Иллишту

— А это обязательно? Я уныло проследила за сосредоточенным взглядом Аши, закрепляющей очередную белую прядь. Девушка после моего уверенного заявления пойти на вечеринку без прически решилась на еще один отчаянный эксперимент: она мастерила из моих волос и дополнительных фальшивых белых прядей некие волны с колыхающейся темно-зеленой лентой. Удивительно, но для Аши мои волосы оказались куда податливее, чем даже для меня. Они охотно ложились в руку ведьме и без проблем укладывались локонами, принимая нужную форму. Предатели! — Вовсе нет, — Аша беззаботно пожала плечами, — но, думаю, Реддлу будет приятно видеть, что ты отметила их победу на квиддиче лентами. Девушка загадочно улыбнулась, шепотом добавляя: — Поверь мне, они замечают такие вещи. «Вряд ли моей паре вообще интересно что-то о квиддиче и лентах в волосах», — с сомнением подумала я, наблюдая за процессом. — Готово! — торжественно заключила Аша и, придирчиво рассмотрев свои труды, довольно кивнула. В целом выглядело это не так уж плохо: атласные тонкие ленты, белые локоны и струящиеся волнами фальшивые белые пряди аж до самых лопаток. Вместе с платьем, которое мы купили еще в Хогсмиде, смотрелось действительно здорово. — Спасибо, — усмехнулась я, замечая, как отдельные волоски недовольно пережимали фальшивые пряди, с раздражением их обламывая. Неугомонные! А ведь сами же были не против. — Ну, теперь мы готовы, — облегченно вздохнула Аша, в последний раз поправляя свою высокую прическу с черными перьями. Темно-зеленое закрытое платье с кричащим алым корсетом идеально шло хрупкой блондинке. Завершив свой образ ярко-красной помадой на губах, она довольно улыбнулась столь эксцентричному облику. Я же надела купленные пару часов назад совершенно новые туфли. Абсолютно неудобные и отвратительно колющие ноги, они великолепно подходили к платью! Мне все еще было непонятно, почему же я совершила столь глупую покупку. Но сочетание полупрозрачных туфель на довольно тонком каблуке и струящегося нежного платья, отливающего голубыми и лиловыми цветами, смотрелось вместе невероятно гармонично. Сделав несколько шагов, я все же недовольно поморщилась, чувствуя тянущую и режущую боль от соприкосновения слишком грубого материала с нежной кожей. К моему огорчению, как бы я ни пыталась окружить эти дрезговы туфли магией, это или портило внешний вид, или же все равно было неудобно! И с каких пор меня стал волновать мой внешний вид? Раздраженно мотнув головой, я проследила, как красиво разлетелись волосы, вновь укладываясь в изящные волны. Встав боком и придирчиво оценив невысокий разрез на бедре, я довольно кивнула — на мой взгляд, вполне неплохо. Платье вновь было шелковым и довольно сильно напоминало мое привычное облачение, разве что ткань была несколько плотнее, но, облегая тело, не показывала слишком явно каждый его изгиб. «Интересно, как Том отреагирует?» — подумала я, уже предвкушая восхищенную реакцию. — Как тебе гостиная Слизерина? — раздался певучий голос Аши. Девушка на мгновение задержалась у дверного проема, убеждаясь, что я иду следом. — Намного приятнее, чем наша, — честно ответила я. — Все же там вид из окон выходит прямо в озеро, да и высоту я не очень люблю. — Может, зачарованная шляпа была права, когда изначально распределила тебя именно туда? — задалась логичным вопросом моя соседка, поправляя подол длинного платья. Мы не спеша двинулись по винтовой лестнице высокой башни. — Возможно, — согласилась я и, коротко задумавшись, добавила: — Но я не жалею, что оказалась тут. И это было абсолютной правдой. Несмотря на раздражающую меня высоту и неприятный инцидент с Клариссой, мне нравился мой факультет. — Это хорошо, — одобрительно кивнула Аша, вдруг останавливаясь и с улыбкой всматриваясь в длинный коридор. — Ты только глянь! Встав рядом, я с удивлением обнаружила безжалостно заляпанное блестками и хлопушками помещение. Призрак Серой дамы уныло облетал безобразно испачканные колонны и с огорчением рассматривал обляпанные витражные окна. — А это не слишком? — я окинула задумчивым взглядом сильно пострадавшее окружение. — Определенно, — поддержала Аша. — И нам следует быть осторожными, — она вдруг беспечно улыбнулась и добавила: — Это вполне могли быть ловушки. Такое уже устраивали в прошлом году. Флегматичность ее голоса даже веселила. — Ну, — я внимательно осматривала коридор, не замечания никаких скрытых чар. — Теперь тут точно пусто. — Уверена? Кивнув, я прошла вперед. Аша доверчиво зашагала следом. — И как тебе проведенная ночь в чужом общежитии? — вновь раздался ее голос. — Необычно, — усмехнулась я, умалчивая, что сплю в комнате Тома ежедневно уже более двух недель. — Даже жаль, что пришлось возвращаться. — Мне этого не понять, — задумчиво протянула моя соседка. Она вдруг отвлеклась и с любопытством уставилась на воодушевленных призраков, которые явно спешили присоединиться к празднеству. — Ты здесь семь лет проучилась, — осторожно заметила я. — Неужели никто из парней так и не понравился? — Все время было некогда, — она задумалась, безразлично пожимая плечами. — И, скорее всего, я просто об этом не думала. — Понимаю, — честно ответила я, с улыбкой признаваясь: — Меня это тоже никогда не интересовало. — Но с Реддлом вы сблизились почти сразу, — подмигнула Аша, поворачиваясь в сторону широкой лестницы. — Он исключение, — широко улыбнулась я. — Единственный в целом мире! Аша закатила глаза, посмеиваясь над моим романтическим бредом, но при этом полностью его одобряя. Меня же искренне забавляло то, что порой можно сказать людям правду, но, если она звучит слишком фантастично, ей все равно не поверят. Это даже удобно. Спускаясь по центральной лестнице, я уже чувствовала, как легкие заполнялись привычным сладковатым ароматом магии. Волосы воодушевленно зашевелились, стремясь снова получить заслуженную похвалу. — Тебя ждут, — Аша кивнула в сторону распахнутых массивных дверей, ведущих в огромный украшенный зал. Том стоял неподалеку в окружении своих верных соратников. Одетый во все черное, он совершенно не озаботился особым внешним видом, скорее всего, посчитав данный вечер не слишком интересным или достойным внимания. — Хорошо повеселиться, — с улыбкой бросила я и, поймав ответный веселый взгляд Аши, краем глаза проследила, как та исчезла в толпе учеников.        Приближаясь к Реддлу, я с удивлением заметила неприкрытое недовольство на его лице. «Что не так?» Увидев мое абсолютное непонимание, Том двинулся навстречу, быстрым шагом преодолевая оставшееся небольшое расстояние. Порывисто прижав меня ближе, он вдруг накрыл мои губы жадным, слишком голодным поцелуем. Наглые руки жестко сжали несчастную шелковую ткань, откровенно грозясь разорвать ту прямо на мне. Из моего горла вырвался жалобный писк. — Мне бы хотелось, — прошептала я, задыхаясь, отрываясь от слишком настойчивых губ, — хотя бы еще немного побыть в этом платье. — Это была твоя самая нелепая идея, — раздался его недовольный голос. — Ты могла надеть что-то менее соблазнительное? Черные глаза лихорадочно блуждали по моему лицу. Длинные пальцы жадно зарывались в пышную прическу, с одобрением касаясь вплетенных темно-зеленых лент. Белые пряди, чувствуя положительные эмоции пары, благодарно обвивали его руку. И все-таки Аша оказалась права. Том заметил ленты. — Мне показалось, — виновато улыбнулась я, замечая, как мой маг скептически изогнул бровь, — что оно не слишком открытое и вполне подходящее. Он прикрыл глаза на мгновение, вдруг широко улыбаясь: — Видела профессора Пинкертон, преподающую травологию? — произнес он и, заметив мой кивок, продолжил: — Вот ее наряд не слишком открыт. — Профессор буквально завернута в несколько слоев ткани, как луковица, которую она выращивает в своих же теплицах, — возразила я, вызывая самодовольную ухмылку на лице Тома. — О чем я и говорю, — кивнул он, выразительно опуская глаза и скользя наглым взглядом по моей груди, талии, ногам, так откровенно задерживаясь на небольшом вырезе на бедре. Поморщившись, тяжело выдохнул, прижимаясь губами к моему виску. — Пожалуй, — услышала я тихий голос, — в подобные лавки ты тоже одна больше не пойдешь. — Ты собрался еще и одевать меня? — позабавилась было я, быстро теряя все веселье. Том был абсолютно серьезен. — Ты видела себя со стороны? — поинтересовался он, кажется, раздражаясь моим непониманием. — Твоя пластика, движения и облегающее платье, — проговорил он на ухо, несдержанно заводя руку мне за спину, прижимая к себе. — Даже я еле сдерживаю себя, и, поверь мне, — в его голосе послышались шипящие нотки крайнего недовольства, — я прекрасно вижу все эти похотливые взгляды в твою сторону. Мне было даже лестно, что Том находил мою внешность настолько привлекательной, но все-таки мой облик для большинства был непривычным, и я прекрасно это видела. — Может, — я пожала плечами, ловя на себе ироничный взгляд, — в тебе говорит парность? — Возможно, — согласился Реддл и, опустив глаза на зону декольте, вновь скривился. — Но меня это не устраивает. — Расслабься, — прошептала я, нахально обвивая руками его шею и забавляясь крайним удивлением, ярко вспыхнувшем на лице. — К тому же кто-то обещал меня научить танцевать. Том лишь снисходительно улыбнулся, нарочито медленно склонившись надо мной: — Меня даже умиляют твои попытки кокетничать, — он ехидно оскалился, впрочем, совершенно не скрывая, что ему нравится и такое мое поведение. Улыбнувшись, привстала на носочки, чуть касаясь его губ. Довольный вид моего волшебника радовал не меньше, чем общая атмосфера праздника и веселья. — Том, Эмилия? — послышался оклик Лестрейнджа. — Нам вас ждать сегодня? Реддл понимающе усмехнулся, услышав голос Кадмуса, и потянул меня за руку.        Я будто окунулась в совершенно странную, незнакомую мне ранее, но чем-то даже чарующую атмосферу. Словно гром во время шторма, в зале гремела и грохотала музыка. Перед нами разлилась пестрая толпа веселящихся подростков, а все более-менее связные мысли благополучно растворились в задорном смехе и шуме десятков голосов. В центре зала ярким пятном горела сцена, по которой прыгали молодые ребята, крича что-то нечленораздельное, но вызывая дикий восторг у публики. Вокруг сцены, помимо учеников, собралось несколько активных призраков, забавно приплясывающих под заводную мелодию. Большинство ребят танцевали в центре, кто-то предпочитал находиться в шумной компании поодаль от сцены, некоторые же обосновались целой группой на особых местах с диванчиками у огромных витражных окон. Само помещение было оформлено в характерных оттенках оранжевого, черного, алого и коричневого. Необычными были и общие украшения зала. К примеру, над потолком парили тыквы, чьи забавные вырезанные гримасы иногда вполне себе жутко кривили рты и даже щурили пустые глазницы. Реддл уверенным шагом увлекал меня к столам с напитками. Скептично взглянув на разного рода котлы и уже наполненные неизвестной субстанцией бокалы, я взяла себе один, тут же видоизменяя содержимое. Том, сделав мелкий глоток непонятной темной жидкости, лениво повернулся к толпе, рассматривая яркие костюмы учеников и бесстрастно оценивая общую атмосферу праздника. — Ты никогда не была на подобных мероприятиях, — он не спрашивал, просто озвучил вслух. — Никогда, — задумчиво подтвердила я, с интересом рассматривая веселящихся учеников. — Скажи, на Зимнем балу будет столько же людей? — Если не больше, — усмехнулся он и кивнул в сторону диванчиков, на которых уже расположились его соратники. — Пойдем. Следуя за своей парой, я завороженно рассматривала цветастые переливы огней и магии на высоченных витражных окнах. Вспышки от ярких ламп на сцене, разноцветные языки пламени от парящих свечей — все это так необычно разливалось на желтоватом стекле, что я невольно вспоминала ясные и безмятежные ночи у берега океана. Всего на мгновение все окружающие меня звуки стихли, и я явственно почувствовала себя там, на своем маленьком острове. Я будто наблюдала неспокойный блик полной луны на водной глади родного океана. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — услышала я голос Друэллы, обратившейся ко мне с дружелюбной улыбкой. Несколько раз моргнув, я отогнала случайное наваждение, вновь возвращаясь в шумный зал. Голова заполнилась смехом, музыкой, восторженными криками и разговорами. — Спасибо, — я рассеянно улыбнулась, быстро добавляя: — И хотела бы сказать то же самое о тебе! Я была абсолютно искренней, оценив облик симпатичной блондинки. Девушка была одета в цвета своего факультета: зеленый и серебряный. Довольно длинное зеленое бархатное платье с большим рукавом и серебряной каймой по краю. Легкий макияж, сдержанные движения. Она была совершенно очаровательна. Наша довольно большая компания заняла сразу два диванчика, но даже этого оказалось недостаточно. Реддл с большим удовольствием занял весь диван, явно показывая, что место рядом с ним недоступно. Его ревностное желание быть одному имела право потеснить лишь я, что он мне милостиво и позволил, кивнув на место рядом. Покачав головой, я присела на широкий край подлокотника, вызвав откровенное неудовольствие моего волшебника. Тем не менее он коротко кивнул, все же любезно позволяя мне остаться на своем месте. Лестрейндж и Друэлла сели вместе прямо напротив нас, но упорно старались никак не соприкасаться друг с другом. Я же тихонько рассматривала парочку Эйвери и Мелоди. Несмотря на то, что эти двое явно пришли вместе и находились сейчас рядом, сам Алан совершенно не был этому рад. «А разве не этого ты хотел?» — подумала я, отлично замечая, как парень не позволял лишний раз себя касаться. Хотя я бы не исключала возможность, что все это было лишь спектаклем и частью плана Мелоди, опасающейся окончательно потерять свое «место» в закрытом змеином клубе. Но в любом случае, если интерес девчонки не касался Реддла, меня это абсолютно не волновало. После того представления в Запретном лесу с Клариссой Мелоди сильно изменилась, откровенно побаиваясь меня и избегая прямого контакта. Малфой и Розье пришли одни. Мальсибер пригласил Катрин, Нотт пришел с Марси. — А он что тут делает? — услышала я неприкрытое отвращение в голосе Реддла. Мой маг вперил пронзительный взгляд в сторону сцены. — Видимо, добрый профессор позволил явиться в школу, — поддержал Лестрейндж. Нагло развалившись на диване, парень даже позволил себе чуть приобнять Друэллу. — Удивительно, что он вообще еще жив, — брезгливо наморщил нос Малфой, отворачиваясь, делая глоток такой же темной жидкости, что пил и Том. Проследив за раздраженным взглядом, я заметила у сцены крупного юношу: очень высокий, какой-то нескладный, зажатый. Странный здоровяк чувствовал себя совершенно неловко во всей этой атмосфере праздника и всеобщего веселья. Рядом с ним стояло несколько ребят. Они шутили, что-то рассказывали и в целом вели себя довольно дружелюбно в отношении незнакомого мне юноши. Сам же несуразный парень, несмотря на свою очевидную стеснительность, все же старался поддерживать беседу и, постепенно расслабляясь, становился все более открытым. Кто он? Повернув голову и взглянув на Реддла, я сразу встретила его внимательный, чуть прищуренный взгляд. Немым вопросом кивая в сторону здоровяка, увидела наглую и вызывающую усмешку. Подобную реакцию мог вызвать только тот, кого мой волшебник откровенно презирал. Скорее всего, это и был тот самый несправедливо обвиненный лесник, о котором уже упоминала Аша. Как там она его назвала? Хагрид, кажется. Я вновь посмотрела в сторону полувеликана, замечая, что тот окончательно расслабился и даже начал что-то говорить в ответ, смеяться. Вдруг он вскинул взгляд в нашу сторону, будто почувствовал к себе липкое, слишком пристальное внимание. Хагрид тут же побледнел, улыбка сползла с его широкого добродушного лица. Я видела, как поникли его плечи и даже тело столь крупного юноши сжалось, будто он старался избежать опасного внимания, скрыть себя от него. Я прекрасно понимала, что Хагрид встретился лицом к лицу с тем, по чьей вине лишился не только места в школе, но и палочки. Повернувшись к Тому, застала его откровенную кровожадную улыбку, направленную в сторону напуганного полувеликана. Решительно отпив из кубка и отставляя тот на маленький столик рядом, я переместилась к моему волшебнику, усаживаясь прямо под бок и нагло нарушая его уединение. В раздражении вскинув бровь, Том уставился на меня: — Твоя жалость к убогим им никак не поможет, — услышала я недовольный голос. — Это, конечно, грустно, — улыбнулась я. Повернувшись к Тому, положила голову на спинку дивана, любуясь черными глазами напротив: — А мне так хотелось быть защитницей всех несчастных, — наигранно вздохнула, замечая лукавую усмешку. — Для кого-то ты вполне можешь таковой стать, — многозначительно усмехнулся он, невесомо касаясь подушечками пальцев моей щеки. — Какой бы я ни была, — улыбка пропала с моего лица, — я всегда буду хорошей для одних и кровожадным монстром для других. — Рад, что ты это понимаешь, — одобрительно кивнул он, оставляя на моих губах легкий поцелуй. — Так, — задумчиво произнесла я, подпирая голову рукой, другой же оглаживая воротник его черной рубашки, — что случилось с грязнокровкой? Всплеск удовольствия ярко отразился на лице Реддла. Несколько секунд смотря мне в глаза, он достал палочку, окружая наш диванчик заклятием Полога Тишины и усаживаясь боком прямо напротив меня. — Я открывал подземелье в тот вечер, собирался выпустить Василиска, — длинные пальцы заскользили по моим волосам, — а в это самое время в одной из туалетных кабинок пряталась дуреха с третьего курса. Скорее всего, она услышала мой голос и высунулась. — Значит, смерть была мгновенной, — кивнула я. — Моментальной, — Том недовольно скривился, откидывая челку с лица. — Василиска пришлось вновь закрыть, а Тайную комнату запечатать. Начались бесконечные разбирательства, школу грозились закрыть. — И как это разрешилось? — Я подкинул идею кое-кому, — он безразлично пожал плечами, с усмешкой добавляя: — Обмолвился, что во всем виноват один нелепый полувеликан, притащивший на территорию школу акромантула. — Хагрид действительно это сделал? — удивилась я, вызывая откровенное раздражение своей несдержанностью. — Недоумок всегда увлекался странными и опасными тварями, — Том брезгливо поморщился, продолжая: — но до крупного разбирательства не дошло. Администрации Хогвартса хотелось поскорее замять дело и найти виновного. К тому же, за спиной стояло Министерство, грозясь закрытием школы на неизвестный срок. — Но ведь кое-кто был против обвинения, как я понимаю? — Кроме Дамблдора, — кивнул он, злясь лишь от одного только упоминания о волшебнике. — Альбус защищал идиота Рубеуса в суде, старался заставить Министерство привлечь дополнительные силы для расследования. Том вдруг довольно оскалился: — Но в итоге суд принял правильное решение. — А почему парень остался здесь? — не поняла я. — Разве его не должны были убрать подальше? — Дамблдор настоял, — процедил сквозь зубы Реддл, сжимая руку в кулак. — Он убедил Диппета и заверил этих никчемных клерков из Министерства, что лично понесет ответственность за пребывание в школе бывшего ученика. Том вдруг замолчал, словно обдумывая следующие слова: — Как я понял, — продолжил он, внимательно смотря мне в глаза, — Дамблдор на особом счету и пользуется непререкаемым авторитетом и уважением в магической Британии. Пусть Хагрида лишили возможности учиться и даже переломили палочку, но уважили просьбу профессора, позволив полувеликану оставаться жить на территории школы под его присмотром. — И причем тут ты? — задала я давно волнующий меня вопрос, ловя ироничный взгляд Тома. — Именно меня Дамблдор подозревал в убийстве, — усмехнулся он, самодовольно добавляя: — но так и не смог доказать. Он даже пытался воздействовать на меня через моих же соратников, — тонкие губы искривились в презрительной усмешке, — вот только я не подпускаю к себе болтливых. — Значит, — задумчиво произнесла я, — все началось с того момента? — Намного раньше, но после того случая он стал слишком пристально за мной следить. Я даже попробовал отвести от себя подозрения в этом году с помощью отношений, — черные глаза сверкнули довольством, на губах растянулась высокомерная ухмылка. — Ведь это так естественно для моего возраста. — Мелоди, — поморщилась я, произнося вслух ненавистное имя. Том же откровенно развеселился, с удовольствием смотря в мое крайне недовольное лицо. — Верно, — выдохнул он в мои губы, неприкрыто наслаждаясь реакцией. — Род Гринграсс очень влиятелен и имеет не последнее отношение к Министерству, — его голос резко стал серьезным. — Мы условились, что я позволю ей делать вид, будто нас что-то связывает, а она позаботится о моей карьере в Министерстве после окончания школы. — Так выходит, — я раздраженно фыркнула, всматриваясь в смеющееся лицо Реддла, — я тебе помешала? — Нарушила все планы, — согласился он, накрывая мои губы порывистым, жадным поцелуем. Прикусив нижнюю губу, он с удовольствием сжал зубы, вырывая из моего горла просящий стон. — Придется искать иные пути, — услышала я насмешливый голос. Его пальцы нагло зарылись в моих волосах, а на лице не было ни признака разочарования. — Ты ведь все равно можешь надавить на нее, — улыбнулась я, ловя на себе оценивающий и одобрительный взгляд. — Безусловно, — согласился он. Задумчиво проводя ладонью по моей шее, он чуть коснулся пальцами ключицы, добавляя: — Но не думаю, что на сегодняшний день в этом есть острая необходимость. — А внимание Дамблдора сейчас? — я напряглась, вспоминая пристальный взгляд профессора. — Почему он следит за нами? — Лишь предполагаю, — Том безразлично пожал плечами, — что его интересует, кто ты такая и что нас может связывать. Он вдруг внимательно уставился в мои глаза: — Подумай сама: ты резко перевелась в середине семестра, твои знания куда выше знаний средних учеников седьмого курса, да и Дундербарк наверняка растрепал об уникальной ведьме, призывающей высшие защитные чары за долю секунды. Я закрыла глаза ладонью, раздражаясь, вспоминая ту глупую дуэль: — Лестрейндж идиот! — несдержанно буркнула я, чувствуя, как Том привлекает меня ближе к себе. — Порой, — он поморщился, — Кадмус совсем не думает о последствиях. — А если это навредит тебе? — я подняла голову, с тревогой всматриваясь в его лицо. Реддл лишь снисходительно улыбнулся, бесстрастно наблюдая за веселящейся толпой у сцены. — Он ничего не сможет доказать, — послышался его жесткий голос, тяжелый взгляд натурально обжигал холодом. — Только подозревать. — Я не хочу скрывать нашу связь, — честно призналась я, вспоминая, как было тяжело просто смотреть на своего волшебника издалека. Не хочу больше это испытывать. Том резко перевел взгляд на меня, одобрительно кивая в ответ: — Об этом не может быть и речи, — он коснулся пальцами моих губ, очерчивая контур. — Я не собираюсь тратить на это ни секунды времени, которое у нас есть. Обхватив его руку ладонью, я прижалась губами к длинным пальцам, прикрывая глаза. — Иди ко мне, — услышала я хриплый голос, встречаясь взглядом с затуманенными страстью черными радужками. — Моя девочка. Повинуясь ненавязчивому приказу, я придвинулась вплотную к его телу. Губы опалил резкий, голодный, требовательный поцелуй. Глаза прикрылись сами собой, а из горла вырвался сдавленный стон. Мне до одури нравилось касаться его черных, мягких волос, нравилось зарываться в них пальцами и слышать ответный стон удовольствия. Его руки нахально опустились на талию, заскользили по нежной ткани, резко и больно сжимая бедра. — Пошли отсюда, — вдруг произнес он. Стремительно развеивая Полог Тишины, Том быстро поднялся с дивана, увлекая меня за собой. — Куда? Поднявшись следом, я поправляла подол платья. — Прогуляемся, — усмехнулся было он, как вдруг изменился в лице, придирчиво осматривая меня с ног до головы. — Я говорил, что мне не нравится твоя прическа? Его пальцы ловко заправили белую прядь за ухо: — Хочу видеть твои настоящие волосы.

***

Я выходила на песчаный берег своего маленького острова, упорно вытаскивая из волос фальшивые белые пряди и расплетая темно-зеленые ленты. Я чувствовала, как Реддл внимательно рассматривал меня в холодном свете полной луны и отмечал все ярко выраженные изгибы тела, что облепила мокрая ткань. Его взгляд жадно следил за серебристыми, тонкими дорожками морской воды, так кокетливо стекающими по груди и бедрам. — Ночью здесь неплохо, — кивнул он задумчиво, наблюдая, как я сжигаю очередную ленту в руках. — Не всегда бывает такая погода, — согласилась я, оборачиваясь к океану, с удовольствием наблюдая, как соединялись вместе чистое звездное небо и спокойная морская гладь, образуя единое целое. — Нам повезло. — На зимних каникулах я должен буду вернуться в приют, — вдруг произнес Том. Услышав подобное, я резко повернулась. — А остаться в школе? Остановившись рядом, я привычно зарылась босыми ногами в мягкий песок. — Все ученики должны будут покинуть Хогвартс, — Том поморщился, сжимая ладони в кулаки. — На зиму в школу прибудут какие-то особые маги из Министерства, — он вцепился пальцами в твердый камень, словно старался унять раздражение. — Видимо, будет решаться вопрос с устранением Гриндевальда. — Помнишь ту унылую гостиницу в Лютном? Из моих воспоминаний, — я улыбнулась, а в памяти сразу вспыхнул старый диванчик у окна. — Мы можем провести эти две недели там. Придвинувшись вплотную к Реддлу, я положила голову на его плечо, украдкой рассматривая красивый профиль моего волшебника. — Или же, — Том качнул головой в мою сторону, лукаво сощурив глаза, — мы переберемся в поместье Лестрейнджей. — Где тебе будет удобнее, — безразлично согласилась я, тихо добавляя: — Я бы предпочла провести их в океане. Реддл лишь хмыкнул, явно не разделяя моих предпочтений. — И еще, — вдруг произнес он, прижимаясь губами к моей макушке, — на каникулах я хочу навестить своего магловского папочку. Вскинув голову, я буквально утонула в кровожадном блеске его глаз. — Ты ведь хочешь его не просто убить? — спросила прямо, видя одобрительную улыбку Тома, уже понимая ответ. — Хочу сделать свой первый крестраж, — довольно произнес он, вызывая во мне бурю странных, слишком порывистых и неприятных эмоций. — Я и так ждал слишком долго. Я поджала губы и покачала головой: — Не знаю, что тебе ответить. Я непроизвольно замерла, рассматривая черные волосы и отмечая слишком недовольное подрагивание верхней губы. — Ты и не должна ничего отвечать, — раздраженно произнес он, с маниакальным удовольствием оглаживая пальцами мое горло. — Но было бы неплохо воспользоваться твоей магией, чтобы добраться до нужного населенного пункта быстрее. — Если тебе так будет удобнее, — согласилась я. — Но видеть, как твоя душа рвется… — помедлила, все же нехотя заканчивая фразу: — я не желаю. Ладонь на горле резко сжалась, вдруг грубо дергая на себя и не позволяя мне отвести взгляд: — Значит, — он криво усмехнулся, — ты против? — Я слышу твою душу, Том, — я обхватила ладонью его руку, — и мне больно от мысли, что ты собрался насильно рвать ее на части. — Вот как, — ядовито ощерился он, передразнивая: — Тебе больно! Он зло усмехнулся, прожигая меня ненавидящим взглядом. Я же смотрела на него и видела безумное лицо человека, натурально одержимого идеей бессмертия и вечной жизни. — Витерас даст тебе то, чего ты хочешь, — тихо произнесла я, чувствуя усиливающееся давление на горле. — Когда? — раздалось раздраженное шипение. — В неизвестном будущем? Сколько должно пройти времени, чтобы ты очнулась? Чтобы мы стали той самой парой? Том был прав. За почти пятьдесят лет могло случиться все что угодно. Я ведь даже не знаю, пригодились ли ему крестражи в том времени. А если он погибнет? Страх потери ярко отразился на моем лице. Я вцепилась в Тома двумя руками, обнимая, вызывая на его лице одобрительную улыбку. — Видишь, — он довольно провел носом по моей щеке, целуя уголок рта. — Ты ведь понимаешь, что это необходимость. Нет. — Я понимаю, — прошептала я, видя на себе пытливый взгляд черных глаз, — что с твоими идеями и амбициями ты всегда будешь в опасности и крестражи смогут помочь тебе пережить нечто, — я с трудом сглотнула, чувствуя, как большим пальцем Реддл оглаживал мое горло, — что при иных обстоятельствах убило бы тебя. — Так в чем же дело, Иллишту? — прошипел он, теряя всякое терпение. — Это твоя душа, — настойчиво выдохнула я, замечая в глазах напротив абсолютное безразличие. — Я не собираюсь больше это обсуждать, — выплюнул он, буквально отталкивая от себя и отходя в сторону, брезгливо встряхивая ладонь. Проклятье! Слишком много эмоций, слишком много разных, борющихся друг с другом чувств. Том стоял на берегу, скрестив руки, невидящим взглядом уставившись на еле различимую линию горизонта. Ну почему у нас всегда так? Впереди ждут Альпы, и я даже не представляю, что там может произойти. Вполне возможно, что все эти планы рухнут прямо через два дня. Не желая больше терять наше время из-за глупого недопонимания, я приблизилась к Реддлу, прижимаясь к его спине, чувствуя, как напряглись мышцы под моими ладонями. — Прочь, — произнес он надменно, игнорируя мои попытки сблизиться. — Чтобы прогнать меня, — прошептала я, отчаянно прижимаясь губами к его шее и шумно вдыхая слишком желанный запах его магии, — тебе придется сильно постараться. Ночную тишину наполнил тихий смех: — Я не собираюсь тебя прогонять, — он откинул голову назад, слегка касаясь губами моих волос, — но я хочу, чтобы ты меня поддерживала. Ты просишь так много. — Я… — зажмурив глаза, сжала руки плотнее, буквально вжимаясь всем телом к его спине. — Я всегда на твоей стороне, — прошептала искренне, замолкая. Уже много раз было сказано, что мне не хочется разрыва столь дорогой для меня души. Меня мало волновало, кто и почему погибнет ради этого. Я хотела лишь одного: чтобы мой волшебник жил и не калечил себя. Но Том не слышал меня. Он был страстно увлечен своими идеями, ослеплен грандиозными желаниями и амбициями. Все, что мне оставалось, так это выбрать: быть рядом с ним или же потерять. Том повернулся и, подцепив мой подбородок пальцами, заставил поднять голову. Он пристально всматривался в мои глаза, внезапно решая без предупреждения проникнуть в мое сознание. Я не препятствовала и не старалась закрыться или замаскировать свои мысли, напротив, полностью опустила щиты, позволяя ему услышать буквально все. Мне нечего было скрывать, нечего стыдиться. И я видела, как тело Реддла расслаблялось, словно напитывалось уверенностью в моей абсолютной поддержке. Он внимательно вслушивался в мои мысли, считывал противоречивые чувства и мучительные сомнения, наблюдал отчаянный поиск иного решения. Словно нехотя вынырнув из моего разума, он странно всматривался в мое лицо. Медленно оглаживая линию подбородка, он словно решал для себя что-то очень важное. Еще мгновение, и мы слились в томном, взаимном поцелуе. Я несдержанно скользнула языком в его рот, слыша неровное, моментально сбившееся дыхание. Обвивая его язык своим, покусывая желанные губы, я с жадность припадала к его рту и буквально выпивала его вкус, словно хотела насытиться перед неизбежным. Все внутри меня так трепетало от его присутствия, жадных рук, упоительно сладкого запаха. — Илли, — услышала я хриплый голос, чутко считывая необыкновенную и такую привычную нужду в моем присутствии. Дорожки его поцелуев опустились на подбородок, горло, ключицы. По телу прошла мелкая дрожь, глаза прикрылись от удовольствия. Я совершенно терялась в ощущениях непередаваемого наслаждения, позволяя Реддлу брать все, чего он хотел. Почувствовав спиной прохладный песок, я со стоном прижалась к горячему телу, обнимая, ластясь. Тяжесть, что я ощущала, чувствуя на себе желанного мужчину, была самой восхитительной вещью. — Том, — прошептала я, скользя ладонями по его спине, чувствуя, как под кожей напрягаются сильные мышцы. Каждое мое движение находило в нем отклик, и подобная отзывчивость лишь убеждала меня в его ответных чувствах, даже если он сам не до конца это осознавал. Плавное движение его бедер и дразнящее, словно издевающееся, медленное проникновение в мое тело. Томительные, размеренные толчки сводили с ума нас обоих. Влажные, сладкие губы напротив, одно дыхание на двоих. Кажется, мы оба совершенно потерялись в этом чувственном танце, упиваясь друг другом в бесконечном поцелуе. Этой ночью маленький мертвый остров наполнился нашим дыханием, стонами, магией. Впервые за последние тысячу лет Little Hope был по-настоящему живым.