Похищение на улице Хонсе.

Наконец машина остановилась у большого белого здания. Китай поднял горе-товарища, и они направились внутрь. Стены и пол здания были мраморные, с потолка свисали массивные люстры. Их впустили без проверки, так как они были воплощениями. КНР подошёл к стойке регистрации, и китаянка средних лет записала их в журнал посещений и дала ключи от кабинета. Далее они поднялись по лифту. Пятый этаж. КНДР лениво перебирал ноги, иногда спотыкаясь. Порой он хватался за пиджак китайца, сминая ткань. Тесный контакт с объектом симпатии вызывал у Джона учащённое сердцебиение и онемение в конечностях, но он был рад. Наконец злополучная дверь открылась, и они вошли в "рабочий кабинет". На самом деле просторная зала вмещала в себя диван и даже кровать с телевизором и душевой. Уставший и пьяный кореец, схватившись снова за пиджак друга, упал на диван, уваливая за собой китайца. Тот оказался прямо над КНДР, придавливая пьяницу в мебель. "Так близко. Такой интимный момент!" – подумал Джонгуо и страшно смутился. А корейцу всё нипочём. – Жарко, – решил Чосон, ощущая на себе тёплую тушку, но не понимая, в чём дело, – Надо рубашку снять, – он переключился на родной корейский. – Не надо, – шепнул Китай, однако КНДР его не слушал, так как уже не воспринимал китайский. Джон встал и отошёл в сторону, смущённо глядя на свою пассию. "Нет, чего это я... Всегда мечтал об этом, но боялся. Быть ближе к тебе, чем кто-либо ещё... Но ты и не знал никогда никакой близости", – голова китайца забилась вновь мыслями. Он отошёл в сторону, боясь глядеть на Чосона, снявшего рубашку и припавшего голым животом к охлаждающей коже дивана. – Ммм, т-только не там... Н-не трогайте...мой косяк! Ммм, – кореец бурчал. И вновь разные мысли и ассоциации прошлись в голове китайца, и тот разволновался, что его цветочек кто-то смел трогать и обижать, – Не забирайте... Н-нет, я... Не курю... – однако, очевидно, слова имели иной контекст. "Я начинаю слишком волноваться рядом с ним..." – подумал КНР, – "Мы кто угодно, но только не друзья. Мне жаль. Я так больше не могу", – Китай отошёл в ванную комнату и помыл лицо, чтобы освежиться. Он включил чайник и порыскал в шкафу, чтобы достать коробку с чаем. КНР ожидал заказ. Чосон уже заснул. Джон заметил это по стихшему бормотанью и прекращению движения в поисках той самой удобной позы. За окном уже давно стояла ночь, правда, улицы ничуть не утихли. Чтоб снять духоту, Джонгуо открыл форточку. Частично уличный шум проникал на пятый этаж. Азиат ощутил дуновение вечерней прохлады. Китай сел за столик и отпил чай. "Всё почти готово. Заказ должен прибыть в этот час, если без пробок. Я не могу упустить такой шанс! Ведь никто и не поймёт, что Чосон у меня..." – Китай хлебнул жидкость. Чай получился крепкий, он отдавал древесной горечью на языке, – "А он и не заметит... Всегда сидит в четырёх стенах, дома, как в заточении, а я дам ему свободу, и заботу. Я буду лучше, чем все они. Мой Чосон. Слышал, тебя семья Кимов никуда не выпускает. И вот ещё одна причина, по которой тебе лучше будет жить у меня", – Джон с тёплой улыбкой взглянул на спавшего корейца. Через полчаса послышался звонок в дверь. Офисный курьер принёс бумажный пакет с "заказом". КНР, поблагодарив, принял посылку. Он тут же позвонил в маршрутную компанию и заказал уже поездку в свою ближайшую резиденцию. План был прост – запереть сокровище в домике и никому ничего не говорить. "Он и так отсутствует на собраниях ООН. Так ещё и нарушает требования. Все уже привыкли к его изоляции и нелюдимости. Вряд-ли Кимы признаются в пропаже. Это вызвало бы лишний ажиотаж для них. Кто побеспокоится о Чосоне, кроме меня?" – мрачная улыбка родилась на лице Джонгуо, – "Я у него единственный. Первый и последний. И он у меня уже никуда не убежит. Мой милый Чосон". Прибыло такси, и на телефон пришло уведомление. Китай взял чемодан с вещами, сложив туда также пакет с медикаментами. Он подошёл к дивану, сунул тому в руки чемодан, и аккуратно взял северокорейца в руки. Вес и габариты "груза" позволяли это, так ещё и сам КНР занимался атлетикой. Дверь он открыл лёгким пинком. Пришлось ждать лифт несколько минут. Прибывший элеватор был пуст. Это также было на руку Джону, не желавшему лишних вопросов. Наконец-то они вышли во двор здания, где уже стояла другая машина. Китай сложил товарища на заднее сиденье и сам сел рядом. Машина тронулась, и они поехали. КНР посмотрел на наручные часы. Три ночи. "Если Чосон проснётся раньше времени, будет ли он спрашивать? Что мне ответить? Как себя вести? Нет, пусть думает, что я его друг, и всё так и должно быть", – КНР посмотрел в окно машины. Ночные огни мелькали и тревожили глаза. Он с болью прищурился. Рука автоматически легла на плечо корейца. Вот оно его счастье. Джон ощутил мягкость и тепло. Живая плоть. Алкоголь вырубил северокорейца. Китай знал, что тот проснётся не скоро. Джон прильнул к "товарищу" и, обняв, прилёг, ощущая, как глаза слипаются от сна. Машина ехала очень мягко, мотор ненавязчиво гудел. Внутрь салона звуки улицы поступали крайне приглушённо. КНР уснул под покачивания автомобиля, рядом с любимым существом. Дёрг. Странные ощущения в плече. Китай открыл глаза и резко поднялся. Он был перепуган, будто собирался опоздать. Дневной свет пробил глаза, и он вновь сощурился. Сколько он спал? КНР огляделся и увидел КНДР, который толкал его в плечо. – Ты проснулся, – сказал Чосон и глотнул, вилимо, от сушняка, – Есть что пить? – Извините, есть вода? – Джонгуо обратился к водителю, и тот нажал на кнопку. Перед воплошениями открылась тумбочка с бутылкой воды, сока и шампанского. Кореец взял воду и залпом выпил. Китай смотрел на того в удивлении. – Чего? Ой, ты тоже хочешь? Надо было оставить, – КНДР неловко улыбнулся, – Прости, – он смутился, вертя пустую бутылку в руках. – Ничего, я попью сока, – Китай улыбнулся, – О, тут морковный, мой любимый. – Да, хорошо, что только я пил, – КНДР почесал затылок и огляделся, – А куда мы едем? – Ко мне на дачу, – Китай почувствовал, как от этого невинного вопроса застучало его сердце, а руки онемели, – Я подумал, в городе будет слишком шумно. И там неприятная пыль. А у меня на даче спокойно. И там красивый сад есть. – Чего ты так волнуешься? – КНДР откинулся на спинку кресла, – Когда мы выехали? – Совсем недавно, – ответил КНР. – Откуда ты знаешь? Ты же тоже уснул, – Чосон будто допытывался. Доверяет ли он Джону? – Ну, когда я складывал тебя в машину, лучи уже пробивали сумрак, – Китай ответил. Кореец на это покачал голову. – А как мне добраться домой? – Чосон задавал больно щепетильные вопросы, – А что в пакете? – О возвращении не беспокойся. Я всё организую. В пакете просто бады. Часть из них для тебя. Можешь принять сейчас. – Я не верю, что в твои добавки помогут. Хвост дракона, змеиный глаз... Прости, – КНДР покачал плечами, – Я бы лучше поел пельменей. Или ещё какого супа из твоей кухни. – Да, конечно, – только утро наступило, а нервы китайца были на пределе. Он сжал руки в кулаки. КНДР это заметил. "Зачем ему такой тяжёлый препарат? И шприц. Кого он хочет усыпить? Меня? Зачем?" – думал Чосон, успевший порыться в пакете. Ему это не понравилось, но прямо спрашивать он не смел. Его любезный друг что-то замышлял, – "Я не знаю, как далеко мы от города. Если выехали сразу с паба, то очень далеко. Единственный раз доверился, и тут такое! Чёрт, я ничего не помню. Зачем я столько выпил?! Хоть воды дали..." – Сколько нам ещё ехать? – КНДР оборвал молчание. – Полчаса, – ответил водитель. Степные равнины стали зеленеть. Снаружи царило палящее солнце, сухой воздух и пыль щипали кожу, но внутри машины всё было по-другому. В салоне работал кондиционер, увлажнитель воздуха и были все удобства, кроме еды. – Хочешь пельменей на завтрак? – КНР достал телефон, чтоб заказать пищи. К их приходу всё должно быть готово. – Да, – ответил коротко кореец и нервно улыбнулся, чувствуя что начинает опасаться своего друга. Нехорошие мысли лезли на голову насчёт тяжёлого препарата. – Если что, я хорошо сплю, – сказал КНДР, смотря в окно со своей стороны, – Или ты это себе? – Ты рылся в пакете? – спросил встречно китаец. – Ага. Я проголодался, – и в подтверждение словам Чосона у него заурчал желудок. – Прости, я не подумал об этом. Думал, мы доедем быстрее, – КНР посмотрел в пол. Он был рад извиняться, лишь бы его прелесть была рядом. КНДР больше не задавал вопросов, и они приехали в тишине. Это было маленькое поселение в несколько домиков и в нескольких сотнях метров огромный участок с цветущим садом, территория была ограждена высоким железным решётчатым забором, через который невозможно было перелезть. Они подъехали ко входу. Воплощения вышли. – Ну и тут глушь и тишь, как у меня, может я город посмотреть хотел? – начал КНДР, желая подвести своего товарища к мысли отвезти его обратно. – Но тут намного лучше, чем в городе. И тут безопаснее, ещё можно хорошо отдохнуть, – начал КНР, пытаясь смягчить корейца. В любом случае страны зашли внутрь, когда Китай показал охране своё удостоверение. Безопасность здесь была на высоком уровне. Чосон сглотнул. Ещё одна тюрьма. Они прошли по вымощенной гранитом дорожке через сад прямо к двухэтажному дому. Швейцар открыл двери. Внутри было просторно, всё обделано в стиле 80-ых годов, напоминая роскошные отели из фильмов. Бежевая мраморная плитка для пола, ковры, лестницы из массивного дерева, лампы, кожаные диванчики, причудливые люстры. Где-то дизайнер умудрился установить розетки с цветами. Незамысловатые картины. К ним подошла горничная и повела в столовую в светлых тонах, где уже было всё накрыто: две суповые тарелки, ещё одна большая миска с пельменным супом, маленькие тарелочки с соусами, рисом, чайник с чаем и чашки, палочки, салфетки и ложки. Китай и КНДР сели за стол и начали свой завтрак.