Requiem for the Dawn

      С момента исчезновения Луи прошло два часа.

↮↮↮

      Глубокая, зияющая рана на животе Гарри продолжала кровоточить; риск заражения возрастал с каждым мгновением, однако ни у кого из группы не было опыта в наложении швов, что ставило его жизнь под угрозу. Тем не менее, именно состояние Найла вызывало у всех наибольшее беспокойство.       На его коленях, снова распухших и покрытых синяками, виднелись царапины от ножа, а рана над бровью никак не хотела затягиваться, но парни переживали не только из-за его физических повреждений, но и из-за психического состояния. Лиам устроился рядом с ним и утешающе обнял его, пока Зейн обрабатывал его раны и вытирал кровь с его лица.       После тревожного заявления Найла в комнате воцарилась зловещая тишина; на лицах Оли и Люка отчетливо читалась скорбь, Гарри напряженно молчал, в то время как Лиам пытался казаться бодрым, но не сводил при этом глаз с Зейна, который всего несколько часов назад пребывал на грани нервного срыва. И все же, несмотря на все усилия Пейна поднять настроение остальным, внутри него самого бурлили беспокойство и страх.       Как только Найл начал постепенно приходить в себя, он застонал и прижался ближе к Лиаму, который мгновенно протянул руку и крепче его обнял. Оли, явно встревоженный, первым поднялся со своего места и подошел к ним; его глаза были полны беспокойства.       — Что случилось? — спросил он, взглядом умоляя об ответах.       Гарри приподнял голову, которую до этого подпирал кулаком, чтобы не заснуть, и сразу же зашипел и заерзал на стуле, а затем пристально посмотрел на Найла в ожидании объяснений.       Лиам нежно погладил Найла по волосам, пытаясь утешить его и заверить, что спешить не нужно. Хоран все еще был несколько дезориентирован и ошеломлен: он моргал, осматривая каждого из парней, но намеренно избегая взгляда Гарри.       — Я... — Он прочистил горло, слегка отстраняясь от плеча Лиама, но не высвобождаясь из его объятий. — Мое колено, — виновато признался он дрожащим голосом и взглянул на свои порванные брюки, на кровь, все еще блестевшую на поврежденной коже. — Луи сделал все возможное, чтобы помочь мне, но он такой быстрый. Когда мы спрятались, я упал, и налетчики услышали меня. Они преследовали нас две улицы. Мы оказались загнаны в угол.       В помещении повисло тяжелое молчание, все парни опустили глаза. Гарри нервно прикусил кожу на большом пальце.       — И? — спросил Люк, выходя из угла комнаты и становясь рядом с Оли, успокаивающе положив руку ему на плечо.       — Мы застряли в кладовке или что-то в этом роде, — продолжил Найл, глядя на Оли. — Луи услышал твои крики. Он подбежал к окошку, и я не знаю, что он там увидел, но он... он подсадил меня и велел вылезать.       Взгляд Люка немедленно метнулся в сторону Гарри, в то время как Зейн, Оли и Лиам с враждебностью уставились на него самого. Люк виновато сглотнул, избегая смотреть на них.        — Как только я оказался на крыше, я подумал, что он возьмет меня за руку и вылезет следом, — добавил Найл. — Но он просто... он достал пистолет и сказал, что будет отвлекать налетчиков, чтобы я нашел вас, парни.       Гарри вздрогнул, крепко зажмурился и слишком сильно прикусил кожу на пальце, когда слова Найла обрушились на него, словно удар кувалды. В животе возникло ощущение тяжести, от которого его почти стошнило, однако он лишь сделал глубокий вдох, все еще держа глаза закрытыми, пока Найл продолжал говорить:        — Я пытался бежать, но... к тому времени, когда я добрался до первого этажа, я увидел, что Луи уже выскочил из здания и помчался в противоположном направлении. Рейдеры меня не заметили, они бросились за ним, некоторые даже на машинах, и они... стреляли.       Лиам притянул Найла к себе еще ближе; остальные парни тяжело выдохнули, и их лица исказились от боли, когда они одновременно уставились в пол.       — Тебе нужно поесть, — с нажимом произнес Оли; его голос дрожал, и он старался не смотреть никому в глаза. Трясущимися руками он начал рыться в своем рюкзаке, почти лихорадочно вытаскивая оттуда вещи, некоторые из которых с грохотом падали на кафель.       Зейн, поняв, что ему плохо, с беспокойством посмотрел на него, а затем подошел и нежно сжал его предплечье в попытке остановить его судорожные действия. Но Оли, вместо того, чтобы успокоиться, издал болезненный стон и отшвырнул свой рюкзак в сторону; по его щекам текли слезы. Пораженный, Малик отступил назад, с удивлением наблюдая, как парень выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь.       Все в шоке уставились на то место, где он только что стоял. Найл поморщился и прикусил губу, почувствовав, как его собственные глаза наполняются слезами.       — Мне так жаль, — прошептал он практически неслышно, но это побудило Лиама в очередной раз утешительно обнять его.       — Я проверю, как он, — вызвался Люк, делая шаг назад к двери и в конце концов выходя из комнаты.

↮↮↮

      — Нам нужно осмотреться, — объявил Гарри, поднимаясь со стула и доставая из рюкзака чистую футболку. Несмотря на боль, причиняемую раной, он попытался надеть ее самостоятельно, морщась и невольно пошатываясь на месте.       Лиам подошел к нему, чтобы помочь, но Стайлс с силой оттолкнул его, в результате чего он споткнулся и врезался в небольшой шкафчик.       — Я могу сделать это сам! — задыхаясь и по-прежнему возясь с футболкой, рявкнул Гарри, и чувство вины тут же омрачило черты его лица, отчего он стал напоминать нашкодившего ребенка.       Зейн вскочил с кровати с открытым ртом, явно ошеломленный. Все трое не двигались, пока Гарри тяжело дышал и смотрел в пол, борясь со своими эмоциями. В конце концов Лиам взял себя в руки, поправил свою футболку и осторожно забрал футболку у Гарри, на этот раз помогая ему надеть ее.       Закончив, он отступил назад и встретился с полным вины взглядом Стайлса.       — Прости, — пробормотал тот; в его глазах отражалось не только чувство вины, но и глубокая душевная боль.       Лиам сдержанно улыбнулся, обнял его и ободряюще похлопал по спине. Зейн на мгновение заколебался, после чего неуверенно приблизился к ним. Заметив его поверх плеча Лиама, Гарри протянул руку, приглашая его в объятия. Так они и стояли втроем, закрыв глаза, находя утешение в тепле друг друга.

↮↮↮

      Люк нашел Оли в конце длинного коридора, в комнате, предназначенной для отдыха персонала больницы, что работал здесь прежде. Он толкнул дверь, обремененный грузом вины и беспокойства. С тех пор как появились Луи и остальные парни, он чувствовал себя так, будто был способен совершать лишь бесконечные оплошности и промахи и устраивать провокации.       Дверь со скрипом отворилась, и он обнаружил Оли, сидящего на одной из двухъярусных кроватей, уткнувшегося головой в руки и отбивающего ногой беспорядочный ритм по полу. Эмоции захлестнули Люка, когда он увидел своего обычно яркого и жизнерадостного лучшего друга в таком непривычном состоянии. Он медленно опустился перед ним на колени и положил руки ему на бедра, надеясь хоть как-то его утешить.       Он почувствовал, как Оли слегка вздрогнул, и облизнул губы, подыскивая нужные слова.       — Уходи, — раздался голос Оли, приглушенный и дрожащий, полный эмоций.       — Оли, дружище... — вздохнул Люк.       Но Оли еще явно не закончил. Он оттолкнул его руку и встал с кровати, заставив Люка тоже подняться на ноги, чтобы не упасть. Люк широко открыл глаза, потрясенный эмоциональным всплеском друга.       — Теперь ты доволен? — закричал Оли.       — Я не... Я не понимаю.       — Ты сделал его несчастным! Ты с самого начала провоцировал и затевал ссоры без всякой причины!       — Оли, я... я не хотел, чтобы все это случилось.       — Что ты ему сказал в последний раз? — выплюнул Оли, угрожающе надвигаясь на Люка.       Тот рефлекторно сделал шаг назад, пытаясь придумать достойный ответ. Однако все, что он мог вспомнить, были его собственные слова, напряжение и разочарованный взгляд Луи.       Оли выскочил из комнаты, и Люк последовал за ним в надежде объясниться. Он бежал за ним, пытаясь заставить его выслушать, поговорить, но друг не реагировал на его просьбы. Оли ворвался обратно в общую комнату, прервав объятия парней и заставив их удивленно расступиться.        — Я не хочу иметь с тобой ничего общего! — крикнул он, отчего Люк замер на месте, а трое ребят в замешательстве уставились на них, чувствуя растущее напряжение между двумя лучшими друзьями.       — Оли, подожди, просто дай мне...       — Оставь меня в покое!       Зейн отстранился от Лиама и Гарри и встал рядом с Оли, подняв руки в знак капитуляции и умоляя их обоих остановиться:        — Мы все переживаем из-за того, что произошло. Но ссоры друг с другом не помогут нам найти его. Луи не хотел бы видеть вас в таком состоянии. Ни одного из вас.       Оли и Люк обменялись взглядами, полными понимания, печали и боли, прежде чем Оли сделал первый шаг и приглашающе протянул руки к своему другу. Они крепко обнялись, и Оли зажмурился, чтобы унять слезы, которые сдерживал с событий той ночи. Как только они разомкнули объятия, Гарри заговорил:       — Нужно обыскать здание. Возможно, мы здесь не одни, — заявил он, потянувшись за пистолетом и проверяя его на наличие патронов, а затем зарядив его еще одним комплектом. — А потом мы должны начать планировать, как отыскать Луи.       — Ты же не собираешься всерьез идти куда-то завтра, верно? — тут же вмешался Лиам.       Гарри замер, и между его бровями образовалась глубокая морщинка.       — Ты действительно думаешь, что я буду просто терпеливо сидеть здесь и ждать?       — Сначала тебе нужно восстановится, — вклинился обеспокоенный Зейн. — Мы весь день были в бегах. Нам нужно поесть и отдохнуть. Выйти сейчас – значит подвергнуть себя опасности.       Когда Гарри уже приготовился было ответить, его резко прервал голос Оли:       — Луи никогда не простит меня, если с тобой что-то случится.       Подойдя к нему, Оли с некоторым усилием выхватил у него из рук пистолет.       — Ты останешься отдыхать вместе с Найлом. Мы разведаем местность, а потом поедим.       Несмотря на то, что ему хотелось возразить, Гарри медленно кивнул и перевел взгляд на Хорана, который свернулся калачиком на стуле и весь дрожал.       Парни приготовились к осмотру здания, прихватив с собой рюкзаки и на всякий случай оружие. Прежде чем покинуть комнату, Зейн остановился и повернулся к Гарри. Он что-то бросил ему, и Стайлс поймал предмет в воздухе. Это была рация.        — Четвертый канал. Если тебе что-нибудь понадобится. Но, что бы ни случилось, не пользуйся вторым. Это их.

↮↮↮

      Здание больницы возвышалось над ними, словно призрачный страж; ее некогда стерильные коридоры теперь были погружены в жуткую тишину. В воздухе витало тяжелое ощущение заброшенности, запах пыли и разложения смешивался со слабыми отголосками прежней суматохи, что когда-то царила в этих стенах. Шаги парней были приглушены холодным кафельным полом, когда они осторожно вошли в заброшенное здание.       Когда их фонарики прорезали мрак, стало видно, в каком запустении находится госпиталь. Трещины паутиной тянулись по стенам, когда-то окрашенным в стерильно-белый цвет, но теперь пожелтевшим и облупившимся из-за неиспользования. Двери свисали с петель, зловеще раскачиваясь в продуваемых сквозняками коридорах. Уже никому не нужное медицинское оборудование было раскидано по полу. Брошенные каталки и перевернутые стулья, свидетельствующие о поспешной эвакуации прежних сотрудников, преграждали им путь.       Парни продвигались вперед с осторожностью; дыхание срывалось с их губ морозными облачками. Каждая комната, в которую они входили, служила молчаливым свидетелем последствий катастрофы. Пациентские палаты находились в беспорядке, с коек были сорваны постельные принадлежности, а простыни давно изодрались и покрылись пятнами. Некогда оживленный пост медсестер теперь представлял собой лишь пустую оболочку; повсюду были разбросаны бумаги, а медицинские карты пожелтели и намокли.       Напряженный голос Оли внезапно прорезал тишину:       — Это место вызывает у меня мурашки.       Люк, нервы которого были на пределе, кивнул в знак согласия.       — Здесь жутко.       Зейн обсматривал темные палаты, и когда он заговорил, в его голосе звучали тревожные нотки:       — Нам нужно найти припасы и как можно скорее убираться отсюда.       Лиам, сканировавший коридоры в поисках каких-либо признаков опасности, осветил фонариком длинный кровавый след на некогда белой стене и твердо произнес:       — Мы не знаем, что здесь может таиться. Всем быть начеку.

↮↮↮

      Парни проводили Гарри и Найла в комнату, предназначенную для столь необходимого им отдыха — общежитие интернов, расположенное в дальнем конце левого крыла больницы на втором этаже. Оно представляло собой неприглядное помещение, не отличавшееся особым комфортом, и было обставлено ржавыми шкафчиками и изношенными двухъярусными кроватями, на которых когда-то спал персонал больницы. Атмосфера была гнетущей от тяжести их травм и отсутствия Луи.       Когда Гарри улегся на свою импровизированную кровать и устремил взгляд в потолок, глубокая боль пронзила его сердце. Раны на его теле бледнели по сравнению с зияющей пустотой, оставленной потерей Луи. Каждая клеточка его существа жаждала, чтобы он был рядом, а тишина вокруг отдавалась призрачной пустотой, что только усиливало его отрицание.       Найл, свернувшийся в клубочек на своей кровати неподалеку, был поглощен чувством вины. Тяжесть ситуации давила на него, а в голове крутились мысли о том, что можно было бы сделать по-другому, чтобы предотвратить исчезновение Луи.       Особенно сильно расчувствовавшись, Найл заплакал, и его рыдания, пропитанные болью, которую разделяли и он, и Гарри, пронзили тишину комнаты. Стайлс, поначалу испуганный этим звуком, обнаружил, что его тоже захлестывают эмоции, которые он все это время так отчаянно пытался подавить. Несмотря на собственное внутреннее смятение, он двинулся к Найлу.       Он протянул к нему руку и заключил его в неуверенные, но утешительные объятия.              — Это не твоя вина, — тихо пробормотал он с намеком на боль в голосе. — Луи гордился бы тобой. Ты сделал все, что мог. Ты сильнее, чем думаешь.       Найл теснее прижался к нему, и по его лицу с новой силой потекли слезы. Слова Гарри, наполненные сочувствием и успокоением, позволили ему хоть ненадолго, но абстрагироваться от происходящего ужаса.       Собравшись с духом, Гарри осторожно высвободился из объятий.       — Я буду дежурить сегодня ночью, — заявил он, его голос был непоколебим, несмотря на давящий на него эмоциональный груз. — А ты постарайся немного поспать, хорошо? Мы найдем способ вернуть Луи.       Кивнув, Найл вытер слезы, и на его лице отразилось изнеможение. Он неохотно откинулся на кровать; его веки отяжелели от усталости. Приняв предложение Гарри, он прошептал слабое «спасибо», после чего погрузился в сон.       Взгляд Стайлса еще на мгновение задержался на лице друга; его собственная израненная душа искала утешения в предстоящей задаче. Глубоко вздохнув, он сосредоточил свое внимание на дежурстве, полный решимости защитить своих друзей и найти способ вернуть Луи.

↮↮↮

      Желтые карантинные палатки, изодранные в клочья и приклеенные к стенам, развевались в затхлом воздухе, отбрасывая на пол зловещие тени. Остатки зоны временной изоляции, казалось, будто застыли во времени, служа напоминанием об отчаянных попытках остановить распространение смертельной заразы. Маски для лиц валялись на полу, некоторые были порваны и запятнаны засохшей кровью, намекая на некогда царивший здесь хаос.       С каждым выверенным шагом парни чувствовали тяжесть своего дыхания под масками; тишина действовала на нервы, и звук их собственных шагов, казалось, только усиливал ее. Их фонарики пронзали полумрак, освещая брошенные больничные койки — некоторые из них были перевернуты, а на других все еще лежали смятые простыни, что свидетельствовало о том, что отсюда сбегали в спешке.       Пятна крови, темные и зловещие, покрывали пол, рисуя мрачную картину борьбы, которая развернулась в этих стенах. Каждое пятно рассказывало безмолвную историю страха и отчаяния, заставляя парней дрожать, пока они продолжали осторожно продвигаться вперед.       Они крепко сжимали в руках оружие, костяшки их пальцев белели от напряжения, а взгляды метались из угла в угол в ожидании любой потенциальной опасности. Воздух был густым от дурного предчувствия — ощутимого беспокойства, которое, казалось, просачивалось в их кости с каждым мгновением.       Коридоры, окутанные жуткой тишиной, изгибались и изворачивались, создавая атмосферу лабиринта, которая сбивала их с толку. Тени зловеще танцевали вдоль стен, мерцая, пока группа осторожно шла по заброшенной карантинной зоне. По мере того, как они продвигались глубже в сердце некогда изолированной области, ощущение, будто за ними следят, усиливалось, вызывая холодок по спине. Каждый скрип, каждый шорох отдавались жутким эхом, преумножая их беспокойство и побуждая оставаться начеку.       Фонарик Оли осветил шкаф, скрытый в тени.       — Парни, сюда! — крикнул он. В его голосе слышалось легкое волнение.       Зейн бросился вперед, заглянул в пыльное нутро шкафа, и его глаза расширились от плохо сдерживаемой радости.       — Именно то, что нужно. Давайте заберем здесь все и вернемся.       Пока остальные парни вытаскивали и паковали столь необходимые им припасы, Люк и Лиам стояли в разных концах коридора с оружием наготове, готовые к тому, что кто-то или что-то может внезапно появиться. Зейн в последний раз проверил рацию.       Когда они уже собирались уходить, Люк заметил что-то, спрятанное среди мусора — частично замаскированную дверь.       — Парни, здесь есть что-то еще.       Движимые интересом вперемешку с осторожностью, они приблизились к скрытому дверному проему. Фонарик Зейна высветил потайную комнату, вход в которую был запечатан тяжелыми металлическими дверями.       — Что там может быть? — голос Оли дрожал от смеси любопытства и тревоги.       Лиам решительно шагнул вперед и поднял руку, приказывая остальным держаться поодаль. Когда он осторожно открыл тяжелые двери, в тусклом свете фонарика показались ряды полок, коробок и ящиков — нетронутых и заполненных различными припасами.       Глаза Зейна расширились от удивления.       — Черт возьми...       Оли следом вбежал в тайник, не менее пораженный.       — Еда, вода, еще медикаменты...       Несмотря на чувство облегчения, в голосе Люка слышались нотки осторожного оптимизма:       — Возможно, это именно то, что нам нужно, чтобы продержаться здесь еще какое-то время.

↮↮↮

      Когда они вернулись на второй этаж и собрались все вместе, комната в общежитии интернов показалась им странно уютной; тяжесть пережитого опыта сблизила их как никогда раньше. Комнатка, хоть и маленькая и обшарпанная, стала убежищем среди окружавшего их хаоса.       Едва парни переступили порог, Зейн тут же принялся суетиться: доверив свои вещи Гарри, он направился к Найлу, чтобы проверить его состояние; беспокойство исказило черты его лица, когда он склонился над спящим другом. Остальные ребята, даже не сговариваясь, молча разложили найденные ими припасы на двух стульях; в их глазах отражалась смесь усталости и тревоги.       Когда они собрались вокруг скудной провизии, которую им удалось раздобыть, воздух был полон невысказанных эмоций. Мягкий голос Зейна, пытающегося разбудить Найла, привлек их внимание, и они все посмотрели в сторону раненого друга.       — Найл, просыпайся. Мы принесли еду, — тихо позвал Малик, нежно касаясь парня, чтобы пробудить его ото сна.       Рассевшись на полу, парни продолжили встревоженно поглядывать на Хорана, но внимание Лиама было приковано к другому месту. Он внимательно изучал Гарри, резкий контраст между его внешним спокойствием и смятением, скрывавшимся внутри. От его взгляда также не ускользнула пустота в глазах Стайлса, и между ними установилось молчаливое взаимопонимание.       — Давайте все поедим и немного отдохнем. Потом я позабочусь о тебе, — сказал Зейн, кивнув в сторону Гарри, пальцами все еще поглаживая волосы Найла. — Пока я буду занят, Лиам, Люк и Оли, постарайтесь немного поспать. — Тон его голоса был твердым, не оставляющим места для возражений, даже Лиаму, которому пришлось лишь кивнуть в ответ.       — Хорошо, — просто ответил Пейн.       После скромного ужина и небольшой передышки Зейн провел Гарри и Найла в стерильную комнату, где старательно обработал рану Стайлса и умело наложил на нее швы. Найл все это время стоял рядом с Гарри и молча поддерживал его, крепко сжимая его ладонь и помогая ему сохранять спокойствие во время процедуры. Закончив, Зейн переключил свое внимание на травмы Хорана и не менее тщательно обработал каждую из них.       Когда Найл и Гарри приняли необходимые лекарства и уже собрались было присоединиться к остальным, Зейн жестом остановил их и раскрыл руки в молчаливом приглашении. Найл незамедлительно прижался к нему, ища утешения в тепле его тела. Однако Гарри заколебался: он стоял, нахмурив брови и уставившись на свои поношенные ботинки; выражение его лица было омрачено неуверенностью.       Зейн нежно потянул его за запястье, безмолвно подзывая его подойти ближе. Неуверенный в своих собственных эмоциях, Гарри осторожно позволил ему заключить себя в успокаивающие объятия и вдруг почувствовал неожиданный прилив тепла и безопасности, которые тут же пробудили в нем незнакомые ощущения. Тяжело сглотнув, он поднял руки и нерешительно, но крепко обнял парней в ответ.

↮↮↮

      Сон оказался недостижимой роскошью; тяжкий груз страха, вины, душевной боли и неуверенности давил на них. Несмотря на истощение, несмотря на то, что их ноги гудели, дыхание было сбитым, а в горле пересохло, им никак не удавалось уснуть; они лежали и размышляли о той неизвестности, что ждала их после пробуждения.       Их мысли, подобно непрерывному барабанному бою, эхом отдавались вокруг одного человека — он присутствовал в их сознании постоянно, не покидая его ни на секунду.       И все же после продолжительной борьбы со сном они в конце концов поддались его власти.       В маленькой комнатушке Зейн и Найл лежали вдвоем на узкой кровати, прижавшись друг к другу под тонким одеялом, ища тепла и чувства безопасности. Лиам, безмерно уставший, устроился на полу, положив голову на руку Зейна, как на импровизированную подушку. Люк и Оли занимали другую двухъярусную кровать; их присутствие придавало атмосфере ощущение товарищества.       Гарри сдался в объятия сна последним. Сидя на пластиковом стуле и крепко сжимая в руке пистолет, он отважно боролся с надвигающимся забытьем. Его голова поникла, он то задремывал, то резко просыпался в тщетной попытке оставаться бдительным даже в царстве грез. Тяжесть пережитого ими испытания проникала в беспокойные сны, теперь завладевшие ими; каждый из парней искал способ хоть немного передохнуть от хаоса их реальности.       Возможно, пролетели часы, а может, и мгновения — в тесном пространстве комнаты время казалось сплошным размытым пятном, — прежде чем тишину пронзил тонкий скрип, вырвав Гарри из беспокойной дремоты. Сморгнув остатки сна, он услышал звук приглушенных голосов, от которого по его позвоночнику пробежала дрожь.       Он посмотрел на спящих парней вокруг себя, и это не принесло ему никакого утешения — напротив, его опасения лишь усилились. Наклонившись вперед, Гарри напряг слух, чтобы различить слабые звуки, эхом доносящиеся из коридора. Последовавший за этим щелчок закрывающейся двери подстегнул его к действию.       Ступая тихо, будто призрак, он подошел к Лиаму и осторожно разбудил его, жестом тут же приказывая ему молчать. Зейн пошевелился, заслышав их возню, и открыл глаза, незамедлительно встречаясь взглядом с напряженными Гарри и Лиамом. Не говоря ни слова, Стайлс махнул рукой в ​​сторону рации, спрятанной у него в кармане, и Зейн аккуратно достал ее, стараясь не потревожить спящего рядом с ним Найла.       Взгляд Гарри метнулся между устройством и дверью; нахмуренные брови выдавали его беспокойство, пока он настраивал рацию на второй канал. Раздался треск помех, но их было так много, что расшифровать сообщение казалось практически невозможным.       Время в тесной комнате будто бы остановилось, пока они, затаив дыхание, сосредоточенно смотрели на устройство; их предвкушение было буквально ощутимым. Люк, Оли и Найл спокойно спали, не замечая растущего вокруг них напряжения.

↮↮↮

      И тут, наконец, сквозь помехи прорвался голос, ясный и леденящий душу:       — Шеф, мы в больнице.