Секреты и Маски | Secrets and Masks

TW; графические описания телесных повреждений, запёкшейся крови и упоминания об изнасиловании. 1 апреля Сколько времени должно пройти, прежде чем буйный, жаждущий власти безумец начнёт скучать? Тео, вероятно, должен был знать ответ на этот вопрос. Он попытался вспомнить все случаи, когда оказывался по другую сторону ножа, и сколько времени ему требовалось, чтобы заскучать… И ничего не нашёл. Кто бы мог подумать, что круглосуточные пытки сделают связное изложение мыслей таким трудным делом? Ха. Крауч не отличался богатым воображением, когда дело доходило до пыток, но, чёрт возьми, этот парень был последовательным. Казалось, он исколол Тео всё тело. Он травмировал все жизненно важные мышцы и артерии, которые только мог найти. Крауч оставлял Нотта истекать кровью на грязном полу подвала; когда смерть уже близилась – тот подлечивал его и вливал в глотку зелье, восстанавливающее кровь. И всё начиналось сначала. Он ломал кости самыми мучительными способами, а потом сращивал их снова лишь для того, чтобы повторить пытку. А ещё он вырвал два жевательных зуба Тео. Да. Это было весело. И этот наглый ублюдок не стал их восстанавливать. Может быть, если Нотт переживёт это, то сможет купить себе пару золотых на замену… Через несколько часов считать время потеряло смысл – оно просто слилось в одно непрерывное и бесцветное полотно. Боль казалась одним бесконечным циклом. Всё это было очень утомительно и предсказуемо. Тео нравилось думать, что, пытая кого-то, он устраивает чуть большее шоу. Удар. Кровь. Исцеление. И новый круг. Сломать. Вылечить. Повторить. Удар. Кровь. Исцеление. И новый круг. Сломать. Вылечить. Повторить. Находиться по эту сторону пыточного кресла было уже не так весело. Единственным спасением было то, что Крауч обладал чёртовой выносливостью старика. В конце концов он удалился наверх со своими куколками, но не раньше, чем переломал все кости в теле Тео. О нет, Крауч был очень настойчив. Придурок. К нему приехали гости – вот его оправдание. Гости. Гости, которые хотели смерти Тео так же сильно, как и Крауч. Скорее всего, завтра они тоже будут его пытать. Тео надеялся, что сможет задержать их достаточно долго, чтобы Малфой успел организовать другое убежище. Где-нибудь очень, очень, очень далеко от этой заварушки. Пройдёт немного времени, и Крауч снова ворвётся в подвал, Тео был в этом уверен. Волдеморт собирался допросить Нотта завтра днём, и если тот что-то и знал о Крауче – а знал он его слишком хорошо, – то мог быть уверен, что он нанесёт ему ещё несколько ударов прежде, чем старина Лысик получит свою порцию удовольствия. Нотт слабо откинул голову назад и уставился в потолок своим единственным видящим глазом. Другим он с трудом мог что-то разглядеть. Крауч не залечил его как следует, прежде чем отправиться наверх. Оставил его на ночь с подбитым глазом, сломанными рёбрами и открытой колотой раной в левом бедре, которая была достаточно глубокой, чтобы обескровить его, заставляя чувствовать слабость и головокружение, но не настолько глубокой, чтобы дать ему умереть. Ах, старина Крауч. Блестяще умный, но смертельно скучный старик. Неужели ему бы помешало наличие креативности? Столько всего можно было сделать. Потолок выглядел прочным и несущим. Крауч мог бы легко просунуть туда несколько крюков и подвесить Тео за пальцы ног. «Самый умный Пожиратель смерти Тёмного Лорда», — с горечью подумал Тео. Он не отличит хороший инструмент для пыток, даже если тот ударит его по лицу вместе с… Кап-кап. Ему показалось или он только что услышал звук капель, доносящийся с другой стороны двери? Нотт лениво оторвал голову от спинки кресла и уставился на вход. Он мог поклясться, что слышал… О, ради Хельги Хаффлпафф, неужели Краучу удалось так легко сломать его разум? Пара часов, в течение которых его резал и потрошил безумец, и его разум уже пошёл вразнос? Конечно, нет! Он был сделан из более крепкого материала, не так ли? Как он вообще сможет с этим жить? О, какой позор. О, это… Кап-кап. АГА! Ему не могло это показаться! Что-то определённо капало. Неужели Крауч передумал? Неужели он проигнорирует указания Лысика и убьёт Тео прямо здесь и сейчас? Чёрт возьми, надежда была именно на это. Если Крауч сломает его разум на глазах у Пожирателей Смерти, позор будет преследовать Тео даже в загробной жизни. Но убить его чем-то, что издаёт капающий звук? Как, чёрт возьми, он собирался это сделать? Вылить на него воду из кипящего котла? Кап. — Ну же… Крауч, — попытался позвать Тео, но горло схватил спазм. Его голос был тихим и не передавал той доли сарказма, на которую он рассчитывал. — Пока мы… ещё молоды, да? Кап… Кап… Дверь со скрипом медленно открылась, но фигура, проскользнувшая в щель, была гораздо менее широкой, чем у Крауча-младшего. Даже одним глазом Тео мог определить, что это девушка. Высокая девушка. Длинные руки и длинные ноги. Он видел её силуэт и небольшой изгиб талии, но не мог разобрать, кто именно это был. Она медленно шла к нему, но что-то казалось… неправильным? Она шла как-то странно. Почти ковыляла. Её левая рука была под странным углом, и девушка неустойчиво стояла на ногах. Кап. Кап. Этот звук становился всё громче. Неужели он исходил от неё? Только когда она оказалась прямо перед ним, он понял, что это Мустанг. Даже без магии и макияжа она оставалась прекрасной. Тёмные синяки под правым глазом лишь подчёркивали зелёные зрачки, делая их ещё более выразительными. Губа была рассечена и опухла, а её голые руки изобиловали синяками и порезами – некоторые из них были старыми, другие же… совсем свежими. На ней была короткая голубая ночная рубашка. Шёлк выглядел очень дорого, если не обращать внимания на кровь. А крови было много. Очень много. И раздающиеся звуки, похожие на капающую воду, были вовсе не от сорванного крана или протекающей крышки. Кровь стекала по её руке, вернее, по тому, что от неё осталось. Чёрт, каким образом можно так изуродовать руку? Пазл не складывался, пока Тео не заметил наручники на другом её запястье. Одна половина была закреплена на руке, а вторая свободно свисала и была окровавленной. Мустанг была прикована. Высвобождаясь из браслета наручников – чёрт знает, как ей это удалось, – она, видимо, содрала верхние слои кожи на тыльной стороне руки. Сквозь кровь и белизну костяшек Тео мог разглядеть обнажённые мышцы. Неудивительно, что её так трясло. Однако поразительно, что она вообще была в сознании. Мустанг опустилась перед ним на пол. Буквально рухнула и очень шатко начала стягивать верёвки, приковывающие его лодыжки к ножкам стула. Она не… Нет, конечно… Не могла же она сделать подобное со своей рукой, чтобы сбежать от Крауча ради спасения Тео? Ей удалось без труда освободить его лодыжки, затем она поднялась на колени и принялась за узлы на запястьях. Её тяжёлое, сбивчивое дыхание волнами касалось его лица, пока она спасала его. От неё пахло сиренью и апельсинами. Тео не чувствовал такого сочетания уже очень, очень давно… Он тяжело сглотнул. В груди вдруг стало тесно. Мустанг подняла на него глаза, прежде чем развязать последний узел, и он свалился. Без верёвок, удерживающих его на стуле, и без сил, чтобы устоять на ногах, он упал вперёд в её распростёртые объятия. Он был свободен. Благодаря ей. Она помогла ему встать со стула, и они вместе сели на пол. Хорошо, что она держала свою руку на его груди – он бы не удержался в вертикальном положении, если бы она не поддерживала его. — Почему… — спросил он, не в силах оторвать взгляда от кровавого месива и открытых мышц её изувеченной руки. — Почему ты… сделала это… ради меня? Мустанг на мгновение улыбнулась ему – совсем чуть-чуть, но улыбка была тёплой и искренней. От этого сердце заколотилось быстрее. Она опустила взгляд, и вокруг её глаз появились морщинки от улыбки, когда она разглядывала его татуировку. Нотт открыл рот, чтобы спросить, что Мустанг делает, но тут она наклонила голову и поцеловала чернила на тыльной стороне его руки. — Я не… — прошептал Тео, его горло сжалось почти так же, как и сердце. Вернулось то странное чувство, которое он всегда испытывал, когда она была рядом. Его желудок скрутило до такой степени, что ему захотелось блевать. Пустота в груди стала болезненной. — Я не понимаю, почему… почему… — Не сейчас, — пробормотала она, покачав головой. — Не время. Она схватила его за запястья и попыталась поднять на ноги, но у него просто не было сил стоять самостоятельно. Крауч справился с задачей лучше, чем думал Тео. Он зашипел от боли и рухнул на пол, но, к его удивлению, Мустанг не сдалась. Она подошла к металлическому столу и стала рыться в бутылочках с зельем для восстановления крови, которое Крауч использовал для него ранее. Она ничего не нашла. Все они были пусты. После минуты судорожных поисков Мустанг хлопнула руками по столу и тихо вздохнула. Она посмотрела на него с отчаянным выражением лица, затем вернулась и опустилась на колени рядом с ним, обхватила его за талию, просунула голову и плечи под его руку, чтобы поддерживать его вес, а затем каким-то образом умудрилась притянуть к себе. Это было неловко. Он был мёртвым грузом, а она такой тощей, но ей это удавалось. Чёрт знает как. Она помогла ему пройти – хромая, качаясь, как угодно, – через дверь и выйти из винного погреба. Когда они добрались до лестницы, пришлось изрядно потрудиться, но Мустанг добилась того, чтобы он, блядь, поднялся по ней. В коридоре над их головами заскрипели доски. Послышался смех и звон бокалов во время тоста. Остальные Пожиратели Смерти уже были здесь и, судя по всему, устроили небольшую ночную попойку. Они вместе ковыляли по мрачному поместью Крауча. Раз или два Мустанг вжимала его в стену, прижимаясь к нему всем телом, а через несколько секунд мимо проходил разоблачённый Пожиратель Смерти, не замечая их. Она была хитрее – настоящая Мустанг и, безусловно, проворна. Она знала, как пройти незамеченной, и, казалось, запомнила каждый закуток поместья Крауча. Должно быть, раньше она была шпионкой. Маггловской или магической – он не имел ни малейшего понятия. Нужно было действовать быстро: каждый шаг по дому оставлял за собой кровавый след. Они ничего не могли с этим поделать, оба сильно истекали кровью, и у них не было времени на то, чтобы привести себя в порядок, пока убегали. Но тёмные коридоры, казалось, делали своё дело, прикрывая их. Пожиратели Смерти, казалось, не замечали крови, когда проходили по коридорам. Тео лишь надеялся, что никто из них не поскользнётся на ней. Как бы ни было забавно за этим наблюдать, это определённо раскрыло бы их. И несмотря на то, что они оба потеряли много крови, Мустанг продолжала тащить его за собой. Он никогда не видел ничего подобного. Её решимость спасти его была жгучей. Притягательной. Жаль только, что у него не хватало сил, чтобы сравниться с ней. Когда они добрались до лестницы, Тео упал в обморок. Он попытался встать, но даже сесть было так же сложно, как взобраться на гору. Нотт был слишком слаб. Он потерял слишком много крови. Голова нестерпимо кружилась, и он с трудом мог дышать. Сильная кровопотеря, признаться, была не тем способом, которым Тео собирался уходить. Он всегда думал, что это будет нечто более… театральное, драматичное, что-то такое, за что его запомнят, а не то, что он растечётся на грязном полу Крауча и больше никогда не очнётся. Мустанг опустилась на пол рядом с ним и пригнулась так, что её лицо заслонило ему обзор. По её щекам текли слёзы. Она продолжала качать головой. Она смотрела на него так, словно он был для неё самым важным человеком на свете. Тео не знал почему, но от этого слёзы навернулись на глаза. В груди образовалась пустота, и казалось, что она вот-вот задушит его. — Вставай! — отчаянно проговорила Мустанг, выражая решимость, несмотря на слёзы, льющиеся из глаз. Она поднялась на ноги и попыталась потянуть его к себе, но он не смог этого сделать. У него не было сил. — Вставай! Вставай! Вставай! — Я… я не могу… — Тео не думал, что когда-либо слышал, чтобы его голос звучал так жалко. — Прости… я не могу… Она снова опустилась перед ним на колени и прислонилась своим лбом к его. Сирень и апельсины. Они были повсюду. В её волосах. На её коже. В её дыхании. Это было несправедливо. Почему Мустанг пахла ею? Почему эта милая, храбрая девушка должна была пахнуть ею? Решимость Тео была почти такой же слабой, как и тело. Крауч заставил его пройти через это. Может, кости и были сломаны, но это было ничто по сравнению с состоянием его сердца. Её нос коснулся его носа, и она издала дрожащий вздох, прижавшись к его лицу. Сирень и апельсины. Это было несправедливо. Смерть должна была прийти за ним в любой момент, он знал это, он чувствовал это. Так почему же последним, что он должен был почувствовать, это запах… Даф? Сирень и апельсины. Он чувствовал её запах, но её там не было. Этот запах был ещё одним напоминанием о том, что он больше никогда её не увидит. Всё, что Крауч делал с ним, было детским лепетом по сравнению с этим. Многочасовые пытки не причиняли такой боли, как это. Её губы коснулись его губ. Его руки скользнули к её талии. Она испустила ещё один дрожащий вздох. Сирень и апельсины… Её рука пробралась по его шее и обхватила затылок. Сирень и апельсины… Если он закроет глаза, то сможет притвориться, не так ли? Он всё равно умирал, кому это повредит? Разве он не может быть эгоистом и притвориться, что умирает у неё на руках, а не у чужого человека? Притвориться было бы несложно. Она пахла как Даф. Она даже играла с волосами на его затылке, как всегда делала Даф. Если бы он закрыл глаза, она могла бы быть ею. Он мог притвориться. Он мог. Но ему не нужно было наклоняться вперёд. Не нужно было гадать, откажет ли она умирающему мужчине в его последнем желании, когда он попытается её поцеловать, потому что она поцеловала первой. И когда её губы встретились с его, это уже не имело значения. Ему было всё равно, где он находится и то, что умирает. И он был прав: притворяться было нетрудно. Она обняла его, как когда-то Даф, и поцеловала, как когда-то Даф. Мягко. Медленно. Доминируя. Прижимаясь к его лицу, словно не желая отпускать… Закрыв глаза, он мог представить, что снова с Даф. Они были вместе, и он мог умереть счастливым и довольным, а не пустой оболочкой мужчины, которым он был с тех пор, как она испустила последний вздох. И судя по тому, как Мустанг его поцеловала, он был ей нужен в этот момент так же сильно, как и она ему. — О боже, что это у нас тут? Холод в голосе пронзил Тео насквозь. Это разрушило транс. Он в мгновение ока перешёл из состояния невесомости и ясности в состояние тревоги, как если бы его разбудили ото сна, вылив на голову ледяную воду. В коридоре стояли Пожиратели Смерти. Двое. Шрам на лице Моррисона выглядел ещё более уродливым в тёмном свете коридора, а Питерс… ну, Питерс всегда был уродливым. Мустанг и Тео отшатнулись друг от друга. Она вскочила на ноги и протянула окровавленную руку влево, пытаясь закрыть Тео от посторонних глаз. — О, как мило, — сказал Моррисон. Он толкнул локтем стоящего рядом Питерса и рассмеялся. — Ты это видишь? Она пытается защитить его. — Я знаю, это просто восхитительно, — прошептал Питерс мягким, но смертельно опасным голосом. — Да ещё и такая страстная, посмотрите на её лицо. Похоже, она съела бы меня живьём. Думаешь, она будет такой же пылкой между простынями? — Определённо. Похоже, она и драться будет также хорошо. Питерс облизал губы. — Даже лучше, ничто не заводит меня сильнее, чем их борьба. — Он сделал шаг вперёд, но рука Моррисона обвилась вокруг его плеча и остановила его. — Подожди-ка… — начал он. — А это не та девушка по имени Мустанг? Та, с которой Крауч не разрешает нам играть? Питерс снова посмотрел на Мустанг, и его глаза потемнели. Как только он рассмотрел её, его брови взлетели вверх, и он издал низкий свист. — Что ж, ущипни меня, так оно и есть. Не похоже на Крауча, чтобы он позволял тебе бродить по коридорам одной. Обычно он не выпускает тебя из виду, верно? И посмотри, что у тебя за спиной. Как тебе быть орденским сосунком, Нотт? — Питерс хихикнул. — О, это просто потрясающе, приятель, — вздохнул Тео, морщась от боли в ноге. — А как тебе быть маленькой сучкой психопата? Шутка Тео прозвучала совсем не так, как ему хотелось. Даже Моррисон не засмеялся. Питерс выхватил палочку, но тут его голова резко дёрнулась влево, и он с громким стуком упал на пол, а позади него стояла Энджел, держа в руках большой мраморный бюст, теперь залитый кровью. Моррисон схватился за свою палочку, но Энджел и его ударила бюстом по голове. Он упал на пол так же тяжело, как и Питерс, но она не останавливалась. Она снова и снова опускала бюст ему на голову, пока его череп не раскололся, как арбуз, а кровь и мозги не забрызгали стену. Вот это женщина! С каждым разом Энджел нравилась Тео всё больше и больше. Честер стояла в коридоре за трупом Моррисона. В руках у неё не было никакого оружия, но вокруг неё обвилась дрожащая Китти. Мустанг посмотрела на Энджел и Честер умоляющим, отчаянным взглядом. — Пожалуйста, — обратилась она к ним. Девушки обменялись взглядами, а затем Честер вырвала Китти из её рук. Рыжая подошла к ним, опустилась на колени слева от Тео, обхватила его левой рукой за плечо и обвила рукой его талию. Мустанг сделала то же самое справа от Тео, а затем, действуя сообща, они подняли его на ноги и начали вести по поместью. Энджел шла впереди них, держа в руках окровавленный бюст и готовая в любой момент взмахнуть им. Китти не последовала за ней. К счастью, остаток пути коридоры были пустынны, и им удалось добраться до входной двери Крауча гораздо быстрее, чем Тео смог бы сделать это сам. Вот и всё. Он выбирался. Он собирался… Но когда они достигли входных дверей, девушки остановились. Честер вырвалась из его объятий, и Тео уставился на Мустанг, когда она сделала то же самое. — В чём дело? В изумрудно-зелёных глазах Мустанг блестели слёзы, но она улыбалась ему. Её руки сомкнулись на латунной ручке входной двери, и она открыла её для него, но не попыталась выйти. — Ты не пойдёшь со мной? Её улыбка дрогнула, и Мустанг осторожно покачала головой. В груди снова защемило. Она просто хотела освободить его от Крауча. — Почему нет? — спросил он. — Мы могли бы прорваться. По краям этого поместья есть целый чёртов лес. Если нам удастся пройти через территорию, мы сможем затеряться в лесу. Крауч никогда нас не найдёт. — Он не знал, зачем рассказывает ей всё это. Лучше бы он просто сбежал. Другого такого шанса у него больше не будет. Если Крауч поймает его, всё будет кончено, но всё же он не мог оставить Мустанг. Не знал почему. И не было сил задаваться этим вопросом. — Мне понадобится несколько дней, чтобы набраться сил для аппарирования, но когда я это сделаю, мы сможем отправиться куда угодно. — Он взял обе её руки в свои и нежно сжал. Это казалось странным – особенно для него, – но его руки двигались сами собой, и он не задумывался об этом. — Тебе больше никогда не придётся видеть ни Крауча, ни меня. Всё, что тебе нужно сделать, – это пойти со мной. Я могу… Я могу отвезти тебя в безопасное место. Всех вас. Чёрт возьми, да что с ним такое?! Он никогда в жизни так не разговаривал. Неужели героизм – это странный, необъяснимый побочный эффект потери крови? У него что, повреждён мозг? Поэтому он так разговаривал? К чёрту стокгольмский синдром. Бредовый синдром героизма был гораздо хуже. Мустанг одарила Энджел гордым взглядом, на что та ответила милой улыбкой, а затем снова посмотрела на Тео. На мгновение она посмотрела на их руки, затем приподнялась на кончики пальцев и поцеловала его. Это было очень нежно. Сладко. Без языка. Никакой силы. Просто лёгкое давление на его губы, после чего Мустанг выскользнула из его рук и подтолкнула к открытой двери. — Иди, — произнесла она очень медленно, очень чётко, не оставляя ему возможности для неверного толкования. Она снова смахнула слёзы, но при этом улыбалась. — Иди. — Пойдём со мной. Она положила свою руку ему на грудь и снова подтолкнула его. Энджел и Честер нервно переглянулись. Он терял время, он знал, что терял, но что-то заставляло его остаться. Маленький голосок в глубине его головы говорил ему не оставлять её здесь. Не оставлять никого из них здесь. — Пойдём со мной. Мустанг покачала головой и снова толкнула его. Улыбка покинула её лицо, и она начала быстрее моргать, а слёзы становилось всё труднее сдерживать. — Почему нет? — Не могу, — пробормотала Мустанг, всё ещё качая головой. Она потянула бретельку ночной рубашки вниз через плечо, и, когда ткань сползла вниз по груди на дюйм или два, Тео увидел злой красный шрам над её сердцем. — Смотри, — она не сводила с него глаз, шагнув в дверной проём. Как только её палец пересёк порог, шрам начал раскрываться. Кусочки кожи отрывались друг от друга, словно невидимые руки разрывали их на части. Струйка крови начала вытекать наружу. — Нет! — Тео схватил её за плечо и втащил обратно в дом. Кровотечение мгновенно прекратилось. — Ты не можешь покинуть поместье, если Крауч не будет с тобой, верно? Мустанг покачала головой. — Если ты попытаешься уйти без него, шрам разойдётся и ты умрёшь? Ещё один кивок. Тео взглянул на двух других. — У вас у всех они есть? Энджел и Честер кивнули. — А если мы убьём Крауча? Если бы Крауч всё ещё спал, им бы удалось это сделать. Им придётся пробраться через его поместье так, чтобы их не услышали и не увидели – а это было охренительно сложной задачей, – но они смогут это сделать. И если у Тео не хватит сил убить старика Барти самому, он был чертовски уверен, что Энджел и её новая драгоценность окажутся более чем способными. Но как раз в тот момент, когда он начал испытывать надежду, все три девушки покачали головами, а Мустанг указала на свой шрам. Тео вздохнул и прислонился к открытому дверному косяку. — Дайте угадаю, он уже связал ваши жизни со своей, не так ли? Если он умрёт, вы все умрёте, так ведь? Честер ответила отрывистым кивком. Ему хотелось, чтобы Грейнджер была здесь, она гораздо лучше него умела решать головоломки. Она бы быстро разобралась со всем этим. Брови Тео сошлись в одну точку, когда его осенила странная мысль. — Но ты же пыталась убить Крауча раньше? — спросил Тео у Мустанга. — Когда вы только пришли в винный погреб. Ты пыталась зарезать его. Зачем тебе это делать, если это означает, что вы все умрёте? Очевидно, Мустанг больше не была в настроении объясняться, и когда она не предложила никаких объяснений, Тео повернулся к Энджел и Честер. — Почему вы не попытались помешать ей убить Крауча, если это означало, что вы умрёте? Потому что мы скорее умрём, чем будем жить здесь с Краучем. Девушкам не требовалось голоса, чтобы сказать Тео об этом. То, как Честер и Энджел с тоской смотрели на дверь, объяснило ему всё. Они хотели уйти, хотели быть свободными от Крауча, и если единственная свобода, которую они могли получить, – это смерть, что ж, возможно, девушки не были достаточно храбрыми, чтобы пойти за ним самим, но если кто-то другой сделает это, они не собирались их останавливать. — Ты не знаешь, где моя палочка? Мустанг покачала головой и снова попыталась вытолкнуть его за дверь. Она уже знала, в каком направлении движутся его мысли. — Если я достану свою палочку, то смогу попытаться развязать тебя. — Может, это и не сработает, но он должен был хотя бы попытаться… Мустанг изо всех сил толкнула его здоровой рукой и закричала: — НЕТ! УХОДИ! Она хотела толкнуть его в третий раз, но входная дверь внезапно захлопнулась. Воздух стал холодным, а через секунду что-то ударило Тео в грудь и отправило его в стену в противоположной стороне коридора. От звона в ушах голова стала в десять раз тяжелее. Его руки тряслись, когда он пытался сесть. Энджел и Честер были поражены одним и тем же заклинанием, и обе девушки лежали на другой стороне зала. У Энджел кровь стекала по виску, а Честер держалась за рёбра, словно они были сломаны. А Мустанг… Крауч держал Мустанг. Он обнял её и приставил палочку к горлу. — Сейчас, сейчас, сейчас, — усмехнулся Крауч. — Давайте не будем делать того, о чём потом будем жалеть, хорошо? — Отпусти её! — Тео попытался подняться на ноги, но мышцы болели, в ушах звенело, и у него едва хватило сил, чтобы встать на колени. — О, ты не в том положении, чтобы торговаться со мной, а даже если и был, я бы ни за что не упустил этот случай. — Он приоткрыл рот и медленно облизнул боковую часть лица Мустанг. Она уставилась на Тео, отпрянув от Крауча. Этого было достаточно, чтобы кровь Нотта закипела. Он снова попытался встать, но нога подкосилась, и он упал на пол. Он чувствовал себя таким бесполезным. — Какая плохая девочка, — проворчал Крауч, проводя палочкой по её горлу и убирая упавшие на лицо волосы. — И посмотри-ка, ты даже своих друзей за собой потащила. — Когда его глаза-бусинки метнулись вверх, Честер и Энджел вздрогнули, словно он ударил их обеих. — Ты всегда была такой красивой. Красивой, но ядовитой. Я рассказал об этом Тёмному Лорду, прежде чем он разрешил мне заполучить тебя. Ты снова натравила других на меня, но, к счастью, у одной из вас хватило здравого смысла не втягиваться в это. Словно по призыву, Китти вышла из тени. Она обхватила себя руками и опустила глаза в пол. Честер поднялась на ноги и, казалось, собиралась броситься на неё, но когда тихий голосок пронёсся по залам поместья Крауча, Честер замерла на месте. — Мне очень жаль, — сказал голос. — Я… Я должна была. — Это был женский голос. Голос девушки. Лёгкий, молодой и дрожащий, и исходил он от Китти. — Простите, — повторила она, не отрывая глаз от пола. Пять, шесть, семь Пожирателей Смерти, которых Тео не узнал, стояли по бокам от неё. — Но единственный способ сбежать – это убить хозяина, а если ты это сделаешь… — её тонкий голосок прервался, но ей не нужно было объяснять, всё и так было ясно, как день, что произошло. После того как они покинули её, она отправилась прямо к Краучу. Китти разбудила его, он снял чары, наложенные на её голосовой аппарат, и тогда она всё ему рассказала. — Не извиняйся, — промурлыкал Крауч. — Ты поступила правильно. Ты милая, красивая девочка. Внезапно земля под коленями Тео начала вибрировать. Это было едва уловимо, и он подумал, что ему показалось, пока не увидел, что Мустанг тоже смотрит на доски пола. Все перевели взгляд в сторону тёмного коридора, из которого только что появилась Китти, когда громкие, неуклюжие шаги стали приближаться к ним. Раздался громкий удар. Крик. Снова стук. Несколько повышенных голосов. Влажный звук – как будто краску размазывают по стене. Громкий стук. Ещё шаги. Пожиратели Смерти, окружавшие Китти, переместились в центр комнаты и достали свои палочки. — КРАУЧ! — послышался испуганный мужской голос. — КРАУЧ! ОН ЗДЕСЬ… ОН… — Голос был заглушён жутким булькающим звуком, и через несколько секунд из тени в зал выкатилась отрубленная голова. В поместье воцарилась тишина, а затем послышались шаги, не похожие на прежние. Они были лёгкими и неторопливыми, совершенно спокойными. — Барти! — приветствовал Малфой, непринуждённо улыбаясь, когда вошёл в зал. На нём не было ни царапины. Кровь в его волосах и на лице, должно быть, принадлежала кому-то другому. — Как раз тот, кого я искал. При виде Малфоя Пожиратели Смерти нервно оглянулись друг на друга. Колени одного из них, казалось, стучали от страха. Малфой, возможно, и лишился титула Маски Демона, но его безжалостная репутация осталась нетронутой. — Смело с твоей стороны вваливаться в моё поместье в одиночку. — Крауч крепче сжал руку Мустанга. — Как ты прошёл мимо моих охранников? — О, ты имеешь в виду этого парня? — спросил Малфой и пнул обезглавленную голову носком сапога так, что та покатилась к ногам Крауча. — Он неплохо владел Авадой. Чуть не зацепил меня. Один из Пожирателей Смерти выглядел так, будто его сейчас стошнит. Остальные в ужасе смотрели на него. Глаза Крауча сузились в оскале. — Ты в курсе, что наверху у меня есть ещё охранники? — В курсе. — Малфой посмотрел на свою палочку и небрежно покрутил её между пальцами. — И они продержались всего пять минут. Впрочем, не стоит удивляться, я ведь убрал всех лучших генералов Тёмного Лорда. Помнишь? Когда я был Медузой. Прямо у тебя под носом. Несколько месяцев. — Он щёлкнул языком по нёбу и ухмыльнулся. — Мне вот интересно, как наш Повелитель воспринял вчерашние новости? Полагаю, он был ужасно зол. Что, чёрт возьми, происходит?! Малфой ворвался в поместье Крауча, чтобы спасти Тео, пробрался тайком и расправился с хрен знает сколькими Пожирателями Смерти наверху, только чтобы заявить о себе и подставить Крауча под удар? За этим было забавно наблюдать. Возможно, Тео так бы и поступил, но не Малфой. Он был хитрым. Он всё делал в тени и был… Тео подскочил, когда тёплая рука мягко обхватила его запястье. Он посмотрел вниз, чувствуя чьи-то прикосновения, но рядом никого не было. — Не реагируй, — прошептал голос, очень похожий на голос Грейнджер. — Просто продолжай смотреть на Крауча, притворись, что меня здесь нет. Это было не самое простое, что он когда-либо делал, но Тео удалось сохранить спокойное выражение лица и не отводить взгляд от Крауча – тот даже не смотрел на него, он всё ещё болтал с Малфоем. Слева от Тео послышался лёгкий шорох, а затем в его руку незаметно вложили что-то очень маленькое и холодное. Опустив глаза, он обнаружил на ладони небольшой стеклянный пузырёк, наполненный чёрной жидкостью. — Что это? — прошептал Нотт, похожий на очень плохого чревовещателя, который старается как можно меньше шевелить ртом. — Зелье, восполняющее кровь, смешанное с зельем Пепперупа, — прошептала Грейнджер. Он чувствовал её дыхание на левой стороне своего лица. Плаща-невидимки у неё не было, так что она, должно быть, воспользовалась какими-то чарами невидимости, которые, как он сам знал, держатся недолго. — Есть ли ещё что-нибудь для… — У нас нет времени, — прошипела Грейнджер себе под нос. — Просто прими это грёбаное зелье, нам нужно убираться отсюда. Что-то не так. — Что ты имеешь в виду? — Выпей, и я тебе расскажу. В кои-то веки Тео сделал то, что ему сказали. Он притворился, что кашляет, и, прикрыв рот рукой, незаметно выпил горькое содержимое зелья. Эффект не был мгновенным, но по мере того, как шли секунды, он чувствовал, что к нему неуклонно возвращаются силы. Голова уже не казалась такой туманной. Рана на ноге затянулась, и с каждым вдохом ему становилось всё легче. — Ну что? — прошептал Тео. — Что тебя не устраивает? — Всё это кажется слишком лёгким. Хотя ему хотелось скорчить гримасу, Тео сохранил спокойное выражение лица. — Что ты имеешь в виду? — Здесь почти никого нет. Всего двадцать охранников. Было несколько ловушек, которые нужно было отключить, когда мы пробирались сюда, но их было так легко обезвредить. — Это хорошо, не так ли? — Я не знаю. — Грейнджер издала тихий, разочарованный вздох. — Ты не видел ловушек, которые он расставил в аббатстве Ньюстед. Он способен на гораздо большее. Всё это кажется слишком простым. Мне это не нравится. Чем скорее мы тебя вытащим, тем лучше. С этим Тео вряд ли мог поспорить. Он хотел уйти, но его взгляд снова вернулся к Краучу и Мустанг. Он не должен был оставлять её здесь. Если бы не она, его бы здесь не было. Нотт подумал, нет ли способа вытащить и её. Они были в меньшинстве, но охранники Крауча были новыми и необученными. Их было бы легко перебить. Если Тео удастся вырубить Крауча и удержать его, они смогут отвести его и девушек в убежище. Малфою это не понравилось бы, но Грейнджер не захотела бы оставлять их здесь. Наверняка она сможет придумать, как их развязать. — Мне любопытно, Драко, — начал Крауч. — Каким путём ты пробрался в моё поместье? Через кухню? Или через слуг? — Через кухню, — ответил Малфой. — Напоминаю, тебе стоит послать эльфа, чтобы он прибрался там, пока кровь не испачкала твои прекрасные белые плитки. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Грейнджер. — Зелье уже действует? — Начинает, — ответил Тео. — Полагаю, вы не захватили с собой запасную палочку? Иначе от меня будет мало толку. Он почувствовал, как Грейнджер сунула ему в руку что-то тонкое и гладкое. Это была не его палочка. Ощущение, конечно, не из приятных, но с чужой палочкой лучше, чем совсем без неё. Крауч мрачно усмехнулся, заставив Мустанг покачнуться в его руках. — Приятно слышать. А с какой стороны проникла грязнокровка? Вся кровь в теле Тео похолодела. О, чёрт. Малфой насмешливо и по-слизерински нахмурил брови. — Ты с ума сошёл? Думаешь, мне нужна её помощь, чтобы убить тебя? Крауч, даже со связанной за спиной рукой я всё равно покончу с тобой, не пролив ни капли пота, и ты это знаешь. — Правда? — спросил Крауч, и улыбка на его лице заставила Тео насторожиться. — Так ты совсем один? Тео услышал шаркающий звук слева от себя. Он молился, чтобы это была Грейнджер, готовящаяся сделать свой ход. — Полностью. — Ты уверен? Значит, не имеет значения, если я это сделаю? — быстрее, чем Тео когда-либо видел, рука Крауча, удерживающая палочку, дёрнулась вперёд и метнула мощное красное проклятие прямо в то место, где находилась Грейнджер. Она отразила его, но для этого ей пришлось снять с себя чары невидимости, и как только была раскрыта, началось настоящее веселье. У Тео было достаточно сил, чтобы присоединиться к ним. Семь Пожирателей Смерти начали стрелять зелёными проклятиями, но они были медлительны и неопытны. Малфой, Грейнджер и Тео легко расправились с ними. Оставался только Крауч. Но несмотря на то, что он был в меньшинстве во всех смыслах этого слова, он не выглядел обеспокоенным. Крауч по-прежнему держал свою палочку у горла Мустанга и выглядел… самодовольным. — Какого хрена ты улыбаешься? — прорычал Тео. Крауч не ответил, вместо этого он посмотрел на три палочки, направленные на него, а затем прошептал что-то на ухо Мустанг. Мустанг закрыла глаза и вздрогнула. — Что ты ей сказал?! — Тео огрызнулся, пустив из конца своей палочки угрожающий красный свет режущего проклятия. — Отвечай! Малфой и Грейнджер бросили короткий взгляд на Тео. — О, совсем ничего, — усмехнулся Крауч. — Я просто спросил её, стала бы она вести себя так же глупо, как вы трое, если бы ситуация изменилась на противоположную? — На твоём месте я бы не стал так угрожать, — пригрозил Малфой. — Снаружи нас ждёт очень большой и очень голодный дракон. Конечно, Малфой привёл чёртова дракона. Он всегда был любителем похвастаться. Крауч лукаво улыбнулся, взмахнув палочкой позади троицы. Тео услышал щелчок, и воздух загудел от магии. — Это, мои дорогие друзья, — начал Крауч, — запирающие чары. Вы не сможете выйти отсюда, пока я не сниму их или вы не убьёте меня. — Мы уже проходили через твои запирающие чары, — огрызнулась Грейнджер. — Да, проходили, — ответил Крауч. — Потому что я этого хотел. — Что? — зашипел Тео. — Ты… ты хотел, чтобы Малфой пришёл и спас меня? — Конечно, хотел. Ты же не думал, что всё это только ради тебя, Нотт? — Внезапно Крауч разразился жестоким смехом. — О боже, Теодор, Тёмному Лорду на тебя наплевать. Он сказал, что я могу делать с тобой всё, что захочу, что ему нужны Малфой и грязнокровка, а ты просто оказался приманкой. Бонус для меня, что это оказался ты, с таким же успехом это могла быть симпатичная жена Забини. Кончик палочки Грейнджер сверкнул. Ну, она же сказала, что чувствует, что что-то не так. — Не заблуждайся, Нотт, как только Тёмный Лорд заберёт грязнокровку и Малфоя, наше веселье продолжится. О, как будет доволен Тёмный Лорд, когда я доставлю ему не одного, а трёх предателей. Губа Малфоя дёрнулась в гневе, конец его палочки запылал убийственным проклятием. Прежде чем Тео осознал, что делает, он схватил середину палочки Малфоя и заставил его опустить её. — Не надо! — крикнул он. — Если ты убьёшь Крауча, то убьёшь и этих девушек! Малфой вырвал свою палочку из рук Тео и открыл рот, но Крауч заговорил первым. — Довольно затруднительное положение, не так ли? — Крауч захихикал. — Убей меня, и заклинания развеются, а ты сможешь выйти отсюда целым и невредимым. Но для того, чтобы лишить меня жизни, потребуется, ох, посмотрим, двенадцать других? — Он посмотрел на Мустанг в своих объятиях. — Или тринадцать? Вас так много, что я иногда теряю счёт. Но на вашем месте я бы принял решение довольно быстро. Я подал сигнал Тёмному Лорду, у вас есть минут десять до прихода остальных. — Ладно, решено, — Малфой поднял палочку, но Грейнджер поймала её во второй раз. — Подождите, — призвала она. Она смотрела не на Малфоя, а на Крауча и Мустанга, и в её голове быстро завертелись шестерёнки. — Грейнджер, ты же не можешь быть чертовски серьёзной! Ты и твоё кровоточащее гриффиндорское сердце… — Подожди! — зашипела она, бросив на него свирепый взгляд. — Просто дай мне минуту, чтобы разобраться с этим… — Я не собираюсь рисковать твоей жизнью ради каких-то незнакомцев, которые… Малфой остановился, когда комнату заполнил странный звук. Он напоминал звук маленьких дедушкиных часов и звон колокольчика. Тео уже слышал его раньше. Это были карманные часы Крауча. Тот посмотрел на девушку в своих объятиях, и когда колокольчик пробил снова, острые углы его лица исказились в жуткой улыбке. — Ты знаешь, что это значит, — сказал Крауч очень громко, хотя было ясно, что он обращается только к Мустанг. — Думаю, пора заканчивать нашу маленькую игру, не так ли, красавица? — Какая игра? — огрызнулся Тео. — О чём ты говоришь?! Глаза Крауча встретились с глазами Тео, и он улыбнулся ему из-за плеча Мустанг. — Забавная штука – оборотное зелье. Не находишь? Тео увидел, как нахмурились брови Грейнджер. — Во всех книгах написано, что его хватает всего на час. — Крауч взял в руки прядь волос Мустанг и стал крутить её между пальцами. — Но, видите ли, дело в том, что если достаточно потренироваться и правильно сварить, то можно сделать так, чтобы оно действовало дольше. Из одной капли можно извлечь несколько часов. А из полной фляги можно получить почти половину целого дня, если немножечко изменить рецепт. — Он мрачно усмехнулся и понюхал воздух рядом с лицом Мустанг. — Разве не так? Мустанг держала глаза закрытыми, её плечи вздрагивали. По правой щеке скатилась слеза. Она дёрнулась к Краучу, но его руки никуда не делись, они обхватили её плотнее, как смирительная рубашка. — Оборотное зелье может действовать гораздо дольше, если у вас есть правильные ингредиенты. Правильная… мотивация. — Крауч посмотрел на Мустанг, когда произносил последнее слово, в его голосе слышался двойной смысл. — Пытки – это всё хорошо, но знаешь, что ранит сильнее? Разбитое сердце. Вот где настоящая боль. Ты знаешь такую. Та, которой нужно время, чтобы зародиться. Та, которую никто не замечает и которая настолько сильная, настолько мучительная, что жертва никогда не оправится. Это моё любимое, а над этим я работаю уже сколько? — он прижался носом к шее Мустанг и глубоко вдохнул. Она вздрогнула и отпрянула от него. — Шесть лет? Или уже семь? Когда Грейнджер резко и панически вдохнула, Тео краем глаза посмотрел на неё. Она собирала головоломку, которой их кормил Крауч, гораздо быстрее, чем он или Малфой. И тут панический взгляд Грейнджер перешёл на Тео… Выражение её лица, отчего у него свело живот? Неужели она всё поняла? И если да, то почему она так смотрит на него? — У нас нет времени на это… — Малфой снова попытался поднять палочку, но Грейнджер крепко держала её в руках, зная, что он не наложит проклятие, пока она этого не одобрит. — Не надо, — прошептала Грейнджер. Что случилось с её голосом? Почему она так расстроена? — Просто… не надо. Когда карманные часы Крауча пробили ещё раз, он захихикал и крепче прижал к себе Мустанг. — Уже почти вышло время, дорогая, это так волнительно. Не могу дождаться, когда увижу их лица. Мустанг открыла глаза и умоляюще посмотрела на Тео. — Уходи. Он покачал головой. Она зарыдала в объятиях Крауча. Часы пропели ещё одно предупреждение. — Ещё тридцать секунд, — прошептал Крауч на ухо Мустанг. — Ещё тридцать секунд, и игра закончится. О, подождите, а где же мои манеры? Ты ведь захочешь поговорить с ним, не так ли? — он провёл кончиком своей палочки по её гортани, и всё, что потребовалось, – это одно заклинание, которое он использовал, чтобы заставить её замолчать. Глаза Мустанг широко распахнулись, и она глубоко вдохнула воздух. Первый вдох прозвучал так, словно она слишком долго пробыла в подводной ловушке и наконец вынырнула на поверхность. Она схватилась за горло и наклонилась вперёд, пытаясь отдышаться, а её длинные чёрные волосы закрывали лицо, словно занавес. Её бешеное дыхание уже почти успокоилось, когда часы пробили последний раз, внешность начала меняться. Кожа стала немного бледнее. Самым заметным изменением стали волосы. Хотя их длина оставалась прежней, цвет менялся на более светлый, переходя от чёрного к тёмно-коричневому и, в конце концов, останавливаясь на тёмном блонде. Когда трансформация прекратилась, она так и осталась сгорбленной. Тео по-прежнему не мог разглядеть её лица. — Давай, скажи что-нибудь, — сказал Крауч, улыбаясь. — После стольких лет немоты у тебя наверняка накопилось столько всего, что тебе нужно выговориться. Не позволяй мне остановить тебя. Говори, девочка. Мустанг опустила голову. Её волосы шевелились, когда она качала головой. Тео слышал, как она тяжело дышит. — Говори. Мустанг не двигалась. Но это был звёздный час Крауча, финал, над которым он работал годами, и он не собирался позволить ей разрушить его. Одной рукой Крауч обхватил её за талию, чтобы она не смогла вырваться, а другой схватил за волосы. Он поднял её голову, чтобы все могли видеть её, и когда они увидели лицо… Яростное выражение Малфоя исчезло. Грейнджер поднесла руку ко рту, чтобы скрыть вздох. А Тео… Весь мир Тео перестал вращаться. Потому что всего на секунду, когда он взглянул в эти знакомые тёплые карие глаза, все его мечты, которые он вынашивал последние шесть лет, все его фантазии, все его желания – все они сбылись. Дафна. Она была там. Его Даф была там, стояла прямо перед ним. Да, на секунду время остановилось, и он почувствовал себя целым впервые с тех пор, как увидел её смерть, а затем реальность осенила его, и его грёбаная душа была разорвана прямо посередине. Сирень и апельсины. Как он мог быть таким глупым? Сирень и грёбаные апельсины. Мустанг пахла сиренью и апельсинами, сладко и экзотично, цветочно, но чувственно, и за всю свою жизнь Тео ни разу не встречал другой женщины, которая пахла бы подобной пьянящей смесью. За исключением Дафны. Сирень и апельсины. Он схватился за живот, словно его сейчас стошнит. Сирень и апельсины… Сирень и апельсины… Были и другие признаки. Другие признаки, которые он совершенно упустил из виду в своей яростной мести Волдеморту и Краучу, все они вернулись к нему с ослепительной быстротой. Как бутылка выскользнула у неё из рук, когда она впервые увидела его в поместье Крауча. То, как его тянуло к ней с первого взгляда. То, как он чувствовал связь с ней… То, как он инстинктивно потирал тыльную сторону своей татуированной руки, когда был в конюшне Крауча в поисках её… И он был не единственным. Астория тоже почувствовала это. Её тянуло к Мустанг, несмотря на то что та была ей внешне совершенно не знакомой. — В ней есть что-то странное, но я не могу понять, что именно, — сказала Астория после встречи с ней. — Я никогда не встречала её раньше, но когда она посмотрела на меня, я почувствовала, что могу ей доверять. Нет… нет… нет… нет. Этого не может быть… Не может… «Я почувствовала, что могу доверять ей…» То странное чувство, которое он испытывал в груди каждый раз, когда видел её… «Я чувствовала, что… что я знаю её». Признаки были налицо. Они всегда были там. Признаки были, а он не… Как она пыталась умолять его в туалете на Гала. Она пыталась что-то сказать ему, а он не слышал её… нет… нет… нет… Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что она не пыталась сказать ему, кто она… кто она… нет… нет… Как она ранее поцеловала его… Её руки скользнули к его затылку… Она играла с локонами у основания его черепа, когда целовала его, как… как делала Даф… Энджел и Честер с ужасом смотрели на татуировку, словно видели её раньше… Энджел пошла за Мустанг сразу после того, как увидела её… Нет… Нет… Желчь поднялась у него в горле. Боль в груди была такой, будто его распиливают – в тысячу раз хуже, чем всё, что сделал с ним Крауч… Он с самого начала чувствовал связь с Мустанг, потому что уже был связан с ней… Он чувствовал, что знает её, потому что знал… Она целовала его так, будто делала это уже тысячу раз, потому что уже делала… О Салазар, нет, нет, нет… Дафна была там. Она была там всё время с… с Краучем… Краучем, а Тео никогда… Он не знал… он не знал… Она была одной из кукол Крауча… она была прямо у него под носом, так близко к нему всё это время, а он даже не искал её… Он не пытался спасти её… ни разу… ни разу… ни разу… Он оставил её там… Он бросил её, он оставил её там с человеком, у которого была репутация… репутация… Она была одной из кукол Крауча… она была его любимицей… Крауч трогал её на глазах у Тео… Крауч лапал её и лизал, а она пыталась убежать от него, и Тео ничего не сделал, чтобы помочь ей… Он просто смотрел… он просто… Она была… Крауч был… годами… Мерлин только знает, сколько раз… Нет… нет… нет… Он думал, что она умерла… Он думал, что она обрела покой и… нет, это не могла быть она. Не может быть… Эта девушка не была его женой. Эта девушка, которая была заложницей Крауча в течение многих лет, которую Крауч… Тео не смог даже подумать об этом слове… она не была ею. Она не была Дафной. Но потом девушка, которая раньше была Мустанг, посмотрела на него, и все его сомнения исчезли. Потому что когда она заговорила, это был голос Дафны: мягкий, чистый и нежный, как крылья голубя. Это была она, и она обрушила на него весь его мир всего двумя маленькими словами. Два маленьких слова, которые раньше были его любимыми, когда она шептала их ему на ухо. Два маленьких слова, от которых теперь ему стало плохо. — Привет, малыш.