Танец суицидника

       Лиса проводила Чонгука с улыбкой на лице и дождалась пока он отъедет от дома на безопасное расстояние. Она вернулась в дом, со злостью смотря на Юнги, который мог только разводить руками, не имея никаких ответов на ее вопросы. Намджун так и не приехал, чтобы поговорить с ней, а вместо этого, несколько дней назад Чонгук показал от него сообщение с просьбой жить в этом доме. Она чертовски злилась на него, не понимая, в чем проблема приехать и поговорить, как взрослые люди, вместо вот этого цирка, который он пытался устроить.        Она еще вчера убедилась в том, что в доме нет охраны Джуна и за ними никто не следит, но это было единственной радостью для нее. Сначала Лиса хотела поехать к нему и поговорить, но потом подумала и решила, что этого делать не стоит. Ей не интересно брать инициативу в свои руки и идти уговаривать Намджуна поговорить. Она знала, что этот день, когда им придется отдалиться друг от друга, рано или поздно настанет, поэтому просто выдохнула и поблагодарила судьбу за шанс, который выпал в ее руки.        Юнги внимательно следил за ее действия, дожидаясь каких-либо указаний, но Лиса продолжала молчать целых два дня, оттягивая принятие решений по Мун Суену. Он все еще сидел в их подвале, дожидаясь пока хозяйка соизволит спуститься и наконец что-то сделать с ним. Прошло уже достаточно времени, но на них все еще не вышли и не попытались потребовать Суена обратно. Лиса думала над этим вчера вечером и пришла только к одному выводу: Мун Суен не так важен, как это было всем показано. Но у него абсолютно точно есть сведения, которые ей нужны, поэтому Лиса очень хотела сделать все, чтобы получить их, но он продолжал молчать.        — Чонгук и правда безумен, раз согласился на то, чтобы жить здесь по первой же просьбе Намджуна. — Джису облокотилась на перила, с улыбкой смотря на Лису и Юнги. — Все мужчины вокруг тебя сходят с ума? Ревность, интриги, желание сделать своей. Я не жалею, что осталась.        — Ты так и не сказала, что за флешку передала Намджуну. — Юнги повернулся к ней и посмотрел на нее, напоминая тему недавнего диалога. — В каком состоянии Мун Суен? Думаю, нужно разобраться с ним как можно скорее и не тянуть. Чонгук принял предложение и собирается переехать сюда, поэтому у нас могут быть проблемы, если он что-то заподозрит.        — Сам Чон Чонгук в центре нашего маленького логова — безумство чистой воды, но мне нравится. — Она усмехнулась, полностью игнорируя его вопросы и фразы, ей нравилось бесить и доводить его.        Лиса выдохнула, вслушиваясь в их диалог, не понимая, в какой момент они стали ссориться, как кошка с собакой. У нее было какое-то очень нехорошее предчувствие, которое преследовало еще с момента приезда в Сеул. За ними явно кто-то наблюдал, но никому из них так и не удалось выяснить, кто именно. Даже Джису, которая все свое время проводила возле компьютеров и камер, не видела никаких проблем и посторонних людей. Ей не удавалось даже найти вмешательство в их системы. У Лисы уже складывалось впечатление, что они все в один момент заразились паранойей и страдали от нее.        У нее никак не складывался пазл, который она пыталась сложить все это время, а Чонгук еще и начал усложнять эту ситуацию своим присутствием. Лиса уже подумала, что теперь ее руки полностью развязаны, но в итоге все оказалось совершенно наоборот. Ей нужно будет думать над тем, как совмещать время, которое она проводит с Гуком и осуществление собственных планов. Но раз уж Намджун сам дал ей право свободы, этим просто нельзя не воспользоваться.        Лиса нахмурилась, начиная игнорировать споры Юнги и Джису. Чимин сейчас активно следит за Хосоком, переживая за Чеен, а заодно еще и собирает на него информацию. До побега в Пусан он принес интересную новость, что видели его выходящим из офиса, куда обычно ездил Суен. А сегодня ночью Джису прислала ей список всех выпускников полицейской академии, которую, судя по досье, закончил Хосок. Лиса просмотрела эти списки несколько раз, но имени Чон Хосока так и не нашла, что очень странно. Почему-то данные сильно разнились, как и то, что он туда даже не поступал. Но все-таки как-то же он смог попасть в ряды полиции?        Она все сильнее переживала за Чеен, начиная осознавать, что отдала девочку совершенно не в те руки, в которые можно было бы ее доверить. Но тогда это странно, ведь раньше ей приходилось очень часто видеться с тем человеком, и не понятно, как она не могла узнать в нем Хосока. У Лисы появлялось очень много вопросов, а вот ответов на них совсем не было. И ей совсем не хотелось верить в то, что у них действительно могут быть проблемы из-за того, что они настолько необдуманно отдали Чеен в его руки.        Они не проверяли его, потому что невозможно будет сыграть двойную роль с полностью противоположными целями. Но похоже, они сильно его недооценили, и если все действительно окажется именно так, то у них могут возникнуть серьезные проблемы. Лиса пыталась продумать варианты исхода событий, а также пути устранения каких-либо неприятностей, чтобы быть готовой ко всему, но боялась, что может случиться самое худшее, к чему она точно не будет готова.        Их противник совершенно не предсказуем и нельзя предугадать его шаги, что еще сильнее заставляет Лису переживать. И хуже всего было именно то, что им всем нужно будет как-то скрыть все от Чимина, если хотя бы что-то пойдет не по их плану. Он просто не переживет, если с Чеен случится хотя бы что-то, и явно не будет рад, если такие новости придут к ним в руки. Сейчас Лиса не могла отрицать того факта, что Чеен может в любую секунду оказаться в опасности. Они с самого начала поступили опрометчиво, когда решили не проверять Хосока, и сейчас могут получить плоды этого.        Она выдохнула и потерла переносицу, думая, как поступить дальше. Им стоит предупредить Чеен о возможной угрозе и попытаться хотя бы немного обезопасить ее. Но вопрос еще и в том, чтобы не стало слишком поздно, ведь и Хосок мог обо всем догадаться. Лиса очень хотела найти хотя бы что-то, что давало бы четкий ответ, что Чон Хосок никак ко всему этому не причастен. И на это ей мог ответить Мун Суен, который совсем не желал отвечать на их вопросы и хотя бы немного упрощать жизнь.        — Юнги, пошли. — Лиса схватила его за воротник рубашки и потащила за собой в сторону подвала.        Джису хмыкнула и пошла вниз. Ей тоже интересно посмотреть на то, что Лиса собралась делать в такой неожиданной спешке, и с таким злым лицом. У нее никогда не получалось посмотреть на то, что она и Юнги делают со своими жертвами, но похоже сейчас, этот шанс наконец выпал. Джису в предвкушении сложила руки на груди и посмотрела на то, как Лиса затащила Юнги в свою комнату на первом этаже, забирая оттуда туфли.        Это стало подтверждением того, что сегодня Мун Суен проживет свой последний день и закончит его в самых мучительных пытках. До этого Юнги один приезжал и пытался вытащить из него информацию, но все оказалось тщетно, и теперь Лисе было из-за чего переживать, поэтому она не собиралась с ним церемониться, как это делали до этого. Либо он скажет ей имя своего босса, либо закончит в земле, и третьего варианта на выбор она точно ему не даст. Лиса приняла решение играть с огнем до самого конца, и заставит всех сгореть в нем.        Она тащила Юнги за собой в подвал, откидывая последние сомнения, которые могли бы возникнуть в ее голове. Плевать, если их поймает Намджун, плевать, если на них выйдет полиция, Лиса намерена сделать все, чтобы получить информацию и убедиться в том, что Чеен в безопасности. Может это и будет только ее ошибка, что она не узнала своего же сутенера в лицо, но Лиса просто не могла позволить, чтобы эта девочка снова пострадала. И с каждой секундой промедления, кровь закипала в ее венах от злости и ненависти.        Она уже даже готова закрыть глаза на свой собственный список жертв, который еще не подошел к концу. Пусть она не всем отомстила, сейчас для нее важнее всего была безопасность Чеен. Мало вероятно, что Чимин что-то заметит, если Хосок будет действовать внутри своей квартиры, что делало ситуацию еще сложнее. Он не успеет предупредить их, если что-то случиться, и Лиса просто на просто не успеет придумать хотя бы что-то, чтобы помочь ей.        Она остановилась возле лестницы и поставила туфли на пол, наконец отпуская рубашку Юнги. Лиса обулась и откинула домашние тапочки в сторону, поправляя свое белое домашнее платье. У нее не было совершенно никакого желания переодеваться, потому что сейчас каждая секунда на счету, и лучше быть готовыми ко всему и сразу. Может ей и было плевать на мужчин, которые ее окружали и каждым из них она готова пожертвовать, если будет подобная необходимость, но вот с девушками все совершенно наоборот.        Вокруг нее все достаточно настрадались за свою жизнь, но именно Чеен она вытащила из борделя, из-за чего именно к ней было немного другое отношение. Вытащи Лиса ее из какого-нибудь другого места, возможно, не так сильно переживала бы из-за нее. И пускай она пообещала себе никогда ни к кому не привязываться, но, возможно, все дело именно в том, что они с Чеен слишком похожи и, казалось, что их связь тянулась откуда-то из прошлого, создавая между ними невидимую нить.        Лиса знала, что такая привязанность не приведет ни к чему хорошему, но все равно позволяла этой девочке поселиться в собственной душе и пустить там небольшие корни. Она долго думала о том, что ее тянуло к Чеен, но пришла только к выводу о том, что у них слишком похожая судьба, поэтому ей и хотелось защитить ее, не позволить снова пережить тот ад, который когда-то уже коснулся их. Именно поэтому она спешила к Суену, чтобы задать интересующие вопросы и успокоить саму себя, но при этому и пыталась придумать, как не показать ему свою маленькую слабость.        Она подошла к лестнице и поставила туфли на пол, надевая их, а домашние тапочки откидывая в сторону. Лиса поправила свое белое домашнее платье, убеждаясь, что оно безупречно и пошла дальше, громко цокая каблуками. Она давала Суену понять, что идет к нему, чтобы он успел подготовиться и пробудиться, пока она сама не сделала это бесцеремонно и нагло. Она старалась успокоиться, чтобы не выйти из себя и не убить его раньше времени, потому что сейчас могла быть на счету каждая секунда. Лиса с каждым шагом снимала маски, переставая претворяться милой и доброй девочкой, сбрасывая все иллюзии.        Она остановилась на середине лестницы, закрывая глаза и делая несколько глубоких и быстрых вдохов, словно вот-вот собиралась спрыгнуть в неизвестность. Юнги хотел коснуться ее плеча, чтобы убедиться, что она в порядке, но Джису остановила его, показывая, что не стоит этого делать. Лиса прислушивалась к звукам в подвальном помещении, прекрасно слыша то, как внутри нее все разрушалось, создавая полный хаос. Она пыталась охладить свой собственный разум и наконец прийти в себя, чтобы не сделать ничего, что могло бы навредить им всем.        У них на счету была каждая минута, но Лиса все-таки решила остановиться в этом хаосе и найти хладнокровие. Она не могла просто взять и убить Суена, оставив все так и без ответа, но понимала, что может не совладать с собой и просто на просто сорваться. Лиса старалась охладить свой собственный разум, оценивая всю ситуацию, в которой они оказались. До нее наконец начало доходить, какой именно человек оказался в их руках, придя самостоятельно и буквально сдавшись.        Она сжала кулак, делая шаг вниз, спокойно выдыхая. На ее лице появилась спокойная и милая улыбка, показывающая, что она наконец смогла найти спокойствие. В ее руках человек, который знает абсолютно всю информацию, которая ей нужна, и способ дать ответы на все вопросы. Из-за того что ее разум все это время находился в хаосе, она почти упустила эту мысль, ища миллионы путей обхода. Но теперь Лиса пришла в себя и все вспомнила, погрузилась в себя и вытащила оттуда все то, что спрятала ради Чонгука.        Лиса быстрыми шагами направилась вниз по лестнице, решительно смотря вперед. Она полностью успокоилась и была готова к диалогу с Мун Суеном, собираясь выяснить у него все необходимое, либо же он просто умрет. Лиса не уйдет от него без ответов на все вопросы, но и не отпустит его. Каждый ее шаг эхом разносился по всему тренировочному полю, предупреждая Суена, что стоит прийти в себя в самое ближайшее время. Лиса готова погрузить его в самое сладкое отчаяние, даже несмотря на то, что Джису будет свидетелем всего этого.        Она проходила мимо тренировочных кортов, где обычно тренировались Чеен и Чимин, нарушая тишину этого места. Лиса очень хотела бы сохранить эту теплую атмосферу, но понимала, что сильно облажалась, не проверив Чон Хосока и пойдя на поводу у желаний Чеен. Из-за них она сейчас сильно переживала за нее, но пыталась похоронить их, чтобы случайно не показать Суену свое слабое место. Может он и находится у них, и не имеет связи с внешним миром, нельзя недооценивать этого человека, как и его способности.        Лиса быстро открыла дверь, громко хлопая ею по стене. Она совершенно не церемонилась и не переживала о том, что Суен может сейчас спать или отдыхать. Он сидел связанный, беззащитный, полностью избитый, не такой высокомерный, каким пришел сюда неделю назад. Лиса сжала кулаки, чувствуя, как гнев пытается вырваться из души и погрузить его в отчаяние, какого он еще никогда не видел и не ощущал. Она не собиралась быть с ним такой же снисходительной, как Юнги, а намеревалась показать, насколько безжалостной может быть.        Суен поднял голову, смотря на Лису, которая быстрыми шагами направлялась к нему, а звук ее каблуков разносился по своей комнате. В его ушах звенело, голова жутко болела, а сознание в любую секунду могло покинуть его, потому что он был тем, на ком Юнги половину прошлой ночи пытался выпустить пар. Суен усмехнулся, снова наблюдая его силуэт в своей камере, но в этот раз его взгляд переметнулся на Лису, которая первый раз пришла к нему, чтобы проверить. Правда ее лицо совсем не показывало каких-то добрый намерений и желания позаботиться о ней.        — Наконец пришла? — Суен хотел громко рассмеяться, до сих пор не в силах смириться с тем, что эта девочка обвела их всех вокруг пальца и сделала все, чтобы он оказался здесь. — Миленькая шлюха.        Лиса замахнулась и с силой ударила его по щеке рукой, презрительно смотря на него, словно увидела маленькую крысу, которая путалась под ногами и не давала нормально жить. Ей хватило только увидеть его лицо, чтобы полностью выйти из себя и захотеть убить его без какого-либо допроса. Одна только мысль о том, что Чеен может находиться в руках его босса, приводила ее в бешенство и ее сдерживаться, чтобы не выбить ему пару зубов. И как бы сильно она не пыталась, у нее не получалось совладать с собой, все же выходя из себя.        Она протянула руку в сторону Юнги, не сводя взгляда с Суена. Лиса не моргала, ожидая, пока он поднимет голову и снова посмеет посмотреть на нее после сказанного. Она никогда не позволяя людям оскорблять себя, а уж тем более, таким как он — недостойным даже смотреть в ее сторону. Ее вторая рука сжималась в кулак от желания повторить удар, но она ждала, пока Юнги передаст ей биту.        Суен начал тихо смеяться, проводя языком по губам. Он думал, что отключится раньше, чем случится хотя бы что-то интересное, но Лиса все-таки соизволила прийти, чтобы позабавить его и немного развеять скуку. За эту неделю у него появились мысли, что ему просто показалось в тот день и на самом деле там была другая девушка, но сегодня Лиса полностью подтвердила то, кем являлась. У нее удар далеко не хрупкой и маленькой девочки, которая может развалиться от просто прикосновения.        — Ублюдок, думаешь, у тебя есть право говорить со мной? — Она почувствовала рукоять биты и крепко ухватилась за нее, делая шаг ближе к Суену. — Будешь говорить, когда я задам вопрос, а до этого момента, не смей даже открывать свой поганый рот. — Она схватила его за волосы и подняла голову, заставляя смотреть в свои глаза.        — Думаешь, я буду играть по твоим правилам? — Он рассмеялся громче, наконец приходя в себя и понимая, насколько сильно был неправ, когда подумал, что сможет сделать все сам, без своего босса, полагаясь на то, что нужно было всего лишь убедиться в собственных догадках. — Таких как ты нужно только трахать.        Лиса выдохнула, пытаясь успокоиться, но у нее это совсем не получилось, поэтому она сильно улыбнулась, наблюдая за тем, как Суен громко смеялся. Она позволяла ему отнестись к себе таким образом, заставляла потерять его бдительность, оскорбить себя, чтобы весь сосуд переполнился. Лиса все меньше хотела задавать ему какие-либо вопросы, потому что начала понимать, насколько бесполезны диалоги с этим человеком, но все же пыталась совладать со своими желаниями.        Смех Суена становился все громче, каждый раз когда их взгляды встречались. У нее очень холодные глаза, детское лицо и такая теплая улыбка, но жестокая душа. В его голове все это никак не складывалось в единую картину, но правда сейчас находилась перед его глазами. Лиса стояла перед ним, держа его за волосы одной рукой, а второй сжимая рукоять биты, готовая в любую секунду выйти из себя и нанести ею удар. Юнги молча, как скала, стоял за ее спиной, ожидая действий, но не собирался останавливать ее. Именно этой девушке все мужчины готовы подарить весь мир, но никто не знал, какая она на самом деле.        Ему было настолько смешно от их детской наивности по отношению к этой девушке. Никто даже не подумал в ее сторону, списывая все на Намджуна, а тот похоже, ничего и знать не знает, раз ни разу не пришел сюда к нему. Суен сходил с ума от осознания того, что именно эта девушка поставила на колени Ким Намджуна, Мин Юнги, Чон Чонгука и заставила восхищаться ею его босса. Она из-за кулис руководила всем выступлением, которое творилась в Сеуле уже несколько месяцев, подобрала актеров так, чтобы никто не понял сразу все ее намерения, и только сейчас раскрыла перед ним свою сущность.        — Я не думаю. — Лиса отдала биту обратно Юнги, понимая, что немного с ней поторопилась, а затем аккуратно положила руку на щеку Суена, нежно поглаживая, смотря так, будто любовалась его красотой, оттягивая момент ответа на его вопрос, а он немного успокоился, удивляясь ее быстрому согласию со словами. — Я уверена в этом.        Она с силой сжала волосы на его затылке и грубо наклонила вперед, выставляя свое колено, с которым соприкоснулась его голова. По всей камере раздался громкий звук удара и пронзительный мужской крик, леденящий душу. Джису закрыла глаза и немного отвернулась, сглатывая. Лиса сделала это с такой нежной и теплой улыбкой, что никто сразу и не понял ее намерений, думая, что она окончательно сошла с ума и собиралась соблазнить его. Но Юнги выдохнул и отвернулся, как только она показала свои истинные намерения. На секунду он и правда поверил в то, что Чонгук как-то очень плохо влияет на Лису и она полностью потеряла сноровку.        Она отпустила его волосы, а Суен откинулся на спинку стула, закидывая голову, в попытках остановить кровь, которая шла из носа. Он снова начинал громко смеяться, наконец получая четкий ответ на свой вопрос о ее натуре. Лиса и правда оказалась не той за кого выдавала себя все это время, а те пять лет, что Намджун скрывал ее, полностью развязывали руки и позволяли действовать, как душе угодно. Ему хотелось посмотреть на лицо этого человека, когда он все узнает и она откроется ему с другой стороны.        — Лучше моли о пощаде уже сейчас. — Он отсмеялся и опустил голову, смотря на Лису взглядом полным насмешки. — Когда он до тебя доберется, ты пожалеешь, что родилась на свет.        — Кто… «он»? — Уголки ее губ поднялись в ожидании ответа на поставленный вопрос. — Давай, назови мне его имя. — Она сделала шаг вперед, ставя одну свою ногу между его, давая понять, что именно может оказаться в опасности, если он не ответит.        Лиса взяла его за подбородок, второй рукой сжимая горло, впиваясь ногтями в нежную кожу. Она ждала ответа, но видимо Суен не собирался ничего говорить. Он видел, как сильно ей нужен ответ, именно поэтому и молчал, улыбаясь победной улыбкой. Именно сейчас он чувствовал над ней превосходство, понимая, что не умрет до тех пор, пока в ее руки не попадет все необходимое. А ему очень хотелось продлить свою жизнь, хотя бы до момента, пока его господин не узнает, где его искать.        Она подождала несколько минут, смотря в его глаза, наполненные насмешкой. Суен все еще видел в ней девочку, которая способна только ударить, и то, не сделает это, видя в нем ценность. Но в его голове не приходило никакой мысли, что Лисе глубоко плевать на все, и если не сможет получить информацию от него — найдет другой способ. Правда несмотря ни на что она не позволит ему умереть легкой и безболезненной смертью, поэтому его самоуверенность была напрасной.        Лиса убрала ногу, которая стояла ближе к нему и отошла на несколько шагов, рассматривая его оценивающим взглядом. Она думала, куда лучше нанести удар, чтобы показать все свои намерения и при этом не лишить возможности говорить. И хотя желание разбить ему голову было сильнее, Лиса старалась сдерживать его, не поддаваясь порыву чувств. Суен смотрел на нее очень надменно, сильно недооценивая ее способности и раздражая этим. И хотя она понимала, что его суждения основаны только на том, что она девушка, но все равно чувствовала разочарование из-за этого, осознавая, что даже он гребет всех под одну гребенку.        — В тебе так много надежд, что я хочу их разрушить. — Он сплюнул слюну с кровью, снова возвращая взгляд на нее. — Ты хоть понимаешь против кого идешь? «Он» не оставит от тебя живого места.        Лиса сложила руки на груди и выдохнула, показывая, что ее терпению постепенно приходит конец, и он ходит по тонкому льду, играя с ним. Она наступила на его ногу, с силой вставляя в ступню каблук, такой тонкий, но острый, протыкающий кожу, ломающий кости. Во второй раз за сегодня она заставила Суена истошно кричать на всю комнату, будто его и правда тут убивают, а не пытаются спокойно вести диалог. Лиса очень не хотела верить в то, что у них все-таки не состоится диалога, но видимо все именно так и происходит.        — Вы достаточно поиграли. Теперь моя очередь.        Суен инстинктивно пытался вытащить ногу из-под ее каблука, но переставал чувствовать ее, прекрасно слыша, как она ломает кости. Лиса подняла ногу, вытаскивая каблук, с усмешкой наблюдая за Суеном, лицо которого искажалось все сильнее от боли, которую она ему причиняла. Его крики стали усладой для ее ушей, радуя душу и позволяя наконец расслабиться и успокаивая. Для нее подобная обстановка была словно домашняя, в которой она точно была готова на все.        — А…сучка ж ты какая… — Он закусил губу, пытаясь хотя бы как-то избавиться от боли в ноге и вести с ней диалог. — Ты не убьешь меня просто так…у меня слишком много нужной информации.        — Даже если я вскрою твое сердце — у меня все равно не появятся ответы на мои вопросы. Так зачем оставлять тебя в живых? — Она наклонилась к его лицу, опуская одну руку на его щеку, сильно сжимая руку, царапая кожу и заставляя шипеть его от боли. — Но если ты хочешь рассказать мне что-то — у тебя еще есть такая возможность.        — Лучше убей…сразу.        Лиса тепло улыбнулась, убирая от него руку и переставая царапать лицо. Ей нравилось, что он понимает, что ему не уйти отсюда живым, даже если приложит к этому все усилия. Она просто не отпустит его и сделает все, чтобы его больше никто и никогда не увидел, даже мертвым. Но она подумала о том, что стоит дать ему надежду на свое милосердие, и показать, что может быть у него получится унести отсюда ноги, если очень сильно постарается.        — Юнги, отпусти его. Он нам не нужен. — Лиса посмотрела на него, показывая, что нет необходимости задавать какие-либо вопросы и нужно просто выполнять приказ.        Она взяла у него из рук биту, чтобы он мог развязать Суена и отпустить. Он озадачено посмотрел на нее, но решил все-таки не задавать лишних вопросов, во избежание ссор и каких-либо непониманий. Юнги молча подошел к Суену и развязал его руки, надеясь на то, что у Лисы действительно есть какой-то план, который она собирается осуществить. Она молча отошла вбок, чтобы Суен ее не схватил и хотела находиться ближе к Юнги, чтобы точно избежать всех рисков.        Лиса внимательно смотрела за действиями обоих мужчин, а краем глаза и за Джису, которая сильно напряглась. Лиса прекрасно знала, что сильно пугала их сейчас, ведь в прямом смысле этого слова, собиралась оставить свидетеля в живых, так еще и отпустить его. А она с улыбкой наблюдала за тем, как Суен встает со стула, еле сдерживаясь, чтобы не упасть из-за боли в левой ноге. Ему хотелось прикончить Лису прямо на месте, за все то, что она сделала, но только усмехнулся, потирая руки, на которых остались следы от веревки.        — Ты приняла правильно решение. — Суен подмигнул ей и отвернулся, не собираясь даже пробовать поймать ее. — Я передам от тебя «привет» своему боссу.        Лиса улыбнулась ему, кивая головой. Ей совершенно не было никакого дела до его мнения и передачи вот этих любезностей, которые были излишне. Она молча стояла и наблюдала за тем, как он направлялся к выходу, ковыляя и шипя, еле сдерживаясь, чтобы снова не закричать. Он очень легко отделался, но все-таки смог выйти живым, хотя уже начинало складываться впечатление, что это невозможно.        Юнги повернулся к ней, чтобы задать интересующий вопрос, но выражение лица Лисы ответило за нее. Она внимательно смотрела на ноги Суена, выжидая какого-то момента, как львица, которая наблюдала за добычей. Лиса тихо подняла биту, присматриваясь к хромающим шагам, и прицелилась в нужную ногу. Юнги еле сдерживался, чтобы не рассмеяться и не дать Суену повода для того, чтобы развернуться и посмотреть, что происходит за спиной.        Если бы у Лисы действительно было в планах отпускать его, вероятно ее отношение выглядело немного иначе. Но в ее намерения совершенно не входило спокойно смотреть на то, как он уходит. Мун Суен получил свою надежду, и теперь пришло время забрать ее обратно, показывая истинную правду. Она замахнулась и сделала шаг вперед, быстро нанося удар по левой ноге Суена, до того момента, как он понял происходящее. И хотя он услышал стук каблука, все же не успел среагировать и увернуться, потому удар пришелся четко на больную ногу.        Суен громко закричал, с грохотом падая на пол. Он держался рукой за коленку, которую ударила Лиса, мысленно проклиная ее за все сделанное. Он подумал, что она все-таки разумная девочка и отпустит его до приезда босса, но видимо у нее не было никакой осознанности и понимания, на кого именно она нападает. Лиса усмехнулась, подходя ближе к нему, кладя биту на плечо, показывая, что намеревается нанести еще один удар. Суен постепенно начал понимать, что точно не ошибся в своих догадках, и все преступления стали делом рук Лисы.        Она подожгла Хигеля в его собственной бане. Она заживо сняла кожу с Лигена. Она же убила Ен Иге и повесила ее в собственной квартире. А Мин Юнги все тихо подчищал за ней, чтобы на его госпожу никто не вышел и не арестовал. И вот наконец ему стала понятна причина всего происходящего — Лалиса Манобан пыталась добраться до человека, в чьих руках был когда-то бордель, в который ее продал дядя. Она желала мести, и поэтому не собиралась останавливаться, даже с угрозой смерти.        — Даю еще один шанс ответить на мой вопрос: «кто твой босс»? — Лиса поставила ногу на его плечо, упираясь каблуком в ключицу, давая понять, что сломает и ее, если что-то пойдет не так.        Суен на секунду пожалел о том, что все это время был не рад видеть Юнги. Зато теперь все его приходы сюда казались сущим раем, в сравнении с Лисой, которая давала надежду и тут же ее отнимала. Вот только в его голове не хотел укладываться факт того, что сейчас его может убить какая-то маленькая девочка, которая до этого была шлюхой в их же борделе. Суен не понимал, как жизнь могла повернуться подобным образом, а обстоятельства настолько измениться. Складывалось впечатление, будто их добыча впервые начала показывать свои клыки и пытаться укусить хозяина.        — А ты догадайся. — Он усмехнулся, продолжая сжимать рукой раненую ногу, прекрасно понимая, что Лиса может сломать ее полностью.        Она со спокойным лицом надавила на его плечо, протыкая каблуком кожу. На полу вокруг было достаточно следов крови, чтобы сделать вывод, будто тут свершилось жертвоприношение. Но ей хотелось добавить еще, чтобы картина стала более красочной, правда пока все же старалась сдерживаться, в надежде, что Суен решит заговорить и все рассказать. Он смотрел в ее взгляд, замечая там только холод…безумный холод, заставляющий заледенеть чужую душу.        Неожиданно ему показалось, что в ней и правда не осталось сердца, чувств и сострадания. Внутри нее осталась только ледяная пустыня, в которую совсем не хотелось попасть, и попытается войти туда только безумец, питающий надежды растопить там хотя бы какой-то кусочек. Он вспомнил ее ледяные руки, которые нежно касались лицо, но казалось, что это прикосновения призрака. За ним пришла смерть…смерть руками Лисы, изучающая сейчас весь его жизненный путь, в поисках хотя бы чего-то хорошего.        Глаза Суена расширились. Он совершенно забыл про боль в теле от ее ударов и царапин, поглощенный взглядом ее ледяных карих глаз. Там хотелось утонуть, но ледяной омут предупреждал, что оттуда нельзя будет вернуться. Действительно становилось понятно, почему у ее ног оказалось так много мужчин, готовых подарить ей мир, в надежде, что это согреет ледяную душу. Но там была настолько минусовая температура, что никакой плюс не тронет лед и не заставит его растаять.        — Что ж…будем считать, что ты выбрал свой путь.        Лиса замахнулась битой и нанесла очередной удар, попадая четко по позвоночнику. Суен громко вскрикнул, выплевывая на ее вторую туфлю кровь. Его немного удивило то, как она беззаботно относилась к своим вещам и не боялась запачкать их. Сначала ему показалось, что она белоручка, которая никогда не захочет пачкаться, но оказалось так, что Лиса способна войти с головой в кровь, если это приблизит к цели.        Он точно помнит образ, в котором она предстала перед всеми в день благотворительного банкета. Такая теплая, хрупкая, маленькая девочка, которую хочется защищать и скрывать ото всех, чтобы никто не мог протянуть к ней своими грязными руками и не сломал ее. Но сейчас он смотрел именно на сломанную девочку, которая потеряла доверие ко всем, собрала себя сама и закрылась ото всех, кормя пустотой и холодом. Это две абсолютные противоположности одного человека, и нельзя сказать наверняка, какая настоящая.        Лиса облокотилась рукой на колено и внимательно посмотрела на Суена, продолжая вставлять в его ключицу свой каблук. Он шипел, кричал, лежа на полу, и больше не поднимал на нее взгляд, понимая, в чьи руки попал, но все равно не собирался ничего говорить ей. Ему хотелось вывернуться из ее хватки, но это казалось таким невозможным, а сил не хватало, чтобы проверить. Он убил стольких людей, стольких безжалостно пытал, а оказался прижат к полу каблуком сломанной девочки, которая была когда-то шлюхой. Ему хотелось вывернуть ее органы наружу, чтобы запомнила на всю жизнь, что не стоит идти против них, но ее каблук входил в его кожу настолько глубоко, что каждое движение отдавалось болью по всему телу.        Она вогнала каблук по самое основание в его плечо, не собираясь вытаскивать. Лиса улыбалась, смотря на его безуспешные попытки вывернуться и хотя бы немного уменьшить боль. Внутри нее наконец появилось наслаждение, которое она так давно искала, а вместе с ним и спокойствие. Она столько лет ждала момента, когда сможет отомстить тем, кто создал тот чертов бордель и позволил принять туда маленького ребенка. И вот наконец этот момент настал, даря ей те чувства, которые она так долго желала получить.        — Чонгук? — Джису удивленно посмотрела на Чонгука, который встал возле нее, в шоке наблюдая за Лисой, которая издевалась над Суеном.        Юнги поднял голову, большими глазами смотря на Чонгука, а Лиса видимо даже не заметила его, продолжая смотреть на Суена, медленно начиная вытаскивать из его плеча каблук. Конечно, она могла сделать это резко, но боялась, что каблук сломается и останется в его коже и вытащить его уже не получится. Ее внимание было приковано к Суену и незваный гость совершенно остался незамеченным, из-за чего ему открывались самые невероятные виды.        Джису попыталась вывести Чонгук из комнаты, но тот остановил ее, продолжая смотреть на действия Лисы, не моргая. Юнги не мог отойти от нее, потому что в любую секунду ей может понадобиться помощь или же Суен может выйти из-под контроля. Она встала обеими ногами на пол, смотря на то, как Суен откашливается, выплевывая кровь. Его позвоночник значительно пострадал и скорее всего сломался в нескольких местах, а левая нога просто переставала функционировать.        Она с абсолютно спокойным взглядом, будто и правда не заметила Чонгука, наступила на его спину, делая уверенный шаг, протягивая руку в сторону Юнги, чтобы он поддержал ее и помог пройти. Лиса спокойно дождалась пока он подойдет и уверенно ухватится, давая ей поддержку, а затем сделала еще один шаг. Ее каблуки протыкали кожу на его спине, оставляя тонкие, еле заметные дырочки, но из них все равно шла кровь, а Суен громко вскрикивал от каждого шага, желая скинуть ее с себя.        Лиса подошла к пояснице и отпустила руку Юнги, садясь на корточки. Она подперла лицо рукой и смотрела на то, как правая нога Суена продолжала двигаться, что выглядело, как упущение. Она прекрасно слышала, как он страдал, как хрустели его кости и видела, как кровь медленно вытекала из его тела. На ее лице расцветала улыбка, от облегчения, которое она сейчас ощущала, причиняя Суену такую же боль, какую однажды причинили ей. Лиса замахнулась битой, ударяя по правой ноге, слыша хруст костей, которые сломались.        Лиса безумно благодарила Юнги за то, что тренировал ее все это время и научил рассчитывать нужное количество силы для удара, но при этом выглядеть, как милая маленькая девочка. Она была способна сломать кости взрослому мужчине, несмотря на то, что пришла к нему в белом домашнем платье, на котором будут видны все капли крови, и несмотря на то, что все остальные видели в ней ребенка. Лиса радовалась, смотря на его страдания, и слушая его стоны боли, осознавая, что это именно она сделала с ним.        — Все еще нет желания говорить? — Она провела пальцем по его пояснице, вытаскивая рубашку из штанов, чтобы добраться до кожи. — Как жаль, ведь тебе уже не удастся меня остановить, если я решу забрать твою жизнь.        Лиса протянула биту Юнги и указала пальцем на нож, который лежал не далеко. Он выдохнул и кинул взгляд на Чонгука, который показал жестом, прося сделать вид, что ничего не замечает. Он закрыл глаза и отвернулся, действительно делая вид, что не видит Гука. У них все равно уже нет возможности это исправить и заставить его забыть или вернутся во времени, чтобы остановить его от прихода сюда. Юнги взял в руки нож и поставил биту, чтобы она не мешалась, а потом вернулся к Лисе, удивляясь, как она все еще не заметила Чонгука.        А она была сейчас настолько увлечена своими чувствами и эйфорией, которая наполняла холодную душу, что не просто не хотела замечать ничего другого, даже посторонний взгляд. Она водила ногтями по оголенной коже на пояснице, щекоча Суена, но он только напрягался сильнее, предвкушая что-то ужасное. Лиса протянула руку, ожидая пока Юнги вложит в нее нож, но он почему-то медлил, заставляя ее поднять взгляд и посмотреть непонимающим взглядом.        Он выдохнул и положил на ее ладонь нож. Юнги отвернулся от нее, не желая видеть все то, что она собралась делать на глазах Чонгука. Лиса перехватила рукоять ножа поудобнее и с силой, не церемонясь, вставила лезвие в спину Суена, сбоку от позвоночника. По всей комнате снова разнесся его крик, говорящий о том, что она попала точно туда, куда целилась, причиняя столько боли, сколько хотела. Она медленно начала вынимать нож из его спины, а затем снова вставила его, только чуть дальше прошлого удара.        Ей не хотелось снимать с него кожу, но хотелось, чтобы он ощутил подобную боль, поэтому она сидела и спокойно играла с ним, не сдерживая себя. Лиса проделывала в его спине дыры ножом, не вытаскивая еще и шпильки. Совсем скоро его поясница будет похожа на сетку, а Суен умрет от невыносимой боли, охватывающей все его тело. Ему действительно хотелось просто отправиться на тот свет и больше не ощущать ничего, чтобы Лиса просто оставила его в покое и больше не показывала то, сколько боли из-за них ей причинили.        — Посмотри хотя бы вокруг. — Юнги кинул на Чонгука еще один взгляд, пытаясь привлечь внимание Лисы, но она полностью проигнорировала его, продолжая бить Суена ножом.        Она намеренно избегала жизненно важные органы, чтобы не делать его жизнь короче, и не позволить умереть настолько просто. Сейчас у нее была прекрасная возможность отомстить за все содеянное и показать, насколько сильно она была обижена на них. Лиса игнорировала слова Юнги, не понимая, зачем он говорит ей под руку, если сам ждал этого момента, когда эта месть наконец свершится. И она даже забыла про Чеен, полностью теряя контроль над собой, выходя за все рамки приличия, какие можно придумать, уродуя тело под собой.        Лиса наслаждалась криками Суена, весело улыбаясь им. Она хотела слышать все больше и больше, чтобы он постоянно кричал для нее и не сдерживался, лаская ее слух и обливая этим медом душу. Даже если ее сейчас попытаются остановить — ни у кого этого не выйдет, потому что Лиса настроена решительно на то, чтобы вывести из него всю душу именно сегодня. Пусть ей и правда придется выпотрошить его сердце, чтобы успокоиться — она готова пойти на этот шаг.        Ее руки постепенно открашивались в красный цвет, а на платье оставалось все больше брызг крови, но ничего из этого не могло заставить ее остановиться. Лиса слезла с его спины и быстрыми шагами прошлась к голове, схватила за волосы и подняла ее, смотря на измученное лицо Суена. Он и так был избит Юнги почти до полусмерти, а тут еще и Лиса пришла вносить свою лепту, только вот у нее в планах не было оставлять вся просто так. Она холодным взглядом изучала его лицо, видя, что след от каблука на левой ключице немного опух.        — Я все еще не собираюсь ничего говорить тебе. — Он сплюнул кровь вбок, видя, как Лиса замахнулась и вставила нож в ключицу, попадая точно в след от своего каблука.        Суен громко вскрикнул, слыша, как под ножом начала хрустеть кость, трескаясь от ее усилий. Как же сильно ему хотелось сейчас отключиться навсегда и больше никогда не открывать глаза. Как же ему хотелось избавиться от этого кошмара, который обрушился на него, будто карма за все содеянное за всю свою жизнь. Лиса прошла к бите и снова взяла ее в руки. Она подняла взгляд на Джису, не понимая, почему она все еще остается здесь, раз ей плохо от увиденного.        Юнги изогнул бровь, смотря на то, как умело спрятался, стоило Лисе посмотреть в их сторону, а потом вышел, как только она вернулась к Суену. Джису правда пыталась его выгнать и не помешать Лисе, понимая, что она уже совсем потеряла контроль над собой. В ее голове сейчас только одна мысль: «уничтожить Мун Суена и не оставить от него ничего». Она спокойно села на его спину, и взяла правую руку, заламывая. Это была единственная конечность, которая могла функционировать до этого момента, но теперь Лиса добралась и до нее.        Но это единственное из-за чего Суену становилось не больно, поэтому он просто выдохнул и положил голову на пол, чувствуя небольшое облегчение. Лиса прижала его руку коленкой и ударила битой, ломая кости. Юнги отвернулся, зажмуриваясь, не желая видеть всего этого. Ему нравилось наблюдать за тем, как она убивала Хигеля, нравилось смотреть, как она вешает Иге, но вот на Лигене что-то пошло не так, и постепенно ему становилось тошно от всего происходящего. Юнги все меньше хотелось, чтобы она пачкала свои руки, хотелось забрать у нее все и сделать самому.        Юнги невыносимо было слушать, как мужчина орет от ее ударов. Он не выдержал и пошел к ней, собираясь забрать у нее и биту и нож, и сделать в итоге все самому, несмотря на то, как она будет сопротивляться. Лиса безжалостно наносила удары по спине Суена, выбивая из него крики и стоны боли. Юнги схватил ее за руку, останавливая, в надежде, что ее это приведет в чувства, но Лиса только кинула на него злой взгляд, не понимая, какого черта он творит.        — Отдай! — Она потянула биту на себя, протыкая каблуком израненную руку Суена, еле сдерживаясь, чтобы не ударить Юнги.        — Успокойся и отдай мне биту. Я сам все доделаю. — Юнги увернулся от удара Лисы, понимая, что еще сильнее выводит ее из себя, но не мог стоять в стороне и наплевал даже на Чонгука.        Она воспользовалась моментом и ударила Суена по голове битой, впечатывая его в пол в последний раз. Его тело обмякло под ее ногой, а дыхание постепенно становилось все медленнее, как и сердцебиение. Лиса выпрямилась, откидывая биту в сторону, наконец успокаивая свою душу, которая хотела смеяться и плакать от счастья. Она даже не заметила, как вся испачкалась в его крови пока наносила удары ножом. Лиса явно потеряла контроль над собой, и совсем забыла о том, с какой целью пришла с самого начала.        В итоге она осталась ни с чем и теперь нужно срочно искать другие пути поиска информации о Чон Хосоке. Лиса перевела взгляд на Юнги, который смотрел на нее испуганным взглядом, совершенно не ожидая того, что она будет настолько уверенно настаивать на своем и собственноручно убьет Суена. Это было вторым по важности делом на сегодня, и так как, отвечать он так и не захотел, закончил в итоге смертью. Только вот, Лиса была зла на Юнги за то, что он вмешался и не позволил ей поиграть еще. Из-за него ей пришлось закончить все сейчас, хотя она не до конца удовлетворила свою душу.        — Поймал… — Тихо прошептал Чонгук, еле сдерживаясь, чтобы не накинуться на нее в порыве безумия и осознания, насколько сильно был прав с самого начала.        Лиса повернулась на тихий шепот и посмотрела на Чонгука, который стоял с улыбкой на лице, никак не мог прийти в себя и оторвать от нее взгляда. По ее рукам медленно стекала кровь Суена, капая на пол и туфли. Они все-таки оказались пойманы, вот только не кем-либо, а именно Чон Чонгуком, с дурацким фетишем на девушек преступниц. Она смотрела в его шокированное лицо, но довольное лицо, готовая рассмеяться от этой иронии. Столько времени она убеждала его в своей безобидности, а в итоге все равно попалась, причем только сейчас осознавая, на что именно намекал Юнги, когда просил осмотреться.        В итоге она сдалась, подняла голову вверх, смотря на бетонный потолок, чувствуя, как глаза начинают заполняться слезами. Неожиданно с ее плеч упал весь груз, который столько лет лежал на них, и наконец почувствовала облегчение. Лисе стало плевать, что Чонгук может прямо сейчас подойти к ней и арестовать, а потом сдать полиции, раскрывая все дела, которые вел на данный момент. Ей наконец стало спокойно из-за того, что нужно было все время скрываться и действовать тихо, а теперь в этом не было никакой необходимости.        Наконец все маски были сняты, а истинные сущности обнажены. Лиса радостно рассмеялась, чувствуя, как глаза щиплет из-за слез, которые там скапливались. Ей больше не нужно прятаться и осторожничать, чтобы никто случайно не поймал их и не узнал о планах. Всего несколько секунд и Чонгук закончит все это, а ее месть в итоге не свершится в полной мере. Но сейчас ей было достаточно и того, что она убила Суена, лишая того человека правой руки. Лиса так устала прятаться, но сегодня будто какой-то судьбоносный день, который позволил ей больше не делать этого.        Слезы начали медленно скатываться по ее щекам, показывая, что ее душа наконец освободилась от оков, которыми была скована. Она готовилась к тому, что Гук наденет на нее наручники и выведет из этого места, но он продолжал стоять и просто наблюдать, будто ожидая чего-то еще. А он просто пытался совладать со своим собственным безумием, которое рвалось наружу, чтобы сковать Лису, но не наручниками, а крепкими-крепкими объятиями.        Он пытался осознать все увиденное, в очередной раз отталкивая от себя руку Джису, которая хотела, чтобы он вышел. Но Чонгук не хотел уходить. Ему наконец открылась еще одна часть души Лисы, которую точно никто не видел. Он увидел, как на самом деле выглядит «вылеченная» и «теплая» девочка, которая на самом деле никогда не лечилась и не пыталась разжечь огонь, чтобы растопить лед своей души. Чонгук не сводил с нее взгляда, прекрасно видя, как на нежным белым щекам текут горячие слезы.        Все-таки она живая и хрупкая, но своевольная и нуждающаяся в облегчении своей души. Лиса нашла такой способ, чтобы успокоить себя и выпустить все то, что копилось столько лет внутри. Она просто решила уничтожить тех, кто создал тот бордель, освобождая и других, кто страдает от их рук. Ее звонкий радостный смех все еще звучал в его ушах, пока он смотрел на то, что было скрыто за ним. У Чонгука чесались руки, чтобы пойти и хорошенько вмазать Намджуну за его «терапию», которая еще сильнее уничтожила Лису.        — Свобода… — Тихо слетело с ее губ, шокируя все, кроме Чонгука, у которого сердце кровью обливалось из-за нее.        Он сделал шаг к ней, следя за Юнги, который сейчас молча стоял, ожидая приказов Лисы, но их не было слышно. Она провела рукой по лицу, пачкаясь кровью, которая смешивалась со слезами. Лиса даже не думала останавливать Чонгука и отговаривать от ареста, потому что это его работа. Какая бы между ними связь не образовалась, нельзя изменить факт того, что она преступница, а он детектив. Они по разные стороны баррикад, и это нельзя изменить, как бы сильно не хотелось это сделать.        Лиса никогда не сможет искупить свои грехи и стать коллегой Чонгука, а он никогда не сможет пойти против всего мира и поддержать ее. Она наблюдала краем глаза за тем, как он шел к ней, медленно, боясь спугнуть, но Лиса и не думала сбегать, просто тихо ожидая своего ареста. Она морально уже приготовилась к тому, чтобы ощутить на своих запястьях холодный металл наручников. И похоже Гук почувствовал ее настрой, поэтому потянулся к карману пальто, где как раз и лежали наручники.        Он остановился на середине пути, доставая из кармана наручники и поднимая их в воздух, чтобы всем было видно. Гук повернулся, показывая их Джису, а потом протянул руку в сторону Юнги, чтобы и он тоже видел. Он сосредоточил на себе взгляды этих двоих, прекрасно зная, что Лиса тоже смотрит, но не двигает и не опускает голову. Чонгук сделал шаг к ней, видя, как напрягся Юнги и сделал шаг в его сторону, чтобы остановить его. Но Гук не собирался останавливаться, и не думал позволять кому-то это сделать, хотя и понимал, какие именно мысли крутились в голове всех.        Он достал пистолет и сделал предупреждающий выстрел в потолок, заставляя Юнги остановиться на месте. Лиса медленно опустила голову, поворачиваясь к Чонгуку и смотря на него холодным безжизненным взглядом. Она продолжала стоять на месте и ждать момента, когда наручники наконец окажутся на ее руках. Ей было непонятно, почему Чонгук медлил и все еще не арестовал ее, а он просто не мог сделать еще хотя бы шаг к ней, видя этот чертов взгляд.        Юнги поднял биту с пола, готовый к тому, чтобы отстаивать Лису и нападать на Чонгука, лишь бы он ничего ей не сделал. Джису достала из кармана складной ножик, тоже готовая помогать. Никто не мог предугадать, что именно ожидать от Гука, особенно после того, как он вытащил пистолет. Он сделал шаг вперед, наставляя пистолет на Юнги, давая понять, что будет стрелять, если тот попытается остановить его. Чонгук готовился что-то сделать, но никто не понимал, что именно. Джису и Юнги правда были готовы убить его, в то время, как Лиса собиралась просто сдаться.        Он сделал еще шаг вперед, дожидаясь пока Юнги начнет двигаться быстрее. Гук прислушался к тому, что Джису тоже пошла в его сторону. Ему нравилась эта решительность, в том, чтобы защищать Лису даже в такой ситуации, но сейчас они сильно мешали ему. Чонгук отошел в сторону, наблюдая за обоими, но Юнги и Джису остановились, ожидая, пока он подойдет ближе. Гук усмехнулся, вспоминая с кем именно имеет дело, а потом вспомнил и то, что именно из их рук много раз утаскивал Лису.        Он быстро выстрелил в пол возле Джису и в ту же секунду сделал тоже самое со стороны Юнги, быстро направляясь к Лисе. Гук увернулся от биты, почти получая удар по голове, но вовремя схватил Лису за руку и обнял, давая Юнги понять, он попадет по ней быстрее, чем по нему. Он снова поднял наручники, показывая обоим и откинул их в сторону, наконец показывая, что в его намерения совершенно не входит арестовывать ее. Чонгук еле мог совладать с собой от осознания, что влюбился в настоящую преступницу, поэтому его рука просто не поднимется, чтобы надеть на нее наручники.        Гук потянул ее за собой, подальше от трупа и ближе к стене, параллельно убирая пистолет, чтобы он не мешал их диалогу. Его безумие готово выйти наружу, показаться перед лицом Лисы, радуясь тому, кем она оказалась на самом деле. Он не мог и мечтать о таком исходе событий и даже не думал, что его мечте суждено сбыться. Лиса казалось такой необычной, что Чонгук позабыл о своем идеале, и даже не думал узнавать его в ней, но в итоге все обернулось так, что она оказалась той, о ком он мечтал всю свою жизнь, сочетая в себе все качества.        Чонгук прижал ее к стене, сжимая руку на шее, так чтобы она ощутила боль, но не почувствовала удушье. Он проверял свою теорию, которая успела появиться, пока наблюдал за ней и думал в какой момент лучше всего вмешаться, но потом подумал, что Суену суждено умереть, поэтому дождался конца. Лиса поймана на месте преступления, но не переставала улыбаться, как самая настоящая психопатка, сошедшая с ума. Ее душа чувствовала облегчение после убийства Суена, и сейчас ей оставалось только оказаться арестованной Чонгуком.        — Ты чувствуешь боль?        — Нет. — Она рассмеялась ему в лицо, снова поднимая голову к потолку. — Внутри меня чертова бесконечная пустая тишина.        Он опустил ее голову, заставляя смотреть в свои глаза. Гук сам готов был заплакать от созерцания ее слез, ее безумного смеха…казалось, что еще секунда и она просто разрушится в его руках, разломается и превратиться в стеклянный песок. Она уже ничего не ждал и ни на что не надеялась, весь мир просто безразличен ей, поэтому ее преступления настолько безжалостны. Но ее руки медленно скользнули на его плечи, и Чонгук понял, что Лиса все еще пытается ухватиться хотя бы за кого-то. Она такая же безумная как и он, готовая пойти на все чтобы уничтожить тех людей, только вот, никто точно не мог сказать, что она сделает после того, как дойдет до своей цели.        Ее безумство смешивалось с истерикой, создавая какую-то безумную комбинацию эмоций. И самое ужасное, что в ее глазах была холодная пустыня, которую ничто не сможет растопить. Чонгук уже не думал о том, чтобы пытаться разжечь там огонь, и пытался найти новые пути. Такая взрослая, безумная, сломанная, но в душе такой ребенок, какого воспитали не в тех условиях.        Именно из-за таких, как она мужчины готовы были сойти с ума, желали положить мир к их ногам. Но такие девушки выбирали только одного единственного мужчину, какому готовы были открыться до конца. И Чонгук безумно радовался, что в случае Лисы это не Намджун. Он хотел стать для нее особенным, и сейчас понимал, что все еще приложил слишком мало усилий для этого, не зная всю суть ее натуры. Но теперь он точно сделает все, чтобы Лиса наконец смогла ощутить рядом тепло любви и человека, на которого сможет положиться.        — Ты сильно запуталась? — Он медленно провел пальцами по ее лицу, пытаясь стереть кровь, но в итоге сделал только хуже, размазывая еще сильнее. — Очень паршиво внутри?        — Может быть…но я хочу быть свободной. — Она аккуратно схватила его за волосы и оттянула назад, а второй рукой сильно ударила по щеке, совершенно не заботясь ни о чем, особенно о его чувствах.        Лиса заставила его отойти на несколько шагов назад и отпустить себя. На его щеке остался кровавый след, дающий понять, что ей не нужна эта чертова жалость, которую он пытается проявлять к ней. Чонгук коснулся рукой следа, стирая кровь, и именно в этот момент он понял одну простую истину: с самого начала его душа поняла, что Лиса из себя представляет, поэтому и тянулась к ней. Даже в огонь и воду, Гук готов пойти куда угодно за ней, лишь бы она всегда была рядом с ним.        Он резко сделал шаг вперед, притягивая ее к себе, совершенно не боясь запачкаться в крови и вцепился в ее губы. Чонгук больше не мог сдерживать свое безумие, потому что рядом с ним находилась слишком особенная девушка, которая сводила с ума своими поступками. А он никак не мог понять, как так получилось, что в ее подчинении находятся люди, которые игнорирую Намджуна. Теперь все ответы были перед его глазами, как и факт раскрытия всех дел, но Чонгук собирался просто сжечь все бумаги и до последнего утверждать, что никакие дела не были заведены.        Гук готов рискнуть своим положением и работой, чтобы обеспечить Лисе поле для игр и осуществления своих планов. Он даже готов создать фальшивые доказательства и посадить другого человека, например, Хосока. Чонгук не понимал, как ей удалось так долго оставаться в тени Намджуна со своими делами, и играть роль так, чтобы никогда не попадать под подозрения. Но это еще больше сводило с ума, а желание помочь ей и создать алиби возрастало все больше. Чонгук готов перейти на ее сторону уже сейчас, представляя лицо Тэхена, когда все вскроется.        —Наконец-то ты сняла эту чертову маску хорошенькой девочки. Господи, я готов сойти с ума от этой мысли. — Чонгук разорвал поцелуй, схватил ее за шею, снова прижимая к стене так, чтобы у нее не было шанса сбежать с места преступления. — Что же ты родилась такая прекрасная?        — А ты чертов психопат извращенец. — Она усмехнулась, осознавая, что попалась в его руки окончательно, больше не в силах из них выбраться. — Теперь я для тебя стала еще роскошнее?        Он никак не мог уловить ее смены настроения, когда она то плакала, то безумно смеялась, то тепло улыбалась. Чонгук понимал, что сейчас творилось в ее голове и очень хотел помочь, но не понимал чем. Он не хотел наступить на грабли Намджуна и разрушить ее еще больше, и при этом еле сдерживался, чтобы снова не нарушить ее личные границы, как привык это делать. Такую, как она ему больше никогда не найти, поэтому хотелось ценить, как зеницу ока, наконец вылечить, чтобы никто больше не смог сломать. И хотя он начал рисовать вокруг ее шрамов звездочки, очень многие были ему недоступны.        Чонгуку доступна для обзора только часть ее души, из-за чего сразу можно сказать, что Лису никогда не получится прочитать, как открытую книгу. Вначале страницы стоял веселый абзац, в середине грустный, а в конце разрушительный и где-то между говорилось о ее гордости и грациозности. Гуку тяжело ее читать, но это точно того стоило, потому что только такая как она способна сполна усмирить его безумие. Он впервые ощущал себя единым целым с кем-то, и ради этого человека готов уничтожить мир, лишь бы она ощутила спокойствие.        — Ты выкинул наручники? — Она сняла с него пальто, чтобы оно не испачкалось в крови еще сильнее, не понимая, почему он так поступил и позволил Юнги забрать их.        — А ты думала я брошу тебя во благо мира? — Он поцеловал ее за ухом, зарываясь носом в волосы, тихо шепча ответ. — Я пожертвую мир ради тебя. Я пойду за тобой, помогу со всеми проблемами, потому что люблю тебя. — Гук усмехнулся, чувствуя, как ее хватка становилась все сильнее с каждым словом. — Ты хорошая девочка. — Тихо прошептал он, успокаивая ее и чувствуя, как она уткнулась в его плечо.        — Не говори так. Хороших девочек жизнь очень больно ломает. — Тихо ответила она, всхлипывая, чувствуя, как истерика медленно подступала и выбиралась наружу. — Я была хорошей и что мне это принесло? Я верила людям и где в итоге оказалась? — Она обнимала Чонгука, больше не сдерживая свою истерику. — Меня погрузили в хаос, показали ад и заставили ощутить самые жуткие страдания…        Ее голос дрогнул, и дальше послышались только громкие всхлипы. Она была готова кричать, лишь бы люди наконец увидели всю боль, которая окутала ее душу, но ощущал все это только Чонгук, нежно поглаживая ее по волосам, пытаясь успокоить. В итоге ее понял не тот, кто пытался восстановить и залечить раны, а тот, кто нагло разрушил все привычное и погрузил во что-то новое, до этого неведанное. Даже в полном отчаянии, рядом с ней почему-то оказался именно он, тот, кого она хотела уничтожить, кого приручала и влюбляла в себя, лишь для того, чтобы в конце вставить самый острый нож в спину.        Чонгук прекрасно понимал это. Точнее понял только сегодня, но все равно сейчас стоял рядом, прижимая к себе и не позволяя вырваться. Она всхлипывала в его плечо, прекрасно понимая, что ему известны все мысли, которые посещали ее голову. Чонгук понял все ее планы, причины, почему она поехала с ним, почему танцевала и почему попросила Юнги позвонить именно ему. За то, что он разрушил ее личные границы, нагло ворвался в ним, она привязала его к себе и собиралась убить его же оружием. Она не любила его, а просто играла, но Чонгук игнорировал это, успокаивая ее сейчас.        Гук не собирался отпускать ее, игнорируя все ее планы. Плевать, даже если после этого она и правда вонзит ему нож в спину, и даже если не сможет полюбить. Он собирался попытаться влюбить ее в себя, показать, что мир не так жесток, как она привыкла видеть. Даже если ему придется перевернуть весь ее мир еще раз с ног на голову, Чонгук собирался сделать это. Даже если он сбежит от него, он собирался найти ее, несмотря ни на что. Пусть она пытается спрятаться от него, пусть пытается убежать, Гук сделает все, чтобы Лиса почувствовала вкус счастья, и будет находить ее укрытия до тех пор, пока это не случится.        — Лиса, даже дьяволу нужна помощь. А ты маленький человечек, понимаешь это? — Он осторожно шептал ей на ухо, смотря на Юнги холодным ненавистным взглядом. — Ты достаточно долго была одна, поэтому прошу, теперь, положись на меня.        В ее душе порвалась какая-то тонкая нить, на которой держалось абсолютно все ее самообладание. Впервые она начала ощущать, что действительно в ком-то нуждалась. Впервые человек увидел насколько ей плохо, насколько несчастна она, живя во всем этом дурдоме. Ей хотелось хотя бы один раз уснуть спокойно, не переживая ни о чем, но даже в объятиях Чонгука у нее не получалось расслабиться. Она хваталась за его плечи, больше не в силах сдерживать истерику, не желая ее сдерживать. Она просто приняла страшную правду и согласилась с ней, не в силах отрицать.        Она больше не пыталась прогнать его подальше от себя, и теперь пыталась удержать, потому что понимала, что это единственный человек, за чьи плечи она могла ухватиться. Пускай будет больно, пускай он детектив, который должен был арестовать ее. Лисе плевать уже на все, лишь бы он успокоил ее истерику и душу, и сделал так, чтобы она смогла вдохнуть свежий воздух, которого так сильно не хватало в легких. Впервые она ощутила себя живой, чувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Она будто отдала в его руки все пароли от своей души.        Может завтра она и пожалеет об этом, но это будет позже. Все привыкли, что после черной полосы начинается белая, но у Лисы все пошло совсем по-другому, ведь только сейчас она начала ощущать что-то серое, и то, понимая, что дальше может вернуться черная полоса. Когда она откроет глаза, не начнется новая жизнь, и никто не может гарантировать, что все будет хорошо. Для нее еще просто не настало время, чтобы выдохнуть с облегчением и сбросить абсолютно весь груз, который лежал на плечах.        — Ты мне нужен…ты очень нужен. — Она начала медленно оседать в его руках, обессиленная всем этим диалогом, чувствуя, словно ее душу вывернули наизнанку и выпотрошили все оттуда. — Юнги, Джису, найдите Чеен и верните домой…пока мы не узнаем кто такой Чон Хосок.        — Оставь это на меня, принцесса. — Чонгук поцеловал ее в лоб, крепко обнимая, сидя на полу, и прекрасно слышал шипение Юнги, которому совершенно не нравился такой поворот событий. — Я узнаю все о Чон Хосоке.        Юнги хотел стать для нее принцем на белом коне, который спасет ее из этого ада, вытащит из заточения и они будут жить долго и счастливо. Но в очередной раз появлялся Чон Чонгук, забирая всю славу себе, будто так и должно было быть. Только вот, рыцарь из него точно не получался, потому что он пытался быть злодеем. Ему хотелось пожертвовать миром ради нее, потому что при другом исходе жизнь ему просто на просто будет не мила. Лиса его воздух, жизнь, радость и сила, поэтому без нее Чонгук точно не сможет жить. Без нее жизнь потеряет вкус и цвет, зато рядом с ней он чувствовал себя живым. Она имела над ним полную власть, а он не боялся давать ей ее и позволять руководить собой.