В ожидании тепла

Отчего манишь меня? Волнуешь, смущаешь; Душу бередишь. Кто ты? Нежный лотос, Аль дерзкая роза? Каким будет твое подаяние? Вечное успокоение, Аль вечный покой?

***       Было жарко.       Цзинь Лин молчал. Незнакомка не торопила его с ответом, продолжая безмолвно и тоскливо взирать на застывшее изваянием Божество. Ей, кажется, было безразлично: ответит ей Цзинь Лин или нет. Ее волновал лишь замерший над ней мужчина, что наблюдал за ней сверху. Для всех этот взгляд имел покровительственный, даже в некотором роде, снисходительный характер, но для нее он был полон отеческой ласки и заботы. От вида знакомого лица ее сердце сжалось, но по лицу не пробежала рябь, и оно осталось все также по-зимнему прекрасным.       Незнакомка продолжала впитывать чужие черты, не обращая внимание ни на кого вокруг, а Цзинь Лин в это время любовался ей.       Внезапно он подумал, что следовало бы ответить — не важно, требовался ли незнакомке его ответ. Цзинь Лин открыл было рот, чтобы высказать девушке свое мнение, но неожиданно для себя закашлялся. В глазах чуть потемнело, а голова закружилась от недостатка кислорода. Он просто-напросто забыл дышать. Цзинь Лин хотел ответить ровно и как подобает, но в итоге изо рта сначала вырвался не совсем благопристойный кашель, что сменился жалким хрипом.       Окрасившись в кроваво-красные замена, Цзинь Лин шустро отвернулся, дабы прокашляться. Девушку это нисколько не смутило. По правде говоря, она даже не посмотрела в его сторону.       Прокашлявшись, Цзинь Лин вроде бы обрёл желаемое душевное равновесие и со всей «павлиньей» важностью обернулся, чинно-благородно скрестив за спиной руки. Сосредоточенные персиковые глаза побегали от незнакомки, что излучала нежный аромат чувственной яблони, стоя чуть поодаль, к горящим благовониям. Цзинь Лин выдержал благородную паузу и хотел достойно ответить, но все его благие планы расстроил сорвавшийся-сломавшийся голос: — «На самом деле...» - щеки опалило новой волной жгучего смущения. Показалось, будто в просторном храме стало ещё более тесно и жарко. Цзинь Лин порывисто кашлянул. — «На самом деле, не думаю, что я — тот, кто сможет ответить на этот вопрос. Но...Сюань Су говорит, что когда дело касается твоих близких, то все возможно. Ради дорогого тебе человека можно и горы свернуть, и по другую сторону шагнуть. Найти его — лишь вопрос времени, я думаю... Госпожа кого-то ищет? Я могу чем-то помочь?» - от предложенной им искренней помощи румянец, уже окрасивший всю благородную бледность утончённого лица, перебрался ещё и на шею.       Незнакомка, казалось, отмерла и медленно перевела на него свой лучистые, похожие на кристаллики льда глаза. Она внимательно смерила его взглядом, заставив внутренне крупно содрогнуться. Мягкие локоны, что убежали из цепкого плена изящной заколки, упали на круглое личико, тем самым заставив сердце Цзинь Лина сделать кульбит.       Девушка, помедлив, приоткрыла аккуратный рот и протянула: — «Как господин Цзинь собирается мне помочь?»       Цзинь Лин гулко сглотнул и сбиваясь промямлил: — «Способ помощи зависит от того, кого вы ищете, госпожа.»       Девушка в холодном ехидстве выгнула бровь: — «О? Молодой господин Цзинь столь любезен и благороден, что готов помочь каждой барышне на своем пути? Достойно восхищения.»       Цзинь Лин зарделся, но тотчас спрятал смятение, вскинувшись и насупившись. Он холодно и отчужденно цыкнул, тем самым став донельзя похожим на пылкого по нраву дядю: — «Я просто подумал, что вам грустно и вы нуждаетесь в помощи. Не бросить же даму в беде? Какой я после этого отпрыск именитого ордена! Не стоит придавать этому жесту слишком большое значение.»       Девушка отстраненно хмыкнула и ничего не ответила, вновь обратив взор на статую. Успокоившись, Цзинь Лин принялся вновь украдкой рассматривать прекрасную наружность незнакомки — хотя какой украдкой-то…       Он помялся и, прочистив горло, сменил тему: — «Как госпожа поняла, что я происхожу из клана Цзинь?»       Не отрывая глаз, девушка протянула: — «На вас клановые одежды ордена Цзинь.»       Цзинь Лин недоуменно вскинул брови: — «Но ведь у меня может быть абсолютно другая фамилия! Одежды ордена Цзинь ещё не значат, что у меня та же фамилия!»       Девушка нисколько не поменялась в лице, но на дне ясных глаз крупным хвостом махнули раздражение и женская укоризна, заставив Цзинь Лина ящерицей застыть и прикусить язык.       Девушка скривила губы: — «Да какая разница. Все равно же попала в точку.»       Цзинь Лин рвано моргнул и, помявшись, попытался начать разговор с другой стороны: — «Не гневайтесь, госпожа. Нет ничего такого, если вы не знаете...» — девушка вспыхнула холодной яростью и, искря розовыми шипами, колко уставилась на него, кривя губы. Цзинь Лин замахал руками. — «Я ничего такого не имел в виду! Просто...» — он замялся, внезапно осознав, что зачем-то оправдывается. Да перед кем! Незнакомкой, которая не была облачена в одежды какого-либо ордена и наверняка была госпожой какого-то смертного рода. Не по чину ему унижаться и оправдываться перед ней, словно перед разгневанной женой.       Неловкость ситуации достигла пика. Вопреки раздраженным мыслям и уязвленному самолюбию, вопреки планируемым едким фразам, что были готовы сорваться с языка, Цзинь Лин вновь слишком высоким, сорванным голосом буквально проорал: — «Могу я узнать имя госпожи, дабы знать, как к ней обращаться?» — девушка выгнула брови, а Цзинь Лин покраснел сильнее, чем было до этого. Будто бы было куда. Незнакомка видимо не ожидала подобной смены темы, оттого ее лицо разгладилось, а спустя секунду в ледяном пренебрежении скривилось, а она сама с чувством собственного достоинства отвернулась, будто этот разговор был ей в тягость. Цзинь Лин так и обомлел. Раздражение и возмущение поднялись к горлу.       “Какого черта я с ней вожусь?! Незнакомая мне девушка, которая к тому же и грымза каких свет ни видывал! Мне вообще следует сейчас развернуться и на всех парах мчать домой. А она пусть дальше статую взглядом прожигает!“       Он нахохлился и грациозно развернулся на пятках, через плечо раздражённо бросив и заломив брови: — «Желаю госпоже найти того, кого она ищет. А сейчас, до свидания.»       Незнакомка ничего не ответила, даже не обернулась.       Гневно топая ногами, Цзинь Лин покинул храм, перед этим чуть не забыв как должно попрощаться с Божеством. ***       Цзинь Лин гневно топал, пулей летя по широким улицам городка, и внутренне содрогался от бушующего вулкана возмущения и смущения. Какого черта он вообще засмотрелся на нее? Что в ней такого особенного? Напыщенная хамка! Он всего лишь хотел предложить ей свою помощь…Стоп. А почему он вообще предложил ей свою помощь?       Ведомый противоречивыми сокрушениями и мысленными оплеухами самому себе за неведомую дурость, Цзинь Лин не заметил, как оказался возле фруктовой лавки. Они с дядей обожали фрукты. Любые. Но их фаворитами абсолютно и наверняка были локвы. Правда, Цзинь Лин ещё очень сильно любил клубнику. Прям до дрожи.       Именно поэтому, когда чуткий нос уловил тонкий аромат ягод и фруктов, Цзинь Лин с поутихнувшим гневом замер и чуточку просиял. Отличный способ порадовать себя! Ибо события уж не очень-то радужные, шли друг за другом, повергая его в совершенное уныние. Ненавистный Мо Сюаньюй, что с какого-то хера стал якшаться с Ханьгуан-Цзюнем!…Нет. Не так. Какого хера Ханьгуан-Цзюнь якшается с таким, как Мо Сюаньюй?! – для Цзинь Лина это была одна из самых тяжелых и волнующих загадок. Потом он оплошал и попался в ловушку того странного строения, чуть не погиб и оказался в должниках! Так еще у кого! У того же самого Мо Сюаньюя!       От мысли, что ему помог Мо Сюаньюй, все внутри сводило яростной судорогой, а зубы и десна леденели, скрипя и зудя. Ещё из-за этого долга ему пришлось обмануть дядю. Дядю! Теперь его ногам точно не выйти целыми. Так ещё и эта дамочка! Выглядит, словно сошедшая с Небес Небожительница, но такая стерва!       Вспомнив о недавнем знакомстве, Цзинь Лин сжал руки и скрипнул зубами, заломив брови. В груди снова вспыхнул гневный огонек, но он решил не распалять его ещё больше, а наоборот, потушить.       Шедшие друг за другом неудачи заставляли чувствовать себя отвратно и уныло, поэтому следует, наконец, порадовать себя! При мысли о скором приятном сладком вкусе на языке и хрусте на зубах, Цзинь Лин порядком взбодрился и резво направился к прилавку.       В коробках и тазах пестрело изобилие различных яств: бананы, виноград, гранаты, апельсины, ягоды.       Цзинь Лин в радостном предвкушении потер руки и с горящими глазами велел продавцу собрать ему как можно больше локв и клубники. Тот, видя богатого покупателя, что жаждал приобрести его товар и не пожалеет денег, мигом поспешил выполнить приказ и выскрести все свои имеющиеся запасы.       Цзинь Лин скрестил руки на груди в ожидании. Прикрыл глаза и вдохнул свежий воздух, приводя в порядок мысли.       Вечер был сонный и приятный, осенний холод ощущался не столь рьяно, оттого было хорошо и лениво. Сейчас он пойдет найдет постоялый двор, заселится, поест фруктиков, попьет чаю с клубничкой, примет горячую ванну и понежится в одеялке. Ну разве не чудо? Завершение дня однозначно начинает радовать его! - «Вот, молодой господин, держите ваши локвы и ягоды. Выбрал самые лучшие для вас!»       Цзинь Лин блаженно разлепил веки и застыл. В корзинах лежало не совсем то, что он ожидал увидеть! В маленьком лукошке красовалась небольшая горстка локв, – где-то триста грамм – а клубники и вовсе кот наплакал! Он вспыхнул и взвился: - «Старик, я тебя просил «как можно больше», а это что?! Да тут даже на один раз будет мало!»       Мужчина замахал руками и втянул голову в плечи: - «М-мало?...но на один раз этого хватит с лихвой!» - завидев горящий жаждой убийства взгляд, старик поспешил извиниться: «Простите-простите, молодой господин! Не гневайтесь! У нашей лавки превосходные запасы, но вы пришли довольно-таки поздно, к тому же буквально до вас скупили почти весь запас локв и клубники.» - «Как это?! Да сколько ж у вас в таком случае «запасов», если за один заход могут скупить почти все?!» - «Молодой господин Цзинь, не думайте, что добротный размер кошелька только у вас. Не льстите себе.» - протянул в ледяном ехидстве насмешливый голос чуточку поодаль.       В нос ударил знакомый аромат яблони, и Цзинь Лин резко обернулся на голос, хрустнув от внезапного движения шеей. Обладательницей глумливого голоска и источником аромата была та самая незнакомка из храма!       Как она здесь оказалась?! Она же все ещё была в храме, когда Цзинь Лин уходил! Что за ерунда?       Он опустил взгляд и увидел, что в ее тонких ручках удобно разместились огромные корзины локв и клубники, что нисколько не сочетались с ее хрупким образом.       Цзинь Лин дернул уголком губ и так и застыл. Глаз задергался, а брови свело. Пальцы, собиравшиеся до этого достать кошелек, рвано дрогнули.       Цзинь Лин против своей воли внезапно сорвался: - «А ты здесь какого черта?!»       Незнакомка невозмутимо выгнула бровь и пропела с едва проскальзывающими глумливыми нотками: - «Сей городок – не ваша собственность. Где хочу, там и хожу. Захотела своих любимых локв и клубники, отчего я не могу их купить? Не гневайтесь, молодой господин Цзинь, - морщины появятся. Кто успел, тот и купил. Ничего личного.»       Если бы из его ушей мог вылететь пар – он непременно бы вылетел. Цзинь Лин яростно покраснел и выставил вперед палец: - «Куда тебе столько локв и клубники?!»       Девушка ещё глумливее выгнула бровь: - «А тебе куда?» Лицо Цзинь Лина треснуло: - «Ты!..» - он заломил пальцы и рвано вздохнул. Девушка продолжала на него безучастно смотреть, ожидая его ответа и пряча на дне своих невозможных глаз лисье ехидство и насмешку.       Цзинь Лин издал нечленораздельный звук и, взмахнув руками, порывом ветра развернулся на пятках. Он гаркнул: - «Ну и замечательно! Приятного аппетита, госпожа!»       Старик мельтешаще промямлил: - «М…молодой господин, брать будете? Хоть немного, но все же это лучше, чем ничего!Завтра с утра будет новая поставка, приходите, я вам отложу и продам со скидкой…» - мужчина оборвал свою речь, попав под уничижительный пристальный орлиный взгляд сверху.       Цзинь Лин коротко свистнул, подгоняя фею, и стремглав устремился прочь. Девушка тихонько и довольно хихикнула, словно на удавшуюся маленькую шалость. Она обернулась к застывшему продавцу и по-лисьи протянула: - «Дедушка, не обращайте на него внимание. Он немного не в себе. Я не против купить у вас остатки.»       Услышавший ее в отдалении, благодаря острому слуху, Цзинь Лин чертыхнулся и, чуть не упав, смачно выругался. ***       Цзинь Лин, злобно пыхтя, агрессивно серпал чаем. Задумавшись, он глотнул слишком много не успевшего остыть чая и, как следствие, закашлялся, подавившись, и обжег язык.       Он сжал губы и с силой поставил чашку на столик, чуть не разбив ее. Фея, смирно сидевшая в углу, тихонько заскулила, ибо видеть рассерженного хозяина ей не нравилось, но, очевидно, выбора у нее не было.       Цзинь Лин молча, спокойно посидел, после, тяжело пыхтя, порывисто скрестил руки на груди. Потопал ногой. Вскоре ему это надоело и он отрывисто поднялся, после принявшись шустро нарезать круги по комнате, вперив насупленный взгляд в пол. Он настолько быстро метался по спальне в глубокой задумчивости, что не заметил бедный столик, который словно старался выглядеть как можно более незаметным, дабы не навлечь на себя чужой гнев. Цзинь Лин был босиком, оттого, когда врезался со всего ходу в ножку столика, взвыл от неожиданности и колкой боли в мизинце. Цзинь Лин запрыгал на месте, держась за поврежденный палец и приглушенно матерясь. Из-за внезапного столкновения чашка, которую Цзинь Лин несколькими мгновениями ранее оставил на столике, слетела на пол и вдребезги разбилась, оставив после себя груду острого снега.       Когда боль стихла, он выровнялся и замер. Сделал вдох и прикрыл глаза, желая успокоиться. Вроде получилось, но сознание услужливо напомнило о разбитой чашке и необходимой уборке. Чисто теоретически, можно было забить на это ведь он не слепой, обойдет эту кучу, а завтра уже уйдет! Но сознание быстро напомнило о Фее, ибо та по неосторожности могла пораниться. Придется убираться.       Видеть людей у него не было и малейшего желания, поэтому Цзинь Лин решил самолично спуститься, взять веник и совок, дабы вымести эти гребаные осколки.       Наказав собаке сидеть смирно и не дергаться, он вышел в коридор, хлопнув дверью, да так, что та тонко задрожала. Под яростными шагами печально скулили половицы и ступеньки лестниц. При виде рассерженного молодого господина служки не посмели возразить и слово, оттого Цзинь Лин беспрепятственно получил свои совок и веник.       Он насуплено выдохнул и поспешил прочь. Служки между собой украдкой переглянулись и тихими мышками притаились, без лишнего шума делая свою работу.       Цзинь Лин взлетел по лестнице, держа свои «орудия» по одному в каждой руке, уже было вознамерился пинком раскрыть дверь, но его занесенную ногу остановил ровный голос: - «Что молодой господин Цзинь собрался делать в столь поздний час?»       Цзинь Лин рвано вздохнул и обернулся. Застрявшая в его мыслях и горле крупной костью девушка в холодном лисьем ехидстве легко улыбалась и выгибала бровь. Тон ее был насмешлив, но в то же время безучастен. Подобный контраст настроений вызывал в Цзинь Лине пламя горячего гнева. Казалось, они недавно расстались; городок, пусть и маленький, но не «три сосны»; как же так, что вот уже в третий раз за вечер они встречаются?! Причем при каждой их встрече у него изрядно портиться настроение! Именно поэтому, не ожидав и не желав увидеть её и сейчас, взвился: - «Госпожа и тут преуспела! Что-то мы уж больно часто с вами видимся! Простое совпадение или госпожа ищет встречи?! Сомнительно, что вы оказались случайно в этом постоялом дворе!       Девушка недоуменно и глумливо выгнула бровь: - «Я не местная, именно поэтому мне потребовалась комната постоялого двора для ночлега. Разве Вы здесь не по этой же причине?»       Цзинь Лин сжал метлу и совок, отчего те, казалось, жалобно запищали: - «Тогда, почему именно в этом постоялом дворе, а не в каком-либо ещё?!»       Девушка язвительно принадула губы и, цокнув, невозмутимо заметила: - «Этот городок не велик. Здесь всего один достойный постоялый двор, предназначенный для путников моего уровня. Мы имеем с вами схожее, в некотором роде, материальное положение. Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что это простая логика, а не какое-либо совпадение. Выбор-то всего один.» - её голос, несмотря на лисье ехидство и холодок, звучал приятно на слух и походил на перезвон колокольчиков. Цзинь Лин поймал себя на мысли, что заслушался её певучести, и тут же дал себе хорошую, ободряющую оплеуху. Девушка иволгой хихикнула и колко заметила: «Похоже, молодой господин искренне хочет верить в судьбоносность наших встреч.»       Цзинь Лин покраснел: - «Ничего подобного!»       Девушка неопределенно махнула своими аккуратными пальчиками, как бы закрывая тему. Цзинь Лин важно, по-павлиньи фыркнул, всем своим видом показывая принадлежность к именитому роду и благородному происхождению. Незнакомка помолчала, о чем-то думая, после вскинула глаза и чуть выгнула бровь, перезвоном колокольчиков искренне хихикнув: - «Молодой господин Цзинь, у вас что-то случилось? Отчего Вы…стоите в столь необычной позе и со столь необычным набором в руках?»       Цзинь Лин повернул к ней голову, сдвинув к переносице брови: - «Вы это о чем…» - не договорив фразу, он понял, в чем дело. Глаза смущенно округлились, щеки опалило ярким румянцем. Взгляд резво метнулся вниз и отметил, что он все ещё стоит с занесенной ногой над дверью, а руки крепко сжимают совок и метлу.       Он вспыхнул, не найдя слов: «Я…я…»       Девушка изобразила тихое, смущенное «О», которое мастерски замаскировало рвущийся наружу хохот. Она понимающе заломила брови и пождала губы. - «Ничего, ничего, я понимаю, тяжелый день. Но позвольте спросить, отчего вы не позовете слуг, дабы те убрались в ваших покоях? Собираетесь самолично убраться у себя и не тревожить бедных и уставших работников двора? Похвально. Вы и впрямь благородный муж. Мое почтение.»       Цзинь Лин, не отрывая своих широко раскрытых глаз от нее, грузно опустил ногу. Со стороны казалось, что лицо его будто окаменело. Впрочем, можно сказать, так оно и было. Он ломано улыбнулся: - «Вы правы, госпожа, но я не стою вашего почтения. А сейчас, время позднее, пора бы спать. Из-за нехватки сна ваше прекрасное личико утратит свежесть и очарование.» Девушка подняла брови и округлила очерченные губки: - «Молодой господин Цзинь! Кто бы мог подумать, что в эту прекрасную лунную ночь услышу комплимент от Вас. Надо же. И вправду, ночное время полно сюрпризов и романтики. "прекрасное личико утратит свежесть и очарование"...то есть, вы считаете меня прекрасной и очаровательной?»       У Цзинь Лина от такого чуть не отпала челюсть. Ему оставалось только открывать и закрывать рот, ибо не мог произнести и слова от накатившего смущения. Красный, как рак, он пропищал: - «Ничего подобного! Я…»       Девушка широко зевнула, прикрывая рот рукой. Отчего-то создалось ощущение, что она сделала это демонстративно и донельзя наигранно, дабы внаглую перебить его. Она вперила в Цзинь Лина свои очи, похожие на сонную лагуну, и лениво облокотилась на косяк соседней от покой Цзинь Лина двери, у которой все это время стояла. - «И вправду, молодой господин Цзинь. Уже довольно поздно и мне следует откланяться.       Завтра тяжелый день. Стоит набраться сил перед долгой дорогой. Доброй ночи, господин Цзинь.»       Она текуче развернулась, подобно водному потоку, и взялась за ручку двери, собираясь отпереть ее, но замерла. Цзинь Лин округлил глаза: - «То есть, ваша комната – моя соседка?!»       Девушка певуче рассмеялась, щебеча через плечо: - «А вас это смущает?»       Цзинь Лин, краснея, фыркнул и отвернулся: - «Вот ещё. Доброй ночи, госпожа.»       Цзинь Лин перехватил совок другой рукой, тоже взялся за дверную ручку, открывая проход в свои покои, но был остановлен невозмутимым: - «Ван.»       Цзинь Лин, что уже занес ногу за порог, непонимающе застыл. Он несколько раз моргнул, обернувшись через плечо: - «А?»       Также, слегка выглядывая из-за аккуратного, нежного плечика, девушка протянула: - «Ван. Моя фамилия – Ван. Именно поэтому стоит в таком случае обращаться: госпожа Ван. Вы ведь спрашивали мое имя. Меня зовут Ван Веньлин, имя в быту – Чжихао.»       Цзинь Лин прерывисто вздохнул и забыл выдохнуть. Вот уж точно не ожидал, что она вспомнит о его вопросе и все-таки назовет ему свое имя. Отчего-то грудь опалило теплом, а сердце быстрой птицей забилось в грудной клетке. Веньлин полностью повернула к нему свое лицо.       В конце коридора сияла в большом кристально-чистом окне яркая луна, а в ее свете таинственным и чарующим блеском отзывались нежные черты девушки. Она едва заметно улыбнулась уголком губ, заставив спереть его дыхание. - «Ван - грациозная, элегантная. Веньлин – очищенный нефрит. Чжихао – мудрость, храбрость. Вот так пишется мое имя. Будем знакомы, Цзинь Лин.»       Цзинь Лин не заметил как и почему, но перешел на едва различимый шепот: - «Откуда…откуда ты знаешь мое имя?» - «Разве ты не благородный муж, спасающий барышень и усталых рабочих в беде, и единственный наследник именитого Ордена? Твое имя – не загадка.»       Цзинь Лин не обратил внимание на вписавшуюся в ее реплику колкость, продолжив впитывать ее черты и мягкий голос, что в уютном, тихом коридоре, освещаемом лунным светом, зачаровывал и увлекал за собой. Он промямлил: - «В таком случае – ясно…» - Цзинь Лин помолчал, а после слегка сорвавшимся голосом неожиданно, в первую очередь, для себя предложил: - «Г-госпожа Ван, раз уж мы с вами уже третий раз за один только вечер видимся, если вам угодно, то можете называть меня просто Цзинь Лином… Ни к чему формальности.»       Она улыбнулась, а у него чуть не остановилось сердце. - «Тогда вы тоже можете звать меня просто Веньлин. Спокойной ночи, Цзинь Лин.»       Цзинь Лин ломано изогнул губы в глупой улыбке. Веньлин уже было шагнула в комнату, но тут же вынырнула, словно забыла сказать что-то важное. У него в предвкушении внутри все замерло. Ни выдоха не сорвалось с его губ, ожидая…       Она обратила свои ясные очи на него и, совсем по-лисьи щурясь, тихонько, дабы не разбудить остальных постояльцев, пропела: - «Спокойной ночи и удачной уборки.» - не дав ему опомниться, Веньлин что-то бросила ему и скрылась в собственных покоях, тихонько притворяя дверь.       Цзинь Лин оторопело поймал брошенный девушкой предмет. Им оказалась одна из свежих локв, что были куплены девушкой накануне. Он так и не понял, как ему к подобному проявлению дружелюбия относиться. Цзинь Лин с несколько мгновений постоял, а после что-то понял и, чуть не задохнувшись, закашлялся.       Серьезно? Почему, когда он думал, что она скажет что-то серьезное и нежное, Веньлин пожелала ему удачной уборки, перед этим поделившись локвой?! Где это видано?!       Цзинь Лин чертыхнулся, но всё же принялся поедать подаренный сладкий фрукт и насупленным воробьем, понуро отправился сметать осколки от чашки.       Сладкий сок постепенно стекал по горлу и проникал в самое сердце, заставляя его по неясной для него причине быстро-быстро биться, оставляя после себя приятное послевкусие. Да уж, сегодняшний день точно не из простых. ***       В постоялом дворе было тихо и сонно. Работники и постояльцы мирно и безмятежно спали в своих кроватях. Стояла ясная осенняя ночь.       Утомленный яркими событиями последней недели и волнующим вечером Цзинь Лин посапывал в теплых объятиях крупного, пушистого одеяла. Фея тоже отдыхала, чуть пофыркивая, на ногах хозяина. Поначалу, тот порывался прогнать ее, но был разжалоблен большими глазками-бусинками. Радостная от выигрыша собака теперь довольно спала, развалившись на ногах Цзинь Лина, подергивая хвостом.       Было хорошо.       Казалось, ничего не сможет потревожить уставших от тяжелого дня людей, но как оказалось – может.       Размеренную тишину нарушил мерный стук крупных капель о лакированную поверхность пола. Четкий слух заклинателя даже сквозь крепкий сон сразу уловил не вписывающийся общую картину звук. За окном явно не было весны или дождя. К тому же, поток капель был один и с определенным интервалом. Как будто ведро с маленькой дыркой подвесили под потолок, оставив протекать и, очевидно, давить на нервы остальным.       Разумеется, Цзинь Лин проснулся от назойливого шума. Он сонно приподнял голову и попытался рассмотреть нарушителя его покоя в темноте все норовившими закрыться, мутными глазами.       Юноша спросонья невнятно пробубнил: - «Кто там?» - на свой вопрос ответа, разумеется, он не получил. Посчитав, что шум ему померещился, он уронил свою голову обратно на подушку и повернулся на другой бок, прочь от двери, вновь смежив веки и готовясь погрузится в сон.       Но неожиданно Фея пробудилась и порывисто села, навострив уши. Она, крадучись, соскользнула с кровати и, издавая как можно меньше шума, оказалась подле двери, настороженно глядя на нее. Создавалось впечатление, будто своим цепким взглядом она пыталась просочиться сквозь щелки и узреть нарушителя покоя своего хозяина.       За порогом раздалось едва уловимое шуршание. Для Феи услышать его не составило никакого труда, поэтому, уловив опасность, собака тотчас принялась громко лаять на незваного гостя.       Вконец разбуженный Цзинь Лин сел на кровати: - «Фея, в чем дело? Успокойся, ночь на дворе!» - он хотел было напомнить собаке о постояльцах и работниках двора, но тут же вспомнил о прекрасной госпоже, отдыхающей за стенкой. Весь гнев схлынул, а сам юноша зарделся.       Уже не хотелось ругаться на Фею за потревоженный и расстроенный сон, поэтому он легко махнул рукой в сторону тявкающей собаки, жестом велев умолкнуть.       Цзинь Лин уже собирался пытаться уснуть дальше, ибо стояла глубокая ночь, но внезапно в только установившейся абсолютной тишине громким выстрелом прозвучал стук в дверь.       Он тотчас напрягся и вновь, медленно сел на кровати. Цзинь Лин напряженно уставился через дверь на ночного гостя, жестом также велев Фее не лаять.       Пусть та покорно и послушалась хозяина, но ее возбуждение не исчезло, так что она принялась в тихой ярости скрести пол, глухо рыча. «Кто бы это мог быть?»       Цзинь Лин ещё несколько мгновений посидел, ожидая дальнейшего развития событий, но стук не повторялся, а назойливых ударов крупных капель и вовсе не слышалось. Казалось, они растворились со стуком незнакомца в осенней ночи.       Фея припала к земле и притихла, покачивая хвостом из стороны в сторону. Цзинь Лин ещё немного выждал, но, не видя резонанса, улегся обратно.       Возможно, ему и Фее померещилось и это был обычный служка. Да, абсолютно точно не было о чем переживать. Завтра тяжелый день и долгая дорога, нужно отдохнуть. Цзинь Лин нашел под складками одежд болтающийся на бедре брелок лотоса в оперенье феникса с красными прожилками и сжал в надежде на успокоение разметавшейся души. Он гулко сглотнул и постарался прогнать тревожное чувство из груди.       Цзинь Лин прерывисто вздохнул и, не разжимая пальцев, сомкнул веки. Если что, Фея рядом. И он рядом.       Не о чем тревожиться.       Но сознание тут же подкинуло мысль о мирно спящей госпоже за стенкой. Что если сей внезапный, настораживающий и пугающий стук раздастся у ее дверей? Что если госпожа услышит странные удары одиноких капель? Какой бы бойкой и острой на язык она не была, все же она – девушка. Обычная, смертная девушка. А какая из них не испугается, если в одну из одиноких ночей кто-то страшный заявится к ней на порог? При мысли, что испуганная госпожа, дрожа, будет лежать и бояться выйти и проверить источник шума, стало не по себе. Уже не получалось спокойно, беззаботно лечь и заснуть, игнорируя странности.       Именно поэтому Цзинь Лин принялся ждать, сжимая брелок лотоса, подаренный Божеством, что дарил чувство безопасности и защищенности. Напряженно всматриваясь в темноту комнаты. Обратившись в слух, дабы услышать, если что, девичий крик, и прийти на помощь.       Примерно через час стук повторился снова. На этот раз Цзинь Лин не стал игнорировать его. Он ровно, беззвучно соскользнул с кровати, тихо схватив с прикроватной тумбочки меч, метнулся к окну и жестом велел Фее следовать за ним.       Цзинь Лин с грацией кошки приземлился на землю, взметнув полы одежд. Фея беззвучной тенью последовала за ним. Он порывом ветра пролетел под окнами госпожи, обошел постоялый двор и зашёл с другой стороны.       На этот раз половицы и ступеньки не скрипели под его ногами, а он сам не издавал ни единого звука. Скоро Цзинь Лин оказался на повороте к своей комнате. Он надеялся застать незваного гостя врасплох, но застать по итогу удалось лишь пустоту. Удары капель возобновились с новой силой.       Поняв, что пребывание в засаде уже ни к чему не приведет, Цзинь Лин, нахохлившись, вышел из тени. Сжатые губы и насупленные брови явно свидетельствовали о его неудовольствии безуспешной вылазкой. Только зря на ночной мороз вылез из-под одеяла.       Он направился к своей двери, дабы снова лечь спать. Внезапно Фея гулко зарычала и припала к полу. Цзинь Лин застыл, втянув голову в плечи и весь обратившись в слух.       Здесь кто-то был? Тот, кто стучал? Или тот, от кого исходило назойливое капанье?       Цзинь Лин, крадучись, подступил ближе. Никого не было. Как минимум, видно. Ни таинственных источников любой жидкости, из-за которой должно было раздаваться капанье; ни загадочного ночного гостя. Пустой и безмолвный коридор. Если не считать застывшего в нелепой позе воровски скользящего Цзинь Лина и тихонько рычащую Фею. - «Как мило. А ты, Цзинь Лин, любишь устраивать романтичные встречи под луной.»       Выражение лица Цзинь Лина треснуло, а он сам, крупно вздрогнув, обернулся.       В темном углу коридора, притаившись, его рассматривала с явной усмешкой во взгляде Веньлин. На ней были только ночные, нижние одежды и ничего более. Даже обуви. Ее распущенные волосы, без единой заколки или ленты, каскадом струились по бледным плечикам. Внезапно Цзинь Лин смутился и чуть отвернулся, кашлянув. - «Что ты здесь делаешь, госпожа?»       Веньлин дернула губами: - «Могу задать тебе тот же вопрос.»       Цзинь Лин скрестил руки на груди и едко фыркнул: - «Я преследовал таинственного преступника. Меня разбудили странное капанье и стук в дверь. Я подумал, что если следующим пунктом «ночного гостя» будет твоя дверь, госпожа, то ты можешь испугаться. Оттого не поленился, выбрался из постели и поспешил проверить двор на предмет угроз.»       Веньлин не менее язвительно протянула, также держа руки скрещенными на груди, что уж больно просвечивала сквозь легкую ткань одежд, - Цзинь Лин точно не смотрел туда: - «Как мило. Теперь я точно убедилась, что ты – благородный муж! Заботливый какой. Но боюсь, твои старания напрасны. Меня нисколько не испугал странный звук; напротив, заставил испытать раздражение и желание кого-нибудь прибить. Оттого-то я и стою сейчас здесь.» - она безмятежно отняла руку и принялась рассматривать свои аккуратные, длинные коготки. После протянула, продолжив: «Я минут пятнадцать стою здесь, но никого не наблюдаю, так что не стоит терять время.»       Веньлин затихла, но ее молчание давало понять, что мысль не окончена, поэтому Цзинь Лин продолжал безмолвно ожидать продолжения, пристально рассматривая сияющую за окном луну. Интерес был довольно издевательский, ибо он взирал на нее с любопытством, но та с поличным выдавала играющий на нефритовых щеках румянец.       Веньлин сделала вдох и продолжила: - «К слову, ты такой шумный и медленный. А ещё я слышала, как ты «тихо» покинул покои вместе со своей вшивой псиной…»       Цзинь Лин задохнулся: - «Фея – не вшивая псина!»       Веньлин смерила его равнодушным взглядом и небрежно махнула рукой. - «Не суть. Так о чем это я…Ах, да. Даже если бы кто-то и был здесь, то точно услышал твой топот. Как ты вообще додумался брать с собой такую шумную собаку? Разумнее было оставить ее в комнате, дабы отрезать пути отхода потенциальному «преступнику». К тому же, она создала бы шум, что скрыл твой уход и создал иллюзию того, что в комнате кто-то находится, тем самым обеспечив тебе более вероятную и успешную засаду, и возможность поймать неприятеля.»       Цзинь Лин, наконец, оторвался от созерцания луны и вперил в нее возмущенный взгляд: - «Откуда бы тебе, женщине, разбираться в тонкостях стратегии?!»       Веньлин ядовито цыкнула, ничуть не разозлившись, по крайней мере, внешне: - «Тц, только такие зацикленные на чувстве собственной важности мужчины способны недооценить женщину. По-твоему у меня мозги хуже работают или что? Да и не тебе мне такое говорить! Вспомни свою бабушку, Мадам Юй. Хочешь сказать, что она не способна была смыслить в делах управления Орденом и стратегии?»       Поняв, что в данной полемике он проиграл по доводам, Цзинь Лин прикусил язык и признал сокрушительное поражение. Лишь внутренне. Внешне он отмахнулся, мол, да что ты понимаешь. Но Веньлин это не убедило, ибо, казалось, видела его насквозь. - «В любом случае здесь никого нет и мы зря выскочили из своих постелей. Без толку сейчас размышлять и переругиваться в темном коридоре.» - она сонно зевнула. – «Но на утро следует осмотреть здесь все, как следует, ибо я учуяла тонкий запах чуть затухшей крови. Словно ей часов десять. Не человеческая, животная, но все же довольно специфичное явление. Вероятно, удары капель – кровь подвешенного животного. Руку на отсечение даю, что убийца животного и тот, кто стучал, - один и тот же человек.»       Цзинь Лин, гулко сглотнув, пораженно уставился на нее, сделав маленький шаг назад: - «Как ты смогла учуять кровь? И откуда тебе знать, что это кровь животного? Разве у них по запаху есть разница?»       Веньлин потянулась, на это кадык Цзинь Лина дернулся, а он сам порывисто отвернулся.       Девушка тряхнула руками и объяснила: - «У меня чуткий нюх. Если ты постараешься и попрактикуешься, то тоже так сможешь. И да, кровь животного и человека – пусть и незначительно – отличаются по запаху. Несложно догадаться.» - «Ты же, кажется, обычная смертная, как ты можешь обладать обонянием лучше, чем у меня? Я же заклинатель!»       Веньлин фыркнула: - «Когда это я сказала, что обычная смертная? Не проснулся еще что-ли? Откуда простой смертной знать столько подробностей о жизни заклинателей? Дурачок.»       Цзинь Лин вскинулся: - «На тебе нет клановых одежд! И нет при себе меча! Что еще я должен подумать? К тому же, я не знаю ни одного клана с фамилией Ван!» - тут он прикусил язык, ибо вспомнил о Ван Линцзяо, но тотчас отмахнулся от этой параллели, поскольку посчитал это сравнение недостойным госпожи, плюс иероглифы Ван имели разное значение в их фамилиях.       Веньлин по-птичьи склонила голову и тихонько пропела: - «Не ты ли мне накануне говорил, что клановые одежды – их наличие или отсутствие – ещё ни на что не влияют. То, что на мне нет каких-либо клановых обозначений, не означает мое невладение заклинательскими искусствами. Нет при мне меча? Во-первых, когда это я такое сказала? Если я не ношу меч на собственном бедре и не бахвалюсь его красотой первому встречному, то это не значит, что у меня его нет! А во-вторых, даже если бы у меня не было меча, то, к твоему сведению, можно заклинать и без него. Например, при помощи музыкальных инструментов.»       Цзинь Лин замахал руками: - «Ладно, ладно. Я понял. Значит, ты – бродячая заклинательница. Судя по всему, умелая. Это хорошо. Похвально.»       Веньлин глумливо выгнула бровь и изобразила «О». Затем она удивила Цзинь Лина шутливым, размашистым, глубоким поклоном: - «Ну спасибо, господин, что глубоко и по достоинству оценил мои способности! Хотя я даже не имела чести продемонстрировать их в деле. Какая честь!»       Цзинь Лин досадливо скривил губы: - «Ну хватит ерничать.» - на это Веньлин рассмеялась тихим перезвоном колокольчиков, заставив сердце Цзинь Лина дрогнуть, а его самого раздраженно отмахнуться от этого. – «Ладно. Раз так, то завтра вместе все детальнее осмотрим. Может, найдем какую-никакую зацепку.»       Веньлин промычала что-то согласное, легко махнула рукой, словно прощаясь, и стоило Цзинь Лину моргнуть, как та порывом ветра растворилась в ночи, а ее дверь тихонько щелкнула, закрываясь.       Пораженный подобным владением цингуна, Цзинь Лин окончательно убедился в ее мастерстве. Ей не нужно было ещё что-то доказывать, дабы подтвердить свои умения.       Лишь по одной только скорости можно было много, что сказать.       Несмотря на все, от подобного осознания Цзинь Лин воспарил духом и, маня за собой Фею, отправился спать. ***       Утро выдалось морозным, но солнечным. Пели птицы, уведомляя горожан о наступлении нового дня. Сонные рабочие высыпали на улицы, начиная усердными пчелками трудиться не покладая рук. Город постепенно оживал.       Внезапно на постоялом дворе раздался пронзительный визг, что нарушил умиротворенность раннего утра.       Служанка обнаружила на входе в постоялый двор подвешенного к притолоке мертвого черного кота, а под ним огромную лужу крови. Должно быть, именно ее образование уловил четкий слух Цзинь Лина и обоняние Веньлин.       Они вдвоем тщательно обследовали каждый закуток территории двора, но ничего не обнаружили.       Вскоре лужу крови убрали, словно ее никогда там и не было, а труп несчастного кота по их просьбе отдали им на изучение.       Веньлин сочувственно гладила мертвого котика по некогда пушистой, теплой шерстке и смаргивала непрошенные слезы. Цзинь Лина тронуло это нежданное проявление чуткости и мягкосердечия по отношению к животным, но все же ему было не по себе видеть девушку в столь подавленном состоянии, поэтому предложил прогуляться по городу. Та согласилась при условии, что они сначала похоронят бедное животное.       Цзинь Лин, будучи верным последователем Сюань Су, искренне согласился, и они вместе, выкопав маленькую могилку под одиноким пестрящим яркими красками деревцем, похоронили умершее животное там, помолившись после этого милосердному Божеству.       Наступавший день был довольно оживленным. Горожане сновали туда-сюда ни на секунду не прерываясь. Стояла свойственная городу суета. Пестрели фонарики и вывески. Умелые продавцы зазывали покупателей к своим стойкам и соблазняли своим ассортиментом товаров.       Веньлин понуро плыла по мощеной дорожке, яблоневым лепестком лавируя между прохожих. Ее сегодняшнее длинное пурпурное одеяние развевалось на ветру и делало облик девушки ещё более прекрасным. Цзинь Лин старался поспевать за ней и не слишком-то засматриваться на утонченный стан.       Шумная дорога вывела их к фруктовому прилавку, у которого они вчера встретились. Запомнивший их продавец, завидев пару, просиял и замахал рукой. Цзинь Лин взглядом предложил Веньлин купить у него что-нибудь, а она взглядом безучастной, ровной глади уставилась на прилавок без толики интереса, но, тем не менее, проследовала в его сторону.       Цзинь Лин приободрился и последовал за ней.       Старик был рад их видеть и добродушно заулыбался: - «Доброго утра, молодые господа. Вчера произошло недоразумение: вы не смогли купить локв и клубнику. Но я держу свое слово! Как рад, что вы все же пришли. Сегодня новая поставка и локв с ягодами хоть отбавляй! Сколько господин желает?» - «Как можно больше.»       Старик закивал: - «Будет сделано, молодой господин.»       Веньлин проводила удаляющегося продавца непроницаемым взглядом и протянула: - «Ты настолько любишь ягоды и локвы?»       Цзинь Лин дернул плечами: - «Я пришёл сюда ради тебя.» - на ее озадаченный взгляд он пояснил как можно больше равнодушнее и безучастнее. - «Ты вчера скупила все его запасы. Я подумал, что ты их очень любишь, оттого по возвращении во двор, мы могли бы попить чаю. Но возвращаясь к твоему вопросу: да, люблю. Очень сильно. У нас со старшим дядей это своего рода мания какая-то. Готовы есть фрукты и ягоды до трясучки. Особенно, локвы и клубнику.» Веньлин понимающе хмыкнула и замолчала. Продавец вскоре вернулся с двумя огромными корзинами. Цзинь Лин невольно подумал, что зря он это затеял, ибо ему придется тащить все это на протяжении всей их прогулки. Но делать нечего, он сам предложил. Девушка смерила его ровным взглядом. Увидев опечаленное лицо, что было не очень радо тащить несколько цзиней* локв и ягод, безучастный взор треснул и в нем проступила смешинка. Не меняясь в лице, Веньлин предложила: - «Давай вернемся на постоялый двор. Не хочу по улицам особо расхаживать. Слишком суетно и шумно.» Конечно, Цзинь Лин подрасстроился, что его задумку по подъему настроения не оценили, но мысль о скором сбросе ноши радовала.       Уже на подходе к постоялому двору цепкие взгляды молодых господ ухватились за лавку со сладостями. За витриной пестрело неимоверное множество яств. Чего там только не было! Юаньсяо**, фэнлису***, махуа****, печенье лотос и тд. Лица юноши и девушки одновременно просияли, и они, не сговариваясь, бодро устремились в лавку. Их встретила на входе милая женщина, что тотчас принялась советовать им что-то по их вкусу. По итогу, как выяснилось, им обоим до скрипа зубов нравится сладкое. Следовало в самом начале идти за подобными сладостями и хорошее настроение обеспечено!       Уже довольно скоро молодые господа вышли из лавка донельзя довольные и с грузом выпечки и лакомств. А придя на постоялый двор под громкий смех, играючи, принялись наедаться до отвала.       Дело шло к вечеру, но они все ещё сидели в комнате Цзинь Лина с все пополняющимися чашками горячего чая и укутанные в одеяла, с упоением рассказывающие друг другу забавные истории. - «И тогда я побежала прямо за ним! Представляешь? Ха-ха» - Веньлин уже нисколько не печалилась, а смехом, словно перезвон колокольчиков, наполняла комнату и сердце Цзинь Лина. – «Тогда папа меня чуть не прибил за подобную выходку! Но знаешь, зато такое чувство азарта…»       А Цзинь Лин смеялся вместе с ней. Было…весело. И уютно. Забавно, как ещё сутками ранее, ее колкости и ехидство пробуждали в нем гнев, а сегодня побуждали ответить на тычки ещё более изящно и точно.       Молодым людям свойственно быстро находить общий язык. Они могли ссориться, но также быстро и мирились. Неудивительно, что миновав загадочные события ночи, колкие перепалки, обследование постоялого двора в течение утра, они сдружились.       Словно уже долгое время были знакомы.       Они болтали без умолку, узнавая друг о друге все больше и больше. Что любит? Что не любит? Какое любимое занятие, а какое нет? Привычки, ценности, предпочтения в одежде? Фаворит среди писателей? Какие техники используются в бою? Любимое оружие? И прочее, и прочее.       Темнело. Городская жизнь постепенно сходила на нет. Жители уставали и потихоньку засыпали.       Поток разговоров молодых людей иссяк, и сейчас они спокойно доедали приобретенные вкусности и запивали всё обновляющимся чаем. Веньлин пристроила голову на кушетке, блаженно щурясь. Цзинь Лин почесывал Фею по животу, на что та забавно ластилась и скулила от удовольствия.       Внезапно Веньлин предложила: - «Цзинь Лин, надо найти этого ублюдка, что кота убил.» - «М?» - «Понимаешь, этот «некто» стучался к нам. Словно хотел привлечь внимание. Никто из постояльцев не был потревожен этой сукой. Только мы. Значит, он хотел что-то через убийство кота нам сказать. Это какой-то вызов? Претензия? Ловушка? Что?»       Цзинь Лин сосредоточенно нахмурился, но почесывать по брюху Фею не перестал. Он почесал нос и протянул: - «Да, я с тобой согласен. Ему точно такое не стоит спускать с рук. Вполне вероятно, что если он не увидит от нас реакции, то убьет ещё кого-нибудь. Возможно, это будет ещё один кот, но его выбор может пасть и на человека.»       Веньлин с жаждой расправы во взгляде кивнула и в боевой готовности села. - «Я не позволю ему ещё кого-то убить. Нужно…» - она прикрыла в задумчивости веки, словно размышляя над собственными дальнейшими действиями. Цзинь Лин не посмел ей мешать, поэтому молча ожидал ее вердикт.       Буквально через минут десять, она раскрыла глаза и протянула: - «Вот как мы поступим.» - «Есть такая штука, что можешь благодаря трупу узнать личность его убийцы. Как минимум, на лицо, запах, особую ауру и так далее. Если узнавать информацию через человека, то данные будут четче, а через животного лишь образно и эфемерно. Но даже этого будет достаточно. Мы можем вернуться к могиле нашего котика и прочесть информацию от него.»       Цзинь Лин нахмурился: - «Это практики темного пути, не стоит…»       Веньлин оборвала его: - «Нет, это не темный путь. Таким методом анализа обстоятельств смерти умершего пользовались в высших кругах бессмертных несколько веков назад. Но из-за того, что какой-то идиот, подобно тебе, решил, что это слишком смахивает на темный путь и будет недостойно заклинателя использовать столь низкий и подлый метод, его убрали из широкой практики и пользования. Оттого о нем скоро все забыли. Неудивительно, что ты о нем не знаешь. Темные практики бередят душу, это же заклинание, напротив, помогает ее успокоить.» Цзинь Лин продолжил хмуриться, но спорить не стал, ибо Веньлин явно была более сведуща в подобном ответвлении, чем он, потому молча согласился. Уже глубокой ночью они стояли над могилкой бедного животного в полной боевой готовности и сборе. Они были готовы покинуть городок сию секундно. На спине Цзинь Лина висел расшитый золотыми нитками колчан, полный пушистых стрел. Его одежды сияли чистотой и роскошью. Веньлин облачилась в темно-красные и черные цвета. Убранные в высокий пучок-хвост волосы слегка развевались на легком ветру. Серьги-гвоздики блестели кровавыми рубинами в нефритовых мочках. Темно-красная помада на губах делала ее вид ещё более опасным и демоническим. При ней был только набедренный мешочек. Но не стоило его недооценивать: то был мешочек цянькунь, что вмещал все её вещи. Молодые люди переглянулись. Цзинь Лин кивнул девушке, безмолвно прося ее начинать. Веньлин ровно перевела взгляд на землю и вытянула над ней руку. Пухлые губы что-то быстро и неразборчиво зашептали, отчего поднялся таинственный ветер, сметающий в маленькие ураганы опавшие листья. Длинные когти девушки в данной обстановке выглядели весьма зловеще и даже как-то…по-демонически. Спустя несколько мгновений над землей воспарил виток красного света, что мягко устремился к протянутой ладони и принялся совсем по-кошачьи ластиться. Веньлин прикрыла глаза и склонила голову, медленно вдыхая уловимый только ей аромат. Она перевернула ладонь к верху, а поток света ужиком устремился к ее центру и свернулся на ней клубком, где по прошествии нескольких мгновений растворился, словно его там никогда и не было. Цзинь Лин, доселе внимательно и молча наблюдавший, не удержался от вопроса: - «Ну что?»       Веньлин легко повернула к нему голову: - «Готово.»       Ее ответ, очевидно, Цзинь Лина не устроил, потому она неспешно пояснила: - «Кот при жизни был не слишком силен здоровьем, недоедал, терпел жестокость местных извергов-детей. Оттого-то след не такой четкий, насколько я надеялась, но все же достаточный для обнаружения этой твари. Я чувствую, как он двигается.»       Цзинь Лин весь подобрался: - «Куда он направляется?»       Веньлин помолчала, определяя точное направление, и отчеканила: - «Юго-запад. И я подозреваю, что это земли Шу Дун.»