Дышать и смотреть

Осторожно зайдя внутрь и смотря по сторонам, готовый защищаться в любой момент, Невер шёл первый, освещая дорогу и проверяя, безопасно ли идти дальше. Держа реверс во второй руке, медленно, но верно пробираясь глубже в темноту впереди, он услышал звонкий редкий звук капающей воды с потолка, что разбивается о каменную поверхность раз за разом, вероятно, образуя мелкую лужу. Звучало это довольно жутко, если иметь ввиду то, что кроме этого злосчастного надоедающего ка́пания и собственных приглушенных шагов он ничего не слышал. Только знакомое шкрябанье острых когтей Джека по полу раздавалось чуть поодаль от него — а дальше всё глухо, как на кладбище. Даже в голове мысли перестали виться клубком и жужжать осиным роем, наконец-то угомонившись. Это было единственным, о чем он мечтал всё это время, пока его заживо сгрызала тревога и противное неестественное волнение. Хотя Невер был бы только "за", если бы он имел возможность включить все те жалкие мысли обратно, лишь бы заполнить эту пустоту в разуме. Жестокая получилась ситуация: когда не надо — они всегда есть, прилежно напоминают тебе о своем существовании в любой неподходящий момент, но если они нужны как воздух — хрен что получишь. Все окружающие шорохи неприятно давили и били по ушам, как будто им выкрутили громкость на максимум, а чувствительность повысилась в десятки раз, заставляя напрягаться от каждого звука. Внутри было холодно. Очень холодно и безумно неприятно. Лающие по ночам шавки во дворе сдохли бы через неделю, неизвестно что послужило бы тому причиной: температура и голод или просто-напросто блядский ужас, который внушало это место. Казалось, что даже на улице было куда теплее, чем в этом богом забытом месте. И чем дальше они заходили в эту бесславную "каменную крепость", тем больше ощущалось, как морозный сухой воздух ложится на кожу, заставляя волосы на ней вставать дыбом. Звук воды становился чётче, эхом разнося бульканье и секундный плеск по закрытому пространству, достигая их ушей. Надеясь лишь на то, чтобы этот путь уже закончился, они заметили, что свет фонаря вблизи упирался в каменную стену напротив. Конец? Неужели их надежды решили впервые исполниться в этот неудачливый день, доверху полный негативных чувств и эмоций, что они приобрели и прочувствовали за несколько часов? Хотя это всё же странно. А не слишком ли быстро дорога закончилась? Он просто подумал об этом, как тут же, словно по щелчку пальца это и произошло. Как-то не охотно верилось, что то, что они с таким усердием искали, оказалось настолько удивительно маленьким в масштабе. Сколько минут они шли? 2-3? Ладно, максимум 5, и то только из осторожности, страха смерти и обыкновенного благоразумия. Быть может, не всё, что он встречает на своём пути обязательно должно быть тяжёлым препятствием, из которого выходом может служить только лишь хитрая лазейка. Забавно, однако. Но всё равно не убедительно. Не веря самому себе и своим глазам, боясь, что это может быть какой-то мираж, хоть он и не в жаркой душной пустыне, Невер всё же дошёл до конца, встав вплотную. На вид стена казалась абсолютно реальной, не выдуманной. Сам не зная почему, он без страха и раздумий приложил к ней руку. Спроси его кто-нибудь, что он хотел этим понять или доказать, если заранее точно знал, что она будет такая же холодная, как и все в округе, он бы не нашел ответа. Чувствуя покалывание от того, что лёгкое недолгое прикосновение морозит кожу, он быстро одернул руку. Убедился, молодец. Теперь можно быть уверенным в реальности происходящего, случись что. Невер обернулся назад за спину, из-за своей внеплановой проверки даже не заметив пропажи, и понял, что Джек убежал в какой-то из углов пещеры. Честно, не понятно было только в какой именно — левый или правый. Эхо было таким чертовски шумным, что мерещилось буквально повсюду, ставя под сомнение любой непонятный звук, исходящий как будто из противоположных углов. С сомнением направляя фонарь в наугад выбранную сторону, он увидел безвольно лежащее на полу тело. Глаза его вмиг расширились от искреннего удивления и неописуемой радости, а сердце стало биться чаще лишь от осознания, что они нашли его, что справились. «Наконец-то, Господи, наконец-то», восторженно и мучительно одновременно подумал мужчина, готовившийся буквально рывком добежать до тела. Руки начали слегка подрагивать, когда он старался держать их ровно, из-за чего свет дёргался, не задерживаясь даже на мгновение. «Илья? Да конечно же он, кто ещё тут может быть». Сколько времени им пришлось убить, чтобы отыскать его, и вот они наконец смогли это сделать. Он рад. Правда, очень-очень рад. Он уж думал... Он уж думал... Наверное, говорить, что он уже почти утратил надежду на то, что тот ещё жив, — слишком жестоко и бессердечно, учитывая, что он прямо сейчас перед ним, вроде как живой. А что, если нет? Черт. Надо проверить, нужно срочно убедиться, что с ним всё в порядке. Он просто обязан это выяснить, потому что чувствовать эту тревогу, раз за разом переживая за него, уже становилось чем-то нереальным и невыносимым. Он больше не мог просто думать о том, всё ли с ним хорошо, а потом гадать и надеяться на лучшее, совершенно не имея представления, где он вообще может быть. Как бы празднуя свою победу в мыслях, остававшихся почти пустыми даже сейчас, казалось бы, в по-настоящему счастливый момент, он снова стал сомневаться. Но это ещё не все, что его волновало: он заметил неладное. Зависнуть его заставило то, что там не было Джека, что убежал от него буквально минуту назад, если не меньше. Прервав свой почти начавшийся бег в желаемую сторону, Невер, ища его, незамедлительно повернул фонарь в другую. Джек ведь не пошел бы на выход один, если бы тут никого не было, верно? Да и просто один бы точно не пошёл, из собственных принципов и страха не оставил бы его одного. Там-то, в другом углу пещеры, он и заметил отделившегося от него печального Джека. Находившийся возле смиренно лежащего парня, он носом тыкался ему в раскрытую ладонь, безрезультатно пытаясь сдвинуть неподвижное тело. А тот будто бы спал мертвым сном и не хотел приходить в себя, как бы не тормошил его пёс. Низко опустив уши, Джек оббегал его и старался аккуратно, чтобы не порвать ткань, ухватиться зубами за штанину, стараясь изо всех сил расшевелить. В нем, совсем не реагирующем на внешние поступающие ежесекундно раздражители, Невер разглядел Илью. Да, точно, тот же черный костюм, что носят абсолютно все агенты, тот же темный цвет волос, что на свету начинал блестеть, и лохматая шевелюра, какую он привык видеть изо дня в день. Точно он. Но если всё же Илья лежит там, спящий, возле Джека, то кто тогда второй человек? И человек ли вообще? Он ведь... А ведь и правда, он ведь одет в кардинально другую одежду, не такую, что была или есть сейчас у Ильи. Да и выглядит по-другому... совсем иначе, это даже не черный оттенок, а какой-то голубоватый? Уже не помнит наверняка. Невер совсем не подумал об этом: стоило получить хотя бы малейший намёк на оправдание своим надеждам, как всё моментально вылетело из головы, улетучившись, неизвестно куда. Даже о банальной внешности не подумал. Но в доказательство наличия и обеления своей совести он может сказать, что и не рассчитывал, что тут в принципе может быть кто-то ещё, кроме того, кого они искали намеренно. Что тут может делать другой человек, если до их прибытия монстр вёл себя совершенно безвредно по отношению к людям. Ну, не совершенно, всё-таки он просто следовал своей природе, но питался только лишь чувствами. Нельзя судить его за это, даже если очень хочется, это неразумное существо, не осознающее своих действий и не имеющее самосознание. Но неужели среди них есть одно настолько сильное, которое решило охотиться в этом лесу? Что если Илью забрало именно оно, а не то, практически безобидное и мелкое, что им поручили найти и обезвредить? Получается, монстр напал ещё и на этого человека ещё до того, как они приехали на задание? Или может этот человек пришел сюда сам?.. Но зачем? Что ему тут вообще можно делать? И как долго он тут находится? Всё-таки это... «Это гражданский» последовательно пронеслось в его голове и тут Невер в оцепенении замер. Он должен помочь ему. Но помочь он должен и Илье, ради которого это кратковременное путешествие по темному стрёмному лесу и начиналось. Они же вместе с Джеком так переживали за него, так переживали... Но гражданский нуждается в помощи больше в любой ситуации, независимо от любых обстоятельств. К тому же он явно не был готов к нападению и попал сюда совершенно случайно, в отличие от агента, что приехал сюда специально, он в этом уверен. Необходимо тотчас расспросить его о том, как он здесь очутился и как давно. Но сначала проверить, всё ли в порядке с Ильёй, а потом уже подойти к нему или к ней, неважно, просто потом. Да, Илья гораздо важнее. Стоп, что он такое говорит? Как он вообще так спокойно может ставить жизнь гражданского ниже, если он всегда должен быть в приоритете? А Илья... Полностью мозгом осознавая, что должен идти к гражданскому в первую очередь, он просто не мог сдвинуться с места. Не мог просто-напросто пошевелиться, не мог заставить себя сделать шаг в другую сторону, к нему. Не мог найти в себе силы выбрать не напарника, но одновременно с этим же не мог подойти к Илье в первую очередь. Даже если сердце его и хотело сделать так, наплевав, что там думает мозг. Но не может же он сердцу доверять больше, чем голове? Это ведь нерационально! Это совсем не по правилам, не в его полномочиях, не тогда, когда он выполняет поручение Эпсилона. Казалось бы, дело легчайшее, занимающее несколько жалких секунд: только подойти и проверить, жив ли он, но это так чертовски сложно. Гражданские всегда в приоритете, где, кем и когда бы ни был агент: на задании и в обычной повседневной жизни, это не может даже обсуждаться. Они все давали клятву служить Эпсилону верой и правдой, не подводить, делать правильные выводы и помогать простым людям. Но что, если Илья в приоритете именно у него? Не как у агента, а просто... Просто у него? Но почему же он просто не мог себя пересилить? Не мог взять и начать делать хоть что-то, вместо того, чтобы стоять болванчиком-истуканом на месте, сверля тяжёлым взглядом безнадёжные попытки Джека поднять Илью. Что-то внутри него настойчиво пыталось отвернуться от беззащитно лежачего справа, навязчиво отводило глаза от обычного человека, вешаясь на Невера всем своим естеством. Оно всеми фибрами души умоляло подойти к другому: к тому, кому желает он, а не к тому, к кому должен был. Но свой выбор он уже сделал. Решительно и быстро ринувшись к Илье, успев несколько раз пожалеть о своем поступке, о том, что нарушает правила, о том, что не должен этого делать, он положим фонарик возле его тела. Джек от его рвения даже немного отскочил от тела, явно ожидая, что тот пойдет в другую сторону, раз уж с Ильёй уже был кто-то и "оберегал на всякий случай". Нельзя сказать, что Джек огорчился такому исходу событий. Он поступает неправильно. Но сейчас он просто не может повести себя иначе. Невер поспешно наклонился, встав рядом на колени, чтобы было легче дотронуться до него. Ощущая под собой сырую мёрзлую землю и неровные угловатые камни, стало донельзя неприятно и ещё холоднее. Как Илья лежал здесь? Чувствовалось это всё так, будто он на снег голыми ногами встаёт, а не в теплых штанах на пару минут присел. Осторожно, но всё ещё дрожащей ладонью прикоснувшись пальцами к теплой шее парня, скрытой за тканью толстого воротника его черной водолазки, Невер нащупал пульс. С души словно камень упал. Да таких небывалых размеров, что дышать стало легче, пусть ему и казалось, что он здесь скоро задохнётся из-за сухости морозного воздуха. Слава всем существующим и выдуманным богам, живой. Внутри сразу же улеглось непонятное гадкое чувство, когда он заметил медленно вздымающуюся и опускающуюся грудь в совокупности с нормальной частотой дыхания, означающую, что он дышит и всё с ним в порядке. Он обернулся на Джека, стоящего рядом под боком, который мигом подошёл ближе, как будто и без слов мог понять, что он нужен, чтобы остаться с Ильёй на некоторое время. Незаметно кивнув ему, Невер схватил фонарик и молниеносно направился к гражданскому, как будто уверяя себя в том, что скорость его действий могла повлиять на ранее нарушенное правило. Быстро подойдя к лежачему, остановившись, когда остался метр, Невер вплотную осветил его фонариком, чтобы понять, кто перед ним. Всё-таки он так и не был до конца уверен в том, что это вообще человек. Не секрет, что многие высокоуровневые монстры, если можно так выразиться, могут менять свое тело, как пожелают. И уж очень велика вероятность, что оно, лежащее прямо перед ним сейчас, может быть одним из них, затаившимся. Вдруг они прервали его долгожданную трапезу в виде Ильи, когда зашли в пещеру, а оно решило среагировать по-умному и предприняло попытку имитации мертвеца? Да тут вообще все, что угодно может быть, он ничему уже больше не удивится. Особенно если предположить, что прямо здесь и находится логово одного, а то и десятка этих монстров, что могут примчаться сюда, когда захотят и будут правы, когда сожрут всех до единого, потому что это их территория. Но всматриваясь в подсвеченный силуэт на полу, можно было сразу понять, что это всё же не продвинутое чудовище. Выглядело оно уж слишком натурально и естественно, такое никому, кроме самой природы не скопировать. Это была девушка, к счастью, самая обычная, не представляющая угрозы и пока что не собирающаяся нападать на них исподтишка. Ну или по крайней мере выглядела так, пока была без сознания. Не было надобности садиться и проверять ее пульс, потому что было и отсюда видно, что та размеренно дышит. Ее длинные русые волосы, часть из которых лежала на груди, плавно поднимались и опускались в зависимости от вдоха и выдоха, переливаясь оттенками золотистых и каштановых цветов. На яркий мощный свет фонарика вблизи она не реагировала от слова совсем: зрачки под опущенными веками не бегали из стороны в сторону, пытаясь спрятаться, она не пыталась зажмуриться посильнее, не морщила нос, как неосознанно это сделал бы любой, даже притворяющийся спящим. Значит, не опасна. Уже спокойно пройдя оставшийся между ними метр, кажущийся таким большим ранее, а теперь и вовсе не представлявший никаких трудностей для нападения, Невер точно убедился в своей догадке. Девушка просто спала очень глубоким сном. Возможно, даже слишком глубоким. Неясно было, есть ли на ее теле серьезные повреждения, вроде переломов или чего подобного, потому что Невер уж точно не собирался лезть под одежду живого человека, что рискует умереть от холода. Потому что иначе объяснить то, как она до сих пор жива, будучи в какой-то лёгкой продуваемой кофте, не представлялось возможным. Кровь вокруг ее тела не растекалась, а одежда была чиста, если не считать заморавшейся в сером песке или земле ткани широких джинс. Поверхностно сверху осмотрев единственные оголённые участки бледной кожи, а именно острые плечи, на которых была надета всего лишь простая летняя кофточка, расстёгнутая и выпускающая всё тепло тела из себя, агент наконец решил привести ее в чувство. «Если она жива, но находится во сне или в своеобразной коме, то разбудить ее не будет проблемой», задумался Невер. Интересно было, сколько времени она провела здесь в забытье. Появилась ли в одно время с Ильёй или ещё раньше, когда они ещё даже не приехали по наводке Эпсилона? Черт, Эпсилон... Ему нужно будет сразу доложить о провале задания, когда они приедут в штаб, как бы ему на самом деле не хотелось этого скрыть или просто обратить время вспять и выполнить его нормально заново. Его, скорее всего, ждёт либо выговор от Алисы, либо же её разочарование. Даже не знает, что из этого хуже. Но он ведь заслужил этого, верно? Неосознанно подверг опасности своего коллегу, напарника, так ещё и не справился с простым заданием, которое можно было сделать и в одиночку. Да, он точно заслужил выговор хотя бы из-за одного из этих фактов, что уж тут говорить о двух. Но об этом он будет беспокоиться тогда, когда будет стоять перед Алисой и сдавать свой отчёт о задании, а не сейчас. Наклонившись к девушке и присев на корты́, Невер со всей осторожностью, без резких движений, растряс ее, не поднимая и держа за одно плечо, заранее заботливо накинув на него сползающую кофту обратно. Мало ли, у нее что-то сломано или болит, а он только хуже сделает, если попытается ее перенести или потревожить. Лучше не рисковать, даже если и есть возможность вернуть ее с помощью реверса в исходное состояние. Аккуратно тряся ее за плечо, расшатывая из стороны в сторону и несколько раз спрашивая в пустоту «девушка?», Невер заметил, что она только-только пришла в себя. Тяжело открывая сонные глаза, ощущая слабую тря́ску, мешающую их закрыть, она устало глядела на мужчину, возвышающегося над ней. Это было единственным, что она увидела после пробуждения, первые секунды не понимая, где она и что произошло. Ее тёмные ресницы слегка подрагивали, а посиневшие иссохшие губы, искусанные совсем недавно, сжались в тонкую полоску в негодовании, когда она вновь прикрыла глаза. Непривыкшие к свету, они так и норовили закрыться, словно как когда мама в середине летнего жаркого дня открывает шторы на занавешенном окне, злясь, что ты слишком долго спишь и надо бы уже вставать. И этот яркий свет проникает в твою маленькую комнатушку, освещая ее золотым игривым сиянием, что переливается, будто река, прыгая с комода на кровать и подсвечивая крохотные пылинки, витающие в воздухе. А ты упрямо игнорируешь ее попытки тебя поднять, заворачиваясь в мягкое теплое одеяло, манящее к себе какой-то несусветной силой. Хотелось бы укрыться и сейчас. Пытаясь нащупать громоздкую ткань под собой, девушка утомлённо повозила рукой по земле, раздражённо хмурясь и явно давая понять, что вставать она в ближайшее время не хотела бы. Но заподозрив, что что-то здесь было точно не так, а если говорить точнее: отсутствие родного одеяла рядышком, ну или лежащего на полу, если случайно столкнула его ногами ночью вниз, девушка разлепила глаза. «Очнулась, наконец», подумал Невер и перестал светить фонарём ей в лицо, так как в этом больше не было необходимости. Девушка лежала на твёрдом полу, вглядываясь в темноту по сторонам и чувствуя теплое согревающее прикосновение на плече, отличающееся от окружающей температуры, она лишь сейчас почувствовала, как безумно замёрзла. Приятное касание руки словно обжигало белую будто болезненную детскую кожу... Хотелось согреться. Так холодно и сыро было вокруг, что она не поняла, как не превратилась в сосульку раньше. Совсем ничего не видно. Только лишь единственный белоснежный свет сначала ослеплял ее, как какой-то божественный луч в ночи, а затем исчез. Желая рассмотреть его источник, она посмотрела влево перед собой. Взглянув наверх, она заметила сидящего рядом с ней мужчину, лет 30 на вид, в черной одежде. Лицо его выражало какое-то ожидание и нетерпеливость, а лёгкие синяки под глазами буквально говорили об усталости и недосыпе. «Чего?», только и успело пронестись в голове, как секунду спустя она опомнилась и подскочила. Ничего не успев обдумать, она с усилием, как могла, оттолкнула неизвестного. Хотя что тут, блять, думать? Ее тонкие неуправляемые руки, что неимоверно сильно тряслись, молниеносно откинули чужую ладонь с плеча. Замёрзшие ледяные пальцы, что она не могла согнуть от холода, коснулись его кисти, отчего Невер слишком внезапно встал в полный рост и послушно убрал руку, отодвинувшись. Молча встав над ней и сделав пару шагов назад, он остановился и не знал, как комментировать вот такое их неудавшееся с самого начала знакомство, да в принципе его появление здесь. Но ее можно понять, ведь выглядит действительно слишком странно и жутко: молодая маленькая девушка совсем одна в какой-то убогой лесной пещере ночью, вдали от дома, а тут какой-то мужик нарисовался. Сам прекрасно понимая абсурдность ситуации и то, что его действия могли быть истолкованы не совсем так, как хотелось бы, Невер хотел было что-то сказать. Надо же хотя бы попытаться объясниться перед ней, а также извиниться за то, что испугал. А потому без раздумий сделал несколько шагов вперёд, приблизившись к девушке, чтобы она смогла расслышать. От этого движения, что ясно ощущалось как наступление, только что проснувшаяся девочка почувствовала дикую опасность и тревогу. Резко подорвавшись с пола, оперевшись руками, одним усиленным рывком она встала на неразгибающиеся ноги. Спустя всего секунду она почувствовала тошнотворное головокружение, как будто что-то пытается свалить ее на землю, и потемнение в глазах. От такого ужасного чувства безысходности в стрессовой ситуации ей стало ещё хуже. Перепуганная девушка, пытаясь разглядеть хоть что-то впереди себя, широко открыв свои голубые изнеможденные глаза, завопила изо всех сил так, будто её плоть режут острым зато́ченным ножом, разрезая суставы и хрящи надавливаниями в нужных местах. Будто бы уродливые перешитые сатанисты собираются привести её в жертву неведомым богам и дьяволам, а крича на всю округу, она сможет призвать хоть кого-нибудь на помощь. Ну или просто попытаться оказать сопротивление, какое может на данный момент. Жаль, что она ещё не знает, что все, что есть вокруг нее — сплошной ночной лес без возможности выбраться в одиночку, а все ее попытки бесполезны от начала до конца. Она выставила свои руки вперёд и неразборчиво крича что-то, пыталась отбиваться от скорейшего нападения, судорожно завывая и глотая буквы. Голос ее был сбивчивый и надрывчатый, как это бывает, когда человек долго не использует голосовые связки или подолгу молчит, а потом внезапно начинает петь, а выходит только лишь звериный вой. Возможно, зная все обстоятельства заранее в роли наблюдателя, эта ее истерика могла показаться чем-то забавным и глупым, ведь никто даже не попытался причинить ей вреда, а она уже орет, как не в себя. Но это всегда будет казаться чем-то смешным, чем-то слишком далёким, что ты будешь уверен на все сто: это не относится к тебе. Будешь думать так вплоть до того момента, пока это не случится с тобой. Потому что даже просто стоя рядом, может, неосознанно, но и Невер, и Джек испытывали к девушке сочувствие, когда она буквально задыхалась от охватывающего ее ужаса с ног до головы, извергая из себя целое собрание благого мата, дрожа пятясь назад, всё ещё оглядываясь в пустоте и отшатываясь от мужчины впереди, что застыл на месте. Глаза ее привыкли к темноте и она уже могла свободно ориентироваться, но тело ее словно оцепенело. Ни шагу не сделать, а не поймёшь: то ли от того, что в помещении лютый холод, то ли именно так и работают панические атаки или знаменитое "замирание" от страха. Дыхания ее хватило не надолго и уже через полминуты она совсем выбилась из сил. Всё, что она могла теперь сделать — в прямом смысле упасть всем своим весом назад и прижаться к ледяной стене, в которую так и хотелось провалиться. Но ее максимум — тихо надеяться. Невер, знатно ахеревший, вообще не знал, что делать. Конечно, на миссиях много чего бывает, а защитная реакция людей, как он уже упоминал когда-то, постоянно отличается от других. Неизвестно, что испугавшийся может выкинуть, когда попадет в опасность. Но что ему делать? Он сейчас единственный, кто может ей хоть как-то помочь. Не будет же с ней собака разговаривать, верно? Это бы ее добило. Пытаться подойти к ней, чтобы успокоить, будет тупым решением, потому что девочка старается убежать от него, как только может, тратя последние свои силы на попытки влиться в стену. Путь и плохо получается. Но если он приблизится, то ей станет ещё хуже. А просто ждать — не вариант, потому что в лесу могут быть либо монстры, либо ищущие пропитание животные, которые сбегутся на ее суматошные крики, если они будут медлить. И то, и другое им ох как не понравится, если их обнаружат. Жалобно глядя на собственноручно припечатавшуюся к стене девушку, Джек совсем позабыл о своем положенном занятии "приглядывания за Ильей". Потому что не заметить такого шума, который издавала одна-единственная маленькая девчонка всего за пару минут было бы сверх меры. Пока она тихо всхипывала в другом конце пещеры, откуда-то сзади он ошарашенно прошептал "еб твою мать", так же не двигаясь с места, как и все в округе: и испуганная девочка, и недоумевающий Невер, и всё ещё не пришедший в себя Илья, хотя ему, мягко говоря, давно пора. У них тут такой сырбор происходит, мама не горюй, а он дрыхнет, как ни в чем не бывало. От такой громкости кто угодно уже мог проснуться, а точнее подлететь спросонья. Джек был готов поставить на то, что проедь тут бронебойный танк, он бы и ухом не повел. Точнее глазом. Носом. Или чем там ещё люди могут. Невер терпиливо ждал, когда та закончит это небольшое представление, незаметно оглядываясь назад, где была парочка его товарищей, проверяя обстановку и тут, и там сразу. Если честно, он уже и забыл о том, что кроме него и девушки тут вообще кто-то есть. Так сильно она привлекала излишнее внимание своим криком, что других, кто молчит и не издает ни звука, просто затмевала... Как Неверу удалось услышать этот тихий шепот позади среди всех этих завываний, он и сам не знает. Ещё когда силы на крики и сумбурные маты совсем иссякли, девушка начала что-то невразумительно бормотать, да так, что ничего не поймёшь, даже если захочешь. Она прижала обе несгибающиеся руки ко рту, чувствуя абсолютную беспомощность в ситуации. Посиневшие пальцы вздрагивали из-за движения губ, к которым они были плотно прижаты. Возможно, она просто в панике молилась Богу или прощалась с родными и близкими —ни одну часть её несвязного ропотания он так и не смог разобрать. Единственным словом, которое он смог вычленить из этих хаотичных полу-молитв, пожалуй, было лишь отчётливое "насильник", проскочившее всего один раз в этом спонтанном сочинении. Но даже так ничего не приходило в голову, что бы он мог сделать, чтобы наладить с ней контакт. Ну вот просто ничего! Что ж поделаешь. Вроде бы он на то и агент, чтобы быстро реагировать в любой ситуации, а сделать этого не получается. Слишком устал. Дальше безрезультатно забиваясь в стену, словно пытаясь слиться с каменной оградой, девушка то молчала, то снова начинала тараторить, но глаза ее, в которых отражался белый свет фонаря, ярко выражали настоящий животный страх. Сильно дрожа, как лист на осеннем ветру, из светлых глаз ее лились стеклянные слезы, большими каплями стекающие по бледным щекам вниз. «Надо действовать, это всё слишком затянулось», подумал Невер. — Успокойтесь, мы пришли помочь. — спокойно начал отчаявшийся агент, стараясь не напугать ее низким тоном своего голоса. Пытаясь как-нибудь слабо, но дружелюбно улыбнуться и выставляя две ладони перед собой, как бы показывая безоружность и нежелание навредить, он через время продолжил. — Вы помните, как здесь оказались? — спросил он и подошёл на пару шагов ближе, медленно и бесшумно переступая каждый сантиметр, осторожно приближаясь к девушке, чтобы находиться с ней на расстоянии вытянутой руки. Во все глаза смотря на наступающего на нее неизвестного, она неожиданно стала действовать решительнее, и тогда позабыла бы о предательской дрожи в коленях и в груди, если бы они не так сильно проявляли себя каждой клеточкой ее тела. Когда мужчина подошёл ближе, да так, что она могла бы, если постарается, коснуться его рукой, она вдруг нахмурилась и перестала жаться в угол. — Сука, не трогай меня! — громко крикнула на него девушка, убрав руки от рта. Она стала куда серьезнее, чем раньше, и темные брови ее напряглись, давая понять, что она готова защищаться в любой момент, чтобы дать отпор, в каком бы положении и состоянии она ни была. Проигнорировав ее сдавленный крик и воинственную позу, Невер не двигался места и смотрел только в ее испуганные глаза, не отводя взгляд. Всё ещё держа руки так, словно сдается, чтобы та не чувствовала от него опасности, он наконец придвинулся на желаемую дистанцию, готовый ее полностью выслушать. Но Невер вдруг резко отшатнулся, неприятно и немного оглушающе получив по морде. Характерный болезненный хлопок по чужому лицу сразу заставил девушку прийти в себя. Отдернув свою маленькую ладонь, которую жгло от болючего прикосновения, и с волнением прижав к груди и держа её в другой руке, она пристально смотрела на молчащего отвернувшегося агента. Трясясь от нескончаемого холода, постоянного ужаса и какого-то необъяснимого сожаления о своем действии одновременно, глаза ее наполнялись новой солёной пеленой слёз, а губы искривлялись в перевернутой сжатой улыбке. Собираясь вот-вот разреветься от беспомощности, хныкая, и снова вжавшись в каменную стену после того, как дала сдачи, она со страхом наблюдала за высоким мужчиной, снимающим свою куртку. Приглядевшись, на его щеке можно было разглядеть оставшийся розовый след после удара, который она только что оставила. Непонятные чувства терзали ее сердце: она ведь просто-напросто защищалась, почему теперь же она должна чувствовать себя виноватой только потому, что этот странный мутный человек на нее не злится и ведёт себя как обычно? Он ведь мог атаковать! Откуда ей было знать, что на уме у мужика, которого ты видишь впервые, так ещё и в черной одежде в пещере? Почему же теперь так гадко на душе, будто она сделала что-то неправильное?... Она ведь права, она не сделала ничего плохого, почему она вообще думает об этом? Ещё и этот человек как ни в чем не бывало предлагает ей помощь. Это нечестно! — Вы сами пришли сюда? — вдруг произнес Невер уставшим тоном, словно совсем не злился, терпеливо протягивая вещь ей, оставаясь в одной черной кофте. Хотя, конечно, он злился. Злился не на шутку, если быть до конца честным. Хотелось всё это уже бросить, забрать Илью с Джеком и просто уйти отсюда, а девчонка пусть сама за ними идёт, как у нее в голове что-нибудь да созреет. Только что к нему применили силу, когда он даже не подавал признаков враждебности и был на стороне этого человека, старался вести себя доброжелательно. И это вообще не то, что он заслужил своим хорошим неизменным отношением к ней. Казалось, что ещё чуть-чуть и он просто не выдержит и оставит ее самой разбираться со своими домыслами и истериками. Как же она раздражала в данный момент, даже если он и должен ей помочь из факта того, что она гражданский! Но черт возьми...как же это порой бесит. «Девочка не виновата», равнодушно пытался убедить самого себя Невер в голове, глубоко вдыхая и выдыхая, прикрыв уставшие глаза, чтобы не сорваться и не проявить себя агрессивно рядом с ней, потому что тогда у него вообще не получится отсюда никогда выйти. Он давал клятву, он должен ее исполнять в любом случае. Но всё же куртку он снял. Девушке она точно будет нужнее, чем ему, так и успокоится, может, чтоб не задерживала. По крайней мере он на это надеялся, потому что был уверен, что ее безбашенные эмоции были вызваны именно стрессом от кучи физических и психологических факторов после нахождения здесь. Она лежала тут на морозе хрен знает сколько времени в лёгкой одежде, а ещё вдобавок ничего не может вспомнить, потому что всё ещё испытывает этот самый стресс. Он, так и быть, потерпит немного без теплой одежды. Промолчав, но удивлённо и одновременно недоверчиво приняв заботу от незнакомца, девушка буквально выхватила из его рук вещицу. Дрожа и продолжая тихо всхлипывать, она натягивала черную, шуршащую и явно большую куртку на себя. Стараясь закутаться в нее посильнее, она залезла в нее с головой, придерживая высокий воротник руками. В лице напротив читалось явное раздражение, которое не только "читалось", но и чувствовалось на неком духовном уровне, поэтому лучше она не будет пока действовать незнакомцу на нервы. Тем более этот человек всё ещё продолжил по-доброму к ней относиться, даже после того, как она ему вмазала, пусть он и яро пытался скрыть свою злость. Благодарно, но всё ещё не совсем понимающе смотря на агента, девушка резко поняла, что ему от нее нужно и почему он всё ещё не отходит от нее. — Нет... Да... — она, на удивление самой себе, неожиданно запуталась в ответе, суматошно перебирая недавние события в своей памяти. А когда не обнаружила, каким же образом тут оказалась, она наконец испуганно бормоча выдала. — Нет, я не помню, как я сюда приходила, не помню... — девушка стала тревожно теребить подол куртки, мотая головой и кусая губы, повторяла одну фразу, — я совсем ничего не помню, совсем ничего не помню... Даже не думая, застегивая молнию на одежде трясущимися пальцами, девушка закрыла лицо ладонями, на которые натянула шерстяную внутреннюю ткань, и стояла так, ничего не говоря. Но прогресс был, потому что ей удалось отлипнуть от своей бывшей точки обороны. Видимо, поняла, что опираясь на ледяной камень, у нее не получится согреться. Смотря на ее измученный уставший вид: переплетённые запутанные волосы, посиневшая под длинными немного грязными ногтями кожа, Невер сдался, когда злость его отпустила, и успокаивающе по-родительски произнес, — давай мы тебя выведем отсюда. Ты живёшь в ближайшем поселке? Прозвучало это буквально так, словно он говорил с каким-то маленьким ребенком, что был на грани истерики. Или когда приходится успокаивать дитё после того, как он неудачно навернулся на детской площадке и содрал себе коленку. И вот вроде уже всё, что мог ему сказал, а он всё плачет и плачет. Хотя, наверное, так это и было. Девушка выглядела довольно молодо, если это не такая невообразимая генетика, когда в далёкие 30 лет выглядят на 20. Но ей, возможно, лет 15-17, больше бы точно не дал. Она прямо вылитая школьница, с какой стороны ни глянь: и внешне, и характером. Непонятно только было, что эта школьница тут делала и сколько времени провела. — Да! — Восторженно и умоляюще выкрикнула девушка, аж подпрыгнув. Кончики русых волос на мгновение взлетели вверх и после опали на шероховатую ткань куртки, когда ее высокий тонкий голос эхом пронесся по всей пещере. Почувствовав себя очень неловко и закрывая рот ладонью, как маленький ребенок, когда говорит плохие слова, произнесла потише. — Да, пожалуйста, помогите. — Хорошо, вставай и подожди меня на выходе. — облегчённо попросил Невер, радуясь, что наконец смог с ней договориться. Передвигаться в темноте ей было, скорее всего, тяжело, поэтому Невер и без просьб провел ее на выход, по которому им ещё надо будет идти всем вместе. Достав запасной и маленький фонарик, выудив его из кармана штанов, он вручил ей ей один. В совокупности с этим, приказал не двигаться с места и не уходить в ни в глубь, ни из пещеры ни при каком условии. Та послушно кивнула ему и сразу же приняла маленький фонарик, что был менее мощным, по сравнению с тем, что слепил ее в первые секунды пробуждения. Но и так отлично. После того, как агент отошёл от нее на несколько метров, она принялась тыкать на все кнопочки и проверять, как что тут работает. Изредка вздрагивая, когда свет пропадал совсем и становилось темно, как в одном месте, или когда свет становился очень ярким. Когда же ей надоело тыркать три единственные кнопки на аппарате, она стала скрытно наблюдать за ушедшим мужчиной. Подойдя к Илье, тот начал легонько трясти его, схватившись рукой за его плечо. То, что тот жив, он и так отлично знал, так что просто надеялся, что это сработает так же легко и, как в первый раз он разбудил девушку. Также не поднимая и особо не трогая его, оставляя лежать на земле, чтобы очнулся сам. Но пока тот не отвечал. Неверу нехотя пришлось направить яркий фонарик прямо ему в глаза, молясь, чтоб хоть это помогло. Видя попытки разбудить неизвестного ей парня, девушка стояла возле входа в пещеру и любопытно поглядывала в их сторону, забывая о своем камуфляже. Но как только Невер немного растерянно оглядывался в ответ, она сразу же делала вид, что смотрит в другом направлении. Делала вид, что совсем не смотрит на компашку из двух человек в странной одежде и косо поглядывающей на нее собаки, как будто та умела думать, как человек. Забавное сравнение. Однако без них, этих непривычных людей и животного, она и шагу не сделает из этой дыры. Сами посудите: повсюду темно, как у черта на куличках, хоть глаза выколи, так ещё и чудовищно жутко. Лучше подождать их, потому что безопасность сейчас была превыше всего. Да и она уже обещала, что не пойдет никуда без них. Вроде как они не несут ей угрозы, а если бы пытались, то она бы всех уже давно раскидала, чтоб поняли, где раки зимуют! Ладно, не раскидала бы, и именно поэтому она тут. Но не так уж здесь и плохо, если внимательно присмотреться. Тот мужчина даже курткой теплой поделился, хотя тут так холодно... Если бы она была на его месте, то не стала бы делиться с кем попало своей единственной одеждой. Запасную ещё, может, и дала бы, но не личную точно. Этот человек теперь кажется таким добрым и терпеливым, как неизмеримо уставший, но всё равно помогающий отец. Картинка злого страшного мужика, преследующего маленьких детей в лесу в мгновение ока рассыпалась на кусочки. Но это дурацкое бесполезное чувство вины за тот злополучный несильный удар! Как же оно бесит. Она ведь просто легонько погладила, можно сказать! Хотя руки она своей не чувствовала ни до, ни после пощёчины. Из-за его конфетной доброты она вынуждена считать себя грубой и жестокой, хотя она, блять, просто защищалась! Сколько раз ей ещё придется повторить это в своей голове, чтобы перестать чувствовать себя так странно? Чтобы до мозга дошло, что это не ее провинность! Она ведь в любом случае не будет извиняться перед этим типом за то, что ОН ее напугал. Это вообще он виноват. Играет в добряка, хотя на деле у него на лице написано, что он совсем, даже на малую долю не рад ее присутствию, а просто притворяется, чтоб побыстрее отстала. Пусть только попробует что-то выкинуть! Если что, то она просто огреет его его же фонарём! Или не огреет... Посмотрит по ситуации. Неожиданно издалека раздался тихий мужской голос, прерываемый только лишь надоевшей всем каплей воды, отчего девушке пришлось дернуться и насторожиться, вглядываясь в подсвечиваемый угол. — Илья? — сдержанно, но всё же плохо скрывая взволнованность, спросил Невер, поняв, что пытаться его растолкать, даже если сильно хочет, у него не получится. Ни о чём не думая и прекратив трясти его, как умалишённый, он неспешно и аккуратно приподнял парня, заставив того принять сидячее положение. Невер надеялся, что смена комфортной позы на почти противоположную быстро заставит его проснуться от скорого недовольства, которое тот обычно любит проявлять по поводу и без, но даже подождав несколько секунд в полной тишине, этого не происходило. Никаких неудовлетворённых мычаний, никаких просьб оставить в покое, а просто самое обычное молчание и еле заметное изменение выражения лица из-за подъёма. Невер разочарованно нахмурился, взглянув на Джека с опущенными ушами, что стоял рядом, не подавая голоса или прочего шума, будто боясь чему-то помешать. Медленно размахивая коротким хвостом, он бесшумно ходил вокруг да около, даже не издавая то противное скрежетание когтей. Мужчина вновь посмотрел на мирно спящего Илью, темные карие глаза которого были плотно закрыты. Его беглый взгляд ненадолго задержался на лице напарника, найдя себе успокоение в банальном рассматривании. Пока тот бессмысленно вглядывался в его бледное лицо, пораженное крепким глубоким сном, думать о чем-либо совсем не получалось, как бы ни старался. Выглядел Илья так спокойно, что казалось, будь тут кровать, он бы смотрелся на ней идеально: просто прилёг отдохнуть и ничего более. Уснул по своей воле из-за тяжёлого дня, а не потому что находится в неизвестном месте, так сильно похожем на морозилку. Так расслаблен, потому что спит дома, а не из-за потери сознания, вызванной внешними факторами. Просто дремлет, пока его грудь томно вздымается с каждым медленным вдохом и выдохом. Глядя на это наружное умиротворение, возникало желание лишь самому прилечь рядом и мгновенно заснуть. Его уже знатно вымотали их долгие муторные походы, а после и принятие на себя чужих детских эмоций. Но ни прилечь, ни обиженно пожаловаться на что-то, ни сладко поспать он сейчас не мог. Придерживая уже замёрзшей ладонью лохматый затылок, чтобы голова безвольно не упала назад, Невер задумался. Решив, что в последний раз, чтобы быть ну точно уверенным, он ещё раз для убеждения своей совести и души посветил в ему в лицо фонарем. Реакции никакой. «Ну, давай, Илья! С девчонкой же всё было так легко, она спустя несколько секунд глаза открыла, а потом верещала так, что не заткнешь! Чего же ты так не хочешь?», так и рвались на волю подобные мысли. Джек рядом мягко тыкался Илье в ладонь носом, ожидая, что та наконец согнется, пытаясь помочь Неверу. Но это тоже ничем не помогало, отчего у обоих в голову закрадывались плохие мысли. «Нам нельзя ждать, пока он проснётся, надо отсюда уходить», подумал Невер и коротко оглянулся. Взвесил все за и против, посмотрев на ждущую девушку "в дверях" пещеры, которую всё ещё потряхивало от холода. А ведь и правда не ушла. Решив больше не сидеть здесь, в темноте и холоде, Невер аккуратно поочередно подхватил Илью под ноги, придерживая спину и расставляя руки так, как комфортнее было бы нести. Взяв его поудобнее, чтобы тот ненароком не свалился у него с рук, Невер отдал фонарик в зубы Джеку и они вместе направились на выход.

***

— То есть вы хотите сказать, что это нормально ходить по лесу ночью? — прозвучал вдруг звонкий и громогласный девичий голос под ухом у агента, — Откуда я могла знать, что вы не хотите мне навредить? — торопливо причитала девушка, демонстративно заворачиваясь в рукава куртки и держа их края пальцами. Невер всю дорогу шел, с каменным лицом выслушивая сотни ее вопросов и удивлённых либо огорченных возгласов, на большинство из которых он вежливо и многозначно отказывался отвечать. Но та всё равно не переставала донимать его, а Джек, идущий впереди, держался изо всех сил, чтобы не начать материться вовсю из-за ее тупых расспросов, на которые никто не давал, не даёт и не собирается давать ей ответ. Да и плюсом, он держал в зубах доверенный ему фонарь, не хотелось кидать его на пыльную землю, чтоб потом тянуть обратно в пасть. Точно не сейчас, когда до ужаса задолбался. Да и наивная простодушная девчонка эта офигеет и мигом в обморок рухнет, если только услышит, как он разговаривает. А Невер отсюда в одиночку вторую бессознательную тушу сверху точно не унесёт. «Хотя эту "вторую тушу" было проще оставить там же, в лесу, чем тащиться с ней обратно в деревню», думал Джек, продолжая скрывать свое умение говорить, как только мог. Невер думал, на трепание нервов с таким потенциалом способен только лишь Илья, но оказалось, что выносить мозг своими многочисленными вопросами может не только он один. У него наконец появился достойный конкурент, о котором он пока даже не был в курсе. Наверное, этим они и похожи, неожиданно для себя заметил вдруг Невер. Забавно, что вроде такие разные, если судить исключительно по внешности, а оба кошмарно неуёмные, до ужаса настырные и вечно стараются прокопаться сквозь землю до сути, даже если и встречают тупик на пути. Это сравнение странно грело душу, отдавая каким-то пульсирующим ощущением, проходящим по всему телу. Зверский холод как будто сразу же отступил. Или это тепло исходило от самого́ Ильи, который тесно прижимался к нему, пока Невер его нёс? Опустив голову вниз, Невер заметил редкие веснушки у Ильи, не успевшие сойти даже за месяц отсутствия рядом летнего обжигающего солнца. Такие маленькие, выцветающие, напоминали тусклые звёзды в ночном небе, покрывшимся густым предрассветным туманом. Вроде смотришь — они ярко-ярко сияют, привлекают твое внимание с каждым новым взглядом вверх, а потом замечаешь, что они начинают гаснуть каждый раз, когда именно ты на них глядишь. Такие ослепительно белоснежные, словно ранним зимним утром выходишь на улицу, а первое, что ты видишь — пелена пушистого снега, которая пёстро рябит и мешает обзору. А насмотреться не можешь, всё пялишься и пялишься в это белое скопление мелких снежинок-звездочек на полу. А в руки берешь – тают так быстро, что даже моргнуть не успеваешь. Почему-то хотелось, чтобы именно в этот момент Илья не открывал глаза, чтобы не увидеть на себе его взора, как бы эгоистично это ни звучало. Но тот всё ещё был без сознания, даже когда они вышли из глухого леса и уже подходили к жилым домам, где кое-где ещё горел свет. — И что случилось с этим парнем? — прозвучало так резко под ухом, что Невер дернулся, чуть не выронив того, о ком его спросили. Нельзя же так пугать. Похоже, он слишком долго смотрел на него, чем и привлёк ненужное лишнее внимание. Девушка сразу замолчала, увидев рассерженное лицо мужчины. — Но-о всё же, кто вы вообще... — начала девочка, но ее прервал потерянный удивленный голос неподалёку. — Лизонька? — послышалось где-то со стороны и девушка, перестав задавать вопросы, остановилась и резко развернулась на звук, услышав знакомый тон. Лица ее не было видно, но стало ясно, что как только она увидела напуганную пожилую пару впереди, глаза ее округлились до невообразимых размеров, и, даже не попрощавшись, не сказав ни слова своей прежней компании, без раздумий бросилась в сторону, с наворачивающимися слезами на глазах. — Мам! Мама! — громко кричала та, боясь, что ее сдавленного севшего голоса будет не слышно в этой темноте. Он становился только более надрывчивым с каждым ее коротким словом. — Папа! Невер удивлённо остановился на месте, смотря на убегающую девочку. Не успел ее даже остановить, даже, как обычно, вежливо ответить, как та уже ринулась в чужие крепкие объятия, зарываясь в женские длинные темные волосы с сединой у корней, заливаясь слезами и рыдая навзрыд. Невер и Джек молча переглянулись на это, осознав, что смогли сегодня соединить потерявшиеся души. От пса не скрылась лёгкая человеческая улыбка, когда тот отвлекся и снова посмотрел на "Лизу" с родителями. — Где же ты была, родная! — держала мать ее лицо своими большими ладонями, сдавливая щеки и целуя в лоб, стирая пальцами горькие слёзы дочери, пока сама неудержимо плакала.— Мы тебя целую неделю искали, спать не могли без тебя! — с мокрыми от слёз глазами еле говорила женщина, как будто захлёбывалась от наплывшего счастья. — Прости меня, мама, я больше никогда не буду так делать! — превращала она буквы "и" в "ы", как когда маленькие дети плачут, если им чего-то не дали. — Сильно ты нас напугала, дочурка. Мы так за тебя волновались, — еле сдерживаясь говорил, по всей видимости, отец девочки, ласково гладя ее по спине, переживая, что тоже сейчас заплачет вместе с ними. — Я потерялась в лесу! Мама, мне было так страшно. — закрывая лицо тонкими ладонями приговаривала девочка, — но мне помогли. — Она со счастливым взглядом помахала Неверу на прощанье, глотая соленые слезы. Посмотрев на него, как на родного, семья только и смогла сделать, как благодарно кивнуть, и, всё ещё рыдая, развернуться и отправиться восвояси. Наблюдая за этой картиной, как говорится, счастье счастьем, но Невер осознал, что не успел стереть ей память реверсом. Вот что могло стать настоящей проблемой в будущем. Но уже не получится, бедные родители не отлипнут от потерянной дочери ближайшие недели, а то и месяцы. Добравшись до машины через главную дорогу деревни, он осторожно усадил на привычное переднее сиденье Илью. А после без лишних слов открыл заднюю для Джека и тот ловко запрыгнул, выглядывая со своего кресла на передние, глядя на замолчавшего поникшего "хозяина". — И что нам делать? — тихо спросил Джек, словно мог говорить о чем-то другом, кроме Ильи. — Найти-то мы нашли, а вот в себя он не приходит. На этот вопрос Невер и сам затруднился ответить. Но вроде с Лизой всё было хорошо, когда она проснулась. Отделалась лёгким испугом, так сказать. Он наблюдал за ней, и ничего сверхъестественного она не сделала за всё время, пока они шли рука об руку в поле. Значит, по сути, эта встреча с монстром должна быть безвредной для всех? Ведь по сути всё, что с ней случилось — выкрученные на максимум негативные эмоции и чувства девочки, истерика и страх. Самые сильные эмоции, верно? Такие и нужны были монстру. Возможно, от долготы пребывания зависит реакция мозга на случившееся. Девочка была там целую неделю, может, меньше. Может быть, поэтому она так остро отреагировала на произошедшее в первые минуты после пробуждения? Так ещё и память немного стёрлась каким-то естественным, но неведанным образом. Илья там находился около нескольких часов, так что такого сильного эффекта, какой видели у нее, по идее, быть не должно. — Сейчас мы поедем в штаб. — четко сказал Невер, словно составлял план действий зелёным новобранцам. — Если он не проснется к тому времени, как мы приедем, я отнесу его к нашему врачу. «Хотя всё же надеюсь, что мне не придется этого делать», уловил у себя в голове мужчина, заводя машину и начиная выезжать из "парковочного места", которое сам и создал. — Хочешь сказать, Илья тоже будет так долго спать? Неделя это как-то, ну, дохрена... — печально поразмыслил Джек. Единственным их образцом была Лиза, которая проснулась только спустя несколько дней, и устроила им сказочный вечер. Значит ли это, что с Ильёй будет так же? — Я не знаю, правда. — устало ответил ему агент, держа руль двумя руками, объезжая словно молотом пробитые ямы на дороге. — Но я рад, что мы его хотя бы целым и почти невредимым нашли. — и вдруг замолчал, а после продолжил, будто вообще не думал о том, что говорит, засмотревшись в окно впереди. — Не знаю, что бы я делал, если бы... Боковым зрением он заметил, как Илья медленно повернулся к нему во время разговора и смог разлепить слипающиеся глаза, слушая отдаленный знакомый голос возле себя, что тарабанил по ушам, как после похмелья. Невер резко жмет на тормоз, слишком неожиданно останавливая машину и Илью с силой вытаскивает вперёд. Только что пришедший в себя, тот с грохотом чуть не бьётся о панель машины, но успевает вовремя выставить руки и врезается ладонями о пластиковое покрытие. Джек ошарашенно подскакивает на месте, чуть ли не сползая вниз по сиденью, но зацепившись когтями, смог устоять. — О боже, простите. — испуганно подскочил Невер, оглядываясь вокруг, проверяя все ли живы. Первым делом разглядывая Илью, который потирает глаза, морща нос, тот не замечает никаких повреждений и со спокойной душой выдыхает. — Ты в своем уме вообще?! Я чуть на другую орбиту не улетел из-за тебя, — грубо рявкнул на него Джек, а после, услышав голос Ильи, сразу замолчал и шокировано выглянул вперёд. — Зачем... так резко останавливаться? — сухо произнес Илья, словно у того пересохло в горле, потирая грудь, куда с силой впечатался острый ремень. Видимо, Невер не зря пристегнул его перед поездкой, иначе тот сейчас бы действительно лежал на панели. — Илья! — в голос крикнули оба, но с разной интонацией, шокировано, но Джек скорее радостно, а Невер — тревожно. — Ну слава богу, пришел в себя наконец-таки! — воодушевленно прыгнул пёс, не замечая и не догадываясь, как быстро он машет хвостом, — выглянул вперед Джек, лезя мордой куда-то в район его рёбер, не специально щекоча. — Чего? Что произошло вообще? — вяло отодвигается от щекочущего чувства сонный Илья, не понимающий, как он здесь оказался, если они только что были в лесу. — Мы по пути тебе всё обязательно расскажем, а пока отдохни немного. — мягко произнес Невер, продолжая ехать, пока сердце его очень быстро колотилось в груди.

***

— Каким образом я вообще оказался в той пещере? — удивлённо бормотал Илья, а после схватился за затылок, с силой сжимая каштановые волосы в кулаке, словно таким образом сможет не чувствовать другой боли. — Черт, голова так болит, что даже думать больно... Сзади хмыкнули. — Не боись, это никогда твоей сильной стороной не было. — Подначивая сказал Джек, ожидая, пока до парня дойдет его гениальная шутка. — Что? А потом сразу же, как только дошло, разозлившись, парень продолжил, — да иди ты! — Стоп, Невер, где твоя куртка? — отвлекся от собаки Илья, когда они подъехали к штабу, только обратив внимание на пропажу вещи. — А, это... Уже неважно. — На его ответ Илья только обидчиво хмыкнул, потому что тот опять скрывает от него какие-то, может, и незначительные, но интересные факты, но его недовольство не осталось незамеченным. — Подождите меня в машине, мне надо сдать отчёт. — Невер каким-то тяжёлым печальным взглядом посмотрел на надувшего губы Илью, который никогда не замечал эту свою странную, будто детскую, привычку. А потом он на несколько секунд касается его плеча, и ладонь его, которая должна быть ледяной, на самом деле даже обжигает, отчего Илья меняется в лице. Потрепав его пару раз, рука вдруг исчезает, будто ее и не было вовсе. Он так же быстро уходит, как и решается на это невесомое прикосновение, оставив их двоих в машине. — Давай только быстрее, а, я уже есть хочу просто капец! — громко крикнул ему вдогонку пёс, пока Илья пялил в закрытое тонированное окно, наблюдая за уходящим напарником. И как только сидящий сзади заметил, что Невер уже ушел, оставшись в какой-то немного неловкой тишине, Джек вдруг, не думая, произносит, — Он так за тебя волновался, когда тебя монстр захапал! А Илья отвечает не сразу, чуть задумавшись, прикасаясь к месту, где была чужая теплая рука. От своего же глупого действия эта тишина становится ещё более неловкой, а по пальцам словно проходит безболезненный разряд тока. Но молчание так сжирает, что ответить что-то просто надо. — Естественно, мы же напарники. — Илья, замечая, что говорит эти слова слишком довольно, начинает быстро тараторить, как делает всякий раз, когда волнуется, — я бы тоже волновался, если бы его забрали. Так бы любой себя вел! — оправдался агент. Но что-то в груди приятно щемило, не отдавая отчёта об осознанности этого странного греющего чувства.