root cause

      Вопреки тому, что большинство людей считали лабораторию при морге комнатой пыток или филиалом ада на земле, Йеджи находила в этой атмосфере некое очарование. Большой лабораторный зал был разделён на три части, и каждый из трёх судмедэкспертов владел своей территорией и оборудованием, что позволяло им пересекаться и вступать в разговор исключительно в обеденные часы. Помимо Хван здесь работали ещё двое пожилых мужчин, которым оставалось около года до пенсии. Они предпочитали общаться друг с другом, и Йеджи легко предоставляла им пространство для этого.       Она склонилась над микроскопом, чтобы изучить ил с кармана убитого, когда дверь в её часть лаборатории открылась, и к столу подошла детектив Шин. В этот раз на ней не было форменной рубашки, лишь белая футболка с символикой Полицейского Департамента и широкие чёрные джинсы. На поясе висел значок, но кобура была пуста. Что ж, возможно, она на самом деле никогда не использовала оружие. Какая глупость.       – Детектив, – улыбнулась Йеджи.       – Доктор, – Юна слегка поклонилась ей. – Могу присесть?       – Разумеется. Вы здесь по делу? Если да, то я пока закончила только исследование крови и представила всё в отчёте.       – Нет, я… вообще-то… эм… извините.       – Всё в порядке.       – У меня была небольшая договорённость с тем, кто работал здесь до вас. Вот, – она выудила из кармана брюк прозрачный пакет с несколькими светлыми волосами. Женские, судя по длине. – Не могли бы вы извлечь из них образец ДНК и пробить его по базам?       – Это касается какого-то дела?       – Это личное.       Ещё в самом начале работы в отделе Йеджи часто слышала от других полицейских шутки о странностях детектива Шин. Большинство из них были злобными и являлись сублимацией ненависти к человеку, который всего в двадцать шесть лет смог добиться должности детектива, но некоторые имели под собой вполне разумные обоснования. Например, он всегда бралась только за дела с неопознанными трупами. Она вкладывала в них душу и сердце, иногда работая без сна, чтобы опознать убитого и сообщить его семье о трагедии, но каждый раз в конце выглядела так, словно не добилась того, чего хотела. Но чего? За чем она каждый раз гналась с таким рвением? Что пыталась найти?       – Хорошо.       – Спасибо, – Юна улыбнулась.       – На самом деле я могу внести ДНК в систему и запускать автоматический поиск раз в неделю, если это важно для вас.       – Тот, кто работал здесь до вас, сказал, что это может навредить репутации, и я бы не хотела…       Йеджи покачала головой.       – Не беспокойтесь о моей репутации.       – Я… я даже не знаю, как вас отблагодарить.       – Кофе будет достаточно. Я пью макиато с тройной порцией карамели.       – Тогда скажите, во сколько делаете перерыв, и я зайду за вами.       – Можем пойти после того, как я загружу данные в систему.       Судя по быстрому взгляду на выделенную ДНК, она действительно принадлежала женщине, к тому же абсолютно здоровой с генетической точки зрения и с высокой долей вероятности молодой. Волос был осветлён, но в самом низу, – у корня, – Йеджи разглядела естественный каштановый оттенок. Совпадений анализ не показал, из чего можно было сделать вывод, что девушка, которую Юна искала, не была её родственницей. Выходит, либо подруга, либо девушка. Будь она фигуранткой, детектив сделала бы официальный запрос.       – Ничего.       – Это было ожидаемо, – кивнула Юна. – Извините, что побеспокоила.       – Всё в порядке. Это заняло у меня меньше пяти минут. Теперь кофе?       – Разумеется.

***

      Первая ночь в роли безработной (и по совместительству бездомной) прошла не так плохо, как Рюджин ожидала. Добравшись до бараков рядом с Каннамом, она нашла достаточно тихое место и, закутавшись в куртку, проспала почти до рассвета. С едой проблем тоже не было. Район оказался заполнен семейными ресторанчиками, закусочными и просто вагончиками с фаст-фудом, пища в которых стоило меньше пяти тысяч вон за порцию. Выглядела она не очень, но Шин в любом случае никогда не считала себя привередливой.       Сидя на бетонном ограждении у реки Хан с хоттоком на пластиковой тарелке, Рюджин думала, что делать дальше. Контроль пощадил её, но бывший босс наверняка хотел окончательно обрубить концы и ждал любую возможность применить силу. Найти Контроль через него сейчас было невозможно, значит, следовало искать альтернативные источники информации.       Большие шишки с политического Олимпа редко сотрудничали с Агентством открыто, и всё-таки за три годы работы Шин успела столкнуться с парочкой влиятельных лиц. Один из них, – бывший премьер-министр, – сейчас проводил счастливые дни на пенсии в своём загородном поместье на острове Чеджу, но вот второй продолжал работать. Он был спикером Национального собрания и управлял Парламентом, являясь его председателем во время заседаний. Он не мог не знать, кто именно был Контролем.       «Но как до него добраться?» – Размышляла Рюджин.       Ответ пришёл быстро. Вечером в Художественном Музее проходила встреча с самым молодым членом Парламента. По традиции спикер обязан был посетить её, чтобы выразить поддержку начинающему политику и ответить на несколько вопросов от журналистов. Идеальнее момента не придумаешь.       «Вообще-то придумаешь», – мысленно возразила Рюджин сама себе. – «Но в ближайшее время это единственная открытая встреча. Если не встречусь с ним сегодня, то придётся пробиваться в здание Парламента, а с этим даже я не справлюсь».       Смерть её не пугала, но уйти, не выполнив миссию, было бы как минимум позорно. Она должна была узнать, кто стоит за Контролем и, – при определённом уровне везения, – расправиться с ним или с ней. Не для себя, а для Уджина. Может, он иногда и раздражал её, но определённо не заслуживал смерти.       На подготовку к проникновению в музей ушло четыре часа. Раздобыв одежду рабочих, которые занимались установкой и проверкой украшений, Рюджин вошла в здание. Для встречи с политиком был подготовлен один зал и на время мероприятия из него убрали все произведения искусства, заменив их на плакаты с его лицом. Столов не было. Вместо них по всему пространству стояли изящные статуи в форме женских тел, которые придерживали подносы с тарталетками и фужеры с шампанским и двумя видами вин.       Будь отец здесь, то наверняка бросил бы что-то о том, как уродливо этот выглядит, а затем попытался бы потрогать одну из статуй за грудь. Его это смешило. Иногда, проезжая на эскалаторе на платформу метро и обратно, он «случайно» дотрагивался до руки какой-нибудь девушки, а затем начинал хохотать так, будто только что сделал что-то до одури забавное.       – Девки такое любят, – любил говорить он, а после давал Рюджин затрещину, от которой голова болела ещё минут десять. – Но не вздумай залететь до девятнадцати. Вышвырну.       Вышвырнул. И гораздо раньше. И даже не из-за того, что Рюджин, как он говорил, «залетела».       «Да и пошёл бы он», – подумала Шин без всякого раздражения.       Не привлекая внимания, девушка скользнула по лестнице на второй этаж зала, – туда, где свисали с мраморных перилл тяжёлые знамёна с лицом всё того же политика. Других рабочих здесь не было. Только мужчина по возрасту ближе к сорока стоял на одном колене рядом с пушкой для конфетти. Рядом валялась спортивная сумка.       Рюджин уже хотела пройти мимо, когда увидела на углу тень. Силуэт, – определённо мужчина, – наклонился, чтобы поднять что-то. В этот момент политик вошёл в зал и под аплодисменты начал подниматься на подготовленную заранее сцену. Тот парень, что занимался пушкой для конфетти, поднял голову, чтобы посмотреть на него. Шин попыталась скользнуть в тень, но сильная рука оттащила её в сторону, а затем нечто чёрное повалило ремонтника на пол.       В первую секунду выстрел показался Рюджин собственной галлюцинацией. Она вжалась в стену и схватилась за пистолет, спрятанный под одеждой, а затем увидела, как молодой политик, чьё лицо сейчас украшало почти каждый квадратный метр этого зала, медленно осел за трибуной. Кровь пятном проступила на ткани рубашки. К нему почти сразу бросились гости, но даже с такого расстояния для Шин было очевидно, что любая помощь бесполезна. Пуля прошла через грудь, наверняка зацепила лёгкое и, возможно, сердце, определённо задела позвоночник. Если он умрёт не сейчас, то истечёт кровью по дороге в больницу.       Поднявшись с тела ремонтника, тень обрела знакомые очертания.       – Черён?       – Чёрт! Догони его!       Рюджин побежала за чёрной фигурой быстрее, чем успела понять, что делает. Момент для разговора со спикером был, мягко говоря, упущен, и вскоре сюда стянули бы всю полицию города, что значительно усложнило бы побег с территории музея. У открытого окна тень остановилась, и Рюджин успела ударить его в лицо. Мужчина отшатнулся, но быстро пришёл в себя. Они вцепились друг в друга, врезаясь в деревянное ограждение, закрывающее разбитое окно. Доски прогнулись под ними, треснули. Приземлившись на плечо, Шин вскочила, но мужчины уже не было, – лишь силуэт, бегущий в противоположную сторону.       – Вот же уебан. Сука…       Оперевшись на стену, Рюджин выдохнула и поплелась подальше от дороги.       Путь до библиотеки занял около получаса. Боль отступила, но мысли роем диких пчёл продолжали летать по разуму, шумом доводя до пульсирующей боли в висках. Она даже не успела увидеть, был ли спикер на мероприятии. После нападения на члена Парламента охрану политиков усилили бы в два, если не в три раза, что сводило вероятность того, что у Шин получится поговорить со спикером без крови, к нулю. И как теперь добраться до Контроля?       Внутри её уже ждали. Черён прохаживалась по главной комнате, пока растерянный рабочий сидел на кресле поодаль от двери и трясся от страха.       – В первый раз всегда так, – бросила Рюджин.       Рабочий с недоумением посмотрел на неё. Шин улыбнулась. Она помнила, как после первой миссии сидела так же, как этот парень, и бессмысленно пялилась в стену, пока вокруг ходили, перешучиваясь, другие агенты. До этого ей приходилось сталкиваться со смертью, – наркоманы из того притона, в котором у неё получилось выбить для себя место, часто уходили, чтобы никогда больше не вернуться. Иногда она натыкалась на их трупы. Скрюченные, бледные, они валялись прямо в подворотнях, и даже городские власти не торопились их убирать. Они часто лежали там около недели словно памятники или инсталляции, – физическое напоминание о вреде наркотиков.       Помимо жизни среди наркоманов была служба в армии и прочий травмирующий, по мнению обычных людей, опыт, который в Агентстве ценился почти так же, как умение стрелять. И всё-таки после первого дела Рюджин чувствовала себя так, словно вырвала из груди сердце и оставила его, – ещё бьющееся, – на залитом кровью полу в той комнате, рядом с тремя трупами с красными следами в центре лбов. Ни в одной часть базовой и углублённой военной подготовки не говорилось о том, что, когда пуля попадает в череп, он раскалывается как чрезмерно спелый арбуз, что сразу после выстрелы в комнате появляется ни аромат пороха, а запах крови. Тот, кто чувствовал его, уже никогда не сможет избавиться от постоянного чувства тошноты. Он тёплый и будто вязкий, тяжёлый, с нотками металла, который стружками спадает с металлических блоков, когда их подрезают, чтобы сделать опоры для строящихся зданий, и при этом липкий, застывающий в лёгких и бронхах как мокрота. Мозги пахнут ещё хуже.       Рюджин думала об этом запахе, сидя в Агентстве, когда мужчина, – в будущем её куратор, – похлопал её по плечу и сказал:       – В первый раз всегда так.       Он не обещал, что потом будет легче (и не было), но показал, что не только она проходила через это. Ощущение общности всегда придавало уверенности. Этот раз не стал исключением.       – Как ты?       Усадив её на один из стульев, Джису, не спрашивая разрешения, потянула за молнию на кофте, стянула её с плеч и подняла рукав футболки. На коже в районе плечами фиолетовым пятном расплылся синяк. Кость уцелела и даже осталась на месте. Огромное везение, с учётом того, что она приземлилась на асфальт с высоты в четыре метра и не закричала от боли только от вспышки адреналина и природного упрямства.       – Я его не поймала.       – Я спрашивала не об этом, – нахмурилась Джису. – Что с твоим плечом?       – Ударилась. Плевать. Может, вы посвятите меня в курс дела? Кто он? – Кивнула на рабочего. – И за кем я бежала?       Подав Джису знак, Черён отвела Рюджин в сторону и тихим голосом начала рассказ. – Всё началось с номера. Мы получили его утром и сперва ничего не заподозрили. Он казался обычным работягой, пока Джису не выяснила, что уже восемь месяцев сидел без работы и успел опустошить все свои счета. Она проверила его ноутбук и нашла несколько грубых постов, посвящённых тому политику. Оказалось, что он пролоббировал реформу, из-за которой несколько заводов были вынуждены сократить штат. Затем оказалось, что у него есть разрешение на оружие.       – Вы решили, что он захочет его пристрелить?       – Это был самый очевидный вариант, пока Джису не заметила небольшое несоответствие в постах. Один из них был написан в то время, когда он, – взглядом указала на рабочего. – Сидел на бирже труда и выпрашивал хоть какую-нибудь работу. Кто-то влез в его ноутбук.       – Ада, – догадалась Рюджин.       – Похоже на неё.       – Это хороший способ замаскировать наёмное убийство. Когда стреляют в политика, все всегда начинают искать причину в его работе и только после переходят на личный мотив. Но в таких случаях исполнителей обычно убирают. Нужно перерезать последнюю нить.       – Поэтому я и привезла его сюда. В Сеуле нет места безопаснее.       В другое время Рюджин поставила бы её слова под сомнение, но сейчас ей не хотелось спорить. Безопасно здесь или нет, она в любом случае не может задерживаться. Нужно уходить, искать ночлег и еду, а позже, – уже в тихом месте, – найти другой способ добраться до Куратора или спикера, возможно, придумать, как найти босса. Черён была права; такие, как они, всегда нуждались в цели. Черён выживала благодаря своей работе, тому, что помогала людям, а Рюджин держалась на желании отомстить. Она не солгала, когда сказала, что в ней нет ничего благородного.       Она – агрессия в чистом виде. Убийца, который и сейчас, – когда всё вскрылось, – не жалела о том, что убивала. И никогда не пожалеет. Это было частью её работы, – той работы, которую кто-то должен был выполнять, и так уж вышло, что этим кем-то стала она. И ей наверняка придётся убить снова.       – А что там делала ты?       – Искала кое-кого.       – Я позволила тебе уйти, Рюджин, – сказала Черён, скрестив руки на груди. – Джису была против, но я позволила тебе, потому что надеялась, что это поможет нам наладить контакт.       – Для чего?       – Потому что тебе нужна куда большая помощь, чем остальным номерам.       – И что же мне угрожает?       – Ты сама.       – Думаешь, мы похожи, потому что обе работали на Правительство? Я тебя разочарую, – это не так. Среди таких, как мы, есть плохие и хорошие, и я определённо из плохих. Меня не интересует помощь таким, как этот парень, как и любые дела, которые ты или твоя подружка посчитали бы «хорошими». Я хочу только того, чтобы те, кто виновен в смерти моего напарника, оказались там же, где он.       Но взгляд Черён не изменился. Она продолжала смотреть на Рюджин, как на ребёнка, который отказывался уходить из магазина, пока не получит сладость, которую хочет, и это бесило. Они не были похожи. И что бы ни вбила себе в голову эта девчонка, Шин в состоянии понять, чего хочет, и как этого достичь.       – Так или иначе, но нам понадобится кто-то ещё для этого дела, – сказала Джису, подойдя к ним.       Рюджин посмотрела на рабочего. Мужчина спал, подтянув колени к груди, как ребёнок. Его голова была прижата к груди.       – Ну, уверена у вас есть средства…       – Ты ведь хочешь добраться до Контроля, не так ли?       Шин напряглась.       – Что ты об этом знаешь?       – Всё. И я дам тебе информацию в обмен на помощь.       – Откуда мне знать, что ты не врёшь?       – Я создала Машину, Рюджин. Разумеется, я знаю тех, кому доверили её защищать. Даже лучше, чем мне хотелось бы знать.       – Дай мне что-нибудь сейчас. Я не хочу работать без предоплаты.       – Официально она занимает одну из незначительных должностей в Правительстве. Просто одна из многих «белых воротничков».       – «Она»?       Джису усмехнулась.       – Удивлена тому, что Контроль – женщина? Ты же не сексистка, Рюджин?       Приподняв бровь, Шин скрестила руки на груди.       – Серьёзно?       – Нет, просто хотела пошутить. Я никогда не встречалась с Контролем лично, но… кхм… я слышала её голос и мельком видела, когда она приходила, чтобы проверять работу.       – Разве возможно работать над правительственным проектом и не встречаться с тем, кто им руководит?       – У меня получилось.       Вопросов становилось больше. Разве можно было создать такое устройство, как Машина, в одиночестве? Если у Джису была команда, то где она сейчас? Мертвы? Если да, то как она смогла выжить? Существование Машины нарушало несколько базовых человеческих прав, включая право на конфиденциальность, и, если бы о ней стало известно, это вызвало бы не только массовые митинги, но и проблемы с другими странами. Политическая катастрофа.       – Вам нужно, чтобы с парня сняли обвинения, так? Для этого нужно найти того, кто на самом деле заказал это убийство. Ада подбросила им одни доказательства, а мы подбросим другие.       – И какие же?       Рюджин пожала плечами.       – Какие найдём. Нужно найти причину, по которой его могли бы убить. Любовница, проблемы в бизнесе. Всё. У вас есть такая возможность?       – Разумеется.       Джису и Черён заняли компьютер и ноутбук, а Рюджин достался телефон. Он проверяла новости, до которых могла добраться. Казалось, все средства массовой информации пытались выставить его святым; они воспевали его молодость и выдающиеся способности, которые помогли ему стать членом Парламента в тридцать с хвостиком лет. Шин уже готова была нарисовать над головой политика нимб, когда наткнулась на небольшую статью в бизнес-издании. Автор недвусмысленно намекал на то, что бизнес молодого политика держался на взятках и откупах муниципальным властям, и сообщал о серии проверок, которую органы власти планировали инициировать.       Бизнес был поделён в равных пропорциях, поэтому ответственность должны были нести оба владельца, но у убитого был Джокер в виде его политической карьеры. Он мог сказать, что был занят выборами в Парламент, поэтому доверил полный контроль своему партнёру. Для того это бы стало фактически приговором.       – У меня есть кое-что. Его партнёр по бизнесу мог сесть в тюрьму из-за взяток и финансовых махинаций. Звучит как мотив.       Заглянув в экран мобильного, Черён кивнула.       – Похоже на то. По крайней мере, теперь, после смерти партнёра, он сможет сказать, что давал денежные откаты по приказу убитого.       – Как нам его прижать?       – Есть один способ.

***

      Бизнес-партнёр убитого – типичная офисная крыса, каких сотни тысяч бродят по всему городу от своих квартирок к офисам и обратно. Рюджин прошлась по нему взглядом и усмехнулась. Он был выше почти на две головы и шире в плечах, но всё равно казался ей напуганным ребёнком, озирающим по сторонам в поисках мамочки-наседки, которая могла бы его спасти. К его несчастью, такой не было, и ему пришлось остаться наедине с человеком, что одним своим видом вселял в него ужас.       – Если вы репортёр…       – Расслабьтесь, я не собираюсь задавать вам вопросы. Тем более ответы на них мне уже известны.       – О чём вы?       – Я знаю, что вы убили своего партнёра. Я знаю, что вы обратились к девушке по имени Ада, и она подставила парня, которого уволили из-за закона, пролоббированного вашим партнёром, чтобы выдать всё за убийство на политической почве.       – Вы бредите.       – Может быть, но я уверена, что полиция прислушается к моему бреду, когда узнает, что в момент выстрела я находилась на втором этаже и всё видела.       – Этого не может быть.       – Как скажете, – хмыкнула Рюджин. Убедившись, что за ними не наблюдают, она выудила из кармана листок с нацарапанными на нём цифрами и вложила в руку мужчины. – Сегодня ночью я ещё подумаю, правда это или нет, а завтра пойду в полицию. Если найдёте способ убедить меня в том, что я ошибаюсь, позвоните.       Не обращая внимания на его раздражение, Шин развернулась на каблуках и направилась к переулку, в котором стояла машина Джису. План, который она предложила, был прост: Рюджин должна была спровоцировать мужчину на звонок Аде, а Джису с помощью клонирования его телефона на отдельный аппарат могла записать и отследить звонок. Конечно, они не рассчитывали поймать Аду настолько простым способом, но его было достаточно для того, чтобы оправдать рабочего.       Расчёт окупился. Едва Шин села в машину, как мужчина набрал номер и ругнулся в трубку. Ему ответили не сразу.       – Я же просила не звонить.       – У нас проблема. Какая-то девчонка видела, как твой человек стрелял в Кихуна. Ты же сказала, что проблем не будет!       – Это не проблема, – возразил металлический голос.       – Тогда почему тот ублюдок всё ещё жив?! Я заплатил тебе достаточно, чтобы ни о чём не беспокоиться! Разберись с этим, иначе…       – Я знаю, как делать свою работу, так что не стоит мне угрожать.       – Сделайте так, чтобы я больше не беспокоился.       От механического смешка холодок пробежал по коже.       – Как пожелаете.       Даже не глядя на Джису, Рюджин поняла – этому парню конец.

***

      Рюджин заканчивала вторую порцию токпокки, когда телефон в кармане неожиданно подал признаки жизни. Джису отдала его ей с обещанием позвонить, когда найдёт что-нибудь на Контроль, и никому не давать номер, поэтому Шин почти сразу ответила на звонок. Вместо голоса Джису и с трубки сперва донёсся треск, а затем знакомый механический голос с насмешкой произнёс:       – Приятного аппетита, агент.       Шин крепче сжала в руке палочки.       – Кто это?       – Вы знаете.       – Ада?       – Бинго! Кстати, посмотрите на экран телевизора в углу. Там сейчас покажут кое-что, что касается вас.       Секундой позже новости о рождении панды в зоопарке сменились репортажем с места событий. За жёлтыми лентами сияли красными и синими огнями мигалки полиции и скорой, а санитары выносили из подъезда накрытое простынёй тело. Журналистка сообщала, что тело Со Ильнама было найдено в его квартире менее получаса назад по анонимной наводке кого-то из соседей. В его ноутбуке обнаружили предсмертную записку, в которой он признавался в том, что заказал убийство своего партнёра по бизнесу и теперь боится встретиться с правосудием. Позже пресс-секретарь сообщил, что с рабочего были сняты все обвинения, и он уже вернулся домой, к жене и детям.       – Всё хорошо, что хорошо кончается, не так ли? – Раздалось из динамика.       – Определённо. Хотя… неужели убить его было самым простым решением?       – Разумеется, нет, но он был груб ко мне, а мне такое не нравится. К тому же хороший фрилансер всегда чётко выполняет желания клиента, не так ли? А он сам сказал, что не хочет больше ни о чём беспокоиться.       – Кажется, вы поняли его слишком буквально.       – Какое ТЗ, такой и результат. В конце концов, не только мне не везёт с боссами. Не так ли, агент?       – И что вы знаете?       – Что вы ищете Контроль. Я тоже. Мы могли бы объединить силы.       – Я больше не работаю с теми, кто скрывает своё лицо. Хочу знать, в кого стрелять, если что-то пойдёт не так.       В этот раз её смех звучал мягче. Рюджин не понимала, как это возможно, но она слышала в механическом голосе эмоции и словно видела перед собой эту девушку. Изящный силуэт с узкой талией, длинную шею, волосы, собранные в хвост. Они говорили друг с другом так, словно между не было никакого расстояния.       – Я ценю хороших сотрудников, агент.       – На прошлой работе мне тоже так говорили. Так что… без обид, но пошли бы вы к чёрту.       Сбросив звонок, Рюджин ещё несколько секунд сидела молча, будто ожидала катастрофы, но закусочная продолжила стоять на месте, а машины за грязным стеклом ехать с той же скоростью.       «Веду себя как трусливая сука», – подумала Шин.       Когда она подошла к старику за кассовым аппаратом, чтобы расплатиться, он недоумённо посмотрел на наличные в её руках и нахмурился.       – Всё уже оплачено, – объяснил он.       – Но я не платила.       – Та, – вторая девушка, – расплатилась за вас. Ваша подруга.       – Вы что-то путаете. Я пришла сюда одна.       – Ну, мне она сказала, что хочет заплатить за вас. И ещё, – он достал из-под прилавка сложенную вчетверо записку. – Она попросила передать это вам.       На кипельно-белой бумаге идеальным почерком было написано: «А вблизи вы ещё красивее, агент».       «Ладно», – проскочило в голове Рюджин. – «Какого чёрта?».

***

      Если ад и существовал, то находился он в полицейском участке. Если конкретнее, – в кафетерии при полицейском участке, – и наступал в те дни, когда в местной кофе-машине меняли фильтры, из-за чего она не работала около суток. В такие дне местные полицейские, выживающие исключительно на кофеине, приходили в ярость и с бурчанием разбредались по кафетерию, бросая на рабочих полные угрозы взгляды. Будто это помогало им работать лучше.       Йеджи никогда не пила кофе из автомата, – всё-таки у неё ещё оставалось чувство вкуса, – но часто брала пончики из кафетерия из-за восхитительной ванильной глазури со взрывающейся карамелью.       – Доктор!       Обернувшись, Хван увидела детектива Шин, которая с компанией других детективов из отдела убийств, занимала столик в углу. Она села рядом с ними.       – Вы уже слышали о новом деле?       – О каком? – С интересом спросила Йеджи.       – Самоубийство бизнесмена.       – О… кажется, я слышала что-то во вчерашнем выпуске новостей. Наверное, вскрытием занимался доктор Ли. Он вчера дежурил в ночную смену.       – Он уже провёл аутопсию и заявил, что это со стопроцентной вероятностью самоубийство.       – Он просто наложил в штаны, – вмешался другой детектив. – Испугался, что его поймают, и решил вышибить свои мозги до того, как мы до него добрались.       – Одной богатой тварью на земле меньше, – констатировал третий детектив.       Они ещё пару минут поговорили о смерти политика и самоубийстве бизнесмена, но затем разговор плавно перешёл к еженедельной встрече в баре. Пока один хвастался своим рекордом в игре в дартс, второй обещал, что в этот раз непременно побьёт его, а третий обсуждал новый вид крафтового пива, который появился в баре, куда они обычно ходили. Йеджи уже собиралась уйти, когда детектив Шин повернулась к ней.       – Не хотите присоединиться к нам, доктор?       – У меня есть планы, извините.       – Серьёзные?       Улыбка сама по себе появилась на губах.       – Первое свидание.