Бессмертная семейка

— Ахуеть, блять! Глаза бы свои вырвала! Что за хуйня? Когда Се Джия пинком распахнула дверь храма Водяных каштанов, держа в руках достаточно увесистый мешок, её взору предстала весьма щепетительная картина. Её брат, чистый и непорочный, как снежный лотос, лежал в обнимку с каким-то левым мужиком на кучке соломы!!! Ладно бы баба! Но мужик?! Се Джия схватилась за сердце, чуть не рухнув от инсульта. Герои-любовники мигом проснулись от оглушительного грохота и громогласного голоса. Приподнялись с импровизированной кровати, озираясь по сторонам и стряхивая остатки сна, они с удивлением уставились на Се Джию, будто это она занималась тут какими-то непотребствами! — Что здесь произошло, пока меня не было? — скрестив руки на груди, уставилась на брата Се Джия. Се Лянь растерянно улыбнулся, поправляя растрепавшиеся волосы: — Это не то, о чем ты подумала... — Гэгэ, кто это? — с подозрением покосился на неё незнакомец в красных одеждах, будто это она спала в чужом жилище. Ни стыда, ни совести! И какой, блять, Гэгэ? — Сань Лан, это моя сестра-близнец, Се Джия,— мягко ответил ему Се Лянь, от чего у принцессы Сяньлэ едва не подкосились ноги. Обращаются друг к другу, словно молодожёны! Да и поди, проснулись после бурной брачной ночи... Фантазия Се Джии разыгралась не на шутку. Ей только и оставалось с шумом глотать воздух ртом, как выброшенная на сушу рыба. Сань Лан с недоверием уставился на неё, с особым интересом разглядывая черты лица, которые в точь в точь повторяли физиономию сидевшего рядом Се Ляня. Видя его какие-то свои мысленные потуги, Се Джия вскинула руку, указав на него пальцем: — А сам-то кто такой, гнида ебаная?! Присмотревшись к нему повнимательнее, на мгновение замолчала, заметив, что гнида ничего такой себе... Привлекательный даже - с кожей белее снега, в одежде краснее кленовых листьев. Тёмные волосы были небрежно собраны на затылке. Глаза, сияющие ярче звёзд, при оскорбительном обращении яростно сузились. Чувствуя, что дело вот-вот запахнет чей-то жареной плотью, Се Лянь поспешил встрять: — Это мой друг, сестра. Я познакомился с Сань Ланом вчера, когда возвращался, собирая... Всякие нужные вещички. Се Джия фыркнула. Сказал бы сразу, что мусор! — Ему некуда было пойти, вот я и предложил заночевать в нашем храме. — Вы что, спали вместе?! — Ну да, а что тут такого? — удивился Се Лянь, наконец, вставая с постели. Се Джия со стуком ударила себя по лбу, не веря своим ушам и глазам. Не думала она, что вернувшись к близнецу после недели, проведенной с Зелёным Демоном, встретит его в компании незнакомого юноши. Если задуматься, то тут и вправду не было ничего такого. Оба мужики, и в принципе, ни в чем их обвинить было нельзя. А на всякие непристойности, которые первым делом полезли в голову Се Джии, брат был неспособен. — Хорошо, — медленно произнесла она и наконец, пинком закрыла за собой дверь. — Я принесла продуктов и кое-какой нормальной еды. В руках она держала мешок всего самого разного. Зашагала к их небольшому обеденному столу и аккуратно начала расставлять содержимое. Чего здесь только не было! И свежая рыба, и мясо, и овощи, и фрукты! И все аккуратно завернуто в отдельные мешочки. Се Лянь, глядя на всё это богатство, недоуменно вздернул бровь: — Откуда это всё? — Украла, — с насмешкой ответила Се Джия, не оборачиваясь. — Ограбила одного богача. Услышав намёк на давний неприятный случай, Се Лянь на миг поморщился, как от зубной боли. Тем временем, их неожиданный компаньон снова подал голос: — Гэгэ, а ты раньше не говорил, что у тебя есть сестра-близнец. — Как-то случая не представилось...— неловко почесал затылок Се Лянь. Се Джия оглянулась на парней, подзывая их к столу. Она заставила Ци Жуна раскошелится, и вместе с ним пошла на рынок, чтобы купить всё необходимое для дома. В конце концов, не вечно же им продолжать такую нищебродскую жизнь? Заодно и урвала не маленький такой мешочек с золотыми монетами, который позвякивал у неё в рукавах. — Вы, наверное, проголодались. Давайте все поедим за одним столом, — улыбнулась Се Джия. Сань Лан, не сводящий с неё глаз с самого её появления, согласно кивнул. Они с братом сели на небольших табуретках, с любопытством глядя на накрытый стол. — Я подзаработала в одном из ближайших городов, — с невозмутимым лицом вешала им лапшу на уши Се Джия, откусывая маньоту. — Их очень поразило моё владение мечом. Всего-то стоило накинуть на себя красивый наряд, да помахать Фэнмэй туда-сюда, и вот тебе деньги! Се Лянь кивнул, ни капли ей не поверив. И лишь присутствие постороннего останавливало его от расспросов. Он с видимым удовольствием ел свежие булочки с мясной начинкой, и при этом выглядел так мило, что Се Джия едва удерживалась, чтобы не ущипнуть его за румяные щёчки. Она с интересом перевела взгляд на заметно задумавшегося гостя. Юноша вблизи выглядел ещё прекраснее, так, что от этого перехватывало дыхание. — Кажется, наше знакомство немного не задалось, — невинно хлопнула ресницами Се Джия. — Прошу прощения за свою грубость, я просто не ожидала увидеть в своём скромном храме незнакомца. Се Лянь, впервые за несколько веков услышав от неё вежливое "прошу прощения", поперхнулся проглоченной булочкой. Сань Лану пришлось хлопнуть его по спине. — Ничего страшного, цзецзе, — мягко ответил он своим сексуальным низким голосом и улыбнулся краешком губ:— И вправду не задалось, так что давайте это исправим. Юноша протянул ей руку через стол, пронзая взглядом своих красивых темных глаз. Се Джия быстро осмотрела его ладонь и, убедившись, что линии судьбы на месте, с улыбкой ответила на рукопожатие. — Рада знакомству. — Я тоже, — Сань Лан опустил руку и взял в руки яблоко из пакета. Тщательно потер рукавом и с хрустом откусил: — В семье я третий по счету, так что зовите меня Сань Лан. Поругался с домашними, вот меня и выгнали. Я уже давно скитаюсь, пойти мне некуда. Если бы не встретил Гэгэ, так и водил бы бродячий образ жизни. Се Джии так и хотелось спросить: "А мы чем от бродяг отличаемся?" Но благоразумно промолчала. Одет юноша был довольно небрежно, но при этом одеяния его явно были сделаны из материала высшего качества. У Се Джии был острый глаз на такие вещи. По началу закрались подозрения, что он мог являться демоном, но убедившись, что линии судьбы на его ладони на месте, она сразу успокоилась. Внешний вид был без какого либо изъяна, а такое простому демону не под силу. Если кто и мог сотворить подобную оболочку, то только Князь Демонов. А Се Джия была уверена, что такому сильному демону, её брат нахуй не всрался. Она конечно, любила его и всё такое, но надо смотреть правде в глаза. — В таком случае, тебе действительно повезло, — подмигнула ему Се Джия, заработав ещё один удивлённый взгляд брата. И продолжила жевать свою маньоту. — Кстати, Сань Лан, — будто вспомнив кое о чём, обратился Се Лянь к новому знакомому. — Ты вчера так много рассказал мне о божествах. Но я забыл спросить о демонах... Сань Лан тут же с готовностью повернул к нему голову: — Кто тебя интересует? — Князь Демонов, Искатель Цветов под Кровавым Дождём Хуа Чэн. Я много о нём слышал, но так и ничего дельного не узнал. Настала очередь Се Джии поперхнуться. Она закашлялась, и Се Лянь обеспокоено нахмурился, вскочив, чтобы помочь. Но сестра лишь раздраженно махнула ему рукой, и он нехотя сел обратно. — Ты о нём знаешь? — удивлённо спросил Се Лянь. — Разумеется, я знаю! — её недавно доброжелательный тон тут же переменился на злобный. — Паршивый пёс Хуа Чэн! Чтоб он стал кормом для червей... Пробурчав проклятия в адрес старого знакомого, Се Джия затолкнула в рот оставшуюся часть маньоту. Сань Лан изумлённо вскинул бровь, вероятно, ещё не привыкнув к резким скачкам её настроения. — Он тебе что-нибудь сделал? — забеспокоился Се Лянь. — Но когда вы могли встретиться? Ты же всегда рядом со мной была... И тут он вспомнил их разлуку несколько веков назад, когда они оборвали общение на пять лет после страшной ссоры. Конечно, брат с сестрой потом помирились, но вспоминать об периоде всё равно было неприятно. Сань Лан снова с аппетитом вгрызся в сочное яблоко, глядя на Се Джию с непреодолимым интересом: — И вправду, когда вам довелось встретиться с самим Князем Демонов? Се Джия, наоборот, растеряв весь аппетит, скривилась: — Во второй раз я его увидела недавно, после похода на гору Юйцзюнь... — На гору Юйцзюнь? — переспросил Се Лянь. — Ты не говорила мне про это! — А что говорить? Вначале я приняла его за призрачного жениха... А потом увидела эту блядскую одноглазую рожу и сразу узнала! Сань Лан внезапно перебил её: — Ты сказала, что это во второй раз. Когда вы с ним встречались в первый? — Очень много лет тому назад, точно и не вспомню, — пожала плечами Се Джия. — Мы с братом тогда поссорились, и жили кто где. Ну и я по пути встретила этого психа. Слухи про него не врут - он и впрям любитель драк и кровопролития. Чуть не сдохла, столкнувшись с ним в бою! Чудом ноги унесла! Брат покачал головой, словно не мог в это поверить. Сань Лан озвучил его сомнения: — Никому бы не удалось уйти живым от Князя Демонов, так как ты... Се Джия без лишних слов встала и выхватила Фэнмэй из ножен. Меч ослепительно сверкнул золотом. Брови обоих парней взлетели вверх, когда она взяла и острием клинка разрезала ткань своего ханьфу, являя их взору огромный, со временем побледневший шрам, уродовавший белоснежную кожу в районе живота. На лице Се Ляня можно было прочитать открытый ужас: — Как же так? Хорошо зная своего брата, Се Джия поспешила его успокоить: — В этом нет твоей вины. Ты ведь не знал, что стоит меня оставить, как я схлестнусь в бою с самим Искателем Цветов под Кровавым Дождём. Она провела рукой по животу и с помощью духовной силы, восстановила ткани первоначальный вид. Убрав меч в ножны, как ни в чём не бывало, обратно села за стол. — Короче, если встретитесь с Князем Демоном, поспешите унести ноги. Его отличительная черта: кровавый дождь, серебряные насекомые, и алая одежда. Ярко красная, как моя кровушка, которую он мне со вкусом испортил. Я выжила лишь благодаря своей удаче, а так он бы снёс мою красивую головушку, — Се Джия задумчиво сказала: — А на горе Юйцзюнь он на меня не напал, наоборот даже помог дойти до храма Мингуана, обойдя магическую ловушку. Но кто знает, какие тараканы копошатся в его дьявольской башке? Лицо Сань Лана стало темнее днища самого черного котла, стоило ему увидеть шрам на её животе. Се Джия не могла его в этом винить - зрелище не из приятных. — Я больше никогда тебя не оставлю, — твёрдо заявил Се Лянь. — В твоем ранении есть и моя вина! Если бы я... — Ой, да ладно! Начнёшь вспоминать те деньки и мы точно поссоримся, — предупредила его Се Джия. — Главное живая осталась, — подметил Сань Лан и почему-то пристально вгляделся в лицо Се Джии. — Ты... Странная, цзецзе. Она рассмеялась: — Обычно мне говорят «ебанутая». Сань Лан, закончив завтракать, первым поднялся на ноги. Се Лянь вызывался убрать всё со стола, и положить продукты в шкаф. Сестра не стала ему в этом препятствовать и вышла на улицу, подышать свежим воздухом. Ей в миг стало душно, стоило только вспомнить давний поединок с обладателем серебряного ятагана... Дворик вокруг храма, поглощенный опавшей листвой, напоминал забытый, заросший сад. Пожелтевшие листья, словно разноцветные монеты, покрывали выщербленную землю, забиваясь в щели между камнями, обвивая корни старых, искривленных деревьев. От нечего делать, Се Джия схватила метлу и методично начала сметать этот разноцветный, но унылый ковер, шуршание веток и шепот ветра составляли единственную мелодию этого заброшенного уголка. Ее движения были механическими, взор устремлен куда-то вдаль, за пределы неряшливого дворика, в мир, населенный тревогами и невысказанными сомнениями. Стоило вспомнить битву с Хуа Чэном, как невольно на ум пришёл тот самый демон, спасший ей жизнь... Ей так и не удалось узнать ни его имени, ни настоящего облика. И это незнание вводило её в уныние. Внезапно, из ветхого храма, со скрипом открывая дверь, словно солнечный луч сквозь тучи, выплыл Сань Лан. Се Джия на миг застыла, метла замерла в ее руке. Их с братом новый знакомый, стоял на пороге, окутанный полумраком, словно персонаж из старинной гравюры. В руках юноша бережно держал свиток рисовой бумаги, тускло блестевшую под неярким светом, рядом с ним – тонкая кисть из натурального волоса и небольшая палитра с яркими, сочными красками. Его темные глаза, полные задумчивости и какого-то скрытого огня, встретились с ее взглядом, и на мгновение воздух между ними наполнился невысказанными словами и невольно затаённым ожиданием. В этом миге шуршание листвы под метлой стихло, затих даже ветер, оставляя только трепетное ожидание чего-то нового, что должно было произойти. — Собираешься рисовать? — первой обрела дар речи Се Джия. Сань Лан коротко ей улыбнулся, мягко ответив: — Вашему храму не хватает лика божества. Но так как скульптор из меня отстойный, решил помочь по другому - нарисовать образ принца и принцессы Сяньлэ! Он, лёгкой, почти невесомой походкой, словно парящий над опавшей листвой, приблизился к Се Джии. Его темные волосы, собранные в небрежный хвост, слегка колыхались на ветру. Се Джия сначала замерла, но потом рассмеялась: — Что ж, в таком случае, заранее благодарю тебя. Вот только, боюсь, что ты не сумеешь их нарисовать. В конце концов, почти все их портреты подверглись сожжению восемьсот лет тому назад. Да и тогда рисовали в основном её брата, а её добавляли так, для формальности. Пусть Се Джия и являлась сильной Богиней Войны, никто особо ей не поклонялся. Да и кто бы молился женщине, как Богу Войны? Поэтому все лавры тогда достались её непревзойденному брату. Теперь же, никакой разницы особо и нет. Портреты уничтожены, и сколькие бы из них ни дожили до сегодняшнего дня, наверняка тех людей, кто видел эти портреты, можно было сосчитать по пальцам. Сань Лан, однако, возразил: — Конечно, сумею. Я много читал о Его Высочестве наследном принце. Правда, в летописях совсем не упоминается, что у него была сестра. Се Джия пожала плечами: — В те времена женщин не особо любили, так что и не сочли нужным про неё написать. Принцесса Сяньлэ вознеслась на Небеса вскоре после брата, но долго побыть божеством ей не удалось. В итоге, её низвергли. Конец истории. Она замолчала, продолжив своё занятие - с удвоенной силой начала подметать листья, поднимая кучу пыли. Сань Лан, тем временем, ловко соорудил импровизированный мольберт из найденного под кустом обломка дерева и плоского камня. — Можешь рассказать о ней поподробнее? — вдруг попросил он. — Какая она была? Расправив лист рисовой бумаги, он приступил к работе. Се Джия застыла, сраженная его внезапным вопросом. Его пальцы, длинные и изящные, двигались с поразительной грацией, словно порхающие бабочки. Кисть скользила по бумаге, оставляя за собой тонкие, изящные линии, создавая на белоснежном фоне призрачные очертания. — Уж точно не избалованной, как многие другие принцессы, — промолчав некоторое время, ответила Се Джия. — С самого детства, она лишь была дополнением к своему ненаглядному брату-близнецу, наследнику престола. Родители больше внимания уделяли ему, нежели дочери. Ведь воспитание будущего правителя куда важнее. Хотя, и её обучали воинскому искусству - совсем скоро, это пригодилось. На наследника Сяньлэ несколько раз совершались покушения, и было принято решение иногда заменять его на никому не нужную принцессу. Впрочем, она не жаловалась. Защищать брата всегда было честью для неё... Се Джия, продолжая подметать, невольно наблюдала за юношей. Каждый жест Сань Лана, каждое движение кисти были наполнены какой-то внутренней гармонией и невероятной красотой. Но взгляд его был мрачен, словно он проникся историей принцессы Сяньлэ. — Однако, она всем сердцем любила родителей. Мать всегда относилась к ней с нежностью, пусть и не всегда находила время на дочь. За то отец... Как государь, он не допускал в своем обществе проявление слабости. Мечтал и видел, как сделает из дочери высококлассного бойца. Тренировал сам, и никогда не щадил. Впрочем, это дало свои плоды, и совсем скоро, путем тренировок и удачных сражений, принцесса вознеслась на небеса вслед за братом. Се Джия горько вздохнула, чуть не переломав метлу на руках. Сань Лан же был серьёзен и сосредоточен, лишь изредка играя едва заметными изменениями в выражении, отражая течение своего творческого процесса. — И принцесса никогда не завидовала своему успешному брату? — странным тоном спросил он, не отвлекаясь от своего занятия. — Никогда, — совершенно искренне ответила Се Джия. — Она им восхищалась. Да и зависть в те времена не была чертой её характера. Принцесса была веселой, яркой и общительной, старалась осчастливить всех вокруг. Сама наивность! Даже когда в народе прозвали её Тенью Его Высочества, принцесса не обижалась. Ей было важно только то, что о ней думали самые близкие люди. Мнения остальных не столь важно. — И правильно, — согласился Сань Лан. — Какая разница, что думают о тебе другие, когда в глазах дорогих людей, ты - незаменим. Се Джия пыталась вернуться к работе, но ее движения стали вялыми, неточными, мысли ее, словно бабочки, порхали вокруг Сань Лана, не давая сосредоточиться на монотонной работе. Его интерес к своей персоне был неожиданным, но приятным. Через некоторое время, не в силах больше сопротивляться, она снова украдкой взглянула на юношу. В солнечных лучах, пробивающихся сквозь ветви деревьев, он казался ей ещё прекраснее, чем прежде – настоящий, живой шедевр. Неожиданно, в груди Се Джии что-то ёкнуло, легкое, но волнующее чувство, подобное взмаху крыльев неизвестной птицы. Закончив свою неспешную уборку, она тихо подошла к Сань Лану со спины, сердце ее забилось быстрее, дыхание участилось. Когда она, наконец, увидела почти завершенную картину, дыхание её перехватило. На рисовой бумаге, оживая под тонкими мазками краски, предстали образы божеств, облаченных в яркие, развевающиеся одеяния. Мужской бог, в изящной золотой маске, в одной руке - цветок, на другой - меч, казался воплощением силы и мудрости, а богиня, с прекрасным, сияющим золотом мечом в руке – грацией, красотой и непоколебимой решимостью. Ветер, казалось, оживал на картине, раздувая ткани одеяний, играя с развевающимися лентами. Это был не просто рисунок, это был живой мир, созданный силой таланта и воображения. А что ещё удивительнее - вышло довольно похоже на них с братом! Се Джия восхитилась талантом юного художника и по-дружески хлопнула его по плечу, одобрительно сказав: — Шедевральная работа! Впервые встречаю человека, у которого руки растут из нужного места. Сань Лан весело рассмеялся на такой комплимент: — Благодарю. Как думаешь, Гэгэ понравится? — Если мне понравилось, ему-то уж точно, — хмыкнула Се Джия. — Пошли, покажем ему! Она откинула метлу на другой конец дворика и первой зашагала к храму. Сань Лан, с бережностью держащий драгоценный рисунок, последовал за ней. Ветер играл с их одеждами, словно спеша разделить их радость. Се Лянь, уже заканчивающий уборку, поднял голову. Солнечный свет упал на его лицо, подчеркивая усталость и одновременно спокойствие его черт. Увидев сестру и Сань Лана, он вопросительно поднял брови, его взгляд скользнул по их лицам, затем остановился на свертке, который Сань Лан осторожно держал в руках. — Посмотри на этот шедевр! Развернув рисунок, Се Джия и Сань Лан представили ему творение последнего. — Мне кажется, цзецзе меня слишком нахвалила, — смущённо произнёс он. — Я сказала то, что думаю, — возразила Се Джия. Се Лянь, сперва оглядел картину молча, его взгляд медленно скользил по изящным линиям, наполненным жизнью образам божеств. Тонкие мазки, игра света и тени, грациозные позы – все это завораживало. В его глазах, обычно спокойных и немного уставших, вспыхнул живой интерес, смешанный с глубоким удивлением. Он долго молчал, рассматривая рисунок, пальцы едва заметно подрагивали. Затем, глубокий вздох вырвался из его груди, и он прошептал, голос его был полон искреннего восхищения: — Невероятно… Просто невероятно красиво! Сань Лан, это… это истинное мастерство! Его взгляд переместился с картины на Сань Лана, и в его глазах читалось не только восхищение, но и уважение к молодому художнику, сумевшему создать столь прекрасное творение. Сань Лан счастливо улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны. Как же он красив, когда вот так улыбается! Се Джия невольно задержала взгляд на его робкой, искренней улыбке, но почти сразу отвернулась. Жаль, что она адресована не ей. Се Лянь бережно взял из руки художника его творение, и повесил над столом для подношений. — Сань Лан, я так и не услышал от тебя про демонов, — вспомнил он, обернувшись к молодому человеку. — Я не интересовался новостями, так что не в курсе... Сань Лан довольно хмыкнул, будто так и ждал от него распросов. Он прошёлся по скрипящему деревяному полу и сел на небольшую табуретку возле стола. Вздохнув носом, вдруг заглянул в пакет с мясом, который брат оставил на столе. И замер. — Что ты думаешь о трёх остальных великих бедствиях? — Ну, второй по силе Несущий Беду в Белых Одеяниях, его ещё называют Безликим Баем...— промолчав пару секунд, ответил Сань Лан, медленно оторвав взгляд от содержимого пакета и переводя его на Се Джию. Та вздрогнула, услышав знакомое имя. И внезапно вспомнила, что не рассказала брату свою недавнюю находу. Она расположилась на циновке, подогнув под себя ноги и похлопала рядышком, указывая брату подойти ближе. Когда Се Лянь сел рядом, Се Джия взяла его ладонь в свои руки и написала на них: "На лице мальчика на горе Юйцзюнь, заметны следы поветрия ликов. Но это не заразно. Совсем скоро, я всё выясню". — ...А так же дух поветрия. — Мне казалось, эти смертные бараны поверили в то, что духом поветрия являлся наследный принц Сяньлэ, — насмешливо протянула Се Джия, опустив руку брата. Тот окаменел, уставившись в одну точку. — Не все, — тут же возразил Сань Лан. — В своё время, он сделал всё ради защиты своего государства. Ещё остались люди, которые верят в святость Его Высочества. — Например, ты? — усмехнулась Се Джия. — Я, — кивнул Сань Лан.. Се Лянь удивлённо приподнял брови, наконец, отмерев. Судя по его дернувшимся губам, ему было до жути приятно услышать о себе нечто хорошее, впервые за столько веков! — Что ж, Его Высочеству тогда очень повезло, что у него такой верный и единственный последователь, — хмыкнула Се Джия. — Так на чём я остановился? — задумчиво нахмурился Сань Лан. — Ах,да! Третье великое бедствие - Чёрная Вода Погибель Кораблей. Он повелевает стихией воды... Се Лянь внимательно посмотрел на сестру: — С ним ты не встречалась? — Никогда, — твёрдо ответила Се Джия. — Черновод сам по себе мутный какой-то тип. Никто не видел его истинного лица. Всё, что я про него слышала, так это то, что он всегда ходит в плаще и ночью похищает людские души... — Что за бред? — перебил её Сань Лан, насмешливо вскинув левую бровь. — Я лишь рассказываю то, что слышала! — принялась защищаться Се Джия. — А у тебя какие источники? — Свои, — туманно ответил Сань Лан. — И последний - Зелёный Фонарь Блуждающий в ночи. Имя ему - Ци Жун. — Ци Жун? — переспросил Се Лянь. Се Джия отвела взгляд в сторону, услышав в голосе брата на мгновение вспыхнувшую надежду. Она почувствовала себя неуютно, скрывая от близнеца правду о Ци Жуне. Вот же блядство! Он бы ещё на лбу написал своё истинное имя! Когда Се Джия подняла взгляд на молодого рассказчика, с удивлением обнаружила, что тот уже прожигает её взглядом: — Самый слабый и никчёмный из всей четвёрки, — медленно проговорил он, вкладывая в свои слова весь яд и презрение. — Добавлен в список Великих бедствий исключительно из-за своей жестокости. — Жестокости? — пожелал уточнений Се Лянь. — Среди остальных непревзойденных демонов он один увлекается людоедством, — едва разлепив губы, ответила Се Джия. — Обращается с людской плотью так же, как мы с животными: сыпет солью, варит, жарит... — Жуть, — передёрнул плечами Се Лянь. — Вот поэтому его и не любят, — нейтрально сказала Се Джия. — Но ни в коем случае, он не никчёмный и не слабый! За любого из своих братьев, она порвёт глотку кому угодно. И уж точно не позволит обзывать в своём присутствии. Сань Лан передвинул табурет и оперся спиной об стену, закинув ногу на ногу. — Почему ты его так рьяно защищаешь? — испытывающе поглядел на неё Сань Лан, скрестив руки на груди. — Чтобы вы не недооценивали его, — качнула головой Се Джия. — Вдруг встретится на пути? Ей совсем не понравился взгляд юноши. Оценивающий, какой-то подозрительный. — А ещё я слышал, что Зелёный Демон всегда носит маску на лице, — продолжил Сань Лан. — Так что... Он может оказаться и женщиной. У Се Джии вытянулось лицо. Её выражение лица сменилось несколько раз, после чего она громко расхохоталась, откидываясь назад: — Чушь собачья! Се Лянь непонимающе переводил взгляд с сестры на Сань Лана и обратно. — А ещё носит при себе золотой меч, — как ни в чём не бывало, продолжил Сань Лан. — Это я так, слухи пересказываю. Смех Се Джии тут же оборвался. Золотой меч? Вот блять! Она притворялась Ци Жуном всего один раз и то только в битве с... Се Джия медленно подняла взгляд на юношу в красных одеяниях. — Святой!!! Внезапно раздавшийся с улицы многоголосый галдеж сбил её с мысли. Все трое как один, повернули голову в сторону двери. Се Лянь, услышав подобное, удивленно выбежал на улицу. И в этот момент, на Се Джию со скоростью света кто-то налетел, повалив спиной на циновку. Она с ужасом вскрикнула, но её голос потонул в шуме и гаме, что царил сейчас на улице. Чьё-то огромное тело навалилось на неё сверху, придавив к кучке соломы, которые теперь больно впивались ей в спину. У Се Джии закружилась голова от силы удара, и перед глазами всё поплыло. Чужие сильные руки взяли её запястья в сильный захват и завели за голову, прижав к полу. Се Джия машинально попыталась ударить нападавшего в пах, но её ноги тоже заключили в ловушку, обездвижив. Чьи-то бедра с силой удерживали её, не давая шевельнуться. Она выкрикивала проклятия и бранилась до тех пор, пока на шею не легла мужская рука, сжав так, что перекрыла весь путь для кислорода. — Не советую двигаться, — обжёг её ухо горячий шёпот. Голос был низким, едва знакомым. Зрение медленно прояснилось. Перед глазами замельтешило слияния красного и серебряного цветов. Она подняла взгляд, наталкиваясь на один единственный, горящий в полутьме алый глаз. Искатель Цветов под Кровавым Дождём Хуа Чэн! Чёрные волосы слегка взъерошены, а красный глаз смотрел угрожающе. Осознав, кто перед ней, Се Джия забрыкалась ещё сильнее прежнего, хрипло шипя: — Так это ты!!! Паршивый одноглазый пёс! Животный ужас растекся по её венам. Так Сань Лан и есть Хуа Чэн! Как же она сразу не догадалась? Се Джия готова была выть от отчаяния. — Перестань, я не железный, — хрипло произнёс Хуа Чэн, когда она в очередной раз выгнулась. Он ослабил хватку на её горле, давая возможность вздохнуть полной грудью. — Чтоб твой половой орган отсох и отвалился! — глотнув воздуха, зарычала Се Джия, с ненавистью уставившись на него. Их лица находились так близко, что она могла детально рассмотреть его алый глаз, искрящийся злостью не хуже её самой. — Проник в мой храм, прикинувшись простым смертным! Да я тебя прикончу! Но огромное, по сравнению с её, тело Хуа Чэна не оставляло ни шанса на свободу. Он придавил её к полу, как гора придавливает землю. — Храм не твой, — с наглым очарованием возразил Хуа Чэн. — И вопросы здесь задаю я. Ты и есть Зелёный Фонарь, Блуждающий в ночи? От удивления, Се Джия даже перестала сопротивляться: — Ты что несёшь? Он всё ещё держал одну руку на ее шее, перестав душить, и играя с пульсом, нежно проводя пальцами вверх и вниз по бешено пульсирующему тук-тук-тук в венах, заставляя сердце девушки колотиться еще сильнее и быстрее. — Едва увидев тебя утром, я заприметил на тебе остатки демонической Ци. Такое всего в двух случаях: при контакте с нечистью, или когда сам являешься демоном, скрывающим свой истинный облик. Се Джия вспомнила Ци Жуна, с которым провела несколько дней, дурачась и осыпая шутливыми тумаками. Неужели на ней это так отразилось? — Да и защищала честь Зелёного Демона с таким рвением, — насмешливо протянул Хуа Чэн. — А ещё этот шрам на твоём животе. Я оставлял подобное ранение только на Ци Жуне, и ни на ком другом. Но это всего лишь подозрения, без особых доказательств. А потом заглянул в пакет, что ты принесла, и всё стало ясно. Если хотела скрыть свою сущность, было глупо приносить в дом человеческую плоть. Се Джия перестала вообще что либо понимать. Какая нахуй человеческая плоть?! Стоп... Это Ци Жун ей подсунул?! Зелёная гадина!!! Нашёл, блять, время прикольнуться! Хуа Чэн оторвал руку от горла и запустил в её темные волосы, перебирая их пальцами, испытывая на ощупь: — Не каждому удаётся повторить точную структуру волос. Хвалю. — Ты бредишь! Отпусти меня! Она чудом смогла освободить одну свою руку от его железной хватки и с силой вцепилась ему в лицо, попытавшись вырвать единственный оставшийся глаз. Но попытка на то и попытка, что неудачная. Хуа Чэн оторвал её руку со своего лица, на котором теперь красовались красные отметины и теперь держал её запястья обеими руками. — Одноглазая шавка! Да я тебя... Услышав, что брат закончил переговариваться с толпой смертных на улице, она преисполнилась надежды. Вот брат сейчас наваляет этому блохастому! Но почти сразу, за надеждой пришло беспокойство. А вдруг демон ему навредит? Они оба уставились друг на друга, слыша, как приближаются люди. Вряд ли Хуа Чэн посмеет напасть на всех разом. А значит, надо успеть предупредить брата. Се Джия набрала в грудь побольше воздуха, чтобы заорать во весь голос. Обе руки Хуа Чэна были заняты, и он не придумал ничего дельного, как бы её заткнуть. Губы демона встретились с ее губами прежде, чем она успела вскрикнуть.