Chavron Ocean

      Астрид исполняется двадцать лет. Вот-вот произойдёт её коронация. За её плечами находятся большие дела, реформы и достижения, внёсшие не малый вклад в развитии родной империи. Казалось, у девушки был природный дар к принятию серьёзных решений и управлению государством. Она могла быть жестокой, но справедливой, и её слова и действия внушали обычному народу веру в своё счастливое будущее, более не гнетущее жадостными аристократами.       Весь крестьянский народ с трепетом в душе ждали коронации принцессы. Глоток свежего воздуха требовался неимоверно, повышение уровня их жизни помогло бы и развитию самой империи. Планы Родес были настолько грандиозны и сложны, что до дрожи в руках раздражали приближённых императора вместе с ним самим. Они все ненавидели эту девчонку, считали её глупой и безголовой: кто бы решился идти против всего государства и своей семьи?!       Всё и правда шло слишком хорошо и гладко: чиновники, которым до помутнения в глазах не нравилась перспектива правления этой девушки, старались отстранить её различными способами не только от власти, но порой и от жизни в целом. Астрид за свои годы жизни успела почувствовать на себе аж две попытки отравления от герцога Лингстона, а герцог Гвинне вовсе нанял наёмников, чтобы с концами устранить девицу. К его горестному сожалению и её счастью, дама отделалась лишь шрамами на спине и боку. Шрамы украшают лишь мужчин, но принцесса нынче несёт тяжесть неприятных воспоминаний с собою всю жизнь.       Данные происшествия не наносят слишком сокрушительного удара для Астрид. Она была готова к подобным видам покушений и совершенно точно понимала, что с таким отцом-деспотом легко трона не добьёшься. Она давно была готова идти по головам.       Во многом дама завидовала этому чёртовому Питеру Бладу: его жизнь полна приключений и наполнена безграничной свободой, да, очень опасна, полна авантюризма, но тот живёт по собственному завету. Это вызывает дикую зависть, особенно при объявлении, что молодой девушке ищут мужа.       Просто невыносимо и совершенно непозволительно! Ей каждый раз приходится собирать себя по кусочкам и решать проблемы, связанные со своей жизнью, будущим, с будущим империи, и однажды попросту не выдерживает, срываясь и в одиночестве успокаивая себя посредством бутылки хорошего алкоголя.       Возмутительно! Приписать мужчину, который с большей вероятностью заберёт у неё власть и, может быть, вовсе не допустит к управлению страной, кажется просто непоправимой ситуацией. Астрид всю свою жизнь была независимой и справлялась с проблемами самостоятельно, идея замужества её вгоняет в тесную и неудобную клетку.       Вечер, преподносящий такие неприятные сюрпризы, доставляет для Астрид вдобавок совершенно безумную идею в её тёмную головушку. Другого выхода у неё попросту нет: её давно впечатлил вид моря в прекрасном алом закате, доносящий совершенное спокойствие в душу посредством полного штиля. Благодаря отцу Блада и другим, выход к этому морю всё же оказался в руках империи Родес.       Астрид успела заручиться поддержкой своего личного слуги с именем Лука. Сразу же, как только резкие невообразимые идеи посещают девичью голову, его зовут в свои покои для получения определённых указаний.        — Свяжись с портовыми людьми и договорись с каким-нибудь торговцем о моем побеге. Это большой риск, поэтому не жалей золота, но бери только из моих личных запасов.       — Хорошо, Ваше Высочество, я постараюсь сделать все возможное!.. Но так ли нужно бежать? Подумайте о своей безопасности…       — Я знаю, дорогой Лука, но поверь, сейчас это необходимо. Мне нужно время, нельзя, чтобы всё шло своим чередом.       Этой же ночью, в тишине дворца и полутёмках, девушка подскакивает и начинает активно собираться бежать. Бежать куда можно дальше, срочно и быстро, без лишних сомнений. Нужно попасть на торговый корабль, а затем просто высадиться где-нибудь и уже на месте думать о своей дальнейшей судьбе. Одежда нужна соответствующе удобная для скрытных перемещений и долгой дороги: рубашка, корсет, удобные штаны, да сапоги. Берет новый меч, цепляя на пояс ножны, осматривает себя в зеркале и даже не берет накидку. Главное убежать побыстрее, до криков петухов.       На часах около трёх часов утра. Лёгкая прохлада окутывает тело, словно паутина, на улицах царит тишина, нарушаемая лишь трелью сверчков и тихими шагами стражи, патрулирующей весь периметр дворца и прилегающей территории. Астрид, наученная опытом, юркает в небольшую проруху каменного забора, скрываемую лозами винограда, известную лишь ей одной. Глаза сами ведут по заученному маршруту к заветному, ранее такому нелюбимому порту. Место навевает несколько воспоминаний, их сразу же стараются поскорее вымести из головы посредством тревожных мыслей. Нужно не перепутать корабль! Её ждёт купеческое судно с грузом на палубе, без флага. Страх быть обнаруженной на имперском флоту вызывает лёгкую дрожь в теле и сильную тревожность.       К тому моменту, как дама добирается до кораблей, небо светает с рассветом, меняя томное ночное покрывало с таинственными звёздами на нежно-голубой оттенок с проблесками рыжего и белого: солнце расправляет лучи, готовое подняться над горизонтом и осветить мир. Старая эпоха в виде прошедшей ночи меняется на новый, свежий день, и точно так же закрывается страница прошлой жизни Астрид в империи, и начинается чистая, нетронутая глава. Таинственная, пугающая, манящая.       Кажется, один из кораблей, на палубе которого красовались бочки и какой-то груз, выглядит вполне себе торговым. Большой и вместительный, с тёмного дерева, без какого-либо флага на флагштоке. Туда ей и нужно.       Утро наступает с каждой секундой, активно светает, в голову не приходит никакой другой идеи кроме той, что ей нужно обязательно спрятаться, чтобы повысить свои шансы оказаться на другом конце света. Заходит она на свой страх и риск в двери под рулевой частью палубы и входит в каюту. До этого прислушивается к тишине — никого нет, все спят или просто не посещают это место.       Девушка тихо-тихо закрывает за собой двери и осматривается. Окно в каюте есть, но всё равно здесь темно, глаза ещё не сильно привыкли к тусклому освещению. Вот кровать вполне соответствующая тем, что обычно присутствуют на кораблях: не внушает своим видом мыслей, что она мягкая, как и подушка. Мебель здесь явно крепящаяся к полу и стенам для спокойного проживания владельца каюты. Вот какие-то полки с закрученными, по всей видимости, картами. Вроде уютно, а вроде и совершенно непривычно для такой важной особы.       А вот стол, за которым, кажется, кто-то спит. Или уже не спит, судя по тому, как он смотрит на Астрид. Принцесса крупно вздрагивает и отступает дальше от стола, обратно к дверям, через которые вошла и нарушила чей-то покой. Комната хорошо освещается благодаря окну, значит, Родес как на ладони для того, кто сидит за столом. В отличии от сидящего — тот в глуби комнаты, не попадал под лучи лунного света, что медленно перетекал в светлый. Слышится кашель и зажигается масляная лампа.       — Нет. — губы неверяще шепчут в отчаянии, претензии и осознании своего поступка. Ещё немного и девушка готова убежать обратно на сушу, но залезть на другой корабль она не успеет. На палубе слышатся шаги, шорохи, и, кажется, остальная команда пробудилась.        — Не говори, что это твой корабль.       — Мне молчать?       Перед сбежавшей принцессой находится сам Питер, мать его, Блад. Этой ночью он уснул прямо за столом в изучении какой-то важной для него карты, на которой делались пометки гусиным пером и чернилами, и, видимо, настолько увлёкшись таким занятием, Питер не замечает, как засыпает, удобно положив голову на свою вытянутую руку. А сейчас, утром, пробудившись и покинув свой сладкий сон из-за каких-то неясных и раздражающих шорохов внутри его каюты, от ощущения незаконного проникновения на его территорию, он был готов рвать и метать по всем углам того смельчака, что заглянул сюда так тихо, скрытно, для какой-то цели. Но какое славное впечатление сменило грозное настроение Блада на задорную насмешку! Его улыбка сверкает, как никогда, а взгляд нагло бегает по всему телу девушки с ног до головы, не веря, что это действительно она. Он даже поднимается, прячет руки в карманах и медленно обходит даму кругом, словно музейный и раритетный экспонат.       — Послушай, дорогая, ты поражаешь меня до глубины души… Как же тебе угораздило забраться прямо ко мне в лапы? — замеревшую девушку, пребывающую в совершенном ступоре, аккуратно берут за нежные ладошки и ведут к стулу, на котором изначально находился и удобно размещался Блад. Дама раскрывает и закрывает рот как рыба, наверное, от возмущения, желания прямо сейчас уйти и наехать на несносного пирата, но приходится даже расслабиться от того, как мужчина мягко её ведёт и любезно усаживает на мягкое место.       — В своём уме я бы добровольно к тебе не залезла! Я перепутала корабли, Питер. — кусачая зверушка попалась-то. Она недовольно, почти досадно морщит нос и отворачивает голову, не позволяя рассматривать своё лицо. Но все же выглядит чудесно: и волосы все ещё кудрявые, и глаза зеленые-зеленые, обрамленные длинными и пушистыми светлыми ресницами, и вообще очень аккуратная. Питер над такой наклоняется, плавно перемещает руку на подбородок и приподнимает осторожно чужое лицо. Теперь они совсем рядом, близость и обстановка больно интимная, но держать так близко девицу ему нравится. Вдруг смутится или ещё чего поинтересней.       — Ты такая смешная и напуганная, Астрид, меня так это забавит… Ты совершенно не изменилась, ты посмотри! Фигуркой лоза, лицом ягодка… Признавайся, красотка, как быстро мне нужно реагировать на хвост за тобой?       — Нет за мной никакого хвоста… — принцесса даже не смущается, она не понимает этого чувства, по крайней мере, не показывает этого внешне, но вжимается со всей силы в спинку стула, а затем немного сползает ниже, чтобы иметь хоть немного пространства между ними. Не долго так удаётся удержаться: её притягивают обратно за подбородок. Родес хмурится, внимательно и цепко рассматривает глаза напротив и, уложив руку на чужое плечо, пытается отстранить от себя такого настойчивого нахала, — Соблюдай дистанцию. — шатенка фырчит недовольно, когда сдвинуть того не получается, дышит в его губы и в какой-то момент кладёт ладонь на подбородок Блада. Так оттянуть от себя Питера оказывается намного легче.       Господи, кем нужно быть, чтобы при попытке сбежать попасть на корабль этого идиота?! Астрид отчаянно поджимает губы и раздражённо мычит, резковато и настойчиво отворачивая голову от чужого лица. Из клетки одного тирана она попадает в клетку к этому чёрствому, бездушному куску сухаря! Он ещё и разговаривает так… со своей фирменной ухмылкой, мурчанием, издевательством. Фу!        Ну теперь-то он её не отпустит. Стоит увидеть команде такое нежное лицо на палубе прямо сейчас, они будут готовы спрыгнуть за борт, хотя скорее больше по душе придётся скинуть на дно саму Астрид. Женщина на корабле — к беде, и пока не ясно, как считает сам Блад, но его команда подумает об этом в первую же секунду.       — Сегодня заканчиваются приготовления и мы отплываем, как же ты, моя милая собираешься уживаться с моими ребятами? — говорит о серьёзных вещах, а улыбается с таким восторгом, словно бы снова, как в детстве, подшучивает над девчонкой. Его ситуация просто до ужаса забавляет, а перспектива провести с принцессой столько времени на корабле одновременно пугает и радует. Блад поднимает руку, аккуратно берет локон чужих волос и наматывает на палец, покручивая те. — Какая прелесть…       — Я не собираюсь уживаться с твоими ребятами. Питер, давай оба сделаем вид, что меня здесь не было, и я просто уйду отсюда?       Мужчина даже разочарованно поджимает губы, но в ответ молчит. Стоит отметить, что даже после резкого пробуждения и нарушения сна, со своими растрёпанными волосами, где-то немного примятыми, а где-то наоборот торчащими в стороны и спущенными на тёмные брови, выглядит чертовски привлекательно. От него даже пахнет свежестью, терпкостью и каким-то приятным неясным отголоском, что довольно неожиданно и непривычно для человека такой профессии, пирата. Блад в тишине даёт прислушаться: на палубе, прямо за этими деревянными дверьми, слышатся мужские грубые голоса в обсуждении и тяжёлые шаги.       — Ты не хочешь отправиться в путешествие со своим другом?.. Что ж, красотка, тогда мне надобно тебя убить. Мои пираты не поймут, если я выведу тебя на палубу и спокойно отпущу… А раз ты хочешь остаться в живых, то… милая, в первую очередь, сними-ка свой новый меч, здесь такими совсем не пользуются, а тебе нельзя быть белой крысой. — пират наконец-то убирает руки от тела девушки, но всё ещё находится близко. Всего-лишь уперевшись удобно для себя на подлокотники. Ну каков нахал!       — Не буду я ничего снимать… — Мурчащая манера речи заставляет сердце содрогаться, а на щеках волей-неволей, но все же появляется слабый румянец.       — Не хочешь пополнить мою коллекцию? — принцесса и не представляет, как близко находится со своим прошлым оружием. Питер его действительно сохранил на память вместе с воспоминаниями о их маленьких стычках, и сейчас любезно напоминает об этом.       Астрид не выдерживает напора и закрывает лицо руками. Глупо, ну чертовски глупо! Блад поступает действительно умно, меняя флаг на время пребывания в порту. Его корабль почти ничем не отличается от торговых судов, и лишь опытный знаток, или знаток самого Питера Блада определит, что перед ними скрываются разбойники. Девушка должна была спокойно встретиться с одним из купцов и договориться с ним о дальнейшем своём приключении, и её помощник уже вручил кому-то добродушную, такую бесполезную сейчас плату за её отсутствие за нужном корабле. Она попала в ловушку, ещё и к приятелю, что успел её глубокодушно возненавидеть. И не ясно, лучший ли это исход для её хрупкой жизни.       — Вот же угораздило… от одного к другому… — в голосе полнейшее отчаяние и раздражение. Ей не выбраться отсюда, даже если приложит все свои силы: на этом судне ей прозвища «беда», и все мужчины здесь, которым она даже не знает численности, на вскидку, если сказать, около сорока, с радостью сделают своё счастье, утопив «беду». А может и чего хуже! Питер своим поведением прямо сейчас показал, куда его взгляды цеплялись первым делом: к её нетронотому ранее нежному телу.       Следует тяжёлый, грузный вздох. Родес поднимает наконец глаза вновь на оппонента и сталкивается с новой для себя наглостью.       — Раз уж ты останешься со мной на долгое время, кроха… Тебе нужно пройти посвящение. Поскольку ты королевских кровей, у тебя оно должно быть подобающе особенным. Сделаю всë в лучшем виде.       С посвящением Астрид не особо понимает. Она ведь правильно подумала, что посвящением у них служит то самое?.. Или он на это намекает исключительно ей? Волнение отдаётся во внешний вид раздражением, дама пыхтит и хмурит брови, но быстро старается присмирить эмоции. Делает десять глубоких вдохов и молчит некоторое время. Обстановка снова становится интимной, и уводя взгляд в сторону, Родес ненарочно задумывается о том, что это слишком невыносимо для неё.       — Что за бред ты несешь, Питер, какое ещё к чёрту посвящение?! Я тебе ни слова не сказала о желании потакать тебе!       — Тебе нужно мириться с реальностью и здраво оценивать свои возможности. Это же такая нужная черты для будущей императрицы! Лучшим решением будет пройти посвящение, чтобы моя команда оставалась к тебе… — Блад, пока со всем своим обаянием нежно берет ладошки принцессы в свои, чтобы помочь подняться на ноги, и ведёт ближе к своей постели, обходительно мурлычет свои сладкие речи и в конце задумчиво улыбается, чтобы подобрать более подходящее слово, — …хотя-бы равнодушной.       — Я не хочу становиться разбойницей, не-хо-чу! — Астрид прямо плюётся раздражением, — Я думала добраться с торговцами до другой земли и выйти там, и как будет прекрасно, если ты позволишь мне сделать тоже самое!       Замолкнуть приходиться в считанные секунды. Ах, ну это уже ни к какие края не лезет… По всему телу бегут ледяным мурашки, стоит почувствовать тёплое дыхание на открытом участке шеи. Блад находится в совершенной к ней близости, будто они настоящие любовники, прижимается к ней своим телом и широкими, огрубевшими ладонями от своей работы, но такими горячими и всё ещё источавшими звенящую пошлую нежность, гладит её от плечей вниз, к талии, тревожно затрагивая кончиками пальцев её грудь. Питер наслаждается телом принцессы на всю катушку, так, как может на данном этапе, и когда ему не нравится наличие корсета на теле, он успешно и ловко справляется с узелками и шнурками (стоит поверить, он в этом тот ещё мастер). Элемент одежды падает обоим в ноги. — Тебе безумно идёт эта штучка, ты ещё обязательно оденешь её для меня… Я думал, что ты сама справишься с одеждой, но я решил совсем немножко помочь тебе, моё солнце.       Бархатный голос парализует девственный разум, и Астрид, кажется, совсем забыла, что такое «двигаться» или «отбиваться». Её взгляд наблюдает, как мужественные красивые руки с виднеющимися венками расплавляются с пуговицами её рубашки, и в конце концов дама не выдерживает, теряя равновесие и упираясь коленями в край постели, от того с еле заметным писком склоняясь в откровенную позу перед её ненавистным головорезом.       — ¿Te he seducido así? Qué hermoso espectáculo. (исп. «неужели я так тебя соблазнил? Какое прекрасное зрелище») — Блад, по правде сказать, не ожидает для себя таких хороших видов. Наверное, если эти брюки так хорошо сидят на чужой заднице и так хорошо подчёркивают изящную форму, то принцесса без одежды выглядит просто превосходно. Его догадки подтверждаются слишком быстро: Астрид резковато переворачивается на спину и принимает полусидящее положение, чтобы не быть настолько уязвимой. По телу бежит новая волна мурашек, ледяных таких, заставляющих слабенько вздрогнуть. В особенности контраст чувствуется от жара по телу и румяных щеках.       Она некоторое время не понимает, куда направлен пожирающий, жадный взгляд Блада. Осматривает себя и в изумлении хватается за рубашку и скорее нахлестом закрывает свою грудь. Господи, какое же позорище! Её возбуждение, ну или же сильных страх и раздражение к ситуации, в совокупности с прохладным воздухом в помещении, выдают набухшие аккуратные соски, даже сейчас слабо выделяющиеся бугорками на белой ткани.       — Это уж точно не от тебя. Поигрались и хватит. — Родес смеётся, но нервно, неловко, подскакивает на ноги и ускользает от мужчины, попутно обратно дрожащими руками застёгивая пуговицы. Она нервничает, но целенаправленно приближается к двери. Ну точно же, Питер уже замечал, что глуподурость у «Родес» в крови.       За спиной слышится щелчок: это только что снятый предохранитель пистолета. Она спиной ощущает, что дуло направлено прямо на неё.       — Стоять. Повернись ко мне, это приказ. — только что он видел такую прекрасную картину, очень даже интимную, которая вызывает особенные чувства: это не просто девка, что пришла в таверну заработать денег, это сама императорская кровь. Такой джекпот выпадает только раз в жизни, и сейчас он его почти выиграл. Точнее, выиграл, просто этот самый джекпот от него убегает, что бесит до потемнения в глазах. Не любит он упускать свои сокровища, особенно такие.       — Ты серьёзно выстрелишь? — Астрид сначала не реагирует на чужие слова, и лишь у самой двери замирает, слыша щелчок. Знает, что это блеф, но про то, что на палубе с ней явно устроят самосуд, она верит. Поэтому стоит послушно, поворачивается к Питеру и морщит нос презрительно.       — А ты бестолковая совсем? Рискуешь своей жизнью, хочешь сдохнуть как вшивая псина сегодня? Давай, выходи же за двери, я дам команду и тебя распотрошат за пару минут. — Блад всё подходил медленно ближе, говоря с твёрдой уверенностью в голосе, но в своей издевательской, сладкой манере. Дуло вскоре было прижато к чужому лбу.       — Я же даю тебе шанс. Весьма выгодный, если ты не поняла. Так что же, выполнишь всë, что я тебе сказал, пока ты не побежала отсюда, как крыска?       Глаза девушки глуповато сводятся вместе, когда она глядит на пистолет у своего лба. Раздражение снова берет верх после таких противных речей, наглость пирата её неимоверно злит.       — Я не буду с тобой спать, Питер Блад. — это звучит свирепо сквозь зубы, когда взгляды вновь сталкиваются. С нею вновь не церемонятся: с грубостью заставляют подступиться к деревянным дверям, прижаться к ним спиной, стукнувшись о поверхность и от того коротко выдохнуть от удара. Положение Астрид совершенно не выигрышное, но даже сейчас она умудряется упираться и ставить свои правила. Так выглядит настоящая императрица?       — Капитан, пора вставать. У Вас все в порядке? — голос звучит громко, значит в каюте плохо слышно звуки наружу. Матросу снаружи приходится кричать. Родес вздрагивает и шумно вздыхает в чужую шею, не двигаясь. Становится по-настоящему страшно. Кажется, не смотря на это, её маленький дьяволёнок внутри словно заставляет делать совершенно необдуманные вещи в опасных ситуациях.       — Да, мой капитан, у Вас всё в порядке? — дама изворачивается, воспользовавшись минуткой, когда внимание Питера хоть наполовину занято не ей, и шмыгает к нему за спину, продолжая соблазнительно шептать, — Мой капитан, надеюсь, что Вы отважно защитите свою chic`у (исп. «девочку»)?       Грозу внутри Блада итак разбушевала эта глупая девчонка своим отказом и шёпотом, но когда мужчина слышит посторонний, мешающий ему голос за дверьми, он даже перестаёт что либо говорить.       Дама остаётся одна в каюте на несколько минут. Капитану нужно отдать чёткие приказы для своей команды, узнать, что готово к отплытию, а что ещё нет, и добавляет, чтобы его не трогали некоторое время. Квартирмейстеру отдаётся особый, странноватый для него приказ: найти хорошие женские наряды, желательно, чтобы это были не бестолковые неудобные юбки.       — Chica, no quieres ser arrojado por la borda para cenar a los tiburones? Así que Quítate la ropa y haz lo que te digo. Te gustó la forma en que hablo español «chica»? (исп. «Девчонка, разве ты не хочешь быть выброшенной за борт на ужин акулам? Так что снимай одежду и делай, что я говорю. Тебе понравилось, как я говорю по-испански «чика»)?— кажется, принцесса смотрела на вернувшегося через некоторое мужчину заинтересованно, но только до тех пор, пока её грубо не схватили за плечи. Доигралась.       — Не нравится… — шёпот тихий и спуганный, она даже не уверена, что была услышана.       Питеру ничего не стоит, чтобы развернуть даму к себе спиной, схватить её за хрупкие запястья и заставить лечь на постель. Он прижимает её крепко, не даёт выбраться, коленом упираясь для удобства меж чужих ног, и наклоняется к ушку. Не для того, чтобы снова в манере мурчать различные пошлости, а чтобы наконец вбить в голову осознание, куда она попала.       — Ты покинула свой дом и сбежала на пиратский корабль. Ты думаешь, что к тебе будут относиться в соответствии с титулом? Забудь про него, пороховая обезьяна. Ты здесь — никто, а я здесь — капитан, и теперь ты обязана выполнять всë, что я тебе скажу.       — Я не отказывалась от своего титула. Ты можешь быть кем угодно, но то, где стоит твой корабль, — моя территория. Будь добр, слезь с меня! Я не буду выполнять ничего. Я не буду с тобой спать, и я могу повторить это сотню раз. — они оба сейчас до предела раздражены, настолько, что у Блада даже отпадает всякое желание сейчас контактировать с женщиной. Добродушно отпустив ту, он лишь делает пару шагов назад, глядя с презрением и резко возникшей неприязнью. Её глаза, покрасневшие от вот-вот подступающих слёз, не вызывают в нем и капли сожаления. Императорская шавка этого заслужила, и ей он точно устроит прекрасное бегство на своё корабле.       Крепкая ладонь хлопает по своей повязке на поясе, из которой виднелась рукоятка пистолета, что он мгновения назад держал в руке.       — Не забывай, что однажды он выстрелит тебе в голову.       Питер уходит, принцесса остаётся одна в полнейшем одиночестве. Ей выпала не самая приятная учесть.