Погасите фонари

Каким-то чудом Шарлю всё же удалось задремать под утро. После короткого нездорового сна состояние стало ещё более паршивым. Он отказался от завтрака, ограничившись чашкой пустого чая. Его не спросили, почему его вчерашний спутник уехал от них так внезапно. Видимо, Макс сам успел им что-то наплести. И это что-то, судя по всему, вышло вполне убедительным. Кадиллак с уже налаженным колесом дожидался возвращения в Нью-Йорк. Как выяснилось, Макс всучил деньги за ремонт ещё вчера, перед отъездом. Хозяин пытался отказаться и даже теперь настойчиво просил Шарля забрать оплату назад. Вежливо улыбнувшись, он отказался и объяснил, что ничего поделать не может — решения его спутника измению не подлежат. Прежде чем покинуть свой ночной приют, парень не забыл расспросить о дороге, и хозяин дважды объяснил ему путь до трассы, даже набросав кое-какую схему на листке бумаги. Пожелав удачи с фермой и поблагодарив за теплый приём, Шарль двинулся в сторону Нью-Йорка. Образовавшуюся накануне тревожную пустоту стремительно заполняла злость на самого себя. Долю негодования отхватывал и каддилак. Этот безупречный мерзавец был холоден к резким вхождениям в повороты или периодическим вдавливаниям педали в пол. Перегнать глянцевого мерзавца до Нью-Йорка оказалось настоящим испытанием для нервов. Ведь ещё вчера они вдвоём с Максом ехали на нём в Камден, ещё вчера они были близкими людьми, ещё вчера он ощущал тепло и одобрение. Шарль боролся с желанием спустить Кадиллак с какого-нибудь обрыва, а потом наблюдать его полёт и дребезжание металла, как в замедленной съёмке. Когда очередная вспышка гнева гасла, он отгонял эти мысли, и, словно параноик, извинялся вслух. Автомобиль не был виноват в том, что стал невольным свидетелем его непродолжительного счастья и столь печального финала. Когда Шарль думал о прошлом вечере, он раз за разом проигрывал в уме его альтернативные варианты, в которых он бы не полез к Максу со всем этим любовным дерьмом, и всё закончилось бы иначе. Но произошло то, что произошло. Болезненнее всего было вспоминать его слова о том, что он считал его своим другом и хотел заботиться о нём... Вот чем пришлось поплатиться за собственную несдержанность! Из Семьи его бы вряд ли выдворили, оттуда как правило уходили только по случаю смерти. Шарль боялся, что Ферстаппен попросту отстранится от него, и отныне видеть босса он будет в лучшем случае издалека. Многие соучастники и даже солдаты Фабрицио своего дона не то что в глаза не видели, но и слышали о нём весьма отдалённо. Шарль мысленно готовился пополнить заслуженные ряды третьих лиц. Он перегнал кадиллак к дому Макса. К счастью, там он повстречал Карлоса и попросил его передать ключи от машины боссу. Встречаться с ним лично было последним, чего Шарль хотел сейчас. Он уже был готов закрыть машину и швырнуть ключи через забор, но Карлос подоспел как раз вовремя. Совершенно вымотанный, Шарль вернулся в квартиру. На часах было без четверти двенадцать. Открыв холодильник, он устало оглядел пустые полки. Когда они с Пьером в последний раз ходили вместе в магазин, готовили что-то? Казалось, что всё это осталось в прошлой жизни. От этим мыслей ему становилось ещё поганее. Обнаружив пару затаившихся бутылок пива, Шарль взял одну. Хлопнув дверцей холодильника, он подошёл к кухонному столу и открыл пиво, поддев крышку о край столешницы. Они часто так делали — края были заметно повреждены. Упав на табуретку, Леклер привалился спиной к стене и сделал несколько глотков. Пиво было ледяным и щипало горло. Голодный желудок не был счастлив встрече с алкоголем, но парень упорно ждал лёгкого опьянения, и, следовательно, пусть небольшого, но всё же облегчения. Он просидел без движения довольно долго, усталость была настолько сильной, что у него даже не нашлось сил дойти до кровати. Он попробовал задремать в сидячем положении, но так же не смог. Стоило ему прикрыть глаза, как перед ним возникал образ раздраженного Ферстаппена с этой его брезгливой гримасой на лице. Воспоминания неизменно пробуждали нервоз и усиленное сердцебиение, которые в свою очередь отгоняли сон, оставляя лишь тупое изнеможение. Шарль не был наивным дураком, он предполагал подобные последствия от своего признания и даже пытался представить насколько болезненными они будут для него. Но реальные ощущения оказались куда хуже той картинки в голове. Да, он покончил с мучительной неопределенностью в их с Ферстаппеном отношениях, но лучше от этого не стало. В какой-то момент в тишину пустой квартиры вмешался царапающий звук ключа в замочной скважине. Вернулся Пьер, а вместе с ним запах бензина и краски. Шарль почему-то был очень рад этим запахам, в них было нечто родное и домашнее. Заметив Шарля, Пьер заметно удивился. Его руки были перепачканы автомобильной смазкой до самых локтей. Было заметно, что он пытался её отмыть, но вышло так себе. — Пьёшь с утра? — Тон его голоса был осторожным, он точно прощупывал почву, прежде чем начать разговор. — Воды в чайнике не было. — Шарль улыбнулся, но это почти не изменило его осунувшееся лицо. Пьер искоса взглянул на него и удалился в ванную. Пару минут Леклер слушал шум воды, доносившейся оттуда. Когда парень вернулся на кухню, его руки оставались почти такими же грязными. Шарль хотел снова улыбнуться, но все силы он истратил на прошлую улыбку. — Думаю, нам пора поговорить, — с напускной твердостью заявил Пьер, встав напротив. Он скрывал волнение, но голос его выдавал. Он боялся этого разговора так же сильно, как и Шарль. — Если ты готов. Леклер вяло поднял подбородок и медленно кивнул. — Давно пора. Пьер придвинул вторую табуретку и, сев рядом, сложил руки на столе. Он долго молчал. Интересно, готовил ли он этот разговор, набросал ли в мыслях его примерный сценарий? — Ты встретил кого-то другого? Даже не знаю, нужна ли этому утверждению форма вопроса. Пьер чувствовал всё, потому что знал его. Он знал Шарля слишком хорошо. После его слов Леклер ощутил внезапную потерянность. На этот вопрос у него не было однозначного ответа, даже если бы он задавал его самому себе. Да, он встретил. Но это не принесло ему ничего кроме тупой боли где-то в середине груди. — Я просто позарился на то, что мне не по зубам, — с расстановкой произнес Шарль. Он не смотрел Пьеру в глазах, но ощущал направленный на себя взгляд. Последовала долгая пауза. — Хочешь, я съеду? — хрипло спросил Пьер. Шарль вдруг засмеялся, и второго это даже слегка обескуражило. — Теперь и ты меня бросаешь, да? — Болезненная улыбка погасла, оставив на лице Шарля мученическое выражение. — Только не сейчас, прошу, только не ты. Глаза Пьера растерянно забегали. — Да не бросаю я тебя! — воскликнул он, теряя контроль над собственными эмоциями. — Я просто не знаю, чего ты хочешь, и до сих пор не в курсе того, что с тобой происходит. Ты даже сейчас ничего мне не рассказываешь. — Я в дерьме, понимаешь? — нервно воскликнул Шарль, сразу же пожалев о своём грубом тоне. Пьер поджал губы и опустил глаза. — Просто скажи, что мне сделать, Шарль, и я сделаю. — Не уходи. — Леклер резко накрыл его руку своей, задевая локтем бутылку с недопитым пивом. Пьер вздрогнул от шума бьющегося стекла и посмотрел на Шарля. — Я не буду, — ответил Пьер, закачав головой. — Иди сюда, — выдохнул он, бесцветно улыбнувшись. Парень встал из-за стола и подошёл к Шарлю, который сразу же поднялся следом и крепко обнял его. Он бросился к нему, как к спасательному кругу. Как к человеку, который всегда его понимал. И даже сейчас Пьер принял Шарля таким, какой он есть — разбитым, уставшим, запутавшимся. — Какое же я ничтожество… — процедил сквозь зубы Леклер. — Не говори так, — шепнул в ответ Пьер. — Ты необыкновенный, Шарль, самый лучший. И если он , кем бы он ни был, этого не понял, то он просто придурок какой-то. Слова Пьера выворачивали наизнанку. Шарль обнял его крепче, утыкаясь лицом в изгибы шеи. — Прости меня. — Его пальцы стиснули ткань чужой выцветшей футболки. — Я тебя не заслуживаю. — Всё в порядке, я прощаю. — Пьер ласково гладил его по голове и оставлял лёгкие мажущие поцелуи где-то в районе щеки и уха.

***

Шарля разбудил звонок телефона. Была суббота, у него выдался выходной, и он планировал провести его с Пьером. Но у кого-то были свои планы на Шарля. И этим кем-то оказался Фабрицио. Подползя к краю кровати, Шарль дотянулся до прикроватного столика и снял трубку с чуть ли не подпрыгивающего от докучливого бренчания телефона. Тон голоса капитана не был нервным или взволнованным, и Леклер расслабился. — Привет, Шарль. Как дела? Нуждаешься в лишних деньжатах? — Допустим, — ответил Шарль, искоса взглянув на Пьера. Парень приоткрыл один глаз, но почти сразу закрыл его обратно и натянул на себя одеяло. — Есть небольшое дельце. Оплата хорошая. Приезжай ко мне, если интересно. — Хорошо, — ответил Шарль и повесил трубку. Упав на подушку, он ещё недолго пролежал, отстранённо смотря в потолок. Но дела не ждали. — Надолго уезжаешь? — нерешительно спросил Пьер, когда Шарль встал в кровати — Постараюсь вернуться пораньше. Есть планы на сегодня? Пьер как-то неопределенно вздохнул. — Вообще-то собирался оплатить аренду гаража, но хозяин, кажется, собирается его продавать...Не знаю, думаю поговорить с ним, может и передумает. Нахмурившись, Шарль молча застегнул пуговицы на рубашке и подошёл к шкафу. Отыскав свою джинсовую куртку, он пошарил во внутреннем кармане и достал оттуда пачку денег, туго скрученную в рулон. — Выкупи его, — с этими словами он бросил деньги Пьеру. По лицу его парня было понятно, что он хотел спросить, откуда деньги. Но он этого не сделал. Пьер был рад тому, что у них с Шарлем наладились отношения, и он просто-напросто побоялся задавать лишние вопросы. Теперь он боялся задавать их ещё сильнее, чем обычно. Членство Леклера в мафии по-прежнему было тайной.

***

Приехав к Фабу, он сразу же был введён в курс дела. — У нас возникла проблема. Кто-то из наших ребят сбывает наркотики. Понимаешь, о чём я? Шарль неуверенно повёл плечами. — Кое-кто нарушает правила, — ответил за него Фабрицио. Тёмные глаза итальянца недобро блеснули. — Мы не имеем дело с подобным бизнесом. Первые, кто соблазняются этой отравой, — молодежь. Поэтому мистер Ферстаппен считает, что продавать наркотики — всё равно, что убивать собственных детей. — Что я должен сделать? — спросил Шарль. Упоминание о Максе вызвало в нём прилив страха и безнадежности, но он справился с этим. — У нас под подозрением есть несколько мест, где эти ублюдки могут приторговывать. Я отправил туда своих людей. Тебе тоже достанется один замшелый бар. Твоя задача — посидеть там, присмотреться, и если заметишь, что кто-то ведёт себя странно, сразу звони мне. Но запомни, торговцы — кто-то из наших. — Фабрицио нахмурился и поправил пиджак. — Я поручаю эту работу тебе, Шарль, потому что у тебя свежее лицо, наши физиономии будут светить там, как фонари. Но не активничай особо, не лезь в разборки, просто наблюдаешь и докладываешь, ясно? В крайнем случае можешь проследить за их машиной. Только осторожно, чтобы не привлечь внимание. — Я всё понял. Говори адрес.

***

По странному стечению обстоятельств Фабрицио продиктовал Шарлю вполне знакомый адрес. Это был тот самый бар, в который они приходили с Роуз не так давно. Шарль был почти уверен, что не встретит здесь никого. Любопытно, Фаб заплатит ему за потраченное время, или оплата возможна только в случае поимки сбытчиков? Шарль надеялся, что капо оплатит хотя бы пиво. Зависая в баре в одиночестве, Шарль ощущал себя невесть каким депрессивным парнем, которого жестоко бросили, после чего он пытался залить свои раны алкоголем, между делом изливая душу бармену. Комичнее всего было то, что именно этим парнем он и был, вот только алкоголь, как на зло, не лез в глотку, да и чувство долга перед капореджиме пересиливало желание напиться. За вечер к нему подсаживались несколько девушек, желающих познакомиться, одна даже порывалась пригласить на танец. Но их хватало ненадолго — мрачный видок Леклера быстро отбивал всякую охоту. Шарль горел желанием побыстрее убраться отсюда. Ещё сильнее ему захотелось покинуть это место, когда он заметил, как в бар завалились Зак и Гас — те самые парни, с которыми Леклер имел несчастье пересечься, когда те пытались приставать к Розе. Шарль отвернулся к стене и подпёр голову кулаком, в надежде, что эти недоумки его не заметят. Но они заметили. — Шааарль, — нараспев пробасил Зак, прямым ходом двинувшись к нему. Тихо простонав в стену, Леклер обернулся к ним и нехотя кивнул в знак приветствия. — Почему один? Где та красотка? Бросила что ли? — Вроде того, — уныло пробормотал Шарль. — Надеюсь, она не сильно дуется на нас за прошлый раз? Крайне неловко вышло. — Зак сел напротив Шарля и сложил руки на столе. Боковым зрением Леклер заметил, как второй парень — Гаспаро — небрежно бросил какой-то пакет на стул у соседнего столика, а затем подсел к ним. — Как поживаешь? — спросил он у Шарля. — Мы с ребятами на прошлой неделе вынесли банк на севере Нью-Йорка. Слышал в новостях? Даже телевизионщики приезжали. — Да, слышал что-то подобное. Гас принялся трещать про то, как они угнали инкассаторский фургон, подкупили охранника и вынесли из банка не только чёртову кучу денег, но и золотые слитки. Шарль с трудом смог бы поверить даже в половину этой болтовни. Когда Гаспаро перешёл к той части, где копы гнались за ними по городу с мигалками, взгляд Шарля случайно вернулся к стулу у соседнего столика. Пакета там уже не было. Мимо них проходило достаточное количество людей, и стащить его мог кто угодно. Но зачем Гасу нужно было класть его туда, если он не переживал о его сохранности? Шарль напряжённо вжался в стул. — Всё в порядке? — поинтересовался Зак, заметив беспокойство парня. Его голос звенел неприкрытой фальшью. — Да, — ответил Шарль, так же натянуто улыбнувшись. — Так что там с полицейскими? Зак взял со столика зубочистку и прикусил её передними резцами. — Они гнались за нами с мигалками и кряканьем. Но у нас была такая тачка, что им ничего не светило. Тачку мы, кстати, потом утопили. Шарль старательно изобразил усмешку и некое подобие одобрения. — Любую работу нужно выполнять чисто, — добавил Гас. Шарлю показалось, что взгляд гангстера сделался настороженнее. — Я, честно говоря, не люблю выполнять чью-либо грязную работу, — вставил Зак. — В будущем я бы хотел стать капо и получить свою команду парней. Шарль не нашёл, что ответить. Подобно поднятой со дна воды мути, в нём всколыхнулись тревожные мысли. Ему заговаривали зубы. Целенаправленно. Взгляд Леклера вновь метнулся к стулу, но на этот раз тот не был пуст — на нём снова лежал пакет. Могло показаться, что он был почти таким же, как и тот, но Шарль ясно помнил, что минуту назад место пустовало. Парень окинул взглядом людей вокруг: две девушки у барной стойки, несколько парней, уже собравшиеся домой, и какой-то немолодой мужчина затирающий своему приятелю про выборы. Шарль заметил за собой тревогу — он нервно ломал руки и оглядывался. — Были рады поболтать, — вдруг произнёс Гас, похлопав Шарля по плечу. Поднявшись с места вслед за Заком, он взял таинственный пакет со стула. — Увидимся, — бросил он напоследок. Смотря на удаляющихся парней, Шарль ощущал, как по его спине крадётся мороз. Они обменяли пакет с наркотиками на пакет с деньгами и спокойно пошли к очередной точке. Он выждал минут семь, чтобы удостовериться, что парни покинули бар, после чего поднялся и стремительно двинулся к выходу, по пути отчаянно вспоминая, какие телефонные будки ему встречались поблизости, откуда можно было бы позвонить Фабу. Капо велел ему выучить его номер наизусть, и Шарль выучил. Лампочка у выхода из бара горела тускло, и от волнения и спешки Шарль не заметил, как кто-то схватил его за руку и потащил в сторону от выхода. Короткий коридор заканчивался уборной, где освещение было хоть и ненамного, но всё же лучше. Зак по-прежнему жевал зубочистку, перекидывая её от одного уголка рта к другому. Сортир пустовал. Осмотревшись по сторонам, Гас прижал Шарля к стене, передавив предплечьем глотку. Парень дернулся и захрипел. — Так и думал, что он нас пасёт, — высказался Зак, с нескрываемым удовольствием наблюдая за задыхающимся Шарлем. — Предложим долю? — спросил Гас, всё же чуть ослабив хватку. — Нет, — почти сразу ответил Зак. — Один чёрт, Баретти пообещал ему больше. — Тогда кончаем его? Озадаченно прищурившись, Зак сломал зубочистку пополам и, немного покрутив обломки в руках, бросил их на пол. — Покарауль его, — наконец, произнёс он. — Я схожу в машину. Пока они были наедине, Гас на короткое время убрал руку от его шеи. Шарль попытался вытащить кольт из-за пояса, но Гаспаро сделал это быстрее. Предупреждающе ударив парня рукояткой, он зашвырнул его пистолет куда-то под раковину. Скорчившись от боли, Шарль вдруг вспомнил слова Макса о том, что ему придётся отбиваться при любых условиях. И он попробовал снова, получив за это очередной удар под дых. Зак вернулся быстро. Он предусмотрительно закрыл за собой дверь, прижав ручку стулом без одной ножки, который всё это время бессмысленно валялся в углу туалета. Видимо, в свои лучшие дни он стоял в зале, пока кто-то не отломал ему четвертую точку опоры. В его руках было что-то, чего Шарль не мог рассмотреть — Гас вновь надавил на горло, как делал при каждой попытке парня вырваться. Но судя по одобрительной реакции здоровяка, идея друга его позабавила. — Засучи ему рукав, — скомандовал Зак. Он разложил что-то на раковине. Какие-то предметы и, как сразу догадался Шарль, вещества, поспешно совершая с ними некие манипуляции. Гаспаро отпустил его горло, и, как было велено, закатал Шарлю рукав до локтя. Парень закашлялся и дёрнул головой. Теперь он мог видеть Зака. Тот самодовольно улыбался, держа в оскале зубов шприц. Шарль предпринял очередную попытку вырваться, но Гас снова прижал его к стенке, попутно фиксируя запястье в одном положении. Зак тем временем наполнил шприц и подошёл к ним. — Все примут тебя за торчка, подохшего в отстойном сортире ещё более отстойного кабака. — Он ухватил его руку, и Шарль почувствовал, как игла больно ужалила кожу. — Счастливого передоза, — выплюнул Зак, дожав поршень до упора. — Отец не придёт на твои похороны. Гас развернул Шарля лицом к туалетным кабинкам и, схватив его за шиворот, толкнул в одну из них. Ухватившись руками за сливной бочок, Леклер сумел сохранить равновесие. Но это не смогло бы помочь ему никак, разве что вычло бы из его списка лишний синяк. Дверь за его спиной захлопнулась. Шарль не знал, как быстро подействует то, что Зак ему вколол. Парень не пытался играть храбреца перед самим собой — ему было страшно. Ужасно страшно. Руку сильно жгло, измученное горло — ещё сильнее. Шарль толкнул дверь, но ту, судя по тщетности попытки, держали с обратной стороны. Сколько они собирались удерживать его внутри? Эти ублюдки как будто знали, что недолго. Охваченный паникой, Шарль толкнул дверь снова. Бесполезно. Следующий толчок был сопровождён громким возгласом. Где-то в зале оглушительно играла музыка. Его не слышали. В какой-то момент Шарль понял, что больше не может сопротивляться. Немота поднималась откуда-то изнутри, медленно растекаясь по телу, раскручиваясь, как воронка. Он хотел было толкнуть дверь ещё раз, но вышло лишь смазанное поглаживание ладонью деревянного полотна. Было странно. Он вдруг ощутил под пальцами все сколы краски. Взглянув на свои руки, парень отпрянул назад. Но удивили его вовсе не они. Пол под ногами стремительно летел вниз. Он точно ехал на лифте, только очень быстро. Шарль ещё раз качнулся, и, привалившись плечом к стене кабинки, медленно сполз на пол. Дверь больше не удерживали. Шарль поднял взгляд на неё, и увидел щель света. Какое-то время он просто смотрел на этот свет, а потом заморгал. Периферия его сознания всё ещё твердила о том, что нужно уходить, но тело и захваченное ядом сознание не подчинялись. Парень вытянул ноги, упёрся носками ботинок в противоположенную стену. Мысль о смерти больше не беспокоила его. Мысль о проваленном задании и вовсе затерялась в потяжелевшей голове. Мысль о Максе… А вот мысль о Максе была яснее. Не позволяя реальности рассыпаться, он закрыл глаза и представил его лицо. Шарль пообещал себе, что закроет глаза лишь на мгновение. А потом сразу же соберется и силами и попробует уйти. У него были имена сбытчиков, и он должен был немедленно связаться с Фабрицио. Когда Шарль открыл глаза, он увидел перед собой Ферстаппена. Его образ был таким чётким, таким ярким — совсем как в реальности. Или это и была реальность? Шарль вспомнил эти синие глаза, светлые волосы и его губы, которых коснулся лишь раз. Всё было как тогда, только теперь Макс не злился, а ласково улыбался ему. Руки босса скользили по лицу, гладя кончиками пальцев. Он тянулся за поцелуем. Так естественно, так по-настоящему. Шарля совсем не дёргало спросить, что происходит. Согласившись со всем, он просто наслаждался тем, как Ферстаппен целует его, мимоходом шепча в губы что-то неразборчивое, но очень нежное. Непонятная тяжесть в груди заставила Шарля содрогнуться на полу. Он заморгал, встречая взглядом всё те же выцветшие стены сортира и эту давно незапертую дверь. Ему стало тошно от её вида, и он зажмурился до цветных кругов, желая вернуться туда, где был мгновение назад. Он слышал, как хлопнула дверь соседней кабинки, слышал захлебывающийся звук сливного бочка. Наверно, на него могли бы натолкнуться случайно. Какое-то время он думал об этом, но тяжесть в груди, оказавшаяся участившимся сердцебиением, отступила, и его стремительно утаскивало назад, к тому, что так не хотелось называть всего лишь галлюцинацией. Длинные тонкие пальцы Ферстаппена скользили по его обнажённой спине, прижимая к себе. Мир вокруг затянулся маревом, мешаниной цветов и звуков. Шарль не мог понять, где они находятся, но понять и не стремился. Главное, что вместе. Главное, что вдвоём. Главное, что взаимно. Он разделял с ним это тепло, ощущал его дыхание на своей коже. Целуя снова и снова, Макс мягко двигался в нём: ещё теснее, ещё глубже с каждым новым толчком. Шарль столько раз представлял себе это, стыдясь собственных мыслей. Он так хотел этих ласк и этой страсти. Они оба хотели. Из водоворота ощущений его вырвала тупая боль в груди. Она оказалась сильнее, чем в предыдущий раз, и сердце стучало быстрее. Всё это время яд выматывал мотор в его груди. Он не справлялся, грозясь сделать следующий удар последним. Никакого Макса рядом с ним не было, всё это оказалось ложью наркотиков. Ферстаппен по-прежнему презирал его и, как и раньше, сторонился. Шарль притянул к себе колени, прижал их к груди и обхватил руками голову. Вдохи причиняли боль, грудь сдавливало тисками. Сейчас он подохнет здесь от остановки сердца, а Отец, как и предрекал Зак, даже не придёт на его похороны. Вскоре Шарля посетили голоса. Несколько голосов. Первым он различил голос Роуз – звонкий, заинтересованный. — Шарль, скажи, у вас в мафии, всё так же, как в кино? Я бы хотела увидеть тебя в костюме и той шляпе… Как её? Точно, борсалино! Её перебил голос Кэтрин: недовольный, осуждающий. — Видела бы тебя сейчас твоя мать. Убийца, преступник… Отец говорил, что из меня ничего толкового не выйдет, но я, в отличие от тебя, не такой отмороженной выросла! Шарль закрыл ладонями уши, но это было бесполезно — голоса звучали в его голове. И последним он услышал голос Пьера: — Неужели ты и правда думал, что ничтожество вроде тебя может заинтересовать главаря мафиозной сети? Это просто смешно. Наркотический яд играл с его сознанием, издевался. Зарываясь пальцами в волосы и до боли сжимая их, Шарль умолял, чтобы всё закончилось. Голоса смешивались и глохли, теперь парень ощущал только своё выпрыгивающее из грудной клетки сердце и то, что задыхается. Полоска света падала на пол и его джинсы. Дверь была открыта, но он не мог уйти. Перед глазами темнело, Шарль сделал ещё один вдох, после чего мир вокруг окончательно погас. Всё, наконец, закончилось.