Беглец

Сынмин сдержал слово. Это произошло спонтанно, резко, но омега помнил свою решительность. Наверное, такое было с ним только когда он бежал из Сеула. На этот раз ему предстояло понять самого себя и разобраться в своих чувствах. После того, как иностранные военнослужащие покинули страну, начался процесс возврата граждан из-за рубежа, на который правительство выделило ровно месяц. Таким образом, к 1 январю *** года все граждане страны должны были вернуться, в противном случае их просто не впустят. Выезд уже запретили, так что дело осталось за малым. Население не разделяло решения правительства, но в открытую никто ничего не высказывал. После жестокого подавления переворота на военной базе в провинции Ч… и убийства чиновников не из клана Хван все сидели тихо. Помимо этого, к новому году для въезда в другую провинцию или столицу необходимо было либо письменное соглашение, либо обоснование. Переехать просто так теперь было нельзя - только по требованию или по работе. Казалось, что совсем скоро страна будет напоминать совокупность маленьких стран внутри. Джинки как-то высказался, что осталось только каждой провинции возвести границы и все - ни о каком едином сплоченном обществе страны можно и не думать. Все это неизбежно приведет к разладу среди населения, а к чему приведет разлад - думать было страшно. Сынмин чувствовал кожей наступление мрака, будто сгущаются тяжелые тучи над землёй. Был слышен гром, предрекающий тяжёлые времена. Они уже близко, вот-вот постучатся в дверь. И чем сильнее подкрадывался страх будущего, тем отчётливее омега понимал, что он не жилец, если продолжит истязать себя физически и душевно. Если он не разберётся со своими чувствами, не заглянет в свою душу и не примет все, что происходило с ним в последние несколько лет, то ему конец. Он либо до конца своей жизни будет страдать, либо попадёт в беду, и тогда он сломается окончательно. Мартин прав - время не лечит, но оно поможет и подставит свое плечо только если ты хочешь спастись. А спасти себя он сможет только сам. Поэтому Сынмин решился на звонок. Однако звонить представителю семейства Хван из военной базы без надобности было опасно. К тому же, его смогут вычислить и найти, но больше всего омега не хотел проблем базе и своим сослуживцам. А значит нужно все провернуть из другой провинции. Когда план действий был готов, Сынмин начал искать провинцию и предлог для ее посещения. И тут Вселенная пришла на помощь. То ли обстоятельства удачно сложились, то ли пришло его время, но по поручению командующего базой Ок Тэкена Джинки нужно было выехать в Тэгу. Поскольку поручение поступило лично от командующего, то было принято решение замаскировать визит в Тэгу благой целью - оформлением необходимых поставок, среди которых были и комплектующие для оборудования лингафонного кабинета. Сынмин даже не придал этому значения, так как был уверен, что поедет Кибом. Но старшего Джинки назначил своим заместителем на период его отсутствия, и Кибом рекомендовал к поездке Сынмина. Когда обоснование было подготовлено, команда под руководством Джинки отправилась в Тэгу. Они решили ехать поездом, чтобы не привлекать ненужное внимание к военному автобусу. На все командующий Ок дал два дня без учета дороги. Тэгу был известен крупным лекарственным базаром и множеством медицинских учреждений, а сколько знахарей и лекарей проживало здесь. Но Сынмин знал - в Тэгу расположен главный транспортный узел страны, поскольку здесь пересекались крупные автомобильные, железодорожные и речные пути. Что поручил командующий Ок Джинки никто не знал, но омега предполагал, что это связано с обстановкой в стране и режимом, который крепчает с каждым днем. Ни для кого не было секретом, что Ок Тэкен противник нынешнего правительства, но альфа был очень умным и хитрым. Когда стало известно о прибытии главнокомандующего из семейства Хван, Тэкен виду не подал и сообщил столице, что для приёма все готово. А параллельно успевал поворачивать свои дела, не посвящая в них никого, даже собственный совет. Военнослужащие базы верили командующему Ок и соглашались со всеми его решениями. Вот и сейчас они доверили ему собственные жизни. Команда из военной базы в провинции К… прибыла в Тэгу ясным, но холодным днем, когда на вокзале собрался, казалось, весь город. Было настолько многолюдно и шумно, что поначалу Сынмин чувствовал себя неловко. Но через несколько часов омега скрупулезно проверял необходимые комплектующие, за которыми его и отправили переводчики базы. Он также помог другим военнослужащим с проверкой необходимых материалов, пока Джинки отсутствовал. Вечером они заселились в отель недалеко от железнодорожного вокзала, а в течении следующего дня оформляли заказ на закупку лекарств для врачей и забрали некоторые документы для руководства базы. Отъезд был запланирован на утро следующего дня, поэтому у команды было время прогуляться по вечернему городу. Сынмин воспользовался тем, что альфы решили навестить своих коллег из управления города, а беты - посетить местный театр. Он пообещал команде, что будет в отеле к ужину после прогулки по главным улицам Тэгу. Джинки заволновался, ведь Кибом настоятельно попросил его присматривать за младшим. Но парень уверил своего руководителя, что с ним все будет в порядке, и обещал быть осторожным. К тому же он не пах из-за подавителей, так что поводов для беспокойства не было. И Сынмин не соврал - он и вправду прошелся по главной улице города, чтобы выйти к площади с телефонными будками. Эта площадь также была достопримечательностью города, а ещё здесь совершалось такое количество звонков, что отследить какой-то конкретный было бы затруднительно. Центральная площадь Тэгу напоминала улей с пчелами. Всюду гуляющие люди, ларьки с товарами на любой вкус и телефонные будки, выкрашенные в разные цвета. Их было много - они располагались вдоль площади, и пустых было мало. Сынмин заприметил одну, что стояла чуть дальше от лавочек и ларьков. Будка была свободна, и омега твердым шагом направился к ней. Заприметив военных, которые патрулировали площадь, он натянул кепку на глаза и прошёл мимо. Но стоило только зайти в телефонную будку, как пульс участился, а руки начали мелко дрожать. Сынмину казалось, что он находится в комнате допроса, где стоит стол, а на нем лежит оружие. Именно оружием представлялся сейчас черный телефонный аппарат, висевший на одной из стен будки. Резко стало тихо, вмиг весь мир перестал существовать. Омега слышал стук собственного сердца в ушах, он практически ощущал свое сердце, что заходилось в бешеном ритме. Выждав несколько долгих минут, в течении которых он унял дрожь в пальцах, омега выудил из нагрудного кармана листочек с цифрами. Номер телефона, который был установлен в доме Хенджина. Было трудно его достать, но парень приложил к этому все усилия. Он часто смотрел на этот номер, доставал и прятал листочек. А теперь он набирал эти цифры на телефонном аппарате после того, как закинул монетку. Послышалась запись девичьего голоса, который оповестил его об установлении связи с Сеулом, а затем послышались гудки. Сынмин начал дрожать уже всем телом, вцепившись намертво в трубку телефона и шумно дыша через рот. Стук в ушах превратился в гул - то билось его сердце. То билась его душа. Гудок. Ещё один. И ещё… - Алло? Сынмин замер. Исчез гул в ушах, дрожь в теле, а сам он затаил дыхание, боясь выдать себя. По щелчку пальцев он оказался снова там, с ним, когда они впервые познакомились у пруда. - Алло? Его голос нисколько не изменился - все такой же яркий и звонкий. Только окрашен нотками нетерпения, ведь по другую сторону звучала лишь тишина. Перед глазами Сынмина вихрем пролетели воспоминания, связанные с ним. Поместье, пансион, снова поместье. Прогулки, встречи, ночи в его комнате. Поцелуи в доме, в котором они планировали жить вместе. Предложение руки и сердца. Лицо, такое красивое и утонченное. Тёмные волосы. Родинка под глазом… - Алло? И это “Алло” прозвучало тише, с едва заметной дрожью и так ласково, что Сынмин еле сдержался, чтобы не ответить на этот зов. Зов альфы, что скучает, не оставляет попыток найти и ждёт. Упорно ждёт его возвращения. Сердце словно ожило, затрепетало, потянулось навстречу, а затем… Разбилось вдребезги на сотню мелких осколков, когда послышался детский плач. Доли секунды - и Сынмин с грохотом вешает трубку. А после, не находя себе места в такой тесной телефонной будке, Сынмин метался от одной стенки к другой, пока не прижался к одной из них. Казалось, что если он прямо сейчас не ухватится за что-нибудь, то его понесёт неизвестно куда. Но в то же время в груди нарастала боль, да такая сильная, что перехватывало дыхание. За стеклом бурлила жизнь - люди шли по своим делам, семьи с детьми гуляли, военные патрулировали вокруг. А омега, прижавшись всем телом к стеклу и царапая его от бессилия, задыхался от боли. В груди давило, заставляя слезы наворачиваться на глаза, сердце билось слишком сильно, шум в ушах затмевал все звуки. Больно, как же больно... Когда терпеть жгучую боль в груди стало невыносимо, Сынмин глухо застонал. Ноги его не держали, и он обессилено скатился по стенке на пол. Омеге казалось, что он в агонии, что сердце вот-вот остановится, а его жалкая и никчемная жизнь закончится. Он сдернул кепку с головы, расстегнул куртку и рванул ворот рубашки так, что верхняя пуговица со звоном отлетела. Становилось страшно, ведь дыхания не хватало, а после он почувствовал, как по лицу бегут слезы - одна, вторая, третья. Безумно хотелось кричать в голос и захлебываться слезами, безумно хотелось вырвать собственное сердце из груди - лишь бы эта боль прекратилась. Но он лишь судорожно дышал, чувствуя редкие слезы на щеках. Сынмин потерял счёт времени, будто он действительно умер и попал в другое измерение. Он сидел на холодном полу телефонной будки и до хруста пальцев сжимал кепку в руках, снова и снова слыша мягкое и нежное “Алло” и детский плач. Нет, это был не плач ребёнка, а младенца. Он помнил, что ребёнок был совсем крохотный, когда он сбежал, но теперь ему должно быть несколько лет, а это означало, что появился еще один малыш. И вот тут осознание ударило наотмашь. Хенджин жил свою жизнь, работал по своей специальности, наверняка женился и завёл ещё ребёнка. А он? Что с ним и где он сейчас? Реальность обрушилась на Сынмина, не щадя и не давая передышки. Осматривая будку изнутри и останавливаясь взглядом на телефоне, омега смотрел на его циферблат и тихо плакал, порой не сдерживая всхлипов. Ли Сынмин, который в последние несколько лет даже не живёт под собственным именем, сидит где-то в Тэгу и влачит свою… Жизнь? Существование? Или он мёртв, а это так - оболочка, которую он тащит? Точно не жизнь. Нет, не жизнь. Ведь он её себе испортил одним поступком. Да, он поступил по совести и не жалеет об этом, но… Ему было 20, он только стал совершеннолетним. Он блестяще окончил пансион с военным билетом, знал иностранный язык и был очень смышленым. Он был парнем, подающим надежды, как однажды сказала Хана. И он перевернул всю свою жизнь из-за альфы, который по-настоящему его не любил. Зачем он сбежал? Кому что доказал? Хенджину, что он ему не нужен? Так он и не нужен был альфе. Или Енбоку, что он сильный и храбрый? Так он итак сильный и храбрый, это не нужно доказывать всем, особенно омеге, который точно так же, как и он, пострадал от безответственности одного человека. Или он хотел доказать, что способен жить так, как считает нужным? Но ведь он мог просто уйти из поместья и жить по-своему. Ну отменили бы свадьбу, на него бы косились все кому не лень, шептались бы за спиной и пальцем показывали на улице. Жалели бы, что его променяли на более симпатичного и миловидного парня. Постоянно бы напоминали о ребёнке Хенджина от другой омеги. Но ведь все это неважно, ведь это не его судьба и не его решение оказаться в такой ситуации. Он мог бы попробовать устроиться в управление города, пойти переводчиком. Да он мог бы в Инчхон вернуться и устроиться наставником в пансион. Он мог бы сделать что угодно - горы бы свернул! Но Сынмин сбежал. Ради себя? Нет. Он живет чужими именами и жизнями, сносит все тяжести и печали, адресованные не ему, и ради чего? На него нападали, пытались сломать и взять силой, наговаривали. Он стойко все переносил, подстраивался, наступал на себя и свое горло, не рыпался и не отсвечивал, боясь раскрытия обмана. Изуродовал свою внешность до невозможного, забил себя изнутри, хоть снаружи и был силен, уничтожил свою омегу, глотая эти проклятые подавители. Скорее всего уничтожил, ведь запах пропал подчистую, никаких признаков принадлежности к омеге. И он явно не сможет родить, даже если захочет всем сердцем. А ведь он мечтал о семье, когда гулял с Хенджином, думал о ребенке, когда альфа целовал его и прижимал к себе. Но теперь это не просто несбывшаяся мечта, теперь это просто невозможно. Пора признаться самому себе. Все это время он любил Хенджина. Любил безумно, порой ненавидя. Любил странно, но по-своему. Но эта любовь иссушила его изнутри, измучила душу, растоптала сердце, словно после пожара осталась выжженная дотла земля. Но только он сможет её восстановить, а он не просто может - он обязан. Хенджин предал его, а он, вместо того, чтобы погоревать да начать жизнь с чистого листа, предал самого себя, уехав непонятно куда, беспечно распорядившись собой. Сынмину казалось, что часть его души умерла только что. Да, он ошибся, когда сбежал из Сеула и перевернул свою жизнь с ног на голову. Но ведь после смерти всегда наступает рождение, разве нет? Глотая слезы и шумно всхлипывая, Сынмин встал на ноги, которые еле держали его. Застегнув куртку и натянув кепку на голову, омега толкнул дверь телефонной будки. Утерев слезы, он медленно зашагал по площади, с каждым шагом чувствуя, как что-то тяжёлое покидает его. Рана глубоко в груди зияет и кровоточит, болит и ноет, но в то же время становилось легче. Чанбин как-то рассказывал, что перед смертью человек находится в агонии. Но агония обратима, если найти причину смертельного недуга и устранить её. И Сынмин смог её обратить, смог в этой борьбе выстоять, хоть и потерял часть себя. Осматриваясь по сторонам, омега неожиданно для самого себя заметил, что в Тэгу снега практически нет, в отличие от военной базы, где небольшой пушистый слой покрыл землю. Заметил, что площадь выложена плиткой, а скамейки покрашены в такие же цвета, что и телефонные будки. Звуки стали ярче, а в нос ударил запах чего-то печеного. Столько всего происходит вокруг, а он даже не замечал ничего. Поразительно, как человек может провалиться в собственный мир, тем самым отрекаясь от настоящей реальности. Сынмину безумно захотелось прогуляться, но оказалось, что время было уже позднее, а он обещал подойти к ужину. Запрыгнув в автобус, что направлялся на железнодорожный вокзал, он добрался до отеля, где его уже ждал взволнованный Джинки. - Слава Богам, ты вернулся! Кибом бы мне голову оторвал! - Прости, хен, я… - Сынмин, все в порядке? - альфа внимательно осматривал его, - Случилось что-то? - Да, но не со мной. Просто стал свидетелем… Сынмин не хотел ничего рассказывать, но решил, что логичное объяснение своему виду нужно дать. - А, видел побоище наркоманов? - заголосил Джинки, на что омега кротко кивнул, - Тогда все ясно. Их здесь столько, что порой удивляешься. Накурятся и ходят народ пугать. Ужин мы тебе занесли в комнату, может разогреть? - Я спущусь вниз на кухню, но от сопровождающего не откажусь. - Правильно. Давай схожу с тобой. В любой другой раз Сынмин бы сходил сам. Но сейчас, когда его состояние еще критическое, он решил не рисковать. Джинки спустился с ним на кухню и поднялся в номер, после чего проверил его и, убедившись, что все в порядке, удалился к себе. Омега поел, хотя аппетита не было, но он понимал, что сляжет, если не будет питаться. Теперь нужно восстанавливать свое здоровье. Если от подавителей он не может отказаться в силу сложившихся обстоятельств, то со сном и питанием ему разобраться под силу. Когда посуда была вымыта, а постель расстелена, Сынмин сел за небольшой столик у окна. За окном шёл слабый снегопад, снежинки едва кружились, но омега внимательно наблюдал за ними. Разглядывая их, Сынмин поймал себя на мысли, что больше нет его. Теперь он просто Хван Хенджин, его подростковая любовь, которую пора оставить в прошлом. И сегодня он осознал, что пора приводить свою жизнь в порядок. По возвращению на базу нужно решить что делать дальше и определиться со своими планами. Он итак потерял несколько лет, но при этом успел обучиться новым навыкам и набраться хоть и горького, но жизненного опыта. Время перевалило за полночь, а сон не приходил, поэтому Сынмин решил собрать свой чемоданчик. Вещей он брал мало, но в потайном кармашке всегда лежали драгоценности родителей и его паспорт. Настоящий. Омега поколебался немного, но тут же отбросил все сомнения и выудил документ. Согласно требованиям, паспорт по достижению совершеннолетия выдавали после дня рождения, но поскольку он собирался выходить замуж, то чета Хван ускорила процесс. За несколько дней до дня рождения в поместье пришёл белый конверт, и омега получил на руки документ. Фотография ему не нравилась, и он пообещал самому себе, что как только подвернется случай, он поменяет паспорт. Вышло так, что документ лежит там же, где и драгоценности родителей. Будто и сын, как и его родители, мёртв. Листая пустые страницы, рассматривая обложку, которую он купил еще при учебе в пансионе - так он ждал своего совершеннолетия - Сынмину пришла в голову мысль, от которой сердце, несколько часов назад разбитое вдребезги, затрепетало. Что ж, раз не нравится фотография и в целом он не почувствовал момента получения паспорта, то все поправимо. Он его поменяет, когда вернёт свое настоящее имя. Может не сейчас, может это произойдет намного позже, но Сынмин осуществит свой план. Он вернёт свое имя, перестанет скрывать диплом пансиона и свой военный билет, найдет хорошее место для дальнейшего проживания и займется любимым делом. А если понадобится его помощь в смене режима страны, то он приложит все усилия. Зря он, что ли, осваивал военное дело? Кто знает, может все это не зря. Может таков его путь. Собрав чемодан, Сынмин затушил свечу и лег в кровать. Впервые за долгое время ему удалось поспать несколько часов.