root cause

      – Мне нужно ещё.       Оторвав взгляд от экрана компьютера, Джису приподняла одну бровь и слегка наклонила голову. Рюджин не тратила время на размышления о жизни этой девушки до их встречи, но всё указывало на то, что она, – как минимум, – воспитывалась в обеспеченной семье, которая обеспечила её солидным трастовым фондом. Каждое её движение было пропитано сдержанностью, чаще всего присущей людям, которые умели обращаться с деньгами. О природе её травмы Шин тоже не задумывалась. Она в любом случае не планировала официально вступать в эту странную (почти) супергеройскую команду.       – Извини?       – Мне нужно больше информации о Контроле. О’кей, это женщина, и она работает в Правительстве, но ты знаешь, сколько там секретарш, личных помощниц и прочих офисных крыс?       – Тогда, может, это того не стоит? Ты могла бы…       – Ты дашь мне информацию или нет? Любую зацепку.       Джису отвернулась от экрана и скрестила руки на груди. Она выглядела уставшей. На фоне бледной кожи светлые волосы казались почти такими же яркими как свет потолочной лампы над ними, а мешки под глазами проступали как синяки. Она была в шортах, поэтому Рюджин смогла рассмотреть протез. Он начинался прямо под коленом, которое было покрыто шрамами разной степени давности, и представлял из себя трубу из крепкого чёрного металла, прикреплённого к культеприёмной гильзе, закреплённой на части ноги под коленом. Не бионический, хотя Джису наверняка могла себе это позволить.       – Пялиться невежливо, госпожа Шин.       – Просто думала о том, почему вы выбрали модульный протез, а не бионический. К тому же неполный. У него ведь должен быть чехол, да?       – С чехлом я становлюсь ещё более неуклюжей, – отмахнулась Джису. – А насчёт модельного протеза… вы знаете, как работают бионические протезы?       – Они подключены к какой-то внутренней системе и бла-бла-бла.       – Бионические протез работает за счёт микропроцессоров и датчиков, которые позволяют считывать информацию, посылаемую мозгом к отсутствующей конечности. Лучше всего это проявляется в протезах рук, потому что люди могут двигать пальцами, сжимать предметы и прочее. Интереснейший процесс с точки зрения как биологии, так и техники, но вам наверняка будет скучно, поэтому я перейду сразу к сути. Очевидно, что такие датчики очень чувствительны, а значит какому-нибудь эксперту с достаточным оборудованием будет крайне легко подключиться к системе.       – Но вы же тоже спец по компьютерам, не так ли?       – Бионические протезы разрабатывались годами, Рюджин, а у меня нет такого большого количества времени. Проще купить модульный протез.       Джису снова собиралась вернуться к компьютеру, но Шин подошла ближе. Она не хотела давить, – особенно на человека с протезом и какой-то степенью недосыпа, – но ей нужно было получить подсказку о том, как найти Контроль. Любая деталь могла бы помочь, а все они были у Джису. И частично у Ады, но здравый смысл подсказывал, что связываться с хакершей – гиблое дело.       – Я действительно не так много знаю о Контроле.       – Расскажите то, что знаете.       – Ну… когда Машина только поступила в собственность Правительства, в обязанности этой женщины входили наблюдения и перепроверка данных. Она должна была убедиться, что моё устройство не ошибается. Когда всё подтвердилось, её назначили главой проекта, и теперь она следит за тем, чтобы информация о Машине не попала в чужие руки. Твоего напарника убили, потому что он начал задавать вопросы. Тех программистов убили, потому что они узнали то, что не должны знать.       – Ты можешь подсказать, как её найти?       – Раньше они встречались на официальных мероприятиях, чтобы вызывать меньше подозрений. Чаще всего на встречах в консульствах. В какой-то момент Контроль и остальные, причастные к проекту, уходили в другую комнату и там обсуждали дела, но я не знаю, сохранилась ли эта практика сейчас.       – Это встречи обязательны?       – Разумеется.       – Выходит спикер Национального Собрания обязан будет там появиться.       – Вы вольны делать всё, что хотите, Рюджин, но я всё же настоятельно рекомендовала бы вам оставить эту идею. Вы собираетесь драться с Лернейской Гидрой. Каждый раз, как вы будете отрубать одну из её голов, на её месте будет вырастать новая.       – К счастью, мне нужны не все головы, – усмехнулась Шин. – Я срежу ту, которая отдала приказ напасть на меня и Уджина, а потом уйду.       – И вы думаете, что вас не попытаются устранить?       – Пусть встанут в очередь.       – Почему вы не можете оставить это?       Рюджин пожала плечами. Конечно, воспользоваться щедростью Контроля и уйти было бы лучше и определённо безопаснее, но на ум то и дело приходил образ Уджин. Конкретнее – один из дней, которые они провели вместе. Тогда он позвонил её рано утром. Был выходной, и Шин хотела провести его с виски перед телевизором за каким-нибудь дрянным сериалом, но голос Уджина звучал так тихо и растерянно, что ей не оставалось ничего, кроме как приехать к нему.       Оказалось, его бросила девушка. Глупость, но он воспринял это как катастрофу. Парень плакал, а Рюджин позволяла ему утыкать в своё плечо и реветь, будто раненый зверь. К вечеру ему стало легче, но Шин навсегда запомнила его лицо: красное и опухшее, почти детское. Впрочем, он и был почти ребёнком. Мальчишкой, который по собственной глупости согласился работать на тех, для кого его жизнь ничего не стоила.       – Они убили единственного человека, на которого мне было не плевать.       – Так вы мстите за себя или за него?       – За нас обоих.

***

      Ближайший бал, на котором должен был присутствовать спикер, состоялся в американском посольстве. О его появлении не объявляли заранее, но люди, близкие к политическим кругам, утверждали, что он непременно появится там, чтобы тайно встретится со своей любовницей – женой одного из дипломатов. Рюджин личные дела мало интересовали. Ей нужно было просто добраться до Контроля.       Американское посольство, как и прочие посольства, охранялось достаточно хорошо, но Шин нашла лазейку. Придя заранее и в костюме дезинсектора, объяснила охране, что в подвале нашли крыс, и получила доступ на нижние этажи, где оставила открытой одну из дверей для экстренной эвакуации. Затем ушла, чтобы не вызвать подозрений, но вскоре вернулась и прошмыгнула в ту самую дверь. Получилось даже проще, чем она ожидала.       Единственное, что пошло не по плану, – телефонный звонок.       «Какого хера?» – Подумала Рюджин. – «Я же его выключала!».       – Да?       – Вы уже на месте, агент?       – Как вы, блять…       От смешка из динамика по коже снова пробежали мурашки. Обычно Шин бесило, когда над ней смеялись, – всплывали воспоминания из детства, – но в смехе этой девушки словно не было никакого желания обидеть, издёвки. Её просто забавляла сложившаяся ситуация.       – Я получаю деньги не только за то, что свожу тех, у кого есть проблемы, с теми, кто может их решить. Современные телефоны – просто клад для таких людей как я.       – Что вам нужно?       – Как я и сказала, мы ищем одного человека, агент, и вы сейчас находитесь к нему достаточно близко. У меня есть оборудование, которое вам поможет, и доступ к камерам, а взамен я хочу, чтобы вы выполняли мои приказы. Только на этот вечер, разумеется.       – Откуда мне знать, что вы меня не подставите?       – Если подставлю, можете найти меня и убить. Видите ящик в углу?       – Да.       – Отодвиньте его.       В прозрачном пластиковом пакете лежало оборудование, похожее на то, которым Рюджин пользовалась, когда была агентом. Микро-наушник со встроенным микрофоном для связи с напарником, очки с камерой в окантовке линз, даже пара карманных револьверов, – в Агентстве их называли «дамскими». Но взгляд Рюджин остановился не на них. Прямо под оружием в отдельном прозрачном мешочке лежал значок специального агента. Такой же, какой был у её куратора.       – Нашли?       – Откуда это у вас?       – Не имеет значения. На нём есть мои отпечатки. Если я сделаю хотя бы что-то, что заставит вас усомниться во мне, можете снять их и пробить по базе. Я там есть.       – И почему я должна поверить, что это ваши отпечатки, а не какой-нибудь шлюхи из бараков?       – Поверьте, та девушка, которую вы увидите, если пробьёте отпечатки, на шлюху не похожа. Хотя… на мои сексуальные навыки ещё никто не жаловался. Можете убедиться в этом, если согласитесь на меня работать.       – Я не сплю с жутковатыми хакершами, которые не хотят показывать лицо.       – Тогда хорошо, что рядом со мной вы точно не уснёте. В любом случае, сейчас лучше подумать о деле. Видите рядом зелёный ящик?       – Угу.       – Отодвиньте.       За ним лежала форма официанта. Быстро переодевшись, Рюджин уложила свои толстовку и спортивные брюки в пакет и спрятала на том же месте, а после пригладила волосы, вставила наушник, надела очки. На секунду она словно забыла, что больше не работала на Агентство. Её ждала очередная миссия, номер, – в этот раз какой-нибудь богатенький ублюдок, – и Уджин, напевающий очередную назойливую песенку. Это бесило, но она молчала. Парень просто пытался справиться со стрессом.       – Готовы, агент?       – Можете называть меня «Рюджин».       – Но «агент» звучит так сексуально. Я представляю себя девушкой Джеймса Бонда.       – Я не Джеймс Бонд.       – Хорошо, потому что его девушки всегда казались мне куда более сексуальными, чем этот чудик в костюме. А теперь расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие.       Бал в американском посольстве выглядел так роскошно, как Рюджин и представляла. Они занимали старое здание, построенное ещё до Корейской войны, и умело использовали каждый миллиметр пространства для создания атмосферы настоящего бала. Вместо ламп и люстры на столах, накрытых белыми скатертями, горели свечи. Рядами стояли тарелки с закусками, которые понравились бы любому гурману. Официанты ходили от одного гостя к другому, предлагая шампанское, и Рюджин тоже взяла поднос, с трудом натягивая на лицо вежливую ухмылочку.       – Вам очень идут белые рубашки.       – Спасибо… наверное.       – Пожалуйста, – сказала Ада с нежным смешком.       – Откуда вы знаете меня?       – Вас сложно не знать.       – Мне нужен прямой ответ.       – Наши дела иногда сходились, а я питаю особый интерес к людям, которые знают, как делать свою работу.       – Моей работой были убийства.       – Моей тоже. Мы с вами не подходим под определение «хороших людей», но, если задуматься, то невольно возникает вопрос, а есть ли вообще хорошие люди. Когда-то я была волонтёром в приюте и там был врач, – идеальный до чёртиков парень, – а потом выяснилось, что он обманывал людей, утверждая, будто может клонировать их умирающих питомцев. Помимо этого он расспрашивал их о повадках их питомцев, – в частности о том времени, когда они ходят на прогулки, – и, пользуясь этим, вламывался в их дома. Но все считали его хорошим человеком. «Хорошее», как и «плохое» относительно, не так ли?       – Вы уверены, что мы в том положении, чтобы болтать на философские темы?       – Я уверена, что хочу узнать вас получше, а для этого нужно разговаривать.       Рюджин снова прошлась по залу, раздавая оставшиеся бокалы, и направилась к кухне. Спикер был здесь. Тощий старикашка с блестящей от пота лысой головой, он флиртовал с девушкой младше его лет на сорок и наверняка думал, что у него есть шанс. Девушке было неловко, но её парень не вмешивался. Очевидно, слишком хорошо понимал, чему может помешать.       – Мерзко, да? – Донеслось из наушника.       – О чём вы?       – Я видела, как вы смотрели на спикера. Когда видишь такое, невольно хочется смеяться, не так ли?       – Мне хочется смеяться, когда вы пытаетесь флиртовать.       – В отличие от этого старика у меня есть шанс, агент. А он… вы когда-нибудь слышали о Мате Хари?       – Нет.       – Она была танцовщицей и проституткой, а по некоторым данным ещё и шпионкой, но в это я не слишком верю. В любом случае, помимо её обнажённых фотографий история сохранила для нас ещё и одну её мудрую цитату. «Чудак – тот, кто ищет утраченную юность между ног женщины на двадцать лет моложе». Этот старше лет на сорок. Значит ли это, что он дважды дурак?       – Как по мне, он просто уебан.       – А ваш словарный запас нравится мне всё больше, – хмыкнула Ада.       – Ну, не всем же цитировать эту… как там её?       – Мату Хари. Да… от меня, наверное, тоже ожидали других цитат. Возможно, Толстого или Достоевского, но…       – Цитаты проститутки звучат поинтереснее.       Рюджин напряглась, когда спикер потянулся в карман и достал телефон. Несколько секунд он тупо смотрел в экран, а затем засеменил к двери в противоположном конце зала. Шин хотела отправиться следом, но Ада велела остановиться.       – Но там же Контроль.       – И куча охраны.       – Я с ними справлюсь.       – Мне нравится ваша уверенность в себе, агент, но сейчас не лучшее время для атаки. Та часть зала, где находится дверь, не попадает под камеры, поэтому подойди поближе и запишите всех, кто туда войдёт, на камеру в очках. Так мы сможем сократить круг подозреваемых.       – А почему вы сами не могли прийти и сделать это?       – Потому что знала, что туда придёте вы.       За двадцать минут, во время которых Рюджин перемещалась по той части зала, делая вид, что раздаёт гостям бокалы с шампанским, в комнату помимо спикера вошли ещё двадцать человек. Женщин было всего семь, но ни одну из них Шин не узнала. Это были определённо политики, – аккуратные и собранные, одетые в исключительно строгие платья, с причёсками, которые стягивали кожу настолько сильно, что после не потребовалась бы никакая подтяжка. Но кто из них прятался под маской Контроля?       – Полагаю, на этом всё, – сказала Ада, когда в течение десяти минут никто даже не приблизился к двери. – Можете уходить. Вторая дверь справа, поднимитесь на второй этаж и воспользуйтесь грузовым лифтом. Там нет камер и меньше всего охраны.       – Спасибо.       – Я же говорила, что ценю тех, кто со мной сотрудничает.       Путь до подвала не принёс никаких проблем. Переодевшись, Рюджин собрала технику и вещи, вышла через ту же дверь, через которую вошла, и направилась вниз по улице, подальше от посольства. Вскоре её телефон снова зазвонил.       – Да?       – Убедились, что я вам не солгала?       – Ну, я жива, цела и меня никто не преследует, так что да, убедилась. Мне уничтожить значок?       – Не хотите оставить его на память?       – Забавная шутка.       – Спуститесь в метро, агент. Я буду ждать вас на станции Сую.       – Так… я увижу вас?       – Возможно.       Рюджин испытывала странную дрожь всё время, пока не сошла с поезда на станции. Людей было уже меньше, – дело близилось к полуночи, и метро готовилось к закрытию, – и на платформе находились лишь несколько охранников из числа службы безопасности метро. Шин явно не внушала им доверия, но подходить они не спешили.       Пройдя по жёлтой линии на мраморе почти до самого эскалатора, Рюджин почувствовала на спине чей-то взгляд. Он не казался прожигающим, скорее исследующим, будто тот, кто смотрел на неё, считал её кем-то вроде своего проекта. Вскоре это ощущение усилилось. Она прислонилась к мраморному блоку, чтобы осмотреть платформу, и кто-то прислонился к другой грани. Шин видела лишь руку незнакомки, – длинные и худые пальцы с серебряным ободом на среднем, короткие ногти.       – Как дела, агент?       У Ады был приятный голос, – немного низкий и глубокий, сильный.       – Не так уж и плохо.       – Приятно.       – Не повернётесь? Я привыкла говорить с людьми, глядя им в глаза.       – И лишить вас хорошей загадки? Это будет так грубо с моей стороны.       – Переживу, – бросила Рюджин.       Ада рассмеялась. Не искажённый механическим тоном, её смех звучал куда нежнее и красивее.       – Не сомневаюсь, но всё же откажу.       – Простите, агент.       Рюджин дотронулась до её руки, чтобы вложить значок, но пальцы Ады неожиданно обхватили её собственные, переплели их со своими, сжали. Её ладонь была почти обжигающе горячей и очень нежной, такой мягкой, что Рюджин на секунду подумала, что прикасается к шёлку, а не к человеческой коже. Это длилось меньше минуты, но дыхание и Шин, и Ады участилось.       – Спасибо.       – За что? – Спросила Рюджин.       – За то, что относитесь ко мне уважительно, агент. Это многое значит.       – Ну, не хочется, чтобы на меня охотилась ещё и хакерша, которая каким-то образом включила мой телефон.       – В следующий раз просто вытащите сим-карту. И не волнуйтесь, я никогда не буду на вас охотиться. Даю слово.       – Без обид, но я как-то не привыкла доверять обещаниям.       – Особенно от наёмных убийц.       Забрав значок, Ада бесшумно скрылась в тёмной части станции, и Рюджин выдохнула. Итак, она на самом деле двигалась к тому, чтобы заключить сделку с этой девушкой, и в определённые моменты времени это даже казалось ей хорошей идеей. Но Ада продолжала скрывать свою личность. Это настораживало.       – Даже если сдохну, скучать никто не будет, так что неважно, – отмахнулась Шин.

***

      Лабораторию освещала единственная лампа. Йеджи склонилась над микроскопом, словно надеялась, что изогнутый в форму арки позвоночник поможет ей быстрее найти нужные доказательства. Не помог. Волос, который кто-то из детективов нашёл на месте убийства, так и остался обычным волосом, – ни луковицы, ни выпадающих из заурядной картины особенностей типа редких заболеваний или особой структуры. Совершенно обычный волос совершенно обычного мужчины среднего возраста. То есть – тупик.       Она оторвалась от изучения улики лишь после того, как дверь в комнату открылась, впуская из морга поток холодного воздуха. Он прошёл по телу Хван, но та даже не поёжилась. Лишь развернулась на стуле и с интересом посмотрела на вошедшего. Шин Юна приближалась к ней, держа в руке крафтовый пакет, от которого по помещению разносился приятный аромат пончиков и кофе.       – Детектив Со сказал, что вы остались после рабочего дня, чтобы поработать над уликами по его делу, и я подумала, что от лица отдела должна хотя бы как-то вас поблагодарить.       – Не стоило, но спасибо.       – Присоединитесь?       – Если вы не против.       Отойдя за отдельный стол, Йеджи жестом пригласила Юну сесть напротив и выложила из пакета коробочку с пончиками. Ванильную глазурь покрывали кристаллики взрывной карамели.       – Я заметила, что вы всегда берёте именно такие.       – Вы очень милы.       – Это всего лишь вежливость.       – Никто в Департаменте, кроме вас, не был со мной так вежлив.       Несколько минут они говорили о работе, пока взгляд Юны не остановился на синей папке на столе Йеджи.       – Это то дело о самоубийстве?       – Да. Я… на самом деле я отправила некоторые образцы на дополнительные исследования.       – Для чего?       Йеджи осмотрелась по сторонам и набрала больше воздуха в грудь.       – Мне кажется, это не было самоубийством.       – Но ваш коллега всё подтвердил.       – Да, но я решила ещё раз взглянуть на тело и нашла странные синяки. Они могли быть получены и случайно, но лучше всё-таки проверить.       – Действительно. Если вам нужна будет какая-нибудь помощь…       – Я обращусь к вам.              Словно почувствовав повисшее в воздухе напряжение, Юна сменила тему. Они говорили обо всём: о ванильной глазури на пончиках, обуви, машинах, даже брендовой одежде. Обо всём, кроме работы. Йеджи чувствовала, как расслабляется в её присутствии, успокаивается, словно забывая обо всех обязанностях и обязательствах. Из того, что она успела узнать, Шин Юна была действительно хорошим детективом, работающим ради справедливости, а не красивой цифры в отчёте. Это не могло не подкупать.       – Спасибо, что составили мне компанию, детектив.       – Ну, если потребуется снова оторвать вас от работы, обращайтесь, доктор. Буду рада помочь. Хорошего вечера!       – Хорошего.