Принц, который всех спасет (The Prince to Save Them All)

***

      Сделав небольшой перерыв, чтобы поесть и отнести малыша Эйгона в детскую, Эйгон сел и вдохнул полной грудью, сжимая руки в кулаки на коленях.       — Когда Эймонд вернулся, я понял, что все мысли о мире умерли вместе с Люцерисом, — вздохнув, начал он. — В ту ночь я напился до беспамятства, а на следующий день, когда Отто предложил устроить праздничный пир… я не стал возражать. Тогда я понял, что должен пройти через все, что бы выжить в этой войне. Делать то, чего от меня ждали… как от короля.       Отец сжал его плечо, показав глубокую гримасу боли. Деймон покачал головой, на его лице появилось совершенно безумное выражение. Рейнира потянулась к нему, сцепив их руки, чтобы успокоить его и себя.       Эйгон сглотнул.       — Деймон завладел Харренхолом, и когда он узнал о смерти Люка, то послал весточку бывшему сержанту городской стражи по прозвищу Кровь и бывшему крысолову по прозвищу Сыр. Они проникли в замок через тайные ходы Мейгора и несколько дней наблюдали за Хелейной, изучая ее передвижения. Они загнали ее в угол в апартаментах матери и заставили выбирать между нашими сыновьями — Мейлором, младшим, и Джейхейрисом, старшим. Она выбрала Мейлора, так как он был слишком мал, чтобы понять. Сыр отрубил Джейхейрису голову, и они бежали.       — Боги, — вздохнула Рейнира, в ее глазах стояли слезы. Деймон напряг челюсти, прикрыл рот рукой и отвел взгляд.       — После этого я еще больше погрузился в свои кубки и свое собственное безумие. Я никогда не хотел быть королем, но мне навязали эту роль, и я решил, что все должны быть такими же несчастными, как я. Речные лорды подняли гражданскую войну, и Черные, и Зеленые, сражаясь друг с другом, чтобы отомстить за Люка и Джейхейриса.       — Боги будьте добры, — прошептал отец.       Эйгон невесело улыбнулся.       — Я был недоволен решением Отто постоянно посылать воронов и заниматься политикой. Я хотел, чтобы война закончилась. Поэтому я сместил его с поста Десницы и назначил Десницей короля Кристона Коля, лорда-командующего моей Королевской гвардии. Первым его предложением стало обращение с теми, кто не поклялся мне в верности, как с предателями; все пленные, преданные Рейнире, высокородные или низкие, были казнены.       — Чертов Коль, — прошипел Деймон, скривив рот в гримасе.       — Вполне, — сказал Эйгон с легким весельем. — Я понял, как быстро мы проигрываем войну, и разграбил Сумеречный Дол, который присягнул Рейнире. Лорд Дарклин был казнен. Коль отправился в Грачиный Приют, но лорд Стонтон призвал помощь, и принцесса Рейенис прибыла на Мелеис. Мы с Эймондом устроили ей засаду с Солнечным огнем и Вхагар. Она не выжила в битве, как и Мелеис. — Отец взволнованно вздохнул, медленно покачал головой. Деймон был так напряжен, как Эйгон никогда не видел: все тело напряжено, лицо грозно. Он устало продолжил, понимая, что правда навсегда изменит его отношения со всеми ними. — Однако мне не удалось спастись, я получил серьезные ожоги и переломы костей. Меня доставили в Королевскую Гавань, накачав маковым молоком. Солнечный огонь лишился одного из крыльев и был слишком тяжёлый, чтобы летать. — Следующим крупным сражением стала битва при Глотке. Отто протянул руку помощи Триархии и многим врагам Деймона. — Его дядя закатил глаза и фыркнул, отчего губы Эйгона дрогнули. — Двое ваших младших сыновей были отправлены в Пентос к друзьям Деймона, но их настигли девяносто военных кораблей, идущих со Ступеней. Эйгону Младшему удалось спастись на своем смертельно раненом драконе, но ваш младший был взят в плен. Джейс, ваш старший и наследник, отправился сражаться с ними и был убит. — Рейнира побелела, ее челюсть дрожала. Эйгон хотел обнять ее, предложить утешение, но он знал, что это не поможет. Поэтому он продолжил. — Смерть Джейса, казалось, вдохнула в тебя новую жизнь, — сказал он, встретившись с Рейнирой взглядом. — И твой гнев подстегнул тебя. Через несколько недель вы взяли Королевскую Гавань, а Отто был казнен. По всей стране произошло множество сражений, Эймонд — он признался мне, что потерял контроль над Вхагар и никогда не собирался убивать Люка — так глубоко зарылся в своем горе, ярости и ненависти к себе, что начал беззаботно жечь Речные земли.       — А о чем он думал, если использовал своего боевого дракона для погони за другим? — спросил Деймон, качая головой в недоумении.       — Нас никогда не учили быть настоящими наездниками на драконах, — ответил Эйгон, качая головой. — Не так как в этой жизни. — В глазах Деймона мелькнуло раскаяние, и он слегка склонил голову. Рейнира легонько сжала его руку. — Меня вывез из замка Ларис Стронг, и мы захватили Драконий камень. Тем временем Деймону удалось выманить Эймонда, и они встретились в Харренхолле, — пробормотал Эйгон, прикусив губу. — Они сражались на драконах над Оком Богов. Оказавшись достаточно высоко, Деймон спрыгнул со спины Караксеса и вогнал Темную Сестру в слепой глаз Эймонда. — Рейнира и отец выглядели совершенно несчастными при упоминании о смерти Деймона, сам же мужчина просто смотрел на мерцающий очаг, рот его был жестко очерчен. — В Королевской Гавани человек, называвший себя Пастырем, поднял бунт против Таргариенов, и простые люди ворвались в Драконью Яму и перебили всех драконов внутри. Даже Сиракс была убита. — Рейнира резко вдохнула, стиснув челюсти. — Рейнира и Эйгон Младший бежали на Драконий Камень, где их ждали я и Солнечный Огонь. Я был накачан маковым молоком, мучился и не мог понять, что происходит. Я велел Солнечному Огню сжечь ее, пока ее сын наблюдал. — Отец издал болезненный стон, уткнувшись лицом в руки. Деймон и Рейнира побледнели и уставились на него, разинув рты. — Мое правление, — презрительно сказал он, — продолжалось недолго. Когда я возвращался в замок из септы, я был отравлен Ларисом Стронгом. После меня был коронован Эйгон Младший, и во время его правления умер последний дракон. И началось падение дома Таргариенов.       — Что? — прохрипел отец, поднимая голову. — Драконы вымерли?       — Да, — с болью сказал он. — Дом Таргариенов правил еще сто семьдесят лет, пока Роберт Баратеон в двести восемьдесят втором году не поднял восстание против последнего короля Таргариенов, Эйриса II Безумного, потому что сын Эйриса, Рейегар, якобы похитил невесту Роберта, Лианну Старк.       Они уставились на него.       — Откуда ты это знаешь? — слабо спросила Рейнира.       — Боги показали мне, — сказал Эйгон.       — Боги, — медленно произнес Деймон, слегка сомневаясь.       — Арракс, — пробормотал Эйгон, его губы дрогнули. — Более сочувствующий из богов.       — Действительно. — Эйгон поднял голову, переводя дыхание, и встретился с озорным, веселым взглядом Арракса. Рейнира, Деймон и отец встали и смотрели на бога, стоящего перед ними, и собирались преклонить колени. — В этом нет необходимости, — сказал Арракс, взмахнув когтистой рукой. — Наши верные и преданные последователи не должны преклонять перед нами колени. Я здесь, чтобы подтвердить рассказ Эйгона, поскольку понимаю, что он может показаться несколько невероятным. Но это правда.       Деймон уставился на Арракса, глаза его сияли.       — Вы послали Эйгона назад, чтобы остановить падение дома Таргариенов?       — Да, — подтвердил Арракс, наклонив рогатую голову. — Тессарион показала ему будущее, которое наступит, если все останется как есть. Конец Дома Таргариенов, воплощение мечты Эйгона I и уничтожение нашего Дома, а также многих других. Эйгон превзошел все наши ожидания, — продолжал Арракс, одарив Эйгона гордой улыбкой. Он покраснел и сдвинулся с места, смущенный и довольный в равной степени. — Продолжайте в том же духе, и дом Таргариенов останется династией, которая просуществует тысячу лет.       С этими словами Арракс исчез в вихре дыма и пламени. Эйгон опустился в кресло и с трепетом посмотрел на отца, сестру и дядю.       — Вы… — он запнулся и прочистил горло. — Теперь вы все меня ненавидите?       Рейнира взвизгнула и уставилась на него.       — Эгг, — сказала она, покачав головой. — Мы никогда не могли тебя ненавидеть. Ты вернулся, чтобы спасти нашу семью. Ты… ты мой брат. И я люблю тебя, несмотря ни на что.       Эйгон прикусил губу, на глаза навернулись слезы. Отец сел рядом с ним и притянул его к себе, целуя в макушку.       — Мой дорогой сын, — прошептал он. — Мы не ненавидим тебя. Ты такой храбрый, такой сильный.              Деймон взъерошил его волосы, на его лице появилась ласковая улыбка.       — Ты стал другим человеком, Эгг. Может, ты и совершал злодеяния в своей… прошлой жизни, но, судя по всему, я тоже. Как и Рейнира.       Эйгон прислонился к отцу и разрыдался.