Emerald green and Blood red

Гарри стиснул челюсти, заставляя себя двигаться. Он выбросил остатки еды в мусорное ведро, голод, который терзал его раньше, теперь полностью исчез. Рынок, когда-то полный жизни и развлечений, теперь казался удушающим. Казалось, каждое лицо в толпе наблюдает за ним, осуждает его, хотя он знал, что никто не может знать ничего. Но он это сделал. Он засунул руки в карманы, сжав пальцы в кулаки. Гарри хотел раствориться в толпе, убежать, разорвать эту извращенную связь, которая завладела его жизнью. Но он знал, что убежать — это не выход. Не совсем. Он ненавидел то, как Том так глубоко вплел себя в его жизнь, как он заставил Гарри чувствовать себя зависимым от него. Но правда была неоспорима: Гарри нужен был Том. Часть его — возможно, та часть, которой он боялся больше всего — даже хотела быть рядом с ним. Он покачал головой в раздражении. В любом случае, это не имело значения. Человек, который держал его жизнь в своих руках, имел слишком много власти. Гарри не мог ничего изменить в любом случае. Он отвернулся от газет. Краем глаза Гарри заметил светловолосого мужчину, небрежно прислонившегося к стене соседнего здания и тоже наслаждавшегося карри. Гарри отвел глаза и продолжил прогулку. На этот раз он остановился у киоска, где продавались старые пластинки, полистал поцарапанный винил и на мгновение задумался о том, какую музыку мог слушать Том. Идея была странно тревожной — представить Тома, делающего что-то столь обыденное. Музыка, казалось, не вписывалась в образ, который Гарри имел о нем: все острые углы, холодный интеллект и контроль. Но с другой стороны, что он на самом деле знал о старшем мужчине? Было легко представить, как он слушает что-то темное, что резонировало с нервирующим спокойствием, которое Том всегда, казалось, носил с собой, даже в хаосе. Порыв ветра пронзил его, и он отложил пластинку, оглянувшись через плечо. Даже в многолюдной суете рынка Кэмден молодой человек не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают. Он отбросил эту мысль, пытаясь потеряться в шуме рынка — болтовне, криках продавцов, гуле туристов, перемещающихся от прилавка к прилавку. Гарри двинулся дальше, пробираясь сквозь толпу, пока его внимание не привлек небольшой книжный ларек. В отличие от ярких рыночных витрин вокруг него, этот был скромным, спрятанным в углу и укрытым выцветшим тентом. Стопки потрескавшихся книг выстроились на деревянных полках, некоторые с потрескавшимися корешками, другие вообще без обложек. Запах старой бумаги висел в воздухе, и Гарри почувствовал, как в нем зашевелился проблеск интереса. Он подошел ближе, проведя пальцами по грубым краям потрепанного романа. Но как раз в тот момент, когда он двинулся, чтобы схватить один, его внимание привлекло какое-то движение. Там, у прилавка всего в нескольких футах от него, стоял светловолосый мужчина, небрежно осматривая какие-то товары, выражение его лица было непроницаемым. С ужасом Гарри узнал этого человека. Его желудок упал как камень. Это не было совпадением. Он видел этого человека раньше — сначала в метро, затем прислонившимся к стене во время обеда, а теперь здесь. Он, должно быть, последовал за Гарри. Он был из полиции? Они пристали к нему, когда Гарри стоял у полицейского участка? Или он был одним из людей Муди? Мог ли он вообще разделить их? Вэнс также была женщиной-полицейским и частью группы Муди. Границы размывались. Его мысли кружились, каждая возможность была хуже предыдущей. За ним следили? Ждали идеального момента, чтобы налететь и арестовать его? Сердце Гарри бешено колотилось, стучало в ушах, когда паранойя все глубже вонзала когти в его разум. Каждый вдох становился быстрее, напряженнее предыдущего, в груди эхом отдавался пустой звук. Они следуют за ним. Они знают. Они просто ждали, когда он совершит ошибку, чтобы загнать себя в ловушку. Светловолосый мужчина, стоящий слишком близко, слишком пристально наблюдающий — он должен был что-то знать. Страх нахлынул, как приливная волна, грозя утопить его, оставив его барахтаться в поисках воздуха. Паника вцепилась в его горло, густая и удушающая, пульс колотил в черепе. Он отшатнулся назад, движение было неистовым и шатким, едва скоординированным. Шумный рынок вокруг него, когда-то живой цветом и звуком, гротескно изогнулся в его паническом состоянии. Все это казалось слишком громким, слишком близким, душившим его своим гнетущим весом. Внезапно его зрение потемнело. Черные пятна плясали в его глазах, и мир, казалось, сузился в туннель, поглотивший его целиком. Его ноги шатались, едва удерживая его в вертикальном положении. Его руки дрожали, пальцы дергались, ища что-то — что угодно — чтобы за что-то ухватиться. Инстинктивно они нырнули в его карман, найдя холодную, знакомую тяжесть его мобильного телефона. Его рука обхватила его, крепко сжав, как будто это маленькое устройство могло привязать его к реальности, могло как-то защитить его. Он отчаянно возился с ним, экран загорался в его руках, его большой палец скользил по нему без раздумий. Его разум был слишком затуманен страхом, чтобы задаться вопросом, кому он звонит. Не было никакого плана, никакой осознанной мысли — только грубая, первобытная потребность в связи, в том, чтобы кто-то вытащил его из этого подавляющего страха. «Дорогой, ты уже скучаешь по мне?» — раздался в трубке глубокий голос, ровный и дразнящий, как будто ничего не случилось. Звук этого ослабил узел в груди Гарри, но облегчение было мимолетным. «Том», — прошептал он, его голос надломился, — «пожалуйста. Я... Меня преследуют». Наступила тишина, а затем тон Тома изменился, став резким и сосредоточенным. «Где ты?» «Кэмден Маркет», — всхлипывал Гарри в трубку, его голос срывался, когда страх сжимал его все сильнее. «Оставайся там. Не двигайся. Я иду». Линия оборвалась. Зеленоглазый замер на мгновение, телефон все еще прижат к уху, пульс колотится в голове. Он потер глаза, сдерживая слезы. Он не мог позволить себе развалиться здесь — не посреди рынка, не там, где все могли его видеть. Он должен был сохранять самообладание, по крайней мере снаружи. Его сердце все еще колотилось, но он медленно повернулся, пытаясь казаться небрежным, пока он плыл к ближайшему пустому переулку. Внимание Гарри ни на секунду не отвлекалось от блондина. Краем глаза Гарри наблюдал, как мужчина поднес телефон к уху. Теперь он говорил, его взгляд то и дело мелькал в сторону Гарри. Черноволосый судорожно выдохнул, пытаясь выровнять дыхание. Том уже в пути. Эта мысль принесла проблеск облегчения; кто-нибудь придет за ним, и он знал, что Том с этим справится. Но затем по его позвоночнику пробежал тревожный холодок. Том уже в пути. Человек, ответственный за весь этот хаос, за смерть и разрушения. Этот человек действительно снова пришел на помощь Гарри? У Гарри скрутило живот. Как до этого дошло? Как границы так размылись, что теперь он полагался на человека, от которого должен был бежать? Честно говоря, он уже знал ответ. Толпа двинулась перед переулком, не обращая внимания на смятение, раздирающее его. Гарри с трудом сглотнул и заставил свои руки перестать дрожать. У него не было другого выбора — он не хотел оставаться один. И как бы страшно это ни было признавать, Том был единственным, кто был у Гарри. Прошло совсем немного времени, прежде чем Гарри почувствовал, как две сильные руки обвили его сзади, окутывая знакомым теплом. Запах виски смешался с дорогими духами, успокаивая и опьяняя одновременно. Охваченный волной безопасности, он наклонился в объятия. Когда он обернулся, то обнаружил, что смотрит в пару пронзительных красных глаз. Выражение лица Тома было тщательно нейтральным, но в его взгляде мелькнул слабый намек на беспокойство. Сердце Гарри сделало сальто. «Гарри», — сказал Том, его голос был тихим и ровным, в его словах звучала властность. «Что происходит? Ты в порядке?» «Я... я не знаю», — пробормотал Гарри, все еще борясь с шоком от внезапного появления Тома. Откуда он узнал его точное местонахождение? «Мне кажется, кто-то за мной следит». «Расскажи мне, что именно произошло». Тон Тома изменился, теперь он был совершенно деловым, его серьезность боролась с вихрем тревоги, бурлившим внутри Гарри. Взгляд Гарри упал на пол, его плечи поникли вперед, как будто он мог стать меньше. Мысль о том, чтобы признаться Тому в своем визите в полицию, вызывала нарастающую тошноту, тяжесть, которую он едва мог вынести. Было бы разумнее, если бы Том услышал это от него, а не от кого-то другого, но сама эта мысль вызвала у него озноб. Тишина между ними стала гнетущей, когда ноги Гарри беспокойно зашаркали по полу. Он чувствовал, как горящий взгляд Тома устремлен на него, но встречаться с ним было невыносимо. «Я...» Его голос надломился, едва слышно шёпот. Комок образовался в горле, когда он попытался выдавить слова. «Я был в полицейском участке», — наконец пробормотал он, слова спотыкались на губах, как будто каждый слог тянул его всё дальше в пропасть. Последовавшая тишина была пронзительной, и на мучительное мгновение мир, казалось, замер. «Но я не вошел!» Слова прозвучали торопливо, почти умоляюще, как будто это маленькое дополнение имело силу смягчить суждение Тома. Его сердце колотилось в груди, и воздух вокруг него, казалось, становился гуще, тяжелее. Он заставил себя сделать глубокий вдох, но его голос дрожал, когда он продолжил: «Я собирался уйти... Но потом...» Дрожь пробежала по его телу при воспоминании. «Та женщина говорила со мной. А теперь... этот блондин. Он... он преследовал меня весь день. Я видел его в разных местах». Напряжение сжалось внутри Гарри, его мышцы напряглись от предвкушения, пока он ждал реакции Тома. Его руки дрожали, и он крепко сжал пальцы, чтобы скрыть это. Страх грыз его, сжимая свою хватку с каждым вдохом. Тихий вздох нарушил тишину, а затем он почувствовал, как тонкая рука Тома схватила его подбородок, прикосновение было нежным, но непреклонным. Быстрым, почти небрежным движением Том заставил его голову подняться, пока их глаза не встретились. Эти глубокие красные глаза держали его в плену, беспощадный взгляд, который пронзил его защиту. «Если ты не хотел входить в полицейский участок...» — голос Тома был обманчиво мягким, бархатный шепот, несущий в себе опасную нотку. «Тогда что именно ты там делал ?» Каждое слово было холодным обещанием последствий, которые Гарри едва мог себе представить. Его охватила паника, и он инстинктивно попытался отвести взгляд, но длинные пальцы на подбородке крепко удерживали его на месте, словно птицу, пойманную в ловушку хищника. «Я...» Его голос дрогнул, правда ускользнула сквозь пальцы. «Я не думал». Это было признание, грубое и честное, лучшее, что он мог выдавить из себя в тот момент. «Я слышал в новостях... что вы часть правительства». Слова вырвались беспорядочным потоком, отчаяние затуманило его мысли. «И... мой мозг просто как будто отключился». Он почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, жгучие и неумолимые. Комок в горле сгустился, когда он прошептал: «Но... я передумал. Пожалуйста... пожалуйста, поверь мне». Его последние слова были отчаянной мольбой, криком о прощении, который он не мог высказать прямо. Он не мог потерять Тома. Когда он моргнул, пытаясь сдержать слезы, несколько из них вырвались наружу, горячо потекли по его щекам. Высокий мужчина неподвижно наблюдал за ним, позволяя тишине снова расти между ними, и страх Гарри сжался вокруг его груди, как железная хватка. Глаза Тома не выдавали ничего, только это холодное, пронзительное спокойствие, которое почти сводило Гарри с ума. Рука под его подбородком оставалась неподвижной, пока Том продолжал изучать его в тишине, его взгляд был таким глубоким и оценивающим, что Гарри чувствовал, будто он читает его, выставляя напоказ все его страхи и слабости. «Тсссс, милый». Голос Тома теперь был мягким, почти успокаивающим, когда он отпустил подбородок Гарри и обнял его. Тепло его объятий резко контрастировало с напряжением в воздухе. Гарри инстинктивно сжал дрожащие руки в рубашке Тома, уткнувшись лицом в его грудь. «Я верю тебе», — пробормотал мужчина, его губы коснулись уха Гарри. «Но теперь... расскажи мне о женщине, которая тебя расстроила». Гарри сглотнул, уже не от страха, а от бури эмоций, которые закружились внутри него. Облегчение нахлынуло на него, когда он снова оказался в объятиях Тома, единственном источнике безопасности, который он мог найти. «Она…», — голос Гарри дрожал, но он чувствовал успокаивающие движения большой руки Тома на своей спине, помогающие ему выговорить слова. «Она женщина-полицейский. Подруга Муди. Она хотела знать, знаю ли я, где он». Прижавшись ближе к Тому, он почувствовал ровный ритм сердцебиения Тома, успокаивающее посреди хаоса. «Том… они знают. Они знают, что я замешан». Паника пронзила его голос, когда он продолжил: «Они ищут его! И этот блондин… он гонится за мной». Том позволил словам Гарри повиснуть в воздухе, пальцы нежно перебирали его волосы. Жест был нежным, но он только углубил жуткое спокойствие, которое его сопровождало. Власть, которую террорист имел над ним, была одновременно бальзамом и ужасом. «Тсссс...» — голос Тома был почти томным, отбрасывая страхи Гарри, как будто они были чем-то незначительным. «Я уже позаботился о твоей проблеме». Его тон был ровным, темное бархатное обещание, от которого у Гарри по спине пробежала дрожь. «Они не найдут никаких следов Грюма». На мгновение Гарри ощутил облегчение, словно с его груди свалилась тяжелая глыба. «Если только ты будешь вести себя хорошо и не будешь делать глупостей... например, бежать в полицию...» Голос Тома оставался мягким, но скрытая угроза была несомненна. «Тебе не придется об этом беспокоиться». Гарри кивнул, решимость в его голосе дрожала. «Ты прав — это было глупо. Я извлек урок из этого и больше никогда не сделаю ничего подобного». Он поднял взгляд, чтобы встретиться с Томом, пытаясь передать свою искренность. Высокий мужчина улыбнулся, теплота в этом выражении зажгла что-то глубоко внутри Гарри. Том наклонился, нежно поцеловав Гарри в лоб, жест, который Гарри становился все более и более привычным. «Хороший», — сказал он, его голос был спокойным и успокаивающим. «А теперь скажи мне имя той женщины-полицейского». Гарри замер, его пробрал холодок. Он не хотел представлять, что Том собирается делать с этой информацией. Мысль о том, чтобы раскрыть ее имя, вызвала страх в его животе. «Я...» Он запнулся, ответ повис вне досягаемости, его язык был тяжелым и неохотным. «Я не думаю, что она представляет угрозу», — наконец пробормотал он, неуверенность была ощутима в его голосе. «Дорогой, это был не вопрос». Голос Тома прорезал воздух, резкий и властный, вызвав у Гарри приступ страха. Хватка в его волосах стала неприятно тугой. На мгновение он был парализован под непреклонным взглядом Тома. «Она была добра», — отчаянно сказал Гарри, пытаясь убедить Тома в ее невиновности. Он вспомнил беспокойство в голосе Эммелин, искренность, которая нашла отклик в нем. «Она просто беспокоилась о своём друге». Но лицо Тома оставалось бесстрастным, а его легкое покачивание головой ускорило пульс Гарри. «Это не то, что я хотел узнать, Гарри». Слова были ясными и полными авторитета, от которого сердце Гарри забилось быстрее. Гарри с трудом сглотнул, мужество ускользало. «Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось», — прошептал он, отчаяние просачивалось в его голос. Одна лишь мысль о том, что Том предпримет против нее какие-то действия, заставила его желудок сжаться. Выражение лица Тома смягчилось, когда он наклонился ближе, ища взгляда Гарри. «Я знаю, что у тебя мягкое сердце, милый», — пробормотал он, его голос был успокаивающим бальзамом, который противоречил таящейся в нем угрозе. «Но какая польза тебе от того, что ты защищаешь того, кто неизбежно предаст тебя?» Боль в груди Гарри сжалась. Том был прав — он знал это в глубине души. Но мысль о том, чтобы осудить Эммелин, какой бы невинной она ни была, была слишком тяжелым бременем. Слезы наполнили глаза Гарри, выливаясь наружу, когда он пытался их сдержать. «Я просто не могу больше выносить смертей», — прошептал он, тяжесть мира давила на него. Мысль о том, что кто-то может страдать из-за его выбора, была невыносимой, неважно, кто это был. Том прижал его крепче, его теплое присутствие должно было успокоить, но Гарри чувствовал себя разорванным внутри. «Я понимаю, что это тяжело для тебя», — прошептал Том, нежно проводя пальцами по волосам Гарри, ложное успокоение. «Но иногда приходится принимать трудные решения, чтобы защитить себя. Думать о своей жизни — это не эгоизм». Гарри медленно кивнул, хотя его сердце было словно налито свинцом. Слезы текли свободно, каждая капля была свидетельством его смятения. Он не хотел оказаться в тюрьме за преступления, которых не совершал, и не хотел умереть и оставить Рона и Гермиону позади. Он прижался к Тому еще крепче, уже приняв решение в тот момент, когда он решил довериться Тому, а не полиции. «Тсссс, я знаю», — пробормотал Том, нежно вытирая слезы Гарри большими пальцами. «Ты не один; я здесь». И разве это не было самым важным для Гарри? В мире, полном неопределенности, Том был его якорем, его щитом от угроз, которые его окружали. Утешение от объятий Тома одновременно успокаивало и смущало Гарри, но сейчас имело значение только то, что он не один. Он закрыл глаза, глубоко вдыхая, наслаждаясь знакомым запахом Тома. «Я просто хочу, чтобы это закончилось», — пробормотал он, слова едва слетали с его губ. «Так и будет. Тебе просто нужно мне довериться», — ответил Том, его голос был ровным и полным решимости, которая зажгла в Гарри проблеск надежды. «Ее зовут Эммелин Вэнс», — наконец признался он, и это признание одновременно освободило и осудило. Том улыбнулся, самодовольно скривив губы. «Хороший мальчик», — сказал он, нежно приподняв подбородок Гарри и нежно поцеловав его в губы. Тепло поцелуя окутало Гарри, на мгновение изгнав его тревоги, заставив мир вокруг них раствориться в забвении, которое ощущалось почти как блаженство. Гарри попытался удержать это чувство и углубил поцелуй. После последнего ленивого поцелуя Том усмехнулся и отступил назад, отпуская подбородок Гарри. «Теперь, давай двигаться. Я голоден». Террорист обнял Гарри за плечи, и вместе они вышли из переулка. Рынок гудел вокруг них, цвета и звуки смешивались в гобелен жизни. Но тепло присутствия Тома было больше, чем оживленное окружение, затягивая Гарри глубже в опасную паутину, которую он медленно начинал принимать. И разве это не было самым пугающим?