Иллишту

Я не запомнила, как Волдеморт раздавал приказы, как мы с ним попали в кабинет директора Хогвартса и как перенеслись с помощью каминной сети в совершенно незнакомый мне дом. Недовольная змея, следовавшая за своим хозяином, покорно скользнула с его рук и сейчас увивалась мощными кольцами где-то под ногами. Я слышала ее угрожающее шипение, но мне было абсолютно на это плевать. Любопытство осмотреть незнакомое помещение и оценить окружающую обстановку затерялось в бешеном желании. — Илли, — хриплый голос Волдеморта отражался эхом в огромном полупустом зале. Задыхаясь от эмоций, я прикрывала глаза и с восторгом ощущала несдержанные движения его рук на своем теле, чувствовала больные укусы на шее. Все мое существо так откровенно окутывала его темная магия, уже давно ставшая для меня самой родной. Стоило сделать глубокий вдох, как я почувствовала дрожь в теле, млея от одуряющего и обволакивающего меня аромата. Легкие наполнились невероятной сладостью, которая, казалось, была сконцентрирована прямо в этом месте. Похоже, это и есть наш дом. — Мой Лорд, — громкий стон сорвался с губ. Подхватив мое податливое тело, Том прижал меня к себе, заставляя обвить его бедра ногами. Я касалась губами его кожи, проводила ладонью по гладкой голове и наслаждалась осознанием абсолютного счастья. Жадные, влажные и нетерпеливые поцелуи громким эхом разносились по огромному залу. Оторвавшись от желанных губ, я скользнула ниже, впиваясь зубами в горло моего волшебника, так отчаянно желая его крови, тепла, запаха. Горячая вязкая жидкость наполнила рот, заставляя магическую суть громко заурчать от удовольствия, казалось, оглашая весь дом своим присутствием. Я слышала довольный выдох Тома, чувствовала на волосах его руку, прижимающую меня ближе к рваной ране на своем горле. Сходя с ума от происходящего, я все сильнее цеплялась за его тело, мелкими глотками утоляя свою жажду и наслаждаясь одобрительным звуком его голоса. Я слышала, как Том поднимается по лестнице, слышала, как он проходит быстрым шагом коридор, но не могла заставить себя отвлечься. Все мое внимание было лишь для моего волшебника. Прижавшись губами к рваной ране и шепча про себя излечивающее заклятие, я продолжала несдержанно касаться гладкой кожи его головы, шеи, лица. «Ты так возмужал, — пронеслась в голове восхитительная мысль, — стал крупнее, чем был в молодости». Казалось, меня возбуждало в нем все: плечи, грудь, бедра, сильные руки, его голос, запах. Не сумев сдержаться, я вновь припала к желанным губам, чувствуя, как переплетаются наши языки, как тяжелое дыхание наполняет мои легкие. — Я так хочу тебя, — выдохнула я, слыша, как мой жалобный шепот разлился по коридору. Я покусывала его подбородок, скулы, царапала когтями нежную кожу на голове и тут же залечивала неглубокие раны. Вжимаясь бедрами, я прекрасно ощущала дикое возбуждение Волдеморта и его неуемное ответное желание. — Моя нетерпеливая, — он впился в мои губы слишком грубым поцелуем, порывисто вжимая спиной в стену и дразняще толкаясь пахом в ноющую промежность, — страстная девочка. Громкий стон вырвался из горла, стоило лишь почувствовать его совершенно безумный голод. За спиной громко распахнулась дверь, давая понять, что мы попали в тускло освещенную комнату, которая так невыносимо сильно пахла моей парой. Глубоко вдохнув воздух, я вновь мелко задрожала, глаза непроизвольно прикрылись, а по телу распространилось невероятное чувство абсолютной правильности всего происходящего. Ощутив спиной мягкость простыней, я несдержанно выгнулась и завела руки над головой, вытягиваясь на кровати. Том выпрямился, резкими движениями сдирая с себя мантию и пожирая глазами мое наполовину оголившееся тело. Я же не смела пошевелиться, голодным вожделеющим взглядом следя, как он скидывает с себя мешающую ткань и быстрыми движениями освобождается от штанов. Казалось, я дразнила саму себя, жадно вдыхая насыщенный воздух и без конца сжимая и разжимая ладонями нежные простыни, представляя на их месте желанную теплую кожу. Наконец Том навис надо мной и, обманчиво нежно проводя ладонью от ключиц до груди, вдруг быстрым движением грубо содрал с меня платье, вспорол острыми ногтями тонкую кожу. Выгнувшись, я громко зашипела от смеси боли и удовольствия, отчаянно желая большего. Его ладонь с жадностью оглаживала мое обнаженное тело, сминала грудь, талию, бедра, несдержанно спускаясь ниже. Я чувствовала горячие прикосновения пальцев к половым губам, давление на клиторе и легкое, слишком дразнящее проникновение во влагалище. Прикусив нижнюю губу, я могла лишь замычать, извиваясь под жаждущим взглядом. — Иллишту, — его голос тягучей волной разлился по комнате. С восторгом ощущая тело Тома на себе, я упивалась его неповторимым теплом, чувствуя, как он буквально вдавил меня собой в мягкую постель. Вцепляясь ладонями в сильные плечи, я нетерпеливо оглаживала нежную кожу его лица и с жадностью приникала к губам. Меня трясло, я натурально горела, сходила с ума от желания и невероятной потребности чувствовать, слышать, дышать моим Лордом. Мои ноги плотным замком сомкнулись на его бедрах, крепко прижимая к себе. — Пожалуйста, — раздался мой жалобный выдох, — ты так нужен мне. Я не могла остановиться и перестать касаться каждой черты его лица; слышать его возбужденное тяжелое дыхание, чувствовать рваные укусы на шее и ощущать разрывы кожи от острых ногтей на бедрах: — Том, — прошептала я, будто на мгновение вновь возвращаясь в прошлое. Волдеморт резко остановился, нависая надо мной и впиваясь кровавыми глазами в мое лицо: — Повтори, — раздался нетерпеливый приказ. Я чувствовала его дыхание на губах, видела, как затуманенные страстью глаза пристально следят за моими эмоциями. Длинные пальцы зарылись в благодарные волосы по обе стороны моего лица. — Том, — послушно выдохнула, прикрывая глаза и чувствуя, как кончик его языка медленно скользит по моим губам. — Прошу, — захныкала я, качая бедрами и наконец ощущая такое дразнящее прикосновение твердого члена к изнывающей плоти. — Я так давно не слышал этого имени, — произнес он на ухо, продолжая издеваться и сильнее распалять мою жажду. — Только ты можешь произносить его так. Мне нравилось, как Том откровенно выпивал мое дыхание и стоны, как обвивал мой язык своим, увлекая в страстный и невыносимо сладкий поцелуй. Хватка в волосах резко усилилась, длинные ногти с силой вонзились в кожу. Не отрываясь от моих губ, он резко толкнулся, заглушая мой порывистый и слишком громкий крик от разрывающего душу и тело удовольствия. Дикий страстный поцелуй и глубокие быстрые движения. Меня буквально захлестнул настоящий, невообразимый восторг. Словно одержимая, я впивалась в желанные губы; покусывала и зализывала кровоточащие ранки, слыша слишком довольное, сладострастное шипение. Несдержанно царапая когтями его спину, я оглаживала мышцы, ягодицы, как можно сильнее прижимая к себе. Я желала полностью раствориться в Реддле, стать его частью, его тенью, самой жизнью. Горячее дыхание обжигало мое лицо, а острые зубы прокусывали тонкую кожу на подбородке, горле, плечах. Обезумев от удовольствия, я совершенно бесстыдно поднимала бедра, помогая входить в меня еще глубже, отмечая, в каком наслаждении пребывал Волдеморт. — Теперь ты абсолютно моя! Он резко навис надо мной и, продолжая вбиваться в мое тело, с безумием в кровавых глазах считывал мои эмоции, упивался моими открытыми чувствами: — До последнего вздоха, — я почувствовала, как его ладонь грубо обхватила горло; вытянутый зрачок расширился: — И я больше тебя не отпущу. Никогда. Ладонь сжалась на горле, длинные ногти впились в кожу до самых пальцев. Я несдержанно застонала, глаза непроизвольно закрылись, а тело задрожало от накатывающего бесконечного удовольствия. Внутри буквально разливалась огненная волна, казалось, уносящая меня прочь из этого мира. Я чувствовала легкую дрожь Тома и слышала его громкий удовлетворенный стон. Обжигающее пламя откровенно опалило низ живота, заставляя позабыть обо всем.        Наверное, прошло несколько часов, прежде чем мы хотя бы относительно успокоились, ненадолго насытившись друг другом. Том лежал на боку. Подперев голову одной рукой, другой он бездумно перебирал мои волосы, будто бы вспоминая, как это было прежде. Лежа на спине, я завороженно разглядывала его ярко-кровавые, отливающие багрецом глаза, откровенно наслаждаясь происходящим. — Ты совершенно не изменилась, — он провел ногтем по моему нижнему веку, зачарованно всматриваясь в мерцающую синеву моих глаз. — Больше ты не будешь их прятать. Всегда хочу видеть твои глаза. Всего на мгновение улыбнувшись, я вдруг замерла, теряя всякое веселье и блуждая взглядом по любимому лицу: — Как… — выдохнула, прерываясь, словно боялась задать этот вопрос. — Так долго. Мой голос откровенно дрожал, к горлу подступил ком. Мы вновь были вместе, и в то же время между нами лежала безумная пропасть долгих сорока девяти лет разлуки. Мне было трудно это представить, слишком тяжело и невыносимо произнести вслух. Протянув ладонь, я так и застыла, не смея коснуться и считывая слишком болезненное напряжение в родных глазах. — Как нескончаемый, — произнес он, очерчивая ногтем мои губы: — бесконечно повторяющийся сон. И я прекрасно видела, что это не было преувеличением. Все эти долгие годы стали настоящим испытанием для моего волшебника, кажется, ожесточив его еще больше. А я просто уснула и совершенно не заметила, как утекло драгоценное время, как сменялись одно за другим целые десятилетия. Для меня ничего не изменилось. Теперь же мы были связаны друг с другом, и это было осознанное желание, окончательный выбор моей пары. Скользя взглядом по лицу внимательно наблюдающего за мной Лорда, я все больше вспоминала нашу первую встречу. Те самые необыкновенные глаза, носовые щели вместо привычного человеческого носа, бескровные губы и бледная серая кожа. — Твоя внешность стала необычной, — я смущенно улыбнулась, несмело касаясь его лица, как когда-то совсем давно, в той другой жизни. — В твоих воспоминаниях, — Том ревностно проследил за движением моей руки, — я был таким? — Да, — я прикусила нижнюю губу, проводя пальцами по гладкой коже головы, медленно опускаясь на шею, плечи, ключицы. — А разбудить тебя должен был Поттер? — задумчиво продолжил он, наслаждаясь моим неприкрытым обожанием. — Ты так сказал, — кивнула я, опуская ладонь ниже, касаясь его груди и, кажется, вновь начиная сходить с ума от желания. Кровавые глаза, еще мгновение назад одобрительно наблюдавшие за мной, вдруг зло сверкнули: — Твой дрезгов храм больше не открывался для меня! — вдруг ледяным голосом произнес Волдеморт, повергая меня в полное недоумение. Что? — Больше не открывался? — опешила я, замечая, как мой маг раздраженно поморщился и кивнул. Я прекрасно видела, как он был зол, как болезненным взглядом считывал каждую эмоцию на моем лице: — Я пытался тебя пробудить, — начал Том, — пытался сам отворить эти паршивые врата, но древняя магия не позволяла войти. Я даже хотел ее разрушить, но была велика вероятность обрушения всего храма. Вспоминая Григория, я решил привести Морфина, как своего последнего кровного родственника, — он вдруг снова вышел из себя, с яростью выплевывая: — но этот бесполезный гаденыш умудрился сдохнуть за год до того, как храм вообще можно было распечатать! Носовые щели с силой втянули воздух; верхняя губа опасно дрогнула, явно показывая мне всю силу той ярости, которая бушевала сейчас внутри. — И ты, — я сглотнула, замечая лихорадочный блеск в кровавых глазах, — просто ждал? — Ждать — не в моем характере, — обманчиво спокойно произнес он, угрожающе нависая надо мной и с любопытством наблюдая, как легко острые ногти вспарывали тонкую кожу на моем лице. — Я запустил новость о твоем храме во всех газетах, изрядно приукрасив легенду о хранителях и рассчитывая, что появится тот, перед кем эта груда камней все же распахнется. Так вот откуда подростки узнали про храм?! — Ты выдал всем желающим место расположения моего храма? — неприятно поморщилась я, чувствуя затягивающиеся рваные раны на нежной коже и тут же ощущая резкую хватку на горле. — Да, моя рыбка, — ядовитое шипение разлилось по комнате, обволакивая пространство, будто разъедая его. — Если был хотя бы малейший шанс пробудить тебя, — он сжал ладонь сильнее, грубо вдавливая меня в постель, — я должен был им воспользоваться! Ты прав. Резко оттолкнувшись, я впилась в желанные губы, понимая, что сделала бы так же. Нетерпеливое дыхание вновь наполнило комнату. Казалось, что я превратилась в сплошной клубок оголенных нервов, сходя с ума от любого несдержанного движения Волдеморта. Я чувствовала, как его пальцы больно впивались в мою кожу, как грубо сминали, оставляя после себя быстро заживающие саднящие пятна. Острые ногти царапали, сжимали и разрывали плоть, спускаясь все ниже и с особым удовольствием вонзаясь во внутреннюю сторону бедра. Садистская сторона Тома явно сильно возросла за это время, сопровождая теперь буквально каждое его действие. Я давно привыкла к боли, но голод моего Лорда становился все более агрессивным, ненасытным, неумолимо разрастаясь с каждой секундой. Почувствовав, как его пальцы грубо впились в половые губы, я непроизвольно вздрогнула, зашипев от смеси боли и удовольствия, ловя на себе маниакальный, полный одержимости взгляд кровавых глаз. Мой маг буквально купался в моих эмоциях, питался моей болью и отчаянной ненормальной страстью. — Лорд Волдеморт, — прерывисто выдохнула я, непроизвольно прикрывая глаза и запрокидывая голову. Я давала свое безмолвное разрешение на все, что хотел получить мой волшебник, полностью соглашаясь с его желаниями. — Верно, — услышала я довольный голос. Грубо толкнув на себя, Том заставил меня закинуть ногу на его бедро и тут же ворвался в изнывающее тело.

***

Мы успокоились лишь под утро следующего дня. Сквозь узкую щель плотных штор несмело пробивались первые лучи солнца. Мой Лорд, явно уставший после атаки на Хогвартс и насыщенного дня в постели, мгновенно заснул, буквально отключившись. Забавно, но и магическая суть не собиралась бодрствовать. Она мирно сопела и, будто видя сны, скреблась мягкими лапами где-то в районе груди, так необычно щекоча разомлевшее тело изнутри. Я же, лежа в кровати, лениво рассматривала необычную обстановку и монотонно оглаживала голову спящего Тома на моей груди. Здесь было странно. Несмотря на довольно сдержанное и красивое убранство, в самой комнате чувствовался необыкновенный тянущий холод, словно помещение было пустым или даже мертвым. Большой стол у окна с огромным количеством разложенных книг, широкий шкаф, ростовое зеркало, почти однотонный ковер и тяжелые темные шторы на окнах. На стене висела картина, изображающая волнующиеся морские волны. Тяжелые пласты воды обрушивались друг на друга, а чернеющее небо изредко освещала молния, разрезая его яркой нитью. Глядя на картину, мне почему-то вспомнился бой с Гриндевальдом. «Интересно, ты специально выбрал подобное изображение?» — подумала я, любовно огладив лицо моего темного волшебника, который сейчас так мирно спал. Его тихое дыхание, чуть подрагивающие веки и рука, ревностно вцепившаяся в меня. Такой расслабленный, необыкновенно притягательный, спокойный. Я получала колоссальное удовольствие, просто касаясь его, вдыхая родной запах и чувствуя тепло. Белые волосы, которые так подозрительно тихо вели себя все это время, сейчас рассыпались по постели и лишь иногда позволяли себе коротко обвивать тело Волдеморта, мягко касаясь его кожи. Они словно опасались и не желали тревожить сон изменившегося Тома, будто страшились его чересчур ожесточившейся натуры. И я не могла с этим не согласиться. Том и впрямь стал более импульсивным, яростным, кажется, даже слишком жестоким. Он и раньше не проявлял особой жалости, но сейчас, я уверена, ее и вовсе не осталось. Кинув ленивый взгляд в сторону, я заметила Бузинную палочку, одиноко лежащую на резной деревянной тумбе у кровати. Приманив древко к себе, всмотрелась в уже знакомый мне предмет. От палочки пахло темной магией и слабо уловимым, но моим запахом. Проведя по ней пальцами, я почувствовала легкое покалывание, отмечая, как необычно она реагирует на мое присутствие и словно приветствует слабым отблеском родной магии. Магическая суть подняла было голову, бесстрастно всматриваясь в вещицу, но быстро потеряла всякий интерес, продолжая свой сон. Волосы же, напротив, обвили необычное древко, словно тоже хотели поприветствовать тот самый маленький волосок, запертый внутри. Подумать только, столько веков прошло, и вот я свободно держу ее в руках. Ту самую палочку, ради которой однажды выдрала собственный волос, идя на поводу у эксцентричного волшебника. Я помню, как читала о кровавом следе, оставленном благодаря этой самой палочке. С другой стороны, вины древка в том нет, а вот ответственность каждого отдельного мага, желавшего абсолютного величия любым путем, — безусловно. Том, думаю, мало отличается от предыдущих владельцев, но я всегда буду рядом и не позволю случиться непоправимому. Во всяком случае, мне бы хотелось в это верить. К слову о непоправимом. «Интересно, — задумалась я, — сколько уже погибло за будущий дивный мир?» Чистокровные семьи не должны были пострадать слишком сильно, с условием, что они сразу примкнули к Лорду Волдеморту или вымолили эту привилегию. Что же касалось полукровок и маглорожденных — скорее всего, статистика будет довольно печальной. Хоть Кадмус и озвучил мне информацию о судах, я сильно сомневалась, что таким образом судили каждого маглорожденного. Благодаря Лорду у таких волшебников не было абсолютно никаких прав и их убийство явно никак не пресекалось. Почему-то в памяти ярко вспыхнул образ Клариссы и ее грязное наказание. Уже тогда молодой Том «подкармливал» особо извращенных последователей его идей, буквально бросая им девичье тело для утоления сексуального голода. Кларисса, хоть и была странной, но даже она порой пыталась противиться. Конечно, ее возмущение быстро подавлялось, и под страхом боли и немилости девчонка соглашалась на все более «смелые» эксперименты. Да и в прошлом, если вспомнить события, произошедшие в 1717 году в Салеме. Мужчины, которые напали на Бриаллу, не просто так пришли на ведьмовскую землю, да и институт девочек громили отнюдь не без умысла. Потребность в еде и крове довольно быстро перекрылась безнаказанностью и откровенной жестокостью. Несколько молодых девчонок буквально использовались, как мясо, утоляя извращенный садистский голод нападавших. Поджав губы, я продолжила развивать неприятную мысль дальше. Возможно, я бы не подумала об этом, но, вспоминая случай со стаей оборванцев, которые хотели увести подростков, я все меньше сомневалась в своих мрачных выводах. Я прекрасно слышала вспыхнувшее возбуждение почти в каждом из них, и уверена, что, если бы не была в состоянии себя защитить, Сивый исполнил бы свою угрозу и явно сделал бы это не в одиночку. А буквально вчера, на пути в Хогвартс, я отчетливо слышала, как некоторые из числа Пожирателей Смерти откровенно возбудились. Сильно сомневаюсь, что близких соратников Волдеморта так взбудоражил именно наш с ним поцелуй. Скорее, их увлекла сама «картина», возможность наблюдать, а позже и принять непосредственное участие. Подозреваю, что, опьянев от безнаказанности и буквально являясь сейчас действующей и беспрекословной властью, близкие и не слишком соратники, а тем более обычные оборванцы-волшебники, дорвавшиеся до таких «перспектив», вполне могли творить все, что им угодно. Мне бы хотелось ошибаться. Вдруг. Дверь в комнату легко отворилась, чуть отъехав в сторону. Из приоткрывшейся щели на меня уставились два желтых глаза с узким вертикальным зрачком. Здоровая зеленовато-коричневая змея зависла у входа, наблюдая и все время высовывая длинный язык, явно отслеживая все скопившиеся в комнате запахи. «Какая любопытная», — усмехнулась я, отмечая, с каким пристрастием она следит за моими действиями. Наблюдая за странной змеей, я обратила внимание, что в комнату она не вползала, будто бы соблюдала некую дистанцию между ней и хозяином, оставаясь на пороге. Рассматривая заинтересованную чешуйчатую, так откровенно пялящуюся на кровать, я даже позабавилась, замечая вполне осмысленный взгляд. Удивительным было и то, что змея совершенно никак не реагировала на мою магию, будто бы в ней не была столь явно выражена животная суть. Это интересно. Прекратив «прощупывать» ароматы в комнате, она вдруг замерла, впиваясь в меня пристальным взглядом, будто пыталась загипнотизировать своими глазами. Я же непонимающе наклонила голову, вдруг замечая, как по полу заскользили несколько белых прядей, видимо, желая «познакомиться». Медленно подползая к змее, они застыли, приподнимаясь над полом и покачиваясь в такт массивной голове. Змея переключила внимание на волосы, настороженно вылупившись огромными глазами и следя за имитирующими ее повадки прядями. Длинный язык буквально скользнул по волосам, почему-то вызывая у них дикий восторг. Ничего более странного я не видела, пожалуй, никогда. Ленивое движение со стороны Волдеморта отвлекло меня от столь необычной картины. Глубоко вздохнув, мой маг резко открыл глаза, раздраженным взглядом впиваясь в узкую полосу проникшего в комнату света. Приподнявшись, он с неудовольствием уставился перед собой, будто слышал чей-то голос. «Метка?» — подумала я, замечая, как Волдеморт на миг прикрыл глаза. Всего секунда, и он будто бы по обыкновению скользнул сонным взглядом по полуоткрытой двери. — Нагайна, дорогая, — вызывающе ласковый голос разлился по комнате, мгновенно привлекая внимание «питомицы», — покажи Ширли, как ты умеешь, чтобы подала завтрак. Змея тут же повиновалась, покидая дверной проем. Я же с неудовольствием взирала на своего слишком довольного волшебника. Том с наглым видом наблюдал за моей трудно скрываемой абсурдной ревностью столь «нежным» прозвищем к чешуйчатой. Да пусть она хоть сто раз будет его крестражем! — Дорогая?! — все же возмутилась я, откровенно злясь подобными провокациями. — Ревнуешь к змее? — расплылся в нахальной улыбке Том, грубо дергая мое тело к себе и заставляя упасть на подушки. — Не стоит, моя девочка, — раздался тихий и раздражающе довольный голос прямо у моего уха: — это лишь фигура речи. Да неужели. — Может, и для Беллатрисы тоже была некая фигура, — я со злостью сжала челюсть, сцепляясь взглядом с откровенно веселящимся Реддлом, цедя сквозь зубы последнее слово: — речи?! — Никогда, — томно произнес он, царапая ногтями мое горло и с маниакальным удовольствием наблюдая, как маленькие ранки на коже быстро затягивались. Проследив за моими эмоциями, он коротко усмехнулся, поднимаясь и облачаясь в свою мантию. Я же, подперев рукой голову, с удовольствием рассматривала его тело, размышляя, в какой момент появляется «Том Реддл», а в какой «Лорд Волдеморт». Том был мягче, в том смысле, что не стремился лишь только причинить боль. Более холодный, сдержанный, расчетливый. Одновременно с тем он словно упивался чувствами и эмоциями, идя на поводу своего влечения и обуреваемый этими страстями. Волдеморт же был куда опаснее в своей неутомимой жажде насилия, и это сильно прослеживалось в его кровожадном желании причинить боль и доставить себе удовольствие, наблюдая за чужими страданиями, наслаждаясь ими. Его страсть была куда более буйной, жестокой, яркой. Это было странно, но в моей паре будто бы уживались две сущности, что по сути являлись единым целым. Но разница была, и я все явственнее ее ощущала. Поднявшись, я облачилась в свое легкое платье, довольно вытягиваясь и чувствуя полное удовлетворение в расслабленном теле. Волосы разметались по плечам, длинными лентами расползаясь по полу и с интересом обследуя окружение. Мой взгляд упал на узкую полосу света, которая так отчаянно пыталась проникнуть в комнату и залить окружение солнечными лучами. Особо упорный луч уже скользил по деревянной поверхности стола, падал на мелкие ворсинки темного ковра, чуть касаясь стены. Я вдруг поймала себя на ощущении, что мне здесь нравится. Даже несмотря на очевидный холод и безжизненность. — Иди ко мне, — услышала я голос Тома, с удовольствием рассматривающего мой откровенно разомлевший вид. Скользнув в жадные объятия, я буквально утонула в бешеном обожании, которое так ярко разливалось в кровавых глазах. Узкий вертикальный зрачок необычно сжимался, расширяясь и вновь превращаясь в тонкую полосу. Как же это, должно быть, странно: после стольких лет вновь прикасаться, чувствовать, говорить, вдыхать запах. Его взгляд изменился. Будто услышав мои мысли, Том настойчиво всматривался в мое лицо, лихорадочно блуждая по нему взглядом, словно не до конца осознавал, что я и правда здесь: — Я так долго представлял себе, — вдруг произнес он, завороженно проводя ладонью по моей щеке, оглаживая нижнее веко, — этот момент. Сейчас рядом со мной был «Том». Я видела это по ярко играющим эмоциям на необычном лице, чувствовала в каждом его прикосновении, в каждом жесте, движении. — Теперь, — искренне улыбнулась я, наслаждаясь желанной лаской, — это наша реальность. Вдруг вжав меня в свое тело, Том сделал глубокий вдох, медленно выдыхая и чуть прикрывая глаза. Его руки с жадностью заскользили по моим плечам, груди, талии. Так откровенно, словно и не было этих долгих часов, проведенных в постели. Видимо, та самая жажда, невыносимый и одержимый голод, который начался еще в школе, сейчас возвращался с новой силой, заставляя моего темного волшебника вновь испытывать слишком много эмоций и желать моего постоянного присутствия. К слову о присутствии. Неужели в этом доме есть домовик? — А Ширли, — произнесла я, привлекая внимание Тома, — эльф? — Верно, — усмехнулся он, резко меняясь в голосе и добавляя: — И я хорошенько подготовил ее к встрече с моей сиреной. Жестокий оскал расплылся на лице Волдеморта. Он будто предлагал мне вообразить все примерные методы подготовки несчастного эльфа. Тем не менее, подобное заявление звучало интересно. — Не будет меня бояться? — я наклонила голову, столь неосторожным движением мгновенно «провоцируя» моего Лорда. — Не больше, — услышала я шелестящий голос, чувствуя жадный укус на шее и ловя на себе вновь голодный, ненасытный взгляд, — чем меня. Посмотрим.        Покинув спальню, мы оказались в довольно длинном коридоре. Слева находились еще три двери, справа виднелась довольно широкая лестница, ведущая на первый этаж дома. Мое внимание приковало огромное панорамное окно прямо в конце коридора, откуда открывался потрясающий вид на бескрайний океан. Щедро залитый яркими лучами восходящего солнца, он буквально искрился и переливался, заманчиво перекатывая тяжелые пласты ярко-синей воды. От столь невообразимой картины у меня захватило дух. — Дом стоит на побережье? — неверяще выдохнула я, восторженно рассматривая шикарную картину. — Лучше, — довольно произнес Том, прижимаясь к моей спине и обхватывая руками тело. — Хочешь посмотреть? — услышала я слишком привлекательное предложение. — Да, — нетерпеливо откликнулась я, чувствуя легкий смешок за спиной. Тонкая ладонь накрыла мою руку, быстрым шагом уводя по широкой лестнице вниз. Спускаясь по лестнице, я с любопытством рассматривала обстановку странного дома, отмечая высоченные потолки, необыкновенной красоты громоздкие люстры, темные блестящие полы и просто невероятные витражные окна, сквозь которые пробивался утренний свет, наполняя полупустой гигантский зал игривым переливом различных цветов. Здесь было очень красиво и, одновременно с тем, абсолютно безжизненно. Изящным взмахом руки Том распахнул главные двери, выводя меня на улицу. В лицо тут же ударил порывистый ветер, а легкие заполнились насыщенным солью воздухом. Озираясь по сторонам и с упоением вдыхая аромат морской воды, я с удивлением отмечала, что океан был буквально повсюду. Обернувшись, я озадаченно застыла, видя, что огромный особняк стоит буквально на небольшом клочке необычной земли, омываемый со всех сторон ласковыми водами. — Как это? — непонимающе произнесла я, но Том настойчиво увлекал меня к краю странного острова, игнорируя вопрос. Покорно следуя за своим темным волшебником, я продолжала вертеть головой, отмечая довольно скудное окружение. Земля была абсолютно мертвой, как и буквально все в этом месте. Здесь не росла трава или деревья, не летали птицы, не было абсолютно никакой иной живности. Все, что я чувствовала, — был лишь чудовищно сладкий запах темной магии Волдеморта и насыщенный аромат океана. Остановившись у края, я впилась непонимающим взглядом в бескрайние воды, вдруг замечая темную точку вдалеке. — Это то, — неверяще выдохнула я, жадно всматриваясь в слишком знакомый силуэт, — о чем я думаю? — Если ты думаешь о Little Hope, — Том провел ладонями по моим плечам, опуская руки ниже и крепко обвивая талию, тихо произнося на ухо: — то это он. Я замерла, только теперь понимая, о чем говорил мой волшебник. «Неужели ты повторил и даже превзошел опыт Экриздиса, буквально создав собственный остров?» — Это невероятно, — прошептала я, откровенно задыхаясь от переизбытка бушующих внутри чувств. — Но как ты, — я порывисто обернулась, всматриваясь в самодовольное лицо: — Как ты это сделал? — Много практики, — надменно усмехнулся он, проводя пальцем по моей щеке. — Знал, что ты захочешь быть ближе к этому месту. «А ты будешь ближе к витерасу, — подумала я про себя, — буквально контролируя единственный остров с этими камнями». В любом случае меня все более чем устраивало. Счастливая улыбка сама собой растянулась на губах. Я буквально накинулась на Тома, обвивая руками его шею, так откровенно наслаждаясь происходящим. — Только не заплывай под сам остров, — услышала я довольный голос, чувствуя обжигающий выдох у виска. — Что там? — подняв голову, я с любопытством уставилась в подозрительно умиляющееся лицо. Кажется, мне не понравится ответ. — Инферналы, — с нескрываемым удовольствием произнес он, забавляясь, как улыбка быстро исчезла с моего лица, уступая место неприкрытому ужасу. — На случай вторжения. По моему телу прошла неприятная дрожь, а в памяти вновь вспыхнули редкие встречи с ожившими мертвецами. Мотнув головой, я чуть сжала ткань мантии, стараясь отогнать мерзкое чувство брезгливости. — Много? — зачем-то спросила я, видя чересчур выразительный взгляд Волдеморта. — Не отвечай, — кивнула, прижимаясь ближе и пряча лицо у его шеи, — не хочу знать. — Правильное решение, — послышался довольный голос, вдруг продолжая: — Самая верхняя комната, которая находится на третьем этаже со стороны библиотеки. Он усмехнулся, явно чувствуя мое откровенное напряжение: — Не открывай. — Даже знать не хочу, что там, — тихо произнесла я, старательно отгоняя жуткие образы возможных «обитателей». Не удивлюсь, если здесь есть и дементоры, спящие в своих мерзких лужах из черного месива темной магии. — А теперь, — услышала я тихий голос, чувствуя, как в белые волосы зарылись длинные пальцы, — я голоден.

***

Попав в столовую, я с интересом рассматривала невероятно громоздкую люстру над длинным столом, состоящую из множества мелких кристаллов. Они, мерцая сотнями бликов, окутывали всю комнату нежным переливом и наполняли помещение рассеянным приятным светом. Из приоткрытых дверей, ведущих на противоположную сторону острова, проскальзывал теплый ветер. Он шнырял по полу, путался в длинных полупрозрачных занавесках и наполнял воздух солью и ароматом влажных камней, щедро нагретых солнцем. Сделав глоток морской воды из красивого бокала, любезно предложенного мне Ширли, я проходилась вдоль стен столовой, рассматривая необычные гобелены и парочку картин с некими незнакомыми мне личностями. Немногочисленных волшебников, присутствовавших на картинах, моя персона волновала мало, но, видя отношение ко мне хозяина дома, спесивые маги были вынуждены игнорировать меня не столь явно, как им бы того хотелось. Они лишь предпочитали покидать накрытые столы, уходя, по-видимому, в другие комнаты. Привычное поведение. Скользнув взглядом по длинному столу, во главе которого вальяжно расположился Волдеморт, я коротко замерла, рассматривая его задумчивую фигуру. Он читал свежую газету, недовольно морщась и отправляя в рот очередной кусок плохо прожаренного мяса. Не представляю, что такого в ней писалось, но Лорд явно был не в восторге от новостей. В комнате появился эльф. Ширли, пусть и опаской, но все же с явно пылающим благоговением на лице прошла к Лорду, предоставляя на широком подносе несколько десятков писем. Лениво отобрав из довольно большой кучи лишь два конверта, Том махнул эльфу рукой, отправляя ее прочь и сразу же вскрывая их. На мое удивление, Ширли действительно не реагировала на мое присутствие, как прочие эльфы. Ее явно пугала моя магия, но, как верно заметил Волдеморт, его она боялась куда сильнее. Пожалуй, не слишком хочу знать, что он делал со слугой, что та была готова отчаянно подавлять животную сторону своей природы в попытке игнорировать мой запах. Волдеморт вчитывался в одно из писем, мрачнея все больше. Раздраженно сжав клочок бумаги, он вдруг уставился перед собой. Его глаза коротко закатились, а ладонь с яростью сжалась в кулак. — Что-то случилось? — решилась задать вопрос. — Случилось, — поморщился мой маг, промокая губы салфеткой и откидывая ту на тарелку. — Недоумки, не способные выполнить прямой приказ. Ширли моментально оказалась в столовой, убирая ненужные предметы и наводя порядок. Не обращая на эльфа никакого внимания, Том поставил локти на стол, упираясь губами в сложенные замком ладони и погружаясь в свои мысли. Я же присела напротив, отставляя кубок в сторону и вдруг ловя на себе внимательный взгляд кровавых глаз. — Покажи мне все с момента своего пробуждения, — произнес он холодно, тут же с раздражением считывая с моего лица быстро вспыхнувшее волнение. Я буквально видела, как напряглись костяшки длинных пальцев, как впились острые ногти в плоть. Волдеморт проследил за моим перемещением, с легким одобрением отмечая про себя мою покорность. Я же думала лишь о том, как он увидит те несколько дней, которые я провела в своих страхах. Что-то мне подсказывало, что мои метания вряд ли придутся по душе. Кровавые глаза с пристрастием впились в мое лицо, чутко считывая на нем всю палитру сомнений, начиная откровенно злиться: — Только попробуй что-то скрыть от меня, — прошипел он злобно, откровенно теряя терпение и дергая за волосы к себе. — Я не потерплю недосказанности, Иллишту, — его верхняя губа чуть дернулась, угрожающе открывая видоизмененные зубы, — особенно от тебя. Низкое шипение казалось мне слишком громким, почти оглушающим. — Я не собираюсь ничего скрывать, — честно ответила, видя надменный взгляд, с брезгливостью считывающий с моего лица так раздражающую его неуверенность. Не произнося больше ни слова, Волдеморт стремительно ворвался в мое сознание, с чудовищной силой врезаясь в мысли, образы, воспоминания. Он пристально всматривался буквально в каждую секунду, видя встречи с подростками, оборотнями, вслушиваясь в разговоры и явно выискивая причину моего волнения. Воспоминания менялись с дикой скоростью, вдруг останавливаясь в Хогвартсе. С отвращением морщась от каждой прослушанной мысли, Волдеморт с пристрастием вслушивался в разговор с Драко, раздраженно наблюдая очарованный взгляд мальчишки. Неудержимая ярость буквально затопила мое сознание, острыми лезвиями впиваясь до самых костей, стоило лишь воспоминаниям переместиться в океан, так ярко демонстрируя мою слабость. Брезгливо скривившись, Волдеморт презрительно отмахнулся от этих картинок, заглушая мои мысли в тот момент, не желая их слушать. Воспоминания плавно перешли в злополучную башню накануне битвы, предоставляя наконец интересующий диалог с Северусом. Несколько раз прослушав наш разговор, Темный Лорд резко покинул мое сознание, впиваясь опасным взглядом в мои глаза: — Займусь Северусом позже, — холодно отметил он, внимательно рассматривая мое рассеянное лицо, — но что касается твоего нелепого преступного промедления… — его ладонь с силой сжалась на моем горле, кровавые глаза опасно сверкнули: — тебя будет ждать наказание, моя маленькая сирена, — тихий голос был столь угрожающим, что я буквально кожей ощутила весь его гнев. — За каждый день, что ты посмела дышать. Без меня. — Как скажешь, — выдохнула я оставшийся воздух из легких, замерев, всматриваясь в горящие ненавистью глаза. — Что же касается мальчишки, — Волдеморт наклонил голову, слишком ревниво осматривая каждую черту моего лица, — чету Малфой ждет приятный сюрприз. Темный Лорд убрал руку, резко отталкивая меня от себя и вальяжно откидываясь на спинку стула. Я же облегченно запрокинула голову, расслабляясь, вдыхая аромат океана: — А оборотень? — спросила, чувствуя на себе пристальный, ожесточенный взгляд. — Жив? — Что ему будет, — брезгливо выплюнул Волдеморт, задумчиво смотря на двери столовой и проводя пальцами по своим губам. — Отсиживается в своей норе, зализывая раны. Жестокая улыбка расплылась на бледном лице: — Думаю, — левая ладонь впилась в подлокотник, с силой сжимая жалобно заскрипевшее дерево, — я пообщаюсь с Сивым лично. Изменение в магическом фоне явно привлекло не только мое внимание. Волдеморт тяжелым взглядом уставился на двери столовой, явно ожидая гостя. Видимо, был вызван кто-то определенный. «А это интересный способ общения, — подумала я и, с сомнением взглянув на свою руку, представила на бледной коже извивающуюся черную змею. — Пожалуй, — я непроизвольно скривилась, — лучше без вычурного символа». Дверь отворилась, и в столовую быстрым шагом вошел уже знакомый мне Антонин Долохов. — Повелитель, — он склонил голову и, внезапно скользнув взглядом в мою сторону, приветственно кивнул. Я удивленно воззрилась на мужчину. «Это теперь всегда так будет?» Даже непривычно. — Почему так долго, Антонин? — раздался недовольный голос Волдеморта. Впившись взглядом в замершую фигуру Долохова, он продолжил: — Объяснись, по какой причине я не вижу рядом с тобой остальных? — Милорд, — мужчина прямо ответил на ледяной взгляд, — Бержер и Дюфрен устраняют цель в Европе, Розье и Нотт на задании в Болгарии. По столовой распространилась агрессивная темная магия, угрожающе нацелившись на Долохова. Темный Лорд величественно поднялся и бесстрастно окинул взглядом своего верного соратника. Убрав руки за спину, он вдруг отвернулся, задумчиво рассматривая за окном искрящиеся спокойные воды океана. Полы черной мантии чуть колыхнулись, шевелясь от легкого дыхания ветра и разнося вокруг своего хозяина еле заметные клубы темной магии. — Что случилось с твоим подразделением, Антонин? — разлился по столовой ледяной голос. — Почему я получаю подобные новости? Изящный взмах ладони, и измятый лист метнулся прямо в руки застывшего мужчины, заставляя того ознакомиться, по-видимому, с неким отчетом. Опустив глаза на бумагу, Антонин коротко пробежался взглядом по написанному: — Я уведомлен о каждом происшествии и смею заверить вас, Милорд, что улажу эти недоразумения в кротчайшие сроки. Рассматривая прямую осанку и невозмутимость Долохова, я все же прекрасно слышала, как билось его сердце. Гулко, резко, опасливо. Мужчина четко уяснил, что любая показанная им эмоция, которую можно было бы трактовать как страх, моментально превратится в слабость. А слабость Лорд Волдеморт никому не прощает. Я буквально только что на собственном опыте в этом убедилась. — Что с моими пленниками? — Темный Лорд проигнорировал ответ Долохова. Имеешь в виду Поттера и компанию? — Все трое заперты. На каждом уровне выставлена дополнительная охрана, — сухо ответил Антонин, продолжая: — У грязнокровки были найдены зашифрованные письма. Беллатриса уже занимается девчонкой, и их содержание не заставит себя ждать. — Люциус? — Волдеморт повернулся, внимательно смотря в его лицо. Мужчина не шелохнулся. — Семья заперта в Малфой Мэноре и ждет вашего прибытия, Милорд, — бесстрастно ответил, выдерживая острый взгляд кровавых глаз. — Северус уже предоставил список фамилий? — Да, — кивнул Долохов, — уже начались зачистки. — Передай Кэрроу мой приказ, — холодно произнес Волдеморт, отворачиваясь и устремляя взгляд в окно: — Пусть проверят каждую фамилию из записей Розье и соотнесут ее со списком, — в спокойном голосе послышалось явное раздражение. — Северус вполне мог допустить ошибку. «Ты ведь давно ему не доверяешь?» — задумалась я, наблюдая за обманчиво расслабленным Лордом. Думаю, мои воспоминания лишь укрепили и без того явно серьезные подозрения. — Да, Милорд, — Антонин вновь опустил голову, застыв в одной позе и ожидая дальнейших указаний. — Яксли, — прозвучал еще один приказ. — Пусть свяжется с Бенуа и затребует нашего старого друга из Франции. — Конечно, Повелитель, — произнес мужчина, выпрямляясь. — Позвольте, мой Лорд, — раздался уверенный голос. Волдеморт обернулся, степенно кивая, внимательно слушая. — Лорсен, — проговорил Антонин странную фамилию, вызывая на лице моего мага легкую задумчивость. — Я бы хотел взять его к себе. Темный Лорд не показывал абсолютно никаких эмоций, лишь внимательно рассматривал стоящего перед собой темноволосого мужчину. Вдруг он поднял руку и лениво огладил кончик палочки, чуть царапая длинным ногтем древко. — Если считаешь, что мальчишка справится, — милостиво кивнул Волдеморт, пытливо наблюдая за невозмутимо замершим мужчиной. — В противном случае, Антонин, — сухо заметил он, — я спрошу с тебя. Тяжелый взгляд впился острыми иглами в мужчину, по-прежнему сохранявшего бесстрастное лицо. — И еще, — лениво произнес Темный Лорд, будто бы позабыл упомянуть об этом ранее: — Я хочу лично пообщаться с Мальсибером, Бёрком, Кнудсеном и Тоддом. Приведи заодно и Лорсена, пусть сразу приобщается к твоему подразделению. Через час хочу видеть всех пятерых в резиденции Бенуа. — Конечно, Повелитель, — кивнул Долохов, терпеливо ожидая последующих указаний. — Ты свободен, — бесстрастно прозвучал ледяной голос. — Благодарю вас. По столовой раздались быстрые уверенные шаги. Наблюдая за Волдемортом, задумчиво рассматривающего прямую спину своего близкого соратника, я размышляла о степени его влияния и столь беспрекословной поддержки со стороны огромного числа приспешников. Антонин явно опасался гнева своего Господина, но шел за ним отнюдь не из страха. Более чем уверена, таких, как этот Долохов, в армии Темного Лорда достаточно. — Иллишту, — услышала я родной голос, переводя рассеянный взгляд на необычное лицо, — диадема, — протянул он ладонь, ожидая возвращения артефакта. Открыв магический карман, я выудила древнюю вещицу, отправляя ее в руки своего владельца. Коротко повертев крестраж в ладони, Том заставил его исчезнуть, видимо, пряча. — Сколько ты создал их? — решилась задать вопрос, видя расплывшуюся на лице надменную полуулыбку. — Угадай, — зловеще протянул он, забавляясь моим откровенным недовольством. «Просто замечательная игра, — подумала я, морщась от подобных предложений. — Гадать о том, как сильно ты рвал свою душу». И все же я задумалась, впившись внимательным взглядом в фигуру Волдеморта. Том всегда любил древние и ценные вещи, несшие в себе историю и величие давно почивших волшебников. К тому же о большинстве артефактов мне уже было известно из прошлого. Оставалось лишь надеяться, что их не стало еще больше. — Медальон, который ты сделал при мне, — произнесла задумчиво, — диадема Ровены Рейвенкло, найденная мною в выручай-комнате, Нагайна, — кивнула я, вспоминая о змее, — и думаю, та чаша Хельги Хаффлпафф из дома противной дамы, которую я убила. Мой Лорд расплылся в одобрительной улыбке. Медленно приблизившись к месту, где я сидела, он остановился позади и опустил ладони на спинку стула: — Это все? — томно произнес он, наклоняясь ближе и скользя тонкими губами по довольным белым прядям. В прошлом еще было кольцо Марволо, о свойствах которого Том вряд ли знал, когда создавал из семейной реликвии крестраж. Возможно, что были и иные предметы, по той или иной причине не показанные мне в прошлом. И все же уверенности не было. — Надеюсь, — честно ответила я, замирая и слыша лишь забавляющийся смех над головой. — Все верно, — самодовольно произнес он, проводя ладонями по моим плечам и опуская их все ниже, в какой-то момент обхватывая шею руками. — И все артефакты, — раздался тихий шелест его голоса у моего уха, — сейчас у меня. Прикрыв глаза, я расслабилась, позволяя себе облегченно улыбнуться. Крестражи в безопасности, мой Том жив, а слишком «неудачливый» мальчишка заперт в Азкабане. Все хорошо.