Беглец

Спустя три дня течка завершилась. Подавители действовали слабо, поскольку это была первая течка, но семейный врач уверял, что в будущем они будут действовать намного лучше. Сынмин выдохнул, когда сознание вернулось к нему. Первые впечатления у омеги были не радужные - ему показалось, что произошёл провал в памяти. А от собственных ощущений и действий было стыдно и неловко. Поэтому, когда Хенджин вернулся в поместье, Сынмин начал избегать его. Стараясь не рубить с плеча, омега общался и поддерживал разговоры, но сократил время, что проводил с альфой. Хенджин, чувствуя изменения, не давал ему прохода. Куда бы Сынмин ни пошёл, Хенджин следовал за ним как тень.  Всё происходящее послужило основой для сплетен среди родственников и соседей. Генерал Хван и его жена поначалу не знали, как поступить. Хоть Сынмин и не был их родным сыном, он оставался их воспитанником. Они обязались растить его как родители, и теперь сложившаяся ситуация была крайне щепетильной. Из разговора с младшим альфой они поняли, что тот не собирается отпускать омегу. Хенджин признался, что Сынмин ему нравится давно и он решил женится после прохождения службы в Пусане. За это генерал Хван и зацепился. Это была прекрасная возможность достичь нескольких целей - отправить альфу с омегой в Пусан, где они бы привыкли друг к другу и были бы готовы вступить в брак по приезду в Сеул, и успокоить общественность. Нет ребят - нет разговоров. План был великолепен как ни посмотри, но единственной трудностью в его реализации стало обучение омеги. Чета Хван решила действовать через сына, вызвав его на очередную беседу. Хенджин был настолько рад предложенной идее, что пообещал поговорить с омегой в ближайшее время. Альфа планировал отбыть в Пусан уже осенью, а значит омеге нужно отчислиться из пансиона в летний период. Но поговорить с Сынмином никак не получалось - он либо ловко сворачивал беседу, либо его просто не было дома. Альфа догадывался о месте, в котором прятался омега, но путь туда охранялся вредным котом по имени Минхо. Поэтому Хенджин ждал, когда Сынмин придёт в поместье. И дождался. После ужина с семьёй Хван омега пожелал всем доброй ночи и направился в свою комнату. Приняв ванну, Сынмин устроился в кровати и взялся за книгу. Когда время перевалило за полночь, а свеча догорала, омега отчётливо услышал шум за окном. Игнорировать странные звуки было невозможно, потому что кто-то пытался залезть в окно его комнаты. И это был Хенджин. - Ты что здесь делаешь? Что ты… Как ты вообще залез? Там же нет лестницы! - Испугался? - довольству альфы не было предела. Это первый раз после течки омеги, когда они общаются вот так - без масок и притворства.  - Зачем ты вообще пришёл? Я тебя не звал! - эмоции переполняли омегу. Он был и смущен, и счастлив. Как бы омега ни старался избегать альфу, к нему тянуло и очень сильно. Стоило только подумать о Хенджине, как его сердце билось чаще. Стоило только взглянуть на него - и дыхание сбивалось. Столько нежности было в омеге, и порой этой нежностью хотелось поделиться. Но он держался. Только вот зачем? Прямо сейчас альфа стоит перед ним, а он ничего сказать не может. - Я скучал. Последняя капля. Слова альфы были искренними - омега это сразу понял. Понял и признал, что ему дорог Хенджин. И он сказал об этом, но не словами, а действиями. Сынмин подошёл ближе и просто прижался к альфе, складывая свои руки на его груди. Омегу тут же с силой прижали ещё ближе, и Сынмин невольно улыбнулся. Хенджин словно ветер с порывами - никогда не знаешь, что будет в следующую минуту. - Ты почему бегал от меня? - Боялся. - Меня? - альфа отпрянул и посмотрел в лицо омеги, но продолжал держать его в своих руках. - Себя. Взгляд Хенджина изменился по щелчку пальцев. На мгновение Сынмин испугался, но ненадолго. Альфа не обидит его - он был в этом уверен. Поэтому позволил взять себя на руки и унести на кровать. Альфа лёг рядом, опираясь на одну руку и поглаживая живот омеги другой. Сынмин никогда не видел такого взгляда Хенджина, как сейчас - он был практически чёрным, затягивал в свою глубину, на дне которой отчётливо полыхало пламя. Альфа придвинулся ещё ближе, и теперь омега чувствовал его дыхание у своего лица. - Я пришёл поговорить с тобой, но все забыл. - Поговорить? О чем? Омега попытался приподняться на локтях, но ему не позволил альфа. Хенджин навалился сверху, прижимая его к постели, и носом провел по скуле - как тогда, в пансионе. Как бы стыдно ни было, Сынмин часто вспоминал эти моменты - порывы альфы прикоснуться и сократить расстояние между ними, в которых отчётливо чувствовалось желание. - Не сегодня. Хочу вот так полежать с тобой, - в подтверждение своих слов Хенджин придавил омегу и уткнулся куда-то в шею. - То есть полежать на мне? - Сынмин предпринял очередную попытку подняться, чтобы заодно скинуть альфу с себя. - Мне бы хотелось не только полежать. - Все, хватит, - запаниковал омега под заразительный смех альфы. Хенджин отпрянул, но омегу из своих рук так и не выпустил, продолжая его обнимать. - Хенджин, мне правда нравится твое присутствие, но… - Но? - протянул альфа, мило улыбаясь. - Но ты меня смущаешь. - Правда? А если я стану твоим женихом, то продолжишь смущаться? - Нет, конечно, - усмехнулся омега, - Это серьёзный шаг. - Ты выйдешь за меня? - Это предложение? - А ты как думаешь?  - А где цветы? Кольцо? И почему ты не на коленях? Мне нравятся предложения, как в старых добрых фильмах, - смеялся Сынмин, ласково поглаживая плечо альфы. - Кольцо куплю, цветы будут, на колени тоже встану. Сынмин звонко рассмеялся на прозвучавшие слова, но Хенджин так смотрел на него, словно от его ответа зависела жизнь. Сердце омеги растаяло. - Тогда да. Выйду за тебя. Они долго не могли уснуть, тихо перешептываясь о всяких глупых вещах, обнимая друг друга и деля одну кровать на двоих. Их лица были так близко, что чувствовалось чужое дыхание. Каждый из них думал о поцелуе, но это желание так и осталось в мыслях. Утром Сынмин проснулся один. Если бы не запах альфы, которым пропахла вся комната, омега бы подумал, что все произошедшее просто прекрасный сон и не более. Но запах был, как и цветы на прикроватном столике омеги. Небольшой букет белых роз, который был похож на свадебный. Все сомнения растворились в воздухе - Хенджин не врал, когда говорил о предложении. На завтраке альфы не было, но Сынмин не мог унять свое сердце. Чувства так и подталкивали его бежать куда-нибудь, крича от радости и счастья. Поэтому он побежал к Минхо, который в это время преспокойно купал своего кота. Как только Сынмин рассказал о прошедшей ночи, кот тут же был оставлен в покое, а сам Минхо лез на дерево от эмоций. - Ты сейчас упадёшь! Слезь! Почему ты ведёшь себя как кот? - Я и есть кот! - фыркнул старший, раскачиваясь на толстой ветке дерева, как на качелях, - Вы с Хенджином поженитесь! Не могу поверить, что этот день настал! Хендж наконец-то перестал вести себя как кретин и решил взять ответственность! - Он не кретин! - Ага, начал своего будущего мужа защищать! Я тебе это припомню! Спустя несколько дней состоялась встреча ближайших родственников со стороны Джимина и Нари с семейством Хван. Хенджин сидел рядом с Сынмином и держал его за руку, когда тётушка Ли и генерал Хван обменивались поздравлениями. Помолвка прошла тихо и спокойно, в кругу семьи и близких. Но перед официальной частью Хенджин, как и обещал, встал перед омегой на одно колено и протянул кольцо, пока рядом стоящий Минхо держал огромный букет белых роз и умывался собственными слезами. Джисон, лучший друг детства Минхо, фотографировал сей момент на память. Позже все четверо попросили родных запечатлеть их на одной фотографии. Хенджин тогда смеялся и шутил, что со свидетелями вопрос решён, на что Минхо с Джисоном обменялись коварными улыбками и пообещали стать не только свидетелями, но и крестными их будущего ребёнка, чем смутили новоявленную парочку. После помолвки время полетело словно птица. Хенджин и Сынмин не расставались ни на минуту. Молодую пару часто видели гуляющими вместе по военно-политическому городку, в гостях у родственников и друзей. Только ночью молодые люди расставались, когда каждый уходил в свою комнату - для всех родственников и слуг в поместье. Ведь ночью Хенджин упорно лез в комнату омеги через окно. Сколько бы Сынмин ни просил альфу, все было тщетно - Хенджину нравилось чувствовать себя героем романа. Однако спустя время его застукал дворецкий, и пришлось альфе прекратить ночные вылазки. - Как так получилось, - негодовал Хенджин, когда они гуляли в саду поместья, - И почему этому старику не спалось в ту ночь? - Чтобы прекратить твои прогулки под луной, - язвил Сынмин, держась за руку альфы, - И я этому безмерно рад. - Почему? - А если бы ты сломал руку? Или ногу? - Ты бы сидел у моей кровати. - У меня своей жизни нет что-ли? - возмутился омега, - Конечно, я бы заботился о тебе. Но точно не сидел бы у кровати. - Да ты коварнее меня! Ты не кусачая омега, а коварная! Заливистый смех двух влюблённых слышали даже в поместье. - Сынмин, - альфа остановился у большого дерева, что росло в самой дальней части сада, - Я уезжаю в Пусан через неделю. - Это же замечательно! Не у всех есть возможность проходить практику в одной из лучших военных баз страны! - Да, но… Я уведомил руководство, что приеду со своим женихом. Мне дали добро. Сынмин от услышанного отпустил руку альфы и отпрянул. Хенджин попытался сократить расстояние между ними, но омега отошёл ещё дальше. - А со мной нельзя было обсудить столь важный вопрос? - Его нужно обсуждать? - Нужно, - возмутился Сынмин, - Мы обручены, мы скоро станем семьей. И мы как семья должны все обсуждать. - Поэтому я и отправил сообщение о нашем прибытии. - Но у меня обучение в пансионе! Почему ты игнорируешь этот факт? Хенджин молчал, и это молчание резало не хуже ножа. В груди больно кололо от осознания - неприятного и удушающего. Словно его жизнь закончилась, и теперь он просто омега и муж военного. А где он сам и что с ним - никого не волнует. Даже Хенджина. - Я понимаю тебя. Но Сынмин, - альфа тщетно пытался подойти ближе, прикоснуться и обнять, но омега отходил от него все дальше и дальше, - Как я тебя оставлю здесь? И как это будет выглядеть со стороны? Я в Пусане, а ты в Инчхоне? Мы должны быть вместе. - Вместе не значит склеенные! Хенджин застыл на месте, а его глаза практически не моргали. Он смотрел в упор на омегу и не мог поверить в то, что слышал и как это было произнесено - на повышенном тоне. - А что для тебя значит это слово? - Поддержка, - тут же ответил омега, - И я не чувствую её сейчас. Ты хочешь, чтобы я бросил все и поехал с тобой. Но я не поеду. Мне нужно образование… - Для чего? - резко прервал его альфа, также повышая голос, - Зачем? Чего ты боишься? Я буду заботиться о тебе до конца своей жизни! - Ничего я не боюсь! Это моё решение! - Меня не будет три года! - голос Хенджина звенел от отчаяния, - Это не три недели и не три месяца! Это целые года! Как я уеду, оставив тебя здесь? - Уедешь, потому что это твоя жизнь, Хенджин. Ты военный, ты не можешь не ехать. Тебе нужно пройти обучение. И мне тоже. Мои родители очень этого хотели.  Сынмин не заметил, как начал плакать. Он не всхлипывал и не рыдал, просто слезы бежали по щекам, прячась в воротнике его рубашки. - Что ж, - усмехнулся альфа, - Я не думал, что ты захочешь так быстро избавиться от меня. - Хенджин, это не так… Альфа прошёл мимо и словно смотрел сквозь него, но в его глазах тоже отчётливо блестели слезы. Омега задохнулся от боли в груди и чувства вины, пытаясь зацепиться за руку альфы, но не успел. - Хенджин, пожалуйста… Сынмин не знал, о чем просил альфу в тот день. Может о продолжении разговора, в котором они бы нашли решение или компромисс. А может просил не просто понять, а принять его мнение. Он так и не понял, о чем просил альфу, когда смотрел, как тот уходит. Спустя неделю Хенджин отбыл в Пусан. Чета Хван отправила младшего сына со всеми почестями. Родственники и друзья семейства заполонили дом, выражая свое почтение. Сынмин не остался в стороне - гости подходили к нему и желали пройти стойко испытание разлукой. Омеге казалось, что разлука наступила в тот самый день, когда они с Хенджином по-настоящему поссорились. С того момента они больше не разговаривали. Находясь в полном доме среди родственников и гостей и наблюдая за Хенджином, который принимал наставления от своих родных и ни разу не посмотрел в его сторону, Сынмину захотелось исчезнуть.