В ожидании тепла

Было холодно. Ветер был всё так же холоден, как и с утра. Вей Усянь кутался в любезно предоставленные Лань Ванцзи специально для него плотные дорогие одежды. Сейчас он выглядел более или менее на свой статус, богато и знатно, но, увы, был всё такой же замерзший. Высокий воротник ханьфу не спасал бедную шею от ледяного ветра, поэтому очень скоро ее продуло и она начала ныть. Перед отъездом из Гусу он заплел волосы в одну из своих самых любимых причесок, поэтому основная часть волос была убрана, лишь две толстые пряди, что по задумке выправлялись из пучка, трепались на ветру. К слову, из-за убранных волос Вей Усянь не оставил своей шее даже мизерного шанса сохранить хотя бы крупицу тепла. Из-за этого он сейчас нахохлившейся лисой с недовольным видом топал по лесным дорогам. Нагрянул новый порыв сильного ветра, и Вей Усянь зябко поёжился, натягивая теплые перчатки как можно выше. Лань Ванцзи смерил его внимательным взглядом, и, казалось, в нём промелькнула искра чуткого участия. - «Ты замёрз?» - даже как-то мягко поинтересовался Лань Ванцзи. Вей Усянь поднял на него недовольный взгляд, являя нахохлившуюся морду. Он ещё раз повёл плечами, пробурчав: - «Мне всегда холодно.» - на озадаченный взгляд Лань Ванцзи пояснил, закатив глаза. – «Правда. Я не преувеличил, сказав «всегда». Когда-то, может, мне и было тепло, но сейчас – нет. Что бы я ни делал, никак не получается согреться. Может, всё дело в моём ледяном сердце? Ха-ха.» - он задорно, даже зловеще, рассмеялся, умолчав о реальном отсутствии в его груди сердца. - «На тебе одежды, что предназначены для поздней осени. А сейчас только кончилось лето и самое начало похолоданий. Всё-таки не так уж должно быть холодно?» - «Да пусть будет хоть плюс тридцать. Я же сказал: я всегда мерзну.» - «Почему?» - Лань Ванцзи в искреннем недоумении приподнял бровь. Вей Усянь вновь закатил глаза и пожал плечами: - «Откуда я знаю.» Он и в самом деле не знал ответа. Раньше он полагал, что это связано с его смертью и бытие ходячим трупом, но эта теория развеялась после тщательного раздумывания над проблемой и разговора с Ченчжу. Ведь мертвецам чужда непогода. В таком случае, почему ему постоянно холодно? Даже это смертное тело отказывалось согреваться хотя бы на градус. Особенно, если учесть теплые одежды на нем. Ледяные негнущиеся пальцы отчаянно пытались впитать скопившееся тепло от мягких перчаток, но не выходило. Оно кололо заледеневшую кожу множественными тонкими фантомными иглами, впиваясь по самые кости. Вей Усянь, в последний раз поёжившись, сменил тему. - «Нам стоит как можно быстрее найти части нашего «дражайшего друга.» Лань Ванцзи поднял бровь. Его недоумение стало явно выраженным, удивив тем самым обычно циничного Вей Усяня. В его мыслях отстраненно пронеслось: «И когда ты стал таким эмоциональным?» А после безучастно пояснил: - «Дражайший друг – мертвец, которого мы ищем. Так ведь проще его называть, чем долгим и нудным названием, да?» Лань Ванцзи вернул себе свое неизменно непроницаемое выражение лица и легко пожал плечами, не выражая ясной оценки его прозвищу. Чуть поодаль возмущенно каркнул ворон, как бы говоря: чем ты занят? Вей Усянь легко закатил глаза и мазнул ледяным взглядом вглубь рощи, что возвышалась по левую сторону от него. Карканье затихло. Он продолжил: - «Так вот, на чем я остановился. Части тела следует отыскать побыстрее. Неспроста эту руку подбросили в деревню Мо. Кто-то хочет, чтобы мы начали своё расследование и тем самым помогли им. Вероятно, здесь несколько ключевых фигур на доске.» Лань Ванцзи согласно кивнул. - «Нам следует прибавить шагу. В нескольких ли от нас, на север, находится Цинхе. Если рука и там не изменит свое положение, то мы сможем просто пополнить запасы, переварить доступную нам информацию и продолжить путь. В противном случае, будем копать.» - протянул Вей Усянь, делясь своими мыслями со спутником. На что получил лаконичное «мгм». Так они молча шли по извилистой проселочной дороге, сопровождаемые редким карканьем ворона. Поначалу Вей Усянь раздумывал над тем, чтобы сбежать от Лань Ванцзи и расследовать это дело самому, но подумал потом, что сейчас, находясь в смертном теле, это будет проблематично. В конце концов Лань Ванцзи – неплохой помощник. Толковый. Поможет ему узнать нужное количество сведений, и они распрощаются. А до тех пор, почему бы и нет? *** Рука сменила положение, сжавшись в кулак, аккурат на центральных улицах Цинхе. Как в самых лучших прогнозах Вей Усяня. Это радует. Пока удача благоволит им, и они могут спокойно заняться делом. Вей Усянь и Лань Ванцзи степенно шагали по мощёным дорожкам, элегантно лавируя между суетящимися прохожими. Вей Усянь мазнул глазами небо, ища. Ворон, будто почувствовав интерес хозяина, показался в поле зрения. Он кивнул и мысленно велел ему не исчезать, так как в скором времени планировал дать задание. Юй, приняв приказ, мягко лавировал над крышами, ненавязчиво следуя за удаляющимися спинами заклинателей. Улицы Цинхе были полны жизни. Прохожие сновали по тонким улочкам, куда-то торопясь. Торговцы выставили на прилавки свои лучшие товары, были полны бодрости и готовности к труду, несмотря на непогоду. В воздухе витал аромат пряной пищи, сладкого вина и лака. Должно быть неподалеку была какая-то лавка, посвященная рукоделию, и постоялый двор. Цепкий взгляд по-лисьи прищуренных глаз зацепился за внезапный блеск. Вей Усянь в легком интересе повернул голову, и его взору предстала дорогая лавка с широкой витриной. Маленькое, аккуратное здание было построено со вкусом, подчеркивая статус, и соответствовала продаваемым в ней изделиям. Широкое окно предоставляло возможность увидеть ассортимент заинтересованным покупателям. Вей Усянь остановился. Лань Ванцзи, заметив, что его спутник замер, тоже застыл, глазами ища причину его интереса. Долго раздумывать Вей Усянь не стал и танцующе проплыл по направлению к лавке. Его глазам предстал широкий ассортимент дорогих украшений. Блестящие серьги, кольца, заколки, увенчанные драгоценными камнями. Они выглядели прекрасно и были в той же степени дороги. Но Вей Усяня это, казалось, не заботило, и он просочился внутрь. Лань Ванцзи постарался не отставать от своего спутника и степенно последовал за ним. Внутри было теплее, чем снаружи, но Вей Усянь этой теплоты, казалось, не заметил и продолжил мёрзнуть. Его глаза сверкнули в игривом интересе и с надменной разборчивостью стали бегать по доступным украшениям, пытаясь выцепить что-либо достойное для себя. Продавец, увидев благородных и богатых гостей, тотчас расплылся в подобострастной улыбке и поспешил на помощь посетителям. Лань Ванцзи в уважительном приветствии кивнул, а вот Вей Усянь пренебрежительно проигнорировал лестную улыбку владельца и продолжил шагать вдоль прилавка. Хозяин лавки, которого так грубо перебили, даже не дав начать, ошарашенно похлопал глазами, после чего поспешил исправиться и встал за спиной лениво перебирающего богатый выбор украшений Вей Усяня. Он вновь подобострастно улыбнулся и, сложив вежливо руки перед собой, лестно начал: - «Чего желает молодой господин? Какого типа украшения выбираете?» Вей Усянь высокомерно и холодно цокнул, так и не обратив внимания на продавца. Тот, видимо поняв, что в его услугах не нуждаются, дальновидно замолчал. Ледяной придирчивый взгляд медленно плыл по вороху блестящих драгоценностей, пока не нашёл то, что искал. Привлёкший его внимание блеск исходил от длинной серьги из черного золота. Металл незатейливо блестел на солнечном свету, привлекая взор к своему необычному цвету. Кроваво-красные рубины опасно и темно сияли, дополняя мрачность этого украшения. Она была похожа на тонкий всполох черного пламени, что был увенчан кровавыми вкраплениями. Серьга выглядела аккуратно и изящно. Воистину, украшение достойно восхищения, но многих отпугивало своими незаурядностью и мрачностью. Вей Усянь легко подцепил серьгу кончиком пальца и поднес ближе к глазам, придирчиво осматривая. Хозяин, увидев выбранный товар, вновь расплылся в лестной, даже заискивающей улыбке, и принялся щебетать. - «У молодого господина превосходный, тонкий вкус. Эта серьга необычна в своем виде и подходит далеко не всем. Видимо ожидала вашего прихода!» Вей Усянь, казалось, даже не слушал его. Будто его благородным ушам это было не по чину. Вместо того, чтобы продолжать слушать эту лесть, он в надменной холодности протянул, перебивая: - «Зеркало есть?» Владелец лавки пару раз тупо моргнул, а после, осознав просьбу, умчался за зеркалом для дорогого гостя. Вей Усянь проводил его равнодушным взглядом и продолжил любоваться таинственным светом серьги. Лань Ванцзи в это время внимательно смотрел на него. Он хотел было что-то сказать, но примчался услужливый хозяин и поднял перед лицом Вей Усяня зеркало. Наконец, Вей Усянь соизволил повернуться в его сторону и принялся осматривать своё отражение. Он лениво покрутил головой, а после поднёс серьгу сначала к правому уху, затем к левому, прикидывая, где ему больше нравится. Не оборачиваясь, Вей Усянь безучастно поинтересовался: - «Лань Чжань, как думаешь, с какой стороны лучше?» Лань Ванцзи помолчал и, когда Вей Усянь уже не ждал ответа, спокойно и лаконично произнёс: - «Слева.» Вей Усянь улыбнулся ему через зеркало уголками губ, в мрачной игривости сверкнув глазами. А затем, подмигнул, как бы благодаря за участие. Кончики мочек ушей Лань Ванцзи заалели. Вернув прежнее выражение лица, Вей Усянь лениво и властно протянул: - «Я возьму это. Упакуй как должно, старик.» Нисколько не смутившись такого пренебрежительного отношения к себе от посетителя, хозяин, всё также подобострастно улыбаясь, умчался за прилавок выполнять просьбу. Вей Усянь повёл плечами, напоследок пробежавшись по витрине глазами, и проследовал к прилавку, засовывая ладонь в карман. Но был остановлен крепкой горячей рукой. Вей Усянь из-за плеча стрельнул глазами на задержавшего его Лань Ванцзи и в кокетливом немом вопросе поднял бровь. Достаточно тихо, чтобы хозяин лавки не услышал, Лань Ванцзи прошептал: - «Это украшение довольно дорогое. На что ты собрался покупать?» Вей Усянь в холодной усмешке хмыкнул, танцующе высвобождая руку из захвата, и полностью обернулся к Лань Ванцзи. Он также тихо прошептал: - «Неужели ты думаешь, что зашёл к этому старикашке в лавку просто так, не имея и гроша в кармане?» - а после по-птичьи наклонил голову и в напускной невинности спросил. – «Или ты хотел побыть услужливым кавалером, Ханьгуан-Цзюнь?» - невинность в его голосе сменилась лисьей игривостью. – «Какой джентльмен! Ну что за мужчина! Хотел заплатить за меня и порадовать? Ну так, что ж молчал. Милости прошу!» Лань Ванцзи пару раз тупо моргнул и, очнувшись, полез в рукав и выудил увесистый кошелек, а после протянул ему. Вей Усянь, думавший поддразнить его и смутить, никак не ожидал, что тот действительно согласится заплатить за него. Но Вей Усянь не был из стеснительных людей. Поэтому он в холодной кокетливости, мягко, но в то же время тягуче коснулся запястья Лань Ванцзи. Тот тут же опустил взгляд на коснувшуюся его ледяную руку. Вей Усянь не стал медлить: плавно провел своей ладонью от запястья до пальцев, сжимающих мешочек, и ловко переманил его в свои руки, заставив Лань Ванцзи заторможенно хлопать глазами. Вей Усянь обворожительно улыбнулся, благодарно подмигнул и с возобновившимся безучастным выражением лица прошествовал к уже заждавшемуся его хозяину. Расплатившись, заклинатели выплыли обратно в холодную осень. Пройдя несколько шагов, Лань Ванцзи поинтересовался: - «Давно питаешь страсть к украшениям?» - «Довольно давно, да.» - Лань Ванцзи смерил его озадаченным взглядом. – «Ну а что? Много хорошеньких цацек в коллекции не повредят. К тому же, такая симпатичная сережка!» - тягуче пропел Вей Усянь. Он помолчал. – «Ну, теперь можно заняться делом.» - и стал крутить головой в поисках доступных и полезных источников информации. Пока он так стоял, его чуть не сшиб с ног какой-то грузный мужчина, пахнущий дешевой косметикой. Вей Усянь с ледяным взглядом сверху-вниз обернулся на него, подняв бровь. Мужчина под ним весь стушевался и начал было лепетать извинения, как Вей Усянь его перебил тягучим вкрадчивым голосом. - «Дружище, чем это от тебя так пахнет?» Мужчина пару раз моргнул и испуганно залепетал: - «Молодой господин, тут у меня куча разных товаров. Например, румяна или пудра…» - он замялся, а после заискивающе пискнул. – «Желаете что-нибудь приобрести?» Вей Усянь с секунду подумал и протянул: - «А давай.» Набравшись смелости, мужчина, очевидно шарлатан, поинтересовался: - «Для кого берете?» - «Для себя.» - холодно отчеканил Вей Усянь. Шарлатан так весь и потерялся, в ступоре хлопая глазами. Он что-то невнятно прощебетал и слился с толпой, исчезая. Вей Усянь, довольный своей маленькой шалостью, холодно скривил губы и принялся в раздумьях постукивать кончиком пальца по локтю. Лань Ванцзи на его махинации тактично промолчал. Над их головами снова каркнул ворон. Вей Усянь лениво поднял взгляд сосредоточенных глаз. Юй, очевидно, напомнил о себе и сидел на краю изящной крыши, ожидая указаний. Вей Усянь помолчал и в мыслях трижды произнес пароль от духовной сети общения. - «Чем могу быть полезен, Ваше Превосходительство?» - зазвучал в его голове нежный голос молодого мужчины. Вей Усянь помолчал, раздумывая, а после протянул: - «Осмотри-ка ты этот городишко сверху. Беглым взглядом. Не видно ли чего странного. А после переместись за город и тщательно ищи там, подмечая каждую мелочь. Мы с Лань Чжанем детальнее покопаем здесь.» - «Понял.» - голос в голове затих, и ворон резко взлетел, исчезая в пасмурном небе. Вей Усянь лениво перевел взгляд на Лань Ванцзи и предложил: - «Почему бы нам не прогуляться по городу? Узнаем что-нибудь.» Лань Ванцзи согласно кивнул, а у Вей Усяня появился внезапный приступ холодного озорства и желания подразнить Лань Ванцзи, как в старые добрые. Он игриво протянул, щуря глаза: - «В конце концов ты задолжал мне романтическую прогулку.» - и кокетливо подмигнул. На это получил лишь неоднозначный застывший взгляд. Они двинулись вперед, а игривое настроение Вей Усяня сошло на нет. Он сокрушенно думал: «Вот это выдержка! Раньше стоило чуть-чуть надавить, и он начинал верещать. А тут, ничем его не проймешь! Если бы я не был уверен в его благочестии, то точно заподозрил бы в сомнительной связи с Мо Сюаньюем. Иначе, почему он меня терпит?» Они степенно шагали по заполненным, шумным улицам и глазели по сторонам. Внезапно, со стороны послышался сомнительный клич. - «Старейшина Илина, пять монет за один, десять монет за три!» В груди Вей Усяня вспыхнуло искреннее негодование, а брови Лань Ванцзи слегка нахмурились. Вей Усянь в сердцах воскликнул: - «Кто?!» Он порывом ветра пронесся между зеваками и оказался подле сомнительного торговца. Им оказался тот шарлатан с сомнительной косметикой, что после встречи с Вей Усянем сменил род деятельности и на всю улицу рекламировал атрибутику с ним. Мужчина держал в руках стопку сомнительных портретов на дешёвой, замызганной бумаге. Он без умолку болтал: - «Пять монет за один, десять монет за три – таких цен вы ещё не видали! Берите сразу три: один повесите на дверь, второй – в гостиной, третий – в изголовье кровати! Клин клином вышибают – изображение столь порочного человека не пропустит в ваш дом ни одну тварь!» Лицо Вей Усяня в злости потемнело, а с кончиков пальцев выстрелили маленькие красные искры. Видимо он желал вырвать ему язык, спалить этого мужчинку до костей, а после сотворить ещё что-нибудь эдакое, чтобы больше не смел порочить его "злодейскую" репутацию и наживаться на ней же! Он холодно возмутился: - «Ну и бессовестный врун же ты! Если бы изображение и вправду работало, стал бы ты продавать его всего за пять монет?!» Шарлатан было оскорбился, но увидел с кем говорит, и его гнев поубавился. Ощущение страха от его студеной, морозной ауры всё ещё было свежо. Но тем не менее он гаркнул, пытаясь скрыть страх за благим возмущением: - «Опять ты?! Хочешь покупать – покупай, а нет – так поди прочь. Впрочем, если тебе так важно, то можешь приобрести портрет за пятьдесят тысяч монет, я уж точно не буду против!» Вей Усянь бегло пролистал стопку «оберегов» и вспыхнул. На этих липких, жирных бумажках изобразили какого-то нелепого и уродливого здоровяка, что с безумными глазами смотрел на тебя по ту сторону листа. Он отказывался верить, что таким его видят люди и решил твёрдо отстоять свою честь, планируя план жестокого убийства. Плюс задание на сегодня для Юя. Он швырнул стопку на землю, от чего все листы разметались и смялись под ногами случайных прохожих. Вей Усянь в холодной ярости принялся властно отчитывать мужчину: - «Совсем стыд потерял! Изображаешь какого-то уродца! Между прочим, Вей Усянь занимался самосовершенствованием и происходил из рода талантливых и прекрасных заклинателей! К твоему сведению: в списке прекрасных молодых господ он значился четвертым! А ты что накалякал?! Жалкий смертный, что далек от общества заклинателей делает вид, что разбирается в подобном?! Смех да и только!» Шарлатан покраснел, загоревшись от гнева, и заверещал: - «Подлец! Ты что творишь?! Совсем стыд потеря…» Его тираду прервал увесистый пинок. Мужчина не ожидал столь резкого удара, особенно тогда, когда набрал полную грудь воздуха. Закашлявшись, он отлетел на несколько чжанов и врезался в стену ближайшего дома. Сморщившись от сильной боли, шарлатан схватился за поврежденную грудь и в гневе поднял глаза на своего обидчика. Но, впрочем, как вспыхнул его гнев, так и погас, стоило ему увидеть одежды наглеца. Им оказался никто иной как Цзинь Лин, что с горящими холодной яростью глазами сверху-вниз взирал на растянувшегося на земле мужчину. Шарлатан быстро смекнул, что перед ним господин знатного рода и, потупившись, залепетал, поумерив злость и проглотив обиду. - «М..молодой господин, зачем же вы пнули меня?» - промямлил мужчина. Брови Цзинь Лина в пренебрежительной надменности скривились, а он сам подбоченился, высокомерно протянув: - «И ты ещё спрашиваешь? Совсем стыд потерял! Тебе следует пасть ниц передо мной и превозносить моё милосердие за то, что не снес тебе голову здесь же! Хотя, по правде говоря, тебе стоит сиюсекундно ползти в ближайший храм Его Величайшего Превосходительства Сюань Су и благодарить его за подаренное тебе благословение. Я только что из его храма, так что пребывал в прекрасном расположении духа, пока не услышал твои оры на всю Поднебесную!» - он скривил губы и язвительно протянул. – «Так что иди активно возжигай благовония для Его Превосходительства, благодаря за мое относительно хорошее настроение и свою спасенную шкуру.» Мужчина взволнованно пролепетал: - «М..молодой господин, я всё ещё не понимаю..за что? Что я не так сделал?» Цзинь Лин раздражённо цыкнул и пояснил: - «Тот, кто упоминает при мне Вей Усяня должен пасть на колени и благодарить за то, что вообще жив остался. А ты орешь о нем на всю Поднебесную.» - он скривился, процедив: «Кретин.» Гнев Вей Усяня поутих, и сейчас он во все глаза смотрел на разглагольствующего на весь город Цзинь Лина, искренне недоумевая: «Как вышло, что это дитя выросло таким заносчивым и жестоким?» - а после в мыслях скривился. – «Это дитя унаследовало все пороки отца и дяди, но ни одного достоинства матери. Если я не подлатаю прорехи в его воспитании, то это может плохо кончится.» Заметив, что Цзинь Лин всё ещё не отпускает шарлатана, он воскликнул: - «Цзинь Лин!» Услышав своё имя, Цзинь Лин озадаченно обернулся и уставился на Вей Усяня. Сначала он пару раз тупо моргнул, а после в его глазах промелькнула искра узнавания. И эта искра окрасились пламенем лютой ненависти. Все его внимание тотчас переключилось на Вей Усяня, и он язвительно зашипел, скаля зубы: - «Надо же. А ведь и вправду говорят: дороги врагов рано или поздно пересекутся под звёздами. Да и Сюань Су завещал, что человеку воздастся по заслугам его… Что, ублюдок, пришёл сегодня платить за свои грехи и зарабатывать на будущую жизнь добродетели? Поздно хватился! Быть тебе ничтожным червем в следующем воплощении!» Цзинь Лин угрожающе наступал на него. Вей Усянь в свою очередь с равнодушным выражением лица, скрестил руки за спиной и поднял бровь, безучастно протянув: - «Добродетели никогда не поздно заработать. Как я понял, ты рьяно верующий Сюань Су?» Цзинь Лин сильнее скривился. - «А тебе какое дело? И что с того, если да?» По какой-то странной причине на душе у Вей Усяня слегка потеплело. Но затем спустя секунду она же вновь покрылась толстой коркой льда. Он безучастно заметил: - «Ну раз ты его верующий, то должен знать, что Сюань Су считает, что заработать Добродетели и искупить грехи никогда не поздно. Отчего ж ты шипишь, словно змея, на меня?» Цзинь Лин ядовито усмехнулся: - «Да что ты? Ну тогда зарабатывай свои добродетели, ублюдок.» - и коротко свистнул. Поначалу Вей Усянь не понял в чём дело. Не долго его недоумение и непонимание длились. Из глубины рынка раздался оглушительный лай и зрачки Вей Усяня резко сузились, а он сам дал деру. Цзинь Лин, почуяв слабость добычи, последовал за ним, при этом зло и ошарашенно думая: «Как он так быстро бегает?! Ни я, ни Фея не поспеваем за ним!» И в самом деле, Вей Усянь пулей несся между шустрых прохожих, танцующе лавируя и изгибаясь в этой плотной толпе. Могильный холод сковал всё его естество. Кровь пульсировала в висках, а неожиданно живое сердце громко ухало в груди, отдаваясь стуком в горле. Закоченевшие ноги шустро, и даже плавно, неслись по воле своего хозяина, унося его как можно дальше от противного лая. Дыхание сбилось. Стало тяжело и нечем дышать. Сердце билось с такой скоростью, что казалось, будто оно сейчас остановится. На кончиках пальцев заискрила демоническая ци, а все тело напряглось, словно струна, готовая коброй изогнуться и дать обидчику отпор. Пальцы и запястья заныли фантомной болью, но Вей Усянь не обратил на это внимание. Он продолжал ветром нестись по тонким улочкам в отчаянной жажде спастись. Казалось, все его чувства обострились и он слышал за собой участившееся тяжелое дыхание страшного зверя. Вей Усянь до одури боялся собак. До того, как Цзян Фенмянь забрал его с собой и подарил дом в лице Пристани Лотоса, он ошивался на улицах и дрался с собаками за горстки еды. Однажды они сильно покусали его, и он стал бояться их как огня. Вей Усянь до сих пор помнил боль в раненой ноге и холод волочившейся по снегу конечности, что оставляла за собой длинный кровавый след, который мог позволить неприятелю найти его. Цзян Чен, как узнал о его боязни собак, часто подтрунивал над ним в детстве из-за этого. Тем не менее стоило попасть в их поле зрения собакам, то он прекращал смеяться и сурово прогонял их. А когда опасность сходила на нет, продолжал хихикать над ним. Закружилась голова. Начало темнеть в глазах от недостатка кислорода. Странно, Вей Усянь не заметил, что всё настолько плохо и он практически не дышал. Привычка, наверное. Пальцы и запястья заболели сильнее. Как боль помнила раненая в детстве нога, так и руки помнили тяжелые рваные раны, доставленные ему в более старшем возрасте. Непосредственно перед смертью. Они помнили голодные темные взгляды этих чудовищ, их желтые длинные острые зубы, что разрывали плоть. Помнили шершавые ледяные языки, что доставали до самых костей, вылизывая кровь и съедая мясо. В горле встал ком. Если бы Вей Усянь решился рассказать о своем страхе кому-то ещё, по-крайней мере, до смерти, то немедленно прослыл бы бесстыдным лжецом. Как же, Старейшина Илина и боязнь собак? Бред! Поэтому о его страхе, из живых, знали только они с Цзян Ченом вдвоем. Ноги понесли его ещё быстрее. Кадык сильнее задёргался, а виски сжало тугой болью. Казалось, организм кричал о том, чтобы его хозяин, наконец, дал передышку и сделал хотя бы один вдох. Но Вей Усянь не слышал этих молений. Все его мысли занимало лишь дыхание страшного зверя за своей спиной. Он так хотел убежать. Убежать и спрятаться как можно дальше. Словно лис в свою глубокую и укромную нору. Вдалеке показалась знакомая фигура. Вей Усянь облегченно прохрипел на ходу: - «Лань Чжань, спаси меня!!» Лань Ванцзи заметил его побелевшее лицо и, услышав крик о помощи, поймал летевшего на всём ходу Вей Усяня и завёл за спину. Почувствовав опору и безопасность. Вей Усянь хрипло выдохнул. А после, наконец, заметил, что дрожал, будто одинокий лист на неумолимом ветру. Закоченевшие руки отчаянно схватились за плечи Лань Ванцзи, а он сам уткнулся в сильную спину, прячась и пытаясь наладить дыхание. Суровый и прямой взгляд Лань Ванцзи устремился в толпу, ожидая увидеть страшного врага, что так сильно напугал Вей Усяня. Правая рука легла на Бичень и приготовилась к атаке. Спустя пару секунд показался Цзинь Лин с собакой-хаски на изготовке. Его глаза мигом нашли съёжившегося за спиной Лань Ванцзи Вей Усяня. Лицо Цзинь Лина вытянулось, а глаза округлились. «Что Ханьгуан-Цзюнь делает рядом с этим ублюдком.» - пронеслось в его мыслях, а он сам застыл, поймав собаку за ошейник и не дав ей сдвинуться с места. Увидев заклятого врага Вей Усяня, глаза Лань Ванцзи едва заметно округлились. Но сразу после властно сощурились. Цзинь Лин, увидев его настрой и памятуя о случае "воспитания на горе Дафань", посетовал: «Ну вот, теперь он точно убьёт Фею, которую я с таким трудом натаскал, и меня с ней заодно за то, что человека собакой гоняю…» Лань Ванцзи продолжил смотреть жестким пристальным взглядом сверху-вниз. Он выглядел даже более жутко, чем Лань Цижень в свои самые лучшие годы, поэтому даже собака почуяла, что с ним тягаться не стоит. Собака Цзинь Лина отличалась от остальных. Она была выдрессирована в суровых условиях и была чрезвычайно умна. Ее подарил Ляньфан-Цзунь, Цзинь Гуанъяо. Обычные люди, узнав о том, кто подарил животное, остерегались давать отпор. Но Лань Ванцзи – другой случай. Ему всё равно какой кто статус и положение занимал. Всех он усмирял одинаково строго и беспощадно. Собака пискнула, попав под такой тяжелый взгляд, и спряталась за хозяином, поджав хвост. Вей Усянь в свою очередь, услышав это жалкое тявканье в непосредственной близости от себя, завыл не своим голосом, подпрыгнув и сильнее вцепившись в Лань Ванцзи. Тот, почувствовав, как его талию обвивают чужие руки, застыл. Цзинь Лин, воспользовавшись заминкой, дал дёру, пока такая возможность ещё была. Вей Усянь издал судорожный задушенный вдох, продолжая трястись как осиновый лист. Постояв так с минуту, его сознание, наконец, смогло проясниться, а голова перестала кружиться, стоило только организму и мозгу как следует насытиться кислородом. Успокоившись и взяв себя в руки, Вей Усянь отпустил Лань Ванцзи и с гордым, безучастным выражением лица выплыл из-за его защиты, сложив руки за спиной. После равнодушно, с чувством собственного достоинства бросил: - «Надо бы вернуться к этому шарлатану. Наверняка ему что-то да известно.» - и не став дожидаться ответа, покачивая бедрами, поплыл в сторону растянувшегося на земле ошеломленного шарлатана. Лань Ванцзи молча посмотрел на него неоднозначным взглядом и последовал за ним. Как и ожидалось, шарлатан был на том же месте и в той же позе. Видимо всё никак не мог оправиться от случившегося. Вей Усянь, уже совершенно успокоившись и обретя душевное равновесие, плавно вырос рядом с бедолагой и с холодным равнодушием посмотрел на него сверху-вниз. После студёно протянул: - «А я говорил.» - шарлатан поднял на него зашуганный, непонимающий взгляд. Вей Усянь в ледяном ехидстве пояснил. – «Я говорил, что листовки твои – хуйня.» - он поднял бровь, цинично усмехнувшись. – «Надо было послушать меня и быстренько сворачиваться. Ты всё сделал по-своему.» Мужчина на его слова раздражённо цыкнул и поднялся на ноги. Отряхнувшись, он смерил внимательным взглядом наглеца. А после, видимо сменив гнев на милость, заключил, махнув рукой: - «Ладно. Ты пусть и голодранец каких свет ни видывал, но сердечный товарищ. Спасибо, что увел этого юнца. Если бы не ты, то он точно с меня шкуру содрал.» - он помолчал. – «Наверное, надо точно сходить в храм Его Превосходительства. – мужчина поднял голову и посмотрел на небо. – «Точно отмечен его благословением – не иначе.» Вей Усянь согласно кивнул. - «Точно-точно. Обязательно сходи.» Мужчина помолчал, а потом словно о чём-то вспомнив, оживился. - «Ой, братец, подожди-ка..» - с этими словами он, словно самый ловкий фокусник, вытащил из рукава ещё одну стопку, но поменьше, портретов «Старейшины Илина» и протянул застывшему Вей Усяню. После заговорщически зашептал: «Братец, возьми эти портреты в подарок и продай. Даже если собьешь цену, то всё равно получишь, по-крайней мере, три сотни чистой прибыли!» Лань Ванцзи взглянул на портреты и тактично промолчал. А Вей Усянь, вместе с его гордостью и честью, готовы были сгореть со стыда. Он процедил: - «Не надо мне твоих каракулей. Если хочешь отблагодарить меня – нарисуй покрасивее.» - увидев, что шарлатан хочет уходить, он поднял руку и, словно шлагбаумом, преградил ему путь. После понизил голос и вкрадчивым голосом, по-лисьи щурясь, тихонько заговорил: «Слушай. Дружище. Ты знаешь что-нибудь о каких-либо странностях, что творились в этих краях?» - «Странности, что творятся в этих краях?» - глаза шарлатана загорелись искренним интересом и пламенем заядлого сплетника, и он, подобно болванчику, активно закивал: «Странности – это по моей части. Я провожу здесь большую часть времени и знаю всё обо всём. Меня называют «Всезнайка из Цинхе».» Глаза Вей Усяня, казалось, загорелись участливым, искренним интересом, но на их глубине плескались могильный холод и равнодушие, что хотели узнать всё как можно быстрее, а не выуживать разговорами понемногу. Они хотели залезть в его сознание, выпотрошить наизнанку и заставить выложить все знания подчистую. Но для шарлатана он смотрел как самый искренний и внимательный слушатель. Мужчина со знанием дела тихонько продолжил, зашептав, будто они собирались обсуждать тайные заговоры: - «Молодой господин, какие именно странности тебя интересуют?» Вей Усянь в тон ему задумчиво протянул: - «Например, не пакостничают ли злые духи, не расчленили ли кого…недавно.» - он сверкнул глазами. Мужчина покачал головой: - «Такой резни вы здесь не встретите, но если пройдете с шесть ли дальше по дороге, то наткнётесь на горный Хребет под названием Синлу. На вашем месте я бы туда не совался.» Вей Усянь сделал вид, будто испугался, округлив глаза и приоткрыв рот. Он заговорщически оглянулся по сторонам, поднес ладонь ко рту и прошептал: - «Почему же?» Шарлатан нагнулся к нему поближе и в тон собеседнику зашептал: - «Другое его название – Хребет-Людоед. Как вы думаете, почему?».