Погасите фонари

Тайник для кольта Шарль организовал под пассажирским сидением понтиака, благо, всяческих дыр, оставленных временем, тому было не занимать. Так в «Наше Дело» был втянут ещё один подельник, но на этот раз похвально молчаливый. Обдумывая место для хранения оружия, Леклер с ужасом представлял ситуацию, в которой он закидывает кольт в дальний угол шкафа с одеждой, после чего на него натыкается Пьер. Но и понтиак не казался Шарлю идеальным местом. Без конца чудилось, что даже там кольт будет каким-то магическим образом светиться, издавать звуки тромбона, внезапно воспламеняться — одним словом, всячески привлекать к себе внимание окружающих. Но таков уж удел вещей, которые необходимо спрятать, — они кажутся особенно примечательными их укрывателям. Шарля посещала идея о том, чтобы выбросить кольт, скинуть с Бруклинского моста, осуществив тем самым некий символичный акт. Но он этого не сделал. Разбираясь в причинах, по которым заниматься подобным не стоило, он натыкался на странную мысль. Она возникла сразу после последней встречи с Ферстаппеном. «Тот что, решил позаботиться о нём?» Так себе забота. Но воспалённый и оттого, по-видимому, напрочь одуревший мозг парня украдкой тешился этой мыслью. При том что сам Шарль предпочитал придерживаться своей линии неприязненного отношения к Ферстаппену по меньшей мере внешне. Так что оставленный кольт спишется Максом на страх Шарля перед гневом мафии. Всё это время парень не забывал о своём обещании присматривать за Ником. После смерти Санди подросток ещё сильнее замкнулся в себе. И повторение давно задуманного было лишь вопросом времени. Розе Шарль ни о чём рассказывать не стал. Она был точно запаниковала, тем самым усугубляя ситуацию. В очередную свою ночную смену Леклер заглянул в палату Ника, однако того не оказалось на месте. В груди зашевелилось беспокойство. Надо его найти. Шарль медленно шёл по широкому полутёмному коридору. В больнице было предельно тихо, поэтому звук льющейся воды он услышал ещё не дойдя до уборных. Шарль нерешительно замер возле прикрытой двери. С той стороны не было слышно никакого движения, только ровный звук льющейся воды, будто кто-то просто забыл закрыть кран. Резкий звук бьющегося стекла заставил парня вздрогнуть и распахнуть дверь. Ник был там. В раковине и под ней валялись осколки разбитого зеркала, а сам он стоял оперевшись о раковину и опустив голову. — Ник? — тихо позвал Шарль, делая шаг по направлению к раковинам. Парень испуганно обернулся. Глаза были красными, а губы дрожали. — Уходите. — Коротко прохрипел он. Шарль сделал шаг вперёд. — Прошу вас, уйдите. — Ты же понимаешь что я не могу. — Шарль сделал ещё пару шагов, оказываясь рядом с мальчиком. Осторожно положив руку тому на плечо, он тихо продолжил. — Давай поговорим? Теперь похожий за затравленного зверька, паренек попытался скинуть руку Шарля со своего плеча, но тот только крепче его сжал. — Вы всё поняли, мистер Леклер. — Парень покосился на чужую руку на плече. — Отпустите пожалуйста, я никуда не убегу. Шарль кивнул и отпустил плечо парня. Тот облегчённо вздохнул и отвернулся к раковинам. — Пришлёте теперь мозгоправов? — С грустной усмешкой спросил он. Шарль не успел ничего сказать, как парень продолжил. — Ну и пусть, только это бессмысленно. Они говорят со мной как с ребенком. Бесит. — Он снова обернулся к медбрату. — Ну вот как они могут говорить о моей болезни и моих чувствах если сами никогда не понимали каково это? Это было сказано с таким отчаянием, что у Шарля защемило в груди. Но времени предаваться своим эмоциям не было. Ник пошёл на диалог, и Шарль зацепился за это. — Ты прав, они не понимают. — Примирительно начал он. — И я обещаю что никому не буду сообщать об этом. То, что произошло, будет известно только мне и тебе. Договорились? Ник неуверенно кивнул. Оглядев что он натворил, он отошел к окну и забрался на подоконник. Обхватив колени руками, он повернулся к Шарлю. — У вас есть сигареты? Такого вопроса Шарль не ожидал услышать, и на секунду растерялся. — Вообще да, но ты знаешь, что тут курить нельзя. — Принесите, пожалуйста. — Проигнорировав упоминание о правилах, подросток устало смотрел на Шарля. Тот задумался. Проблема была не только в сигаретах, и Ник это понимал, поэтому добавил. — Обещаю сидеть здесь и ждать вас, ничего не трогая. Поверьте мне пожалуйста. И Шарль поверил. Просто кивнув, он вышел из комнаты и пошёл в сторону своего кабинета. Когда он вернулся, парень действительно сидел на том же месте, только в более расслабленной позе, покачивая одной ногой. Приняв протянутую ему сигарету, он кивнул и так же молча затянулся. Молчал и Шарль. Прошло несколько минут прежде чем Ник вернул внимание на стоящего рядом парня и спросил : — Санди рассказала? — Да. — Кому ещё? — Только мне. Ник кивнул и снова отвернулся к окну. Опять повисло молчание, но Шарль не спешил его нарушать. Он понимал Ника и просто ждал. — Санди была хорошей. — Спустя пару минут тихо, с горечью, сказал Ник. Не поворачиваясь к Шарлю добавил. — Она не заслужила. Шарль тяжело вздохнул. — Никто из вас не заслужил. Ник повернулся к нему. — Что вы хотите от меня, мистер Леклер? — Прямо спросил он. — Только не начинайте говорить про мою ценность в этой жизни и прочее. — Парень презрительно скривился. — Как скажешь. — Шарль пожал плечами. — Тогда я просто хочу чтобы ты передумал. — Я устал. — Он повернулся к Шарлю. — Понимаете? Хотя откуда...— грустно усмехнувшись он снова отвернулся. — Вообще-то очень хорошо понимаю. — Шарль вздохнул, но изливать душу перед Ником не стал. Не та обстановка. Да и человек тоже. Так что просто добавил. — Давай договоримся, что ты дождёшься результатов? Просто дождёшься, а потом решишь, что и как делать. Хорошо? Подросток молча смотрел в окно. Шарль уже начал продумывать варианты ответов на его отказ, как вдруг парень повернулся к нему и кивнул. — Хорошо. Я дождусь. Но только если вы пообещаете мне не препятствовать моим решениям. Согласны? — Согласен. — Согласным Шарль не был, но надеялся на хорошие результаты, а потому и не думал, что будет в обратном случае. Ник ещё раз кивнул и спрыгнул с подоконника. — Пойду к себе пожалуй, уже поздно. Не дожидаясь ответа медбрата, подросток пошёл к двери, однако, открыв её, остановился и повернулся с Шарлю. — Помните, вы обещали. — И я держу обещания. Услышав это, Ник улыбнулся и, не закрывая за собой дверь, вышел. А Шарль остался думать, что ему делать дальше. Самым очевидным было найти Розу. Следовало проследить за тем, чтобы она случайно не прошла мимо уборной и не учуяла запах табака. А если обнаружится разбитое зеркало, вопросов возникнет ещё больше. В ночном дежурстве роль строгого полицейского обычно выполняла именно она. Долго искать девушку не пришлось, её голос колокольчиком звучал на первом этаже. Роза строго отчитывала кого-то возле стойки регистратуры. Не раздумывая, Шарль двинулся на её голос. — Это больница, попрошу заметить, — сердилась Роза. — И у нас здесь дети. Вон, поглядите, грязи-то натащили. Свой праведный гнев девушка направила на двоих полицейских в форме. Будучи чуть ли не на полторы головы ниже копов, она бесстрашно грозила им пальцем, глядя снизу вверх. Шарль испугался. В голову сразу же полезли дурные мысли. «Что если копы здесь из-за него? Вдруг полиция узнала о его связи с Ферстаппеном? Что делать, если начнут обыскивать машину?» — В чём дело? — как можно более спокойно спросил Шарль, подойдя к собравшимся. Сердце билось где-то в районе глотки. У всех полицейских такой подозревающий взгляд? — Ещё раз извиняемся за свой поздний визит, — ответил один из них. Коп не успел растолковать ситуацию, как в дверях появился третий законник, на что Роза недовольно закатила глаза. — Устроили тут проходной двор… Вновь прибывший пропустил мимо ушей слова Розы и вежливо представился. — Детектив Гиллен, полиция Нью-Йорка. — Он бегло оглядел Розу, а вот на Шарле, как показалось самому парню, остановил взгляд и чуть прищурился. — Мы не задержим вас, не беспокойтесь. Пытаемся расследовать преступление по горячим следам, так сказать, — он усмехнулся, но ни Шарль, ни Роза не отреагировали даже улыбкой. — Мы вас внимательно слушаем, — с подчеркнутой резкостью произнесла девушка. — Были ли вы лично знакомы с руководителем больницы? — Сразу перешёл к делу детектив. — Были знакомы? — переспросила Роза — Его труп был обнаружен в туалете аэропорта сегодня утром. Недовольство Розы тут же сползло с её лица, и на его месте возник испуг. Она ахнула и прикрыла рот ладонью. Шарля окатило холодом, и он качнулся назад. — Что с ним произошло? — спросил он. — Выстрел в голову, — ответил Гиллен. — Профессиональный, я бы даже сказал. Выдохнув, Шарль переглянулся с перепуганной и недоумевающей Розой. — Мы опрашиваем всех, — добавил детектив. — В наших интересах раскрыть это дело в кротчайшие сроки, пока журналисты не разнюхали. Выборы на носу, кому нужны эти грязные слухи и сплетни в газетах. Может, вам что-то известно? И да, меня волнует любая деталь. — Всё это так ужасно, — придя в себя, отозвалась Роза. — Но мы не знали его лично. Только профессиональные отношения, да и те неблизкие. Мы мелкая медицинская обслуга, даже не доктора. Леклер согласно кивнул, после чего детектив внимательно уставился на него и спросил: — Вы знали, что на счёт больницы были переведены средства благотворительного фонда? — Да, — без всякого сомнения ответил Шарль, — все это знали. — Совсем недавно эти самые деньги со счёта больницы были полностью обналичены. И сразу после этого ваш руководитель был найден убитым в аэропорту. Необычное совпадение, не находите? — Взгляд детектива был таким холодным и проницательным, что Шарлю показалось, что тот пытается высмотреть на его лице какие-то улики или слова признания. — Но, что самое странное, снятые деньги были возвращены на счёт больницы в двойном размере уже после его смерти. На этот раз отправитель был анонимный. — Почему вы думаете, что мы можем что-то знать об этом? — спросила Роза. — Повторяю, мы опрашиваем всех. Кроме того, — детектив Гиллен как-то нехорошо улыбнулся, — иногда бывает, что свидетели и даже соучастники, — он подчеркнул второе голосом, — находятся среди самых неожиданных людей.

***

Когда Макс говорил о помощи Фабу, Шарль не предполагал, что его попросят дать совет о ядах. Леклер мог точно сказать, какой из их наверняка убьёт быстро, но вот о следах, оставленных в организме после его употребления, он знал меньше. Но Фаб, кажется, не был заинтересован в сокрытии следов, его интересовало именно «кричащее» преступление. «Нужно будет передать привет его дружкам, чтобы знали, кому перешли дорогу» . Он даже отыскал сторожа-пьянчугу некого химического склада, который за небольшую плату согласился выкрасть для Фаба всё необходимое. Шарль даже спрашивать не хотел о том, что за несчастный станет жертвой. Просто сказал сторожу, что нужно украсть, и попытался забыть об этом. С Максом Шарль увиделся через несколько дней, после того, как клинику навестили копы. Всё это время он вынашивал разговор о случившемся. Но лучшего начала для него, чем «ты знаешь, кто его убил?» он не придумал. Да и стоило ли спрашивать, если ответ был известен заранее? Роза объясняла убийство их начальника проделками мафии. Но вовсе не потому, что действительно была уверена в этом, как, например, Шарль, а опираясь исключительно на свои знания голливудских фильмов. С благоговейным страхом перед воображаемым Крестным Отцом она переносила выдуманный на ходу сюжет в реальную жизнь, даже не подозревая, как близка к истине. В один из вечеров Ферстаппен собрал в своём кабинете нескольких капо¹ — Шарль начал понемногу разбираться в иерархии мафии. Там же был и Уилл — правая рука Макса. Каким образом Шарль затесался в эту компанию, было сложно сказать, но Хорнера факт его присутствия явно не обрадовал. — А этот тут зачем? — Он развалился в соседнем с боссом кресле и раздраженно крутил в руках складной ножик. Резким движением обнажая и пряча лезвие, он неприязненно косился на Шарля. Вместо ответа Макс отпустил короткое замечание по поводу его ножа: — Только в мебель его не всаживай, пожалуйста. — В мебель не буду. — Уилл насмешливо улыбнулся и, указав лезвием на Шарля, изобразил звук летящего ножа, а затем с той же ухмылкой спародировал звуки корчащегося в агонии тела. Шарль сжал челюсти и уперся взглядом в пол. Хорнер мог бы и не утруждать себя язвительными кривляньями — Шарлю и самому не слишком-то хотелось находиться здесь. Когда собрались все, кого ждали, Ферстаппен прочистил горло и громко объявил: — Джентльмены, у нас нарисовалась занимательная работёнка. — Это интересно, — бросил Фаб. Остальные согласно закивали. — Кто-нибудь помнит парня по имени Брут? — Продолжил главный, обводя взглядом компанию мужчин. — Такой пронырливый. Он ещё просил у меня денег на открытие ресторана. Мечта у него, видите ли, была. — Я его помню, — буркнул Уилл. Макс кивнул и продолжил. — Спешу сообщить вам, джентльмены, мы можем порадоваться за этого парня. Его дело пошло в гору: ресторан пользуется популярностью, денежки полились рекой. Говорят, там даже выступают именитые музыканты. Но есть одна проблема. Брут почему-то забыл, кто был его другом, кто оказал ему помощь и поспособствовал исполнению заветной мечты. — Под скрип кожаной обивки Макс встал из своего кресла и, обойдя кругом стол, присел на его край. Взгляд Шарля невольно упал на брюки Ферстаппена, которые из-за неудобной позы туго обтянули бёдра. — Я приказал отправить к нему человека, чтобы напомнить о нашей с ним дружбе. На явившегося к нему солдата из наших людей Брут натравил своих шавок, и те лишили парня глаза. Среди собравшихся прокатился возмущенный шепот. — Полностью согласен с вами, джентльмены. — Кивнув, Ферстаппен продолжил. — Пострадал человек. И пострадал за что? За то, что пришёл забрать оговоренную долю? Разве десять процентов в месяц оправдывают такие действия? — Макс замолчал, обводя взглядом качающих головами мужчин. — Верно джентльмены, не оправдывают. Мерзавец Брут вместо того, чтобы быть благодарным, плюнул мне в лицо своим омерзительным поступком. Он возомнил себя всесильным, обзаведясь деньжатами и десятком шавок! Кстати сказать, в твоём райончике, Арландо. — Главный с укором посмотрел на незнакомого Шарлю капо. Тот покаянно опустил глаза. — Виноват, босс. Больше такого не повторится. — Конечно, не повторится. Никто не смеет калечить моих людей, которые приходят с миром. — Резко бросил Ферстаппен. — Нам разобраться с ним, мистер? — с решимостью в голосе спросил Фаб. — Мы разберемся с ним вместе. — Ответил ему Макс. — Мы придём к нему, и я снова предложу ему сотрудничество. Но это больше не будет дружбой. Моим новым условием станет семьдесят пять процентов его дохода вместо символических десяти. Он или согласится, или потеряет всё. В ответ послышалось одобрение. — Мистер Хорнер расскажет вам наш план, а сейчас все свободны. — Макс махнул рукой, давая понять, что собрание окончено. Пропуская всех, Шарль затоптался у выхода из кабинета. Но потом, будто передумав уходить, прикрыл за последним вышедшим дверь и обернулся к Ферстаппену. — Макс… — Он запнулся, но, встретившись с внимательным взглядом мужчины напротив, продолжил. — Можно поговорить с тобой? — Конечно Чарли, тебе можно всё. — Он усмехнулся. — В пределах разумного, конечно. — Увидев на лице Шарля волнение, он мгновенно стер улыбку с лица. — Что-то случилось? Леклер замер в нерешительности. — В больницу приезжали двое копов и детектив, — он решил зайти издалека и проследить за реакцией Ферстаппена. Парень не прогадал. На словах о полиции Макс выпрямился. — Что они хотели? — спокойно спросил он. — Руководитель клиники был убит. — Вот как, — произнес Макс. Он даже не стал утруждать себя, изображая удивление. — Ты что-то знаешь об этом? — вышел полувопрос-полуутверждение. — Ты поверишь, если я скажу тебе, что не знаю? Шарль больно закусил внутреннюю сторону щеки и почти сразу же ощутил во рту металлический привкус. — Не поверю. Макс медленно облизал губы и неторопливыми шагами направился к нему. — Ты высказал детективу какие-то свои подозрения? — Его глаза опасно блеснули. — А может и вовсе ткнул пальцем на меня? — Что? Нет… — испуганно запротестовал Шарль. — Конечно, нет. — Молодец. — Макс вплотную подошел к нему, и Шарль сделал шаг назад, напоровшись на стену. — Славный мальчик, — Ферстаппен улыбался, и в этот миг Шарль предельно близко ощутил и распознал среди других эту его улыбку: угрожающую, острую, как лезвие. — Знаешь, Чарли, я в тебе никогда не сомневался. Леклер успел догадаться, что Макс причастен к случившемуся, когда детектив только заикнулся о том, что обналиченные средства были возвращены на счёт, но услышать столь открытое признание в этом было дико, даже из уст Ферстаппена. В глубине души Шарль надеялся, что он не причастен, или хотя бы соврет об этом. Но к чему был этот самообман? Ферстаппен был членом мафии, и эта жертва была лишь одной из. Сколько людей он убил? Сколько убьёт ещё? — Зачем? — тихо прошептал Шарль. — Он украл деньги у больницы и пытался скрыться, — пугающе бесстрастно ответил ему Ферстаппен. — Ты разве не согласен, что это отвратительно? — На это есть правосудие, закон… Макс вдруг засмеялся, и смех его заставил Шарля покрыться колючими мурашками. — Закон? — переспросил Ферстаппен таким тоном, будто парень только что озвучил самую ужасную глупость на земле. — Запомни, птенчик мой ненаглядный, я здесь закон. — Он вызывающе ткнул себя пальцем в грудь. — И я здесь правосудие. — Так нельзя… — надломленным голосом залепетал Шарль. — Не смей указывать, что мне делать! — Вены на шее Ферстаппена напряглись, и он резко ударил кулаком по двери, в сантиметре от лица Шарля. Судорожно вздохнув, Леклер дёрнулся и прижался затылком к двери. Но Макс остыл почти сразу, на его лице промелькнуло сожаление. — Прости, — примирительно буркнул он. Его рука сползла со стены. — Он заслужил то, что получил. Смотря в глаза Ферстаппена с несдерживаемым разочарованием, Шарль едва слышно шепнул: — Ты чудовище. Тихим эхом слова прокатились по кабинету. На какую-то долю секунды в глазах Ферстаппена промелькнула горечь, как будто слова парня смогли задеть его. — А ты успел влюбиться? — с язвой в голосе спросил он. — Извини, что разочаровываю, но я и правда чудовище. Стоило заметить это в самом начале. Прислушиваясь к себе, Шарль мог сделать вывод, что какая-то его часть сейчас торжествовала. Упивалась тем, что Ферстаппен всё-таки нестерпимый ублюдок, и над чувствами к нему даже не стоит ломать голову. Но Шарль ломал, и оттого ломался сам. — Макс, я боюсь тебя, — выдавил он, а про себя подумал, что теперь ещё и себя . — Напрасно. Тебе ничего не угрожает, — он сделал сознательную паузу и закончил. — Если ты на моей стороне. А ты ведь на моей стороне, Чарли? Шарль опустил глаза на нагрудный кармана пиджака Ферстаппена. Из него выглядывал белоснежный платок, на котором отчетливо выделялись крохотные капли крови. Не заметил ли он их, или оставил там намеренно? Шарль сглотнул скопившуюся в горле слюну и тихо ответил: — На твоей. Спустя мгновение, ладонь Ферстаппена легла на его щеку, а большой палец поддел подбородок, заставляя лицо Шарля подняться вверх. — А теперь скажи это громко и смотря прямо мне в глаза. Шарль сжал губы, ощущая, как его подбородок дрожит в руке мужчины. — Я на твоей стороне, Макс. — хрипло, но отчетливо отозвался Шарль. — Я с тобой. Он силой вырвал из него эту почти клятву. Голос Леклера потонул в образовавшейся тишине. Особняк давно опустел. Они были здесь одни. — Вот и отлично, — Ферстаппен довольно улыбнулся и медленно закивал. Вернувшись к своему столу, он обшарил его в поисках сигар. — Ты занят сегодня вечером? — совершенно не к месту спросил он. Но его вопрос явно намекал на то, что прежний разговор был закончен. — Что? — с искренним непониманием переспросил Шарль. Голова всё ещё шла кругом. — Вечером, спрашиваю, занят? — А-а что? — запинаясь, спросил Шарль. — Поужинаешь со мной? Шарль оторопел, поражаясь тому, с какой легкостью и бесстыдством Ферстаппен перевёл тему. — С чего такие предложения? Макс неопределенно пожал плечами. — Выпьем, поболтаем. Расскажешь о себе. Я ведь о тебе почти ничего не знаю. — Нет, — резко выдохнул Шарль. — Я занят. — Жаль. — Босс немного разочарованно скривил губы. — Но это было просто приглашение, так что ты имеешь полное право отказаться. Я не претендую на твоё личное время, а только на то, что ты мне должен, поэтому встретимся завтра у мистера Брута. Поедешь туда вместе с людьми Фаба. Шарль молча повернул дверную ручку. Что-то не давало ему уйти, и от этого он чувствовал себя ещё большим дураком. Мысли толкались в его голове, выплескиваясь в слова. — Детектив что-то подозревает, — сорвалось с его губ. — То, что ты вернул деньги на счёт, действительно может показаться подозрительным. Ферстаппен, тем временем раскуривающий свою сигару, удивленно взглянул на Шарля. — Я понимаю, — ответил он, отгоняя от своего лица густые клубы дыма. — Для этого я увеличил сумму. — Он догадается. — Пускай. У него нет доказательств.