Танец суицидника

       Хосок взял за волосы девушку и потянул вверх, игнорируя боль в ребре. Юнги сложил руки на груди и оперся на стену, молча смотрел на действия нового союзника, игнорируя крики остальных девушек. Ему совершенно не было никакого дела до всего происходящего, а в голове крутился только один вопрос, который он хотел озвучить: «зачем меня сюда притащили». Юнги пришел к нему только ради того, чтобы вернуть себе Лису, а никак не за тем, чтобы наблюдать за издевательствами над будущими проститутками.        Лиса бы явно раскричалась, узнав о том, что он просто стоял и наблюдал за всем, даже не думая что-либо предпринимать. Они столько лет старались вытаскивать проституток из борделей Хосока и всячески оставляли его без подобного заработка, а теперь Юнги принял его сторону и просто сложил руки. Он не собирался теперь ничего делать, потому что наконец осознал, что Лиса всего лишь вымещала свою обиду на Хосока, а сейчас пыталась подвести к краху и саму себя. Юнги хотел вытащить ее из этой могилы до того, как она заведет себя в нее, хотя и понимал, что одумался достаточно поздно, Чонгук уже активно распространял свое влияние на нее, чем безумно злил.        Хосок кинул к ногами Юнги девушку, которую держал за волосы, из-за чего она сильно ударилась головой о бетонный пол и разбила себе нос. Он внимательно следил за движениями Юнги и старался не упускать ни одного действия, потому что все еще сомневался в нем и чувствовал опасность. Однако сейчас его привлекло хладнокровие, с которым тот наблюдал за избиением проституток. Складывалось впечатление, будто ему доводилось не только убивать людей, уродуя их тело, но и зверски выбивать из них информацию.        — Итак, какова твоя истинная цель? — Хосок ударил хлыстом по ноге другой девушки, что сидела рядом с ним, но Юнги и бровью не повел, оставаясь все таким же хладнокровным. — Учти, что здесь тебя услышат только эти девочки, но ни одна из них в будущем и рта не откроет.        — Я уже сказал все в кабинете. Я действительно пришел сюда в тайне от нее и хочу сделать ее своей. — Юнги сделал шаг ближе к Хосоку, наступая на руку девушки, что лежала рядом. — Помоги мне убрать Чонгука с моего пути — это единственная моя просьба.        — Ты предаешь свою госпожу? — Он изогнул бровь и усмехнулся, все еще не понимая ход мыслей парня, как и Лису, которая явно обо всем уже догадалась, но так и не пришла за своим верным песиком. — Песик кусает кормящую руку? Это так жестоко с твоей стороны. Она дала тебе кров, корм, тепл…        — Это не моя госпожа. — Юнги схватил Хосока за воротник рубашки и притянул ближе, шипя прямо в лицо. — Моя госпожа — хрупкая и ранимая девушка, которая боится крови и трупов. Чонгук забрал ее у меня.        Хосок хмыкнул и отодвинул Юнги чуть подальше от себя, не понимая, как человек может быть настолько агрессивен в своих действиях. В таких условиях ему стоило бы бояться не Лису, а самого Юнги, ведь сейчас именно от него веяло самой большой опасностью. Неизвестно, что он может сделать в попытки добиться своей цели, и не факт, что остановится на ней, даже несмотря на то, что они заключили договор о неприкосновенности. Юнги может в любую секунду наплевать на свои обещания и пойти против Хосока после того, как уберет со своего пути Чонгука и снова вернет себе Лису.        Он на секунду задумался не пригрел ли змею на своей шее, которая потом ему откусит голову. Хосок явно не выйдет победителем из этой битвы и уже давно начал понимать это, но гордость не позволяла просто пойти и сдаться Лисе, поэтому он продолжал барахтаться в попытке выжить. Она еще не прижала его к стене и поэтому еще была возможность как-то выбраться живым и сохранить хотя бы часть своего бизнеса.        — Скажи, где она прячется? — Хосок положил руку на плечо Юнги и сжал его. — Я уже позвонил и дал наводку на Чонгука. Скоро он окажется на допросе в полиции, а может и сразу за решеткой.        — У тебя все еще остались связи в полиции? — Юнги изогнул бровь, игнорируя девушек, что хватались за его ноги, как за последнюю надежду сбежать из этого места, думая, что он будет помогать им.        Юнги оттолкнул ногой от себя девушку, давая понять, что не собирается тратить на нее свое время. У него совершенно другие цели и нет никакого дела до девушек, что угодили сюда по своей же неосторожности. Им нужно было понять раньше, куда именно они попали, а еще лучше следить за тем, чтобы не оказаться в руках главного сутенера Азии.        Хосок сморщился, недовольный тем, что Юнги проигнорировал его вопрос, но пока что не стал настаивать, уверенный, что у него будет достаточно времени, чтобы выпытать у него эту информацию. Он посмотрел на его выражение лица и презрение к девушкам, что лежали на полу, пытались сбиться в угол и отойти, как можно дальше, в надежде, что их пощадят. Но на их сожаление, Хосок, как только отправит Юнги отсюда после разговора, выместит на них всю злость, которая накопилась за это время. В его памяти все ее живы воспоминания о Чеен, что во время таких сборищ была самой тихой и послушной.        — А почему они у меня не должны остаться? Я все еще горю желанием лишить этого щенка работы. — Хосок хмыкнул, закидывая плетку на плечо, из-за чего все девушки вскрикнули и сжались. — Недавно со мной связывались детективы и просили помочь забрать у Чонгука все дела. Так что сейчас мы временно лишили его работы, а после моего сигнала и ареста — его выпрут из органов, если не посадят в тюрьму.        — И какой мне из этого плюс? — Юнги изогнул бровь, не понимая позитивного настроя Хосока. — Уйдет из органов — станет еще ближе к ней. Они итак уже живут в одном доме.        — Оу, — Хосок усмехнулся, получая неожиданную информацию для себя, но уже в следующую секунду снова стал серьезным, — оказывается они настолько близки. Может мне его прикончить к чертовой матери и не мелочиться?        Хосок задумчиво теребил ручку хлыста, видя невероятную возможность отомстить Лисе. Она отняла у него Чеен, заставила убить ее собственными руками, чтобы не позволить никакой информации утечь, а теперь видел возможность отплатить ей той же монетой. И все-таки Юнги оказался полезным и принес нужную информацию, пускай и не совсем в том контексте, в каком необходимо. Все равно Хосок получил тот ответ, который желал и мог выследить Лису по передвижениям Чонгука, ведь он точно не настолько осторожен в этом.        Лиса умудрялась хорошо спрятаться и передвигаться так, чтобы остаться незамеченной, однако Чонгук даже не думал, что по нему можно узнать ее местонахождение. Он наверняка спокойно жил и даже не рассматривал факт того, что однажды на него могут спустить всех собак, которые приведут к Лисе и выдадут ее. Рядом с ним она не так неуязвима, как одна или с Юнги, и скорее всего потеря помощника сильно ударит по ней, хотя и не факт, что это действительно так.        Юнги заметил коварный огонек в глазах Хосока и хмыкнул, понимая, о чем тот думает. Однако Юн один понимал, насколько сильно все недооценивают Лису и считают, что она может быть безобидна рядом с Чонгуком. И хотя он очень хотел, чтобы она вернулась в то состояние невинности, в какой-то степени понимал, что это практически невозможно. Лиса уже решила для себя снять все маски и совершенно не заботилась о том, что другим это может не понравиться, ведь такая она в защите совершенно не нуждалась.        — Я тебе это и предлагаю. — Юнги резко схватил его за воротник одной рукой и снова притянул к себе. — Но даже не думай вредить моей госпоже, ублюдок.        — Цепного пса спустили с поводка. — Хосок вырвался, игнорируя разъяренный взгляд Юнги, и не понимая, как Лиса приручила такого как он. — Сейчас твой хозяин я, и если хочешь, чтобы я выполнил все условия нашей сделки — будь добр, держи себя в руках. Иначе я сам посажу тебя на поводок и ты уже никогда не вернешься к своей хозяйке.        Юнги хотел что-то сказать ему на это, но осекся и в итоге решил промолчать, чтобы не сделать ситуацию хуже. Однако такая угроза являлась очень действенной, ведь каждый пес боялся, что не сможет вернуться к своей хозяйке, как и того, что его выбросят за ненадобностью. Он не хотел, чтобы Лиса в итоге отказалась от него полностью и нашла замену, боялся оказаться однажды лишним в ее жизни, тем, кому рядом с ней не место. Чонгук вытеснял его, забирал место рядом с Лисой, давал понять, что от Юнги совершенно нет никакой пользы, что в нем больше не нуждаются.        Эта боль делала ему чертовски больно, заставляла ощущать ненужным, но он никак не мог отказаться от нее, не представляя Лису с другим мужчиной. Юнги не желал отдавать свое место кому бы то ни было другому, и не важно Чонгук или нет, любой мужчина для него соперник. Он столько времени провел с Лисой и знал ее лучше любого другого человека, даже Чимин и Джису так хорошо не знают ее, поэтому он не готов терпеть ее попытки найти замену.        Только ради этого Юнги пришел к Хосоку за помощью, отчаялся до такой степени, а в итоге получал в свой адрес угрозы, хотя и понимал, что они и правда заключили договор, по которому ему нужно служить последнему до тех пор, пока не добьется желаемой цели. Вот только Юнги не думал, что столкнется с подобным отношением к себе, хотя и предполагал, что по голове, как Лиса, тут никто гладить не будет. Он хотел вернуться обратно домой, обнять любимую девушку и не думать о том, что после она ускользнет в объятия другого мужчины.        Юнги бессильно скрипнул зубами и посмотрел на будущих проституток, которые лежали на полу, боясь издать лишний звук и привлечь к себе внимание главного сутенера. Ему не нравилось все это, но на девушек было равносильно все равно, что с ними будет и как. Юн не настолько добросердечный человек, чтобы жалеть каждую душу, страдающую по собственной глупости.        — Я не собираюсь учить твоих шлюх уму разуму, и смотреть на это тоже. — Он развернулся и быстрыми шагами удалился, желая оказаться, как можно дальше от этого места и желательно от Хосока. — Отвратительно. — Ему очень не хотелось вериться в то, что Лиса прошла через что-то похожее, но в еще более раннем возрасте, чем эти девушки.        — Слабовато. — Хосок хмыкнул, смотря в след Юнги, и не понимая, как они с Лисой смогли зверски убить Хигеля, а потом почти расчленить Лигена. — Но забавно.        Ему было очень интересно посмотреть на то, что еще можно ожидать от этих двоих, и как же Лиса поступит, когда узнает о предательстве верного песика. Хотя не исключено, что ей уже давно все доложили, но мало вероятно, что посвятили в детали, что придало делу новые краски. Ей еще придется столкнуться с тем, что Чонгук больше не сможет покрывать ее и придется как-то выкручиваться самой. Она заставила его снять все мысли и он отплатит точно такой же монетой, и может быть получится еще более жестоко.        Он опустил взгляд на девушек, которыми обещал сегодня заняться и понял, что абсолютно все желание пропало. Без импульсивных выпадов Юнги оказалось очень скучно этим заниматься, да и в целом даже смотреть на них особо не хотелось, потому что каждая из них вызывала только жалость. В его памяти сохранился лишь один образ стойко выстоявший все, что происходило, начиная от наказаний за непослушание, заканчивая жестокой правдой.        Хосок бросил хлыст на пол и мотнул головой охраннику, давая безмолвное разрешение на любые действия, а сам вышел из камеры и пошел по коридору к лестнице. Юнги наверняка поднялся в кабинет, где они изначально встретились, а Хо решил посмотреть на другое зрелище и немного потешить себя. Арест Чонгука мог состояться в любую секунду, но ему не составляло никакого труда выяснить эту информацию и приехать издалека посмотреть на все.        Вот только, подойдя к лестнице он неожиданно остановился и посмотрел на свои руки, вспоминая светлый образ, что сам и разрушил. С того самого дня Чеен снилась ему каждую ночь и поселялась в мыслях в любую свободную секунду, не давая себя отдохнуть. Впервые Хосок чувствовал себя виноватым в том, что натворил, впервые ощущал себя настолько отчаянно, что хотелось схватиться за голову и спрятаться где-нибудь.        Пак Чеен сделала его своим, видимо до конца жизни, потому что за прошедшие четыре года он так и не смог найти ту, кто заинтересовал бы сильнее, ту, кто смог бы потушить ее огонь в его душе. Хосоку удалось немного подзабыть ее, но Лиса пришла и разожгла все с новой силой, будто желая поиздеваться. И с того самого момента, ему больше не удавалось поспать спокойно, сделать перерыв в работе без мыслей о Чеен. Кажется, он готов был на смертном одре поклясться в вечной любви этому светлому ребенку.        Он искренне желал забыть, что саморучно сломал ее и прибегнул ко всем возможным уловкам, но так и не смог этого сделать. Чеен все равно как-то удалось сохранить свою яркость и индивидуальность, какими обладала только она одна. И даже если случится извержение вулкана, если все звезды упадут с неба, а луна перестанет светить, даже если солнце навечно погаснет, Хосок не перестанет ее любить, а понял это только сейчас. На его руках ее кровь, из его пистолета она была застрелена и упала на его плечи, и только спустя какое-то время на него наконец лег этот груз, оставивший свой кровавый след.        Он не понимал, как так получилось, что она стала для него всем, воздухом, который хотелось вдыхать, как наркотик. Хосок оказался очень зависим от этой девушки и понял это почему-то только сейчас, спустя столько времени, а раньше словно и не догадывался ни о чем, игнорируя эти чувства. Все тело давно уже давало понять, что все слишком плохо и Пак Чеен ему жизненно не хватает, но он не хотел верить в это, продолжая поиски замены. Вот только никто и предположить не мог, что она такая светлая одна на всем белом свете и не найти похожей.        Хосок ненавидел Лису за то, что она сделала и желал найти способ утопить ее в пучине отчаяния, сделать из нее утопленницу, и желал, чтобы она сама довела себя до этого состояния. Но сколько бы он не искал, ни одна ее слабость не попадалась на его глаза, будто ей вообще нечем было дорожить. Когда Юнги пришел к нему, Хосок честно задумался, что это может быть шанс, но в один прекрасный момент понял, что ей глубоко плевать на своего телохранителя. Она только на первый взгляд такая благодетельная и добрая, какой хочет казаться, но на деле же это девушка, что вышла из самого ада.        Теперь он понимал, что она готова идти по головам ради достижения своей цели, лишь бы получить желаемое, лишь бы добиться своей цели. Лиса перевернула весь бизнес Хосока с ног на голову, повергла в хаос и до сих пор не получалось привести все дела в полный порядок. Она сделала это одна, но чужими руками. Главный кукловод тут хрупкая девушка, что сделана из фарфора, а ее куклы — это сильные мужчины, сошедшие от нее с ума.        Главная загадка заключалась в том, что никто не понимал, как ей это удается, как мужчины сходят с ума чуть ли не от одного единственного взгляда на нее. Такая хрупкая и маленькая, ее действительно хотелось защищать, сдувать пылинки и спрятать от всего света, но как же сильно все ошибались в своем видении. Она выглядела наивной, но прекрасно считывала планы мужчин на себя и за долю секунды придумывала план расправы. Хосок не понимал, как все еще остался жив и почему она просто играла им, предпочитала издеваться.        Хосок сидел в машине и наблюдал за тем, как на Чонгука одевают наручники, усмехался, все еще погруженный в свои раздумья. Он безумно радовался тому, что наконец нашел на Гука управу, правда совсем не видел рядом Лису, которая кричала бы и плакала, что его нельзя арестовывать. А тот еще и даже не сопротивлялся, заставляя Хосока подозревать что-то неладное. Эта парочка безумцев не на шутку пугала его, а настораживало еще и то, что никто не знал, чего от них можно было ожидать.        Он улыбался, смотря на арест Чонгука, но совершенно не чувствовал никакого счастья от этого, лишь маленькое ликование, что все же добился этого. Гук в силах выйти сухим из воды и снова забрать себе все дела, которые были на его счеты до этого момента. Еще никому не удавалось переплюнуть его в хитрости и коварстве, кроме Лисы. Даже его она смогла обвести вокруг пальца и убедить в своей наивности, пустить пыль в глаза, а за спиной натворить дел. Хосок очень хотел бы видеть сейчас их вместе, но видимо так получилось, что Чонгук был тут один и вышли только на него.        Постепенно Чон Чонгук из великого частного детектива, становился покровителем преступницы, отказываясь показывать ее миру. И от этого Хосоку становилось очень смешно, ведь на ее стороне оказался кровожадный хладнокровный телохранитель — Мин Юнги, обеспеченный бизнесмен с договором о неприкосновенности — Ким Намджун и хитрый частный детектив, который может вытащить из любого дела — Чон Чонгук. И это если не считать, что у нее в штате умелый хакер, который скрывает любое ее присутствие даже в городе.        Хосок сжал кулаки, понимая, как сильно уступает Лисе, и ведь ему явно не хватало просто красивых глазок, которыми можно было похлопать и попросить все сделать. По крайней мере, ему казалось, что она решает все именно так, и никак иначе, а Юнги пока что не горел желанием рассказывать подробности их общих дел. И постепенно, от мыслей о Лисе, его начала бесить надменная ухмылка на лице Чонгука, с которой он позволял одеть на себя наручники и увести в полицейскую машину. Будто он заранее знал, что за ним придут, поэтому даже не думал оказывать сопротивление и вырываться. Для него все шло своим чередом и ему, как всегда было совершенно плевать на происходящее вокруг.        Чонгук выглядел, как человек, который готов пойти за своей возлюбленной хоть в ад, хоть в рай, свернуть ради нее горы и сесть в тюрьму, взяв всю вину на себя. Вот таким Хосок сейчас видел его лицо, желая прикончить этого ублюдка, ведь сам для Чеен не смог сделать похожего. Гук показывал всем своим существованием истинное значение любви — когда неважно, кто она и что делает в обычной жизни, важна была тогда душа, которая для него идеальна. Ему плевать на мнение других, и даже если придется прибегнуть ко всем своим навыкам, чтобы спрятать ее — он сделает это и не позволит никому положить на нее свои грязные руки.