Иллишту

Вот уже двадцать минут, как я в компании Северуса находилась в столовой. Николас присоединился к нам совсем недавно и с моего согласия присутствовал при утомительном разговоре. Вполуха слушая Снейпа, он неспешно орудовал палочкой, заваривая очередной сбор трав, который на этот раз представлял из себя странное месиво из душистых листьев мелиссы, стеблей розмарина и цветов липы. Наблюдая за его выверенными движениями, я ловила себя на уже приевшейся мысли, что невозмутимый вид старика, а также распространяющийся сладковатый аромат чая и легкий шелест переворачивающихся листов старинной книги за авторством давно почившего волшебника невероятно меня успокаивали. Вот только бесконечный разговор с Северусом, даже несмотря на желанные новости, страшно выматывал. — И вы дадите нам месяц, после чего проведете ритуал и получите осколок души, — услышала очередные условия. — День, — категорически заявила я, не собираясь спорить еще и в этом вопросе. — Три недели, — не сдавался мужчина, раздражая меня своим упорством. — День! — Но день — это слишком мало! — произнес он с нажимом, словно пытался воззвать к моему здравомыслию. — Я должен подготовить Поттера к новым реалиям и к совсем другой жизни, которая его теперь ждет! Какой ты заботливый. — И он прекрасно подготовится ко всему в течение всей оставшейся жизни, — возразила я. Наклонив голову, внимательно взглянула в мрачное лицо Северуса. — От самого мальчишки требуется только присутствие, а дальше он отправится в Салем, где будет находиться под покровительством ковена. Мы договорились, что у вас будет круглосуточный доступ к каминной сети и вы всегда сможете поддерживать с ним связь, но вы все равно недовольны. Ответьте мне честно: с какой целью вы так упорно хотите тянуть время? Я не вижу ни одной причины, чтобы давать вам больше одного дня. Бесстрастный взгляд Северуса несколько мгновений прожигал мое лицо: — Он не доверяет мне, — наконец медленно проговорил он. — Гарри — сын своего отца, и он такой же несносный и упрямый как Дже… — будто не желая договаривать, он оборвал себя на полуслове и замолчал. Наконец, обреченно прикрыв глаза, тяжело выдохнул: — отчасти в этом виноват я сам. Я был строг к мальчику, и, полагаю, он мог неверно истолковать мои действия. К тому же, — Северус сокрушенно покачал головой, — он стал свидетелем смерти бывшего директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора, с которым… Вот уж избавь меня от подробностей. — Три дня, — поморщилась я, резко прерывая душещипательные излияния, — и ни дня больше. Опустив подбородок и прикрыв нижнюю часть лица сомкнутыми в замок ладонями, Северус впился в меня тяжелым взглядом: — Вы не в том положении, чтобы торговаться, — уверенным тоном произнес он. — Вы не получите от меня никаких сведений о Гарри Поттере, пока мы не придем к соглашению. Разумеется. — Зато вы вполне успешно торгуетесь жизнью мальчика своей погибшей возлюбленной, — холодно ответила я, бесстрастно наблюдая за едва заметно дрогнувшим от негодования мужчиной. — Или это, должно быть, видится вам как-то иначе? Поднявшись со стула, я неспешно прошла к окну, высматривая за полупрозрачной занавеской блики на лазурных водах океана. Короткий смех Северуса заставил меня обернуться: на вечно серьезном лице дрогнула легкая улыбка. Откинувшись на спинку стула, он с усмешкой заметил: — Должен признать, что сейчас в вас особенно чувствуется влияние Темного Лорда. Если раньше я и задавался вопросом: «Почему вы?», то теперь, находясь здесь и разговаривая с вами, я не удивлен, что Лорд ждал столько лет. Такой беззаветной преданности, пожалуй, не добиться от человека. Спорное утверждение и вновь слышится намек на мое происхождение. — А что же влияет на вас? — спросила я, проигнорировав колкое замечание. Подняв подбородок, я взглянула на Северуса из-под опущенных белоснежных ресниц. — Мы оба понимаем, для чего вы здесь и что за этим последует. Очевидно, что вы переживаете за возможную смерть Гарри, но по непонятной мне причине продолжаете тянуть время. Так ответьте мне: ради чего? Не успел Северус открыть рот, как внезапно раздался невозмутимый голос Фламеля: — Мне тоже интересно, — произнес он и нарочито медленно снял очки, откинув их на раскрытую книгу. Оперевшись спиной о спинку стула, старик сложил ладони на животе. Бесцветные глаза внимательно следили за Снейпом. — Насколько мне известно, именно вы убили Альбуса, а после получили должность директора школы. Еще за полгода до этих событий сам Альбус писал мне о загадочной болезни, что донимала его — я твердо убежден — до последних дней жизни. Я даже мог бы предположить, что вы избавили моего старого друга от более ужасной смерти, но это лишь домыслы. А в чем я точно уверен, так это в том, что свое положение в случае победы Ордена Феникса вы наверняка потеряете. Вот только вы говорите не о собственном положении или даже жизни, а о совершенно чужом вам мальчике. И это вызывает любопытство. Я видела, как Северус удивленно поднял бровь, как он перевел непонимающий взгляд на меня. — Мой пленник, — поморщилась я, прекрасно замечая, как дернулся в беззвучной усмешке Николас, — порой слишком болтлив. — О, простите мне мою несдержанность, но я правда заинтригован, — старик перевел на меня задумчивый взгляд и медленно добавил: — уверен, не только я. Верно. — Как заметил Николас, — я кивнула, — подобное рвение не может не вызвать интереса. Северус молчал. Отстукивая по столу пальцами, он словно собирался с мыслями и подбирал верные слова: — Мальчик многое пережил, — наконец осторожно произнес он, — смерть родителей и ближайших родственников; детство в доме тети, в семье маглов, которые отрицали тот факт, что в их роду уродилась волшебница, и даже брезговали этим. Попав в Хогвартс, Гарри наконец обрел себя, встретил друзей и раскрыл талант к магии. Альбус, как я тогда полагал, взял на себя ответственность воспитать и подготовить мальчика к новой жизни, — Северус поморщился и покачал головой, — но на самом деле он подготавливал Гарри к необходимой жертве ради окончательной победы в войне. Эту историю я уже слышала. — И вы с ним не согласны? — я пожала плечами, бесстрастно замечая: — Жизнь одного мальчика взамен на спокойствие всего магического мира. Разве не в этом была конечная цель? Меньшими жертвами сохранить, пусть и не идеальный, но уже существующий порядок вещей. — Отчасти вы правы, — нехотя кивнул Северус, — и все же я никогда не мог согласиться с тем, что прежний порядок привел бы магический мир к процветанию. Скорее к стагнации и закономерному упадку с последующей грызней за влияние. Именно по этой причине еще в юности я пошел за Темным Лордом, а в более зрелом возрасте осознанно стал Пожирателем Смерти и сохраняю этот статус по сей день. Красивая речь, вот только… — Вы пошли за переменами, — мрачно усмехнулась я, медленно проговаривая каждое следующее слово, — и вот спустя годы случились эти самые перемены — Лорд Волдеморт почти пришел к власти и попутно уничтожил ту, которая была вам дорога. А вся ирония заключается в том, что вы лично рассказали ему о пророчестве, что и послужило трагедии. Северус прикрыл глаза, с болью выдыхая сквозь зубы: — Так не должно было случиться, я не должен был… Не должен… — резко прервавшись, мужчина поднял голову и посмотрел в мои глаза, со всей серьезностью заявляя: — Я поклялся защитить мальчика, поклялся уберечь его, и я здесь только по одной причине: я хочу, чтобы ее сын жил! Понятно. — Три дня, Северус, — кивнула я, — вы проведете их с мальчиком так, как посчитаете нужным. А после, как только свершится ритуал по извлечению осколка души, вы уйдете, как я и обещала. Мужчина молча смотрел в мое лицо, словно пытался загипнотизировать своим взглядом. — Не поймите меня превратно, но мне нужны гарантии, — наконец произнес он, озвучивая действительно важные условия: — Вы дадите мне Непреложный Обет прямо сейчас. Вы поклянетесь, что не причините Гарри Поттеру вред, что нас не тронут и не попытаются убить. Пожалуй, с этого стоило начинать.        — И что ты думаешь? — я устало опустилась на стул, наблюдая, как Николас отложил свою палочку в сторону. Похоже, что присутствие Северуса утомило не только меня. — Сложно сказать, — он поморщился, вновь потянувшись к заварочному чайнику, — но я не завидую мальчику: он так юн, а все жизненные решения принимаются за него совершенно посторонними людьми. — Видимо, таков удел быть избранным, — безразлично согласилась я. — Считаешь, Северус искренне желает его защитить? — Да, — Фламель задумчиво кивнул. — Он довольно неплохо владеет своими эмоциями, ты заметила? И даже несмотря на контроль, как только речь заходила о Гарри, он с трудом себя контролировал. Когда ты касалась его руки, не почувствовала ничего необычного? — Волнение, — я покачала головой, — все, как обычно. Николас было кивнул, как вдруг поднял бесцветные глаза и внимательно всмотрелся в мое лицо. Он молчал несколько секунд, прежде чем заговорил: — Знаешь, а я заметил, как ты изменилась в тот момент, когда речь в клятве зашла о сохранности жизни Гарри Поттера. Этот Пожиратель Смерти вряд ли уловил перемену в твоем голосе, а вот я живу здесь уже три с лишним месяца и прекрасно ее расслышал. Ты ведь понятия не имеешь, выживет ли мальчик в процессе ритуала, верно? — Старик не сводил с меня пытливого взгляда. — А если Гарри ритуал не переживет, то это будет означать невыполнение условий Непреложного Обета. Ты знаешь это и все равно пошла на такие условия. А ты неплохо изучил меня за все это время, да? — Пожалуй, — я поднялась со стула, направляясь к выходу из столовой, — это не та тема, которую мне хотелось бы обсудить. С тобой. — Конечно, — бесстрастно проговорил Фламель, а за моей спиной снова послышался звук открывшейся книги и легкое потрескивание одеваемых на нос очков. — Поговорим позже.

***

— Расскажите им то же, что рассказали мне, — обратилась я к Северусу. Опустившись на стул во главе стола, я в очередной раз за последние два дня переслушивала слишком будоражущие душу сведения. Тусклый свет центрального зала угнетал, а присутствие за столом недавних Пожирателей Смерти скорее утомляло, чем побуждало делиться ценной информацией. К моему сожалению — это было необходимо. Одна я не смогу разворошить это гнездо. Беллатриса с недоверием и откровенным недовольством на лице выслушивала рассказ Северуса, исподлобья следя за мужчиной. Родольфус и Кадмус не выражали никаких лишних эмоций и лишь впитывали в себя важные сведения. По совету Кадмуса, на собрании присутствовал знакомый мне еще со школы Мальсибер, а также Нотт и Розье, отвечавшие за внутреннюю разведку. Что же касалось Долохова, то он был возбужден предстоящей местью, хотя по его внешнему виду теперь сложно было сказать наверняка: левый глаз мужчины был скрыт за черной повязкой, а рассеченный уголок рта кривил всю правую сторону лица вниз, делая весь его облик мало читаемым. Отсутствие ноги Антонин заменил странным металлическим приспособлением, которое к тому же довольно плохо гнулось и издавало лязгающий звук при ходьбе. По моему приказу был также вызван Люциус Малфой. Прибыв на собрание, он довольно убедительно настоял на присутствии своего сына Драко, отмечая, что будущему наследнику рода не пристало находиться в стороне. Интересно, что сам Люциус после ритуала и явного выздоровления сына стал довольно обходительным и даже учтивым. И если мое происхождение его по-прежнему смущало, то благодарность, а также данная клятва с лихвой перекрывали эти неприятные мелочи. С моей подачи Кадмус продавил нужную инициативу среди оставшихся верных сторонников в Министерстве магии, и Люциуса не только вернули на должность, но и восстановили все полномочия — теперь он заведовал комитетом по внешним и внутренним связям, а в его распоряжении находились все ведущие издательства страны. Очень удобно. По моей рекомендации Люциус приблизил к делам по формированию пропаганды Эльфриду Веймарн, и отныне журналистка со своей командой имела прямой доступ ко всем щепетильным делам, хранящимся в Министерстве. Заполучив возможность печататься во всех главных изданиях Британии, она незамедлительно приступила к созданию нужного нам общественного мнения через обличающие статьи, а косвенные намеки на скорое возвращение Волдеморта, которыми стали пропитаны ее тексты, по словам Люциуса, не оставались без внимания. Пожалуй, стоит пообщаться с ней поближе. Потрясающая женщина! Но были и не слишком хорошие новости — спасенный из плена Рабастан оказался в крайне плохом состоянии. Мне не было известно, кто из Ордена Феникса выпытывал из него информацию, но мужчина почти сошел с ума. Насколько я знала, теперь он находился в родовом поместье Лестрейнджей под присмотром тщательного проверенного семейного целителя. Кадмус отказался назвать мне имя дознавателя, лишь попросил отдать виновного ему лично. Что касается Северуса, то спустя сутки после нашего разговора и данной клятвы он вернулся со всей необходимой информацией и передал ее лично мне. Прямо сейчас он подробно рассказывал о том, как основные члены Ордена Феникса затаились в некоем доме, надежно спрятанном на территории закрытой части лесного массива Нью-Форест, близ Хэмпшира. Укрытый магией от глаз волшебников, он был помещен в самую чащу заповедного леса, и, стоило признать, это место идеально подходило для того, чтобы скрыться. «Удобно устроились, — размышляла я про себя, вспоминая внушительную карту заповедника, которую тщательно изучала последние сутки, — одно неосторожное движение, и нас запросто заметят, а мальчишку перепрячут, если не посчитают необходимым избавиться от него в ту же секунду». Откинувшись на спинку стула, я царапала когтем нижнюю губу, чувствуя, как рвалась и тут же затягивалась мелкая ранка. Острое желание убить каждого из сопротивления боролось с необходимостью добычи ценной и нужной информации. В конце концов, из головы того же Кингсли можно будет вытащить много всего интересного. И все же убить их всех было бы куда приятнее, чем долгие пытки. — Сейчас же направлю своих людей обследовать местность, — услышала я знакомый голос и поймала на себе решительный взгляд Нотта. — Все риски беру на себя, о результатах доложу лично. — Я бы присоединился к твоему отряду, — в разговор тут же вмешался Долохов. — Мы же все заинтересованы в том, чтобы как можно скорее накрыть этот гадюшник? Нотт лишь бесстрастно кивнул, возвращая мне свое внимание. Глядя на него, я отчасти сожалела, что больше ни с кем, кроме Кадмуса и Алана, у меня так и не сложился даже поверхностный разговор. Хотя это даже к лучшему. — Действуйте крайне осторожно и используйте маскировку, чтобы вас не отследили и не учуяли — в их рядах есть оборотень, — согласилась я, наблюдая, как двое мужчин стремительно покинули зал. Розье, получив приказ о скрытном патрулировании окраин заповедника, удалился следом. — Полагаю, — раздался степенный голос Люциуса, — в обозримом будущем газеты начнут разрываться от феноменальных новостей. Буду держать мисс Веймарн в курсе готовящихся событий. Без конкретики, разумеется. Правильные выводы. — Я рассчитываю на тебя, Люциус, — кивнула я, замечая вполне благостное принятие моих слов. — А ты, Драко, — перевела внимательный взгляд на мальчишку, видя мгновенно вспыхнувшую решительность, отразившуюся во всем его облике, — ты по-прежнему Пожиратель Смерти, но как твое состояние? Считаешь, что участ… — Я в отличной форме! — горячо произнес он, резко перебивая меня, а затем, будто коря себя за несдержанность, внезапно замолчал и сник. — Прошу простить мою наглость. В зале воцарилась тишина. Люциус глубоко вздохнул и медленно прикрыл глаза, явно недовольный манерами сына. Белла продолжала испепелять взглядом Северуса, и только Кадмус, Родольфус и Мальсибер невозмутимо ждали окончания собрания. Меня же порывистость Драко нисколько не смутила, напротив, вызывала интерес. Вот только вряд ли мальчик был по-настоящему готов, учитывая, что находился под влиянием проклятия почти четыре месяца, впадая то в бред, то в навязчивые сны. Хотя под присмотром Беллы ему вряд ли что-то грозило. Кивнув Драко и уловив в его глазах нечто похожее на облегчение, я услышала размеренный голос Северуса, обращенный ко мне: — Как только штаб-квартира Ордена Феникса будет найдена, — тяжесть его взгляда ощущалась почти физически, — наш приоритет — мальчишка. — Об этом не стоит беспокоиться, — уверенно кивнула, — я выведу его сама и как можно быстрее. Но после, — я медленно обвела взглядом всех присутствующих, холодно произнося: — вы не будете использовать Аваду. Никто из Ордена Феникса не должен умереть там: оглушайте, пытайте, можете даже покалечить, но сдохнуть они должны в Азкабане. Настороженные было взгляды наполнились кровожадным блеском и яростным желанием поквитаться за прошлый бой. — Так даже интереснее, — оскалилась Беллатриса, явно довольная услышанным. — А что потом? — Она наклонила голову, большие черные глаза распахнулись в волнительном ожидании, а голос истерически задрожал: — Когда Темный Лорд вернется? — Сразу, — решительно ответила я, — как только мальчик окажется у меня в руках.

***

Беспокойная ночь натурально изводила расшатанные нервы. Я терялась в неопределенности, раздражаясь, что до сих пор так и не получила никаких вестей от разведчиков, не говоря уже о точных сведениях расположения злосчастного дома. Зато полученные письма, переданные нашими людьми из Европы, внесли ясность о поспешно принятом решении Северуса отыскать и передать информацию о мальчике. Хаотично затопленные побережья, множественные жертвы, а также сильно пострадавшие города и порты — серьезно пошатнули желание сопротивляющихся к бунтам. И пусть основная масса в Европе, далекая от проблем прибрежных городов, была не готова отступать, в верхушке все же появились сомнения в относительно легкой смене власти. А значит, у нас есть еще немного времени. Любопытно, что несколько выживших из прибрежного города Ла-Корунья в Испании, особенно сильно пострадавшего от разрушительных волн, давали короткие интервью в различных газетах, пытаясь описать свои ощущения и поделиться странным феноменом. Они рассказывали, что слышали прекрасную песню — такую глубокую и невероятно тоскливую, что им хотелось идти на нее прямо в океан, невзирая на опасность. Этих людей спасло лишь то, что во время потопа рядом находилась часовня, чей колокольный звон периодически перекрывал зов моей песни. Полностью заглушить мой голос колокола вряд ли бы смогли, но помешать оказались вполне способны. Пусть в мои планы и не входило топить людей, но наблюдение все же было интересным. — Так катастрофы по всей западной Европе твоих рук дело?! — поморщился Фламель, с неприязнью одергивая себя от более резких замечаний. Выводя на пергаменте алхимическую формулу, старик вдруг с силой нажал на перо, от усердия обламывая хрупкий кончик. — Моих, — не стала лукавить я, с пристрастием вчитываясь в книгу по темным искусствам, которая во время моей вынужденной учебы в Хогвартсе лежала на столе в выручай-комнате. Именно благодаря этой книге я и помнила чары Селаро, скрывающие магический запах. Пожалуй, стоит вновь ими воспользоваться. Довольно необычно, что Том решил забрать эту книгу себе и даже выставил на специально выделенном стеллаже. Кто бы мог подумать, что несмотря на полное отсутствие сентиментальности, мой темный волшебник все же предпочитал окружать себя теми вещами и людьми, которые находились с ним на протяжении всего пути к цели. — А я, дурак, еще и обсуждал это с тобой! — внезапно воскликнул Фламель и, оторвавшись от испорченной бумаги, врезался в мою фигуру тяжелым взглядом. — Ты хоть представляешь, сколько людей пострадало от твоих действий? Начинается. — Вероятно, ты мне сейчас и расскажешь, — безразлично отозвалась я, вызывая в старике целую бурю эмоций. — Тысячи так или иначе! — он вскочил со стула, гневно сжимая ладони в кулаки. — Больше десятка мирных городов оказались под водой, разрушены порты, затоплены корабли, и это я не говорю о тех, кому не посчастливилось находиться поблизости. Погибли не только маглы, но и множество волшебников, не ожидавших ночных ударов! — И чего ты добиваешься сейчас? — холодно произнесла я, поднимая глаза на старика. — Ждешь моего раскаяния? — Я не глупец, — покачал он головой, хмурясь, — всегда знал, что ожидать от твари человеческого отношения не стоит. Ну вот и старая песня. — Могу сказать тоже самое и о людях, — усмехнулась я, буквально повторяя его же слова: — Всегда знала, что от вас не стоит ждать ничего хорошего. Возмущение на лице старика быстро сменилось гневом: — Убийство твоего народа было настоящим преступлением, но это случилось тысячелетие назад! За давностью произошедшего, мне, вероятно, стоило бы обо всем забыть? — А сейчас, конечно же, такого никогда не случится?! — разозлилась я, откидывая книгу в сторону. — И ни один народ сегодня не пострадает только потому, что находится в месте, где есть некий заветный ресурс? Будь то камень, дарующий вечную жизнь и молодость, или же что-то другое, но не менее ценное? — Это абсурд! — выкрикнул старик, явно теряя терпение и самообладание. — Не сравнивай… Ах, не сравнивать?! — Абсурд, что я вынуждена обсуждать это с тобой! — Взмахом руки я оттолкнула старика на кресло, силой заставляя его оставаться на месте и призывая замолчать. — Да я всю жизнь только и слушаю, как этот мир изменился и как люди стали другими! Буквально каждый, кого я встречала, считал своим долгом сообщить мне об этом, а я должна была подчиняться и согласно кивать подобным высказываниям, хотя мне нет никакого дела ни до ваших войн, ни до ваших жизней! Меня затрясло от злости и несправедливости: — Такие как вы разрушили мой дом, безжалостно истребили моих сородичей, а меня, словно домашнюю скотину, выращивали для собственных нужд! Меня запирали, лишали свободы, били, истязали, резали и ломали, чтобы в конце концов привязать мою душу к груде камней на дне океана! И ради чего все это?! Я была вынуждена скитаться среди чуждого мне мира в поисках своего места и все время подстраиваться: я говорила на вашем языке, имитировала вашу магию, носила ваши одежды и учила вашу историю! Я старалась делать все, чтобы не сильно отличаться, — я раздраженно смахнула с рук взволновавшиеся от эмоций волосы, цедя сквозь зубы: — все, чтобы выжить в этом чудном и постоянно «меняющемся» мире! Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и, устало опустившись на софу, откинулась на мягкую спинку: — А потом появился мой Том, — я сглотнула, уставившись невидящим взглядом в искрящийся под солнцем витражный купол, — и я впервые почувствовала себя на своем месте, стала по-настоящему счастливой. Он не брезговал мной, не считал тварью и не стремился поменять, — горько усмехнувшись, я почувствовала подошедший к горлу ком, — ему не было никакого дела до моей природы и было совершенно плевать на мое прошлое. Наконец-то у меня появилось нечто большее, чем только призрачные воспоминания и давно заброшенные туннели на русалочьем острове. — И теперь другие должны гибнуть? Кому ты мстила той ночью, убивая ни в чем неповинных людей? Ордену Феникса? Я… — Фламель хотел было продолжить, как вдруг поднял на меня пораженный взгляд. — Ты затопила все западное побережье материка только для того, чтобы вынудить этого Пожирателя Смерти пойти на сделку? — он выдохнул, бормоча, словно в трансе: — Ты хотела подтолкнуть его, хотела, чтобы он выдал тебе местоположение мальчишки, страшась за его жизнь. Как я сразу не понял, — он прикрыл глаза и потер переносицу дрожащими пальцами. — Вы стоите друг друга. Ты — такая же безумная, как и он. — Знаешь, сколько раз мне приходилось это слышать? — я скривилась в подобии улыбки, ловя на себе угрюмый взгляд старика. — А впрочем, в этом есть даже нечто забавное, — усмехнувшись, кивнула самой себе, — меня с самого рождения стремились убить за то, что я магическая тварь, а потом за то, что я могла бы нести угрозу в будущем или перестать исполнять свои обязанности хранителя. В последний раз меня хотели убить из-за Волдеморта, — я поморщилась, — просто потому, что мы связаны и смерть одного убьет обоих. Не прерывая мою речь, Фламель молча слушал и лишь задумчиво смотрел в одну точку. — И во всех случаях, — продолжала я, — меня стремились обезличить, обозвав монстром, чудовищем или просто назвав морской тварью. Словно каждый стремился подчеркнуть эту разницу между человеком и ничтожным существом, недостойным жить. А знаешь, что во всем этом самое смешное? — Я усмехнулась, отвернувшись от старика, — Я никогда вас не разделяла. В отличие от магов — мне наплевать, какой вы крови. Тяжелый вздох Николаса разнесся по библиотеке: — Я понимаю, — вдруг произнес он, на миг обескуражив меня подобными словами, — видел, как многие поступались всем ради достижения цели. Этот мир может быть очень жестоким, и из-за желания власти в нем порой случаются, — старик помедлил, будто подбирал слова: — недостойные вещи. Но ты готова на все это не ради общего блага или перемен, а лишь ради себя и собственного помешательства. — Да, — я абсолютно честно кивнула, добавляя: — но и общее благо — понятие слишком эфемерное. Кто решает: что будет хорошо для всех? Кто определит: что есть благо для тебя и для меня? — Это пустой разговор, — прокряхтел старик, тяжело поднимаясь с кресла, — я уже понял, что ты не осознаешь весь ужас и всю степень той боли, что причинила позапрошлой ночью. Краем глаза я видела, как белая мантия застелилась по деревянному полу; слышала, как заставленное пространство библиотеки наполнилось удаляющимся глухим звуком шагов. Оставшись на месте, я смотрела на пустое кресло перед собой, где еще пару секунд назад находился Фламель. — Ты тоже не понимаешь мою боль, — холодно произнесла я, — ты ведь даже не пытаешься осознать то, через что мне пришлось пройти и что я вынуждена испытывать ежедневно, но упорно желаешь, чтобы я разделила твой взгляд на происходящее. — Я покачала головой. — Ты ждешь от меня оправданий, верно? Но я не собираюсь оправдываться. Волшебники всегда истребляли тех, кто от них отличается, будь то маглы или магические твари, вынужденные бороться за свою жизнь. У всех нас руки в крови и, может, мои по локоть, а ваши по запястье — это ничего не меняет. Ответь честно самому себе, Николас: ты ведь хочешь считать меня злом? Так не отказывай себе в этом. Старик всего на секунду замешкался, остановившись у выхода, а после раздался звук захлопнувшихся дверей. Вот и поговорили.

***

Находясь в водной форме, я разливалась серебристым ручьем по густой траве заповедного леса, ныряла в мелкие овраги и исследовала неявные следы, оставшиеся на земле. Часто я осторожно растекалась и по замшелым стволам вековых деревьев, а чтобы это не сильно бросалось в глаза, аккуратно окутывала собой темную кору и медленно взбиралась по ней вертикально вверх, стремясь попасть как можно выше для лучшего наблюдения. Способ оказался удачным. Исследуя местность, я подолгу рассматривала окружение, следила за пролетающими мимо птицами и вслушивалась в завывания ветра, отмечая про себя, что все в этом месте выглядело спокойно и по-особенному тихо — именно так, как может быть только в глубокой чаще леса: никаких следов человека, никаких выбивающихся звуков или ощущения чужого присутствия. Но это чувство было обманчивым. Пять дней назад разведка доложила мне о странностях с перепадом температуры именно в этой части заповедника Нью-Форест. Решив исключить любые риски, я отозвала отряды Нотта и Розье и отправилась на поиски лично, предусмотрительно лишив себя физической формы, чтобы не привлекать ни малейшего внимания. Три дня я методично исследовала подозрительную часть леса, без устали изучая местность и отслеживая любые колебания; три дня я питалась лишь искусственно созданным для меня дождем из морской воды, что щедро поливал по ночам заповедник и облегчал мое перемещение. И вот на четвертый день безрезультатных скитаний я оказалась здесь. Переливаясь тонким ручьем по стволу массивного дерева, я смотрела перед собой и понимала, что если бы не водная форма, то сейчас, — прячась в тени ветвей от полуденного солнца, — вряд ли бы заметила на залитой ярким светом «пустой» поляне следы магии. Действуя не спеша и как можно осторожнее, я с трудом, но могла различать легкие и почти незаметные взгляду мерцающие всполохи и искажения, которые не только отражались в воздухе, но и, казалось, накрывали собой все открытое пространство неприметной поляны. Что ж, уверена, что столь изящную и не привлекающую к себе внимание скрывающую завесу возводили не меньше дюжины волшебников. Сильные и явно опытные, они отлично постарались, прекрасно выполнив свою задачу. И все же не бывает ничего идеального. Теперь-то я понимала, почему поиск этого места занял у опытных разведчиков больше недели. Я могла лишь надеяться, что их действия не привлекли внимания Ордена Феникса и Кингсли не принял решение перепрятать мальчика. Упорно всматриваясь в поляну перед собой, пусть и размыто, но я могла не только видеть сквозь плотную завесу, но и даже составить про себя более менее понятную картину происходящего внутри: по всей небольшой площади были расчерчены атакующие ведьмовские руны и усиливающие их чары; ближе к краю маскирующей завесы были разбросаны сигнальные и оповещающие ловушки. И все же меня интересовало совсем другое — то, что находилось в самом центре. Там, под накрывающим поляну маскирующим куполом, стоял двухэтажный дом, который лишь мельком поблескивал под направленными лучами солнца, но быстро растворялся в воздухе, словно призрак, прячущийся от навязчивого внимания. Очевидно, что это место являлось настоящей крепостью: к дому нельзя было подступиться незамеченным и невозможно было обойти сигнальные ловушки и ведьмовские руны. К счастью, я и не собиралась идти напрямик. Слившись с лужей на небольшой выемке у края поляны, я расчертила под слоем грязи последнюю руну полного запрета перемещения, удовлетворенно заключив, что теперь все поляна находится в окружении. В нужный момент я должна только активировать их, а после… «Лучше не думать об этом раньше времени», — одернула я саму себя, с раздражением чувствуя, как мое измененное тело снова начало нагреваться под лучами солнца. Что ж, пора. Медленно просачиваясь под землю, я раз за разом прокручивала в голове свои дальнейшие действия. Двое суток, которые я следила за штаб-квартирой Ордена Феникса, прошли не зря — не только вся поляна вокруг завесы, скрывающей особняк, была усыпана моими рунами, но и сама земля на много миль вокруг пропиталась морской водой, что значительно усиливало мою магию. Помимо необходимых ослабляющих и рассеивающих чар, запертых внутри размягченной почвы, присутствовали и руны запрета перемещений, которые я высекла на каждом камне и дереве в радиусе почти двух километров. Никто не должен сбежать. Но самым главным в предстоящей бойне являлся двусторонний портал. Размещение конечной точки прибытия прямо у самой кромки маскирующей завесы было опасной затеей, но необходимой. И пусть мне понадобилось больше времени для ее стабилизации, теперь я абсолютно уверена, что портал, находящийся в поместье Лестрейнджей, сработает как часы. Проникая как можно глубже под землю, я аккуратно огибала опасные всплески магии от сигнальных чар и чутко следила за колебаниями общего магического фона завесы. Мне следовало быть предельно осторожной и не упустить свой шанс. Сейчас моим приоритетом было только одно — найти Поттера и отправить его порталом на остров, где все пять дней в ожидании прибытия мальчишки находились Северус, Блэр и Малфой-старший. «Представляю, как все эти дни старик был недоволен присутствием Люциуса и ведьмы», — подумала было я, как настроение на миг испортилось из-за невольно нахлынувших воспоминаний. После нашего последнего разговора Николас показательно избегал меня, не желая даже находиться в одной комнате. Я не настаивала, да и в самом доме все полторы недели, пока шли масштабные поиски, было очень людно. И все же странно было не слышать привычного ворчания: старик завтракал, обедал и ужинал в одиночестве и больше не заваривал свои душистые чаи, словно не хотел оставаться в столовой дольше десяти минут; он перестал выходить в библиотеку, предпочитая находиться в своих покоях, и даже Блэр, чье общество всегда вызывало в нем бурю эмоций, не удостаивалась приветствия. Жаль. Опустившись достаточно глубоко под землю и преодолев примерное расстояние до местоположения дома, я начала постепенно подниматься вверх. Изо всех сил сдерживая магическую суть, чтобы та затихла и не издавала ни звука, я старательно пробиралась все ближе к заветной цели, растекаясь по странно рыхлой почве и извилистым корням явно искусственно поваленных деревьев. Видимо, эта поляна была не естественного происхождения. Наконец врезавшись в плотный слой фундамента, я проскользнула к его краю и начала медленно взбираться по внешней стене дома. Все выше и выше. Я чувствовала, как тонко настроенная защита, опутывающая здание, противно колебалась подо мной, раздражая бесконечными волнообразными всполохами. Даже интересно: кто ее создал? Несмотря на сопротивление магической сути, я заставляла себя все больше и больше проникать в чужую громоздкую магию. Ощущения были малоприятными, но если я хотела обмануть столь яростную защиту и проникнуть в дом, то мне нужно было слиться с ней и позволить себя подавить. Чем дальше я забиралась, тем лучше слышала, что как минимум двое мужчин неподалеку что-то негромко обсуждали между собой. И пусть я не могла разобрать слов, зато вполне могла на них двигаться. Как же это все медленно! — Уверен? — наконец расслышала я над собой. — Тебе уже который день что-то мерещится. Может, пора отдохнуть? Раздался глухой стук обуви по деревянному полу, следом послышался скрип передвигаемой тяжелой мебели. — Защитное поле нестабильно, — прозвучал другой голос, — оно странно колеблется. — Скорее всего птицы или косуля подошла слишком близко. В первый раз, что ли? — Мне не нравится, — все-таки не согласился второй голос. — Доложу Кингсли на всякий случай. Приближаясь все ближе к поверхности, я уткнулась в препятствие и, просочившись сквозь деревянные доски, растеклась небольшой лужей по полу. В этот же момент четко послышались удаляющиеся шаги, раздался тихий щелчок закрывающейся двери. В помещении остался незнакомый мне мужчина, с тревогой посматривающий в окно. Значит, мое присутствие все-таки вызвало искажения. Переместившись ближе к стене, я уверенно занырнула внутрь. Разлившись по обоям с другой стороны и аккуратно растекшись по полу, я поняла, что оказалась в длинном коридоре. Ну и куда идти? Принимать естественную форму было категорически нельзя, поскольку на меня сразу отреагирует защита. Все усложнялось еще и тем, что в состоянии воды учуять нужный мне запах было невозможно. Выходит, что решение оставалось только одно: проверять комнату за комнатой, стараясь отыскать нужное место.        Аккуратно переливаясь между книжных полок и кресел, я в очередной раз нырнула под дверь, с разочарованием наблюдая большое и светлое помещение кухни. Поднявшись по стене, я растеклась за шкафчиками с посудой, наблюдая за обстановкой. Незнакомая рыжеволосая женщина хлопотала у плиты, ловко орудуя палочкой. Она напевала что-то себе под нос, а ее руки метались из стороны в сторону, выставляя на большом столе все новые и новые блюда. Даже в форме воды я ощущала, как работает духовка и заполняет всю комнату характерным жаром. «Видимо, волшебников здесь много», — решила я, наблюдая за дамой и подсчитывая количество стульев у длинного стола. В кухню вошел уже знакомый мне мужчина. — Молли, уже все готово? — раздался мягкий голос Артура. Он вдруг озадаченно замер, рассматривая заставленный тарелками стол. — Ты снова разошлась, — покачал он головой и приблизился к женщине, ласково прижимая ее к себе. — Не загоняй себя так, милая, не нужно. Тело Молли вдруг затряслось, послышались приглушенные всхлипы. — Но сегодня такой хороший день, — услышала я срывающийся голос. — Он мог быть таким особенным… — Да, я знаю, — тяжело выдохнул Артур, трепетно поглаживая Молли по голове. — Знаю. «Видимо, приближается время обеда», — поняла я, перетекая по стене и проникая в следующую комнату. Мне следовало бы поторопиться.        Очередное помещение оказалось пустующей спальней. Поднявшись по стене наверх, я разлилась по полу в небольшой комнате второго этажа, как вдруг с опаской замерла, услышав знакомые мне голоса. —…и проверили периметр? Голос Кингсли вызвал внутри стойкое чувство презрения. — Джером и Таркс сейчас проверяют, но пока не заметили ничего необычного, — произнес тот самый мужской голос, обративший внимание на волнение защитного поля. — Думаешь, нас вычислили? Задумчивый голос Стерджиса вызвал внутри не меньше злости. Проникнув за шкаф и спрятавшись за его тенью, я аккуратно растеклась по стене, чтобы хоть частично увидеть происходящее. Кингсли стоял у окна. Сложив руки за спиной, он сильно напоминал мне этим действием Дамблдора. — Вряд ли. Только если бы нашелся кто-то, кто смог бы их направить. Ты свободен, Мартин. Благодарю. Незнакомый мужчина озадаченно кивнул и быстро покинул кабинет, оставляя Бруствера и Стерджиса наедине. — Пора уже что-то решать, — холодно проговорил Стерджис, как только захлопнулась дверь. — Жизнь Поттера слишком опасна. Рано или поздно эти мерзавцы смогут на него выйти. — Предлагаешь избавиться от него? — Кингсли повернулся, бесстрастно смотря в лицо моего мучителя. — У нас есть выбор? — невозмутимо ответил он вопросом на вопрос. — Выставим все так, будто мальчишка погиб в сражении. А если продолжим медлить и тянуть время… — он резко замолчал, выжидательно смотря на своего лидера. — Всегда будет опасность возвращения нашего врага, — согласился Кингсли, вновь отворачиваясь к окну. — Меня никак не оставляют произошедшие в Европе события и затопленные города. Стерджис громко фыркнул. — Она не может быть жива, — категорически отверг он эту мысль, даже забавляя подобной убежденностью. — Штерн подтвердила смерть твари в момент уничтожения Реддла. Кингсли покачал головой: — А океан просто так внезапно восстал против всего материка? Без каких-либо предпосылок? Не было никаких штормовых предупреждений, и наша разведка подтвердила, что была применена магия. Считаешь, что и слова очевидцев о голосе, который завлекал к себе и шел со стороны океана тоже стоит проигнорировать? Я привык не сомневаться в себе и не верю в совпадения. — Я считаю, что это всего лишь не самая умная попытка фанатиков напомнить о себе, только и всего, — скривился Стерджис, явно не поддерживая чужие размышления. — Но если ты прав, тогда почему сейчас? Если она выжила, почему не напала сразу? Зачем было медлить и тянуть время? Это нелогично. — Вряд ли она медлит, — Кингсли даже наклонил голову, вдруг касаясь пальцем чуть запотевшего оконного стекла, — скорее ищет, а это было или демонстрацией силы, или же способом неявно заявить о себе. А, может, — он на миг задумался, — это было попыткой на кого-то надавить? Слишком много странных деталей… «Какой ты проницательный», — подумала я, наблюдая за сосредоточенным размышлением мужчины. — Думаю, ты стал слишком мнительным, — усмехнулся Стерджис, — вряд ли у обычной твари столь изощренный ум. — Никогда не стоит недооценивать врага, — покачал головой Кингсли. — Но и переоценивать его тоже не нужно, — снова не согласился Стерджис и вальяжно перекинул ногу на ногу. — И что дальше? Мы снова уходим? — Полагаю, да. Оповести Артура и Молли, пусть они мягко подготовят мальчика. Не говори им лишнего. Разговор продолжился, но мне уже был неинтересен. Я понимала лишь одно: мне нужно торопиться.        Раз за разом разливаясь небольшой лужей в коридоре, я проникала в очередные комнаты, в которых с неудовольствием находила все новые спальни или странные помещения с ненужными мне волшебниками. Посетив парочку уборных, побывав в очередном пустующем кабинете и даже в некоем подобии библиотеки, я наконец вынырнула в нужном зале. Знакомый голос оборотня раздался совсем близко: —…и будет вполне неплохо, — услышала я обрывочные слова. — Думаю, вы правы, — согласно отозвался Гарри, вызывая внутри целую бурю эмоций. — Знаете, последние дни Чарли так много говорил о Румынии, — он немного замялся, словно это было неуместно, но все же, сильно понизив голос, произнес: — А вы были там? В рассказах Чарли о драконах всегда столько гордости, — в его голосе послышалась улыбка, — наверное, я бы хотел еще раз взглянуть на них, но только с расстояния. Больше не вслушиваясь в разговор, я нетерпеливо растеклась по дальней стене и с жадностью уставилась на мальчика. За прошедшие два месяца Гарри хорошо восстановился: его кожа почти пришла в норму, волосы и брови снова отросли. Лишь непроизвольные подергивания рук и головы выдавали его не до конца исправное состояние. Хотя вряд ли он полностью избавится от последствий пыток Волдеморта. Рассмотрев просторную комнату, я заметила в углу еще одного мужчину. Его облик сразу всколыхнул в памяти того самого помощника Стерджиса, который часто подменял дознавателя и использовал не менее скотские методы допроса. Даже забавно, что я так и не запомнила его имени. В память врезалась разве что сама фигура темноволосого, коренастого и крайне неприятного мужчины. Пытливый и дотошный, сейчас этот волшебник старательно делал вид, что не слушает происходящий в комнате диалог. «Неужели этот кошмар почти закончился?» — подумала я, вновь переводя взгляд на Гарри и боясь даже допустить подобную мысль. И пусть предстояло еще много дел, но то громадное облегчение, которое я испытывала от простого наблюдения за живым мальчиком, затапливало изнутри радостью и предвкушением скорого воссоединения. Раздался глухой звук захлопнувшейся книги, послышались размеренные шаги и тихий шорох трущихся друг о друга обложек. Проследив за мальчиком, я заметила отчетливое сомнение на его лице. — А когда все удастся, — продолжал Римус, — и ты получишь необходимые бумаги для поступления, то мы сразу же покинем Англию. Уверен, Чарли не забросит к тому времени своих драконов, — в его голосе послышалась легкая усмешка, — и ты сможешь навестить его уже следующим летом. Гарри было улыбнулся, поглаживая пальцами корешок учебного пособия по зельеварению, но небольшая радость быстро улетучилась, уступая место сомнению: — Считаете, что в Европе у меня больше шансов выжить? — неуверенно произнес он и, обернувшись, взглянул в задумчивое лицо Римуса. — Да, — прямо ответил профессор и улыбнулся, — а я буду рядом и всегда помогу тебе. Подскажу, если возникнут трудности. — Спасибо, сэр, — мальчик попытался улыбнуться в ответ, но явно продолжал испытывать противоречивые чувства. «Что-то не так? — я смотрела на Гарри и видела, что он с трудом верит словам Римуса. — Ты сомневаешься или боишься? Не доверяешь? А может, в душе ты чувствуешь, что этим планам не суждено сбыться?» Вдруг раздался короткий стук, послышался характерный щелчок открывшейся двери. — Ну, как вы здесь? — услышала я голос Артура. Улыбаясь, мужчина прошел в зал. — Все учитесь? — Держу пари, что Гарри никак не привыкнет к этому месту, — послышался веселый голос очередного рыжеволосого мальчишки, появившегося в дверях. — После того же Уотершира здесь просто обалдеть как круто! Любопытно, что эти простые слова почему-то смутили и без того странно скованного Поттера. — Ну, тут, — он неловко отошел от стеллажа с книгами и старательно растянул в улыбке губы, — и впрямь свободнее, чем было в Брендтоне. Я заметила, как резко изменилась обстановка в комнате, словно Гарри сказал что-то не так. Присутствующие заметно напряглись, будто ожидая некоего продолжения. Видимо, в Брендтоне случилось нечто нехорошее. Гарри же поспешно выпалил что-то вроде извинения, но Артур лишь покачал головой, продолжая натужно улыбаться: — Это верно, — он наигранно пожал плечами и быстро вскинул руку в сторону выхода, — что ж, надеюсь, что вы голодны. Молли сегодня немного разошлась, так что советую вам подготовиться к сытному обеду. Спускайтесь минут через десять, — обратился он к Римусу, — как раз все соберутся. — Спасибо, Артур, — задумчиво отозвался тот, наблюдая за удаляющимся мужчиной и его явно очередным сыном. «Сколько же всего детей у этих людей?» — Ах да, чуть не забыл, — вдруг обернулся Артур, теряя всю доброжелательность во взгляде: — за столом будет небольшое объявление. Вот как. Значит, Стерджис с ним уже переговорил. — Понял, — кивнул Римус. Стоило двери закрыться, как мужчина устало прикрыл глаза рукой. — Снова переезд? — тоскливо усмехнулся Гарри и опустился в кресло. — А мне тут и правда нравилось. Лес успокаивает… — Скорее всего, — задумчиво согласился Римус. Он даже застыл, будто раздумывал над чем-то. — Но ты не отчаивайся, — произнес вдруг, — забыть школьную программу, где бы мы ни были, я тебе точно не позволю! Гарри признательно кивнул, но все же вновь поник, смотря в небольшое открытое окно. «Даже интересно, — подумала я, оплетая всю комнату морской водой и расчерчивая стены, пол и потолок ведьмовскими рунами, — а как относится Кингсли к такой инициативе? О планах Римуса он явно осведомлен». Нанося все новые чары полного запрета перемещения, я без конца усиливала пространство в комнате, чтобы в нужное время активировать все и сразу. Подозреваю, что сюда сбегутся сразу все члены Ордена Феникса, стоит мне только встать на ноги. Посматривая на задумчивые фигуры волшебников, я почему-то вспомнила о том, что говорил мне Римус. Видимо, он не врал и между членами Ордена Феникса действительно не все было гладко. Да и сам оборотень показывал свое осторожное отношение к организации еще в момент моего пленения. Любопытно, что и сейчас именно он был с мальчиком, причем не наедине, а под присмотром серьезного и крайне опытного боевого мага. Вряд ли это совпадение. К тому же меня довольно сильно беспокоил тот факт, что Кингсли со Стерджисом в открытую обсуждали убийство мальчика. Что-то мне подсказывало, что подобный разговор между ними возник не впервые. Сосредоточившись, я прощупала пространство, с удовольствием чувствуя, что оно полностью пропиталось моей магией. Оставалось лишь выпустить ее в нужный момент. — Ну, Гарри, — поднялся с дивана Римус и кивнул в сторону двери, — пойдем на обед, а к занятиям вернемся после. И тебе стоит еще раз повторить раздел обманных заклятий. Ты заметил, что магия скрытности в тумане дается тебе проще чем в тени? — Тень слишком «липкая», — согласился Гарри и поднялся следом, — как вы и предупреждали, она словно под кожу забирается. Неприятное чувство. — Согласен, но в нашем деле работать надо уметь со всем, что под рукой! А значит, научишься! Я видела, как Гарри невесело хмыкнул, но все же согласно кивнул: — Наверное, миссис Уизли приготовила тосты с корицей, — выдал он странное предположение, — давно я их не ел. Наконец, со своего места встал и боевой маг. Вот и момент. Разлившись прозрачной водой по полу, я позволила магии преобразоваться, возвращая себе естественный облик. Расчерченные ранее руны тут же вспыхнули как внутри, так и вокруг дома, погружая все в радиусе двух километров в зону полного запрета перемещения. На комнату мгновенно опустились заклятия Полога Тишины, а также запирающие и ограничивающие магию руны; по подушечкам пальцев прошелся легкий зуд, давая понять, что установленный портал для Пожирателей Смерти открылся. Стоило только обрести тело, как множество запахов сразу проникло в легкие, заставив меня довольно улыбнуться — все же находиться в форме воды на суше больше пяти суток было невероятно утомительно. — Не может быть… — услышала я удивленный голос Римуса. — Ты? Чутко реагируя на атаку боевика, выхватившего палочку, я взмахнула рукой и призвала морские копья, окружая себя смертоносной магией. Главное не перестараться. — Авада Кедавра, — прозвучало слишком отчетливо, но направление луча всего на секунду сбило меня с толку. Боевик вовсе не собирался целиться в меня — убивающее заклятие метнулось прямо в Гарри, кажется, обескураживая этим даже самого мальчишку. Ублюдок. Взмахнув рукой, я оттолкнула громоздкий диван в сторону мальчика, преграждая путь Аваде. Тонкие копья тут же взмыли вперед, вонзаясь в конечности мужчины и пробивая их насквозь. Комната заполнилась захлебывающимся хрипением и сиплым дыханием, палочка упала на пол, а сам боевик от боли потерял сознание. — Сэр… — с тревогой произнес Поттер, испуганно смотря на меня и переводя не менее ошарашенный взгляд на повисшего на копьях мужчину. — Это же Гейл? Но почему… Я не понимаю, — он сглотнул и, сжав челюсти, с опаской уставился на меня, — что происходит? — Здравствуй, Гарри, — произнесла я, видя, как мальчишка вздрогнул от произнесенного мной его имени. — Как тебя там, — громко произнес Римус и жестом позвал к себе мальчика, задвинув того себе за спину, — отвечай, кто сдал тебе это место? Плотно сжатые губы оборотня и угрожающе наведенная палочка не вызывали внутри ничего, кроме глухого раздражения. Хотя вопрос прозвучал любопытно. — Северус, — не стала лукавить я и, наклонив голову, увидела плохо скрытое замешательство на лице мужчины. — Тебе лучше прямо сейчас отойти от мальчика, Римус, — произнесла я медленно, внимательно следя за действиями мужчины, — ты помог мне в плену и только потому еще дышишь, но я не позволю навредить Гарри. Тонкие копья угрожающе нацелились на оборотня, по всей комнате вспыхнули полупрозрачные острые лезвия. Римус прекрасно осознавал всю опасность — его взгляд лихорадочно метался по комнате, замечая близкое расположение лезвий. Пальцы мужчины с силой сжались на древке, а вторая рука метнулась за спину, желая убедиться, что Гарри по-прежнему находился позади. На мгновение отвлекшись, Римус настороженно качнул головой в сторону, явно услышав, как члены Ордена Феникса прямо сейчас пытались пробиться внутрь комнаты. — Я убью тебя раньше, чем они ворвутся сюда, — предупредила я, повторяя: — Отойди от мальчика, Римус. Оборотень сглотнул, недоверчиво косясь то на дверь, то на меня. — Вы заключили Непреложный Обет? — вдруг произнес он, не опуская руку с палочкой. Взгляд стал подозрительным, цепким. — Он взял с тебя клятву? А вот и предатель в стройных рядах Кингсли. Впрочем, после нашей последней встречи это было ожидаемо. — Да, — я раскрыла ладонь, показывая на старинную брошь, — и сейчас он ждет Гарри в самом безопасном месте. Римус осторожно кивнул и, с опаской вслушиваясь в дрожащую от силы ударов дверь, обернулся и взглянул на мальчишку: — Гарри, — твердо произнес он, всматриваясь в глаза ошалевшего от происходящего подростка, — ты сейчас примешь портал и уйдешь с его помощью далеко отсюда, ты понял? Там тебя встретит профессор Снейп, он все тебе объяснит. — Пожиратель?! — в глазах мальчишки вдруг вспыхнул страх, но он быстро сменился недоверием, а после и вовсе растворился под давлением гнева. — Предатель, убивший профессора Дамблдора?! Вы, должно быть, шутите? Я поморщилась, вполне понимая чувства мальчика. Вот только все эти обсуждения совсем не входили в мой план и оттягивали время. — Так значит, — Гарри дернулся всем телом от презрения и злости и с ненавистью воскликнул: — вы заодно с ними?! Вы хотите отдать меня ему?! Хотите… — Нет! — прервал его Римус и, привлекая мальчишку ближе, встряхнул того за плечи. — Но сейчас ты должен успокоиться и взять себя в руки! Ты же умный мальчик, Гарри, и ты уже понял, что здесь произошло. Орден, — произнес он четко, смотря прямо в глаза сомневающегося Поттера, — тебя не защитит. Теперь ты понимаешь? Но пока для нее твоя жизнь ценна, — кивнул он в мою сторону, — мы воспользуемся шансом! — А как же остальные?.. — неуверенно произнес Гарри, как вдруг дверь за его спиной угрожающе затрещала от силы удара. С потолка посыпалась краска, а стены были готовы расколоться надвое. «Должно быть, используют взрывные заклятия», — подумала я, наблюдая, как быстро истончается моя защита от множественных атак. — На уговоры больше нет времени, — твердо произнесла я, чувствуя истеричные колебания защитных и сигнальных чар, — Пожиратели Смерти уже здесь. Через считанные секунды в доме начнется бойня, местность под полным окружением. Я видела, как Гарри перевел на меня полный паники взгляд, как он дернулся в руках Римуса, только лишь видя мое приближение. — Используй прямо сейчас, — произнесла я и протянула мальчику брошь, снимая с комнаты заклятия запрета перемещения. Под согласие Римуса Гарри все же опасливо принял артефакт. — А вы? — он с надеждой уставился на своего наставника. — Разве вы не должны уйти отсюда? Вам нельзя оставаться… — Порт-ключ рассчитан на одного, — сухо произнесла я, видя, как от моих слов нахмурился Римус. — Поторопись, — кивнув на дверь, я недовольно поморщилась, — моя защита вот-вот падет. — Она права, Гарри, — Римус решительно взглянул на мальчика и отступил, делая шаг в мою сторону, — мы обязательно встретимся с тобой позже, но сейчас ты должен уйти отсюда! Поттер еще несколько мгновений смотрел в лицо профессора. Я видела, как его страх сменяется решительностью, как во взгляде появляется готовность справиться с новыми испытаниями: нахмуренные брови, плотно сжатые губы и побелевшие костяшки пальцев, сжимающие брошь. Напоследок вскинув на меня недоверчивый и колючий взгляд, Гарри наконец использовал портал и исчез в пространстве. Одной проблемой меньше. — И что теперь? — отстраненно проговорил Римус, словно готовился к немедленной смерти. — Тебе тоже следует уйти, — произнесла я, безразлично наблюдая за всполохами магии на стенах. Я чувствовала, как разрушаются руны, как трещат от напряжения оставшиеся защитные чары в комнате. Даже моя относительная сытость не была гарантией абсолютной защиты, а здесь было слишком много сильных и опытных волшебников. — А что будешь делать ты? — он повернул голову и мрачно взглянул на Гейла, по-прежнему находившегося без сознания. — Убьешь их? Дом начал дрожать, послышались скрипы и стоны деревянных панелей. — Только одну, — кивнула я, вдыхая насыщенный магией воздух, — если эта гадина здесь и еще не сбежала. — Клоди находится в доме, — удивил меня Римус, как вдруг он резко дернул на себе рубашку и всклокочил волосы. — Давай, — решительно произнес он, расставляя руки, — я готов. Я даже улыбнулась, наблюдая столь забавный спектакль. Мог бы и просто стоять. Взмахнув рукой, я откинула мужчину в полуразрушенный шкаф: от удара его нижняя губа лопнула, палочка откатилась в сторону, а острые обломки впились в кожу, окрашивая рубашку алым и явно причиняя боль. Застонав, он инстинктивно вцепился в бедро, куда воткнулась отколовшаяся деревяшка, и завалился набок. — До встречи, Римус, — произнесла я и, в последний раз окинув взглядом потрепавшуюся комнату, растворилась водяным облаком и каплями разлилась по полу. Уверена, мы еще увидимся. Уже растекаясь водой по потолку первого этажа, я услышала, как надо мной с грохотом обвалилась стена, а в комнате раздались поспешные шаги. Вовремя.

***

Смех Беллатрисы радостным визгом разносился по всему дому. Стук ее каблуков, выкрики заклятий и заливистое хохотание, что смешивалось с чужими воплями боли, даже успокаивали меня. Последнюю неделю я часто засиживалась с ведьмой допоздна и слушала увлекательные истории из ее жизни: о школьных годах в Хогвартсе, о знакомстве с Лестрейнджами, о фанатичной преданности идеям Волдеморта. Необычно, что ее маниакальная одержимость Томом совсем не вызывала во мне привычной ревности, напротив, с каждым разом Беллатриса все больше и больше мне нравилась. Она не вожделела мого волшебника в привычном понимании этого слова, скорее стремилась стать его правой рукой, завладеть его вниманием и благосклонностью. Магическая суть не чувствовала в ведьме соперницу, видя ее соратницей и той, на кого можно было рассчитывать. На верхних этажах со звонким хрустом разлетелись оконные стекла, осколки осыпались на деревянный пол. Недалеко от меня раздался грохот, словно упало нечто тяжелое, а в следующий миг с оглушительным треском развалилась стена и потолок второго этажа обвалился, рухнув в коридоре. Поднялась пыль, а голову мгновенно заполнили яростные выкрики заклятий, чьи-то болезненные стоны и плач. — Не убивать! — услышала я приказ Долохова откуда-то сверху. Громкий взрыв прогремел на другом конце дома, а после раздался короткий рев пламени, который быстро сменился чьим-то отчаянным воплем. Мимо меня прошел юный Нотт. Он волочил за собой неизвестного мне мужчину и был явно горд собой. Следом показался и Драко — мальчишка решительно толкал в спину уже хорошо знакомую мне Флёр, заставляя ее двигаться к выходу. Растрепанная, она лихорадочно озиралась по сторонам, словно искала способ вырваться или перевернуть ситуацию в свою пользу. Мазнув безразличным взглядом по вейле, я отвернулась. Во всем этом хаосе меня волновала лишь Клоди. Именно ее запах вел меня все глубже в дом и заставлял наворачивать круги по этому, казалось, бесконечному лабиринту. Очередная комната, где явно была эта жаба, оказалась пустой. Длинные разгромленные коридоры петляли между собой, а множество лишних запахов раздражало нос — некто будто специально разлил по стенам пахучие зелья, пытаясь забить и даже перебить любые иные ароматы. Пусть это и было бесполезно, но все же было неприятно. Очередной коридор вывел меня в просторный зал. — Ступе… — появившийся из-за угла волшебник не успел договорить заклинание, как тут же упал на пол, завывая от боли. Тонкое морское лезвие растворилось в воздухе, отбрасывая на обои кровавые брызги. Мыча и причитая, молодой мужчина с ужасом смотрел перед собой, обхватывая здоровой рукой отсутствовавшее запястье. На залитом кровью полу остались лежать отсеченная кисть и палочка. Его напарник, лежащий рядом, был обездвижен кем-то до меня. Из арочного прохода послышался резвый стук каблуков, а затем по всему залу прокатился забавляющийся смех Беллатрисы: — Какая прелесть, — игриво протянула ведьма, довольно скалясь, — а ты так прятался от меня. Думал, не найду? Пройдя вперед, ведьма с нескрываемым кровожадным любопытством наблюдала за корчившимся мужчиной, безуспешно пытавшегося остановить кровотечение. — Круцио! — воскликнула она, безумно хохоча над срывающим голос волшебником, извивавшемся в луже собственной крови. Чуть ли не танцуя от происходящего, Белла вдруг перевела внимательный взгляд на меня и резко прервала заклятие. — Так и не нашла? — Она где-то здесь, — поморщилась я, осматривая середину огромной комнаты, — чую ее поганый запах. Мой взгляд опустился на пол. Вода, мгновенно повинуясь, разлилась по паркету и тут же проникла внутрь покосившихся досок, нащупывая под домом явное пустое пространство. Кто бы мог подумать. Видимо, мне следовало получше изучить место, на которое поставили особняк. — Внизу? — губы Беллы растянулись в предвкушающей улыбке. — Судя по всему, — кивнула я, не сводя внимательного взгляда с пола. — Белла, проследи, чтобы всех пленников вывели из дома. И свяжись с Люциусом — пора. — Сделаю, — услышала я приглушенный голос ведьмы, стремительно принимая водную форму. Просочившись сквозь деревянные доски, я опускалась все ниже, минуя фундамент и ныряя под землю. Судя по всему, некое подвальное помещение было запрятано довольно глубоко. Даже интересно, как кто-то мог спуститься туда незамеченным? Я не видела с внешней стороны дома хотя бы намека на подвал, а ведь с особым вниманием рассматривала его все двое суток. Значит, вход находился где-то в доме. «Стерва! Видимо, считала, что сможет спрятаться, — поняла я, внезапно чувствуя сильное влияние антимагического сплава. — Еще и эту дрянь сюда притащили!» Спускаясь все ниже и добираясь до уплотненной почвы, я наконец разлилась по стене довольно узкого подземелья. Стоило только принять естественную форму, как под ногами почувствовались уколы мелких камней, а в нос тут же проникли ароматы влажной земли, масла, затхлости и ненавистного металла. Мерзкий запах Клоди был повсюду, но его скопление явно слышалось в самом конце, указывая, что мерзавка находилась здесь. Повернув голову в сторону удаляющегося тусклого коридора, я двинулась вперед, ориентируясь на запахи. Идя по узкому, погруженному в полумрак коридору, я вслушивалась в писк и шорох его невольных обитателей. Ощущая присутствие агрессивной магии, мелкие животные в панике разбегались, а их бегство сопровождалось ревом магической сути — сейчас я позволяла себе буквально все, разрешая внутреннему зверю рвать и уничтожать любое живое существо на своем пути. Волосы растянулись и белыми лентами застелились по стенам и низкому потолку, не меньше меня желая приблизить момент расплаты. Отдельные пряди с жадностью заныривали в мелкие углубления и ямки, выковыривая оттуда все, что находили: земляная крошка осыпалась мне под ноги, а крупные камни крошились под сильным сжатием и опадали вниз неровными кусками. Коснувшись осколка витераса на груди и чувствуя разливающееся внутри него тепло, я порывисто сжала кристалл — острые грани впились под кожу, приятно покалывая. Я чувствовала, как во мне разливалось упоительное предвкушение не просто мести, а настоящего возмездия. Носа коснулся еле уловимый аромат Тома, заставляя на короткий миг прикрыть глаза. Совсем скоро, любовь моя. Осталось недолго, и ты вернешься ко мне. Впереди показался дверной проем, мерцающий в свете тусклых факелов металлическим блеском. «Вы даже здесь установили подобные двери?» — поморщилась я, чувствуя, как загудели кончики пальцев в желании разодрать в лоскуты ненавистный сплав. Остановившись у двери, я потянула носом воздух, отчетливо чувствуя запах Клоди. Ярость затопила изнутри, стоило лишь вспомнить ту самую ночь. Ладони взмыли вверх, а острые длинные когти с остервенением впились в металл, словно в мягкое масло. Сжав зубы и чувствуя жар от соприкосновения кончиков пальцев с мерзким сплавом, я рванула когтями по двери. Антимагический металл жалобно взвизгнул, провоцируя меня впиваться в него когтями все резче и с остервенением драть гладкую поверхность. Стружка и ошметки металла разлетались в стороны. Волосы, как и магическая суть, вгрызались в земляной слой и раздраженно расковыривали и оголяли обшитую металлом поверхность. Видимо, Клоди решила запереть себя в специально заготовленной коробке. Даже интересно: одна ли она или же заперлась с кем-то? Раздирая дверь, я ярко ощущала усиливающийся мерзкий запах девицы и будто бы даже слышала ее прерывистое дыхание, чувствовала сквозь металл направленную на меня палочку. Морская вода окружила тело защитным коконом, а магическая суть яростно оскалилась, призывая десятки острых орудий. Даже волосы впились в почву, готовые вонзиться в тело стервы. Финальный взмах руки, и когти разрезали последнее дверное крепление, заставляя тяжелую конструкцию рухнуть вперед. Передо мной открылось небольшое помещение, стены, пол и потолок которого были покрыты тонкими пластами антимагического сплава. У дальней стены красовалась очередная дверь, но в этот раз обычная, деревянная. Рассматривая комнату, я недовольно скривилась, видя перед собой лишь голый металл. «Наверное, это единственный раз, когда бы мне пригодилась обувь», — подумала я, качая ладонью. Магическая суть взвилась и, рванув за спину, подняла из подземелья куски земли и дробленого камня, устилая ими весь пол. Стоило только сделать шаг вперед, как я застыла, чувствуя неладное — интуиция буквально вопила об опасности. Магическая суть встрепенулась и, чутко вслушиваясь в тишину, вдруг начала дрожать. «Русалочий горн?! Но ведь их уничтожили!», — пронеслось было в голове, как вмиг разлетелось под натиском надвигающегося ужаса. Нет! Только не снова! Магическая суть забилась в панике, оглушая сознание своим ревом. Вцепившись руками в голову, я лишь ощутила, как натянулась цепочка на шее, а в кожу впились острые грани витераса. Перед глазами проносились яркие всполохи, голова раскалывалась от боли, а магическая суть натурально сходила с ума от страха и паники. Коснувшись осколка витераса на груди и отчаянно сжав его в ладони, я в последний раз воскресила облик Тома перед глазами. Еще бы хоть раз ощутить его запах, почувствовать его тепло, услышать голос. Я с силой зажмурилась, чувствуя, как из глаз предательски покатились слезы. Грани осколка вспороли кожу, врезаясь прямо в кровоточащую рану. Я была так близка.