Его Высочества, насторожиться.       Если бину приходили на огонек с тварями пострашнее, то и от этих мерзостей ничего хорошего ждать не стоит. Возможно, что как раз-таки Сюэ Ян, о котором предупредили воронята, дергает за ниточки, пытаясь увести Лань Ванцзи прочь.       Только вот Сюэ Ян сильно просчитался, надеясь использовать этих "куколок" на манер бину. Возможно, тот мнил себя самой страшной тварью здесь и использовал бедных покойников в качестве своих «предвестников», но как бы не так.       Эта мысль заставила злой, демонический оскал набежать на доселе нежное личико Вей Усяня. Сейчас вкупе с его бледностью и улыбкой выражение больше всего походило на лик кровожадного, жесткого демона, что не знает пощады. Облик его приобрел мистическую нотку. Уж точно не пожелаешь такое личико узреть в свете ночного фонаря!       Сюэ Ян сильно просчитался. Не его появление предсказывают предвестники. Не он был здесь самой страшной тварью.       В конце концов, Непревзойденный Князь Демонов, Великое Небесное Бедствие, Дьявольская трель, влекущая во мрак и топи – это все его титулы.       В конце концов, самая страшная тварь здесь – он. ***       «Бину» - так решил Вей Усянь про себя называть этих надоедливых мертвецов – всем скопом накинулись на Лань Ванцзи, оттесняя того всё дальше и дальше.       «Вредители» - нападающие на них твари – уже почти зажали Вей Усяня и «утят» в кольцо.       «Да уж, воистину морока. Ну и прицеп. Вечно за мной скоп детей таскается.»       Раздражение и желание покончить со всеми делами как можно скорее достигли пика, потому Вей Усянь высоко свистнул, давая команду «Назад». Вредители, кажется, застыли, повинуясь прямому приказу, но после ещё резвее понеслись на них. Кто-то в толпе «утят» вскрикнул и чуть не выронил меч.       Вей Усянь, не отрывая глаз от исчезнувшего на горизонте Лань Ванцзи, чуть дернул головой и скривил бровь.       «Н-да, проблемка. Так просто я от вас не отделаюсь. Видимо, этот пиздюк уже подчинил вас моей игрушке. Конечно, будь я в своем теле…» - тут его снова накрыли печальные мысли и тоска по его истинному, сильному воплощению. – «Можно, конечно, передать бразды правления А-Ли, но думаю, ей не хватает опыта. Лучше поберечь ей силы. Приберегу ее на самый крайний случай, если сам не смогу чем-то помочь. Вдруг произойдет так, что мы разделимся?» - он цокнул. –«Что ж. Придется мне самому.»       Он хрустнул шеей и оттолкнул плечом в сторону адепта какого-то клана, освобождая себе дорогу. Тот не выдержал и вскрикнул: - «Эй! Ты что творишь?! Сумасшедший!»       Вей Усянь не обернулся, но властно отрезал, заставляя юношу пораженно умолкнуть: - «Молчать.»       Он обвел взглядом наступающую толпу и резко развел руки. Махнул ими круговым движением вверх, а после припал к земле, с чувством хлопнув раскрытыми ладонями по ней.       Удивительно, но наступающие вредители дернулись вслед за движением его рук, а после накативший порыв ветра смел их всех обратно, прочь от детей и его самого.       Мертвецы грузными бревнами попадали примерно в нескольких чжанах от них. Адепты Гусу Лань, прочих Орденов и Цзинь Лин оторопело пооткрывали рты и во всю уставились на него. Одна только Яньли вовсе не была удивлена, посему большими от восторга и гордости глазами смотрела на него. Создавалось ощущение, что, будь ее воля, она бы вовсю прыгала и кружила вокруг него. Ее взгляд так и кричал: «Смотрите, насколько крут мой шифу! И кто тут теперь сумасшедший обрезанный рукав?!»       Вей Усянь степенно поднялся и лениво, даже чопорно и небрежно, смахнул невидимую пылинку со своего плеча. Тем временем, вредители вновь начинали подниматься потихоньку, рыча и грозясь вернуться доставлять неприятности вновь. Он хмыкнул и порывисто протянул раскрытую к верху ладонь в требовательном жесте, словно ждал, что его поймут без слов и выполнят приказ, в сторону близ стоящего адепта Ордена Гусу Лань – он не смотрел, кому протягивал руку, для него это не представляло какого-либо интереса, главное, чтобы сделали то, о чем он просит. - «Ч-че ты мне свою руку суешь?!» - возмущенно завопил Цзинъи. Он все ещё пребывал в откровенном шоке от неожиданных способностей Вей Усяня, но избавиться от своей привычки разговаривать с последним в пренебрежительном тоне не мог.       Вей Усянь обернулся к нему через плечо, хмуря в неудовольствии брови, и уставился темными властными глазами. В них так и читалось откровенное раздражение. Так смотрит начальство, когда их подчиненный не выполняет необходимое требование так быстро, как должно.       Цзинъи от подобного непривычного взгляда стушевался и растерялся, посему начал лепетать что-то бессвязное. Но недолго, ибо был прервал резким: - «Меч.»       Цзинъи захлопал глазами: - «Ч-что?..» - «Оглох? Я сказал: дай мне свой меч.» - «Зачем тебе мой меч?!» - «Хочешь попробовать защитить своих товарищей сам?»       Пребывавший в культурном шоке Цзинь Лин отмер и воскликнул: - «Думаешь, он доверит такому, как ты, меч?! Да это самоубийство! С мечом он ещё как-то сможет себя защитить, в противном случае, будет совершенно безоружен! Ты…»       Теперь суровый взгляд «военного» вперили в него. Он был тяжел и грозен, даже хлеще, чем у Цзян Чена в его самом яростном гневе. Цзинь Лин, доселе никогда не видавший подобных обращенных на себя взглядов, подавился невысказанными словами и, потупившись, замолк.       Вей Усянь отрезал: - «Я не буду с вами нежничать. Посему, хотите жить – делайте, как я велю. Вы – зеленые юнцы, неспособные даже меч толком правильно держать. И вы будете заявлять мне, мне, что я не способен Вас защитить?» - он помолчал, а после едко обрубил: «Что ж, если такие умные, то без всяких проблем уступлю Вам место. Защищайтесь. А мы с Веньлин посмотрим со стороны. И будьте уверены, даже пальцем не пошевелим, коль понадобится помощь. Ведь мы же совершенно бесполезны.»       Опешившие от резко изменившейся манеры поведения адепты совсем впали в ступор. То он был творившим всякие глупости сумасшедшим, то он без всякого стеснения заигрывал с Ханьгуан-Цзюнем или в ребяческом капризе дул губы.       Сейчас этот неоднозначный мужчина открылся им с совершенно другой стороны. И они однозначно не знали, как реагировать на столь резкую смену настроений.       Цзинъи также не нашел, что сказать, потому со страху резко обнажил меч и молча протянул его Вей Усяню.       Тот небрежно скосил на него взгляд. Брови едко скривились, впрочем, как и губы. Он цыкнул: - «Вот ведь болваны. И чему Вас учат в этом Гусу? Оказывается, я нисколько не преувеличил, когда сказал, что Вы не умеете даже меч правильно держать – не говоря уже о самозащите.» - Вей Усянь закатил глаза и выхватил из подрагивающих юных рук клинок.       Он – для него ленивыми, для всех остальных неумолимыми, подобными огненным всполохам или электрическим вспышкам, движениями – покрутил в запястье меч, словно примеряя его вес на свою руку.       Вей Усянь отчеканил: - «Что ж, мелочь, возрадуйтесь. Сегодня я буду благосклонен к Вам, потому во время нашего пребывания в этом захолустье у Вас будет шанс поднабраться у меня хотя бы ничтожных крупиц знаний, что будут Вам полезны по выходе отсюда. Усвоив даже их, Вы будете опережать остальных на целую ступень. Вам это ясно?»       Юноши, слушавшие его донельзя завороженно, подобно болванчикам кивнули. Даже Цзинь Лин.       Вей Усянь продолжил: - «Вы обязаны слушаться меня по первому слову. Это одна из самых важных Ваших задач на ближайшее время. Слово против не по делу – я разворачиваюсь и ухожу. Вы будете вольны делать так, как вам нужно. Уяснили?» - кивки. Тут в голове Вей Усяня, неожиданно даже для него мелькнула идея, и он подумал, что почему бы и нет? – «Я буду задавать вам вопросы, и если вы мне будете отвечать верно, то буду присуждать вам по баллу. Коль насобираете достаточно для меня баллов, то может быть, когда-нибудь, приму Вас в ученики. Всем ясно?» - адепты быстро воодушевленно закивали. Перспектива обучаться у талантливого, обладающего незаурядным мастерством мечника - воистину клад для юных заклинателей.       Вей Усянь цыкнул, отворачиваясь: - «Прекрасно. А теперь. Урок первый. Скажите, Вы чувствуете во мне светлую энергию от золотого ядра?»       Юноши, не успевшие толком влиться в процесс, не проронили и слова. Яньли взволнованно прикусила губу и затопталась на месте, остро желая высказаться. Но она понимала, что ее тут спрашивать не будут, ибо папа абсолютно уверен в ее знаниях. Особенно, в таких пустяковых моментах.       С волнением более или менее справился один Сычжуй, и попытался ответить: - «Н-ну…Не особо. Кажется, вы пытались заниматься культивированием, но не преуспели в этом. У вас имеется некое «зарождение» золотого ядра, но это даже не первая ступень. В Вас больше присутствует темное начало, нежели светлое.» - «Н-ну» - передразнил Вей Усянь. – «Говори четче. Не мямли.» - он дернул подбородком. – «Хорошо. Все верно. Балл от меня получаешь.       Сычжуй облегченно выдохнул и улыбнулся, позабыв на время о надвигающейся опасности. Тем временем вредители уже поднялись на ноги и потопали в их сторону, уже гораздо быстрее, чем до этого. Должно быть, то, что их сбили с ног, им пришлось не по нраву. - «Отлично. Вопрос два. Если во мне преобладает темное начало, меч Цзинъи не признает ни за что меня своим хозяином, так как тот уже имеется, а из-за этого оружие не будет работать должным образом и не будет подчинятся заклинаниям – оттого Вы, по идее, должны сделать вывод, что клинок в моих руках – лишь бесполезный мусор, так? Учтя все это, как Вы думаете, я могу дать отпор этой ораве мертвецов с «бесполезным ножичком» в своих руках и без капли светлой энергии в своем теле? Кстати, если ее у меня мало, то какими проблемами мне это грозит?»       Тут уже ответил Цзинь Лин:       - «Если в твоем теле мало светлой энергии, то цингун будет донельзя плох. Ты не сможешь достаточно быстро бегать, высоко прыгать и совершать необходимые маневры. По правде говоря, ты даже меч не сможешь держать должным образом, ибо тот будет слишком тяжел…» - «Верно. Плюс балл. Теперь лично тебе встречный вопрос.» - прервал его Вей Усянь. – «Как в таком случае, я – обычный деревенский сумасшедший, неудачник в культивировании и совершенный доходяга держу с легкостью дорогой и качественный меч в своих руках?» Цзинь Лин замялся. Вей Усянь, не получив ответа, дал его сам: - «Безусловно, наличие светлой энергии в теле влияет на силы заклинателя, но ключевой составляющей не является. Если заклинатель достаточно развит физически и не делает упор лишь на магию и возможности своего ядра, то даже лишись он их, ему не составит труда орудовать мечом и побеждать самых опасных монстров. Зарубите это себе на носу. Резюме: уделяйте внимание не только изучению заклинаний, – хоть те также безусловно важны – вам лучше сделать упор на физические упражнения. Лучшей тренировкой, кстати, будет блокировка на некое время духовных каналов и просто-напросто драться в таком состоянии, стараясь довести мастерство до полного совершенства.»       Вредители все наступали. До своей цели им оставалось всего несколько чи. - «Урок третий. Также, если вы остались без оружия, вам может помочь обычная палка. К сожалению, здесь достаточно длинной и подходящей палки я не вижу, потому не могу показать на примере, но да ладно. В чем суть. Вы думаете, что палка – всего лишь хрупкий кусок дерева, как он может противостоять грубой силе нечисти? Даже самое дорогое оружие не всегда выдерживает. Ответ прост: все дело в вашем мастерстве. Данная техника называется «техника быстрого и лёгкого меча». Благодаря ей даже палка в ваших руках может стать грозным оружием.»       До конца наступления тварей осталось пять чи. Юноши взволновались и кучкой собрались за спиной Вей Усяня. Тот, наконец, удосужился обратить на бедных мертвецов свое внимание. Он цокнул: - «Итак. Я собираюсь применить «технику быстрого и лёгкого меча», а также особую технику цингуна, которая позволяет Вам, даже без толики духовных сил, двигаться быстро и неумолимо. Смотрите внимательно и старайтесь ничего не пропустить. Дважды показывать не буду.» Вей Усянь вдохнул немного воздуха через чуть приоткрытые губы и, слегка наклонившись вперед грудью, оттолкнулся от земли и стрелой взвился прямо на наступающих неприятелей.       Адепты даже охнуть не успели, а его уже не было на прежнем месте. Юноши дернули головами, в надежде поспеть за чужими размытыми из-за высокой скорости движениями.       Вей Усянь ловко лавировал между мертвецов, легко разрубая в определенных местах их части тела. Первая волна трупов слегла в первую же секунду.       Он танцующе подпрыгнул и на какой-то момент невесомо задержался в воздухе, плавно переворачиваясь. Почувствовав пыл какой бы то ни было битвы; пусть свернувшуюся, но все же кровь на «своем» клинке; теплящаяся в нем жажда убийства показала свою голову. Глаза окрасились в алый, а сам взгляд сделался безумным.       Вей Усянь опустился на плечи одного из трупов, подминая того под себя, и, крутанувшись на нем, оторвал ему голову. Он сделал колесо назад, после зажимая бедрами голову другого мертвеца и переворачивая того в воздухе.       Не давая себе упасть, Вей Усянь подскочил выше, чуть в сторону, под наклоном, не забыв при этом рубануть по чужой окоченевшей шее, всем телом крутанулся, расставляя в стороны руки и ноги, увеличивая момент инерции и замедляясь, дабы не пролететь мимо намеченной жертвы. Разумеется, как только ноги и руки были расставлены, то попавшие под траекторию их движения мертвецы оказались ранены.       Вей Усянь зацепился ногой за плечо одного из мертвецов, отскочил от него чуть вверх, дабы остановить вращающий момент и принять иное положение. В этот момент подскочил особо смелый мертвец, надеясь застать его в врасплох, но просчитался, ибо в тот момент, когда тот подошел достаточно близко, Вей Усянь резко расставил ноги в идеальном поперечном шпагате, точным ударом пробивая черепа обоих.       Он был подобен смертоносному вихрю, что сметал все и вся на своем пути. Клинок, что не принадлежал ему, стал подобен неумолимой кобре, что беспощадно впивалась в чужие шеи и кости, разрывая. Все: ноги, руки, весь Вей Усянь стал своим оружием. Все, что он имел; все, чем он владел, обратилось против врага, не оставляя им и шанса.       Прошло всего…сколько...? секунд десять, прежде чем орава мертвецов, состоящая из нескольких дюжин, обратилась в мелко перерубленный фарш. Свой финальный удар Вей Усянь завершил прыжком в непроглядную мглу и там и исчез.       Волнующаяся публика с замершим сердцем принялась бегать глазами, ища своего «артиста». Внезапно перед ними молнией в полуразрушенную дорогу вонзился позаимствованный клинок Цзинъи. Он глубоко вошел в землю, по самую половину лезвия, а сам Вей Усянь легко и бесшумно приземлился перед ним, взметнув полы одежд.       Он плавно выпрямился и, размяв запястье, одним движением вырвал из земного плена верный клинок, после чего вернул оружие оторопело моргавшему Цзинъи.       Вей Усянь выгнул бровь: - «Ну как, всё успели увидеть?»       Адепты быстро переглянулись и отрывисто кивнули, не смогши выдавить и слова. - «Молодцы. Больше показывать не буду. Итак…»       Договорить ему не дали необъяснимые странности. Около них неожиданно уплотнилась белесая пелена, став чуть ли не осязаемой, а звуки растворились в этой пустоте. Напуганные «утята» прибились как можно поближе к Вей Усяню. Кто-то из них, чуть не потеряв рассудок от страха, шепнул: - «Что это…»       Вей Усянь быстро использовал «повышенное зрение» и сквозь мглу смог различить очертания взявшихся из ниоткуда под ногами нескольких юношей, стоявших с краю толпы, голов бумажных кукол. Чутье подсказывало, что в них что-то находилось. Что-то связанное с мертвечиной.       Вей Усянь хотел было откинуть тех прочь, но не успел. Бумажные головы лопнули, выплюнув сокрытые в них клубы некого порошка. Зрачки его сузились, рука быстро дернула стоявшую рядом с ним Яньли и прижала лицом к своей груди, закрывая нос, рот и глаза. Стоявшие с краю юноши и чуть дальше них хорошо так попали под странные пары и закашлялись. Среди них был и Цзинъи, так как его от Вей Усяня случайно оттеснили испуганные товарищи.       Вей Усянь зло хлопнул в ладоши и с силой топнул по земле. По ней прошелся импульс, который отогнал пары порошка в противоположную сторону – в сторону бросившего эти ублюдские гранаты, чтобы жизнь малиной не казалась. И похоже, кто-то все же в отдалении закашлялся.       Благодаря этому, многих удалось спасти от заражения этим порошком. Яньли с дозволения Вей Усяня смогла выглянуть из-под его ворота. Порошок рассеялся, как и туман вернулся в свое прежнее состояние. Лишь убедившись, что опасность миновала, он позволил дочери отойти от себя. - «Что это было?!» - воскликнул Цзинъи. - «Не знаю…» - печально выдохнул Сычжуй. Ситуация приобретала все более неприятный оборот.       Лань Ванцзи по-прежнему видно не было.       Вей Усянь нетерпеливо плечом растолкал заграждавших ему путь юношей и вышел из плотно обступившего его кольца. Он прикрыл глаза, прислушиваясь.       Кажется, ему удалось уловить сердцебиение двух человек. Уже догадываясь об их личностях, пальцы хищно вытянулись. Один из этой парочки, очевидно, был тем, кто подавился отправленным обратно порошком, потому как от него исходила легкая энергия инь.       «Трупный яд…значит, моих детей отравили тоже им.»       Спустя секунду кашель прекратился. Вей Усянь услышал, как тихонько зашуршала чья-то подошва по каменной дорожке. Он про себя хмыкнул:       «Охотишься за дражайшим другом…Ну попробуй. Давай тогда поиграем. Не буду отказываться от столь заманчивого предложения…Похоже на жмурки…Ну что ж…поиграем-м»       Вей Усянь обнажил клычки. После недавней активности жажда убийства и крови всё ещё не улеглась в его груди, оттого много не нужно было, чтобы та разгорелась вновь.       Он шагнул вперед, дальше во мглу, скрываясь от детей. Ни к чему им видеть, как он играет. - «У-учитель Мо! Вы куда?!» - позвал Сычжуй. - «Куда надо. Не лезть. Стойте на месте. Без активностей. Я скоро.»       Адепты послушно угомонились, памятуя о выдвинутом ранее ультиматуме. Никому не хотелось быть оставленным один на один с этой пугающей пустотой и необъяснимыми странностями. К тому же, они ведь уже были отравлены каким-то непонятным порошком…       А уж после продемонстрированных умений в юных сердцах загорелись огни стремлений. Всем захотелось уметь так же драться. Оттого все твердо вознамерились заслужить его расположение и стать ему учеником.       Посему все послушно притихли, хотя испытывали острое желание отправиться за ним.       Тем временем Вей Усянь уже полностью оказался скрыт демоническим туманом. Единственным источником света здесь были горящие таким же демоническим алым светом кукольные глаза, что хищно оглядывались в поисках своей жертвы.       «Ошибаетесь…не вы со мной играете…Это я играю с вами...Я вожу…»       Улыбка стала шире. Он вздохнул и зашептал так, чтобы было слышно тем ублюдкам, но не было доступно ушам детей: - «Раз, два, три, четыре, пять…долго буду Я искать…не видать покоя мне, пока не отыщу тебя во мгле…Буду рвать, буду метать, будем весело играть…Где ты, друг мой, где же ты, счет идет – и ты спеши. Не будем время мы терять, давай скорей, пойдём играть…»       Его голос был схож с шипением змеи. Или же до неузнаваемости искажен. Как у самых страшных призраков. В обоих случаях он заставлял сердце пускаться вскачь, гоняя застывшую от ужаса кровь по жилам. От таких стишков волосы становились дыбом и появлялось стойкое желание убежать как можно дальше.       И у нашего «дружка» появилось такое стойкое желание, но чувство долга было сильнее, поэтому он продолжил красться в туманной пелене, стараясь как можно более незаметно подобраться к жуткой, застывшей посередине покрытого туманным куполом квадрата фигуре. Руки ее бесцельно болтались вдоль тела, голова по-кукольному опущена. Если не знать, что это живой человек, то можно было бы сказать, что сие чудо - творение талантливого кукольного мастера. Настолько фигура была неподвижна и безмолвна. Глаза её были закрыты, личико бледно и прекрасно. Длинные черные пряди струились по прямой спине, лишь некоторые спадали на мягкие щеки.       Было тихо. Лишь шуршание его походки нарушало напряженное безмолвие. В этот момент он проклял ее. Доселе «друг» мог спокойно подобраться к противнику и остаться совершенно неуслышанным. Но сейчас они словно попали в вакуум. Он и этот человек…Нет…не человек. Сейчас эта фигура меньше всего походила на человека. Скорее это был озлобленный призрак или демон, что притаился, ожидая приход своей жертвы.       Поначалу, это задумывалось, как гонение Вей Усяня. А не его самого. Как так вышло, что ощущалось, будто он – бабочка, что летит прямо на огонь. Или насекомое, бросающееся прямо в сети к пауку. Как вышло, что позиция жертвы-хищника поменялась?       Думать об этом было некогда. Он должен был забрать части тела. Он почти у цели.       Удалось подобраться ближе. Демон оставался все также тих и безмолвен. Помимо выданной устрашающей считалочки в самом начале он не произнёс и слова.       Это было странно. И напрягало сильнее, чем если бы тот ходил из угла в угол, подобно тигру, почуявшему запах крови. Он просто…стоял. Да и как стоял…Словно кукла. Большая и страшная кукла.       Он подошел вплотную и замер напротив чужого лица. «Друг» всмотрелся внимательнее. Ничего примечательного. Привычное миру заклинателей смазливое личико, бледная в туманном свете кожа.       Что же с ним не так?       Но «Друг» не стал гадать над разгадкой, решив как можно скорее выполнить поручение и убраться восвояси. Прочь из этого проклятого места.       Он потянул руку к висевшему на чужом бедре мешочку. Едва пальцы коснулись шершавой ткани, его запястье резко перехватила ледяная, словно воды источника Гусу Лань – хотя нет, холоднее – рука, что сжалась плотным кольцом, чуть ли не ломая кости.       Сердце «друга» в ужасе встало, глаза, выглядывающие из-под маски, расширились – от животного страха и сильной прострелившей запястье боли. Он отнял взгляд от мешка и дернулся.       На него смотрели широко раскрытые стеклянные, горящие алым глаза, что упирались в самую душу. Бледные губы снова зашептали – не своим голосом, а по-демонически искаженным завыванием: - «Шесть, семь, восемь, девять, десять… как же хорошо и весело играть…вот к развязке подхожу…вот ведомого ловлю…свой игра меняет ход…и теперь уж твой черед…Давай-ка поиграем…»       «Друг» сам не свой от охватившего его ужаса что есть мочи завопил. Рука на запястье сжалась ещё сильнее, словно намеревалась полностью переломить чужие кости.       На лице напротив блуждала хищная, сумасшедшая улыбка, а замерший в одном положении взгляд делал картину ещё более чудовищной.       «Друг» попытался вырваться, но его только притянули ближе. Настолько вплотную, что его лицо обдало морозное дыхание, а совсем у уха раздался тот самый страшный голос: - «Ты попался. Я выиграл. За победу положена награда…Я могу забрать твое сердце?..» - «друг» дернулся в отчаянной попытке убежать, но хватка на запястье стала только сильнее. Он тихонько взвыл от боли. Ушную раковину обдало дыханием. Этот демон его обнюхивал, словно зверь свою добычу. – «Я чую твой запах. Сладкий…твое ядро довольно сильно. А сердца сильных заклинателей такие сладкие и вкусные…Ты мой приз за сегодняшнюю игру?..» - «Нет! Отпусти меня!» - голос от испуга сорвался. А улыбка демона стала еще более хищной и жестокой, словно тот получил желаемое и искомое. Тем не менее, он продолжил с наигранным сожалением: - «Отпустить?.. Но мне же будет так грустно без награды…Что ты можешь предложить взамен?» - «Ничего! Не играл я с тобой! Пусти!» - он бился испуганной птицей в жесткой хватке, отчаянно пытаясь вырваться на волю. Ноги порывались пинаться, не занятая рука вцепилась в «оковы», а тело в неистовой жажде свободы выгнулось. Но все порывы оказались тщетны, ибо мучитель не сдвинулся и на фень.       Возле уха раздалось: - «Как же не играл? Отчего тогда крался за мной в тумане? Подкидывал ловушки моим деткам, увел моего товарища прочь…И всё ради висящего на моем бедре мешочка? Разве это не игра? Когда обходишь препятствия ради какой-то цели...? Ну что ж…раз ты так старался, покажу тебе кое-что…»       Демон отодвинулся чуть назад, чтобы «друг» мог увидеть то, что ему покажут. Но лица все равно были почти вплотную друг к другу.       Сумасшедшая улыбка все также не сходила с бледного лица, а кукольный взгляд продолжал всматриваться в душу. Не занятая рука потянулась к тому самому заветному мешочку и поднесла к лицу «друга». - «Хочешь мешочек? Смотри…» - И раскрыл его прямо перед лицом «друга». Мешочек был абсолютно пуст.       Осознав, что гонялся за пустым мешком, что его план давно раскрыли и что он впустую попался в ловушку, «друг» заголосил с новой силой. Но ненадолго.       Демон дернул его в сторону и с силой приложил о землю, заставив того лицом проехаться по каменной дороге, оставляя после себя кровавый след. «Друг» вскрикнул от боли.       Демона это, разумеется, нисколько не тронуло. Но улыбка несколько поугасла и чуть изменилась, сделавшись в какой-то степени нежной. Он присел на корточки подле «друга» и, положив руку на чужую шею, приподнял его голову, после проворковав: - «Раз ты так торопишься – поиграем в другой раз. У тебя будет возможность отыграться, но не забывай: пока что ты должен мне свое сердце.» - демон в наставляющем жесте покачал пальцем перед его лицом. – «Не увиливай. Демоны такое не любят. Пока я добр и благосклонен. Но не зли меня. Сегодня я дарю тебе шанс отыграться.» - он сладко улыбнулся, сжав руку на хрупкой шее, перекрывая доступ к кислороду. – «Утешительный приз вместо тебя мне выдаст твой друг. Не беспокойся.» - демон похлопал по щеке «друга», якобы успокаивая. – «Увидимся с тобой в следующий раз. А сегодня я поиграю с твоим другом.»       Демон резко поднялся и, не успел «друг» и глазом моргнуть, как тот оказался в нескольких чи от него. Он отрывисто поднялся на ноги и чуть покачнулся. Взор потемнел от нехватки кислорода и переизбытка адреналина.       Глаза демона все также горели алым, но того недавнего безумства уже не было. Он стоял донельзя прямо с неизменным кукольным взглядом и с…кукольной приветливой улыбкой. Такая комбинация выглядела жутко.       Демон дружелюбно помахал ему рукой на прощание и сладко пропел: - «Беги.»       И он побежал. Чуть не упав. Спотыкаясь. Но побежал. Забывая обо всем: манерах, о своей изначальной цели. Просто побежал. Как можно дальше. Пока этот демон не передумал. Пока он все ещё цел. Все естество кричало, чтобы он переставлял ноги быстрее и чаще, дабы те унесли их обладателя как можно дальше. Трясущиеся крупной дрожью руки выудили из ворота сложенный вчетверо талисман и подожгли. Секунда – и наш «друг» исчез в синем пламени. Бум! Фокус с исчезновением превосходен!       Демон проводил его удовлетворенным взглядом, а после из-за плеча обратил свой хищный взор в туманную мглу, где притаился некто.       Некто, ждущий новой партии сумасшедшей игры.       Некто, кому правила сей сумасшедшей игры точно придутся по нраву.