Луна, став полной, пойдет на убыль

В Цзе Тяне всё ещё не было спокойствия. Ситуация становилась всё хуже: южный Нань обнаружил отряды Хэ Му на Мёртвых землях, вблизи их территории. Это мешало дальнейшему продвижению Хэ Му внутрь страны и разгрому лагеря. Было принято решение: оставить этот лагерь, разносить отряды по разным точкам, основывая новые лагеря. Это обезопасило бы пребывание на околоокупированной территории. Стратегический отряд и разведка вместе с императором были отправлены на север, ближе к территории «третьего советника падшей империи», чьё официальное название произносить было не положено. Остальные отряды были недалеко от Цзе Тяня. Им был отдан приказ менять местоположение каждые две недели, чтобы усложнить их поиск для Хэ Му. Конечно, такое частое перемещение было неудобным и иногда опасным, но никто не противился приказу. Император осознавал все риски и, в случае чего, был готов понести за них одиночное наказание. Каждый рассвет сулил тягость предстающего дня. Иногда император, просыпаясь, закрывал глаза, представляя, что он всё ещё в своих покоях в Запретном городе, но нет. Солнце светило через неплотную ткань палатки, и погрузиться в свои мысли было невозможно. Хотя Фэн Синь по-любому считал это погружение для себя сейчас недоступным, недопустимым. Он не позволял себе летать в облаках, когда ложился спать, когда просыпался, когда ел, когда одевался, выходил на улицу... Никогда. Это было запретным плодом, это надо было постоянно контролировать, что у Фэн Синя неплохо получалось. Он даже забывал о своём диди, забывал и о других людях из дома. Только когда Пэй Мин получал письма от Линвэнь и она упоминала в них принца, он садился писать Се Ляню письма и начинал искренне беспокоиться о нём. В некоторые моменты Фэн Синь и правда был бессердечен... – Император! – в палатку ворвался один из послов, что обычно приносил императору письма с дворца. Он встал на колени, склонился перед господином Фэн, выставив перед собой руки. Император сидел на кровати, ещё не одетый, в нижних одеяниях. Мужчина с высоким пучком выпрямился после поклона: – Император, пришло письмо от госпожи Тайфу. Мужчина встал с колен, достал из пояса письмо и протянул его императору. Господин Фэн развернул письмо. Он похлопал веками, пытаясь полностью проснуться, и открыл конверт. В конверте лежало письмо от самой Линвэнь и непонятная мелкая записка. Сначала император взялся за письмо. Прочитав до половины, он остановился на одном предложении, постоянно его перечитывая. Он подумал, что не понял написанного из-за того, что ещё не проснулся, но раз за разом он понимал, что читает всё верно. Император поднял голову и приказал: – Скажи генералу Мингуану прийти ко мне сейчас же, – его голос звучал даже не строго, просто с ноткой усталости. Как только слуга вышел из палаты, Фэн Синь схватился за волосы, впиваясь в кожу головы острыми ногтями и пальцами. Он опустил голову и старался размеренно дышать, но беспокойство одерживало над ним верх. <—•—> В северном Хэ Му же царило спокойствие. Молодой император был всем доволен, когда в очередной раз читал письма с фронта. Он читал их, развалившись на кушетке. Вокруг него сидели две девушки. Одна – красавица в нежно-голубом одеянии – наливала ему вино, вторая же, не менее приятная на вид особа, подавала ему ягоды винограда, которые он смаковал так же, как каждое предложение из письма. Казалось, что всё было просто идеально, и император, проглатывая очередную ягоду, улыбнулся, сунув письмо одной из девушки. Молодой господин мог продолжать свои наслаждения, но в залу ворвался слуга, что сообщил неприятное: – Молодой император, господин Ци снова впал в истерику и крушит свои очередные покои, – мужчина склонился в поклоне. Хэ Сюань тут же поднялся с кушетки, проглотив вино. Он всегда выглядел утончённо спокойно, но в его глазах в такие моменты пробивалась внутренняя ярость. Только его один взгляд избегали все. (Ещё хуже, если он вдруг перестанет держать руки за спиной.) Молодой император в сопровождении того самого слуги быстрым шагом направился к покоям господина Ци. На самом деле это были уже третьи или четвёртые покои, которые громил Ци Жун, и на этом, казалось, терпение должно закончиться, настало время вышвырнуть его из дворца! Но нет, господин Хэ подошёл к покоям и даже аккуратно постучал, прежде чем входить. Это не могло не удивлять. Хэ Сюань был остёр на неудачи, но такое, видимо, не являлось таковым. Молодой император отворил дверь и зашёл в комнату. Тут прямо на него полетел большой осколок вазы, но император быстро увернулся. Его это лишь рассмешило. Перед императором Хэ Му развернулась интересная картина: сломанный напополам стол непонятно каким образом стоял и удерживал на своих частях расколотый сервиз. У кровати висели порванные шторы, коврик рядом тоже был разорван. На полу было множество осколков от большой вазы, чернил и порванной бумаги. Валялись кисти, книги... И Хэ Сюань наконец заметил то, чего не было в прошлых испорченных покоях, – дыры в окнах. Была не только порвана плотная бумага, но и сломана деревянная рама. – В очередной раз пренебрегаешь гостеприимством? – поинтересовался Хэ Сюань, смотря, как Ци Жун давит своей ногой осколки вазы. – Это гостеприимство? – взорвался господин Ци, наступая на крошки из осколков с такой силой, что они остаются у него на подошве. – Ты запер меня в четырёх стенах! Молодой император чуть приблизился к господину Ци, взял его за плечо и придвинул к себе. – Думаешь, что такое в очередной раз пройдёт и я отпущу тебя? Нет, ты ошибаешься, друг мой. – Прижавшись к уху Ци Жуна, император продолжил: – Если такое повторится, то я к чертям отрежу твои блядские ноги и руки, а после искупаюсь в самом чистом источнике, чтобы отмыться от грязи. Отстранившись, молодой господин просто вышел из покоев, даже не оглядываясь. Он лишь приказал: – Предоставьте господин Ци новые покои. Слуга склонился перед выходящим господином. Ци Жун, горя от злости, вслед ему прокричал: – Сукин сын! Ты ещё палками дрался, когда я таких, как твой покойный отец, трахал! Но Хэ Сюань, к счастью, не услышал этого, и Ци Жун остался с ногами, руками и, самое главное, с языком. В столице вечерело. Хэ Сюань не любил тёмные ночи, а одинокие терпеть не мог. Раньше, по ночам, он всегда работал со своим отцом, который до первых лучей сидел в своём кабинете. Молодого господина с детства мучила бессонница, поэтому он всегда просил спать в кабинете отца. Ему нравился шелест листьев бумаги, звуки сверчком и ветра, доносящихся из окна, тихие слова отца. И самое главное – ему нравилось присутствие кого-то рядом. Он совершенно не мог спать один. Вот наступил очередной вечер. Хэ Сюань снова перевернул пластину. Одну и ту же из дня в день. Одно и то же имя всегда. Молодой император так часто переворачивал пластину, что остальные наложницы буквально ненавидели девушку. Они всегда говорили: «По окончании месяца ты надоешь императору. Фаворитка день, неделю, две – и всë!..» или «До совершеннолетия ты – единственная его женщина, после – ты единственная жертва императрицы!». Конечно, о таких разговорах внутри гарема император не знал, да и саму девушку это не тяготило, поэтому и не рассказывала. Приглушённый свет в покоях, через открытое окно врывался нежный вечер. Распущенные волосы господина Хэ слегка взлетали и снова ложились на плечи. Смотря из окна на одинокую луну, он снова ждал её до того, как светило не достигнет Зенита. Лёгкий стук в дверь, девушка не нуждалась в приглашении и зашла. Она, в белых одеяниях с серебром на поясе и на груди, выглядела точь-в-точь как половинчатая растущая луна на небе, луна во второй фазе. Хэ Сюань обернулся к ней, подошёл и заключил в объятия. Девушка упирается лбом ему в плечо. Молодой господин вдохнул запах её волос, которые пахнут цветами, и наслаждался этим тихим моментом близости. – Мой прекрасный цветок персика, – Хэ Сюань запустил в волосы юной госпожи руку. – Что ж ты не сказала, что у тебя есть братец? Юная госпожа застыла в ступоре. <—•—> Принц и его сопровождающий не спешили в дороге. Прошло дня три, они проехали бóльшую часть пути. Ещё пару ли, и они бы оказались на территории Мёртвых Земель, откуда бы и попали в Цзе Тянь, но сопровождающий в очередной раз решил сделать перерыв. Тем более до захода солнца оставалось менее часа. Чем ближе к Мёртвым Землям, тем меньше становилось растительности. Многие считали, что эта территория проклята и поэтому даже поблизости ничего не росло. Принц и мужчина остановились на обширном открытом поле. Ни деревьев, но водоёмов не было, в одном ли протекала глубокая река, делящая территорию Южного Нань и Мёртвых Земель. Её называли Центральной рекой, так как она протекала с Верхнего севера до самого Нижнего юга. Старая трава лежала пластом на каменной земле. Сопровождающего это не смутило, но сев, он почувствовал всю твёрдость земли под ним. Он быстро нашёл какое-то одеяло у себя в сумке и, пока принц не успел сесть, сунул его под Се Ляня. – Надо будет повырывать сухую траву и сделать костёр, – начал сопровождающий. Се Лянь тут же хотел пойти и нарвать травы, но мужчина его остановил: – Отдохни. Тебе, наверное, непривычно так долго на лошади ездить. Принц молча кивнул головой. – А не научишь меня езде на лошади? – Езде? – удивился сопровождающий. – Тебя что, не учили? – Не учили. Я и меч держать не умею... – смущённо произнёс принц, вздыхая и смотря вниз. Мужчина тут же встал и приблизился к лошади, на которой висели его ножны. Он быстрым движением руки достал из ножен катану. Принц заинтересовался и подошёл. – Ты сражаешься катаной? – Катаной мне сражаться ещë не приходилось. Но не могу же я взять с собой свой меч? Тем более у меня на родине это популярное оружие, – мужчина покрутил в руках катану, разглядывая. Принц смотрел на это оружие. Оно было чуть меньше меча и более изогнутое. Он раньше видел катаны, но эта была более необычная. Кончик этой катаны был более заострён, чем у других, а на ручке виднелось имя мужчины, неумело нацарапанное. – Держи, – сопровождающий вдруг протянул Се Ляню катану. Сначала принц сомневался, сможет ли он удержать её, но потом все-таки решился. На удивление, оружие оказалось легче меча. – Почему она такая лёгкая? – поинтересовался принц, размахивая катаной в воздухе. Хоть это был, может, раз пятый, когда он держал оружие, пару приёмов он видел и пытался старательно повторить. – Это особенный металл. Мать подарила на пятнадцатилетие, – сопровождающий притянул к себе острие. – Видишь, что кончик слишком острый? Мой диди так завидовал, что по ночам точил катану с целью её испортить. Но она так даже лучше. Мужчина взял прядь волос с головы и самым краем катаны отрезал её. Чёрные волосы упали на землю. – Ого... – удивился принц, смотря на отрезанную прядь. Сопровождающий покрутил прядь, от которой только что отрезал часть, в пальцах, смотря точно на неё. Резко ему пришла мысль: – А отрежь мне волосы. Се Лянь тут же замешкался от такой странной просьбы. Он забегал глазами по мужчине, по своим рукам. – Твои волосы? Я ж не смогу... Да и чем их отрезать... – Понятно чем, – сопровождающий покрутил катану, поставив её край на землю. – Прилежным мужам не положено... – добавил свой последний аргумент Се Лянь. Принцу уж очень не хотелось резать шелковистые, густые волосы мужчины. Каждый раз, когда они виделись, Се Лянь смотрел лишь на них. Такие красивые волосы были чистым признаком рода сопровождающего. Он не были тёмно-коричневыми, почти чёрными, которые были у Се Ляня, Фэн Цина и у коренных жителей Южного Нань. Эти волосы отбивали сине-чёрным, необычным цветом, который был свойствен именно для севера. Проблемой ещё было аккуратно их отрезать. Неужели какой-то катаной это сделать возможно? Увидев растерянное лицо принца, мужчина отчасти успокоил его: – Сам отрежу. – Катаной?.. – неловко уточнил юноша. – Нет, конечно, кинжалом управлюсь. Солнце почти село за горизонт. Закат было прекрасно видно на открытом поле. Красный закат светил в спину путникам. Мужчина, стоя на коленях, старательно разжигал костёр. Спустя пару попыток у него это наконец удалось. Се Лянь начал греть захолодевшие руки. А молодой мужчина рядом с ним стал аккуратно распускать свои волосы из привычного пучка. Копна волос легла на его статные плечи, и принц заранее пожалел волосы, что упадут с них. Даже Се Ляню было их жальче, чем самому владельцу. – Может, ты всë-таки не будешь?.. – испробовал попытку переубедить юноша. Но было поздно. Мужчина ловким движением руки отрезал первую копну волос. За ними пошли и следующие. Все отрезанные волосы тут же падали в костёр, от этого шёл неприятный запах палёного. Спустя пару цзы вместо красивых длинных локонов, что спускались ниже лопаток, на голове молодого мужчины остались волосы чуть ниже плеч, которые собрать в пучок можно было лишь с усилием. Сопровождающий аккуратно убрал волосы за уши. – Тебе даже идёт, – заметил принц. – Спасибо, – коротко ответил мужчина. Солнце зашло. Понемногу становилось темнее. Сопровождающий поднялся с места, вздохнув от усталости. Он достал из сумки, лежащей на траве, двое одеял и постелил их на землю. – Как обычно, встанем с рассветом, – проговорил он, садясь на одно из одеял. – Не заставляй будить себя. Принц просто кивнул. Се Лянь подвинулся к одеяло и лёг на него, положив под голову руки, чтобы не было так твёрдо. – Ты отведешь меня туда, где жил? – повернув голову к мужчине, спросил принц. – Ну, на Мёртвых Землях. – Если хочешь, то могу отвести тебя туда, – сопровождающий повалился рядом с Се Лянем. – Но нам не совсем по дороге. – Тогда отведи меня туда, если успеем, – смотря на звёзды, недавно появившиеся на небе, попросил юноша. – Как скажешь. Дальше они лежали в молчании, наслаждаясь звуками ночи. Сопровождающий потушил костёр, и они легли спать. На небе появилась убывающая луна – луна в шестой фазе.