Луна, став полной, пойдет на убыль

Снова наступило палящее солнцем утро. С наступлением весны оно наступало всё раньше, а светило сияло ещё ярче. Ши Уду проснулся, лёжа на тонком одеяле, посреди комнаты, в которую пробивалось рассветное солнце. Комната была небольшая, чжань на чжань, может, чуть меньше. Кроме одеяла, стола и табуретки, тут ничего не стояло. На одеяле, рядом с Ши Уду, лежал его меч. Настоящий мастер всегда держит оружие близ себя, чтобы в любой момент отразить атаку. Тем более, спать в незнакомом городе в незнакомом месте, так ещё в городе, где идёт война, небезопасно. Именно поэтому Ши Уду практически всю ночь просидел в обнимку с мечом, ровно смотря на дверь перед ним. Позже уснул. Ши Уду поднялся с «кровати», поправил свои одеяния (не увидел нужды раздеваться перед сном в таких местах, поэтому остался в верхних одеяниях) и, схватив меч, приоткрыл дверь. В комнате, куда глядел юноша, готовила что-то престарелая женщина. Ставни окон были закрыты, поэтому в комнате из света были только свечи. Ши Уду осмелился пройти в комнату. – Доброе утро, госпожа, – он просто кивнул ей. – Доброе, доброе! – не отвлекаясь от готовки, ответила женщина. Ши Уду, подойдя к госпоже, склонился в вежливом поклоне, поставив руки перед собой: – Спасибо, что разрешили мне остаться. Мне правда была некуда идти. – Что вы, молодой господин Ши! Могу ли я отказать вам! – с чувством воскликнула женщина, ухватывая руки Ши Уду и заставляя его опустить их. Ши Уду, повинуясь, выпрямился. – Я покину вас, госпожа. Юноша уже хотел уходить и развернулся к двери, как женщина его остановила, потянув за нарученный рукав. – Подожди немного. Уду снова повиновался. Госпожа быстро собрала маньтоу в небольшой свёрток и протянула молодому господину: – Возьмите. – Нет, госпожа. Я смогу раздобыть себе еды, – преспокойно отказался Ши Уду. – Возьмите же. Женщина прижала к груди господина свёрток, тут он уже не имел права отказать, послушно принял булочки точным кивком. На улицах Цзе Тяня царила прохладная погода. По ночам было уже совсем холодно, поэтому и утром этот ночной мороз оставался. Сразу выйдя на улицу, Ши Уду понял, что замёрзнет, но решил не придавать этому значения. Всё равно ему сегодня много ходить, не заледенеет. Ши Уду прошёлся по улице. Было тихо, город спал. Позже он обязательно проснётся, но, может, не в таком хорошем смысле, как обычно. Хотя и сейчас, прямо после рассвета, стоит бояться не оживлëнности, а пустоты улиц: мало ли кто прячется за углом. В тихом городе и война была тихой. Если месяц или три назад тут бушевал разгром, то сейчас всё успокоилось. Северный Хэ Му направился дальше, глубже в Южный Нань, поэтому в городе почти никого не было. Он уже считался Северным (Северным не от части света, а от полного названия государства). Не нужно было контролировать его или его жителей. Город из цветущего превратился в затянутый снегом. Цветы погибли с холодом. Ши Уду шёл дальше. До его дома оставалось немного. Ветер развевал его волосы, поднимал их в воздух и грубо опускал. Юноша думал о своём. Ши Цинсюань, дошло ли ей письмо от него? Точнее сказать, ему... Ши Уду сжал меч. Отвлекаясь от своих мыслей, он осмотрелся и прислушался. Ничего, только звук ветра, проходящего через проёмы зданий. Завиднелся родной дом юного господина Ши. Закрытые массивные двери всё такие же, только слегка постарели. Некоторые места на белых стенах белого забора испачканы кровью. Сердце забилось быстрее, но юноша не ускорился. Он медленно открыл дверь во двор. Деревья магнолии, каменные дорожки, мост через небольшой проток, ведущий к главному дворцу. Всё это было обычным, нетронутым. Ши Уду взглянул в сторону покоев Цинсюаня. Так тихо... Возможно, он спит? Стоит быть тише. Юный господин Ши подошёл к крыльцу, взобрался. Первое, что он заметил, – две пиалы, стоящие на каменной столе. Ши Уду поднял одну из них. Чай был недопит, от другой пиалы пахло вином. Уду приметил это. Приблизившись к двери, он аккуратно толкнул её, и она поддалась. Юноша прошёл в покои и огляделся. Никого не было, но кровать, которую он заметил сразу после входа, была не заправлена. У постели стояла пара изношенных сапогов. Дверь во внутренний сад Ши Цинсюаня была открыта, и оттуда в покои проникал нежный свет рассветного солнца. – Диди?.. – позвал он. Как же долго он не мог позволить себе называть своего младшего именно так... Но никто не отозвался. Ши Уду еще раз огляделся и прислушался. Уловив шорох с левой стороны, он тут же повернулся и достал меч из ножен. Ещё немного прислушавшись, юноша понял, что кто-то прячется за ширмой, стоявшей в углу так, что свет на неё не попадал и силуэт за ней разглядеть было невозможно. – Выходи, – приказным тоном сказал молодой господин Ши, направляя свой меч точно на ширму. Но его, видимо не расслышали. – Если не выйдешь, то я убью тебя. На этот раз точность и уверенность Ши Уду напугала человека за ширмой, и он начал медленно показываться, боясь испугать юношу своими резкими движениями. Перед Ши Уду предстал господин в одних нижних одеяниях, на нём даже сапог не было. Его волосы были чуть растрёпаны, а взгляд выражал некий стыд и неуверенность. Он нерешительно поглядывал на Ши Уду. Поняв, кого только что увидел, юноша тут же уронил меч. Он с грохотом свалился на пол. Молодой господин в непонятках уставился на знакомого. <—•—> Армия Северного Хэ Му всё глубже продвигалась в Нань. Наньцы были вынуждены снова переставлять свои лагеря, прячась от них. Северяне и правда были столь жестоки, как про них всегда говорили. Даже при падшем императоре север держал один из самых беспощадных, но справедливых людей империи – покойный господин Хэ, он же первый советник императора. Он подминал под себя весь западный север и возвышал над ним восток. Если варвары в очередной раз вторгались в западные земли, то господин Хэ был безжалостен к каждому. Его положение помогало ему скрывать его истину садистскую натуру, которая частью передалась нынешнему молодого императору Северного Хэ Му. Нынешний император был так же властолюбив: бессердечности и хладнокровности ему тоже хватало. В общем, достойный наследник и последователь своего отца. Армия Хэ Му громила деревни, жгла их. Людей оставляли ни с чем либо предлагали служить Северному Хэ Му. И многие соглашались предать родину. До императора доходили сведения о подобных случаях, и он нисколько не удивлялся – знал, что люди думают лишь о своём благополучии, лишь о себе. Он бы тоже мог себе такое позволить, если б был статусом ниже. Но увы, рождённый небожителем так просто пасть не может. Император Фэн вышел на улицу из своих покоев. Его охватил ветер, пришедший с севера, поднимая его одеяния. Туго затянутые волосы в хвост слегка трепались от напора ветра, спадали к лицу, но тут же снова поднимались в воздух. Закатное солнце пало своих лучами на тёмно-золотые одеяния господина Фэн. Он посмотрел в сторону горизонта, на закат. Это мгновенное наслаждение немного избавляло от ежедневной усталости и отчаяния. Что делать, когда кажется, что тебя скоро прижмут к самой столице? Армия противника сильна... Насколько силён сам ты, чтобы осознавать поражения? Проиграли, проиграли, проиграли. А люди умирают... Умирают, как цветы на морозе, постепенно леденея. Вода не поможет, она тоже замёрзнет. Единственный выход – не выносить цветы на мороз или укрыть их чем-нибудь. – Император, – на колени перед господином пал какой-то низший военный. Император Фэн лишь кинул на него взгляд. – Император, доложили, что северяне подожгли лес в четырёх ли отсюда. Отряды уже были отправлены на место. Господин Фэн тут же нахмурил брови. Что они творят? Хотят провернуть то, что было с Мёртвыми Землями? Как глупо... Он кивнул: – Приготовь ещё лошадей. Отправим ещё отряд вместе со мной. – Слушаюсь, – воин быстро встал с колен, отправившись к конюшне. Теперь причин для беспокойства было ещё больше. Император Фэн вместе с отрядом скакали к тому лесу. Вскоре они увидели наньцев в тёмных одеяниях с позолотой на рукавах и подскочили к ним. Заметив императора, посыпались краткие приветствия со сложенными впереди руками: – Ваше Величество. – Ваше Величество. – Ваше Величество, пожар идёт с северно-восточной стороны леса. Отряд северян находится именно в той стороне, – один из сотненачальников (начальник сотни воинов) с усами и слегка отросшей бородой указал на северо-запад. Император просто кивнул, посмотрев в ту сторону. – Прикажете отправиться к отряду? – Нет. Первым делом нужно разобраться с огнём. Зачем ещё здесь столько людей? Если нападут – защищайтесь. – Император развернул лошадь в сторону леса, отправляясь туда. Император и его немногочисленный отряд продвигался в глубь леса. Сразу за ними следовала сотня, пытаясь потушить огонь. Вот только отряд Фэн Синя шёл поодаль от него, а сотня лезла прямо в жерло огня, ничего не боясь. Молодые смельчаки были счастливы работать на страну таких образом, ведь многие были не так хороши в боях. Зелёный лес ещё не успел напитаться своей влагой, поэтому эта зелень была редкой, но красочно насыщенной. Всё ещё преобладала сухость зимы и её неприятные, рвущие ветра. Пройдя около одного ли, они вдруг остановились. Господин Фэн прислушался. Он, как и многие в отряде, уловил речь северян, отличающуюся особенным акцентов – растягиванием слов. Император глазами отобрал лучших воинов и приказал остальным не двигаться. Он слез с лошади, как и выбранные им воины, и отправился пешком дальше по лесу. Сейчас было передвигаться легче, чем обычно в лесу, так как он ещё не успел зарасти. Воющий сквозь деревья ветер прикрывал шаги наньцев, но также и глушил звуки со стороны северных воинов, отчего Фэн Синь пару раз останавливался и прислушивался. Наконец они практически достигли края леса, поэтому решили остановиться. Император не горел желанием сражаться с северными сегодня. А вот узнать их планы было важно и ценно. Прежде чем приблизиться ещё ближе, на самое безопасное расстояние, к врагам, Фэн Синь шепнул: – Ни одного шороха. Покорные воины не могли ослушаться своего господина. Затаившись в деревьях, они стали подслушивать двух северян. – Если пойдём дальше после полуночи, то многие просто упадут от усталости, – раздался строгий мужской голос. В его голосе улавливалась хрипота и опытность. – О чём ты говоришь! Разве у нас есть выбор? Все попадаем по дороге, может, и не дойдём, но ослушаться приказа нельзя, – этот голос же был моложе. – Эх... – человек старше вздохнул. – Вернёмся, и император вознаградит нас. А это совсем скоро, пара месяцев – и мы снова в столице... – Император! Ни слова про этого чёрта! Если бы не он, оказались бы мы здесь? Нет! Вот был бы старший господин Хэ... Кажется, что старший погрузился в какие-то ностальгические моменты, но другой воин тут же выбил его из этого состояния: – Тьфу, проклятье! Этого ещё предателя упоминать! Слова тебе не скажешь, а ты про эту падаль вспоминаешь! Благое дело делаем, а было б оно при твоём старшем господине? Проклятье тебе и будущим трём поколениям! – Не понимаешь ты, идиот! – и он вдарил воину по шее. Фэн Синь тут же припомнил одну историю о том, как покойный господин Хэ взял к себе какого-то мальчонку-сироту. Возможно, это и был тот самый старший господин Хэ, ведь Хэ Сюань появился позже этой истории. Кто-то из отряда в кустах задвигался. Младший из воинов оглянулся в сторону леса. Господин Фэн не мог видеть его взгляда, но подумал, что тот точно оглядывал округу. – Такое чувство, что кто-то тут есть, – вдруг произнёс младший. – Звери какие? На юге их множество в любое время года... Голова младшего слетела с его плеч резким рывком. Старший не успел ни закончить, ни охнуть от неожиданности, ни понять, что происходит, как меч приблизился точно к его шее. Перед воином стоял статный господин в тёмно-золотых одеяниях в крови, что испачкала наряд, когда голову младшего воина с лёгкостью отрубили. Лицо его было прикрыто чëрной тканью, лишь янтарные глаза полыхали бушующим внутри огнём. Боец хотел закричать, но господин надавил на его шею лезвием меча, так что оно слегка резануло кожу. Северянин принял решение молчать. Но меч не убирался от его шеи, а загадочный мужчина не отводил от него взгляда. – Господин?... – Если расскажешь про старшего господина Хэ, то я оставлю твою голову на месте. Воин невольно посмотрел на окровавленный кусок своего товарища, кривясь лицом от мерзкой картины. Ему не оставалось ничего, кроме как повиноваться и уйти вместе с тем мужчиной. – Как скажете... – неуверенно согласился северянин. <—•—> По прибытии в лагерь, как только император слез с коня, один из отряда поинтересовался: – Ваше Величество, кто этот воин, которого вы привели в лагерь? – Этот господин один из воинов Севера. Его нужно допросить завтра. Слуга, подошедший к ним, забрал у Фэн Синя коня с целью отвести его в конюшню. Прежде чем воин, ведущий диалог с императором, успел что-либо сказать, Фэн Синь добавил: – Займусь этим самостоятельно. Воин быстро поклонился своему господину и оставил его. Господин Фэн продолжил идти к своей палатке. В его голове то и дело всплывал образ отрубленной головы младшего война и момента этого лёгкого взмаха. Кто мог знать, что убить так легко? Годы, иногда десятилетия самосовершенствования ради этого мгновения, что закончился быстрее, чем полёт падающей с огромного водопада воды. Добравшись до своих покоев и опустившись там на кровать, прижавшись к стене, Фэн Синь наконец мог погрузиться в свои мысли. <—•—> Два юноши на арене придворцовой школы. Ночь, светили лишь фонари, а тишина дарила своё спокойствие. Ветер покачивал деревья, поднимал в воздух недавно опавшие листья, играл с длинными волосами юношей. Они, сцепившись в схватке, были сосредоточены лишь друг на друге. Нет времени наслаждаться ночной природой осени, светом фонарей. Му Цин нанёс удар, но Фэн Синь отразил его атакой. – Император, а ты действуешь резче, чем в прошлый раз, – Му Цин быстро увернулся от прямого неожиданного удара, успев сделать лёгкий комплимент. Фэн Синь лишь слегка поднял уголки губ, но они быстро опустились, когда пришёл момент для нового удара. В таких схватках, как бы противники ни были близки, жестокость была просто необходимой. Поэтому ни о какой жалости к противнику речи не шло. Только бой. Представь, что ты на войне. – Ну же, император! – с насмешкой подбадривал господин Му, когда в очередной раз избегал касания меча Фэн Синя. Множество резких движений и звуков сплелись в одну картину. Если Фэн Синь атаковал справа, то Му Цин уклонялся влево. Если Синь атаковал слева или сверху, то он уклонялся вниз. Поняв эти его простейшие приёмы, господин Фэн застал Цина врасплох, уводя кончик меча сначала влево и вниз, а потом резко возвращая наверх. Господин Му по привычке уклонился. Он мог и избежать удара, по сейчас меч попал ему прямо под подбородок. Господин Фэн аккуратно поднял меч вверх, вместе с ним и лицо Му Цина. Кончик меча слегка упёрся господину Му в шею, но не сильно, лишь слегка надавливая. Му Цин усмехнулся, поняв, что император приметил его элементы в бою. – А ты очень внимателен, император. Несмотря на то, что Цин находился в положении поражённого, он, дерзя, улыбался, подняв голову и смотря на господина Фэн сверху вниз. Тут господин Му заметил, что рука Фэн Синя слегка подрагивает, хотя сам он точно смотрит на Му Цина, не выражая ни единой эмоции. – У тебя руки дрожат? – Цин опустил взгляд на лезвие меча. – Убивать боишься? – шёпотом, всё ещё нагло улыбаясь, поинтересовался он. Рука императора ещё больше затряслась, и он был не в силах оставить меч точно под подбородком Му Цина, поэтому изящно убрал его. Цин лишь промолчал, вскинув брови, и вернул меч в ножны, господин Фэн же не спешил. Он вдруг вспомнил: – Мы договорились, что не будешь звать меня императором месяц, если выиграю. Цин попытался уйти с арены, по перед ним возник меч, упирающийся в грудь. Фэн Синь посмотрел на него, проникая своими янтарными глазами будто в душу. Почему он так смотрел, объяснить было сложно, но вот его руки давали знать о его настоящем состоянии. В них всё ещё была мелкая дрожь. Му Цин, тяжко вздохнув, произнёс: – Ладно... Сказав это, он перехватил лезвие, слегка сжал в ладони и опустил его. Му Цин спустился с арены, Фэн Синь последовал за ним. Пройдя совсем немного, император вдруг оказался прижат к дереву магнолии, растущим близко к арене. У его шеи заблестело острое лезвие меча господина Му, который сам будто нависал над ним. Му Цин вздёрнул брови и расплылся в нахальной, довольной улыбке: – Кто сказал, что мы закончили? – Му Цин, всё ещё держа меч у шеи Фэн Синя, прижался к нему ближе и прошептал: – Мой император. Фэн Синь оцепенел от неожиданности. Растерянно шаря взглядом по лицу Цина, что не сводил с него глаз, он очевидно нервничал. На лицо господина Му падал тусклый свет фонаря и луны, что изредка показывалась из-за облаков. Лезвие у шеи императора не так волновало, как взгляд обсидиановых глаз Му Цина, что будто проникали в душу.... – Господин Му, похоже, не любит проигрывать, – неожиданно набравшись уверенность, заметил Фэн Синь. – Кто-то мне говорил, что он лишь защищается... Император почувствовал, как на него давят всем телом, заставляя прижаться к стволу сильнее. Они не переставали смотреть друг другу в глаза. Их разделяло только одно – лезвие меча, что сейчас из-за близости практически прижималось и к шее господина Му. Мгновения длились, казалось, часами. Шевелиться мог лишь Му Цин, но он почему-то не спешил отходить от императора. Может, ему не нравилось проигрывать и он планировал дожать противника, или, может, ему просто нравилось издеваться над императором. Почувствовать себя выше сына неба – что может быть слаще? – Император, мне интересно, почему не сопротивляешься? – Му Цин опустил взгляд на пояс Фэн Синя. – Твой меч в ножнах, а руки свободны... На последние слова император как раз и начал действовать. Он тут же вынул меч из ножен, оттолкнул Му Цина от себя в грудь так, что тот практически упал. Фэн Синь вернул обратно к земле пытающегося встать Му Цина. Кончик меча императора оказался вдолблён в землю, а сам господин Фэн навис над своим противников. – Император, а ты не так плох, – Цин снова улыбнулся. Несомненно, ему это нравилось. Снова некуда было бежать от зрительного контакта с этим Му, поэтому Фэн Синь повиновался силам судьбы на пару мгновений. Он видел лёгкую улыбку господина Му, который с интересом рассматривал его лицо, бегая взглядом от подбородка ко лбу. Вылезшие из причёски императора пряди чуть ли не касались лица Му Цина, да и весь господин Фэн был растрёпан. Цин невольно подумал, что одышка, долгая и тяжёлая, здесь бы идеально дополнила вид императора. Прошло ещё пару мгновений, и Фэн Синю это надоело. Он встал с колен, вытащил меч и быстро вернул в ножны. Цин тоже недолго оставался на земле. Фэн Синь оглянулся по сторонам, убедившись, что их никто не видел. Застать картину, когда кто-то сражается подобным образом, казалось сомнительным, но приемлемым, а такой случай казался даже странным. Возможно, таково было мнение лишь Фэн Синя. – Выпить не приглашу, – бросил Му Цин, уходя в сторону дворца учеников. Император просто промолчал. Уходя, он вдруг остановился и оглянулся, но уже не увидел господина Му.