В ожидании тепла

Если б ты мог понять, что в душе моей, Как летит она вслед за тобой, Если б ты испытал то же самое, Ты бы знал, что такое любовь. Я думал, это весна, Но нет, это оттепель.

***       Было холодно, но что-то едва уловимо изменилось. Была всё та же ранняя осень с её морозными ветрами, с ее угрюмым, пасмурным небом, с ее промёрзшей сухой землей, устланной темно-красным ковром. У него всё также мёрзли руки, кончик носа и пальцы на ногах, а порывы свежего ветра заставляли ежиться и кутаться в одежды как можно лучше. Но всё же, что-то было не так. Что-то изменилось, но эти перемены ускользали сквозь капли редкого студеного моросящего дождя, не давая успеть как следует себя рассмотреть. Было раннее утро, и молодые господа, несмотря на стоящую на дворе непогоду, спешили навестить своего давнего знакомого на уже довольно знакомом им хребте Синлу в сопровождении одиноко парящего в холодной вышине черного ворона. Чащоба Хребта встретила мужчин нежным танцем опадавших листьев и запахом после-дождевой сырости. Следующий за ними по пятам ворон плавно спланировал над кромкой деревьев и исчез между вальсирующих стволов алых кленов. Лань Ванцзи проводил его задумчивым взглядом и едва заметно поджал губы, словно увидел что-то непонравившееся ему. Шли молча. Его спутник, казалось, не был омрачен тягостными думами и в холодной безмятежности плыл по лесной тропе рядом с ним. Внезапно пение царственного бала осеннего леса нарушил тихий, с нотками напряжения, зов: - «Вей Ин.» Упомянутый Вей Усянь, казалось, был увлечен звучащей лесной музыкой и не обратил на него никакого внимания. Лишь только тогда, когда Лань Ванцзи замер на месте, не делая и шага, он последовал его примеру и остановился, ожидая продолжения, но тем не менее не обернулся, а продолжил рассматривать разомлевшим взглядом кружащийся в сторону студеной земли одинокий кроваво-красный лист неподалеку от него. - «Вей Ин, ты не заметил ничего странного?» - Лань Ванцзи, будто не обратил внимания на проявление неуважения в свою сторону, молча отбросив ее на задний план. Вей Усянь чуть покачивал головой в такт танцу листьев и отстраненно поинтересовался: - «А что странного? Помимо того, что мы идем в некрополь с замурованными в его стенах трупами искать часть тела нашего «дражайшего друга». О, неужто ты тоже догадался о том, что именно нам надо искать?» Лань Ванцзи легко нахмурился: - «Ноги.» Вей Усянь легко рассмеялся, также легко, почти невесомо, похлопав в ладоши: - «Чудно! Значит, об этом ты догадался, но ведь более ничего странного не наблюдается. В таком случае, что ты, мой дорогой друг, имеешь в виду?» Лань Ванцзи слегка просветлел на это достаточно мягкое от обычно грубого и равнодушного Вей Усяня. Похоже, что тот пребывал в отличном расположении духа. Но это легкое просветление смылось, стоило ему подумать о причине разговора: - «И всё-таки, мне кажется, что я заметил кое-что необычное.» - «В таком случае: просвети меня.» Лань Ванцзи сделал легкий вдох, как бы решаясь на обнародование своего «нелепого» и в какой-то мере «абсурдного» заключения: - «Тебе не кажется, что за нами могут следить?» - «Отчего подобная мысль закралась в твою прелестную голову?» Мочки ушей Лань Ванцзи опалило смущением от ненавязчивого комплимента. Он кашлянул и мотнул головой, сбрасывая ненужное сейчас смятение: - «Я уже довольно долгое время наблюдаю ворона. Он был с нами везде, куда бы мы ни отправились: когда мы прибыли в Цинхе, птица сидела на коньке крыши, терпеливо ожидая нас из ювелирной лавки; когда мы впервые поднялись на хребет Синлу, он тоже был там. Вспомни, собака Цзинь Лина хотела потащить тебя внутрь, вцепившись в полы одежд, но резко взвыла, будто от сильной боли. Сначала я не понял, что к чему, но неожиданно приступ прекратился со звуком карканья. Ворон смотрел прямо на собаку в тот момент; когда я преследовал главу Ордена Не, то тот тоже кружил неподалеку; и сейчас, он всё еще рядом с нами. Мне кажется, это не обычная птица и за нами слежка.» Вей Усянь прекратил пританцовывать и замер. Затем легко обернулся в пол-оборота и, взглянув на своего спутника из-за плеча, в холодной глумливости улыбнулся уголками губ: - «Неужто прославленный Ханьгуан-Цзюнь думает, что за нами увязался демон?» Лань Ванцзи нахмурился: - «Не демон. Это животное, но…чересчур странное.» Вей Усянь холодно и озорно хихикнул: - «Неужели ты думаешь, что раз это животное странное, то кто-то с его помощью может за нами следить? Молю, Лань Чжань, не будь параноиком! Вредно для здоровья: морщины появятся, если будешь вечно так хмуриться.» - он отвернулся. – «Не говори ерунды. Это на тебя так давит атмосфера крепости. В таком случае, нам надо поторопиться, дабы ты себе ещё что-нибудь столь же абсурдное не придумал.» Не став дожидаться ответа, Вей Усянь мягко поплыл вперёд, и Лань Ванцзи ничего не оставалось, кроме как в последний раз нахмуриться и припустить следом, дабы не отстать. *** Увидеть сей дуэт в столь скором времени Не Хуайсан явно не был рад. Он занимался ремонтом поврежденной Цзинь Лином стены, когда Вей Усянь и Лань Ванцзи заявились к нему на порог с просьбой осмотреть замурованные трупы. Не Хуайсан хотел было ненавязчиво отказаться, мол, его адепты с таким трудом ночь и утро укладывали стены, но увидев красноречивый взгляд Вей Усяня, обещавший долгие мучения, сдал позиции, судорожно поджимая дрожащие губы и заламывая брови от сильной досады. По их приказу размуровали трупы. Какие-то из них сгнили полностью, обнажив кости, какие-то были только в процессе, а некоторые и вовсе были в целости и сохранности. Осмотрев детально мертвецов, Вей Усянь и Лань Ванцзи обнаружили, что части тела были сшиты между собой, что означало вероятность мешанины конечностей. Зная, что нужно искать именно ноги, благодаря метке, искомые «подкрадули» нашлись быстро. Не Хуайсан, узнав о цели их поисков, отдал без всяких вопросов бедные ноги и открестился от назойливых гостей, дабы больше не сыпалось проблем на бедную голову. *** - «Так, значит, нашего «дражайшего друга» четвертовали, а части тела разбросали по всему Цзянху! Вот уж действительно, несчастная смерть.» - в холодном и не слишком искреннем сочувствии сокрушался Вей Усянь. На что Лань Ванцзи согласно покачивал головой. Вернувшись на постоялый двор, они вытащили все три конечности и тщательно осмотрели их все вместе. Действительно, цвет кожи совпадал. К тому же, стоило положить их рядом, как они начали пульсировать, дрожать и дребезжать, стремясь воссоединиться. Понимающе переглянувшись, мужчины убрали конечности в мешочек цянькунь от греха подальше. Но тем не менее было чётко ясно, что найденные части тела принадлежали одному мужчине, о котором было известно только то, что при жизни был мускулистым и крепкого телосложения, длинными конечностями и высоким уровнем духовных сил. Долго гадать над положением других частей не пришлось, ибо рука указала новое направление на юго-запад. Таким образом, не переждав и дня, Лань Ванцзи и Вей Усянь прибыли в Юэян. *** Юэ Ян был довольно оживленным городком и явно больше, чем Цинхе. Во всяком случае, улицы были значительно шире и просторнее, давая прогуливающимся прохожим вдохнуть воздуха сполна. Архитектура была прекрасна и завораживала своим особым очарованием. Цветовая стилистика сводилась к черно-красным и бело-коричневым цветам, что благодаря стараниям местных архитекторов, превосходно сочеталась меж собой и услаждала глаз любого наблюдателя. Как и в Цинхе по мощеным дорожкам ступало множество людей, вечно торопящихся по своим важным делам, но ощущения толчеи не возникало, опять-таки благодаря размерам улиц. Лавки пестрели яркими вывесками, завлекая посетителей в свои стены. Ярко-красные фонарики, висевшие у входов, плавно покачивались на ветру, светясь таинственным теплым светом. Было довольно шумно, из-за чего легко могла разболеться голова, но несмотря на сей огромный минус, город всё равно создавал приятное впечатление. Правда, создавал его для кого угодно, но только не для Вей Усяня, что в холодном раздражении думал: «Плагиаторы! Наверняка кто-то из смертных вовремя успел улизнуть и нагло скопировал стиль Призрачного Города! Уж больно похоже. И всё равно у Ченчжу пизже…и романтика там тоже в стократ лучше и ближе душе.» Вспомнив о призрачном городе, он тягостно вздохнул и проигнорировал озабоченный взгляд Лань Ванцзи. «Наверняка А-Ли ему и карасю всю плешь проела, и теперь всем табуном носом землю роют в моих поисках.» Вей Усянь в мыслях досадливо поморщился в предвкушении встречи со своей названой дочерью и «демоническими друзьями». Дело в том, что он исчез в «никуда» сразу после проведения одного из сложных ритуалов, который подразумевает ослабление защиты исполнителя и уязвимость перед разного рода проклятиями. Будь он в обычном состоянии, призыв Мо Сюаньюя не сработал бы. Ежегодный ритуал, что он проводил, заключается в упокоении накопившихся за год в водах цзинхуа озлобленных душ и в помощи им, уже после очищения, дойти до пристани, где они смогут добраться до моста Найхе и получать шанс на перерождение. Правда, дойдут только те души, чье количество грехов при жизни не превысило определенную черту. Если же превысило, то душа обречена на пребывание в чистилище и огне адских мучений на протяжении нескольких столетий – в зависимости от тяжести преступлений – свой промежуток времени – в надежде на искупление. И вот, он проводил обычный. ежегодный. мать его. ритуал в надежде закрыть дедлайн перед намеченным отпуском, будучи в уязвленном состоянии, и тут как «кстати» нарисовался Мо Сюаньюй со своим призывом! Да уж, если, допустим, Ченчжу с карасем не больно будут тревожиться насчёт его безопасности, ибо он – непревзойденный, чё переживать, прах цел и ладно; (но всё равно, кстати, как минимум: Ченчжу по головке его не погладит за такой фокус, а карась весь провиант пристани сметет в качестве моральной компенсации – не за переживания, нет, – за всё, что угодно, связанное с его исчезновением. Вей Усяню было даже интересно послушать, что тот в этот раз придумает) но вот А-Ли наверняка испуганным лисенком по пристани носится, сбиваясь с лап. Она всегда волнуется перед проведением ритуала, а ему приходится ее успокаивать, мол, он – непревзойдённый, что может случиться? И вот…случилось. Ему лучше подготовить объяснения этой лисьей морде, иначе она сама его утопит где-нибудь, приговаривая: «а я говорила». От тягостных размышлений о насущном его прервал пронесшийся мимо неуловимым порывом тонкий аромат алкоголя из лавки, что ярко пестрела великим разнообразием вина и официантами, что зычным голосом зазывали посетителей. Ох уж этот превосходный лисий нюх. Вей Усянь в предвкушении ухмыльнулся уголками губ и намеренно чуть замедлился, заложив руки за спину и старательно пряча рвущуюся наружу лисью лыбу. Лань Ванцзи, заметив относительно положительные перемены в его настроении, заметно просветлел, а взгляд потеплел. - «Вей Ин, всё нормально?» Вей Усянь отстраненно промычал что-то нечленораздельное, но явно согласное, и замер посреди широкой мощеной площади под сводом ярких вычурных фонариков. Он озадаченно принадул губы, а после вскинул взгляд вроде бы равнодушных глаз, но если присмотреться, то можно было заметить проблески озорства на их глубине. Вей Усянь по-птичьи склонил голову и издалека начал: - «Знаешь, те люди, что начали войну меж собой явно пытаются разобраться друг с другом чужими руками.» - Лань Ванцзи едва заметно выгнул бровь, требуя пояснений и продолжения. – «Очевидно, что кто-то спрятал части тела нашего дражайшего друга, потому что не хотел, чтобы правда вышла наружу. Именно поэтому мы сейчас его и собираем. Почему я думаю, что тут две противоборствующие стороны? Все просто. Подброшенная вам рука в деревне Мо. Вероятно, этот «некто» знаком с принципами Ордена Гусу Лань, поэтому подсунул вам руку, дабы зацепить вереницу расследования с целью разоблачения первого. И ещё, важный момент.» - «Мое перерождение и появление в деревне Мо.» - взгляд Лань Ванцзи тотчас стал более цепким и внимательным, а он сам навострил уши, приготовившись впитать информацию. – «Во-первых, ритуал призыва – утраченная в веках практика, которая была исполнена всего 3-4 раза за все время. Откуда у деревенского сумасшедшего из глуши без гроша и клана за спиной тексты с порядком проведения ритуала и его заклинание? К тому же, я вернулся ровно в тот день, когда приехали адепты твоего ордена и появилась рука нашего дражайшего друга. Кому-то было нужно моё присутствие здесь, и оно связано с делом расчлененного мертвеца. Здорово, да?» Лань Ванцзи согласно промычал в ответ, напряженно нахмурившись и о чем-то думая. - «Всему свое время.» - «Как ты узнал, что я – это я?» - «А ты подумай.» Они уже довольно долгое время шли и беседовали, обмениваясь репликами без возможности вдохнуть. К тому же, Вей Усянь дал ему пищу для размышлений в виде дополнительных сведений. Ввиду всего этого он надеялся застать Лань Ванцзи врасплох и выведать тайну собственного разоблачения. Вей Усянь нахохлившейся лисой вздохнул и надул губы: - «Неужто так сложно сказать!» - «Мгм.» - отстраненно промычал Лань Ванцзи, а после мягко и осторожно поинтересовался, словно боясь спугнуть: «Как метка? Не болит?» Вей Усянь цокнул и хотел было уже едко огрызнуться, дополнительно предложив сделку: сведения – на сведения, но вовремя прикусил язык, вспомнив их последний разговор. В груди снова разгорелось тонким пламенем то неожиданное чужое тепло, заставляя его замолчать, а после ответить не так, как изначально планировал: - «Не болит. Вообще не чувствуется. Она даже уменьшилась, но не сильно.» - «Насколько сильно она уменьшилась?» Вей Усянь едко скривил губы: - «А тебе всё так и скажи.» - а после сменил гнев на милость, озорно улыбнувшись и дьявольскими огоньками осветив глаза. – «Мне что, необходимо раздеться, дабы Достопочтенный Ханьгуан-Цзюнь понял, что к чему?» - в первое время он частенько шутил подобным образом, дабы вызвать отвращение к себе и держать Лань Ванцзи подальше, тем самым обезопасив себя. Просился к нему в ванну, предлагал спать вместе, мол, «не могу уснуть без тебя», спрашивал «похорошел ли он» после долгих сборов у зеркала, заигрывал с ним. Несмотря на внутреннее отторжение и вечное присутствие тошноты, это уже вошло в привычку. Сегодня впервые после своего разоблачения он пошутил подобным образом и не испытал при этом чувство омерзения. Лицо Лань Ванцзи осталось бесстрастным, а голос ровным, но в то же время, неожиданно мягким, даже шутливым: - «Если хочешь, разденешься позже.» Вей Усянь пару раз тупо моргнул и весь хитро-озорной настрой смылся. Тепло после первой фразы с новой силой опалило грудь. «Если хочешь» эхом пронеслось в голове, заставив в душе неожиданно сильно смутиться. Он кашлянул и поспешил перевести тему в более формальное, нейтральное и не такое опасное русло: - «Итак, нам нужно найти остальные части дражайшего друга. Рука замерла здесь. Что ж, Ханьгуан-Цзюнь, я всегда добываю для нас сведения, теперь твоя очередь пообщаться с населением!» Промычав согласное и неизменное «мгм», Лань Ванцзи плавно развернулся на пятках и последовал в противоположную сторону. Но его боевой настрой остановило аккуратное придерживание Вей Усянем кисточки на Бичене. - «Ханьгуан-Цзюнь. Могу я поинтересоваться, куда ты так бодро направился?» Лань Ванцзи ответил ему из-за плеча: - «Искать местный Орден Заклинателей.» Вей Усянь досадливо покачал головой, словно разговаривает с маленьким ребенком: - «Да уж, сразу видно, что в сборе сведений ты не силен.» - он помолчал и дернул на себя кисточку Лань Ванцзи, не дав тому уйти дальше. – «Кто ж так делает? Все ясно, как белый день! Вот найдешь ты местный орден, и что? Думаешь, они сразу же поделятся с тобой сведениями? Не смеши меня! Либо это дело оказалось им не по зубам, и они всеми силами постарались скрыть его, дабы не позориться. Либо же наоборот носом землю роют, пытаясь разобраться самостоятельно. Но что объединяет эти две версии? В них обоих тебе не будут рады и нам только застопорят расследование!» - «Лань Чжань, Лань Чжань. Явно в сборе сведений тебе без меня не обойтись.» Лань Ванцзи полностью обернулся, а взгляд его значительно потеплел и смягчился: - «Тогда как мне стоит добывать сведения?» Огонек озорства более выражено вспыхнул в лисьих щёлках Вей Усяня. «Вот мы и добрались к сути дела!» - «Как добывать? Ну например…» - в противовес хитрым и ехидным мыслям, он говорил серьёзно и поучающе. Цепкий взгляд придирчиво прошелся по окружающей их обстановке и, как бы случайно, совершенно случайно, зацепился за алкогольную лавку. Он довольно цокнул и легко, со знанием дела, указал в ее сторону кокетливым движением пальца. – «Вот, то что нам нужно! В таких заведениях всегда официанты юные, усердные и смекалистые. Каждый день через них проходит куча народу и, соответственно, слухи.» Вей Усянь серьезно похлопал в ладоши: - «Значит, нам абсолютно точно надо туда!» Лань Ванцзи промычал согласное «мгм», но на его лице явно читалось невысказанное: «ты просто хочешь выпить, разве нет?» Вей Усянь обхватил его руку двумя своими и бодро потянул в сторону лавки. На сей бодрый и фамильярный жест Лань Ванцзи опешил и смущённо застыл, но позволил вести себя, куда угодно. У входа в лавку расположилось несколько бодрых пареньков, что рекламировали свое вино: - «Не желаете ли отведать нашего напитка? Вино семьи Хе известно во всей округе!» - «Молодой господин, возьмите лучше это. Бесплатно. Если вам понравится, вы сможете прийти в нашу лавку и купить столько, сколько пожелаете.» - «Это вино может казаться не очень крепким по запаху, но посмотрим, что вы скажете, когда сделаете один глоток!» - «Если прикончив всю тару, вы всё ещё сможете стоять на ногах, я возьму вашу фамилию!» Услышав последнюю фразу, Вей Усянь воспринял сие предложение как вызов: - «Будь по-твоему!» - взяв из рук официанта чашу, в один присест осушил ее и ухмыльнулся, показывая пустое дно: «Ну что, возьмёшь мою фамилию?» Однако официант совсем не сконфузился, напротив, бойко скрестил руки на груди и задрал нос: - «Я говорил о целом сосуде, а не о какой-то там чаше!» Вей Усянь по-лисьи фыркнул, признавая его правоту, и бодро заявил: - «Ну тогда неси мне три сосуда!» - официант, услышав столь дерзкое заявление, засиял от радости и умчался за заказом. Вей Усянь отряхнул руки и в холодном озорстве стрельнул глазами в Лань Ванцзи, улыбаясь уголками губ: - «Мы здесь по делу, помнишь? Вот поэтому сначала мы содействуем их торгашескому делу, а потом уже переходим к нашему. Получив свое, они станут более сговорчивыми.» Лань Ванцзи смерил его циничным, красноречивым взглядом, очевидно, вспомнив разговор Вей Усяня с Не Хуайсаном. Дипломатичным выстраиванием диалога и уступками там и не пахло. Но тем не менее достал мешочек с деньгами, чтобы расплатиться за заказ. Мужчины вошли в просторную залу, заставленную широкими лакированными столами. Официант, доселе лениво натиравший один из них, обратил внимание на Лань Ванцзи и, видимо поняв, что к ним зашел статный и далеко не обычный человек, тотчас подскочил к ним, боясь показаться неучтивым перед высоким гостем, и проводил их на достойное место, только после того, как тщательным образом натер до блеска стол и стулья. Один сосуд с вином Вей Усянь сразу же взял в руку, будучи донельзя довольным собой из-за удавшейся авантюры по разводу на вино, а другие два поставил подле своих ног. Он немного побеседовал с официантом о том, о сём, затем перешел к сути, спросив о творившихся в этих местах странностях. Официант тоже оказался не прочь почесать языком и, довольно потерев ладони, воодушевленно поинтересовался: - «Какие именно странности вас интересуют?» Вей Усянь состроил сосредоточенную мину, принадул губы и, цокнув, принялся перечислять: - «Дома с привидениями, заброшенные кладбища, расчлененные трупы и так далее.» Глаза официанта озадаченно заморгали, а после в растерянности побегали от одного к другому: - «А чем вы вообще занимаетесь? Вы и он.» Вей Усянь выпустил свою относительно дружелюбную лисью натуру и выгнул бровь: - «Разве ещё не догадался?» Официант со знанием дела покивал: - «Догадался, как не догадаться! Должно быть, вы одни из тех заклинателей, что парят в облаках и седлают туманы.» - на эти слова Вей Усянь, будучи непревзойденным князем демонов, что господствует в нижнем мире, в мыслях с чувством поржал. – «Особенно ваш спутник. Среди живущих на земле я никогда ещё не встречал такого…такого…» Вей Усянь совершенно искренне подсказал: - «Такого невыразимо прекрасного человека!» - услышав это, мочки ушей Лань Ванцзи немедля окрасились в смущенно-алый. Официант рассмеялся: - «Да-да, точно. Но боюсь, молодому господину подле вас не понравится, если вы так скажете! Так значит, странности…У нас бывали странности, не без этого. Но не сейчас, а десять лет назад. Если вы отправитесь вниз по улице, и, покинув пределы города, пройдёте около шести ли, то увидите довольно симпатичное жилище. Не знаю, есть ли там ещё табличка, но это имение клана Чан.» Смутный огонек узнавания мелькнул в голове Вей Усяня. Будто он уже слышал это имя. Но тем не менее, не вспомнил, где именно, поэтому запросил подробностей: - «И что с этим имением не так?» - «Весь их клан погиб!» - официант выдержал трагичную паузу и продолжил: - «Вы спросили меня о странностях, вот я и рассказываю вам о них. Дело в том, что целый клан был стерт с лица земли, и, говорят, люди умерли от страха!» Услышав эти слова, Лань Ванцзи погрузился в думы, словно вспомнив о чём-то. А вот Вей Усянь сразу понял о чем говорил этот официант. Десять лет назад он уже набрал свою силу и влияние, будучи на должности «Божества», но ещё только налаживал работу системы «гнезда» или «норы» - он так и не определился с названием, но всё же, больше склонялся к гнезду из-за воронят. Уже довольно много храмов было возведено в его честь и верующие потоком устремились в его святилища. Союзников и помощников в ту пору было не так много, как сейчас, поэтому стопку молитв приходилось разгребать на пару с Юем. И так вышло, что такое громкое дело, как дело клана Юэ Ян Чан, он, разумеется, не мог пропустить, поскольку люд: и простые смертные, и даже некоторые заклинатели, просили за упокой целого клана Чан и за душевное равновесие некого Сяо Синченя. Это дело заинтриговало Вей Усяня, поэтому он спустился в средний мир, намереваясь изучить подробности из первых уст. Оказалось, что клан Чан оказался таинственным образом убит. Была обычная ночь и ничего не предвещало беды. До тех пор, пока из-за закрытых дверей не послышались душераздирающие вопли и грохот. Выяснилось, что находившиеся там люди оказались заперты изнутри. Именно они колотили по дверям в отчаянной попытке спастись и прорваться наружу, но безуспешно. Простые горожане высыпали на помощь, но так и не решились заглянуть внутрь. Ибо это был дом не абы кого, а заклинателей! Уж если на них напал кто-то, заставляющий их так вопить, то для них, обычных смертных, это всё равно что, будучи свиньей, самолично явиться на убой! Так прошла ночь, а стенания постепенно стихли. А на утро двери клана Чан раскрылись сами по себе. Таинственная смерть. Действительно, в таком случае, к кому же идти молиться как не к нему? Вей Усянь поручил воронятам отыскать души погибшего клана и лично сопроводил тех в пристань, попутно расспросив детальнее о моменте их смерти. Оказалось, что повинной в их трагичной смерти «тварью» был некий темный заклинатель по имени Сюэ Ян, что безжалостно перерезал всех без разбора и исключения по совершенно непонятной им причине. Тогда Вей Усяню лишь оставалось поджать в равнодушном негодовании губы, просто выполнить входящую в его обязанности работу и не лезть не в свое дело. Он мог даровать погибшим достойное последующее воплощение, очищение от грехов; а живым мог даровать покой и душевное равновесие. Но никак не мстить. Ему оставалось лишь убедить усопших в том, что после смерти Сюэ Ян встретит свое наказание в водах цзинхуа. Он продолжал давать свои благословения смертным, более не вникая в подробности этого дела. Правда, всё же не удерживался от того, чтобы краем уха послушать о сплетнях, не стихающих в его храмах. Сюэ Яна все же раскрыли ведь выжившим оказался глава клана Чан Чан Пин, что обнародовал его страшное преступление. Но, правда, в скором времени тоже погиб. И умер одной из самых ужасающих смертей – его убили линчи! Пока возжигались благовония в его храмах, верующие не упускали возможность посудачить на эту тему, в сердцах надеясь, что внимательное и милосердное божество услышит их и покарает виновных. Конечно, это была не полная правда касательно его настоящих характеристик, но пусть так. Хотя бы вышло составить у себя в голове полную картину положения дел. Раскрытие преступления Сюэ Яна не обошлось без вмешательства набравшего популярность бродячего заклинателя Сяо Синченя. Он спустился с горы прославленной бессмертной Баошань Санжень и прославился в мгновение ока, благодаря своим незаурядным умениям. Также молодой господин был полон альтруизма и желал спасти бедных и нуждающихся. Естественно, дело клана Юэ Ян Чан не обошло его стороной. Вскоре, при его поддержке убийца был найден. Но недолго музыка играла, не долго фраер танцевал. Чан Пин отозвал показания, а вскоре погиб ужасной смертью, а Сюэ Ян исчез без следа так же, как и Сяо Синчень. В конце концов дело замялось, а шумиха по его поводу поутихла, а самому Вей Усяню не больно хотелось возвращаться в мир смертных, особенно заклинателей. Посему более вникать в это дело он не стал и очень скоро позабыл о нем. Кто ж знал, что сегодня полученные знания пригодятся? Вей Усянь понимающе улыбнулся официанту и со знанием дела протянул: - «А! Припоминаю, убийство клана Чан и дело Сюэ Яна. Да уж, действительно скандальное и странное дельце.» Услышав его слова, Лань Ванцзи, казалось, окаменел, а после во все глаза уставился на Вей Усяня донельзя напряженным взглядом. Официант и Вей Усянь были поглощены разговором. Юноша удовлетворенно покивал: - «Верно, верно, господин. И не поспоришь! Кстати, что за Сюэ Ян?» - юноша замялся, а после понимающе вздохнул: «Ах, точно, ведь только вам, заклинателям, стал известен настоящий убийца! Нам было доступно лишь то, что убийца был найден и пойман. И гадай, кто. Многие вообще подумывали, что не обошлось без одного известного злодея! Как там его…кажется, рифмовалось со словом «наглейшее» …А! Старейшина! Старейшина Илин Вей Уцянь* вот!» «Что?! И здесь без меня не обошлось?! Значит, просите у меня благословения, а за глаза во всех бедах обвиняете?! Что за жалкий народец! И что, что вы не знаете, что Божество и тот-самый-злодей – один и тот же человек! Как вы достали!» Официант помолчал и с новой силой продолжил: - «Там после их смерти такая жуть творилась на протяжении довольно долгого времени. Вы бы знали! Каждую ночь такой стук, что невольно возвращался в ту злополучную ночь. Поговаривают, что то были неупокоенные души семьи Чан! О, сбереги их души, превосходительство Сюань Су! Воистину, никому не пожелаешь такой судьбы.» Вей Усянь улыбнулся, сверкнув глазами: - «В те времена такая шумиха была по этому поводу. Уверен, преданные и сострадательные верующие уже донесли милосердному Божеству о сей вопиющей несправедливости и трагедии. Не стоит переживать.» - «Наверное, и вправду мольбы были услышаны, раз стуки прекратились. Какой же Сюань Су все-таки милосердный и сопереживающий!» Вей Усянь удовлетворенно кивнул с легким смешком: - «А тем стуком мы, пожалуй, поинтересуемся и сходим проверим там всё, как следует. Да, Ханьгуан-Цзюнь?» Вей Усянь обернулся к застывшему изваянием Лань Ванцзи и, наконец, заметил его странный опешивший взгляд. Он в немом вопросе поднял бровь, а после мысленно отмахнулся, не получив ответ. Вновь обратившись к официанту, Вей Усянь шутливо полюбопытствовал: - «Мы отойдем ненадолго. Я могу оставить здесь сосуды с вином? Когда вернусь – допью.» Официант восторженно закивал: - «Конечно-конечно. Не беспокойтесь. В нашей лавке не обманут ни ребенка, ни старика. Идите спокойно. Не закроем лавку до тех пор, пока вы не вернетесь!» Вей Усянь шершаво рассмеялся, поднимаясь на ноги. Лань Ванцзи последовал его примеру, но подозрительно напряженно молчал. Уже у выхода официант по-дружески приобнял Вей Усяня за плечи, на что последний тотчас напрягся подобно струне, но тем не менее улыбку с лица не убрал, пусть она и стала гротескной. Дружелюбный юноша, казалось, этого не заметил и продолжил щебетать: - «Вот у вас работа, наверное, тяжелая. Но интересная! Расскажете потом, что видели?» Вей Усянь тихо, но с неконтролируемыми, проскальзывающими нотками угрозы в голосе, засмеялся: - «Обязательно, дружище.» - Лань Ванцзи, что уже успел выйти на улицу, обернулся в их сторону и слегка удивленным взглядом посмотрел на положение рук юноши. Завидев выражение лица Вей Усяня, он немедленно уловил в нем напряжение и сдерживаемое отвращение. В его взгляде тотчас вспыхнула ледяная, глухая злоба. Тем временем официант продолжал: - «Вот здоров…ой, молодой господин, а чего ваш спутник на меня так страшно глянул? Как будто я его любимую жену обнял…» Вей Усянь холодно, но тем не менее с озорством, заговорщически протянул: - «Он просто не любит излишнее проявление фамильярности.» Официант изобразил смущенное «О» и неловко убрал руки. Смотря на его сконфузившийся вид, Вей Усянь хитро и сладко протянул в лисьей манере, сложив руки на груди: - «Юноша, ты ничего не забыл?» Официант недоуменно похлопал глазами, а Вей Усянь в напускной обиде принадул губы: - «Неужто забыл?» - он обвел себя руками. – «Я выпил целый сосуд. И я всё ещё на ногах.» Официант опять пару раз тупо моргнул, а после легко хлопнул себя по лбу, вспомнив свою рекламу: - «Точно! И вправду забыл.» - его лицо тут же в восторженном удивлении вытянулось. – «Ни разу не видел, чтобы после целого сосуда всё ещё были на ногах! Я обещания выполняю, господин! Какая ваша фамилия?» Вей Усянь легонько постучал указательным пальцем по подбородку и непроницаемым взглядом мазнул застывшего в ночи Лань Ванцзи. Он ехидно и озорно ухмыльнулся: - «Моя фамилия…Лань.» Официант бодро хлопнул в ладоши: - «Что ж, быть посему. Отныне моя фамилия - Лань!» - Вей Усянь в ответ лишь шершаво посмеялся. И никто из них не заметил, как в темноте вздрогнул белоснежный силуэт. *** Шли в молчаливом напряжении. Лань Ванцзи выглядел подобно заледеневшей статуе, а Вей Усянь, видя его не лучшее расположение духа, дальновидно молчал. Спустя несколько минут ходьбы Вей Усяню все-таки это надоело и он решил пошутить: - «Лань Чжань, не пыхти ты так, а то лопнешь от натуги. Я сказал ему, что моя фамилия – Лань, во-первых, потому что ты платил, а во-вторых, потому что моя уж больно известна в не очень-то положительном свете.» Лань Ванцзи, шедший на несколько шагов впереди него, резко встал, да так, что Вей Усянь чуть не влетел ему в идеально прямую каменную спину. Он пару раз моргнул и хотел было протянуть что-то ехидное и язвительное, но был остановлен гудящим голосом: - «Вей Ин.» Вей Усянь издевательски поднял бровь: - «Нда? Слушаю.» Лань Ванцзи сделал прерывистый вдох. Проглотив ком в горле и преодолев сведшую его судорогу, он всё же смог выдавить тихое: - «Откуда ты узнал о деле клана Чан?» Вей Усянь моргнул, скривил губы и скрестил руки на груди, ехидно протянув: - «То тут, то там. Пока мы с тобой не встретились, слышал краем уха.» - «И что же ты слышал?» - «Разное.» - «А конкретнее?» - «Это допрос?» Они перебрасывались вопросами без продыху и в конце концов замолчали. Лань Ванцзи, всё ещё будучи застывшим изваянием, обернулся к нему с гротескным выражением лица. Веселое настроение исчезло, и Вей Усянь вновь вернул свое обычное холодное равнодушие. Его взгляд потяжелел, а он сам отстраненно протянул: - «В чем дело? Нам нужно расплетать клубок из этого запутанного дельца и не терять и минуты, а ты сцены устраиваешь? Причем без повода, хочу заметить. Будто бы в мире смертных никто не судачит о том, о сем. Как например, мы с тобой сегодня узнали о нем от официанта. Что тебя так не устроило?» - «Вей Ин, в последний раз об этом деле «судачили» десять лет назад. Даже этот официант не знал о личности убийцы, а ты знал. Он сказал, что простым обывателям неизвестна его личность. В таком случае, ты не мог слышать об этом деле «то тут, то там» в таких подробностях. К тому же, не думаю, что до нашей встречи ты успел побеседовать с посвященными в детали заклинателями, которые уже сто раз позабыли о нем и более не поднимали эту тему.» Воцарилась звенящая тишина. В холодной ночи замерли два силуэта друг напротив друга. Слышалось лишь шершавое дыхание ледяного осеннего ветра и далекое уханье неспящих в такое время сов. Вей Усянь скрестил руки на груди и холодно цокнул, выгибая глубокой дугой бровь: - «Какое тебе вообще дело до того, слышал я об этом деле или нет? Наоборот, это облегчает нам задачу и экономит время. Лучше мы обсудим всё, что нам известно и быстрее разберемся с этим. Лань Чжань. У меня впервые за долгое время было хорошее настроение, а тебе, как вижу, так и хочется его испортить. К слову, уже испортил.» Он скривил губы и быстро поплыл вперед, мимо застывшего Лань Ванцзи. Вей Усянь обернулся на него через плечо: - «Хочется поистерить – стой здесь и не мешай мне. Как закончу – вернусь. А ты, может, поуспокоишься, и мы сможем продолжить расследование.» - он отсалютовал двумя пальцами от виска и хотел уже было раствориться в ночи, но путь ему преградило чужое предплечье в белоснежных рукавах. - «Я не истерю. А вот ты – уклоняешься от темы. Я привел тебе весомые доводы, но ты переводишь стрелки. Расследование подождет до тех пор, пока мы не выясним этот вопрос.» - «Вей Ин.» - позвал Лань Ванцзи после продолжительного, опасного молчания. – «Как давно ты переродился?» Вей Усянь безучастно, кончиком пальца отвел от себя чужую руку, словно что-то отвратительное, и холодно бросил: - «Я уже говорил: когда была подброшена призрачная рука в деревню Мо. Видимо ты теряешь хватку, Ханьгуан-Цзюнь, раз память подводит и ты спрашиваешь меня об одном и том же.» Лань Ванцзи нахмурился: - «Где ты был до перерождения?» Вей Усянь в ледяном ехидстве взглянул на него, подняв бровь: - «Нигде.» Лань Ванцзи замер: - «Нигде?» Вей Усянь подошел к нему вплотную, да так, что могли чувствовать дыхание друг друга, и вкрадчиво прошелестел: - «Нигде и одновременно везде. Я называю это «небытие».» Искра понимания промелькнула в треснувшем взгляде Лань Ванцзи, и он прошептал: - «Пристань Сиу?» - «Умница. Я же говорю: слышал то тут, то там. Не вникай в подробности, Ханьгуан-Цзюнь.» - он издевательски похлопал Лань Ванцзи по нефритово-бледной щеке. – «Мозги вскипят. Тебе недостаточно знаний о подобной теме, поэтому понять эти самые «подробности» будет не по силам. Не вникай и всё будет хорошо.» Вей Усянь непроизвольно сделал большие глаза, что стали похожи на стеклянные блюдца, а после зашелестел, сопровождая каждое слово легким хлопком: - «Меньше знаешь – крепче спишь.» Поиграв в гляделки с минуту, Вей Усянь пусто, оттого до странного страшно, улыбнулся, не убирая «стеклянных блюдец». - «Ты доволен? Я ответил на твой вопрос? Можем идти?» Лань Ванцзи легко нахмурился и сдал позиции: - «Мгм.» Вей Усянь порывом ветра отстранился, покидая личное пространство другого человека, и тихонько, но слишком громко для ночной тиши, хлопнул в ладоши: - «Чудно! А теперь можем продолжить. Итак, моя очередь задавать вопросы.» - «Что тебе известно о деле клана Чан?» Поняв, что сопротивление бесполезно и только усугубит положение дел, Лань Ванцзи покорно отрапортовал: - «Только то, что от этого дела тянутся две нити, связанные с тобой. Сяо Синчень и стигийская тигриная печать.» Вей Усянь, словно ухватившись за ниточку, по-птичьи наклонил голову и полюбопытствовал: - «Кем был Сюэ Ян для клана Цзинь?» - «Приглашённым учеником.» Вей Усянь понимающе осклабился: - «В таком случае понятно, откуда у него тигриная печать. Мою игрушку ведь забрали после осады Луаньцзан эти…ладно, не буду сквернословить лишний раз, дабы не насиловать твои нежные ушки. Клан Цзинь. Слышал, что дело застопорилось, потому что Орден Цзинь покрывал Сюэ Яна и именно поэтому Чан Пин отозвал показания во благо своих оставшихся близких и своего будущего. Раз он был их приглашенным учеником, то понятно, почему они были на его стороне. Но тут всплывает ещё и тигриная печать. Также слышал, что Сюэ Ян – заклинатель, следующий темным практикам. Не удивлюсь, если его сделали приглашенным учеником по этой причине. Ещё при моей… жизни клан Цзинь всеми правдами и неправдами под видом «свершения правосудия и актов дипломатии» пытался забрать у меня печать и прочие артефакты. Похоже, ещё тогда они увлеклись темными искусствами. Но ведь их познания в этой области совершенно на мели, верно? Как же им исследовать столь опасный артефакт, как моя тигриная печать? Все просто. Орден Цзинь прознал о босяке из Куйчжоу, что следовал темному пути и был весьма талантлив. Так образовался взаимовыгодный союз. Сюэ Ян таким образом мог беспрепятственно ей пользоваться и, ведомый личными целями, устранил клан Чан. Руку на отсечение даю, что при помощи печати. Моя игрушка в умелых ручках умеет пугать.» Лань Ванцзи заметил, как он замялся на фразе «моя жизнь», но ничего не сказал, продолжая покорно слушать. - «Слышал, что Сяо Синчень не желал отступать и твердо стоял на том, чтобы Сюэ Ян понес заслуженное наказание, но и Орден Цзинь сдаваться не желал ведь им нужен был заклинатель для необходимых им исследований.» - «Верно.» - продолжил Лань Ванцзи. – «Их противостояние дошло до ушей Не Минцзюе, что не желал доселе принимать участие в Совете Кланов. Узнав о творившейся вопиющей несправедливости, он примчался в Башню Кои. При его поддержке Сяо Синчень без сомнений доставил Сюэ Яна на совет кланов. Но несмотря на холод сабли Не Минцзюе у своей шеи, он продолжал улыбаться. Прежде чем его увели, Сюэ Ян обратился к Сяо Синченю, словно к близкому другу: «Не забывай, даочжан**, мир тесен.» Вей Усянь цокнул: - «По этой брошенной фразе понятно, что этот пес затаил на него обиду и начал готовить план мести.» В итоге, стоило преступнику ускользнуть от взора Не Минцзюе, то казнь сменили на пожизненное заключение в темнице. На потребованные объяснения Орден Цзинь принялся молоть вздор и, простым языком, отказался выдавать ему Сюэ Яна. Все Ордена молчали, наблюдая со стороны. В скором времени Не Минцзюе скончался от искажения ци и более встать на сторону клана Чан было некому. Дабы обелить Сюэ Яна и упростить себе жизнь, Орден Цзинь обратился к Чан Пину. Как следует пригрозив, все же добились отказа от показаний. Тем самым избавились от приговора Сюэ Яну и получали возможность дальше исследовать печать. Выйдя на свободу, Сюэ Ян вновь принялся мстить, но на этот раз не клану Чан, за нанесенные в детстве обиды, а Сяо Синченю. Сяо Синчень спустился с горы после обучения у бессмертной и не имел за спиной ни семьи, ни ордена. Его единственным близким был его друг – Сун Лань. Естественно, желая мести, Сюэ Ян принялся за него. Он истребил храм Байсюэ, где Сун Лань родился и вырос, а его самого с помощью яда ослепил. Наученный предыдущим опытом Сюэ Ян тщательно замел следы. И не прикопаешься. Все понимали, кто виновен, но не имели ни одного доказательства. Вей Усянь отстраненно подумал, глядя на безучастного к этой трагедии Лань Ванцзи. Странно, что тот не порвался и не встал на сторону Сяо Синченя, требуя привлечь Сюэ Яна к справедливому суду. А после взгляд упал на крепкую спину, на которой красовались старые шрамы множественных ударов дисциплинарного кнута, скрытые белоснежными одеяниями. Почему-то на краю сознания мелькнуло сострадание. Наверное потому, что он как никто другой понимал, какую боль доставлял дисциплинарный кнут. Вей Усянь поджал губы. Не даром Лань Ванцзи сказал, что лишь «слышал» об этой истории. Наверняка, отбывал наказание и был прикован к кровати тяжелыми ранами. Он тряхнул головой, сбрасывая нежеланные размышления и ненужное ему сейчас сострадание. Хотелось узнать о причине нанесения суровых ран, но Вей Усянь быстро остановил себя. Если бы на его спине остались подобные шрамы, он точно не хотел бы, чтобы его спрашивали о них и ворошили не самые радужные воспоминания. Хорошо, что его тело обратилось в прах и сейчас ему не нужно лицезреть позорные следы его слабости и унижения на собственной спине. - «Что же в итоге стало с Сяо Синченем?» - «Когда Сяо Синчень покидал гору, то пообещал, что никогда более не вернется. И разумеется, держал свое слово. Но Сун Ланя не только ослепили, но и тяжело ранили. Поэтому, нарушив свое обещание, Сяо Синчень принес раненого друга на гору, умоляя наставницу о помощи. Он отдал ему свои глаза, а после бесследно исчез. С тех пор, старые друзья так и не виделись. Поначалу, спустившийся с горы спустя год Сун Лань жаждал мести. Но к тому моменту предыдущий глава ордена – Цзинь Гуаншань – скончался, а бразды правления принял его сын – Цзинь Гуанъяо. Тот, встав на пост и желая показать, что грядет ветер перемен, устранил Сюэ Яна во избежание слухов и восстановления доброго имени Ордена. В итоге, Сун Лань отправился на поиски своего друга. Конечно, поначалу до него доходили кое-какие слухи, но в скором времени и они поутихли. В конце концов орден Юэ Ян Чан был маленьким и не особо известным. Прошло всего немного времени, прежде чем о нем, о Сяо Синчене и Сюэ Яне все позабыли. Все события, связанные с трагедией Чан Пина, растворились во времени». Сверив сведения и дополнив свою копилку познаний, они замолчали. Вей Усянь слегка нахмурил брови. Ему однозначно не нравилось, что даже после осады Луаньцзан тема темных практик и его игрушки продолжают порочить его имя. Он достаточно настрадался за свое пребывание в среднем мире и ему хватает всего дерьма, что выливается на него за глаза и по сей день. К тому же, Вей Усянь терпеть не мог Орден Цзинь, поэтому дело Сюэ Яна и тигриной печати было поводом преподать им урок. Он решил дать Юю поручение, дабы тот вместе с воронятами узнал об этом Сюэ Яне всю доступную и недоступную информацию. Раз уж он здесь, то надо бы заполучить свои вещи обратно. Вей Усянь мысленно назвал пароль и потянулся к фамильяру. - «Ваше превосходительство?» - «Возьми нескольких воронят и узнай всё о Сюэ Яне. Не важно откуда, но информацию достать. Так быстро, насколько возможно.» - «Понял.» Голос затих, а вдалеке раздалось краткое одинокое карканье. Юй попрощался и растворился в ночи. Вей Усянь удовлетворенно вздохнул. А мысли невольно потянулись к его почившему шишу***. Чем-то они были похожи. Оба пожертвовали чем-то своим ради близкого. И оба погорели в огне альтруистических стремлений. Воистину, благими намерениями вымощена дорога в ад. В принципе, в каком-то смысле эта дорога его туда и привела, поэтому Вей Усянь в этом самом аду и сидит, даже заправляет им, но не суть. Прервал их молчание страшный грохот. Поначалу казалось, что кто-то со всех сил молотил в стены, но первое впечатление оказалось обманчивым. Удары наносились в определенном темпе и поражали своей мощью; звук доходил немного приглушенным, словно его источник был чем-то отделен от внешнего мира. Оба мужчины тотчас поменялись в лицах и насторожились. В данный момент пятьдесят или около того членов Ордена Юэ Ян Чан лежали в своих гробах и колотили по крышкам изнутри, совсем как в ту ночь, когда они умерли от страха – они бешено тарабанили в дверь, но никто не выпустил их наружу. Вей Усянь нахмурился. Он лично упокоил погибших в ту ночь. Здесь никого не должно быть. Значит, это точно не души ордена Чан. Тогда…кто же? Вей Усянь и Лань Ванцзи притаились и, беззвучно крадучись, двинулись вперёд. Скрывшись за столбами мемориальной арки, средь надгробных плит мужчины увидели яму. Глубокая и совсем свежая яма была завалена комьями земли по краям. Изнутри долетали слабые звуки. Кто-то рыл могилу. Вей Усянь и Лань Ванцзи аккуратно переглянулись и решили подождать, пока «могильщик» не вылезет сам. И в самом деле, не прошло и часа, как из ямы вылез мужской силуэт, облаченный в черные одеяния, и взвалил на свою спину второго мужчину. «Могильщик» был довольно рослым и здоровым мужчиной, но его «друг» безвольной и безжизненной куклой повис на чужой спине без видимых конечностей. Хотя, судя по тому, как его достали из могилы, безжизненность – вполне подходящее ему состояние. Внезапно, словно что-то почуяв, мужчина обернулся и наткнулся на две пристально наблюдающих за ним пары глаз. Его лицо закрывал плотный черный туман, не дававший рассмотреть лицо! Вей Усянь отстраненно сообразил, что этот человек был не безызвестным в мире заклинателей, раз закрывает свою наружность. Лань Ванцзи не стал тратить времени на размышления и отправил Бичень в полет. Мужчина, казалось, не особо встревожился летящим в его сторону острым клинком и, быстро сложив ручную печать, успешно отбил атаку. Лезвие меча также было покрыто туманом. «Похоже не только лицо, но и меч известен. Что-то мне подсказывает, что он связан с Орденом Цзинь.» Интуиция была одной из самых сильных его сторон, поэтому раз эта мысль оформилась в его голове, то Вей Усянь твердо будет считать, что «могильщик» связан с орденом Лань Лин Цзинь. Тем временем лицо Лань Ванцзи едва уловимо вытянулось при виде отбитой атаки, а глаза опалила глухая встревоженная ярость. Могильщик оборонялся донельзя странным образом. Возможно, потому что на его спине висел труп? Вихри мечей кружились в беспорядочном, опасном танце, прежде чем Лань Ванцзи с мрачным лицом отозвал Бичень назад. Вей Усянь в равнодушном сочувствии принадул губы. Даже человеку со стороны было легко понять, что могильщик был крайне хорошо знаком со стилем фехтования Лань Ванцзи! Лань Ванцзи с темным взглядом постоял с секунду, а после принялся с нарастающей силой наносить рубящие удары, сокрушая всё на своем пути. Могильщик, пусть и знал стиль фехтования Лань Ванцзи, но ничего не мог противопоставить ему по силе. Это знание ничем не могло помочь мужчине, поэтому он медленно, но верно сдавал позиции. Могильщик видимо понял, что ему не одолеть Лань Ванцзи, и выудил из рукава темно-синий талисман. Талисман перемещения! «Ну уж нет, хера с два я дам тебе сбежать» - с холодной яростью, и даже с каким-то темным, безумным азартом, подумал Вей Усянь и приоткрыл запас демонической ци, заставляя ее опалить глаза. Во мраке ночи у одной из одиноких могил замер Вей Усянь с бледным как полотно лицом и жуткими ярко-алыми глазами, что светились рубиновым светом. Могильщик подорвался было использовать талисман, но скривился от приступа адской боли. Будто кто-то превратил его кости в тянущуюся, разомлевшую нугу и крутил на свое усмотрение. Мужчина выпучил глаза и сделал судорожный вдох, внезапно испытав недостаток кислорода. Его ноги подкосились, а он сам, ежась в сильных судорогах, повалился навзничь. Яростная вспышка биченя пронеслась в опасной близости от повалившегося мужчины. Вей Усянь направил ци в правую ладонь, и на его кончиках пальцев вспыхнули кроваво-алые нити, которыми он тотчас дернул, приманивая похищенный труп к себе. Заполучив мертвеца, Вей Усянь перекрыл поток ци и рукавом стер проступившие кровавые слезы. Могильщик сделал резкий облегченный вдох, когда резкая вспышка невыносимой боли также резко прекратилась, а после принялся загнанно отдыхиваться, обессиленной лужицей растекшись по земле. Лань Ванцзи призвал меч обратно и угрожающе принялся наступать на поверженного могильщика. Тот сквозь замутненный взор понял, что дело пахнет жаренным, поэтому, не взирая на боль и превозмогая усталость, подхватил выпавший из рук талисман и активировал потоком светлой ци. Так как мужчина уже явно был не в состоянии продолжить бой и то, за чем он пришел, было отобрано, было принято разумное решение отступить. Раздался оглушительный грохот, а его фигура растворилась в голубых языках пламени, взмывающих к небесам. Вей Усянь не испытывал никакого сожаления из-за побега подозреваемого, поскольку искомая находка была у них и имелись некие зацепки по поводу личности могильщика. В конце концов тот сам найдётся. Это лишь вопрос времени. Он придирчивым взглядом окинул доставшегося им мертвеца, а затем бодро предложил подоспевшему Лань Ванцзи: - «Ну что ж, давай посмотрим, кого он вырыл.» Вей Усянь присмотрелся внимательнее и заметил интересную деталь. Из треснувшего черепа мертвеца не вытекала кровь или мозги. Из него торчала обычная вата. Он принялся трясти мертвеца. Вскоре в его руках оказалась искусно изготовленная голова тряпичной куклы. Правда, была еще одна деталь. «Кукла» была поразительно тяжела для мешка с ватой. Помяв куклу то там, то сям, он обнаружил, что конечности и голова мялись, будучи набитыми ватой, а вот торс был окоченелым, словно настоящим. Вей Усянь цокнул: - «Да уж, неплохой способ маскировки!» Он резко разорвал одежду мертвецу и убедился в своем выводе. Торс действительно ранее принадлежал живому человеку! Лань Ванцзи помолчал и, скрипнув зубами, бросил: - «Вей Ин, у тебя на лице кровавый развод.» Вей Усянь принадул губы: - «Нда? Ну ладно. Сотру.» - а после, заметив, что Лань Ванцзи такой ответ не устроил, заговорщически протянул: «Меньше знаешь – крепче спишь.» Лань Ванцзи с явной укоризной во взгляде поджал губы: - «Могильщик повел себя странно перед уходом. Он упал будто от сильной боли. Почти как собака Цзинь Лина. Ты точно ничего не знаешь об этом?» Вей Усянь уклончиво и в некоторой степени беспечно закатил глаза: - «Поблизости ворон не было.» - «Ложь. Я слышал краткое карканье неподалеку. Ты не мог не слышать его.» Вей Усянь тягостно вздохнул и помассировал виски. А затем вскинул ровный взгляд и, уже в который раз, вкрадчиво протянул: - «Меньше знаешь – крепче спишь.» Лань Ванцзи глубоко нахмурился и сильнее поджал от досады губы, но тем не менее с вопросами отстал. Вей Усянь, чуть помолчав, довольно и жутко улыбнулся, обнажая клычки: - «Ну что ж, Ханьгуан-Цзюнь, поздравляю нас. Мы нашли ещё одну часть нашего дражайшего друга!» - он встал, поднимая вместе с собой чужой торс. Лань Ванцзи молча убрал его в ещё один мешочек цянькунь. - «Похоже, одна из сторон уже знает, что мы идём по следу, поэтому всеми силами старается помешать нашему расследованию. Могильщик явился сюда, чтобы забрать эту часть, но так некстати наткнулся на нас. И в итоге, понес сплошные убытки! Вот лошара.» - Вей Усянь злорадно рассмеялся. Правда, спустя пару секунд веселость так же легко смылась, как и появилась. Он продолжил с серьезным лицом: - «Итак. Наш могильщик – мужчина средних лет и комплекции. Обладает достойным запасом духовных сил, раз способен использовать талисман перемещения. Знаком с твоим стилем фехтования – значит, связан с Орденом Гусу Лань. Но как он может быть связан с вашим орденом и при этом охотиться за нашим дражайшим другом? Интуиция подсказывает мне, что могильщик связан с Орденом Цзинь. Не знаю почему. Но я склонен ей верить, поскольку она никогда меня не подводит.» - «Мгм.» - Лань Ванцзи был полностью погружен в мрачные размышления. Вей Усянь вперился в него пристальным взглядом стеклянных блюдец: - «Лань Чжань. Он скрыл свою морду и меч, потому что был риск, что его могут узнать. Но просчитался, поскольку это явный намек на то, что мы точно его знаем. Это значительно сужает круг подозреваемых. Кто-то знакомый нам на лицо и меч. Меч, Лань Чжань. Хер с ним, с лицом, но известный меч не у каждого заклинателя.» - «Мгм…» - «Знакомый на морду, меч. Знает твой стиль фехтования. И по моим предчувствиям связан с Орденом Цзинь. Как ты думаешь, кем могильщик может быть?» Лань Ванцзи уставился на него напряженным, мрачным взглядом и, помолчав, бессильно покачал головой. - «Не знаю.» Вей Усянь цокнул: - «Да уж, задачка не из лёгких. Но уж лучше, чем ничего. По крайней мере, есть над чем поломать голову.» Лань Ванцзи, в прочем, его энтузиазма и оптимизма, какими бы те ни были, не разделял. Они ещё немного покружили по окрестностям и, так ничего не найдя, вернулись в алкогольную лавку. К приятному удивлению Вей Усяня, свет в лавке ещё горел, в то время как остальные уже закрылись на ночь. Видимо официант не преувеличивал, когда говорил, что исполняет обещания. На это Вей Усянь в сердцах стал ещё больше расположен к этому дружелюбному юнцу. Официант сидел на деревянных уличных ступеньках, освещаемых мягким светом вывески, и, вдыхая ночной воздух, пощелкивал семечки. Завидев их, он тотчас отбросил свое занятие и просиял, подскочив на ноги: - «Вы вернулись! Мы с вами держим свое слово, верно? Что вы видели?» Вей Усянь лишь легко отшутился от него. А проходя мимо юноши, незаметно для остальных коснулся его руки, мысленно проговорив: "С благословением небожителей никакие запреты неведомы." Раз уж этот парнишка - его верный последователь, так отчего бы не подарить ему небольшое благословение? Они с Лань Ванцзи прошли к столу, за которым сидели ещё днем. На нем стояло всего два одиноких сосуда, и от этого трагичного вида Вей Усянь приуныл. Лань Ванцзи же, завидев его понурившийся и печальный вид, легко обернулся к официанту и бросил: - «Еще десять сосудов.» Довольный щедростью дорогих гостей официант шустро ускакал прочь. В скором времени подле ног Вей Усяня стояло аж двенадцать сосудов, а он сам сиял, словно начищенный медяк. Для него было что-то с чем-то сидеть вот так, в приподнятом расположении духа, и даже искренне улыбаться! Вей Усянь бодро налил себе целую чарку вина и, мерно побалтывая ее в расслабленной руке, размышлял о всё том же деле. Вспомнилось то, как примерно семь лет назад он лично сопроводил к мосту Найхе почившего Чан Пина. Не из-за мягкого сердца и милосердия, нет, увольте! Желание подробностей пересилило все. Оказалось, что после того, как Сун Лань, Сяо Синчень и Сюэ Ян канули в небытие, кто куда, в одну из ночей всеми забытый клан Чан постигла новая трагедия. Все его уцелевшие сородичи и сам Чан Пин оказались убиты линчи! К тому же, палач вырвал ему глаза. Вей Усянь в мыслях слегка поморщился. Тема пыток ему всегда была неприятна, особенно, после смерти…Ладно, кого он обманывает. В приступе гнева он и не такое творит. Виновный в их смерти так и не был найден. Но выявилась одна зацепка. Убита семья Чан была мечом Сяо Синченя, Шуан Хуа. Поэтому многие подумали на него, но так как уже все значимые фигуры сошли со сцены, то никто эту тему раздувать не стал. Вей Усянь легко, но в то же время задумчиво вздохнул и сделал глоток. Опершись на руку с зажатой чаркой, он испытующим взглядом вперился в Лань Ванцзи. Тот, не мигая, смотрел в ответ, ожидая его слов. Но Вей Усянь молчал. Он лишь разглядывал лицо человека, что сидел напротив. Внимательный, цепкий взгляд чуть прищуренных хитрых, холодно-игривых глаз бегал по тонким бровям вразлет, по точеным скулам и нефритовым щекам, по очерченным губам и длинным ресницам. Вей Усянь призадумался и, чуть погодя, усмехнулся собственным мыслям. Он неопределенно мотнул чаркой и, по-лисьи озорно улыбаясь, хитро и сладко протянул, словно что-то замыслив: - «Ханьгуан-Цзюнь.» - Лань Ванцзи едва заметно выгнул бровь, ожидая продолжения. Вей Усянь по-птичьи склонил голову и игриво, с кокетливыми нотками, защебетал: «Ты такой душка. Заказал для меня столько вина. Как мило! Но боюсь, что в одиночку мне не справиться с ними…» - он вскинул сверкнувший веселыми искорками взгляд. – «Выпьешь со мной? Мы не в Облачных Глубинах.» - и завершил свое обаятельное соблазнение на должность собутыльника игривым подмигиванием. Кончики мочек Лань Ванцзи стремительно заалели, а он сам, слегка кашлянув, ровно произнес: - «Выпью.»