Иллишту

Наслаждаясь моментом, я застыла, нежась в руках Тома. Хотелось бы, чтобы вот так было всегда: чуть слышимый всплеск волн, теплое дыхание на шее и легкий ветер, проникающий внутрь столовой. Обволакивающий аромат темной магии и соли, шелест полупрозрачной занавески, стелящейся по гладкой плитке пола. Упоительное ощущение. Слегка царапая своими когтями длинные ногти Волдеморта, я улыбалась, чувствуя, как он забавляется этими действиями. Обхватив мои неугомонные пальцы ладонью, он резко прервал столь увлекательное занятие. — Мои когти все равно больше и острее, — выдохнула я, сжимая чуть сильнее обхватившую мою ладонь руку и слыша тихий смех за спиной. Тонкие губы прижались к шее, заставляя меня прикрыть глаза и тихо вдохнуть свежий воздух. — Пойдем, — раздался томный голос. Я с неудовольствием ощутила, как с плеч исчезло родное тепло, а следом в дверях столовой пропала и фигура моего темного волшебника. Поморщившись от перспектив увидеть все подробности воспитательных мер, я все же поднялась и неспешно двинулась к выходу из столовой. Бросив взгляд на приоткрытую дверь, ведущую на террасу, заметила лениво разлегшуюся змею, совершенно невозмутимо греющуюся на солнце. Словно почувствовав мой взгляд, Нагайна коротко подняла голову и, бесстрастно посмотрев в мою сторону, показала длинный язык. Уже через секунду потеряв ко мне всякий интерес, она вновь уложила голову на мощное тело и отвернулась. Мило. Оказавшись в коридоре, я продолжила рассматривать слишком сдержанную и даже мрачную обстановку вокруг: стены в темно-зеленых и черно-серебряных тонах, тусклый свет свечей, будто бы борющийся с осязаемой тьмой этого места, редкие старинные картины в изящных рамах. Здесь не было ни скульптур, ни ваз с цветами, ни какой-либо лишней детали мебели, вроде комодов или низких столиков с раставленными по поверхности дорогими сердцу безделушками. Во всем читалась лишь безупречная холодность, выверенность, четкость линий и необходимость. Чем дальше я шла, тем чаще ловила себя на мысли, что мой Том, привыкший к отсутствию излишеств с детства, вряд ли задумывался о том, чтобы наполнить гигантское пространство какими-либо памятными вещицами. Наверное, это не было так уж удивительно. Я прекрасно помнила его юность и полупустую комнату в Слизерине, а также унылый сиротский приют, где моему магу принадлежали лишь стул и небольшая полка в общем шкафу. Уверена, что более-менее обжитой комнатой в этом доме окажется разве что библиотека. В отличие от всего остального, именно книги всегда занимали особое место в жизни Тома и были ее неотъемлемой частью. Пустой коридор вывел меня в огромный центральный зал, в котором единственным интересным элементом были все те же витражные окна, да активно бьющие солнечные лучи, окрашивающие все безжизненное помещение хоть в какие-то яркие цвета. Впрочем, относительный декор тут все же имелся: длинный стол в середине зала, причем гораздо массивнее того, который стоял в столовой, а также множество стульев и три довольно большие люстры, украшавшие высокий потолок. На стенах бледными пятнами переливались тусклые огни свечей, среди которых располагались несколько пустых картин в резных рамах. Окинув еще раз всю скудную обстановку унылым взглядом, я наткнулась на напряженную фигуру Волдеморта. Раздраженно постукивая длинными ногтями по замысловатому узору на камине, мой маг не сводил с меня пытливого взгляда, уже явно теряя терпение: — Мне долго ждать? Его спокойный голос прозвучал слишком фальшиво. Я слышала, как он эхом разнесся по полупустому залу, вызывая внутри абсурдную смесь из странного трепета и болезненного удовольствия. — Я здесь впервые, — пожала плечами, подходя ближе и проводя пальцами по ткани мантии на его груди. — Интересно, как тут все устроено. — Потом насмотришься, — недовольно произнес он, перехватывая мою ладонь. — Сейчас есть дела поважнее. Куда уж важнее. — Например, — скривилась я, — устроить трепку твоим не самым исполнительным приспешникам? — Именно, — предвкушающе оскалился он, зловеще добавляя: — И я хочу, чтобы ты была рядом.

***

Резиденция Бенуа. Отряхивая остатки летучего пороха, раздражающего кожу, я с любопытством рассматривала незнакомое мне место. Камин располагался в довольно просторном и светлом зале, где общая белоснежность обстановки восхищала своей обманчивой простотой и изяществом. Белые диванчики, мягкие ковры, свежие цветы в высоких вазах, замысловатые канделябры на стенах и огромные картины, изображающие томные фигуры праздно веселящихся молодых людей. Весь зал щедро заливал яркий солнечный свет. Я даже замерла, рассматривая то, как лучи солнца кокетливо отражались в зеркалах и напольной плитке, скользили по лакированной поверхности маленького столика у окна. Кажется, мне даже послышался приглушенный детский смех в отдалении, а также женские голоса, что-то бурно обсуждающие на незнакомом мелодичном языке. Что ж, в отличие от дома Волдеморта, в резиденции Бенуа буквально ключом била жизнь. — Рады приветствовать Вас, Повелитель, — услышала я глубокий мужской голос. Говорившим оказался довольно статный молодой мужчина. Опасливо склонив голову, строго одетый слуга упорно старался не поднимать взгляд на Темного Лорда, быстро проговаривая: — Месье Бенуа нет на месте, — произнес он учтиво, забавно выговаривая слова на неродном языке. — Прошу прощения, мы поздно получили распоряжение о Вашем прибытии. Вы желаете… — Дальний зал, — разлился по светлому помещению ледяной голос Волдеморта, казалось, заставляя даже обитателей картин зябко поежиться. — Скоро прибудут мои гости. Проводи всех туда, — холодно бросил он и, не обращая внимания на слугу, уверенным шагом устремился вглубь дома, исчезая в коридоре. Двигаясь следом за своим магом, я заметила, что слуга так и не поднял головы. — Слушаюсь, Господин, — раздался за спиной его покорный голос.        Следуя за Волдемортом, я продолжала с любопытством глядеть по сторонам, по-прежнему отмечая про себя великолепную обстановку большого дома. В огромных вазах пышными букетами красовалось множество цветов, создавая замысловатые, но стройные композиции из лиловых и нежно-розовых оттенков. Я с восторгом рассматривала невероятное обилие всевозможной лепнины, которая изящными формами украшала буквально каждый угол или же стену, будь то высокие потолки, низкие своды, дверные проемы или даже колонны. Глаз без конца цеплялся за все новые мотивы картин, то и дело встречались различные скульптуры. В одной из открытых комнат, мимо которых мы проходили, я заметила высеченную из цельного камня фигуру грациозной танцовщицы. Разметавшиеся в стороны волнистые волосы, выгнутая тонкая спина и изящная ножка, приподнятая и согнутая в колене. Словно застывшая в моменте, молодая девушка замерла с чуть вздернутым подбородком и задранными над головой руками. Зачарованная подобным образом, я остановилась, наблюдая, как вздыбились пышные юбки по обе стороны ее хрупкого тела. Она удивительно крепко балансировала на одной ноге, словно была выполнена из бумаги, а не из тяжелого куска камня. Я даже потянула носом воздух, желая убедиться, что это действительно скульптура. Рядом возвышался элегантный белоснежный клавесин. Чем дальше я проходила, тем больше создавалось ощущение, что все в этом доме было «слишком», кажется, даже перегружая общую атмосферу изысканности. В отличие от поместья Малфоев или же Лестрейнджей, в эту резиденцию будто идейно вкладывалось кричащее заявление о богатстве ее хозяина. Волдеморт двигался столь уверенно, огибая ненужные коридоры и минуя множество дверей, что становилось очевидно — он далеко не впервые находился здесь. Глубоко вдохнув воздух, я уловила большое количество различных запахов, но в большинстве своем преобладал сладковатый аромат темной магии. Вполне ожидаемо. — Кто такой этот Бенуа? — не выдержала я, касаясь узкой ладони и ловя на себе чуть сощуренный взгляд. Ответно сжав мои пальцы, Том криво усмехнулся: — Один из моих верных слуг, — произнес он, лениво добавляя: — На сегодняшний день занимает должность министра магии Франции. Большая должность. — Не без твоей помощи, полагаю? — заметила я, видя лишь снисходительную усмешку на лице. Отвечать он явно не собирался. «Не хочешь говорить, и ладно», — подумала про себя, продолжая рассматривать необыкновенное обустройство дома. Справедливости ради, мне и впрямь было мало интересно, что конкретно делает Лорд Волдеморт для достижения своего абсолютного господства в магическом мире. Хотя вряд ли большинство его действий останется для меня неизвестным. Взмахом руки Том распахнул двустворчатую дверь, и мы вошли в довольно просторный зал с множеством огромных окон и выходом на террасу. Я отметила небольшой камин, расстеленный посередине комнаты светлый пушистый ковер, пара комодов с колдографиями счастливой семьи, белоснежные кресла и изящный небольшой диванчик, рядом с которым стоял маленький деревянный столик на изящных ножках. Тонкие полупрозрачные занавески на окнах и стеклянных дверях развивались от малейшего дуновения ветра, а яркий солнечный свет упорно заливал всю окружающую красоту. Я чувствовала легкий запах прошедшей недавно грозы, легкие тут же наполнились ароматами свежескошенной травы и все еще влажной земли. — Тут очень приятно, — довольно выдохнула я, с умилением рассматривая пугливую птичку, от страха запутавшуюся в тонкой занавеске. Несчастная отчаянно била крыльями и испуганно пищала, чувствуя мою агрессивную магию. — Слишком светло, — скривился Том, изящным движением палочки отодвигая диван и пару кресел вглубь зала, скрывая их в относительной тени. Подойдя ближе к одному из кресел, он с неудовольствием оценил маленькую розовую подушку, так неосторожно оставленную кем-то из обитателей дома. — Ты упомянул фамилию Мальсибер, — вспомнила я, наблюдая, как мой волшебник брезгливо спалил несчастную подушку и вальяжно устроился в кресле. — Тот самый? Нарочито внимательно рассматривая изысканную обстановку зала, Том все же ответил: — Сын Мальсибера, которого ты знаешь, — в его голосе послышалось явное раздражение. Недовольно поморщившись, он повернул голову и, замечая все еще отчаянно бившуюся в своей «ловушке» маленькую птичку, вскинул палочку. Тщедушное тело пернатой коротко вздрогнуло, как вдруг раздулось, словно иглобрюх, и лопнуло со звонким хлопком. Я лишь успела услышать ее короткий писк, наблюдая, как на легкой полупрозрачной занавеске расплылось некрасивое месиво из крови, мелких косточек и редких перьев, медленно опускавшихся на пол. По залу поплыл тонкий специфический аромат. Одернув рукав мантии, Том перевел бесстрастный взгляд на меня. — Видимо, не такой умелый, как его отец, — произнесла я одними губами, стараясь хотя бы звучать не слишком подавлено, но кровавое пятно все никак не отпускало мое внимание. По тонкой ткани скатывались и срывались на пол остатки позвонков; неровными линиями скользили узкие полосы крови, так неосторожно пачкая белую оконную раму ярко-алыми разводами. Птицу было откровенно жаль. — Не такой, но он хотя бы способен выполнять прямые приказы, — услышала я пренебрежение в спокойном голосе Волдеморта, заставляя себя вновь посмотреть на своего мага. — Чего нельзя сказать о большей части недоумков, лишь позорящих свои семьи. Ему явно не нравилась моя реакция, и одновременно с этим он получал откровенное удовольствие, наблюдая за сложно скрываемой грустью на моем лице. — А остальные? — решилась продолжить тему, стараясь больше не смотреть в сторону злополучного окна. — Кнудсен, Бёрк и Тодд? — Бездарности, — Волдеморт брезгливо поморщился, раздраженно сжимая ладонью подлокотник кресла и ядовито выплевывая: — по нелепой случайности все еще считающие себя волшебниками! Понятно. Том прикрыл на мгновение глаза, вдруг впиваясь взглядом в мою фигуру и придирчиво рассматривая мой новый облик с головы до ног: — Что это за тряпка на тебе? — наконец произнес он, недовольно осматривая мое тело. — Откуда ты ее взяла? А если бы не отмахивался от всех моих воспоминаний в океане, знал бы. — Источник подсказал неразграбленную комнату, и там я нашла это платье, — чуть улыбнулась я, медленно подходя ближе и с удовольствием замечая, как пристально мой маг наблюдал за движением необычной ткани, кокетливо скользящей по ногам. — Не нравится? — Лучше, чем предыдущее, — оценивающе кивнул он, вдруг скривив губы: — но все еще слишком откровенное. Том протянул ладонь, дергая тонкую ткань, словно убеждаясь в достаточной прочности материала: — Твоя тяга показывать каждому желающему свое тело неимоверно злит. — Даже в мыслях подобного нет, — честно ответила я, замечая игривый блеск в кровавых глазах. — Зато безумно удобно. Мое замечание явно пришлось не по вкусу. — Удобно, — тут же недовольно выплюнул он: — задирать подол на этой тряпке при любом подходящем случае. Вцепившись рукой в мой локоть, Волдеморт с силой дернул мое тело на себя, заставляя совсем неизящно упасть на его колени. Неловко вцепившись пальцами в его плечи, я моментально утонула в слишком одержимом взгляде, который с неприкрытой жадностью скользил по моему лицу, буквально очерчивая каждую деталь. Столь болезненное влечение, так ярко отображающееся во всем облике Волдеморта, вдруг заставило меня задуматься: — Как ты выдержал? — выдохнула я, видя тот самый откровенный голод в глазах напротив, уже давно мне знакомый и привычный. Жестокая усмешка растянулась на бескровных губах: — Ты хочешь спросить, — вкрадчиво начал он, цепляясь пальцами за мою шею и притягивая мое лицо ближе к себе, медленно выговаривая прямо в губы: — почему я не сдох от тоски в первый же год? Недовольно нахмурившись подобной постановкой вопроса, я лишь вызвала его забавляющийся смех. Схватив мою ладонь, Том вдруг завел ее за ткань мантии, настойчиво заставляя прижать ту к своей груди. Непонимающе всматриваясь в довольное лицо, я вдруг поняла, что под пальцами, слишком близко к гулко бьющемуся сердцу, чувствую уплотнение и легкий шлейф собственной магии. Ты серьезно? — Это осколок витераса? — потрясенно выдохнула, замечая, как от удовольствия сверкнули кровавые глаза, явно одобряя мою догадливость. — Но ведь это опасно… — лишь успела произнести я, чувствуя моментально вспыхнувшее раздражение. — Опасно было рехнуться от разлуки! — зло выплюнул Волдеморт, обхватывая ладонями мое лицо и впиваясь острыми ногтями в кожу. — Пускать себе кровь помогало все меньше, а это решение оказалось самым оптимальным. Не решаясь спорить, я лишь прикрыла глаза, невесомо касаясь его плотно сжатых губ. — Я понимаю, — прошептала тихо, скользя пальцами по его шее, лицу. Медленно заводя руки наверх, я обхватила ладонями гладкую голову. Я чувствовала, как моего Лорда отпускала злость, как раздражение уступало место ненасытному желанию. Поймав губами его жадный выдох, я буквально утонула в голодном поцелуе, откровенно плавясь в нетерпеливых руках. Запрокинув голову, я отчаянно сдерживала бесстыдный порыв наброситься на Тома прямо здесь, чувствуя его обжигающее дыхание у основании шеи, ощущая движения его языка и болезненно прокусывающие кожу острые зубы. Длинные пальцы задрали подол платья и нахально пробрались под юбку, ныряя между ног. Глубоко царапая когтями тонкую кожу его головы, я вновь потонула в порывистом жадном поцелуе, казалось, распаляясь все сильнее. Уперевшись затылком о спинку кресла, я чувствовала, как Том выпивал мои уже совершенно несдержанные стоны, как сводил с ума грубыми движениями пальцев, все глубже проникающих внутрь изнывающего тела. Мне было безумно хорошо и так невыносимо мало. Хочу больше. Сильнее. Глубже. Просящий стон сорвался с губ, стоило ощутить, как в кожу на горле впились длинные ногти, как сильно сжалась ладонь между ног. Чувствуя распространившуюся по телу болезненную дрожь, я прервала поцелуй и запрокинула голову, судорожно выдыхая оставшийся в легких воздух. Рука Волдеморта, что сдавливала мое горло, взметнулась вверх и, туго пережав пряди волос, с силой толкнула на себя, буквально заставляя меня вновь ответить на слишком требовательный и грубый поцелуй. Я чувствовала, как кожа на лобке горела от боли, как в нежную плоть все глубже впивались острые ногти. Вцепившись в его ладонь, я вдруг громко вскрикнула, ощущая острый разряд мучительной боли. Мое тело мгновенно содрогнулось крупной дрожью, в глазах стремительно потемнело, а сознание забилось раненной птицей от раздирающей голову агонии. Отчаянно цепляясь за мантию Волдеморта, я инстинктивно хватала ртом воздух, стараясь не рухнуть и не потонуть в столь мучительной пытке. С трудом открыв глаза, я буквально захлебнулась в кровожадном взгляде напротив. — Что такое, Илли, — раздалось обволакивающее ядовитое шипение. По нижней губе заскользил острый ноготь, образуя быстро затягивающуюся маленькую ранку. — Не понравилось? Я молчала, продолжая лишь судорожно вдыхать воздух. — Каково это было, — его пальцы с силой вцепились в горло, прерывая даже попытку сделать вдох, — упиваться жалостью к себе? Кровавые глаза полыхнули ненавистью, казалось, стремясь выжечь меня изнутри собственным бешеным огнем: — Я сдержал свое обещание, — продолжил он. Хватка усилилась, а по телу вновь разлилась волна невыносимой боли, заставившая меня болезненно захрипеть. — А ты тянула время, выдумывая оправдания своей слабости! Коснувшись гневного лица напротив, я вздрогнула, чувствуя чистую ярость, кипящую внутри: — Ты прав, — прошептала, всматриваясь в горящие злобой глаза. — Ты не представляешь, — острые ногти впились до самых позвонков, вторя ожесточенному шипению, что буквально иглами врезалось в мое сознание: — как я хочу разорвать тебя! Вторая ладонь зарылась в волосы, дергая на себя и заставляя меня буквально носом уткнуться в его лицо: — Выпотрошить, чтобы даже твоя регенерация была бессильна! — Настолько меня ненавидишь? Мой тихий голос, казалось, растворился в естественном шуме зала. Внутри разлилось болезненное ощущение, что я больше не была нужной, столь необходимой и желанной именно ему. — Если бы ненавидел, — взгляд кровавых глаз изменился, легко считывая на моем лице откровенную горечь: — убил бы на месте, как только увидел. — Я виновата перед тобой лишь в моем страхе, — выдохнула я, прижимаясь своим лбом к его и буквально окутывая Волдеморта собственной магией. — Но я всегда была честна в своих поступках, словах, мыслях, — приподняв голову, произнесла прямо в его губы: — в своих чувствах к тебе. — Не смей сомневаться во мне, Иллишту! — послышалось нетерпеливое шипение. Тяжелое дыхание опалило висок, губы обожгло коротким жадным поцелуем. — Только попробуй хотя бы допустить подобные мысли снова, и, поверь мне, — длинные пальцы грубо вцепились в подбородок, а кровавые глаза вновь с пристрастием впились в мои, откровенно полыхая потусторонним огнем: — ты пожалеешь, что вообще проснулась. Всматриваясь в горящие злобой глаза, я могла лишь делать короткие глотки воздуха. Я чувствовала, как тело вновь охватила дрожь, но уже от странной смеси страха, боли и дикого желания. Меня пугало то, как Том действовал на меня, и в то же время отчаянно влекло, побуждая погружаться в эти чувства с головой, захлебываться в них снова и снова. — Я не шучу, моя маленькая рыбка, — угрожающе произнес Волдеморт, кажется, неверно расценив мое молчание. — Знаю, — выдохнула я в желанные губы, прикрывая глаза и совершенно абсурдно упиваясь его маниакальной одержимостью. — Моя любовь. Тихий шепот слился с нашим общим дыханием, обоюдной потребностью. Коснувшись его губ своими, я вновь увлекла моего Лорда в поцелуй, стремясь отдать ему всю себя, раствориться в его непомерной жажде. Довольный стон музыкой разнесся в сознании, вызывая внутри дикий восторг. Жадные руки вдавили в свое тело, а несчастное кресло под нами жалобно скрипнуло, кажется, совсем неиллюзорно готовясь развалиться в любой момент. Чувствуя приближение целой группы волшебников, я вдруг замерла, замечая удовлетворенный блеск в кровавых глазах. Ощутив изменение магического фона, Том моментально изменился, тут же теряя ко мне всякий интерес. И без того необычные черты его лица заострились, становясь хищными, угрожающими. В глазах вспыхнул садистский огонь, тут же разливаясь откровенным предвкушением и растворяясь кровожадным желанием в глубине вертикального зрачка. Темный Лорд буквально замер, впившись опасным взглядом в неподвижные двери зала. Думаю, я тут лишняя. Поднявшись с колен Волдеморта, не обращающего на меня больше ни малейшего внимания, я быстро скользнула в другую сторону и скрылась за прозрачной тканью легких занавесок. Исподволь наблюдая за своей парой, я отчетливо видела явные изменения в его поведении. Сейчас в зале находился Лорд Волдеморт. Обманчиво расслабленно развалившись в кресле, он медленно очерчивал пальцами подбородок, а другой рукой настойчиво царапал основание палочки. Горя предвкушением, он нетерпеливо высекал из покорного древка мелкие искры. Все его рьяное внимание было сосредоточено на приближающемся моменте скорой и неотвратимой расправы. Застыв у выхода в сад, я с опаской посматривала на распахнувшиеся двустворчатые двери зала. В помещение вошли несколько человек в сопровождении Долохова. — Повелитель, — раздался бесстрастный голос Антонина. Уверенным шагом преодолев небольшое расстояние, мужчина остановился по правую руку от Волдеморта: — Мальсибер, Тодд, Бёрк, Кнудсен и Лорсен, — озвучил он. — Как вы приказывали. — Прекрасно, — степенно кивнул Темный Лорд, с пристрастием рассматривая откровенно побледневших слуг. Мальсибера я узнала сразу. Сын был очень похож на отца, да и сам мужчина был явно старше всех остальных. Необычная мантия в золотистых цветах, странный опознавательный знак в виде книги и остроконечной шляпы. Можно было бы предположить, что Мальсибер занимает некую должность, причем явно не в Британии. Остальные же были моложе, да и их страх был куда более явным, почти осязаемым. Зал на мгновение погрузился в гнетущую тишину. Наблюдая за застывшими мужчинами, я обратила внимание на довольно молодого юношу. Светловолосый, отстраненный, цепкий взгляд темно-карих глаз. Его магия пахла странно. Я бы даже сказала, довольно знакомо, но вот кому принадлежал запах, увы, уловить было сложно. В голове все еще творился полный хаос. — Начнем с тебя, Мальсибер, — задумчиво произнес Волдеморт, нарушая тягостную тишину и вперив тяжелый взгляд кровавых глаз в темноволосого мужчину. — Расскажи мне, как продвигается твое назначение? Я буквально увидела, как тот неосознанно вздрогнул, впрочем, довольно успешно вновь беря себя в руки. — Вся судебная система находится под полным контролем, — уверенно заговорил он. — В каждый отдел Министерства так или иначе внедрены наши люди. Были завербованы новые сторонники среди аристократии и чистокровных семей, разделяющие идеи будущего мироустройства. В отделах внутреннего и внешнего правопорядка все высшие должности принадлежат вашим верным последователям. В свой отдел я лично отбирал исключительно лояльных общей идее сотрудников. Ко всему прочему, сегодня ночью был устранен действующий министр магии, на место которого продвигается наш человек. Волдеморт задумчиво огладил пальцами древко, явно довольный общими новостями: — Есть ли у тебя уверенность, — раздался властный голос, — что именно наш кандидат пройдет? — Безусловно, Повелитель, — горячо произнес мужчина, добавляя: — К концу лета все восточные регионы будут под вашим полным контролем. — Я запомню это, Мальсибер, — бесстрастно произнес Волдеморт, не сводя ледяного взгляда с замершей фигуры. — Не разочаровывай меня. — Никогда, — поспешно склонил голову мужчина, преданно выдыхая: — Мой Лорд. — Ты свободен, — милостиво кивнул мой темный волшебник, вдруг поднимаясь и безразлично рассматривая выстроившихся перед ним молодых мужчин. В комнате вновь повисла тишина, разбавляемая разве что удаляющимися шагами Мальсибера. Щелчок закрывающейся двери словно обозначил следующую «цель». — Итак, — Волдеморт опустил взгляд на свою палочку, оглаживая кончик, — что расскажешь мне ты, Тодд? Кровавые глаза буквально врезались в бледную фигуру высокого мужчины, вызывая на худощавом лице смесь из ужаса и полнейшего отчаяния. Тодд упорно подбирал слова, пытаясь хоть как-то внятно обрисовать сложившуюся ситуацию. Из его сбивчивого рассказа я поняла лишь то, что была упущена некая семья. Видимо, хороших новостей не будет. — Но мы выяснили, куда их перепрятали… — продолжил было он, кажется, окончательно выводя из себя Темного Лорда. Короткое движение палочки — и по залу мгновенно распространился истошный крик. Тодд рухнул на пол, ненормально извиваясь и упорно хватаясь за голову. Мужчина сходил с ума от страшной боли, пытаясь ослабить чудовищное давление, которое словно тисками сжимало его череп. Глаза несчастного неестественно расширились, грозясь буквально вывалиться из глазниц. Из носа и ушей хлынула кровь, обильно заливая мантию, оставляя алые разводы на светлой плитке. Отчаянно хрипя от дикой пытки, захлебываясь слюной и собственной кровью, Тодд вдруг резко перевернулся, изрыгая, по-видимому, свой завтрак. По залу поплыл довольно мерзкий аромат, смешанный с металлическим запахом крови. Прерывая пытку, Темный Лорд бесстрастно взирал на тяжело дышащего мужчину, раздраженно отмечая его несуразные попытки подняться. Тодда трясло, выпученные глаза заплыли кровью. Неслушающиеся руки несчастного скользили по залитой плитке, буквально вынуждая его падать снова и снова, все больше вымазываясь в собственной крови и рвоте. Еще мгновение и комнату наполнили прерывистый кашель, задыхающийся хрип и явно безуспешные усилия отплеваться от мерзкого привкуса во рту. — Значит, вы выяснили, — с отвращением произнес Волдеморт, надменно наблюдая за пытающимся прийти в себя Тоддом и вызывая в нем настоящую панику. — И что же было дальше? Я видела, как мужчина обреченно зажмурился, как сжал ладони в кулаки и сцепил с силой зубы: — Охраны было слишком много, — все еще задыхаясь, прерывисто просипел он. — Мы не знали, не были готовы… Уже осознавая, что такой ответ не устроит Волдеморта, я прикрыла глаза, морщась и вновь слыша хрипящий вой Тодда. Тяга моего мага к пыткам зашла куда дальше, кажется, увлекая неудержимую натуру Тома и к физическими увечьями. Теперь я все больше понимала слова Северуса и его, показавшееся сперва абсурдным, желание, чтобы Темный Лорд был счастлив. Даже не знаю, способна ли я сделать моего волшебника столь счастливым, что он умерит свой пыл? Скорее он просто перенесет все эти чудовищные пытки на меня. Отвернувшись, я с пристрастием рассматривала залитый солнцем сад и чувствовала приятное движение теплого ветра. Высокие деревья величаво раскинули свои ветви, щедро усеянные листвой, свежая трава тянулась ввысь, цветы услаждали взор яркими красками распустившихся бутонов. Я наблюдала за неровным полетом редких пролетающих птиц и за плавным парханием бабочек, которые так неосторожно подлетали к моим волосам; отмечала приглушенное шуршание мелких грызунов, спешащих покинуть свои норы, и даже слышала стрекот насекомых, что громкой музыкой раздавался вдалеке. Тут было хорошо. Намного лучше, чем в небольшом зале за спиной, где по-прежнему слышались надрывный крик, отчаянный кашель и болезненные стоны. Причем теперь осипшему голосу Тодда вторил еще один, пока еще звонкий и полный сил. Ненадолго, думаю. Не испытывая никакого желания наблюдать воспитательные меры Волдеморта, я вдруг задумалась, с неудовольствием вспоминая, что мой волшебник во всеуслышанье объявил о тайном месте нахождения моего храма. А из этого следовало, что буквально любой желающий прямо сейчас мог попасть внутрь и поживиться моими вещицами! Я замерла, с трудом прокручивая в голове весь ужас содеянного. От понимания, что все мои сокровища и милые сердцу безделушки, что я так усердно собирала и прятала в стенах храма, сейчас могут быть нагло украдены и беспринципно растащены по разным местам — меня затрясло. Внутри, будто соглашаясь со мной, активно закопошилась магическая суть, вторя всем моим страхам и желая немедленно вернуться в храм и забрать все свои богатства. Тут же подключились и волосы, волнуясь и чувствуя откровенную угрозу своим честно найденым штуковинам. — Не сейчас, — тихо пробормотала я, мотнув головой и вызывая неприкрытое возмущение как у волос, так и у магической сути. Раздраженно ощипывая молодую траву, белые пряди всем своим видом демонстрировали мне свое неудовольствие. В сознании же раненным зверем развопилась магическая суть, истошно вереща, царапаясь и кусаясь. Мне же было недостаточно криков? Теперь целая плеяда из воя и плача заполнила голову, сливаясь в единую жуткую симфонию и сводя меня с ума своим ором. Проклятье! Да что за день такой?! — Чуть позже, — раздражаясь, тихо зашипела я, пытаясь договориться со своей же бесстыжей магией и обиженными волосами. — Мы все заберем и перепрячем! Магическая суть обиженно заворчала, громко сопя от раздражения. Со стороны волос в меня полетели мелкие изодранные травинки, а сами же «виновники» уныло повисли вдоль талии, замирая и совершенно отказываясь со мной «говорить». Не успев даже возмутиться столь наглому поведению собственных волос, я услышала раздавшийся позади себя стук. — Что еще? — разлилось злобное шипение Волдеморта. Обернувшись, я увидела, как распахнулись двери. — Месье Бенуа прибыл, — раздался невозмутимый голос слуги, встретившего нас у камина. — Просит вас уделить ему несколько минут. — Не сегодня, — отрезал мой Лорд, тут же холодно бросая: — Здесь нужно убрать. — Сию секунду, Господин. «Убрать следовало уже давно», — подумала я, нерешительно обводя взглядом зал и морщась от обилия мерзких запахов. Несчастный Тодд мелко дрожал, бесконтрольно открывая и закрывая рот. На его лице, густо залитым кровью, сложно было разобрать хоть какие-то эмоции. Мужчина лишь смотрел перед собой чудом уцелевшим глазом, кажется, совершенно потерявшись в пространстве от дикой боли. Я заметила, что он как-то слишком бережно придерживал ладонью кровоточащую левую часть лица и все еще сипло подвывал, хрипя ободранным горлом. Бёрк и Кнудсен, которые еще могли хотя бы передвигаться, а не просто валялись в собственной крови и прочих жидкостях, упорно пытались оттащить тяжело соображавшего Тодда в сторону, кажется, своими действиями причиняя ему еще большую боль. Кто-то из них двоих дернул неповоротливое тело слишком резко, заставляя мужчину отчаянно заскулить. Ладонь, которой Тодд придерживал левую часть лица, соскользнула, демонстрируя вывалившийся глаз. Видимо, пытки с давлением не прошли бесследно. Чуть поодаль, бесстрастно взирая на развернувшуюся картину, стоял, по-видимому, тот самый приобщающийся к подразделению Лорсен. Молодой парень лишь рассматривал своих предполагаемых товарищей, не особо испытывая какие-либо чувства. Антонин Долохов, сложив руки за спиной, так и находился рядом с Лордом, не выражая, кажется, совершенно никаких эмоций. «Удивительно невозмутимые», — подумала я, поражаясь довольно эксцентричной картине в центре и брезгливо морщась от мерзкого запаха рвоты, мочи и крови. С другой стороны, вряд ли для них это все происходит впервые. Вдруг в зале появился эльф. Опасливо озираясь по сторонам и явно не испытывавший на себе методы воспитания Ширли, домашний эльф застыл, вылупившись на меня своими большими глазами и прижимая к голове остроконечные уши. Его маленькие тонкие пальцы вцепились в собственные плечи, небольшое тельце чуть подрагивало. Услышав недовольное шипение, пугливый слуга, лишь сейчас заметивший Темного Лорда, окончательно сник, буквально сливаясь с белоснежной обстановкой дома. — Приступай к работе, — раздалось угрожающее шипение, побуждая эльфа испуганно вздрогнуть, взирая снизу вверх на надменную фигуру Волдеморта. Тем не менее облик моего мага явно благотворно повлиял на несчастного домового, заставив того немедленно приступить к уборке. Вернув свое внимание к тяжело отползающим молодым людям, Темный Лорд лениво покрутил палочку в руках: — Что же мне делать с тобой, Кнудсен? — бесстрастно произнес он. — Ты уже не в первый раз подводишь меня. — Повелитель, — тут же откликнулся сорванным голосом светловолосый мужчина, покорно опуская голову и буквально врезаясь лбом в грязный пол: — Я все исправлю, — горячо заговорил он. — Клянусь вам! Дайте мне шанс! — Исправишь? — обманчиво спокойный голос заставил мужчину порывисто поднять голову и с мольбой всматриваться в яростное лицо своего Господина. Темный Лорд раздраженно провел пальцами по древку, с удовольствием считывая страх и болезненное напряжение в глазах мужчины: — Ты дважды упустил свою цель, — по залу распространился ледяной голос, — а теперь просишь еще один шанс?! Кровавые глаза буквально запылали от гнева, по залу потянулись опасные щупальца темной магии, заставляя поникнуть даже яркий солнечный свет: — Зачем вообще тебе палочка?! — угрожающе продолжил он, теряя терпение. — Быть может, твое место среди маглов? — Умоляю, — откровенно затрясся мужчина, скуля, — я больше вас не подведу! — Конечно, — брезгливо выплюнул Волдеморт, — не подведешь. Обведя безразличным взглядом общую картину зала и поморщившись от вони, мой волшебник впился ядовитым взглядом в мужчину: — Последний шанс, Кнудсен, — холодно произнес он, отворачиваясь. — Все свободны. Я буквально видела, с каким облегчением мужчина принял милость своего Господина, горячо благодаря за щедро подаренный шанс. Не представляю, что с Кнудсеном сделает Волдеморт, если он вновь провалится. Могу лишь надеяться, что мне не придется на это смотреть. Том перевел внимательный взгляд на Лорсена, коротко кивнув в сторону медленно бредущих прочь мужчин, тянущих на своих плечах с трудом переставлявшего ноги Тодда: — Ты вполне можешь оказаться на их месте, — разлился холодом его голос. — Всегда помни об этом, Лорсен. — Конечно, мой Лорд, — молодой мужчина покорно опустил голову, уже готовясь покинуть злосчастный зал, как вдруг вновь раздался голос Волдеморта: — Ответь мне, ты был близок со своей бабушкой? — прозвучал странный вопрос, вызывая недоумение не только на лице Лорсена, но и на моем. К чему это? — Не слишком, — отозвался он, непонимающе смотря на своего Господина, продолжая: — Она умерла, когда мне было пятнадцать. — Какая жалость, — усмехнулся Волдеморт, вдруг поворачивая голову в мою сторону и подзывая к себе. — Скажи мне, моя Илли, ты же помнишь Клариссу? Я чуть не сбилась с шага, наблюдая натуральное веселье, так ярко заигравшее на лице моего Лорда. — Разве я могла забыть, — кивнула, морщась от вспыхнувших воспоминаний, — столь яркую особу. Теперь понятно, чей знакомый запах я чуяла. Кажется, призрак этой надоедливой блондинки уже никогда не оставит меня в покое. Не она, так ее потомки. Подойдя к Тому, я тут же оказалась прижата к напряженному телу, слыша глубокий жадный вдох у виска. — Хочется думать, — Волдеморт вновь перевел пристальный взгляд на Лорсена, зловеще оскалившись, — от своей бабушки ты взял лишь лучшее, включая то самое похвальное рвение и исполнительность. Услышав столь двусмысленное заявление, я уткнулась носом в черную мантию, упорно сдерживая смех. Хотя здесь вряд ли поспоришь, исполнительность Клариссы и впрямь была на недосягаемой высоте. Я лишь слышала, как ничего не понявший Лорсен благодарит своего Господина, покидая зал.

***

Министерство магии. Англия. — Повелитель, — раздался мелодичный женский голос. — Он у себя. Выходя из очередного камина, я раздраженно вытряхивала забившийся в волосах летучий порох, чувствуя, как тот липкой коркой налип еще и на кожу. По-прежнему обиженные белые пряди совершенно не стремились мне помочь и лишь милостиво позволяли вручную заниматься столь неблагодарным делом. С силой мотнув головой, я вдруг звонко чихнула, откровенно сходя с ума от мерзкого порошка. Да что они добавляют такого в состав в этой своей Франции?! — Чудесно, — услышала я довольный голос. — Хочу видеть все папки с делами по расформированному отделу магического правопорядка. Пусть немедленно доставят в кабинет, — прозвучал удаляющийся голос. Волдеморта совсем не смущал мерзкий порошок, да и тот не облепил его мантию, забиваясь в каждую складку ткани. Не выдержав, я призвала морскую воду и с удовольствием выдохнула, ощущая, как ненавистный порох вымывается из волос и исчезает с кожи, наконец позволяя мне вновь чувствовать себя вполне сносно. «Точно туда что-то подмешивают, — поморщилась, вскидывая ладони и высвобождая остатки магии, — просто отвратительная бурда». — Конечно, Повелитель, — прозвучал тот же женский голос. Переводя свое внимание в конец небольшой комнаты, я заметила направленный пытливый взгляд молоденькой девушки. Строго одетая, она сидела за небольшим невзрачным столом, плотно заваленным бумагами и всевозможными папками. Вокруг то и дело разлетались некие листы, складываясь в небольшие стопки, с другой стороны парило необычное перо, делая некие пометки в длинных списках. Вся небольшая комната была буквально заставлена множеством шкафов, в которых находились очередные кучи различных листов, торчали толстые папки и перекладывались с места на место бумаги. Белые стены натурально навивали тоску, а отсутствие хоть какого-то окна и свежего воздуха откровенно угнетало. Создавалось стойкое ощущение, будто ты заперт в коробке и погребен заживо под всем этим ворохом «ценных» записей. Потрясающе унылое место. Мое дальнейшее разглядывание обстановки прервалось под слишком пристальным взглядом, который я откровенно ощущала на себе. Совершенно не смущаясь, девушка продолжала упорно сверлить меня своими медовыми глазами, как-то странно поджимая губы. Ее тонкие пальчики сжались, белея от натуги, а, стоило ей поймать мой ответный взгляд, как медовый цвет тут же похолодел. Словно очнувшись и еще раз раздраженно оценив мой общий облик, она вдруг презрительно скривилась, переведя надменный взгляд в сторону и подзывая к себе перо. Это сейчас серьезно? Искренне надеюсь, что девицу возмутила именно моя сущность и это не было попыткой соперничества. У меня совершенно не было никакого желания вновь сталкиваться с вереницей дам, грезящих моим волшебником и пытающихся его увлечь. К тому же я сильно сомневалась, что милейшие создания осознавали всю ту степень страсти, что их ждала бы. Если бы не систематические пытки в прошлом и естественная регенерация моего тела, даже не знаю, выдержала ли бы я сама. Но, что не могло не радовать, с этими представительницами прекрасного пола можно было не церемониться, а спокойно прикончить. Хоть какой-то плюс. Усмехнувшись своим мыслям, я вышла в проход, в котором исчез мой Лорд. Меня встретил унылый узкий коридор с множеством дверей и редко проходящими волшебниками. Замечая мою фигуру, они лишь непонимающе отмечали явную нечистокровность и, брезгливо кривя рты, ныряли в соседние комнаты. Было не похоже, что кто-то вообще был в курсе того, кто я такая и кем являюсь для Темного Лорда. Словно о моей личности не распространялись. Может быть, так и есть? Заметив, как темная мантия Волдеморта скрылась в одном из самых удаленных кабинетов, я медленно поплелась в ту сторону. «А ведь могла сейчас изучать наш дом или спуститься к храму, уберегая свои сокровища от чьих-то загребущих лап, — размышляла я, поджимая губы. — Еще бы русалок в Черном озере навестить, да и все прочие гнезда, на которые у меня не было времени до сих пор. И хотелось бы наконец узнать больше про эликсир жизни у источника и, может, что-то об этом загадочном платье…» Не особо желая оказаться в кабинете, где сейчас находился мой Том, я нарочито внимательно рассматривала выбитые таблички на дверях, вычитывая незнакомые мне фамилии и должности. Не сказать, что это было жутко увлекательно, но хотя бы никто не кричал, не блевал и не стремился вывести на эмоции. Здесь было довольно тихо и лишь изредка слышалось, как шуршали перья, перекладывались бумаги, двигались ящики и раздавались указания. Вдруг. Остановившись напротив одной из двери, я несколько раз прочла золотистую надпись на черной лакированной табличке: Алан Эйвери. Заместитель главы отдела магического правопорядка. Не поверив своим глазам, я глубоко вдохнула окружающий воздух, вычленяя из множества запахов тот самый, уже знакомый мне аромат темной магии, абсолютно точно принадлежавший Алану. — …и прочего отребья, — услышала я раздраженный приближающийся голос. Перед моим носом резко распахнулась дверь, обдавая лицо прохладным воздухом. Высокая фигура перегородила собой дверной проем, а мои глаза непроизвольно уперлись в строгую черную мантию. — Иллишту? — раздался голос Эйвери, заставляя меня поднять голову и увидеть пораженное лицо одного из близких соратников моего Тома. Вот так встреча. — Здравствуй, — улыбнулась я, — Алан. Как и Кадмус, Алан почти не изменился, разве что стал мужественнее, крупнее. Светлые волосы будто сильнее выцвели, отливая на висках легким белым оттенком. На меня смотрели все те же прозрачные голубые глаза, в которых читались упрямство и желание выяснить нечто сокрытое, неявное, «раскусить» некую тайну. Пытливый взгляд на вещи и обстоятельства был буквально особенностью Алана еще в Хогвартсе, но даже сейчас ничего не изменилось. «Уверена, ты все такой же». — Я слышал лишь неявные намеки, — выдохнул он, пристально рассматривая мое лицо, словно сравнивая с тем самым знакомым образом из прошлого, — но был уверен, что это лишь слухи, глупые домыслы. — А я теперь поняла, — кивнула я на открытую дверь за его спиной, — почему не видела тебя на осаде Хогвартса. — Там был мой сын, — по-доброму усмехнулся Алан, вызывая во мне сразу множество вопросов. — Дай мне минуту, — вдруг произнес он, вновь скрываясь в кабинете. За сорок девять лет совсем неудивительно, что буквально у всех, кого я помнила, появились дети. Наверняка и у Кадмуса есть ребенок. Я вдруг неосознанно скользнула взглядом в сторону, пытливо рассматривая дверь, за которой исчез Том. Слишком заманчивые картинки полезли в голову, вызывая внутри смесь из интереса и странного предвкушения. Мотнув головой, я постаралась забить неосторожно вспыхнувшую мысль в голове. Нашла о чем думать. Дверь вновь отворилась, выпуская в коридор Эйвери. — Ты не одна? — произнес Алан, бесстрастно осматривая пустое пространство. — Нет, — я кивнула в сторону. — Том в дальнем кабинете, — неосторожно произнесла, считывая мгновенное возмущение и предостережение на лице мужчины. — Не произноси это имя, — предупредил он, жестом предлагая пройти к дальнему окну. — Не стоит это делать так открыто. Тебя могут услышать. — Хорошо, — я пожала плечами, мысленно соглашаясь с устоявшимися правилами. — Как поживаешь? — решила сразу перевести тему, не стремясь обсуждать столь ненавистное магловское имя моего Лорда. И так понятно, что он создал себе новое именно с целью забыть о своем родстве с «любимым» отцом. — Неплохо, — отозвался Алан, останавливаясь у окна и рассматривая передвигающихся по улице людей. — Женился, есть сын и, как видишь, должность при Министерстве, — он вдруг устало усмехнулся, вспоминая: — А мог бы играть в сборной. — И кто же стал той самой миссис Эйвери? — с любопытством спросила я, ловя на себе лукавый взгляд прозрачных глаз. — Мелоди, — ответил он, добавляя: — Примерно через год после того, как ты заснула. Понимаю. — Поздравляю, — усмехнулась я. — Все-таки добился своей дамы. — Добился, — согласно кивнул Эйвери. Он вдруг странно задумался, будто его что-то тяготило и заставляло испытывать противоречивые чувства: — Она сильно изменилась. Мне ли не знать. — Все меняются, — пожала плечами я, рассматривая затянувшееся серыми тучами небо и не решаясь договаривать. Алан пытливо взглянул в мое лицо, кивая и вновь переводя взгляд в окно, наблюдая за мельтешением внизу: — Видела уже кого-то из наших? — Кадмуса, — кивнула я, — и сына Мальсибера, — хмыкнув, добавила: — а еще внука небезызвестной Клариссы Роули. — Лорсен? — понятливо улыбнулся Алан, вдруг произнося: — Слышал, она внезапно скончалась в своем доме. Причина до сих пор не до конца ясна. — Какая жалость, — поморщилась я, не особо сочувствуя Роули. — Кадмус сказал, Абраксас болел, — перевела я тему. Алан кивнул, явно не слишком печалясь о смерти аристократа: — Умер примерно год назад, — проговорил он, безразлично добавляя: — Подцепил драконью оспу, вылечить не удалось. Паршивая смерть. — А его сын? — решила поинтересоваться, раз уж выдалась возможность узнать чуть больше о семье Малфоев. — Кто он? Алан повернул голову, вдруг становясь серьезным: — Люциус Малфой. Амбициозный, заносчивый, властолюбивый. Он был приближен к узкому кругу Темного Лорда настолько, что некоторое время являлся лидером Пожирателей Смерти и активно участвовал во всех операциях. Когда же Лорд исчез, — Алан зло поморщился, — Люциус сделал все, чтобы отмахнуться от своего прошлого и избежать обвинений, умудрившись даже сохранить влияние в магическом мире. Насколько мне известно, он просто продолжил беззаботно жить, растя единственного сына. — И Люциус даже не пытался его найти? — неприятно удивилась я, теперь лучше понимая причины недоверия Тома. Я прекрасно помнила, как все семейство хотело сбежать, стоя перед вратами Хогвартса. К тому же появление мальчишки Малфоя со своим неуместным интересом, пусть и связанным с проклятием, лишь добавило злости к давно зреющей неприязни. — Насколько мне известно, — покачал головой Алан, — нет. Думаю, — вдруг продолжил он, — Люциус мог вполне искренне сожалеть о том, что произошло в октябрьскую ночь 1981 года. Мелоди как-то говорила мне, что Малфой продолжал взращивать и сохранять внутри семьи ту самую идею, что всегда была близка нашему Лорду. Но я не уверен, что поддерживать идею и одновременно с этим отрекаться и не предпринимать попыток в поисках — это одно и то же. Я согласно кивнула, задумавшись на мгновение: — А Мелоди так близко общается с семьей? — С Друэллой, — кивнул Алан. — Нарцисса, жена Люциуса, является дочерью Дру. Вот как. — Дру и Кадмуса? — Нет, — покачал головой Алан, вызывая на моем лице непонимание. — По инициативе Друэллы помолвка была расторгнута. Через год она вышла замуж за Сигнуса Блэка. Я неловко замерла, совершенно не ожидая подобных новостей. Заметив мое недоумение, Алан лишь наклонил голову: — Кадмус не говорил? — произнес он тихо, видя, как я качаю головой. — Мы почти не разговаривали, — честно ответила я, поджимая губы и с сожалением вспоминая красивую пару. — Жаль это слышать. — Просто жизнь, — пожал плечами Алан, бесстрастно отмечая: — не всегда все складывается так, как нам бы того хотелось. Мысль верная, но от этого чувство сожаления никуда не делось. Краем уха я услышала открывающуюся дверь рядом с нами. — Алан, — раздался обманчиво спокойный голос Волдеморта, заставляя нас обоих повернуть голову в сторону медленно надвигающегося Темного Лорда. — Вижу, — кивнул он, растягивая бескровные губы в жестоком оскале, — общаетесь. — Мой Лорд, — тут же склонил голову Эйвери. — Случайная встреча в коридоре, — сдержанно произнес он. — Как поживает Мелоди? — проигнорировал ответ Том, тут же вставая рядом. Я мгновенно оказалась прижата к напряженному телу, чувствуя, как длинные пальцы больно впились в талию и сжали кожу. Плевать. Мне просто нравилось, что он находился рядом и моя жизнь, во всяком случае пока, складывалась хотя бы в этом направлении вполне успешно. Коснувшись ладонью черной мантии, я уткнулась носом в теплую шею, откровенно вдыхая аромат магии моего Тома и ощущая, как вторая ладонь зарывается в белые волосы, прижимая еще ближе. Пусть так и остается. — Благодарю, мой Лорд, — услышала я голос Эйвери. — Мелоди в полном порядке и, когда приходит в себя, всегда спрашивает о Вас. Она часто читает газеты и следит за Вашими успехами. — Рад это слышать, — тихий голос буквально наполнил собой все узкое пространство. — Оставь нас, — раздался немедленный приказ. — Конечно, Повелитель. Эйвери вновь склонил голову, удаляясь по коридору прочь. Гулкие шаги заполнили неловко повисшую тишину. Внутри странно тянуло, ныло и почему-то заставляло вновь испытывать необоснованный страх. Обвив руками шею Волдеморта, я прижалась к его телу, зарываясь лицом в мантию и так отчаянно желая чувствовать мою пару рядом. Слыша биение его сердца и спокойное дыхание у виска, я буквально освобождалась, ощущая, как меня понемногу отпускает это мерзкое и давящее чувство непонятной обреченности. — Что с тобой? — прозвучал недовольный голос Тома. Длинные ногти приятно царапали кожу головы, вырывая мое сознание из тисков очередных глупых мыслей. — Алан сказал, что Дру и Кадмус расстались, — произнесла я тихо, слыша над головой снисходительный смешок. — Нашла о чем думать, — безразлично произнес он, добавляя: — По итогу они оба получили все, что хотели. Надеюсь. — Помнишь деревню Виндмаер? — вдруг спросила я, укладывая голову на его плечо и вцепляясь пальцами в приятную ткань мантии. — Помню, — послышалась задумчивость в спокойном голосе. — Деревня сгорела лет пятнадцать назад, — бесстрастно заметил Том, вызывая во мне неподдельное удивление. — Правда? — я подняла глаза, видя абсолютное безразличие на его лице. — А тот красивый лес рядом? — Понятия не имею, — усмехнулся он, — мне было не до прогулок. — А может, — я поджала губы, несмело проводя ладонью по его шее, — мы заглянем туда? — Нахлынули воспоминания? — кровавые глаза пристально впились в мое лицо, с неудовольствием считывая странно рассеянное состояние. — Не знаю, — честно ответила я, вновь кладя голову на плечо Тома и мечтательно добавляя: — но там было довольно приятно. — Думаю, — послышался задумчивый голос, — мы могли бы провести некоторое время в том месте.

***

Откровенно радуясь, что вновь могу чувствовать устойчивую поверхность под ногами, я застыла, упорно пытаясь прийти в себя. У Хогвартса хоть и были дементоры, но хотя бы сама поляна находилась в относительной близости. В этот раз, даже несмотря на то, что из самого Министерства мы вышли в небольшом городке близ деревни Виндмаер, лететь пришлось довольно долго и очень быстро. Раздраженно выпутавшись из моих объятий, Том лишь с отвращением отвернулся от меня, удаляясь вперед. — Научись уже скрывать свой нелепый страх! — услышала я брезгливость в надменном голосе, наблюдая, как Волдеморт степенно вышагивал по узкой тропинке в сторону каких-то мелких полуразрушенных домишек, уже давно поросших мхом и травой. — Конечно, Повелитель, — пропела я, замечая, как вспыхнули от ярости кровавые глаза, предупреждая подобные «шутки». Наверное, даже спустя сотню лет я буду слышать одно и то же ворчание. Усмехнувшись своим мыслям, я потянулась, с удовольствием вдыхая вкусный воздух и откровенно наслаждаясь прекрасным теплым днем. Солнце стояло высоко над головой, а чистое небо переливалось насыщенным синим цветом. Вдалеке слышался неугомонный щебет птиц и порывистые взмахи крыльев, а рядом раздавалась очередная возня спешащих прочь мелких грызунов. Вновь оказавшись в интересном месте, по-прежнему обиженные на меня волосы заметно повеселели, растягиваясь по земле и зарываясь в невысокой свежей траве, копошась в неглубоких ямках. Рассматривая моего темного волшебника, я вдруг замерла, словно иначе взглянув на него: полы черной мантии зловещим облаком расстилались по земле, оставляя после себя странно выгоревшую почву с остатком поникшей травы. Столь мрачный и опасный облик Волдеморта смотрелся в этом месте настолько чужеродным и неестественным, что я невольно залюбовалась, кажется, вызывая на его лице еще больше раздражения. Необыкновенные глаза угрожающе сощурились, а губы дернулись в злой усмешке, явно отмечая мое завороженное состояние. Но мне невероятно нравилось то, что я видела. — Убожество, — выплюнул Том, лениво осматривая заброшенные строения впереди. — Напомни мне, — скривился он, отпинывая кусок деревянной балки с дороги, — что мы делали в этой магловской дыре? — В лесу неподалеку произрастали довольно редкие ингредиенты для зелий, — улыбнулась я, оказываясь рядом и глубоко вдыхая аромат зреющих полевых цветов, молодой травы и мха. Даже земля тут пахла особенно, довольно приятно. Тому же было плевать на запахи, он лишь раздраженно повел плечом, устремляясь дальше по дороге. — Расскажи мне, — коснулась я тонкой кисти, вызывая в его теле мгновенную реакцию, — чем ты… Поймав на себе выразительный взгляд, я неловко замолчала. Том лишь надменно усмехнулся, останавливаясь и медленно склоняясь над моим лицом: — Что конкретно тебя интересует, моя Илли? — произнес он, так непривычно нежно оглаживая ладонью мое лицо. — У тебя большая армия, — произнесла я тихо, видя одобрительный блеск в кровавых глазах. — Почему они пошли за тобой? Всех страхом не удержать, — я задумалась на мгновение, прижимая его ладонь ближе и прикрывая глаза. — Ты должен был большую часть искренне увлечь своими идеями. — Именно так, — услышала я томный выдох, на губах вспыхнул невесомый поцелуй. — Я много писал и размышлял об ином мире и обществе, публикуя свои мысли в закрытых газетах и журналах, — тонкие губы растянулись в довольной улыбке. — Мои идеи все чаще находили отклик не только у прежних глав влиятельных родов, но и у молодого поколения, что не могло не радовать. — Подростки? — тихо произнесла я, теряясь в ощущениях его необыкновенного чарующего голоса. — Не только, — большой палец проскользил по моей нижней губе, вырывая из горла несдержанный выдох. — Учащиеся, закончившие обучение. Еще юные, горячие, только спешащие вкусить эту жизнь, занять в ней свое место… Голос Тома прервался, а в следующий момент нетерпеливые губы врезались в мои, заставляя меня отчаянно льнуть к желанному телу. Бешеный огонь, что так неосторожно вспыхивал в нем, моментально воспламенял и меня. Торопливо, слишком жадно, невыносимо горячо. — Значит, — с трудом выдохнула я, — ты еще и пишешь? Лукавая улыбка расплылась на его губах: — Писал, — он провел ладонью по моим волосам, — размышления о чистоте крови, о более магически развитом обществе и будущем. — К слову об этом, — я вдруг настороженно взглянула в сузившиеся кровавые глаза: — С тобой рядом сторонники, откровенно радеющие за эту самую чистоту, а тут появляюсь я. — Неужели переживаешь? Казалось, будто мои опасения лишь забавляли Тома. Он пристально наблюдал за моими эмоциями, руки жадно сомкнулись на талии. — Разве, — я чуть скомкала пальцами ткань черной мантии на его груди, — у твоих ближайших соратников не возникнет вопросов? — Думаешь, — довольно произнес мой темный волшебник, — меня волнует мнение хотя бы кого-то из них? «Вряд ли, — подумала я, — но тем не менее о моем присутствии явно никому не было известно, кроме разве что тех, кто так или иначе находился у врат Хогвартса. Конечно, если не поступил приказ молчать об увиденном». Я наклонила голову, задумчиво всматриваясь в надменное лицо. — Ничего не изменилось, Илли, — глаза Тома блеснули откровенным удовольствием. — Они все — лишь оружие, способ достижения цели. Мне плевать на их жизни и тем более мнение. Есть лишь мои желания, и я не собираюсь их под кого-то подстраивать. — А я… — выдохнула, несмело заглянув в довольное лицо. — А ты принадлежишь мне, — услышала я томный голос, разлившийся над ухом: — Моя личная маленькая желанная сирена. Он шумно вдохнул мой запах, пробирая этим действием до мурашек: — И теперь уже окончательно. Голодный взгляд нетерпеливо блуждал по моему лицу, длинные пальцы комкали подол платья… Вдруг. — Я нашел того самого Николаса Фламеля, — произнес он, вызывая на моем лице смесь из удивления и восторга. Неверяще уставившись в лукаво сузившиеся глаза, я с жадностью ожидала продолжения. — Старик оказался жив, но не слишком сговорчив, — откровенно раздражаясь, выплюнул Волдеморт. Сжав мою ладонь, он вновь устремился вперед, увлекая нас все дальше по извилистой заросшей дороге. — Ты ведь намекнул ему на кровь? — нетерпеливо спросила я, ловя на себе выразительный взгляд. — Напыщенный старик не поверил мне, — Том грубо сжал мои пальцы, выводя нас на большую поляну, укрытую молодой травой. — Посчитал, что я хочу заставить его сделать новый философский камень взамен уничтоженному. — Философский камень уничтожен? — удивленно повторила я, останавливаясь: — Когда это произошло? — Примерно шесть лет назад, — поморщился Волдеморт, безразлично осматривая местность. — Я собирался вернуть себе тело с его помощью, но не все мои последователи оказались достаточно проницательны, чтобы отнять нужный булыжник у малолетнего недомерка. — Кого? — не поняла я. — Поттер, — с ненавистью выплюнул мой маг. — Камень хранился в банке Гринготтс в ячейке его папаши. Опять он?! — Довольно часто все упиралось именно в этого мальчика, — задумчиво произнесла я, чувствуя нарастающий гнев внутри Волдеморта. — Ты даже не представляешь! — он с яростью взмахнул рукой, поваливая несколько мощных стволов стоящих впереди деревьев. — И это пророчество сбило меня с толку, заставило совершить ряд необдуманных действий! — Пророчества часто бывают искажены… — начала было я, но Том быстро меня прервал: — Оно было точным, но вот полного текста я не получил, — он с силой сжал челюсть, явно раздражаясь из-за произошедшего. — Я был так близок к победе, — Том вдруг порывисто обернулся и, обхватив ладонями мое лицо, болезненно всмотрелся в глаза: — Я был уверен, что еще немного и ты пробудишься, вернешься ко мне. Большой палец огладил нижнее веко, острый ноготь оцарапал скулу: — А потом появился Снейп и передал лишь первую часть размытых слов. Он вдруг устало прижался своим лбом к моему, замолкая. — Без мальчика, — тихо произнесла я, — ты бы не пробудил меня, Том. Я огладила его руки, ловя на себе раздраженный взгляд кровавых глаз: — Судя по всему, — поджала я губы, нехотя произнося: — я бы не проснулась без твоей частицы души, что оказалась заперта в нем. — И только по этой причине сопляк все еще жив, — кивнул он, вдруг резко меняясь в лице и врезаясь в мои глаза ненавидящим взглядом. — А ты снова бросилась под убивающее заклятие! — с яростью выплюнул он, порывисто смыкая ладонь на моем горле: — Это уже входит в привычку, не находишь? — Зато крестраж не поврежден, — я пожала плечами, нагло прижимаясь ближе и игнорируя откровенную злость моего волшебника. — Избежать удара было не сложно, а вот свою душу ты вполне мог разрушить, и мало ли, что еще могло случиться. Том лишь брезгливо сморщился, отворачиваясь от меня и лишь позволяя себя обнимать. «Наверняка еще не раз припомнит мне этот случай», — подумала я, наслаждаясь моментом полнейшей тишины. Легкий ветер, теплые лучи солнца и приглушенная возня местных обитателей леса. Тут по-прежнему было хорошо. Кстати. — А что за сопротивление, символом которого был этот мальчишка? — Орден Феникса, — с отвращением выплюнул Том, все же выпутываясь из моих рук. — Отщепенцы, куда входит остаток мракоборцев, несколько предателей крови и полукровные выродки. Даже грязнокровные отродья состоят в их рядах. — Они опасны? — настороженно спросила я, считывая недовольство в лице напротив. — Не больше, — ядовито ухмыльнулся он, — чем маги Гриндевальда из прошлого. Удобнее всего вылавливать по одному. Но главная проблема заключается в «помощниках», которые засели в каждом отделе Министерства. Эти предатели не всегда очевидны, и их выявление занимает непозволительно много времени. Понятно. Волдеморт вдруг вперил в меня кровавый взгляд и, быстро вскидывая руку, притянул ближе к себе. Доверчиво прижавшись к сильному телу, я довольно выдохнула и положила голову на его грудь, вслушиваясь в мерное биение сердца. — Здесь хорошо, — расслабленно отозвалась я, наблюдая за игривыми солнечными лучами, которые прыгали с ветки на ветку, озаряя поляну теплым светом. — Могло быть лучше, — послышался недовольный голос Тома, вызывая у меня непроизвольную улыбку. Я почти что соскучилась по этому вечно недовольному тону. Вдруг. Ощутив сильное волнение в магическом фоне, я считывала быстрые и даже ненормальные искажения. На поляну аппарировали сразу семеро волшебников, глухо укрытых незнакомыми мантиями. — Это не твои? — произнесла я, чувствуя напряжение в теле Волдеморта. — Орден, — выплюнул он, обманчиво расслабленно сжимая палочку в другой руке и безумно скалясь в предвкушении быстрой расправы. Я же не шелохнулась, лениво рассматривая неприметных магов, которые опасливо застыли напротив нас. Потянув носом воздух, коротко задумалась, стараясь оценить противников. Интересные у них запахи. Я чувствовала сильные резервы уже зрелых и явно обученных волшебников, причем один из них был поражен ликантропией. Специфическая резкая вонь моментально забила нос, перекрывая собой любые другие ароматы. Даже не удивлюсь, если этого волшебника покусал уже знакомый мне оборотень. Один из магов вдруг заговорил: — Вижу, — прозвучал уверенный мужской голос, — нашел подружку под стать себе. Это он намекает на внешность? Я даже усмехнулась, потеревшись носом о мантию Тома и вдыхая его вкусный запах. Мне нравилась сегодняшняя внешность моего волшебника ничуть не меньше той, которая была сорок девять лет назад. Хотя люди и от вида довольно милых русалок кривятся. Но в происходящем было кое-что странное, заставляющее меня насторожиться. Казалось, что у прибывших волшебников было точное понимание того, кто я такая и кем являюсь для Темного Лорда. Вот только откуда? Об этом было известно лишь очень узкому кругу лиц, и после бойни у замка прошли сутки. Вряд ли новости разлетелись так уж быстро, раз даже Эйвери, работающий в Министерстве, не был в курсе. — Кингсли, — расплылся в жутком оскале мой Лорд, крепко обхватив меня за талию другой рукой. — Не признал тебя сразу в этих лохмотьях. Устал отсиживаться в своих норах? — Даже непривычно видеть твою уродливую рожу столь довольной, — зло выплюнул маг, продолжая удерживать на себе капюшон. — Сегодня великолепная погода, — проигнорировав грубый выпад, спокойным тоном произнес Волдеморт. — К тому же, — он сузил глаза и, чуть наклонив голову, медленно продолжил: — если не ошибаюсь, вчера ночью подох один из ваших в Азкабане. Ты уже знаешь об этом? Я прекрасно видела, как дернулась рука этого Кингсли, как напряглись остальные волшебники, коротко переглянувшись между собой. — Должен заметить, что Аластор чувствовал себя крайне неважно последние несколько месяцев, — произнес Темный Лорд, откровенно наслаждаясь реакцией и сверля самодовольным взглядом главного. — К слову, как идут дела на Квикермолл Лейн, дом 8? Слышал, сегодня днем там случилась маленькая неприятность. — Ублюдок! — несдержанно воскликнул один из магов. — Ты ответишь за все смерти! — Так призови меня к ответу, — ядовитый голос Волдеморта разлился по поляне; кровавые глаза угрожающе врезались в фигуру говорившего. — Или способен лишь сотрясать воздух? Ярко-желтый луч сорвался с палочки разозлившегося волшебника, кажется, лишь забавляя Волдеморта и вырывая из его горла пугающий смех. Я заметила, как он изящно вскинул древко и с кончика Бузинной палочки вырвался ядовито-зеленый луч убивающего заклятия. Взметнувшись вперед смертельной стрелой, заклятие глухо разбилось о вовремя выставленный ствол дерева. Волшебники из Ордена тут же расформировались, очерчивая область рунами запрета аппарации. — Кажется, они серьезно настроены, — бесстрастно заметила я, наблюдая, как между деревьев шныряли безликие мантии. — Никчемные идиоты, — яростно выплюнул Волдеморт, продолжая поражать противников пыточными заклятиями. — И на что только рассчитывают?! Из-за деревьев разом вышли все семеро магов, отправляя в нас ошеломляющие и обездвиживающие заклятия. Яркие нити врезались в окруживший нас щит темной магии, стремясь пробить брешь в безупречной защите. Продолжая обнимать Тома, я с любопытством рассматривала приближавшихся волшебников из Ордена Феникса, отмечая их столь порывистую и яростную атаку. А как они узнали, где мы будем? Прикрыв глаза, я позвала свою магию, чувствуя, как пространство стремительно наполняется влагой. Морская вода мелкими каплями вздымалась вверх, разлетаясь по округе и считывая направление каждого движения противника. — Сейчас! — вдруг раздался голос этого Кингсли. — В стороны! А в следующее мгновение я ощутила поднявшийся сильнейший ветер. Раздирая и буравя землю, управляемый воздух с силой врезался прямо в нас, мощным агрессивным потоком вгрызаясь в защитные чары. Вековые деревья с жалобным скрипом склонились до самой земли. Я слышала, как они трещали, как со страшным грохотом разламывались на части. Чудовищной силы ветер вырывал с корнями изуродованные стволы, швырял их в стороны и поднимал в воздух обломки коры, веток, листвы и разодранной почвы. Я чувствовала, как легкие забились ароматом сырой земли и смолы, как в голове все гудело от хруста и завывания самой природы, покорившейся бешенному напору зачарованного ветра. Впечатляющая сила заклинания. Я вцепилась в мантию Волдеморта, чувствуя, как потоки яростного воздуха вбивались внутрь защиты, буквально проламывая ее и грозясь разорвать в клочья в любую секунду. — Уходи! — расслышала я голос Тома, порывисто шагнувшего в тень и скрывшегося от прямой атаки ветра. Попытавшись раствориться следом в облаке морских капель, я вдруг с ужасом осознала, что не могу. На поле присутствовало сразу несколько высших рун Остендии, полностью блокировавших любые попытки изменить свою форму. Но как вы узнали?! Я с ужасом взирала на огромную трещину в защите, судорожно прикидывая свои шансы выжить в этом гремящем хаосе. Вдруг поток ветра заметно усилился и, с диким ревом накинувшись на щит, буквально разорвал оставшуюся магию. Едва успев окружить себя глубоководными водами, я зажмурилась от бьющего в лицо бешеного воздуха, смешанного с песком, землей и мелкими камнями. Словно зубами, в морские потоки впились колючие иглы бушующего ветра, мгновенно отрывая меня от земли и отшвыривая вперед с безумной мощью. Я лишь ощутила, как отлетела с дикой скоростью в сторону и со страшной силой врезалась в массивный камень. Огромный булыжник трещал и дробился под сумасшедшим напором яростного ветра. Продолжая с трудом удерживать защитные чары, я отчаянно пыталась спасти себя от слишком серьезных повреждений. Не выдерживая агрессивной магии, морские потоки глухо лопнули, отшвыривая меня спиной в жесткую изодранную поверхность камня. От силы удара внутри что-то треснуло, мгновенно разрываясь и разливаясь по телу невыносимой, жгучей, острой болью. Вырвавшийся из горла пронзительный крик тут же превратился в захлебывающиеся задыхающиеся звуки. Рот мгновенно заполнился кровью, в голове все гудело от множественных внутренних повреждений. Наконец рухнув на землю, усыпанную острыми осколками разломанного камня, я на несколько секунд провалилась в темноту.        Что это такое было? Каждый тяжелый хриплый вдох, забивавший нос пылью и мелкой острой крошкой, приносил мучительную боль и заставлял тело неестественно подрагивать, словно оно билось в предсмертной агонии. Хотя, думаю, так оно и было. Перед глазами, за мутными разводами грязи и собственной крови, с трудом прослеживалась все та же поляна, раскуроченная чудовищным ветром. Весь мой магический резерв мгновенно активировался, переключаясь на исцеление зверски покалеченного тела и стараясь поддерживать слишком поврежденные внутренние органы. Попытавшись привстать, я отчаянно замычала, чувствуя лишь сплошную боль, которая мучительной пыткой разливалась изнутри. С большим трудом я уперлась дрожащими руками в землю, буквально слыша, как продолжали внутри громко хрустеть кости, казалось, ломаясь под собственным весом и впиваясь острыми иглами в мясо. Попытавшись пошевелить сломанной ногой, я с грустью поняла, что до исцеления конечности очередь дойдет не скоро. Слишком много других, более серьезных повреждений. — Не позвольте им… — кажется, услышала я громкий голос одного из вражеских волшебников, что терялся в шуме все еще завывающего где-то впереди ветра. В голове же стоял оглушительный звон, откровенно мешающий сосредоточиться и хоть что-то осознать. Попытавшись встать, я вцепилась поломанными когтями в отколовшуюся массивную часть камня и тяжело подтянула к себе зверски изломанную ногу. Ладони скользили по залитому кровью камню, во рту стоял мерзкий и тяжелый привкус горечи. Глухо застонав, я резко выдрала из бедра острую палку и неловко пошатнулась, чуть вновь не рухнув на землю. Узкая полоса крови скользнула по онемевшей ноге. Проклятье! — Добейте тварь! — отчетливо услышала я голос Кингсли вдалеке. Устало подняв глаза, заметила знакомые вспышки магии Волдеморта. Он сражался сразу против пятерых в попытке подойти ко мне. «Вы специально нас разделили?» — пронеслась в голове неприятная мысль. Уперевшись бедром о камень и стараясь удержать нестабильное равновесие, я тут же сосредоточилась, отодвигая собственное восстановление на второй план. Безжалостно призывая магию на поле боя, я отчаянно окутывала себя морской водой, сотворяя вокруг множества лезвий и копий. Изначально волшебников было семеро, а значит, на меня должны напасть двое. — Вот ты где, — услышала я мелодичный женский голос, появившийся рядом. Тяжело вдохнув воздух, я с ужасом ощутила вокруг огромное количество ослабляющих рун. Со стороны женщины немедленно полетели заклятия, опасно врезаясь и буквально вгрызаясь в морские потоки, что так упорно защищали меня. Сильная, опытная и крайне разозленная. Я буквально кожей чувствовала это в каждой ее порывистой атаке. Тяжело качнув пальцами, я направила в сторону неизвестной женщины лезвия и дала волю волосам. Белые пряди невесомо заскользили вдоль каменных ошметков, густо облитых моей кровью. Они медленно огибали повалившиеся мелкие ветки и листья, аккуратно приближаясь к врагу. Я же всячески топила своего противника лезвиями и упорно призывала как можно больше воды, стараясь скрыть приближающиеся волосы. — Флёр! — сбоку послышался мужской голос, отвлекший девицу всего на мгновение, что позволило волосам моментально обвиться вокруг ее лодыжки. Белые пряди резко подняли тело женщины в воздух и с силой приложили ее о землю. Палочка откатилась в сторону, а сама Флёр схватилась за живот, порывисто сжимаясь всем телом. Ее болезненный вскрик разнесся по маленькой поляне, заставляя второго моего противника буквально озвереть от ярости. Мужчина обрушивал на меня множественные атаки, успешно защищаясь от моих и без того сильно ослабленных магических орудий. Поганые руны! Сосредоточившись, я попыталась развеять хотя бы несколько из ведьмовских рун, с облегчением замечая, что большая их часть потухла, возвращая мне хотя бы относительную мощь. Сотворяя все новые и новые копья я, не жалея резерва, обрушивала магию на раздражающего мага, с удовольствием замечая, как трещали его защитные чары, как столь яростные в начале атаки становились все более медленными. Позволив себе отвлечься на мгновение, я вскинула взгляд вперед, видя, что против Волдеморта остались в живых еще трое и мой волшебник неумолимо приближался ко мне. — Давай же, Флёр, очнись! — отчаянно вскрикнул мужчина, отбиваясь от смертоносных копий и чувствуя, что я почти пробила его защиту. — У нас не осталось времени! Движение со стороны женщины заставило меня насторожиться. Повернув голову, я увидела, как та что-то достала из-под мантии и судорожно сжала знакомую вещицу в руках. «Русалочий горн?» — удивилась я, выуживая из памяти картинку столь редкого артефакта. В чем смысл, я же не русалка?! Взмахнув рукой, я обрушила сразу десяток копий на своего противника, разбивая вдребезги его щит и пробивая левую ногу сразу двумя копьями. Мужчина громко вскрикнул от боли и отчаянно вцепился ладонью в покалеченную конечность. С трудом удерживая равновесие, он нацелил на меня палочку дрожащей рукой. Упорный, но уже не представляющий особой опасности. Я же непонимающе уставилась на девушку, содравшую с головы капюшон. Серебристые светлые волосы рассыпались по ее плечам, взгляд темно-голубых глаз был полон ненависти и презрения. Флёр смотрела прямо на меня, поднимая к своим губам артефакт и дуя в горн. На мгновение я даже не поняла, что происходит. Магическая суть вдруг замерла, опасливо озираясь по сторонам и чутко прислушиваясь к только ей слышимым звукам. Еще секунда, и в моей голове раздался протяжный вой, буквально оглушая и заставляя меня отчаянно вцепиться в голову. В сознании вспыхнули непонятные мысли, откровенно пугая, вселяя настоящий первобытный ужас. Связь с собственной магией стремительно разрушалась, заставляя мою суть тревожно метаться внутри и вгрызаться в ослабленное тело, разливаясь по земле бесформенными лужами. Перед глазами замелькали яркие пятна, сердце зашлось от непонятного и совершенно дикого страха. Меня накрывала откровенная паника. Единственное желание было убежать, спрятаться, скрыться и забиться как можно глубже. Я рухнула на землю, чувствуя на краю сознания, как с новой силой заныла сломанная нога. Мысли в голове спутались, утопая в неконтролируемом и абсурдном ужасе. Магическая суть бесконтрольно скулила, выла и сводила меня с ума своим плачем, отчаянными рыданиями. Мне так хотелось исчезнуть, удрать от этого странного чувства, спрятаться под воду и затеряться в глубине. Магия больше не слушалась меня. На руках будто сомкнулось что-то ледяное, а в грудь ударило нечто слишком сильное, вырывая из горла истошный крик. Я больше не соображала, что происходит, полностью теряя связь с реальностью. Перед глазами все плыло, в голове ни единой связной мысли, а тело пылало в агонии от огромного числа повреждений. Очередная дикая вспышка мучительной боли пронзила тело, заставляя меня неистово закричать и окончательно потерять сознание.