Погасите фонари

В ноябре состоялись выборы президента Соединенных Штатов, и Кеннеди выиграл их. Шарль не считал себя человеком сильно увлекающимся политикой, и в шутку причислял себя к числу домохозяек, очарованных улыбкой демократа и отдавших голос в его пользу исключительно благодаря этой самой улыбке. В Семье же, напротив, активно обсуждалось это событие, и в день выборов многие ребята из команды собрались в доме Фаба, чтобы посмотреть новости. Фабрицио, между тем, пообещал прошить телевизор очередью из Томпсона, если выиграют «республиканцы». Но телевизору повезло. Ходили слухи, что Кеннеди-старший обратился за помощью к мафии, чтобы та помогла его сыну одержать победу в некоторых штатах. Взамен организованная преступность должна была получить лояльность со стороны новоизбранного президента. Шарль не верил в эти сплетни, хотя ему иногда казалось, что мафия запустила свои щупальца даже в Белый Дом. После переезда Кэтрин в Лос-Анджелес Шарль провёл несколько дней вместе с ней, чтобы удостовериться, что сестра нормально устроилась в новом городе. Роуз в шутку попросила парня украсть плитку с отпечатками ладоней Мэрилин Монро, находившуюся на Аллее Славы в Голливуде. Спасибо, что не саму Мэрилин! Это бы обеспечило появление лица Шарля на обложках всех газет. Но первое, что сделал Леклер по прибытию в Лос-Анджелес, это встретился с приятелем Карлоса, который должен был негласно присмотреть за Кэтрин. Мужчина был членом организованной преступности из Лос-Анджелеса, и пообещал Леклеру, что его сестра будет под защитой клана. Кроме того, мужчина любезно познакомил Кэтрин со своей дочерью, которая училась на том же курсе, что и она. Один факт того, что защиту могут обеспечивать преступники, а не законники, вызывал у Шарля нервную усмешку. Близились рождественские праздники, и Нью-Йорк припорошило декабрьским снегом. Роуз поделилась с Шарлем своей идеей провести Сочельник в больнице, и парень с удовольствием её поддержал. Они не в первый раз устраивали для детей небольшое торжество. В этом году Роза начала учить с ребятами рождественские песни за несколько недель до праздника. Так же она запланировала поставить ёлку, напечь печенья, и даже пошить костюмы эльфов для младших ребят. Деньги на костюмы и подарки Шарль отыскал быстро. Когда Фабрицио поручил ему вытрясти деньги с каких-то мелких уличных бандюг, которым не посчастливилось обнести магазин с шубами на подконтрольной Ферстаппену территории, Леклер прикарманил несколько сотен долларов себе. Ещё он захватил с собой неплохую шубу, которую позже отправил Кэтрин, чтобы та, прогуливаясь по Голливуду, не чувствовала себя хуже всяких там актрис. Шарль был почти счастлив. Но имелась одна вещь, которая омрачала предпраздничное настроение: Фаб в разговоре заикнулся о том, что Ферстаппен собирается уехать на рождественские праздники в Бельгию. Не то, чтобы Шарль надеялся пересечься с ним, но сам факт того, что Макса не будет в Нью-Йорке на Рождество бросал на Леклера тень тоски. Фабрицио, как и все остальные, верили в легенду о том, что Ферстаппен летит на праздники в Бельгию из своих религиозных соображений, и что босс предпочитает встречать Рождество в церкви, в которой его самого крестили. Но Шарль знал, что Макс отправляется к своим родственникам, о существовании которых дон не распространялся. Знал ли Шарль один о его секрете? И если да, то почему только он? Неужели Ферстаппен доверял ему больше, чем своему лучшему другу и правой руке Уиллу? Роуз очаровательно пела, нисколько не хуже, чем Келли в том фильме, что они смотрели однажды. В себе Шарль особого таланта к пению не находил, но для рождественских песен главное — искренность. Сразу после праздника они уложили детей спать и втихомолку расставили подарки под ёлкой. Ещё до рождества Роза выведала у детей, о каких именно они мечтали. Когда они с Шарлем уже собирались покинуть больницу, девушка остановилась у ёлки и, взглянув на звезду на макушке, прошептала: «Дорогой Санта, пусть все эти дети выздоровеют» . Грустно улыбнувшись, Шарль тихо повторил её слова. Они успели вернуться в квартиру до полуночи. Кэтрин прилетела к ним на рождественские праздники, и уже ждала всех за рождественским столом вместе с Пьером. Шарль давно не ощущал такого домашнего уюта и тепла, как сейчас. Ребята из команды собирались вместе с женами и детьми у Фабрицио, его супруга обещала приготовить своего фирменного цыплёнка — много цыплят, но Шарль предпочёл встретить рождество с Роуз, Пьером и сестрой. — Мы тут с Пьером пытались приготовить утку, — воскликнула Кэтрин, встречая ребят в дверях. — Но, мне кажется, она вышла слегка сыроватой, — добавил Пьер, пожав плечами. — Удивительно! — воскликнула Роуз, обращаясь к Пьеру. — Ведь я бы сказала, что делать кого-то сыроватым — не твой конёк. — Если бы готовила ты, утка бы сгорела, — взаимно съязвил Пьер. — Потому что это было бы твоим единенным шансом хоть кого-то зажечь. — Шутишь, как семилетка, — фыркнула Роза. — Стараюсь не отставать от оппонента. На его колкость Роуз скорчила рожу, а Пьер в ответ показал ей палец. Это было их обычное приветствие: так уж вышло, что ребята не полюбили друг друга в первый же день их знакомства. И хоть со временем они сумели поделить Шарля, и их неприязнь друг к другу испарилась, привычка всячески подкалывать друг друга осталась.

***

На пожелтевших от времени кухонных часах было без четверти два. Шарль курил на кухне, заворожённо смотря в окно. Его начинало клонить в сон, но ребята не думали расходиться по спальным местам. Пьер пытался привести в чувства их старый граммофон, но тот пока мог извлечь из своей трубы только пыль. Кэтрин привезла из Лос-Анджелеса свеженькую пластинку Синатры, которую ей подарила её новая подруга из университета. На пластинке был автограф певца, и Роза с благоговением поглаживала обложку с улыбающимся Фрэнком. Кэтрин была счастлива, что в новом городе у неё появилась подруга и её радушное семейство, которое с удовольствием приглашало девушку на ужины и уикенды. То, что она подружилась с семьей тамошнего мафиози, она не знала. Да и к чему ей знать, если всё прекрасно? Сигарета медленно тлела в пальцах, а снег за окном кружился в воздухе, плавно спускаясь к земле. В Бельгии, сейчас, наверно не было снега. От мыслей Шарля отвлёк звонок. Он машинально снял трубку висевшего на стене телефона. — Да, — произнёс Шарль, стряхивая пепел в служившую пепельницей консервную банку. — Vrolijk Kerstfeest, Чарли, — в трубке был голос Ферстаппена. Сердце Шарля тем временем обо что-то споткнулось. — И тебя с Рождеством, — поспешил ответить Леклер, догадавшись о значении слов. — Мило, что ты позвонил. — Я почему-то подумал, что ты будешь ждать моего звонка, — сказал Макс и, спустя паузу, весело добавил. — Видишь, даже время подгадал, ведь в Америке Рождество только-только наступило. — Угу, — ответил Шарль, машинально бросив взгляд на кухонные часы. В комнате тем временем запел Синатра, и раздались победные возгласы ребят. — Старина Фрэнк? — До Ферстаппена тоже долетели звуки музыки. — Знаком с ним? — спросил Шарль. — Конечно, — усмехнулся Макс. — Только не говори, что и он тоже… — Я и не говорю. Скажу только что он славный парень. Хмыкнув, Шарль сунул недокуренную сигарету в консервную банку, и перехватил трубку в освободившуюся руку. — Загадал желание на Рождество? — Да , — утвердительно ответил Макс. — А ты? — Загадал тебя. Вдруг сбудется. Ферстаппен усмехнулся в трубку. — То есть мне теперь ждать, что Санта меня похитит? Что ж, сэкономлю на самолёте до Нью-Йорка. Шарль хотел ответить что-нибудь в стиле шуток Ферстаппена, но на том конце трубки послышался шум и чужие голоса, после чего Макс быстро произнёс: — Прости, нет времени поболтать подольше. С Рождеством ещё раз. Я вернусь в первых числах января. Не мёрзнете там. С полминуты Шарль слушал короткие гудки, а затем медленно повесил трубку. Собираясь уйти, он обернулся к двери и обнаружил, что всё это время там стояла Роуз. Девушка медленно закачала головой — очевидно, что всё слышала. Даже голос Фрэнка из граммофона не спас. — Я с Пьером никогда особо не ладила, что уж и говорить. — Ногой она закрыла до упора дверь позади себя. — Но, Шарль, он же любит тебя, чёрт тебя подери. — Она невольно повысила голос, но сразу же затихла и обернулась, проверяя, не подслушивают ли их, как это делала она сама несколько мгновений назад. Шарль тоже навострил уши, но услышав, что Кэтрин над чём-то смеялась вместе с Пьером в комнате и шумела столовыми приборами, слегка расслабился. Настолько, насколько можно было расслабиться, будучи обвиненным и капельку разоблаченным. — Ты всё не так поняла, — устало вздохнул Шарль, подпуская в голос нотку раздражения. — Ох, да ладно! — Всплеснула руками девушка. — Я дура по-твоему? — Вздор, — сердито отмахнулся Шарль. — У меня никого нет, а это… Поверь, тут уж я точно в пролёте. Да, однажды я попытался, но не вышло, и на этом точка. — Факты говорят об обратном. Насколько я вижу, пытаться ты не перестаешь. Леклер мотнул головой и попытался отодвинуть девушку от двери, но Роуз придавила её весом своего тела и нахмурилась сильнее прежнего. — Ты обманываешь Пьера. А он верит тебе. Шарль стиснул зубы. Подруга была права, и его совесть обычно говорила ему тоже самое. И даже голос у этой самой совести был точь-в-точь как у Роуз. — Мне стыдно, но исповеди не жди. — Сдалась мне твоя исповедь, — прыснула Роза, скрестив руки на груди. — Просто ответь, как ты живешь со всем этим враньём? — Поверь, на моей совести есть вещи и похуже. Ошарашенная девушка отошла от двери, освобождая проход. Шарль вернулся за рождественский стол и, выцепив бутылку, плеснул себе в бокал. Он будет жалеть об этом разговоре с Розой ещё долго. Работа с мафией сделала его нервным и дерганным, но он не собирался винить в этом кого-то кроме себя. Роза вернулась вслед за ним, лицо девушки стягивало напряжение. Шарль осторожно толкнул её ногой под столом. Роуз подняла взгляд, и Леклер умоляюще посмотрел на неё и чуть качнул головой, как бы говоря « пусть это останется между нами ». Глаза Розы сверкнули, она бросила короткий взор на Пьера, который, подпирая кулаком голову, выслушивал историю о том, как Кэтрин едва не поймали со шпаргалкой на экзамене. Её грудь поднялась от глубокого вздоха, после чего она медленно моргнула, что Шарль расценил как « ладно ». В какую-то секунду в дверь позвонили. Все за столом удивленно переглянулись. — Мы никого не ждём, — растерянно объявил Шарль, и встав из-за стола, направился к входной двери. На пороге стоял парень с покрасневшими от холода щеками и держал в руках коробку. — Я ничего не заказывал, — пробубнил Шарль, с сомнением поглядывая на паренька. Кутаясь в пальто, юноша недовольно цокнул языком. — Послушай, дядя, думаешь, мне охота здесь мерзнуть? Праздник на дворе, а я посылки разношу всяким кретинам. — Эй, полегче с выражениями! — Из-за плеча Шарля выглянула Кэтрин. — От кого это? — А мне почём знать? — прикрикнул курьер, ставя коробку возле двери. — Распишитесь и катитесь. Посылка оплачена. Шарль черканул в его тетрадке, и парень поспешил свалить восвояси. Кэтрин тем временем затащила коробку в дом, и вместе с Розой они поспешили её вскрыть. Шарль даже не успел их остановить, лишь крикнув вдогонку: — Я бы на вашем месте не стал вскрывать всякие незнакомые коробки, вдруг там бомба или… — Это Дом Периньон, — перебивая брата, возбужденно объявила Кэтрин. — Чёрт возьми, сколько денег это стоит?! Коробка действительно была заполнена бутылками с шампанским. — Да я даже на одну бутылку этого Периньона за всю жизнь не накопила! — воскликнула Роза, осматривая ровные ряды бутылок. — От кого это? Шарль с искренним недоумением пожал плечами. — Может, курьер ошибся адресом? — Это он удачно ошибся, — засмеялась Кэтрин. — Спасибо, Санта! Я не очень хорошо себя вела в этом году, но приму твой щедрый дар в качестве аванса. Пока Кэтрин разливала по бокалам новоприбывшую выпивку, Шарль повнимательней осмотрел коробку и обнаружил едва заметный листок бумаги, приложенный к стенке. От бумаги как будто тянуло сигарами и знакомым ароматом одеколона. Ощутив внезапный прилив крови к лицу, Шарль быстро развернул листок и обнаружил там строчки: Палить по наполненным веселее, но эти бутылки определенно стоит пощадить. С Рождеством!