Непрощенный

      Они проговорили до вечера. Тэмин упрямо отказывался лечь спать, выпил две кружки кофе вслед за Джонгом, не жалуясь на вкус, и не отходил ни на шаг. Когда старший расцепил объятья, он тихо выдохнул, поднял стул, сел поближе и стал расспрашивать о Кибоме: что в нем нравится, почему они вообще ссорятся, как такое можно выдержать, а в последнее время как дела между ними?.. На этом вопросе Джонхен отмахнулся, попросив Тэмина перестать играть в психоаналитика. Младший рассмеялся и выдал: «Мне надо купить очки и накладную бороду. А еще эту, как ее… кушетку. Мой диван не подойдет, наверное».       Глядя на его широкую улыбку, Джонг на секунду поверил, что никакой катастрофы не произошло. Да, он не знал, как быть с Ки и что делать с младшим — но пока Тэмин дал возможность выдохнуть хотя бы на пару часов. Хотя достаточно было присмотреться к полным нежности карим глазам, чтобы задуматься, насколько же крепко у него руки связаны. И здесь тоже, не только с Ки… Но все-таки любопытно, почему остальные не замечали? Или вида не подавали? А может, и Кибом в курсе давно?.. По позвоночнику поползли черные муравьи, и Джонхен постарался переключить ход мыслей и разговора заодно. Поддержал шутку про накладную бороду и предложил сделать клип в стиле ZZ Top. А потом пришлось объяснять, кто это… Донсэн только плечами пожал и выдал: «Я все равно никогда за тобой не угонюсь в плане музыки». Джонг парировал: «А я за тобой — в плане танцев».       Разговор сам собой перетек на работу. Когда они устали сидеть на кухне, перебрались обратно в комнату Тэмина. Младший сел на кровать рядом с Джонгом. Он взахлеб обсуждал новую хореографию и пытался объяснить, откуда взялись идеи для наработки. «Я долго думал о песне, и… мечтах, особенно когда до них дотянуться не можешь. И как это… бесит». Глаза светились новым оттенком: страстью к своему делу. Джонхен узнал себя, когда пишет стихи. Он бывал по-настоящему счастлив, когда методично подбирал рифму (что иного вывело бы из себя). Волосы Тэмина подсохли, и на голове образовалось черное гнездо, которое так и тянуло растрепать еще сильнее. Но Джонг не позволял себе коснуться. Объятья в кухне немного смущали, особенно учитывая, как он расклеился. А после покровительственного поцелуя в макушку уже невозможно себе врать и думать, что ничего не происходит. Не сразу Джонхен заметил: Тэмин не просто сидит близко; он касается плеча своим, будто пытается дать возможность опереться. Через двойную прослойку ткани кожа не обжигает. Но ему тепло. И в разговоре появились мечты.       — А чего бы ты для себя хотел, хен?       Джонхен слабо улыбается: у него нет четкого ответа. Стихов пока не хватает для альбома, да и сама идея его выпустить больше походит на цель, а не на мечту. Сознаваться в том, что понятия не имеет, о чем в жизни можно мечтать, кроме карьерных достижений, не хочется.       — Я… думал маме машину купить. Какую-нибудь удобную, чтобы и в магазин, и… — Легкий толчок в плечо. Джонг косится на младшего. — Гхм, что?       Тэмин смотрит на него с укором:       — Еще про Содам давай залечи. Я про тебя спросил. У тебя часто кто-то бывает на уме, а про себя не думаешь.       Джонг хмыкает:       — Вот, когда не надо, ты наблюдательней некуда, а попроси тебя продуктов принести — половину забудешь.       — Просто яблоки мне не интересны, — хихикает Тэмин и чуть щурится. — Ты тему-то не меняй.       Джонхен отводит взгляд, рассеянно скользит им по стене и дивану.       — Раньше с этим проще было. Дебютировать, альбом выпустить — отличные же мечты. А теперь… — он надеется, что Тэмин перебьет, уточнит, что-то спросит. Но младший молчит и только придвинулся ближе. Теперь его правая ступня касается заледеневшей ступни Джонга. — Ну, пойми правильно. Я люблю рабо…       — Знаю, — с напором перебивает Тэмин. — Но о чем ты мечтаешь, хен?       Джонг проводит ладонью по лбу. Рука кажется твердой и холодной, как стена, на которую они опираются.       — Слушай, ты решил сегодня мне всю душу наизнанку вывернуть? Начиная с утра? Я и так рассказал тебе то… — Джонхен давится.       Тэмин кивает:       — Ладно, хен, не надо.       Они молчат. Джонг думает, что с младшим порой приятно даже помолчать и посмотреть, как он рубится в игры. А вот с Ки… бывает хорошо, только когда к нему прикасаешься. Как будто физическим контактом постепенно подменил общение. А ведь этого мало, всегда было мало, и Кибом это понимает. Потому и смотрит на него с укором часто. И скандалит… Что-то сегодня Джонг слишком много сравнивает своего парня с донсэном. Он вздыхает.       — Тэминни…       Младший выжидающе смотрит. Глаза под электрическим светом кажутся светлее.       — Не знал, что ореховый тоже бывает… — Тэмин непонимающе поднимает брови. Джонг что, вслух это сказал? — Забей, короче… А у тебя есть мечта?       Донсэн молча кивает.       — Поставить всю хорягу самому? — Джонхен улыбается. Но младший мотает головой.       — Это работа. Там цели, — старший хмыкает. Прямо эхо своих мыслей услышал. — А мечты… Хочу, чтобы дорогой челов… люди были счастливы.       Джонхен решает сделать вид, что не заметил оговорку, и что пальцы не онемели. Он машет рукой:       — Не-а. По твоей же логике, это о других, а не о тебе. Хотя… не хочешь, не отвечай. А то я тоже в душу лезу, выходит.       Тэмин хмурится, сжимает и тут же разжимает кулаки.       — Наверное, это будет справедливо, раз ты мне много рассказал… Гхм… Хорошо, хен. Я как-нибудь расскажу, но давай не сегодня. А то и так наговорил… Ты только… Не отворачивайся от меня, а? — Тэмин растерянно улыбается.       «Вот и кончилась передышка», — думает Джонхен. Зато ни одной из его частей уже не страшно. Больно — да. Не хочется мучить младшего — да. Но бояться-то уже нечего.       — Я у тебя в комнате торчу весь день, — голос хрипит, Джонг прокашливается. — Похоже, что я от тебя отвернулся? — Младший широко улыбается и сильно мотает головой.

***

      (Читать под: Key — «Hate That»)       Хлопает входная дверь, прямо из прихожей раздается голос Минхо:       — Хен! Ты здесь?       Джонг бормочет:       — Уже что, семь? — он встает с кровати и быстро шагает к двери. Тэмин громко вздыхает и идет за ним тенью.       Когда они выходят из комнаты, Минхо чуть приподнимает брови и пристально смотрит на донсэна за спиной Джонга. Но затем переключается на старшего, окидывает взглядом его фигуру:       — Хен, нам ехать надо. Переоденься в… неброское. Скорее. Такси внизу ждет.       — Ты мне объяснишь, в чем дело? — Джонг не двигается, хотя младший слегка подталкивает его в спину. Он отмахивается.       — В машине. Быстрее. Неброское. Темное. С капюшоном, — Джонхен наклоняет голову влево. Тэмин сзади толкает уже настойчивее. — Хен… поверь мне.       Глядя на мрачное выражение лица Минхо, Джонг сдается. Сжав зубы, заходит в их с Кибомом комнату и прикрывает дверь. Он был прав: вещи с утра так и валяются черт-те как. Джонг дрожит, зажмуривается и, стараясь не смотреть на свою кровать, подходит к шкафу. Быстро нырнув в черные джинсы и натянув темно-синюю толстовку с капюшоном, открывает дверь.       — …только когда сам… — тихое бормотанье Минхо резко обрывается. — Пойдем, хен, — зовет донсэн.       Раздается громкая трель соловья — в кармане толстовки жужжит телефон. Джонг непроизвольно вздрагивает и лезет выключить: будильник сработал. Получается, Минхо даже раньше приехал. А могли бы с младшим еще поболтать… Какая-то мысль гложет, будто что-то важное забыл спросить. Но, может, Джонг просто не хочет выходить из дома. Он растерянно смотрит на Тэмина.       Младший вздыхает и поджимает губы. Затем подходит к нему и ровным тоном говорит:       — Я у себя, как всегда. Легкой… гхм, поездки, — Тэмин резко отворачивается и уходит. Но Джонг не успевает проследить за выражением его лица: Минхо прохладными руками натягивает на его голову капюшон, внимательно осматривает и кивает.       Когда они усаживаются в такси, донсэн называет адрес в Каннаме и обещает чаевые, если они доедут быстро. Дом, вроде, знаком Джонгу.       — Если не ошибаюсь, там ресторан, — задумчиво говорит он, пристегиваясь. — Кажется, итальянский, — но вспомнить, с кем там бывал, не выходит. В голове темная пелена, не дающая сосредоточиться.       Минхо кивает, наклоняется прямо к его уху и начинает сыпать быстрыми фразами:       — Послушай. Мы все устали от… Неважно. Ты вот что… Не высовывайся. Мы едем… посмотреть кое-что. Это неприятно будет. Очень. Но ты не светись. Понаблюдай. Держи себя в руках. И… помни, это ради тебя.       Если бы у Джонга еще оставалось в груди сердце, оно бы сорвалось с опоры. Раз даже обычно спокойный Минхо заметно нервничает, новости однозначно плохие.       — Ни черта не понимаю. Ты обещал нормально объяснить в машине, — Джонхен слышит свой голос и замечает, что звучит как потерянный птенец.       — Хен… — Минхо садится ровно и смотрит прямо перед собой. Надевает капюшон своей темно-зеленой толстовки и сжимает левую руку в кулак. — Тебе нужно увидеть это своими глазами. Иначе никак. Помни, что я сказал. Не высовывайся. Больше ничего не могу сказать, прости. Это просто… бесполезно будет.       Джонхен замолкает и смотрит в окно, но совершенно не замечает, где они едут. В пальцах противно покалывает. Что-то случилось, серьезное и необъяснимое. Важнее, чем Тэмин… Опаснее. В животе сжимается тугая пружина. Машина доезжает за 10 минут, которые кажутся Джонгу часом. Минхо сует водителю большую купюру, абсолютно не глядя и не дожидаясь сдачи. Когда старший выходит, донсэн указывает на вход в ресторан, прося натянуть посильнее капюшон. Джонхен подчиняется и замечает, что руки слегка дрожат. Он прячет их в карманы и, ссутулившись, идет по пятам за Минхо.       Хостес всматривается в их лица, широко улыбается и предлагает столик подальше от окна. Но Минхо оглядывается, на миг прищуривается, а затем с вежливым выражением говорит, что они посидят у барной стойки. Нет, ничего, что это центр зала, они зашли выпить. Джонхен как привязанный идет к бару и садится на высокий стул, на который ему молча указал донсэн.       Пока им несут барную карту, Минхо наклоняется и шепчет:       — Демонстративно не озирайся. Рот на замок. Слева в глубине зала три столика. За самым угловым двое. Они нам и нужны.       Джонхен медленно, нарочито аккуратно поворачивает голову. Кажется, что суставы скрипят. В полутьме зала не так много народа, угловой столик неплохо просматривается. Знакомая стрижка, силуэт тоже, вроде… Сосредоточиться из-за пелены в голове выходит не сразу. А напротив там кто?.. Джонг открывает рот, но Минхо клешней впивается в его колено и шипит:       — Молчччи…       Подходит бармен, Минхо раскрывает барную карту и поднимает повыше, закрывая лицо. «Что за дешевый шпионский балаган?» — думает Джонг и наклоняется к нему, шепча:       — Я правильно разглядел, там Тэён-нуна? — Минхо угукает. — Ну, и? Чего сидим, надо подойти. Ты что, в сасэнов поиграть решил?       — Хен, — донсэн наклоняется и заодно слегка прикрывает Джонга картой. — Во-первых, присмотрись, с кем она. Во-вторых, я же просил: понаблюдай. В-третьих… взять выпить — не такая плохая идея…       Джонхен мотает головой и выглядывает из-за карты. Не зря светловолосая голова показалась знакомой. Бомми? А говорил, что на съемках будет допоздна. Значит, отпустил Ыйсу и никому не сообщил?.. Даже не позвонил… В животе скребет когтями разочарование, но ведь это не такая уж большая ложь.       — Чего ты тут дурацкую маскировку устроил? — шипит Джонг. — Как будто что-то прям из ряда вон происходит, — донсэн многозначительно кивает. — Да прекрати. Наверное, дуэт задумали. Или он ее для записи с SHINее агитирует.       — Да? — скептично усмехается Минхо. — А чего тогда этим продюсеры не занимаются? Хен! Очнись и присмотрись уже. И помолчи хоть пять минут.       Джонхен снова косится на угловой столик, задерживая взгляд на деталях. Ужин в самом разгаре: паста, бутылка вина на столе… Ему виден затылок Бомми. Он в серой рубашке (и толстовка на спинке стула), а Тэён в скромном голубом свитере, волосы собраны наверх. Она точно не со съемок, выглядит буднично, словно из спортзала забежала или из магазина по соседству. Нуна мило улыбается и тянется к бокалу. Ки уверенно, по-свойски, перехватывает ее руку, переворачивает и… целует ладонь. Пружина в животе разжимается и бьет в горло, пелена в голове рассеивается. В груди сквозь прореху свищет ветер. Джонхен помнит, что значит такой поцелуй, с него самого-то еще ничего не смылось. Ладонь правой руки горит. Пытаясь собраться, он опускает глаза на барную стойку. Серая, мраморная. Джонг кладет на нее обе ладони. Холодная.       — Закажи что-нибудь на один глоток, — голос сухой, как мел.       Подходит бармен, и Минхо просит два шота текилы. Джонг молчит, все так же опустив глаза, будто пальцы свои рассматривает. Когда перед ним появляются две рюмки, выпивает залпом обе, отмахивается от лайма, который подсовывает донсэн, встает и выходит из ресторана на деревянных ногах, почти не слыша дежурное прощание хостес. С неба накрапывает, но он снимает капюшон и смотрит вверх. Привкус пепла на языке вернулся и смешался с острым послевкусием выпивки. Но почему он не рассыпается на куски, или не идет скандалить напрямую к тому столику?.. Джонг слабо прикусывает нижнюю губу. Ледяные капли колют лицо.