Requiem for the Dawn

      Луи вздрогнул и открыл глаза.       Все показалось ему чужим и сбивающим с толку, когда он резко сел на маленьком диванчике, на который его положили; тяжелое одеяло соскользнуло с его плеч. Протерев глаза и пытаясь сложить воедино события предыдущего дня и настоящего момента, он медленно обвел взглядом интерьер тесной квартиры. В маленькое окошко позади него, едва прикрытое деревянной планкой, пробивался солнечный лучик, освещающий помещение.       Тихий, ритмичный стук, доносившийся из узкого коридора, отвлек его внимание от окна. В этот момент появился Гарри, который, казалось, не заметил, что Луи проснулся. Его влажные волосы спадали на белую тонкую футболку, в которую он теперь был одет, множество татуировок покрывало его руки и просвечивало сквозь ткань. Кожа Гарри казалась более чистой и слегка загорелой в утреннем свете, а его полные губы приобрели естественный розоватый оттенок. Телосложение Гарри выглядело даже более внушительным, чем первоначально предполагал Луи, его бицепсы напряглись, когда он поднял руку, чтобы убрать локоны с лица. Томлинсон также заметил слабые синяки на его челюсти и под глазами, оставшиеся после драки, которая произошла накануне, — суровое напоминание о жертвах, на которые пошел Гарри, чтобы защитить Луи.       Если бы они встретились при других обстоятельствах, возможно, даже в другом мире, Томлинсон сказал бы, что лицо Гарри было очаровательным сочетанием мужественных черт, мечтательных глаз и многогранной внешности. Но сейчас все, что он чувствовал, — это гнев и несправедливость.       — О, ты проснулся. — Стайлс прошел мимо дивана и поставил бутылку воды на кофейный столик, его тон был небрежным и отстраненным.       Луи попытался стряхнуть с себя остатки сна, во рту у него пересохло, а тело болело от их безумных выходок. Он снова посмотрел на окно, которое теперь было закрыто большим куском дерева, отгораживающим их от внешнего мира. Оглядев комнату, он заметил разбросанные по полу книги и одежду и понял, что Гарри, скорее всего, выбрал одну из пустующих квартир в качестве их временного убежища.       Его внимание привлек семейный портрет на ближайшей полке, и Луи тут же почувствовал укол вины и печали. Он не смог не задуматься о людях, которые когда-то жили здесь — где они были сейчас, сумели ли они выжить в хаосе, охватившем город. Однако когда он оглянулся на Гарри, обида, вызванная их предыдущим разговором, нахлынула на него с новой силой, заставив его снова закипеть от гнева. Воспоминания о судьбе маленькой девочки были постоянным напоминанием о суровой реальности, с которой они столкнулись, и о выборе, который им пришлось сделать.       Беспечное поведение Гарри во время всего этого только усиливало разочарование Луи. Его гнев закипал внутри, пока он сжимал кулаки, пытаясь найти правильные слова, чтобы выразить свои эмоции. В комнате было душно, а напряжение между ними —ощутимым, как будто сами стены давили на них. Луи отчаянно хотел поговорить с Гарри о смерти девочки, потребовать объяснений и выплеснуть наружу свое чувство беспомощности и вины. Однако тяжесть их положения, неопределенность будущего и вновь обретенная связь, которую они создавали, — все это осложняло его эмоции.       Пока Гарри в абсолютном молчании ходил по комнате, по-видимому, в поисках припасов, Луи разрывался между своим негодованием и растущей потребностью в его руководстве и защите. Гнев, который кипел в нем, был приправлен невысказанным страхом — страхом, что он тоже может стать ожесточенным и безжалостным в этом новом мире, каким, казалось, был Гарри. Создавалось такое ощущение, будто комната была наполнена эмоциями, которые не поддавались сдерживанию, — микрокосмом внешнего мира. И по мере того, как шли секунды, Луи изо всех сил пытался обрести дар речи, справиться со смятением внутри себя и противостоять вызовам, которые ждали его впереди.       — Почему ты позволил мне пойти с тобой?       Гарри нахмурился, присев на корточки и роясь в маленьком шкафчике; выражение его лица выдавало замешательство от тона голоса Луи.       — Ты… просто повстречался мне?       Гнев Луи рос, подпитываемый воспоминаниями о трагической судьбе девочки.       — Она тоже нам повстречалась. Мы могли бы что-нибудь сделать.       Гарри, пытавшийся допить воду, замер, так и не донеся бутылку до рта. После этого он отвернулся и начал рыскать по кухне в поисках припасов, а комнату заполнило напряженное молчание. Луи поднялся с дивана; холодный пол, обжегший его босые ступни, стал напоминанием о реальности, в которой они теперь жили. Он последовал за Гарри, решив поговорить с ним о том, что произошло.       — Мы могли бы спасти ее, — повторил Томлинсон, и в его голосе послышалась смесь разочарования и отчаяния.       С максимальной сосредоточенностью Гарри взял в руку яблоко, все еще стоя спиной к Луи, и пробормотал:       — Мы не можем спасти всех, она могла быть заражена.       Гнев Луи усилился, эмоции взяли верх, и он возразил:       — Я тоже мог быть заражен, ты не проверил.       Гарри застыл, сжимая фрукт так крепко, что побелели костяшки его пальцев, а затем положил его на стойку с большей силой, чем это было необходимо; его движения были резкими и грубыми. Внезапно он шагнул к Луи, пальцами неприятно обхватывая его запястье. Одним быстрым движением он закатал рукава Томлинсона, внимательно осматривая его руки, после чего потянул вверх подол футболки, чтобы обнажить живот.       — Мне кажется, ты вполне здоров, — резко огрызнулся Гарри с непреклонным выражением лица и, слегка оттолкнув Луи, вернулся на кухню.       Гнев Томлинсона не ослабевал — напряжение между ними было почти осязаемым.       — Ты мудак, — выплюнул он, в его словах сквозило разочарование.       Гарри по-прежнему стоял к нему спиной и рылся в шкафчике, но его ответ прозвучал не менее грубо:       — Так ты говоришь спасибо тому, кто спас твою задницу?       — Я тебя об этом не просил, — парировал Луи таким же быстрым и взволнованным голосом.       В порыве разочарования Гарри захлопнул дверцу шкафа с такой мощностью, что они оба вздрогнули. Он повернулся, и его длинные волосы обрамили лицо, когда он сделал шаг вперед. Луи наблюдал, как Гарри подошел к окну и с силой отодвинул в сторону деревянную планку, которая отделяла их от внешнего мира. Он распахнул окно и указал на улицу, его гнев был отчетливо ощутим.       — Тогда иди, — с вызовом произнес Стайлс, в его голосе звучала неприкрытая напряженность. — Убирайся к черту и выживай сам, если думаешь, что ты лучше меня!       Луи на мгновение застыл: его взгляд был прикован к бурлящему гневу в глазах Гарри, напряженному вздыманию его груди и дрожанию вытянутого пальца. Он тяжело сглотнул, его мысли метались, пока он отчаянно пытался найти правильные слова, чтобы противостоять вызову Гарри. Но слова ускользали от него, и он потупил взгляд, чувствуя, как разочарование смешивается с неуверенностью.       — Мы могли бы попытаться, — наконец признал Луи, его голос стал мягче, гнев уступил место смирению.       Глаза Гарри на мгновение закрылись, а губы сжались в тонкую линию, пока он боролся со своими эмоциями. Когда он открыл глаза, в его взгляде промелькнули боль и ярость, после чего поспешно исчезли.       — Она была не первой и не будет последней. Мы не можем спасти всех, — заявил Гарри усталым, но решительным голосом. Сократив расстояние между ними, он встал перед Луи; их близость была наполнена напряжением. — Я спас тебя, а ты спас меня у машины. Но, наверное, это просто удача. Мне не нужно было этого делать. Так что ненавидь меня сколько хочешь, ты волен уйти прямо сейчас. Что касается меня, то я уйду через десять минут, с тобой или без тебя.       Томлинсон почувствовал, как тяжесть слов Гарри оседает в нем, его гнев медленно рассеивается и сменяется вихрем эмоций — замешательством, уязвимостью и неожиданной связью, которая возникла среди этого хаоса. Суматоха снаружи, возможно, была вызвана инфекцией и страхом, но в тот момент в них обоих бушевала внутренняя борьба между гневом и пониманием. Не сказав больше ни слова, Луи вышел в коридор, и его шаги эхом отдались от стен, когда он захлопнул за собой дверь ванной.

↮↮↮

      Стоя под успокаивающими струями душа, Томлинсон позволил теплой воде омыть его, и это ощущение комфорта резко контрастировало с холодной и неумолимой реальностью снаружи. Его глаза были опухшими от бурной смеси эмоций. Выйдя из душа, он провел ладонью по запотевшему зеркалу в ванной, чтобы убрать конденсат. Его отражение посмотрело на него пытливыми и обеспокоенным взглядом. Облокотившись на раковину, Луи установил зрительный контакт сам с собой, и у него перехватило дыхание.       Тяжесть ситуации стала ощущаться все глубже, неопределенность окружающего мира поглотила его. Воспоминания пронеслись в его голове — крики, запах дыма, незабываемые звуки, издаваемые этими существами, преследующими своих жертв. А затем перед глазами возник образ маленькой девочки, ее плач и падение плюшевого мишки, когда на нее напали. Он крепко зажмурился, пытаясь выбросить из головы эти навязчивые образы, но они никуда не исчезли, прочно врезавшись в его память.       Выйдя из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг талии, с еще влажной кожей, Луи решил больше не обсуждать эту ситуацию с Гарри. Он не хотел казаться уязвимым или эмоциональным; он хотел сохранить видимость силы. Войдя в гостиную, он застал Гарри за работой у кухонного островка в центре комнаты: оба рюкзака лежали перед ним открытыми, а все предметы были аккуратно разложены рядом.       — Что ты делаешь? — спросил Томлинсон как можно более холодным тоном, прислонившись к дверному косяку и скрестив ноги в лодыжках.       Когда Гарри резко поднял голову на голос Луи, его глаза медленно расширились — их взгляд переместился с лодыжек парня на ноги, а затем на полотенце, обернутое вокруг его талии, после чего он поспешно попытался отвернуться. Гарри прочистил горло, его лицо слегка покраснело, и Луи не смог удержаться, чтобы не приподнять бровь, наблюдая за его реакцией.       — Я… — Стайлс снова прочистил горло, его пальцы нервно сжимали фонарики, лежавшие рядом. — Я перебираю рюкзаки, смотрю, что у нас есть и что мы можем оставить.       Луи молчал, наблюдая за напряженными широкими плечами Гарри и за тем, как его кудри упали на лицо, когда он опустил голову.       — Кто сказал, что я пойду с тобой? — пошутил Луи, бросив Гарри вызывающий взгляд.       На краткий миг Стайлс застыл, его тело напряглось, после чего парень решительно поднял глаза. От этого зрелища сердце Луи замерло. Тот факт, что его лицо все еще было опущено, и только глаза смотрели вверх, делал его похожим на волка, преследующего цель. Лесная зелень его радужки контрастировала с кожей и кудрями, ниспадающими на лицо. Одинокая прядка волос коснулась носа Гарри. Они пристально смотрели друг на друга, ни один из них не хотел отворачиваться первым.       — Как скажешь, — ответил Стайлс, его акцент стал более заметным, а голос — более глубоким.       Парни стояли, безмолвно обмениваясь взглядами, оценивая друг друга. Между ними повисла напряженная атмосфера, и напряжение это было ощутимым, наполненным чем-то большим, чем гнев и усталость. Как раз в тот момент, когда показалось, что что-то может нарушить тишину, внезапный крик снаружи, разнесшийся по комнате, заставил их обоих вздрогнуть.       — Черт возьми, — пробормотал Луи, разрушая чары и напоминая им обоим о страшной реальности за стенами квартиры.       — Одевайся, — наконец нарушил тишину голос Гарри, в котором безошибочно угадывалось напряжение.       Луи подчинился, исчезнув в одной из комнат со своей одеждой. Он снова надел брюки-карго и новую толстовку с капюшоном, которую нашел в квартире, после чего подошел к шкафу у входной двери и стал рыться на полке с обувью. Поняв, что его белые кроссовки «Найк» не подойдут для пробежки по хаосу на улице, он предпочел им пару туристических ботинок, туго зашнуровал их и, слегка подпрыгнув, проверил, надежно ли они сидят. Удовлетворенный, он вернулся в гостиную, где Гарри заканчивал разбирать их вещи.       Взвалив рюкзаки на плечи, они привели в порядок одежду и приготовились к встрече с внешним миром. Луи натянул капюшон и закрепил на лице чистую черную хирургическую маску. Гарри завязал волосы в пучок и прикрыл нижнюю половину лица платком. Томлинсон обнаружил, что смотрит в окно, наблюдая за пустынными улицами внизу и жуткой тишиной, которая их окружала. Крик, который они услышали несколько мгновений назад, служил навязчивым напоминанием о том, что опасность всегда была рядом.       Гарри прочистил горло, отвлекая Луи от мыслей, и жестом пригласил его следовать за собой. Томлинсон замешкался у входа, его неуверенность и страх были очевидны. Он ругал себя за то, что не был таким смелым, каким казался Гарри.       — Ты в порядке? — голос Гарри перешел на тихий шепот; его глаза принялись сканировать обстановку, когда он закрыл дверь и быстро посмотрел по обеим сторонам.       Луи кивнул, нервно облизывая пересохшие губы.       — Возьми это, — произнес Стайлс, протягивая бейсбольную биту. Луи взял ее, крепко сжав рукоять, в то время как Гарри достал складной нож из одного из карманов брюк и привычным движением открыл его.       — Почему у тебя нож, а у меня бита? — прошептал Луи, его любопытство было очевидным, хоть он и не заметил, как Гарри закатил глаза.       — У тебя есть свой собственный нож, — прошептал Стайлс в ответ, начиная осторожно спускаться по лестнице. Томлинсон следовал за ними по пятам, сжимая бейсбольную биту и осматривая окрестности, пока они шагали вниз.       — Почему я должен нести биту? Она тяжелее, — продолжил Луи приглушенным голосом; его взгляд заметался по сторонам, когда они достигли первого этажа.       — Тогда отдай ее мне, — ответил Гарри и чуть обернулся, чтобы бросить на Томлинсона расстроенный взгляд. Прижавшись спиной к стене и поглядывая на главную дверь в поисках возможных угроз, он выжидающе вытянул руку.       Луи отдернул биту назад, на его лице появилось вызывающее выражение.       — Нет.       Гарри издал прерывистый вздох и полностью развернулся к Луи лицом; его разочарование было ощутимым.       — Ты такой чертовски надоедливый. Тебе обязательно спорить по любому поводу?       Томлинсон уже собирался было возразить, но что-то привлекло его внимание за плечом Гарри. Его глаза расширились, и одним быстрым движением он дернул Гарри за лямку рюкзака и резко подтолкнул его к лестнице. Стайлс споткнулся и приземлился на первую ступеньку, на его лице отразилось замешательство, когда Луи со всей силы взмахнул бейсбольной битой и ударил зараженного прямо по голове. Тело существа ударилось о стену, после чего рухнуло на пол; его падение сопровождалось влажным и тошнотворным звуком.       Луи застыл на месте с по-прежнему поднятой битой, его сердце бешено колотилось, а дыхание было неровным. Гарри медленно поднялся на ноги и посмотрел сначала на упавшее существо, а затем на Луи. Он обошел Томлинсона и остановился напротив него, в его глазах читалась смесь удивления и чего-то еще. Луи моргнул, медленно опуская оружие, когда рука Гарри потянулась к его лицу. Костяшкой указательного пальца он вытер кровь под его глазами, лишь в последнюю минуту вспомнив, что нужно приложить немного силы, чтобы скрыть истинные намерения этого жеста.       — Тебе все еще не нужна бита? — взгляд Гарри метнулся к импровизированному оружию, которое сжимал Луи.       Томлинсон с трудом сглотнул, опустил биту и посмотрел на безжизненное тело зараженного со смесью отвращения и страха. Затем он встретился глазами с Гарри, и его решимость окрепла.       — Я спас тебя дважды.       Решительным шагом Луи направился к двери, сильно толкнув Гарри в плечо, когда проходил мимо него. Он не заметил, как слегка дернулись губы Стайлса, когда тот последовал за ним по пятам. Внешний мир ждал, и у них не было другого выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу.

↮↮↮

      Их путь до машины по улицам прошел на удивление без приключений, хотя недавние события и заставили их поволноваться. Они двигались осторожно, прислушиваясь к любому звуку, который мог бы свидетельствовать об опасности. Когда они сели в салон и выехали на дорогу, тишина, нарушаемая только гулом двигателя, показалась им гнетущей. Луи предпринял еще одну попытку воспользоваться телефоном и радио, но столкнулся с таким же отсутствием сигналов. Увидев сосредоточенное выражение лица Гарри, он решил пока воздержаться от дальнейших споров.       Пока Стайлс вел машину, Луи воспользовался возможностью порыться в своем рюкзаке. Просунувшись между двумя передними сиденьями, он попытался хоть что-то достать, но у него ничего не вышло, потому что автомобиль постоянно раскачивался. Его движение привлекло внимание Гарри, и он не смог удержаться от комментария; в его голосе послышались нотки раздражения:       — Эм, ты можешь не тыкать этой штукой мне в лицо, пока я за рулем?       Луи замер, наполовину засунув руку в рюкзак, и приподнял бровь. Он наклонил голову набок, почти перевернувшись, в то время как нижняя часть его тела оставалась зажатой между сиденьями. Взяв себя в руки, он парировал:       — Ты имеешь в виду мою задницу?       — Ну... — Гарри, казалось, подыскивал нужные слова. — Да.       Отсутствие аргументов заставило Луи нахмуриться, но он продолжил поиски, отталкиваясь ногами, чтобы приподнять задницу и доказать свою точку зрения, и протягивая руку к злаковому батончику, все еще завернутому в пластик. Наконец-то взяв в руки закуску, он рухнул на кожаное сиденье, не сводя глаз с лица Гарри. Томлинсон почувствовал напряжение в воздухе, и дерзкий взгляд Гарри заставил его занервничать. Машина слегка вильнула влево, и Луи пришлось схватиться за панель, чтобы не упасть.       — Эй, смотри вперед! — воскликнул Луи, почти крича, и Гарри снова перевел взгляд на дорогу. Его щеки вспыхнули, а сердце бешено заколотилось от неожиданного флирта. Он не мог не испытывать чувства триумфа от того, что ему удалось задеть Стайлса за живое, пусть даже всего на мгновение. — И я хочу, чтобы ты знал, Гарольд, что моя задница — очень ценная вещь.       На некоторое время между ними повисло неловкое молчание, в котором чувствовалось напряжение, поскольку они оба пытались осмыслить неожиданный обмен репликами. Для Луи это было смесью веселья и удивления, в то время как для Гарри это, казалось, стало источником разочарования. Но этот момент позволил Томлинсону хоть ненадолго, но отвлечься от всепоглощающего хаоса за пределами машины, и он ухватился за эту маленькую победу.       — Никогда больше не называй меня так, — Гарри, наконец, нарушил молчание, его голос звучал немного отстраненно, как будто он пытался забыть об этом моменте.       Луи не смог сдержать смешка, его губы изогнулись в озорной улыбке.       — Ох, правда? Гарольд? Звучит намного лучше. Ты выглядишь как Гарольд — такой же мрачный, холодный и скучный.       — Ох, черт возьми, — пробормотал Гарри себе под нос, в его тоне явно слышалось раздражение. На этот раз Луи не смог удержаться и рассмеялся громче, его веселье было почти заразительным.       Когда Луи бросил в лицо Гарри злаковый батончик и, закинув ноги на торпеду, начал есть сам, атмосфера в машине постепенно изменилась. Напряжение, казалось, рассеялось, сменившись чувством товарищества, даже если оно основывалось на подшучиваниях и поддразниваниях. Луи поймал себя на том, что украдкой поглядывает на Гарри, наблюдая за тем, как тот сосредоточенно ведет машину, за тем, как его руки сжимают руль со смесью решимости и осторожности. Вскоре он снова начал напевать знакомую песню, глядя в окно на небо.

↮↮↮

      Поездка по городу была далеко не гладкой. На шоссе царил хаос: тут и там стояли брошенные машины, а дорога изобиловала препятствиями. Гарри умело вел машину, то сворачивая, то съезжая на обочину, чтобы найти путь через заторы. Луи выпрямился на своем сиденье, переводя взгляд с брошенных машин на людей, которые шли пешком в попытках найти дорогу в этой суматохе. Пока они ехали, Томлинсон не мог не наблюдать за военными самолетами в небе, зависающими над ними вертолетами и отдаленным звуком пожарных машин. Происходящее вокруг представляло собой сюрреалистическую смесь паники и организованного реагирования. С тяжелым сердцем он повернулся к Гарри и спросил об их планах.       — Почему бы нам не отправиться на поиски армии? — поинтересовался Томлинсон.       — Сначала мне нужно найти своих друзей.       — А потом? — настаивал Луи, ища хоть какой-то поддержки.       — Тогда посмотрим, — это было все, что сказал Гарри, оставив Луи со смесью надежды и беспокойства. — Послушай, мой друг… он не очень дружелюбен, он…       — Как удивительно, — ответил Томлинсон, без задней мысли оборвав Стайлса, на что в ответ получил мрачный взгляд.       — Он недружелюбный, — продолжил Гарри, игнорируя Луи. — Ему нелегко доверять. Поэтому, когда мы доберемся до места, пожалуйста, не разговаривай.       — О, мне нравится, когда ты меня умоляешь.       Гарри откинул голову назад, ударился о подголовник с громким и драматичным стоном и, уставившись в потолок машины, пробормотал себе под нос: «Почему я?»       — Эй, вообще-то я тебя слышу.       Время, казалось, тянулось бесконечно, пока они пробирались сквозь пробку, и Луи почувствовал, что к нему возвращается чувство голода. Он заметил, что Гарри беспокойно постукивает пальцами по рулю, что было признаком его собственного волнения. Именно в этот напряженный момент поведение Стайлса изменилось, в его глазах появился озорной блеск.       — Что происходит? — спросил Луи, охваченный любопытством.       — Держись крепче, — ответил Гарри с ухмылкой, и, прежде чем Томлинсон успел среагировать, машина дернулась влево. Луи отбросило к окну, его испуганный вскрик потонул в реве двигателя.       Резко увеличив скорость, Гарри разогнал машину до предела, и она задрожала под ними, когда умело повел ее через лабиринт препятствий. Луи изо всех сил пытался усидеть на месте, размахивая руками в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. На этот раз машина вильнула вправо, прижав Томлинсона к Гарри, отчего он невольно сжал его бедро.       — Что за чертовщина?! — воскликнул Луи, в его голосе смешались шок и раздражение. Автомобиль продолжал свои головокружительные маневры, поворачивая и петляя, словно бросая вызов хаосу вокруг них. В конце концов они съехали с перегруженного шоссе на небольшую пригородную улочку, где хаос, казалось, на мгновение стих, и Гарри резко остановил машину, заставив их обоих дернуться вперед.       Томлинсон глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, когда машина замедлила ход. Он огляделся, отмечая относительно спокойную обстановку, резко контрастирующую с безумием, которое они только что оставили позади. Это было так, словно они вошли в зону затишья посреди бури, предлагающую временную передышку от хаоса снаружи. Когда они оба выровняли дыхание и подняли головы, Луи застыл. Он опустил взгляд туда, где его ладонь сжимала упругую кожу бедра Гарри с такой силой, что вены выпирали наружу. Медленно разжав пальцы и отдернув руку, он приложил ее к своей груди и принялся баюкать, как будто обжегся.       — Итак, — начал Луи, откидывая волосы с лица с напускным безразличием, после чего бросил на Гарри равнодушный взгляд, — где мы сейчас находимся?       Стайлс скользнул взглядом по окрестностям, отмечая аккуратный ряд таунхаусов и тихую пустоту поля за ними. Он снова завел машину и медленно поехал по безмятежным улицам, позволяя им обоим насладиться необычным спокойствием окружающей обстановки.       — Я бы сказал, что мы недалеко от Вест Хэма.       Луи потянулся к заднему карману, доставая телефон, чтобы проверить.       — Значит, мы недалеко от Стратфорда, — подтвердил он.       — Да, — ответил Гарри, его внимание было сосредоточено на дороге и окрестностях. — Который час?       — Всего одиннадцать, — вздохнул Луи, его разочарование было очевидным.       Недостаток общения и информации терзал их обоих, постоянно напоминая о неопределенности их положения. Продолжая ехать по мирным улицам, они оказались на Мэнор-роуд. Пейзаж был пугающе спокойным, дома, казалось, не пострадали от хаоса, охватившего город. Это резко контрастировало со сценами опустошения, свидетелями которых они стали ранее, и Гарри с Луи не смогли не найти это странным, почти сюрреалистичным.       — Посмотри на это место, — пробормотал Томлинсон, не отрывая взгляда от безупречных домов, выстроившихся вдоль дороги. — Как будто здесь ничего не случилось.       — Да, — согласился Гарри, задумчиво нахмурив брови. — В это трудно поверить.       Они продолжали ехать, пока, наконец, не добрались до Вест Хэма. Некогда оживленный район теперь носил следы вспышки. Дорога была усеяна сгоревшими автомобилями, различными видами мусора и развалин, что делало проезд практически невозможным. Им пришлось оставить машину возле почтового отделения, единственным способом продолжить путь было идти пешком.       Оставив машину, они пошли по тротуару, настороженно прислушиваясь к любым признакам опасности. Когда они приблизились к железнодорожной станции, их взору предстало мрачное зрелище. Площадь была усеяна телами тех, кто пытался спастись, и их отчаянные попытки закончились трагедией.       Луи и Гарри обменялись мрачными взглядами, в очередной раз осознав реальность ситуации, после чего Стайлс остановился и направился к груде тел, снова натягивая платок на лицо.       — Что, черт возьми, ты делаешь? — шепотом крикнул Луи, держась немного в отдалении и быстро оглядывая местность вокруг них.       Проигнорировав его вопрос, Стайлс продолжил приближаться к груде тел. Он помахал рукой перед лицом, вероятно, чтобы отогнать мух и насекомых. Луи почувствовал прилив отвращения и неловкости при виде этого зрелища, не в силах понять, почему Гарри добровольно подошел к такой мрачной сцене.       Присев на корточки, Стайлс внимательно осмотрел тела. Луи, хотя и был встревожен и держался на почтительном расстоянии, вынужден был последовать за ним. Он шел медленно и осознанно, каждый шаг был тщательно продуман, пока он приближался к Гарри.       — Послушай, я не знаю, что ты…       — Они были застрелены, — заявил Стайлс, его голос был лишен эмоций.       Томлинсон замолчал на полуслове, переведя взгляд с Гарри на тела, разбросанные по тротуару. На его лице отразились шок и недоверие, когда он, прищурившись, принялся рассматривать тела, анализируя доступные улики. Стало ясно, что ни у одной из жертв не было признаков заражения или трансформации. Вместо этого они были убиты, а их тела изрешечены огнестрельными ранениями в спину или грудь.       — Что… — начал Луи, и его голос замер в замешательстве.       — Армия, — коротко ответил Гарри, его тон был тяжелым и многозначительным.       Стайлс резко выпрямился, поправил рюкзак на плече, после чего продолжил свой путь к месту назначения.       Луи на мгновение застыл на месте, не отрывая взгляда от трагической сцены, развернувшейся перед ним. Вид безжизненных тел — семей, старых и молодых, и даже беременной женщины, — глубоко задел его за живое. Он с трудом сглотнул, в горле образовался комок, а мысли невольно обратились к безопасности его собственной семьи.       С тяжелым сердцем Томлинсон, наконец, отвел взгляд и глубоко вздохнул. Он заставил себя двигаться, следуя по стопам за Гарри. Каждый шаг давался ему сложнее предыдущего, тяжесть всего мира давила на него.

↮↮↮

      Они подошли к полицейскому участку: машины были брошены, а некогда двойные стеклянные двери — разбиты. Обменявшись безмолвными взглядами, Гарри и Луи крепче сжали оружие и осторожно вошли в здание. Гарри держал нож наготове, а Томлинсон сжимал бейсбольную биту, чувствуя всю тяжесть ситуации, пока они входили в темное помещение.       Вскоре после того, как они они зашли вглубь полицейского участка, Луи потерял Гарри из виду среди лабиринтообразной планировки здания. Было странно остаться одному после того, как последние два дня кто-то постоянно был рядом. Несмотря на их различия, он привык к присутствию Гарри, и теперь, когда он оказался один, то почувствовал себя странно уязвимым.       Луи добрался до помещения, которое показалось ему общей комнатой, и в животе у него громко заурчало, когда он обнаружил автомат с бутербродами с ветчиной и сыром. Он с жадностью проглотил один, чувствуя, что еда приносит некоторое облегчение. Во время еды он рассеянно просматривал документы, даже не осознавая, насколько был голоден, пока не почувствовал, что тянущее чувство в желудке утихает.       Схватив банку кока-колы, он уже намеревался было выйти из комнаты, но столкнулся с другим телом и испуганно закричал. Банка выскользнула у него из рук и упала на пол, в результате чего его ботинки пропитались липкой жидкостью.       — Блять! — воскликнул он, удивленно хватаясь за грудь.       Выражение лица Гарри осталось невозмутимым, когда он посмотрел на пролитую колу, после чего встретился с Луи взглядом.       — Веселишься? — пошутил Стайлс с ноткой забавы в голосе.       — Я тебя ненавижу, — парировал Томлинсон, закатив глава. Он с некоторым удовольствием заметил, как Гарри покраснел до ушей. — Где ты был?       Гарри вытащил из-за спины большую черную сумку, поставил ее на ближайший стол и одним движением расстегнул молнию.       — Господи, черт возьми…       Глаза Луи расширились, когда он заглянул внутрь и обнаружил целый ассортимент оружия, начиная от небольших пистолетов и заканчивая более внушительным огнестрельным оружием. Он потрясенно моргнул, а затем снова поднял глаза на Гарри, который с довольным видом смотрел на него в ответ.       — Эм, — пробормотал Томлинсон, отводя взгляд и чувствуя, как горят его щеки. — Я принес тебе это. — Он протянул второй бутерброд, который взял ранее, пихнул его Стайлсу в грудь и быстро отвернулся, чтобы скрыть свое смущение.       — Ох, замечательно, вонючий сэндвич? — сухо прокомментировал Гарри.       Луи не смог удержаться от фырканья в ответ на это замечание, и на его губах появился намек на улыбку.       — Просто возьми его, — пробормотал он, слегка смущенный, но неспособный подавить веселье.       — Хорошо, — согласился Гарри, с ухмылкой принимая сэндвич. Он помолчал, а затем добавил: — Спасибо.       Луи небрежно пожал плечами, пытаясь сохранить самообладание.       — Даже не думай упоминать об этом.

↮↮↮

      Их путь из Вест Хэма в Стратфорд пролегал через лабиринт улиц, каждый шаг был полон напряжения и опасности. Зараженные скрывались за каждым углом, их присутствие постоянно напоминало об опасном мире, в котором они теперь жили. Некоторые из них были медлительными, их движения — вялыми, в то время как другие демонстрировали неожиданные всплески скорости и агрессии. Гарри и Луи передвигались по улицам с осторожностью, стараясь не привлекать к себе внимания.       Они также встретили других выживших, но никто из них не был настроен дружелюбно. Некоторые пребывали в отчаянии и вынуждены были пойти на крайние меры из-за нехватки припасов. В какой-то момент они оказались в ловушке за зданием, пока жестокие налетчики носились по району, крича и рыская в поисках провизии. Гарри и Луи прижались к стене, их сердца бешено колотились в груди, пока они ждали, когда рейдеры двинутся дальше. Они обменялись напряженными взглядами; им не нужно было ничего друг другу говорить, все и так было понятно без слов.       Как только путь очистился, они продолжили идти дальше, петляя по пустынным улицам Стратфорда. Обычно оживленный город превратился в зловещий город-призрак, некогда бурная деятельность в нем сменилась жуткой тишиной. Каждый поворот и вход в каждое здание были сопряжены с риском для жизни. Но они зашли слишком далеко и были полны решимости добраться до места назначения.       Передвигаясь украдкой от здания к зданию, используя укрытия в своих интересах, им удалось избежать встречи с большинством инфицированных. Однако число зараженных росло, и их передвижения становились все более непредсказуемыми. Именно в этой напряженной атмосфере они наткнулись на одинокого инфицированного, который стоял к ним спиной.       Гарри вскинул руку и прижал палец к губам, заставив Луи замолчать. Он медленно вытащил нож, его движения были обдуманными и контролируемыми. Полусогнувшись, он подошел к зараженному сзади, его взгляд был сосредоточенным и непоколебимым. Он крепче сжал рукоятку ножа и нанес удар: его локоть обхватил шею зараженного, а лезвие вонзилось в его спину.       Зараженный боролся, его движения были слабыми и безвольными, пока рука Гарри стискивала его шею. Луи со смесью ужаса и восхищения наблюдал, как жизнь утекала из глаз существа. В последний раз судорожно вздрогнув, зараженный обмяк и рухнул на землю. Гарри ослабил хватку, позволив безжизненному телу упасть.       — Отвратительно… — прошептал Луи, не сводя глаз с Гарри, продолжая осматривать его на предмет каких-либо признаков травмы. Жестокость этого поступка стала ярким напоминанием о том, на что им пришлось пойти, чтобы выжить. Преодолев это препятствие, они продолжили свой путь; их решимость была непоколебимой.       Наконец они добрались до главной улицы Стратфорда, расположенной по другую сторону дороги от места их назначения.

↮↮↮

      Кофейня стояла прямо через дорогу, словно маленькая гавань посреди этого хаоса. Гарри и Луи обменялись взглядами, их сердца бешено колотились в предвкушении. Они проделали такой долгий путь, столкнулись со стольким, и теперь они были на пороге безопасности. Дорога, однако, была своего рода полем битвы, населенным зараженными. Устрашающие фигуры с пустыми глазами стояли, покачиваясь, их движения были медленными, но обдуманными. Зараженные заполнили пространство между ними и кафе — опасный путь, который им предстояло преодолеть.       Гарри крепче сжал нож и глубоко вздохнул, оглядывая улицу в поисках какого-нибудь движения. Луи почувствовал, как участился его пульс, а пальцы, сжимавшие рукоять бейсбольной биты, задрожали. Вместе они знали, что им нужно сделать — перейти дорогу, не привлекая внимания инфицированных.       Каждый шаг был обдуманным, осторожным, когда они начали медленно продвигаться вперед. Гарри и Луи перемещались с расчетливой точностью — их движения были почти синхронны в стремлении остаться незамеченными, пока они, пригнувшись, медленно переходили улицу. Зараженные были разбросаны беспорядочно, их покачивающиеся и спотыкающиеся движения казались случайными и сопровождались стенаниями, стонами от боли и жуткими, глухими звуками. Передвижения Гарри и Луи больше походили на жуткий танец, каждый их шаг в этом кошмарном мире был рискованным.       Напряжение, повисшее в воздухе, было ощутимым, пока они шли, не сводя глаз с кофейни впереди. «Еще немного», — думали они, чувствуя, как учащается сердцебиение от близости безопасного места. Но пока они осторожно продвигались вперед, произошла катастрофа. Нога Гарри наступила на маленькую ветку дерева, и трескучий звук прорезал жутковатую тишину улицы.       В один ужасный момент они оба потрясенно посмотрели друг на друга, а затем повернулись лицом к зараженным. Их худшие опасения оправдались: каждая безжизненная фигура повернулась к ним, их пронзительные крики и угрожающие взгляды устремились на своих жертв.       — Бежим! — голос Гарри прорезал воздух, в нем послышались настойчивость и паника.       Ни секунды не колеблясь, Стайлс бросился вперед, отчаянно перебирая ногами. Луи отреагировал инстинктивно, его сердце бешено заколотилось, когда он последовал его примеру. Вес их рюкзаков давил на них, превращая каждый шаг в борьбу с усталостью, которая сковала их мышцы.       Отчаяние подстегивало их бежать быстрее через лабиринт разрушенных зданий и усыпанных мусором улиц. Неустанное преследование инфицированных превратилось в жуткую симфонию кошмарных масштабов, их отвратительные стоны и гортанное рычание эхом отдавались в темноте. Дыхание Гарри и Луи стало прерывистым, их сердца бились в такт их безумному бегу. Они знали, что исход этой мучительной погони может означать разницу между жизнью и смертью в мире, наводненном нежитью.       Зараженные приближались к ним быстрее, чем они ожидали. Те двигались с удивительной ловкостью, движимые неутолимым голодом. Некогда далекая кофейня теперь стала далеким маяком; обещание безопасности влекло их вперед сквозь хаос. Адреналин хлынул по их венам, придавая скорость их отчаянному бегству.       — ЛИАМ, ОТКРОЙ ДВЕРЬ! — крик Гарри эхом разнесся по пустой улице.       Луи мотнул головой в сторону, в его широко раскрытых глазах отразилось удивление. Мольба о помощи была не похожа ни на что, что он слышал от Гарри раньше, и служила суровым напоминанием о том, что на кону стояли жизнь и смерть.       Пока они бежали, Гарри перемахнул через упавший фонарный столб, его движения были плавными и отточенными. Луи, однако, пришлось пригнуться и проползти под ним, теряя драгоценные секунды. Его сердце бешено колотилось в груди, а в ушах громко отдавались судорожные вдохи. Вход в кофейню был маняще близок, но в то же время казался мучительно далеким, и каждый шаг требовал титанических усилий.       Наконец Гарри добрался до двери и заколотил в нее кулаками, звук его стука эхом разнесся по воздуху.       — ЛИАМ, ОТКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ! — его голос был хриплым, в нем слышалась смесь разочарования и отчаяния. Луи приблизился к нему, но дюжина зараженных следовала за ним по пятам, их искаженные формы раскачивались и рычали.       — Гарри? — голос из-за двери был полон недоверия, в вопросе безошибочно угадывались нотки сомнения.       — Да, черт возьми, это я, — ответил Гарри напряженным от переполнявших его эмоций голосом. Томлинсон подошел ближе, его грудь вздымалась в такт бешеному дыханию Гарри. — Лиам, Господи, открой дверь!       — Когда у меня день рождения?       Томлинсон не мог поверить своим ушам. Это был странный вызов посреди хаоса, вопрос, который казался абсурдно неуместным. Но зараженные приближались, их леденящие кровь силуэты вырисовывались все ближе, а рычание становилось громче. Не было времени задавать вопросы или колебаться.       — 29 августа 1993 года! — в крике Гарри слышались раздражение и паника. Каждая секунда, пока они ждали ответа, казалась вечностью. Луи крепче сжал бейсбольную биту; костяшки его пальцев побелели, когда он вцепился в единственное средство защиты, которое у него было.       И тут дверь распахнулась, подарив им проблеск надежды среди надвигающейся опасности. Гарри, не теряя времени, протиснулся в щель, Луи последовал за ним.       Но когда дверь уже почти закрылась за телом Луи, из сужающейся щели высунулась рука зараженного, пальцы которой с силой схватили его за лодыжку, заставив споткнуться. Он упал лицом вниз на пол, распластавшись на животе, и от сильного шока у него перехватило дыхание. Ужас скрутил желудок, едва он почувствовал холодное, липкое прикосновение, и время, казалось, замедлилось, когда он повернулся и увидел лицо зараженного, его пустые глаза, наполненные голодом. Страх пронзил Томлинсона, парализовав на месте.       Гарри протянул руку и схватил Луи за предплечье с силой, порожденной отчаянием. Мощным рывком он притянул Томлинсона к себе, сердце бешено колотилось у него в ушах. Но хватка зараженного усилилась, ногти впились в плоть Луи, острые и настойчивые. Боль пронзила лодыжку, когда парня потащили назад, его вопль агонии смешался с гортанным рычанием существа.       — Блять! — крик Гарри был грубым и первобытным; это был голос человека, доведенного до предела. Он был не одинок в своей борьбе: кто-то позади него тянул его за рюкзак, добавляя сил. Но хватка зараженного не ослабевала, его пальцы, словно тиски, обхватывали лодыжку Луи. Мышцы Гарри напряглись, каждая клеточка его существа была направлена на то, чтобы разорвать эту хватку.       Последним мощным рывком Гарри удалось высвободить Луи, его сдавленный крик смешался со звуком захлопывающейся двери. Дверь за ними закрылась, рычание зараженного внезапно стихло, когда деревянный барьер оборвал их связь с опасностью, которая таилась снаружи.       Они рухнули на пол кофейни, переплетя руки и ноги и тяжело дыша. Их грудные клетки вздымались и опускались от прерывистых вздохов, адреналин струился по венам, пока они лежали на полу после того, как им чудом удалось спастись. Рука Гарри медленно поднялась и опустилась на спину Луи, несколько раз ободряюще похлопав его по плечу.       Томлинсон наконец оторвал голову от шеи Гарри; его дыхание было неровным и затрудненным. Их взгляды встретились, напряжение, оставшееся после драки, все еще витало в воздухе, а их дыхание сливалось в одно. Рука Гарри медленно перестала поглаживать Луи и опустилась на нижнюю часть его спины. Их близость была не похожа ни на что из того, что они испытывали раньше, а напряженная атмосфера между ними была тяжелой.