«След. "Хорошая награда для одного героя"

Екатерина не нужна была преступнику, тогда куда вёл этот заговор? Надежда гасла на глазах, ну подержат они Маркелова старшего день или два, но а что дальше? Все улики гасли на ветру. У них не было оснований невереть группе МВД, но и угроз Маркелову старшему тоже не поступало. ФЭС оказалась бессильна, и Галина это понимала, задаваясь вопросом: "Что ж она за начальник группы, которая спотыкается в новом деле?" В темном коридоре полиции, где каждая тень могла скрывать тайну, Галина чувствовала нарастающее давление. Щелчок замка и глухой стук дверей возвратили её в реальность. Она снова взглянула на бумаги, рассыпанные по столу, словно осколки разбитого стекла, каждый кусочек отражал частицы её неуверенности. За три часа до приезда в ФЭС... Оперативники ФЭС, Леонид Субботин и Юлия Соколова, осторожно подошли к двери дома Матвея Тимофеевича Маркелова. В их мозгах крутилась мысль о том, что они на грани предотвращения трагедии, которая могла бы коренным образом изменить судьбы всех вовлечённых. — Ты вот сама веришь Юль в то что МВД передало? — Оснований нет Лень. Следствие уверяло, что цель нападения — именно Маркелов, а не его дочь Екатерина. — в воздухе витало ощущение угрозы, когда сотрудники Федеральной Экспертной Службы поднимались на этаж. — Что, у кого-то склероз развился, и он решил мстить спустя столько лет? Я больше поверю, что в магазине забрал последний товар.... Лёня не нравится мне этот Наевск, вечно что-то кажется, мерещится. Подойти к двери было не просто, она скрывала вероятный ужас за своей простотой. Старая пошарпаная дверь, но фэсовцы уверенны, они не ошиблись. Видно что оставшись с дочерью один на один, Маркелов опустил руки Лёня позвонил в дверь, но за дверью лишь гудела тишина. - Ну что, либо вышел, либо никого, старший по званию, взламываем? — Давай уже Лень! Леонид опустил чемодан на пол, рядом с дверью, и открыл его, покопавшись пару секунд он извлек перчатки и отмычку, и с помощью специального оборудования вскрыл замок, и на мгновение они замерли в ожидании. Дверь открылась с тихим скрипом, оперативники, взявшись за оружие, осторожно шагнули внутрь. Юлия и Леонид, чувствуя нарастающее напряжение, начали осматривать унылые комнаты, пропитанные духом печали. Внутри царило запустение: неприбранные вещи, не собранные на столе бумаги, тусклый свет. На стенах — старые фотографии, на которых улыбались счастливые лица, ставшие теперь частью жизни пенсионера. Однако квартира встретила их пустотой, словно сама жизнь покинула это место. Они шаг за шагом обходили комнату, но нигде никого не было — Знаешь, — шептала Юля, — я в кино видела, обычно, в такой момент из-за угла резко выскакивает маньяк с топором или псих какой-нибудь. Леня громко набрал в воздух грудь, при этом наверняка закатив глаза. — Пусть только попробует, я тебя знаю, столько под прикрытием тебя спасал, ты боец, ты у нас его сама напугаешь, в лучшем случае, зная тебя, а в худшем нашпигуешь свинцом. — Сомнительный комплимент, Лёнь! — Лёня и Юля оба усмехнулась. Внезапно в комнате послышался скрип. Они замерли, обмениваясь взглядами, которые говорили больше, чем слова. — Это было явно не наш шепот, — произнесла Юля, прижимаясь к стене. Леня медленно наклонился, чтобы заглянуть за завесу, закрывающую проем в стене. — Если ты права, то возможно, это просто ветер, — ответил он с легким сарказмом, хотя сам чувствовал, как холодок пробежал по спине. Но в тот момент, когда он начал подниматься, в помещении раздался треск, и свет томно мигнул. Не успели они понять, что происходит, как внезапно блик света слепит их. Матвей Тимофеевич с мощным фонарём в руках стоял на грани ярости. В ту же секунду Леонид инстинктивно прикрыл Юлю, готовый отразить любую атаку. Сердца их бешено колотились, а молчаливый страх наполнял пространство, как тень, притаившаяся на краю света. Юлия, находясь по ту сторону, быстро достала удостоверение, пытаясь объяснить ситуацию. — Мы из ФЭС! — крикнула она, стараясь привлечь внимание отца Маркеловой. — Нам нужно поговорить! Но страсть горя и агрессии затмило сознание старика. Он, не желая слышать эти слова, продолжал двигаться вперед, и в его глазах читалась жажда мести. Субботин и Соколова поняли, что им необходимо действовать быстро. Леонид развернул плечи и, воспользовавшись моментом, схватил Маркелова за запястье, заставляя его отпустить неподконтрольный гнев. Морг ФЭС Дверь медленно открылась, и тени безумно прокрались в морг. Валя не услышала их, что-то тихонько напевая себе под нос, мыла столы, металлические носилки, по моргу носился резкий запах спирта и формалина. — Ааа, — резко вскрикнула она, обернувшись к изголовье, где стоял орошитель для стола. Она схватила его и нажала на рычаг. Юля отскочила в сторону, толкнула Леню на себя. Около неё стоял Леонид и Юлия. Глаза их были красными, сильно отекшими, и они слезились, и если Юлия была ещё хотя бы зрячей, хотя б могла идти, то Леониду не повезло, он даже глаза открыть не мог, от боли света. — Принимай бойца, — сказала Юлия. — Что с ним? — спросила Валентина, помогая оперу сесть. — С ним Маркелов встретился. — Точнее не только он, но и фонарь пугач. — вытирая слезы, объяснил Леонид. Валентина вопросительно подняла брови — Да с таким фонарём бы да ночью ходить, к бабушки с пирожками, — рассуждал Субботин, — волк сам убежит. — Что ж ты, серый волк, не напугался? — спросила Валентина. — Ну-ка, посмотри на меня. — Маркелов бывший турист, наверняка любил на выживание ходить в лес, у него фонарь дома, мощность тысячи три наверное, после полной темноты резкий удар света, Лёня меня закрыл, а сам получил. — Юлия встала рядом, — Мне тебе за ручку подержать? — Ну просто надо увлажнить глаза, и сильно не напрягать, а так ничего страшного, ну пару капиляров подопалось. — Нашпиговать свинцом, уж лучше. — отшутился Леонид. И Юля, и Валя улыбнулись. — Шутишь, значит? Идиллию нарушил звонок на телефон. Юля нахмурилась. "А вот и мама звонит. Прошляпила младшего брата, и похоже ничего хорошего ждать не придётся" — Да, Галина Николаевна? — .... — Нет, уже в морге, ну в плане, у нас нередвиденое обстоятельство, у Маркелова пугач был, фонарь. — .... — Леню зацепило немного. Маркелова да, задержали, он под охраной в переговорной. — Юля кивнула работающей Валентине, и сняв халат, покинула морг, крикнув на последок лишь: — Лёнь, если что, я Вале передам, какие новые данные. — Иди-иди красная шапочка! — сказал Леонид. Юлия пошла в переговорную, по пути зайдя в лабораторию, где сотрудники сопоставляли что-то. — Привет работникам ножа и пробирока! Ну что, какие новости? — Вот держи, — подала бумагу Таня! — Рост убийцы был разный, но это скорее больше похоже на то, что бил кто-то на подошве на высокой….. А по силе удара это точно била женщина, — и Андрей кивнул на экран, где высветился результат экспертизы — А где Лёня, Юль? Че это ты сегодня на побегушках? — А у Лени, ранили его, если это можно так назвать, в глаза, щас в морге у Вали, — она увидела напуганное лицо коллег, — кто ж знал, что у Маркелова пугач фонарь, — и она кивнула на коробку. — Ого, — Открыл коробку Холодов, — я такой только по картинкам видел! — Сильно его? — спросила Таня, скуксвшись. — Ничего, — зашёл Лёня в очках — ослёпленый, но не поверженный, Поднимите мне веки! — зарядил позитивом Лёня. Тишина в комнате напоминала накалённый воздух перед бурей. Галина Николаевна Рогозина, глава Федеральной службы, тревожно поглядела на Матвея Маркелова. Его глаза, полные горя и решимости, смотрели прямо в её душу. — Матвей Тимофеевич, — тихо начала она, — вы понимаете, Екатерина не была жертвой случайности? У неё могли быть враги, это нужно выяснить. Матвей отдалённо кивал, его мысли бились о стену утраты. — У неё не было врагов, она хирург, ну может только из пациентов кто, — произнёс он, но голос его дрожал. — Мы жили спокойно, однако я знаю, что у меня есть недоброжелатели. Слава о моих принципах иногда вызывает ненависть. Рогозина с надеждой взглянула на него. — Извините, а что за пугач у вас дома? От кого вы защищаетесь? — Да, купил в магазине "турист", я ж туристом был в молодости, походы в лес, спать в палатке, костры, а это хорошо отпугивало зверя какого! Как там ваш сотрудник? — С ним все будет хорошо, наш сотрудник уже обработал ожог глаз. Но вы не ответили на главный вопрос, кого Вы боитесь, и зачем заперлись в квартире с пугачем? — Знаете, какие щас сплетни пошли, что чуть ли это не охота на всех жителей Наевска. Что в каждую семью придут. — А возглавлять все это будем мы видимо, оборотни в погонах? — Рогозина усмехнулась краем губ. — Мы не можем рисковать Вами. Если вы должны были умереть, а не дочь, есть шанс, что преступник попробует Вас выманить. — Да-да, знал я, я догадывался, что могли и на меня выйти из моего прошлого.... Под покровом ночи, когда город погружался в сон, журналисты крупнейших СМИ начали свою охоту за сенсацией. Им нужн был повод, и она надеялись получить ответ, ведя слежку. Юлия Соколова, сотрудница Федеральной Экспортной Службы, стала объектом их пристального внимания. Скрытые камеры и микрофоны следили за каждым её шагом, фиксируя мимолетные взгляды, разговоры и встречи с коллегами. Они намерены использовать любой её проступок, чтобы очернить репутацию ФЭС. Юлия, не подозревая о преследовании, продолжала беседу, смеясь и делясь новостями с подругой. Тем временем микрофоны и камеры выжидали момент, чтобы сделать захватывающий кадр – кадр, который перевернет ее жизнь и карьеру с ног на голову. Ветер нежно колышет ветви деревьев, когда Юлия Соколова, сотрудница Федеральной Экспортной Службы, медленно шествует по парку. На ней спортивки и ветровка, а лицо, лишенное макияжа, отражает невозмутимость, с которой она подходит к жизни. Она не когда не была другой, она такая как на службе такая и здесь. Внезапно ее телефон завибрировал, нарушив тишину вокруг. Она включила режим громкой связи, погружаясь в разговор. Но за ней, в тени старых дубов, притаились журналисты с камерами и блокнотами. Их взгляды полны замысла: они хотят обнажить ее слабости, показать другую сторону уверенной служительницы государства. Каждый ее шаг фиксируется, каждый жест анализируется. Этот мир, кажущийся ей спокойным и безопасным, на самом деле является ареной для их коварных интриг. — Или это сделают СМИ, — зашла Юлия, — Галина Николаевна, вызывали? Маркелов посмотрел на Юлию, которая передавала бумаги Рогозиной. — Вы извините, — Маркелов замялся, — ваш брат, так Вас удачно прикрыл. — Есть новости? — спросила Рогозина. — Никаких, но баллисты поработали, вот из лаборатории передали результаты экспертизы баллистов. — На слова Маркелова она лишь улыбнулась. "Высота преступника: Средний рост, преступник, судя по атаке, был чуть выше либо одного роста с жертвой, удар был силы…." — Спасибо, Юля! Можешь идти, я позвоню, как только нужна будет опер группа! — Надеюсь, что уже не по это дело! — пробубнила она, — А что с Матвеем Тимофеевичем делать? — Пока он задержан до выяснения обстоятельств дела, думаю за травматизм сотрудника при исполнении. Маркелов усмехнулся. Она подозвала жестом охранника и объяснила, что б все было хорошо, и это временное задержание…. В зловещем вихре осеннего вечера на улицы Наевска обрушилась тишина, как предвестник надвигающейся бури. В тени мрачных улиц, где тишина держала в плену мрачные тайны, произошла трагедия, которую оперативники хоть и пытались предотвратить, но всё-таки не смогли остановить этот снежный ком. Убийство человека, достаточно популярного, известного своей харизмой и таинственностью, положило конец его интригующей жизни. Парень всегда привлекал внимание — как своим блестящим умом, так и феноменальной способностью ориентироваться в сложных социальных сетях. В ту роковую ночь, когда звезды, казалось, зажглись ярче обычного, что-то сломалось. Неожиданно в воздухе повисло электрическое напряжение. В пабе на углу, где собирались местные поэты и философы, он в очередной раз увлекал собеседников своими идеями. Никто не подозревал, что в этот вечер его ждала смертельная опасность. Пятая жертва ужасающего цикла убийств - человек, чья жизнь была полна тихих страстей и безмолвных тайн. Ему было всего сорок, но его глаза отражали мудрость вечности, словно древние книги, что он с любовью хранил в стенах городской библиотеки. Однажды, когда располагался в своем любимом кресле, окружённый страницами забытых миров, тёмная фигура приникла к нему, как тень зла. Что произошло в эту зловещую ночь, так и осталось неясным. Утром его нашли на полу, руки бесцельно расставлены, а среди разбросанных книг одна — с открытой страницей, на которой кровавые буквы складывали загадку: "Искусство умирает, когда кто-то держит тайну". В туманном свете раннего утра, когда город лишь начинал просыпаться, раздался тихий звук… Это был треск, как будто сложилась надежда. Арсений Богданов, молодой человек с искренней улыбкой и мечтой, которой он стремился достичь, пал жертвой неумолимой судьбы. Его жизнь, как нежный цветок, распускавшийся под ласковым солнцем, была неожиданно омрачена тенью зла. Как будто сама история города заколебалась на мгновение, прежде чем продолжить свой бег. Погруженный в мысли о будущем, он не подозревал о близости этого рокового мгновения. Его мечты остались невоплощенными, а жизнь, казалось, вмиг шепнула: "Всё, что ты знаешь, — это лишь миг, и он ускользнет, как песок сквозь пальцы." В груди каждого, кто знал его, осталась рана, которую ничем не залечить. Неправда о том, что доброта побеждает зло, вновь оказалась лишь утешительным мифом… Многоквартирный дом, в котором жил Леонид Субботин, был типичным представителем городской застройки — высокое семиэтажное здание с серыми стенами и сплошной линией балконов, на которых нередко развевались полотна белья. Во дворе росли деревья, а детская площадка, обнесенная желтой сеткой, напоминала о ярких летних днях. Однако сейчас здесь царила тревожная атмосфера, наполненная подозрением и ожиданием. Служба новостей, следя за Леонидом, помещала в объектив камеры каждый его выход из квартиры. Они заметили, как вечером, после утомительного рабочего дня, он выходил на площадку, где занимался спортом — выполнял силовые упражнения, бегал по траектории, очерченной несколькими тусклыми фонарями. Его движение было уверенным, а на лице читалась сосредоточенность. Галина Николаевна Рогозина, глава Федеральной Экспертной Службы, сидела за своим массивным столом в своем кабинете, погруженная в сводки совещаний и несметное количество документов, сокрытое вместе с ней в комнате, ожидание будто преувеличивалось, нарастающее с каждой секундой. Взгляд скользил по распечатанным страницам отчётов, метался между строк, где были сказаны слова, что образовывали неясные узоры. Казалось, что все доказательства были лишь игрой теней, уловить которые становилось всё труднее, когда телефон внезапно завибрировал на столе. Она подняла трубку, не ожидая ничего хорошего. На другом конце провода раздался знакомый голос, в котором слышалась тревога: «Галина Николаевна, у нас серьезные проблемы. Связались с нами из МВД. Поступила информация о пятом трупе, опять в районе последнего происшествия». Слова звучали словно гром среди ясного неба. Она ощутила холодок, пробежавший по спине. Новость о пятой жертве означала, что следствие запутывается всё больше, а те, кто стоял за этими злодеяниями, стали ещё более безжалостными. — Что известно? Где нашли? — спросила она, пытаясь сосредоточиться на деталях. Голос на другом конце продолжал, сообщая о месте происшествия и условиях, при которых было найдено тело. Галина Николаевна в очередной раз ощутила, как давит на нее груз ответственности. Время поджимало, и требовалась незамедлительная реакция — ей нужно было собрать команду и направиться к месту событий, чтобы остановить это безумие. Она отложила трубку, ощущая, как напряжение нарастает. Пять жизней, которые были потеряны — и теперь две резкие, угрожающие нити стянулись в клубок над её головой. Буря только начиналась. Галина Николаевна встала, и закрыв глаза, шепнула. — В следующий жизни отдохнём, пошла предупредить Валентину о новом деле, поскольку патологоанатом, будет первая, кто встретит труп. Она подошла к журналу на проходной и увидела, что опера ещё не уходили. Кроме того опять лежала новая газета Наевска. Шла 4 неделя четвёртая без сна и покоя, все уже очень устали. Она прошла дальше, и нашла оперов и патологоанатома в буфете. Юля спала, положив голову на подушку, накрывшись курткой, Шустов и Майский сидели и тоже почти дремали, Валя накрыла на стол кофе и бутерброды, но похоже никаких чувств это не вызвало. Галина Николаевна вошла в буфет, где запах свежезаваренного чая смешивался с нотами усталости, повисшими в воздухе. За столом на барных стульях сидели её сотрудники — кто-то с опущенными глазами, кто-то пытавшийся жвачно обсудить последние события, однако все понимали: дело пахнет бедой. «Коллеги, у нас новый труп», — произнесла она, вызывая мгновенную реакцию. Все взгляды устремились на неё, в глазах читалась усталость, но и искра возбуждения — новое дело всегда будоражило. «Пятый», — добавила она, не замечая, как дрогнули губы у одного из оперативников. К сожалению, они уже не раз сталкивались с этой серией убийств, совершенно не связанных между собой. Жертвы были разного возраста, пола и статуса, но объединяла их только загадочность и отсутствие улик. «Мы должны немедленно выдвинуться на место преступления», — подтолкнула она коллег к действиям, каждый из которых понимал, что на этот раз, возможно, удастся выйти на след убийцы. — Игорь, буди Юлю, я попрошу ребят... Игорь лишь прокрался мимо, приложив к губам палец. — Я Серёге кину смс, Майский скоро будет и выезжаем, пусть Юля поспит. Поднимаясь, команда почувствовала, как внутри снова зарождается надежда. Найти связь, разгадать загадку — эти задачи ждали их. Галина Николаевна, хотя и устала, решила, что не может дать слабину. Она знала: пока они вместе, шансы на успех заметно возрастают. Двери буфета закрылись за ними, и вот они уже в пути к новому месту преступления, готовые раскрыть тайны, которые угрожали их городу. Наевск. Сколько уже раз за эти недели они видели эту бетонную стеллу? Хотя каждый понимал, о чем мечтает напарник, просто уснуть, и не видеть эту стеллу, этот Наевск, этих его жителей. — А че это ты так Юлю прикрываешь перед начальством? — завёл диалог Майский, чтоб развести тишину. — Да они с Леней уже нахлебались, Маркелов дома пугач держит, да и три недели на ногах, иногда её отчёты превращаются в бессмысленный набор букв. Да и проиграл я ей спор один, профессиональный в прошлом деле. Разговор зашёл в привычное русло, но мысли у каждого оставались далеко от Наевска. Майский посмотрел на стеллу, что вновь вырисовывалась на фоне серого неба, и почувствовал странное смешение усталости и злых размышлений о том, как они заблудились в этой безысходности. Лишь ветер напоминал о свободе, о том, что где-то там, за гранями скучного и бесконечного, есть жизнь, настоящая жизнь, полная света и неопределенности. Очередной раунд отчаявшейся борьбы за себя в мироздании, где бетон был не единственной преградой. Майский заулыбался про спор. — А откуда у Маркелова пугач? — Сказал, что бывший любитель туризма, что в палатках, да с костром любит ходить. Дальше разговор не завязался. Им пришлось ехать в тишине. Они подошли к двери квартиры, где уже знакомый лейтенант, отдавший им приветствие, выглядел не слишком радушно. — Что надо? — Шоколада, малец, — отшутился Майский, — и пару понятых, организуешь? Что за глупые вопросы, ей Богу? Майский достал ключ, и сел возится, Игорь отошёл что б не стоять над душой к окну — Замок не поддается, — произнёс Сергей, Игорь отвел взгляд с улицы, где полицейские сновали туда-сюда, словно мухи, теряющиеся в облаке пыли. Убийства, происходящие в этом районе, были слишком странными, никто не мог понять, что связывает их, но каждая из жертв считалась «проблемной». Игорь, прищурившись, направил свой взгляд на окна второго этажа. — Здесь кто-то есть, — произнес он с лёгкой дрожью в голосе. Мрак за стеклом казался плотным и вязким, словно укрывал ужас, который готов был выползти на свободу. Сергей достал мобильный и набрал номер дознавателя. — Необходимо получить доступ, — сказал он, осматриваясь, чтобы быть готовым к любому повороту событий. Они понимали, что время играет не в их пользу, а дверь оставалась преградой к разгадке. Сергей, почувствовав напряжение, осторожно положил руку на пистолет, готовясь к любому исходу событий. «Не будем терять время. Если убийца действительно внутри, нам нужно будет вскрыть дверь», — сказал он, направляя Игоря к окну. Но прежде чем они успели предпринять какие-либо действия, незнакомец исчез из поля зрения, оставив лишь ощущение надвигающейся опасности. Раздался хруст. — Хаха, — победно произнес Майский, и могучим плечем, встав, толкнул дверь, отпружинив от неё. Шустов хихикнул. — Что, Серый, дверь отказала? Сергей Майский с раздражением уставился на запертую дверь, ее массивные косяки словно насмехались над ним. Игорь Шустов, всегда готовый поддакивать в игре слов, с ухмылкой заметил: — Ну, не подкачай, Серега, может, стоит попробовать дверь открыть энергетикой, а не отмычкой? - Он легкомысленно постучал по поверхности двери, как будто надеялся, что это поможет им пробиться внутрь. Сергей, не обращая внимания на шутки партнера, вновь сосредоточился на замке, но его попытки оказались тщетными. — Как будто кто-то ждет нас, а мы не можем попасть к нему на чай, — добавил Игорь, указывая на то, что время идет, а дело не ждет. Не в его стиле было сдаваться, и он снова попытался взломать механизм. Но, к его неудовольствию, дверь продолжала сохранять свою неприступность. Наконец, с легким раздражением, Сергей отступил на шаг. И резко приложился плечем в дверь, отчего та слетела. Он зашёл внутрь, позвав рукой Игоря за собой. — И зачем нам МЧС вызывать? Надо просто звонить Майскому, — доставая пистолет, отшутился Игорь! — Игорь? — заорал Майский, — Ты идёшь? Игорь, взявшись за пистолет, прошёл, смотря на взломанную дверь, на которой висела цепочка и слетело два шурупа на замке в комнату. Он достал служебный телефон и сделал несколько фото. — Ууу, — просвистел он. Тело молодого человека лежало на старом паркетном полу, его лицо было обращено вверх, глаза застыли в непонимании, а вокруг разложенных рук можно заметить пугающие следы борьбы. Убитое тело выглядело изможденным, одежда испачкана в крови, запах старой бумаги и свежей крови смешивался в воздухе, создавая атмосферу глубокого ужаса и тайны. Внимание ФЭС привлекли не только улики, но и странная атмосфера. Майский прошерстил шкаф с книгами, пока Шустов снимал на камеру место убийства. — Решил начать читать Серёг? — Да, может придёт время классику почитать. А сейчас хоть бы узнать, как его узнать? — Щас! — сказал Игорь и щелкнула вспышка. — Магию практикуешь? — посмеялся Сергей, и подсел рядом с трупом, — Странное положение тела: труп лежит лицом вниз, но его голова повернута набок, как будто он пытался что-то увидеть. Но не естественно, так скорее можно шею сломать, чем что то увидеть — И это Богдан Артемьев, — показал на экран коллеге Игорь. Затем подошёл к окну и посветил фонарём на подоконник, — странно, Серёг. — Что там? — Окно закрыто изнутри, и заклеено, — он увидел недоумение на лице коллеги. — И дверь была закрыта изнутри, мы когда зашли, я обратил внимание на старый замок, он был на цепочку закрыт изнутри. Ох, нечисто что-то здесь, кто мог его убить, если никто не заходил? — Серёга, глянь, — нервно подозвал напарника Игорь. — Скажу как в одном фильме: "Написано кровью!" На листе бумаги какой-то книги и вправду было написано каллиграфическим пером: "Искусство умирает, когда кто-то держит тайну" и цифра 5. — Да где этот лейтенант, его за смертью только посылать можно, — рыкнул Майский. — А что ты хочешь, судя по данным, это все новостройки, дай Бог, что б хотя бы кого-нибудь найти, я уже молчу о том, чтоб соседи друг друга знали. Шустов взял палочку из мини лаборатории, провел по письму на листке и попшыкал на то, что смог собрать, конечно же ни он, ни Сергей не удивились, палочка стала фиолетовой. — Я в соседний дом ходил, — пришёл красный лейтенант. — Ээ, куда по следам, стой там, - остановил его Шустов. — Ответь мне, друг хороший, а кто в пустой квартире, новостройке, полицию вызвал? Здесь ж соседей нет. — Так сам... Вроде. Я голоса не знаю его. Но вон, какие следы. — Товарищи понятые, и не очень, которые топчуться, — повернулся Сергей, — вас пригласили быть понятыми, и освидетельствовать место преступления, предположительно убийства.... В полумраке улицы, где поскрипывающее время закутывалось в тени старинных домов, опера ФЭС продолжали изучать место преступления. На полу, усеянном осколками времени и замиранием, лежала жизнь, укрытая завуалированной тайной. Игорь, втянув воздух глубже, крепко сжал блокнот, в то время как его напарник Сергей выискивал детали, которые могли бы пролить свет на загадочную смерть. Их взгляды встретились, когда они заметили среди понятых девушку с нежными чертами лица, которое казалось знакомым. — Ты не помнишь её? — спросил Игорь, наклонившись к Сергею, но тот лишь покачал головой. Словно потерянная страница из книги, её образ скользил в их памяти, но с каждым моментом ускользал всё дальше. Оба оперативника понимали, что в этом городе, пронизанном интригами и тенями, ничто не бывает случайным. Откуда они знают девушку, оба не могут вспомнить. Она стояла на краю окружения, её бледное лицо выражало смесь тревоги и холодного любопытства. В голове Игоря возникали смутные образы, но они разбивались о невидимую стену. Сергей, стараясь сосредоточиться, посмотрел на неё внимательнее. Может, это была незнакомка из кафе, где они часто обедали? Или же она могла быть клиенткой его товарища, с которым обсуждали частные дела? Время напоминало о себе, и не хватало минут, чтобы убрать из сознания всё лишнее. "Кто ты?" — этой фразой хотел бы начать Игорь, но вместо этого лишь молчал. Словно чувствовала его вопросы, девушка отводила взгляд в сторону, и в этот миг её учитывающий взгляд поймал нечто в толпе, рождая ещё больше вопросов, чем ответов. — Тело мужчины, 40-45 лет, было найдено у себя дома, — Сергей задумался, а слова вылетали у него на автопилоте, — на лицо травма, повлекшая смерть, так же имеются следы на полу волочения, или человек пытался уйти отсюда, пока не упал. Убитый, Богдан Глебович Артемьев. Шустов взял фонарь для отпечатков и прошёл по комнате, освещая самые залапаные места в доме. — Отпечатки пальцев, сейчас посмотрим, чьи они, — он подключил к компьютеру детектор. — При вас показываем на полностью закрытое и запечатанное окно, а так же ознакомьтесь с фотографиями, сделанные до вашего появления дверь была закрыта на замок, щеколду и цепочку. Что противовес тому, что убили его в бытовухе. — Игорь, ну не, точно я с ней не встречался, у меня память хорошая на... — и он показал руками фигуру так, что б это не увидели понятые. — А ты? — А я, Серый, женат, и боюсь, жена б меня не простила за такие походы. Сергей развернулся на монитор мини лаборатории, где прогружалась экспертизы крови, которая активно была разлита на полу, и отпечатки, которые собрал Игорь. Компьютер пикнул о готовности. — Уважаемые понятые, сейчас была проведена экспертиза крови, которой была написана вот это записка, — показал Шустов бумагу с цитатой, — а так же то, что разлито по полу. — А по результатам экспертизы, кровь пренадлежит покойному, — тихо выдохнул Сергей. — Как и отпечатки! Преступник любит перчатки. — Ну, Серёг, Москва не сразу строилась, — ответил Шустов, снимая перчатки, — мы осмотрели место преступления, теперь пусть наши работают. Санитары, — подозвал Шустов, — тело к нам в ФЭС. А здесь мы закончили, опечатайте квартиру. — Понятые могут быть свободны, но вам надо прочитать резюме обыска и поставить свою подпись о том, что обыск проходил при Вас. И можете идти, все кроме Вас, останься, пожалуйста! Она подошла поближе, и они почувствовали запах её духов, сладкий, но не приторный. — И вновь могучие ФЭС... — Значит, мы знакомы, — помахал пальцем Сергей. — Может не официально? — уточнил Шустов. — Может, или не может, земля круглая, а вот новый труп вы обрели.... — Пошли, — Шустов подошёл к Сергею с двумя чемоданами. Они посмотрели на дверь и закрыли её. — Я вот знаешь, чувствую какой-то подвох Игорь! — Чувствую, кажется... Смешно Серый, хотя... Когда мы ехали сюда первый раз, Юля запаниковала, за нами ехала машина, будто следила, сегодня, я видел тень, а потом исчезла. — Доктор нам всем потребуется скоро, уже четвертую-то неделю пахать как кони. Сергей Майский и Игорь Шустов медленно направлялись к машине, оставляя за собой место преступления, которое было окружено сине-красными мигалками. В воздухе витал запах холодного асфальта и машинного масла, смешанный с легким налетом тревоги. — И когда это все закончится? — Игорь вздохнул, раскуривая старую привычку, когда мысли становились тяжёлым грузом. — Никогда, — мрачно усмехнулся Сергей, выпуская пар из вентиляции. — Мы только в начале. Я вот думаю все об этой девушке и её фразе. — Оо, Ромео, давай хоть в дом тебя отвезу, что б не на людях честных. — Стой....... Майский резко открыл дверь, и проверив кобуру на штанах, куда-то побежал, Игорь даже не успел удивиться, он открыл дверь и высунулся из машины. — Серёга? Серёга? Игорь смотрел в даль оперевшись на дверь к, огда до ушей дошла фраза. — Что ж ФЭС опять не смогли поймать убийцу? Он так весь Наевск перебьет... может и правду говорят.... Ну отца Маркеловой они задержали.... Шустов помолился про себя, что б галлюцинации пропали, он сел в машину и закрыл дверь изнутри. Он не ожидал того, что на его машину резко накинится девушка, упав прям под колеса, а следом вылетит Майский, который бежал видимо за ней. Шустов вышел из машины. — Серый, ты чего? — Я не пойму только, как так быстро они это сделали, но это журналистка, которая, — Майский тяжко дышал, — на нас статью клепала тогда. А сейчас она притворилась понятой с помощью грима, и пыталась разузнать, все тайны, — он повернулся к ней, — ну что, так? Та кивнула. — А это значит... — продолжил он. — Что она связана? - закончил Шустов. — Вы право не имеете задерживать журналиста при исполнении. — А Вы и не журналист, Вы вредитель... — сказал Игорь, доставая наручники. — УК РФ Статья 294. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, — зачитал Майский, — вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность следствия в целях воспрепятствования осуществлению правосудия наказывается принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет. А так же статья 128.1 Уголовного кодекса РФ предусматривает уголовную ответственность за клевету, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. — Допелась птичка, — подытожил Шустов.