Беглец

Это произошло апрельской ночью. После случая с Наен главнокомандующий Хван словно пропал. Кто-то говорил, что он в отъезде, кто-то думал, что господин заболел. Было много догадок, но руководство молчало, а служащие базы не задавали вопросов. Чем меньше вопросов, тем лучше. А еще лучше вообще не задавать никаких вопросов - целее будешь. Спустя месяц главнокомандующего видели на учениях, а вскоре он начал лично проверять казармы и остальные части военной базы. И вот наступил момент, когда Хван Минги посетил казарму омег - без предупреждения, ранним утром, когда все спали. На часах было четыре утра, когда вся элита базы вместе со столичными военнослужащими пришла к омегам и очень удивилась закрытым дверям. А когда им все же открыли, то удивилась вдвойне, увидев тумбочки и другую мебель, которой подпирали те самые двери. - Убрать, - тихо и спокойно приказал главнокомандующий Хван. - Да, господин, - тут же отозвался один из омег. - Почему? Альфы с недоумением развернулись к тому, кто задал этот вопрос. К тому, кто посмел задать вопрос в их присутствии, словно у человека не было страха. Словно он не цеплялся за жизнь, на что элитный состав базы насмотрелся вдоволь. Но один все же смотрел спокойно, холодно и отстраненно. Это был Хван Минги. - Пожарная безопасность. Мебель будет мешать, если что-то случится в казарме. - А может? Сынмин проверял рамки дозволенного, потому что у него была четко поставленная цель, к которой он шёл. И по плану он должен обратить на себя внимание главнокомандующего, которое зародилось еще в марте, когда омега посмел выбежать из базы за Чанбином. - Все может случится, - все также тихо отозвался господин Хван. - Хорошо, мы все уберём, - тут же отозвался Сынмин и скрылся с глаз долой. На сегодня хватит. Он старается попадаться на глаза главнокомандующему очень дозированно, чтобы вызвать еще больший интерес в свою сторону. Поднявшись на третий этаж казармы, парень отправился прямиком в комнату Наен. Девушка медленно, но верно шла на поправку. Чанбин практически вытащил её из загробного мира, вот только сохранить её здоровье не смог. Омеги не знали как сказать ей о том, что она больше не сможет иметь детей. Однако эту новость девушка восприняла очень спокойно и даже обрадовалась. - Не хочу приводить в этот мир еще одного несчастного человека, - сказала Наен, когда пришла в себя после операции. Сынмин едва вошёл в комнату девушки, в которой сидел Тэмин и ещё пару омег, как сзади послышался голос Кибома: - Слышал, что ты дерзил главнокомандующему. - Вовсе нет, - отозвался парень, когда они расселись недалеко от кровати Наен, - Просто уточнил один момент. - Какой? - Приказали убрать всю мебель от входных дверей. Они что-то затеяли. Надо быть начеку. - Твари, - тихо прошипел Кибом, поскольку альфы проходили мимо по коридору, - Чуешь? Они еле держатся, чтобы не напасть. Сынмин хмыкнул и похлопал старшего по руке, пока Кибом уютно пристроил свою голову на его плече. Спустя час альфы обошли всю казарму и сделали ряд замечаний, потребовав их устранения в течение дня, что насторожило парня. К чему эта проверка в такой ранний час? И для чего им устранять мелкие и откровенно нелепые замечания до вечера? Когда Сынмин узнал весь список замечаний, то и вовсе пришёл в ужас. Руководство потребовало открыть все люки на крыше, не загромождать мебелью входы, включая чёрный и запасной, а ещё столичные военнослужащие отключили систему безопасности. Сынмин инициировал собрание омег, и его поддержали многие. - Вы слышали, какого рода замечания в нашей казарме? - начал Кибом как один из старших омег и бывший представитель руководства базы, - А что насчёт казарм, в которых проживают альфы? Там никаких замечаний нет. - Может им не нужны тумбочки, чтобы двери подпирать? - хмыкнул кто-то из толпы омег. - Они требуют, чтобы мы полностью ослабили оборону казармы, - отчеканил Сынмин, - Ночью на нас нападут. - Минни! - ужаснулся Тэмин, - Ты это серьёзно? - Нападут альфы нашей базы. Делаю ставку на гостей из столицы, - Сынмин был предельно серьезен, - Не знаю для чего - для забавы или каких-то специальных учений. Предлагаю устранить все замечания, а после отбоя запереть все и дежурить у всех выходов из казармы. - А если об этом узнают? - заволновалась Юна, - Вдруг это просто замечания, а мы ослушались приказа? - Скажете, что это я всем мозги запудрил. Что я параноик, - предложил Сынмин, - Мне не впервой сидеть в карцере. - А если тебя расстреляют? - голосил Кибом, - Ты с ума сошёл! Если попадемся, то будем молчать! - Если меня расстреляют, значит я прав, - спокойно отозвался Сынмин, - Значит нужно опасаться всех альф на базе. - Что за времена, - голос Тэмина звучал отрешенно и пусто. Как и сердца всех омег, что собрались вместе. Когда часы пробили время отбоя, а на территории военной базы приглушили свет, омеги заперли все люки, окна и двери, а у выходов из казармы, которые забаррикадировали мебелью, принялись дежурить. Сынмин взял на себя ответственность за главный вход, Кибом за чёрный, их коллеги по штабу переводчиков за запасной, а Тэмин вместе с другими омегами дежурил в комнате отдыха, где они временно разместили тех, кто болел. Сынмин безумно хотел ошибиться в своих выводах, он был готов понести любое наказание за непослушание. Но в очередной раз омега оказался прав. В два часа ночи двери главного входа попытались выбить дубинкой, но ничего не получилось. - Держим вход! Не дайте им сюда пробраться! - командовал Сынмин. Парень не терял времени даром в течение дня, и к ночи у каждой группы дежурных были палки, чтобы отбиваться, и пару ломов. В ход пошли швабры, строительные инструменты и утюги. Сынмин жалел, что не выкрал во время обеда кухонный нож, но именно сегодня в столовой было много охраны. Подготовились альфы к этому мероприятию основательно, вот только омеги просто так сдаваться не собирались. Оборона продержалась чуть больше получаса, а после военнослужащие начали выбивать окна. Злость и агрессия альф не знала границ. Вся эта сила, которую часто восхваляют в стихах и песнях, которую поощряют при защите Родины, которой так восторгаются омеги, была сейчас направлена именно на них. Альфы безжалостно нападали, били, таскали за волосы, а после начался настоящий ад. Омег растаскивали как мясо по комнатам, брали силой, проводя несчастных через унижения и грязь - тёмную и мерзкую, от которой до конца жизни невозможно отмыться. В полуразрушенной казарме стояли крики, отчаянная мольба и просьба прекратить насилие, но все это растворялось в кромешной ночной тьме. Сынмин вместе с остальными омегами как мог держал оборону главного входа, но и ее вскоре сломали. Сломали и растоптали, словно мусор. Парень бил всех альф без разбору, ломая кости и выбивая зубы, но и его скрутили также, как и остальных омег, успев с каким-то маниакальным удовольствием испинать его в живот. Сынмин не позволял себе отключаться, мотал головой, чтобы оставаться в сознании, пока его тащили по полу к тому самому главному входу. Его бесцеремонно вывели на улицу, грубо толкнув к стене казармы, у которой стояло ещё несколько омег. Все они раньше работали наравне с альфами, имели образование и занимали разные должности. Кибом стоял через двух парней от него, и тот тоже заметил младшего. Взгляд Кибома был полон страха и ненависти - смесь несочетаемого. Но это был страх не за собственную жизнь, а за тех, с кем ты бок о бок служил, работал, делил еду и сон в одной комнате. И этот страх охватил Сынмина, потому что среди них не было Тэмина. Парень не успел оглянуться, как услышал знакомый голос, который умолял убить его. Сынмин до конца жизни будет помнить этот голос и эту просьбу, и каждый раз его сердце будет замирать, а на глаза наворачиваться обжигающие слезы от бессилия всего произошедшего. Тэмин был обнажен, избит, а на его некогда красивом лице были глубокие раны от ножа. Но даже они не смогли развеять его красоту, такую чистую и манящую. Он не мог стоять, его просто волокли по холодной земле. Никому из омег не хотелось даже представлять через что прошел Тэмин за этот час. Измученного парня бросили недалеко от тех, кого выстроили у стены, и он тут же свернулся, дрожа и прикрывая свою наготу. От шока остальные просто стояли и смотрели на него, пока альфы что-то кричали и свистели. На эту картину невозможно было смотреть, от неё выворачивало наизнанку. Хотелось блевать желчью, но автоматы, направленные дулом на омег, не позволяли рухнуть на землю. Когда несколько альф направились к Тэмину, омеги не выдержали и, причитая, плача и моля, просили не трогать бедного парня. Но когда среди подошедших к омеге альф Сынмин узнал охранника базы, который ранее в лицо называл Тэмина сучкой, а сейчас пинал его между ног, то закричал во весь голос: - Хван Минги! Рядом стоящие омеги развернулись к нему с ужасом в глазах. Кто-то просил его перестать, но парень не слышал, продолжая кричать: - Хван Минги! К главнокомандующему Хван обращались по должности или “господин”, но полное имя не произносил никто. Даже самые приближенные военные. И это дерзкое обращение к самому высокопоставленному человеку военной базы заставило всех замолчать. Воцарилась такая тишина, что был слышен тихий ветер. - Хван Минги! - Сынмин вновь закричал, но голос был твердым как никогда, - Это и есть пожарная безопасность? Довольно подло и низко, не находите? Альфы словно приросли к земле. Военнослужащие замерли, не в силах сделать хоть что-нибудь. Прихлопни их всех пулей - капли крови бы не вышло. - Вы сказали, что все может случиться! Это случилось, да? Что-то происходит, и вы пытаетесь все исправить таким образом? С кем воюет наша страна, если мы закрыты от всего мира? С омегами? Но почему, Хван Минги? Потому что среди вас есть тот, кто способен все сломать, не так ли? Всё так! Все правильно! Это произойдет, как только нужная омега появится! А она появится - не сомневайтесь! Наконец альфы отморозились и разъяренной толпой хлынули в сторону Сынмина. Парень мысленно попрощался с жизнью, когда получил первую звонкую пощёчину наотмашь. Жаль, а ведь он вместе с командиром Ок разработал такой план! Но ничего, что-нибудь Ок Тэкен придумает. И Кибом обязательно поможет ему вместе с Джинки. Да и Минхо всегда рядом с Кибомом. Минхо Когда Сынмин, прикрыв голову от ударов, как учил его Чунмен, лежал на земле и пытался увернуться от пинков, перед глазами появился Минхо вместе с Джисоном. Он вспомнил, как они фотографировали его после выпуска из пансиона. Почему-то он вспомнил их именно сейчас. Как у них дела? Все хорошо? А как ребенок поживает? Так интересно на него посмотреть… Когда чей-то сапог начал давить ему на шею, омеги кинулись на альф и принялись бить их из последних сил, выплескивая собственное бессилие, признавая его, но не желая с ним мириться. Неожиданно все прекратилось. Сынмин на мгновение подумал, что он умер, но нет, он все также лежал на земле, чувствуя, как тело начинает ныть от боли, как внутренние органы сворачивает, а рот полон крови. Он с трудом откашлялся, выплевывая её, и попытался встать, но его тут же придавили сапогом к земле. - Всем разойтись, - послышался тихий голос главнокомандующего Хван, а после омеги растолкали военных от парня. - Минни, - позвал его Кибом, - Ты… Господи… У тебя весь рот в крови! Нужно к врачу! - Тэмин, - голос парня охрип, но он, цепляясь за омег, встал, - Тэмин. Кибом тут же подхватил его, и они вместе с остальными омегами направились к Тэмину. Сдернув с себя куртку, Сынмин упал на колени перед омегой и накрыл его. Тело было холодным, как лёд, и неподвижным. Оно даже не дрожало. - Тэмин, - вновь позвал омегу Сынмин. - Тэ-Тэ! - Кибом плакал навзрыд, зовя друга и тормоша его за руку, - Пожалуйста, отзовись! Тэмин не отозвался. Когда Сынмин взял его за руку, он не нащупал пульса. Сердце омеги больше не билось. Теперь он в другом мире, в котором они обязательно встретятся. А в этом мире Кибом кричал и плакал, обнимая холодное тело друга. Сынмин лишь уткнулся в плечо старшего, безмолвно перенося еще один шрам на свое сердце. К его спине кто-то прижался, к Кибому тоже, и вскоре вокруг мертвого Тэмина сидели все омеги военной базы, прислонившись друг к другу и разделяя одну боль на всех. Через несколько часов Тэмина, вымытого, причесанного и одетого в его любимый наряд, предали земле. Омеги похоронили его рядом с Наби, а после вернулись в разбитую казарму. Очень многим требовалась медицинская помощь, а некоторые и вовсе обезумели от произошедшего. Но не успели они начать восстанавливать свое убежище, как к ним в казарму пришли приближенные главнокомандующего Хван. Выяснилось, что омегам выделили одну из казарм для альф и разрешили обратиться за помощью в лазарет, в котором, как выяснилось позже, заперли альф раннего состава вместе с врачами и командиром Ок. Тэкен не сдержал слез, когда увидел все своими глазами. Минхо уже был с Кибомом и как мог успокаивал его, а Чанбин, угрюмый и молчаливый, обошел вместе с другими врачами всех омег. Он повидал многое как военный врач, но такого в своей жизни не видел никогда. Ни на одном учении, ни на одной стычке альф и ни на одном поле боя он не видел столько униженных и раздавленных людей с пустыми глазами. Это были не враги, это были омеги, которых по всем канонам не только государства, но и природы альфы должны беречь как зеницу ока. Увы - все было наоборот, отчего становилось страшно. Чанбин заставил Сынмина лечь в лазарет. Парень не сопротивлялся, да и чувствовал он себя плохо. Все тело было в ссадинах, ранах и гематомах, особенно живот. Каждое движение отдавало болью, голова звенела, а вскоре он почувствовал слабость. Провалившись в беспокойный сон, из которого он то и дело возвращался в реальность, омега, как и много лет назад, вновь бежал, пытаясь найти какую-то дверь. Порой туман из грёз рассеивался, и Сынмин видел лицо Ханы в слезах. - Все хорошо, милый. Это пройдёт, - успокаивающий шёпот женщины баюкал его, и он не сопротивлялся. Чанбин боялся, что откроется внутреннее кровотечение или последствия ударов дадут о себе знать, но вопреки всему Сынмин очнулся на следующий день, а через несколько часов встал на ноги. Чанбин орал дурниной, когда увидел его направляющимся в душ, на что омега закатил глаза и, прихрамывая, пошел смывать с себя всю грязь. От горячей воды было больно, но парень только сильнее стиснул зубы и принял душ, аккуратно дотрагиваясь до тех мест, где кожа приобрела фиолетовый оттенок. Хана, пришедшая навестить его, не смогла скрыть радости от увиденного - омега, чистый после душа, немного поел и принял лекарства. В таком ритме прошло чуть больше недели, и вскоре он смог вернуться на работу в цех. Позже Сынмин узнал, что ему хорошо досталось от альф в ту апрельскую ночь, и прогнозы врачей были не такими радужными. Однако он восстановился очень быстро, только гематомы сходили медленно, но уже не так сильно беспокоили его. Хана предположила, что это из-за хорошей физической подготовки. Да и омега старается хорошо питаться и спать хотя бы несколько часов в сутки. Но сам Сынмин понимал, что помимо перечисленного на восстановление повлияла знакомая ему эмоция - злость. Он так хотел осуществить свой план, что не позволил своему организму сдаться. И злость только помогла ему быстрее прийти в себя. Не время сдаваться - переломный момент близок как никогда. План, разработанный совместно с командиром Ок, был прост до безобразия - запомниться Хван Минги, наладить контакт, когда альфа заинтересуется, и помочь Ок Тэкену и его сторонникам осуществить переворот и смену власти на военной базе. План начал работать, и он бы осуществился быстро, если бы альфы не организовали варварское нападение на казарму омег. Командир Ок все свернул и приказал Сынмину не высовываться и уйти в тень. - Ничего. Сколько ждали. Можем ещё подождать, - сказал Тэкен, когда навестил его в лазарете. Но Сынмин был в корне не согласен с командиром Ок. Омега чувствовал всеми фибрами души, сердцем и, самое главное, разумом, что вот он - момент, когда нужно что-то делать. И если его упустить, то следующий шанс может представиться слишком поздно. Пока горит, пока на базе суматоха и зарождение недоверия и первых предпосылок бунта, нужно пробовать. Нужно действовать. И парень начал подготовку. Как только организм восстановился, а последние гематомы сошли с тела, Сынмин возобновил занятия спортом и принялся наблюдать за руководством базы. Пару раз он встречал главнокомандующего Хван в их новой казарме, один раз альфа посетил цех, и каждый раз он попадался на глаза, но не контактировал. Омега решил немного отрастить волосы, но ходил все в той же неприметной одежде - чтобы никто ничего не заподозрил. К началу мая лёд тронулся. Сынмин возвращался с цеха к себе в казарму, когда его остановили двое альф. - Лим Сынмин, главнокомандующий Хван вызывает вас на смотровую площадку. - Зачем? - без церемоний спросил омега, внимательно наблюдая за военными. - Господин хотел поговорить с вами. На них начали смотреть мимо проходящие омеги, а когда Сынмин согласился и направился за альфами, к нему подбежал Кибом. - Куда они ведут тебя? - К Хван Минги. Альфы дернулись от такого обращения к главнокомандующему, но продолжили путь и даже не обернулись на омег. - Зачем? - Не знаю, - честно признался парень, - Сказали, что он хочет поговорить со мной. - Это опасно, Сынмин! После смерти Тэмина старший омега превратился в параноика и не пускал своих бывших коллег-переводчиков куда-то далеко от казармы, особенно Сынмина. Парень понимал, что смерть близкого друга подорвала Кибома, поэтому всегда предупреждал о своем передвижении. - Я знаю, хен. Поэтому говорю, куда меня ведут. Если не вернусь - скажи об этом всем. - Никуда ты не пойдешь! Парень понял, что сейчас у старшего начнётся истерика, поэтому быстро обнял Кибома, бросив взгляд на альф, у которых начало иссякать терпение. Но военные ждали, не вмешиваясь. Значит был приказ не трогать его. Отлично, все идет по плану! - Хен, за мной пришли, но оружие не приставили, меня не трогают и не тащат силой, так что все будет в порядке. Иди в казарму, я к тебе приду, как вернусь, хорошо? Не дожидаясь ответа, Сынмин поцеловал старшего в щеку и направился за военными на смотровую площадку. Она располагалась в главном здании и предназначалась для наблюдений за военными учениями, поскольку был хороший обзор. Также отсюда было удобно следить за дорогой, что вела к базе. Главнокомандующий Хван стоял у перил и смотрел вниз, наблюдая за военными. Сынмина доставили, а после альфы покинули площадку, на которой остались только они вдвоем. - Нравится работа в цехе? - спустя длительное молчание спросил Хван Минги. - Не особо, - честно ответит Сынмин. - А чем раньше занимался? - Работал переводчиком. Как и Ли Тэмин. После прозвучавшего имени вновь воцарилась тишина. Омега стоял там, где его оставили, наблюдая за всей смотровой площадкой и альфой. - Это омега, что скончался в прошлом месяце? - Скончалось восемь человек. А Тэмина убили. Его слова резали не хуже ножа, но он этого и добивался. Ему нужно вызывать эмоции у главнокомандующего, чтобы тот начал искать их. Чтобы альфа понял, что только он сможет дать ему эмоции, которых так не хватает людям, имеющим все. - Уверен, что его убили? - Абсолютно, - ответил парень, - Но сначала над ним издевались. Я узнал, что его насиловали дубинкой. А когда мы готовили его к похоронам, то обнаружил внутри него осколки стекла. Его лучшему другу я до сих пор не рассказал об этом. - Почему? - Потому что он, узнав об этом, тронется умом. Не хочу потерять и его. Хван Минги, который стоял все это время к нему спиной, развернулся. Альфа неторопливо подошёл ближе, но остановился в паре шагов от него. - Давай прогуляемся как-нибудь, - предложил главнокомандующий Хван, - Слышал, что ты часто гулял с одним альфой из Австралии по стадиону. - Я гулял с ним, потому что чувствовал себя безопасно в его компании. - Ты боишься меня? - бровь альфы поползла вверх, - Странно слышать это. Потому что до этого казалось, что ты ничего не боишься. - А я и не боюсь, - омега позволил себе усмехнулся, - И на прогулку с вами не пойду. Прошу извинить меня. - Почему? - теперь уже альфа усмехался, - Не бывает ничего просто так. - Вы правы, - согласился омега, - У меня есть причина отказа. И это человек, с позволения которого произошло то, что произошло в прошлом месяце. Либо сейчас все получится, либо его аккуратно убьют. - Да, это веская причина, - спустя несколько минут отозвался главнокомандующий, - Значит нужно доверие, так ведь? Сынмин молчал. Он выжидал ответную реакцию и сам ответ от Хван Минги - прям как хищник свою жертву. - Казарму омегам я выделил. Думаю, что пора угомонить аппетиты альф на этой базе. - Осколки стекла в нутре омеги это аппетиты альф? - Поэтому я думаю, что пора умерить их. - Как все просто в мире альф. - На самом деле нет. И порой альфе трудно в этой жизни. - С трудом в это верится. Сынмину хотелось поскорее уйти отсюда. Не потому что он боялся, а потому что чувствовал всю мерзость этого человека. - Мне пора. С вашего позволения покину площадку. Омега не успел развернуться, как альфа вновь заговорил: - Ни один альфа на этой базе больше не тронет омегу против её воли. - Докажите, - бросил Сынмин и ушел, не оборачиваясь.