Похищение на улице Хонсе.

Китай возвращался после собрания ООН. Он был жутко вымотан. Обычно рядом с ним сидели или Россия, или Тайвань, или Куба, или Япония и даже Южнпя Корея с Казахстаном, часто Монголия. Но больше всего КНР любил коротать время, хихикая с северокорейцем, хотя тот редко появлялся на собраниях. "Чёртов прогульщик", – ругнулся Китай, разочарованный тем, что сидел сегодня один. Было так скучно, что Китай уснул. Теперь нужно было возвращаться домой. Он оттёр салфеткой пот со лба. В костюме летом было жарко. Его самолёт должен был вылететь через два часа, а ехать до аэропорта ещё целых сорок минут, поэтому Китай поспешил на выход. Вернулся в Пекин в свой офис КНР только вечером четверга. С отвращением он взглянул на кипу бумаг, которые должен был разбирать, поэтому, отвернувшись, китаец пошёл в сторону чайника. Он решил почаёвничать и посмотреть на забавные видео с котиками. Лишь спустя час дешёвого серотонина в ТикТоке КНР, похлопав глазами, вздохнул и посмотрел на стол с кучей бумаг, чтобы промычать от безысходности. – Эх, почему я такой большой, сильный и развитый, почему я не пушистый котик, который просто ест, спит и слизывает свою шерсть, чтоб блевать комьями потом... – поныв, он встал и всё же взглянул на кипу. Тут взгляд китайца заметил два письма, отмеченные особыми символами. Мозг сложил дважды два, и Китай быстро схватил оба конверта и вскрыл их. – Не может быть! – настроение возвращалось, – Ну и ну, – глаза бежали по тексту, – Завтра в Шаньяне? Чёрт, хорошо! – Китай обрадовался, что его друга выпустили "погулять", и он даже не обратил внимание на отсутствие визы, документов и всего прочего. Он просто знал, что это Чосон, и что они могут вместе повеселиться. Не это ли праздник? Китай купил билет по высокоскоростному поезду на десять утра. Второе письмоо было о том, как КНДР добрался спокойно до Шаньяна и снял номер. Китай был доволен, что его приятель в целости и сохраности. "Мы не так часто видимся, но я всегда жду нашей следующей встречи. Думаю, это хорошо. Мы действительно близки", – умывшись, Джон(офиц.название страны Джонгуо) лёг спать в свою шёлковую постельку, – "По крайней мере, я точно знаю, что в его маленькой, тихой жизни есть только я. Больше никого. Я его единственный друг. Жаль, его постоянно держат взаперти", – Китай улыбался, вспоминая про корейца. "Да и не понимаю, в чём разница, в Пхеньяне он гниет или в Пекине. Я никогда бы не навредил ему. Зато было бы веселее вместе. И не так одиноко", – Китай осмотрел свой спальный апартамент. Двуместная кровать, огромная комната, пушистый белый ковёр и плазменный телевизор, но фильмы или новости смотреть одному не хотелось. Тем временем КНДР, погуляв и купив новой одежды, возвращался в хостел. Он уже разработал маршрут до ресторана. Город был необычайно шумный и оживлённый. Все куда-то спешили. У себя Чосон такого не видел. В пакете помимо одежды лежали тюбики с мыльными принадлежностями. На встречу нцжно было прийти свежим. "Интересно, дошли ли письма до Китая. Если же нет... Ничего страшного. Я погуляю и вернусь обратно. А деньги... Их всегда можно достать, поработав. Я бы мог таскать мусор к точкам переработки. Не помру, короче, с голоду", – рассуждал КНДР, а дороги набились транспортом. По обыкновению образовалась пробка. Уже шесть вечера – час пик. Солнце заходило за стеклянными вышки вдалеке. Район, по которому ходил КНДР, был старым. Дома где-то были даже кирпичные или бетонные, – "Как же тут оживлённо. Всё равно непривычно", – вздохнул КНДР, как вдохнул что-то неприятное. След от солярки, оставленный каким-то грузовиком, заставил лицо корейца сморщиться. Воздух здесь был тяжелее. Машины то и дело гудели. Очень много людей на велосипедах и мопедах, но даже они умудрялись попать в пробку. Было неприятно, летняя жара, пыль и грязь, автомобильный шум и общая спешка давили на северокорейца, поэтому он поспешил свернуть с главной улицы в знакомый тихий переулок. Привычная грязь встретила его. Он зашёл в хостел. В приёмной сидел тот же парниша, что принял корейца, только теперь он записывал семью с детьми. Под узкими окнами стояли цветные диваны, а них сидело двое мужчин. КНДР узнал в них своих соседей. Они пересеклись взглядами. Китайцы в тату выглядели угрожающе, но заинтересованно. Это было неловко и неприятно, поэтому Чосон поспешил на свой этаж. Он вошёл в комнату и разложил свои вещи. "Нужно отутюжить рубашку и штаны", – решил Чосон. Он оглянулся и увидел деда, – Извините, – кореец обратился к старику, но тот его не услышал, поэтому КНДР подошёл к нему, – Извините! – Что такое? – дед наконец заметил соседа. – Вы знаете... Тут есть утюг? – Чосон неловко улыбнулся. Он боялся ошибиться в тонах, но китаец его понял, поэтому, качнувшись, сказал: – Да. Под первым этажом. Там скажут и покажут, – сказал медленно и внятно старик, улыбнувшись. – Спасибо, деда, – Чосон кивнул и хотел было идти, как случайно стукнулся с одним из своих соседей. Он обернулся. – Чёрт, аккуратнее, – мужчина под 180 недовольно посмотрел на него, – Не видишь, с кем имеешь дело? – руки мужчины сжались в кулак. КНДР это заметил. Впадать в конфликт и уж тем более с такими здоровенными ребятами Чосону хотелось в последнюю очередь. – П-простите! Простите! – кореец натянуто улыбнулся, – Простите! – Не били тебя никогда? – мужчина смотрел грозно, но всё это было слишком натянуто. КНДР понимал, что всё это театр, фальш. И он ясно понимал, что от него чего-то хотят. Это-то и было самым пугающим. В ином случае его бы давно оттолкнули и отстали, как от бесполезной козявки. – Не надо! Что я могу сделать для Вас? – КНДР шагнул в сторону, думая, как бы выйти из ситуации. – Ты что-то мне сделаешь? – ухмыльнулся мужчина. – Что ты, сынок, пугаешь его, – старик смеялся. Значит был за одно с остальными. КНДР глотнул. Нужно было выпутываться из ситуации, но как? Он слабый, маленький и не сможет справиться даже с одним. А, насколько известно, их четыре, не считая деда. Мозг усиленно обрабатывал информацию. – Ты бы много чего нам сделал! В знак почтения и признательностьи! – мужчина недобро улыбался. – Хорошо! Я только уберусь и поглажу вещи! – Северный подбежал к своей кровати и схватился за новую рубашку. – Куда пошёл! – неизвестный хотел уже направиться к корейцу, как старик того отозвал, – Ладно, иди, – хмыкнул тот. – Спасибо! – северокореец кивнул, выразив глубокую благодарность на лице и побежал вниз. "Нет, так это оставлять нельзя!" – решил он, спускаясь по лестнице. КНДР узнал у парниши-администратора, где кухня и гладильная и пошёл исполнять свой более ужасный план. "Их четыре. Или даже пять. Если я не избавлюсь от них как-то сейчас... Мне это может очень дорого стоить. К тому же...кто они чёрт побери такие?! Преступники. Бандиты. Подозрительные типы, за которыми рыскает полиция. Если они вдруг умрут, это никого не удивит. У таких банд должно быть много врагов. Да. Дожить до завтра, и я буду с товарищем КНР спокойно попивать чай, а, когда понадобится, спокойно вернусь домой". КНДР включил чайник, наполнив полностью водой. Затем. Он установил гладильную изаьащил утюг на кухню и начал гладиться. В кухню зашла маленькая девочка, она достала из холодильника банку с мороженным и побежала обратно. Чосон нашёл большой кухонный нож и спрятал сбоку, закрепив на ремне. Когда чайник вскипел, он захватил его и пошёл на верх. Двух "соседей" на диванах уже не было. Либо они вышли на улицу, либо поднялись в комнату, и там будет уже трое здоровенных бандита, с которыми КНДР будет расправляться. – Это всего лишь для поддержания безопасности... – сказал под себя северокореец и стал подниматься по лестнице. "Они никому не нужны. Асоциальные элементы общества. Но... Я убью подопечных КНР. Будет ли он зол? Огорчится ли? А может будет рад избавиться от клещей? Но сейчас я должен думать о своей сохранности. И чувства мне подсказывают, что от них просто не избавиться, и они собираются сделать что-то, что мне совсем не понравится. Да, так будет лучше", – с каждым шагом он становился увереннее, адреналин уже вдаривал в голову. Вот он затаился за дверью и прислушался. Там было несколько голосов. – Да, я видел, он гладил свою маленькую рубашку, – один стеклянный голос. Смех, затем другой. – Давно я парней не укладывал. А он ничего, симпатичный, если причесать! – другой голос с хрипцой. Курит. – Да, вернётся, будет умолять нас не делать ничего плохого! – грубоватый голос первого. – А мы ничего плохого и не сделаем, может, немного больно, но ему потом понравится, – и дальше хохот. КНДР не сразу всё понял, но чувствовал, что говорили о нём. Он открыл дверь и шагнул внутрь с чайником в руках. Трое обернулись на него. – О, вот и дождались, – ухмыльнулся один из бандидтов. – Простите, что заставил ждать, – сказал спокойно КНДР и пошёл к ним. Его уверенный шаг удивил их. Но то, что дальше произошло, не ожидал никто. Когда Чосон оказался совсем рядом, большим пальцем он открыл крышку чайника и неожиданно прыснул кипяток на них. Раз влево, раз вправо, раз вперёд. Мужчины даже не успели опомниться, как опасная жидкость разлетелась на их весёлые и удивлённые лица. Момент, и прозвучали вопли боли. КНДР отбежал на несколько шагов, затем брызгнул кипятком на них ещё, а трое в агонии пытались сориентироваться в пространстве и найти корейца. Вода кончилась, и Чосон кинул чайник в сторону чьей-то кровати. По звуку трое мужчин направились к той кровати. Кипяток повредил их глаза и вызвал жгучую боль на лицах. Не желая более мучить их, КНДР достал сбоку кухонный нож и начал завершающий этап. Он резанул сначала одного в шею, вызвав фонтан ярко-алой крови. Потом быстро направился к другому и попал в грудь, но вскоре вытащил. Второй ещё стоял на ногах и хотел ударить корейца, но тот увернулся и отбежал, третий хотел также напасть на него, в порыве ярости сметая всё на пути и вопя. "Как шумно", – напрягся Чосон. Кровь не пугала его, да и нервы не шатались. Он не знал, как сопоставлять опыт преступника и военного, но себя неспособным дать отпор не считал. Хотелось добить второго, поэтому КНДР толкнул того в стену со всей силы(а точнее с разбегу массой всего тела) и вонзил нож в шею. Опять кучу крови. Но это казалось наиболее эффективным. Тут включился старик с пистолетом. Несколько выстрелов в стену, в сторону КНДР. "Чёрт, совсем забыл про него!" – лишь подумал кореец, как получил по спине от третьего. Пошли выстрелы, которые попадали и в оставшегося бандита, так что КНДР, без разбору полосуя того, спрятался за ещё живой плотью. Крики на китайском в таком состоянии он уже не различал. "Что делать. У него пистолет!" – тут КНДР решил нащупать инвентарь уже задохнувшегося в крови китайца и нашёл там пистолет. Это была необычайная для него удача, – "Бинго!" Кореец судорожно захватил к себе пистолет и снял с предохранителя. Старик подходил ближе, уже не стреляя. – Выходи! – дед стоял, нацелившись в сторону трупов. КНДР откинул труп и открыл огонь, попадая сразу в цель. Дедуля с грохотом упал на пол. "Насколько было громко? Вопли ещё пойдёт, но перестрелка... Вроде тот был на глушителе. И всё же..." – далее послышались шаги позади, и КНДР подбежал к своей кровати, которая находилась сбоку. Он без сразу поднялся на кровать и готовился стрелять оттуда. В комнату зашёл четвёртый и сразу получил пулю в голову. "Теперь все..." – вздохнул КНДР. Так маленький, щуплый, под 160 сантиметров кореец завалил четырёх огромных бандитов и одного деда. Теперь осталось что-то делать с трупами. Да и как ореагируют остальные жители хостела? Как скоро донесут до полиции? – Чёрт, какие тяжёлые! – в спешке КНДР затолкал трупы под кровати, чтобы их не было сразу видно. Он порылся в вещах одного и нашёл чистую футболку и шорты, которые были огромны ему. Северокореец затянул шорты и вышел из комнаты. Он набрал ведро и поднялся обратно. Другой найденной майкой он наскоро стал отмывать пол. Вытекло очень много крови. Пришлось менять ведро несколько раз. Заодно КНДР забрал свои поглаженные вещи из кухни и сложил гладильную доску обратно. Через час он наконец-то управился с кровью на полу и вокруг. "Посплю с трупами. Это уж лучше, чем самому стать мертвяком", – решил КНДР. Он порылся в вещах соседей и забрал деньги, паспорта и прочие ценные вещи, которые мог бы обменять на юани, – "Мне пригодится больше". "Нужно помыться, чтобы завтра быть свежим. Я должен выглядеть хорошо перед товарищем КНР. Тем более...как же я объясню ему это. Или не стоит? Нет, лучше не стоит", – кореец направился в душ, а что до ужасов сегодняшнего дня, ему было не привыкать. КНДР доводилось лицезреть вещи и похуже.