В ожидании тепла

      Было холодно. Облачные Глубины находились высоко в горах – следовательно, здесь было много морознее, нежели внизу.       Это место поражало своей возвышенной красотой. Мощеные дорожки, резные балки из белого нефрита. Зеленые леса и студеные водоемы. Воздух здесь был свеж и заставлял легкие при кратком вздохе основательно промерзать.       Здесь было тихо и умиротворенно, словно обитель Небожителей на бренной земле. Атмосфера пропиталась огромным количеством светлой энергии, так что, Облачные Глубины обладали целительными свойствами и приводили в равновесие разбередившуюся душу.       Из-за того, что территория ордена находилась высоко в горах и скрывалась пушистыми облаками от смертных обывателей, ее так и прозвали: Облачные Глубины.       Воистину, рай на земле.       Стояли тишина и умиротворение, можно было услышать даже, как вдалеке журчит ручей, как мелодично свистят иволги.       Было раннее утро, и адепты неспеша, чинно и благородно ступали по тропинкам в Главный зал на утренние учения. Казалось, ничто не может нарушить степенную идиллию этого места.       Но, как оказалось, может.       Недалеко от главных ворот послышался истошный вопль, заставивший учеников пораженно вздрогнуть и испугаться. Может, случилось что?       И все же, кое-что и вправду случилось. А именно, происходила трагедия в трех актах: страдания бедного и несчастного мученика, что как раз-таки истошно и выл напротив входа.       – Нет, не пойду! – вопил Вэй Усянь, цепляясь в Яблочко мертвой хваткой и заставляя осла реветь от боли. – Ни за что!!! Ни за какие коврижки не переступлю порог этого дьявольского места! Ни в этой, ни в следующей – ни в каких из жизней! Вот уж увольте!       – Молодой господин Мо! Молодой господин Мо, пожалуйста, будьте благоразумны! Ханьгуан-Цзюнь забрал вас сюда ради вашего же благополучия! Глава Цзян известен своими жестокими методами. Если бы он забрал вас в Пристань Лотоса, то вы точно не выбрались бы оттуда живым! - пытался уговорить страдальца мягким тоном Сычжуй. Ему было ужасно неловко, ведь они нарушали несколько правил Облачных Глубин!       – Сычжуй! Вечно ты с ним сюсюкаешься. Хватай его, и потащили, - со всем цинизмом отрубил Цзинъи, протягивая руки. Ему совершенно не хотелось и дальше возиться с этим ненормальным, что вопил на всю округу. Наверняка всех распугал.       Пока молодежь пыталась разобраться с очевидной проблемой, Лань Ванцзи безучастно смотрел со стороны на развернувшуюся драму, сложив за спиной в благородной манере руки. Весь его вид являл спокойствие и отрешенную безмятежность, далекую от мирских сует.       – Я сказал, что не пойду — значит, не пойду! - продолжал отпираться Вэй Усянь, не сдаваясь и всеми силами держась за ослика.       «Дьявольское место, дьявольское! Вот она, настоящая Преисподняя, а не эти ваши самые… Гонят тут на Призрачный город и мою бедную Пристань**... Да это самые райские места во всех Трех Мирах!»       Вэй Усянь на секунду замолчал, перевел дух и поднял взгляд от земли. Впрочем, увиденное ему, очевидно, не понравилось, потому как расширились от животного испуга глаза и разразился с новой силой вопль. Казалось, даже более громкий.       – Сколько-сколько правил?! Мне не мерещится?! Ну уж нет!!! Точно не пойду!!! Было же меньше!!!       А возмущение его вызвало огромное количество правил, высеченных на стене послушания. Когда он был здесь в последний раз, то их было целых три тысячи. Три тысячи! Огромный список, который нужно было соблюдать. Впору было вздернуться. Такое ощущение, что даже дышать было запрещено в этом "Возвышенном месте"!       Теперь же их стало четыре тысячи. Четыре!! Воистину, ад на земле.       Цзинъи попытался в очередной раз отцепить бедолагу от животного, обхватив поперек грудины и с силой потянув на себя.       – Блять! - Цзинъи приглушенно, еле слышно, сдавленно ругнулся от боли. Он, очевидно, никак не ожидал, что его жертва изловчится и зарядит со всей силы локтем в нос. – Сука… - юноша схватился за поврежденное лицо и отступил.       Вероятно, устав от созерцания этой сцены, Лань Ванцзи ровным тоном вынес окончательный и бесповоротный циничный приговор:       – Как наплачется – втащить внутрь.       – Да, Ханьгуан-Цзюнь… - сдавленно отрапортовали юноши. Им очень не хотелось иметь дело с уж больно буйным гостем!       Под звуки воплей и переругиваний из-за ворот, степенно ступая по лестницам, вышел мужчина.       Стоило присмотреться к его лицу внимательнее, и можно было отметить поразительное и очевидное сходство между ним и стоящим у входа Лань Ванцзи. Они были буквально идентичны, словно близнецы. Разница была лишь в их выражении лиц.       Мужчина смотрел на столпившихся людей с теплым, лучистым взором и легкой улыбкой. Это был старший брат Лань Ванцзи, Лань Сичэнь или Цзэу-Цзюнь, или нынешний Глава Ордена.       Лань Сичэнь спустился вниз и остановился подле брата. Он мягко улыбнулся, завидев новое лицо:       – Ванцзи, нечасто ты приводишь гостей в столь хорошем расположении духа.       Вэй Усянь в мыслях сердито цыкнул:       «В хорошем расположении?? Да у него лицо каменное! Как ты что-то по нему понял?!»       В следующую секунду, словно что-то задумав, серые глаза шаловливо сверкнули, и Вэй Усянь устремился к Цзэу-Цзюню.       Когда он хотел было что-то произнести, что, очевидно, никому не понравилось бы, его губы неожиданно слиплись.       «Ебаное заклинание молчания!!», - Вэй Усянь злобно уставился на Лань Ванцзи. Тот невозмутимо посмотрел на него в ответ. Поиграв в гляделки с мгновение, Вэй Усянь тактично отступил и, развернувшись на пятках, раздраженно потопал в обратную сторону.       Лань Сичэнь усмехнулся своим мыслям. Убедившись, что опасность миновала, Лань Ванцзи сделал вдох, чтобы что-то сказать, но не тут-то было. Его губы тоже неожиданно слиплись! Маска невозмутимости треснула, и эмоции проступили на его лице. Он пораженно поднес ладонь ко рту и окончательно убедился, что не может издать и звука!       Лань Ванцзи уставился на Сичэня, который с не меньшим шоком смотрел на него.       Заклинание молчания известно только адептам ордена Гусу Лань. Как же так вышло, что заклинание подействовало на него самого?       Братья обернулись в сторону адептов с молчаливым укором, но те так же непонимающе встретили их взгляд. И только Вэй Усянь неожиданно затрясся в беззвучном истеричном хохоте.       «Что, Лань Чжань, не нравится, когда затыкают? Ха-ха, выкуси!» - злорадствовал Вэй Усянь. Не зря он это заклинание придумывал!!       Во время учебы в Гусу он часто страдал от заклинания молчания. И его это страшно бесило. Поэтому позже, уже став демоном, решил придумать свое заклятие молчания. Но в отличие от заклинания ордена Лань, что по прошествии тридцати минут теряет свою силу, его имеет продолжительный характер. Пока не прозвучит контрзаклинание, голос не вернется.       И вот сейчас момент мести настал! Ох уж это выражение лиц! Это точно стоило того.       Вэй Усянь обернулся с ехидной, бесстыдно угарающей лисьей мордой и, в насмешке подняв бровь, ответил на взгляд Лань Ванцзи, как бы говоря: «Что такое? Тебе что-то не по нраву?». Наконец, отсмеявшись, он принял невозмутимое выражение лица, и лишь легкая шкодливая улыбка проскальзывала на губах.       Постояв с секунду и поиграв в гляделки, он, видимо, решил, что наигрался недостаточно, и показал Лань Ванцзи средний палец.       Лица братьев еще сильнее вытянулись, и даже Цзэу-Цзюнь потерял дар речи без всякого заклятия молчания.       С чувством выполненного долга Вэй Усянь развернулся и плавно прошествовал обратно к ослику, минуя охуевшие опешившие глаза Сычжуя и Цзинъи.       Первым нарушил молчание Лань Сичэнь. Прокашлявшись, он начал:       – Молодой господин… Это ведь ваше… необычное заклинание?       Вэй Усянь сделал вид, что его не услышал, и устроился поудобнее на Яблочке, скрестив ноги. Тут он почувствовал, что к нему вернулась способность говорить.       – Молодой господин, простите моего брата за грубость... Ванцзи, - Лань Сичэнь обернулся к Лань Ванцзи с многозначительной, но в то же время слегка виноватой улыбкой. – Это все-таки твой гость. Будь вежливее. Не нужно его затыкать.       Будь у него возможность разговаривать, то он непременно ответил своим неизменным «мгм», но сейчас только слегка кивнул, нахмурившись.       – Молодой господин, прошу, простите моего брата и снимите заклинание.       Вэй Усянь слегка повернул голову в их сторону, словно размышляя, стоит ли идти им навстречу или нет. По-птичьи наклонил голову и постучал пальцем по подбородку, оттопырив нижнюю губу в задумчивой манере.       После минутного молчания промычал:       – Ну если только второй молодой господин Лань пообещает исправиться… - он сделал многозначительную паузу. – Ну раз уж Цзэу-Цзюнь вежливо просит, то так и быть, - заключил Вэй Усянь, как бы делая одолжение.       Казалось, больше удивиться уже нельзя было, но юноши так и вросли в землю, не зная, что на это сказать. Ай да жонглирование фактами! Ведь это Вэй Усянь собирался нарушить правило и сказать, по-любому, что-нибудь возмутительное. Лань Ванцзи ничего не оставалось, кроме как применить заклинание молчания. Кто ж знал, что ему ответят таким же по действию заклинанием, так еще и выставят виноватым!       К Лань Ванцзи вернулась способность говорить. Он задумчиво потер губы и невозмутимо продолжил с того, на чем закончил:       – Брат, позволь проводить тебя.       – Не нужно, - Сичэнь тепло улыбнулся. – Все-таки у тебя и так дел полно, - он многозначительно мазнул взглядом надувшегося Вэй Усяня. – Я в скором времени вернусь, так что, не стоит переживать. Доброго дня, Ванцзи. Молодой господин, - кивнув, Цзэу-Цзюнь продолжил спуск.       Проводив его взглядом, Лань Ванцзи повернулся в сторону оставшихся и бесстрастно отчеканил.       – Втащите его.       – Есть…       Глаза Вэй Усяня тут же широко раскрылись. Он-то думал, что про его внедрение в Облачные Глубины все дружно забыли, и потому спокойно уселся и расслабился, чем тут же воспользовался Лань Ванцзи! И пока Вэй Усянь не успел опомниться, адепты дружно подхватили его на руки и потащили к воротам, старательно игнорируя протесты.       Но и Вэй Усянь был личностью непростой. К тому же, он непревзойдённый демон*, еб твою мать! Неужели он позволит смертным обставить себя? Нет уж!       Процессия приблизилась к воротам и встретила неожиданное сопротивление. Вэй Усянь наотрез отказывался заходить на территорию Облачных Глубин. И в доказательство этого уперся ногами в балки, не давая юношам сдвинуться дальше цуня.       – Да как же ты заколебал! Опусти ноги и замри, идиот крашеный!       – Нет! Хоть убейте, не пойду! - не унимался пленник, продолжая, что есть мочи, держать оборону. – К тому же, мне нравятся мужчины, а в вашем ордене столько красавчиков... Я боюсь, что не смогу удержать себя в руках!       Вдруг его поясница напряглась, а вслед за этим тело окатило неожиданное онемение. Ноги, растеряв силу, перестали упираться, и, как следствие, юноши по инерции и под тяжестью чужого веса чуть не пропахали носами пол, если бы не придержавший их Лань Ванцзи.       Он махнул рукой, давая немой приказ отойти. Получив доступ к сопротивляющемуся мужчине, Лань Ванцзи непринужденно закинул его себе на плечо.       Казалось, что сегодня произошло достаточно событий и уже можно было ничему не удивляться. Можно было.       Удивились все, за исключением виновника.       – А ну отпусти меня! Чего удумал?! - потрясенно заголосил Вэй Усянь. Он был возмущен таким бесцеремонным отношением к собственной персоне. Ярость горела в его груди, но убийственных намерений видно не было.       – Все, кто будут слишком шуметь – будут утихомирены. На территории Облачных Глубин запрещен шум.       На это ему было нечего ответить. Оставалось только потрясенно глотать воздух и притихнуть на плече мужчины.       Юноши, разумно порешив не лезть, взяли под уздцы Яблочко и двинулись следом.       «Ну все…попал, - горько думал Вэй Усянь. – У меня нет жетона, мне не выйти за ограду. Если двадцать лет назад тут была хорошая охрана, то спустя столько времени она могла только усилиться, но никак не ослабнуть! У меня недостаточно демонической ци. Я всю ее истратил на горе Дафань. К тому же, изрядно пострадало физическое самочувствие, поэтому, даже владей я хоть каким-либо запасом сил, то не смог бы им воспользоваться! - Вэй Усянь судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации. – Придется полагаться только на свои какие бы то ни было физические навыки и моральные качества. По-другому никак. Здесь ни в коем случае нельзя оставаться. Тем более с таким изменившимся Лань Чжанем! То темный путь принял, то в Облачные глубины забрал, то сейчас на плечо себе забросил!.. Я точно не сплю?!»       Всю дорогу их потрясенно рассматривали ученики, коих они потревожили во время учений. Чтобы Ханьгуан-Цзюнь закинул кого-то на плечо? Да никогда в жизни! Все дружно, как и Вэй Усянь, решили, что им, должно быть, это снится.       Тонкие мощеные тропинки, петляя, привели их в уединенное место. Цзинши. Покои Лань Ванцзи. Он никого туда не пускал. Это была святая святых. Зачем же он принес его сюда?       Раскрыв дверь и широко шагнув за порог, он положил свою жертву на кровать.       – Мне надо уладить дела. Будь здесь, - холодно приказал Лань Ванцзи и удалился.       Вэй Усянь холодно мыкнул в мыслях:       «Ишь какой важный хуй бумажный... Приказывать мне тут удумал...»       Лишь спустя палочку благовоний тело хоть немного согласилось слушаться. Стоило в какой-то мере поблагодарить Лань Ванцзи за столь гуманный подход, ведь существовал способ и вовсе «отключить» его тело на несколько часов. Тогда бы Вэй Усянь точно помер бы со скуки!       Размяв шею и повертев головой, Вэй Усянь осмотрелся.       Обстановка в цзинши была весьма лаконичной. Простая мебель без излишеств, ширма-гармошка, разделяющая комнату, изображала на себе плывущие облака, изящно выведенные кистью. Посередине комнаты стоял стол для гуциня. В углу примостился треножник, а на нем – вырезанная из нефрита подставка для благовоний, что сейчас испускала яркий аромат сандалового дерева.       «Так вот че от тебя им постоянно несет. Да этим сандаловым деревом все пропахло! Каждый фэнь цзинши – не иначе».       От нечего делать он принялся нарезать круги по цзинши, скрестив руки за спиной, и ненавязчиво составлять план побега. Чуткий нос, несмотря на весь его недовольный бубнеж, жадно внимал сандаловым ноткам.       В бесцельных метаниях Вэй Усянь оказался рядом с треножником, и его нога наступила на доску, что ощутимо отличалась от остальных.       – Так-так-так, что это тут у нас... - заинтригованно прошептал Вэй Усянь. – Неужели тайник?       Он присел на корточки и стал простукивать пол. При жизни и после нее ему часто приходилось искать всякие тайники в земле и раскапывать могилы, поэтому его можно было назвать мастером своего дела.       Спустя секунду Вэй Усянь из цельного полового покрытия вытащил одну доску.       Само наличие тайника в комнате такого человека, как Лань Ванцзи, было крайне удивительным, но его содержимое повергло Вэй Усяня в крайний шок – да какой шок? Он охуел!       Тайник был полон сосудов «Улыбки Императора»! Крепкого и самого лучшего во всех трех мирах вина...       Губы Вэй Усяня скривились в удивленном смешке. Он поцокал языком.       – Лань Чжань, Лань Чжань. Что же с тобой стало?       Правилами Облачных Глубин было запрещено распитие алкоголя. Они даже повздорили из-за этого в их первую встречу. Хотя... что греха таить. Каждый их разговор неизменно заканчивался спором. В ту ночь Лань Чжань разбил его с таким трудом добытый в Гусу сосуд с вином, и ему больше так и не довелось его попробовать, что весьма расстраивало Вэй Усяня. Поэтому он разумно рассудил, что Лань Чжань задолжал ему сосуд, и плюс проценты, накапавшие за эти годы.       Ох, нахватался плохих – или нет – привычек у Ченчжу.       Так он опустошил несколько сосудов. И вот в его едва захмелевшей голове созрела гениальнейшая мысль.       «А что, если стащить нефритовый жетон? - Вэй Усянь покачал сосуд в руке и призадумался. – Так я спокойно и без лишнего шума смогу сбежать».       В Облачных глубинах был холодный источник, где омывались мужчины-заклинатели. К тому же, он плохо охранялся. Это было связано с высокими моральными устоями адептов. Кому придет в голову подглядывать за товарищами и приходить к ним, пока те купаются? Конечно, Вэй Усяню.       Нефритовый жетон всегда был при них. Когда совершалось омовение – приходилось раздеваться. А если снимаешь одежду, то, соответственно, оставляешь вместе с ней жетон.       Можно тихонько прокрасться и позаимствовать пропуск. А потом тактично вернуть, оставив жетон с вороном.       Похвалив себя за столь гениальный план, Вэй Усянь прикончил остатки алкоголя и захлопал в ладоши. Он осмотрел комнату и не обнаружил места, где можно было оставить пустые сосуды. Так что, он наполнил их водой, закупорил крышкой, – «Ибо нехуй бить мои сосуды с вином», - поставил обратно и приладил на место доску. И не скажешь, что тайник был обнаружен. Ну а если Лань Чжань решит испробовать свои запасы и обнаружит вместо вина - воду, то… как он уже успел подумать: «Ибо нехуй».       Разобравшись со скрытием улик, он с готовностью поднялся на ноги и отправился на поиски нефритового жетона.