В ожидании тепла

Было тепло, даже жарко. Солнечная погода радовала своей теплотой и согревала людские сердца. Птицы насвистывали незатейливые мелодии, дул лёгкий ветерок, освежая разгорячённую донельзя кожу. Было хорошо и уютно. Стояло раннее утро, и все обитатели Облачных Глубин пребывали в отличном настроении. Даже вечно хмурый Цзян Чен довольно щурился, словно пушистый кот, поглядывая на улыбающееся им сверху теплое солнце. Сегодня всё было хорошо и новый день благоволил его участникам. Неразлучная троица разместилась на полянке подле прохладного ручья и наслаждалась погожими деньками. Цзян Чен разместился на сваленном сосновом бревне и, прислонившись к древнему кедру, пребывал в прекрасном расположении духа, греясь на летнем солнышке и лениво поедая горстку сладких фиников, столь любезно подброшенных ему любимой «Лисичкой». Не Хуайсан и Вей Усянь, подобно малым детям, резвились в прохладной воде и громко смеялись. Похоже, что они пытались как можно сильнее обрызгать друг друга и, очевидно, Не Хуайсан проигрывал. Но его это не расстраивало, так как приятная прохлада окутывала тело и становилось ещё приятней на душе. Вей Усянь носился по мелководью, будто маленький лисёнок, получивший, наконец, возможность вырваться на свободу и как следует поноситься, выплеснув энергию. На его лице сияла яркая улыбка, похожая на сегодняшнее солнышко. Цзян Чен тепло и лениво, сидя сверху, наблюдал за ним, будто сонный кот. Он больше напоминал мамочку, что следит за маленьким ребёнком, дабы тот не поранился и не вляпался в какую-либо неприятность. Было хорошо и уютно. Наконец, Не Хуайсан замер и замахал руками, дабы остановить непрекращающиеся брызги. Это означало, что он капитулирует и признает своё однозначное сокрушительное поражение. Он вздохнул и попытался отдышаться, а после засмеялся, словно вспомнив что-то. - «Ох, Вей-сюн!» - начал Не Хуайсан, будто что-то забыв рассказать товарищу. – «А ты ведь всё-таки везунчик! Старик уехал вчера на Совет Наших Кланов, и теперь у нас несколько дней не будет занятий! Вот раздолье.» Вей Усянь заливисто рассмеялся перезвоном колокольчиков и защебетал: - «Да, и вправду везунчик! Я, действительно, – баловень Небес! Старого перечника некоторое время не будет, а с его подмастерьем справиться не составит никакого труда." Цзян Чен хмыкнул. И то, чисто для виду, даже ему было лень ворчать сегодня. Настолько был хороший день. Он протянул, доедая последний финик: - «Когда старик вернётся, то всё равно назначит тебе наказание. Так что не будь столь самонадеян!» - он зевнул и лениво покосился на висящий на бедре меч. Его необходимо было бы протереть… Вей Усянь снова захохотал и, задрав навстречу солнцу голову, зажмурился и развел руки в стороны, разминаясь. - «Зачем живому печься о загробной жизни? Я просто вволю наслажусь жизнью, пока могу!» - Он потянулся и бодро предложил. — «Пойдёмте! Я отказываюсь верить, что на территории Облачных Глубин совсем не водятся фазаны!» Не Хуайсан воодушевленно воспринял предложение и выбежал на берег. Цзян Чен же лениво и сонно потянулся. Ему не особо хотелось покидать эту «тихую гавань», но необходимость растрясти кости в приятном и веселом занятии мотивировала подняться на ноги. «Водоплавающие» встряхнулись, будто мокрые собаки, в попытках сбросить с себя прохладные капли и в считанные секунды просохнуть. Очевидно, получилось это у них не очень хорошо. Вей Усянь счастливо и бодро подскочил к степенно спускающемуся к ним Цзян Чену и, пока тот не успел среагировать, обнял за плечи. А разгорячённый и разомлевший в солнечных ваннах Цзян Чен в свою очередь от внезапных объятий холодного и мокрого Вей Усяня подскочил на три чи и чуть ли не зашипел, совсем как настоящий кот. - «Ты что творишь?!» - шипел дрожащий от накатившего холода Цзян Чен. – «Совсем сдурел? Ноги переломать?!» Вей Усянь заливисто рассмеялся и по-лисьи улыбнулся, сощурившись. Очевидно, этот лисёныш был доволен исполнившейся шалостью. Он протянул: - «Ну что ты какой вредный! Я же просто тебя обнял. Ты просто разомлел на солнышке, вот и всё. Не шипи. Щас согреешься, пока мы за фазанами бегаем.» Цзян Чен недовольно скривился и, всё еще шипя, выполз из объятий брата и отскочил прочь на пару чи. Он поёжился и ускорил шаг, проклиная всё и вся. Его догнал смех и подоспевшие товарищи, которые с двух сторон обступили беглеца и обняли за плечи. Цзян Чен совсем уж было взвился, но видимо смирился со своей участью и позволил себя вести по мощёным дорожкам. Всё же первое объятие его как следует встряхнуло и взбодрило, так что это можно было пережить. Так они и шли в обнимку, пока не наткнулись на степенно ступающих молодых господ. Вей Усянь ошеломлённо воскликнул: - «Ого! Аж два Лань Чжаня! У меня в глазах двоится?» Цзян Чен на него недовольно покосился, скривив губы, но не снизошёл до ответа. Эти молодые господа возглавляли процессию из нескольких человек. Два юноши, что были словно высечены из местного льда и нефрита, в одинаковых белоснежных одеждах, с такими же лентами с изображением плывущих облаков, что выдавало в них господ, принадлежащих к клану Лань. На мечах висели аккуратные кисточки, что раскачивались на ветру вместе с лентами. Единственное, что отличало их друг от друга – царящая вокруг них атмосфера. Вей Усянь быстро сообразил, кто есть кто. Тот, что с неумолимым взглядом – Лань Ванцзи, а тот, что смотрел мягко и кротко – первый нефрит клана Лань, Цзэу-Цзюнь, Лань Сичень. Лань Ванцзи, только завидев шедшего вдалеке Вей Усяня, едва уловимо поджал губы и пальцы, нахмурив брови, посмотрел на того глазами полными враждебности и тут же уставился вдаль безучастным взглядом, будто Вей Усяня здесь не было и он – пустое место. Несмотря на такую проступающую в действиях ненависть, кончики нефритовых мочек слегка заалели. Лань Сичень мазнул его заинтересованными глазами и проследил за направлением взгляда. Заметив шедшую компанию, он слегка приподнял брови и дружелюбно улыбнулся. - «А вы? …» Цзян Чен тут же выровнялся и отдал ему честь в знак уважения: - «Цзян Ваньинь, из Юньмена.» Вей Усянь, недолго думая, проследив за действиями брата, подобрался и также отдал честь: - «Вей Усянь, из Юньмена.» Лань Сичень поприветствовал их в ответ, а Не Хуайсан еле слышно пискнул из-за спин товарищей. - «Брат Сичень». Лань Сичень поднял брови в узнавании и ещё более тепло улыбнулся, приветствуя: - «Хуайсан! Рад встрече. Я на днях вернулся из Цинхэ, твой брат интересуется твоими успехами в учёбе. Так, как думаешь, у тебя получится сдать всё в этом году?» Не Хуайсан заметно замялся, прикусив губу и потупив взгляд. - «В общих чертах – да…» - он совсем поник, словно увядший огурец, и беспомощно посмотрел на Вей Усяня. Тот же, поняв просьбу товарища, задорно и светло улыбнулся, сияя глазами, и сменил тему: - «Цзеу-Цзюнь, а куда вы вдвоём направляетесь?» Лань Сичень охотно ответил: - «Нужно уничтожить несколько речных гулей. У нас не хватало народу, и я вернулся за Ванцзи.» Лань Ванцзи снова нахмурился и перетянул внимание брата на себя, холодно сказав: - «Брат, не стоит отвлекаться на праздные разговоры. Дело не терпит задержек, нам пора отправляться в путь.» Вей Усянь тут же засветился ещё больше, буквально ослепляя своим оптимизмом и радостью жизни, тепло и спешно заговорил: - «Цзеу-Цзюнь, постойте! Мы с Цзян Ченом знаем, как ловить речных гулей. Можно сказать, в этом мы мастера. Почему бы вам не взять нас с собой?» Лань Сичень молчаливо улыбнулся в ответ и украдкой взглянул на брата, наблюдая его реакцию. Лань Ванцзи ещё сильнее нахмурился и студёно отчеканил: - «Это против правил.» Юньмэн славился большим количеством озёр и рек, которые кишмя кишели речными гулями. Адепты ордена Юньмен Цзян действительно были искусны в их ловле. К тому же, Цзян Чен хотел восстановить репутацию их ордена, что значительно пошатнулась за время их пребывания в Облачных Глубинах, поэтому он охотно встал на сторону брата, горячо заявляя: - «Он прав. Цзеу-Цзюнь, мы и вправду можем оказать существенную помощь.» - «В этом нет необходимости.» - Лань Ванцзи в упор смотрел на Вей Усяня и холодно продолжил. – «Адепты ордена Гусу Лань в состоянии справиться без…» Не дав ему закончить Лань Сичень с улыбкой согласился: - «Что ж, быть посему. Мы премного вам благодарны вам за помощь! Можете идти собираться, мы подождём вас и пойдём все вместе. Хуайсан, ты с нами?» Не Хуайсан замялся и предпочёл отказаться, сославшись на повторение пройденного материала. Так бы он не прочь был бы присоединиться, но Лань Сичень напомнил ему о брате, поэтому разумно решил отказаться от праздных занятий, дабы перед Не Минцзюе замолвили за него словечко за проявленное усердие. Тем временем Вей Усянь и Цзян Чен, распрощавшись, дружно отправились на сборы в свои комнаты. Лань Ванцзи в замешательстве смотрел им вслед, нахмурив брови. Он обернулся к брату: - «Брат, зачем ты позвал их? Уничтожение гулей отнюдь не праздная прогулка и не развлечение.» - «Первый ученик главы Ордена Цзян и его единственный сын широко известны в Юньмене. Наверняка они умеют не только дурачиться.» Лань Ванцзи промолчал, но фраза «Позволю себе не согласиться» явно читалась на его лице. Лань Сичень тихо рассмеялся и продолжил: - «К тому же, ты ведь сам хотел, чтобы он пошёл, разве нет?» Лань Ванцзи так и застыл ледяным изваянием на месте. - «Я позвал их потому, что ты выглядел так, будто ждал, чтобы первый ученик главы ордена Цзян пошёл с тобой.» Воцарилась звенящая тишина, казалось, даже воздух вокруг заледенел, а люди и все живое в радиусе нескольких чжанов покрылось коркой льда и инеем. Минула продолжительная пауза, прежде чем застывший Лань Ванцзи смог процедить: - «Всё совсем не так…я…» Он хотел было и дальше оправдываться, но Вей Усянь и Цзян Чен уже возвращались со своими мечами, так что Лань Ванцзи оставалось только клацнуть челюстями и замолчать. *** Место, где развелись речные гули, называется Цайи. Это был посёлок примерно подле Гусу. Речная сеть рассекла весь полузатопленный город крупной паутиной. Аккуратные белые домики с изящными серыми крышами ютились на частых бережках. Мощёные мостовые соединяли широкие улицы и маленькие проулки. В Юньмене тоже было большое количество рек и озёр, но настолько затопленных городов там не было, поэтому даже для Вей Усяня и Цзян Чена все было в новинку, и они крутили головами, осматривая каждый фэнь. По спокойной водной глади степенно плыли резные тонкие лодочки. На них расположились либо торговцы, либо просто наслаждающиеся водной прогулкой по посёлку жители. На бережках столпились торговцы другого типа. Продавали вино, цветы, молоко и чай. Цайи и Гусу находились в Цзяннани, поэтому голос и говор местных ласкали слух. Даже когда нечаянно столкнулись две лодчонки и послышалась нецензурная брань, то она всё равно звучала, словно пение иволги. Чего не скажешь о ругани людей Юньмена. Там точно уши свернутся в трубочку. Вей Усянь купил у одной симпатичной барышни два сосуда рисового вина со скидкой за красивые озорные глазки. Он передал один сосуд Цзян Чену и защебетал голосом, что ничуть не уступал местным по певучести и звонкости. - «Вот ведь народ какой интеллигентный! Даже ругаются прилично. Будто поют. Услышали бы они брань людей Юньмена!» - и засмеялся перезвоном колокольчиков, но почувствовал на себе тяжелый и неоднозначный взгляд и обернулся. – «Нечего на меня так смотреть, Лань Чжань! Я не купил тебе вина, не потому, что я скряга – разве вам не запрещён алкоголь?» - и снова захохотал, не замечая, как застыл при звуке его смеха Лань Ванцзи и как сжались его нефритовые руки. Цзян Чен и Вей Усянь в секунду осушили сосуды, не забывая при этом посоревноваться, кто быстрее - Вей Усянь выиграл –, и заняли по одной тонкой лодке, дабы вместе с остальными отправиться за посёлок. Даже тут они не забыли померяться силами и устроили поединок, кто быстрее будет грести, при этом параллельно слушая про возникновение здешних речных гулей. Они уплывали все дальше и дальше. Совсем скоро мощеные мостовые и аккуратные белые домики вместе с интеллигентными людьми остались позади, а река усмирила бег. Река вывела их к большому, словно зеркало, озеру, которое называлось Билин. Речные гули не появлялись здесь уже с десяток лет, но в этом озере за последние несколько месяцев и ведущей к нему реке участились случаи утопления людей и торговых лодок без явных на то причин. Пару дней назад Лань Сичень установил несколько сетей, ожидая поймать одного или двух гулей, но вместо этого наловил целую дюжину! Лань Сичень очистил трупы и доставил их на островок города Цайи для опознания. Но никем ни один из трупов не был узнан и в конце концов так и остались неопознанными. Вчера он вновь установил сети и поймал новых речных гулей. Вей Усянь почесал нос кончиком пальца и задумчиво протянул, сузив в озадаченности глаза: - «Навряд ли они утонули где-то в другом месте, а затем приплыли сюда. Речные гули очень тщательно выбирают себе владения, обычно оставаясь в месте своей смерти и не покидая своего гнезда.» Лань Сичень удовлетворенно кивнул: - «Всё так. Вот почему я подумал, что это непростое дело и попросил Ванцзи проверить всё со мной на случай непредвиденных обстоятельств.» Вей Усянь по-птичьи наклонил голову и поинтересовался: - «Цзеу-Цзюнь, речные гули очень смышлены. Если мы будем всё так же неспешно грести, они заметят нас и спрячутся в таких пучинах, что во век не сыщем даже одного! Вдруг мы вообще не сможем найти их?» Лань Ванцзи холодно смерил его взглядом и отчеканил: - «Мы будем искать столько, сколько потребуется. Это наш долг.» Вей Усянь на это лишь хмыкнул и поинтересовался: - «Мы будем ловить их одними сетями?» Лань Сичень поднял бровь: - «А в Юньмене знают другие способы?» На это Вей Усянь лишь многозначительно улыбнулся. Не скажет же он, что они с Цзян Ченом ловят их руками! В Юньмене тоже пользуются сетями, но каждый из адептов превосходно плавает, в том числе и он сам. Поэтому они с Цзян Ченом на пару частенько ныряли в местные воды и вытаскивали утопленников голыми руками, после сравнивая количество добычи и определяя победителя. Это было достаточно опасно, и он не стал бы вытворять подобное на глазах адептов ордена Гусу Лань. Вдруг дойдет до старого перечника?! Тогда нотации точно не избежать! Чтобы не задавали лишних вопросов, он поспешил сменить тему: - «Вот бы кто-нибудь изобрел штуку, которой можно приманивать тварей со всей округи…» - Вей Усянь в задумчивости поднял глаза к небу и постучал пальцем по подбородку. – «Точно наживка для рыбы. Или даже лучше – компас. Тогда бы у нас было примерное направление места скопления темной энергии.» Цзян Чен закатил глаза и оборвал его: - «Что-то ты совсем размечтался! Никак голову напекло? Лучше внимательней смотри в воду и выглядывай гулей!» - «Полеты на мечах тоже когда-то были всего лишь мечтой!» - в легкой обиде возразил Вей Усянь, но тем не менее стал внимательнее вглядываться в воду. Цзян Чен уловил нотку обиды в его голосе и поджал губы, мысленно делая пометку извиниться позже. Внезапно цепкий взгляд Вей Усяня, что плыл по поверхности озера, закрепился за дно лодки Лань Ванцзи. Какая-то мысль промелькнула в его голове, и он озорно завопил: - «Лань Чжань, посмотри на меня!» Лань Ванцзи, до этого внимательно глядевший в мутную воду, оглянулся с едва заметной искрой раздражения на дне янтарно-золотых глаз. Вей Усянь зачерпнул бамбуковым шестом воду и уже было собирался его обрызгать! Лань Ванцзи легко оттолкнулся от лодки и приземлился к своему брату, в пренебрежении скривив губы и избегая речных капель. Он подумал, что тот опять дурачится и его ожидания оправдались, будто Вей Усянь здесь для этого и специально напросился для игр, и проговорил: - «Убожество!» Стоящий рядом Лань Сичень неодобрительно поджал губы, и легкая искра раздражения от такого ребячества пронеслась на глубине его глаз. Но тем не менее их ожидания не оправдались. Вей Усянь внезапно пнул лодку, веслом переворачивая ее в воздухе. Ко дну лодки крепко прицепились три речных гуля с одутловатыми выражениями лиц и мертвенно-бледной кожей! Адепт, что стоял ближе всех разобрался со всеми тремя, а раздражение в глазах Лань Сиченя сначала сменилось на недоумение, а теперь на приятное удивление. Он улыбнулся и поинтересовался: - «Молодой господин Вей, как вы узнали, что к лодке Ванцзи прицепились гули?» Вей Усянь поставил рядом с собой весло концом вверх, словно посох, и устало вздохнул, проведя ладонью по лицу. А после задорно и солнечно улыбнулся, объясняя: - «Всё просто!» - он постучал по борту лодки и указал на нее кивком подбородка. – «Всё дело в ее осадке. Лань Чжань был единственным ее пассажиром, но осадка была даже больше, чем у лодки с тремя пассажирами! Поэтому что-то точно тянуло ее вниз.» Лань Сичень удовлетворенно кивнул и одобрил: - «А ты и впрямь опытен.» - и мазнул глазами брата. Вей Усянь счастливо рассмеялся и нашел глазами Лань Ванцзи. Его весло заскользило по воде, и вскоре он поравнялся с ним. Вей Усянь по-лисьи сощурился и улыбнулся, как бы разряжая атмосферу серьёзности, что царила рядом с Лань Ванцзи, и пропел: - «Лань Чжань, я не специально тебя обрызгал. Речные гули очень смышленые, если бы я предупредил тебя, то они быстро отцепились бы и скрылись в пучинах озера!... Ну же, хватит держать меня за пустое место, Второй Молодой Господин Лань! Посмотри на меня!» - Вей Усянь привстал на цыпочки, опираясь на весло, и как бы заглянул в лицо не горевшего желанием разговаривать собеседника своими большими сияющими глазами. Он, наконец, посмотрел на него и Вей Усянь счастливо и тепло улыбнулся, отчего ещё больше стал походить на большое и яркое солнце, а после заметил: - «Ну вот, так лучше!» - он звонко засмеялся. Лань Чжань слегка сжал челюсти и руки на звуки его смеха. Вей Усянь тут же замолчал и постарался принять серьёзный и благопристойный вид, поскольку решил, что опять разозлил и без того неразговорчивого собеседника. Наконец, тот снизошёл до ответа: - «Зачем ты подплыл ко мне?» Вей Усянь гордо вскинул подбородок и со всей искренностью, на которую был способен, заявил: - «Я здесь, чтобы извиниться перед тобой. В ту ночь я был неправ. Это моя вина.» Лицо Лань Ванцзи потемнело ещё сильнее. Видимо он вспомнил, как перед ним «извинились» в прошлый раз. Вей Усянь вскинул руки в знак капитуляции и защебетал: - «Почему ты такой угрюмый? Не переживай! Сегодня я и вправду хочу помочь!» Цзян Чен, смотря на все это, закатил глаза и фыркнул: - «Если ты действительно хочешь помочь, то кончай болтать и плыви сюда!» Вдруг один из адептов воскликнул: - «Сеть пошевелилась!» И действительно, верёвки у одной из сетей задёргались. Вей Усянь искренне просиял: - «Тварь здесь, здесь!» - и встал наизготовку. Лань Ванцзи смерил того неоднозначным взглядом и последовал его примеру. По всей кромке воды клубились черные намасленные волосы. Они всплывали то тут, то там, чтобы после показать одутловатые лица утопленников, своих обладателей. Эти твари с нелепыми донельзя лицами гурьбой нападали на лодки и вцеплялись своими разбухшими и полусгнившими от влаги когтистыми пальцами в их борты, отказываясь отпускать. Лань Ванцзи обнажил Бичень, отсекая с дюжину кистей по левый борт, оставляя их болтаться там. Он уже хотел было разобраться с теми, что держались по правую сторону, но его опередил меч, что красным вихрем промчался мимо его глаз, отрубая мертвецам кисти. Этот меч двигался стремительно и хаотично, не давая кому-либо себя рассмотреть. Он появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда, словно лисица, показывая свой хвост, прежде чем снова пропасть. Лань Ванцзи не успел что-либо предпринять, как Вей Усянь уже убирал свое оружие в ножны. Лань Ванцзи за одни только скорость и непредсказуемость распознал оружие высокого качества. Он с уважением поинтересовался, обернувшись к Вей Усяню в пол-оборота: - «Отличный меч. Как его имя?» - «Какая разница.» Лань Ванцзи неоднозначно моргнул и Вей Усянь подумал, будто тот не расслышал и повторил: - «Какая разница.» Лань Ванцзи нахмурился и отрезал: - «У этого меча есть душа. Говорить о нём столь фривольно – крайне непочтительно.» Вей Усянь тяжело вздохнул и возвёл глаза к небу, будто он разговаривал с маленьким ребёнком, и простонал: - «Хоть раз мысли не по правилам, а? я не говорил о своём мече фривольно, просто его так и зовут «Какая разница»! Смотри!» - Вей Усянь повернул ножны с надписью лицом к Лань Ванцзи, чтобы тот убедился в правдивости его слов. Действительно, на дорогой блестящей коже ножен каллиграфическим почерком сияла надпись «Какая разница». Лань Ванцзи ещё более неоднозначно моргнул и лишился дара речи. Вей Усянь сочувственно вздохнул и пришёл к нему на помощь: - «Можешь ничего не говорить. Я знаю, что ты хочешь спросить: почему я назвал так свой меч? Все думают, что имя содержит в себе какое-то скрытое значение или особый смысл. Но на самом деле это не так. Когда дядя Цзян преподнес мне меч, я долго думал над его названием. Я попросил его помочь и перебрал около двадцати имён, но мне было все не по нраву! Когда я уже было впал в отчаяние, он смилостивился и сказал: «Какая разница!». Кто же знал, что на мече действительно отчеканят эти иероглифы! Дядя Цзян сказал: «Раз уж так вышло, то пусть это имя и останется. Не такое уж оно и плохое, да?» Лань Ванцзи процедил: - «Вздор!» - «Ну ты и зануда. Разве не представляешь, как забавно носить меч с таким именем?! Получается вгонять в ступор таких благородных мужей, вроде тебя! Срабатывает каждый раз!» - Вей Усянь снова звонко рассмеялся, на что его собеседник поджал губы. В ту же секунду, будто отозвавшись на его мелодичный смех, из изумрудных пучин озера темным потоком к лодке устремилась тварь. Цзян Чен уже закончил уничтожать гулей на своей половине и пристально вглядывался в кромку воды, проверяя, не пропустил ли он кого ещё? Заметив движение этой тени, он завопил: - «Тварь возвращается!» *** Несколько адептов принялись бить вёслами по поверхности воды, пытаясь зацепить тварь. Но всё чего они добились – подняли огромный сноп брызг. С противоположного края взволнованно донеслось: - «Здесь ещё одна тварь!» Эта чёрная тень становилась всё плотнее и ярче, заполонив собой весь центр, затемняя изумрудную гладь. Несколько адептов на опережение потянули сети, но те оказались пусты. Вей Усянь подпер подбородок рукой, параллельно размышляя вслух: - «Странно…по форме эта тварь не напоминает человеческую фигуру. Она постоянно меняется: то неестественно вытягивается, изгибаясь, то укорачиваясь…Лань Чжань, за тобой!» Лань Ванцзи стоял, не шелохнувшись, лишь белая вспышка Биченя разрезала воздух и наотмашь вошла в воду. Через секунду меч вернулся, повторив движения в обратном порядке и подняв фонтан радужных брызг в виде полумесяца. Меч сверкал в солнечном свете, окроплённый водными каплями, но без единой зацепки. Лань Ванцзи нахмурился всё с тем же неумолимым и суровым выражением лица и собирался было что-то сказать, как его прервал судорожный вдох одного из адептов, что сложил ручную печать и послал свой меч прямо на кружившую в середине тень. Оружие ушло под воду и не вернулось, как бы его владелец ни старался призвать обратно. Остаться без меча в бою – верный признак беспомощности и скорой гибели. Вероятно, он это чётко и ясно осознавал, поэтому его лицо быстро и неумолимо белело, сливаясь с клановыми одеждами. Стоящий рядом старший адепт пожурил его: - «Су Шэ, мы даже не знаем, что это за тварь! А ты уже вогнал свой меч под воду и потерял его!» - «Но ведь…» - адепт судорожно замялся. – «Молодой господин Лань тоже…» - и замолчал, верно, осознав, насколько глупо звучали его слова и покраснел от смущения. Он не смел ставить в один ряд свои навыки владения мечом и его. Лань Ванцзи мог спокойно послать свой меч под воду, не зная, что там находится, он – нет. Несмотря на то, что они – ровесники, их силы в корне разнились друг от друга. Юноша мельком взглянул на Лань Ванцзи. Но тот не обращал на него и капли внимания, всё также продолжая глядеть в воду. Внезапно он вновь обнажил Бичень. На этот раз лезвие меча погрузилось в воду не полностью, а лишь треть, подцепив что-то из-под кромки. Мокрая черная липкая масса плюхнулось на дно лодки. Вей Усянь нагнулся, дабы рассмотреть, что представляет собой его улов, и так и покатился со смеху по дну своей лодчонки. - «Ой, не могу, Лань Чжань. Впервые вижу, чтобы кто-то вместо того, чтобы ловить гуля – раздел его!» Лань Ванцзи никак не отреагировал на его реплику, очевидно, разумно порешив не вступать с Вей Усянем в полемику. Зато ему ответил пыхтящий Цзян Чен с другого края: - «Это кусок чьей-то одежды, придурок! Умерь свое остроумие хоть ненадолго!» Конечно, он ясно видел, что это просто чья-то одежда, но не мог же просто упустить возможность поддразнить Лань Ванцзи? - «Так значит, тварь, что шныряет прямо под нами, оказалась лишь куском одежды? Теперь понятно, почему ее сетями не поймать, а мечами – не пронзить: она меняла форму и ускользала от опасности.» - Вей Усянь, отсмеявшись, продолжил: «Всё же в воде скрывается что-то ещё» Цзян Чен лишь закатил глаза на его умозаключения. К тому времени лодки добрались уже аккурат до середины озера Билин. Вода была здесь мутно-зеленого, почти болотного цвета. Внезапно Лань Ванцзи резко приподнял голову и отчеканил: - «Сейчас же все назад.» Лань Сичень вопросительно поднял бровь: - «Почему?» - «Твари намеренно заманили нас сюда.» - едва он закончил фразу, как лодки с неумолимой скоростью стали тонуть. Вода с огромной скоростью заполняла маленькие судёнышки, будто в них проделали сотню огромных дыр. Вей Усянь с грациозностью лани запрыгнул на свой меч и взмыл высоко в воздух, воспаряя над водной гладью и своим потопленным судном. Он с сожалением вздохнул и отдал честь. - «Конечно, капитан корабля погибает вместе со своим судном, но сегодня сделаем исключение. Мы не так долго знакомы. Прости, лодочка!» - Вей Усянь встал в церемониально-похоронную позу, оплакивая затонувшее судно. Цзян Чен, воспаривший поодаль от него, чуть не загорелся от злости и возмущения. Они тут борются с неизвестной опасной тварью, а он ерундой занимается! Внезапно Вей Усянь заметил, что вода в озере уже была не мутно-зеленой, а почти черной и закручивалась в водоворот, хотя еще секунду назад была тишь да гладь! С десяток лодчонок закружились по течению в быстром вальсе, будто нежные лепестки на ветру, уходя на дно одна за другой. Вей Усянь пригляделся внимательнее и заметил, что на одной из ещё не успевших затонуть лодок по колено в воде стоял парализованный страхом и истерическим отчаянием тот адепт, что послал в воду свой меч. Су Шэ. Он полностью оказался во власти паники и словно оцепенел не в силах издать и звука, чтобы позвать на помощь. Вей Усянь резко пригнулся и камнем вниз спикировал к кромке воды; лавируя меж огромных волн, подхватил чуть не ушедшего под воду Су Шэ и поставил на свой меч. Суйбянь слегка прогнулся под тяжестью двух человек, пойдя на снижение, но всё же выровнялся и постепенно стал набирать высоту. Правда, спустя мгновение какая-то неведомая сила вновь потащила бедолагу-Су Шэ под воду, и Вей Усяня с ним заодно. Цзян Чен сдержанно и без спешки продолжал набирать высоту на своём Сань Ду, но опустил взгляд и, заметив, что Вей Усянь еле держится на поверхности воды рядом с Су Шэ, побелел. Он раздражённо заорал: - «Ты что творишь?» - и ринулся вниз за ним. Преимуществом меча Вей Усяня была подвижность и проворность. Но вот мощь становилась огромной уязвимостью. Вей Усянь весь покраснел от натуги, пытаясь держаться на плаву и не уходить под воду, одновременно с этим держа рядом с собой онемевшего от страха Су Шэ. - «Может, кто-нибудь спустится и поможет нам?! Я еле его держу! Он сейчас утонет!» Внезапно тварь, державшая Су Шэ за ноги, резко дёрнула на себя, и жертва вылетела из объятий Вей Усяня. Время застыло. Зрачки Вей Усяня сузились. Он вытянул руку вперёд и схватил Су Шэ за воротник, после потянул на себя. Суйбянь не выдержал этого натиска и накренился. Вей Усянь подпрыгнул, толкая Су Шэ на своё место. Меч извернулся вокруг своей оси, перерезая темные путы и освобождая пленника, что негнущимися ногами встал на лезвие меча. Все это произошло буквально в считанные секунды. Суйбянь с стоящим на нём Су Шэ стал судорожно, но устойчиво подниматься выше, повинуясь приказу своего хозяина. А Вей Усянь тяжело плюхнулся в воду. Видящий это Цзян Чен стал белее клановых одежд Ордена Гусу Лань и погнал свой меч ещё быстрее к воде, отчаянно протягивая руку как можно дальше, чтобы не терять ни секунды! Вей Усянь погрузился под воду уже на целый чи. Бешеный водоворот унёс его дальше по кругу в сумасшедшем танце. Отчаянные злобные твари устремили свои путы к попавшей в их ловушку жертве. Вей Усянь точно не собирался здесь утонуть и пополнить ряды местных гулей. Не зря же он – первый ученик Ордена! Он попытался перестроиться и увернулся от взвившихся в его сторону тварей. После сделал несколько мощных гребков и оказался на поверхности, жадно глотая воздух. Тут же, едва его голова показалась над водой, кто-то схватил его за шкирку и вытянул прочь, не давая тварям дотянуться до него. Вей Усянь поднял голову, сощурился от яркого солнца, слепящего глаза, и прокашлялся от нехватки кислорода. Спасшим его человеком оказался Лань Ванцзи. Он бесстрастно и безучастно смотрел в другую сторону, в то время как его меч удерживал вес трех человек, одновременно противостоя ужасающей силе озера. Более того, Бичень продолжал набирать высоту. Цзян Чен, издалека увидев, что Вей Усянь спасён, облегченно выдохнул. А после ошарашенно подумал: «Если бы я всё же вытащил Вей Усяня, то не смог бы подняться настолько же легко и плавно как он. А ведь мы одного возраста…» Вей Усянь ещё раз откашлялся и просиял: - «О, Лань Чжань, а твой меч обладает значительной мощью, да? Спасибо, спасибо за спасение. Но почему ты держишь меня за шкирку? Неужели не мог придержать меня за руку? Теперь мне неудобно висеть так, и я слегка задыхаюсь. Давай я протяну тебе руку, а ты возьмёшься за нее?» - «Я не касаюсь посторонних.» - протянул отстраненно и холодно Лань Ванцзи. На дне ясных, словно звёзды, серых глаз смутно пронеслась обида, которая тут же смылась и затерялась в глубинах сверкающей серости. - «Ну отчего ж ты так? Мы же почти приятели, как ты можешь считать меня чужим?» - весело возразил Вей Усянь. - «Мы не приятели.» - холодно отчеканил Лань Ванцзи, безучастно взирая на свою ношу сверху-вниз. И снова червячок обиды показал свою голову, но опять-таки также быстро спрятался и свернулся клубком глубоко в сердце. Вей Усянь сглотнул и выдавил легкую улыбку: - «Как ты можешь так говорить…» Тут к ним подоспел Цзян Чен с суйбянем в руке. Су Шэ передали в другие руки, и он смог забрать меч. Всё ещё не отошедший от переживаний за брата и злой за его безрассудство Цзян Чен забранился: - «Нет, это как ты можешь так говорить?! Ты висишь между небом и землёй на своём воротнике и продолжаешь молоть чепуху! Вот твой меч, забирай!» Вей Усянь слегка нахмурился и надул губы, а после отвёл взгляд и сформировал ручную печать. Суйбянь покинул ножны с легким звоном и мягко спланировал перед хозяином. Грациозно и изящно Вей Усянь изогнулся и устойчиво встал на лезвие, после чего его воротник отпустили и он смог беспрепятственно дышать. Вей Усянь потёр шею. Так заклинатели, паря на своих мечах, достигли берега. Никто ничего не говорил. Кто-то был потрясен, кто-то ещё не свыкся со своим чудным спасением, а кто-то просто пребывал в нелучшем расположении духа. Даже, по обыкновению, солнечный Вей Усянь, приуныв, молчал. Обретя опору, Лань Ванцзи повернулся к брату и спокойным тоном произнёс: - «Это был бездонный омут.» Лань Сичень мрачно покачал головой: - «Дело принимает серьёзный оборот.» Едва услышав фразу «Бездонный омут», Вей Усянь и Цзян Чен, переглянувшись, поняли с чем только что столкнулись. Главной опасностью озера были не гули, а вода протекающая в нем. В силу обстоятельств, сильных течений или капризного рельефа многие озёра или реки рано или поздно становятся причинами крушения кораблей и утопления людей. С течением времени многие такие воды могут развиться в некое подобие сознательного существа. Вода, словно обращалась в молодую капризную девицу, что привыкла получать дорогие подарки и больше никак не могла отказаться от роскошного образа жизни. Если вдруг поставки «подношений» заканчивались, то она восставала и добывала их сама. Жители посёлка с детства имели хорошие отношения с водой. Бездонный омут не мог зародиться здесь. Однако факт оставался фактом: бездонный омут оказался в озере Билин. На эту загадку есть один ответ – его пригнали сюда откуда-то ещё. Как только бездонный омут слился с водами озера Билин, то обернулся монстром. Да таким монстром, от которого тяжело избавиться. Для начала нужно вычерпать всю воду до последней капли, извлечь затонувшие трупы, товары, обломки и на несколько лет оставить дно озера под прямыми солнечными лучами. Однако всё же оставался быстрый способ решения проблемы: изгнать омут в другой водоём и переложить проблему на чужую голову. Лань Ванцзи сосредоточенно спросил: - «Где в последнее время появлялся бездонный омут?» Лань Сичень молча указал в небо. Он указывал точно на солнце. Вей Усянь и Цзян Чен молчаливо и мрачно переглянулись. «Орден Цишань Вэнь». В мире существовало великое множество, сколько звезд на небе, кланов и орденов. Но несравненным могуществом обладал лишь один – Орден Цишань Вень. Его клановым узором было солнце, означающее, что они могли соперничать с ним в сиянии и сравняться в долголетии. Резиденция их ордена была огромна, настолько, что походила на город. А так как считалось, что тьма никогда не накрывала ее, то получила название «Безночный Город Небожителей». Орден Цишань Вэнь неспроста был самый могущественный. У него было больше всех артефактов, земли, военной мощи. А самое главное, что у них было: власть. Они не были образцом благочестия, поэтому вероятность того, что бездонный омут здесь – именно их рук дело, была очень высока. Все продолжили хранить молчание. Никто не смел сказать что-то против ордена Цишань Вень. Опять-таки, власть. Один адепт всё же нашёл в себе силы возмутиться: - «Теперь из-за их рук людям посёлка Цайи грозит большая опасность! Он же буквально стоит на воде!» Действительно, Ордену Гусу Лань теперь придётся разгребать чужие проблемы. Лань Сичень вздохнул и попытался успокоить присутствующих: - «Ладно, ладно. Довольно. Давайте возвращаться в город.» Все разбрелись в поисках лодок, но Лань Сичень придержал Вей Усяня для небольшого разговора. Лицо Вей Усяня вытянулось, но все же он остался. - «Молодой господин Вей.» - начал Лань Сичень. – «Сегодня вы проявили огромное количество своих незаурядных умений как заклинателя. Вы большой молодец. Даже спасли жизнь адепта нашего ордена, но чуть было не погибли сами. Не рискуйте так больше.» - он мягко улыбнулся приунывшему лицу напротив, благодаря и подбадривая. Вей Усянь изобразил легкую улыбку и отмахнулся: - «Что вы, Цзеу-Цзюнь. Меня так просто не убить! Хорошо, что с вашим адептом всё хорошо. Но спасибо.» Лань Сичень кивнул, и они разошлись. Цзян Чен подождал Вей Усяня, окинув его внимательным взглядом. Когда они поравнялись, то пошли на поиски лодок в тишине. Отойдя на приличное расстояние и оставшись тет-а-тет, Цзян Чен резко обнял Вей Усяня, уткнувшись носом ему в плечо. И приглушённо захрипел: - «Никогда…» Глаза Вей Усяня изумленно округлились и он прошептал: - «Цзян Чен…» - «Никогда больше так не делай. Я чуть с ума не сошёл от страха. Этого придурка Су Шэ спас бы кто-нибудь другой. Да тот же Лань Ванцзи! Ты мог погибнуть! Не рискуй так больше…» Вей Усянь замолчал и обнял его в ответ. - «Не буду. По-крайней мере, постараюсь…» - на что получил тычок в ребро и засмеялся. Цзян Чен отпустил его, напоследок смерив строгим, хмурым, красноречивым взглядом, как бы предупреждая: «С того света достану и самолично придушу!» Неловко улыбнувшись, Вей Усянь показал ему язык. Обстановка разрядилась, и они с полегчавшим сердцем принялись искать лодки. В месте переправы они погрузились в новые лодки и погребли к «центру» города. Вскоре они миновали арочный мост и вышли к главному водному каналу. Вей Усянь, воспряв духом и вернув себе прежний позитивный настрой, принялся за старое. Он отложил весло в сторону, поставил ногу на борт лодки и глянул на своё отражение в воде. Удостоверившись в его безукоризненности, Вей Усянь закрутил головой. Найдя свою «жертву», он обольстительно улыбнулся и сверкнул глазами в лисьем озорстве из-под ресниц. Подумать только, он недавно ловил речных гулей, чудом уцелел, а уже заигрывает с местными красавицами! Вей Усянь кокетливо махнул рукой в приветствии и игриво защебетал: - «Сестрица, сколько стоит полкило локв?» Вей Усянь был, безусловно, исключительно хорош собой и молод. А его боевой настрой и лисий задор не оставлял девичьим сердцам и шанса на спасение! Весь его чудесный и цветущий облик давал повод сравнить его с «бесхозным персиком, распускающим цветы без надзора». Одна женщина приподняла свою бамбуковую шляпу-доули в знак ответного приветствия и очаровательно улыбнулась, сверкнув в закатном свете белоснежными зубами: - «Молодой чаровник, тебе не нужно платить. Хочешь, я подарю тебе одну просто так?» Диалект «У» звучал ласково и нежно, приятно и сладко для уха. Губы говорящего двигались в мелодичном ритме, окутывая слушателя мягким коконом. Вей Усянь картинно схватился за сердце и с придыханием воскликнул, очаровательно хлопая глазами: - «Если мне подарит его Сестрица, то, конечно, хочу!» Красавица иволгой засмеялась и, запустив руку в корзину, вытащила одну спелую локву. - «Не нужно быть таким церемонным. Это за то, что ты такой красивый!» - и перебросила фрукт ему. Вей Усянь ловко поймал подарок, послал воздушный поцелуй и сладко пропел: - «Сестрица явно милее и прелестнее меня!» - на что получил в ответ звонкий смех. В то время как Вей Усянь беззастенчиво флиртовал, Лань Ванцзи стоял чуть поодаль и смотрел вдаль, являя собой благородство и душевную чистоту. Вей Усянь щеголевато и хитро подбрасывал яблоко в руке, после чего по-лисьи сощурился и легко махнул в его сторону. - «Сестрица, а он, по-вашему красивый?» - сладко пропел «молодой чаровник». Лань Ванцзи точно не ожидал, что и его втянут в эти сомнительные игры. И пока он колебался с ответом, женщины со всех лодок ответили хором: - «Даже ещё красивее!» - среди их стройных голосов послышался даже смех некоторых мужчин. Вей Усянь озорно приподнял бровь и, улыбаясь, чарующе протянул: - «Тогда, может быть, кто-нибудь из вас желает подарить локву и ему? Если я получу от вас подарок, а он – нет, то боюсь, он начнёт ревновать, когда мы вернёмся домой!» Звонкий смех, напоминающий пение стаи иволг, эхом разлетелся по бережку, кромке спокойной речушки и взмыл ввысь. Ещё одна женщина выплыла к ним навстречу. - «Так и быть, будет тебе и второе. Поберегись, молодой чаровник, и лови!» Вторая такая же спелая локва, легко и кружась, приземлилась в его левую руку. Вей Усянь улыбнулся и задорно прокричал вслед проплывающей мимо красавице: - «Сестрица, ты впрямь очаровательна и мила, в следующий раз я куплю у тебя целую корзину!» Он, усмехаясь, помахал локвой перед глазами Лань Ванцзи, но тот не отвел взгляда: - «Убери.» Вей Усянь послушался: - «А я знал, что ты откажешься взять ее, так что я и не собирался тебя угощать. Цзян Чен, солнышко, лови!» Цзян Чен легко поймал фрукт и едва заметно улыбнулся сладкому угощению, после чего на «солнышко» показал брату средний палец. В ответ получил звонкий и счастливый смех. Он фыркнул: - «Не надоело кокетничать со всеми подряд?» - «Не-а» - сладко пропел Вей Усянь. - «Ну ты и лис.» - усмехнулся Цзян Чен. Довольный собой и словно соглашаясь, «лис» усмехнулся ещё шире и повернулся к застывшему изваянием Лань Ванцзи: - «Лань Чжань, ты ведь из Гусу, значит, умеешь говорить на диалекте «У», верно? Научи меня вашим бранным словам?» Лань Ванцзи бросил на него очередной «убожество»-взгляд и перешёл на другую лодку, сбегая подальше от раздражителя в лице Вей Усяня. Упомянутый раздражитель сделал глоток рисового вина и подхватил весло, намереваясь обогнать лодку Цзян Чена. Сейчас братья Лань стояли рядом и казались совершенно одинаковыми. Оба были погружены в тяжелые думы. Каждый о своем, но оба о чем-то одном. Взгляд Лань Ванцзи легко мазнул проплывавший мимо лоток с локвами и тут же устремился вдаль. Лань Сичень проследил за его взглядом и, слегка улыбнувшись, робко поинтересовался: - «Если тебе так хочется локв, то мы можем купить корзинку?» Лань Ванцзи даже собственного брата одарил «убожество»-взглядом, поджал губы и раздражённо буркнул: - «Я не хочу!» - и перешёл на другую лодку.