Мой мир лишь там, где ты

      Пока Ларри шёл в сторону леса, солнце окончательно скрылось за горизонт, уступив место ночному небу и мерцающим звёздам. Отовсюду раздавалось пение сверчков, но во всём остальном было подозрительно тихо. Ларри держал руку в сумке, готовый в любую секунду достать пистолет, и пробирался вперёд. Когда тропинка кончилась, всё, что ему оставалось — это довериться инстинктам и ориентироваться на шум воды. Ему нужен был тот самый берег, куда в самый первый день он высадился на угнанном волноходе — и, спустя некоторое время, благодаря свету луны и ярко-голубых магических цветов под ногами, он наконец нашёл это место. Ларри вдохнул свежего воздуха ночи и уверенно зашагал вперёд. С каждым шагом он чувствовал, как прошлое и настоящее переплетаются в одно целое. Ещё немного — и он придёт туда, где впервые увидел её. Где всё и началось...       Эи парила над землёй, закрыв глаза и сидя в позе лотоса, окружённая сферой из фиолетовых молний — всё как и в тот самый день. Её разум изо всех сил искал путь к древним артериям Тейвата, скрытым в недрах мира. Именно там Эи надеялась связаться с существами, покинувшими бренный мир ещё задолго до появления Архонтов — и лишь их воспоминания, существующие на недосягаемом для обычных существ уровне, были хрупкой связующей нитью, на которую надеялась богиня и все, кто верил в её силы.       Вдруг, разум Эи будто бы дрогнул. Темноту её закрытых век рассеял фиолетовый мерцающий свет, сердце забилось сильнее, а голова будто бы закружилась. Эи сразу всё поняла — древние духи природы Инадзумы услышали её и были готовы говорить.       — Тебе удалось воззвать к нам, Вельзевул, — мягкий голос в её голове звучал, подобно шёпоту ветра. — Но ты опоздала.       — Эрозия твоей сущности уже началась, — продолжил другой голос, низкий и протяжный. — Её зачатки уже разъедают тебя. Ты чувствуешь это, не так ли?       Эи медленно кивнула, сдерживая тревогу. Она не хотела признавать, что то, чего она так боялась, уже началось. Это объясняло потерю части её сил. Но почему так скоро? Что же будет дальше?       — Твои чувства, твои волнения... — холодно прозвучал третий голос, звучавший, как треск костра. — Страх, радость, любовь. Людские ощущения ослабляют и поглощают тебя. Ты не можешь продолжать быть той, кем была. Ты становишься человеком. Это убьёт тебя, как и всех людей.       — Нет! — перебила Эи, пытаясь отогнать мысли, вселяемые в её разум древними духами. — Это ложь! Я столько лет отказывалась от этих эмоций... Но теперь они укрепляют меня. И без того, кто подарил мне их... я так и не нашла бы в себе силы говорить с вами!       — Истинная сила не нуждается в опоре низших, — ответили духи в унисон. — Будь ты по-настоящему сильной, ты не произносила бы этих слов. Будь ты сильной, ты уничтожила бы своих врагов и любого, кто хоть на мгновение усомнился бы в твоём величии. Сейчас же твой дом, твоя душа, твоё тело — всё несёт следы забвения и скверну Бездны.       Эи замерла. Она понимала, о чём говорят духи, но принять их слова не могла.       — Но выбор у тебя всё ещё есть, Вельзевул. Оставишь всё, как есть — увидишь, как погибнет Инадзума, её природа, её жители, и всё, что тебе дорого, а затем медленно умрёшь сама... — произнёс голос, похожий на шёпот ветра.       — Или возьмёшь себя в руки, осознав свой долг и силу богини грома и молний. Начнёшь без капли жалости и сомнений убивать любого, кто угрожает тебе и твоему величию. Лишь через очищение Инадзума и её сёгун продолжат жить, — продолжил ещё один голос, звуча подобно журчанию воды.       — Но тогда... — Эи замолчала. Голос её собственных мыслей дрожал.       — Когда лес восстановит энергию. Когда ты сделаешь верный выбор... Возвращайся, — сказали духи хором. — Тогда ты и получишь ответ на свой главный вопрос...       Яркая вспышка на миг ослепила Эи, поглотив всё вокруг. Разум на мгновение отключился, — и через несколько секунд Эи очнулась, сидя на мягкой, тёплой траве.       Она тяжело дышала, а на её щеках сияли тонкие следы от слёз. Найдя в себе силы подняться, она увидела Ларри, стоявшего перед ней.       Эи улыбнулась:       — О, ты тут. Давно ждёшь?       Ларри, держа цветы, шагнул ближе, не зная, что ответить. Он чувствовал, что Эи борется с чем-то, но не знал, как помочь.       — Не более получаса, — ответил он после недолгой паузы. — Что-то случилось? Эи отвела взгляд, её плечи дрогнули. Несколько секунд она молчала, размышляя о чём-то. Ларри почувствовал, как Эи сдерживает бурю внутри себя. Не сказав ни слова, он шагнул вперёд и заключил её в тёплые объятия. От их тепла Эи становилось спокойнее, к ней будто бы возвращалась жизнь. Наконец, она подняла голову и, смотря Ларри в глаза, улыбнулась вновь.       — Я хочу пройтись. Давай погуляем по этому лесу, — нежно шепнула она, взяв цветы. — Немного приду в себя и расскажу тебе, обещаю.       Ларри кивнул и взял Эи за нежную руку. Она не спеша повела его тропинками, вокруг которых чувствовалось что-то волшебное. Пение сверчков успокаивало, приглушая тревожные мысли, а светящиеся цветы под ногами сияли так ярко, что Ларри казалось, будто он снова спит и видит сон. Но просыпаться от этого сна ему не хотелось. Эи же наслаждалась красотой ночного леса Тиндзю, глубоко вдыхала свежий воздух, а увидев на ветке одного из деревьев сову, разжала руку Ларри, чтобы на цыпочках подбежать к ней. На удивление Ларри, сова не испугалась Эи и даже позволила погладить свои пёрышки, тихонечко ухая.       Наконец, Ларри и Эи вышли к тому самому берегу, что был ориентиром для Ларри в его поисках. Морской воздух был приятен Ларри не менее лесного, однако ему становилось уже прохладно. Он принялся собирать повсюду палочки и камни, а Эи наблюдала за ним, понимая, что он собирается делать. Наконец, когда камни были выложены на песчаном берегу, а палочки приобрели форму миниатюрного шалаша над камнями, Эи занесла над ними руку. Разряд молнии с треском поразил эпицентр дровяной кладки и через несколько мгновений небольшой костёр взвился вверх, озарив всё вокруг себя светом и теплом.       Эи и Ларри уселись перед костром так, чтобы за ним было видно бескрайнюю водную гладь.       — Ларри... — нарушила Эи молчание, посмотрев на него. — Там, в Майами... тяжело ли тебе жилось?       — Ну, как тебе сказать, — пожал плечами Ларри. — Бывало несладко. Я рос без отца и рано потерял мать. Оказавшись на улицах, где кругом враги, особо не порадуешься лёгкой жизни. Ты приучаешь себя бороться, искать выходы из разного дерьма, ну а потом и сам не замечаешь, как становишься сильнее.       — Бороться... — повторила Эи. — Я не помню, как мы с Макото появились на свет. Словно кто-то... более могущественный, чем боги, стёр это из истории. Но я помню, что вся наша жизнь была борьбой. За Инадзуму, за идеалы... Многие века.       — Понимаю теперь, откуда в тебе столько силы, — усмехнулся Ларри. Эи задумалась.       — Да... моя сила поражает воображение. Я думала, что её хватит, чтобы защитить мою сестру и моих близких... Но я всех потеряла. Я хотела привести Инадзуму к вечности, чтобы никогда более никого не терять. И для этого... оказалось, что я слишком слаба.       — Вовсе нет, Эи, — сказал Ларри. — Твоя сила позволяет тебе нести огромный груз. Люди уважают тебя и верят, что ты всех защитишь.       — Люди воистину счастливые создания... — дрожащим голосом ответила Эи — Они могут жить так, как им хочется. Любить, ненавидеть, смеяться, плакать. А если придёт беда, появится богиня и защитит их, расправившись с угрозой любой ценой. Это так удобно...       — Да, это настоящее счастье, — не мог не согласиться Ларри. — Будучи уверенным в том, что завтрашний день будет безопасным, человек перестаёт волноваться об этом. И даже не думает, какой ценой ему эта безопасность досталась. Все ждут лишь результатов.       Ларри огляделся по сторонам, после чего продолжил:       — Вот и в моём мире всё так же... Только никакая богиня не приходит никому на выручку. Сначала каждый полагается лишь на свою задницу, а затем, люди объединяются и создают альянсы. Одни берут в руки власть и называют себя “государством”, а остальных воспринимают как “преступников”. Все начинают мочить друг друга, бороться за грёбаную власть, деньги и влияние. Потом всё успокаивается — а потом опять всё по новой. Когда ты это понимаешь и не строишь себе идеалы в голове, жизнь становится проще. Даже если эта жизнь завтра может оборваться. Твоё место в этом случае займёт кто-нибудь другой. И места тех, чьи жизни ты забирал до этого, также занимают другие. Пожалуй, это и есть “вечность”, к которой пришёл мой мир. Вечность, слепленная из маленьких перемен. Как шарик жука-навозника, который он катит к себе домой.       Эи внезапно рассмеялась, услышав такое сравнение. Она знала, что такое “жук-навозник” — так иногда называли сумерских скарабеев, абсолютно схожих с подобными жуками нашего мира.       — Знаешь... — сказала она. — В нашем мире всё обстоит примерно так же, как ты и говоришь. Только с богами и... не знаю, есть ли похожие существа у Бездны. Но вечности в виде хаоса и постоянных смертей я не хотела бы. А с другой стороны — иная крайность. Инадзума уже испытала на себе, что это такое... Такого я тоже не хочу больше допускать.       — И каков твой план теперь?       Эи посмотрела вдаль.       — Да пошли они все к чёрту! — неожиданно резко вырвалось у Эи, и она аж сама удивилась своей смелости. — Они хотят, чтобы я отринула свои желания, чтобы я перестала чувствовать и стала такой, как моя марионетка, что сейчас лежит в моём шкафу. Говорят, что лишь резня всех подозрительных людей спасёт Инадзуму от смерти. “Очищение или гибель”. Устала я уже от ультиматумов. Богиня я или кто, чтобы мне указывали?       С этими словами Эи подобрала с песка маленький камушек и бросила его далеко в воду.       — Разве кто-то в Инадзуме в силах тебе указывать? — удивился Ларри.       — Пытаются... Я сегодня говорила с древними духами природы. Когда мы впервые встретились с тобой, я тоже пыталась с ними связаться. Тогда мне казалось, что ты нас грубо прервал... Но сейчас я поняла, что и без твоего появления у меня не получилось бы. Я была слаба для того, чтобы восстановить Сёгуна. Была слаба и для того, чтобы связаться с артериями земли...       — Но теперь у тебя получилось?       — Да. Сегодня я услышала их голоса. Но то, что они предлагают...       Эи, сделав паузу, посмотрела на Ларри, собираясь сказать что-то важное, сделала вдох и затем продолжила:       — Да, я боялась раньше всего этого. Пятьсот лет спустя, снова испытать то, что испытала вчера вечером. И то, что испытываю сейчас. Я боялась что человек, который стал мне так дорог, ослабит меня. Но я ошиблась. Ты — мой свет, Ларри. Моё тепло. Моя надежда. Ты делаешь меня только сильнее. Если... если никто этого не понимает, это их проблемы...       По щекам Эи снова побежали слёзы. Ларри провёл рукой по её волосам и щеке и их взгляды встретились. В этот момент, мир словно исчез, оставив только их двоих. Эи смотрела на Ларри глазами, полными слёз, и вдруг Ларри прильнул своими губами к её губам. Руки Эи крепко обхватили спину Ларри, а он крепко прижимал тяжело дышащую Эи к себе. Страсть охватила их обоих. Ларри, прежде никогда не слышавший в свой адрес таких слов, ни за какие сокровища не хотел отпускать Эи, которую полюбил всем своим, казалось бы, более не способным на любовь сердцем.       “Я тебя люблю...” — одновременно прошептали они друг другу, на время прервав поцелуй, после чего страсть вспыхнула с новой силой и губы слились вновь. Море тихо плескалось у берега, звёзды наблюдали за ними, а светящиеся цветы леса создавали для них самый красивый фон. В этот момент они были просто Ларри и Эи, две души, нашедшие друг друга вопреки всему. В горячем порыве, Ларри, целуя Эи, положил свою руку на её мягкую, упругую грудь. От неожиданности она вздрогнула, но положила свою руку сверху, давая Ларри понять, чтобы тот продолжал касаться её. Эи наклонилась к уху Ларри и, постанывая, принялась его покусывать, наслаждаясь тем, как его рука уже гладит её разгорячённое тело под её лавандовыми одеждами. Тот, покрывая поцелуями нежную шею Эи, развязал пояс её кимоно и положил девушку на спину, обнажив боди-комбинезон и целуя все участки тела, которые он не закрывал. Эи вцепилась руками в рубашку Ларри, быстро расстёгивая пуговицы... Ещё несколько мгновений — и они оба полностью без одежды наслаждались страстью, покрывая друг друга поцелуями.       Наконец, почувствовав, что время пришло, Ларри плавно развёл в стороны прекрасные ноги богини. Та, смотря на него с возбуждением, ощутила проникновение — и сладко застонала, отдаваясь ему полностью. Шум морских волн перекликался со стонами Эи, пробуждавшими в Ларри невероятное желание страсти. Грудь Эи покачивалась, а глаза закатились от наслаждения запретной любовью. Всем силам и божествам всех миров, всем физическим и духовным материям Ларри и Эи были благодарны за то, что с ними сейчас происходит. Тепло обнажённых тел согревало их и берегло от дуновений холодного ветра, а их любовь пылала страстью ещё и ещё, заставляя сдавленные стоны с новой силой вырываться из груди каждого из них...