Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

      Рейнира держала на руках новорожденного сына и смотрела в окно их с Деймоном комнаты, сердце ее болело. Рассказ Эйгона глубоко потряс ее, а визит Арракса, одного из ее богов, и вовсе заставил задуматься. Она всегда верила в Четырнадцать, но видеть доказательства их существования… знать, что они так почитают ее семью, что послали ее брата назад, чтобы спасти их… от этого голова шла кругом.       Деймон решил подраться с Харвином, отчаянно пытаясь выплеснуть весь свой гнев и напряжение. Ей было нелегко выслушать эту историю, узнать, как легко манипулировали Эйгоном, как манипулировали всеми ее братьями и сестрой, чтобы возненавидеть ее и ее семью… как она вышла замуж за Лейнора, и у нее не было выбора, кроме как искать другого отца для своих детей.       Она была рада, что Эйгон предотвратил это горе.       Она сочувствовала брату, который с двухлетнего возраста неустанно трудился, чтобы спасти их. У нее болело сердце при мысли о том, что Эгг один пытался остановить гражданскую войну. Он противостоял мужчинам и женщинам в несколько раз старше его, разрушая то, что, вероятно, было годами упорной работы и планов по уничтожению семьи Таргариенов. Рейнира тихо вздохнула и посмотрела на мирно спящее лицо Эйгона. В другой жизни ее младший сын станет причиной гибели драконов, и все потому, что он был свидетелем ее казни драконьим огнем. Она поцеловала его в лоб, вознося безмолвную молитву благодарности Четырнадцати за то, что они пощадили ее детей, и умоляя их продолжать в том же духе. Дверь в ее комнаты открылась, и она повернулась, чтобы увидеть Деймона. Он был растрепан, весь потный и тяжело дышал. Встретившись с ней взглядом, он смягчился и опустил глаза на их сына, лежащего у нее на руках.       — Тебе лучше? — спросила она, поднимая лицо, когда он подошел к ней.       Он нежно поцеловал ее.       — Намного. Где остальные дети?       — С отцом, — пробормотала она, растаяв от счастья, когда он провел рукой по мягким бледным волосам Эйгона и поцеловал его в щеку. Всякий раз, когда она видела мужа с их детьми, его нежность и ласку, она влюблялась в него еще больше. — Эгг отправился в свои покои, чтобы вздремнуть. Он устал.       Деймон кивнул и начал снимать с себя одежду.       — Он храбрый мальчик, — рассеянно сказал он, наблюдая, как она укладывает Эйгона в кроватку у их кровати. Она повернулась и посмотрела на него, отметив напряженные плечи и стиснутую челюсть.       — Ты сердишься, — сказала она. Деймон посмотрел на нее.       — А ты нет? Как давно люди замышляют и строят заговоры, чтобы уничтожить наш дом? С тех пор как Эйгон Дракон и его жены завоевали их? Или раньше?       Рейнира пересекла их комнаты и обняла его лицо, проводя большими пальцами по его острым скулам.       — Деймон, у нас есть преимущество. Мы знаем, что есть те, кто жаждет нашей гибели. Мы этого не допустим.       Он прислонился лбом к ее лбу и тихо выдохнул.       — Я не могу потерять ни тебя, ни наших детей. Я скормлю любого, кто попытается напасть на вас Караксесу.       Она мягко улыбнулась и поцеловала его.       — Я люблю тебя. Наши дети в безопасности, я в безопасности. Мы не позволим никому и ничему разрушить Дом Дракона. На нашей стороне Четырнадцать, любовь моя.       Деймон притянул ее в свои объятия, и она охотно подчинилась. Она обхватила его за талию, не обращая внимания на то, что он был потным, и прижалась щекой к его сердцу.       — Я тоже люблю тебя, мой маленький дракончик.

***

      Эйгон медленно открыл глаза и, моргая, посмотрел на отца, который с улыбкой сидел на его кровати, положив руку ему на плечо.       — Кепа? — пробормотал он, приподнимаясь в сидячем положении.       — Прости, что разбудил тебя, сын, — пробормотал Визерис, проводя рукой по волосам Эйгона. Он прислонился к нему и вздохнул. — Тебе стало лучше после сна?       — Мммм… — принц подавил зевок рукой. — Да. Как — у вас все в порядке?       Визерис прислонился и поцеловал Эйгона в лоб.       — Да. Было… неприятно услышать о твоей прошлой жизни, сын, но мы должны были знать. Рейнира и Деймон в порядке, проводят время со своими детьми. Я желаю сделать то же самое. Эймонд, Хелейна и Дейрон ждут с ними, чтобы мы могли пообедать вместе.       Эйгон слегка улыбнулся и кивнул.       — Хорошо, позволь мне одеться, и мы сможем пойти вместе.       Улыбка Визериса расширилась, сиреневые глаза засияли, и он встал. Эйгон поднялся с кровати и потянулся, после чего подошел к комоду. Он открыл ящик и достал черно-красный дублет и бриджи.       — Я хочу извиниться.       Эйгон повернулся, нахмурив брови, и уставился на отца.       — Почему?       Визерис вздохнул.       — Мне ясно, что в своем рассказе ты упустил некоторые детали, сын. Я не был хорошим отцом, не так ли? — Эйгон поджал губы и занялся завязыванием дублета. Отец снова вздохнул и подошел к Эйгону, приподняв его голову пальцем за подбородок. — Прости меня, сын мой. Но знай: ты мой сын, и я горжусь тобой. Я очень люблю тебя и твоих братьев и сестер, — искренне прошептал отец. Эйгон закусил губу, слезы залили ему глаза, и он легко упал в объятия отца. Он крепко обнял его и зарыдал. — Ты спас нас, Эгг. Я так горжусь тобой.       — Спасибо, кепа, — пробормотал он, отстраняясь и улыбнувшись. Он вытер слезы с лица и улыбнулся. — Пойдем ужинать? — Визерис улыбнулся.       — Пойдем.       Они вышли из комнат Эйгона и направились к семейному соляру, встретив по пути Деймона и Рейниру, которые уложили младенца Эйгона и отправили остальных детей и братьев Эйгона в соляр вместе с Рейнис, Корлис, Лейной и Джордин. Эйгон засиял, когда Рейнира сжала его руку и тепло улыбнулась, а Деймон ласково взъерошил его волосы. Свернув за угол, они вышли на балкон, ведущий к семейному соляру, и все резко остановились. Перед ними стояли семеро мужчин в грубой грязной одежде с мечами в руках. Эйгон поднял правую ногу и незаметно потянулся к кинжалу, который он держал в ножнах, крепко ухватившись за рукоять. Деймон обнажил Темную Сестру, и по обе стороны от них то же самое сделали сир Гаррольд и сир Стеффон. Сердце Эйгона заколотилось: тишина, казалось, длилась необъяснимо долго, прежде чем мужчины пришли в движение.       Деймон вступил в схватку с двумя из них, плавно разрезав одному живот, а другому ударив в горло. Рыцари королевской гвардии сразили еще двоих, а трое последних с пожелтевшими улыбками смотрели на Эйгона, Визериса и Рейниру.       — Отдайте нам принца, — сказал один из них, глядя на Эйгона.       Его кровь застыла, и он покрутил в руках кинжал. Юбки Рейниры зашевелились, и Эйгон заметил блеск стали. Отец был вооружен кинжалом Завоевателей, но фехтовать не умел.       — Нет, — почти прорычал Визерис, вынимая кинжал из ножен. Эйгон схватился за кинжал и, отведя правую ногу назад, метнул его в воздух. Он вонзился в горло одного из мужчин, и тот упал, отплевываясь кровью и булькая.       — Маленькое дерьмо!       Рейнира двинулась вперед, схватила мужчину за руку и вонзила кинжал ему в брюхо, когда он бросился на Визериса, злобно вращая кинжалом. Эйгон повернулся и быстро осмотрел сцену. Деймон свалил одного из своих противников, тот был очень мертв, голова расколота пополам, из нескольких ран текла кровь. Подол плаща сира Гаррольда был залит кровью, и было ясно, почему; сир Стеффон лежал мертвый в крови, с глубоко перерезанным горлом. Эйгон вскрикнул от боли в животе, и, опустив взгляд, увидел одного из мужчин с раной на груди, который держал рукоять кинжала, вонзенного ему в бок. Он попятился назад, и лезвие выскользнуло из его плоти с влажным чавкающим звуком. Он ударился о балюстраду балкона и соскользнул вниз, по его лицу потекла кровь. Он поднял голову и увидел, как отец перехватывает одного из мужчин, идущего к незащищенной спине Деймона, и меч солдата рассекает его левую руку, отсекая ее от локтя.       Отец упал.       Рейнира закричала от ярости и сделала выпад. Эйгон моргнул, по его зрению поплыли темные пятна. Он попытался встать, чтобы помочь, но его конечности были похожи на мокрый пергамент и не могли удержать его вес. На крики отца и Рейниры Деймон обернулся и отвлекся. Эйгон пробормотал неразборчивое предупреждение и вздрогнул, когда в плечо Деймона вонзился кинжал — его дядя успел переместиться в последний момент. До ушей Эйгона донесся яростный рев, и он улыбнулся. Отец подполз к нему, лицо его было белым от потери крови, и оставшейся рукой надавил на рану Эйгона, заставив его хныкать. Дальний угол крыши балкона рухнул внутрь, и Деймон схватил Рейниру и дернул ее назад, когда Солнечный Огонь злобно и яростно зарычал.       — СОЛНЕЧНЫЙ ОГОНЬ! — Эйгон кричал так громко, как только мог, и ухмылялся, когда сир Гаррольд и Деймон отталкивали последних оставшихся людей к его дракону, а солдаты закричали. — ДРАКАРИС!       Солнечный огонь откинул голову назад, открыл пасть, и он омыл людей пламенем. Эйгон упал, задыхаясь, и слабо улыбнулся отцу, прежде чем тьма поглотила его.