Re:Zero Смотреть как он умирает снова и снова

Глава 15: Эпизод 13: режиссёрская версия и все пять удалённых сцен в «Саду теней» — В какой-то момент тебе все равно придётся с ним поговорить, — Вздохнул Отто и снова откинулся на спинку кресла. — Да, тебе не станет легче, пока не поговоришь с ними, — Гарфиэль пожал плечами. Между ними сидел обхвативший голову руками Юлиус. — Оставь меня в покое. То, что я сделал, нельзя просто так взять и забыть. — Голос Рыцаря был холодным, бесстрастным, но без малейшего намёка на дрожь. Отто снова вздохнул, не в силах сдержать жалость, наполнившую его глаза. «Почему ты не понимаешь, что в конце концов он смог спасти тех крестьян и рыцарей, потому что ему помогал ты?» «И теперь он должен всё это повторить». Юлиус отвёл взгляд, всё больше сокрушаясь. «Я видел, как я поднял на него меч. Как… держал меч над ним… Это я, тот кто отправил Нацуки Субару на новый круг... Тот кто пролил его кровь... Это был я!» Отто и Гарфиэль обменялись серьезными взглядами. «Капитан помнит об этом, но все равно уважает тебя.». Слова Гарфиэля вызвали удивление на лице Отто. Тигр улыбнулся торговцу. «Предоставь это мне Бротто. Ты тоже по уши в дерьме из-за того, что видел, как себя вел под влиянием Кита». Отто посмотрел на блондина благодарным и удивленным взглядом, но Юлиус лишь фыркнул. «Он сбросил его с повозки, а мне пришлось его убить». Юлиус уставился на свои колени, быстро вытирая слёзы. — Ты не в себе — пробормотал Гарфиэль. — А вы, кажется, в порядке!? — Юлиус ударил кулаком по подлокотнику и уставился в пол. Отто и Гарфиэль Смотрели в пол, и на их лицах читалась усталость и разочарование. «Я... Не знаю что делать — признал Отто. — По правде говоря, я даже не знаю, что тут сказать… Нелегко простить себя…» Юлиус не смотрит на них. Просто слушает, обхватив голову руками. "Я просто хочу, чтобы все вернулось к тому, что было… До того, как мы увидели секрет Нацуки". "Прости,… Это эгоистично". — Это правда, — Гарфиэль откинулся на спинку стула, глядя в другую сторону. — Капитан — чертовски крут, раз до сих пор улыбается после всего этого... В комнате витало чувство отчаяния и агонии, которое испытывали почти все присутствующие. Шокирующий финал ещё одной из серий потряс зрителей до глубины души. Многие были на грани срыва, и более стойкие пытались утешить тех, кому показ последней петли показался слишком тяжёлым или жестоким. Присутствующие неосознанно разбрелись по разным углам в затемнённом зале, не слишком далеко друг от друга, но достаточно, чтобы сохранить личное пространство. "Прости..." Раздался одинокий голос, звучавший так, будто говорящая долго рыдала от боли, насколько измученным казался её голос. Показалась красивая седовласая девушка со следами слёз на впалых щеках, обнимающая юношу с чёрными волосами, который был без сознания. Она положила голову ему на грудь, чтобы успокоиться. Ритм его сердцебиения был единственным, на чём она сосредоточилась. Тепло его дыхания щекотало её волосы, когда она прижалась лбом к его подбородку. Чувствуя тепло, она прислушивалась к биению его сердца, словно это была гипнотизирующая мелодия. Обезумевшая, виноватая, напуганная прекрасная девушка могла лишь крепче обнять его и прижать к себе. Как она могла подумать, что с ним такое случилось? Весь этот ужас и боль. Все его попытки и борьба. — Мне жаль, что ты так сильно страдал… — прошептала Эмилия. Её голос звучал устало и виновато, когда она бормотала извинения, уткнувшись ему в грудь и наслаждаясь теплом, исходящим от мальчика, которого она обнимала. Эмилия могла только плакать, вспоминая о том, как болезненно он боролся и страдал. Она вспомнила, как безумец лишил бедного мальчика рассудка и превратил его в марионетку, которая тщетно боролась, пока архиепископ хозяйничал в его теле. Сереброволосая девушка рыдала от горя, изо всех сил вцепившись в его куртку. — Это несправедливо… — прорычала Эмилия, вытирая слёзы о куртку своего возлюбленного. Седовласая девушка не смогла сдержать гнев, вспомнив, как усердно он работал. Он победил 400-летнее бедствие и расправился с Архиепископом Лени, пока все не оказались в безопасности. Он боролся, сражался и истекал кровью, лишь бы никто больше не умер. И она стояла прямо там, в нескольких шагах от него, и его счастливый конец мог бы наступить, если бы она не была слишком занята своим эгоистичным желанием быть принятой жителями деревни. А потом счастливый конец Субару был так жестоко оборван за считаные секунды. Гнев Эмилии достиг невиданного уровня, когда она осознала, насколько несправедливой была жизнь Субару. Он был сломлен. Большинство его друзей его убили. Его рассудок был на грани разрушения. Его самоуважение практически исчезло без следа. Всё это он перенёс только потому, что Эмилия была слишком занята, утопая в жалости к себе. «Каждый раз, когда я вижу, через что ты проходишь, я не могу не думать о том, какая я эгоистка, что хочу твоей любви», — с жалостью прошептала Эмилия. То ли из-за мальчика, который пережил невообразимую боль только ради того, чтобы она улыбнулась, то ли из-за себя и своего жадного желания быть опорой для этого мальчика. Она хотела, чтобы он чувствовал себя лучше и полюбил себя. Она хотела искупить каждую слезинку, скатившуюся из его пугающих, но красивых глаз. Его тепло было чем-то таким ценным для нее. Мысль о том, что его шею перерезал один из его друзей, пока никто не видел, что он так легко принял смерть, чтобы помочь всем, позволил себя пытать магией одного целителя и был сражён мечом рыцаря в лесу, где никто не мог ему помочь. Она просто плакала, как маленькая девочка, потому что пока она наслаждалась своей праздной жизнью в особняке… Человек, который по-настоящему любил её, умирал самой жестокой смертью, которую ему только предстояло пережить. Гнев Эмилии был неподдельным, когда она крепче прижала мальчика к себе, уткнувшись лицом в его костюм. Её глаза скрывались за упавшими шелковистыми волосами. Она стиснула зубы, дрожа от гнева и разочарования. "Ты через слишком многое прошел, Субару". — прошептала Эмилия мрачным и холодным голосом, позволив гневу за всё, что пережил этот молодой человек, охватить её. Почему она должна прощать всех за то, что он прошел ? Почему она должна прощать явную некомпетентность тех, кто называет себя героями, но при этом ответственен за то, что сломал и измучил черноволосого юношу, который так страдал ради их комфорта и счастья? Нет. Эмилия не простит их… Она не простит себя… Она была эгоистичной и жадной. Она понимала, насколько ошибочными были большинство её отношений. Пак, Гейзе, Розваль, горничные, лагеря вокруг неё… все они были бесполезными и жадными. Она своими глазами увидела, во что превратился её наставник и любимый друг… в монстра, который выкалывал глаза трупам повсюду, куда бы ни пошёл. Она видела, как её «любимый» отец пытал и убил невинного юношу, прежде чем уничтожить весь мир, просто потому, что после её смерти ему не о чем было беспокоиться. Преступления Пака против Субару никогда не будут прощены. Стиснув зубы, Эмилия смогла лишь слегка показать злобу и ненависть, которые она испытывала к «отцу». Какая ирония… единственный, которого она считала самым любящим, стал одной из главных причин её страданий. Пак был не похож на этого невинного спящего юношу… Он был не похож на её Субару… Субару, который пережил бесчисленное количество мучений и предательств только ради того, чтобы увидеть её живой и здоровой. Он прошёл через множество петель и бесчисленных попыток сохранить ей жизнь и сделать её счастливой. Его рассудок, его гордость, его сердце, его душа… всё, что у него было, было отнято у него, сломано, разбито, растоптано, пока он умирал и умирал, терпел неудачу и снова добивался успеха снова и снова. Всё это случилось с ним, пока она с радостью улыбалась, довольная тем, что кто-то заполнил пустоту, образовавшуюся в её сердце после ухода Пака. «Я никогда его не прощу… Я никогда не позволю, чтобы это случилось с тобой снова…» — клятва Эмилии срывалась с её дрожащих губ, когда она подняла голову и посмотрела прямо в невинные глаза своего рыцаря, который спал. Её слёзы не переставали литься, но в глазах читалась решимость поддержать этого мальчика, который отдал ей всё, ничего не прося взамен. О, как трепетало её сердце. Как сильно она обожала его спящее лицо, даже несмотря на то, что не видела его пронзительных глаз, которые смотрели на неё с обычной любовью и страстью. Она чувствовала, что все это правильно. Как будто они оба подходили друг другу. «Я спасу тебя», — пообещала Эмилия, разжигая в своём сердце огонь ярости и решимости. Последняя смерть, которую она видела на экране, всплыла в её памяти, заставив полуэльфийку гневно сверкнуть глазами. Она нежно поцеловала его в лоб. Отступив назад, Эмилия почувствовала, как её захлестнуло разочарование. Она хотела увидеть взгляд, который она обожала, полный шока и немного радости от того, что она только что сделала. Удовольствие от осознания того, что она стала ближе к нему, наполнило её охваченное ужасом и чувством вины сердце теплом и спокойствием. Его последняя смерть снова всплыла в её сознании. Гримаса на её лице, ясно показывала, насколько сильно страх и недоверие поселились в душе полуэльфийки из-за мальчика. И кто-то отчётливо прочёл это выражение и понял его смысл с профессиональной точностью, подойдя ближе к тому месту, где сидела Эмилия. Глядя на нее с выражением отвращения и расстройства, она шагнула вперёд, не сводя глаз с Эмилии, в которых читался гнев. Похоже, что человек, приближающийся к Эмилии, испытывает глубокую ненависть к девушке-эльфу. Но всё было не так просто. В глазах этого человека не было ненависти… только разочарование. Когда она остановилась прямо перед ними, только Эмилия, как и ожидалось, отреагировала на это. Отпустив своего рыцаря, она выпрямилась и вытерла слёзы. Смятение и удивление Эмилии скрывались за её несчастным выражением лица, когда она смотрела на проницательно улыбающеюся кандидата-торговку, стоявшую перед ней. Тёплая улыбка, но достаточно натянутая, чтобы показать, насколько она фальшивая. Эмилия вскоре поняла, что чувство, растущее в её животе, было предупреждением. Она когда то, бросила её Субару, воспользовавшись его слабостью. Девушка с милым лицом, но очень хитрым умом, смотрела на неё с ошеломляющей сосредоточенностью. — Анастасия? Что ты здесь делаешь? — спросила Эмилия спокойным, но растерянным голосом, и её нервы натянулись, когда она оказалась под ее пристальным взглядом. Девушка улыбнулась шире, не забыв погладить свой лисий шарф, и изобразила на лице тёплое, приветливое выражение, обращаясь к полуэльфийке, стоявшей перед ней. Тем не менее, Анастасия заговорила с сильным акцентом: «Нам нужно поговорить». В голосе девушки не было ничего, кроме яда, что подтвердило догадку Эмилии и выдало фальшь Анастасии. Рука Эмилии крепко сжала спящего рыцаря. Глаза Анастасии сузились при этом движении. «Бесполезная до самого конца. Что делает такая девушка, как ты, на столь важных выборах?» Это не вопрос, а насмешка в адрес принцессы. Потрясённая внезапными враждебными словами невинно улыбающейся Анастасии, Эмилия поспешила выразить своё недоумение. — Почему вы так говорите, Анастасия-сан? Торговка слегка покачала головой и пристально посмотрела на седовласую леди. «У тебя не будет возможности отругать кого-то за то, что он причинил столько страданий. «Всякий шанс — это возможность для золота», как сказал Великий Хосин». Эмилия несколько раз моргнула, поскольку ее замешательство усилилось при этих словах. «Но я ведь ничего тебе не сделала. Я не понимаю, почему ты так ко мне относишься». Дама устало прищурилась, глядя на растерянную Эмилию, на мгновение поджала губы и перевела взгляд на лежащего без сознания мальчика, сидящего рядом с вечно растерянной эльфийкой. Глаза торговки на мгновение закрылись, как только она увидела его невинное лицо, и в темноте под её веками замелькали образы всех, кого он оставил позади. «Ты не можешь и дальше оставаться такой наивной, Эмилия-сан». Анастасия открыла глаза и посмотрела на растерянную Эмилию, и в её взгляде не было ничего, кроме решимости. Эмилия замолчала и тоже прищурилась, глядя на торговку, и заметила, что впервые Анастасия смотрит на неё без скрытого умысла. Проницательная торговка была вынуждена поговорить с ней с глазу на глаз без предварительной договорённости. Она увидела это в зелёных глазах дамы в шубе. Эмилия мягко отпустила руку своего рыцаря и похлопала по пустому месту рядом с собой, встретившись взглядом с Анастасией, полной решимости. На мгновение скрыв своё удивление, Анастасия с подозрением посмотрела на девушку, которую собиралась отчитать. Полуэльфийка просто кивнула, сжав губы в тонкую линию. — Пожалуйста, скажи мне, чего я не понимаю. Если это поможет Субару... Услышав отчаянную и отвратительную мольбу этой эгоистичной девушки, которую она не уважала, Анастасия вздохнула и быстро села рядом со своей соперницей в борьбе за трон. "От тебя действительно одни неприятности". — Не нужно обидных слов, Анастасия-сан. Я готова вас выслушать. «Кажется, ты не понимаешь, насколько ты неразумна. Как можно быть такой эгоистичной?» Не обращая внимания на злобу в голосе торговца, Эмилия, поджав губы, посмотрела на свои обутые в сапоги ноги. «Я хочу знать, почему ты считаешь меня эгоисткой…» Анастасия лишь взглянула на девушку, приподняв бровь, словно на что-то по-настоящему забавное. Вспомнив каждый болезненный момент той последней петли, она перевела взгляд на мальчика, сидевшего рядом с подавленной Эмилией. "Ах....." Торговка раздраженно закатила глаза. — Если это ему поможет то… Эмилия перевела взгляд на раздражённую торговку, и её сердце забилось чаще, когда она заметила проблеск теплоты в ее голосе, когда она говорил о мальчике. По какой-то причине, её охватило непонятное чувство страха. Она не скоро поймёт, почему так себя чувствует. — Давай начнем с того, что это твоя вина, а? — хотя голос Анастасии звучал весело и непринуждённо, в нём слышались нотки упрёка. — А? Ты о чем? — спросила Эмилия с раздражением в голосе, не понимая, почему кандидат так враждебно настроена к ней. На секунду на лице Анастасии появилось выражение самого раздражённого человека на свете, когда она ответила: «Это ты виновата в том, что Нацуки Субару умер». Глаза Эмилии расширились от шока, когда она услышала эти слова. Анастасия наконец-то без притворства злобно уставилась на полуэльфийку. Они обе смотрят друг на друга: одна — с ненавистью и решимостью, а другая — с замешательством и недоумением. Они не заметили… как рука мягко сжалась в кулак, словно хватаясь за какой-то призрачный предмет. Рука мальчика, рядом с которым они обе сидели и разговаривали. «Позволь мне объяснить тебе», — Произнесла Анастасия, взяв на себя роль учительницы и сохраняя то же выражение строгого осуждения, что и тогда, когда она использовала отчаяние Субару, чтобы получить информацию, и рассказала ему о его ошибке. Эмилия промолчала и встретилась взглядом с ней, когда торговка начала своё объяснение. — Ты очень плохой руководитель. — Сейчас не время, — раздался твёрдый голос сбоку. Эмилия и Анастасия перевели взгляд на новенькую, которая пристально смотрела на Анастасию. — Подумать только, что ты могла такое сказать! — фыркнула Анастасия, а Фельт прищурилась. — И что это значит? — Фельт сердито посмотрела на Анастасию, не обращая внимания на такой же сердитый взгляд самой торговки. — Разве не ты дважды пыталась покалечить Нацуки-куна, но вмешалась Эмилия-сан? "Я тоже виновата, поскольку я сказала Рейну оставить Братана, прежде чем он вступил в борьбу с культом ведьмы". Она посмотрела на торговку с упрёком. "И ты не исключение". — Она не та, кто бросил его в столице, — твёрдо возразила Эмилия, глядя на Фельт, которая гневно повернулась к Анастасии. — Простите, Фельт-сама. Но я не хочу, чтобы кто-то оправдывал меня за мои ошиб… — Это не вечеринка жалости для тебя, старшая сестра. Извини, но я не позволю этой лисице вести свою игру. — Фельт оборвала Эмилию, не колеблясь ни секунды. Фельт посмотрела на Анастасию, не скрывая своей ярости. «Она не разбирается в жизни, кроме того, что у неё красивое лицо. Но я вижу твои намерения за милю». «А…?» — Эмилия была озадачена словами, которые вырвались из уст Фельт. Но Анастасия лишь усмехнулась. — Остыньте немного, Фельт-сама. Я ни в коем случае не воровка. То, что я беру, будет возвращено по соответствующей цене, исходя из моих расчётов. — Да? — холодно усмехнулась Фельт. — И сколько же стоит старший брат? «...» Глаза Эмилии расширились настолько, что стали видны красноватые прожилки по краям зрачков. — Мы все это знаем, — усмехнулась Фельт, Анастасия же промолчала. — Если ты приведешь Большого Брата на свою сторону, то выиграешь эту чертову гонку, разве не поэтому ты в первую очередь пригласила его к себе? — Решила поиграть? — Анастасия лишь хихикнула, не обращая внимания на презрительное выражение лица Эмилии. — Это не то, о чём мы говорим, Фельт-тян. Хотя я хочу прояснить, что, в отличие от некоторых в этой комнате, я не собираюсь делать из Нацуки-куна инструмент для какого-нибудь безумного плана~ — Я не об этом! — возмущённо прорычала Фельт, привлекая внимание к троице девушек со всех сторон. «Что здесь происходит?» — Круш немедленно вмешалась, когда Фельт приблизилась к женщине, сжав ладони в кулаки. — Круш… — выдохнула Эмилия с облегчением и с тяжёлым выражением лица перевела взгляд с одной девушки на другую. — Они о чём-то говорят... Но я… Круш видела, что Эмилия была ошеломлена разговором, поэтому она перевела взгляд на Анастасию, самую спокойную из них троих. «Что тут происходит?» «Этот маленький гений обвиняет меня в воровстве, не принимая во внимание мой трудолюбивый характер. Если хотите знать моё мнение, то это странно для человека, который скорее разрушит, чем восстановит». — Никто не будет спрашивать у такой сучки, как ты, как что-то делать! — Фельт стиснула зубы и попыталась подойти ближе к Анастасии, но Круш крепко схватила её за руку. — Отпусти меня! — Достаточно, Фельт-сама, — сурово предупредила Круш. — После всего, что мы видели, так себя вести нельзя. Это место пока не дружелюбно к нам, а человек, который держит нас в заложниках, погрузил Субару Нацуки в глубокий сон. Сейчас не время для этого! — Хотела бы я, чтобы это имело значение для этой суки! — Фелт с негодованием указала на Анастасию. — Но она не против тратить наше драгоценное время на то, чтобы шептать всякую чушь старшей сестре и делать ей ещё хуже! Круш с любопытством взглянул на Эмилию, но полуэльф не смотрела ни на кого. "Пожалуйста, остановись ..." Прошептала Эмилия со вздохом. — Видишь?! — Указала Фельт на Эмилию и снова посмотрела на Анастасию. — Это всё из-за тебя! «...» Круш вопросительно посмотрела на Анастасию. «Сейчас не время для того, чтобы кто-то в этой комнате зацикливался на чьих-то чувствах. Особенно учитывая, насколько близко мы к завершению истории, через которую прошёл Нацуки-кун». Торговка вздохнула и потёрла шарф, не встречаясь взглядом ни с Круш, ни с Фельт. «Ей нужно взять себя в руки, пока Нацуки-кун не проснулся». — Покорение Белого Кита произошло год назад, Анастасия-сама. Сомневаюсь, что с тех пор с ним что-то случилось, — спокойно возразила Круш. Анастасия прищурилась, глядя на герцогиню с каким-то непонятным выражением. Как будто она знала что-то, чего не знали остальные. Но некий голос остановил их. «Субару Бетти переживает жестокую шутку…» — Беатрис, которая обнимала своего спящего контрактора, начала говорить со всеми, кто был готов её слушать. «Он не только умирает так несправедливо… После стольких трудов ему приходится переживать все это в одиночестве… И теперь вы хотите бороться за него?!» Лица блондинки они не видели, но ярость в её голосе, когда она обнимала Субару, было трудно не заметить. "Успак-о-о-йся, Беатрис". Голос разнесся по комнате, привлекая взгляды трех кандидатов рядом с Эмилией. "Никого не удивит, что способности Субару-куна вызывают такую привязанность у наших друзей, выбранных самим святым драконом". Розваль поймал на себе сердитый взгляд Фельт и сдержанные взгляды Круш и Анастасии. — Разве тебе не стоит беспокоиться о том, что вот-вот случится с Большим Братом, а не выглядеть таким самодовольным? — прорычала Фелт, но это не изменило беспечного отношения Розваля. — С чего вы вз-я-я-ли, что я не делаю этого, наблюдая за вами - нашими гнусными конкурентами? — Розваль улыбнулся им, не выказывая никаких угрожающих намерений. «Этот парень — Маг Лугуники», — пробормотал Хейнкель себе под нос, а Шульц в замешательстве смотрел на происходящий перед ними разговор. — Маг…? Разве не он спонсирует противника Присциллы-сама? — Шульц сразу же пристально посмотрел на дворянина, как только понял, что тот представляет угрозу для трона его госпожи. — А? Ты что-то знаешь о политике, Шульц-кун? — спросил Ал, стоя рядом с их хозяйкой и удивлённо глядя на мальчика. «Прошу прощения, что подслушивал, но… я хотел узнать больше о том, с чем столкнулась Присцилла-сама во время отбора, чтобы помочь». Шульт склонил голову перед Присциллой, которая даже не взглянула ни на кого из членов своего лагеря. «Это великая честь, которой удостаивается тот, кто служит божеству, продолжай». Присцилла лишь безразлично отмахнулась от беспокойства мальчика, не сводя глаз с кандидатов внизу. — Сражаетесь за Субару? — Петра посмотрела на них с разочарованным выражением лица. — Неужели никто ничего не понял, что с ним происходило до сих пор? — Её голос был не таким громким, как ей хотелось бы, потому что боль в её сердце никуда не делась. — То, что мы видели… — Я знаю, Петра-тян, — Фредерика шикнула на девочку и крепко её обняла. — Пожалуйста, не вини никого в комнате, — прошептала Фредерика, склонившись над головой Петры. — Ты же видишь, что они стараются изо всех сил. «... Я не виню Юлиуса-сана... Хоть он и не нравится мне как рыцарь из-за того, как он обошёлся с Субару в столице... Я никогда не смогу винить его за то, что он сделал в тот момент». Петра удивила свою наставницу спокойным ответом, уткнувшись лицом в живот Фредерики. "Петра-тян… Это..." «Субару никогда не отступает, а это значит, что ему нужно было всё исправить, чтобы спасти нас всех в деревне…» Петра изо всех сил старалась не сорваться на крик. «Ему… Ему нужен был Юлиус-сан рядом. Я понимаю. Я видела то, что видел он… Все, кого сжёг огонь взрыва… Я…» Фредерика не могла не нахмуриться при виде тьмы, в которую с лёгкостью погрузилась Петра из-за жуткой сцены, разыгравшейся перед ними несколько часов назад. «Не оставляй меня… Пожалуйста…» Петра крепче обняла Фредерику, почувствовав, что та пытается убрать руку. "Не оставлю… Доверься мне". Фредерика обняла маленькую девочку гораздо сильнее, чем, по ее мнению, было уместно, но в ее мыслях больше не было забот о таких ограничениях. "Я никогда не отпущу тебя", - сказала Фредерика с теплой поддержкой, достигнув сердца Петры. — Это не смешно… — Ал потёр затылок, ему не нравилось, как Петра плакала из-за ссоры внизу и из-за Присциллы. — Если бы приятель захотел развлечься таким бесполезным способом, я бы надеялся, что это никак не навредит мне. — Его взгляд задержался на плачущем ребёнке в руках Фредерики ещё на мгновение, прежде чем он был вынужден вздохнуть и отвести взгляд. — В этом разница между тобой и собакой полуэльфийки, Альдебаран, — напомнила ему Присцилла с очаровательной улыбкой. "Хотел бы я знать, почему эта битва взволновала тебя, принцесса. Пожалуйста, не называй меня так". Ал вздохнул и снова потер свой шлем. "Я понимаю. Братан будет героем, несмотря ни на что, потому что он не сдался там, где сдался я. Ал усмехнулся под шлемом, хотя и скрывал свои истинные эмоции. «По крайней мере, он не жаждет невозможного», — возразил Ал, хотя Присцилла ничего не ответила, лишь пристально посмотрела на него. Присцилла отвела взгляд, и в наступившей тишине было слышно, как тяжело Алу от стыда и потери, ведь она заставила его сломаться. «Это ваша с ним обязанность — понять, что больше всего понравится моему божественному «я». Она сказала это беспечно, бездумно, в то время как рыцарь рядом с ней, казалось, излучал недоумение, что было очень неестественно для такого хладнокровного человека, как он. — Принцесса… Братан не сдастся, но это также означает, что он не позволит тебе вмешиваться. — Ал посмотрел на Присциллу с болью в глазах. — Я хотел бы, чтобы ты изменилась ради него… Но ты хочешь изменить его в угоду своим потребностям… — Не будь дураком, — она коснулась его веером, заставив Ала повернуть голову в сторону. — Ничто не может изменить этого божественного создания, которое сидит перед тобой, кроме моих прихотей, — она снова усмехнулась, не сводя глаз с экрана. — И разум этого мальчика не принесёт ему никакой пользы, если он продолжит быть героем своей истории. — Вы хотите сказать, что он не выдержит? — обеспокоенно спросил Ал. «Если мой шут не смог пройти по его следам… Что, если клоун Полуэльфийки не лучше?» Присцилла лишь приподняла бровь, наполняя Ала эмоциями, которые одновременно согревали его изнутри и внушали страх. — Я совсем не такой, как Братан, принцесса. Вот почему я тебе неинтересен. Еще одно касание, на этот раз отправляющая его на пол. — Ал-сама! — Шульц отпустил руку Хейнкеля и опустился на пол, чтобы помочь однорукому рыцарю. Хейнкель перевёл взгляд с павшего рыцаря на леди, сидевшую над ним. На его лице появилась лёгкая сосредоточенная ухмылка. «Он тебя расстроил, Присцилла-сама?» «Попытка добиться расположения с помощью такой жалкой тактики вызывает у меня скуку, за которую он был наказан». Присцилла просто хмыкнула, глядя на Шульца и Ала. Ал снова потёр свой шлем, но ничего не сказал. «Прекратите… Пожалуйста… Просто прекратите…» — Эмилия снова попыталась вмешаться со своего места, стоя над спящим Субару между остальными кандидатами. Некоторые смотрели на неё с жалостью, в то время как другие были более склонны бросать друг на друга сердитые взгляды за то, что они нарушали планы друг друга. «Я просто хочу быть рядом с Субару, когда ему это нужно!» — голос Эмилии зазвенел от внезапного всплеска эмоций. «Как будто я не знаю, чего мне не хватает и что другие люди в этой комнате планируют сделать, чтобы воспользоваться ситуацией! Меня это не волнует! Я просто хочу хоть раз увидеть его в безопасности!»«В уголках глаз Эмилии показались слёзы, её охватило чувство разочарования, которое она не могла сдержать. — Я хочу, чтобы это поскорее закончилось… — прошептала Эмилия, вызвав удивлённые взгляды кандидатов и служанок. Некоторые рыцари посмотрели на неё со своих мест с пониманием на лицах. — Я просто… — Эмилия снова сглотнула. — Я хочу, чтобы всё вернулось на круги своя… Когда я была в его объятиях в той карете… Между нами не было ничего, кроме милых выходок Беатрис и поддразниваний Отто… Я… И в этот момент все услышали громкий треск, прервавший её паузу. Мне жаль, Эмилия… Ни ты, ни я ничего не можем сделать, чтобы вернуть всё как было. Не то чтобы это имело значение, но... В ответ Эмилия опустила голову и посмотрела на спящего рыцаря на своём месте. «Не заставляй нас смотреть дальше…» — умоляюще прошептала она. Кто смотрел на Эмилию с жалостью, кто то смотрел с любопытством, а кто то наблюдал с интересом, — но все они удивленно уставились на экран, который снова загорелся и мгновенно активировался. «Почему он… Почему его голос звучал так…» Петра с беспокойством посмотрела на потолок, когда мужчина, чей голос она слышала, замолчал, не дождавшись ответа Эмилии. «Истощённо…» — Феликс заговорил впервые с тех пор, как Круш пришёл утешить его после последнего просмотра. Его глаза покраснели, а руки дрожали. Его страсть угасла до такой степени, что он утратил тёплый, невинный блеск своих глаз. — Д-да… Он… Очень устал, — сказала Петра, чтобы подчеркнуть этот факт. (Сцены в Саду теней, вырезанные из аниме) Глава 5: Эпизод 4 Сад теней Сцена 1 Рам в шоке уставилась на мальчика. Субару развернулся и побежал к выступу. "Подожди!" Вскрикнула Беатрис. У многих расширились глаза от внезапной сцены, разыгравшейся перед ними. «П-почему он перемотал на этот момент?» — наконец заговорила Рам, всё ещё держась за сестру после того, как Рем расплакалась в конце предыдущего просмотра. Она была потрясена, увидев сцену, в которой её можно было обвинить в том, что она заставила Субару причинить себе вред, как и многих других в комнате. «Почему Барусу снова переживает мою ошибку?» «Это не продолжение… Это пересказ той же сцены, которую мы смотрели некоторое время назад». Юлиус растерянно смотрел на экран, не зная, радоваться ему или злиться из-за того, что экран изменил всё в неподходящий момент, когда он больше всего хотел увидеть продолжение истории Субару. Воспоминание о том, как они приветствовали его в комнате. Воспоминание о том, как Рем перевязывала его порезанный палец. Воспоминание о том, как Рам учила его писать и читать. Воспоминание о том, как Эмилия делала с ним разминку. Воспоминание о том, как он помогал Беатрис с книгами. «П-почему мы видим всё это?» Рем не хотела смотреть, но ей пришлось. «Это случилось, когда он умер, чтобы спасти меня… После того, как я…» Её слёзы прорвались сквозь все попытки сохранить самообладание, и она закрыла лицо ладонями, хотя они и дрожали. Рем пыталась спрятаться от всех взглядов в комнате, но сцена давила на неё сильнее, чем на всех остальных. Даже Беатрис, которая тоже участвовала в петле Субару во время этой смерти, сочувственно посмотрела на неё, вспомнив резкие слова, которые она сказала Рем, когда они впервые увидели эту сцену и стало ясно, чем Субару жертвовал, чтобы остаться в поместье. «Полагаю, Бетти хотела простить тебя до того, как Субару снова пришлось бы умереть… Но теперь, когда он признался в любви без согласия Бетти, это уже не имеет значения». Разум Субару воспроизвёл эти воспоминания, укрепив его решимость. Он побежал быстрее, босиком, к выступу и прыгнул. "Это то, что могу сделать только я!" Пока он падал, в его сознании всплывали воспоминания о близнецах, разлученных смертью. За этим последовало воспоминание о крике Рам. — Я тебя убью! «Рам…» Гарфиэль вздрогнул, увидев эту сцену, как и многие в толпе, которым было больно смотреть на то, через что прошла розоволосая служанка. Он посмотрел на девушку, готовый помочь ей, если понадобится, но вместо этого решил понаблюдать за её реакцией. Всё, что Рам могла — это слегка виноватая, усталая, даже измождённая улыбка и лёгкая дрожь в глазах, которая показала всему миру, насколько эта сцена потрясла обычно язвительную служанку. «И я убью тебя тысячу раз, когда ты в следующий раз выберешь этот путь… Я запрещу тебе испытывать отвращение к самому себе, Барусу». Голос Рам был слаб, но те, кто слышал её клятву, не заметили ни тени сомнения. — Сестра… — Рем в шоке посмотрела на свою близняшку. — Приготовься, сестра, — твёрдо перебила её Рам. — Следующая смерть будет намеренной. — Я знаю, — кивнула Рем, опустив голову с несчастным видом. — Я знаю… Он погибнет, чтобы защитить меня после того, как я… С этим последним воспоминанием в голове… Субару на большой скорости рухнул на шипы и камни. — Я собираюсь тебя спасти! Ближе… Ближе… Шипы приближались. * Темнота * Нацуки Субару ... умер. — Он… покончил с собой? — на лице Шультц отразился ужас, когда он уставился на потемневший экран. — Когда… когда это случилось? — Похоже, парень «великолепно» использует свои силы, — с горькой усмешкой пробормотал Хейнкель, взглянув на остальных. «Он никогда не использовал эту силу, чтобы манипулировать кем-то из нас», — твёрдым тоном прервал Ал рассуждения новичков. «Это старая история… Ему пришлось спасти того, кто умер, и его обвинили в этом». «Значит, в конце концов, на него охотились эти люди, и он всё равно пожертвовал тем, чем, как я видел, он жертвовал ради них?» Хейнкель выглядел крайне возмущённым, а Шульц посмотрел на Ала с искренним удивлением. «Он потрясающий!» — воскликнул маленький мальчик. — Он придурок и мазохист! — крикнул Хейнкель, ударив кулаком по подлокотнику. — Что ты, чёрт возьми, имеешь в виду?! Он, мать его, покончил с собой и подставил шею под меч того, кто унизил его на глазах у всех королевских рыцарей столицы! — Хейнкель-сама… — Шульц замолчал, потому что мужчина перед ним излучал враждебность из-за своего гнева и разочарования. — Почему мы вообще смотрим на всё это дерьмо?! — Хейнкель не обратил внимания на разочарованный взгляд мальчика. — Для нас не важно, что этот парень жил дерьмовой жизнью. Он заслужил всё это, если именно так обстояли дела до того, как Юклиус вонзил меч ему в глотку! Отто пришлось удерживать Юлиуса, как только рыцарь бросился на заместителя командира. Хейнкель окинул их обоих взглядом, который говорил о том, что ему плевать на чьи-либо чувства. "Вы знаете, что я прав, и прежде чем кто-либо из вас сможет смотреть на меня свысока, вспомните, через что этот парень прошел ради того, чтобы ничего не случилось, кроме того же старого конца". Хейнкель указал на розововолосую горничную в первом ряду с ее сестрой. "Я не знаю, о чем вы обе плачете, но это дерьмо станет еще хуже, если вы сравните его нынешнюю смерть с последней, которую мы видели. Я видел, как он, чёрт возьми, замёрз насмерть. И теперь я должен смотреть, как он в буквальном смысле бросается с обрыва?! Насколько, чёрт возьми, эти смерти могут быть изощрёнными?! Я что, увижу смерть от переедания или что-то в этом роде?!» — Пожалуйста, прекрати… — Беатрис прикрыла уши рукой, не желая больше слышать о неприглядной натуре этого мужчины. — Просто прекрати, я полагаю! Все старались не смотреть на пьяницу, отказываясь уделять ему внимание из-за того, что он всем мешал. — Верно, — проворчал Хейнкель себе под нос, и Ал с Шультом покачали головами. Но ему, похоже, было всё равно. Он просто смотрел на всех, кто его игнорировал. — Отворачивайтесь, потому что я сказал правду. —Все, что там было, было "ничто". «Что это…?» — спросила Эмилия, первой из многих, кто услышал внезапное повествование. «Почему Субару вдруг заговорил?» Она посмотрела в его сторону, на мгновение показавшись воодушевлённой, но опустив взгляд при виде его неподвижной фигуры. — Интересно, что это такое, — Беатрис с ужасом смотрела на экран. Рассеянно он оглядел пустоту своего разума. Возможно, «оглядел» — неподходящее слово. У него не было глаз. Не было ни рук, ни ног, ни каких-либо частей тела. Всё, что осталось, — это его бестелесный разум. «Это так страшно…» — первым прокомментировал Шульц, не удержавшись от комментария после мрачного объяснения рассказчика. — Почему Субару-кун говорит в третьем лице? — Рем отпустила сестру, которая тоже казалась растерянной. «Это происходит в тот момент, когда он умер?» — размышляла Анастасия, садясь на своё обычное место и с интересом глядя по сторонам. «Значит, он прошёл через что-то ещё в рамках «Возвращения через смерть». — Она странно посмотрела на Субару, на секунду посочувствовав ему, а затем с расчётливой холодностью оглядела то, что видела. «Как интересно… Что же это?» — пробормотал Розваль себе под нос, широко раскрыв глаза от неожиданности. «В нём всегда есть что-то большее, чем кажется на первый взгляд… Учитель…» — его губы дрогнули, когда сцена наверху продолжилась. Ничего не зная, ничего не осознавая, он огляделся. Тьма. Комната, в которой ничего не было. Комната, которая была миром без пола и потолка, погружённым в такую кромешную тьму, что она не поддавалась осмыслению. Внезапно в мире вечной тьмы появился смысл. В его сознании внезапно возник силуэт. Контуры силуэта были тонкими и такими же угольно-чёрными, как и всё остальное, верхняя часть тела больше походила на туман, отказывающийся подчиняться его разуму. С появлением человеческой фигуры разум обрёл своё первое сильное желание. «Сильное желание?» Эмилия, казалось, сосредоточилась на том, что ей говорили, но визуальная часть отвлекала её. — Это чертовски странно, — сплюнул Гарфиэль, рыча на появившуюся перед ними тень. — Мне не нравится это дерьмовое зрелище… Совсем не нравится… — Что-то подсказывает мне, что ты так мудр в данный момент не только благодаря животному инстинкту, Гарф, — Отто вздохнул и пристально посмотрел на силуэт. — Что это такое и почему нам показывают это сейчас? Он почувствовал, как холод отступил, когда тень слегка сдвинулась, словно желая что-то донести до его разума. Он не понимал. Он ничего не осознавал. Но по какой-то причине его разум не мог отвести взгляд от тени… "—Я не могу встретиться с тобой. Пока не могу". С этим слабым шёпотом тёмный мир внезапно исчез, а вместе с ним исчезли тень и его разум. "Мне это совсем не нравится! Мими это ненавидит! Слишком страшно и жутко!" Мими схватилась за голову и вздрогнула из-за шепота тени. Эмилия и большинство актёров, казалось, были шокированы, как рыбы на морском рынке, настолько низко у них отвисали челюсти. — Что это, чёрт возьми, было?! — Фельт задала вопрос, который вертелся у всех на языке, и наклонилась вперёд с сосредоточенным выражением лица. — Какого чёрта эта хрень шептала Большому Брату? — Но он должен был умереть… — тихо произнесла Эмилия, накрывая своей рукой руку спящего Субару и глядя на чёрную как смоль фигуру. — Если он мёртв… Кто захочет с ним встретиться? И почему сейчас? — Эмилия-сама… — серьёзно заговорила Круш. — Сейчас мы многого не знаем, но мы должны понимать, что это может быть манипуляцией событиями. Зачем этому окну возвращать нас к предыдущей смерти? Эмилия не смотрела на герцогиню, поскольку все, казалось, были склонны хранить молчание и обдумывать вопрос самостоятельно. «Чего же он хочет, показывая это событие ?» — мягко возразила Петра, не повышая голоса. «Было очень точно показано, что думает Субару». Хотя голос Петры был хриплым, её слова не вызвали у Круш особых негативных эмоций. — Она… не может с ним встретиться… — пробормотала Беатрис себе под нос, не желая отвлекаться от такого неестественного состояния. — Кто… кто это? У Розвала единственного из всех было очень мрачное выражение лица. "Враг учителя ..." Глава 7: Эпизод 6 Сцена 2 в Саду теней — Розваль-сама! — крикнула Рам, хромая вместе с сестрой к господину. — Мне жаль, что я доставила вам столько хлопот, — Рам поклонилась, держа сестру за руку. — О, вовсе нет. На самом деле, вы оба отлично поработали в моё отсутствие. Я, конечно же, выражу вам свою благодарность за то, что вы сделали для меня. Даю вам слово. — Розваль с благодарностью улыбнулся горничной. «Что это?» — Хейнкель обнаружил, что он не столько взволнован, сколько сбит с толку, и заговорил первым. «Почему всё снова изменилось? Разве он не мёртв и не проходит через что-то?» «Мы уже видели, что он сделал после того самоубийства, — Тиви поморщился, небрежно упомянув смерть Субару в своём объяснении мужчине. — Но это… Прошло ещё пару дней после того, как он вернулся из мёртвых, чтобы спасти деревню». «Спасти деревню?» — Шульц выглядел озадаченным. Его интересовало путешествие Субару, что позволило Хейнкелю скрыть и свой собственный интерес. — Мы расскажем тебе позже, малыш, — вздохнул Ал, слегка наклонив голову к экрану. — Это очень интересная череда событий… Думаю, брату всегда приходилось с ней встречаться. Никто не услышал того, что он хотел сказать, даже Присцилла, сидевшая рядом с ним с таким же расчётливым выражением лица, как и её коллеги ниже неё. — На этот раз действительно очень интересно, — промурлыкала Присцилла, откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу, позволяя себя развлечь. "Субару-кун!" Субару ничего не оставалось, кроме как лежать, будучи придавленным телом Рем, которая упала на него и крепко обняла. — Рем, мне больно! Остановись! Мне снова больно! "Хотела бы я обнять тебя вот так, в тысячу раз крепче, и никогда не отпускать", - прошептала Рем себе под нос, придерживая подол юбки, не позволяя себе даже наклониться ближе к спящему телу мальчика. "Почему я снова вижу этот момент? Момент, когда я влюбилась в своего героя, не имея ни малейшего представления о том, что я с ним сделала?" Она шмыгнула носом и сдержалась, отодвинувшись и уставившись на экран полными слез глазами. — Ещё один прыжок… — пробормотал Рикардо, стоя рядом с Тиви. — Что-то не очень понятно, но парень не умер в этот раз… Не так ли? — Нет… Нацуки-сан не умер после того, как его спас маркграф, — строго заметил Отто, стоя позади. — Это связано не только с «Возвращением через смерть». Глаза Отто расширились от слов, которые он произнёс, продолжая наблюдать. Рем не обращала на это внимания, плача у него на груди. «Ты жив… Ты остался жив… Субару-кун! Субару-кун! Субару-кун!» Она скулила и плакала у него на груди. "Это снова..." Уставшие глаза Субару снова закатились к затылку… Тьма… Разум Субару снова был перенесён в место, которым правила чёрная тень. Там ничего не было. Казалось, что только его сознание парит в пространстве. Субару смутно осознавал, что он существует. Никого не было. Ничего не было. Ничто не начиналось. Ничто не заканчивалось. Это был мир, в котором вообще ничего не было. Субару казалось, что его бросили в море ночью. Он позволил своему разуму плыть по течению, поддавшись этому изменчивому ощущению. «Что за проклятый кошмар…» — Вильгельм сплюнул, не заботясь о том, как это будет воспринято. «Не знать, где у тебя начинаются и заканчиваются конечности, — это метод пыток, используемый в самых глубоких подземельях Воллахии… Это тюрьма разума». — Это не просто тюрьма, старик Уил, — пробормотал Феликс, когда старик закончил. — Это прямой вызов Нацуки-куну… Напоминание о том, что его могут призвать во тьму в любой момент, будь то «Возвращение смертью» или, по-видимому, без сознательное состояние… Внезапно в мире тьмы произошли перемены. Впереди, прямо перед взором Субару, кто-то стоял. Тень вытянулась вертикально. Не успел он опомниться, как перед Субару возник человеческий силуэт. Он не мог разглядеть его лицо. Фигура была размытой. Но он смутно подумал, что это была фигура женщины. «Кто…» — Эмилия, как и большинство наблюдавших за ней и вокруг неё, смотрела на тень с разной степенью шока и любопытства, но на её лице было самое испуганное выражение, когда она уставилась на неясную фигуру женщины. «Кто она…» «У неё есть власть над Субару-куном…» — голос Рем дрожал от волнения, когда она озвучила шокирующую мысль, которая заставила всех в комнате широко раскрыть глаза. — Ты думаешь, она… — Тиви с самым отчаянным выражением лица посмотрел на своего лидера и кандидата от лагеря Анастасию. Королева торговцев выглядела как привидение, когда смотрела на экран. Тень дрогнула и медленно протянула руку. По какой-то причине, когда её пальцы нежно коснулись его разума, Субару захотелось плакать. Волна странных эмоций, охватившая его, подсказала, что он всегда ждал этого от неё. — Нет… — не задумываясь, пробормотала Эмилия себе под нос. — Эта боль в груди… Субару… Ты не должен делать ничего настолько ужасного… «Субару-кун даже не знаком с этой женщиной…» — Рем с трудом сдерживала дрожь, давление от экрана становилось невыносимым для неё и Эмилии, пока они смотрели. Ал фыркнул на заднем плане, бросив на Субару короткий взгляд через визор и уставившись в пол. «Ей не нужна эта любовь, приятель. Должно быть, ты пообещал ей то же самое, что и я, учитывая, как усердно ты работаешь». — пробормотал Ал себе под нос и откинулся на спинку стула. «Но опять же… У тебя бывало и хуже». У него возникло инстинктивное желание, чтобы извивающаяся тень обняла его, поглотила целиком — но она остановилась. Что-то её останавливало. «Что может остановить такую отвратительную тварь?» — с отвращением пробормотала Рем, показывая на экране чёрную фигуру, вызывающую не больше уважения, чем таракан. «Почему Субару хочет, чтобы его обняли? Это неправильно…» — сказала Петра, слегка нахмурившись и сама не понимая, что происходит. Разум Субару осознал, что есть ещё одна тень, чьи белые пальцы обнимают его сзади. «Ещё одна?!» — Отто не мог не провести рукой по своим седым волосам в замешательстве. «Нацуки-сан… Кто так с тобой поступает…» Он чувствовал себя никчёмным, наблюдая за этим в одиночестве. — Это не просто какая-то сущность, которая удерживает его в подсознании… — твёрдо произнёс Юлиус, стоя рядом с Отто, удивив торговца. — Это нечто гораздо большее, чем просто Субару или та сущность, которая удерживает его в «Возвращении смертью» с помощью магии или способностей. «Вы уверены, что он не архиепископ Гордости?» — спросил Хейнкель у рыцарей, которым формально всё ещё было приказано докладывать ему, даже если они не были на службе. Его лицо выражало любопытство, но в глазах с самого начала не было ничего, кроме неприязни ко всей этой ситуации. Ее прикосновение было мягким, и не просто теплым, а горячим. В тот момент, когда Субару почувствовал этот жар, тень перед ним быстро исчезла. Он посмотрел вперёд. Его сердце дрогнуло. Он яростно закричал. Но в мире небытия не было звуков. — Почему ты кричишь, как будто тебе больно из-за того, что ты вдали от неё? К-кто это, Субару? — спросила Эмилия с отчаянным видом. — Я пытаюсь понять, но… «Эмилия-сама… Пожалуйста, будьте терпеливы». Круш обнаружила, что её способность сохранять спокойствие немного ослабла по мере того, как ситуация становилась всё более отчаянной. Он остался позади, когда тень стала отдаляться, исчезая, тая. Наконец, тень безмятежно протянула руку к Субару, который был готов расплакаться. "—тебя". Даже слова, которые он не мог слышать, исчезли, и мир развалился на части. — Что она сказала? — спросила Фельт, в замешательстве приподняв бровь. — Что, чёрт возьми, она сказала? — Я тоже не поняла, — кивнула Фредерика, хмуро глядя на экран. — Это неприятно. — Это раздражает, — скучающим тоном вставила Присцилла, бросая презрительный взгляд на экран. — Если я буду тратить своё время на такую бессмысленную встречу, я разозлюсь. — Как будто "окно" или парень, который умирает за ним, имеют значение, — сухо усмехнулась Фельт без тени юмора в голосе, повернувшись к Присцилле лицом. — Выхода нет, принцесса. Это шоу старшего брата, и мы наблюдаем за какой-то странной ерундой, чтобы его выздоровление прошло быстрее. «Это то, что ты думаешь, исходя из логики простолюдинов и стремления сохранить своё место в качестве соперницы на моём троне». Присилла отмахнулась от неё и продолжила наблюдать за всеми, кто в замешательстве смотрел на экран. Глава 10: Эпизод 8 Сад теней Сцена 3 Прежде чем снежная буря накрыла его, замёрзшая голова Субару медленно повернулась, чтобы посмотреть на главные ворота особняка. «Опять изменилось…» — Рейнхард был более чем расстроен из-за отсутствия объяснений того, что происходит, но его внимание было приковано к экрану. «Кажется, каждый раз, когда он теряет сознание, события меняются». «Почему нам не показали это раньше?» — Тиви выразил своё разочарование. «Это могло бы оказать гораздо большее влияние, когда мы впервые увидели эти смерти и обмороки, через которые он прошёл». — Ты шутишь? Значит, это что-то новенькое? — Хейнкель застонал, уткнувшись лицом в ладони, увидев боль на лице Субару. — Зверь, что бы это ни было, снова их убьёт, да? — Хейнкель глубоко вздохнул, нахмурившись. — После этого мне нужно выпить чего-нибудь покрепче. Гигантская голова выросла из потолка большого поместья. Монстр с холодными, пустыми, жёлтыми светящимися глазами повернул шею, чтобы наклонить голову, как бы повторяя поворот Субару. Взгляд зверя упал на Субару сквозь густую снежную бурю и тундру. «Спи…» — тот же голос, который убил Субару в последней петле, обратился к нему. "Спи. Вместе с моей дочерью". Субару ничего не мог сказать. Он был полностью заморожен. И ветер усиливался. Голова мальчика скатилась с тела, не встретив сопротивления. А его коленопреклоненный труп так и остался застывшей статуей, держащей тело мёртвой девушки. Его лицо так и останется лежать в грязи, погребённое под слоями падающего снега. Замерзшая земля. Мир, превращенный в лед. Вот так умер Субару Нацуки. — После этого я не позволю этому ублюдку жить спокойно. хмыкнул Гарфиэль и отвернулся, он ещё плохо владел своими эмоциями, чтобы привыкнуть к этому зрелищу. — — Я беру свои слова обратно, — вздохнул Хейнкель и отвернулся от чудовища на экране, его руки жалко дрожали. — Мне нужно по-настоящему крепкое спиртное, прямо сейчас. Эмилия и Беатрис отвернулись от экрана, не желая тратить время на Пака, но и не желая больше видеть его в таком виде. Обе девушки уставились в разные точки на полу первого ряда. — Ненавижу… — прошептала Эмилия. Беатрис кивнула, показывая, что поддерживает её. — Пак… Я ненавижу то, что ты сделал… — Вряд ли мы сможем изменить то, что братик сделал с Субару, — пробормотала Беатрис с отвращением в голосе. — Братик заплатит за это по-своему, я пологаю. — Да… М-м-м… — Эмилия кивнула, продолжая хмуриться. — Он научится… Он извинится… Судя по всему, Пак не злой дух. Рам поморщилась при виде трупа своей сестры и крепко схватила Рем за руку. В ответ синеволосая девушка крепко обняла её, потому что тоже хотела быть ближе к Рам, чем когда-либо. Субару Нацуки растаял. Он таял, таял, таял, а потом исчез. —Он понял, что его разум погрузился в глубокую-глубокую тьму. — Возвращаемся к этому повествованию… — прошептал Феликс себе под нос, напуганный тем, как экран имитировал голос Субару. Рем вздрогнула от осознания того, что она сделала. «Субару каждый раз застревал в этой пустоте из-за меня…» — Это слишком громко сказано, — попытался возразить Рейнхард, но вместо этого покачал головой. — Сосредоточься на том, чтобы понять, чего хочет эта женщина. «Мы даже не знаем, кто она такая», — заныла Фельт, раздражённо ударив кулаком по подлокотнику. Петра нахмурилась, уставившись в пол, когда Фельт это сказала. «Совершенно ясно, кто это», — прошептала она про себя, чтобы Фельт или Рейнхард не услышали. «Все должны были с самого начала догадаться, кто это». Его сознание, мёртвое для мира, погружённого в расширяющуюся вечную тьму, перевело взгляд в поисках каких-либо изменений. Оно задавалось вопросом, как долго будет длиться этот угольно-чёрный мир конца. Ему казалось, что оно заперто, полностью вне досягаемости мира. Что это за место? Что я здесь делаю? Ему было странно задавать себе такие вопросы. Начнем с того, что он не понимал, кто он такой, чтобы думать подобным образом. — Представь, что ты умираешь вот так и вдруг оказываешься здесь… — Рикардо заметно вздрогнул, наблюдая за происходящим с ужасом на лице. — Это тоже не самая лёгкая смерть. — Ты, чёрт возьми, оцениваешь их?! — недоверчиво фыркнул Хейнкель, чуть не рвя на себе волосы от возмущения глупостью Субару. — Что это за ад такой? — Я бы предпочёл, чтобы мы сосредоточились на том, что происходит на экране, — Юлиус сердито посмотрел на них обоих, но продолжал пристально следить за происходящим в театре, где разворачивалась адская ситуация. — Это слишком даже для самых мерзких из монстров… И всё же он справляется с этим в одиночку. «Субару…» — прошептала себе под нос Эмилия, сжимая его руку гораздо сильнее, чем раньше, и продолжая наблюдать. «Пожалуйста… Не испытывай такой сильной привязанности к одной из этих теней…» Его разум был единственным, что висело в пустоте, не имея тела, которое могло бы его поддерживать или принимать его мысли. Он стоял. Его ноги были на земле. Но то, что он считал землёй не существовало, его ноги сливались с темнотой, застилавшей его взор, и он не чувствовал под собой земли. — Внезапно в огромном мире, где не было ничего, кроме тьмы, что-то изменилось. Тень исказилась и сплющилась, и в пустоте появилась трещина. Беззвучная прореха в пространстве разорвала мир вечной тьмы, соединив внутреннюю часть этой пустоты с другой пустотой. Сразу после кратковременной аномалии из расширяющейся трещины появился одинокий человеческий силуэт. — Я не вижу, кто это! — заскулила Мими, подпрыгивая на подлокотнике кресла Рикардо. — Я хочу знать, кто это! «Успокойся, Мими». Джулиус удивил Тайви тем, что именно он успокоил девочку, сидевшую в первом ряду. Юлиус подался вперёд, сцепив руки в замок, демонстрируя серьёзность. — Ты что-то понял, — сказал Отто, как будто это был факт, и посмотрел на Юлиуса. Гарфиэль тоже с интересом посмотрел на Юлиуса. «У тебя что-то есть, Яркий Рыцарь?» — Яркий? — Юлиус на мгновение взглянул на Гарфиэля, прежде чем покачать головой. — Это… То, что я предполагаю, — всего лишь теория… Отто и Гарфиэль переглянулись, а Юлиус откинулся на спинку стула, подперев подбородок рукой, и продолжил наблюдать. "Мне нужно увидеть больше, прежде чем что-то говорить". "—" Он подумал, что фигура была женщиной. В тот момент, когда он узнал её, эмоции, которые он не мог выразить словами, едва не завладели его разумом. «Его переполняют эмоции?» — спросил Шульц, и на лицах зрителей появилось недоуменное выражение. «Это… Это совсем нехорошо… Это просто оскорбление чьего-то сердца». — О чём ты говоришь, малыш? — проворчал Хейнкель, радуясь возможности отвести взгляд от уродливой тени на экране. — Ни в коем случае не может быть, чтобы в повествовании говорилось, что в его сознании зарождались эмоции. «Но там говорилось, что что-то заполнило его голову…» — Ал говорил с таким фальшивым спокойствием, что Вильгельму пришлось на мгновение взглянуть на рыцаря, прежде чем он снова отвернулся к окну. Он почувствовал, как в нём закипают яростные, взрывные эмоции. Ему хотелось подбежать к ней, обнять её стройное тело, прижаться губами к её шее, чтобы доказать, что он — это он. «Что?..» Круш была единственной девушкой, которая нашла в себе силы прокомментировать это, сильно нахмурившись. Эмилия и Рем остались сидеть на своих местах, глядя на экран, как рыбы, вытащенные из реки. «Субару-кун… Что?» Рем старалась не показывать, что чувствует себя преданной, пока голос её возлюбленного объяснял, что происходит между ним и тёмной тенью. «Кто она?..» «...» Глаза Эмилии расширились, а на лице отразилось такое горе, что она не могла ни описать его, ни принять. И всё же ему не хватало ног, чтобы броситься к ней, рук, чтобы обнять её, губ, чтобы поцеловать её и доказать, что он существует. Хотя от огорчения ему хотелось плакать, он не понимал, почему эти эмоции проявились. — Это безумие, — Феликс откинулся назад с побледневшим лицом. — У меня такое чувство, будто что-то пробегает у меня под кожей, когда я это слышу… — Я не спорю, — сказал Рейнхард, пристально глядя в темноту над головой. — Это тревожно… И, судя по всему, Субару не знает, почему он так себя чувствует, если верить повествованию. — Она вкладывает чувства в разум капитана?! — прорычал Гарфиль, глядя вверх. — Это не любовь и не страсть! Он не знал. Он не понимал. Он ничего не осознавал. — Субару… — слабо прошептала Беатрис, прижимаясь спиной к его тёплой груди и чувствуя, как его сердце бьётся у неё под головой, чтобы убедиться, что их связь ощущается даже во сне. — На самом деле, ты можешь всё понять и осознать, когда ты с Бетти. Я не уйду от тебя, пока ты не проснёшься, я полагаю. Эмилия не могла не выразить сочувствие Беатрис. Но фигура, казалось, понимала, что он чувствует, и медленно протянула к нему руки, каким-то образом сокращая неизменное расстояние. Руки мягко приблизились и крепко обняли его. — Уйди… — прошептала Рем и пристально посмотрела на женщину-тень. — Уйди от него! У Эмилии перехватило дыхание, когда она увидела, как чёрная тень заполняет всё пространство за окном. — Ни очертаний, ни лица, ни даже цвета волос или профиля тела… — пробормотал Тиви у них за спиной, и Эмилия поняла, что он анализировал сцену, чтобы помочь им собрать информацию о тени, несмотря на всё более тревожные события. — Я не могу… Я не могу понять… — Всё в порядке, приятель, — Рикардо вздохнул и погладил Тиви по голове. Эмилия нахмурилась, чувствуя разочарование из-за того, что её отвлекло происходящее наверху. Когда кончики её пальцев коснулись его, его охватило огромное счастье, словно радость струилась из каждой клеточки её тела, заполняя каждый уголок его сознания. Эмилия хотела, чтобы что-нибудь отвлекло её от того, что происходило наверху. Она не понимала, почему это показывали именно сейчас, почему Субару каким-то образом не знал, кто это, и почему он так к ним относился. Она даже не знала, испытывал ли он эти чувства к этому человеку по своей воле. «То, как он это описывает… Субару чувствует что-то похожее на…» — голос Эмилии затих, охрипший и усталый, но в её глазах светилось понимание. А потом она сказала… "—Я люблю тебя". «Это одержимость!» — проворчал Вильгельм из глубины зала, и потрясённые лица кандидатов, даже Присциллы, наёмников и рыцарей, стоявших рядом с ними, заполонили комнату. Больше всего были потрясены служанки и их господин. «О какой любви она говорит?» — Рам с явной неприязнью посмотрела в окно. «Такая односторонняя иллюзия, должно быть, исказила восприятие Барусу его чувств…» «Он… Он испытывает к этой женщине такие же сильные чувства… К-кто…» — Рем выглядела убитой горем, она была опустошена, когда вспомнила, что описывалось в повествовании. «Я хотела обнять его и прошептать это ему на ухо, когда он проснётся…» «...» Лицо Петры было призрачно-белым, девочка подтянула ноги к груди и задрожала на месте. Фредерика была слишком потрясена, глядя на всё более удушающую сцену, и забыла о ребёнке рядом с собой. Однако в глазах Петры горел сильный свет, и она быстрее всех оправилась от шока, страх вытеснил все эмоции, кроме глаз. Мгновение спустя она враждебно уставилась в окно. «Твой запах покинет его… Клянусь», — прошептала Петра, и все вокруг отреагировали на её слова. «... Это чушь собачья...», — прошептал мужчина, сидевший сзади, крепко сжимая подлокотник и излучая опасность после того, как услышал эти два слова. «Ни за что на свете эта чертова... Она ни за что не сказала бы ему такое... Я обещал... Я обещал, что убью ее...» Глава 14: Эпизод 12 Сад теней, Сцена 4 "Феликс!" Юлиус яростно закричал. — Никто другой не может этого сделать, не так ли? — Феликс повернулся, и из его глаз потекли слёзы, когда он посмотрел на рыцаря. — Этого хочет Субару-кун! "Но все же..." «Думаешь, я сделал это, потому что хотел? Использовать силу, предназначенную для Круш-сама, силу, которой я поклялся моей госпоже, для этого?!» — Чёрт… Снова здесь? — Фельт убрала с лица шокированное выражение и с беспокойством посмотрела в окно. — Это не смешная шутка. Почему это не объясняют? — Она посмотрела на спящего Субару, поджав губы. — Старший брат… Не слишком ли это, когда какой-то чудак забивает тебе голову такими сильными наркотиками? «Юлий…» Рейнхард отвернулся от своей дамы и посмотрел на друга, стараясь выразить сочувствие и поддержку рыцарю, сидевшему в дальнем конце первого ряда, параллельно ему. Отто и Гарфиэль тоже поморщились, как и Рейнхард, и во второй раз отвернулись от Юлиуса, чтобы рыцарь мог сохранить своё достоинство. Юлиус просто закрыл дрожащими руками глаза, пряча голову от взглядов других. — Феликс… — Круш иначе беспокоилась о достоинстве своего рыцаря, нежели Анастасия, которая просто похлопала Юлиуса по плечу. Она перевела взгляд на Феликса и протянула руку, чтобы погладить его по голове, которую он склонил над Эмилией, потому что сидел именно там. — Эта сила была использована во благо, потому что ты управлял ею… Не сокрушайся из-за этого снова. «Я… Я стараюсь, Круш-сама. Я стараюсь изо всех сил, но я не могу смотреть, как это происходит». Феликс покачал головой и снова позволил слезам скатиться по щекам, когда сцена повторилась. Круш устало выдохнула и тоже сочувственно посмотрела на Субару. Даже если он этого не видел, она надеялась, что он это почувствует. Пока эти двое кричали друг на друга, вмешался третий голос. — Ах, этого не может быть, этого не может быть… Беатрис и Эмилия поморщились, совсем не ожидая услышать, что их бывший друг снова использует тело Субару. Оба в шоке оглянулись. Парализованное, обмякшее тело Субару начало дёргаться и трястись, как в припадке, когда он заговорил тревожным низким голосом… с широко раскрытыми глазами и совершенно безумным выражением лица. «Как раз в тот момент, когда я нашёл такой идеальный сосуд… как раз в тот момент, когда испытание было почти завершено…» «К чёрту это Испытание, чем бы оно ни было». Хейнкель смотрел на экран со смесью страха и гнева. «Просто возьми и умри уже». Шульц кивал в ответ на слова Хейнкеля, впервые выразив своё недовольство по отношению к сущности, занимавшей разум Субару. Клинок был приставлен к шее Петельгейзе, пока Юлиус смотрел на то, что раньше было Субару Нацуки. «Именно моя порочность вынудила вас с Феликсом принять это решение», — Юлиус говорил голосом, полным боли, и в его глазах не было света. «Уверен, что однажды я буду за это наказан». Юлиус поднял свой клинок к небу, пока Петельгейзе боролся с телом Субару. «Я никогда не умру…» — простонал он от боли, когда Величайший Рыцарь взмахнул мечом. «Не знаю, кто из них говорил со мной в этот момент… Я не знаю…» — голос Юлиуса был единственным, что было слышно в комнате, пока над ним разворачивалась трагическая сцена. Все взгляды были прикованы к рыцарю в тот момент, когда он переживал вторую реакцию на повторение своего величайшего греха. «Но знайте, что Лень больше не ходит по земле благодаря силе человека, которого я поразил этим клинком». Юлиус сжал кулак так, как хотели бы видеть его духи, если бы они были здесь и наблюдали за ним. «Неважно, кто это сказал, но я, по крайней мере, понимаю, что кто-то сильнее тысячи человек принял на себя удар моего клинка». Это заставило большинство смотреть на рыцаря изумленными взглядами. «Вы все сумасшедшие… Как вы можете использовать это, чтобы выставить его мучеником, вместо того, чтобы попытаться понять, что сражаться было глупо?» — спросил Хейнкель, сидя позади всех в комнате. Он был потрясён тем, что Юлиус уважал Субару даже после того, как увидел, как мальчик умер от его руки. — Это единственный способ сделать это, — проворчал Юлиус, глядя в пол с чувством вины и стыда. «Это только приведёт к тому, что этот глупый мальчишка будет снова и снова попадать в такую же ситуацию», — без колебаний ответил Хейнкель, заработав недовольные взгляды. «Мог бы просто сбежать, и никому не пришлось бы брать на себя такую ответственность. Перестань винить себя, когда это явно вина мальчишки, что тебе вообще пришлось там оказаться». Юлиус не ответил ему, просто наблюдая, как лезвие сверкает в "окне". А потом… Юлиус направил меч на шею Субару. На экране было видно, как Эмилия внезапно оглянулась в сторону леса. Она была обеспокоена. Субару Нацуки снова потерпел неудачу. Он умер. Убит клинком Юлиуса-Юклиуса. Большинству из лагеря Эмилии пришлось с болью в сердце смотреть на экран, где показывали, через что прошёл Субару. — Боже… Во второй раз смотреть тяжелее, — Фельт провела рукой по своим светлым волосам, бросив короткий взгляд сожаления на двух рыцарей, которые были ответственны за убийство Петельгейзе в теле Субару. — Я отчасти благодарна… Что у старшего брата в конце концов появилась эта сила. «...» — Рейнхард опустил взгляд, чувствуя лёгкий стыд. «Если бы я сделал всё, что мог, не было бы нужды в такой силе. «Я не могу перестать представлять, каково это было бы, — Рем посмотрела на Субару, сидя позади него. — Каково было бы, если бы у него не было Возвращения Смертью… Каково было тем другим версиям нас, которые остались с трупами Субару-куна…» «Нет времени важнее настоящего», — Рам покачала головой. «Оставь эти мысли тому, кто может их представить». Рем с любопытством посмотрела на сестру. «Сестра?» «Я не хочу представлять, что случилось бы, если бы я осталась с трупом Барусу на краю той скалы… Или если бы он не покончил с собой, чтобы спасти тебя на той скале…» — Рам впервые в жизни в этом театре схватилась за её платье, а другой рукой вцепилась в сестру. «Барусу сделал для нас слишком много, чтобы думать о таких концовках». «Сестра». В груди Рем разлилось тепло, противоположное тому, что она должна была чувствовать, увидев ещё одну ужасную несправедливую смерть Субару. В итоге она крепче обняла Рам. Было темно. Целый мир, в котором не было ничего, кроме тьмы. — Нет… — Юлиус уронил голову на ладони, и его лицо исказилось от боли. «Похоже, что это повествование воспроизводит момент, который он пережил сразу после своей последней смерти…» — сказала им Круш очевидное. — Мы это ясно видим, — Фельт тоже уронила голову на руки, и в её взгляде читались раздражение и отчаяние. — Думаешь, в этом есть что-то особенное? — Особенное? — Анастасия наконец-то посмотрела на Фельт вопросительно, а не раздражённо или с отвращением. — ты так говоришь, потому что это случилось после последнего просмотра? Кажется, это произвольно. «А ты не такая уж и смышлёная», — Фельт, похоже, не забыла о своей прежней неприязни к Анастасии. Анастасия посмотрела на блондинку с убийственным выражением в глазах, но вздохнула и отвернулась к окну наверху. Он оказался в туманном мире, словно плыл в воде, не понимая, где верх, а где низ. Его тело вообще не могло двигаться. Он не чувствовал ни рук, ни ног и сомневался, что у него есть глаза и уши. Его разум был настолько затуманен, что все мысли, которые он пытался сформулировать, просто вылетали из головы. Где я? Кто я? Что произошло ? То немногое, что осталось от его сознания, превратилось в бессвязную речь, от которой тьма слегка мерцала. "—Я люблю тебя". В кромешной тьме голос проник глубоко в его сердце. Он звучал в его несуществующих ушах. Он достиг его небьющегося сердца. Он нашёл его душу, которая всё ещё не была уверена в своём существовании. «Возможно, у нас недостаточно информации, чтобы понять это…» — прокомментировал Отто, наконец-то сосредоточившись на оценке происхождения голоса, в то время как остальным в лагере Эмилии было интереснее смотреть на него или наблюдать с обеспокоенными лицами. "Почему этот голос говорит ему это, не дожидаясь ответа?" Шульц спросил это, слегка невинно наклонив голову. Присцилле пришлось погладить его по голове, когда он продолжил. "Это кажется несправедливым по отношению к Субару-сама". — Потому что это не любовь, — ответила ему Присцилла, выглядевшая более сердитой, чем кто-либо из присутствующих в театре, что удивило её саму. — Это всего лишь имитация отвратительной одержимости. Вильгельму пришлось слегка кивнуть в ответ на ее слова. — ... Я надеюсь, что его скоро спасут. — Шульц посмотрел вниз с сочувствием в глазах. — Никто не заслуживает того, чтобы так тонуть во тьме. Петра посмотрела на маленького мальчика с лёгкой долей благодарности и удивления. Она не ожидала, что кто-то сможет поставить себя на место Субару, основываясь исключительно на эмоциях, после того, как она видела, сколько всего противоестественного с ним происходило. Не в этой комнате, где все — пресыщенные персонажи с богатым опытом личных трагедий. Он застонал, когда голос коснулся его, а дикие, безумные эмоции сжали его сердце. «Остановись…» — Эмилия не могла сдержать боль в сердце, которая усиливалась от одного этого слова. «Пожалуйста, остановись», — сказала она, хмуро глядя в окно. — Его сердце? Какого чёрта? — на этот раз Гарфиэль выглядел скорее ошеломлённым, чем злым. Голос был таким ужасно мимолетным. Шепот разрывал его сердце, наполняя его такой тоской, что оно грозило разбиться. Услышав слова, достаточно прекрасные, чтобы обжечь его душу, он почувствовал, что сходит с ума. Глаза Розваля расширялись всё больше и больше, интерес не покидал его, пока он откидывался назад и наблюдал за происходящим в "окне". Он молчал, и в его голове роилось множество мыслей. «Ты чувствуешь себя опьяненным безумной любовью ведьмы, которая преодолела саму реальность… И все же ты продолжаешь упорствовать…» — голос Розваля звучал тихо, и все смотрели на экран с потрясенными и изумленными лицами из-за того, насколько жуткими стали события в пустоте. «Неудивительно, что Евангелие не смогло удержать тебя, Нацуки Субару… Именно Ведьма Зависти дает тебе силу противостоять словам моего учителя… Как всегда…» Маг закрыл глаза и слегка улыбнулся, прикрыв лицо руками в перчатках. Он почувствовал облегчение и тепло от того, куда привели его мысли. — Пожалуйста, остановись… — прошептала Рем из-за спины Субару, и Розваль отчётливо услышал её из-за того, насколько сильно он был напряжён в тот момент. — Не поддавайся этому существу, Субару-кун. «Это не существо», — прошептала Петра сбоку, и Розваль тоже услышал её, хотя, казалось, он был единственным, кто обратил внимание на сердитый взгляд маленькой девочки, направленный на окно. «Вас так много, но никто не видит, что говорит опекун Субару», — усмехнулся он про себя, чувствуя, как его всё больше и больше воодушевляет то, что он видит. «Она любит его… Учителю удалось сделать возлюбленного Ведьмы частью своих грандиозных планов, используя меня, чтобы это произошло… О, какая же она милосердная…» — улыбка Розваля была болезненной и искажённой от осознания и удовольствия. Если бы у меня были пальцы, я бы прикоснулся к тебе. Многие побледнели от того, как он разговаривал с фигурой в тени. — Нет… — прошептала Эмилия, чувствуя боль в груди. — Не говори этого… Не говори с такой страстью… — Её голос дрогнул, как и выражение лица, и она застыла на месте. Если бы у меня был рот, я бы позвал тебя по имени. «...» Рем пришлось схватить сестру за талию и широко раскрыть глаза, глядя в окно над ними. «Почему… Почему это происходит сейчас?» Если бы у меня были руки, я бы обнял тебя. Рука Круш переместилась ближе к спящему Субару, и она наблюдала за ним, не сводя пристального взгляда с тени над Субару. Если бы у меня были ноги, я бы побежал к тебе. «Чёрт возьми…» — Хейнкель отвернулся и обхватил голову руками, чтобы звон в ушах не заставил его снова совершить какую-нибудь глупость. «Вот так рано или поздно будет выглядеть твоё отчаяние перед твоей женой». Присцилла что-то проворчала себе под нос, с любопытством наблюдая за происходящим на экране, избавившись от гнева. Хейнкель не мог не смотреть в пол, слушая исповедь Субару в самом тёмном из миров над ними. «Что ты или кто-нибудь другой знайте о том, как сильно я её любил…» Он стиснул зубы. Присцилла ничего не ответила, продолжая наблюдать. Если бы у меня было тело, ты бы никогда больше не была одна. «Кто это?..» — на лице Фельт отразилось серьёзное выражение, когда она уже пришла к своему выводу, но всеобщее потрясение не давало ей смелости сказать это самой. «Это не… Нет…» — прошептал Рейнхард под пристальными взглядами всех присутствующих, уже отвергая эту возможность с изумлённым лицом. Но ни одно из этих желаний не могло быть исполнено. У него не было ни пальцев, ни рта, ни рук, ни ног, ни тела. Чувство было таким же… На самом деле, это была страсть, даже более сильная, чем та, что он испытывал раньше. Тепло, которое он ощутил, многократно усилило его тоску, его эмоции, пока они не превратились в грехи. «Такое объяснение… Как будто это поэзия», — размышлял Тиви с побледневшим лицом, и то, что он слышал, делало ситуацию более терпимой, чем пугающей, для его расчётливого ума. «Это чепуха». Вильгельм был единственным, кто пристально смотрел на слова в окне о любви Субару к этой теневой фигуре. «Сердце Субару-доно не должно болеть из-за чего-то настолько сильного. Это чувство угнетения и непреодолимого давления… Это не что иное, как яд в его душе». — Судя по твоим словам, я полагаю, ты смирилась с тем, что сердце Барусу заперто в таком опасном месте? — Рам посмотрела на старика, стоявшего рядом с её сестрой, и на Феликса понимающим взглядом. Вильгельм кивнул, а Беатрис и Петра уставились в пол. «Лишить кого-то свободы воли и заставить его установить связь, которая создана лишь из эгоистичных желаний… Это тот же человек, который с таким жестоким пренебрежением к его жизни перенёс Субару-доно из его мира в наш». — Что говорит старик, Отто? — Гарфиль перевёл взгляд с Вильгельма на Отто и Юлиуса, у которых на лицах было серьёзное выражение. — Этого не может быть… — Отто дрожал, но продолжал смотреть на экран. — Это невозможно… Анастасия была первой, кто спросил о замешательстве Гарфиэля. «Но разве с Нацуки-куном когда-нибудь было по-другому?» — промурлыкала она, и её голос растворился в мёртвой тишине. Эмилия и Рем в шоке уставились в землю, осознав, что остальные тоже начинают. Я Ленив, потому что я не могу вытереть твои слезы. Я Похотлив, потому что я хочу, чтобы мы слились воедино и стали одним целым. Я Ненасытен, потому что я хочу поглотить тебя, забрать тебя себе. Я Жадный, потому что я хочу иметь все, что я люблю. Я Гневаюсь, потому что я не могу простить себе абсурдность всего этого. Я Горделив, потому что я презираю все, что не является тобой. Я Завистлив, потому что это всё, что я чувствую по отношению к миру, который тебя окружает. С этим осознанием мир, окутанный тьмой, наполнился всепоглощающим ощущением любви. В тот же миг, казалось бы, пустое пространство исказилось, а затем раскололось, когда необратимое время потекло вспять. Всё было просто. Он понял, что начинает всё сначала. Там, где он оказался во тьме, зародился свет, и если он пойдёт к нему, мир снова встретит его. "—Я люблю тебя". Он повернулся спиной к голосу и пошёл вперёд. Ему хотелось обернуться, но он держался стойко. Однако, несомненно, однажды он возьмет ее за руку. "Я люблю тебя". Прекрасный голос звучал до самого конца, когда Субару Нацуки начал всё сначала. «Ведьма Зависти…» — голос Петры был единственным, что нарушало тишину в тёмной комнате. «О-О-Она… Она…» — Это всё это время была она?! — Фредерика запнулась, и её голос затерялся среди голосов остальных, которые в ужасе уставились на чёрный квадрат. — Это… — О чём ты говоришь, я полагаю… — Беатрис не могла не задрожать, сидя на коленях у Субару. — Даже если этот монстр будет охотиться на тебя, Бетти никогда не покинет тебя, — она повернулась и обняла Субару так крепко, как только могла. Полуэльфийка, наблюдавшая за происходящим, не могла не нахмуриться от волнения. «Я просто не понимаю… После всего, через что он прошёл… И теперь я вижу это?» — в глазах Эмилии стояли слёзы, которые наворачивались ещё сильнее, чем раньше. «Он всегда проявлял ко мне такую неестественную преданность…» Он так много сделал для всех нас. Я... Я... Как ты можешь любить того, кто разрушил столько жизней? «Эмилия-сама… Ведьма развращает разум Субару-куна». Рем решительно отвергла слова Эмилии, сказанные из-за спины. «Не позволяй ей убедить тебя, что Субару-кун мог бы увлечься таким монстром». «Разве ты не видишь, что всё гораздо сложнее?» — сказала Анастасия, с жалостью глядя на горничную и Эмилию. «Прости, но… Мы просто не можем знать, чего на самом деле хочет Натуски-кун от людей, которых он любит… Особенно когда эти встречи с Ведьмой происходят в его подсознании». Эмилия и Рем посмотрели на Субару с выражением сомнения. «Я даже не знаю, как смотреть на него, зная эту информацию…» — сказала Эмилия, отпуская его руку и удивляя Рем и Анастасию. — Это неразумно, Эмилия-сама, — Круш прервала взгляд Эмилии, направленный вниз, и потребовала внимания от полуэльфийки. — Даже если бы эта извращённая форма любви, которую разделяют Ведьма и Субару, была настоящей, Субару проявил к тебе больше преданности и страсти, чем кто-либо в этой комнате… — Вы слышали, что он сказал, Круш-сама… — виновато перебил её Феликс, у которого от одной этой мысли задрожали руки. — Ведьма Зависти… Она… любит его… И Субару-кун тоже её любит. — Эй, что ты там бормочешь? — Гарфиль слабо возразил на то, что хотел сказать Феликс. — Он не виноват, что… — Он влюблён в чёртову Ведьму Зависти… Гарф. — Отто оборвал тигра, хотя Гарфиль уже замолчал и слабо посмотрел в пол. Отто продолжил, обхватив голову руками. — Он стал игрушкой самого могущественного демона в нашей истории… Как… Как мы можем помочь ему в такой ситуации? — Ты всё ещё думаешь, что можешь помочь этому парню? — спросил Хейнкель у Отто, скрывая свою трусость. — Просто оставь его в покое и иди дальше, к лучшей жизни, подальше от этого проклятия! — Этого не случится! — Петра сердито посмотрела на мужчину, встав со своего места. — Эта ведьма не оставит Субару одного! Мы будем рядом с ним! Никто не поддержал её формулировку, все смотрели друг на друга с опаской. «Мы поможем, чем сможем, но…» — Рейнхард потёр затылок. «Нет… Я хочу верить, что добрая воля Субару поможет ему победить, но… Его слова… Его чувства к ней». — Мы все это слышали, — Тиви с ужасом уставилась в пол. — Мы почти ВИДЕЛИ её… Самую настоящую Ведьму Зависти… — ... Боже... — Мими потёрла голову и обняла Рикардо за ногу, спрятавшись под стулом, на котором он сидел. В зале царило напряжение, каждая эмоция обострилась, когда на экране раскрылась правда о противоречивом характере Субару. Эмилия сидела рядом с Субару, но с каждым словом, которое повторялось в её голове, в груди нарастала боль. Она высвободила руку из его ладони и отодвинулась от него, терзаемая горькими мыслями. «Неужели это была я, Субару? Или я была… просто отражением?..» — шепот Эмилии был едва слышен, когда она смотрела на его спящее лицо с выражением ужаса и недоверия. Круш, наблюдавшая за происходящим из ряда позади, не могла промолчать, увидев, как плечи Эмилии поникли от неуверенности в себе. Она наклонилась вперёд, и её голос был ровным, но с нотками сочувствия. «Эмилия-сама, не позволяй этим сомнениям превратиться в яд. Это говорит твоё отвращение к себе, и это именно то, о чём они говорят — вера в то, что ты всего лишь родственница Ведьмы». Субару выбрал тебя, а не Ведьму." Эмилия не ответила, её взгляд был прикован к лицу Субару, она изо всех сил сдерживала слёзы, не зная, правдивы ли слова Круша. Громкий треск эхом прокатился по залу из задних рядов. Ал вцепился в подлокотник своего кресла здоровой рукой, костяшки пальцев побелели от напряжения. Ему казалось, что на него обрушилась тяжесть всей его жизни, полной тоски. Сам того не осознавая, он сжал подлокотник в руке, и это эхом прокатилось по залу. он заговорил, едва сдерживая голос. «Всё это время… и это был он. Она даже не думала обо мне, не так ли? Она смотрела на него. Не на меня… никогда не на меня». Визор его шлема был направлен прямо на экран, где была показана тёмная человекоподобная фигура Ведьмы. Присцилла, сидевшая рядом с Алом, едва взглянула на него, изящно подперев подбородок ладонью, как будто всё это представление её утомляло. Но с другой стороны от неё резко встал Хейнкель, пристально глядя на Субару. Его голос разнёсся по комнате, когда он выпрямился впервые с тех пор, как вошёл. «Юклиус! Отведи этого спящего дурака в другую комнату и свяжи его чем-нибудь. Его арестуют за сговор с Ведьмой Зависти, разрушительницей нашего мира!» По залу прокатился ропот, но две фигуры поднялись и встали на защиту Субару. — Полагаю, ты и пальцем его не тронешь! Субару не какой-то преступник. Если кто-то здесь попытается причинить ему вред, он сначала ответит мне! — сказала Беатрис, преданно глядя на Хейнкеля, стоя на коленях Субару. «Субару-кун снова и снова поддерживал всех нас. Я не позволю, чтобы ему навредили ложные обвинения. Никакого заговора не было, даже если вы отказываетесь смотреть правде в глаза и видеть, как он умирает, чтобы спасти нас», — непреклонно заявила Рем. Рам и Фельт остались на месте, уставившись в землю, разрываясь между сомнениями и нежеланием выполнять приказ Хейнкеля. Но следующим заговорил Розваль с кривой ухмылкой, от которой по комнате пробежал холодок. "Ах, Хейнкель-сама, мой хороший, давай не будем такими занудными, а? Привязанности Субару тебя не касаются. Если вы попытаетесь причинить ему вред, вы обнаружите, что я совершенно несговорчивый.… " Выражение лица Хейнкеля ожесточилось, и он не отступил, даже когда Вильгельм и Рейнхард выступили вперёд, чтобы защитить Субару. Их слова были спокойными, но твёрдыми. «Субару никогда не действовал со злым умыслом. Он сражается за нас, вместе с нами. Какими бы ни были его чувства, они никогда не влияли на его решимость защищать окружающих, даже тех, кто пытал его и оставил умирать в одиночестве». Слова Рейнхарда заставили Рем, Эмилию, Юлиуса и даже Отто вздрогнуть сильнее всех. Даже Анастасии пришлось на секунду опустить взгляд, испытывая чувство вины. «Действительно, в сердце Субару-доно могут быть противоречия, но он доказал свою преданность, в этом нет никаких сомнений. Он не заслуживает наказания за свои трудности». Вильгельм твёрдо посмотрел на сына, не колеблясь ни секунды. Раздался голос, прорвавшийся сквозь нарастающее напряжение. Шульц с широко раскрытыми невинными глазами обратился к Хейнкелю бесхитростным и мягким тоном. — Хейнкель-сама, я не боюсь Ведьмы… — Это хорошо для тебя, малыш, — Хейнкель не смотрел на мальчика, а уставился на театр под ними. — Мне нужно кое-что сделать, да? Расскажешь мне потом. Шульц продолжал говорить, несмотря на то, что Хейнкель под пристальными взглядами Рикардо, Гарфиэля, уверенной в себе Петры и Фельт. — Я думаю… вы тоже хотите защитить мистера Субару, не так ли? От… новой смерти? — Шульц осмелился взять Хейнкеля за руку, требуя его внимания. Казалось, весь театр затаил дыхание, все взгляды были прикованы к Хейнкелю, на лицах читалось изумление, когда простые слова Шульца повисли в воздухе. Взгляд Хейнкеля на мгновение смягчился, он посмотрел на экран, а затем снова на Субару. Его лицо исказилось, он боролся с правдой, которую скрывал за своими резкими словами. «Ребёнок будет умирать снова и снова, если никто ничего не сделает… Какой в этом смысл, если ведьма сделала это с ним?» — Хейнкель умоляюще посмотрел на Присциллу. «Если ты хочешь выиграть эту гонку… По крайней мере, осознай, в какой опасности мы окажемся, если проклятие этого ребёнка окажется рядом с нами…» Я не могу допустить, чтобы это случилось с моей ... " — С кем, Хейнкель-сама? — спросил Шульц, в то время как Присцилла откинулась назад с полуприкрытыми глазами, и Хейнкель понял, что проиграл ей в интеллектуальной схватке всего за полсекунды. «Моей…» Он понял, что она увидела в нём за ту единственную секунду слабости. «Моей женой…» — Ваша семья, — поправила его Присцилла, переводя взгляд с жалкого мужчины, стоявшего рядом с ней, на двух мужчин, уставившихся на него с потрясёнными лицами. — Твоя семья окажется в наибольшей опасности после того, как предок полуведьмы придёт за своим возлюбленным. «Отец…» — Рейнхард не смог удержаться от эмоциональных слов, глядя на Хейнкеля с восхищением и потрясением. Вильгельм не мог не смотреть на Хейнкеля с отвисшей челюстью и эмоциями, бушевавшими в его мудрых глазах. — Ты ничего не знаешь... — слабо прорычал Хейнкель, не в силах посмотреть Присцилле в глаза, когда она снова со скукой уставилась на толпу, уже покончив с ним и его проблемами. Наконец, заговорил Юлиус, его тон был спокойным и серьёзным, он призвал собравшихся сделать паузу. «Пожалуйста, успокойтесь. Давайте посмотрим, что будет дальше. Субару… он покажет нам, кто он на самом деле. Пусть он ещё раз докажет свою преданность, как делал это всегда». Величайший из рыцарей не только доказал своим недоброжелателям, таким как Беатрис и Петра, что они ошибались, показав им свою скромную сторону и умоляя их выслушать его желание найти решение. Но он также показал своим друзьям, что абсолютно верит в Субару. Тишина наполнила комнату, когда началась следующая сцена, и все взгляды вернулись к экрану в ожидании, оправдается ли вера Юлиуса. «Ты хороший друг, Юлиус… Я рада, что ты мой рыцарь». Анастасия искренне улыбнулась Юлиусу, полностью заменив потрясение от любви Ведьмы к Субару своей рыцарской верой в мальчика. — И ничей больше, Анастасия-сама. — Рыцарь преданно склонил перед ней голову.

Сезон 1 13 серия

Начать

Мгновение на огромном пустом экране ничего не было видно. Ни света, ни звука, ни изображения нельзя было ни увидеть, ни услышать, пока внимание было сосредоточено на темноте пустоты. Через некоторое время темнота сменилась вспышками света. — Это что-то новенькое… — пробормотал Феликс, пытаясь забыть то, что он только что увидел, и на мгновение отошёл от Субару. — Разве раньше он не собирался показать нам ещё одну смерть? «Последняя была последняя… То есть это может быть продолжением ещё одной неудачной петли или…» — Тиви прервал свои рассуждения в надежде. «Это может быть та самая петля, в которой у Субару-сама всё в конце концов наладилось», — продолжила Фредерика с тёплой улыбкой, полной надежды. Эмилия встрепенулась и с надеждой посмотрела на экран. Размытые изображения... приглушенные звуки… — Это «Возвращение через смерть»! — ахнула Рем, крепче обнимая Рам и не в силах скрыть своё волнение. — Он ни с кем не встречается! Субару-кун свободен! Многие испытали такое же облегчение, как Рем, хотя бы для того, чтобы увидеть, что сделает Субару, чтобы победить Петельгейзе. Появилось изображение высокого мужчины, похожего на кого-то знакомого, который держал в руках что-то красное и круглое, размытое фиолетовыми вспышками. — Сюда?! — Отто в ужасе прикрыл рот рукой при одной мысли об этом. Круш и многие другие, пережившие свои лучшие моменты благодаря знанию о том, что покорение Белого Кита прошло именно так, как они себе представляли, в замешательстве смотрели друг на друга. «Это неправильно… Его контрольная точка вернёт его туда, где он был до разговора с Рем-сан…» — пробормотала Круш, глядя на горничную. «Я не хочу ещё раз видеть этого мужика «Аппы»! — заскулила Мими, в отчаянии хватаясь за уши. «Да, этот парень действует мне на нервы каждый раз, когда я его вижу, из-за этого дерьма с контрольными точками», — проворчала Фельт себе под нос, не желая забывать о том, что случилось с Субару из-за трёх прихвостней, которых она сейчас наняла. Фиолетовые вспышки, приглушенные голоса… — Мальчик? — раздался приглушённый голос из темноты. Голос Субару внезапно зазвучал растерянно и с болью в голосе. «Этого не может быть… Мигающие изображения его петель и прошлого внезапно растворились в воздухе, и экран снова потемнел. «Не могу представить, что ему придётся всё переделывать заново…» — Рикардо озвучил то, о чём все они думали, услышав отчаянный голос Субару. «Это ужасно!» — Это жестоко, — вынуждена была согласиться Анастасия, поправляя шарф и слегка улыбаясь. — Но, полагаю, Нацуки-кун справится с этой задачей, да? Он уже достаточно пережил, чтобы спасти всех… Она взглянула на Юлиуса и Феликса, дважды повернув к ним голову. «Не забудьте сообщить нам, если это неудачная петля или… последняя… Пожалуйста». Юлий низко поклонился и кивнул, а Феликс просто серьёзно кивнул. Тьма не продержалась и секунды, прежде чем мальчик решил открыть глаза и осмотреться. «Мальчик?» Полузверь-полусобака стоял перед ошеломлённым Субару с растерянным и обеспокоенным выражением лица. — А? — произнёс Субару, оглядываясь по сторонам. Он был на поле. На зелёной земле, где вокруг него сидели в кругу солдаты и воины в мантиях. Феликс и Рикардо стояли по обе стороны от него. Все смотрели на него с беспокойством и недоумением. Субару уставился в пустоту… его разум всё ещё размышлял о потерянных усилиях и прогрессе, достигнутом в последней петле. Его мучительная смерть всё ещё не даёт ему покоя. Субару Нацуки… Вернуться после смерти. — Слава богу… — Эмилия с облегчением вздохнула, прижав руку к груди. — ... По крайней мере, ты не потерял всё, что сделал с Рем и Круш… «Вы мастерски лжёте себе, даже не осознавая этого, Эмилия-сама». Круш слегка улыбнулась приниженной полуэльфийке, которая отказывалась смотреть на неё. «Значит, всё-таки изменилось! В этот момент он всегда возвращается». Шульц хлопнул в ладоши от волнения, наслаждаясь поглаживаниями по голове, которыми его одаривала Присцилла, демонстрируя, что она в хорошем настроении и выше всех в театре. — Это всего лишь удобная услуга, — мурлычет она, поглаживая розовые волосы Шульца. «Да!» Петра вскинула руки вверх, показывая, как она рада, что Субару не пришлось начинать всё сначала, как в предыдущих долгих и мучительных смертях, которые ей пришлось наблюдать. «Субару-кун…» — Рем пришлось перевести дыхание. «Я думала, что забуду эти воспоминания, хотя и помнила их довольно хорошо…» Она тепло улыбнулась, вытирая невольно выступившую слезу. «...» Последним, кто отпраздновал, был Юлиус, который, казалось, смотрел в окно с благодарным, но печальным выражением лица. — Эй, погоди-ка… — Рикардо широко раскрыл глаза, осознав что-то, и от волнения сжал голову Тайви в своей огромной ладони. — Ой! Эй! — запротестовал Тайви, пока Рикардо отодвигался к краю сиденья. И на этот раз его точка сохранения обновилась непосредственно перед началом экспедиции «Лени». Все солдаты и рыцари по-прежнему сидели вокруг него, не сводя глаз с потерянного мальчика. Субару продолжал оглядываться по сторонам широко раскрытыми, расфокусированными глазами. Все солдаты выглядели озадаченными. "Эм." «А-а-а-а!» — Субару схватился за ухо, за которое его только что укусили, и отпрянул от весело ухмыляющегося Феликса. «Ты был не в себе, так что мне пришлось тебя пристыдить. Ну что ж, это была удовлетворительная реакция!» Субару опустил руку и моргнул, когда на него обрушилась реальность. — Феликс? — тихо спросил мальчик, почти растерянно. — На кого ещё я похож? Ты что, слишком много тумана Белого Кита вдохнул? — сурово ответил котёнок, и все уставились на них обоих. Субару опустил взгляд, подперев подбородок рукой. «Э-э, нет… Я в порядке. Это дало мне то, что я хотел узнать. Значит, это означает…» Субару замолчал и снова уставился в пустоту, а камера отъехала от него, чтобы показать армию, расположившуюся вокруг него на травянистых полях. Моя точка сохранения была обновлена? Донесся его снисходительный шепот. А затем сцена резко изменилась, чтобы показать начало. — Точно! — Рикардо рассмеялся, озарив комнату своей звериной ухмылкой. — Я помню этот странный флирт! Это оно, босс! Феликсу пришлось покраснеть от того, что Рикардо указывал на него пальцем, но целителю пришлось придать своему лицу уверенное выражение и кивнуть Крушу. — Я тоже это помню… Это оно самое, — Вильгельм заговорил со своего места и повернул голову, чтобы посмотреть на Хейнкеля, который продолжал сидеть над ними, сжав руки в кулаки. — Не надо мне этого, — Хейнкель сердито посмотрел на отца и снова сел на своё место. — Здесь нет никого, кто мог бы сказать, что ребёнок в безопасности, после того как мы видели, как запечатанная ведьма пыталась добраться до них. Единственная причина, по которой кто-то из вас спокоен или празднует это дерьмо, — это то, что вы думаете, будто она не сможет вырваться и добраться до них. — Не то чтобы нам нужно было напоминать об этом каждую секунду, — усмехнулась Фельт и посмотрела вниз. — Ведьма всегда была рядом, чтобы держать Большого Брата в узде… Проклятие всякий раз, когда он говорит о своих способностях… — Мы уже знаем, что она может добраться до него, — вздохнул Рейнхард, выглядя немного более расслабленным из-за того, что Субару наконец-то удалось достичь чего-то похожего на финальную петлю. — Эта новость о Ведьме лишила его всякого счастья, которое он испытывал в этот момент. Многим в комнате было не по себе, они не могли открыто радоваться как Петра и Фредерика. Даже те, кто смотрел с надеждой, стали менее радостными, сложили руки на коленях кидали взгляды друг на друга, а затем на Субару. — Я… хочу поддержать Субару-куна, — устало прошептала Рем, печально нахмурившись. — Запах ведьмы… не покидал Субару-куна с того дня, как мы встретились. — Она забрала его из другого мира, — самым холодным тоном произнёс Отто, уставившись в землю. — О-Она… Монстр, запечатанный тремя героями… Нацуки-сан был принесен сюда и получил эту способность, чтобы они могли встретиться. — С-Субару никогда бы не ушел по своей воле! — крикнула Петра Отто. — Не будь наивной, — строго предупредил он, и маленькая служанка замерла, увидев суровый взгляд. — Совершенно ясно, что она пыталась сделать с Нацуки-сан. — Отто-кун? — Эмилия растерянно посмотрела на торговца, не в силах поверить в то, что он может быть прав. Но мальчик уже смотрел на остальных в комнате. «Даже несмотря на то, что нам всё рассказали слово в слово, я не мог этого видеть, пока не подумал о словах Нацуки-сана, обращённых ко мне…» Отто на секунду обхватил голову руками и потёр лоб. — Полагаю, ты собираешься рассказать нам, что ты выяснил, — Беатрис бросила на него любопытный взгляд, держась поближе к Субару. «Нацуки-саном, возможно, манипулирует сама Ведьма… Чтобы разрушить её печать». — сказал Отто, и все широко раскрыли глаза. — Э-эй, погоди-ка… Это… — Гарфиэль замолчал и повернулся, чтобы посмотреть на своего капитана с осознанием на лице. — Ты понимаешь, Гарф? — Отто был уверен, что все взгляды устремлены на него и светловолосого тигра, когда он указал на окно над ними. — Вот почему мы видели то, чего не должны были видеть последние несколько дней… С самого начала мы видели, как действует план Ведьмы. «Она хочет, чтобы кто-нибудь освободил её…» Гарфиль ухватился за подлокотник и медленно опустился на пол, уставившись в пол с бледным от шока лицом. От этих слов по комнате разнеслось ощущение удушья. «...» Руки Хейнкеля дрожали, даже когда Шульц поддерживал его сбоку, и он пристально смотрел на Субару. «Способность изменять само время… Вот почему ему дали что-то настолько…» — Розвалю пришлось усмехнуться про себя, чтобы не выдать свои секреты. «План Учителя позволил воспользоваться её махинациями и использовать силу, предназначенную для освобождения Зависти, чтобы помочь мне… О, как же прекрасен этот день». «Это имело бы смысл, учитывая, что культ Ведьмы был в невыгодном положении, когда Барусу противостоял им во время своих зацикленных повторений… Даже без способности перемещаться во времени ему, как ни странно, всегда позволяли жить». Голос Рам дрожал впервые за долгое время. Гнев, бурлящий в её жилах, был заметен по её дрожащим рукам. «Что привело к смерти Рем и жителей деревни… Ведьма решила защищать только свой драгоценный инструмент, вместо того чтобы остановить культ в целом. — Но это означало бы… — обнадеживающий тон Рейнхарда заставил многих взглянуть на него, и он, казалось, внезапно просиял. — Это означало бы… Что Субару не просто сражался с Культом Ведьмы… Он использовал потребность Ведьмы в нём, чтобы встать на пути её последователей… «Он заставил Ведьму Зависти сделать выбор». Юлиусу пришлось несколько раз моргнуть, переводя взгляд с Рейнхарда на Субару. Святой Меча сделал то же самое, и они оба с удивлением смотрели на спящего юношу. — Либо её прихвостни, либо тот парень, в которого она вложила деньги, да? — Фельт громко рассмеялась, сидя на своём месте. — Это такой чертовски дерьмовый выбор, мне нравится! — Н-но… Это означало бы, что Субару-кун способен противостоять её влиянию… — Феликс положил руку на плечо Рем, призывая её потерпеть. — Зачем ему признаваться, что он любит её… «Она пыталась заставить его влюбиться в неё…» — ответила Анастасия, вызвав надежду у Рем и, что неудивительно, у Эмилии. «В те моменты в темноте… Когда он был истощён и возвращался с того света… У Нацуки-куна не было сил бороться с таким гнетущим и подавляющим чувством…» «Эта ведьма становится всё более отвратительной с каждой секундой, хотя мы всю жизнь только и слышали, какая она ужасная». Отто пришлось сердито посмотреть на Субару и Анастасию, поскольку они оба были согласны с этим. «Эта манипуляция была нужна только для того, чтобы Нацуки-сан не сбился с пути». — С-следуй своему пути… Как в… «Освободи ведьму»? — взгляд Эмилии был устремлён на Субару с отстранённым выражением. — Его привели сюда и наделили такой невероятной силой по такой ужасной причине. «И, похоже, его собственный выбор разочаровал ужасного ревнивого зверя». Фредерика гордо улыбнулась, дав Эмилии толчок, который был ей нужен, чтобы успокоить бешеное сердцебиение. Сердце Эмилии наполнилось теплом, когда она посмотрела на невинное лицо Субару. «Я всё больше и больше благодарна тебе за то, какой ты сумасшедший, Субару… Я не могу поверить, какой ты удивительный…» Круш, на лице которой тоже отразилось изумление от того, что они узнали об отношениях Субару с бедствием их мира, слегка ободряюще кивнула Эмилии. — Я беспокоилась об этом, но… Теперь мы знаем, что Нацуки Субару привели сюда не случайно. И мы знаем его цель. — Рука Круш скользнула по руке Субару, и она пристально посмотрела на него. — И мы знаем, как она манипулирует им даже после снятия печати. «Она погружает его во тьму… заставляет чувствовать себя одиноким…» На лице Эмилии отразилось искреннее беспокойство и гнев. Несмотря на свою медлительность, она первой прокрутила в голове эту картину. Он сидит в тёмной пустоте, и рядом с ним только тень похитителя. Того, кто перевернул его жизнь с ног на голову ради своего эгоистичного желания. «На самом деле он никогда не останется наедине. Бетти всегда будет рядом с Субару!» — повторила Беатрис то, что заявила с первого момента, как Ведьма показала ему свою тень. «Бетти никогда его не отпустит!» Это побудило Эмилию хотя бы попытаться положить руку на его руку, и она посмотрела на Субару с любопытством и грустью. «И если я — всего лишь побочный результат её целей… Та, что ты используешь, чтобы заменить её… Тогда я сделаю для тебя всё, что в моих силах. И помогу тебе перестать быть таким болваном, который всё делает сам». Её голос был тёплым, но полным убеждённости, когда она наклонилась, чтобы нежно поцеловать его в лоб, слегка покраснев. Над ними всеми, когда девушки начали снова обретать способность смотреть на Субару, а тепло стало возвращаться в таком незначительном количестве, что этого было достаточно, чтобы развеять страх, который все испытывали, когда Отто впервые начал объяснять свой вывод, Ал смотрел сквозь свой шлем и крепко сжимал в руке сломанную деревяшку, которую он почти раздавил. — Без сомнения… Но никто здесь не знает, как она… — Ал вздохнул и выпустил деревяшку из рук, внезапно расслабив мышцы и откинувшись на спинку стула рядом с Присциллой. — Не то чтобы приятель когда-нибудь смог добраться до неё. Он изменит свои привычки, как и я… В этом я, по крайней мере, чувствую себя в безопасности, но, чёрт возьми… — Ал снова посмотрел на свою единственную ладонь и увидел, что она зажила благодаря эффекту комнаты. «Это становится таким раздражающим каждый раз, когда ты повторяешься, приятель. Просто остановись и исчезни, если не можешь смириться с тем, что ты неудачник… Пожалуйста…» «Твоя враждебность смехотворна», — фыркнула Присцилла, глядя на своего рыцаря, который хандрил. «Мне неинтересно слушать твои бормотания, пока ты сидишь рядом со мной, но прояви хоть немного уважения к тому, что ты представляешь как рыцарь, служащий этой богине». — Извини, принцесса, — Ал опустил руку и откинулся на спинку стула. — Знаешь, парень должен выглядеть немного сумасшедшим, когда его так сильно отвергают. — Меня это не интересует, Альдебаран. Порадуйся тому, что мне нет дела до твоей истории с Ведьмой, как я уже говорила тебе раньше. — Присцилла постучала веером по его шлему и ухмыльнулась. — Но также… Не забывай о себе, когда проявляешь такую признательность к человеку, который не является твоим хозяином. «Не знаю, почему ты так спокойно ко всему этому относишься», — Ал был вынужден высказать своё мнение, потому что леди в красном нельзя было игнорировать. «Какой у тебя план? Почему ты ничего не говоришь о том, что раскрывают люди?» Присцилла усмехнулась. «Это всего лишь служение миру. Пусть простолюдины совершают одну ошибку за другой, пока я сижу и жду, когда сама реальность ответит на мои вопросы». Она на долю секунды уткнула свой маленький хорошенький носик в экран. «Мне не нужно ни у кого в этой комнате учиться. Не тогда, когда я решила, что план Ведьмы не увидит свет в моём мире». — И это всё? Ты только что объявила войну самой Ведьме, а мы должны просто молча следовать за тобой?! — Хейнкель, который всё это время слушал, решил посмотреть на свою госпожу так, словно она сошла с ума. Присцилла что-то напевала себе под нос и не обращала внимания на то, что оба мужчины и Шульц смотрят на неё, пока она наблюдала за происходящим на экране, не имея никакого отношения к их проблемам или заботам. «Это мир, который вращается по моей воле и только по моей воле. Жалкая ведьма — всего лишь ещё один элемент, который в конце концов доставляет мне удовольствие». — ... Чёрт. — Хейнкель обхватил голову руками и в отчаянии уставился в пол. — Мне нужна эта хренова выпивка… На экране сменилась сцена, и Субару снова сел на своё место среди готовых к бою рыцарей и наёмников. «Я кое-что новое узнал о культе ведьмы». Воздух наполнился звуками замешательства и недоумения, когда все уставились на говорящего, который смотрел по сторонам с безразличием и большей решимостью. «Услышав, как он это сказал, мы должны были заметить, что с ним что-то не так». На лице Юлиуса промелькнуло разочарование, но он покачал головой и отмахнулся. «Хотя вокруг Субару-кюна было много странного, ня». Феликс тоже слегка пожал плечами в ответ на слова рыцаря. «Я просто предположил, что он был самим собой…» — Это верно и для меня, — Вильгельм изящно кивнул. «Я просто хотел надрать кому-нибудь задницу после того, как меня разорвал Кит», — Рикардо усмехнулся и беззаботно похлопал себя по бедру. Отто разочарованно вздохнул, осознав, что его нынешнее положение в зеркально отражает положение Рикардо на экране. — Эй, — Рикардо заметил выражение лица мальчика-торговца и сильно толкнул Отто, подталкивая солдата сзади. — Ты хорошо справился. Как я слышал, практически никто не мог справиться с туманом кита. Это вызвало лёгкую улыбку на лице Отто, хотя она и не имела особого значения. — Кто-нибудь знает о чём-то вроде… силы, которую можно использовать, чтобы переписать чьё-то сознание и психологически овладеть человеком? — спросил черноволосый юноша, обводя взглядом окрестности. Юлиус счел уместным вмешаться, и на его лице отразилась интрига. — Другими словами, вы думаете, что у архиепископа может быть такая способность? "Да. Я называю это "одержимостью". Так он остается в живых. Это объясняет, почему он продолжает появляться повсюду, верно?" Когда солдаты замолчали после объяснения Субару, они осознали серьёзность ситуации. «Понять, почему он тогда произнёс эти слова, — это так сюрреалистично». На лице Тиви было написано восхищение. «Я думал, что он тактический гений или парень с хорошими связями. Вот почему Босс положила на него глаз после того, как всё улеглось, но теперь… Я не могу не ударить себя по лицу, потому что понимаю, почему он всё это выложил». — Это правда… — вздохнул Юлиус, опустив взгляд, осознав, что для всего этого было необходимо, чтобы он убил Субару. — Эй, — Анастасия толкнула его в спину, потому что он сидел между Отто и Гарфиэлем. — Не хмурься так, мой прекрасный рыцарь, ладно? «...» Юлиус не мог не посмотреть на неё с удивлением, когда она снова повернулась к экрану со счастливой улыбкой на лице. «Это конец всему… И ты помог Нацуки-куну довести дело до конца». Анастасия подмигнула ему, выражая гордость и благодарность. Юлиус задумался на мгновение, а затем его лицо стало серьёзным, и он поделился своими мыслями. «Однажды я видел в старой книге исследование на похожую тему. Это утраченный вид магии, но техника работает только при определённых условиях». «Условиях?» — оживился Субару и с надеждой посмотрел на рыцаря с фиолетовыми волосами. «Считается, что только члены культа Ведьмы, и то лишь ограниченное их число, способны на это». — И это перста? — спросил Феликс, сидящий рядом с Вильгельмом. «Скорее всего, это запасные тела пользователя. Довольно безвкусное решение. Полагаю, можно сказать, что оно достойно архиепископа». В голосе Юлиуса слышалось отвращение, когда он обращался к окружающим, и Субару поспешил задать свой вопрос. — Полагаю, дело не только в культе, — на лице Беатрис было недовольное выражение, и Рем кивнула. «Субару-кун тоже может пострадать. Вы правы, Беатрис-сама. Интересно, как он…» — На самом деле я говорю не об этом, — Рем была прервана раздражённой Беатрис, которая не сводила глаз с окна наверху. — Этой техникой владел кто-то, давно покинувший этот мир. Культ Ведьмы просто использует жалкую её версию. — У вас такие обширные познания, Беатрис-сама? — Феликс выглядел более заинтересованным, чем кто-либо другой. — У меня особое отношение к этому исследованию, но… я не знаю почему, ня! — Так и должно быть, ведь это была попытка достичь бессмертия ещё при жизни создателя этого исследования… — Беатрис заслужила шокированный взгляд Феликса и многих других присутствующих в комнате, когда она просто объяснила. — К сожалению, создатель ушёл из жизни до того, как они смогли довести его до совершенства. А культ получил в свои руки некоторые детали ещё до этого… По всему миру, несомненно, существует множество неудачных копий этого исследования. «Ты не можешь просто выложить эту информацию и не сообщить нам точные детали!» — возмутилась Анастасия, услышав расплывчатую информацию, которой с ними делился дух. Но Беатрис проигнорировала её и на мгновение оглянулась на Розваля. Она отвернулась от улыбающегося мужчины на заднем плане и продолжила смотреть в окно, прижимаясь к Субару. «Полагаю, отвратительные версии этого эксперимента находится гораздо ближе чем хотелось бы Бетти». «Значит, если доверенные лица Архиепископа, перста, были бы уничтожены…» «Если бы это случилось, его душе некуда было бы отправиться. И это стало бы для него концом», — поправил себя Юлиус, кивнув. Глаза Субару на мгновение расширились от шока, но Юлиус продолжил говорить, не замечая этого. «Сначала мы должны избавиться от перстов в лесу, а затем встретиться лицом к лицу с Ленью. Это мой вывод». Когда рыцарь замолчал, на лицах многих солдат армии появились взволнованные улыбки, и они наконец увидели шанс на победу над непобедимым врагом. «Ты просто поверил всему, что сказал этот парень?» — Хейнкелю показалось интересным, как легко Юлиус принял объяснение Субару. «Разве не этого парня ты избил на большой арене на глазах у всего королевства? Зачем так внезапно ему доверять?» Юлиус не почувствовал враждебности в тоне неприятного ему человека. Он посмотрел на Хейнкеля с достаточным уважением, чтобы не обращать внимания на любопытство этого человека. «Я уважал его за усилия, которые он приложил во время боя с Белым Китом». Губы Хейнкеля сжались, и он нахмурился. «Значит, то, что он был вынужден сражаться и сумел победить, заставило тебя поверить всему, что он сказал?» «Нет». Юлиус увидел, как Хейнкель удивлённо посмотрел на него, когда в театре все услышали разговор мужчины в первом ряду и другого мужчины в последнем ряду. — А? — внезапно переспросил Хейнкель. Снова заинтересовался. — Несмотря на то, что мы впервые искренне разговариваем, заместитель командира… я по-прежнему ненавижу вас как личность. Однако я давно верил словам Субару, ещё до того, как он добился успеха с Белым Китом. — Почему это? — спросил Феликс вместо Хейнкеля. — Ты нас всех заинтересовал, Юлиус-кун~! «... Во время королевского отбора... Перед дуэлью... Ни один здравомыслящий человек не стал бы заявлять о своей преданности так, как это сделал Субару... Это было доказательством того, что он был слишком глуп, чтобы не довериться, когда ему нужна была помощь». "..." — ... Это такая неубедительная причина! — Отто в гневе хлопнул рукой по подлокотнику, а Гарфиэль расхохотался рядом с ним. Из-за воспоминаний Эмилии пришлось слегка переступить с ноги на ногу, и она слегка покраснела, что было заметно по её заострённым ушкам. Хейнкель покачал головой и снова отстранился от разговора. «Какого чёрта… Это место полно идиотов». «Теперь ты знаешь, каково это, когда люди сидят в комнате наедине с твоим изящным присутствием», — вздохнула Присцилла, заставив Шульца хихикнуть, а Ала — громко кашлянуть с другой стороны. Лицо Хейнкеля покраснело так же, как и лицо Эмилии. Но молодой черноволосый юноша с острыми виноватыми глазами поднял руку с извиняющейся улыбкой, полной беспокойства. — Ребята, мне нужно сказать ещё кое-что… Простите, но я не думаю, что дело только в пальцах. Я думаю, что он может завладеть и мной тоже. Что, по-вашему, мне делать? Когда поля вокруг группы снова погрузились в тишину, ничего нельзя было ни увидеть, ни услышать, кроме потрясённого «Ха?» Феликса и Рикардо. "И как вы вообще нашли решение этой проблемы? Это очень важно ". Тиви посмотрел конкретно на Юлиуса. "Ты был с ним на протяжении большей части сражений, которые происходили против Лени". «Я помню только, как мы с Рикардо-саном спаслись и повели Нацуки-сана к другим каретам под трупом Кита после того, как убежали от большого животного, которого я не видел…» — пробормотал Отто себе под нос, глядя на Юлиуса. «Это значит, что ребята, победили Лень до того, как он добрался до меня в деревне, где меня спас Железный Клык». — Как вы это сделали? — Гарфиль посмотрел на рыцаря с чрезмерным нетерпением. Юлиус не ответил, потому что тоже держал подбородок в руке. «Я… понятия не имею, что сделал Субару… Но он уверенно подвёл Лень ко мне, прежде чем мы сразились, и я убил его». Он не скрывал удовлетворения, сформулировав это таким образом. Экран стал черным. Тьма… Послышался голос. — Мерзкая женщина! — недовольно сказал старик. «Что? Женщина?» Рикардо приподнял бровь, как и многие в зале. Эмилия мгновенно нахмурилась, ей не понравилось, насколько знакомо это прозвучало для нее. — Тогда, может, ты ещё и извинишься за то, что родилась? Ты, седовласая полуэльфийка. — раздался садистский голос. — О… — Фредерика перевела взгляд с экрана на Эмилию, и на её лице отразилось горе. Другие, такие как Круш и даже Анастасия, отвернулись от Эмилии, когда на экране показали, как с ней обращаются, хотя она и помогает людям. «Это шутка? Макграф Мазерс поддерживает полудемона? Полная глупость!» — закричал громкий мужской голос. Розваль не выказал никаких эмоций, услышав эту реплику, просто отмахнувшись от неё, как будто ему было всё равно на оскорбления, которым подвергалась Эмилия из-за его поддержки. «Даже её собственный народ?» Шульц с жалостью и сочувствием посмотрел на полуэльфийку в первом ряду, чем вызвал насмешку своей госпожи в красном. Из темноты… донёсся разочарованный голос Эмилии. «Ты знаешь, я надеялась на тебя. Я думала, что, может быть, ты, только ты, не будешь относиться ко мне по-особенному». Раздался голос… надломленный и полный стыда… «Я не могу этого сделать. Я не могу смотреть на тебя так, как смотрю на других». "Это невозможно". Голос Субару эхом разносился по мигающим образам его величайшего позора. Момент, когда его порыв смутил и опозорил её. — Я вообще не имею отношения к ведьме… Голос Эмилии эхом отозвался в комнате… прежде чем тьма поглотила её. — О чём ты только думала? — Беатрис осуждающе посмотрела на Эмилию. — Из-за чего ты обрекла себя на такое одиночество? Почему? — Эмилия-сама… — Отто посмотрел на полуэльфийку со стороны, бросив на неё понимающий взгляд. — Вы слишком добры, чтобы быть такой одинокой. Гарфиэль кивал в такт словам Отто, но не мог не улыбнуться с гордостью, глядя на полуэльфийку, когда понял, как далеко она продвинулась с того момента. Эмилия отвела взгляд от Беатрис, почувствовав на себе взгляды Юлиуса и Рейнхарда, которые смотрели на неё с сочувствием и уважением. — Не беспокойся о них, старшая сестра, — Фельт ухмыльнулась полуэльфийке, привлекая её внимание. — Ты спасла меня только потому, что хотела наказать вора. Я благодарна, что твоё сердце осталось таким же, каким было до и после нашей встречи. «Но мы не так много времени провели вместе после того…» — в голосе Эмилии звучала благодарность, но в то же время недоумение. Фелт усмехнулась и покачала головой. «День в этом месте — как целая жизнь. Мне не нужно быть с тобой несколько дней, чтобы понять, что ты всё та же. В основном это из-за того, что я всё ещё вижу те же слабости в твоём языке тела, которые позволяют мне красть у тебя всё подряд. Так что… работай над этим». Эмилии пришлось разочарованно нахмуриться, глядя на Фельт, в то время как многие посмеивались над ними обоими. Но в глубине души полуэльфийка чувствовала себя более чем польщённой тем, что Фельт выразила свою благодарность за день их встречи. — Я не связана с Ведьмой… — прошептала Эмилия, ещё раз взглянув на Субару. Ей удалось снова взять его за руку, как она делала раньше. — Может быть, это и так, если я смогу всё больше и больше проникать в твоё сердце… Я не хочу всего этого… чуть-чуть больше, чем она… Субару не ответил. Не пошевелился. Даже не отреагировал на её прикосновение. «...» Эмилия вздохнула и прижалась к его плечу, чувствуя, как его тепло рассеивает печаль, которую она испытывала из-за его молчания. "Лия..." Красивые аметистовые глаза открылись, и она увидела улыбающуюся ей маленькую кошку. — По крайней мере, братик с ней, я полагаю, — Беатрис вздохнула и, казалось, не хотела хвалить Пака. — Да, конечно только... — усмехнулась Фельт, вспомнив слова Пака, обращённые к Эмилии после её схватки с Субару. — Это очень неприятный дух. «Я помню, что он сказал Эмилии-сама во время её свидания с Субару после снежного фестиваля…» Петра нахмурилась, напоминая людям о манипуляциях Пака во время подготовки к свиданию Субару. "У тебя весь лоб в морщинах". — Доброе утро, Пак. Ты сегодня рано. "Доброе утро, Лия". - Ласково ответил кот, опускаясь к коленям девушки. "Я подумал, что попробую заснуть и проснуться пораньше". Милая кошечка пожала плечами и улыбнулась ей сверху вниз. "Это ложь. Правда в том, что я беспокоился о тебе. Тебе пришлось нелегко в последнее время.… Особенно вчера ". На экране замелькали кадры, на которых Эмилию выгоняют из деревни и отвергают, а затем снова показали седовласую девушку, сидящую в своей комнате в одиночестве, и только кот-пушистик утешает её. «Они не сказали мне ничего нового», — разочарованно сказала Эмилия. Видя, что она впадает в уныние, Пак опустил руки и, тяжело дыша, успокоил свой гнев. «Даже если ты знаешь, что упадёшь, тебе всё равно будет больно и ты истечёшь кровью, когда это случится». Девушка вздрогнула, когда Пак сделал ей строгий выговор. — Что, по-твоему, я должна делать, Пак? — в отчаянии спросила Эмилия. — Нет, не только я. — Она упрямо покачала головой. — Как я могу быть лучше для всех, чтобы они были лучше для меня? Глядя на отчаяние девушки, парящий кот лишь удивлённо хмыкнул и тепло улыбнулся ей. «Думаю, тебе стоит делать то, что ты хочешь. Я буду на твоей стороне, что бы ты ни сделала». Глаза Эмилии расширились от удивления, когда она услышала добрые слова отца. Её сердце успокоилось, а губы слегка изогнулись в улыбке. Увидев, как его слова подействовали на девушку, Пак воспользовался этим, чтобы продолжить её подбадривать. — И что бы ты ни делала, ты не можешь бросить эту деревню, верно? — Кот задумчиво посмотрел на дверь. — Рам снова отправилась туда рано утром. Может, нам стоит подождать, пока она не свяжется с нами. Эмилия кивнула с более уверенной улыбкой на лице. Чувствуя себя более комфортно и радостно, благородная принцесса выбралась из тёплой постели, и её душа воспарила. — Я собираюсь навестить Бетти. — О, хорошо. Передавай ей от меня привет, — удивлённо ответила Эмилия. — Это просто невыносимо… — Хейнкель выглядел немного виноватым из-за ситуации, в которой оказалась полуэльфийка. — Не могу поверить, что я сказал такое о ней… — Ты ведь перестанешь так делать? — Шульц с надеждой посмотрел на старшего мужчину, и Хейнкелю пришлось закатить глаза. — ... Может быть... — Хейнкель вздохнул и провёл рукой по коротким рыжим волосам. — Я скучаю по тебе, Пак… — Эмилия не могла не нахмуриться при виде своего отца. — Почему ты ведёшь себя так, будто они что-то значат, если для тебя они ничего не значат?.. Она прижала руку к своему камню, давая сердцу немного времени, чтобы успокоиться. Она разрывалась между ненавистью и любовью к тому, кто скрывал от неё гораздо больше, чем она могла себе представить. «Этот ублюдок убил капитана. Ему плевать на какую-то деревню или на кого-то кто рядом с принцессой!» — выплюнул Гарфиэль, глядя на Пака без всякого намерения скрывать свои мысли. Анастасия слегка похлопала Эмилию по плечу, что отвлекло полуэльфийку от её мыслей. «... Это было хорошее руководство. Поставить их интересы выше своих и убедиться, что леса закрыты, усилив магию на барьерных камнях… Это мило со стороны того, кто может так мало сделать, чтобы угодить миру, который ненавидит таких, как ты». У Эмилии отвисла челюсть, когда она увидела на лице Анастасии беззаботную улыбку поддержки. — С-спасибо… Анастасия-сама… — запнулась Эмилия, не в силах справиться с внезапной похвалой от человека, который в начале этого разговора был категорически против её методов. Рем, Круш и даже Фельт не могли не улыбнуться этому небольшому взаимодействию, которое вернуло тепло в центр и нижние ряды театра. На экране появляется одетая в мантию Эмилия, спускающаяся по ступенькам в вестибюль особняка. Серебряноволосая красавица снова вздрогнула, когда заметила одетую в мантию девушку с розовыми волосами, стоявшую у ворот рядом со знакомым дворецким. "Рам?" "Эмилия-сама, к вам посетитель". Мужчина с проницательным взглядом поклонился женщине, когда Рам указала на него. — Ты… из дома Круш-сама, не так ли? — Эмилия спустилась по лестнице, и её шаги эхом разнеслись по коридору. Она смотрела на мужчину с замешательством и в то же время сурово, вспоминая, что оставила в том доме. Дворецкий опустился на одно колено. «Я Вильгельм Триас. Я пришёл сюда по поручению своей госпожи». — От имени Круш-сама? Вчера я получила от неё пустое письмо… — обеспокоенно произнесла Эмилия, вспомнив шокирующее письмо, которое она получила. — Понятно… — взгляд старика на мгновение потух. — Значит, это правда. На лице Эмилии отразилось удивление. Но мужчина быстро объяснил, что имел в виду. «Хоть мне и стыдно это говорить, это было не то письмо которое хотел отправить мой хозяин». Услышав это заявление, Эмилия облегчённо улыбнулась. «О… Значит, это была ошибка?» — Да. Эмилия-сама и Рам-доно, мы хотели бы эвакуировать тех, кто остался в особняке, вместе с жителями деревни. Таково желание Круш-сама. На лице Эмилии отразилось лишь потрясение. «Э-э?» «Ха! Посмотрите на её лицо! Она не знает, что происходит и будет происходить!» Мими рассмеялась, увидев, как Эмилия пришла в ужас, когда Вильгельм произнёс эти слова с намёком, который заставил Эмилию нервничать. «Как вам удалось решить проблему с пустым письмом?» Круш посмотрела на своего рыцаря и Вильгельма, которые смущённо улыбнулись ей в ответ. Она могла ожидать этого от Феликса, но не от такого мудрого и опытного война как Вильгельм. На экране была показана эвакуация, когда Юлиус прибыл с торговыми повозками и начал сажать жителей в них. «В этих тележках нет магических камней?» — кричит Шульц с экрана, выглядя обеспокоенным. Большинство остальных, казалось, тоже были встревожены, но присутствовавшие там люди заверили всех, что всё будет лучше, чем они думали. Голос Эмилии зазвучал в этой сцене, и в нём слышалась паника. «Рядом с этим лесом орудует банда преступников?» — Да. Карательный отряд, который привёл посланник, уже готовится к битве с врагом. — Но зачем Круш-сама так сильно старается помочь нам? — с подозрением и удивлением спросила Эмилия. «Мой господин получил предложение от маркграфа заключить союз в связи с королевским отбором. Условием является доля в правах на добычу полезных ископаемых в Элиорском лесу. Вы понимаете?» Эмилия, казалось, успокоилась, и на мгновение на её лице отразилось глубокое разочарование, поскольку она явно не могла повлиять ни на одно из этих внезапных событий. «Так вот в чём дело». «Однако будет трудно эвакуировать всех жителей деревни в столицу. Лишь половина из них отправится в столицу». Вильгельм сказал своё слово и передал его Рам. «Вторая половина направится в святилище. Розваль-сама уже по пути туда». «Святилище…» — с интересом размышляет Анастасия, чувствуя, как все в лагере «Эмилия» внезапно вздрагивают. Было заметно, что все они что-то скрывают. Настолько заметно, что Фельт и Круш в конце концов стали смотреть на них по очереди, чтобы понять, что заставляет их в ужасе смотреть на экран. — Давай не будем об этом… Пожалуйста… — предупредил Отто Гарфиэля, не глядя ни на кого вокруг, даже на Юлиуса, который с интересом наблюдал за ними. "Д-да,… Конечно, Бротто…". Гарфиэль вздохнул с облегчением, не желая думать ни о чем, кроме одного. "Хех… По крайней мере, я смог встретиться с Капитаном из-за тех жителей деревни... " — Да… думаю, это хорошо… — Отто слегка улыбнулся, когда взволнованный Гарфиэль ударил его в плечо. Фредерика улыбнулась им обоим издалека, сложив руки в молитвенном жесте. Тем временем Петра смотрела вниз на свою шоколадку, которую Страж подарил ей несколько просмотров назад. «Я не хочу думать о том, что он, возможно, пережил после всего этого… Святилище и всё, что в нём… Эльза…» Петра открыла упаковку и начала быстро жевать. — О-о, я понимаю… Значит, обсуждение этого вопроса уже закончено. — Эмилия на мгновение замолчала, испытывая разочарование. — Но разве вам не кажется странным... * БАХ! * "Простите меня". Прежде чем Эмилия успела продолжить свою речь, ворота особняка открыл человек в характерной толстовке с капюшоном. «За группой, прячущейся в лесу, замечено странное передвижение. Мы не можем терять ни минуты! Как только они начнут действовать, весь регион превратится в море крови! Что будем делать, командир? Нет, Демон Меча Вильгельм-доно?» — с жаром и волнением доложил мальчик в капюшоне, вынуждая действовать в соответствии с ситуацией. — Я не знала… Он всё это время был так близко ко мне? — Эмилии пришлось вздохнуть, и на её лице отразилась усталость. — Я должна быть удивлена, но я не удивлена. «Этот плащ скрывает черты лица и делает человека похожим на другого, верно?» — с интересом спросил Юлиус у лагеря Эмилии. «Да, конечно. Создан самим Розвалем-самой». Рам с гордостью продемонстрировала знания своего хозяина, который сложил руки на груди и гордо помахал ими в ответ. Юлиус посмотрел на всех в комнате, кто недоумевал, почему Эмилия не узнала Субару за счёт его толстовки. «Это волшебство! Это так круто, Присцилла-сама!» — у Шульца загорелись глаза, и он подпрыгнул на стуле, указывая на экран. Присцилла погладила его по голове и заставила вести себя подобающим образом, слегка коснувшись его колена веером. "Ой! Извините, хе-хе!" Старый дворецкий быстро поднялся с колен и повернулся к госпоже. — Эмилия-сама? Сложив руки на груди и не обращая внимания на беспокойство, Эмилия быстро кивнула. «Я понимаю. Я с благодарностью принимаю вашу доброту. Вы объяснили это жителям деревни?» — Они были своевременно проинформированы, госпожа Эмилия, — ответила Рам. "Понятно ... " «Бетти говорит, что останется здесь». Эмилия обернулась и увидела, что её дух парил рядом с ней с улыбкой на морде. "Пак!" На экране мелькает сцена с белым фильтром, указывающим на то, что это воспоминание. Маленькая элегантная блондинка сидела на своём стуле и читала книгу, аккуратно положенную ей на колени. «Бетти не может уйти. Полагаю, я буду ждать твоего возвращения. Тебе не о чем беспокоиться». Беатрис мягко улыбнулась Паку, прежде чем экран переключился на настоящее. — Что ж, в случае с Бетти запретная библиотека — гораздо более безопасное место. Кроме того, она не может покинуть особняк из-за своего контракта. Ты ведь это знаешь, Лия? Лицо Эмилии стало суровым и обиженным, когда отец самодовольно улыбнулся ей. «Нечестно использовать это как причину…» — Беатрис… — Эмилия посмотрела на светловолосую девочку, слегка нахмурившись. Беатрис, сидевшая на коленях у Субару, не могла не дрожать от страха, не в силах показать своё лицо. Она пристально смотрела на пол под кроссовками Субару, и на её милом личике появилась хмурая гримаса. «На самом деле Бетти виновна во многом…» «В конце концов, Субару удалось всё исправить… Мы не знаем, что произошло». Эмилия похлопала девочку по плечу. — Как ты думаешь, сколько раз ему приходилось это делать? Рука Эмилии напряглась, когда Беатрис задала этот вопрос. Обе девушки опустили взгляд в пол, не зная, что ответить на то, что они обе понимали что Субару, возможно, потребуется не одна петля что бы заключить контракт с Беатрис. «... Сколько... сколько потребовалось, чтобы вытащить меня?..» Слабая улыбка Эмилии не утешила духа. Хотя Беатрис оценила её настолько, что блондинка сдалась и обняла Эмилию, сидя на Субару. «Итак, раз уж моя милая младшая сестрёнка останется здесь, мы не должны ничего делать с особняком. Бетти милая и добрая, но она не пощадит никого». Старик почтительно склонил голову. «Понял, Великий дух». Кивнув головой, кот быстро забрался в волосы своей дочери и почти исчез, если бы не его маленькая головка, торчавшая из шелковистых волос Эмилии рядом с её ухом. «Делай так, как считаешь нужным. Я на твоей стороне, и только на твоей», — прошептал он и влился в волосы Эмилии. Трое слуг, стоявших перед Эмилией, замолчали и приготовились выслушать её, пока она успокаивала нервы и использовала уверенность, которую внушил ей приёмный отец, чтобы взять ситуацию под контроль. «Мы эвакуируемся. Я не хочу подвергать опасности жителей деревни». За его лицом, закрытым капюшоном… на экране появилась улыбка молодого человека. — Спасибо… — Эмилия вздохнула и погладила Беатрис по голове, заметив улыбку Субару и покраснев при мысли о том, что он видит её даже с такого близкого и скрытого расстояния. — Он заметил то, что ему понравилось! — поддразнил их Феликс, заставив полуэльфийку снова покраснеть до кончиков заострённых ушей. — А что тут может не нравиться? Это совершенно героический поступок. — Круш моргнула, увидев, как её рыцарь пытается поддразнить девушку рядом с ней и Субару. Это привело к тому, что белая кожа Эмилии покраснела от шеи до кончиков пальцев. На экране была видна Эмилия, стоящая на окраине деревни и провожающая последние торговые повозки, которые, набитые сельскими жителями, тронулись в путь к другим повозкам, направлявшимся в столицу. «Мы готовы, госпожа», — весело произнёс милый высокий голос, и Эмилия обернулась и увидела группу деревенских детей с рюкзаками и нервными улыбками на лицах. Петра взяла инициативу в свои руки и весело улыбнулась смущенной Эмилии. — Э-э, я думаю, произошла какая-то ошибка. "Нет". Рам внезапно встала рядом с группой и объяснила Эмилии. "Нет, учитывая количество людей и экипажей, мы должны попросить вас поехать с этими детьми. Это необходимая мера". — Может, посадим их в другой экипаж? Так будет лучше для детей… — слова Эмилии оборвались, когда молодой человек в капюшоне, который был здесь раньше, вернулся и заговорил с насмешкой и уверенностью в голосе. — Ты думаешь, никто не захочет с тобой поехать? — Эмилия повернулась к мальчику, пока он говорил. — Ты спрашивала у ребят, что они об этом думают? Может, ты просто считаешь, что они тебя ненавидят и не хотят находиться рядом с тобой? «А вот и он снова». Рикардо громко рассмеялся при мысли о том, что они ожидали, что у Эмилии не будет поддержки в присутствии Субару. «Он такой милый!» — не удержалась от восторга Фредерика, и Субару снова гордо улыбнулся. Эмилия была единственной, кто изобразила что-то вроде смущённой гримасы в море смешков и одобрительных возгласов. — Это не… Мне не нужно их спрашивать. Я знаю, что так будет лучше для всех нас. — Эмилия говорила решительно, но юноша в капюшоне не сдвинулся с места и проигнорировал её. «Шесть детей и одна повозка, запряжённая драконом. Если ты споткнешся здесь, как твое желание вообще сбудется?» — Т-ты… — слова Эмилии замерли на губах, когда мальчик в капюшоне опустился на колени перед Петрой и детьми. — Что ты думаешь, Петра? Ты отказываешься ехать с ней в одном экипаже? — мальчик с улыбкой повернулся к Эмилии и жестом предложил детям говорить. Опасаясь ответа, который мог прозвучать, седовласая дама закрыла глаза и прижала руку к своему зелёному кристаллу, чтобы набраться храбрости в ожидании вердикта. "Конечно, нет", - весело ответила Петра. — Что? — в замешательстве выдохнула Эмилия. — Вы та самая дама да? Та, что всегда приходила с Субару, чтобы посмотреть, как мы занимаемся гимнастикой! — спросила Петра с широкой улыбкой. "Ну ..." Эмилия заикалась от вопросов. «Мы не видели твоего лица, но мы видели, что тебе было весело разговаривать с Субару!» — Петра широко улыбнулась, а остальные дети энергично закивали. Эмилия лишь слегка приподняла брови, когда весёлая деревенская девочка протянула ей маленькую ручку. "Поехали с нами". Аметистовые глаза Эмилии наполнились слезами. — Я тоже! — ещё один ребёнок протянул руку с широкой улыбкой. «Я хочу прокатиться с тобой!» — ещё один мальчик подошёл к Петре и тоже протянул руку. — Ну же, давай! "Пойдем с нами!" Эмилия могла лишь с облегчением улыбнуться, услышав невинный смех детей, которые столпились вокруг неё. Молодой человек в капюшоне мягко улыбнулся при виде этого и заметил, как Петра послала ему ответную яркую улыбку, пока её друзья окружали Эмилию. — Ты была в этом замешана, Петра-тян? — Эмилия посмотрела на маленькую служанку с выражением предательства на лице. Даже Рам пришлось удивлённо взглянуть на деревенскую девушку. — Как мы и говорили тебе в карете… — Петра не смотрела на Эмилию, положив свой шоколад рядом с ней и аккуратно вытерев остатки. Она сурово посмотрела на экран, наслаждаясь взглядами, которые она обменивалась с Субару, но ей не нравилось, что они все оказались в этой комнате и что они видели. — Субару заставил нас пообещать, что мы не покинем тебя. — Пообещать значит… — Эмилия опустила взгляд. — После того, как мы уговорили его пойти с нами, — добавила Петра с лёгкой улыбкой на очаровательном лице. Румянец Эмилии, должно быть, открыл несколько разных уровней только за этот сеанс, потому что её уши стали пунцовыми. Эмилия повернулась к розоволосой служанке. «Рам, позаботься о делах в Святилище. Обязательно защити жителей деревни». — Вы тоже берегите себя, Эмилия-сама. Обернувшись, когда дети столпились вокруг неё, Эмилия улыбнулась незнакомцу в капюшоне. «Мне также нужно поблагодарить тебя… А?» "Куда он делся?" Рам вздохнула, когда Эмилия огляделась в поисках доброго мальчика в капюшоне. Он ушел. «Он усердно трудился, чтобы всё получилось идеально», — с уважением кивнула Рам. «Я всегда думала, что он просто хотел покрасоваться, как клоун, жаждущий внимания, но Барусу также старался быть внимательным, как его сенпай, когда тот занимался домашними делами». Когда Рам гордо скрестила руки на груди, Алу пришлось заговорить, сидя позади всех. Его голос звучал не так расстроенно, как раньше, после долгого уныния. — Я не думал, что он называет синеволосую-сан «сэмпай». В конце концов, это она делает всю работу по дому, верно? — Ал усмехнулся, а у Рам на лбу вздулась вена. Действие переносится на холм, с которого открывается вид на центр Арлама. На вершине холма стоят мужчина обычного вида и двое последователей культа ведьм. Все трое смотрят вниз на эвакуирующуюся деревню. Обычный человек быстро открыл маленькую золотую штуку, похожую на зеркальце, которая каким-то образом показывала изображение другого человека. «Теперь понятно». Молодой человек, говоривший с самодовольством, напугал всех троих сектантов. «Мы не могли понять, как вы, ребята, поддерживали связь. Эти метии, конечно, очень удобны, да?» — шпион-культист, выглядевший как обычный человек, услышал только два глухих удара о землю позади себя. Он оглянулся и увидел мальчика в белой мантии, стоявшего прямо перед ним, в то время как двое других сектантов истекали кровью на земле, благодаря Вильгельму и Юлиусу. «За преступление, заключающееся в том, что вы помешали моему трогательному воссоединению с Эмилией, придётся дорого заплатить!» Юноша в капюшоне наконец-то откинул его, показав отвратительные глаза и самодовольную ухмылку Субару, напугав шпиона и заставив его отступить, а затем обнажив клинок культиста. "Ты ... " Прежде чем он успел заговорить, из-под земли рядом с ним поднялись ещё двое сектантов, но их обоих разрубило пополам за одну секунду. Шпион почувствовал, как к его шее приставили лезвие. «Слишком медленно», — насмехался Вильгельм, держа шпиона на острие меча. «Короче говоря, мы знали, что ты шпион. Как мы это выяснили — коммерческая тайна. Поэтому мы устроили для тебя ловушку, чтобы ты связался с Культом Ведьмы», — шутливо объяснил Субару, забирая метию шпиона, пока Юлиус связывал его. Шпион из культа ведьм мог лишь в замешательстве и с лёгким испугом смотреть на Субару. Черноволосый юноша встал и с ненавистью посмотрел на подонков, лежавших перед ним. «Два часа. Вы дали своим приятелям расписание, которое отставало на два часа. Мы используем это время, чтобы вытащить Эмилию и остальных отсюда, переломать пальцы тем, кто знает о нашем местонахождении, и подготовиться к тому, чтобы сокрушить вашего Архиепископа Греха». Объяснил Субару. Глаза шпиона расширялись всё больше и больше от страха. «Когда твой враг всегда на шаг впереди, готовый уничтожить тебя… Сейчас ты узнаешь, насколько это страшно». Субару был охвачен ненавистью. — Это… — Отто сглотнул, а Гарфиэль радостно закричал рядом с ним. «Это ужасно, но это фантастическая работа». Анастасия не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как Субару разбираться с культом. «Это величественно, особенно после такой череды поражений». «Это только потому, что культ Ведьмы нечестен и безнравственен». Рейнхард защищал слова и действия Субару, хотя в этом не было необходимости. — Успокойся. В этой ситуации ребёнку не нужна твоя защита. — Хейнкель вздохнул и, откинувшись назад, подпёр лицо ладонью. — Эти ублюдки разнесли детей в клочья… «Я не подумал, что они могут быть из той группы торговцев, с которой я был во время ситуации с Туманом… Страшно подумать, сколько сектантов я встречал за свою карьеру». Отто покачал головой и позволил Гарфиэлю ударить себя кулаком по голове в знак неодобрения. — Будь храбрым, Бротто! Капитану не придётся столкнуться с большими трудностями из-за его сообразительности! — Должен сказать, что в этот раз всё идёт слишком гладко, — с надеждой в глазах улыбнулся остальным Рейнхард. — Я надеюсь, что о самой сложной части мы позаботимся в ближайшее время? Юлиус и Тиви ухмыльнулись, а Мими хихикнула в сторонке. «Этот дядька закричит *КХАААААА*!» — она изобразила звук, с которым кто-то теряет дыхание, прежде чем высоко подпрыгнуть на коленях у Рикардо. «Он будет раздавлен, как жук! Ура-а-а-а!» «Я чувствую себя неуютно», — сказал Тиви с каменным лицом, когда люди перевели взгляд с его жуткой сестры на него. Смена сцены... Эмилия, которая теперь сидела в карете с детьми и смотрела на остальную армию, готовящуюся к битве, сложила руки в молитвенном жесте и сурово оглядела их всех. "Да пребудет с вами благословение духов". «Жаль, что я не могу сделать то же самое с вашими каретами, Круш-сама, Рем». Эмилии вдруг показалось, что она разговаривает с иностранцами, но её поклон был максимально почтительным. Круш и Рем слегка улыбнулись друг другу, прежде чем кивнуть ей. — Не нужно, Эмилия-сама. Твоего рыцаря было более чем достаточно в качестве благословения, — сказала Круш с лёгким блеском в глазах. — М-м-м. Субару-кун великолепен, Эмилия-сама. — Рем с улыбкой кивнула. Они оба видели, как уважительное выражение лица Эмилии медленно сменилось обидой, ревностью и разбитым сердцем. Когда последний экипаж тронулся, рыцарям было поручено охранять эвакуируемые повозки. Субару с удивлением увидел, что Вильгельм смотрит на него, когда он проезжал мимо экипажей на своём драконе. «Удачи». Старик прошептал слова прощания и продолжил свой путь и свой долг — защищать жителей деревни, оставив всё остальное на усмотрение юноши. Хейнкель и Рейнхард смотрели на происходящее с разной степенью понимания и разочарования, поскольку оба осознавали то, что осознавали многие. «Ваше уважение к нему проявляется в таких манерах, Вильгельм-доно», — ухмыльнулся Круш, глядя на Демона Меча, который беззастенчиво ухмылялся своему юному «я» на экране. — Так вот что позволило тебе обмануть Эмилию-сама и прогнать её, да? — поддразнил Феликс, держа в руках белые одежды, за которыми всё это время прятался Субару. Остроглазый мальчик отпрянул с богохульным выражением лица. «Не говори так! Даже если это правда, я буду выглядеть плохо!» — Эта мантия соткана с помощью довольно странного заклинания, — сказал Юлиус, с интересом разглядывая мантию. — Она была создана Розвалем с помощью магии, — сказал Субару с недовольным выражением лица, которому совсем не нравилась тема объяснения. — По-видимому, в него вплетено заклинание, которое препятствует распознаванию. Изначально это был плащ Эмилии… — Субару вспомнил, как Эмилия дралась с мальчиком, швырнула ему в лицо свой плащ и ушла. Некоторые вздрогнули при воспоминании о ссоре, а Хейнкель и Шульт, казалось, заинтересовались ею больше остальных, поскольку раньше не видели ничего подобного. — Ты так хорошо в него попала? — Хейнкель присвистнул, увидев глупый поступок Эмилии. — Я сейчас с трудом сдерживаю свой язык. Эмилии пришлось покраснеть от смущения из-за своей оплошности, она теребила пальцы и снова переступала с ноги на ногу. Розваль, который сшил мантию, похоже, не слишком расстроился из-за ошибки Эмилии. Он лишь посмеялся над тем, что Субару воспользовался её забывчивостью. «Он действительно очень умный. Кто бы мог подумать, что он помнит такие обыденные детали». «Его оставила его хозяйка, свинья, наверное, обнюхивала его раз или два в день», — проворчала Присцилла, сидевшая в том же ряду, что и Розваль, и которой, как и ему, было всё равно, что происходит на экране. «Фу!» — Шульцу эта перспектива показалась отвратительной, за что он получил лёгкое поглаживание по голове от красивой женщины. Субару мягко посмотрел на двух рыцарей, стоявших рядом с ним... а затем заметил их разочарованные взгляды. — Я его не крал, ясно?! — закричал Субару в свою защиту. — Хм… — задумчиво протянул Феликс с подозрительным видом. — Что ж, план исправить недоразумение с пустым письмом сработал. На экране Рам стояла в лесу, активировав своё ясновидение, и заставляла горничную видеть каждое насекомое и животное в лесу. В видении Субару и Мими бежали по дороге, держа в руках гигантские таблички с надписями, которые были хорошо видны ясновидящей горничной. «Письмо было ошибкой, это моя вина?» — Рам с удивлением прочитал надписи. «Барусу проявляет творческий подход, Рам одобряет». Многие смотрели на неё с недоверием и удивлением, но она кивнула, показывая, что всё это правда. «Мы немного помогли ему соображать, но в основном это всё он и Мими-тян». Феликс улыбнулся маленькой девочке, которая обрадовалась похвале. Сцена возвращается к Феликсу, продолжающему свои объяснения. — И ты так усердно трудился, чтобы убедить жителей деревни, Субару-кун… — безжалостно поддразнил Феликс, и Субару покраснел от стыда. Сцена меняется, и мы видим, как умоляющий Субару склоняет голову перед всеми жителями деревни. — Пожалуйста! Эмилия… Она девушка, которая хочет подружиться со всеми вами, и я хочу, чтобы вы дали ей шанс! Все жители деревни переглянулись, обдумывая просьбу склонившегося перед ними мальчика… Рем и другие рыцари посмотрели на Субару с удивлением и некоторым уважением. «Нет…» — Эмилия посмотрела на Субару с переполняющими её эмоциями. «Не делай этого… Подними голову, Субару». — прошептала она, сжав его руку и вытирая глаза, наполнившиеся слезами. «Вот это поворот…» — Вильгельм фыркнул, слегка улыбнувшись, и проникся искренним уважением к Субару. «Это было невероятно — смотреть на это вживую», — объяснила Рам тем, кто смотрел на неё и Феликса во втором ряду. Мальчик снова опустил голову, пока его лоб не покрылся грязью. «Я уверен, что вам всем есть что сказать, но, пожалуйста, позвольте нам защищать вас достаточно долго, чтобы у вас была такая возможность!» — настойчиво попросил Субару. — Чёрт, вы действительно безнадёжны, Субару-сама. — Молодой человек усмехнулся и подошёл к склонившемуся в поклоне юноше с протянутой рукой. Субару взял предложенную руку и встал, когда мужчина поднял его. «Если вы так сильно настаиваете на нашей защите, какой у нас есть выбор?» Пожилая женщина, казалось, была растрогана усилиями Субару. «Стареть — это ужасно. Кажется, у меня ослабли слёзные железы». Субару огляделся и увидел благодарные улыбающиеся лица всех жителей деревни. «Спасибо вам всем», — с облегчением и благодарностью сказал мальчик. — Это мы должны благодарить вас, Субару-сама, — сказал старый глава деревни более благодарным тоном. Сцена меняется, и мы видим Феликса, который складывает руки и невинно улыбается. «Ты действительно тронул меня». «Не вспоминай об этом! Это неловко!» — взмолился Субару, чтобы заставить парня хихикнуть. Круш пришлось усмехнуться, увидев, как они общаются. «Он отлично справился… Никто не заботился об этих людях так, как он». Герцогине пришлось посмотреть на Субару и улыбнуться ему. «Отличная работа». «Остаётся только…» — размышлял Феликс, оглядываясь на приближающуюся часть их армии. Рикардо подскочил к троице, держа на спине гигантский меч, покрытый кровью. «Добро пожаловать обратно! Как всё прошло?» — поприветствовал Феликс, когда Рикардо спрыгнул с существа. «Мы совершили внезапную атаку на них. Если я облажаюсь, то уйду на покой как наёмник. Эта карта хорошо нам помогла». Субару посмотрел на пергамент, который держал в кармане наемник, и широко улыбнулся. «Значит, отметка на карте действительно была их базой!» — Не знаю, можно ли назвать их привередливыми или высокомерными, но это сработало против них. — наемник бросил Субару золотую, похожую на зеркало метию, которую мальчик легко поймал. — И мы получили то, за чем пришли. Это должно перекрыть их сеть связи. Рикардо и Субару были прерваны появлением из леса ещё одной группы наёмников во главе с близнецами. «Ура! Мы их всех убили!» — радостно закричала Мими, и её кузина закричала ей в ответ. "Не говори так. Это выставляет нас в плохом свете". Тиви повернулся к группе и объявил. "Мы тоже взяли пленного!" «Пленный?» — Эмилия огляделась, пытаясь понять, кто это, по выражению лиц присутствующих. Она моргнула, увидев, что Рикардо и Мими хихикают, глядя на Отто. У самого мальчика-торговца, когда Эмилия обратилась к нему за ответом, на лице отразилось большое удивление, когда он увидел, как Рикардо появился в окне. «Ах… Я почти забыл, какой была моя первая встреча с Нацуки-саном». Услышав слова Отто, Эмилия и Гарфиэль слегка приподняли брови. Субару был удивлен. "Пленный?" В этот момент вошли двое с деревянным столбом, к которому был привязан молодой человек с несчастным видом. Субару внезапно расхохотался. «Он не из Культа Ведьмы! Я-то думал, почему ты не пришёл! Тебя поймали?» Субару продолжал смеяться, пока Отто укладывали на носилки. «Я не знаю, кто ты, но спасибо, что спас меня. На самом деле, я не в настроении говорить это всерьёз, чёрт возьми!» — в отчаянии закричал несчастный торговец, всё ещё привязанный к столбу. Субару просто еще больше рассмеялся. В конце концов Эмилия расхохоталась, как и многие в зале, довольные тем, как хорошо всё обернулось. Даже Присцилла слегка фыркнула от неожиданного появления Отто. Главный министр был единственным, кто не хихикал и не смеялся. Он просто тепло улыбался, наблюдая за происходящим, даже несмотря на то, что ему не нравились Анастасия и Розваль, которые так откровенно смеялись над ним на заднем плане. «Моя встреча с Нацуки-саном… Наконец-то… Я наконец-то могу вспомнить, что было дальше…» — Как ты себя чувствуешь, Отто-кун? — Рем раньше почти не разговаривала с Отто, но ей захотелось улыбнуться мальчику и поддержать его. — Наконец-то ты чувствуешь надежду, что это последняя петля, как и у нас? — Конечно, Рем-сама… я… — Отто пришлось замолчать и провести рукой по лицу. «Отто-кун?» — обеспокоенно наклонив голову, Рем заставил многих посмотреть на Отто, который вытирал слёзы, которые начали литься сами собой. — Я просто… — Отто громко шмыгнул носом, и по его щеке потекли слёзы. В конце Гарфиэль положил руку на плечо Отто и молча кивнул всем, кто смотрел на них, чтобы они продолжали наблюдать. «Эти чёртовы луковые кольца повсюду в этом грёбаном месте!» — Следи за языком, Гарф! — Фредерика осуждающе посмотрела на мальчика-тигра, скрестив руки на груди. «Я пытаюсь быть хорошим другом, сестрёнка!» Смена сцены… — Всё готово. Субару, мы можем ехать в любое время. Юлиус доложил, стоя рядом с Субару перед полностью опустевшей деревней и несколькими солдатами, оставшимися сражаться вместе с ними. — Давайте сделаем это, все вместе, — приказал Субару своим товарищам. — Мы начнём, как и планировали. Сейчас. На этот раз мы закончим! Давайте покажем Лени и судьбе, на что мы способны! Смена сцены… Под входом в пещеру стоял безмолвный высохший зелёный труп без век и с пересохшими губами. Бесстрастный, остроглазый мальчик стоял перед входом в лесную чащу. За ними обоими — расчищенная территория между горным холмом и лесными деревьями. Петельгейзе и Нацуки Субару снова встречаются. «Так внезапно!» — Шульц не мог не ахнуть от того, что эта встреча практически не готовилась. — Вот мы и здесь… Это Субару пришлось сделать самому. И это решило проблему с одержимостью. — Юлиус обратился к зрителям, подняв большой палец вверх, чтобы Феликс продолжил вместо него. «Мы знаем, что Субару-кун смог выгнать Лень, когда объяснял нам это. Но мы не знали, как это сделать!» Феликс в замешательстве потёр затылок. — Полагаю, мы скоро это увидим, — фыркнул Ал, стоя над ними и не в силах быть более снисходительным к Субару после того, что он увидел у Ведьмы. — Держу пари, что Братан снова ею воспользуется. Никто не слышал, как он застонал под шлемом. «Мне очень интересно», — Круш удостоилась кивков Беатрис и Эмилии, и обе девушки снова почувствовали угрызения совести из-за Петельгейзе, поскольку его дряхлый вид снова предстал перед ними во всей красе. «С каким же монстром тебе приходится сражаться в одиночку, Субару», — нахмурившись, прошептала себе под нос Эмилия. «Пожалуйста, избавь Гейзе от страданий». «Я ждал тебя, верующий в любовь. Я — Архиепископ Грех Культа Ведьм, представляющий Лень… Петельгейзе Романе-Конти!» Субару шагнул вперёд, когда перед ним появилась зелёная фигура Архиепископа, который элегантно поклонился и представился. — Рад встрече с вами, о великий архиепископ. Если бы вы нашли в себе силы добавить моё тело и душу к рядам ваших перстов, проводящих Испытание, для меня не было бы большей чести, — заявил Субару, склонившись и прижав руку к сердцу. «Какого чёрта?!» Рикардо широко раскрыл свои проницательные глаза и огляделся, а все остальные в шоке забыли о своём счастье. — Неужели он так просто сдаётся?! — закричала Фельт, вцепившись в подлокотники и в шоке глядя на Субару. — Интересно, что он делает? — Беатрис прищурилась, её челюсть отвисла. На мгновение Петельгейзе, казалось, был поражён этим и медленно отступил назад в шоке со слезами на глазах. «Как чудесно, как сильна твоя вера! Подумать только, что был такой набожный верующий… Пожалуйста, прости мою лень за то, что я не смог его найти!» Зелёный человек быстро закричал и побежал к стене пещеры, раз за разом ударяясь лицом о камни, пока не пошла кровь. "Прости меня! Прости меня! Прости меня! Прости меня! Прости меня! Прости меня! Прости меня! Прости меня! Потрясённый этим, Субару поднял руки, пытаясь успокоить его. "Пожалуйста, остановитесь, архиепископ". — Почему бы и нет? Пусть они нанесут хоть какой-то ущерб, прежде чем ты их уничтожишь. — Хейнкель с ненавистью посмотрел на Петельгейзе. «... Я не... доверяю тому, что делает Субару». Петра, казалось, была обеспокоена поведением Субару больше, чем когда-либо. Безумец прекратил свои пытки и прижал обе руки к голове. «Ах… но, но, но… Я не могу искупить свою лень и глупость иначе, как наказанием». — Это неправда, — возразил Субару и прижал руку к груди. — Ведьма не хотела бы видеть, как её любимый верующий страдает. Она была бы рада, если бы ты прошёл Испытание! Глаза Петельгейзе расширились от удивления, и его настроение улучшилось. «Ты совершенно прав! Да, Испытание. Сейчас ей нужно Испытание!» «Мы так и не поняли до конца, в чём заключалось это испытание». Отто вздохнул и, слегка нахмурившись, посмотрел на Хейнкеля и Шульца, заметив интерес в их глазах. «Мы просто знаем, что всё крутится вокруг Эмилии-сама». Рам кивнула, заставив Эмилию слегка нахмуриться. «Конечно…» — Хейнкелю пришлось вздохнуть, хотя он и прикусил язык, чтобы не сказать ничего слишком грубого. Остальные всё равно не оценили его комментарий и сердито посмотрели на него. Архиепископ выскочил из пещеры и упал перед Субару. «Твои слова открыли мне глаза. Спасибо! Спасибо! С помощью этого Испытания мы должны проверить её…» Похожий на труп безумец крепко обнял Субару и прошептал ему на ухо с мерзкой ухмылкой. «Чтобы выяснить, достойна ли эта полудьяволица стать сосудом, достойна ли она принять ведьму». Субару был ошеломлён словами безумца. «Поместить ведьму? Сосуд?» «...» — Эмилия выглядела напуганной самой этой мыслью и застыла с отвисшей челюстью, как рыба на берегу. — Я имею в виду… Думаю, этого достаточно, чтобы быть планом сектантов? Немного некреативно. — Фельт раздражённо вздохнула, не придав этой идее особого значения, как остальные. «Что, если бы такое было возможно?» — Юлиус прикусил губу при одной мысли об этом и пристально посмотрел на Петельгейзе. «Эмилия-сама всегда была бы главной целью». «Тогда Субару снова и снова будет заставлять Ведьму делать выбор…» Рейнхард бросил на Юлиуса предупреждающий взгляд, прося его помнить о чувствах Эмилии. «Либо он, либо последователи Ведьмы». — А что, если его используют, чтобы подготовить полуэльфийку к его собственному Испытанию? — от слов Ала многие в комнате напряглись, но он усмехнулся, когда Петра сердито посмотрела на него. — Шучу, шучу~ Эмилия продолжала хмуриться, хотя и крепко держала Субару за руку. Петельгейзе дрожал от волнения, держа мальчика за руку. «Если она подойдёт, ведьма овладеет ею. Если нет, она отвергнет её. Если она окажется недостойным сосудом для ведьмы, то ведьма возродится в этом мире в назначенный судьбой день…» Субару мог лишь гневно смотреть на безумца. «Ты говоришь, что Эмилия для тебя ничего не значит?» — прорычал мальчик, сжимая кулак. «Ты чудовище…» — его глаза загорелись яростью. В этот момент Эмилия, казалось, снова обрела способность дышать. То, что Субару смотрел на него с гневом и осуждал Испытание только потому, что считал её кем-то большим, чем все остальные, стало для неё светом, в котором она как никогда нуждалась в этот момент. «Спасибо тебе… За то, что считаешь меня чем-то большим, чем все остальные…» — прошептала она, прижимаясь щекой к руке мальчика и чувствуя, как его тепло проникает в неё, даже если это было лишь лёгкое прикосновение. «Это совсем не то, что он видел в тебе, когда был в замке», — Круш гордо ухмыльнулась, чувствуя себя такой же возмущённой тем, как архиепископ говорил об Эмилии, как и Субару. «Ему удалось понять, что ты не такая, какой он хочет тебя видеть». «Жаль, что я не могла просто преподать ему этот урок, чтобы ему не пришлось учиться на собственном горьком опыте». — Эмилия шмыгнула носом, прижимаясь лицом к его ладони. «Какую цену он заплатил за этот глупый урок…» Она крепче сжала его руку. Вильгельм и Хейнкель отвернулись от полуэльфийки с виноватыми лицами, скрытыми за стенами, которые они возвели вокруг себя из-за того, как обращались со своими жёнами, и из-за того, как далеко они зашли, чтобы усвоить этот урок. Стены были разными, но в конце концов служили для того, чтобы скрыть один и тот же стыд. — Да просто надрать ему задницу! — прорычал Гарфиэль, не скрывая своей ненависти к зелёному трупу. — Этот ублюдок сделал слишком много для них, чтобы выжить после этого! Покончи с этим, капитан! Безумец, по-видимому, не слышавший рычания мальчика, отскочил от Субару и выставил перед собой свою любимую чёрную книгу. «Слова, начертанные в Евангелии, говорят о её любви! Всё это направляет мой путь! Покажите мне ваше Евангелие», — спокойно попросил Петельгейзе, маниакально сохраняя свою отвратительную позу. Увидев чёрную книгу, Беатрис сразу же прониклась сочувствием к безумцу, который цеплялся за столь призрачную и извращённую надежду на спасение. — Полагаю, это никогда не случится с тобой, — прошептала Беатрис. Сидя позади всех, Розваль злобно смотрел на книгу, демонстрируя своё раздражение и глубокую обиду из-за её существования. Субару на мгновение замолчал… протянув руку с маленьким золотым предметом на ладони к Петельгейзе. — Что это? — спросил Архиепископ, когда Субару открыл зеркало перед безумцем. — Это то чем оно и является. Метия, архиепископ. — Субару ухмыльнулся, когда зеркало на мгновение ярко вспыхнуло и показало Феликса, ухмыляющегося Петельгейзе с другой стороны. — О, я вижу его! Я вижу его! Его лицо выглядит так же страшно, как я и слышал! Петельгейзе медленно повернул зрачки в сторону Субару… «Кто ты такой? НЕТ! Что ты такое?!» — закричал безумец, отступая от мальчика. Феликс отдал честь и уверенно скомандовал: «А теперь… Тора, Тора, Тора!» * ШЕЛК! * Субару щелкнул пальцами с самодовольной ухмылкой. * КЬЯАААААААААХХХХХ! * Дракон с чёрной чешуёй на полной скорости метнулся в сторону и сбил архиепископа с ног в нескольких метрах от его хозяина, хорошенько врезавшись головой в бок безумца. «Эта драконица свирепее, чем я помню». Когда все вокруг начали радостно кричать, радуясь тому, что Петельгейзе нанесли удар, Круш посмотрела на Патраш взглядом похожим на восхищение. — Даже этот наземный дракон сумасшедший… — Хейнкель озадаченно посмотрел на Патраш, продолжая дрожать. — Почему он так предан этому мальчишке? Тем временем Гарфиэль был единственным, кто слегка поморщился при виде нападения, которому подвергся Петельгейзе, и подсознательно потёр свой бок в память об этом. «У тебя должно быть много смелости, чтобы провернуть такое дерьмо против меня, после того как ты втоптал архиепископа в грязь…» Гарфиэль слегка ухмыльнулся, озорно и в то же время гордо. Отто посмотрел на чёрного дракона с лёгким беспокойством. «Интересно, что она сейчас делает во внешнем мире… Я скучал по её сплетням с другими драконами…» — Она сильная! Не волнуйся за неё, Бротто. Мы скоро отсюда уберёмся. — Гарфиэль похлопал Отто по спине и с волнением вернулся к наблюдению за окном. Но Отто сохранял обеспокоенный вид, не желая игнорировать одиночество Патраш в этот момент, особенно после того, как они покинули её по пути в Пристеллу. "Наша внезапная атака удалась!" «Что?! Внезапная атака… Внезапная атака…» — Петельгейзе поднялся с выражением предательства на окровавленном лице. Мягко вытерев руку о нос, архиепископ яростно сверкнул глазами и призвал десятки Невидимых Рук к мальчику. «Тогда что ты думаешь об этом?!» — закричал безумец, направляя свои руки на мальчика. Субару быстро запрыгнул на спину Патраш и помчался прочь от приближающихся рук. «Как?! Как ты можешь видеть мою Власть?!» «Кто знает? Спроси ведьму, которая оставила на мне свой запах. О, точно. В отличие от меня, ты не получил пропуск, который позволяет тебе в любое время встретиться с ведьмой». — Субару злорадствовал, ухмыляясь и глядя на Петельгейзе с высоты своей драконицы. «Мы не должны забывать, что в этом есть нечто большее, чем просто запретные моменты», — сказал Вильгельм, и многие нервно кивнули, стоя рядом с ним. «Использует это, чтобы заставить архиепископа последовать за ним? Как очевидно, но всё равно безрассудно». Анастасия хмыкнула с глубоким удовлетворением. «Думаю, ему придётся стать наживкой для грандиозного финала, что бы он ни планировал с тобой, Юлиус». — Не то чтобы я осуждал его за использование таких закулисных методов… Если бы только ему не нужно было напоминать мне о его связи с Ведьмой. — Юлиус покачал головой, проведя рукой по волосам. — Как будто я могу судить, когда она спасла его от моего меча и одержимости Архиепископом… «Что это было, Юлиус?» — спросила его Эмилия, так же расстроенная тем, что услышала, как Субару упомянул Ведьму, и желавшая хоть как-то отвлечься, пока все вокруг неё не решались подбодрить его после его слов. Рыцарь покачал головой в ответ на вопрос кандидата. «Я не хочу причинять вам беспокойство, Эмилия-сама». — Что ты имеешь в виду? Как ты смеешь говорить так, будто ты близок с ведьмой?! — возмущённо закричал Петрельгейзе на ухмыляющегося мальчишку. «Мы так близки, что она завладела моим сердцем. Буквально». — Субару подмигнул безумцу, точно зная, что тот делает. — Н-невозможно! — в ярости кричит Петельгейзе и кусает себя за пальцы, пока не пойдёт кровь. — Этого не может быть! Они оба могли только смотреть друг на друга, а между ними спал Субару. Эмилия слегка нахмурилась, а Юлиус, казалось, был подавлен перспективой, которую знал только он. «Интимность — это не то слово, которое описывает чувства, которые он в нём пробудила», — прошептала Эмилия, отводя взгляд от Юлиуса. «Спасти его было просто попыткой посмеяться над моей бесполезностью, когда он больше всего в этом нуждался», — Юлиус посмотрел в сторону, радуясь, что кандидат больше не смотрит на него. — Ты слишком много делаешь, — Отто сердито посмотрел на Юлиуса, но тот проигнорировал его. — Всё равно неприятно слышать, как он это говорит после стольких лет, проведённых вдали от нас, — нахмурилась Рем, сидевшая позади, Рам с Фредерикой кивнули. «Это как раз то, что ему нужно сделать, — Петра обхватила себя руками и с глубоким беспокойством посмотрела на Субару. — Чтобы победить монстра, который убил так много моих друзей… Субару делает всё возможное, чтобы победить… Я понимаю и вижу, что ты вынужден это делать… Пожалуйста, береги себя». — Поехали, Патраш! — приказал Субару, уводя своего дракона прочь от приближающихся к нему гигантских чёрных рук. Пока мальчик и дракон неслись по лесу, Петрельгейзе взмыл в воздух, сидя на чёрной руке. — Ты же не думаешь, что сможешь сбежать? «Вот он идёт, вот он идёт, вот он идёт!» — закричал Субару, когда несколько культистов поднялись с земли позади него. «Он идёт! Он идёт! Он идёт! Продолжай в том же духе, Патраш!» Чёрная рептилия решительно посмотрела на него, ускорила шаг и помчалась через лес. «Бесполезно! Невозможно! Исчезни перед лицом моего усердия!» — кричал Петельгейзе, пока его невидимые руки сокрушали и разрывали на части лесную фауну, ломая деревья и куски земли, а Субару уклонялся и отпрыгивял от приближающихся ударов, исходящих от свёрнутого в клубок летающего человека. — Прости, что я всё время на тебя полагаюсь. Ты лучшая, Патраш! «Но, но, но, но! Но! Это конец, конец!» Субару выглядел обеспокоенным, когда заметил, что члены культа ведьмы догоняют его и начинают бросать в него ножи и заклинания. Напряжение нарастало, когда люди начали замечать, насколько хорошо Субару справляется сам. «Это нечто большее, чем его обычная тактика. Субару даже не показывает страха», — сказал Рейнхард, слегка приоткрыв рот от восхищения. «После того, как эти ублюдки не раз тебя обводили вокруг пальца?» — фырканье Хейнкеля было бальзамом для души тех, кто чувствовал давление из-за присутствия Петельгейзе на экране. «Это заставляет задуматься о чём-то большем, чем просто страх… Парень взбешён». «Отец…» — Рейнхард на секунду посмотрел на Хейнкеля, а затем отвернулся и уставился на Субару. «Он сильный», — сказал Вильгельм, нарушив молчание, повисшее между двумя мужчинами из его семьи. «Он дурак», — Хейнкель упрямо стоял на своём и смотрел в окно, недовольный происходящим. Рейнхард слегка разочарованно нахмурился и вздохнул. Но прежде чем что-либо из этого успело до него долететь, раздался крик. * ВААААХХХХХХХ! * * БУУМ! * * БАААМММ! * — Вы, ребята… вы чуть не задели меня ! Но спасибо. Я думал, что мне конец. — Не за что! Ура! — ответила Мими Субару, когда ехала верхом на своём ригере рядом с Тиви и другими наёмниками. Близнецы и их армия продолжали использовать магию ветра против преследовавших Субару и Патраш сектантов. — Это тот человек в небе — Греховный Архиепископ? — спросил Тиви, глядя на скрюченного зеленокожего мужчину. «Он летит на своей заднице! Ух ты!» «Я никогда не видел, чтобы что-то выглядело таким жутким в полёте». Субару усмехнулся, глядя на мужчину, сидящего на гигантской чёрной руке. «Так вот как это выглядит для вас, ребята? В любом случае, оставьте его мне. Прикрывайте тыл, как мы и планировали!» Эмилия испустила легкий вздох облегчения. — Ты не так сильно запаниковала, как я думала, — усмехнулась Круш, и Эмилия моргнула, глядя на неё. — Э-э-э… Я подумала, что Субару не стал бы пытаться сделать это в одиночку, — она засунула руки в карманы халата и нервно теребила его. — Субару помогает много сильных людей, так что у него не будет проблем с подкреплением. Я рада, что он достаточно умён, чтобы воспользоваться этим. Рем улыбнулась, увидев доверие Эмилии, и кивнула ей из-за спины. «И я очень благодарна всем, кто позволил ему победить. Они стараются изо всех сил». Наёмники, окружавшие Анастасию и двух рыцарей Круша, не могли не чувствовать себя неловко из-за похвалы, которой их осыпали девушки. Гарфиэль поднёс руку к груди и сжал кулак. «Это раздражает... Ведь крутой я не мог там быть!» — Понял! Ты слышала его, сестрёнка! — Ага-ага! Эй, братан! — крикнула Мими Субару и показала ему большой палец. «Ты будешь выглядеть потрясающе, если победишь!» — Да, я справлюсь! — ответил Субару девушке и серьёзно посмотрел вперёд. — Давай, Архиепископ! Тиви погладила сестру по голове, и та захихикала, радуясь, что поддержала Субару по-своему. «Всё как в сказках… В сказках всё было немного приукрашено, но всё происходит именно так, как описано!» — Шульц почувствовал, что сжимает руку Присциллы и подпрыгивает на стуле. У мальчика в глазах стояли слёзы, и он был самым взволнованным из всех в комнате. «Герои, которые убьют архиепископа Лени!» — Что… — проорал Петельгейзе, — что… Что ты такое?! — Архиепископ стоял на вершине чёрной парящей руки и наблюдал, как его фракция и силы по всему лесу окружены скрытой армией наёмников. «Этого не может быть. Ничего из этого нет в Евангелии, в путеводителе по моей судьбе! Что… что ты такое?!» Лицо Субару было скрыто тьмой, и он молча ехал, не проявляя никаких эмоций, кроме решимости, звучавшей в его голосе. «Ты спрашивал об этом четыре раза. Если мы говорим о кошмарах, то у меня их было гораздо больше, чем у тебя». Мальчик обратился к безумцу, когда они оба летели навстречу ветру. — Тогда… Тогда… тогда… ты действительно Гордость… — Петельгейзе взволнованно ликовал, но Субару наконец-то показал своё лицо с уверенной ухмылкой. — Меня зовут Нацуки Субару, я рыцарь Эмилии, полуэльфийки с серебристыми волосами. Глаза Эмилии расширились, сердце затрепетало, когда она услышала это заявление, и она покраснела, а её челюсть отвисла. «Ты говоришь ему в лицо… Субару». Рем слегка улыбнулась Эмилии, довольная тем, что этот момент был показан ей, а не только Субару. «Ему весело, — ухмыльнулась Круш, услышав это заявление, — за его волнением всегда приятно наблюдать». — Я не понимаю, к чему эти театральные жесты, — вздохнул Феликс, сохраняя на лице выражение беспокойства. — Его ворота не могут причинить вреда, и всё такое, просто он подвергает себя ненужному риску. — Верно, — Фельт усмехнулась и отодвинулась на край сиденья. — Старший брат выкладывается по полной! Безумец в ужасе закричал, поднеся окровавленные пальцы к лицу, услышав слова мальчика. «Я ничего не знаю об этой «Гордости», но это единственное название, которое мне нужно. Мне не нужны никакие другие». Субару и Петельгейзе наконец вышли из леса и оказались на поляне, с которой открывался вид на гигантскую гору и острые скалы внизу. «Это место…» — пробормотал парящий в воздухе архиепископ, в замешательстве оглядывая окрестности внизу. «Это место, где однажды закончилось моё время. И здесь же закончится и твоё время», — сказал Субару, спрыгнув со спины Патрашаю перед острыми камнями, на которых он когда-то покончил с собой. — Какая ирония… — Рам цокнула языком, с недовольством и отвращением глядя на камни. — Поэтическое чутьё Барусу никогда не перестаёт сгорать в пепле. «На самом деле, это безвкусно», — Беатрис устало вздохнула, не желая смотреть на эту кучу дольше, чем нужно. «Там, где Бетти не смогла защитить тебя в самый первый раз. И где она позволила тебе встретиться с Ведьмой в самый уязвимый момент». «Даже если бы мы выбрали более подходящее место, план зависел от множества факторов, которые требовали от нас невероятной удачи». Юлиус покачал головой, не заботясь о том, что может произойти дальше. «К счастью, Субару доверился мне и приехал вовремя». Эмилия выглядела удивлённой, не сводя глаз с шипов, перед которыми стоял Субару. «Ты имеешь в виду… что вы с Субару будете сражаться вместе, Юлиус?» Рыцарь, казалось, был удивлён тем, с какой надеждой и теплотой Эмилия смотрела на него. Более того, Юлий, похоже, мгновенно приобрёл популярность, потому что многие в зале бросали на него удивлённые и даже восторженные взгляды. — Э-э… — он не знал, что сказать, и не в первый раз, но ему всё равно было неловко из-за растущего внимания к нему. — Вот что это за место. Если твоей целью было привести меня сюда, что ты для меня приготовил? — с подозрением и ненавистью спросил Петельгейзе, спрыгнув со своей парящей руки и повернувшись к ухмыляющемуся Субару. — Что ещё? Твой естественный враг. Он у нас с тобой общий, — сказал Субару с ухмылкой и посмотрел на вершину горы над ними. Молодой человек с фиолетовыми волосами улыбнулся им сверху вниз. «Естественный враг? Хм, так меня ещё никто не называл». Юлиус Юклиус приготовился обнажить свой клинок и активировал духовные силы, создав вокруг себя великолепное сверкающее шоу, после чего элегантно спрыгнул и приземлился перед растерянным архиепископом. — Я Юлий Юклиус, рыцарь королевского ордена Лугуники. Я — меч Королевства, который убьёт тебя. — Ты собираешься сражаться вместе с ним? — спросил Отто с широкой улыбкой, которая, казалось, скорее раздражала, чем нервировала Юлиуса. «Будет интересно посмотреть», — с восторгом промурлыкала Анастасия. «Не могу поверить, что этот парень сражается с Капитаном раньше меня, — заскулил Гарфиэль на своём месте. — Ты владеешь духовными искусствами, да? Как верно… как верно… Это тоже часть твоего плана?! Я никогда не испытывал такого унижения! — Петрельгейзе указал на Субару, и по его лицу было ясно, что он теряет терпение. — Правда? Что ж, используй это по максимуму. Это твой счёт за всё, что ты сделал. — Субару легко улыбнулся и похлопал Патраш по чешуе, прежде чем повернуться к готовому к бою рыцарю рядом с ним. — Давай сделаем это, Юлиус. "Ты уверен?" Субару кивнул и вышел вперёд, к архиепископу. «Я не отступлю, я не сдамся, я не могу проиграть. Я не хочу терять никого». «...» — Хейнкель с отвращением наблюдал, как Субару вызывает ужас на лицах Шульца и остальных зрителей в первом ряду. Не говоря уже о том, что уважительный взгляд Вильгельма лишь усилил его разочарование. — Ублюдок… — пробормотал он так, чтобы никто не услышал. — Я никогда не смогу так думать. Просто убегай, как ты сделал, когда Кит был над тобой… Даже если эта твоя сила делает тебя опаснее, чем тот монстр, Рейнхард. «Я — тот, кто жестоко избил тебя. Я всё ещё верю, что моё поведение было осмысленным и разумным, но это не более чем самооправдание, которое не имеет к тебе никакого отношения». Юлиус и Субару не сводили глаз с Архиепископа Лени, пока меч рыцаря ярко сиял. — Ты можешь мне доверять? — спросил Юлиус, и его меч наполнился силой. "Я ненавижу тебя". "Да, я знаю". «Знаешь, когда тебе ломают руки и ноги, это больно. Разве ты не знаешь, что такое сдержанность?» Юлиус слегка улыбнулся, поддразнивая её. — Просто чтобы ты знал, я немного приврал. Субару слегка усмехнулся, выдавив из себя неловкую улыбку. «Серьёзно? Ты сдерживался? Ты действительно самый большой придурок на свете. Я правда ненавижу тебя, величайший из рыцарей». Юлиус прижал к боку свой наполненный духами меч и посмотрел на Субару, пока сияющие искры его духовной маны наполняли воздух вокруг них. — Итак… Я доверюсь тебе. Мой стыд свидетельствует о том, что я знаю, что ты невероятный рыцарь. — В глазах Субару отразился образ Юлиуса, когда он доверился ему. «Тогда, всей душой… я оправдаю это доверие!» Юлиус взмахнул мечом и сверкнул ярким светом. "Это блестяще". На лице Отто была широкая улыбка, он наблюдал за этим, как и многие позади и вокруг него; с большим удовольствием. "Видеть, как ты примиряешься с Натуски-сан, принесло такой катарсис всем нам", - Отто посмотрел на рыцаря с легкой усмешкой. "Не можешь сильно винить себя после того, как увидел, как сильно он тебе доверяет, а?" Эмилия поймала себя на том, что кивает в такт словам Отто и искренне улыбается рыцарю. «Юлиус… Я так рада, что вы с Субару помирились и оставили эту дуэль позади. Я тоже горжусь Субару… Он так много сделал, чтобы я могла сказать тебе это, и я ценю, что ты не препятствуешь его прогрессу». Юлиус обнаружил, что снова находится на противоположном конце почти всего театра, где его приветствуют взволнованные лица, за исключением последнего ряда, где людям было на него наплевать. — Я… — Юлиус не оглянулся на Отто или Эмилию, он просто посмотрел в землю и покачал головой. — Я хотел бы быть более бдительным. Петельгейзе прищурился и указал на двух дураков перед собой, пока свет Юлиуса плясал в воздухе. «Этот фарс уже закончился? Что вы собираетесь делать, добавив в свои ряды одного пользователя духовных искусств?» Сотни невидимых рук заполнили небо, а на спине Петельгейзе появлялось всё больше и больше чёрных рук, нависавших над двумя рыцарями. «Я одолею вас всех, разорву на части тех, кто останется, возобновлю Испытание, и на этом всё! Моё усердие не знает ни ленивой покорности, ни гибели! Лень! Лень! Лень!» "Аль Клариста!" Невидимые руки накрыли светящегося рыцаря и его меч и, казалось, полностью раздавили его отчего зелёный человек торжествующе ухмыльнулся. Но потом… * СЛААААШШШШ! * Воздух наполнился громким треском, когда Юлиус разорвал все невидимые руки, которые его удерживали. — Ты… ты не должен их видеть. Они должны быть невидимымы для тебя. Мою невидимую руку нельзя увидеть, нельзя увидеть… Ты не можешь её увидеть! Вы двое… Вы двое не можете их видеть! «Субару Бетти наверное, что-то задумал», — пробормотала Беатрис, прижимаясь к груди Субару и не позволяя никому приблизиться к нему, пока она наблюдала, как он сражается с её старым другом в последний раз. «Пользователь искусства духов… Тебе лучше не подводить Субару, иначе Бетти никогда не простит тебя за то, что ты сделал с ним в замке». — Этого достаточно, Беатрис. — твёрдо сказала Эмилия, нахмурившись. — Субару доверяет Юлиусу. Мы все видели, как они готовились вместе. Беатрис фыркнула и снова посмотрела в окно. «Бетти остановится, потому что я извинилась». «Но почему Юлиус теперь может видит руки?» Анастасия с любопытством посмотрела в окно, радуясь тому, что стала свидетельницей этого момента, увидев, как именно был побеждён Архиепископ Лени, а не прочитав об этом в отчётах своих отрядов наёмников и самого Юлиуса. Архиепископ в ужасе закричал, когда его окровавленные пальцы были в ярости искусаны. — Я единственный, кто может их видеть, — Петельгейзе. "Ха?" Безумец закричал в искажении. «Юлиус видит только то, что вижу я. Это гораздо более жуткое ощущение, чем я думал», — объяснил Субару, стоя позади рыцаря с фиолетовыми волосами. «Я могу использовать Нект, чтобы сознательно разделить с тобой некоторые из твоих чувств, а также сохранить их на некоторое время. Когда ты впервые предложил это, я усомнился в твоем здравомыслии». — Это сработало, не так ли? В мужчине главное — смелость. Ты должен быть готов попробовать что угодно. Юлиус ухмыльнулся черноволосому юноше позади него. «Будь ты проклят, будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят!» — в ярости кричал Петельгейзе, и его невидимые руки превратились в чёрный водопад, который обрушивался на лес и горы вокруг него. Юлиус и Субару были отброшены назад в свободное падение по воздуху. «Обмен чувствами!» — первым прокомментировал Шульц, с удивлением глядя на происходящее. «Это мощная способность… Я читал о ней в книгах по истории, рыцарь Рассвета использовал её чаще всех». «С моими друзьями было легко раскрыть такую способность…» Юлиус не смог сдержать смешка, услышав восхищение в голосе мальчишки. Он не придал этому значения, но ему было приятно, что его способности оценили. — Каково это — разделять чувства Большого Брата? Я не знаю, как это вообще работает, но именно благодаря этой жульнической тактике ты смог увидеть Невидимую Руку, да? — Фельт выглядел более заинтересованным, чем когда-либо. — Ты тоже пах миазмами? — Он не удостоит вас ответом, миледи, — усмехнулся Рейнхард, стоя рядом с ней. — Я рад за тебя, Юлиус… Хотя сейчас тебе, возможно, не хватает боевого духа, я не думаю, что ты лишился этого момента с Субару, даже если ты помнишь его из победной петли. Ты был ему верным другом, когда ему нужен был сильный клинок… Гордись этим. Юлиус ничего не сказал в ответ на искренность Святого Меча, он просто кивнул и повернул голову к окну над ними, чтобы ещё немного понаблюдать. Его губы были поджаты, а руки дрожали на коленях, пока он сдерживался, чтобы не опозорить себя ещё больше в этой комнате. «Разделять с тобой коллективное тело довольно отвратительно. Давай покончим с этим!» — вздохнул Субару, падая рядом с рыцарем, очевидно, обретая уверенность благодаря общим чувствам и не опасаясь за свою жизнь. Юлиус элегантно улыбнулся и ответил: «Да, Конечно». Не открывая глаз и доверившись Субару, который должен был следить за их врагом, Юлиус рассекал приближающиеся руки, словно они были пустыми. «С помощью твоих глаз я убью его…» Юлиус с лёгкостью рассек летящую гигантскую чёрную руку, поскольку его духи придавали силу стали его клинка. «Мой друг, Нацуки Субару!» — воскликнул Юлиус, начиная сражаться с Ленью. Титульная карточка: Самопровозглашенный Рыцарь и Величайший из рыцарей После этого у Юлиуса появилась возможность опустить голову и сделать глубокий вдох. «Как же я мечтала услышать это», — Эмилия первой нарушила тишину, последовавшую за этой сценой. Волнение всё ещё витало в воздухе, не ослабевая, даже когда экран потемнел, указывая на смену сцен. «Полагаю, эти двое доставляют немало хлопот», — вздохнула Беатрис, наконец-то почувствовав облегчение, когда увидела, что Субару хорошо держится в воздухе благодаря усилению Юлиуса. «Усиливают друг друга схожими качествами, несмотря на то, что они заклятые враги… Субару, это так на тебя похоже». — Я бы не сказал, что они заклятые враги, — поддразнил Феликс, и Юлиус ещё ниже опустил голову. — Что с тобой не так? — Анастасия с насмешливой улыбкой толкнула своего рыцаря в плечо. — Разве не чудесно, что мы все видим тебя со своей второй половинкой, Юлиус~, хммм~ Отто и Гарфиэль расширили глаза от удивления, когда до них дошел смысл слов Анастасии. — ... В тот момент я был гораздо более искренним в своих мыслях, — сказал Юлиус непривычно высоким голосом, от которого даже Эмилии захотелось подойти поближе, чтобы его услышать. «Что это было?» — спросила Эмилия любопытным, полным надежды голосом, всё ещё радуясь тому удивительному моменту, когда Субару и Юлиус освободили Петельгейзе от него самого, но её действия лишь заставили Юлиуса ещё глубже погрузиться в свои мысли. К этому моменту Тиви и Мими захихикали, сидя на коленях у Рикардо. Сам зверочеловек гордо и понимающе улыбнулся Юлиусу. К этому моменту Петра и Рем поняли, с чем имеет дело рыцарь, и захихикали так, что на их лицах отразилось удовольствие от того, что они раньше думали о рыцаре. — Как скучно, — насмешливо сказала Рем, стоя в стороне. «Это так банально», — Петра получила огромное удовольствие, когда рыцарю пришлось ещё больше унизиться только из-за её слов, сказанных с заднего ряда. С трудом оправившись после такого унижения, Юлиус не мог позволить Отто и Гарфиэлю долго смеяться над ним, прежде чем он бросил на них, на членов своего отряда, на Эмилию и Рейнхарда, которые смотрели на него невинными взглядами, и на всех остальных, кто наслаждался его унижением, гневный взгляд. «Это был трогательный момент между мной и Субару! Никто из вас не имеет права судить о том, что вырывается наружу в пылу сражения». — Заткнись, — фыркнул Хейнкель откуда-то из-за спины, явно наслаждаясь затруднительным положением Юлиуса. — У тебя что, нет парня, которого можно поцеловать или что-то в этом роде? Перестань говорить о поэзии посреди драки и прочего дерьма. Это вызвало новый приступ хохота, и рыцарю-победителю пришлось сидеть и смотреть на всех, кто воспользовался своим правом на свободу слова, чтобы насладиться его падением. Только Эмилия и Рейнхард молчали всё это время, растерянно глядя друг на друга. — Но я подумала, что это очень мило… — Эмилия в замешательстве нахмурилась. «Я тоже был поражён тем, как тепло это было сказано, Эмилия-сама». Рейнхард провёл рукой по затылку, показывая, что его сбивает с толку то, как все издеваются над его другом. Это только навредило Юлиусу, когда Ал и Фельт присоединились к смеющимся. Смена сцены… На экране было видно, как повозки, которые должны были доставить многих жителей деревни в столицу, останавливались, и люди разминали ноги и отдыхали в пути. Вильгельм стоял перед Эмилией, а дети рисовали в грязи рядом с ними. «У меня есть небольшое беспокойство. Я бы хотел взять небольшое количество наших солдат, чтобы устранить врагов», — сказал Вильгельм, опустив голову. Эмилия с беспокойством посмотрела на детей, а затем на старика. — Я вам больше не нужна? Старый дворецкий лишь мягко улыбнулся и заверил: «Эмилия-сама, отправляйтесь в безопасное место в карете. Не отпускайте руки детей». Эмилия выглядела немного озадаченной внезапной улыбкой сурового мужчины. «Вы действительно хозяин и слуга. Ваши глаза похожи на его». — тихо сказал старик, и седовласая девушка печально опустила взгляд. В ее сознании вспыхнуло улыбающееся лицо Субару. «Вильгельм-сан, я…» — её слова замерли на губах, как только она заметила, что старик оседлал своего красного дракона и помчался через лес вместе с бойцами из армии, которую он привёл с собой. Эмилия в замешательстве посмотрела на его спину. «Вам не следует так опускать глаза, когда вас сравнивают с вашим рыцарем, Эмилия-сама». Вильгельм слегка улыбнулся Эмилии, и полуэльфка немного потеплела. «Я... Я беспокоилась о нём больше, чем о ком-либо другом…» — Эмилия опустила взгляд на свои колени, краснея от мысли о том, что Вильгельм мог так о ней подумать. «Но я не согласна с тем, что я хоть в чём-то похожа на него… Он слишком удивительный, чтобы это сравнение имело смысл». Беатрис фыркнула рядом с ней, услышав последний комментарий, и раздражённо вздохнула. «Ты догадалась, что это Нацуки-кун всё подстроил, хотя его там и не было, чтобы встретиться с тобой?» На мгновение Анастасия была впечатлена Эмилией, но потом полуэльфийка тихо усмехнулась. — Кто же ещё это мог быть? — Эмилия посмотрела на свою сторону, где неподвижно лежал нахмурившийся Субару. — Никто из домочадцев Круш не стал бы так внезапно устраивать такой хаос… «У тебя просто было ощущение, что это он, потому что ты знала, что он никогда не сдастся… Даже несмотря на то, что говорил тебе Великий Дух». Круш покачала головой и с поразительной уверенностью отмела оправдания, которые использовала Эмилия, заставив полуэльфийку ещё сильнее виновато нахмуриться. «Я надеялась, что он вернётся за мной…» — вздохнула Эмилия, прижимаясь к Субару. «Я надеялась, что Пак просто злится на него и ошибается». Люди смотрели на Эмилию с сочувствием, видя ее подавленное настроение. «Я никогда не думала, что он так ошибается насчёт убеждений Субару…» Она на секунду бросила взгляд на свои ботинки, прежде чем вздохнуть и снова положить руку на руку Субару. «И я знаю, что Субару больше нельзя оставлять наедине с этими убеждениями. Никогда». — После того, как он столько раз умирал? Лучше бы тебе надеяться, что он не один, иначе это дерьмо ничего не стоит. — Хейнкель фыркнул из-за спины, а люди одобрительно улыбались, глядя на справедливый гнев Эмилии по отношению к методам Субару и заблуждениям Пака о нём. Смена сцены… * СЛЭШ!* * КЛАРК* Воздух наполнился звуками битвы между Субару, Юлиусом и Петельгейзе. Величайший рыцарь держал глаза закрытыми, в то время как его друг, находясь на безопасном расстоянии позади него, открывал и закрывал свои глаза, чтобы Юлиус мог лучше видеть всё происходящее. Безумец, стоявший перед ними, протянул к ним свои невидимые руки, но эти мощные руки были разрушены и уничтожены умелым фехтовальщиком Юлиусом, который использовал зрение Субару, чтобы остановить атаки. Двигаясь и убегая от сокрушительных атак зелёного безумца, позволяя Субару смотреть и направлять его взгляд туда, где это было нужнее всего, и используя то, что он видел, как средство для атаки или защиты, поскольку он был практически слеп в своём собственном восприятии, но видел окружающие его руки глазами Субару, поэтому он прыгал и уклонялся от них, а когда не мог, то резал и рубил. «Этого не может быть! Ты не можешь использовать такие средства, такие уловки, чтобы посмеяться надо мной и моей преданностью!» — закричал Петрельгейзе и обхватил голову окровавленными руками, в то время как из его спины выросло ещё несколько рук и устремились к Юлиусу. Рыцарь крепко зажмурил глаза и взмахнул мечом, отбиваясь от наплыва рук. Он получил удары по ноге, туловищу и плечу, когда руки сдавливали его в тех местах, где он не успевал уклониться, пока не начал истекать кровью. Стоявший позади него Субару придерживался за плечо и туловище, чувствуя такую же боль, как и Юлиус, поскольку они оба находились под влиянием Некта, и их чувства слились в одно. «Это какая-то дурацкая игра, в которой, как только тебя поймают, всё заканчивается. Мы, должно быть, сумасшедшие, раз доверили ей наши жизни! И ты, и я!» «Мой организм постепенно привыкает к этому. Может, ускоримся?» — Да! Не волнуйся, я не отстану! — заверил Субару, уклоняясь от множества тянущихся к нему рук и не сводя глаз с Бетельгейзе, чтобы Юлиус мог видеть приближающиеся к нему атаки. «Какое похвальное применение такой способности…» — Рейнхард не мог не выразить своё искреннее восхищение Юлиусом и Субару. «Я бы не удивился, если бы ты воплотил эту идею в жизнь, Юлиус. Вы с Субару действительно сильны вместе». Юлиусу пришлось слегка покраснеть от похвалы, которую ему выразил Рейнхард. Хотя в глубине души он был безмерно доволен, гневное выражение зависти и уважения на лице Гарфиэля заставило его усмехнуться. — Не теряй самообладания, Гарф, — ухмыльнулся Отто, глядя, как светловолосый тигр сжимает кулаки от злости. «Капитан выглядит так круто, но мне хочется ударить этого парня». Ответ на встревоженные слова Гарфиэля раздался сзади. «Хватит пытаться перетянуть внимание на себя от милой партнёрши Нацуки-куна. Девушка может позволить своему рыцарю лишь столько неуважения, прежде чем это станет слишком~!» — Анастасия рассмеялась, когда упомянутый рыцарь бросил на неё недовольный взгляд. Многие начали смеяться над Юлиусом и Гарфиэлем, пока он кипел от злости. Тем временем Шульц и остальные обитатели лагеря Эмилии наблюдали за происходящим с большим удивлением и восхищением. «Субару держится рядом с Юлиусом…» — прокомментировала Эмилия, не желая показаться неблагодарной по отношению к своему рыцарю, но всё же произнося эти слова в молчаливом изумлении. «Субару-кун заслужил признание!» Рем пришлось хлопать в ладоши от восторга, когда другие наконец увидели в нём того, кем он всегда был для неё. «Мой герой всегда будет побеждать, несмотря ни на что». «Мне не очень нравится этот неприятный парень, — Фельт с невозмутимым видом указал на Юлиуса на экране, — но мне нравится, что Большой Брат может поиздеваться над этим идиотом из культа. Слава богу, что этот придурок мёртв раз и навсегда». Петра вздохнула, измученная и уставшая от того, что Петельгейзе появлялся в её деревне каждый раз, когда Субару использовал свою способность. — Я хочу, чтобы к концу всего этого с Субару всё было в порядке, ведь он получил те же раны, что и рыцарь-сама. — С ним всё будет в порядке, Петра-тян, — на этот раз Фредерика улыбнулась гораздо теплее. — Он сделал это и спас всех, кого мог, как и обещал. Именно это мы слышали о нём от всех, кто вернулся в Святилище, помнишь? — Д-да… — Петра покачала головой и в конце концов слегка улыбнулась своей наставнице, принимая помощь Фредерики. Рыцарь не колебался и с невероятной скоростью бросился на архиепископа. Юлиус подпрыгнул в воздух и взмахнул мечом, отрубив почти все руки, растущие из Петельгейзе. "Вау!" Субару закричал в восторге. — Даже Субару отдаёт тебе должное, Юлиус, — Анастасия тепло улыбнулась, а не так, как она дразнила своего рыцаря с того момента, как Субару и Юлиус начали этот бой. — Разве ты не видишь, как он тобой восхищается? Даже если ты всё ещё винишь себя за всё, что сделал. — Мои обиды в столице — это одно, миледи… Но я убил его собственноручно, — вздохнул Юлиус, не в силах посмотреть ей в глаза, и вместо этого уставился на изумлённое лицо Субару. — Я не хотел портить вам настроение. Простите. Анастасия подняла руку и щёлкнула его по лбу. Она тепло улыбнулась своему рыцарю с понимающим видом. «Ты всё равно не сможешь убежать от них, когда он проснётся. Он не позволит никому из нас изменить своё отношение к ним после того, что мы видели». — ... Но перемены уже произошли, Анастасия-сама... Мы слишком многое видели, — ответил Отто вместо Юлиуса, тоже глядя в пол рядом с рыцарем. Королева торговцев фыркнула: «Не могу поверить, что какое-то время ты был моим соперникомв этой комнате. Такая малявка, как ты, должна быть более грозной, чтобы саботировать такой деликатный момент в лагере конкурента, как мой». — Вряд ли я что-то смогу сделать, если рыцарь из вашего лагеря лежит в постели с рыцарем из нашего. — Слова Отто были сказаны с издёвкой и подчёркнутым юмором, отчего Анастасия рассмеялась, а Юлиус бросил на него ненавидящий взгляд. — Ха-ха-ха… Да, — Анастасия глубоко вздохнула, обхватив себя руками. — Я не собираюсь лгать и говорить, что Нацуки-куну не придётся потрудиться, если он рассчитывает, что мы оставим всё как есть. Но я не говорю, что ему придётся так сильно стараться, если мы будем действовать в его интересах. — Я знаю, Анастасия-сама, — вздохнул Юлиус, кивнув головой и предоставив Отто самому гадать, что задумала его госпожа. Он понимал, что Отто и Анастасия постоянно были на разных волнах. "Невозможно!Невозможно!Невозможно!Невозможно!Невозможно!Невозможно!Невозможно!Невозможно! Петельгейзе в ярости закричал и призвал на помощь ещё больше рук. «Почему?! Как такое может быть?! Я думал, что меня любят! Меня любят! Ведьма, ведьма, ведьма, ведьма! Ведьма!» Юлиус поднял свой меч и снова принял боевую стойку. «Пришло время убить тебя по-настоящему!» Рыцарь подпрыгнул в воздух, чтобы увернуться от рук, и оттолкнулся от остроконечной колонны, чтобы избежать их, когда они последовали за ним даже в воздухе. «Аль Клаузерия!» Юлиус применил свои духовные силы, заставив свой меч засиять и выстрелить мощным разноцветным лучомв безумца. "АРГХ АРГХХХХХХХХХХХХХ!" Петельгейзе взвизгнул в панике, когда его тело сдуло ветром и протащило по земле, пока он не ударился о самый край горной стены, которая была позади него от инерции удара. Юлиус тут же бросился к Архиепископу с клинком наготове, чтобы прикончить его, как только тот коснётся земли после падения. «Я не позволю тебе сделать это. Уль Дона!» — Петельгейзе призвал высшую форму магии земли, и из-под земли появился каменный купол, полностью его закрывший. Не растерявшись, Юлиус продолжил бежать к скалистому куполу, а Субару ухмылялся ему вслед. «Субару?!» — Петра с неохотой, но с уважением посмотрела на Юлиуса, который помог Субару, чем мог, но теперь она стояла по стойке «смирно» и с любопытством наблюдала, что Субару может сделать, чтобы помочь в такой ожесточённой битве. «Что он собирается делать? Пожалуйста, не подходи близко!» Как и она, остальные в первом и втором рядах, казалось, были встревожены и взволнованы (в основном Мими и Гарфиэль) происходящим. «Гори, боевой дух! Вопи, волшебный шар! Когда я серьёзен, я могу разогнаться до 120 км/ч!» — кричал Субару, изображая бейсболиста с красным светящимся кристаллом в руке, подбрасывая его над головой и отправляя в полёт к скалистому куполу. «Что это?» — в замешательстве спросил Бетельгейзе, наблюдая за происходящим внутри купола через щель. * БООМММММ! * Красный кристалл Субару взорвался, как только коснулся купола, превратив его в пыль. Юлиус быстро вошёл в облако пыли и вонзил свой острый клинок прямо в него, отчего облако рассеялось, и стало видно, что он пронзил архиепископа мечом прямо в грудь. Пока Петельгейзе увядал и истекал кровью, Юлий не открывал глаз и ещё глубже вонзил меч в тело безумца. «Ты проиграл, потому что недооценил его. Мой клинок, сотканный из всех шести стихий, рассечёт твою душу. Разлетись на куски!» Гарфиэль первым вскочил на ноги и вскинул руки в воздух от радости, что победил. «Капитан что-то сделал! Он заслужил эту победу!» "Разве это не оскорбительно для рыцаря-сана за его тяжелую работу? С такими травмами нелегко справиться ". Ал поднял руку, чтобы поправить сломанный подлокотник, но, казалось, он все время смотрел на экран. "Хотя это был неплохой бросок". — Нет, это не так! — Рикардо рассмеялся вместе с Мими и погладил по голове Тиви, который с разочарованным видом протягивал сестре монетку. — Я не думал, что у него есть взрывчатка… — вздохнул Тиви. «Это даже не магия… Я могу использовать кое-что, чтобы помочь Присцилле-сама», — прошептал Шульц себе под нос, переводя взгляд с госпожи на удивительную сцену, которая вызвала у него совсем другие чувства, чем обычно. Кровоточащий безумец злобно ухмыльнулся, задыхаясь от боли. «Я не позволю этому закончиться! Я был очень усерден! Любовь ведьмы омывает всё моё тело!» Архиепископ тут же бросил взгляд на Субару, стоявшего позади Юлиуса, и стиснул окровавленные зубы. Субару отшатнулся, почувствовав, как что-то внезапно одолевает его. Эмилия и Беатрис, которые щурились, пока все радостно наблюдали за победами Субару и Юлиуса над Архиепископом, первыми схватились за него, как только на экране появилась зловещая фигура. — Пожалуйста… — прошептала Эмилия, заставив Фельт и Круш посмотреть на неё. Она в отчаянии уставилась на экран. — Пожалуйста, берегите себя. — Юлиус, отмени Нект! — внезапно крикнул Субару. Рыцарь мгновенно открыл глаза и обеспокоенно произнёс: «Хорошо». В одно мгновение… Нект был отменен. Тело Петрельгейзе внезапно обмякло, нанизанное на меч Джулиуса, как мёртвая марионетка. Тело Субару тоже обмякло позади Юлиуса, но затем он начал двигаться неловко, но очень механически. "Ах… Мой мозг ... Трепещет!" — прорычал Субару, его глаза налились кровью, а язык угрожающе высунулся изо рта. «Так быстро?» — Отто признался, что сам ожидал этого, и его взгляд был полон ненависти к архиепископу, завладевшему телом Субару. «Действительно отвратительно», — пробормотал Розваль себе под нос, сохраняя скучающее выражение лица на протяжении большей части того, что он видел. «Интересно, стал бы Юлиус когда-нибудь пешкой для Архиепископа Лени, если бы парень не спас его задницу?» — вздохнул Хейнкель, не зная, что будет дальше. «В любом случае, как это исправить, если парень победил их до того, как мы встретились, а?» — Если бы вы все проявили достаточно уважения, чтобы это продолжалось, — Юлиус пристально посмотрел на Петру и девушек, окруживших Феликса, призывая их замолчать, поскольку они выглядели ещё более обеспокоенными, чем обычно. — Я бы тоже хотел знать, что сделал Субару. — Ты ничего не знаешь о том, что он сделал, братан? — спросил Ал с любопытством, которое скрывало гнев. Юлиус покачал головой, к удивлению многих. «Что Субару сделал, чтобы остановить Гейзе?..» — Эмилия нахмурилась и посмотрела на своего спящего рыцаря, а не на экран. На мгновение его рука дрогнула и ударила его по голове, вернув его глазам нормальное состояние и позволив ему снова взять себя в руки. «Да, просто дрожи, пока ждёшь», — неохотно произнёс Субару, пока его тело тряслось и пыталось обрести контроль. — Я позволю тебе встретиться с ней, только один раз… «Фу-фу-фу~ это действительно замечательно! Я одобряю эту игру, в которую он играет!» Присцилла первой высказалась в поддержку того, что она и многие другие поняли за пределами экрана. — Нет… Не делай этого… — потрясённо прошептала Эмилия, её рука дрожала, но не сжимала и не усиливала хватку. — Пожалуйста, не делай этого. «Он собирается встретиться с этой грёбаной Ведьмой… Как?» Хейнкелю пришлось сглотнуть, чтобы не показать свою трусость и удовлетворить своё любопытство. «Ах…» — Юлиусу пришлось закрыть глаза и прикрыть лицо ладонью. «... Ты чёртов дурак». — Он выругался в адрес Субару, пока сцена продолжалась над ним, а все остальные в шоке смотрели на экран. «Что? С кем встретиться? О чём ты говоришь?!» — Петельгейзе взял ситуацию под контроль и заговорил, подражая безумному выражению лица Субару. «Ведьма, которую ты так долго ждал!» Субару вернул себе управление и глубоко вдохнул, прежде чем закричать во всё горло: «Я могу вернуться после смерти…» И мир внезапно погрузился во тьму. Мир, окутанный туманом… Тёмный мир… Мир, в котором остановилось время. «Снова этот трюк… Значит, это действительно была та проклятая ведьма…» Хейнкель сразу же распознал эту способность останавливать время и, наблюдая за тем, как мир погружается во тьму, больше всего напоминал дрожащий лист. «У этого парня не всё в порядке с головой… Он сумасшедший». «Это его неуважительный способ ведения дел… Выводит меня из себя…» — Ал поймал себя на том, что говорит, хотя и хотел промолчать, когда понял, что задумал Субару. «Использовать её таким образом… У него не осталось уважения к тому, что свято». «Прибегнуть к табу, чтобы свести их лицом к лицу?!» — Круш поймала себя на том, что больше всего на свете хочет посмотреть в лицо Субару. «Чего он этим добивается?» — Выбор, Круш-сама, — Феликс был самым тихим в толпе, он не опирался ни на сиденье, ни на подлокотник, а сложил руки на коленях и глубоко нахмурился. — Возможно, я не разделяю радости от того, что приношу пользу Субару-кюну или искупляю свою вину перед ним, но… Я понимаю его решение. — Что это может быть?.. — спросила Рем, задыхаясь и бледнея, переводя взгляд с Феликса на экран над ним. «Он заставляет её выбирать», — ответил ей Рейнхард, и Феликс отвернулся от всех, чтобы показать своё потрясённое лицо. «Субару заставляет Ведьму Зависти выбирать между ним и архиепископом». Петра прикрыла рот рукой от охватившего её недоверия. Петельгейзе в своих одеждах и с зелёной кожей стоял перед клубящимся туманом миазмов и в замешательстве смотрел на него. Он на мгновение заглянул в густой туман и услышал скулящий звук с другой стороны. Медленно поворачиваясь,… он мог видеть ярко светящийся силуэт. От ухмылки, растянувшейся на его лице, у него чуть не потекла кровь из глаз, если бы не слёзы, уже стекающие по щекам. — Наконец-то… — проскрипел Петельгейзе, когда силуэт теневой леди двинулся к нему. «Я так долго ждал». Мужчина всхлипнул, когда изображение стало чётче. Длинноногая дама в чёрном платье из теней и с белыми как мел глазами стояла посреди тёмного собора из тумана и миазмов. Она протягивала к безумцу две свои длинные вялые чёрные руки. — Нет… Она выбирает его! — прорычал Юлиус, сжимая в руке свою рыцарскую мантию. — Проклятый Субару! «Он не умрёт!» — Отто был в ярости от того, что происходило на экране. «Значит, его авантюра каким-то образом сработала! Что ты помнишь, Юлиус-сан?!» «Я… Ничего не было… Он… Он вернулся, и я даже не был одержим им с самого начала». Юлиус выглядел крайне растерянным, когда его ярость утихла. «Субару победил прежде, чем я успел услышать хоть слово от Лени». — Тогда… эта ведьма… та, которую мы сейчас не видим… она не собирается забирать Гейзе? — Эмилия с тревогой посмотрела на Субару. «Выйдите из Субару... Вы оба...» Беатрис не могла сдержать слёз, стекавших по её щекам. Она совсем не ожидала, что это жестокое противостояние произойдёт в подсознании Субару. «Я так долго ждал. Твоей любви, твоей милосердной любви, твоей нежной любви…» Когда чёрные руки леди мягко легли на его плечи, Петельгейзе не смог сдержать волнения и коснулся рук своей богини. Повелительница теней быстро коснулась своими руками его руки ... и затем… «Что?!» — всхлипнул Петельгейзе в отчаянии и ужасе, увидев, что аватар ведьмы полностью игнорирует его существование и водит руками прямо сквозь него. Как будто он ничто для могущественной сущности. "Нет". Петельгейзе ахнул, когда леди заговорила, её белые глаза не мигали, пока она с отвращением бормотала что-то. — Ты не тот, — яростно прошептала она, глядя на отвратительного поклонника перед собой. Прежде чем Петельгейзе успел что-то сказать, чёрная рука силуэта ударила его с такой силой, что он был вышвырнут из теневого сада… и из тела и разума Субару. — Я вернулся! — крикнул Субару, задыхаясь от боли. — Что… — Рейнхард решил, что ему следует выразить своё потрясение от случившегося отказа. — Она так быстро приняла решение? Субару? «Утешь себя тем, что простолюдин, похоже, был менее отвратителен, чем почитатель Ведьмы». Присцилла всё больше наслаждалась унижением Петельгейзе, пока тот увядал на земле, истекая кровью и сломленный духом и телом. «Достойный конец!» — Я никогда не думал, что Капитан так важен для кого-то вроде Ведьмы… — Гарфиэль с самым серьёзным видом посмотрел на Петельгейзе. — Она действительно хочет, чтобы он вытащил её из печати… Капитан. «Она… предпочла Субару этому безумцу». Петра озвучила то, о чём Эмилия и Рем думали вслух, с паузами, полными шока и недоверия, прижав руку к груди и опустив её от открытого рта. «Она выбрала его… Она…» — Почему? — спросила Эмилия, в отчаянии переводя взгляд с своего Субару на другого Субару в окне. — Почему он?! Просто оставь его в покое… — Разве это не хорошо, сестрёнка? — Фельт была непреклонна в отношении Эмилии и слегка нахмурилась, глядя на полуэльфийку. — Я знаю, но… — Эмилия прикусила губу и уставилась в пол. — Мне не нравится, что он рядом с ней. Или что она всегда к нему липнет… Нет. Рем похлопала Эмилию по плечу и уставилась на мир за лицом Субару на экране. «Я не могу поверить в это дерьмо…» — Ал просто роняет подлокотник на пол, не в силах снова его поднять. «Она… Лгала… Она сказала, что подождёт… Что, чёрт возьми, происходит…» Мир вокруг него, казалось, вернулся в прежнее состояние, когда ведьма пощадила и его, и незваного гостя, которого она изгнала из его тела. Незваный гость превратился в истекающий кровью труп с зелёной кожей, лежащий в грязи у ног Субару. "Этого ... не может ... быть ... " Субару с удивлением посмотрел на истекающего кровью безумца. «Я был готов продолжать, пока ты не оставишь меня в покое, но ты сдался после первой попытки? Насколько же ты труслив?» Юлиус прервал его, направив клинок на упавшего культиста. «На этот раз я тебя прикончу». Он вонзил меч в землю и вонзил его прямо в грудь мужчины. «Она даже не любила тебя, а ты всё ещё пытаешься бороться?» — Гарфиэль насмехался над поведением убийцы на экране. «Сдавайся, чудовище». «Как ты узнал, что он победил его в уме?» — спросил Отто, не отрывая взгляда от экрана и зная, что Юлиус поймёт, что вопрос адресован ему. Рыцарь, о котором шла речь, казался скорее неуверенным, чем обрадованным, когда тоже сосредоточенно смотрел на него. «Я не знал. Я верил, что Субару говорил со мной в то же время, что и архиепископ». Отто широко раскрыл глаза: «Значит, это была просто удача…» «Или в этом неутешительном финале было что-то ещё, что-то, что удерживало Барусу в трёх разных петлях». Рам, казалось, была самой невозмутимой из зрителей в первом и втором рядах, презрительно глядя на экран. «Должно быть, эта ведьма что-то сделала». «В этом нет никакого смысла… Что произошло после этого, кроме того, что ты прикончил его, Юлиус-сан?» Рыцарь, казалось, был так же растерян и боялся ответить, как и Отто, задавший этот вопрос. "Юлиус?" Анастасия тоже позвала сзади. — Я… не могу сказать многого… кроме того, что конец будет скорым и быстрым. — Юлиус потёр затылок и позволил им самим всё увидеть. — Очень скоро… Лень умрет. «Прямо как в сказках…» — Шульц вздыхает с облегчением, не веря, что станет свидетелем этого момента вместе с поражением Белого Кита. «Сегодняшний день потрясающий. Такой потрясающий!» Петрельгейзе смотрел, как кровь стекала по его мантии из колотой раны… на его лице читались лишь растерянность и предательство. — Почему… Почему, почему, почему? После всего, что я для тебя сделал! Ведьма! Ведьма! Мужчина, известный как Петельгейзе, закричал от горя и предательства, не обращая внимания на рыцаря, который стоял над ним с мечом, вонзившимся ему в грудь. Петельгейзе направил невидимую руку, выросшую из его кровоточащей спины, к горной стене и пробил каменную преграду, выкрикивая свою боль и страдания из-за того, что ведьма, которой он так хотел угодить, отвергла его. Юлиус и Субару отскочили в сторону от массы камней, которые обрушились на них из-за эмоционального срыва Петельгейзе. «Подари мне свою любовь…» — умоляюще прошептал архиепископ, прежде чем падающие камни раздавили его голову и тело. * ХРУМКХХХХХ! * «Петелгейзе Романе-Конти… ты был по-настоящему Ленив», — прошептал Субару, с отвращением и тревогой глядя на место последнего упокоения, которое создал для себя безумец. — Что за мерзкое существо… Скатертью дорога, — сказала Фредерика с враждебностью в голосе. — Не могу поверить, что потребовалось так много времени, чтобы убить кого-то настолько жалкого. Вильгельму пришлось кивнуть в ответ на её слова, как и многим другим вокруг них. «Он был по-настоящему одержим односторонней любовью, которая превратила его в отвратительный фасад поклонения и преданности». На лице старика не было ничего, кроме жалости к человеку под этими камнями. — ... Прощай… Гейзе… — Беатрис отвела взгляд, держась за руку Субару со стороны Круш. Герцогиня отдала руку Духу из уважения и понимания, что она нуждается в ней больше. — Прощай навсегда… У Эмилии и Розваля были свои реакции на этот финал: они оба закрыли глаза, чтобы скрыть боль от такого ужасного конца. — Не тот конец, которого ты заслуживаешь… Совсем не тот… — Розваль вздохнул и продолжил наблюдать за тем, как на экране накапливаются его ошибки. — Почему ты не мог просто послушать, что говорит Учитель… Чёрт, дурак. «...» — Эмилия отвела взгляд, желая проявить хоть какое-то уважение к тому, кем этот мужчина когда-то был в её представлении. «Это несправедливо по отношению к тебе… Прости». Подняв с земли чёрную книгу, упавшую рядом с окровавленными камнями, Субару начал небрежно перелистывать страницы, но, когда Юлиус окликнул его, положил книгу в карман. — Субару, давай поспешим обратно в деревню. "А?" Юлиус держал в руке метию и докладывал юноше в чёрном. «Феликс только что связался со мной. Кажется, возникла проблема». — После всего этого? — Хейнкель выглядел очень уставшим. — Сегодня ты не возбудишься больше десяти раз, голубчик! — Он указал на Феликса, который вызывающе смотрел на него. — Скажи мне, в чём, чёрт возьми, проблема? А?! «Если тебе так сильно хочется знать, то можешь посмотреть и убедиться сам!» Он показал заместителю командира язык и снова посмотрел на экран с таким «хм», что могло бы соперничать с «хм» Беатрис. Хейнкель посмотрел на него с невозмутимым видом. «Как будто я снова разговариваю со своей женой… Только моя жена была настоящей женщиной, намного выше и красивее». — Это подло! Он может быть девочкой, если захочет, Хейнкель-сама, — упрекнула его Шульц, сочувственно глядя на борьбу Феликса. — Я не девочка! — сказал Феликс с красным лицом и выражением отвращения на лице. — Пожалуйста, никогда больше не сравнивай меня с кем-то, кто мог бы выйти замуж за такого мужчину, как ты! — Почему бы и нет? Я чертовски обаятелен. — Хейнкель ухмыльнулся целителю, как ему казалось, своей лучшей улыбкой… От которой Феликса чуть не стошнило, когда все вокруг засмеялись, включая мрачную Рам, которая с удовлетворением наблюдала за поражением Петельгейзе. Смена сцены… Вернувшись в опустевшую деревню, Субару сидел в хижине вместе с Юлиусом, Феликсом и Отто. «Они вернулись… Я так скучала по своей деревне». Петра вздохнула при виде родной деревни, вспомнив, как давно она не возвращалась туда из-за переезда вместе с остальными членами лагеря Эмилии в особняк Аннерозы. — Эй, смотри, это тот пленник, которого мы взяли, — Рикардо указал на Отто на экране. — Разве ты не впервые с ним встречаешься? На лице Отто появилась слабая улыбка, но в ней не было эмоций. «Хотел бы я, чтобы это было так. Но я знаю, что ему есть что вспомнить, кроме такого предателя, как я». «Отто-кун». Эмилия сочувственно посмотрела на него, но он отмахнулся от неё с фальшивой улыбкой. — Сомневаюсь, что после этого я вообще буду что-то делать, — вздохнул Отто и поправил шляпу на голове. — Я просто помог Нацуки-сан добраться туда вовремя. — Куда добраться? — спросил Гарфиэль, в замешательстве глядя на него, а затем оглядывая комнату. — В чём дело? «Я бы тоже хотела знать». Рем искала ответы у людей, которые были рядом с Субару. В основном это были Феликс, Юлиус, Отто и Эмилия, и когда Рем посмотрела на Петру и Фредерику, она поняла, что Фредерика так же растеряна, как и она сама. «Я тоже понятия не имею, что случилось с Барусу, потому что я вела жителей деревни в Святилище». Рам скрестила руки на груди. — Тогда…? — Рем посмотрела на того, кто мог ей ответить, и Хейнкель прищурился. — У тебя что, мозгов нет? Сядь и дай мне посмотреть, что будет дальше. Мне стало любопытно. — Пьяница говорил неприятным голосом, полным презрения к служанке и её друзьям. Рем пристально посмотрел на него и замолчал, позволяя экрану продолжить. Присцилла одобрительно хмыкнула, глядя на члена своего лагеря. — Волшебные огненные камни, которые были в распоряжении торговцев, исчезли, — сообщил Феликс, и Отто кивнул в знак согласия. «Мы выгрузили весь наш груз, чтобы взять на борт жителей деревни, но волшебные огненные камни пропали». Субару растерянно посмотрел на Отто. — Что это значит? «Кто-то оставил камни на борту, когда грузили жителей деревни», — сразу же ответил ему Феликс. — Это была карета Кетти-сан, — Субару повернулся к Отто с обеспокоенным видом. — Там достаточно магических камней, чтобы с лёгкостью разрушить небольшую деревню. Услышав слова Отто, Субару лишь подавился собственной слюной, вспомнив свою предыдущую петлю… тот момент, когда деревня превратилась в руины из-за того, что они с Феликсом упустили из виду шпиона. — Няня, я никогда раньше не замечал, какое у него выражение лица, — Феликс привлёк их внимание, нахмурившись и глядя на Субару. — Феликс не заметил, как он запаниковал. Кто бы мог подумать, что он пережил взрыв и уже знает, что произойдёт? «Это несправедливо, что он должен делать это в одиночку, но это условие, которое ведьма навязала ему, если он будет противиться её желаниям». Вильгельм вздохнул, и Феликс почувствовал себя лучше. — К-как вы, вообще это пропустили?! — Хейнкель сердито посмотрел на остальных. — Разве это не глупо? Из всех вагонов именно в вагоне полуэльфийки была спрятана взрывчатка? Эмилия и некоторые другие, например, Юлиус и Рейнхард, с приятным удивлением посмотрели на мужчину. — Отец… — позвал Райнхард с надеждой в глазах. — Вы беспокоитесь о детях и об Эмилии-сама, сопернице Присциллы-сама, Хейнкель-сама?! — Шульц посмотрел на мужчину с восхищением и уважением. «Представьте, если бы я был в одном из этих экипажей! Это какая-то халтурная работа!» Хейнкель сразу же потерял уважение в глазах всех присутствующих, а Присцилла и Розваль оказались единственными, кто посмеялся над этим жалким человеком. — Я не думаю, что какая-то из повозок должна взорваться только потому, что вы в нёй едете, сэр, — пробормотал Феликс из третьего ряда. Хейнкель выглядел удивлённым, но довольный кивнул. Спасибо. — Я вообще не думаю, что карета заслуживает того, чтобы ты в ней ехал, — Феликс вызвал смех у наёмников и даже у двух Астрей, сидевших рядом с ним. Хайнкель на мгновение посмотрел на Шульца, отвернул голову мальчика в сторону, и Присцилла, не проявляя интереса, прикрыла его глаза своей мягкой нежной рукой. Феликс продолжал приносить плохие новости. «Карета Кетти везёт Эмилию-саму и детей в столицу». Сцена меняется: Эмилия сидит на стуле в повозке и задумчиво смотрит на дорогу. Перед ней пронеслись воспоминания о признании Субару в замке и её схватке с ним. «Эмилия-сама. Пора», — окликнул её молодой житель деревни, вырвав из размышлений и заставив посмотреть на карету, в которой сидели деревенские дети. "Что случилось?" "С тобой все в порядке?" Эмилия улыбнулась детям. «Простите. Все в порядке. Давайте поторопимся!» Седовласая девушка повернулась, чтобы войти в повозку с детьми… И на экране появился гигантский мешок со светящимися красными кристаллами, лежащий прямо под ними в той же тележке. «Как Великий Дух не почувствовал присутствие таких нестабильных магических камней прямо под тобой?» — с ужасом подумала Круш. — Я велела Паку следить за тем, чтобы снаружи карет ничего не приближалось к нам, — стыдливо прошептала Эмилия, не желая смотреть никому в глаза. — Я бы хотела, чтобы вы не видели, как я терзаюсь чувством вины, но… Я должна была позаботиться о детях. — Ты хорошо справилась, Эмилия-сама, — Петре пришлось отвернуться, чтобы Эмилия не увидела её слёз. — В первую очередь, мы были там не для того, чтобы о нас заботились. Я уверена, что Субару был бы в отчаянии, если бы что-то случилось со всеми нами. — Верно… — Эмилии пришлось улыбнуться и усмехнуться при этой мысли. — Это он отправил вас всех туда. Он бы отправился в ад и обратно, чтобы предотвратить любую беду. — Он так и сделал, — суровый голос Петры заставил Эмилию перестать улыбаться. Она тут же сжала руки в кулаки, а Петра отвернулась и с каменным лицом наблюдала за продолжением сцены. Эмилия вздохнула и с чувством вины, которое заставило её захотеть нежно погладить Субару по голове, но в тот момент это было неуместно. — Интересно, как он вообще успел вовремя, — Беатрис не стала оглядываться в поисках ответа, но она бы заметила, как Юлиус и Феликс ухмыльнулись, услышав её вопрос. Сам мальчик-торговец, казалось, всё больше смущался и краснел, понимая, что будет показано дальше. Сцена меняется, и мы видим, как Субару выходит из хижины с паническим выражением лица. «Чёрт возьми! Привычка использовать всё, что попадётся под руку, обернулась против нас!» — закричал он, стоя посреди дороги. Юлиус и Феликс вышли сразу за ним. «Мы убедились, что для установки ловушки не использовалось никаких заклинаний, но если что-то было подложено в карету…» — Феликс, может ли наземный дракон догнать их? — в отчаянии спросил Субару, но целитель-кот лишь покачал головой. «Если они уже выехали из владений Мазерса и находятся на шоссе Лифаус, их будет трудно нагнать». Субару посмотрел на искреннее объяснение кота, и его глаза наполнились недоверием и отчаянием. «И этого всё равно недостаточно? Даже после всего этого я всё равно не могу…» Когда лицо мальчика исказилось от страха и сожаления, вежливый мальчик-торговец спокойно вмешался: "Могу я кое-что сказать?" Все посмотрели на смущённого Отто, который говорил, подняв руку. «На самом деле я сейчас в отчаянном положении. Если вы согласитесь на обмен, я обещаю догнать карету, которая…» «Если я могу что-то сделать, я сделаю!» — не задумываясь, крикнул Субару, указывая на торговца. Отто на мгновение моргнул и широко улыбнулся. «Мне нравятся мужчины, которые умеют быстро принимать решения, Нацуки-сан!» … Большая часть театра повернулась к Отто с разной реакцией на это. «Это мой братан! Он всегда обманывает людей!» Гарфиэль радостно вскинул руки, радуясь, что у его капитана есть решение, в котором участвует кто-то, кто ему нравится, а не Юлиус. «Бротто собирается выбить его из колеи и спасти положение!» «Ты воспользовался отчаянием Субару-куна, как только увидел, в каком он положении?!» — возмутилась Рем, глядя на торговца, сидевшего в том же ряду, что и её возлюбленный. — Отто-кун… Это очень-очень плохо! — сказала Эмилия с разочарованным и обиженным выражением лица, которое, честно говоря, ранило Отто в самое сердце. — Как ты мог не помочь Субару бесплатно! — Э-это не совсем этично для торговца, Эмилия-сама! — заикаясь, произнёс Отто с виноватым видом, чувствуя себя ещё более отвратительно из-за своего эгоизма, чем он думал, когда вспомнил, через что прошёл Субару, чтобы попасть сюда. — Я… Руки Отто опустились, и в его глазах погас свет, когда он понял. «Я должен был догадаться, что буду выглядеть таким же эгоистичным и отвратительным, как и в прошлый раз». — Эта петля больше не имеет значения, — вздохнула Анастасия, стоя над ним и с сочувствием глядя на соперницу. — Ты был в отчаянном положении из-за этого несезонного масла, да? — ... Для меня это было не главное... Я действительно хотел помочь Нацуки-сану. — Голос Отто дрожал, и многие понимающе смотрели на него. — Я вышел из той пещеры, боясь, что умру... Либо от рук сектантов, либо от страшных зверолюдей, которые меня схватили... — Извини, приятель… — Рикардо потёр затылок, и на его суровом лице появилось смущённое выражение. — Я мог бы просто сказать, что хочу ему помочь, — руки Отто сжались в кулаки. — Глупые привычки. «Не стоит так сильно переживать, — Фeльт насмехалась над депрессией Отто. — Ты должен помочь ему успеть вовремя. Это всё, что имеет значение». Отто покачал головой и продолжил смотреть, чувствуя себя ещё более подавленным, чем в начале всего этого. — Ты не устаёшь от той непомерной тяжести, которую взваливаешь на себя? — с пониманием спросил Юлиус. «Зная, что он чувствовал после того, как я толкнул его на смерть?» — Отто с отстранённым выражением лица перевёл взгляд с Юлиуса на Субару. «Я думаю, что груз с моих плеч исчез из-за отвращения». Юлиус качает головой, но не вмешивается в разговор Отто и Гарфиэля, который сердито смотрит на них. Сцена меняется: Отто едет на повозке, запряжённой его синим драконом и Патраш. Феликс и Юлиус провожали Субару, пока рыцарь придерживал свою раненую руку и стоял перед Субару. «Я отправлю с тобой Иа. Хотел бы я сам сопровождать тебя, но…» — Ты не можешь, Юлиус. Как ты можешь помочь им со всеми этими ранениями? И твоя мана ещё не восстановилась, — Феликс сделал выговор, выполняя свой долг и заботясь о пациенте. Субару держал маленького красного духа на ладони и благодарно улыбнулся им обоим. «Вы просто отдохните. Как только всё закончится, мы устроим праздник! Я обязательно вас приглашу, так что не умирайте». Субару ухмыльнулся им и поспешил к повозке. — И ты тоже не умирай! "Удачи". Юлиус и Феликс доверчиво улыбнулись своему другу и проводили его. «Всё, что ему нужно сделать, — это добраться до нас…» Петра улыбнулась про себя, точно зная, как всё будет дальше. «Ты почти у цели, Субару. Твой счастливый конец близок». «Всё будет отлично, Петра-тян». Фредерика тепло улыбнулась своей ученице, наконец-то увидев на лице Петры выражение, которого ждала после последних пяти просмотров. «Как же прекрасен этот финал». Слова Круш привлекли внимание Эмилии, и она ухмыльнулась, глядя на экран. «Последние двое, кто видел его перед смертью, были теми же, кто провожал его к окончательной победе». У Эмилии отвисла челюсть от поэтичного чувства, которое вызвали в ней уверенные слова Круш. «Это… Так красиво!» — Это неловко, потому что мы мало чем могли помочь, — вздохнул Юлиус, положив голову на кулак и наконец позволив себе успокоиться после всего этого волнения. — С лентяем покончено, и Субару придётся самому разбираться с этими взрывчатками. — Ня...ня… — подтвердил Феликс, бросив недовольный взгляд в пол. — Ферри-тян хотел бы, чтобы ему пришлось загладить свою вину за пытки. «Это будет позже… Всё будет». Вильгельм похлопал целителя по плечу, и Феликс вздрогнул от чувства вины, которое он испытывал. «Наконец-то скоро всё закончится!» — обрадовалась Мими, вызвав удивление у Хейнкеля и Шульца, которые не слышали, как все говорили о том, что дело близится к завершению. Смена сцены… «Вместо того, чтобы ехать по этой дороге, быстрее будет пройти через поляну слева. Это самый короткий путь!» — объяснил Отто Субару, когда они оба ехали на своих драконах и тащили за собой повозку с дороги в лес. — Чувак, твоя божественная защита языка просто потрясающая. «Мне было трудно научиться управлять им. Я слышу голоса всех существ. От наземных драконов до жуков, в конце концов». «Но если мы выберем путь, основываясь на том, что они говорят, этот короткий путь сработает, и догнать Эмилию и детей будет легко!» — О чём ты говоришь? Это будет совсем не просто! — крикнул Отто, когда драконы начали спускаться по крутому склону. «Тебе нужно больше верить в себя», — честный шёпот Фредерики заставил Отто слегка вздрогнуть. — Я-я знаю. Я стараюсь. — Отто неловко потёр шею, жалея, что не может не чувствовать искреннюю улыбку Фредерики у себя за спиной. — Я был слишком сосредоточен на миссии Нацуки-сан, чтобы слышать, что я говорю. — Неудивительно, что Субару удалось вовремя добраться до меня и Петры-тян, — Эмилия слегка улыбнулась мальчику. — До самого конца рядом с ним был такой надёжный человек, как ты, Отто-кун. Мальчик-торговец спрятал лицо, чтобы не покраснеть от похвалы дам. «Спасибо, что помогли ему после того, как отвратительно обманули его и воспользовались его отчаянием, Отто-сама». Рем склонила голову с таким искренним выражением лица, что Отто едва не понял, насколько подлыми были её слова. "Эй!" Субару закричал, как не человек, когда они упали на землю. (Я знаю, что написал. -_-) Он закричал ещё раз, когда драконы пробежали по шаткому мосту, который развалился, как только они его пересекли. «Мы умрём! Мы точно умрём с такой скоростью! На этот раз это конец!» Рядом с ним Отто выглядел гораздо более взволнованным, когда ускорял драконов. «Что это? Я чувствую, как меня обдувает ветер… Честно говоря, я даже не подозревал, что способен на такое… А?» Отто внезапно прервал свою взволнованную речь и удивлённо оглянулся. — Что случилось? Что не так? «Деревья так громко шумят. Птицы и насекомые начали сильно шуметь, а потом просто исчезли. Что-то… что-то приближается!» Отто и Субару огляделись, чтобы понять, что так сильно напугало лесных обитателей… Субару заметил, что что-то приближается прямо к ним сзади. «О, это оно!» — Отто стало очень любопытно, что же происходит на экране, когда смех и хихиканье зрителей вокруг него прекратились. — А? Ты тоже не знаешь, что происходит? — Фельт приподняла бровь, когда многие растерянно посмотрели на Отто. Юлиус повернулся к нему с вопросительным выражением лица. «Как ты мог не знать, что было прямо за твоей спиной? Ты был там с Субару…» Отто потёр затылок: «Я... В лесу было какое-то существо, которое напугало нас на пару минут. Я думаю, это был мабист или что-то в этом роде, но он никак не мог догнать мою повозку на моём наземном драконе. Наверное, его привлёк запах Нацуки-сана или что-то в этом роде?» — Ты уверен, что больше ничего не было, Отто-кун? Такую скорость не так-то просто развить мабисту… К тому же я помню, что, когда я смотрела на твою повозку, она была повреждена. — удивилась Эмилия, вспомнив, как выглядела повозка Отто. — Я согласен, — кивнул Юлиус, тоже вспомнив об этом. — Когда мы вернулись к вам с Субару, нам пришлось позволить Субару ехать с Эмилией-сама из-за состояния повозки, на которой он уехал. — Ты никогда не спрашивал, что стало причиной такого ущерба? — Анастасия немного разочарованно посмотрела на Отто, но торговец отмахнулся. «М-мои мысли были примерно такими: «Ты сошёл с ума, отправившись в путешествие по недружелюбной местности, так что твоя задница должна была пострадать». Простите, что не вдаюсь в подробности, но это всё равно соответствует тому, как всё произошло, так что… Не думаю, что он сильно пострадает, разве что немного испугается». К концу своего объяснения лицо Отто стало серьёзным, и это понравилось многим людям, которые задумались об этом. — В этом есть смысл… Извини, что обвиняю, — Рем вздохнул и перестал сверлить его взглядом, что, как заметил Отто, в последнее время часто с ним случалось. — Давайте посмотрим, что это за мабист, — у Юлиуса было любопытное выражение лица, когда он снова посмотрел в окно. — Интересно, есть ли у него какие-нибудь особые способности… — Вам интересно, не послал ли культ ещё одного монстра вроде Белого Кита? — спросил Рейнхард с другого конца комнаты, и многие лица посуровели, в том числе и лицо Отто, который теперь прятал страх за сердитым взглядом. — ... Я надеюсь, что это так, а не то, о чём я на самом деле думаю, — пробормотал Юлиус себе под нос, пристально глядя на окно над головой. Был виден тёмный силуэт, который проносился сквозь деревья, сбивая их одно за другим на своём пути к повозке. «Быстрее, Отто! Не останавливайся, что бы ни случилось!» — крикнул Субару, запрыгнув в повозку и выбежав из неё навстречу приближающемуся существу. "Нацуки-сан?" Теневое существо наконец добежало до задней части повозки, где стоял Субару с совершенно разъярённым видом. «Насколько же ты настойчив, чёрт возьми?!» Пока мальчик кричал от возмущения, камера приблизилась к ползущему существу… и показала самое отвратительное зрелище. Петельгейзе с раздробленной головой и изуродованным телом удалось заставить свои невидимые руки обвиться вокруг него таким образом, что он оказался в клубке тьмы с длинными руками и ногами, которые ползли и заставляли его двигаться к повозке так быстро, как только он мог. Единственное, что можно было разглядеть, — это его полностью деформированное лицо с зелёной кожей и тёмными дырами вместо глаз. «Моё тело! Моё бренное тело!» — закричал Петрельгейзе искажённым голосом, задыхаясь от боли, и последовал за тележкой. Розваль был первым. Он ударил кулаком по подлокотнику, сжав руку в кулак с такой силой, что повредил бы её, если бы не защита, которую театр обеспечил его телу несколько просмотров назад. «Как низко она может тебя опустить, чтобы ты превратился в это чудовище?» — в глазах Розваля читалась ненависть, когда он смотрел на Петельгейзе. «Перестань бороться за то, чего никогда не случится! Это моё бремя». Только я должен быть таким настойчивым из всех нас, кто верил в Учителя… — его голос сорвался на внезапное рыдание, когда он увидел, как двигается зверь, и к нему вернулись воспоминания о том, кем был этот человек. — Прекрати, ублюдок… «Этого не может быть… Прямо у меня за спиной?!» — Отто не мог пошевелить челюстью, которая отвисла. Он в шоке уставился на него. «Я… Я даже не посмотрел… Я… Как ты его победил, Нацуки-сан?!» — Ты хочешь сказать, что он не умер? — Юлиус смотрел на экран с бледным лицом, видя собственными глазами, что потерпел неудачу. — Я был уверен, что попал в него… Он должен был умереть! «Он даже не выглядит живым…» Гарфиэль вздрогнул и с отвращением уставился на Петельгейзе. «Это уже не человек, чёрт возьми. Это просто дикое животное». Петра вцепилась в Фредерику и зарыдала при виде чудовища. «Когда же он оставит нас в покое? Пусть он оставит Субару в покое!» — закричала она, и всё её тело дрожало от страха, но Фредерика крепко держала девочку. "Пожалуйста ..." Эмилия задрожала и придвинулась ближе к Субару. "Я знаю, что ты пережил это, Субару. Я знаю, что ты пережил.… Я помню твои слова которые ты мне сказал, когда ты приехал что бы спасти меня". У нее было самое спокойное выражение лица, хотя ее руки дрожали, а все тело выглядело напряженным. "Я знаю, что ты победил Гейзе".… Пожалуйста, сделай так, чтобы его конец был подобающим.… Пожалуйста, на этот раз ..." «Полагаю, желать этого от него, пытаясь достучаться до тебя, — безумие». Беатрис встретилась взглядом с полуэльфийкой, и обе девушки посмотрели друг на друга с пониманием. «На самом деле Бетти не возражает против достойного конца для Гейзе… Хоть раз Субару может перестать заботиться о себе». — Ты… знала Гейзе, Беатрис? — спросила Эмилия охрипшим голосом, чувствуя, как замирает сердце, пока обе девушки снова и снова вспоминали этого мужчину. — Он когда-нибудь говорил о лесе? Беатрис посмотрела в пол. «Бетти помнит… И Бетти презирает то, во что превратился этот чудесный дух… Эта сияющая добрая душа, которая всегда была рядом, чтобы показать миру более глубокий свет, скрытый во тьме». «...» Сердце Эмилии разрывалось от слёз, которые лились из глаз Беатрис, и вскоре такие же дорожки безжалостно побежали по её щекам. «Я… Господи…» «Она заставила его сойти с ума, как она пыталась сделать с Субару…» Слова Беатрис повисли в воздухе, и даже Круш и Рем напряглись, услышав это. — О чём ты говоришь? — спросила Круш, пристально глядя на него и требуя объяснений. — Это как-то связано с тем, что Ведьме нужен Субару? «Этот человек, Петельгейзе… Был всего лишь пешкой, погрязшей в безумии… И единственное, что свело его с ума, — это то, о чём он продолжал кричать… То же самое, что навязали Субару, как мы видели в начале этого, герцогиня дома Карстен». Беатрис посмотрела на неё и Эмилию, не переставая плакать. «Субару-кун…» Взгляд Рем был прикован к экрану над головой. Она сидела в одиночестве позади мальчика, которого любила, а монстр, с которым он снова и снова был вынужден сражаться, был там, на последнем этапе. Сцена меняется: Эмилия крепко обнимает всех детей, а вокруг них раздаются взрывы. Культ ведьмы догнал эвакуирующиеся повозки и попытался их уничтожить, но рыцари не дали им такой возможности, яростно напав на культистов. «Всё в порядке. Держитесь крепче. Нечего бояться», — заверила Эмилия напуганных детей, которые вцепились в неё, как в спасательный круг. Она выглянула из кареты, чтобы посмотреть на солдат, сражавшихся снаружи, пока сектанты вели войну. Этот старик только что столкнулся с кем-то позади нас. Они сражаются. Пак говорил телепатически через их связь. Услышав упоминание об отце, Хейнкель вздохнул про себя и откинулся на спинку стула, пока события стремительно развивались. — Почему я не могу его видеть, Хиенкель-сама? Почему вы закрыли мне глаза? — спросил Шульц, немного разочарованно взглянув на мужчину рядом с собой. Хейнкель просто вздохнул и откинулся на спинку стула. «Не знаю, малыш… Это был рефлекс… Я просто не хотел, чтобы ты был таким, как…» — он бросил взгляд на Рейнхарда, который выглядел более сосредоточенным, чем когда-либо. «Не хотел, чтобы ты снова потерпел неудачу, когда я мог бы что-то сделать, чтобы предотвратить это». Шульц, казалось, смотрел на мужчину с пониманием и лёгкой жалостью. «Знаете, я видел и похуже… Гораздо хуже, в этой самой комнате». — Просто забудь об этом, малыш, — мужчина провёл рукой по своим рыжим волосам. — Просто отвали на минутку, ладно? Шульц кивнул и сел, положив руки на колени и наклонившись в сторону Присциллы, как будто чувствовал себя не в своей тарелке без неё. «...» Присцилла, которая всё это время молчала, не могла найти в своём сердце ничего, кроме ярости. В её глазах горел огонь, который должен был бы сжечь само небо, если бы она находилась в обычном измерении. И всё это было направлено на Субару, который стоял лицом к лицу с монстром, отказывающимся умирать. «Раздави эту букашку… И не разочаровывай меня ещё раз, рыцарь-полудурок». Присцилла произнесла это шепотом, стиснув зубы, глядя на то, что не соответствовало её представлениям о мире. В мире, где значение имели только красивые вещи. В мире, где Петельгейзе больше не будет существовать, потому что она считала его недостойным любой красоты, которая могла бы быть связана с этим миром или любым другим. Ты знаешь, сколько их? Эмилия спросила с серьезным видом. Много. Но сила старика — не шутка. Похоже, на этот раз мы с тобой не понадобимся. Принятие моей физической формы без причины расходует ману, а я не хочу в итоге стать игрушкой для детей. Эмилия посмотрела на заботливых детей и улыбнулась. Если бы твоя миловидность могла помочь всем забыть о своих страхах, я думаю, это того стоило бы. Ты говоришь страшные вещи, дочь моя. Эмилия улыбнулась в- * КРЭК! * "ААААААХХХХ!" Повозка начала переворачиваться, когда колёса попали на камни на дороге, и дети закричали, крепко вцепившись в руки Эмилии. Эмилия оглянулась и слегка улыбнулась Петре, хотя служанка не ожидала и не нуждалась в таком жесте. Петра с удивлением обнаружила, что улыбается в ответ Эмилии без всякой причины. Обе девушки понимали, насколько особенным был этот момент, потому что он показал, чего больше всего хотел Субару для группы детей, которых он так старался спасти. И Петра оценила тот факт, что Эмилия, казалось, взглядом поблагодарила её, даже после того, как Петра была холодна с полуэльфийкой на протяжении нескольких просмотров. «Не волнуйтесь. Что бы ни случилось, я вас защищу». — заверила Эмилия напуганных детей вокруг себя, но была удивлена тем, что сказал один из них. "Мы в порядке!" — Вам не нужно о нас беспокоиться! Тележка снова полскочила, и дети съежились от страха. — Мы... дали обещание, так что это ничего не значит! "Обещание?" Эмилия повторила в замешательстве. — Что мы тебя не отпустим! — ответил один из детей, цепляясь за её руку. — Потому что ты совершишь что-нибудь безумное, если мы не будем рядом! И он будет волноваться, если кто-то не присмотрит за тобой! — Волноваться обо мне? Кто тебе это сказал? — спросила Эмилия, всё больше и больше смущаясь из-за взволнованных слов детей. — Не надо! Мы не можем сказать, — Петра пыталась остановить своих друзей, но мальчики были слишком напуганы, чтобы прислушаться. "Субару!" "Субару сказал это". «Он сказал, что ты легко можешь почувствовать себя одинокой, и поэтому он беспокоился!» — Субару сказал… Подожди, мы не должны были ей говорить. — О боже… — Петра прикрыла лицо рукой, глядя на идиотизм своих друзей. Лицо Эмилии побелело от страха и замешательства, когда она выглянула из кареты. — Забегаешь вперёд, да, Большой Брат? — Фельт слегка кивнула в знак уважения и устало посмотрела на него. — Должно быть, это отстой… Умирать и думать обо всём этом дерьме и о том, как победить, спасая всех… Я чертовски уважаю тебя, чувак. — Мы все так думаем, Фельт-сама, — Рейнхард с удивлением посмотрел на детей. — Какие храбрые малыши. В будущем из них получатся прекрасные взрослые, это точно. «Субару-кун сказал им держаться Эмилии-сама, чтобы она могла их защитить… Чтобы они не оказались в том сарае с девчонками, как в первый раз, когда он приехал в особняк…» От слов Рема все застыли, а Хейнкель прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть ужас от этой мысли, ведь он был единственным, кто не видел этого. «Даже с таким ограниченным воображением, как у меня… Это слишком для моего восприятия». Шульц вздрогнул и снова взял Присциллу за руку, что было позволено его госпоже. Рем молча обняла сестру, с беспокойством взглянув на Субару, прежде чем снова посмотреть в окно. — Капитан даже не подумал об этом, да… Хе-хе… — Гарфиэль выглядел ещё более самодовольным, но уставшим после того, как услышал, что сказали дети. — Пусть малыши останутся с принцессой, чтобы она их защищала… Это так хорошо. «Мне это тоже нравится, хотя это и не по-рыцарски — заставлять своего хозяина делать работу за тебя. Но я бы не хотел осуждать его за это, потому что он заслужил моё уважение». Юлиус, хоть и беспокоился о своём друге, поймал себя на том, что слегка кивает детям и тому, что они рассказали Эмилии. Сама полуэльфийка не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства, когда она снова увидела этот момент под другим углом. «Я… Думала, что он пытается меня оттолкнуть… Но он доверился мне, чтобы я хоть раз сделала что-то полезное…» — Полагаю, он всегда доверяет. И не только тебе, в самом деле. — Беатрис стискивает зубы, и на её лице появляется очаровательное выражение, выражающее разочарование и печаль. — Он ни разу не задавал вопросов. Но Субару один… Он всё больше полагается на себя, и несправедливо ожидать, что он вспомнит о нас, когда ему нужно отчаянно сражаться. Рем и Круш отвернулись от духа, и в их глазах погас свет, когда они вспомнили, что могли бы помочь Субару в борьбе со Архиепископом Лени, но их поймали другие монстры, появившиеся из той же ямы, что и Петельгейзе. Сцена меняется, и мы видим, как Петрельгейзе крушит всё на своём пути, чтобы добраться до Субару на движущейся повозке. — Нацуки-сан, за нами кто-то идёт? — спросил Отто, не сводя глаз с дороги, ведущей в лес. — Просто какое-то большое чёрное животное. У него дикий голос и жуткая морда, так что лучше не смотреть. "Эти вещи делают меня еще более любопытным!" — Забудь об этом! Просто езжай! Если съедят меня он потом съест тебя! — Ого! — крикнул Отто, не отрывая взгляда от дороги. «Хотел бы я оглянуться хотя бы на секунду… Я перестал использовать свою защиту, чтобы разговаривать с окружающими, чтобы сосредоточиться на дороге…» — Отто поднёс руки к лицу, чувствуя, как нарастает его гнев по отношению к самому себе в прошлом. «Это несправедливо…» — Полагаю, ты не знаешь, что мог бы сделать, чтобы изменить ситуацию для себя или Барусу… Ты даже не знаешь, как Барусу удалось победить этого монстра, так что перестань говорить так, будто ты не сделала всё возможное, чтобы вовремя доставить его к Эмилии-сама. — Рам фыркнула, скрестив руки на груди. — Честно говоря, как наш главный министр может быть таким нытиком? Отто не мог не усмехнуться беспомощно, закрыв лицо руками. Субару повернулся лицом к обезумевшему Петельгейзе. «Сколько раз мне ещё проходить на последний уровень ? А ты, бездельник, разве не устал от бесполезного труда?!» — раздражённо спросил Субару у уродливого монстра, ползущего к нему. «Ведьма! Сателла! Подари мне… Любовь! Любовь!» «Она не любит ни тебя, ни меня! Что это за романтическая комедия, в которой кто-то пытается разбить сердце своей второй половинке?!» — закричал Субару, но безумец уже погружался в транс, из его чёрных глазниц текли кровавые слёзы, а сломанная челюсть двигалась вверх-вниз. «Сателла! Сателла! Сателла!» — Что за чёртов урод… — прошептал Хейнкель, прежде чем кто-либо успел заговорить. На этот раз он смотрел на зверя без тени страха. — Я ненавижу его… «Чувство, разделяемое, но по другой причине. Разве не так, Ошибка Астреи?» Присцилла многозначительно посмотрела на него, и мужчина крепко сжал челюсти. — Не называй меня так, — прошептал он ей почти умоляюще, и его рука в перчатке задрожала. «Хм», — Присцилла оставила его в покое, когда он закрыл глаза, повернулась к собравшимся внизу и решила обратиться к ним после долгого молчания, прежде чем она заговорила с ними как с простолюдинами. «Будьте внимательны, простолюдины. Собака этой полудуры сказала что-то важное для нас». — А? О чём, ты говоришь? — Фельт раздражённо посмотрела на Присциллу и перевела взгляд с неё на "окно". — Что сказал Большой Брат? «Он говорил о любви Ведьмы…» — ответил Рейнхард, выглядя таким же растерянным. Эмилия и Рем на секунду встретились взглядами, пытаясь понять, что происходит. «Она не любит ни тебя, ни меня». Круш посмотрела на Присциллу с осознанием, отразившимся на её лице. «Он только что заявил, что знает о её истинных чувствах к нему… Ведьма… Не имеет над ним полного контроля». «Мы уже знали об этом», — с облегчением вздохнул Тиви, хотя это было очевидно с самого начала. «Ведьма Зависти… Связана с одним из нас… Это так безумно… Думаю, теперь это скорее факт, чем теория». — Чушь собачья, — вздохнул Ал. — Я бы хотел, чтобы она просто взяла и исчезла из этого мира. Что угодно, только не то, чтобы они с ним… Чёрт, я даже думать об этом не могу. Эмилии пришлось посмотреть в окно с лёгким чувством счастья в груди, снова и снова прокручивая в голове то, что она услышала, когда он говорил с Петельгейзе. Рем обняла Субару за шею и тихо прошептала ему свои пожелания, зная, что могла бы прийти на помощь в любой момент, но гордясь им, когда он встретился лицом к лицу со своим противником. Субару мог лишь с жалостью взглянуть на труп безумца. «Я твой противник. Я не позволю тебе пройти мимо меня, и я ни за что не позволю тебе добраться до тех кто позади меня!» — Нацуки-сан, я вам так сильно нравлюсь? «Ты можешь помолчать?! Я пытаюсь создать крутой момент!» — крикнул Субару разволновавшемуся Отто и сердито посмотрел на движущийся труп. Отто невольно усмехнулся про себя, кивнув, когда Гарфиэль и Юлиус слегка улыбнулись ему, а близнецы захихикали в ответ. «Я благодарен тебе за то, что ты прикрываешь меня, Нацуки-сан… Погоди… Разве я не был бы в опасности только потому, что Нацуки-сан был со мной?! Как Белый Кит?! Это ты виноват в том, что я оказался в этой передряге, так что не жди, что я буду тебя благодарить!» — крикнул Отто с внезапным смущением на лице, когда сзади послышались смешки. Из спины чудовища появились чёрные руки и схватились за разные части повозки. Субару начал пинать и отбиваться от рук. "Получай!" — Нацуки-сан, мы покидаем лес! Двум драконам, повозке и полуразложившемуся трупу удалось выбраться из густого леса владений Мазерса на равнину Лифаусского шоссе. «Любовь… Люби меня. Одна лишь любовь — это всё!» «Я не могу приехать с тобой к Эмилии!» — крикнул Субару, бросив на монстра несколько масляных кувшинов Отто, и жидкость покрыла ползущую фигуру монстра. «Масляные кувшины… Бесполезные до самого конца», — гневно прошипел Отто себе под нос, прежде чем Гарфиэль ударил его по плечу. — Вспомни, какой урон они нанесли тому монстру, которого ты убил с Капитаном. Не продавай их слишком дёшево. — Он ухмыльнулся Отто, но убрал ухмылку, как только снова сосредоточился на окне. — Давай, Капитан! Отделай его! Из спины монстра появилось множество чёрных рук и устремилось к Субару и тележке. Мальчик решительно посмотрел на него и вытянул руку с указательным пальцем. «Мне понадобится твоя сила, Юлий Юклиус! На кончике его руки, похожей на пистолет, стоял наготове дух в красных пятнах, и Субару скомандовал: " Гоа!" Дух был отправлен в полёт по направлению к покрытому маслом монстру. Небольшой взрыв, пронёсшийся сквозь масло, покрыл монстра языками пламени, которые не гасли, а, казалось, становились всё сильнее и ярче, освещая труп монстра перед Субару. «Он использовал духа! Да!» — воскликнула Петра, её лицо выражало изумление, а тело само собой подняло руки, словно в молитве, когда Субару решительно выступил против Петельгейзе. «Да! Ура!» Эмилия, Круш и Рем держались за Субару с разных сторон, и на лицах каждой из них было выражение беспокойства и искреннего доверия к тому, что Субару использовал, чтобы остановить лидера культа. «Разве это не должно быть больно?» — пробормотала Беатрис себе под нос, затаив дыхание. «Разве этот огонь, бушующий на твоей коже, не должен причинять больше боли, чем тот, что ты веками чувствовала в своём сердце, Гейзе?» Беатрис закрыла глаза, по её щекам текли слёзы. «Просто сдайся, я полагаю. Субару победит». Выражение лица Отто сменилось с удивлённого на довольное, когда он не смог ударить кулаком по ладони Гарфиэля. — Похоже, твой дух тоже оказал посильную помощь, Юлиус, — Анастасия похлопала своего рыцаря по плечу, и Юлиус с гордостью улыбнулся. «Она никогда не рассказывала мне об этом маленьком дельце, для которого Субару её использовал… Возможно, мне придётся поговорить с ней в следующий раз, когда мы встретимся». Юлиус вздохнул, вспомнив, каким одиноким он себя чувствовал без своих друзей. В последней отчаянной попытке Петрельгейзе ухватился за хвост тележки и начал разбирать её по частям. — Чёрт, как больно… — закричал Субару, падая на коробку. Он поднял взгляд и увидел чудовищный образ уродливого плавящегося трупа, объятого пламенем духов, который смотрел на повозку, протягивая к Субару чёрные руки. «Отдай его мне. Отдай его!» — сказал искажённый голос, когда чудовище открыло свой плавящийся рот. «Я же говорил тебе… Если ты попытаешься проникнуть в моё тело, тебе будет больно!» — прокричал Субару, стиснув зубы, пока монстр продолжал держаться за полуразрушенную тележку. «Ведьма… Сателла… Сателла! Я ни на секунду не забывал о том, что ты для меня сделала! Даже если ты забыла, я… Я… Со всем своим усердием я расстанусь со своей ленью, чтобы отплатить тебе за твою любовь…» «Если бы ты остался монстром, то смог бы победить меня!» — ухмыльнулся Субару и бросил чёрную книгу, которую подобрал после боя, прямо на голову горящего трупа. «Сателла…» — на расплывающемся лице монстра появилась улыбка, когда он посмотрел на летающую книгу. «Какая отвратительная любовь, которую она в него вложила», — Рам сплюнула, и в её глазах вспыхнул тот же огонь, что и у Присциллы позади неё, теперь, когда сущность монстра была выставлена на всеобщее обозрение. «Такая односторонняя любовь к тому, кому всё равно». «Так долго совершать все эти преступления только для того, чтобы впасть в отчаяние, когда реальность ударит по тебе… Пусть я никогда больше не встречу кого-то подобного». Вильгельм с отвращением отвернулся от чудовища. Феликс смотрел в пол, слегка дрожащими руками сложив их на коленях, и не мог ничего сказать, слушая, как остальные говорят именно то, что он думал о Петельгейзе… и о себе. "Видишь, простолюдин?" От пронзительного голоса, раздавшегося над ним, по спине Феликса пробежал холодок. Но когда он снова посмотрел на женщину, которая преследовала его в кошмарах из-за того, что унизила его и его любовь несколько просмотров назад, Феликс не понял, что видит. Присцилла всегда говорила ему, что он поступает неправильно, держа Круш так же, как Субару держал Эмилию. Он думал, что она воспользуется этим шансом, чтобы снова ткнуть его носом в это. Он такой же отвратительный и уродливый, как Петельгейзе, из-за того, что испытывает такую никчёмную любовь к той, что может не ответить ему взаимностью. Но вместо этого он увидел, как кто-то другой плачет от боли и осознания вместо него самого. Присцилла оглядела их, словно была божеством, которое нанесло милосердное наказание. И позволил им потом жить с последствиями. — Просто позволь мне быть… В-всё в порядке? У тебя есть всё, что тебе нужно в этой грёбаной жизни, и это хорошо. — Хейнкель отвернулся от неё, не в силах снова смотреть на монстра по имени Петельгейзе на окне после того, что он понял. — То, что я чувствую к ней… Это не похоже на то, что этот парень или ребёнок так яростно сражаются с ними! «Не меня ты убеждаешь своей болтовнёй», — Присцилла с удовольствием напевала, наблюдая, как огонь, охвативший Петельгейзе, отражается в её глазах. «Приятно видеть, как уродливая любовь сгорает так разрушительно». — У меня всё не так! — прорычал Хейнкель, и Шульц с Феликсом расширили глаза, услышав его отчаяние. — Я не сдамся, — поклялся он, уставившись в пол. — Я не подведу её. У меня ничего не осталось, кроме неё! Феликс сердито посмотрел на него и отвернулся, не желая больше слушать жалкие оправдания этого человека. «Как только ты забудешь о Рейнхарде… Ты ничем не лучше меня или Петельгейзе, заместитель командующего». Феликс вздохнул и разочарованно нахмурился, продолжая наблюдать. Монстр быстро схватил книгу чёрной невидимой рукой. Однако зона защиты от ветра находилась далеко от него, поэтому, когда он поднял книгу с земли, его рука была захвачена движущейся повозкой, так как находилась за пределами божественной защиты, и монстра отбросило от повозки. Прежде чем горящий труп успел что-либо сделать, Субару внезапно подбежал и нанёс мощный удар справа прямо в лицо чудовищу, отбросив его от повозки и повалив на спину, но оно всё равно продолжало тащиться вперёд, поскольку множество рук цеплялось за хвост наполовину разорванной повозки. У его ног Субару увидел чёрную книгу, которую он только что выбросил, и она вернулась и легла на тележку рядом с его ногой. Глаза Гарфиэля горели восхищением, а в его ухмылке сверкали острые зубы, когда кулак Субару врезался в лицо монстра. «Вот так! Бей их посильнее, капитан!» — пробормотал он себе под нос, крепко сжав кулаки. Он едва сдерживал восторг, видя, как Субару так смело сражается с монстром. Но восторг был омрачён чем-то более мрачным, щемящим чувством тревоги, когда он наблюдал, как Субару бросился на существо, не думая о себе. Это было захватывающе. Сердце Эмилии сжалось, когда она увидела это. Удар был впечатляющим, мощным, но затем он снова оказался в опасности, его тело напряглось, чтобы сохранить равновесие во время удара. Она не могла отвести от него взгляд, её рука потянулась вперёд, словно она могла дотянуться до него, удержать его от опасности, в которую он, казалось, так охотно бросался. — Субару… — выдохнула она. Отчаяние в его глазах, то, как он без раздумий бросился в бой, разбило ей сердце, но в то же время вдохновило её. Для Рем эта сцена была похожа на отголосок чего-то слишком близкого: Субару бросился вперёд, свирепый и непреклонный, как будто только он мог решить судьбу всех. Её сердце переполняла гордость, но каждый его шаг казался всё более тяжёлым, костяшки пальцев побелели, когда он приготовился к очередному удару. «Пожалуйста, будь осторожен, Субару-кун», — прошептала она, сложив руки, как будто её безмолвная мольба могла защитить его. Преданность, которую она испытывала, могла сравниться только со страхом, охватившим её, когда он рисковал всем ради них. Юлиус наблюдал, не отрывая взгляда, сосредоточившись не только на силе удара Субару, но и на том, как это на нём сказалось. Он видел, чего стоил каждый удар, как нарастало истощение с каждым движением. Храбрость Субару имела цену, которую Юлиус слишком хорошо понимал. «Цена борьбы на пределе возможностей, Субару… Ты дурак». У Отто перехватило дыхание, когда кулак Субару обрушился на него, сотрясая даже на расстоянии. Но волнение Отто быстро сменилось беспокойством, когда Субару, казалось, вышел за рамки здравого смысла. «Что ты делаешь?» — пробормотал он, беспомощно сжимая кулаки. Взгляд Круш оставался острым и пристальным, она не сводила глаз с Субару, отмечая каждое его движение, каждую унцию силы, вложенной в удар. Она понимала, сколько решимости нужно, чтобы сражаться так, но в его безрассудной отваге она видела и опасную закономерность. «Ты сражаешься так, будто ничего не боишься, — подумала она с уважением в голосе, — но какой ценой?» Её восхищение Субару усилилось после этого удара. Розваль наблюдал за ним с натянутой улыбкой, в его глазах мелькал любопытный огонёк. Удар был впечатляющим, почти поэтичным в своей силе, воплощением всего трагического в Субару. «Ах, Субару-кун», — пробормотал он себе под нос, приподняв бровь. «Какой же ты герой, готовый пожертвовать всем». Да, в его голосе было восхищение, но также и удовольствие от того, что он наблюдал за внутренними терзаниями Субару. Это зрелище разворачивалось именно так, как Розваль ожидал и даже желал когда-то, но ему пришлось заставить себя взглянуть в последний раз. «А теперь покончи с этим ради всех нас, Субару-кун». Он прорычал Петельгейзе: «Чтобы я мог увидеть, где мой Учитель не смогл заставить тебя преклонить перед ней колени. И чтобы мой друг наконец-то обрёл покой в этой проклятой форме». Беатрис поднесла руки ко рту, её сердце бешено заколотилось. Она следила за каждым его движением, отчаянно и мучительно, наблюдая за его непреклонной решимостью, за тем, как он наносит удары без малейшего намёка на самосохранение. «Глупый контрактор, в самом деле», — прошептала она. Маленькие кулачки Петры сжались, когда она увидела, как Субару ударил монстра правым хуком. На мгновение её сердце наполнилось гордостью, но восторг сменился тревогой, и она широко раскрыла глаза, когда он остался без защиты. «Не дави слишком сильно… Не будь таким, как он…» — Он не будет, Петра-тян, — Фредерика успокаивающе погладила горничную по голове. У Фельт отвисла челюсть, когда она смотрела на Субару, наполовину в благоговении, наполовину в раздражении от его наглости. «Чёрт, старший брат!» — пробормотала она, в равной степени впечатлённая и расстроенная. «Я… не… я не… позволю этому закончиться… это ещё не закончилось… я не позволю!» — повторял приглушённый голос Петельгейзе, крича от боли из-за своих смертельных ран. Субару молча взял книгу и приложил кровоточащий палец к самой последней странице Евангелия. Нарисовав что-то в книге своей кровью, Субару уверенно и громко опроверг монстра. «Нет, всё кончено. С этого момента ты…» Субару взял книгу и показал архиепископу последнюю страницу с кровавыми надписями. «Мертв!» На мгновение горящее, расплавленное, раздавленное и изуродованное лицо чудовища вспыхнуло всей ненавистью, которую Бетельгейзе мог выразить сквозь пламя, поднимающееся от его плоти. Субару встретил горящие черные дыры своим взглядом, полным решимости. Когда два одурманенных любовью глупца посмотрели друг на друга, разница между ними исчезла, и на сцене воцарилось сходство. Это был Субару. И это был Бетельгейзе. Тот, кто лучше всех его копировал. Влюблён в того, кто даже не понимает тебя. Влюблён в того, кого хочешь контролировать и с кем хочешь обращаться как с милой куколкой, которую нужно только обожать и баловать, вместо того, чтобы дать ей свободу, в которой она нуждается. Петельгейзе и Субару .... Были отвратительными фанатиками, которые использовали любовь как оправдание своих неудач и злых поступков. Любовь Субару к Эмилии проявила его худшие черты, когда он причинял боль ей и всем вокруг, чтобы сделать её счастливой, хотя никто его об этом не просил. Петельгейз позволил своей любви к ведьме стать оправданием всех ужасов, которые он совершил за годы своего архиепископства. Субару и Петрельгейзе уставились друг на друга… и мальчик наконец понял, какое влияние его влюблённое поведение оказывает на всех вокруг, особенно на него самого. Рука Петрельгейзе застряла в движущемся колесе, из-за чего тело трупа протащило через него, раздавливая и разрывая на части по мере того, как его всё больше затаскивало в движущееся колесо. "НАЦУКИ СУБАРУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ!" Сдавленное горло Петельгейзе демонически и искаженно кричало, когда монстра в последний раз пронзило колесом. От архиепископа осталась только протянутая рука, приближающаяся к черепу Субару. Черноволосый мальчик просто встретил чёрную ладонь и демонические крики невозмутимым взглядом. Как будто ничто не могло его напугать, даже если чёрная рука, готовая раздавить его череп, была в нескольких сантиметрах от его лица. Но когда тело Петельгейзе превратилось в пятно на дороге, рука бесследно растворилась перед невозмутимым «Субару». «На этот раз спи вечным сном, Петельгейзе», — сказал Субару, с жалостью глядя на останки архиепископа. Эмилия прикрывает рот рукой и широко раскрытыми глазами смотрит на экран, в её взгляде смешиваются шок и печаль. Она наблюдает, как Субару с железной решимостью противостоит сломленному Петельгейзе, его лицо ожесточилось сильнее, чем когда-либо. Её сердце болит при виде этих линий, прочерченных между ними, и она понимает, что Субару, должно быть, чувствует себя сломлено, когда смотрит на архиепископа. «Субару…» — шепчет она почти умоляюще, словно желая вернуть его с края пропасти, боясь того, что он увидел в тёмном зеркале монстра. По спине Рем пробегает холодок, когда она видит, как Субару сосредоточенно держит книгу, а его кровь знаменует окончательное осуждение. Она переполнена гордостью и беспокойством, её руки крепко сжаты. «Субару-кун…» — шепчет она, и в её голосе слышится боль. Напряжение в его глазах, его стоическая решимость одновременно восхищают и пугают её. Впервые она видит в нём проблеск чего-то более тёмного, любви, способной поглотить его целиком. Она сглатывает, борясь с осознанием того, что преданность Субару Эмилии привела его к этому мрачному пониманию. Взгляд Беатрис прикован к Субару, её маленькие руки сжимают подлокотники кресла, и она дрожит. «Глупый Субару…» — бормочет она, и её голос дрожит от печали. Его жалостливое прощание с Петельгейзе не даёт ей покоя, и она жалеет, что он никогда не видел, как стираются границы между героем и монстром. Тьма в его взгляде глубоко её потрясает, но она видит в его выражении лица болезненную мудрость, которую, как она знает, он никогда не сможет забыть. Её сердце разрывается при виде этого, при осознании того, что он видит в себе. «Бетти хочет… чтобы ты не смотрел на себя так…» «Не позволяй этому тяжёлому бремени поглотить тебя», — пробормотала Круш с суровым выражением лица. Она скрестила ноги и слегка кивнула Субару в знак восхищения, когда он понял, что самые тёмные стороны его личности проявились в Петельгейзе. Ухмылка Гарфиэля исчезает, сменяясь редким выражением задумчивого молчания. «Чёрт, капитан…» — бормочет он, едва отрывая взгляд от Субару, который держит Евангелие, испачканное кровью. В Гарфиэле есть гордость, но она смягчается чем-то ещё, неохотным уважением, которое становится неловким, когда он видит отчаянную, извращённую любовь Петельгейзе, отражённую в собственных желаниях Субару. Бой Субару никогда не выглядел таким жестоким и таким пугающе похожим на то, что было до этого. «И я позволил всему этому случиться со мной…» — Отто сглотнул, и по комнате прокатился его вздох. Он боялся того, что Субару мог подумать о нём, судя по такому холодному и решительному выражению его лица на экране. «Нацуки-сан…» «Полагаю, это и есть настоящий конец Лени», — вздохнул Юлиус, устало закрыв глаза и выразив Субару уважение, которого тот заслуживал, своим обычным поклоном. «Это была заслуженная охота, Субару Нацуки. Ты оказал нам всем большую услугу…». «Какое жалкое существование…» — вздохнула Анастасия, немного сожалея о том, что Архиепископ не предоставил ей много информации, но она не сводила глаз с Евангелия в руках Субару всё то время, пока оно лежало между ними. «Замечательная работа, Нацуки-кун». — Он хоть развлек тебя на этот раз, принцесса? — вздохнул Ал, чувствуя, как по спине пробежала дрожь после того, как Архиепископ наконец-то был повержен. — Всё прошло так, как ты надеялась? — Именно твои желания заставляли меня наблюдать, Альдебаран, не забывай об этом, — Присцилла вздохнула и, как и Круш, откинулась назад с выражением растущего удовлетворения на лице. — Работа простолюдина выполнена, и я очень довольна и снова заинтересована. — Ты тоже, да? — Ал вздохнул во второй раз, не в силах смотреть на Субару. — ... — Нацуки-сан, смотри! — крикнул Отто с переднего сиденья. Субару быстро подбежал к передней части кареты и посмотрел на затянутые дымом равнины, на которых продолжалась битва между рыцарями, наёмниками, магами и сектантами. — Вильгельм-сан! — крикнул Субару, заметив, что старик с поразительной скоростью прорубается сквозь сектантов. «Субару-доно!» — крикнул старик в ответ приближающейся повозке, в которой ехал мальчик. "Где Эмилия?!" Вильгельм быстро заметил культиста, который собирался атаковать карету Субару огнём, и быстро рассек его пополам. — Прямо впереди! Идите прямо, к большому дереву! — крикнул Вильгельм, указывая дальше по полю боя. Культисты быстро побежали за мчащейся повозкой Субару, но их перехватил проворный старый дворецкий. Он перепрыгнул через одного культиста и при приземлении рассек двоих. «Это прекрасный шанс вернуть свой долг. Кто может встать на пути мужчины, идущего к женщине?!» — возмущённо закричал Вильгельм, готовя своё оружие, и несколько старых рыцарей, стоявших рядом с ним, улыбнулись, глядя на то, как их товарищ не меняется, когда дело касается любви. — Спасибо… — прошептала Эмилия, затаив дыхание и глядя на старика с бесконечной благодарностью. «...» Вильгельм кивнул, слегка поклонившись в знак уважения. Субару и Отто с удивлением увидели перед собой упавшее огромное дерево Флюгеля, к которому приближалось множество повозок. — Нацуки-сан! Это карета с беженцами! На мгновение Субару показалось, что он испугался, когда перед его глазами пронеслись воспоминания о его первой жизни, когда он встретил Эмилию. Его первая жизнь… когда он ошибочно верил, что она была его героиней… когда он впервые умер… когда он… Когда я тогда обещал… «Чего бы это ни стоило… я обязательно спасу тебя!» — заявил Субару с огнём неудержимой решимости в глазах. «Субару… ты всегда это делал…» — прошептала она, нежно проведя рукой по его волосам. Сердце Рем дрогнуло, когда она увидела, как Субару даёт это обещание, а огонь в его глазах горит так же ярко, как и всегда. Воспоминания о её собственной любви к нему, о её клятве быть рядом с ним нахлынули с болезненной ясностью. «Он всё ещё сражается… за неё», — пробормотала она почти про себя, проведя пальцами по краю юбки и стараясь, чтобы её сердце не билось так сильно. «Я так хотела увидеть этот момент с тех пор, как он сражался в столице…» Сцена меняется, и мы видим Эмилию, которая сидит, обнимая прижавшихся друг к другу детей. Ты думаешь о Субару? Да ... но я все еще не могу в это поверить. Если Субару действительно возглавляет армию, то многое становится понятным. Например, почему Рам не стала спорить и почему жители деревни согласились на эвакуацию. Эмилия посмотрела вниз в печали и замешательстве. Но почему? После всей той боли и страданий, через которые он прошёл… после того, как я заставила его выглядеть таким грустным… Почему он… — И что ты теперь думаешь? После всего, через что ты видела, как он прошёл… — спросила её Круш, не упуская возможности взглянуть на Эмилию и наконец-то увидеть истинные чувства полуэльфийки, когда она заметила, как в глазах Эмилии начали появляться слёзы. «...» На лице полуэльфийки не было ничего, кроме печали и благодарности. Она покачала головой и прикусила нижнюю губу. — Эмилия-сама? — Рем посмотрела на полуэльфийку с пониманием и мягко улыбнулась. — Пожалуйста, позвольте нам насладиться этим моментом, который вы проведёте с ним. «Наконец-то они воссоединились после ссоры». Рам насмешливо фыркнула. «Барусу всё испортит, и, вероятно, именно поэтому Эмилия-сама сейчас на грани слёз». — Верь, сестра! — строго наставляла Рем, надув губы. Губы Эмилии дрогнули, она перевела взгляд с Рем на Беатрис, на Петру, на Фельт и Отто… Она смотрела на них с такой любовью в глазах, что по её щекам потекли слёзы. «Я просто счастлива, что могу сказать ему, как сильно я ему благодарна… За то, что я его возлюбленная… За то, что я его люблю». Круш и Рем с улыбками кивнули полуэльфийке. Тележка внезапно начала тормозить, и дети закричали от страха. Лия, что-то надвигается на нас сзади! Скользящая по дороге группа повозок, везущих беженцев, внезапно остановилась, и многие драконы съехали с дороги, чтобы не врезаться в повозки своих собратьев. Эмилия и дети держались друг за друга, готовясь к столкновению. Седовласая девушка обняла их всех, чтобы защитить, когда её тележка остановилась. В тишине Эмилия смогла заметить лишь мелькание тени, проникающей в повозку, когда её затуманенное зрение снова сфокусировалось. Рука ухватилась за хвост её кареты, подтягивая своего хозяина, который запрыгнул прямо в карету и приземлился на ноги. Стоявший перед ней человек с горящими глазами, в которых читались сожаление и стыд, заставил Эмилию вздрогнуть от волнения. Гарфиэль ухмыльнулся, приняв крутую позу, и поднял кулак в воздух, а двое его спутников усмехнулись его театральности. Субару покачал головой и перевёл взгляд с дамы на многочисленные коробки в карете. Его взгляд внезапно упал на лежащую не на своём месте доску на полу кареты. Он быстро подбежал к ней и сломал деревянную доску рукой. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел мешок с горящими красными камнями. "Нашел!" Пак внезапно появился из волос Эмилии с понимающим видом. «Я думал, что эта встреча была неожиданной. Так вот почему ты здесь». Субару ничего не ответил, быстро достал мешочек с камнями-бомбами из потайного отделения и выбежал из вагона. — Куда он с ними пойдёт? — спросил Хейнкель, с тревогой глядя на Субару. — Разве они не могут взорваться в любой момент? — В этом и заключается идея, — Вильгельм счёл нужным впервые ответить сыну. — Субару-доно хочет забрать их из каравана беженцев. — ... А что насчёт него? — Хейнкель почувствовал себя глупо из-за собственного вопроса, который непроизвольно сорвался с его губ, вызвав усмешку Присциллы. — ... Чёрт. Петра кивнула в ответ на последнее слово мужчины, не имея возможности сказать это самой, но желая, чтобы она могла. «Спасибо, что снова спас меня… И моих друзей… И даже раньше… Спасибо, что победил того монстра и не сдался…» Она снова расплакалась, увидев, как он повернулся и запрыгнул на своего дракона. «Подожди! Почему?» — отчаянно выкрикнула Эмилия свой вопрос мальчику, но он уже выпрыгнул из кареты и забрался на спину своего дракона. Полуэльфийка закрыла глаза, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть, которую она не могла объяснить никому в комнате, потому что её желания наконец-то сбылись. «Вот оно… Я-я…» — всхлип Эмилии застал всех врасплох, когда она рухнула на колени, и слёзы наконец-то полились ручьём. «Это было так давно… Субару… Пожалуйста, проснись и посмотри на это вместе со мной…» — её лицо раскраснелось от тяжести, которую она испытывала в сердце и душе, но её взгляд был сосредоточен только на спящем рыцаре рядом с ней. «Проснись и скажи мне сам, ещё раз», — взмолилась она, когда на экране появилась следующая сцена, и все, кто смотрел на неё в замешательстве, услышали её голос. Эмилия быстро подбежала к хвосту и посмотрела на Субару эмоциональным взглядом. — Почему? — спросила она в замешательстве и отчаянной потребности понять. Мальчишка с противными глазками повернулся к ней с улыбкой. «Я люблю тебя, Эмилия». Ее челюсть отвисла, на лице отразилось недоумение. И когда Субару перешагнул через спину Патраш с мешком опасных камней под мышкой, Эмилия посмотрела на его спину, когда он уходил от неё. Играет в "Stay Alive". — Чёрт возьми! — рассмеялась Фельт, как только песня заглушила всё вокруг. — Он так ей и сказал?! «Смотри, как он убегает!» — Мими рассмеялась вместе с Фельт, прекрасно понимая, почему Субару так быстро уезжает, но предпочитая не обращать на это внимания по более веской причине. «Братан боится, что она его отвергнет!» — Серьёзно, Субару-кун жесток, — Рем вздохнула и постучала себя по затылку с лёгкой улыбкой, в которой чувствовалась боль от того, что он сказал это Эмилии. — Я бы хотела услышать, как ты это говоришь мне. Просыпайся… Круш посмотрела на горничную, а затем с пониманием в сердце взглянула на Эмилию, сочувствуя страждущим девушкам. Сама Эмилия позволила песне поглотить её, пока она рыдала и прижимала его руку к своей щеке, ощущая его прикосновение и умоляя между слезами и криками проснуться и сказать ей, что он любит её. Быстро бежит по полю к обезглавленному трупу некогда могучего белого кита, раздавленного упавшим огромным деревом, держа в руках большой мешок, из которого идёт дым. «Он что, правда просто так бросил принцессу?» — смех Гарфиэля заглушал саму песню, а его прыжки от восторга и радости всегда были желанным зрелищем, которое меняло мрачное настроение, вызванное смертью Лени, на что-то более обнадеживающее. Отто и Юлиус тоже усмехнулись, а Рейнхард и Феликс ухмыльнулись. Тем временем Ал вздохнул про себя. «Ну же, Братан… Она уже у тебя…» Сжав в руке мешок, Субару ехал на Патраш, стиснув зубы, и вспоминал каждый раз, когда Эмилия проявляла к нему доброту и улыбалась ему просто потому, что была одна, а он давал ей то, в чём она нуждалась. Друг. Через каждую петлю, каждую смерть, каждую битву, каждую жизнь… "Черт возьми! Доберись вовремя!" Она была его спасительницей. «Давай, Патраш!» — крикнул Субару, когда воспоминания о его петлях пронеслись в его голове, и чёрная драконица наконец добралась до выпотрошенного трупа гигантского кита. Не теряя ни минуты, Субару сразу же забросил сумку внутрь похожего на пещеру тела кита и отбросил Патраш от похожего на пещеру строения, заметив, что кристаллы ярко светятся сквозь сумку. Пока Патраш бежала от надвигающегося пожара, в его сознании всплывали образы Эмилии. " Спасибо тебе, Субару. За то, что спас меня. " Когда она улыбнулась ему в заброшенном доме после того, как его внезапно оторвали от всего, что он знал, и от всех, кого он любил. С самого начала не было ничего, кроме Эмилии. И когда заиграла музыка, позади Субару и Патраше вспыхнуло пламя. *БООООООООООООООООООООООООООООООООООММММММММММММММММММ! * Взрыв прокатился по всем полям, вызвав ударную волну, которая сбросила Субару с его дракона, не защитив его от обрушившихся волн пламени, которые могли превратить его в пепел. Патраш быстро обвила своим телом тело Субару, и огонь взрыва охватил их обоих. Издалека рыцари, беженцы, дети и Эмилия наблюдали за гигантским взрывом, и на их лицах не было ничего, кроме шока и страха. Мощная ударная волна обрушилась на всех и едва не опрокинула тележки из-за того, насколько сильным был взрыв. Эмилия быстро побежала, преодолевая сопротивление ветра и дыма, и думала только о мальчике, который был в эпицентре взрыва. Пока на сцене бушевал пожар и разворачивалась отчаянная борьба Субару, по залу разносились шёпот, вздохи и самые разные слова. «Пожалуйста, вернись и скажи мне это ещё раз…» — прошептала Эмилия, обнимая его и позволяя песне звучать в своей голове, пока она наблюдала за его точкой зрения на тот самый взрыв, который потряс её однажды. «Мне не хочется уважать его за такой глупый способ избавиться от этих вещей. Он мог бы попросить Вильгельма-сама выбросить их подальше и не тратить впустую труп кита… Но девушке должна нравиться такая мужественная сцена~» — Анастасия довольно хихикнула. Присцилла издала тихий насмешливый смешок. «Ах, какая глупость. Только такой безумец, как он, мог на такое решиться». Она лениво обмахивалась веером, но в её глазах блеснула интрига. «Мир любит своих безрассудных героев». — Отчаянные не имеют на них ничего! — ухмыльнулась ФелЬт. Она ударила кулаком по ладони, практически вибрируя от возбуждения. — Старший брат преодолел столько препятствий, что просто невероятно, что истории, которые мы слышали, не были ещё более эпичными! Тихий голос Беатрис задрожал, ее обычное безразличие растаяло. "Не ... не будь безрассудным, я полагаю! Просто... выживи!" Ее пальцы крепко вцепились в подлокотник, ее глаза не отрывались от окна, молча болея за него. «Я надолго запомню этот момент…» — Рейнхард заставил себя улыбнуться, несмотря на восхищение стойкостью Субару. «Такое мужество, даже когда шансы невелики». Мими заёрзала на своём месте, её тихий голосок почти срывался на плач. «Ну же, мистер Субару! С тобой всё будет в порядке! Я буду болеть за тебя!» Её невинная радость смешивалась с искренним страхом, а слова были наполнены детской верой. — Чёрт возьми… — Хейнкель слегка кивнул, его голос звучал хрипло. — В нём есть сила, в этом нет сомнений. Может, и глупая, но… — он замолчал, подавляя нотку гордости в своём голосе, словно неохотно восхищаясь решимостью Субару. — Этот ублюдок прошёл через всё… Рам тихо фыркнула, хотя в её голосе слышалась нотка гордости. «Если этот дурак не вернётся… Я приведу его обратно, чтобы отругать». Она покачала головой, и на её губах появилась лёгкая ухмылка. Где я? Субару спросил, когда его зрение заслонил белый свет. "Прямо здесь". Твердый ответ Рем последовал немедленно, и в нем всегда сквозил намек на любовь. "Ты здесь, со мной, Субару-кун". «Этот белый свет мне совсем не знаком», — пробормотал Отто себе под нос, не желая портить момент, но беспокойство взяло верх над здравым смыслом. «Давай просто посмотрим», — ответил Юлиус, и его глаза наполнились гордостью за друга. Я ничего не вижу. Я ничего не слышу. Неужели эта ведьма снова хочет забрать моё сердце? Но мне не так уж плохо. "Субару!" "Субару!" О, привет… В конце концов, я слышу. Сад теней, Сцена 5 Вздох облегчения был последним, что сделал Субару, прежде чем его разум погрузился в глубокий-глубокий сон. Когда Субару пришёл в себя, его разум снова погрузился в мир тьмы. Потеряв своё тело, Субару Нацуки продолжал парить в огромном пустом пространстве, не имея ничего, кроме сознания. Как обычно, в мире не было ни земли, ни видимого неба. Перед ним простиралась лишь тьма — эфемерный сон, который он забудет, когда проснётся. "- Я люблю тебя". Комната наполнилась вздохами Фредерики и Петры. — Она вернулась… — Беатрис обхватила Субару за талию, развернулась и крепко обняла его. — Она вернулась, чтобы попытаться забрать его, как Гейзе. Эмилия перевела взгляд с Беатрис на тёмное пространство, показанное им в "окне", и почувствовала тошноту, снова и снова слыша эту фразу. «Он сказал мне не это… Это совсем не то же самое…» Эмилия осмелилась зарычать на ведьму, отравившую его сердце. Но в этом пустом, безжизненном мире небытия был очаровательный «кто-то», кого он не мог встретить больше нигде. Субару всегда испытывал лёгкое оцепенение, как будто он радовался болезненным объятиям. "- Я люблю тебя". «Это дерьмовое повествование слишком неуместно, не то чтобы мне было не всё равно, что они с Ведьмой любовники и рабы в какой-то ментальной тюрьме… Просто постарайтесь успокоиться, пока ребёнок во всём не разберётся», — пробормотал Хейнкель, видя, как возмущена большая часть лагеря Эмилии, наблюдавшая за этой сценой. Тьма рассеялась, сформировалась тень, и появилась пленительная «некто», приближающаяся к Субару и шепчущая о своей любви. Он не мог разглядеть выражение её лица. "Она там… Ведьма ..." Тиви почувствовал себя очарованным, как в первый раз, когда он попытался точно определить, как выглядит фигура в темноте с самого начала. "Она будет показана полностью ..." «Я бы предпочла увидеть двух мабистов, лежащих рядом со мной, чем лицо этого монстра!» — с ненавистью выплюнула Рем, не в силах контролировать себя, наблюдая, как тьма поглощает душу Субару. — ... Пожалуйста… — Эмилия крепко сжала его руку. — Я умоляю тебя не относиться ко мне так из-за того, что она тобой манипулировала… Однако этот «кто-то», скорее всего, произносил слова любви с лицом, искажённым болью. Он хотел, чтобы его трогали. Он хотел, чтобы его жаждали. Сердце Субару рефлекторно откликнулось. Он хотел ответить на её любовь, отплатить ей за неё. Он никогда не смог бы отплатить за подаренную ему любовь чем-то меньшим, чем собственной любовью, и всё же… "—Субару" Он услышал это. Прекрасный голос, принадлежавший не «кому-то», а кому-то другому, звал его по имени. «Да!» — Отто вскочил со своего места, и они с двумя другими юношами, сидевшими рядом с ним, взволнованно посмотрели на Эмилию. Сама Эмилия смотрела с большой надеждой, растущей в ней. Он понимал только свои мысли. Прекрасный голос, не похожий на «кого-то», наполнявшего сон чёрной тенью, звал его в мир белого света. Когда он понял это, родился белый свет — то, чего не должно было быть в стране тьмы. "—Я люблю тебя". "— Субару". «Чёрт возьми», — Ал поймал себя на том, что тяжело дышит, наблюдая за происходящим, как и все остальные. «Это невозможно, приятель…» «Ведьма и Эмилия-сама… сражаются за его сознание». Рам в изумлении смотрела на Субару. «Теперь Барусу придётся сделать выбор…» — Я-я… — выдохнула Эмилия, не в силах произнести слова так же легко, как раньше, видя, как близка она к встрече с самой Ведьмой только из-за близости к ней Субару. Почти все были на пределе внимания, даже Присцилла и Розваль смотрели с растущим интересом, потому что в такой уникальной ситуации Субару и Эмилия бросили прямой вызов Ведьме. Одновременно в его сторону полетели голоса. Он хотел ответить на любовь тени. Он должен был ответить на любовь света. Он понял, что его разум отвлекся от голоса этого «кого-то» и обратился к ней, чей голос доносился до него из страны света. В голосе «кого-то» слышалось горе из-за состояния сердца Субару, ведь она оставалась позади. Две руки, сотканные из тени, протянулись к нему, но не дотянулись до его неполноценного тела. Когда Субару отдалился, он услышал дрожащий голос, который печально звал его снова и снова. «Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». "—Субару, пожалуйста". Шепот любви повторялся снова и снова, в то время как его имя звучало как простая мольба. Помни, кто ты есть. Помни, что ты должен сделать. Помните слова, которыми вы должны обменяться в мире, которому вы принадлежите, Он не мог там оставаться. Итак— "В следующий раз я, вероятно, приду познакомиться с тобой". Не существующими губами, которые, конечно же, не могли передать его чувства, он попрощался с «кем-то», исчезающим вдали. Это были прощальные слова, клятва, что они встретятся снова. «Кто-то» тихо ахнул. Затем разум Субару окутал свет, который затмил мир тьмы, и он медленно растворился в нём. "—Я буду ждать". Когда с губ Субару сорвались слова, обещающие Ведьме Зависти, что он скоро придёт к ней, в зале воцарилась ледяная тишина. Зрители, и без того потрясённые напряжённостью предыдущих сцен, теперь почувствовали, как по ним прокатилась новая волна шока и ужаса, и каждый из них осознал серьёзность обещания Субару. Эмилия ахнула, побледнев. «Субару… что ты такое говоришь? Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь?» — её голос дрожал, недоверие смешивалось со страхом, и она схватилась за грудь. Она лихорадочно огляделась, словно надеясь, что кто-нибудь объяснит, почему он так говорит. «Либо он самый храбрый из ныне живущих глупцов, либо он сошёл с ума. Обещать ей такое?» Анастасия слегка вздрогнула, но в её глазах заблестело любопытство. Лицо Круш помрачнело, и она неодобрительно покачала головой. Рем последовала её примеру, но бросила на Субару обеспокоенный взгляд. «Очаровательное создание, рождённое, чтобы вечно оставаться во тьме», — Присцилла больше всего на свете была удивлена этой сценой. «Приятно видеть, как тёмное создание пытается заявить права на то, что принадлежит солнцу». — Хорошая поэзия, — вздохнул Хейнкель, потирая висок. — Боже, я был так терпелив с этим дерьмом, но ни один напиток не появился для меня так, как для остальных этих придурков. Стоявший рядом с ними Ал бросил на "окно" короткий молчаливый взгляд из-под шлема, ничего не в силах поделать с чувствами, которые охватили его в тот момент. «Скоро, приятель… Ты увидишь, какая она на самом деле… И она больше никогда не посмотрит на тебя. Как и… Она должна уйти от тебя… Иначе, клянусь…» Он не закончил. Он не мог… Не со всеми друзьями Субару вокруг него. Уши Феликса прижались к голове, а на лице застыла маска страха. «Субару, ня, ты не можешь… ты не можешь говорить серьёзно». Он сглотнул, и его голос стал едва слышным. «Ведьма Зависти — не какая-то заблудшая душа, которую ты можешь спасти. Пожалуйста… пожалуйста, не подходи к ней». «Обещание, данное Ведьме Зависти… Я не могу этого поддержать, Субару. Даже ты должен знать, что есть силы, которым не может противостоять один человек». Обычно спокойное лицо Рейнхарда стало серьёзным, а голос низким и торжественным. — В следующий раз тебе стоит его остановить, — прорычала Фельт и посмотрела на своего рыцаря горящими глазами. — Я даю тебе полное разрешение, идиот! Рейнхард кивнул, не теряя ни секунды, чтобы принять её приказ. «Я этого не допущу». Петра была единственной, кто молча наблюдала за происходящим, сжав губы в тонкую линию. «Она помогла ему больше, чем все мы…» — медленно прошептала она, не заботясь о том, слышит ли её кто-нибудь. — Глупое решение, Субару-кун, — Розваль вздохнул и отвернулся от экрана, потеряв к нему интерес. — Больше не имеет ничего общего с моим Учителем и её планами. Просто пешка, обещающая одному из игроков встречу… Но мой Учитель спасёт тебя от её хватки… Она уже много раз это делала. — Его ухмылка была такой же самодовольной, как и облегчение, впервые за всё время в театре. На экране была видна обеспокоенная Эмилия, идущая сквозь облако пыли и дыма и прикрывающая рот рукой, пока она осматривалась в туманной дымке. Прекрасная полуэльфийка услышала громкий визг дракона, от которого она ахнула и тут же побежала на звук, доносившийся из клубов дыма. Пробежав сквозь облако пыли, Эмилия наконец добралась до истекающего кровью чёрного дракона и посмотрела на лежащего без сознания всадника. Поджав под себя ноги и сидя над ним, Эмилия ждала, что мальчик подаст хоть какой-то признак жизни, и он издал тихий болезненный стон, нахмурив брови. «Субару!» — Эмилия обняла мальчика и прижалась головой к его груди. Смена сцены… — Где я? — заикаясь, спросил Субару, открывая глаза. — Субару, ты проснулся? Слава богу, я так рада. Полуприкрытые глаза Субару внезапно расширились, когда он заметил, что красивая улыбка Эмилии была ближе к его глазам, чем обычно, когда она сидела над ним. — Держу пари, ему это нравится, — усмехнулся Рикардо, как и многие другие, кто ухмыльнулся, глядя на них. «Должны ли мы это смотреть?» Рейнхард огляделся и попросил разрешения у лагеря Эмилии, но никто не знал, могут ли они вообще помешать ему смотреть, поскольку никто не контролировал театр. "Просто спокойно наблюдай, хорошо? Мне нужно знать, сделал ли это Большой Братан". Фельт замолчал с серьезным выражением лица. — Что сделал? — с любопытством и детской непосредственностью спросила Петра, стоя позади них. «Поцелуй, Петра-тян». Фредерика тепло улыбнулась парочке в окне, а её ученица покраснела и пискнула рядом с ней. «Я лежу, а Эмилия-тан стоит на коленях… И учитывая расстояние между нами и божественное ощущение под моей головой…» «Тебе не нужно через всё это проходить. Твоя голова у меня на коленях. Тебе не неудобно, да?» «Я не знаю ничего прекраснее, божественная подушка», — элегантно ответил Субару, глядя на прекрасную даму. Рука Эмилии снова оказалась на его голове, поглаживая и защищая пряди волос. «Просто проснись… Пожалуйста…» — прошептала она ему и почти представила, как он кивает в ответ на её пожелания и требования, но сцена продолжалась, несмотря на её мысли. Солнечные лучи пробивались сквозь траву, а ветер обдувал их, создавая атмосферу спокойствия и тепла. Эмилия слегка улыбнулась мальчику, лежащиму у нее на коленях. — Эм… Можно спросить, как всё прошло? — с неловкой улыбкой спросил Субару. «Капитан, должно быть, чувствует себя так хорошо теперь, когда он выиграл... Я не могу поверить в то, что мы видели половину времени, проведённого здесь...» Гарфиэль ярко улыбнулся, не скрывая тёмных эмоций, в отличие от остальных. Для него всё, что он видел, только укрепило его любовь и уважение к Субару. «Увидев эту финальную победу с принцессой… я понял, что болеть за тебя — правильный выбор, Капитан». Эмилия устало улыбнулась в ответ и посмотрела на мальчика тёплыми глазами. «Честно… Это я хочу спросить, что происходит». — С Патраш всё в порядке? Я хочу снова рассекать ветер верхом на ней. — Хотел бы я сказать то же самое прямо сейчас, но она была одна всё то время, что мы провели в этой тюрьме, — вздохнул Отто, но виновато улыбнулся Субару. — Я просто рад, что он наконец-то выбрался… — Отто провёл рукой по волосам и задрожал. — Он выбрался… Слезы на долю секунды скатились по щеке Отто, прежде чем он их вытер. «... Тебе понравилось... Белый Кит-сан?» — прошептал он себе под нос, убедившись, что его никто не слышит. «Она сильно обгорела, но с ней всё будет в порядке. Феликс пересматривает за ней». — О, Феликс тоже к нам присоединился? Я что, так долго спал? — ... — Феликс вздохнул, уставший, но довольный тем, что видел. — Ты заслуживаешь всего этого, Субару-кюн… Твои врата будут хорошо выглядеть только после хорошего отдыха, нян. — Феликс нахмурился, вспомнив всё, что он говорил и делал в театре за последние несколько дней. — Может быть, однажды я смогу посмотреть тебе в глаза и извиниться за всё, что я сказал… И спасибо тебе за то, что дал мне понять, кто я на самом деле. " "Примерно час или два". — Значит, теперь все вместе. — Юлиус тоже, — сказала Эмилия, глядя на него с изумлением. — Я была очень удивлена. Я никак не ожидала увидеть вас двоих вместе. Юлиус поймал себя на том, что с гордостью улыбается, глядя на способность своего друга доверять и побеждать, делая это. «Спасибо, что не держишь на меня зла, Субару… Я постараюсь, чтобы это не помешало нашей дружбе, если ты действительно этого хочешь… Мне очень повезло». Мальчик загадочно улыбнулся, а Эмилия посмотрела на него с улыбкой. «Это было по причинам более голубым, чем горы, и более высоким, чем моря, Эмилия-тян». Субару отвернулся в сторону, продолжая лежать у неё на коленях. Труп Белого Кита полностью превратился в пепел, и от взрыва остался лишь гигантский кратер. "Молодец… После всего, чему мне пришлось стать свидетелем сегодня, я ни о чем не жалею из того, что сказал, Субару-доно. Ты действительно человек, достойный тысячи. И я приношу извинения за то, что не остановил тебя, когда должен был. Вильгельм не скрывал улыбки, с удовлетворением глядя на труп Кита. «Не каждый день такое увидишь, парень, — вздохнул Хейнкель и слегка толкнул Шульца, чтобы тот обратил на него внимание. «...» Рейнхард посмотрел на обугленную шелуху, слегка нахмурившись, но его хмурый взгляд исчез, когда он одарил Субару своей самой широкой улыбкой, которая почти сияла, как солнечный свет, от того, насколько он был счастлив. «Если бы я проигнорировал Фельт-саму, тебе пришлось бы пожертвовать таким моментом, как этот… И многими более мрачными моментами… Я надеюсь, что в следующий раз ты обратишься ко мне, как тогда, когда мы встретились». Рыцари и жители деревни разговаривали друг с другом, Вильгельм, Феликс, Юлиус и близнецы улыбались друг другу. «Это мы!» — Мими подпрыгнула и взволнованно указала пальцем. — Да, Мими, никто не отрицает, что мы в центре событий, — Тиви закатил глаза, когда Рикардо взъерошил их обоим волосы. «Я наконец-то вернулся. Мне кажется, что я долго спал. Ужасный сон… Нет, это был не сон». — Субару усмехнулся, а Эмилия взъерошила ему волосы. — Значит, хороший сон? — спросила Эмилия, улыбаясь мальчику, который спал у неё на коленях. "Хорошая реальность", - ответил Субару. Беатрис обняла Субару так крепко, как только могла, вложив в это объятие всю свою «обнимательную» силу, из-за которой он всегда её дразнил. Она ничего не сказала. Просто наслаждалась его теплом, слушая о самом счастливом моменте в жизни её контрактора с тех пор, как он пришёл в их мир. «Бетти, на самом деле, всё тебе вернёт». Она открыла глаза и решительно посмотрела на него. «Всё, что ты потерял в своём родном мире… Всё это, на самом деле, будет тебе возвращено!» — поклялся ему великий дух магии тьмы. Выражение лица Эмилии передало замешательство от его слов. «Тогда ты спросила меня, почему… Почему я спас тебя, почему я так стараюсь во всём. Ты спросила меня, почему». «Какой же ты надёжный… Какой удивительный». Фредерике пришлось заговорить, потому что она чувствовала себя слишком взволнованной и счастливой, когда увидела, что он наконец-то получил то, что ускользало от него с самого начала всего, чему они были свидетелями. «Чем больше я думаю об этом, тем больше понимаю, насколько мы похожи. Я тоже была из места, о существовании которого мир даже не подозревал… Я тоже хотела создать что-то из ничего… Ты превзошёл мои ожидания, Субару-сама. — Да. И ты сказал, что это потому, что я тебя спас. Но я ничего такого не делала. Я никогда не смогла бы спасти тебя. Это ты всегда меня спасаешь. Я никогда ничего не смогла бы сделать для тебя. И всё же ты поранился и сказал, что это ради меня… — Эмилии, казалось, было физически больно, когда она вспоминала всё, что было сказано ими во время ссоры. — Нет, тогда я был не в себе, — Субару покачал головой, лежа у неё на коленях, и устало улыбнулся, признавая свой стыд. — Я думал только о себе. Я сказал, что всё это для тебя, хотя на самом деле был просто опьянен идеей сделать всё это для тебя. Я думал, что если скажу тебе об этом, ты примешь это. "Это то, что мне нравится видеть", Круш наклонила голову и тепло улыбнулась, глубоко удовлетворенная тем, что она видела. "В твоих словах нет ничего, кроме того, что я восхищаюсь в тебе больше всего. Твоя слабость - быть хорошим, даже когда ты знаешь, что был неправ. Ее рука коснулась его руки, и она обнаружила, что приближает голову к его плечу и руке Рем. Мальчик повернул голову у нее на коленях, чтобы посмотреть прямо на нее. "Субару ... " «Прости. Я использовал тебя для собственного удовлетворения. Всё, что ты тогда сказала, было правдой. Я был неправ. Но… В одном я не был неправ. Я хочу спасти тебя. Я хочу помочь тебе. Я говорю это искренне. Это не ложь». — ... Хотел бы я, чтобы ты продолжал говорить это и мне тоже… — Петра поймала себя на том, что шепчет, и её хмурое лицо разглаживается. Она не могла думать ни о чём плохом в этот момент, когда её герой наконец-то спас всех, кто был ей дорог. — Большое тебе спасибо, Субару… За то, что спас мою деревню… Мою семью… И жителей особняка… Рыцарей… Ты потрясающий. Эмилия слегка кивнула, показывая, что верит ему, и устало улыбнулась. «Да. Я знаю. Почему ты всегда меня спасаешь?» — спросила она, пристально глядя ему в глаза и нежно поглаживая его по голове. В глазах Субару отражалось только лицо Эмилии, и он с обожанием улыбался ей. — Потому что я люблю тебя. И я хочу быть твоей опорой. — Он ответил спокойно и искренне, и девушка над ним в недоумении закрыла глаза, словно сама мысль об этом причиняла ей боль. — Я полуэльфийка… — громко всхлипнула Эмилия, пытаясь сдержать слёзы. "Я знаю", - просто ответил ей Субару. «Для него это никогда не имело значения…» — прошептала Рем девушке из соседнего ряда, обнимая своего возлюбленного за шею и чувствуя себя обделённой из-за того, что её не было рядом с ним в этот момент… Она так гордилась своим героем. «Я так счастлива… Я всё видела, Субару-кун… Субару… Я всё видела, и я так счастлива, что ты был рядом с нами… Чтобы спасти меня… Я так счастлива… Я люблю тебя! «Я — седовласая полуэльфийка, и многие люди ненавидят меня, потому что я похожа на ведьму. Они презирают меня. Они меня просто терпеть не могут!» — повторяла Эмилия, дрожа на месте. Субару лишь улыбнулся и спокойно ответил: «Я видел. Я знаю. Эти люди все слепые». «По крайней мере, у него есть стержень, несмотря ни на что». Фельт вздохнула и дала выход своему гневу, наслаждаясь победой Субару. «А теперь не облажайся, старший брат. Добивай!» Она озорно ухмыльнулась. «У меня не так много опыта общения с людьми, поэтому у меня нет друзей. Я наивна и не очень искушённая в житейских делах, поэтому иногда говорю странные вещи. И причина, по которой я хочу стать правительницей королевства, очень, очень эгоистична…» — повторяла Эмилия снова и снова, а мальчик под ней лишь качал головой и улыбался ей страстно и тепло. «Неважно, что кто-то говорит о тебе, неважно, что ты думаешь о себе, я люблю тебя. Я правда люблю тебя! Как сумасшедший! Я хочу быть с тобой всё время. Я хочу всё время держать тебя за руку. Если ты назовёшь десять вещей, которые ненавидишь в себе, я назову две тысячи вещей, которые люблю в тебе». Сейчас Эмилию трясло так, что она едва могла взять себя в руки. Субару медленно поднялся с ее колен и, скрестив ноги, повернулся к ней лицом. — Именно такое особое отношение я хочу тебе предоставить. «...» Присцилла поймала себя на том, что улыбается, скрывая это за веером, пока сцена продолжалась. Она вспомнила тот момент, когда сделала ему одно предложение в одной неудачной петле, где она увидела, насколько отвратительна его любовь. Но то, что она увидела в этот момент… Было очень красиво. «Мой интерес к этому чувству, которое он разделяет с этим полудурком, достиг своего апогея… И неудивительно, что мир вращался так, чтобы я мог наблюдать за такой поразительной красотой, которая радовала мои глаза». Когда солнечный свет упал на них обоих, вокруг снова подул ветерок, заставляя траву и животных вокруг них оживать и подчёркивая, насколько романтичной была эта сцена. По щекам Эмилии текли слёзы, когда она посмотрела на мальчика с грустной, едва сдерживаемой улыбкой. «Впервые я получилв особое внимание, которое сделало меня счастливым…» — Таков путь звёзд, я полагаю… — Ал вздохнул и снова обрёл дар речи после долгого молчания. — Не могу не задаться вопросом о тебе, Братан… Как ты собираешься всё испортить в конце концов… Сразу после того, как я подумал, что мы можем помочь друг другу… Я так долго думал, что я сумасшедший и нахожусь в какой-то лечебнице, пока не встретил такого же, как я. — Он покачал головой и в отчаянии опустил руку. Рука Субару мягко коснулась её лица, чтобы вытереть слёзы, и Эмилия тут же взяла его руку в свои и улыбнулась. — Почему две тысячи? — спросила она, позволяя его теплу наполнить её. — Потому что сотни раз не хватит, чтобы выразить мои чувства к тебе, — мягко ответил Субару с сияющей улыбкой. Эмилия прижалась щекой к его раскрытой ладони, держа его руку в своих. «Я счастлива… Я так счастлива. Я даже представить себе не могла, что настанет день, когда кто-то скажет мне, что любит меня. Что мне делать? Ты так много говорил мне о своих чувствах, но я не знаю, что делать…» «Ты можешь просто сказать, что тоже его любишь… По крайней мере, теперь можешь», — фыркнула Рам, скрестив руки на груди. «Наконец-то, Барусу. Ты наконец-то можешь улыбаться, не скрывая столько злобы в своём взгляде». Рам усмехнулась, глядя на сестру, и в её смехе слышалось восхищение. «Тебе не нужно так переживать. Я не требую ответа прямо сейчас. Насколько я понимаю, это предначертано судьбой, что однажды я получу твой ответ, и он будет положительным», — ответил Субару с решительной улыбкой, подняв большой палец вверх. «Это действительно нормально? Для меня… Для такой, как я, постоянно испытывать такое счастье? Быть такой счастливой, я чувствую, что это слишком?» — спросила девушка, плача от счастья. «Конечно, это так. Продолжай в том же духе. Счастья много не бывает. Если его так много, что оно переливается через край, ты всегда можешь поделиться им. Не торопись, Эмилия. Не торопись и медленно, постепенно влюбляйся в меня. Я сделаю всё возможное, чтобы быть рядом с тобой и чтобы ты по уши в меня влюбилась. Подставив лицо солнечным лучам, Субару очаровательно улыбнулся девушке, заставив её на мгновение всхлипнуть и покачать головой, чтобы успокоить нервы от переполняющих её эмоций, которые поселились в её сердце после его слов. Когда на экране появляется сцена с обещанием Субару, взгляд Розваля сужается, его разномастные глаза пристально смотрят на экран. Наблюдая за преданностью Субару, за тем, как он так легко предлагает ждать вечно, губы Розвалб кривятся в небольшой расчётливой улыбке, в которой чувствуется горечь, выдающая его внутренний конфликт. «Ах, как же это должно было быть идеально. Его любовь, непоколебимая и абсолютная, привязывала его к ней. Это должна была быть связь, которая привязывала его к моему замыслу, к нашей общей миссии, как и планировала Учитель». Его глаза слегка темнеют, на лице появляется тень, когда он вспоминает о непоколебимом стремлении, которое унаследовал от своего учителя, Ехидны. «Да, эта любовь должна была стать моим инструментом, той самой цепью, которая вела бы его по моему пути… чтобы он соответствовал моему видению. И всё же…» — его голос дрожит, в словах слышится незнакомое разочарование. «Он вырвался на свободу, не так ли? Я не предвидел, что он останется верен не моему плану, а ей… Голос Розавля становится почти задумчивым, когда он продолжает едва громче шёпота: «Почему? Почему он решил бороться, чтобы выбраться из этой паутины, из безупречной ловушки судьбы, которую я расставил, из жизни, посвящённой его любви к ней?» Он вздыхает, слегка постукивая пальцами по губам. «Его любовь должна была стать моим величайшим оружием. Но… она стала барьером, который я больше не могу преодолеть». — Спасибо тебе, Субару. За то, что спас меня. — Эмилия искренне улыбнулась в знак благодарности. В глазах Субару отразился её образ, он смотрел на её улыбку так, словно это было самое удивительное зрелище на свете. Он вспомнил самое начало своего путешествия… Когда она не испытывала к нему ничего, кроме недоверия и враждебности… и увидел её улыбку, когда она плакала от облегчения и счастья, держа его за руку на продуваемом ветрами равнине. Она прикрывает рот рукой, и в её глазах блестят слёзы. «Субару… всё это… всё то, чего я никогда не знала». Её голос дрожит, в нём смешиваются сожаление и восхищение его силой. Мысли Эмилии мелькают в голове, пока она вспоминает каждую минуту, которую он провёл рядом с ней, неустанно поддерживая её, веря в неё, когда она сама с трудом верила в себя. Она помнит каждый раз, когда он возвращался к ней после ужасов, которые она едва ли могла себе представить, — смертей, предательств, сражений и бесчисленных ран, которые, должно быть, снова и снова разбивали ему сердце. И всё это ради неё, несмотря на её неспособность ответить на его любовь так, как он того заслуживает. «Он всегда отдавал мне всё, даже когда мне нечего было отдать взамен». Осознание этого причиняет ей боль. Всё это время она колебалась, не зная, что чувствует, или боясь признаться в том, что росло внутри неё. Она испытывает укол сожаления, понимая, что, сдерживаясь, она, возможно, невольно усугубила его страдания. По её щекам текут слёзы, когда она шепчет: «Я этого не заслуживаю… Я не заслуживаю того, кто будет так сильно страдать, того, кто будет выбирать меня снова и снова…» Она опускает взгляд, крепко сжимая ткань платья. «Но… он ждёт меня, не так ли? Даже сейчас он готов ждать, даёт мне столько времени, сколько мне нужно…» В этот момент сердце Эмилии наполняется тихой решимостью. Если он может быть таким сильным ради меня… то я должна быть сильной ради него. Она смахивает слёзы и поднимает взгляд, чувствуя, как в груди разгорается искра храбрости. Она знает, что пока не готова произнести эти слова, но также знает, что не может вечно прятаться за своими страхами. «Пожалуйста, проснись, чтобы я могла сказать тебе ответ, которого ты так ждал, Субару…» Эмилия посмотрела на него в последний раз, надеясь, что его веки дрогнут или хотя бы слегка шевельнутся. Но, увы, ей пришлось отвести взгляд в последний кадр последней сцены этого просмотра. «Я буду ждать тебя, пока ты не проснёшься». Субару улыбнулся… и открыл рот, чтобы что-то сказать… Но затем экран отключился… Титульная карточка: Вот и вся история Эпизод 13 Конец. " … Третья дуга. Конец. " "... Возвращайся в Королевскую столицу". " … Четвертая арка. Скоро… " Тизер и интерлюдия ко 2 сезону… Далее…