Requiem for the Dawn

      Возможность хорошо выспаться ночью была сродни роскоши, которой они не испытывали уже долгое время, поскольку мир превратился в хаотичный, апокалипсический кошмар, где удобные кровати, чистые простыни и непрерывный сон остались лишь далекими воспоминаниями.       Когда лучи утреннего солнца начали пробиваться сквозь рваные занавески, Луи проснулся, и по его обнаженному телу пробежала дрожь. Он тихо застонал, на мгновение дезориентированный, и постарался собрать воедино события, которые привели их в эту комнату. Он медленно приподнялся на локтях, потирая лицо ладонями в тщетной попытке справиться с усталостью. Оглянувшись, он заметил разбросанные по комнате остатки их страсти — его брюки и трусы Гарри, лежащие на кресле.       Он ничего не смог с собой поделать и резко уронил голову на подушку, а его мысли превратились в мешанину эмоций и воспоминаний. Как раз в тот момент, когда он начал задаваться вопросом, куда исчез Гарри, он услышал характерные звуки движения — шорох ткани, застегивание молнии и тихий стук, за которым последовало чертыхание. Несколько мгновений спустя голова Стайлса показалась из-за приоткрытой двойной двери.       — Ты даже не мог укрыть меня? — спросил Луи, его голос все еще был хриплым после вчерашнего.       — Нет, — автоматически ответил Гарри, и на его губах заиграла ухмылка, когда он прислонился к дверному косяку, совершенно не смущаясь своей наготы. — Не захотел лишать себя такого вида.       Луи снова застонал, его щеки слегка покраснели, и он вслепую потянулся за одеялом, чтобы укрыться от безжалостного взгляда Гарри. Завернувшись в теплое одеяло, он сел на край кровати, пытаясь привести в порядок свои растрепанные волосы.       — Боже, ты можешь одеться? — пробормотал он себе под нос.       Гарри усмехнулся, откусывая кусочек от батончика с хлопьями, который он, вероятно, украл из сумки Луи.       — Не притворяйся, что тебе не нравится то, что ты видишь.       — Ты можешь мне не нравиться, — парировал Томлинсон, заворачиваясь в одеяло и осторожно спуская ноги с кровати, поморщившись от внезапного приступа боли в спине, — но с физической точки зрения я нахожу тебя привлекательным. — Он критически оглядел Гарри с головы до ног, после чего прошел мимо и направился в ванную. Он отчаянно надеялся, что в этом заброшенном отеле все еще есть вода.       — Даже не пригласишь меня присоединиться? — дразняще крикнул Гарри вслед.       — Отвали, — крикнул Луи в ответ, и подшучивание между ними на мгновение ослабило напряжение, которое все еще висело в воздухе.       Несмотря на шаткость их положения и неопределенность внешнего мира, между ними что-то промелькнуло — связь, которая бросала вызов хаосу и давала проблеск надежды среди тьмы.

↮↮↮

      На мгновение они забыли о том, что они не одни в этом отеле. Когда парни закончили одеваться и приготовились встретить новый день и своих товарищей по несчастью, Луи остановил Гарри, крепко схватив его за руку:       — Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я убью тебя, — предупредил Томлинсон совершенно серьезным тоном.       Гарри, казалось, ничуть не удивился. Он просто начал собирать свои непослушные волосы в пучок, как и обычно. Движение его бицепсов привлекло внимание Луи, на мгновение отвлекая его. Но прежде чем Гарри успел ответить, два громких, настойчивых удара в дверь разрушили этот момент. Они обменялись виноватыми взглядами: на их лицах отразился шок от того, что их застали в такой уязвимый и интимный момент. Томлинсон сделал шаг назад, физически подталкивая Гарри к двери, словно надеясь спрятаться за ним.       Когда Стайлс открыл дверь, их встретил суровый и явно сердитый Лиам, который стоял, уперев руки в бока, и хмурился, а его глаза метали молнии. Зейн позади него застенчиво поигрывал завязками своего рюкзака, а на его лице отражалась смесь смущения и разочарования. Он бросил на Луи едва заметный предупреждающий взгляд, безмолвно давая понять, что сегодня не самый подходящий день для ссоры.       — Пошли, — коротко сказал Пейн, не вдаваясь в подробности и не обращая никакого внимания на неловкость ситуации. Было ясно, что у них есть более неотложные дела, и воспоминания о приключениях прошлой ночи придется отложить до другого раза.

↮↮↮

      Прошло почти два дня с тех пор, как они в последний раз нормально питались. Их желудки урчали от голода, а от истощения они чуть ли не валились с ног. Было крайне важно сделать перерыв, чтобы перекусить, прежде чем продолжить реализацию своих планов. Еще одно нападение в их нынешнем состоянии могло оказаться катастрофическим. Кроме того, на боку Гарри красовался ужасный фиолетово-желтый синяк от падения во время их предыдущей драки.       Когда они покидали отель по шаткой лестнице, Томлинсон незаметно подал знак Зейну, чтобы тот как-то повлиял на Лиама: им нужна была небольшая передышка, чтобы восстановить силы.       — Нам нужно найти машину, — решительно заявил Пейн, когда они шли по тротуару.       Луи с надеждой подал голос:        — Дальше по дороге слева есть заправка. Может быть, там нам повезет.       Луи ожидал выговора за свое, казалось бы, безрассудное предложение, и поэтому, когда Лиам просто кивнул в знак согласия и велел ему идти впереди, он почувствовал себя застигнутым врасплох. Он посмотрел на своих спутников с недоумением, и недоверие отразилось на его лице. Это был неожиданный и столь необходимый перерыв от обычно непоколебимой решимости Пейна стоять на своем.       Заправочная станция являла собой мрачное отражение окружающего запустения — грязь, битое стекло, отсутствующая дверь и перевернутая машина на парковке. И все же они не теряли надежды. Когда Зейн предложил зайти внутрь, чтобы поискать еду, Луи решил остаться снаружи и осмотреть местность на предмет подходящего транспортного средства.       Гарри оказался перед дилеммой. Должен ли он последовать за Лиамом и попытаться разгадать причину его беспокойства или ему следует держаться поближе к Луи, чтобы обеспечить его безопасность? В конце концов он решил сопровождать Зейна и Лиама. Осторожно пробираясь через завалы, они поморщились при виде жуткого зрелища: тот, кто, по-видимому, раньше был владельцем заправки, безжизненно лежал на полу за прилавком. После тщательных поисков их скудные находки составили один пакетик чипсов, пачку жевательной резинки, бутылку чуть теплого сока и коробку печенья. Лиам оставался в возбужденном состоянии, демонстративно игнорируя присутствие Гарри.       Чувствуя себя все более неловко из-за сложившейся ситуации, Стайлс решил отправиться на поиски Луи. Лиам и Зейн, не обращая внимания на явный дискомфорт, разошлись в разные стороны, чтобы найти машину.       Завернув за угол и пройдя чуть дальше по улице, Гарри внезапно остановился. Томлинсон стоял рядом с автомобилем — старым джипом, который, казалось, идеально подходил для передвижения по разрушенному городу. Но он был не один. Какой-то парень, высокий и подтянутый, полностью завладел вниманием Томлинсона, который, в свою очередь, небрежно прислонился к машине, курил и смелся, как будто они были старыми друзьями. Странное ощущение скрутило желудок Гарри в узел: в нем закипали ревность и гнев. Со своего места он принялся наблюдал за тем, как Луи разговаривает с этим парнем.       — Мне действительно нужна эта машина, — сказал Томлинсон, выпуская дым изо рта. — Я уверен, мы могли бы найти способ решить эту проблему.       Парень рассмеялся, пристально глядя на него.       — Ты знаешь, что я не могу этого сделать, мы все в одной лодке. Мне она тоже нужна.       — Ну, и что же нам тогда делать? — добавил Луи с тихим смешком; его голос стал мягким и чуть более хриплым, в нем послышались нотки флирта.       Гарри стиснул зубы, когда понял, что Томлинсон использует свое обаяние, чтобы отстоять машину. Незаметно для них двоих он подошел к ним ближе, встал во весь рост и критически оглядел незнакомца. Парень с идеальными светлыми кудрями и глубокими голубыми глазами, казалось, не обратил никакого внимания на его присутствие, полностью сосредоточившись на Луи.        — Какие-то проблемы? — спросил Стайлс, приподняв бровь, когда парень, как ему показалось, неохотно бросил на него мимолетный взгляд.       Не обращая на него внимания, Луи подошел на шаг ближе к незнакомцу, наклонив голову в привычной для Гарри дразнящей манере.       — Мой друг ранен, и нам очень нужна машина, — повторил Томлинсон, положив руку на грудь парня.       Стайлс отвел взгляд, пытаясь скрыть нахлынувшую на него смесь разочарования и ревности, и закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать комментарий, который вот-вот грозился сорваться с языка.       Парень вздохнул, бросив короткий оценивающий взгляд на Гарри, после чего снова обратил свое внимание на Луи.       — Отлично, ты выиграл. Можешь взять ее.       Гарри не мог поверить своим глазам. Он знал, что Луи привлекателен, но никак не ожидал, что тот так эффективно использует свое обаяние в столь ужасных обстоятельствах. Когда парень наклонился, чтобы прошептать на ухо Луи что-то, что заставило того захихикать, терпение Гарри лопнуло. Он шагнул ближе к Томлинсону, почти прижавшись к нему, и протянул руку, требуя ключи от машины с мрачным, решительным видом.       Незнакомец заколебался, как будто раздумывая, но суровое выражение лица Гарри и его приподнятая бровь убедили его отдать ключи. Он еще раз взглянул на Луи и, понизив голос, произнес:        — Надеюсь увидеть тебя снова, красавчик.       Гарри стиснул зубы еще крепче, когда забирал ключи; его разочарование и неуверенность усилились. Что-то в этом разговоре его не устраивало — что-то, что оставило горький привкус во рту. Но сейчас все, что имело значение, — это вернуться к своей группе на машине, в которой они отчаянно нуждались.

↮↮↮

      Когда все уселись в автомобиль, в салоне воцарилась напряженная и неуютная атмосфера. Невысказанное напряжение между Гарри и Луи в сочетании с их недавней близостью и странным молчанием, которое Лиам проявлял по отношению к Гарри, сделали начало их путешествия неловким.       Затем, неожиданно, тишину нарушил голос Пейна с заднего сиденья:        — Спасибо, Луи.        Это поразило всех, особенно Томлинсона, который поднял голову с колен, удивленно моргнул, а затем повернулся и посмотрел на Лиама широко раскрытыми глазами.       — Эм... — Он прочистил горло, с трудом подбирая слова: — За что?       Пейн ответил легкой, незнакомой улыбкой:       — За машину. Она хорошая. Отличная работа.       Луи на мгновение потерял дар речи, и удивленная улыбка медленно расползлась на его лице. Он повернулся лицом к дороге, не в силах скрыть переполнявшее его чувство удовлетворения.       Кто-то с заднего сиденья протянул руку, и, судя по характерным татуировкам, выглядывающим из-под рукава, это был Зейн.       — Нам нужно поесть, парни. Это не идеально, но хоть что-то.       Луи без возражений взял у него пачку печенья, положил ее себе на колени и осторожно открыл. Он достал из рюкзака маленькую бутылочку с водой, сделал два глотка и молча протянул ее Гарри. Тот взглянул на него лишь краем глаза, все еще расстроенный и озадаченный внезапной переменой отношения Лиама к Луи. Он сердито выхватил бутылку из рук Томлинсона и сделал глоток.       — Куда теперь? — спросил Гарри, как только закончил пить, стащил печенье из коробки и зажал его в зубах, не отрывая взгляда от дороги.

↮↮↮

      Пока они ехали, Луи предложил отправиться в Уайтчепел, где находился его тату-салон «Плащ и кинжал». Удивительно, но Лиам согласился без возражений, и Гарри осторожно направился по раздираемому войной городу, пытаясь преодолеть разрушения. Сердце Томлинсона сжалось от боли, когда он стал свидетелем того, в какое запустение пришло место, которое когда-то было для него родным и уютным. Он выглянул в окно, когда они проезжали мимо его любимого кафе, которое теперь превратилось в руины. Он указал Гарри нужное направление, испытывая волнение и страх.       Когда они, наконец добрались до «Плаща и кинжала», эмоции захлестнули Томлинсона с головой. Салон, витрины которого некогда были украшены черно-золотым стеклом, теперь лежал в руинах, превратившись в жалкую тень того, каким он был прежде. Их поприветствовали разбитые окна и снятая с петель дверь, а также увитый плющом фасад. Луи вышел из машины первым; его молчание скрывало смятение и печаль, нараставшие внутри него. Годы тяжелой работы, пота и самоотверженности были уничтожены. Остальные парни последовали за ним, их лица были полны сочувствия и беспокойства.       — Э-э-эм, — начал Луи, вытирая лицо дрожащей рукой и почесывая щетину, — у меня в холодильнике всегда была кое-какая еда. — Он указал на угол за стойкой и исчез в подсобном помещении, закрыв за собой дверь.       Гарри стоял в стороне, засунув руки в карманы, и восхищался рисунками и татуировками, украшавшими стены салона, впечатленный талантом и креативностью Луи. Зейн шагнул ближе, тоже рассматривая работы.       — Тебе следует поговорить с Лиамом, — прошептал он, искоса взглянув на Гарри.       Стайлс кивнул в ответ и направился к Лиаму, по-прежнему держа руки в карманах, немного нервничая. Пейн был и, вероятно, всегда будет для него авторитетной фигурой, и хотя он никогда бы в этом не признался, было немного страшно видеть его в бешенстве. Поэтому Гарри решил действовать медленно: он прислонился к машине, отзеркаливая позу Лиама, и принялся осматривать салон, глядя на выцветшее название, написанное золотыми буквами, и думая о том, как здесь все было устроено раньше, когда Луи был внутри с посетителями, а улицы — оживленными и полными людей.       — Послушай, — начал Стайлс, когда Лиам не сделал попытки заговорить, — я не знаю, что…       — Я знаю, что произошло в отеле, — ответил Пейн твердо и сурово, не давая Гарри возможности закончить фразу. Только по звуку его голоса Стайлс понял, что разговор не закончится добром. — Честно говоря, Гарри, ты совершал в своей жизни немало глупостей, но это, должно быть, самая огромная из всех. О чем ты думал? — Лиам бросил недокуренную сигарету на землю и повернулся к другу. — Мы, блять, застряли в эпицентре апокалипсиса, а ты находишь время потрахаться? С ним?!       Руки Гарри теперь были крепко сжаты в кулаки в карманах, его длинные кудри скрывали лицо от Лиама, челюсть стиснута и напряжена, а пульс медленно учащался от нарастающего в нем гнева. Он терпеливо и неподвижно ждал, пока Лиам выплескивал свой гнев ему в лицо.       — И я понимаю, — продолжил Лиам серьезным тоном, — мир катится к черту, и мы все напуганы и ищем хоть какого-то утешения. Но мы не можем позволить эмоциям встать у нас на пути. Мы не можем позволить себе привязанности, не сейчас. Риск слишком велик. Черт возьми, нас этому учили. — Пейн шагнул к Гарри, заставляя его посмотреть в ответ. — Если ты привяжешься и что-то случится, ты не сможешь так просто оправиться, и ты это знаешь. Это неосторожно, — настаивал Пейн. — Мы были там, искали зараженных, и ты чуть не погиб из-за него…       — Он спас меня, — вмешался Гарри, и его голос стал похожим на рычание.       — Он украл пистолет, которым не умел пользоваться, и мог случайно застрелить тебя.       На этот раз Гарри полностью повернулся к Лиаму лицом, используя рост в своих интересах, наклонил голову, почти оказались лицом к лицу со своим давним другом, и его глаза загорелись решимостью.       — Ты всегда ведешь себя так, будто знаешь, что лучше для всех, Лиам. Но это не так. Ты не можешь все контролировать. Это была одна глупая ошибка, совершенная в порыве адреналина. Это был просто беспечный, бесполезный, тупой и бессмысленный секс. И теперь это все, о чем ты можешь говорить? Ты хочешь обвинить меня в этом?       — Парни, — раздался позади голос Зейна, привлекая их внимание к двери салона.       Гарри заметно сглотнул, когда увидел Луи, стоящего прямо за спиной Зейна. Тот сразу же опустил свои голубые глаза вниз и уставился в землю. Лиам прошел мимо него и сел за руль, после чего они все направились в машину. Луи при этом держался поближе к Зейну, старательно избегая смотреть на Стайлса.       Со своего места на пассажирском сиденье Гарри не сводил взгляда с силуэта Луи в зеркале заднего вида. Тот сидел, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. Его голова была повернута к окну, и любому, кто обратил бы на него пристальное внимание, стало бы очевидно, что в его глазах плескались пустота и разочарование. Из живого, болтливого парня он превратился в молчаливого и почти незаметного человека, погруженного в свои мысли.       Когда машина двинулась вперед, Гарри поймал себя на том, что терзает кожу на внутренней стороне щеки, прикусывая ее в попытке сдержать свои мысли и вопросы. Он не мог не задумываться, не является ли он причиной того, что Луи вновь стал тихим. Но в то же время он не мог отделаться от ощущения, что это было также следствием душераздирающего зрелища разрушенного салона парня — места, которое было его источником дохода, его творческим убежищем и ощутимым результатом многолетнего напряженного труда, которое теперь превратилось в руины.       Двигатель машины урчал, а мир за окном проплывал мимо. Внутреннее смятение Гарри отражало опустошение, свидетелями которого они стали в теперь уже безлюдном городе. Тогда ему пришло в голову, что, возможно, в будущем им больше нечего будет искать, что если они посетят знакомые места, то все, на что они наткнутся, это воспоминания и пепел. Последний радиопереговор, который удалось провести Лиаму, раскрыл местонахождение одного из главных лагерей выживших: собор Святого Павла. Однако с момента того общения прошло два долгих месяца, а в непредсказуемом мире, в котором они теперь жили, ничто не могло длиться вечно.       Существовала большая вероятность, что лагерь был заброшен, а его обитатели отправились дальше на поиски более безопасных мест или более стабильных условий жизни. С другой стороны они могли стать жертвами безжалостной орды инфицированных и теперь сами были теми существами, с которыми так упорно боролись. От этой навязчивой мысли у парней по спине пробегали мурашки, и они не спали по ночам, напряженно прислушиваясь к каждому шороху в темноте.       Кроме того, существовала не менее тревожная возможность, что выжившие устали ждать обещанного спасения от военных и прибегли к более отчаянному варианту: они могли присоединиться к рядам налетчиков — бродячих банд мародеров, которые грабили и без того опустошенный город, силой забирая все, что хотели, и сея хаос повсюду, куда бы ни пришли.

↮↮↮

      По мере того как парни продвигались все дальше в центр города, зловещая тишина окутывала их подобно тяжелому савану. Некогда величественное «сердце» Лондона превратилось в призрачную оболочку своего прежнего «я», а знаковые достопримечательности и исторические улицы теперь хранили шрамы апокалипсиса, словно израненные воспоминания.       Улицы, на которых когда-то кипела жизнь, теперь были пустынны, если не считать редких шорохов крыс и отдалённых отголосков чего-то неузнаваемого. Ряд двухэтажных автобусов, чья культовая красная краска облупилась и выцвела, был опрокинут на тротуар, служа мрачным напоминанием об ушедшей эпохе. Теперь они возвышались как баррикады, охраняя выщербленные остатки магазинов, некогда стоявшие вдоль улицы. За разбитыми окнами виднелись разграбленные полки, содержимое которых давным-давно растащили мусорщики или унесли безжалостные ветры.       Лиам припарковал машину, и группа молча вышла следом; напряжение между ними все еще ощущалось. Единственным желанием Гарри было остаться с Луи наедине, сказать что-нибудь, что угодно, чтобы нарушить молчание и преодолеть растущую пропасть между ними. Но когда они двинулись дальше пешком, Томлинсон решительно занял место между Лиамом и Зейном, не удостоив Стайлса ни единым взглядом.       — Я сомневаюсь, что здесь остались люди, — заметил Лиам, наконец нарушив затянувшееся молчание, пока парни осторожно продвигались вперед.       Указатели на метро, когда-то яркие и информативные, теперь стояли как ржавые стражи замершей транспортной системы. Сквозь облупившуюся краску проглядывали слои старой рекламы и граффити, свидетельствуя о погружении города в хаос. Дикие лианы и плющ пробивались из-под земли, завоевывая металлические конструкции. Граффити украшали потрескавшиеся и осыпающиеся стены, резко контрастируя с царившим вокруг запустением. Послания отчаяния и неповиновения смешивались с красочным абстрактным искусством, создавая сюрреалистический пейзаж на фоне городского упадка.       Наконец, торжественно возвышаясь над всем этим, появился он — собор Святого Павла. Величественный купол собора и его изысканная архитектура всегда были символом жизнестойкости и непреклонности лондонского духа, но теперь они резко контрастировали с окружающим разрушением.       Снаружи собор представлял собой смесь красоты и опустошения. Великолепный купол, почти все еще нетронутый, взмывал в небо, а светлый каменный фасад обветшал от времени и непогоды. Часть замысловатой резьбы и статуй собора осыпалась или была повреждена, но его величие оставалось неоспоримым. Знаменитые ступени, ведущие ко входу, теперь были завалены обломками, а массивные деревянные двери, которые когда-то принимали как верующих, так и простых посетителей, были приоткрыты, что намекало на жуткую пустоту внутри.       Парни замерли перед полуоткрытыми дверями собора Святого Павла; их беспокойство ощущалось в напряженном воздухе. Нервы Гарри были на пределе, и разочарование терзало его, как неутихающий зуд. Он остался позади, наблюдая, как Луи пробирается ближе ко входу, испытывая странное чувство в животе — беспокойство. Это молчание между ними превратилось в пустоту, которая, казалось, отзывалась эхом того, что осталось невысказанным. Он не мог отделаться от ощущения, что не хватает чего-то важного, чего-то, что раньше связывало их вместе. Зейн был явно напряжен: его обычно спокойное поведение сменилось нервозностью, вызванной неуверенностью в том, что они могут найти внутри. Лиам по-прежнему был расстроен, его предыдущий спор с Гарри все еще был свеж в его памяти.       Но когда Пейн уже собирался войти с пистолетом в руке, он обернулся, и Гарри хватило одного этого взгляда, чтобы все понять. Он проскользнул между Зейном и Луи и вытащил свой собственный пистолет, встав перед своим другом, готовый распахнуть дверь. Готовый защищать. И, бросив последний взгляд на Томлинсона, он толкнул дверь.       Внутреннее убранство собора Святого Павла резко контрастировало с тем великолепием, которым он когда-то мог похвастаться. Скамьи, некогда заполненные благочестивыми прихожанами и любопытными посетителями, были опрокинуты, поломаны и беспорядочно разбросаны по всему нефу. В воздухе витал безошибочный запах разложения и сырости, что стало острым свидетельством течения времени и запущенности.       — Блять, — пробормотал Зейн себе под нос, пробираясь к центральному проходу; его взгляд был устремлен вверх, к единственной уцелевшей вещи, оставшейся в полуразрушенном здании.       Величественные арки, казалось, уходили невероятно высоко в небеса, а их некогда белые поверхности теперь приобрели сероватый оттенок. Земля под ногами была усеяна осколками плитки и мрамора, напоминая о ходе времени и потерях, которые оно нанесло этому некогда священному месту.       Несмотря на царившее вокруг запустение, группа не могла не остановиться и не насладиться открывшимся перед ними зрелищем. Непреходящая красота собора, даже несмотря на руины, подарила им мимолетный миг покоя и передышки среди хаоса их мира. Они знали, что ступают по священной земле, по святилищу, которое выдержало бури истории, и на краткий миг почувствовали связь с прошлым, которое было утрачено, но не забыто. Алтарь в дальнем конце собора служил суровым и торжественным напоминанием о вере, которая когда-то процветала в этих стенах. Его замысловатая резьба, которая когда-то была свидетельством мастерства и преданности делу, теперь была испорчена разрушительным воздействием времени и забвения.       Гарри, ступая стоптанными кроссовками по усыпанному мусором полу, принялся рыться в остатках импровизированного лагеря. Его пальцы коснулись пыльной одежды, ткань которой выцвела и стала хрупкой. Он поднял изодранный свитер и осмотрел его, гадая, кто надевал его последним.       Но пока он искал полезные предметы, его внимание переключилось: его взгляд зацепился за Луи, стоящего в центре величественного собора, купающегося в разноцветном свете от витражей. Теплые оттенки оранжевого, фиолетового и синего танцевали на лице парня, придавая ему сюрреалистическое, почти ангельское сияние. У Гарри перехватило дыхание, пока он наблюдал за происходящим с безмолвным трепетом.       Губы Гарри медленно приоткрылись, его глаза остановились на завораживающем зрелище, которое предстало перед ним; он медленно выпрямился и замер, наблюдая, не отрывая взгляда. Красота открывшейся сцены была почти ошеломляющей; странное тепло, которое одновременно успокаивало и тревожило, разлилось в его груди. Как будто какая-то дремлющая часть его души пробудилась, возродив чувство удивления, давно забытое среди хаоса, в котором они выживали. Он видел Луи в бесчисленных сложных ситуациях, но сейчас все было по-другому. Эта уязвимость была обнажена под разрушенным великолепием собора.       Словно почувствовав, что его изучают, Томлинсон медленно отвел глаза от витража и повернулся, встречаясь с Гарри взглядом. От интенсивности их зрительного контакта по спине Стайлса пробежали мурашки. Оторвавшись от чарующего зрелища, он неохотно заставил себя опустить взгляд на пол. Его сердце бешено колотилось в груди, пока он боролся с неожиданными эмоциями, захлестнувшими его.       По мере того, как они продвигались дальше в глубь собора, становилось очевидным, что лагерь выживших, который они надеялись найти, давно переместился, оставив после себя только тишину и пустоту. Группа продолжила поиски, осматривая пустынное пространство в поисках любых припасов, которые могли бы помочь в их трудном путешествии.       — Тут никого нет, — сказал Лиам с нотками разочарования в голосе, массируя рукой шею и смиренно вздыхая.       Луи тем временем присел на корточки между двумя упавшими стульями, сжимая в пальцах забытую плюшевую игрушку, которая, должно быть, когда-то принадлежала ребенку. Он посмотрел на маленького бело-голубого кролика, и на него нахлынул поток воспоминаний и эмоций — воспоминаний о том времени, когда невинность и смех наполняли эти священные залы. В его голове эхом зазвучал смех маленькой девочки, ее платье развевалось, пока она играла с плюшевым кроликом. Чья-то рука, опустившаяся ему на плечо, заставила его подпрыгнуть. Он выпустил игрушку, как будто она обожгла его, и поднялся на ноги с растерянным видом.       — Ты в порядке? — спросил Гарри, и в его глазах читалось беспокойство.       Луи почувствовал, как в нем бурлят эмоции, слишком сложные и ошеломляющие, чтобы выразить их словами. Он пожал плечами слишком сильно, отчего ладонь Гарри соскользнула с его плеча.       — Все хорошо, — коротко ответил он.       — Нам пора, — голос Лиама прорвался сквозь напряженную атмосферу. Его резкость заставила Гарри отпрянуть назад, как будто его ужалили. Луи не смог удержаться и раздраженно закатил глаза, проходя мимо, чтобы присоединиться к остальным у двери.       — Нам нужно еще немного осмотреться до наступления ночи, иначе мы здесь застрянем.