Requiem for the Dawn

      — Найл, — позвал Луи, осторожно тряся за плечи растянувшегося на кровати парня. Несмотря на жутковатый и холодный воздух в комнате, тело Хорана было покрыто тонким слоем пота. — Найл, эй! — На этот раз Томлинсон встряхнул его чуть сильней.       Внезапно Найл ахнул, его ярко-голубые глаза распахнулись. Он рефлекторно попытался сесть, но вздрогнул от боли и рухнул обратно, инстинктивно закрыв лицо руками.       — Господи! Что случилось?       Луи, сидящий на пластиковом стуле, задумался, рассказать ли ему правду или придумать более утешительную историю. Он уперся локтями в колени и ободряюще улыбнулся:       — Ты спас мне жизнь, приятель.       Найл чуть поерзал на кровати, морщась при каждом движении. Томлинсон быстро поднялся со стула, чтобы помочь ему принять более комфортное положение и поправить подушку за спиной. Устроившись поудобнее, Найл взглянул на свое распухшее, посиневшее колено.       — Э-э-эм... напомни мне никогда больше не пытаться быть героем, — шутливо сказал он, и на его лице появилась слабая улыбка, несмотря на боль. Луи усмехнулся, радуясь, что его друг пребывает в хорошем настроении.

↮↮↮

      Зейн возился на импровизированной кухне в комнате для отдыха, готовя завтрак для всех. В своей черной хенли с закатанными до локтей рукавами, он использовал портативную газовую духовку, чтобы приготовить несколько чудом найденных ими яиц. Осмотрев множество продуктов, разложенных на просторной кухне, он сосредоточился на своей кулинарной задаче и не заметил, как две большие татуированные руки обвились вокруг его талии. Холодный нос и влажные губы коснулись шеи, заставив его откинуть голову с тихим смешком.       — Передай мне соль, — мягко произнес он с улыбкой и подтолкнул Пейна бедром.       Лиам, стоящий позади, застонал и только крепче обнял его, уткнувшись носом ему в плечо. Зейн нежно покачал головой, пытаясь самостоятельно дотянуться до солонки свободной рукой. Уютная тишина вокруг позволяла им беспрепятственно наслаждаться присутствием друг друга.       Однако когда Лиам уже собрался было возобновить свои нежные поглаживания, скрип открывающейся за спиной двери заставил его подпрыгнуть. Он неловко отошел в сторону, прижался к стойке и уперся в нее руками. Гарри замер в проеме, выглядя таким же смущенным, как и Лиам, и улыбнулся, как он надеялся, ободряюще, после чего направился к столу.       — Завтрак скоро будет готов, — тихо произнес Зейн, как будто ничего не случилось.       Лиам, не сводивший взгляда с Гарри, сразу же почувствовал, что что-то не так. Это было очевидно по нахмуренным бровям, напряженным губам и холодной ауре, окружавшей его. Когда Стайлс осторожно потянулся к пачке сигарет Зейна, лежавшей на столе, а затем тихо вышел из комнаты, Лиам понял, что должен пойти за ним.       Переглянувшись с Зейном, он поспешил за Гарри и поднялся по лестнице на последний этаж. Когда Стайлс проскользнул на крышу, Лиам без колебаний ступил следом.       Сидя на краю и свесив ноги в пустоту, они выкурили по первой сигарете; их взгляды были устремлены на серое небо и уцелевшие здания. Лиам чувствовал тяжесть атмосферы вокруг Гарри и лишь ждал подходящего момента, чтобы заговорить.       — Прости.       Гарри нахмурился еще сильнее, его рука замерла прежде, чем фильтр сигареты коснулся губ.       — За что?       — За то, как я вел себя с самого начала.       Гарри покачал головой, глубоко затянувшись и выпустив дым на ветер.       — Мы это уже обсуждали.       — Нет, — твердо произнес Лиам. — Я... прости, что пытался указывать тебе, что делать, что ты можешь сделать. Я вел себя дерьмово с Луи. Все это время я проворачивал то же самое с Зейном, но только за твоей спиной. Я был отвратителен.       Гарри пожал плечами, выкидывая окурок и наблюдая, как он падает.       — Все в порядке.       — Я боялся, — застенчиво признался Лиам. — И я все еще боюсь.       После минутного молчания Гарри спросил:       — Чего?       — Я... — вздохнул Лиам, опустив плечи. Он поднялся на ноги и похлопал себя по джинсам, чтобы убрать пыль. — Мы могли потерять Найла. Но это ведь мог быть и...       — Зейн? — спросил Гарри, не глядя на него.       — Зейн, — повторил Лиам тише, почти шепотом. — И тот факт, что я даже не знаю, что бы я сделал, если бы это был ты или он, убивает меня.       Гарри встал, отряхнул штаны, прислонился к низкой стене и скрестил руки на груди.       — Знаешь, никто не будет против, если однажды тебе придется выбрать его. На самом деле, я бы хотел, чтобы ты выбрал его.       — Но... — простонал Лиам. — Я вырос вместе с тобой. Я знаю твою семью, ты знаешь мою, — сказал он, постукивая себя по груди. — Мы впервые напились вместе, работали вместе, мы... — Он покачал головой. — Но сейчас, во всей этой ситуации, единственное, о чем я могу думать, — это он.       Гарри вновь замолчал, сжал пальцами нижнюю губу и наклонил голову, вероятно, пытаясь осмыслить сказанное.       — Ты любишь его.       Лиам замер, смущенно хлопая ресницами. Он молча посмотрел на Гарри, ища что-то в его глазах, после чего медленно опустил взгляд, признавая все без лишних слов.       — Лиам, — впервые за сегодняшний день мягко заговорил Гарри, — все в порядке. Я бы лучше предпочел знать, что ты счастливо живешь в этом дерьмовом мире, чем видеть, как ты оплакиваешь его. — Он улыбнулся Лиаму, когда тот нахмурился: — Я все понимаю.       После еще одной минуты молчания, наполненной осмыслением того, что именно Гарри имел в виду, Лиам вздохнул и обеими ладонями потер лицо.       — Есть еще кое-что, о чем я сожалею.       — И что же это? — спросил Гарри, снова садясь и засовывая в рот очередную сигарету.       — Что не позволил тебе ударить его.       При этих словах Гарри мгновенно вскинул голову.       — Почему?       — Просто... Я ему не доверяю.       Гарри с раздражением уставился на Лиама, который начал медленно расхаживать по грязной площадке крыши, пристально следя за его силуэтом.       — Я просто чувствую, что... — Пейн остановился. — Если мы действительно это сделаем, отправимся туда, то только все вместе. — Затем он повернулся к Гарри и неопределенно взмахнул рукой между ними. — Нам нельзя разделяться. Тебе, Луи, Зейну, Найлу и мне. Нам нужно быть еще более сплоченными, чем раньше. Нельзя никого бросать, несмотря ни на что.       Гарри прищурился, с трудом понимая своего друга, и лишь слегка наклонил голову, неуверенный и обеспокоенный.       — Что ты имеешь в виду? Ты думаешь... — Он на минуту погрузился в свои мысли, опустив глаза в пол, после чего снова поднял голову. — Ты думаешь, он может предать нас?       Прикусив нижнюю губу, Лиам ответил:       — Я думаю, если Луи или ему будет грозить опасность, он без промедления пожертвует одним из нас. Особенно если учесть, что я увидел прошлой но... — Он замолчал на полуслове, виновато и потрясенно глядя на Гарри, как будто понял, что сболтнул лишнего.        — Что? Что случилось прошлой ночью? — тут же поспешил спросить Стайлс, избавляясь от недокуренной сигареты и вставая, чтобы быть поближе к другу. — Лиам. Что произошло?       — Я видел их, — вздохнул Пейн. — Мы уложили Найла спать, и, пока Зейн был в душе, я спустился вниз, чтобы взять свой рюкзак. Я услышал голоса. Как будто... Как будто кто-то ссорился. Они были в общей комнате, и... Было похоже, что Луи не очень-то желал с ним разговаривать. Но Люк... Он не отпускал его, — добавил Лиам с выражением гнева и раскаяния на лице, качая головой. — Гарри, он удерживал его насильно.       Стайлс тяжело задышал и сжал челюсти, и поэтому предпочел закрыть глаза, чтобы сдержать себя и не сорваться.       Положив руку на плечо лучшего друга, Лиам произнес:       — Я на твоей стороне.

↮↮↮

      Покинул комнату Найла и воспользовавшись тем, что Люка нигде не было видно, Луи пробрался в спальню к Оли.       Они вместе сидели у окна в маленькой комнатке в общежитии — Луи курил, а Оли играл с пустой бутылкой из-под воды — и разговаривали. Ни о чем и обо всем на свете. Они начали со старшей школы: Оли вспоминал обо всех историях, в которые его втягивал Луи. Затем разговор перешел к первой татуировке Томлинсона и его последующей одержимости ими. Они говорили о девушках, вечеринках и старых воспоминаниях.       — А помнишь, как мы поехали на велосипедах в «Купол», а на улице начался ливень? Мы тогда вернулись к тебе домой, опоздав на час, с ног до головы покрытые грязью. Твоя мама никогда в жизни не выглядела такой сердитой, — рассмеялся Оли, не отрывая взгляда от остатков того, что раньше было городским парком. Но когда он так ничего и не услышал в ответ, то внезапно осознал, что именно сказал.       Улыбка Томлинсона, сидевшего рядом, застыла, а на глазах у него медленно выступили слезы; пепел с сигареты падал сам по себе, пачкая подоконник.       — Блять, приятель. Я…       — Все в порядке, — ответил Луи, выбрасывая уже потухшую сигарету. — Я... Мы разговаривали по радио... месяцев семь назад. Я и моя мама.       — Вау... — выдохнул Оли. — Что она сказала? Как там близнецы?       Луи кивнул, прежде чем ответить, пытаясь заверить своего друга, что все в порядке, или, может быть, пытаясь заверить самого себя:       — Ага. Она сказала, что с ними все в порядке. Но теперь... Я просто...       Теплая ладонь опустилась ему на плечо, останавливая и без того бессвязную речь, но также и хаотичный ход мыслей и разъедающее душу чувство вины.       — Эй, — заговорил Оли, наконец-то привлекая его внимание к себе, — у тебя самая крепкая семья из всех, кого я знаю. Твоя мама просто потрясающая, а о сестрах и говорить не стоит. Ты сумел выжить, и я уверен, что они тоже. Думаю, они справились даже лучше, чем ты.       Это вызвало влажный смешок у Луи, который вытер запястьем под носом и прикрыл им дрожащие губы. Но никакие его действия не смогли обмануть Оли, единственного человека, который знал его лучше, чем кто-либо другой. Поэтому рыжеволосый просто обхватил его за шею и притянул к своей груди.        — Я уже упоминал, как в одиночку уложил двадцать зомби?       Луи громко рассмеялся, и Оли продолжил рассказывать ему длинные и нереальные истории о своем собственном путешествии.

↮↮↮

      — Ладно, я сдаюсь, — пожаловался Лиам, ослабляя хватку на теле Найла, как только они добрались до кровати, и с гримасой положил руку Хорану на поясницу.       После завтрака и в течение всего дня Лиам и Гарри по очереди ухаживали за Найлом, перетаскивали его с места на место, помогали и кормили. Очевидно, что тому доставляло нездоровое удовольствие дразнить парней и просить их о самых незначительных вещах — он демонстративно глупо улыбался каждый раз, когда кто-то брал его на руки, и гордо называл себя принцессой.       — Эй! — воскликнул Найл, притворно нахмурившись, и заерзал на кровати, чтобы сесть как следует. Гарри, все еще молча, но с той же раздраженной гримасой, помог ему уложить ноги на подушку. — Я хрупкий и невинный, будь нежен.       — Отвали, — ответил Лиам и, фальшиво улыбнувшись и чуть склонив голову, вышел из комнаты.       — Это расизм в отношении ирландцев! — закричал Найл с кровати.       Слишком сосредоточенный на удаляющемся силуэте Лиама, он удивился, услышав тихое хихиканье Гарри, который все еще пытался подложить вторую подушку под его лодыжку, очевидно, боясь причинить ему боль. Найл внимательно посмотрел на Стайлса, отмечая глубокую складку между его бровями и осторожность, с которой он держал на весу его раненую ногу, чтобы подложить под нее мягкую подушку.       — У тебя появится морщины, если ты и дальше будешь таким циничным.       Гарри посмотрел на него в ответ, не переставая хмуриться, и что-то проворчал себе под нос. Но как только подушка оказалась на положенном месте, он тихо вздохнул.       — Возможно, я и не доживу до этого дня.       Перестав улыбаться, Найл посмотрел свое колено.       — Спасибо за ободряющие слова, приятель. Очень помогает.       Не дойдя до двери, Гарри остановился; его рука замерла в воздухе. Он повернул голову и, увидев грустное выражение на обычно веселом и улыбающемся лице Хорана, мысленно проклял себя, после чего вернулся к кровати.       Чувствуя неловкость, так как никогда не проводил много времени наедине с Найлом, он опустился на стул, стоящий рядом с кроватью, и принялся поигрывать крестиком, свисающим с цепочки на его шее.       — Извини, — пробормотал он.       Найл пренебрежительно покачал головой, слегка поджал губы и опустил глаза.       — Все в порядке. Я знаю, ты не хочешь сидеть со мной. Ты можешь... — Он махнул рукой в сторону двери. — Просто делай все, что душе угодно.       Охваченный чувством вины, Стайлс обнаружил, что не привык видеть Найла в таком подавленном состоянии. Сев поудобнее, он небрежно закинул ногу на ногу, водрузил локоть на подлокотник и продолжил лениво поигрывать цепочкой.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, меняя тему разговора и переводя взгляд на обнаженное колено Найла.       — Вполне ничего, — ответил Найл, бесстрастно пожав плечами. — Как будто меня сбил чертов грузовик. Могло быть и хуже.       Задумавшись на мгновение, Гарри отпустил цепочку.       — То, что ты сделал там, было впечатляющим.       Глаза Найла загорелись, как у ребенка рождественским утром. Он повернулся к Стайлсу, и на его губах появилась улыбка.       — Я запаниковал. Не могу даже вспомнить, что я сделал, но... да.       — Ты спас Луи и Зейна. Спалил одного рейдера, — признал Гарри.       Разрываясь между гордостью и чувством вины за то, что отнял жизнь у другого человека, Найл слегка кивнул, нервно перебирая пальцами. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь отдаленной болтовней и шумом ветра снаружи.       — Прости, — внезапно заговорил Найл, заставив Гарри приподнять бровь, а затем нахмуриться.       — За что ты извиняешься?       Хоран указал на свое поврежденное колено.       — За это. Мы застряли из-за меня. И я...       — Нет, — перебил Гарри, качая головой; его взгляд стал жестче. — Нет.       — Но я...       — Послушай, — Стайлс шире расставил ноги и наклонился вперед, упершись локтями в колени, а большими пальцами лениво поглаживая щетину на подбородке, — ты спас нас. Буквально сделал коктейль Молотова из ничего. Ты зажег нам свет, когда мы погрузились во тьму. — Гарри покачал головой, и на его лице появилась легкая улыбка. — Никто тебя не бросит, и если нам придется подождать, пока ты не поправишься, мы так и сделаем.       Найл молчал, ошеломленный теплотой, которой были пропитаны слова Гарри, и глубиной проявленной заботы. Однако потом он снова нахмурился.       — Мне показалось, что сначала ты не хотел, чтобы Луи спасал меня.       — Да, верно. — Гарри откинулся на спинку стула, вытянув руки над головой. — Но теперь ты здесь.       Повисла еще одна пауза, менее неловкая и обременительная, более успокаивающая. Найл начал улыбаться, чем привлек внимание Гарри.       — Что?       — Как ты думаешь, у нас получится?       Увидев полные надежды глаза Найла и его невинную улыбку, Гарри не смог заставить себя высказать свои собственные циничные мысли. Он отвернулся, уставившись в окно, а затем опустил взгляд на маленькие шрамы на своих предплечьях — напоминания, что появились на его коже в тот момент, когда начался хаос.       — Знаешь, у меня есть кое-кто, — поделился Хоран, снова привлекая к себе его внимание. — Я познакомился с ней два года назад. Она прекрасна, — он усмехнулся, и его глаза наполнились слезами, как только он перевел взгляд на маленькое кольцо на своем пальце. — Никогда бы не подумал, что такой, как я, может найти такую девушку, как она, понимаешь? Посмотри на меня. — Хоран жестом указал на свое тело. — Я всегда был хорошим другом, веселым и надежным, и никогда – бойфрендом. — Вытерев нос, он вздохнул. — Я так сильно хотел жениться на ней. Каждый раз думал: «Просто скажи это, просто спроси ее.» А потом: «Я сделаю это в другой раз.»       У Гарри защипало в глазах, когда он заметил, как задрожал подбородок Найла. С трудом сглотнув, он наклонился вперед на стуле.       — Другого раза не будет, — голос Найла дрогнул, превратившись почти в шепот; он опустил голову, и по его щеке скатилась слеза.       Не задумываясь, Гарри протянул руку и ободряюще сжал ладонь Найла, лежащую на кровати. Когда их взгляды встретились, между ними возникло невысказанное понимание, отягощенное эмоциями и страхом.        — Мы справимся. Вместе.       Дверь позади них со скрипом открылась, тем самым заставив парней вздрогнуть. Не убирая руку, Гарри повернул голову, чтобы оглянуться через плечо, и удивленно приоткрыл рот, увидев Луи, стоящего в проеме с влажными волосами.       — Ох, я не знал... Я пойду... — начал было Томлинсон, указывая большим пальцем себе за спину.       — Нет. — Гарри напоследок успокаивающе улыбнулся Найлу и отпустил его ладонь, после чего поднялся со стула. — Я как раз собирался уходить.       Шмыгнув носом, он направился к двери, на ходу снимая с волос резинку, чтобы распустить локоны, и провел пальцами по прядям. Приблизившись к Луи, который все еще стоял на пороге, он бросил на него быстрый взгляд, но этого было достаточно, чтобы Томлинсон заметил его покрасневшие глаза и следы слез на щеках.       Луи еще некоторое время молча, но обеспокоенно наблюдал за ним, провожая взглядом его силуэт, постепенно исчезающий в коридоре.

↮↮↮

      В течение следующих двух недель ожидание выздоровления Найла витало в воздухе, и все парни сплотились, чтобы поддержать его и облегчить его боль — все, кроме Люка.       В этот период в отношениях Луи и Гарри произошли заметные изменения: Томлинсон обнаружил, что стал инстинктивно избегать Гарри. Это не было преднамеренным выбором или сознательным решением. Луи просто был не из тех, кто любит конфликтовать. Хотя он мог постоять за себя и не стеснялся высказывать свое мнение, мысль о том, что он может стать источником разногласий, беспокоила его.       Затянувшееся напряжение между ним и Люком и не думало ослабевать, из-за чего Луи провел множество бессонных ночей. Дело было не только в его воссоединении со старыми друзьями; эти люди — Лиам, Зейн, Найл и Гарри — стали неотъемлемой частью его жизни. Признавал он это или нет, но они были его друзьями, его настоящим, опорой, поддерживающей его здравомыслие и способность выживать в этом мрачном мире. Находиться в эпицентре подобного напряжения было слишком тяжело.       Во-первых, его мучили ответственность за травму Найла и иррациональное чувство вины. Он как будто верил, что мог как-то предотвратить это, даже если случившееся было лишь несчастным случаем. Но более того, Луи оказался в незавидном положении: очутился в центре конфликта между Люком и Гарри, проблемы, которая уже давно тлела на поверхности.       Это было странное ощущение — чувствовать себя обязанным занять чью-то сторону в этом вопросе. Его история с Люком была, мягко говоря, сложной. Люк никогда открыто не признавался никому, кем они были друг для друга, никогда не называл их отношения просто забавой, приятным времяпрепровождением или чем-то большим. Но собственничество, которое Люк всегда проявлял, начиная с подросткового возраста, теперь сочеталось с неприкрытой агрессией на глазах у всех, и это заставляло Луи испытывать дезориентированность и противоречивость.       Неспособный найти решение и неуверенный в своих собственных чувствах, он выбрал путь избегания Гарри. Казалось, что было проще обходить стороной человека, которого он знал совсем недолго. Казалось, что было легче не обращать внимание на того, к кому он месяцами изображал презрение. Казалось более комфортным игнорировать того, кто одним лишь взглядом мог на мгновение стереть все страдания их мира.       Однако Луи продолжали изводить непрекращающиеся попытки Люка заявить на него свои права, постоянная потребность Люка в том, чтобы он был с ним рядом, что-то говорил ему или делал что угодно, что давало бы другим понять, что Луи, несомненно, принадлежит ему. Все это усугублялось враждебностью и непоколебимой самоуверенностью Люка, его склонностью говорить свысока с Найлом или Гарри при каждой возможности.       Поскольку Найл весь день жаловался на скуку, Лиам и Зейн решили организовать небольшой ужин для всех. Общая комната превратилась из унылой студенческой столовой в более привлекательное пространство. Гарри принес диван из одной из комнат на первом этаже, уложил на него Найла и подложил дополнительные подушки под его поврежденную ногу. Оли и Луи собрали многочисленные подушки и одеяла, создав уютное место рядом с Хораном на полу, чтобы все остальные тоже могли разместится.       Парни расположились на полу, вооружившись алкоголем, который они обнаружили в шкафах студентов, закусками, банками фасоли и ростбифом. Рассевшись по кругу, как ученики средней школы, они повернулись лицом к Найлу, который полулежал на диване с единственной банкой «Гиннесса», найденной ими во всем здании. Вечер прошел гладко: Люк был любезен с Оли и Луи, подчеркнуто игнорируя ледяные взгляды Гарри и Лиама, сидящих чуть поодаль. Лиам и Зейн то и дело обменивались едва заметными прикосновениями и взглядами, тем самым вызывая у Луи нежную улыбку поверх бокала.

↮↮↮

      Спустя час и множество опустошенных мини-бутылочек с ликером, парни почувствовали себя тепло и уютно.       — У нас еще остались закуски? Я бы съел что угодно, — спросил Найл.       — Да, подожди, — раньше всех ответил Гарри и, взяв свой бокал, направился в дальний конец комнаты, где на кухонном островке лежало множество еды.       Он принялся рыться в шкафчиках в поисках чего-нибудь, что могло бы утолить голод Найла, и, когда закрыл дверцу, чуть не выругался, увидев рядом с собой лицо Люка. Тот стоял, с довольным видом прислонившись к стойке и держа в руке бокал.       Не обращая на него внимания, Гарри открыл пакет с чипсами и высыпал содержимое в маленькую миску.       — Итак, — начал Люк, — как вы с Луи познакомились? Потому что он ничего не говорил о тебе.       Прикусив язык, Стайлс методично закатал рукава до локтей; раздражение было заметно по морщинке, образовавшейся у него на лбу. Он на мгновение прикрыл глаза, возмущенный тоном Люка и его манерой подбирать слова. В глубине души Гарри понимал, что заявление Люка было ложью. Он понимал, что непрекращающиеся с самого первого дня подколки парня, ожидание его реакции, — все это было вызвано тем, что Луи и Гарри разделяли нечто большее, что-то, что ускользало от понимания Люка.       Ввиду молчания Гарри Люк продолжил говорить:       — Мы познакомились, когда нам было сколько, лет по десять? — Он усмехнулся, сделав глоток из своего бокала. — Я знаю его лучше, чем кто-либо другой, — заявил он, понизив голос практически до шепота, как тонкое предупреждение, напоминание.       Как раз в тот момент, когда Гарри уже приготовился было ответить, положив руки на стол и наклонившись вперед, проведя языком по внутренней стороне зубов, вмешался Оли:       — Эй, Люк! Тащи сюда свою задницу.       Бросив на Гарри последний скептический взгляд, Люк вздохнул и направился обратно к группе.       Сжав горлышко бутылки водки слишком сильно, Гарри налил себе почти полный стакан, в последнюю очередь добавив лишь крошечную капельку сока. Стеклянная бутылка приземлилась на стойку с громким стуком, отчего он вздохнул и на несколько секунд опустил голову.       Неделями он старался не обращать внимания на присутствие Люка, на то, как тот всегда прижимал Луи к себе, на их общие смешки, взгляды украдкой и шутки, понятные только им. Гарри изо всех сил старался не реагировать, когда стало очевидно, что Томлинсон намеренно избегает его, хотя у Гарри не было слов, чтобы выразить свои чувства по этому поводу. Однако игнорировать настойчивую потребность Люка провоцировать, подталкивать его и насмехаться над ним становилось все труднее.       — Ублюдок, — пробормотал он себе под нос, склонив голову на плечо. Наконец он выпрямился, взял бокал и поморщился, когда крепкий напиток обжег горло.       — Ну, я знаю, что не нравлюсь тебе, но не нужно меня оскорблять.       Раздавшийся рядом голос заставил Гарри поперхнуться напитком; он выплюнул водку и закашлялся, пытаясь прикрыть рот. Широко раскрыв глаза, он повернулся и увидел Луи, небрежно сидящего на островке и улыбающегося.       — Что? — растерянно спросил Гарри, вытирая губы тыльной стороной ладони и ставя стакан на стол. Он моргнул один раз, затем другой.       Томлинсон усмехнулся; его взгляд был прикован к группе людей, по-прежнему сидящих возле дивана и поглощенных разговором. Гарри воспользовался возможностью внимательно изучить лицо Луи, удивленный тем, что тот решил первым начать разговор после двух недель молчания.       — Не могли бы вы двое вести себя повежливее? — спросил Луи, и в его тоне послышался намек на раздражение.       — Он сам подошел ко мне, я ничего не сказал, — парировал Гарри.       — Я вижу, как ты на него смотришь, — быстро и прямо ответил Томлинсон.       Взгляд Гарри стал более озлобленным.       — Я вижу, как он смотрит на тебя.       Как ни странно, это вызвало у Луи слабую улыбку, которую он попытался скрыть за своим бокалом, но не смог. Впервые с момента их прибытия он завязал с Гарри диалог на глазах у всех. Гарри не должен был так этому радоваться.       — Вы двое просто смешны со всем этим тестостероном. Что вы пытаетесь доказать? — раздраженно спросил Луи.       Гарри усмехнулся и сделал большой глоток водки, наклонившись ближе к Луи и положив ладонь ему на бедро.       — Мне нечего доказывать, и ты это знаешь.       Томлинсон попытался сохранить невозмутимый вид, облокотившись на стойку и оглядывая комнату, в то время как другие парни, сидящие на полу, были увлечены своими разговорами и шутками. Он прижал стакан к губам и сделал глоток. Медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Гарри, и томно моргнул. Позволил своему взгляду пробежаться вверх и вниз по телу Гарри, а после поспешно отвел его в сторону, и на его губах заиграла понимающая улыбка.       Пока Гарри и Луи занимались своим обычным игривым подшучиванием, остальная часть группы продолжала наслаждаться едой и напитками, постепенно узнавая друг друга лучше.       Под воздействием смеси лекарств и алкоголя Найл начал говорить бессвязно, его глаза были едва открыты, а язык слегка заплетался. Он не сводил взгляда с Луи и Гарри, которые тихо разговаривали в другом конце комнаты, то и дело с любопытством наклоняя голову. Однако его внимание быстро переключилось, когда он заметил, что Лиам играет с пальцем Зейна, а их руки незаметно скрещены на груди друг у друга.       Улыбка заиграла на губах Найла, когда он наклонился вперед и поместил свою голову прямо между ними двумя.       — Вопрос, — объявил он, удивив Лиама и Зейна и привлекая внимание всей группы, — кто сверху, а кто снизу?       Лиам тут же поперхнулся своим напитком и закашлялся, в то время как Малик резко повернулся в его сторону; его карие глаза расширились, а затем нахмурились в легком раздражении. Найл, выглядевший довольным и озорным, терпеливо ждал. Когда ни Зейн, ни Лиам не ответили, он кивнул подбородком в сторону Луи и Гарри, побуждая Малика проследить за его взглядом.       — Итак, — с усмешкой продолжил Найл, — кто сверху, а кто снизу?       — Что ты имеешь ввиду? — спросил Люк, его голос стал менее веселым и более угрожающим.       — Это же очевидно, разве нет? Я просто не могу понять, — ответил Найл, прищурившись, чтобы получше разглядеть Гарри и Луи.       Лиам, все еще красный как свекла, повернулся к Зейну за поддержкой. Ему отчаянно хотелось рассмеяться, но он понимал, что сейчас не лучшее время, так как могло начаться очередное выяснение отношений между Люком и Гарри. Бедный Найл не обратил внимания на возникший между ними конфликт, так как был слишком слаб, чтобы быть в сознании, и никто не посвятил его в суть дела.       — Приятель, ты пьян, — фыркнул Люк.       — Нет, нет, я говорю тебе, что между ними что-то есть. Они флиртуют друг с другом с самого начала, — с нажимом ответил Хоран.       Взгляд Зейна, наблюдающего за их перепалкой, метался, как будто он смотрел теннисный матч. Затем, откуда ни возьмись, вмешался Лиам:       — Я думаю, Гарри сверху, — выпалил он, повергнув Зейна и Найла в шок.       — Что? Ни за что, чувак, это точно Луи, — добавил Оли.       — Я тоже думаю, что это Луи, — невнятно пробормотал Найл, кивнув головой.       — Это... полное безумие. Какого черта мы так говорим о Луи? — вмешался Люк, повысив голос.       — Ну, я не знаю. Это ты пытаешься завладеть всем его вниманием. Тебя не должно удивлять, что мы говорим о нем, — ответил Лиам, не сводя взгляда с Люка. Зейн, сидевший рядом с ним, не мог не почувствовать искру удовлетворения от того, что на этот раз Лиам заступился за Томлинсона.       — Да, и, как я уже говорил, они крутятся вокруг друг друга с тех пор, как... — начал Найл.       — С самого первого дня, — закончил мысль Зейн.       — Но... — Оли на мгновение заколебался. — Гарри разве... ну, ты понимаешь?       — Гей? — уточнил Зейн.       Оли просто кивнул, его щеки покрылись румянцем. На мгновение воцарилась тишина, и только на заднем плане был слышен слабый звук продолжающегося разговора между Гарри и Луи. Они оба, казалось, блаженно не замечали дискуссии, происходящей вокруг них, погруженные в свой собственный мир.       — Я не думаю, что это имеет значение, — внезапно заявил Лиам, нарушая молчание. — Иногда вещи просто... случаются. — Он застенчиво посмотрел на Зейна.       Оли осторожно оглянулся через плечо и некоторое время наблюдал за Луи, после чего вдохнул.       — Не думаю, парни, сильно не думаю, что Луи позволил бы кому-то завалить себя.       Малик усмехнулся.       — Это вообще ничего не значит.       Пока разговор продолжался, взгляд Люка оставался прикованным к Гарри и Луи, которые теперь открыто и беззастенчиво флиртовали. Несмотря на непринужденный характер их общения, то, как они смотрели друг на друга, не оставляло сомнений в том, что за всем этим скрывалось нечто более глубокое.       Поколебавшись мгновение, Люк, наконец, решился вмешаться:       — Эй, кудрявый! — крикнул он, привлекая к себе всеобщее внимание и прерывая обе беседы. — Ты что, решил сегодня не пить?       Луи крепче сжал свой стакан, внутренне расстроенный тем, что его прервали как раз в тот момент, когда он наконец-то решил поговорить с Гарри.       — Вообще-то, — вмешался он, прежде чем кто-либо еще успел ответить, ставя стакан на стойку рядом с собой, — нам с Гарри нужно кое-что обсудить.       Стайлс резко повернул к нему голову и недоверчиво прошептал:       — Серьезно?       Луи захотелось встряхнуть его и вбить в его голову хоть немного здравого смысла. Он бросил на него взгляд, который можно было охарактеризовать только как убивающий.       — О, да, верно, — подтвердил Гарри, выпрямляясь и кивая.       Зейн и Найл обменялись смешками, а Лиам сосредоточил все свое внимание на Люке, наблюдая, как напрягается его челюсть.       Когда Луи спокойно вышел из комнаты, а через несколько секунд за ним последовал все еще удивленный Гарри, снова раздался голос Люка:       — Эй, Гарри! Классная толстовка, кстати. Можешь вернуть, когда постираешь?       Стайлс резко остановился, сжимая кулаки и чувствуя, как бешено колотится его сердце. Он взглянул на свою толстовку, а затем на Луи, который повернулся и посмотрел на него в ответ; его глаза слегка расширились, и в них читались шок и, возможно, даже удивление. Атмосфера вокруг них засверкала от напряжения, а взгляд Гарри — от невысказанной угрозы.

↮↮↮

      Едва Луи переступил порог общей комнаты, как Гарри с силой толкнул его в спину, заставив споткнуться и повернуться от шока и удивления.       — Какого хрена?!       — Это его?! — спросил Гарри, едва дверь за ним захлопнулась, и сжал подол толстовки.       Рот Луи беззвучно открывался и закрывался, его глаза изучали Гарри, грудь тяжело вздымалась.       — Я... это...       Охваченный гневом, Стайлс чуть не сорвал толстовку со своего тела; волосы выбились из пучка, когда он яростно потянул ее через голову. Освободившись от мешающейся ткани, он швырнул ее в лицо Луи.       — Это его?!       — Какое это имеет значение?! — громко возразил Луи, кидая вещь на пол.       — Ты серьезно? Ты отдал ее мне, зная, что она его.       — Это просто одежда!       Они обменялись свирепыми, сердитыми взглядами; грудь у обоих тяжело вздымалась. Несмотря на то, что Гарри по-прежнему стоял у двери, напряжение ощутимо висело в воздухе. Затем он сделал последний шаг и навис над Луи, который демонстративно поднял подбородок, встречаясь с ним взглядом.       — Это его? — снова спросил Гарри, спокойствие в его голосе подчеркивало его гнев.       — Да, — ответил Луи.       Гарри издал сухой смешок и провел ладонью по лицу, недоверчиво качая головой.       — Ты... — По-видимому, слишком ошеломленный, чтобы произнести это вслух, он закатил глаза и отступил назад, на его лице отразилось презрение.       — Это просто одежда. Что с тобой не так?       — Что со мной не так? — Он посмотрел на Луи. — Этот парень придирается ко мне с самого первого дня. Ты игнорировал меня две недели. А потом ты ведешь себя так, будто хочешь поговорить, но проблема во мне?       Луи закатил глаза и скрестил руки на груди.       — Ты ведешь себя как мудак.       Гарри остановился, словно размышляя; его глаза были прищурены, пока он изучал черты лица Луи. Затем, по-видимому, придя к какой-то мысли, он в изумлении разинул рот.       — Блять, — выдохнул он, как будто его наконец осенило.       — Что? — Луи проследил за силуэтом Гарри, когда тот поднес обе ладони ко лбу, немного потоптался на месте, а затем повернулся к нему лицом.       — Он трахал тебя.       Томлинсон открыл было рот, отступил на шаг и нахмурился. Когда он так ничего и не ответил, Гарри дьявольски улыбнулся.       — Блять, я так и знал. У меня были подозрения, но я...       Ресницы Луи затрепетали от стыда, он опустил взгляд в пол и облизнул губы. Когда Гарри сделал еще один шаг вперед, он не осмелился посмотреть на него в ответ.       — Он трахал тебя?       Луи снова промолчал. Его взгляд был устремлен вниз, руки плотно скрещены на груди, и он с трудом сглотнул.       — Я задал тебе чертов вопрос! — Гарри повысил голос, пихая Луи в плечо. — Он...       — Да! Да, мы спали вместе, — воскликнул Томлинсон, расцепляя руки и, наконец, встречаясь с ним взглядом. — Теперь ты доволен?       Он заметил, как в темно-зеленых глазах Гарри что-то промелькнуло в ожидании ответа. Но когда тот облизнул губы, по-видимому, подбирая слова, Луи не смог не взглянуть на его рот. Когда Гарри сделал очередной шаг вперед и навис над ним, Томлинсон остался стоять на месте.       — Он трахал тебя в той постели?       И снова губы Луи приоткрылись от удивления, а брови нахмурились, пока он пытался понять значение его слов. Он не понимал, почему это было так важно, и в особенности — почему Гарри это так сильно волновало. Тем не менее, он не смог проигнорировать прилив тепла, который почувствовал при виде такого взволнованного Стайлса. Он шумно сглотнул, облизал губы и в нерешительности отвел взгляд в сторону.       Когда ответа не последовало, Стайлс схватил его за подбородок и сжал его щеки, еще больше сблизив их лица.       — Он трахал тебя в той гребаной постели, Луи?       Сердце Томлинсона забилось быстрее от волнения и страха перед возможной реакцией Гарри. Он стоял твердо, отказываясь терять бдительность, сжимая кулаки по бокам, чтобы противостоять желанию вцепиться в Гарри в ответ. Снова сглотнув, он процедил сквозь стиснутые зубы:       — Да.       На краткий миг Гарри сильнее сжал его щеки, после чего отпустил, грубо оттолкнув от себя. Он тяжело вздохнул и провел руками по волосам, распуская пучок. Томлинсон пристально наблюдал, как волосы парня рассыпаются каскадом, и почувствовал внезапный прилив вожделения, от которого скрутило живот.       — Он сделал это в той постели, а потом я сделал то же самое с тобой, — огрызнулся Луи, подавшись вперед, пока они не оказались стоящими грудь к груди, что вызвало хмурый взгляд Гарри.       Реакция Стайлса была мгновенной. Он резко повернулся к Луи и одним быстрым, возможно, даже слишком резким движением схватил его за предплечье и бросил на кровать. У Луи едва хватило времени, чтобы осознать происходящее. От удара о матрас его запястья оказались зажатыми над головой, а разъяренный Гарри навис над ним сверху.       На несколько мгновений их взгляды встретились: оба пылали огнем, яростью и непреодолимым желанием. Взгляд Луи метался по сторонам, ищущий и предвкушающий, в то время как в глазах Гарри по-прежнему полыхала злость. Словно магниты, притягиваемые друг к другу в тщательно отрепетированном танце, они одновременно отпустили себя, их губы столкнулись в бурном порыве.       Их движения стали более настойчивыми и целенаправленными; Луи хватал и тянул, пытаясь притянуть Гарри как можно ближе. Он обвил его талию ногами, крепко прижимая к себе, в то время как рука Гарри обхватила бедро Луи, подтягивая его выше. У обоих быстро перехватило дыхание; Гарри сосредоточился на чувствительной коже шеи Луи, чередуя укусы и пылкие облизывания. Луи позволил ему это, своими ладонями скользя под футболку Стайлса и царапая кожу его спины. Выгнувшись над матрасом, он прикусил губу, подавляя любые звуки, грозящиеся вырваться наружу. Только когда Гарри начал ласкать мочку его уха, Луи не удержался и издал прерывистый стон, и этот звук только заставил Гарри хотеть большего.       Их движения оставались идеально синхронными: Гарри встал на колени, и Луи последовал его примеру, подталкиваемый силой собственного желания. Они сорвали футболки друг с друга и беспорядочно отбросили их куда-то за спину. Теперь, когда кожа Гарри оказалась обнажена, Луи приник ртом к его ключице, параллельно ладонями исследуя его спину и лопатки. Прикусив губу, Гарри потянул Луи за волосы на затылке, и вновь их губы соприкоснулись, а языки столкнулись в битве за доминирование. Потерявшись в страстном поцелуе после долгой разлуки, Томлинсон переместил дрожащие пальцы на брюки Гарри.       От резкого толчка он упал на спину, и теперь Гарри возвышался над ним, стоя на коленях. Его губы были припухшими и пунцовыми, зрачки расширились настолько, что радужки практически не было видно, а кудри находились в полном беспорядке. С каждым вздохом его рельефная грудь поднималась и опускалась, воплощая собой идеальный образ желания и тоски — все, что так жаждал Луи.       Погруженный в размышления, он вернулся к реальности только в тот момент, когда ладони Гарри опустились ему на колени, заставляя его раздвинуть ноги. Звук расстегиваемой молнии эхом отдался в ушах Луи, и он затаил дыхание в предвкушении. В одно мгновение с него с силой сорвали и джинсы, и трусы, заставив его крепко схватиться за кровать. Он посмотрел на Гарри, чуть приоткрыв рот, и увидел в его взгляде нечто такое, что намекало на то, что эта ночь навсегда останется в его памяти.       Без всякого предупреждения голова Гарри исчезла из поля зрения Луи, но уже через секунду он согнул его ноги в коленях и закинул себе на плечи. Застигнутый врасплох, Томлинсон попытался приподняться на локтях, чтобы мельком взглянуть на него, но не успел он это сделать, как тут же тяжело рухнул обратно на простыни, и из его горла вырвался протяжный стон, посылая дрожь по всему его телу. Гарри проник языком в его дырочку, отчего ему захотелось свести ноги вместе; одной рукой он вцепился в его длинные локоны, щекочущие бедра. Извиваясь на простынях, Луи изо всех сил старался сдерживать стоны, прекрасно понимая, что его могут услышать другие, особенно если учесть, что из соседней комнаты доносились звуки приглушенных разговоров.       — Такой чувствительный, а? — раздался глубокий и хриплый голос между его ног, и Гарри лукаво посмотрел на него, облизывая свои блестящие губы.       Луи горячо кивнул, прижимая свободную ладонь ко рту; его глаза едва держались открытыми. Он чувствовал себя так, словно все его тело пылает в огне, его трясло, а в горле уже пересохло.       Не прерывая зрительного контакта, Гарри вставил в рот два своих пальца и устроил целое представление, посасывая и облизывая их, другой рукой сжимая бедро Луи и удерживая его в нужном положении. Из соседней комнаты донесся взрыв смеха — они оба узнали голос Найла, — и в то же мгновение длинный палец Гарри скользнул прямо в дырочку Луи, вырвав у него громкий стон. Томлинсон тут же зажал себе рот одной ладонью, а второй резко потянул Гарри за волосы; все его тело напряглось.       — М-м-м, — прошептал Гарри, отрицательно качая головой и одновременно с этим начиная двигать пальцами внутри Луи, поворачивая и сгибая их, касаясь его простаты, вызывая у него еще один спазм и стон. — Не стоит сдерживать себя.       Отпустив его бедро, Гарри выпрямился, но не прекратил движение пальцев, а скорее наоборот — ускорил. Свободной рукой он схватил Луи за запястье и, прижав его к простыням, переплел их пальцы и навис над ним сверху. Его губы застыли в миллиметре от губ Луи, дразня и приглашая, но так и не соприкасаясь с ними; вместо этого он принялся оставлять дорожку влажных поцелуев на разгоряченной коже его груди.       — Не могу поверить, что ты это сделал, — начал Гарри, опаляя дыханием его сосок. — И ты думал, я этого не замечу.       Луи сглотнул и изо всех сил попытался отдышаться, облизывая губы, чтобы хоть немного устранить сухость во рту. Его ноги лежали на кровати, бедра дрожали, а живот сжимался при каждом прикосновении к простате.       — Но никто не сможет трахнуть тебя так же хорошо, как я, — уверенно произнес Стайлс, посылая миллионы мурашек по коже Луи, который закрыл глаза и откинул голову назад, когда язык Гарри наконец-то начал играть с его соском. — Разве это не так?       Заупрямившись, Луи все же нашел способ нахмуриться и покачать головой; его пальцы крепче сжались вокруг пальцев Гарри, когда тот стал толкаться в него глубже и резче.       — Ты уверен? — спросил Стайлс с лукавой улыбкой, после чего прикусил его сосок и потянул за него.       — Га... — попытался сказать Луи, но оказался прерван ртом Гарри.       Поцелуй был страстным, почти мучительным от своей интенсивности — яростным, собственническим и всепоглощающим. Пальцы Гарри быстро и неустанно двигались внутри него, побуждая Луи отпустить его руку и схватиться за плечи для большей устойчивости. Переполненный эмоциями, он прервал поцелуй и уткнулся лицом в шею Гарри. Его тело неконтролируемо задрожало и содрогнулось, он тяжело выдохнул и издал хриплый, пронзительный стон Гарри в ухо, заставляя тем самым Стайлса закрыть глаза и прорычать в ответ.       Когда Гарри вынул из него пальцы, тело Луи обмякло, и он рухнул на кровать. Он лежал, с трудом сглатывая и еле дыша, крепко зажмурив глаза в попытке контролировать ошеломляющие ощущения, угрожающие поглотить его в одночасье. Потерянные в дымке желания, его мысли были нечеткими и спутанными. В реальность его резко вернула ладонь Гарри, обхватившая его горло. От этого давления с губ Луи сорвался прерывистый стон. Теперь он почувствовал, как в его вход упирается покрытый смазкой член Гарри.       — Он трахает тебя лучше, чем я? — спросил Стайлс, все еще держа его за горло.       Глаза Томлинсона невольно закатились при одном только звуке его голоса и обжигающем ощущении их влажной кожи, прижатой друг к другу. Рефлекторно он раздвинул ноги, чувствуя, как немеют лежащие по бокам руки вплоть до кончиков пальцев. Сильная хватка на горле заставила его открыть глаза и встретиться с пронзительным взглядом Гарри и его пухлыми губами, находящимися всего в нескольких миллиметрах от него. Желая поцелуя, Луи попытался поднять голову, но, мягко надав на шею, Гарри заставил его откинуться назад.        — Отвечай.       Их взгляды встретились: блестящие от слез глаза Луи умоляли без слов, в то время как глаза Гарри продолжали пылать желанием и голодом. Еще одно, слегка болезненное сжатие вызвало гримасу у Луи, который слабо покачал головой, сумев прошептать лишь «нет».       На губах Стайлса заиграла слабая улыбка, но она была далека от сладкой или нежной. Наоборот — она была злонамеренной и порочной. Он лишь слегка ослабил хватку на горле Луи, а свободной рукой скользнул между их телами, заставляя дыхание Томлинсона снова участиться.       — Скажи мне, что сейчас произойдет, — приказал он, и его собственный голос звучал напряженно.       Не имея возможности повернуть голову и посмотреть вниз, Луи лишь на мгновение опустил глаза, после чего снова посмотрел на Гарри. Облизывая пересохшие губы, он попытался подобрать нужные слова:       — Ты... — Он застонал, когда почувствовал, как член Гарри касается его дырочки, зажмурился и выпалил: — Ты собираешься трахнуть меня.       Он понял по щекочущему ощущению от кудрей, что задели его нос, что Стайлс над ним покачал головой.       — Нет, — коротко ответил Гарри. — Я собираюсь тебя, черт возьми, уничтожить. — Затем он повернул голову Луи в сторону двери, все еще держа руку на его горле и большим пальцем надавливая ему на щеку. — И ты дашь им всем понять, как тебе хорошо.       Он выбрал именно этот момент, чтобы толкнуться внутрь; Луи тут же вскинул руки и впился ногтями ему в лопатки, его ноги раздвинулись еще шире и упали на простыни. Они оба застонали глубоко и низко, лоб Гарри прижался к скуле Луи.       — Пусть они все знают, как тебе хорошо со мной.       Гарри начал плавно двигать бедрами, головкой задевая простату Луи и заставляя того немедленно выгнуться дугой и застонать. Он наслаждался кожей и изгибами Луи, позволяя руке, которая не была занята его горлом, скользнуть вниз по его телу. Его ладонь прошлась от талии к пояснице, где обхватила ягодицу и оцарапала кожу. Затем он переместил ее на заднюю поверхность его бедра и закинул его ногу себе на плечо.       Когда Луи издал болезненный звук, Гарри шикнул и хрипло прошептал:        — Тебе и должно быть больно, иначе как еще ты собираешься усвоить урок?       Он подождал, когда Луи откроет рот, чтобы начать свои толчки, и дьявольски ухмыльнулся, наблюдая за тем, как тот дергается, пытаясь ухватиться за простыни, как напрягаются вены на его шее от того, насколько сильно он старается не кричать. Темп его движений был жестким и быстрым, звуки шлепков, с которыми соприкасались их тела, эхом отдавались от стен.       Гарри наклонился вперед и уперся рукой в стену прямо над головой Луи, — ему было нужно, чтобы он отпустил себя, было нужно услышать его, а главное, было нужно, чтобы они услышали его. Другой рукой он начал сильнее сжимать горло Луи, используя большой и указательный пальцы, чтобы ухватить его за подбородок.       — Открой для меня рот, малыш.       Когда он увидел, как Луи закатил глаза, а его тонкие розовые губы раздвинулись от этой команды, его захлестнула волна гордости. Он наклонился вперед и плюнул прямо на язык Луи, большим пальцем заставив его закрыть рот, при этом еще крепче сжимая его горло, просто потому что мог.        — Держи глаза открытыми, смотри на меня.       С губ Луи сорвался низкий стон, и это заставило Гарри задрожать с головы до ног и захотеть вытянуть из него еще больше звуков. Он начал увеличивать темп своих движений и слегка вращать бедрами каждый раз, когда задевал его простату. По тому, как Луи сжимал в себе его член при каждом новом толчке, Гарри понял, что ему нужно сделать еще кое-что, чтобы спровоцировать в нем огонь.       — Ты так хорошо выглядишь с моими руками на твоей шее.       Луи был уже так близко. Всего этого было слишком. Того, как Гарри смотрел на него сверху вниз, его ладони на его шее, разгоряченной кожи между его ног и его восхитительного члена, прижатого к его простате. В конце концов он сдался, уронив голову на подушку, и громкий стон вырвался из его груди, когда он заговорил:       — У меня... у меня бывало и лучше.       Это заставило Гарри остановиться всего на секунду, его тяжелое дыхание наполнило комнату. Он облизнул губы, не сводя глаз с тела Луи, и выглядел он при этом словно волк перед своей добычей.       — Лучше? — ухмыльнулся Гарри, когда его рука, наконец, покинула горло Луи и присоединилась к другой, прижатой к стене. Он сделал один толчок, сильный и глубокий, выбивая воздух из легких Луи. Улыбаясь, он сделал так еще раз, и еще, пока темп не стал просто-напросто зверским.       Луи глубоко впился ногтями в кожу Гарри, проходясь по его спине, бедрам и ягодицам. Несмотря на то, что он изо всех сил старался сдерживать эмоции, он не смог удержаться от крика; слезы удовольствия потекли по его лицу, пальцы ног подогнулись, а живот напрягся.       — Вот так! — Гарри снова застонал, любуясь тем, как тело Луи скользит по простыням от его сильных толчков.       И тут Томлинсон не выдержал.       — Я не могу... пожалуйста... я не могу... — Он попытался подавить свои стоны, закусив губу до крови. — Га... Гарри...        — Да, — услышал он в ответ. Гарри оторвал ладони от стены и обхватил ими шею и бедро Луи, а также переплел их ноги. Их тела двигались синхронно, перекатывались и скользили, еще теснее вжимаясь друг в друга. Луи схватился за затылок Гарри, пальцами зарываясь в его влажные кудри и крепко зажмуриваясь. — Громче, малыш. Я хочу тебя слышать, — простонал Стайлс, уткнувшись носом ему в щеку.       — Гарри... — Спина Луи выгнулась дугой, когда он, наконец, начал бурно кончать, крепко сжимая член Гарри внутри себя. — Блять, Г... Гарри!

↮↮↮

      Парни все еще сидели вокруг дивана, на котором лежал Найл. Явно пьяный и, вероятно, принявший слишком много обезболивающих для обычного человека, он ухмылялся в потолок, смутно вникая в слова Лиама, сказанные час назад, и вполуха слушая, как Оли болтает с Зейном, а Люк разливает остатки алкоголя.       — Я просто говорю, что это нечестная борьба, — заметил Зейн, указывая на Оли легким движением запястья. — У паука восемь ног, а у нас только две! Разве это справедливо?       — Но это всего лишь маленькое и невинное создание! — возразил Оли.       — Это как...       — Подождите! — внезапно вмешался Найл, напугав всех и заставив вздрогнуть от неожиданности.       Все взгляды были обращены к нему, пока он изо всех сил пытался сесть прямо, нахмурив брови и наклонив голову, словно ожидая чего-то.       — Что он задумал... — начал Люк, но Найл поднял палец, призывая его к молчанию.       Затем он перевел взгляд в дальний конец комнаты, и его губы медленно приоткрылись.       — Парни, вы слышите это?       Повисла тяжелая, продолжительная тишина.       — Нет, — ответил Зейн. — Найл, я думаю, тебе нужно лечь спать.       — Да, приятель, ты сейчас действительно не в себе.       — Нет, нет, подождите, — взмолился Хоран.       Все вздохнули, но подчинились, замерев и напрягая слух, чтобы уловить то, о чем говорил Найл. Люк грыз крекеры, Оли возился с завязками своих штанов, а Лиам потягивал пиво, как вдруг они, наконец, услышали это.        — Гарри! Да, да! — Звук скрипящей кровати и стук изголовья о стену начали эхом разноситься по комнате, заставив Найла гордо улыбнуться Люку, как будто он доказал свою точку зрения.       Лиам тут же поперхнулся своим напитком во второй раз за вечер, а Зейн прикусил губу, чтобы заглушить свой смех. Щеки Оли, наверное, никогда еще не были такими красными; его глаза комично распахнулись, но по-прежнему оставались прикованными к полу. Лицо Люка же приобрело бледный, сероватый оттенок, а его взгляд устремился в пустоту.       — Да! Гарри... Га... А-ах!       Стали слышны отдаленные звуки шлепков кожи о кожу и тихие стоны, некоторые из которых были нежнее, чем другие. Среди них можно было различить голоса Гарри и Луи. Найл выразил молчаливое одобрение, покачав головой с гордой ухмылкой и игриво подтолкнув Лиама локтем:       — Видишь, я же говорил, что Гарри сверху.

↮↮↮

      По мере того как Луи постепенно приходил в себя, он почувствовал, как что-то прохладное и влажное коснулось его лба. Во рту у него пересохло, тело покалывало, а мысли разбегались. Застонав, он попытался отвернуться от назойливого света и нащупал одеяло, лежавшее рядом.       — Вот, держи, — поприветствовал его глубокий голос, вызывая желание погрузиться в его утешительную знакомость.       Кончики чьих-то пальцев нежно прошлись по его волосам, откидывая их со лба и даря неожиданное ощущение утешения, которое вызвало у него довольный вздох. Томлинсон пошевелил пальцами рук и ног, с трудом сглотнул и причмокнул губами.       — Хочешь пить? — поинтересовался голос, и Луи кивнул и, прищурившись, потянулся, чтобы протереть глаза и лицо.       Теплая рука скользнула ему за шею, помогая принять вертикальное положение, что тут же вызвало дискомфорт во всем его теле. Однако вскоре столь долгожданная прохладная вода оказалась у него во рту, и он пил ее до тех пор, пока окончательно не утолил жажду. Не без помощи он сел прямо и, наконец, открыл глаза.       Рядом с ним на тесной студенческой кровати сидел Гарри, одетый в смехотворно маленькие черные боксеры, а его потные волосы были собраны в пучок. Луи же, в свою очередь, был обнажен, и только нижняя часть его тела была скромно прикрыта белой простыней. Медленно моргая, он попытался сосредоточиться.       — Тебе лучше? — неожиданно заботливо спросил Гарри, сопровождая свои слова тем, что вновь ласково убрал выбившиеся прядки челки с его глаз.       — Думаю, да, — ответил Луи, его голос был напряженным и хриплым. Спустя мгновение его глаза расширились, он прочистил горло и откашлялся: — Я... Я что, отключился?       Гарри кивнул, и на его губах появилась легкая улыбка, хотя Луи ожидал, что он будет источать самодовольство или гордость. Что-то во взгляде Гарри изменилось: прежний гнев и желание сменились странно нежным выражением, что вызвало неприятное волнение в душе Томлинсона.       Он неуверенно взглянул на исцарапанные плечи Гарри, нервно заламывая пальцы.       — Я что-то проголодался.       Не говоря ни слова, Гарри поднялся на ноги и начал подбирать с пола разбросанную ими одежду. Рассортировав вещи, он вручил Луи его черную футболку, после чего оделся сам.       Приведя себя в порядок, Луи, морщась, осторожно встал с кровати. Гарри немедленно повернулся к нему, и на его лице отразилось беспокойство. Приложив ладонь к груди, Томлинсон на мгновение зажмурился и снова прокашлялся. Когда он встретился взглядом с Гарри, то надеялся, что его глаза передают всю серьезность его просьбы:       — Ни слова об этом.

↮↮↮

      Зейн игриво боролся с Найлом за алкоголь, когда дверь общей комнаты снова со скрипом отворилась. Все парни, растянувшиеся на полу, повернули головы на шум, и у них отвисла челюсть, когда вошел Гарри. Его растрепанный пучок и вывернутая наизнанку футболка сопровождались ошеломленным и прихрамывающим Луи, идущим следом. Оли покраснел, а Лиам занялся тем, что начал наливать выпивку в новые стаканы. Найл расхохотался, а Зейн подмигнул Томлинсону, который в ответ игриво продемонстрировал ему средний палец.       — Итак, — показательно равнодушно начал Луи, — еда еще осталась? — Он изо всех сил постарался сесть поудобнее, при этом не поморщившись.       Гарри не спеша приблизился к группе, обменявшись ухмылками с Зейном и Найлом, но вместо того чтобы занять свое обычное место, он направился прямиком к Люку. Подкравшись сзади, он положил толстовку ему на колени, после чего сам устроился на полу. Он сделал глоток своего напитка, не сводя глаз с парня.       Пока остальные обсуждали свои дальнейшие планы, внимание Гарри было приковано только к Люку. Он заметил, как тот бросил на него в ответ угрожающий взгляд, а затем неохотно опустил глаза на толстовку. Выражение его лица исказилось от отвращения, когда он заметил белесые пятна на черной ткани, а губы скривились в омерзении.       Гарри скрыл улыбку за стаканом и поднял его в шутливом тосте, снова поймав на себе взгляд Люка.

↮↮↮

      Под тяжестью усталости и алкоголя парни решили пойти спать.       Луи ощущал необычное, почти незнакомое чувство умиротворения. Большую часть времени его грызло непрекращающееся беспокойство, но сегодня вечером он испытывал легкость, безмятежность и удовлетворение. Его лучший друг уютно устроился рядом, новые друзья были в безопасности, колено Найла постепенно заживало — все, казалось, вставало на свои места.       Как только Оли и Зейн убрались в общей комнате, Малик напоследок обнял Луи, а затем вместе с Лиамом повел Найла в его спальню. Тихо напевая свою любимую мелодию, Луи начал убирать мусор, протирать столешницы и расставлять чистые стаканы по шкафам.       — If I lay here / Если бы я лег здесь, — тихо пропел он, скользя салфеткой по стойке. — If I just lay here / Если бы я просто лег здесь, — продолжил он, пряча последние бокалы. — М-м-м...       — Иди спать, — прервал его зевающий голос Оли; он похлопал Луи по спине, а затем игриво взъерошил ему волосы.       Луи в ответ пригрозил ему влажной тряпкой, но Оли со смехом отскочил в сторону, показал ему средний палец и исчез за дверью.       — Дерзкий мерзавец, — поддразнил его Луи.       Отложив тряпку в сторону, он расправил на диване покрывало, вернул на место подушки и убрал крошки и мусор с пола. Удовлетворенный проделанной работой, он потер руки и направился к окну, чтобы покурить.       Сидя на подоконнике, он наблюдал, как струйки дыма рассеиваются на холодном ветру, и смотрел на звезды. Ему стало интересно, видят ли сейчас его мама и сестры то же небо. Его переполняла благодарность за возвращение его друзей, за Найла, Зейна и даже Лиама. Что касается Гарри — он не мог отрицать испытываемое им чувство удовлетворения. Он уже давно не ощущал себя таким свободным. Тяжесть последних двух недель, проведенных без общения с Гарри, стала очевидной только сейчас.       Сделав последнюю затяжку, он потушил сигарету и выключил свет, уже собираясь было подняться по лестнице. Но как только он поставил ногу на первую ступеньку, его внимание привлек приглушенный звук.       Он медленно направился к комнате с наполовину закрытой дверью. Луи застыл у небольшой щелки, его сердце бешено колотилось в груди, пока он пытался разобрать едва слышные голоса внутри. Один из голосов принадлежал Люку, и он был пронизан нотками чего-то, что Томлинсон никак не мог распознать. Горечи? Зависти? Слова его лучшего друга детства разрезали воздух, и каждое из них словно лезвие все глубже вонзалось в грудь Луи:       — Мы оба понимаем, что если бы мы не оказались в такой ситуации, Луи бы даже не обратил на тебя внимание, — выплюнул Люк, заставив Луи в шоке приоткрыть рот. Он попытался заглянуть в комнату, но его глаза расширились, когда он увидел Люка, стоящего лицом к Гарри, который вцепился в стул в явной попытке не отвечать. — Он использует тебя, чтобы восполнить нехватку меня, — нахально добавил Люк.       Даже в полумраке комнаты Луи заметил, как у Гарри дернулся глаз. Вместо того, чтобы хоть как-то отреагировать, Стайлс попытался направиться к двери, но Люк преградил ему путь. Томлинсон увидел, как тот бросил черную толстовку к ногам Гарри.       — И ты не лучше, — холодно усмехнулся Люк. — Думаешь, если ты трахаешься с ним, это что-то изменит? Говорю же, ты не первый, перед кем он раздвинул ноги...       Луи вздрогнул и ахнул, когда Гарри неожиданно схватил Люка за воротник и толкнул его к стене, отчего стул, на котором он сидел, отлетел в другой конец комнаты; ноги Люка теперь едва касались пола.       — Не говори о нем так!       Томлинсон понял, что должен вмешаться, когда Гарри занес кулак, готовый в приступе гнева ударить Люка по лицу. Не раздумывая, он толкнул дверь и ворвался в комнату:       — Гарри!       Когда Стайлс ничего не ответил, Луи бросился к нему и схватил его за бицепсы, чтобы оттащить в сторону.       — Гарри, отпусти его!       Наконец ему удалось разнять их. Он встал прямо между Люком и Гарри и посмотрел на своего некогда верного друга взглядом, который выдавал царившее в нем смятение.       Люк немедленно сделал два шага вперед, пытаясь прикоснуться к нему.       — Он хотел...       — Не надо, — прервал его Луи, отступая на шаг назад. — Я буду с тобой предельно откровенен. — Он широко расставил ноги и гордо выпрямился; его глаза горели праведным гневом. — То, что произошло между нами, было ошибкой. И это было давно.       Гарри, стоявший за его спиной и понуро склонивший голову, медленно поднял глаза и теперь смотрел на затылок Луи.       — Ты всегда так поступал. — Томлинсон влажно усмехнулся; его голубые глаза затуманились печалью. — Всегда принимал меня как должное. Использовал меня, когда хотел, и бросал, когда я становился тебе не нужен. — Луи покачал головой, опустив глаза в пол. Он облизнул губы и задумчиво склонил голову набок. Когда он вновь поднял голову спустя несколько секунд, его лицо было каменно-холодным, подбородок высоко вздернут, а ноги широко расставлены. Он стоял очень близко к своему другу, оскорбляя его, бросая ему вызов. — Я бы предпочел Гарри кому угодно, даже тебе. Это ты ни черта не понимаешь, — выплюнул Луи, и его голубые глаза вспыхнули от боли.        Губы Стайлса приоткрылись от удивления. Его взгляд был прикован к удаляющейся фигуре Луи, когда тот направился к выходу из комнаты, не удостоив обоих парней ни единым взглядом.