Мой мир лишь там, где ты

      Романтическая, полная страсти ночь возле леса Тиндзю стала началом новой главы для каждого из влюблённых. Жизнь пошла своим чередом.       Ларри сначала поселился в одной из гостевых комнат дворца Тэнсюкаку, — но вскоре вышло так, что эта комната служила лишь местом, где он мог хранить немногие свои вещи, ведь спать в разных комнатах у Ларри и Эи не получилось с самого первого дня. Уютная комната Эи, с мягкими подушками в шёлковых наволочках на кровати и полками, заполненными разными книгами, стала для них родным семейным гнёздышком, в котором они с наслаждением проводили ночи, а порой и послеобеденное время. Легкий аромат сирени и вишнёвого дерева витал в воздухе, а за окном можно было услышать тихий шелест листьев и пение птиц.       По утрам Эи будила Ларри на тренировку по фехтованию. Жёстко, строго и безжалостно она гоняла Ларри нарезать круги по своему тронному залу, заставляла его приседать, отжиматься, качать пресс и подтягиваться на турнике, который она распорядилась разместить там в первый же день — вместе с тренировочными манекенами, на которых учила Ларри отрабатывать удары мечом. Каждая тренировка заканчивалась спаррингом, — и каждое утро Ларри оказывался битым Эи, которая абсолютно не жалела его. Ларри терпел все тяготы обучения, тихо скрипя зубами и матерясь себе под нос. Каждая мышца ныла, всё тело горело, но он понимал, что это его единственный шанс стать сильнее, — а потому, снова и снова беря себя в руки и отбрасывая любую гордость, из последних сил слушался наставницу.       Но только лишь тренировка заканчивалась, — и строгий тренер вновь превращался в нежную и чуткую возлюбленную, которая гладила и целовала измученного Ларри, хвалила его за старание, с которым он обучался, ласково проводя пальцами по его щеке. Эи помогала Ларри добраться на их этаж до статуи Архонта, возле которой раны и усталось снимало как рукой.       Далее они завтракали в саду. Чаще всего это были блюда от поваров с дворцовой кухни — но иногда Ларри и сам просился туда и лично жарил картошку и стейки “по-американски”, когда скучал по этим блюдам сильнее всего. Эи обожала, когда Ларри готовил. Его еда выглядела небрежной и грубой, как и он сам, — но есть её было одно удовольствие.       — Скорее бы увидеть открытие твоего ресторана, — усмехалась Эи, с нескрываемым наслаждением откусывая очередной кусочек жареного мяса.       После завтрака начиналась рутина. Эи управляла Инадзумой, раздавая поручения, выслушивая отчёты и контролируя запутанный государственный аппарат. Ларри же отправлялся в “Гильдию искателей приключений”. Поначалу он занимался поисками сбежавших домашних животных и сбором ингредиентов для владельцев местных “ресторанов” и городского алхимика, — но вскоре очень быстро “дорос” и до поручений вроде охраны торговцев вместе с их грузом и зачистки небольших территорий Инадзумы от монстров. Слаймы, хиличурлы, а потом и бандиты с нобуси — самураями-отступниками, перестали быть проблемой для Ларри, — тренировки с Эи стали давать плоды, и Ларри даже отучился от привычки чуть что, хвататься за пистолет, ведь при нём всегда был блестящий одноручный меч в кожаных ножнах, закреплённых на поясе, — подарок Эи в честь вступления Ларри в “Гильдию”, выделенный из дворцовых запасов на складе.       Наконец, в один прекрасный день, Ларри вышел против митачурла — таких же размеров и с таким же топором, как тот, которого он доставил когда-то во дворец. Обнажив меч, Ларри пошёл в атаку. Тренировки сделали своё дело, — он уверенно двигался, предугадывая каждый шаг противника. Помня о том, что Эи показывала Ларри слабые места этих монстров: колени, локти и подмышки, он с точностью бил именно в эти точки. Монстр ревел и ослаблял хватку, а Ларри пользовался этим, нанося серии быстрых ударов. Наконец, митачурл был повержен. Ларри, одолевший противника, долго не мог прийти в себя от радости, постоянно щипая себя и проверяя, не сон ли это. Его радостный крик, подобно грому, раскатывался по Инадзуме, чуть ли не сотрясая землю.       Не забывал Ларри и про Итто и его друзей — Мамору, Акиру, Гэнту и ещё одного о́ни по имени Такуя. Почти каждый день он навещал их в тюремной камере. О своих “любовных делах” Ларри не болтал, а на вопрос, кто и как ему позволяет свободно разгуливать по дворцу, уклончиво отвечал, что тут слишком много “ушей”, чтобы сообщать об этом. И напоминал, что Итто дал слово сидеть тихо, пока Ларри его не вытащит. К слову, с Куки Синобу он тоже время от времени пересекался — у павильона Катерины, когда брал новые поручения. Сначала они хотели со своих гонораров откладывать часть моры до тех пор, пока не наберётся сумма залога, с учётом того, что для Итто, который сбегал из тюрьмы, сумма выросла. Но потом Ларри пришла в голову идея получше.       — Смотри, какой план, — рассказывал он Эи, когда они после сытного обеда нежились в кровати. — Они сидят в тюрьме, сёгунат их кормит и поит, а что толку? Живут, считай, за счёт честных жителей, что налоги платят... То ли дело, если их выпустить — но обязать работать в моём ресторане. Строительство, потом охрана. Может, и поварами смогут, если захотят. Отработают сумму своего залога — считай вину искупили. Что скажешь?       Эи долго думала над таким предложением. Излишняя мягкость в отношении преступников и пренебрежение законами Инадзумы могли поставить под сомнение её строгость как правительницы, не говоря уже про лишние слухи о её предвзятости. Но и в словах Ларри она видела здравый смысл. В итоге сошлись на том, что Ларри составит или купит где-то архитектурный проект, подсчитает количество материалов и закупит их, — а банду выпустят только тогда, когда начнётся строительство. Конечно, Эи предлагала и поделить расходы на ресторан поровну, но Ларри отказался. Он хотел сам, не завися от кого-либо, собрать необходимую сумму. Для него это было вопросом чести и испытанием: сумеет ли он откреститься от того, как зарабатывал в прошлом и при этом не сидеть ни у кого на шее...       После обеда наступало ещё пара-тройка часов дворцовых забот для Эи и поручений “Гильдии” для Ларри. А затем можно было расслабиться, — и тогда начиналась жизнь мечты. Конечно же, не всю заработанную мору Ларри откладывал на строительство ресторана. Иногда он покупал вкусные пирожные и тортики для Эи, — она их просто обожала. А иногда, что-то и для себя любимого. Так, однажды на рынке он увидел самую настоящую фотокамеру. Не веря, что она работает, Ларри долго вертел её в руках, настаивал на том, чтобы проверить её. В мире, где все сражаются с помощью луков, копий и мечей, это достижение науки и техники казалось ему каким-то обманом... И лишь когда продавец, недовольно ворча, согласился вскрыть пачку фотобумаги для того, чтобы проверить, как фотокамера отпечатает снимок на ней, Ларри тщательно проверил качество товара, и, убедившись в нём, без лишних раздумий купил и камеру, и несколько пачек фотобумаги, включая и вскрытую.       С этого момента он делал много фотографий Эи: как та ела, как сидела на качелях в своём саду и так далее. Прогулки в разные уголки Инадзумы, куда они отправлялись почти каждый вечер, также сопровождались фотографиями. Ларри хотел запечатлеть каждый счастливый момент со своей любимой — но, когда слишком с этим увлекался, Эи останавливала его, отвлекая страстным поцелуем. Влюблённая пара любила посещать разные острова Инадзумы с помощью волнохода. Во время прогулок Ларри и Эи напоминали подростков — также смеялись, дурачились и страстно целовались, сжимая друг друга в цепких объятиях. Они делились друг с другом историями из своей жизни, рассказывали анекдоты и обсуждали всё на свете. Случалось даже, что и на монстров и бандитов натыкались, — к огромному несчастью для последних, ведь далеко не всем везло вовремя понять, что это за парочка и убежать как можно дальше.       Ларри и Эи могли иногда гулять до вечера, а то и до ночи. Они очень любили встречать закаты возле воды, мечтать и делиться друг с другом желаниями, целовать друг друга на фоне уходящего за горизонт солнца, — и под прекрасной белой луной. Конечно, людных мест для этого они избегали, — но люди, хотя бы просто видевшие их где-то вдвоём, сразу начинали шептаться и распускать слухи, которые раздувались до невероятных масштабов. Одни считали, что Ларри — это принц из Сумеру или одного из племён Натлана, другие — что он новый Гео Архонт, а третьи и вовсе были уверены, что это Кудзё Сара с помощью магии принимает облик мужчины, сопровождая свою госпожу.       Конечно же, настоящая Сара тоже видела, насколько сблизились Эи и Ларри. Она была в ярости и старалась не попадаться им на глаза лишний раз. Вместе со своим братом Камадзи они недоумевали: как Яэ Мико, к которой они обращались за помощью, допускает всё это? Сама же Мико неоднократно наведывалась во дворец, пытаясь отыскать источник следов энергии Бездны. Но по неизвестной причине следы сами собой исчезали в одних местах и появлялись в других. На вопросы Сары и Камадзи, что им делать со всем этим дальше, Яэ Мико задумчиво отвечала, что ей нужно подумать, после чего спешно удалялась в сторону храма Наруками.       Так прошёл месяц. Тридцать дней спокойной и размеренной жизни, когда Ларри и Эи были счастливы и радовались каждому прожитому дню. Казалось, что вся природа Инадзумы отвечала им на их счастье: солнце ласково припекало, дожди были тёплыми, а ночи прекрасными и чувственными. Никто и не подозревал, что за горизонтом, где солнце опускается в океан, уже собираются тёмные тучи. Ведь даже самые ясные дни могут скрывать надвигающуюся бурю...