Дышать и смотреть

Тяжело теперь сказать, сколько именно времени прошло после того, как Илья буквально рывком выскочил из злополучного подвала, даже не захлопнув за собой дверь. Мучительные минуты раздумий и переосмысления произошедшего, десяток оглядываний по сторонам, чувство, что из любого угла на него могут напасть, и вспотевшая ладонь, держащая реверс, нагнетали обстановку, делая ее мрачнее и мрачнее. Прийти к размышлению на тему того, виноват ли он был в том, что случилось, или нет, не давали ему только собственные отмашки, говорящие о том, что сейчас явно не подходящий момент для мыслей об этом. Кроме того, ещё сложнее сказать, сколько ему пришлось ждать того момента, когда напряжённый Невер и запыхавшийся Картер, получившие тревожное сообщение с просьбой о помощи, наконец появились на горизонте. На их бесконечные вопросы, которые, в большинстве своём, задавал именно Картер, что сбивчиво дышал через раз, Илья кратко отвечал, каждый раз бросая мимолётный встревоженный взгляд на проход, ведущий вниз. Из шаткого растерянного состояния его вывел голос Невера, строго и одновременно взволнованно спросивший лишь об одном. — Так вы зачем вдвоём туда пошли? Из растерянного состояния-то вывел, но только этим вопросом он завел его в ещё более неприятное и тяжёлое положение. Всё потому, что вопрос о том, зачем он это сделал, ему хотелось бы услышать в самую последнюю очередь. Но было бы лучше, если бы ему вообще не пришлось этого слышать. Почему? Потому что он и сам не знает ответа. А если он и знает этот честный ответ в глубине души, то говорить его Неверу при посторонних совсем не хотелось. Да и наедине он бы вряд ли нашёл в себе силы его произнести. Что движило Скиннером — и ежу понятно. Пуще всего им управляло жалкое, но вполне объяснимое желание вернуть своё прежнее положение в Эпсилоне; то уважение, что у него было, несмотря на ужасный солёный характер. Но и потребность утереть нос Неверу стояла не на последнем месте в этом крохотном списке. А он что? Что он может сказать? Что он поступил, как идиот? Он это прекрасно понимает. Сам-то махнул рукой на то, что он действует из желания выгоды и «маленькой мести», зато на Невера ой как наговаривал, обвинил во всех смертных грехах, так ещё и со Скиннером успел сговориться. Он даже оправдания для своего импульсивного действия подобрать не может. Со Скиннером всё ясно — он всегда был таким, таким же он и оставался по сей день, не изменяя своих намерений. А Илья чего добивался? Отдал всё управление головой своему неподобающему желанию показать, что он может лучше, чем кто-либо другой. Что им нельзя просто взять и пренебречь, когда это выгодно. Ответом на единственный вопрос Невера являлась лишь скудная виноватая тишина, которую могли чувствовать лишь они оба, даже не пересекаясь взглядами, пока Картер непонимающе глядел сначала на одного, а потом на второго, не имея возможности вклиниться в происходящее. — Ну Илья, ёб твою мать... — разочарованно, с искренним огорчением выдохнул мужчина, — Зря я вас двоих отправил, надо было мне тебя с собой брать. Ниче доверить нельзя. Простенькая фраза «ничего доверить нельзя» звонко стукнула его по лбу, хотя на несколько мгновений Илье показалось, что он пожелал, чтобы это был не просто стук, а что-то потяжелее да побольнее. Понурив голову и опустив глаза в пол, он не посмел сказать ни слова, ибо был с этой фразой абсолютно согласен. Ему и вправду нельзя доверять в подобных ситуациях. — А что со Скиннером? — встрял вдруг Картер, наконец подобрав идеальную секунду, чтобы перебить их, уставившись на замолчавшего Илью. Только он знал, что точно произошло, больше спрашивать не у кого. Тот лишь уныло перевел взгляд на него, после чего медленно кивнул в сторону и сдержанно ответил, — в подвале стоит. — Значит так, — начал Невер, привлекая внимание сразу двоих подчинённых, потому что Илья совсем раскис, а Картер после его ответа пораженно вздохнул, — идём вместе. Сначала я. Ты, Илья, замыкаешь. Согласно кивнув командиру, все отправились за ним. Пройдя глубже вниз, яркий белый свет фонаря наконец заметил не двигающуюся фигуру, застывшую в кромешной темноте. Это был Скиннер, стоявший с намертво замершим выражением лица и обездвиженными частями тела. Картер, отделяясь от их маленькой группы, подбежал к нему с едва сдерживаемым возгласом «Скиннер!». Из-за незнания, что ему стоит делать, тот метался вокруг и только махал руками перед его лицом, иногда тыкая того в оцепеневшее плечо — мало ли, оклемается и даст ему по лицу с перепугу. — Ну и что нам теперь делать?! — шепотом, что почти переходил на его обычный испуганный тон голоса, пробормотал Картер. Он ещё находился в состоянии понимать, что они здесь могут быть не одни, а лишние звуки привлекут этого «кого-то» с удивительной лёгкостью. Но что же это такое? Скиннер совсем ни на что не реагирует. Картер даже попробовал пальцем ткнуть того в бок, ибо по опыту знал, что тот всегда начинал ругаться и беситься, если он так делал в шутку, но всё без толку. Обычной реакции, которую он привык видеть на эту детскую шалость, не последовало. Какая-то сущность, с коей они столкнулись, наверняка сделала это специально, не иначе. Илья, со всей осторожностью подходя к ним ближе, опасаясь, как бы агент, расстроенный потерей друга, с горя не набросился на него за то, что он не помог вовремя, произнёс — Мы... что-нибудь точно придумаем. Тогда он хотел свалить наверх без меня, а я ничего не успел сделать. И вот... Вышло всё так, как вышло. — Хотел сбежать один, а в итоге недалеко продвинулся, — иронично усмехнулся Невер рядом. Похоже его рассмешило то, что подобное поведение весьма в духе Скиннера. Заметив соглашающуюся, но всё же неодобрительную реакцию Картера, он тут же стал в разы серьезнее и обратился к напрямую к Илье, — ладно, ты пробовал его реверсом вернуть? — Я? Нет... — не вник поначалу парень, но после опомнился, — Да я, блин, вообще нихера не понял, когда и как все случилось! Мне ещё повезло, что я выйти отсюда смог и живой статуей не стал, а ты про реверс спрашиваешь. И пока в глазах Картера загорелся огонёк слабой, но воскрешенной надежды, что он похоронил где-то внутри за эти считанные минуты, Невер лишь устало, но даже как-то понимающе вздохнул. Повернувшись всем корпусом назад, туда, где стоял непутёвый замерший агент, он выставил руку прямо и, не задумываясь, нажал на курок. Попытка вернуть того реверсом стала неудачной — ничего не вышло после выстрела. Все молчали, не находя слов. Только-только вернувшаяся к жизни надежда Картера начала быстро и верно угасать. Стало ясно, что так просто «излечиться» у них не выйдет, случись что. — Поня-ятно... — протянул на это Невер, подняв брови в замешательстве и повернувшись обратно к Илье и Картеру, что, в свою очередь, предпочли молчать до конца, раз уж вообще сказать нечего. И тут у Ильи в голове что-то щёлкнуло. Точно! — Но... Я нашёл какой-то камень. — Чуть воодушевленно начал парень, подняв указательный палец, при этом меняясь в лице, — он, как я понял, не самый обычный. Вот только я в душе не чаю, что с ним можно сделать, — доставая из кармана тот самый голубой маленький осколок, проговорил Илья. Положив его аккурат в центр своей ладони, Илья выставил руку вперёд, чтобы остальные могли посмотреть на это «чудо». — Вот. Сначала он был... — он запнулся, — стрёмным видением, которое мы могли видеть, а потом он резко стал просто...таким. И вместо того, чтобы спросить о том, что же это такое, или предложить зачем оно используется, Невер лишь поинтересовался, — голыми руками, Илья? Тот косо взглянул на мужчину, только-только полностью осознав, что он напрочь забыл о банальной безопасности. Невер бы ему по шее дал, если бы они были вдвоём. Но сейчас, получается, он может не переживать, раз с ними есть посторонний. Хоть какая-то от Картера польза. Только что предъявивший за безопасность, он точно так же незащищёнными пальцами взял из чужой руки камень и развернулся, на весу подсвечивая его фонариком, будто бы что-то в нём должно было обязательно проявиться. Полностью увлеченный камнем, Невер немного отошёл подальше. Но вдруг, откуда не возьмись, вдалеке, прямо в потрескавшейся стене стали рисоваться странные узоры, похожие на рыхлую почву, только в бетоне. На удивление, она не издавала ни звука, и Илья бы и не заметил эти настенные проявляющиеся рисунки, если бы его фонарь не был прямо направлен именно туда по чистой случайности, пока он светил на Невера, чтобы не потерять из виду. Уже через секунду, как ему показалось, сквозь Невера пролетело нечто, вылезшее из той самой стены, а Илья только и успел сделать выстрел в никуда да уклониться в сторону, когда это что-то понеслось прямо в него, но в последствии шарахнулось от Ильи, как от огня. — Агент Нео! — громко и перепуганно вскрикнул Картер, что дернулся назад во время нападения, а потому его никак и не задело. Боясь оставаться в недосягаемости, он быстро подскочил к агенту, во все глаза глядя на него, словно проверяя, не случилось ли с ним что, будто хватаясь за последнюю соломинку. — Ты... Ты как? — Всё нормально, — не сразу ответил тому Илья дрогнувшим голосом. Ощущение, что он только что попался на самый жёсткий скример из игры, который он только видел, отказывалось проходить. А то чувство, которое ты обычно ощущаешь, когда на тебя выходит кто-то из-за угла, в то время как идёшь по пустому коридору, оставалось с ним даже через несколько десятков секунд после происшествия. — Невер, ты это видел вообще? — начал было он взволнованно, но после его даже пробрало на смех из-за глупой мысли в голове, — Я думал, что уже всё, коньки отброшу. Да уж, забавные фразы из арсенала Данилыча как всегда помогают ему очень ярко и понятно обрисовать ситуацию в самый неопределенный момент. Конечно, было бы ещё веселее, если бы Невер тоже понял, чьи слова он сейчас процитировал, но, как назло, тот промолчал. — Невер? — Илья прирос к полу обеими ногами. Только сейчас он понял, что Невер не отвечает не потому, что ему того захотелось, а потому, что минуту назад тот лишь замер на месте, не успев нажать на курок. Да что уж там, он даже реверс поднять не успел, о какой защите может идти речь. — А-агент Невер? — следом промолвил Картер, аккуратно делая каждый новый шаг в его сторону. Видимо, нехорошее предчувствие коснулось не только Картера, потому что тот через мгновение практически сорвался с места, чуть не столкнувшись с неловким Картером плечом. А Невер просто стоит, совершенно не двигаясь и не говоря ни единого слова. Глаза раскрываются шире от осознания, что же на самом деле произошло. Разочарованно глядя на напарника, Илья от отчаяния тихо протянул «бля-я». Теперь они остались без него. «Потерять Невера куда хуже, чем потерять Скиннера», подумал Илья, на всякий случай помахав перед его лицом холодной ладонью. В действительности, в тот раз, когда Скиннер резко и неожиданно замолчал, он на несколько секунд почувствовал какое-то слабое, но хорошо ощутимое нахлынувшее облегчение от настигнувшего его наконец молчания. Единственным плюсом того, с чем они столкнулись, было то, что оно позволил Илье больше не слышать постоянного невыносимого нытья и не видеть раздраженных гримас, которыми так славился Скиннер. И Илья, если он может позволить себе быть честным хотя бы со своими мыслями, несколько секунд был очень благодарен этому монстру за содеянное, как бы ему не было стыдно за свои неподобающие для агента чувства. Потому что даже ударить Скиннера по его всегда наглой, самодовольной роже было чем-то вроде убеждения себя в том, что с тем действительно что-то случилось, и это никакой не сказочный мираж. За то время, что они пробыли вместе, они ни разу не разговаривали нормально, по-человечески. И это отлично, ведь тогда бы Илья хотел ударить бы того ещё в первые минуты пребывания здесь. В тот момент он уже не чувствовал угрозы в свою сторону, и не почувствовал бы, даже если бы ему сказали, что сзади него что-то стоит; он не столкнулся с сожалением внутри себя за возможную жестокость и равнодушие, которую он показал Скиннеру, словно он сам это с ним сделал, а не кто-то другой. Будто получив дар свыше, ему было позволено позлорадствовать над давним врагом эти несколько скоротечных секунд, потому что буквально через минуту его насквозь прошиб страх осознания. Что ни говори, а к Неверу он чувствует совершенно противоположное. У Ильи рука не поднимется его ударить. Но и мысль о возможности удара не приходила ему в голову даже ради мнимой «проверки», которую он спокойно, как должное, устроил другому. Илья не хочет посмеяться, поглумиться над его неудачей, не хочет и порадоваться тому, что больше не слышит его, что больше никто его аккуратно не отчитывает и не винит в излишней беспечности. Всё с точностью да наоборот. Илья всегда хочет слышать его низкий, иногда грубый и строгий, голос, видеть не на шутку встревоженное лицо Невера, и чтобы только лишь по его вине. По-другому ему не надо. Он хочет постоянно чувствовать его присутствие рядом, даже если это совсем необязательно и можно обойтись друг без друга. Ладно, он и сам понимает, что никто не может быть с ним вечно, но, даже если так, он рад любому количеству времени, что Невер ему уделяет. Он не хочет, чтобы тому было плохо, не хочет, чтобы тот страдал из-за него. Илья не может быть жесток к Неверу. Он же его самый близкий друг. Они ведь друзья. Осознание, что он своим поступком подвёл Невера, свалилось на него болезненно, как снег на голову, но и одновременно внезапно, как неожиданное одурманивающее счастье. «Я заранее знал, что должен был предупредить», и вот уже в его мысли одна за одной начинают лезть гадкие неприятные выражения, что подтверждают главный его довод. Эти мысли, проникая в самый эпицентр его переживаний, заставляли его понять: из-за его самонадеянности и непонятных даже ему чувств теперь страдают все. И ни в чем невиновный, но тем не менее до ужаса раздражающий Картер, и надоедливый бестолковый Скиннер, и его Невер, и даже он сам. Но он лучше будет чувствовать тяжесть ответственности за свои деяния и вину, чем желание проявить хоть малейший холод или навредить такому человеку, как Невер. Кому угодно, но только не ему. Аккуратно забрав еле светящийся голубой камешек из руки застывшего друга, что явно не намеревался отвечать ему ещё какое-то время, он спрятал его в кармане куртки. Печально, как нашкодивший щенок, глядя на Невера, он через силу отвернулся, посмотрев на сломленного думающего Картера, а после задумался и сам. Если Невера было так легко задеть, то почему тогда это непонятное чудище, которое он даже не успел рассмотреть из-за скорости передвижения того, не коснулось его самого? Это потому, что Невер стоял впереди и тем самым заслонил собой Илью? Или же его не атаковали только из-за того, что он выстрелил? Хотя, если честно, он даже не уверен, точно ли нажал на этот заедающий курок. Как ему тогда хоть какую-то стратегию придумать, если он ничего не знает о нападающем на них? Тем более, если оно всех так заморозит, то потом у них не будет ни одного шанса на спасение. За всё это время он понял лишь то, что оно без всяких проблем умеет проходить сквозь любые поверхности: будь то бетонные стены, полы или, как недавно выяснилось, даже люди. Но что это им даёт? Знание того, что оно пиздец крутое, не делает ему малины. Что, если на этого монстра реверс совсем не действует? Такое ведь с ним уже бывало, и не раз! Но тогда всё ещё страннее и сложнее, чем предполагалось ранее. «Разве не логично было и меня тоже обездвижить, чтоб не мешал?», думал Илья, глядя в пол и не находя ответов, что очень мешало продолжению логических цепочек, которые он успел напридумывать в одиночку. Он ведь стоял буквально за Невером, в самом выгодном, но не в его случае, положении для удара со спины, если можно так сказать. Тем более, если бы монстр хотел, он бы, наверное, уже оставил «в живых» лишь Картера, что затесался неподалёку от них двоих, а, может, ликвидировал бы всех разом без разбору. Вряд ли ему сложно. Но вместо этого, казалось бы, очень умного, простого и действенного решения, монстр лишь отскочил, затронув только одного из них. И этот один был тем, у кого был камень.... То есть, ему нужен этот маленький бесполезный камушек? Илья отошёл немного подальше, всё ещё находясь в активных размышлениях. Ибо считал, что в их команде думать мог только он. Иначе не объяснить стоящего в ступоре Картера сзади, что не предлагал вообще ничего дельного. Да и в принципе не предлагал. Но всё же, получается, если он будет ходить с этим камнем на виду, махать им, как красным знаменем, то на него тоже нападут? Ведь в тот раз Невер тоже отошёл с этим несчастным маленьким булыжником в руке, следовательно, именно это действие могло повлиять на выбор жертвы для нападения. Ну, это если рассуждать со стороны монстра. Стоп. В мыслях, кажется, забегал ответ, маячащий где-то вдали, на горизонте. «Невер отошёл». И в ту же секунду Илья так быстро, как никогда, обернулся назад и вдруг резко метнулся к Картеру, словно только лишь от этого зависла его жизнь, и будто та висела на волоске прямо сейчас. Хотя, возможно, жизнь его действительно зависела от этого необдуманного действия. Буквально в тот же миг Илья почувствовал нечто настолько странное, но в то же время неосязаемое, словно к его голове приставили что-то острое. И это что-то будто находилось на расстоянии всего нескольких жалких миллиметров от удара прямо в череп. Как когда ты подходишь к стене спиной, не догадываясь, что сзади тебя что-то есть, а потом вдруг понимаешь, что практически врезался в косяк двери, и, незаметно радуясь, отходишь подальше. Правда, сейчас ощущение складывалось такое, что его всего-то погладили по волосам, касаясь лишь самых-самых кончиков, хотя в то же время он понимал, что пусть и не вышло, но голову ему хотели пробить, наверное, до сквозной дыры. В одночасье он краем глаза заметил, как из его тела вылетело то же чудище, что они видели до этого. Снова не успев рассмотреть его, он разочаровался: второй раз без толку. Он глянул на Картера, надеясь, что хотя бы тот смог сделать больше, чем он сам. И, казалось, что с Картером что-то произошло, потому что он вдруг странно замер и не шевелился с единственной гримасой — гримасой ужаса на лице, словно только что вот-вот готовился потерять последнего своего соратника. Хотелось даже спросить, точно ли Илье угрожала смертельная опасность, а не ему. Видимо, Картера поразило именно то, что тот без проблем остался стоять на ногах и мог двигаться дальше, чего не скажешь о прошлых жертвах. Что уж говорить, Илья и сам не понимал, почему всё так вышло. Как же ему теперь объяснить это? — Но... Как ты...? — Никак не мог собраться с мыслями Картер, а потому как-то странно жестикулировал руками и головой, не зная, куда себя деть, — почему ты... Как?! — Я... — перебирая в мыслях всевозможные варианты, запнулся Илья, после чего скованно закончил, — я не знаю... — Но он же прошёл насквозь! Почему тогда Скиннер и Невер стали живыми статуями, а ты нет?! — казалось, что у того начали закрадываться какие-то сомнительные мысли по поводу Ильи: где это видано, чтобы подобное происходило? Ведь если монстр нападает — ему неважно, кто или что перед ним, он просто это делает. И по идее, с ним должно было случиться то же самое. Почему этого не произошло? Нет, он, конечно, частично рад тому, что с Нео всё в порядке и тот выстоял мимолётный натиск противника, но... Такого же не бывает. Здесь точно что-то не так. Ответа от Ильи не было, потому что тот и сам не мог придумать, чем можно объяснить случившееся. Да он и сам был бы рад узнать. — Только если ты... — неожиданно продолжил Картер дальше, пока Илья тем временем готовился к худшему, совершенно не представляя, что тот может выдать. — Только если ты на самом деле никакой не Нео... Но это предположение выбило всю почву из-под ног. Напрочь забыв о всей своей серьезности и бывшем страхе, тот спросил, — стой, чего? — очевидно, что это было не то, к чему он готовился. Картер же целенаправленно стал отдаляться от Ильи после своих слов, отказавшись слушать его — сомнения уже взяли верх над ним. Держа реверс направленным в его сторону, его руки слегка дрожали, пока он отходил всё дальше и дальше, делая малюсенькие шаги в противоположную от него сторону. Глядя на удаляющегося в темноту, Илья понимал, что не мог позволить себе остаться в одиночестве. Остаться в одиночестве, значит, справляться со всем самим, к чему он не готов в данный момент от слова совсем, — подожди, нам нельзя разделяться! — только и смог крикнуть он, нагоняя напарника. — Не подходи! Илья, завидя взведенный курок опасного оружия, что находился не в его власти, тут же поднял руки в капитулирующем жесте и остановился на месте. Не прошло и минуты, как ему пришлось крикнуть снова. — Сзади! Но было уже поздно. Монстр, взявшийся из ниоткуда позади мужчины, пронёсся насквозь, быстро появившись и вновь испарившись во мраке. Реверс, что был нацелен прямо на Илью, перестал дрожать. Теперь он остался один. Почему именно то, чего он больше всего боится, постоянно происходит? Так сильно Илья не хотел встречаться с чувством одиночества и сброшенной на него ответственности, а они тут как тут, во всей красе перед ним. Паника начинала незаметно подкрадываться ближе и ближе, словно готовила прыжок со спины, но как бы парень не поворачивался — посмотреть страху в глаза не удавалось. Всё время монстр был где-то там, сзади, заставляя того тревожно оглядываться каждый раз, как умалишённый. А потом, спустя несколько таких мучительных и беспокойных минут, монстр стал нападать. Точнее, просто пугать, нежели наносить ему физические увечья. И вправду, призрак просто будто играл с Ильёй, с его искренним испугом перед ним. Монстр постоянно нёсся на него, проходя сквозь горячую живую плоть, оставляя в чужой душе смятение и жгучее чувство в теле. Может это чувство и было слегка колющим, но это не меняет того факта, что оно оставалось весьма неприятным. Кратковременные, как укусы маленьких муравьев, быстропроходящие, они один за одним впивались в кожу. Когда монстр вдруг появился прямо под ногами Ильи, он неуклюже пошатнулся и, кажется, было совсем чуть-чуть до возможности лечь пластом. Многочисленные, но тщетные попытки Ильи предугадать следующее нападение, были сокрушены непредсказуемостью врага. Тот как будто не мог или просто-напросто не желал его ранить, сделать такой же подвальной живой статуэткой. Иначе зачем ему ещё надобно было кружить вокруг да около, совсем ничего не предпринимая? Такое поведение пугало, раздражало Илью, заставляя мотать головой из стороны в сторону и неимоверно сжимать кулаки. В один момент он просто не мог уже поддаваться его странным уловкам, а потому громко крикнул, закрыв уши обеими руками, — Да, блять, хватит уже! И наступила тишина. После осознания, что монстр действительно исполнил его простенькую просьбу или, скорее, умоляющий приказ, Илья издал нервный смешок, что так и норовил перейти на истерический хохот. Но этот смех был сдержан сразу же, как агент вновь перевёл взгляд на товарищей, которые ждали его помощи. Он первым делом, немного шатаясь, подошёл к Неверу и попытался его расшатать. Очевидно, что сдвинуть с места человека, что превосходит тебя и в росте, и в весе, и в силе, так ещё и подвергшегося заклятию, он не смог. От неприятной душевной усталости и неготовности брать на себя ответственность по этому делу, Илья лбом стукнулся о грудную клетку мужчины, буквально полностью оперевшись на него. Холодный материал его знакомой куртки обдал морозной трезвостью и пару раз пошуршал из-за внезапного касания. Уныло смотря в пол и свесив руки вдоль тела, что остались безвольно висеть в воздухе, парень тяжело выдохнул, прикрыв глаза. — Я идиот. Даже не ведя какого-то глубокого внутреннего диалога с самим собой, Илья самостоятельно решил, что он действительно идиот, и ему не кажется: он ведь и не попробовал что-либо сделать с заклятием, наложенным на Невера, а уже так отчаялся. Тут же выпрямившись, он нажал на кнопку возврата, что обычно переносит человека или в принципе любую вещь в то состояние, в котором находилось оно примерно 20 минут назад. Не помогло. Он почувствовал себя идиотом ещё больше, чем раньше. — Я реально безнадёжен, — тихо произнес агент снова, зарывшись лицом в ладони. Он снова был на грани того, чтобы печально рассмеяться над самим собой, но повернувшись назад, улыбка сразу сползла с его лица, словно ее и не было. Завидев причину своей начинающейся не вовремя истерики, он даже не шелохнулся, а лишь глядел врагу в лицо, не в силах отвести взгляд. Не двигался и сам призрак. В минуту общей безмятежности, пока монстр вновь не стал бушевать и бешено скакать вокруг него, Илья наконец смог разглядеть черные грязные волосы, что опускались на худые плечи и сползали ниже. Чистейшая белая пижама, словно какой-то балахон, выделялась на фоне неухоженного вида высокого монстра. Создавалась картина, что тот просто не успел привести себя в порядок перед встречей с нежданными враждебными гостями. Почувствовав крохотный укол сожаления, Илья ничего не сделал, и они оба не двигались с места. «И что ему от меня нужно, если он...или она даже не пытается атаковать?», думал Илья, не сводя глаз со стоящего напротив. В это же мгновение, когда мысль эта пролетела в его голове, он услышал в своей голове новые неразборчивые мысли, похожие на собрание звуков из иноязычного алфавита. В слова этот глухой шум никак не собирался, но Илья словно по наитию понял, о чем была эта непонятная какофония, подобная треску. Осмысление того, что он реально что-то из этого понял, поразило его до глубины души, заставив в голос спросить, — чего?! Почему-то после своего умозаключения и удивления он инстинктивно потянулся в карман, все ещё не до конца понимая, что делает, достав оттуда тот самый голубой камень. — Тебе... нужно это, я прав? — спросил он, но внутри него вертелись вопросы только лишь о том, как же именно он это понял из набора искаженных до неузнаваемости звуков, что будто транслировались прямиком ему в голову, а не были созданы им. Илья стал аккуратно и боязливо подходить ближе к монстру, держа в сомкнутой ладони злополучный камень. Не вынимая из головы всей странности происходящего, он приблизился почти вплотную, остерегаясь, как бы это немое представление не стало для него последним в его жизни. Когда призрак внезапно протянул к нему свою мертвецки бледную руку, ровно выставив худую ладонь, будто готовясь получить краденое обратно, у Ильи сжались губы и сам он вздрогнул, но не отошёл. Внутри у него было такое сомнительное ощущение, которому он категорически отказывался подчиняться, не то что верить, но всё равно молча шел дальше и делал, мол, ничего ему не будет. А потому ему казалось, что он делает, что должен, и продолжал безрассудно лезть на рожон, идя на контакт с аномалией, которую ему, по сути, изначально и надо было устранить. Последний раз настороженно глянув на источник всех их бед, к которым он имеет, можно сказать, непосредственное отношение, Илья, стараясь не касаться чужой кожи, что должна была быть невероятно холодной, положил в неё камень. Агент резко отскочил, когда призрак вдруг с силой сомкнул пальцы с длинными ногтями и взметнул вверх. Исчезнув так же быстро, как и появившись в этом тёмном подвале в первый раз, он не оставил после себя ни намёка на раннее его тихое присутствие. Илья бы так и стоял на месте, сокрушенно переглядываясь и не понимая, что случилось и куда делся монстр, если бы не услышал раздраженный шипящий голос позади. Моментально пробудившийся от скоротечного сна, Скиннер чуть было не рухнул на месте и, еле устояв на ногах, сразу схватился за больную щеку с громким словесным сопровождением в виде «да твою ж мать». Взволнованный Картер же подбежал к другу и, не зная, куда деть свои руки, просто неловко махал ими, спрашивая, как он себя чувствует. Наверное, Картер и сам не успел осознать, что секунды 4 назад он и сам был в том же положении. Но это уже не важно. По крайней мере для Ильи. Переведя уставший взгляд с неспокойной парочки, Илья, заметив Невера, что старательно оттряхивал куртку, внутренне ликовал, а его усталость словно рукой сняло в тот же миг, будто никогда её и не было. «Слава богу, с ним всё в порядке», облегчённо выдохнув, подумал он, желая подойти. А почему же желая? Как будто кто-то ему запрещает. Когда Илья подошёл заметно ближе, неловко улыбнувшись и поравнявшись с напарником, тот наконец выпрямился в полный рост и обратил на него всё своё внимание. Только осознав, что он не знает, что и сказать в такой ситуации, Невер, потупив взгляд, не открывал рта. Но стоило ему заметить, как улыбка друга начинает медленно сползать с лица из-за общей неловкости, тот всё же выдавил из себя слова, — И-илья...это было очень странно, и я вообще ничего не помню, но... хорошая работа. — Сомневаясь, что сделал всё правильно и не обидел, сказал он, лишь 1 раз бросив взгляд туда, где стояли Скиннер и Картер. — Ты молодец. А всё, что Илья, который был ничуть не лучше него самого́ в плане общения, смог ему ответить было лишь какое-то глупое «ага», и то с непонятной ему запинкой. Смущённый неожиданной похвалой, он просто был рад видеть прежнего Невера, совсем не умеющего говорить добрые слова, в особенности похвалу, после которой он обычно отворачивается и переводит тему на любую другую, даже если и слова о погоде не было. Честно сказать, ему очень льстило, что ради него Невер себя пересиливает. И когда Невер раз за разом это делает, будто бы Илья какой-то особенный, то парень может поклясться, что где-то глубоко внутри он заливается краской, как старшеклассница, и теряет дар речи от одних только слов. Он очень надеется, что по нему этого не видно, потому что иначе он не переживёт такого позора. — Только не зазнавайтесь, что вы всех превосходите, агент Нео. — Не вовремя заявился в их немногословный разговор Скиннер, потирающий ещё давненько ушибленную щеку, но, кажется, почувствовавший хоть какую-то боль только сейчас. Не сумев не съязвить, за Илью выскочке саркастично ответил Невер, лишь краем глаза взглянув на него, как бы давая понять, что тот не стоит их внимания, — не беспокойся, зато в умении вести себя, как козлина, тебя никому не превзойти, это уж точно. Илья сначала удивился, услышав такую остроумную забавную и довольно смелую фразу, а после удовлетворенно ухмыльнулся. Всё-таки Невер — это Невер, не иначе. На секунду Илье показалось, что из-за переполняющих его эмоций он захотел заобнимать Невера до смерти за те слова, сказанные ему ранее. Ещё не понимая мозгом, что он думает о чём-то странном и бестолковом, он сам себе признался в этом, послушав только голос своего сердца, а потому встал к Неверу ещё ближе, будто намеревался сию минуту исполнять свои желания. Он-то точно не смог бы ничего придумать интересного и колкого, чтобы Скиннер отцепился — и так кучу сил потратил, а фраза Невера помогла ему и избавиться от надоевшего придурка, и просто заставила его чувствовать себя лучше. Словно таблетку от острой головной боли принял, а она тотчас подействовала. Но уже через секунду он полностью смог осмыслить то, какое абсурдное желание его посетило. Его просто-напросто похвалили один раз, да заступились, когда нужно было, и всё, уже поплыл — держите его семеро. Ему срочно, как можно скорее, нужно ограничить свои нелепые приливы чувств, чтобы не нахвататься тысячи проблем в будущем. То, что он вообще о подобном задумался, уже плохой, нет, ужасный знак. Насильно остановив себя от тех самых «приливов чувств» в виде объятий, Илья сунул руки в карманы, чтобы не было заметно его странного поведения и мелкой дрожи в пальцах. Невер, случайно заметивший его метания, недоумевающе глядел на того сверху вниз. Илья и не подозревал о том, что тот самый человек, о котором он прямо сейчас думает, также размышляет и о нём.