Танец суицидника

       Чонгук вошел в допросную, держа в руках лист бумаги, содержащий разрешение на арест Ким Намджуна. Гук наконец-то добился передачи дел и теперь у него были на руках все полномочия на допросы и ведение расследований. А самое главное, что у него в руках был сам Ким Намджун, которого все так сильно хотели посадить. Ему бы сейчас танцевать от счастья, что он осуществим мечту многих полицейских и детективов, но на лице Гука не было и тени улыбки или даже привычной надменной усмешки. Он был полностью погружен в свои мысли, думая о Лисе, которая резко пропала месяц назад после того, как передала через Юнги информацию о И Лигене.        Чонгук искал ее везде, но она будто исчезла. Провалилась сквозь землю, будто мираж в пустыне, который всего лишь привиделся из-за нехватки воды. Складывалось впечатление, что ее вообще никогда не существовало и Гук придумал ее себе. И даже спокойствие Намджуна сейчас, его безумно раздражало. Ему хотелось видеть волнение, желание выйти на свободу, а не полное спокойствие и уверенность в своей невиновности. Джун действовал ему на нервы своим поведением.        Он сел на стул напротив Намджуна и сразу же взял в руки его паспорт, который лежал на столе. Самая главная причина, по которой Чонгук добивался весь месяц передачи дел связанных с Джуном, была именно в том, чтобы заглянуть в его паспорт и убедиться в том, что Лиса никакая ему не жена. Ну, не верил Гук в легенду и не поверит до тех пор, пока не увидит доказательства собственными глазами.        Гук бесцеремонно листал страницы паспорта Намджуна, прекрасно чувствуя на себе его взгляд. Ему совершенно было не интересно допрашивать его и пытаться найти доказательства причастности ко всем смертям, которые произошли за последнее время. Единственное, почему Чонгук все-таки отнял у Хосока все дела — была Лиса. Он прекрасно понимает, что только так сможет оказаться к Лисе максимально близко, и наконец извиниться за то, что между ними произошло.        Гук также понимал и то, что это единственный возможный способ держать Лису близко и убеждаться в том, что ее жизни ничего не угрожает. Он так сильно облажался перед ней и провинился, что не мог даже придумать хотя бы одного способа загладить свою вину, не говоря уже о том, чтобы пытаться снова наладить с ней контакт. Чонгук прекрасно понимал, как сейчас выглядит в ее глазах, но даже при таких обстоятельствах не мог отказаться от нее, продолжая желать такую девушку, как Лиса.        Он открыл нужную страницу и посмотрел на полное отсутствие штампа оповещающего о наличии брака. Страница была полностью пустая и не было даже намека на то, что Намджун разводился, что являлось прекрасным свидетельством того, что легенда Лисы не оправдалась и она все же не приходится Намджуну женой. Чонгук бы с удовольствием сейчас сплясал от счастья или запрыгал, если бы не разрушил полностью с ней отношения.        Он до сих пор не понимает в какой момент упустил контроль и полностью потерял его, что ситуация обернулась подобным образом. Гук чувствовал себя сильно виноватым перед Лисой за случившееся, но она пропала и избегала встреч с ним, не давая даже возможности извиниться, что еще сильнее удручало.        — Все-таки не жена. — Гук отложил паспорт Намджуна в сторону, удовлетворив свой интерес насчет его семейного положения и протянул ему орден на арест. — Итак, думаю, вы знаете о том, что в последнее время участились смерти в кругу ваших знакомых и партнеров по бизнесу. Но, как выяснилось, предъявлять обвинения напрямую вам нельзя, поэтому пришлось прикрываться допросом, как свидетеля.        — Слышу разочарование в вашем голосе, Чон Чонгук. — Джун откинулся на спинку стула, кладя руки в наручниках на стол, демонстрируя то, что свидетелей подобным образом не приводят в участок, а хотя бы вызывают повесткой.        — Для вас я детектив Чон. — Поправил его Чонгук, хмыкая. — Я и правда разочарован фактом, что вас нельзя посадить в тюрьму. Для этого нужно пройти очень много операций, а хотелось бы сделать это не имея даже доказательств вашей виновности.        Они оба были влюблены в одну девушку, и только одному из них она позволяла касаться себя, целовать, обнимать в трудную минуту, а другому буквально показывала, насколько сильно тот не достоин этого места. Чонгук готов сейчас заскрипеть зубами от несправедливости, но сдерживал себя, молясь снова не потерять самообладание и не наломать дров. Тэхен сейчас «допрашивал» Дженни, поэтому останавливать Гука было некому.        Хоть им и дали в распоряжение целый участок, жаль, правда, не Чон Хосока, но это не меняло того, что Чонгука тут никто ни во что не ставил. Он даже не удивится, если после закрытия всех дел, этот участок полиции припишет все заслуги себе. Именно так сейчас и строилась работа. Частным детективам, чтобы проводить допросы и где-то удерживать подозреваемых, нужно было запрашивать разрешение на работу с каким-нибудь полицейским участком, и там уже как повезет и к кому определят. У Гука было не мало случаев, когда он просто бросал расследование, потому что его ставили в условия, когда это было просто невозможно делать.        — Не знаю про какую вину вы говорите, потому что я честно соблюдаю правила контракта с правительством. — Джун барабанил пальцами по столу, желая лишь выйти отсюда как можно скорее, и надеясь, что новости о его аресте не дошли до Лисы и она спокойно и сладко спит. — Или же вам настолько не нравится факт того, что девушка, которая вам не безразлична — моя жена?        — Начнем с того, что вы не в браке. Штампа в паспорте нет, и готов поспорить, что у нее ситуация точно такая же. Поэтому я не вижу смысла вам обоим называть друг друга мужем и женой, не имея подобный статус. — Гук тряс паспортом Намджуна в воздухе, показывая, что там хранятся весомые доказательства его правоты на эту тему. — И я не привык смешивать личную жизнь и работу. Может у меня и есть к вам какая-то неприязнь, но я не буду пользоваться ей, чтобы специально искать доказательства вашей вины в каком-нибудь убийстве. Но скажу честно, каждый полицейский мечтает посадить вас.        Намджун хотел уже начать возражать, как в допросную зашел один из полицейских, подходя к Чонгуку и что-то передавая ему, из-за чего тот сразу же изменился в лице и повеселел. Не нужно было гадать, чтобы узнать причину такой резкой смены настроение, потому что все было очевидно — Лиса приехала в участок. Джун сжал кулаки, понимая, что ничего не может с этим сделать. Дженни все это время осторожно держала его в курсе того, как Чонгук пытался найти встречи с Лисой. А Юнги несколько раз рассказывал о домогательствах с его стороны, что заставляло Джуна переживать за нее еще больше обычного.        Он изрядно устал каждый раз слышать новый отчет по этой теме и понимать, что беспомощен. Сначала он пытался просто закрывать глаза на все это, надеясь, что Чонгуку надоест и он просто отстанет от Лисы, но с каждым разом он становился только настойчивее. И Намджун прекрасно знал, что тот след на шее Лисы оставил Чонгук. Возможно, это было, как предупреждение, о том, что он нацелен на нее и ему плевать на мнение Джуна, а возможно простая случайность. Но ему не нравилось и то, что Лиса пыталась все это скрыть от него.        Джун еле сдерживался, чтобы не пойти против установленных правил и не убить Чонгука, лишь бы он перестал донимать Лису своими выходками. Он был единственным, кто знал, с чем Лисе пришлось столкнуться в прошлом, и каждая новая выходка Гука заставляла его переживать о том, что ее воспоминания могут снова начать давить, ломая ее. Лиса была нежным и невинным цветочком, и Намджун старательно возводит вокруг нее стены, чтобы никто не мог ей навредить, но почему-то каждый раз именно Чонгук обходил все препятствия и заставлял всех вокруг Лисы переживать за ее сохранности.        Он быстро встал и вышел из допросной, оставляя Намджуна наедине со своими мыслями. Сейчас у Чонгука была другая цель в виде самой Лисы, которая приехала в участок, чтобы разобраться о причине ареста ее «мужа». И Гук собирался использовать это, как самый настоящий предлог для встречи с ней, ведь являлся ведущим детективом, с которым ей при любых обстоятельствах придется говорить, чтобы получить разрешение на освобождение.        Он с самого начала рассматривал то, что она может приехать сюда, чтобы попытаться вытащить Намджуна, поэтому, как только получил одобрение на передачу дел, сразу же заставил Тэхена узнать у Дженни вкусы Лисы, и сегодня подготовил небольшой подарок для нее, в качестве извинений за сделанное. Этого, конечно, будет мало, но Чонгук надеялся, что она примет его и простит. На большее он пока что надеяться не смел.        Гук быстро прошел в кабинет, в котором оставил заранее приготовленный тортик, и взял его, готовый чуть ли не со всех ног бежать к ней на встречу. Когда она пропала — первую неделю Чонгук просто не находил себе места, вторую уже не представлял где искать, а на третью начал думать о том, что Лиса не просто пропала или уехала отдыхать, а уже даже начал предполагать то, что ее похитили и убили. Именно поэтому, стоило ему услышать о том, что она приехала сюда за Намджуном, как он тут же забыл про допрос и намеревался бежать к ней со всех ног, лишь бы убедиться в том, что она жива и здорова.        Одна только мысль о том, что И Лиген делал с ней когда-то приводила его в самый настоящий ужас. И Гук оказался полностью отрезан от нее, чтобы хотя бы попытаться узнать о том, что все не настолько плохо, насколько можно предполагать. Он быстрыми шагами направлялся к месту, где должны были оставить Лису, желая оказаться рядом с ней, как можно скорее, чтобы просто хотя бы обнять ее. Чонгук и правда пытался держать себя и свои желания в руках, чтобы показать ей, как сильно раскаивается из-за того поступка, который совершил.        Все полицейские смотрели на него с большим удивлением, не понимая, какая пчела его ужалила и так воодушевила, что он летал по всему участку. Но и не хотели задавать лишних вопросов, зная, что могут напороться на огромное количество нотаций от Чонгука. Поэтому они просто наблюдали за ним, строя догадки о происходящем.        Он открыл дверь в кабинет, в котором ждала Лиса, резким и громким хлопком закрывая ее. Ему понадобилось всего несколько шагов, чтобы преодолеть все расстояние, что разделяло его с Лисой, опуская торт на стол и заключая ее в свои объятия. Он прекрасно почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновений, но все также не вырывалась, как это и происходило обычно. Она спокойно относилась к человеку с полным доверием до тех пор, пока он не переходил границы. И Чонгук думал, что эта черта изменится после того случая, но она до сих пор относилась к нему с доверием, надеясь, что он не перейдет черту.        И правда. Лиса была слишком доброй и наивной для преступницы, но зато прекрасно было понятно, за какие именно качества ее полюбил Намджун, и какие из них он так тщательно пытался сохранить, скрывая ее от других людей. Чонгук был полностью согласен с его политикой, прекрасно понимая и одобряя это. Он и сам очень хочет сохранить в ней эту безмерную доброту, которая не заканчивается несмотря на то, как с ней поступает человек.        Гук отстранился от нее, замечая, как она поправляет накидку, которая немного опустилась, оголяя ее плечи, но не стал настаивать на то, чтобы посмотреть. Он подозревал, что там могут быть какие-то старые шрамы, которые она не хотела бы показывать другим. Гук выдохнул, собираясь с мыслями и поднял небольшую коробочку с тортом, показывая ее Лисе.        — Это тебе. — Он протянул ей коробку, замечая недоумение во взгляде. — Знаю, этого будет мало, чтобы загладить вину за случившееся, но мне правда жаль, что тогда я не смог остановить себя и перешел абсолютно все границы дозволенного. Обещаю, впредь лучше следить за собой и своим контролем. Прошу, прими мои искренние извинения.        — В этом нет никакой необходимости. — На ее лице появилась теплая улыбка, а Юнги за ее спиной шумно выдохнул, сжимая кулаки до хруста. — Я прекрасно все понимаю, поэтому вам не нужно извиняться, детектив Чон. Сегодня я здесь для того, чтобы узнать причины ареста моего мужа и его помощницы, а также попросить вас отпустить их.        Чонгук поджал губы, ставя коробку обратно на стол. И все же она сразу же начала с того, по какой причине приехала сюда, и при этом показала, что не собирается вести диалогов на другие темы. Ему было безумно обидно из-за этого, но и поделать он ничего с этим не мог, прекрасно понимая, что она и правда может быть влюблена в Намджуна. Хотя сколько он не думал об этом, каждый раз убеждался в том, что это не так. Она любила его только на словах.        — Давай встречаться. — Неожиданно слетело с его языка, вводя Лису в ступор. — Ой, я не… — Он осекся, понимая, что это его шанс проверить теорию о том, действительно ли она его любит. — Хотя нет. Давай встречаться. Тогда я отпущу их.        — Детектив Чон…это как-то слишком, вы не находите? — Юнги подошел ближе к Лисе, чувствуя, что ей в любую секунду может понадобиться защита от него. — Вы хотите шантажировать себя?        — К черту все. — Тихо сказал он себе под нос и поднял на нее взгляд полный решимости. — Я видел паспорт Намджуна, и прекрасно знаю, что вы не муж и жена, поэтому передо мной нет смысла прикрываться этим. И да, сейчас я намерен шантажировать, если это позволит мне наконец добиться твоего внимания. — Он осторожно взял ее руку, показывая, что контролирует себя и не собирается переходить границы. — Я обещаю, максимально сдерживать себя, чтобы та ситуация не повторилась. Просто дай мне шанс показать тебе, что я серьезен.        Лиса еле сдерживалась, чтобы не усмехнуться. Она искала шанс, который позволил бы ей отомстить Чонгуку за сделанное. Шанс, который позволит ей полностью растоптать его, а он взял и сам принес его к ней в руки, даря, как самый прекрасный в мире цветок. Изначально она сильно сомневалась в том, что у нее есть необходимость в поездке сюда, но теперь понимала, что не зря все же решилась на это и приехала, даже несмотря на то, что совсем не хотела пересекаться с Гуком.        — Только если мой муж об этом не узнает. — Лиса улыбнулась ему теплой улыбкой, пытаясь выстроить образ верной-неверной супруги, которая решила попробовать что-нибудь новое, а сама очень надеялась на то, что Юнги понимает ход ее мыслей и не сделает ничего лишнего.