Бессмертная семейка

Се Джия застыла, словно за секунду превратившись в каменное изваяние и лишившись доступа к кислороду. Губы демона были на удивление мягкими и нежными. Хуа Чэн тоже замер, будто сам не поверил в то, что сделал. Но это замешательство длилось недолго. Демон первым отстранился, да с такой резвостью, словно не он тут начал всё это... Безумство. Се Джия всё с таким же оцепенением смотрела на его не менее ошарашенное лицо. Хотела что-то сказать, возможно, обматерить, но с языка не сорвалось ни слова. Она уже было решила, что это так на неё неожиданный поцелуй подействовал. Но что-то здесь было не так. Губы онемели, и всё тело словно парализовало. А спустя миг, Се Джия с ужасом почувствовала, как её тело окутал красноватый дым и она уменьшилась. Буквально, блять, уменьшилась в размерах! — Ты выглядишь злобным маленьким гномиком в любом облике, — хмыкнул Хуа Чэн, вернув себе самообладание. Он вскочил на ноги, схватив рукой Се Джию, которая превратилась в маленькую игрушку-неваляшку с самым убийственным взглядом, и засунул себе в нагрудный карман. И как бы Се Джия не пыталась, вернуть свой истинный облик ей никак не удавалось. "— Ах ты мразь!!! Блядская псина, глаз твой вырву, как только освобожусь!!!" — мысленно орала она, лицом впечатавшись в грудь Хуа Чэна. Смущение накрыло её с головой. Первый поцелуй спустя столько веков! И с кем? С какой-то собачьей задницей! Она рвала и метала, не в силах ничего изменить. И в этот же миг, распахнув дверь, в храм потоком хлынула целая толпа из местных жителей. Сань Лан, запихнув молча проклинающую его куклу поглубже, щёлкнул пальцем. Рядом с ним возникла точная копия Се Джии - двойник. — Гэгэ, а у тебя сегодня неплохой улов, — как ни в чём не бывало, обернулся к Се Ляню Хуа Чэн. Жители деревни преклонили колени перед ликом божества и начали наперебой молиться. Курильницу для благовоний утыкали зажженными палочками, и комната заполнилась ароматным дымом. Давно отвыкший от запаха благовоний, Се Лянь закашлялся, при этом отвечая на вопросы молящихся: — Кхэ-кхэ, уважаемые односельчане, божество не сможет пообещать вам несметные богатства, правда, кхэ, прошу вас, ни в коем случае не просите о деньгах! Последствия могут оказаться непредсказуемыми! Простите, но брак тоже не в его компетенции… Нет, нет и нет, рождением детей он также не ведает… Сань Лан, он же Хуа Чэн, с улыбкой взирал на развернувшуюся картину. Он сел у ящика для сбора пожертвований и одной рукой подпирая подбородок, другой неспешно закидывал в рот водяные каштаны. — Что здесь забыла вся эта орава ? Когда Се Джия, превращенная в бесполезную неваляшку, услышала свой голос со стороны, закипела от ярости. Демон до безупречности повторил её манеру речи, и, пусть и не видя, могла поклясться, что на внешнем облике тоже не было никаких изъянов. — Последователи...— сам не веря, ответил лжесестре Се Лянь. — Сестра, ты куда-то уходишь? — Я же говорила, что у меня остались незаконченные дела на горе Юйцзюнь. Вернусь, как только всё улажу. — Но я хочу пойти с тобой... — А за этим дармоедом кто присмотрит? Сам привел его в наш храм, вот теперь сам и заботься о нём. А я вернусь через пару дней. Как обычно... Се Лянь промолчал, только безнадежно вздыхая. Знал, что спорить с сестрой так же бесполезно, как дрессировать осла. Се Джия, спрятанная на груди у Хуа Чэна, поняла, что эта псина таким образом попыталась на корню пересечь все подозрения Се Ляня. Вот же хитрец! Но каким бы умным он ни был, не смог бы в точности заменить Се Джию и где-то да прокололся бы. А чтобы избежать подобного исхода, отослал двойника подальше. "Вот же сволочь!" Наконец, толпа народа еле-еле схлынула, только теперь стол для подношений оказался завален фруктами и дынями, овощами, даже рисом, лапшой и другими продуктами. Что ни говори, а все-таки неплохое подношение. Се Лянь принялся выметать наружу всяческий мусор, оставшийся после прихожан. Хуа Чэн вместе с ним вышел из храма и произнес: — Достаточно много прихожан для первого посещения... Се Лянь, не отвлекаясь от подметания, заметил: — В обычной ситуации еще полмесяца никто бы даже не заглянул сюда. — Разве? Се Лянь глянул на него и с улыбкой сказал: — Видимо, я просто зацепился за твою удачу, Сань Лан. Услышав такое, Се Джия едва не блеванула. "Какая, нахуй, удача?! Он - самая настоящая беда, нежданно-негаданно свалившаяся нам на голову!" — Гэгэ, — позвал Се Ляня Хуа Чэн. — Я ненадолго отлучусь. Сердце Се Джии беспокойно затрепетало, поняв, что кто-то собирается надрать ей задницу. Се Лянь не стал останавливать демона, и продолжил заниматься своими делами. Хуа Чэн отошёл от храма на достаточное расстояние, чтобы вынуть из кармана кости и подбросить их вверх. В тот же миг, его окутал красный дым, и Князь Демонов оказался в своей резиденции. Дом блаженства. Хозяин роскошного дворца бесшумно появился в центре собственной спальни. При перемещении, он скинул свой лживый лик, и превратился в настоящего мужчину с угрожающей чёрной повязкой на одном глазу. Хуа Чэн хлопнул в ладони, и ни секунды не медля, в его покоях появился Посланник Убывающей Луны. В чёрных одеждах, на лице маска злого духа, выражение «лица» которой застыло в горькой, безысходной улыбке. Верный пёс при виде хозяина склонился в почтительном поклоне. — Я привёл сюда гостью, — сухо сообщил Хуа Чэн, вытаскивая наружу куклу-неваляшку. Увидев перед собой жуткую маску, Се Джия мысленно вскрикнула. — Пусть дожидается моего возвращения здесь. Запри её, и проверяй, чтобы не сбежала. Эта очень мелкая и юркая тварь, глаз да глаз нужен. "Это я-то тварь?!" — злобно покосилась на одноглазого, Се Джия. Тот, заметив недобрый взгляд направленный в свою сторону, как следует встряхнул игрушку, от чего у Се Джии голова пошла кругом. И уронил на пол. В тот же миг её тело окутал красный дым, и заклятие было снято. Се Джия плашмя упала на пол, всё ещё чувствуя головокружение. Демон в маске кинулся было её поднимать, но Хуа Чэн только рукой махнул и обратился к своей пленнице: — С тобой я потом разберусь, Зелёный Фонарь. Се Джия с трудом поднялась на локти, оглядываясь через плечо на Князя Демонов: — Я не Зелёный Демон... — Это мы ещё выясним, — холодно ответил Хуа Чэн, наклонившись и забирая у неё меч и передав своему подчинённому. Се Джия не нашла в себе сил для сопротивления. Превращение в неваляшку высосало из нее все крупицы духовной силы, которые у неё имелись. Когда она вновь потеряла опору под собой, Хуа Чэн вздохнул и подхватил её на руки, не давая поцеловаться с полом. На краю помутненного сознания, Се Джия поняла, что её мягко опустили на кровать. Перед тем, как окончательно спуститься в небытие, она почувствовала, как кто-то заботливо укрыл её покрывалом... ...Проснулась Се Джия, словно вынырнув из мутной, тягучей воды. Голова гудела тупой, ноющей болью, каждый удар пульса отдавался в висках раскаленным молоточком. Мир вокруг расплывался в туманной дымке, а веки казались налитыми свинцом. С трудом разлепив их, она увидела над собой незнакомый потолок. Неприятная сухость во рту заставила ее сглотнуть, и это простое движение отозвалось резкой болью в затылке. Медленно, преодолевая сопротивление усталого тела, Се Джия приподнялась на локтях. Она провела рукой по лицу, пытаясь стереть остатки сна и непонятную тревогу, которая сжимала грудь ледяными тисками. И, наконец, огляделась. Воздух, напоенный ароматом сандалового дерева, мягко струился по просторной спальне, утопавшей в роскоши алых шелков и мерцании серебра. Стены, обтянутые ярко-красным шелком, украшали вышитые серебряной нитью драконы, извивающиеся среди стилизованных облаков и цветущих ветвей сливы. Их чешуя, словно крошечные зеркала, ловила отблески пламени нефритовых светильников, отбрасывая на стены причудливые тени. Пол покрывал толстый ковер цвета заката. Окна затянуты тонкими, почти прозрачными, рисовыми шторами с вышитыми серебряными иероглифами. Все здесь так и кричало о богатстве. Сама Се Джия лежала на огромной кровати из черного лакированного дерева, инкрустированного перламутром и серебром. Балдахин, выполненный из тяжелого красного шелка, расшитого серебряными фениксами, ниспадал мягкими складками, создавая ощущение интимности и уединения. Подушки, набитые лебяжьим пухом, манили своей мягкостью, а покрывало, сотканное из тончайшего шелка, переливалось всеми оттенками красного, от насыщенного рубинового до нежно-кораллового. Сделав глубокий вдох, Се Джия медленно спустила ноги с кровати, ощущая прохладу деревянного пола. Мышцы протестующе заныли, но она, превозмогая слабость, поднялась на ноги, ища опору в изголовье кровати. Воспоминания вернулись к ней черепашьей скоростью, но совсем скоро, лицо её исказил привычный гнев, когда она не нащупала у себя на бедре Фэнмэй: — Вот же сука! Се Джия кинулась к двери. Каждый шаг давался ей с трудом, словно она брела по вязкому песку. Дверь выглядела массивной, вырезанной из темного дерева с тонкими узорами. Холодная бронзовая ручка не поддавалась, сколько бы она ни дергала её. Она со злобным зубным скрежетом убедилась, что её заперли. И тут, словно в ответ на её попытки, за дверью раздался вежливый, но отстраненный голос: — Вам что-нибудь нужно, госпожа? Госпожа? Се Джия едва не захохотала. Все прислужники этого пса такие учтивые? — Я хочу жрать. Здесь что, принято держать гостей голодными? — Подождите немного. Я принесу вам поесть. Голос молодого человека звучал настолько вежливо, что Се Джия засомневалась, точно ли с демоном говорит. Через несколько минут раздался скрип двери. На пороге стоял парень в простых серых одеяниях и в маске, скрывавшем его лицо. В руках он держал поднос, на котором стояли изящные блюда: фарфоровая миска с рисом, тушёное мясо с ароматными специями, пышные булочки с кунжутом и маленькая чашка чая. Се Джия с улыбкой взяла поднос из его рук и с силой опрокинула его прямо на парня. Со стуком посуда и еда разлетелись по полу, а маска его слегка сдвинулась, обнажив осколок светлой кожи. — Что вы… — начал он, но не успел договорить. Се Джия, воспользовавшись моментом, уже выбежала наружу. Её ноги почти не слышно касались холодных каменных плит коридора. — Стоять! — прозвучал громкий голос за спиной. Парень, смахивая остатки еды с плеч и поправляя маску, бросился за ней. В его движениях сквозило что-то нечеловеческое – он двигался быстро, будто был ветром, что скользит по коридорам. Се Джия свернула за угол, не обращая внимания на то, что длинный подол её ханьфу цеплялся за каждую неровность. Её дыхание становилось всё более прерывистым, но в глазах горела решимость. Миновав несколько коридоров, Се Джия, выскочила на балкон, чувствуя, как сердце бьётся в груди, словно птица в клетке. Она быстро оглянулась назад, проверяя, не догнал ли её тот, кто преследовал, но коридоры за спиной были пусты. Её взгляд упал вниз, на огромный зал, залитый тусклым светом красных и золотых фонарей. Пространство напоминало пиршественный зал древнего дворца, но таилось в нём что-то зловещее. Девушки в изящных шёлковых одеждах с длинными развевающимися рукавами исполняли изысканный, но странно гипнотический танец. Их движения были слишком плавными, почти нереальными, словно они и не люди вовсе. Вокруг стояли существа, чья природа не оставляла сомнений: демоны. Они скрывались за искусно сделанными масками и вели себя безмятежно, но в их позах сквозила хищная грация. Се Джия почувствовала, как по коже пробежал холодная дрожь. Неужели Хуа Чэн перенёс её в самое сердце Призрачного города?! Ей никогда раньше не приходилось здесь бывать, и она не знала, как отсюда выбраться. — Блядство, — выругалась она. Прежде чем она успела придумать, как спуститься или спрятаться, её резко дернули за плечо. — Не пытайтесь сбежать, всё равно не получится, – Голос, в котором было больше раздражения, чем угрозы, прозвучал слишком близко. Её руки заломили за спину, так сильно, что она не смогла вырваться. Парень в маске, тот самый, которого она только что одурачила, держал её крепко, словно железный капкан. — Ты кто вообще такой? Ручная шавка Хуа Чэна?! — прошипела она. Демон, предсказуемо, не ответил и потащил её обратно в коридор. Се Джия пыталась сопротивляться, но её силы уже иссякли. Она шагала, спотыкаясь, ощущая, как каждый шаг возвращает её туда, откуда она только что сбежала. Дверь в ту же спальню снова закрылась за её спиной запечатывающим заклинанием. — Ну, попытка была не пыткой, — удручённо произнесла Се Джия. Её взгляд упал на низкий столик у кровати. На нём стоял новый поднос, аккуратно сервированный, как будто ничего не произошло. Запах свежей еды заставил её живот предательски заурчать. Тушёные овощи с соевым соусом, жареная утка с хрустящей корочкой, прозрачный суп с зелёным луком, рис, выложенный идеальной горкой, и маленький чайник с дымящимся жасминовым чаем. Она посмотрела на поднос с безнадёжным вздохом. Всё выглядело так, будто кто-то старался угодить ей. Се Джия подошла к кровати и принялась за обе щеки уплетать принесенный ужин, утешая себя тем, что негоже добру пропадать. На удивление, её даже отравить не попытались. Всё было подозрительно вкусно. Отложив приборы, она принялась изучать обстановку в спальне. Судя по всему, Хуа Чэн действительно привёл её в свои личные покои. Её взгляд упал на неприметную дверь, замаскированную в узорчатой ширме. Любопытство, словно бабочка, затрепетало в груди. Легким движением руки Се Джия отодвинула ширму и толкнула дверь, почти сразу выдохнув от восхищения: — Мать твою... За ней скрывалась ванная комната, окутанная ароматом сандала и лотоса. Посреди комнаты, словно белоснежная жемчужина, покоилась ванна, выточенная из цельного куска нефрита. Её изящные, плавно изогнутые края были украшены тонкой резьбой, изображающей драконов, играющих среди облаков. Из пасти каждого дракона струилась тонкая струйка воды, наполняя ванну, а рядом, на небольшом столике из розового дерева, стояли фарфоровые сосуды с благовониями и душистыми маслами. Се Джия не могла сдержать восхищенного вздоха. Такая роскошь! Грех было бы не воспользоваться случаем. В таких шикарных ваннах она не купалась уже больше восьми ста лет! Казалось бы, мелочь, но Се Джия обрадовалась, как маленький ребёнок. Всё равно хозяина нет, так почему бы не воспользоваться его ванной? Се Джия с энтузиазмом приготовила всё необходимое: мягкие полотенца из тончайшего шелка, ароматное мыло, и расческу из слоновой кости, которые откопала в шкафу в углу ванной. Наконец, скинув с себя одежду, Се Джия с наслаждением погрузилась в теплую, бархатистую воду. Нефрит, нагретый тлеющими угольками в жаровне под ванной, отдавал свое тепло, расслабляя мышцы и успокаивая душу. Аромат благовоний наполнял воздух, создавая атмосферу покоя и блаженства. Закрыв глаза, Се Джия откинула голову на край ванны и с легкой улыбкой позволила себе раствориться в этом моменте чистого наслаждения. Капли воды, стекая по её лицу, казались драгоценными жемчужинами, подаренными небесами. — А тут неплохо, — хмыкнула Се Джия, проводя рукой по воде. — Может, мне остаться в доме этого пса? Условия тут довольно приличные... Горсть ароматных лепестков жасмина, брошенных в воду, закружились в медленном танце, оставляя за собой тонкий, сладковатый шлейф. Она добавила пену, взбитую из особого состава с экстрактом белого лотоса. Пушистые облака пены, словно невесомые, ласково обволакивали всё её тело, скрывая его от посторонних глаз. Теплая вода приятно обжигала кожу, смывая усталость и напряжение, накопившиеся за не один десяток лет. Время потеряло всякий смысл. Се Джия не помнила, сколько времени просидела в ванне, погруженная в свои мысли, словно в теплую, обволакивающую дремоту. Мир за пределами нефритовых стен перестал существовать. Были только она, шепот воды и аромат жасмина. Предавшись своим фантазиям, Се Джия принялась вслух рассуждать. Звук собственного голоса её успокаивал: — Ах, как же хорошо! Если бы мне ещё сделали массаж ног, так вообще классно... И желательно сам Хуа Чэн, — она блаженно улыбнулась, со смешком вспомнив нелепое прикосновение его губ к своим: — Этот пёс... Совсем не умеет целоваться. И в этот миг, со стороны двери раздался насмешливый голос: — Забрала мой первый поцелуй, ещё и жалуешься. Кроме массажа ног, какие ещё пожелания найдутся у Её Высочества? Се Джия с ужасом приподняла голову. Сердце заколотилось в груди, словно пойманная птица. Волна горячей крови прилила к щекам, заставляя их пылать: — Какого хрена?! В дверях, прислонившись к косяку, стоял Хуа Чэн в образе Сань Лана. На губах демона играла непонятная улыбка, а в глазах плясали озорные искорки. Он смотрел на Се Джию с легкой иронией, словно хищник, наблюдающий за своей добычей. — Быть может, мне стоит обласкать не только ноги, но и всё ваше тело? — с ехидством поинтересовался Хуа Чэн. — У меня только одно желание: завали ебало и выметайся вон из ванной!!! Совсем совесть потерял?! — нервно воскликнула Се Джия, чувствуя себя до крайней степени беззащитной перед ним. Дура, дура, дура! Ну зачем она полезла сюда?! И почему этот хрен вернулся в самый неподходящий момент?! Благо, Се Джия хотя бы додумалась добавить в воду пену, скрывающую теперь её самые интимные зоны. Но всё равно ей было до жути неловко из-за обнаженных плеч и ключиц, по которым стекала вода. — Я демон, — напомнил Хуа Чэн. — Откуда тут взяться совести? И впрямь, откуда? Се Джия отвела глаза в сторону, не в силах выдержать его обжигающий, пристальный взгляд. — Я вижу, ты тут расслабилась в моё отсутствие, — произнес он голосом, хриплым от сдерживаемого смеха. Его взгляд скользил по ее обнаженным плечам, вызывая дрожь, которая пробежала по всему телу Се Джии. Ванна, которая еще недавно казалась островком спокойствия и блаженства, вдруг превратилась в ловушку. — Ещё одна попытка размазать по мне свои собачьи слюни, и я тебе твой единственный глаз вырву, ясно? — пустая угроза в сторону Князя Демонов, но Се Джия всё равно сдаваться не собиралась. — Выметайся отсюда и дай одеться! — Моя ванна, мой дом, мои правила, — прищурился Хуа Чэн. — Никто не смеет мне приказывать. Се Джия усмехнулась: — Хочешь меня, так и скажи. — Не хочу, — глазом не моргнув, ответил Хуа Чэн. — Просто честно ответь на мои вопросы, и я тебя отпущу с миром. Он многозначно посмотрел в сторону её одежды, которая кучей лежала на полу: — И дам тебе одеться. — Ну ты и сволочь, — скривилась Се Джия. — Я ни на шаг отсюда не сдвинусь, пока не получу желаемое. А ведь он мог. Се Джия не могла тут надолго оставаться. Братья наверняка будут беспокоиться. — Ладно, — взвесив все за и против, выплюнула Се Джия. — Но для начала ответь: где мой брат? Он в порядке? — Его Высочество сейчас находится в храме Водных каштанов, — спокойно ответил Хуа Чэн. — Недавно мы вернулись с похода в Баньюе. Он сам тебе потом всё расскажет. Разумеется, если я тебя отпущу. Се Джия нахмурилась. И почему брату вечно не сидится на месте? В голосе демона она не услышала лжи и медленно кивнула. — Ты и вправду Зелёный Фонарь, Блуждающий в Ночи? — спросил Хуа Чэн. — Нет, — твёрдо ответила Се Джия. — Но тогда как... — Во время нашей первой встречи, я находилась в обществе Ци Жуна, — хмуро продолжила Се Джия, перебив демона. — И когда ты заявился к нам, дала ему сбежать. Потом, замаскировавшись под него, сразилась с тобой. Дальше ты знаешь. Хуа Чэн на некоторое время замолчал, обдумывая услышанное. Пока не спросил: — Ты защищала его, потому что Ци Жун - твой двоюродный брат? Кровь отхлынула от лица Се Джии, оставив после себя лишь призрачную белизну. Глаза, словно два огромных золотых блюдца, распахнулись так широко, что казалось, вот-вот выпадут из орбит. — Откуда ты узнал? — Я умею находить информацию про нужных мне людей. Имя Ци Жун само по себе подозрительно - ведь раньше его носил член королевской семьи Сяньлэ, — задумчиво ответил Хуа Чэн. — Вначале я думал, что ты просто взяла имя своего умершего брата, чтобы скрыть настоящую личность. А дело-то обстоит куда проще, чем я думал. Гэгэ об этом знает? — Нет! — воскликнула Се Джия, поддавшись вперёд. Но практически сразу ушла под воду, чуть ли не сгорев от смущения. Проклятый Хуа Чэн всё таки успел увидеть то, что не должен был. И хотя этот засранец ни капли не покраснел (из-за отсутствия крови), он явно смутился. Стыдливо отвел взгляд в сторону и больше на неё не смотрел: — Почему не рассказала? — Не твое собачье дело! — рявкнула Се Джия. На удивление, Хуа Чэн больше ничего не сказал и молча вышел из ванной, закрыв за собой дверь. Се Джия застонала от облегчения: — Ну наконец-то! Она со всплеском вышла из ванны и вытерлась полотенцем, чувствуя себя до невозможности чистой. Полностью расслабиться не давал только стыд своим непристойным видом... И перед кем? Перед Князем Демонов! Когда Се Джия уже собиралась было одеться, она поняла следующую проблему - надевать уже грязную от пыли и пота ханьфу ей до жути не хотелось. Поэтому, подумав, она ногой откинула одежду в сторону и обернувшись полотенцем, направилась к двери. Но нерешительно застыла, прижимая к груди несчастное полотенце, которое едва ли скрывало её наготу. Собрав всю свою решимость, она открыла дверь и отодвинула ширму. Высунув голову, Се Джия неловко позвала Хуа Чэна: — Эй, ты! Хуа Чэн расслабленно сидел на кровати, но стоило ему повернуть голову и увидеть её, сразу напрягся и отвел взгляд в сторону. Радовало лишь то, что жгучую неловкость чувствовала не только она. — Принеси мне новую одежду! — Надо же, — насмешливо хмыкнул Хуа Чэн. — Чего ещё изволите? — Нашёл время ехидничать! — рассердилась Се Джия, покраснев пуще прежнего, когда он расхохотался. — Постараюсь найти, — со смешком сказал Хуа Чэн и встав с кровати. Се Джия с громким хлопком закрыла дверь ванной, чувствуя, как бешено колотится её сердце. Ситуация была настолько нелепой, что она бы рассмеялась, не будь всё так печально. Спустя несколько минут, в дверь тихо постучали. Нервно сглотнув, Се Джия чуть-чуть открыла дверь, чтобы в образовавшуюся щель могла протиснутся рука, которая протягивала ей свёрток одежды. Быстро забрав нужное, она захлопнула дверь, едва не раздавив пальцы демону. По ту сторону раздались приглушённые ругательства. Одевшись, Се Джия наконец, смогла облегченно вздохнуть и выйти из ванной. Хуа Чэн направил на неё оценивающий взгляд, и довольно хмыкнул: — А тебе идёт. И вправду, ей тоже понравился наряд, который он где-то откопал. Основной цвет ханьфу — глубокий красный с плавными переходами в белый, что создавало эффект акварельного рисунка. На ткани нанесены изящные белые узоры, напоминающие струящиеся потоки воды.Верхняя часть наряда состояла из традиционного кимонообразного кроя с широкими, расклешенными рукавами, украшенными узорами. Пояс контрастного темно-красного цвета подчеркивал талию. Юбка платья пышная, многослойная, с градиентом от насыщенного красного к белому внизу, что напоминало снежные вершины гор. — Надеюсь, ты не притащил наряд своей проститутки, — услышав резкое высказывание Се Джии, Хуа Чэн в мгновение ока стер с лица улыбку. — Иначе откуда у тебя женская одежда? — Этот наряд принадлежит одной из танцовщиц Дома Блаженства, — процедил демон. — Не будь ты сестрой Гэгэ, я бы тебе за такое оскорбление язык вырвал. Се Джия закатила глаза: — И чем она отличается от девки на ночь? Танцовщицы у тебя такие шикарные, что даже я была бы не прочь с ними поразвлечься... — со смешком сказала она, вспомнив их пышные фигуры. — Ну и извращённые мысли у тебя, цзецзе, — поморщился Хуа Чэн. — Не, ну а что? Любого мужчину привлекут настолько красивые женщины. — Точно не меня. — Значит, ты не мужчина, — пожала плечами Се Джия. — Или по этим... — С тобой невозможно серьезно беседовать, — пробурчал Хуа Чэн. — И куда только подевалось твоё королевское воспитание? — Съебалось вместе с духовными силами, — фыркнула Се Джия. Хуа Чэн удручённо покачал головой. Он сделал пару шагов ей навстречу, но нерешительно застыл, так и не приблизившись. Се Джия, вспомнив кое о чём, сразу изменила тон голоса: — Кстати... Князь Демонов вопросительно поднял бровь. — Не рассказывай брату о Ци Жуне, — пересилив себя, попросила Се Джия. — Пожалуйста. — Удивлён, что ты знаешь слово "пожалуйста". — Пожалуйста, — с нажимом повторила Се Джия. Хуа Чэн хмыкнул, но согласно кивнул: — Ладно. Меня ваши семейные разборки не сильно-то и касаются. Он сделал ещё несколько шагов ей навстречу. Се Джия неосознанно попятилась, пока не коснулась спиной двери ванной. Хуа Чэн удивлённо расширил глаза: — Я не трону тебя, не бойся. — Мой шрам на животе вопит об обратном, — ответила Се Джия. — Я думал, что убиваю Ци Жуна, — нахмурился Хуа Чэн. — Откуда мне было знать о подмене? — Это что-то меняет? — Я не из тех, кто нападает без разбору, — он протянул ей руку. — Пора возвращаться. Или ты не хочешь вернуться к брату? Се Джия без лишних замедлений взяла его за руку. Хуа Чэн притянул её к себе и провёл рукой по волосам. Она хотела было возмутиться, но почувствовала, что влажные волосы высохли. Се Джии пришлось проглотить своё недовольство. Хуа Чэн подбросил кубики, перемещая их в деревню Водных каштанов. На улице стояла непроглядная ночная мгла. Не успев привыкнуть к темноте, Се Джия прищурилась. Хуа Чэн, не отспуская её руки, повёл в сторону храма - медленно, подстраиваясь под её неуверенные шаги. Это напомнило ей об их встрече на горе Юйцзюнь. — Хуа Чэн... — тихо позвала его Се Джия. — Да? — где-то сверху отозвался демон. — Зачем ты прикинулся женихом и увёл меня за собой на горе Юйцзюнь? Хуа Чэн возразил: — Я не прикидывался. — Но... Блять, сука! Се Джия споткнулась об камень и едва не припечаталась лицом в сырую землю. Хуа Чэн не дал этому произойти и подхватил её. Бережно, осторожно, как хрупкую статуэтку. — Впредь советую не только тело, но и язык мылом вымыть, Ваше Высочество, — сказал Хуа Чэн, как только она восстановила равновесие. — Мой язык тебя не касается, — буркнула Се Джия. — Неужели? — коротко рассмеялся демон. Вспомнил о том, поцелуе, ну и гадина же! Се Джия вновь невольно покраснела, но с нажимом повторила вопрос: — Так почему ты в ту ночь оказался на горе Юйцзюнь? Спутал меня с кем-то, так потом чуть ли не придушил! — Я тебя не душил, и не собирался. Иначе бы ты тут не стояла, — возразил Хуа Чэн. — Ты права, я ждал другого человека... И разочаровался, увидев тебя. Се Джия усмехнулась: — Ну, спасибо за честность. — Хотел увидеть того, с кем не виделся уже очень давно... — Извиняюсь, — хихикнула Се Джия. — Обламывать людей - в этом я непревзойденный мастер. — Уже убедился. За разговором, они уже дошли до храма Водяных каштанов. Се Джия тут же отпустила руку Хуа Чэна и пинком распахнула дверь храма. Се Лянь, как и говорил Хуа Чэн, ждал их, занятый готовкой. Он отложил нож, которым разрезал овощи, услышав вошедших. — Братец! — радостно воскликнула Се Джия, бросившись на шею Се Ляня. — Я так рада тебя видеть, что даже готова съесть твою отраву! — Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся тот, обнимая сестру в ответ. — Но ты же сама ушла. Уже успела соскучиться? Се Джия, вспомнив, какую чепуху наплел ему Хуа Чэн, оглянулась на демона. Тот тоже вошёл в храм, аккуратно закрыв за собой дверь. — Да, да... Но найти того, кого я искала, не удалось, — нервно ответила Се Джия. На самом деле, она понятия не имела, нашелся ли тот мальчик на горе Юйцзюнь. Ей стоило в ближайшее время снова наведаться Ци Жуну в гости. — Ты тоже пришёл на ужин, — при виде своего Сань Лана, произнёс Се Лянь. — Хуа Чэн. Се Джии показалось, что ей на голову рухнул потолок. Губы, еще мгновение назад живые и подвижные, застыли в беззвучном "о". — Мне больше нравится, когда ты зовёшь меня Сань Ланом, — мягко ответил ему Хуа Чэн, усевшись на циновку. Чувствовал себя как дома, одним словом. Брат и сестра Се прожигали его взглядом, пока он наконец, не выдал: — Если мое общество вам не в радость, можете меня прогнать. — Отлично! — обрадовалась Се Джия. — Вали нах... Се Лянь поспешно закрыл ей рот рукой: — Ты владеешь столь удивительным магическим мастерством, что даже если мы сейчас тебя прогоним, разве ты не явишься снова в ином обличии, если в самом деле захочешь сделать нам пакость? Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Се Джия невольно почувствовала себя третьей лишней. Се Лянь опустил руку и вернулся к резке овощей: — Оставайся с нами, если хочешь. Ты воистину уникальный демон, Сань Лан. — Скорее, уникальный еблан, — пробормотала Се Джия. Она не стала рассказывать брату о своём заточении в доме Хуа Чэна, опасаясь, что тот в ответ выпалит всю правду о Ци Жуне. Поэтому, своё недовольство ей пришлось засунуть в задницу и замолчать. Не в силах без раздражения смотреть на милые щебетания этих двоих, Се Джия перевела взгляд на стол. Слева стояла зажжённая свеча, излучающая мягкий, золотистый свет, который создавал игру теней на деревянных поверхностях. Рядом на столе расположены различные предметы: миски, крышка, плоды и кухонная утварь. — Дай мне, я сама что-нибудь приготовлю, — вздохнув, обратилась к брату Се Джия. — Ты готовишь так же ужасно, как и я, — улыбнулся тот. Она перевела взгляд на Сань Лана. — Нет, нет, мы не будем заставлять гостя готовить, — тут же замотал головой Се Лянь, уловив ход её мыслей. — Почему, Гэгэ? — мягко улыбнулся Сань Лан. — Я отлично готовлю. Се Джия закатила глаза, и ударом бедра отодвинула брата в сторону, сама взявшись за готовку. Се Ляню ничего не оставалось, как с поражением вздохнуть и усесться рядом с Хуа Чэном. На низком столике перед Се Джией лежали овощи: яркая морковь, зеленый лук и нежный бамбук. В её руках острый нож двигался ловко и уверенно, издавая ритмичный звук разрезаемой пищи. Оранжевые и зеленые ломтики аккуратно укладывались рядом. — Как ты выяснил, что Искатель Цветов под Кровавым Дождём и есть Сань Лан? — спросила у брата Се Джия. — Я сама об этом узнала только перед тем, как вернуться к тебе. — Вы помирились? — озабоченно нахмурился Се Лянь, бросив взгляд на Сань Лана. Вероятно, вспомнил шрам на животе сестры. — Мы всё уладили, — в один голос ответили Хуа Чэн и Се Джия. — Что ж, я рад, — кивнул Се Лянь. — Извини, что ранил твою сестру, Гэгэ, — на удивление, совершенно искренне произнёс Хуа Чэн. — Я спутал её с другим человеком... Демон, слегка улыбаясь, наблюдал за готовкой Се Джии с легкой задумчивостью. Его глаза лукаво поблескивали в тусклом свете свечи, отражая огоньки, будто спрятанные звезды. — Главное, чтобы сама Се Джия не держала на тебя зла, — ответил Се Лянь. Когда овощи были подготовлены, Се Джия приступила к приготовлению риса с овощами. Пар медленно поднимался из котелка, добавляя в воздух теплые и домашние ароматы. — Знаешь, придраться к твоей маскировке невозможно, и это неизбежно навело на мысли о ранге «непревзойдённый»,— продолжил Се Лянь. — Одежды на тебе красны словно клён или кровь, ты будто знаешь всё на свете, для тебя нет ничего невозможного, как нет в тебе ни капли страха. Под такое описание, помимо «Искателя цветов под кровавым дождём», от звуков имени которого меняются в лице все бессмертные небожители, кажется, трудно подобрать более подходящего претендента. Хуа Чэн с улыбкой произнёс: — Ты так меня описал, могу ли я принять это как похвалу? Однако, его улыбка немного поблекла, когда он спросил: — Столько слов было сказано, почему же Ваше Высочество наследный принц до сих пор не спросил, для чего я сблизился с ним? Се Джия, устало присев на табуретку, с ухмылкой предположила: — Был сражён его неземной красотой? Божественное сияние голову вскружило? Се Лянь прикрыл лицо рукой и удручённо покачал головой. Но подумав, через некоторое время ответил Хуа Чэну: — Если ты не захочешь говорить, то не скажешь, даже если я спрошу. Или же ответ твой не будет правдивым. — Вовсе необязательно, — тихо ответил Хуа Чэн. Се Джия закатила глаза. Ну что за мыльная опера? — Кстати, братец, в какую жопу ты встрял, стоило мне на время оставить тебя? По пути сюда, Хуа Чэн рассказывал о вашем походе в Баньюэ. Се Лянь принялся рассказывать о своих приключениях. О том, как в храм заявился пустой сосуд, и они, объединившись с Фу Яо и Нань Фэном в одну небольшую группу, двинулись в пустыню. А дальше змеи-скорпионы, советница Баньюэ, демоны... Закончилось всё низвержением Пей Су, который, как оказалось, был зачинщиком всего этого бардака. — Пей Су? — переспросила Се Джия. — Младший генерал Пэй, — объяснил Се Лянь. — Потомок Мингуана. — Ааа, — тут же понятливо протянула она. — Яблоко от яблони. Жаль, предка своего за собой не утянул... — Сестра! — Ладно, ладно! Но я не могу удержаться от злорадства, когда слышу про чьё-то падение, — хмыкнула Се Джия и совсем тихо добавила: — Хоть у кого-то оно заслуженное... Ужин был готов, и она поспешно вскочила на ноги. Не то, чтобы всё вышло уж очень вкусно... Но гораздо лучше отравы брата. По крайней мере, по мнению Се Джии. Она позвала парней за стол, и разложив рис с овощами в отдельные тарелки, протянула в их сторону: — Приятного аппетита. Хуа Чэн с подозрением взглянул на кашу: — Точно не отправлено? Се Джия тут же стерла улыбку и съязвила: — Ещё как отравлено - приворотным зельем. Закупилась у тебя в Призрачном городе. Продавцы сказали, что стоит подмешать в пищу, и любой мужчина в сию же секунду упадёт к моим ногам. Хочешь проверить? Хуа Чэн хмыкнул, и без колебаний отправил в рот ложку риса. Се Лянь озабоченно нахмурился, будто боялся, что тот без чувств сейчас свалится на пол. — И впрямь... Хочется упасть к твоим ногам, но отнюдь не от любви, — Хуа Чэн сделал вид, что его сейчас стошнит. Обидевшись, Се Джия кинула в него кусочек морковки из своей тарелки. Хуа Чэн ловко увернулся от маленького снаряда. — Сестра, нельзя вот так раскидывать еду! — тут же запротестовал Се Лянь. Се Джия закатила глаза. Они молча продолжили трапезу. Принцесса невольно подумала, что еда в Доме Блаженства была гораздо вкуснее... — Гэгэ, — вдруг странным голосом обратился Хуа Чэн, будто вспомнив кое о чём. — Отличная фраза. — Что? — не понял Се Лянь. Хуа Чэн плавно продекламировал: — Я стремлюсь помочь людям, попавшим в беду. Се Джия хрюкнула от смеха, заствив брата позеленеть, а потом покраснеть от смущения. Он закрыл лицо руками, даже жалея, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы закрыть и уши, и простонал: — …Сань Лааан. — Хм? А что не так с этой фразой? — совершенно спокойно спросил Хуа Чэн. Принц бросил: — Это было так наивно. Хуа Чэн возразил: — Что здесь такого? Если кто-то не побоялся замахнуться на целый мир — не важно, желая его спасти или уничтожить, — я искренне преклоняюсь перед этим человеком. Первое намного сложнее, чем второе, и потому я преклоняюсь даже вдвойне. Се Лянь в полнейшем смятении чувств покачал головой и ответил: — Не побоявшись сказать, нужно было ещё и не побояться сделать, да к тому же доделать до конца, иначе нет смысла. Се Джия вновь насмешливо фыркнула, и Се Лянь, поддавшись вспышке гнева, повернул к ней голову и выпалил: — Не делай вид, будто сама никогда не говорила глупостей. — Я? — выпучила глаза Се Джия. — Когда такое было? — В нашем храме несколько веков назад, — нахмурился Се Лянь. Хуа Чэн с улыбкой поинтересовался: — О? Какие ещё глупости? Расскажи, я хочу послушать. Се Джия, жопой чувствуя подвох, попыталась заткнуть брата, но того уже было не остановить: — Много-много лет назад один человек сказал, что не может жить дальше, и спросил, ради чего ему стоит жить, какой смысл в его жизни... Он посмотрел на Хуа Чэна и спросил: — Знаешь, что тогда сестра ответила ему? Возможно, это был лишь обман зрения, но взгляд Хуа Чэна словно едва заметно сверкнул. Он перевёл взгляд на притихшую Се Джию и спросил: — Что ты ответила? Она отложила ложку и отодвинула тарелку, вздохнув: — Я сказала ему: если не знаешь, ради чего стоит жить, тогда живи ради меня. Если не знаешь какой в жизни смысл, тогда пусть я стану причиной, по которой ты живёшь... Она прикрыла рукой глаза, рассмеявшись собственным словам: — До сих пор не могу понять, о чём я вообще думала в тот момент? Тень пробежала по лицу Хуа Чэна, словно внезапно налетевшая туча затмила солнце. На долю секунды его взгляд потерял привычную ироничную искру, став пустым и непонимающим. Мышцы лица непроизвольно напряглись, выдавая внутреннюю борьбу. Его скулы резко обозначились, а губы, ещё мгновение назад изогнутые в легкой улыбке, сжались в тонкую линию. — В самом деле, только будучи молодым и бесбашенным, можно выпалить что-то настолько самоувереное и глупое, — печально улыбнулся Се Лянь. — Мы оба раньше считали, что нам всё подвластно. Увы, это оказалось не так... Се Джия пожала плечами, не горя желанием глубоко анализировать собственные слова. — И впрямь звучит глупо, — с заминкой ответил Хуа Чэн. Он быстро взял себя в руки. Его взгляд снова обрёл привычную резкость, а на губах появилась тень улыбки, правда, теперь она была лишена прежней легкости и казалась скорее маской, скрывающей бушующие внутри эмоции. — Не знаю, что потом стало с тем человеком, — выдохнула Се Джия. — Надеюсь только, что он смог пережить нашествие юнаньских псов, да и сдох в кругу близких. Чего ещё можно пожелать смертному? В храме Водных Каштанов надолго воцарилась тишина. Через некоторое время, Хуа Чэн нарушил затянувшееся молчание: — К слову, мы с вами знакомы всего несколько дней, а вы уже так много всего мне поведали. Это ничего? "Хотелось бы мне вернуть свои слова назад" - подумала Се Джия, вспомнив, что тот узнал правду о Ци Жуне. — А что здесь такого? — пожал плечами Се Лянь. — Какая разница? Даже люди, знакомые несколько десятков лет, могут стать чужими всего в одно мгновение. — Вот уж точно, — тихо сказала Се Джия, опустив голову. — Захотели поведать, вот и поведали. Это ведь просто случайная встреча, мы сошлись, а потом вновь расстанемся. Если так повелит судьба, мы встретимся снова, если же нет, то наши пути разойдутся. Говоря начистоту, любому пиршеству настает пора завершиться, к чему нам эти предрассудки. В эти мгновения, в скромной обстановке, среди трепетного света свечи, царила непередаваемо странная атмосфера — миг, в котором остановилось время.