Погасите фонари

Шарля привёл в чувства приступ рвоты. Всё это время парень лежал на спине, и ему повезло, что он не захлебнулся, находясь в бессознанке, как это обычно бывает. Негромко простонав, он попробовал повернуть голову. Та будто бы превратилась в большое алюминиевое ведро, по которому кто-то остервенело стучал со всех сторон. Желудок сжался тугой судорогой. Так сильно его не тошнило даже когда он напился на выпускном какого-то паленого портвейна. Привстав и проползя немного вперёд, он ухватился за край и навис над унитазом. Казалось, будто его желудок и все остальные внутренности пытаются разом вырваться на свободу. Как выяснилось, Зак и Гас были парнями прижимистыми, и с дозой, которая, по их задумке, должна была стать смертельной, явно пожадничали. Её не хватило, чтобы добить Шарля, хотя предпосылки к этому были. И всё же Леклер был удивлён тому, что не сдох. Приятно или неприятно, сказать было сложно. Размышлять о смысле дальнейшего бытия помешало очередное выворачивание наизнанку. В короткие передышки между приступами рвоты он старался делать хотя бы несколько вдохов и выдохов. За это время Шарль успевал подумать о кольте и о том, как бы до него добраться. Да и не только до него — сначала было бы неплохо дотащиться до крана с водой, и потом, может быть, найти силы на поиски телефона. Когда тошнота немного отступила, Шарль попробовал встать на ноги. Голова была не в восторге от столь кардинальных перемещений в пространстве. В восторге она сейчас была бы разве что от горсти таблеток аспирина. Толкнув треклятую дверь, на которую Шарль был вынужден таращиться в перерывах между своими приятными, а под конец не очень, галлюцинациями, парень вышел к отсеку с раковинами. Кольт валялся там, заслоняемый мусорным ведром. Леклер мысленно поблагодарил ведро за то, что оно присмотрело за его драгоценным подарком от Ферстаппена, а затем поднял пистолет и дрожащими руками запихнул его за пояс, небрежно прикрыв рубашкой. Мельком взглянув на себя в зеркало, Шарль поморщился и привалился к раковине. Цвет его лица был даже не бледным, а скорее зеленоватым. На фоне этого цвета отлично выделялись темные, как у панды, круги под глазами. Дав голове немного привыкнуть к вертикальному положению, Шарль умылся и выпил холодной воды из-под крана. Он тщился предположить, который час, но ориентация во времени полностью отсутствовала, как это случается, когда ты засыпаешь днём, а после пробуждения не можешь понять, в каком столетии очнулся. На шатающийся ногах он вышел из уборной и осмотрелся. Бар был пуст, его сразу же окликнул бармен: — Эй, парень, утро уже, мы закрываемся через десять минут. Давай, вали. — Можно от вас позвонить? — машинально спросил Шарль. — Да, только быстро. Бармен проводил его в тесное помещение между залом и кухней. На стене висел телефон, а под ним пожелтевшая книжка с номерами городских служб. В свободных от номеров местах виднелись мелкие рисунки и надписи, сделанные от руки, вроде «Я люблю тебя, Люси» , «Джонни — старый педик» . Всунув палец в кольцо барабана, Шарль набрал номер Фабрицио. — Баретти, — ответил на том конце Фаб. — Это Зак и Гаспаро, — коротко прохрипел Шарль. — Арландо — их капо. Судорожно вздохнув, Шарль повесил трубку. Его снова затошнило. Нужно было поскорее выйти на улицу. Свежий утренний воздух чуточку взбодрил. Солнце только вставало, разливая по городу свой золотистый свет. Шарль прислонился к стене здания, провёл рукой по волосам, собрал в горсти. Уши закладывало, но тошнота почти не ощущалась. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — Молодой человек, вы в порядке? — послышалось где-то рядом. Шарль вздрогнул и распахнул глаза. Пожилая леди, проходящая мимо, настороженно смотрела на него. — Да, всё нормально, — поспешил ответить парень, слабо улыбнувшись. Незнакомая женщина тоже улыбнулась и зашагала дальше по тротуару. Постояв ещё немного, Шарль поймал такси и отправился домой.

***

Образования младшего медицинского работника Шарлю явно не хватало для понимания всей картины происходящего. Отходняк был жёстким. Состояние походило на похмелье, только помноженное на десять. Он даже подумывал набрать Роуз, девушка, на момент обучения в медицинском, прочитала всяких умных книжек больше, чем он. Но эта идея была сразу же отброшена, так как пришлось бы объяснять Розе, что с ним произошло, а делать этого ох как не хотелось. Кроме того, Шарль понимал, что это пройдет, просто времени и терпения потребуется куда больше. Вернувшись домой, он завалился спать и отключился почти сразу. В один прекрасный момент в его пустой болезненный сон ворвался резкий звук. Шарль подскочил на кровати и испуганно осмотрелся. За окном стемнело. Он проспал весь день, а казалось, что пару минут. Поначалу парень подумал, что звук ему померещился, но он ошибся. Кто-то настойчиво звонил в дверь. Ещё не придя в себя после сна, Шарль пошёл открывать, по пути размышляя, кто бы это мог быть. Может, Роза? У Пьера-то ключи были. На пороге стоял Фабрицио. Видок у него был помятый. — Едешь со мной, — тявкнул он, окинув взглядом подъезд. Покорно кивнув, Шарль влез в ботинки и набросил куртку. — Что-то случилось? — спросил он, едва поспевая за капо, мчащимся по лестничным пролётам. — Двое тех ублюдков пытались отстреливаться, когда мы приехали за ними. Ранили двоих моих ребят. — Живы? — Да, живы, не волнуйся. Просто тебе нужно их немного подлатать, ясно? Так Шарлю напомнили про основную его обязанность — заштопывать джентльменов и не давать им терять кровь в слишком больших объёмах. — А с теми что? — брезгливо спросил Шарль. — Вы их убили? Воспоминания о Заке и Гасе возвращали тошноту. Впрочем, она никуда и не уходила. Просто внезапное появление Фаба на пороге квартиры слегка ошарашило и увело внимание от наипоганейшего самочувствия, которое у Шарля когда-либо было. — Да, — коротко ответил Фаб. Шарлю не было жаль этих придурков. Они намеревались убить его и были уверены, что убили. Всё могло бы закончиться печально. В конце концов, кто-нибудь из посетителей обратил бы внимание на холодеющий труп в туалетной кабинке и позвонил в полицию. Если бы не… вмешательство Господа? Не иначе. Хотя, версия, которой придерживался Шарль, была жадность двух тех охламонов. Действительно расстраивало лишь то, что из-за них пострадали парни Фабрицио. Шарль ощущал в этом свою вину. Если бы он вырвался или изначально повёл себя хитрее, жертв можно было избежать. — Всё это из-за меня… — пробормотал он. Капо притормозил, недоуменно взглянув на парня. — Почему? — Фаб, они узнали меня. Догадались. — Не болтай, — отмахнулся капо. — Ты всё сделал так, как я тебе приказал, а то что они догадались и начали отстреливаться — не твоя вина, ясно? — Взявшись за ручку, он остановился у ведущей во двор двери. — Послушай меня, Шарль, если мистер Ферстаппен вдруг заявится, ничего ему не говори. Я сам с ним буду общаться. Он сегодня злой, как Цербер. А свою злобу он вполне может на ком-нибудь выместить. Но ты не бери в голову. Просто запомни, что говорю с ним я, усёк? А ты молчишь и бинтуешь тихонько. Всё нормально будет. — Криво улыбнувшись, Баретти хлопнул Шарля по плечу, подбадривая, кажется, не столько Леклера, сколько самого себя. Карлос дожидался их в машине. Выглядел он так же, как и его капо — взволнованно. Семья дружно ждала схождения ярости Крёстного Отца. Как будто чувствовали, что мужика подорвёт. Перестрелка не входила в планы, команда Фаба рассчитывала разделаться со сбытчиками по-тихому. Но если даже они боялись, то сложно было представить, что ждало Арландо — капореджиме Гаса и Зака. Шарль не страшился гнева Ферстаппена, потому что пошёл он, козёл. Самое худшее было пережито в ту ночь на ферме. Шарль отрастил панцирь. Страшнее и больнее, чем тогда, уже не будет. Ребят, которых ранили, Шарль видел впервые. Фаб ещё по дороге пояснил, что тех взяли в Семью только несколько недель назад. Одному из парней на вид было не больше девятнадцати. Пугало то, что такие молодые люди не нашли себе лучшей судьбы, чем пойти дорогой криминала. У паренька было прилично помято лицо, а из ноги торчал нож. То ли с испугу, то ли на адреналине, он нервно хихикал, шутя о том, что нож можно будет оставить там для красоты и удивления дамочек. Артерию лезвие не задело, и Шарль вытащил нож вполне удачно. Со вторым парнем пришлось повозиться — пуля застряла в правом плече. Шарль удивлялся тому, как сам он смог собраться и сделать всё, как положено. Ещё в машине его руки дрожали, как заячий хвост. Разгромленный организм не спешил восстанавливаться после вчерашних кульбит, и он даже не мог предположить, когда ему станет хотя бы нормально, не говоря уже о хорошо. Арландо приехал сразу после них. Поговорив с Фабом, он ушёл на улицу курить, и Шарль его не видел до момента, пока не заявился тот, кого все с трепетом ждали вот уже весь вечер. Леклер к этому времени бинтовал второму парню плечо. По грохоту распахнувшейся двери, могло показаться, что её вышибли ногой. — Это что, дон? — испуганно шепнул парень, у которого из ноги Шарль извлёк ножик, второму пострадавшему. — Главный босс, да? Второй не знал. Они оба видели Ферстаппена впервые. Макс плюнул на всю осторожность и скрытность в отношении младших членов Семьи, либо намеренно решил навести шороху и запугать всех разом. Пусть, мол, расскажут остальным, как чревато ослушаться первое лицо Семьи. Один дьявол знал, что творилось в оголтелой башке Ферстаппена. Оглядев собравшихся, он выхватил взглядом Арландо и двинулся к нему. Подступив к побледневшему капо, он неожиданно вытянул вперед левую руку и забрался пальцами под его жилетку. Выудив оттуда галстук, он принялся медленно наматывать его себе на кисть. Умение повергнуть публику помимо ужаса в полнейшее недоумение боссу было не занимать. — Мистер Солера, как тебе живётся с мыслью о том, что твои люди продают наркотики? — Я не знал, — ответил Арландо, машинально отклоняясь от его лица. — Ты не знал? — переспросил Макс. Его пальцы уже подобрались к узлу на галстуке капо. — А мне кажется, что ты был в курсе. А знаешь почему? На твоей поганой роже это написано, прямо на лбу. Видите, джентльмены, — он обратился ко всем, указывая на голову Арландо. — Видите, прямо вот здесь написано: «Я жадная свинья, и я хочу легких денег» . — Клянусь, я не знал! — отчаянно выпалил Солера. — Ты лжешь мне! — откликнулся Ферстаппен ещё громче. Следом за этим послышался резкий звучный хлопок. Ферстаппен дал ему пощёчину правой рукой. Арландо выглядел таким жалким. Казалось, будто босс этим своим жестом хотел показать, что тот не заслужил настоящего удара, лишь полную презрения пощечину. — Ты знаешь, что я думаю на этот счёт. Продавать наркотики всё равно, что убивать собственных детей. — Резко дернув его за галстук, Макс привлёк мужчину к своему лицу. — Но у тебя нет детей, и ты не понимаешь, что значит переживать за своего ребёнка! Шарль беспокоился, но сама ситуация его не удивляла. Он знал, каким Ферстаппен мог быть обаятельным, вежливым, заботливым, рассыпающимся в шутках. И каким жестоким в моменты гнева. Особенно, когда всё шло не по его плану. — Ты облажался с тем рестораном, облажался теперь. Чего мне ждать дальше? Того, что ты заложишь нашу Семью копам? Арландо молчал, поняв, что его ответы бесят дона ещё сильнее. Не получив ответа, Макс распутал руку и сделал шаг назад. — Карлос, друг мой, — вдруг воскликнул он. — Я не мог не заметить, что сегодня ты на удивление трезв. Карлоса, стоявшего всё это время рядом с Фабрицио, точно молнией ударило. — Ну, так я, это, завязал, босс, — путанно пробормотал он. — Уже второй месяц ни-ни. Ферстаппен как-то странно улыбнулся. — Спасибо тебе, Карлос, за то, что ты прислушиваешься к моим рекомендациям. Это в последнее время такое редкое явление. Вот Арландо, к примеру, их упорно игнорирует. — Стараюсь, босс, — проговорил Карлос, со страхом и непонимание косясь на дона, который внезапно решил заговорить именно о нём. — Как смотришь на повышение по службе? — Ферстаппен обернулся к Карлосу и вопросительно поднял брови. Карлос замер, а затем осторожно ответил: — Положительно, конечно. — Вот и отлично, — Макс улыбнулся и громко хлопнул в ладони. — Джентльмены, прошу поприветствовать мистера Карлоса Тезауро — нового капореджимо Семьи. Глаза Карлоса удивленно округлились, а челюсть слегка отвисла. Макс между тем продолжил: — Ты получишь в подчинение людей Арландо. Наведи порядок в этой команде. Я уверен, что ты справишься. Кстати, Фаб, ты-то не против, что один из твоих солдат покинет команду? Я знаю, как ты ценишь Карлоса, но этому парню пора в самостоятельное плаванье. — Не против, — отозвался Фабрицио, как и Карлос, удивленный столь внезапному решению босса. — Моё первое поручение для нового капо, — с напущенной торжественностью в голосе провозгласил Ферстаппен. — Карлос, отправь, пожалуйста, Арландо туда, где ему место — на дно Ист-Ривера. Арландо издал какой-то придушенный звук. А Карлос, которому поручили убийство бывшего брата по оружию, побледнел не хуже, чем его намеченная жертва. — Выполнять, — Ферстаппен отодвинул пальцем рукав пиджака, изображая заинтересованность временем, — сейчас! Шарль опустил взгляд на плечо парня, которого бинтовал. Того потряхивало, как и всех остальных собравшихся. Он видел дона впервые, но понял всё слёту. Стиснув зубы, Шарль закончил с плечом, стараясь не смотреть на то, как Карлос покорно и обреченно уводит Арландо. Леклеру удавалось делать вид, что его здесь нет, ровно до тех пор, пока Ферстаппен не соизволил обратить на него внимание. — Что насчёт тебя… — Он развернулся на каблуке ботинка и шагнул к Леклеру. — Какого дьявола разразилась перестрелка? Тебе было велено следить за сбытчиками и не светиться! Неужели у тебя не хватило ума сделать всё так, как надо? Шарль поднял взгляд на босса. В глазах Макса было много всего, явно не только возмущение из-за операции, прошедшей не по плану. Но Шарль был так вымотан за эти дни, что усталость топила в себе всякое опасение. Что тот мог сделать с ним? Отправить на дно вслед за Арландо? Ох, скорее бы уже, сил никаких нет. — Отвечай! — вновь рявкнул босс, не получив ответа. Но Шарль не отвечал. Фаб приказал ему молчать, и он молчал. Кроме того, его капо уже подоспел на помощь, встав между ним и боссом. — Мистер Ферстаппен, — затараторил он. — Вы перегибаете. Мальчик сделал всё так, как ему было велено. Я попросил его проследить, и он проследил. Узнав имена, он сразу же донёс их мне. Парень отлично справился. А то, что всё пошло слегка не по плану потом — не его вина. Фабрицио был почти на полголовы ниже Ферстаппена. Тёмные волосы, прямой нос, живой, пронзительный взгляд. На висках мужчины просматривалась первая и пока едва заметная седина. Он был несколько старше Макса — лет тридцать пять на вид. Шарль был благодарен своему капо. Чертовски храбрый парень. К счастью, Ферстаппен тоже умел ценить достойных людей. — Хорошо, — голос Макса сделался мягче, а на лицо вернулось снисходительное выражение. — Кстати, мы нашли у сбытчиков деньги, — изрек Фаб, уводя внимание босса от Шарля. — Что с ними делать? — Разделите между всеми участниками, — ответил Ферстаппен. — Поправляйтесь. — Он протянул руки только что залатанным парням, и те просияли, как фары кадиллака. — Спасибо за работу. Впредь не взглянув на Шарля, он ушёл. Знал ли Арландо, о том, что его люди нарушали правила? Было сложно сказать однозначно, хотя, Шарлю почему-то казалось, что знал. Если бы он сам, к примеру, занимался чем-то подобным, то его капореджиме, как пить дать, об этом бы разнюхал. Закончив с работой, Шарль оставил рекомендации для парней, что делать, если поднимется температура. Но те уже оживились, и вовсю обсуждали, на что потратят свалившиеся на них деньги. Парень с проткнутой ляжкой нафантазировал кабриолет полный шлюх и виски. Как дети, всё равно — новые игрушки заставили их забыть не только собственные раны и недавнюю близость со смертью. Когда-нибудь они всё поймут, и это будет очень нелегкий день. Без сил плетясь к понтиаку, Шарль едва сохранял равновесие. В глазах рябило, проморгаться не получалось. На плаву его держала мысль о том, как бы доехать до квартиры, завалится в ванную, а потом — в кровать. И спать, спать, спать и ещё раз спать. До утра по крайней мере. Завтра ожидалась его смена в клинике. Шарль уже скучал по Розе и по ребятам. Мафиозные рожи сидели в кишках. Рядом с понтиаком стоял кадиллак Ферстаппена, а сам Макс курил, прислонившись к двери машины. Этот хрен никуда не уехал. Его что ли дожидался? Коротко взглянув на босса, Леклер впихнул ключ в замок двери. — Постой, — окликнул его Ферстаппен. Сделав глубокую затяжку, он выбросил окурок. — Есть минутка? — Не сейчас, мистер Ферстаппен, — сухо процедил Леклер. — Вот только давай без этого, ладно? — огрызнулся он на «мистера Ферстаппена». — Я хочу поговорить. — А я не хочу ни о чём разговаривать, — устало простонал Шарль. — Только не сейчас. — Нет, ты выслушаешь меня сейчас! — прикрикнул Макс, но сразу поправил себя, нервно и слегка виновато добавив: — Пожалуйста. — Ладно, — тихо выдохнул Шарль. Судя по напряженной физиономии босса, тот уже настроился на некий разговор, и спорить с ним было бесполезно. Оставив ключ в двери, Шарль подошёл к боссу и спросил, не сдерживая недовольства. — Ну и чего тебе надобно, Отец наш Крёстный, дон Ферстаппен? Судя по лицу Макса, он намеривался рявкнуть что-то на колкость парня, но на удивление сдержался, выдав вместо этого: — Во-первых, спасибо за работу, ты и правда отлично справился. Мы давно искали этих ублюдков, Арландо их покрывал и был в доле. Во-вторых, я хотел извиниться. — Извиниться? — почти с удивлением переспросил Леклер. — Да. За своё поведение. То, как я повёл себя в тот раз — ты понимаешь, какой наш разговор я имею ввиду — недопустимо. Я накричал на тебя и вёл себя по-хамски. — Ладно, — повторил Шарль. Макс пытался извиниться. Умереть не встать. Шарль был настолько истощен в эмоциональном плане, что внешне никак не отреагировал на это. Он просто смотрел на босса, который только что придушил собственную гордость. Совсем чуть-чуть, но придушил. Ведь было заметно, как Ферстаппен заставляет себя смотреть на случившееся между ними рационально, снисходительно, как было положено дону. «Нагрубил — извинись, — буквально печаталось на его лице. — Разложи всё по полочкам. Есть проблема — реши её. Не психуй» . Одна часть Шарля понимала это, а другая, в свою очередь, тихо шептала в уголке сознания: «он вспоминал о произошедшем, не просто наорал, бросил тебя на случайной ферме и свалил, выкинув ситуацию из головы. Он готовил этот разговор, думал, как извиниться. Ему не плевать». — Прости, что не захотел понять тебя, — между тем продолжил Ферстаппен, — и даже не попытался поставить себя в твоё непростое положение. А оно действительно непростое, ведь признаться в подобном, — это смело. Но в тот момент я был просто ослеплён гневом, возникшим из-за подозрения, что ты работаешь на конкурентов, и тебя подослали ко мне за каким-нибудь компроматом или что-то вроде того. Тогда я думал только об этом, и оттого воспринял твои последующие слова недолжным образом. — Сдавленно кашлянув, он сплёл пальцы в замок и качнулся с пяток на носки. По напряженным лобным мышцам было понятно, насколько сложно ему говорить всё это. — Я не думаю, что ты работаешь на кого-то, это абсурд, наша встреча была совершенно случайной. Поэтому я верю в искренность твоих чувств и нисколько тебя за них не осуждаю. Если твои романтические предпочтения никак влияют на твои личные качества и нашу работу, то я готов принимать их с пониманием и терпимостью, — Макс перевёл дыхание и договорил: — Я долго думал о случившемся между нами, и в конечном итоге пришёл к выводу, что ничего ужасного не произошло. Кроме того, — он вдруг усмехнулся, — я ведь красавчик, все хотят меня поцеловать. Шарль не отозвался на его шутку ни ответной улыбкой, ни словом, продолжая смотреть на Ферстаппена пустым, уставшим взглядом, и Макс посерьёзнел вновь. — Ты очень дорог мне, Чарли, я успел привязаться к тебе и всё ещё рассчитываю на дружбу, — выговорил он, как будто подводя итог своему монологу. — Прости, но дружба — это единственное, что я могу тебе предложить. Шарля начало тошнить с новой силой. Перед глазами поплыло, и он нашёл опору в воротах позади. — Хороший текст, — прохрипел Шарль, сжав пальцы и беззвучно царапнув ногтями по металлу. — Ювелирная работа. Долго сочинял? — Не очень, — легко признался Ферстаппен. — Вчера. И ещё немного сегодня. Хотел, чтобы это звучало как можно более безболезненно. Нужно было как-то загладить наш прошлый разговор. Тогда я и правда переборщил, мне стоило быть терпимее. — У тебя получилось. Но не стоило. Я сам виноват, не надо было говорить тебе. Я бы, наверно, смог молчать дольше, просто сил уже не было терпеть. Макс поджал губы. На его лице читалась жалость. В этот момент Шарль понял, что жалость хуже, чем злость или что угодно другое. Жалость оказалось неожиданно болезненной. Макс извинился не по какой-то там нафантазированной Шарлем причине. Ему просто было жаль его. Жаль и всё. — Всё в норме. Я справляюсь, — пробубнил Шарль, стараясь не смотреть на Ферстаппена. — Дружба значит дружба. Хотя бы больше не придется кормить себя ложными надеждами. — Тошнота слегка отступила, и Шарль решил воспользоваться моментом, чтобы сесть за руль и уехать отсюда к чёртовой матери. — Можно мне домой? Пожалуйста, я очень устал. — Конечно, — Макс закивал. — Ты как вообще, нормально себя чувствуешь? Выглядишь нездоровым. «О, да, блестяще себя чувствую. Едва не сдох от какой-то дряни» , — подумал про себя Шарль, а вслух ответил: — Я в порядке, спасибо. Просто долгий день. Он не хотел жаловаться и рассказывать о произошедшем. Это был его прокол. Он был невнимателен, халатен и поплатился за это. Спасибо, что Фабрицио прикрыл зад и помог избежать детальных расспросов. — Ладно, отдыхай. Больше не задерживаю, — Ферстаппен улыбнулся. Он был доволен, что разговор удался, и все острые углы в вопросе их с Шарлем взаимоотношений отныне сглажены. Вот только доволен был, кажется, только он один. Уже ничего не будет, как раньше, сколько не делай вид. Макс не отвернулся от него и, может быть, даже не презирал его так сильно, как думал Шарль изначально. Лучшее, что Ферстаппен придумал в их ситуации, так это пожалеть его за эту его маленькую «странность». Чертовски великодушно. Глупенький мальчик засмотрелся на красивую картинку. Что с него, дурачка, взять? Пройдёт. У всех проходит, и у него пройдёт. Главное, что служит покорно. По правде говоря, Шарль не понимал, зачем Максу всё это. Может, Ферстаппен и правда привязался к нему? Чисто по-человечески. Подрулив к дому, Шарль припарковал понтиак и вышел из машины, ничего не подозревая. Но в слабо освещённом дворе он вдруг заметил впереди несколько фигур, скрывавшихся в темноте. Остановившись на полпути, парень инстинктивно попятился назад к машине. — Не пытайтесь бежать, мистер Леклер, — прозвучал голос из темноты. И голос этот был пугающе знакомым. — Поздно. Мы уже здесь. Шарль подчинился, замерев на месте. Из мрака двора на него вышел детектив Гиллен — тот самый, что расследовал убийство руководителя больницы — а с ним ещё двое копов. Сердце перекатилось от груди к самой глотке и забилось там, точно канарейка в клетке. — Какие-то проблемы, детектив? — спросил Шарль как можно более спокойно и недоумевающе. Так ведь должен ответить невиновный человек? Детектив коротко засмеялся, откинув голову назад. — У меня — никаких. А вот у вас, молодой человек, проблем с законом по горло. Прокатимся?