Сквозь мглу

«Совы не то, чем кажутся» Твин Пикс, 1990

— Ужин только начинается, да и мы не дождались другого гостя, — пропевает мэр, голос которого перебивает глухой хлопок двери. — А вот и мистер Доусон. Я медленно поворачиваюсь в сторону высокого статного мужчины, чьи серые глаза практически светятся в полумраке и заставляют упасть обратно на стул. Поступь у Доусона хищная, он никуда не спешит и ни на что не отвлекается — идет точно ко мне, как зверь подступает к давно пойманной жертве. Меня пугают эти сравнения, которые путают сознание еще больше. Голову сдавливает свинцовыми пластинами, не могу ухватить ни одну мысль больше, чем на пару секунд. Я в доме на самом отшибе в невменяемом состоянии с тремя подозрительными мужчинами. Замечательный «обычный» ужин, Эва. — Давно не виделись, Эвтида. Фрэд Доусон не говорит — он душит колючим голосом. Оказывается рядом, протягивает руку, точно знает, что мне сложно самой подняться, и обнимает. Тело сейчас походит на марионеточную куклу — кто дергает за веревку, к тому оно и падает, не давая вырваться из громоздких лап. От Доусона пахнет въедливым дорогим парфюмом, из-за которого мне становится только хуже. Смертельно не достает свежего, настоящего воздуха, но, кажется, его нет в радиусе десятка миль. Капкан, ловушка, мышеловка — неважно, как назвать эти объятия. Важен результат в виде сжирающей рассудок обреченности. — Я прямо-таки вспомнил свою девочку, — отпуская меня, обманчиво-мягко говорит Доусон, но в матовых глазах нет ни капли сожаления. Смерть дочери его волнует не больше, чем пятнышко на рукаве темно-синего пиджака. — Ты припозднился, Фрэд, — отмечает вставший с места мэр. Теперь они стоят по обе стороны от меня, из-за чего паника больно ударяет по вискам. Я вожу плавающим взглядом от одного мужчины к другому. Бладли чрезмерно улыбчив, Доусон, напротив, напоминает гипсовую статую. Отца Агнии я знаю с детства, он никогда не отличался дружелюбием. Разговоры в доме Доусонов обычно начинались и заканчивались фразами вроде: «Девочки, переносите свои посиделки во двор». Он терпеть не мог, когда Агния приводила подружек к себе. Мы с Дией его побаивались. Выходит, что не зря. Сейчас от этого человека исходит натуральная опасность, своим давлением ломающая мне плечи. Я прекрасно знаю, каким жестоким он может быть. Агнии часто от него доставалось за малейший проступок. В старшей школе она практически не вылезала из водолазок с длинными воротами и рукавами, чтобы никто не заметил синяков на руках и следов удушения на шее. Фрэд — психопат, умело скрывающий отвращение к людям за идеально лежащими черными волосами, накрахмаленным воротником и благородными чертами лица. Если бы я его не знала, он произвел бы впечатление приятного и даже привлекательного для своих лет мужчины. Но помня, как тот мучил собственную дочь, я могу только монстром его назвать. — Золото, не оставишь нас на пару минут? Золото. Так Доусон обращался к Агнии. Противные мурашки застыли на коже. Вопрос не предполагал моего ответа, он звучал приказом, в котором я увидела спасение, и поспешила покинуть столовую. Конечно, на мою вялую, заплетающуюся походку никто внимания не обратил, кажется, Аш даже хмыкнул. Оказавшись за дверью, я едва не свалилась на пол. Было ощущение, будто я бежала, не останавливаясь, час, если не больше. Голова потихоньку начинает работать, когда поблизости нет этих троих. Вкус мяты, въевшийся в язык, подкидывает очевидную догадку — мне что-то подмешали в еду. Не может быть настолько плохо из-за обычного стресса. Но что это? Яд? Наркота? Снотворное? Черт, да что не так с этими психами?! Давно богатеи развлекаются, заманивая к себе молодых девушек? Зачем я им? — …не сегодня …этот кретин не смог достать… — слышу обрывки разговора за дверью. Говорит Доусон, и он очень зол. — Он же там работает. Совсем безрукий? — голос Аша громче из-за ироничной интонации. — А я говорил, что Ш… — Заткнись! — визжит на сына Бладли. — Не о том думаешь. Дверь закрой лучше, в доме остались слуги. Я срываюсь с места, игнорируя одолевающую слабость. По барабанным перепонкам ударяют глухие шаги. Слышу скрипящий поворот ключа, когда заворачиваю за угол. Тишина. Снова шаги. Выдыхаю. Я плетусь дальше, наугад открывая двери. Мне нужна вода, срочно. Нахожу ванную, полностью отделанную черным камнем. Бью себя по щекам, приподаю к тонкому крану губами, глотая холодную воду. Помутнение понемногу сходит, но я всë равно плохо ощущаю пространство, время и даже собственное тело. Нужно торопиться, бежать, искать выход, однако сил хватает лишь на то, чтобы достать телефон. Амен снова не берет. Когда выберусь, заставлю его сожрать гребаную сим-карту. Или «если» выберусь… Не давая панике окончательно поглотить меня, я звоню Тизиану и почти плачу, когда он берет трубку: — Позови Амена. — Кроха, он сейчас занят. — Позови гребаного Блэквуда! — не сдерживаясь, выкрикиваю я и слышу шум на том конце провода. — Ты орешь на весь участок. Что случилось? — недовольно бурчит Амен. — Я у Бладли, забери меня, прошу… мне очень страшно, они… — твержу я, как заведенная. — Где, блять? Я тебя убью, я тебя точно прибью нахрен… — гневные речи Блэквуда сейчас кажутся самыми теплыми словами на Земле, но я их все равно перебиваю: — Потом, Амен. По-моему, они мне какую-то херню в еду подмешали. Что делать? — Где они? — В соседней комнате, недалеко. — Спрячься и жди. Скоро приеду, — бросает Амен и начинает что-то говорить то ли Тизиану, то ли другим полицейским. — Не клади, пожалуйста, трубку, — шепчу я, пытаясь успокоить дыхание. — Хорошо. Только молчи, чтобы тебя не услышали, — на выдохе отвечает мужчина. — Подожди немного, я со своего тебе перезвоню. Я соглашаюсь и пару минут слушаю, как Амен раздает кому-то указания. Четкие слова почти не долетают до уха, но, чтобы успокоиться, мне достаточно родного голоса. Он заставляет заметить, что давно сплозла вниз по стене, и встать. Я слишком близко к столовой, нужно найти место получше. Убираю звук на телефоне и выхожу. Теперь я соображаю отчетливее и больше боюсь. Постоянно оглядываюсь, вздрагиваю от малейшего шевеления тяжелых занавесок. По скользкой закругленной лестнице поднимаюсь на второй этаж. У меня возникла мысль отыскать входную дверь, но в этом лабиринте затея казалась бесполезной. Лучше найти комнату, которая закрывается изнутри, и переждать. Главное — быть спокойной. Амен приедет, он точно поможет мне. На экране смартфона бегут секунды нашего молчаливого разговора, и каждая из них приближает его ко мне. Он рядом. На втором этаже я вижу все тот же длинный коридор, но уже без окон, зато со множеством абсолютно одинаковых дверей. Между ними висят громоздкие подсвечники, а по темному полу простирается красный ковер. Одну за другой я дергаю ручки, но каждая дверь оказывается запертой. Мне уже ругнуться хочется, но слова так и остаются скоблить горло, когда в другом конце коридора я слышу дребезжащее рычание. Волкодав, которого Аш считает псом, стоит по центру и сверкает круглыми черными глазами в мою сторону. — Амат, — шепчу я кличку собаки, начиная пятиться назад, — я у-уже у-ухожу. Огромную тушу мой ответ не убедил, и ее лапы принялись проминать доски пола, приближаясь ко мне. Страх парализует все, кроме пальца, который возвращает громкость на телефоне. — Если меня сегодня не убьют маньяки, то загрызет огромная псина, — хриплю я, истерично посмеиваясь. — Что? — отзывается Амен, пока собака ускоряет шаг. Я слышу, как слюни, стекая с острых клыков, приземляются на пол, как ковер стирают когти, как из широких ноздрей выходит горячий воздух. Она меня разорвет, нет других вариантов. Сейчас Амат похожа на Цербера, что охраняет вход в Аид и не дает душам умерших выбраться в мир живых. Даже без трех голов собака Аша слишком похожа на адское чудовище, в каждом движении которого читается, что жить мне осталось недолго. — Я так и не сказала нормально: я л-люблю тебя, — бросаю со всхлипом и роняю телефон на пол. Пес бежит на меня, как в замедленной съемке, которая ускоряется до сотни кадров в секунду, когда он набрасывается, прижимая меня к жесткому ковру. Гигантские лапы давят на грудь, лишая возможности дышать, а пасть раскрывается прямо перед моим лицом. — Фу, Амат! Слышу резкий голос Аша и больше не чувствую давления на грудную клетку. Моргаю и привстаю на руках. Надо мной возвышается Аш, а его собака стоит в стороне. — Место! — парень отдает команду, и Амат скрывается в глубине коридора. — Она лишь поздороваться хотела. — Ага, — я хватаюсь за протянутую руку и поднимаюсь. — Что ты делаешь на втором этаже? — вкрадчиво спрашивает красноволосый. Секунду назад казалось, что большего страха, чем от ожидания укуса огромных клыков, уже не испытаю. Становится понятно, как же я ошиблась, когда Аш замечает телефон под своими ногами и поднимает его. Амен давно орет в трубку что-то вроде: «Какого черта там происходит?». Бладли перекатывает помутненые злостью глаза с экрана на меня, абсолютно точно желая размозжить мою черепушку с помощью чертового телефона. Но в итоге он лишь выключает его и говорит до тошноты заискивающим голосом: — Милая, ты ведешь себя очень невежливо, предпочитая нам компанию пресловутого агента ФБР. В чем дело? С каких пор у вас такие теплые отношения, что ты ему названиваешь? Он делает шаг навстречу, я — назад. Так повторяется несколько раз, пока спина не встречается с бархатными обоями. Длинные тощие пальцы обхватывают подбородок и поднимают его. Кожу обжигает холод серебряного перстня. Я приметила его еще за ужином. Огромное вычурное кольцо с круглым набалдашником, вокруг которого вилась черная змея. — С-случайно ему н-набрала, — криво выдавливаю слова я, чувствуя, что если скажу правду, то от меня только пятно красное останется на этих жутких стенах. — Правда? Как подозрительно. С ужина у Кёрли вы вместе уехали, теперь переговариваетесь, — Аш щурится, делая разрез глаз еще более острым. — Да какая тебе вообще разница? — я не сдерживаю возмущения, наконец отшатываясь в сторону. — Думаю, мне пора домой, спасибо за теплый прием. — Боюсь, тебе придется задержаться, куколка. Я не ожидала, что смогу просто попрощаться и уйти, однако и не была готова к тому, что красноволосый зажмет руку на моей шее почти до хруста. — Он знает, где ты? — прошипел парень. — Блэквуд будет здесь с минуты на минуту, — бросила я в надежде, что это заставит Аша убрать свою лапу с моего горла, однако тонкие пальцы лишь больше впились в кожу, вызывая сухой удушающий кашель. — Значит, от меня нос воротила, а под этого тупоголового ублюдка легла, как только возможность появилась? — едко мычал Бладли, в темных зрачках которого горела ненависть. — Представь себе, — прохрипела я, потратив последние силы на то, чтобы разжать его руку. Казалось, вокруг сгущалась тьма, от которой я бежала на неслушающихся ногах, пока в конце коридора не увидела силуэт Билли. Не сейчас, только не сейчас, пожалуйста! Мне нужно сваливать, а не ловить очередной поток галлюцинаций. Однако маленький мальчик никуда не пропадал, сколько бы я ни моргала. — Тебе нужно уходить! — кричал детский голос, показывая руками на нужный поворот. Я свернула несколько раз и больше не слышала шагов Аша за спиной. Вместо этого уши глушило шипение, которое в один момент заполнило пространство. Я остановилась, упав на копчик, когда увидела, что из темно-зеленых обоев начинают просачиваться змеи. Их становилось все больше и больше. Они падали с потолка, скользили жирными тельцами по ковру и подбирались ко мне, сколько бы я ни отползала в сторону. Склизкая чешуя одной из них неожиданно быстро обвила мои ноги, вырывая из горла пронзительный крик. — Не надрывайся, подруга. Они ненастоящие. Я подняла голову, услышав отдаленно знакомый голос, и увидела Агнию. Я закричала, впиваясь ногтями в ладони. Девушка выглядела слишком настоящей, ее можно было принять за живого человека, если бы на бежевой водолазке не зияла кровавая дыра, а кожа не отдавала мертвецкой синевой. — Почему ты всë еще не с нами? — грубый мужской вопрос раздался за спиной и добил мой рассудок окончательно. Ко мне с нечеловеческой скоростью плыла фигура пастуха, чей труп бросался на меня в горах. Сейчас он выглядел не намного дружелюбнее. Задыхаясь от скользкого страха, я прижала колени к груди и закрыла глаза. Я безостановочно дергала ногами, ощущая, как по ним снова и снова ползут змеи, и кричала только одно слово: «Уходите». — В чем дело? — я даже не взглянула на Аша, которого услышала неподалеку. Лишь продолжала покачиваться на полу и умолять нечисть оставить меня, — Кого ты просишь уйти? — мягче спросил парень, и я открыла глаза. Он опустился рядом, игнорируя, что за его спиной о чем-то переговаривалась парочка восставших мертвецов. — Призраки, — жалко ответила я, растеряв силы окончательно. — Призраки? — странно оживившись, переспросил Аш. — Ты видишь кого-то прямо сейчас? — Агнию и человека, которого у-убили в горах, — беспомощно проговорила я. — Но как ты… Черт, это многое меняет… Ты даже не представляешь, как тебе повезло, — Аш собирался сказать что-то еще, но его оттащил за шиворот пиджака появившийся рядом Блэквуд. Мне хотелось разреветься от радости, увидев горящее гневом лицо. К Амену, который замахнулся, чтобы ударить опешившего Бладли, подлетел Тизиан и остановил напарника. — Мистер Бладли, вы задержаны по подозрению в хранении и распространении наркотических веществ. Вы имеете… — дальше я Тизиана совсем не слушала, ведь передо мной на колени опустился Амен. — Цела? Что он с тобой сделал? Болит где-нибудь? — безостановочно спрашивал он, обхватив руками мое лицо. Я мотала головой в отрицании, глотая слезы. Призраки ушли, змеи исчезли, Амен рядом. Большего мне было и не нужно. Я заговорила, лишь когда он отнес меня в служебную машину и приказал Тизиану ехать в больницу. — Останься со мной, пожалуйста, — выла я, цепляясь за холодные руки. — Маленькая, мне нужно допросить этого ублюдка. Я приеду, как только освобожусь, хорошо? — Прошу, Амен. Я боюсь без тебя.

***

Блэквуд понимал, что за несколько часов, проведенных с Эвой в клинике, Аша Бладли, благодаря стараниям его отца, могли выпустить из участка. Отговорок для рапортов о его освобождении пара пачек зеленых купюр родит предостаточно. Амену необходимо было успеть лично допросить красноволосого. Однако как он мог оставить девушку, что никак не прекращала трястись, одну? Всю дорогу он не переставал бросать взгляд на заднее сиденье и говорить на отстраненные темы с сидящей на нем Эвой. На вопросы о том, что происходило в доме Бладли, она лишь моргала часто и дергалась. Амен корил себя безостановочно за то, что не взял телефон в руки раньше. Он бы точно никуда ее не пустил, и тогда Эва не походила бы на ожившего зомби, который в ответ может лишь кивать и растягивать гласные. Мужчина проклинал ту суматоху, которую сам и устроил в участке, получив результаты экспертизы. Удивления в Амене не было ни капли — он давно сопоставил маниакальное желание девушки постоянно поедать леденцы сомнительного происхождения с ее странным поведением. Что еще можно было ожидать от Бладли, если не галлюциногенных конфет? Оставалось понять, кто и зачем ему их поставляет, а главное, для чего пичкать ими Эву. В стенах больницы Эвтиду вырвало, едва она успела прошмыгнуть в уборную. Девушка просила Амена уйти, но тот не слушал, лишь завязывал вьющиеся волосы в хвост и умывал ей лицо. Ливий встретил пару в коридоре, поняв по шатающейся брюнетке, что им стоит помочь. Благодаря ему анализы на содержание наркотических веществ в организме девушка сдала быстро и без лишних вопросов. — Амен, можно тебя на минуту? — Пеллийский тактично позвал агента в сторону, оставив отрешенную девушку сидеть на кушетке и бездумно болтать ногами. — Потом всё объясню, нам ехать нужно, — сказал Блэквуд, облокотившись на кулер и не переставая посматривать на Эву. — Шутишь? — главврач скрестил руки, — Я ее без капельницы не пущу никуда. Мне неважно, чем и почему она себя накачала, но в таком состоянии я ей уйти не дам. Амен прекрасно видел, что у Ливия были поводы настаивать на своем. С расширенными зрачками, дерганная, кутающаяся в его бомбер Эва выглядела слишком нездорово. До этого Блэквуд планировал отвезти ее домой, попросить Дию или Тизиана присмотреть за ней, а самому отправляться в участок, однако, возможно, в клинике девушка и правда придет в себя быстрее и более безопасным способом. — Ладно, только при ней не ляпни ничего такого, — Амен обеспокоенно покосился на брюнетку и сжал губы. — Эва не знала, что принимает. — В каком смысле? — недоверчиво спросил Ливий. После того, как Ливий поручил одной из медсестер провести их в свободную палату и поставить девушке капельницу с нужным раствором, агент в общих чертах объяснил ситуацию, так как врачу нужно было знать примерный срок употребления и дозировки. О персоне Бладли Амен решил умолчать, чтобы не вызвать шквала новых вопросов. Зато упомянул название вещества, которое эксперты обнаружили в конфетах, чем заинтересовал Ливия: — За всю свою практику я только несколько раз слышал, чтобы человек был зависим от ибогаина. Во врачебной практике его использование давно стало моветоном, хотя раньше и считали, что он может помочь слезть с серьезных наркотиков. А на улицах предпочитают более популярные и доступные психоделики. — То есть в теории можно вычислить, откуда эта дрянь в Кемфилде взялась, если редкая такая? — поднял бровь агент, сильнее сжимая руку задремавшей девушки. — Не сказал бы. Все же это аптечный наркотик, в медицине некоторые его использовать продолжают, несмотря на побочный эффект, — прикинув, ответил Ливий. — Только вот вряд ли ты найдешь его в каждой второй аптеке. Чаще ибогаин, если и поставляют, то в клиники. Не в самые лучшие и продвинутые. — То есть в такие, как ваша? — хмыкнул агент, но заметил недовольное лицо врача и поспешил сменить тему: — Можешь проверить отчеты по поставкам? Вдруг вам эту херню завозят и в больших количествах. — Сомневаюсь, но посмотрю, — задумчиво ответил Ливий. — Расскажи мне побольше о препарате. Быстро ли вызывает зависимость? Какие эффекты побочные? Задавая вопросы, Блэквуд гладил большим пальцем ладонь девушки. Он успокаивал не спящую Эву, а себя, ведь не имел никакого понятия, что будет с ней, когда та очнется. Амен водил глазами по побледневшей руке, в которую впивался катетер. Затем останавливался на лице, которое в бессознательном состоянии на холодных белых простынях казалось еще беспомощнее, чем за полчаса до этого. Черствое сердце агента потихоньку привыкало раздирать грудную клетку при любом взаимодействии с ней. Однако так изнывать и сжиматься от вида чужих страданий ему по-прежнему было вновинку. Видимо оттого, что Амен давно разучился испытывать сострадание, сейчас, в минуту, когда единственный имеющий для него значение человек лежит на больничной койке, всё его тело будто протыкают толстыми тупыми иголками. Амену физически тяжело смотреть на Эву, которая не может улыбнуться, подшутить над ним или прикрикнуть. — Это индольный алкалоид, содержится, в основном, в растениях из семейства Кутровые, одно из них ибогой и называется. Его корни с древности использовались на африканском континенте, и даже сейчас их применяют в некоторых религиозных культах… — Я просил не статью по истории медицины пересказать, а объяснить, что Эве грозит, — перебил врача Амен. — Не воспринимаешь больше двух незнакомых слов в одном предложении? — съязвил Ливий. — Потерпи, это важно. Главным продуктом метаболизма ибогаина является норибогаин. Это ингибитор обратного захвата серотонина, а также полный агонист опиоидных рецепторов. Именно он способствует ярко-выраженному психоактивному эффекту от применения препарата. По итогу мы имеем галлюцинации, спутанность сознания, нарушение адекватного восприятия действительности, состояние эйфории и всë то, что вызывают другие галлюциногены. — Насчет эйфории я бы поспорила, — неожиданно прохрипела Эвтида, тяжело моргая. Бесцельный взгляд медленно обследовал удивленных мужчин. Эве казалось, что она может управлять только собственными зрачками, ведь другие части тела словно находились в дреме. На самом деле она проваливалась в сон не больше, чем на минуту, подслушивая каждое слово Амена и Ливия. — Как ты себя чувствуешь? — излишне громко спросил Амен, отчего Эва поморщилась. — Будто мне об голову раз пять вот этот штукой долбанули, — она кивнула в сторону капельницы. — Но в целом намного лучше. — В тебе говорит пятипроцентный раствор декстрозы, — вмешался Ливий. — Да хоть господь, главное, что меня больше не тошнит, — облегченно вздохнула Эва. — Так ты объяснишь, почему мне так плохо от этого ибогаина? — Ты хочешь спросить, почему не «ловишь приход»? — пальцы врача изобразили кавычки, а Эва утвердительно мотнула головой. — Индивидуальная непереносимость, слишком высокие дозировки, твое эмоциональное состояние на момент приема, алкоголь или совмещение с другими препаратами. При высоком уровне стресса от многих наркотиков только хуже становится, усиливается паранойя и иные побочные эффекты. — Обидно, даже удовольствия никакого не получила, — попыталась пошутить она. Ей казалось произошедшее сегодня очередным видением, которое развеялось, выкачав из нее все силы. Эва невольно абстрагировалась от ситуации и смотрела на нее со стороны, с очень далекой и не имеющей к ней никакого отношения. Блэквуд же, напротив, воспринимал всё непривычно остро. — Эва! — возмутился он. — Это не самое страшное, — ответил Пеллийский. — Конечно, стоит дождаться результатов анализов и понять, насколько много вещества содержится в твоей крови, но вполне возможно проявление абстинентного синдрома. — Переведи, — нахмурилась Эва. — Скорее всего, тебя ждет ломка. Физически и ментально тебе будет очень плохо. Тремор, озноб, боли в разных частях тела и куча других симптомов, — задумчиво констатировал Ливий. — Тебе следует оставаться в таком положении как минимум до утра, а лучше провести в больнице пару дней. Никто не скажет, насколько долго и тяжело будет протекать отказ от препарата. — Спасибо, откажусь, — отрешенно проговорила девушка. — Останешься, — заключил Амен. — Я хочу домой, в знакомую обстановку, — обеспокоенно начала Эва и жестом показала Блэквуду, чтобы тот наклонился, продолжив ему на ухо. — Мне будет тяжело без тебя. Было в ее тоне что-то до такой степени жалобное, невинно-интимное, адресованное лично ему, что у Амена вмиг пропали все возможные пререкания. Он лишь надолго закрыл глаза и ответил Ливию: — Я ее увезу. Она будет под присмотром или меня, или кого-то из Кëрли. Если симптомы окажутся слишком острыми, позвоню тебе. — Хорошо. Попробуем решить этот вопрос немедикаментозно. — Можно мне без нянек обойтись? Я чувствую себя абсолютно адекватно, — противилась Эва. — А если галлюцинации опять начнутся? — подметил Блэквуд. — В смысле опять? — она неподдельно удивилась, не понимая, откуда Амен о них знает. — Уже забыла про мифического мельника? — Ладно. Только Дие не говорите, а то переживать будет. Эва отвела взгляд. Ей не нравилась мысль о том, что о ее состоянии узнает еще один человек, пусть и такой близкий. Девушке не хотелось чувствовать себя больной и доставляющей неудобства. Лучшим вариантом было бы выбросить этот день из памяти, поменять испорченную кинопленку на новую, переписать пугающий сценарий, выдумав более нейтральный. Эвтида знала, как обманывать саму себя, ведь занималась этим слишком долго. Однако сейчас такой возможности ей не предоставили. — Придется. Мы с Тизианом часто будем в участке в одно и то же время. — К тому же твоя подруга медсестра, если что знает, как помочь, — согласился Ливий, а после добавил более смущенно, — могу сам с ней поговорить, объяснить так, чтобы не расспрашивала. Вскоре Пеллийский ушел переговариваться с Дией, а Амен помог Эве встать и собраться. Ей было сложно совладать с собственным телом, координация появлялась и исчезала резкими волнами. Амен придерживал Эву за локоть, ведя по больничным коридорам, а на лестнице и вовсе взял на руки. Он не отпустил ее и когда преодолел ступеньки, оказавшись в холле. — Я бы справилась сама, — бурчала она, крепче обхватывая немеющими руками шею. — Так быстрее. — После ты в участок поедешь? — Мне нужно это сделать, — нехотя ответил Амен. — Вернусь сразу, как закончу. Телефон со мной, звони, если хуже станет. — Хорошо, — вплотную прижимаясь к нему, сказала Эва. — Что будет с Ашем? — Не думай о нем, — отнекивался Амен, аккуратно сажая девушку на заднее сиденье машины. Через десять минут к ним села и взволнованная Дия, которая, по просьбе Ливия, вопросов не задавала. Она не очень поняла, как в обычных конфетах появился сильнодействующий препарат, но решила оставить расспросы на потом. Втроем они быстро доехали до дома Эвы, где Блэквуд и оставил их, а сам отправился в полицейский участок, в котором на него сразу же набросился шериф. — Что ты устроил? Почему я в свой выходной срываюсь сюда и вижу в камере сына нашего мэра? — не на шутку злился Шон. — Потому что он полный мудак, который чувствует себя безнаказанным. Сейчас я отведу его в комнату для допросов и выясню всë, что мне нужно, — Амен заговорил тише и оттого более угрожающе: — Если будешь мне мешать, как Тизиан днем, я сделаю пару звонков в управление, твоему непосредственному начальству. Поверь, они будут крайне недовольны, услышав обо всех тех нарушениях, что творятся в твоем участке, Шон. Больше шериф не возмущался, лишь махнул рукой и вышел на улицу. Через пару минут в допросной на стуле раскинулся Аш, встречающий агента едкой улыбкой. Наручники на него надеть никто не решился, потому Бладли активно жестикулировал, начиная диалог: — Признаться, поражаюсь вашему самодурству, агент. Вы хоть понимаете, какой ад вас ждет, когда я окажусь на свободе? — Ад ждет тебя, если продолжишь в подобном тоне, — расположившись напротив, начал Блэквуд. — Откуда у тебя конфеты, которые ты давал Эве? — Обидно, что с тобой не поделились? — брови Аша издевательски подлетели вверх, а Амен резко сжал кулаки. — Ты смешон, Блэквуд. Всерьез спрашиваешь меня о каких-то леденцах? Из-за них здесь держишь? Я купил несколько пачек где-то в Грейт-Фолсе, в магазинчике у дороги пару недель назад. А что такое? Тоже захотелось? — В том самом магазине, где продают сладости с наркотой? — Оу, правда? — наигранно удивился Аш, прижимая руку к груди. — Никогда бы не подумал. Продавец их так расхваливал. — Пару недель назад, говоришь? — Ну да, примерно, — насмешливо ответил красноволосый. — С убийства Агнии прошло больше месяца, но ее ты тоже этими леденцами угощал. Что-то в твоих словах не сходится, не находишь? Аш несколько напрягся, стирая с лица усмешку. Он выпрямился и заговорил более серьезно: — Тебя действительно интересует покойная мисс Доусон? Не смеши, — огрызнулся Аш. — Уезжал бы ты из города, Амен. Здесь тебе не рады. — С удовольствием, но для начала заставлю тебя ответить за то, что натворил, — ответил Амен, угрожающе наклоняясь к собеседнику. — Ты хотел сказать за Эвочку? — парень повеселел, увидев, как у агента дернулся кадык. — Не можешь принять, что выбрал спутницу-наркоманку? Я бы на твоем месте бежал анализы сдавать. Кто знает, может она уже дурь и по вене ставит. А там до тяжелых заболеваний, передающихся половым путем, недалеко. В голове Амена что-то щелкнуло. Отключилась выдержка, правила ведения допроса и контроль над собственными действиями. Он понимал, что уже к утру Бладли выпустят, что он не получит никакого наказания, что прямых улик против него нет. Даже еду, которую Эва ела в их доме, не удалось взять на анализ — по словам Тизиана, в столовой не было ни одного блюда. От осознания этого гнев пропитывал каждую мышцу и напрочь отключал рассудок. Рука Амена потянулась к затылку Бладли и резко впечатала того в стол. — Какого черта ты делаешь?! — завопил Аш, но Блэквуд ударил его о деревянную столешницу сильнее, оставляя на ней багровые разводы. — Ты не представляешь, что с тобой сделает мой отец! — Как видишь, его здесь нет, — хмыкнул Амен, вставая и поднимая парня за волосы. Блэквуд оказался напротив и с наслаждением взглянул на разбитый нос Аша. Струи крови бурно лились вниз, пачкая темно-зеленую рубаху. Парень трясся и кривил разбитые губы. — Зачем ты кормил Эвтиду этой херней? — медленно спросил Амен, разминая костяшки и шею. Не то чтобы ему нравилось избивать людей, но и стоящего напротив ублюдка он не особо принимал за человека. Потому, не услышав ответа, Амен без доли сожаления несколько раз ударил парня коленом в живот. Блэквуд оттолкнул его, и Аш грузно свалился на пол, согнувшись в довольно нелепой позе. — Тебе конец, сгниешь по ту сторону решетки, — вытирая с губ кровь, прохрипел Аш. — Думаешь, долго твоя шлюшка скучать будет? Амен правда хотел остановиться и уйти, но не смог. Дело было даже не в отвратительных словах Аша. Он просто вспомнил дрожащий голос по телефону, прячущую лицо за ладошками фигуру, диалог с Ливием о том, что может случиться с организмом девушки. Говорят, лежачих не бьют, однако исключения есть везде. Именно так подумал и Амен, когда ноги в тяжелых грубых ботинках стали прилетать по валяющемуся рядом телу. Он упивался каждым сдавленным криком, пока те не стали утихать. Тогда Блэквуд нагнулся, взял Аша за грудки и спокойно сказал: — Мне нет дела до твоих угроз, знаешь, почему? — окровавленное лицо дернулось в сторону. — Я недавно вспомнил один увлекательный разговор со своим отцом. Он работал с Нилом в мэрии, в курсе? Вижу, что тебе что-то мешает ответить, — глухо хмыкнул Амен. — Так вот, мой отец какое-то время приходился ему заместителем, твоему папаше нужен был толковый бухгалтер, догадываешься, с какой целью? Не спеши, подумай обо всех тех схемах, которые он проворачивал и, уверен, продолжает проворачивать, чтобы львиная часть городского бюджета оказывалась у него в кармане. Я с превеликим удовольствием поведаю об этом кому надо в налоговом управлении. Поверь, оглянуться не успеете, как у вас отберут все, что имеете. Ну это так, тема для размышлений. Теперь я выйду отсюда, а ты каждому поинтересовавшемуся копу во всех подробностях расскажешь, как споткнулся и крайне неудачно упал. Понял? — Понял, — рявкнул Аш, распластавшись на бетонном полу. Уже сидя в машине, Амен выкуривал пятую по счету сигарету и нервно стучал пальцами по рулю. Блеф ему всегда неплохо удавался, но не такой нелепый. Блэквуд-старший действительно вскоре после увольнения напился до полубессознательного состояния и принялся изливать сыну душу. Прозвучало пару слов и о нечестных делах мистера Бладли и остальной городской верхушки. Амен не знал, были речи его отца правдой или обычным гневом на бывшего коллегу. Однако интуиция подсказывала первое, а подтверждала это скривленная в страхе физиономия Аша. Блэквуд запугивал его с одной единственной целью — избежать проблем с четой Бладли, чтобы спокойно закончить расследование и уехать. «Эта чертова семейка точно причастна к убийствам, но мне нужно хотя бы несколько прямых улик. На одних сраных конфетах и случае с Эвой я дело не построю», — раздраженно прокручивал в голове Блэквуд, подъезжая к дому девушки. В гостиной его встретила Дия, сказавшая, что ее подруга заснула минут двадцать назад. Девушка изначально хотела расспросить агента, но, встретившись с крайне недружелюбным взглядом, поспешила вызвать такси и уехать. Амен сразу направился в спальню, где присел на корточки, внимательно рассматривая, как из приоткрытых губ выходят тяжелые вздохи. — Прости меня, маленькая. Я должен был приехать раньше, — едва слышно говорил Амен. — Когда услышал твой крик по телефону… — мужчина запнулся и упер голову в матрас. — Я… Блять… Я не потеряю тебя, нет, я тебя не потеряю. Он вздрогнул, когда на его волосы опустилась мягкая девичья ладонь. Эва аккуратно водила рукой по голове Амена, пропуская через пальцы белоснежные пряди. — Снова притворялась, что спишь? — тепло улыбнувшись, спросил мужчина. — Нет, проснулась от запаха сигаретного дыма. — Черт, я забыл совсем. Сейчас душ приму, — быстро проговорил Амен и начал подниматься, но Эва остановила его, опустив руки на мужские плечи. — Всё хорошо, меня это не напрягает, — честно ответила девушка, — Просто ложись уже рядом. Эва потянулась к прикроватной тумбочке и включила тусклый светильник. Ей очень хотелось посмотреть на светлые радужки и увидеть в них надежду на завтрашний день. В глазах горела забота, беспокойство, теплота и всё то, что она никогда не получала ни от какого другого мужчины. Эве вспомнился собственный отец, который и на похоронах матери не появился. Как только чужой человек стал ей роднее всех, даже тех, с кем девушку связывала кровь? Колючий ком подступил к горлу. Теперь Эвтида не одна. Рядом с ней человек, которому она действительно нужна и который необходим ей не меньше. Главное, не испортить и не спугнуть то чувство, что крепнет с каждой минутой нахождения их друг с другом. — Ты поранился? — обеспокоенно спросила Эва, когда отвела взгляд и увидела багровые пятна на манжетах рубашки. — Или это… не твоя кровь? — Не моя, — коротко ответил Амен и отошел к шкафу, меняя одежду на домашнюю, — Благодаря стараниям нашего гребаного мэра, его отпрыска выпустят, и очень скоро. Он ни в чем не сознался, а улик слишком мало. — И поэтому ты решил избить второго по влиятельности человека в Кемфилде? Что теперь с тобой будет? Эва хотела подскочить с кровати, но въедливая головная боль позволила лишь сесть. Амен подошел к ней и нежно погладил по щеке. — Со мной ничего не случится, поверь. А поступил я так, чтобы это животное к тебе приближаться не смело, пока я не найду способ, как наказать его законным путем. — Ты рискуешь зазря, — упрекнула мужчину Эва и потерлась щекой о его ладонь. — Это связано с тобой, потому не может быть зазря, — уверенно проговорил Блэквуд. — А теперь давай спать, нужно поскорей отделаться от этого отвратительного дня. Амен расположился на противоположной стороне кровати и подвинулся, чтобы обнять девушку, но услышал звонкий писк. — Ты лег Волчонку на хвост, аккуратнее, — буркнула Эва, одергивая одеяло, за которым прятался недовольный пес. — Что он забыл в нашей постели? Проваливай на ковер, — Амен похлопал собаку по холке, после чего та прижалась к боку Эвы. — Ему там холодно и одиноко. Здесь хватит места для троих. — Это недоразумение спит с нами в первый и в последний раз, — проворчал Амен и устроился поудобнее, притягивая к себе девушку. Волчонок перевернулся на спину и задрал лапы, довольно завывая между двумя хозяевами. Амен повозмущался немного, но в итоге почесал собачье пузо и успокоился, пока Эва проваливалась в сон, думая о том, как приятно находиться рядом с двумя дорогими сердцу созданиями.

***

С момента злосчастного ужина прошло два дня, но по ощущениям это было словно в прошлой жизни. Аш, как и ожидалось, очень скоро оказался на свободе. Мне было не по себе от этого, но постоянная компания друзей или Амена заглушала переживания. Я смирилась с мыслью, что все мои призраки — эффект ибогаина и не более. Вчера я не могла уснуть, думая о них, и решилась рассказать подробности Амену. Мы сошлись на том, что рассказы об умерших реальных людей и схожие обстоятельства их смерти — часть галлюцинаций. Ливий объяснил, что анализы показали неприлично высокое содержание наркотика в моей крови, от которого окружающая реальность вполне могла искажаться. Скорее всего ни старушка в архиве, ни старик Купер в баре, ни даже Бладли-старший на самом деле ничего не говорили об усопших. За них говорил треклятый ибогаин и мое бурное воображение. Жить с этой мыслью стало намного спокойнее. Я не сумасшедшая, и приведений не существует, что еще нужно для счастья? Дия решила, для его достижения необходим совместный ужин с нашими парнями и вишневым пирогом, с которым мы возимся битый час. На самом деле я очень рада будущей выпечке, ведь после проклятых мятных конфет меня до дрожи тянет на сладкое. Пока это единственный побочный эффект, и я надеюсь, что он скоро пройдет. — Ты криво режешь, не полоски получаются, а ошметки, — цокнула Дия, закидывая в рот оставшуюся вишню. — Прошу, великий шеф повар, разбирайся сама, я пока духовку разогрею, — отдаю не успевшей возразить подруге ролик для нарезки пиццы. — Может, ну ее, эту решетку сверху? — ноет Дия спустя несколько минут возни с тестом. — Главное же, чтобы начинка вкусная была. — Давай-давай, покоришь Ливия своими кулинарными навыками, — посмеиваюсь я, отвечая на сообщение от Амена, который пятый раз за день интересуется, как у нас дела. — Путь к сердцу этого мужчины лежит через часовые разговоры об открытиях нейрохирургии, но никак не через желудок. Только если последнему не нужна срочная операция, — приговаривает Дия, пока мы пытаемся уложить поверх вишневной начинки пласты теста в правильной последовательности. — Романтика, да и только, — бубню я, увлекаясь процессом готовки. — А между вами уже есть что-то поинтереснее медицинских дискуссий? — О, Эва сама заговорила о сексе? — Дия активно поиграла бровями. — Сегодня точно снег пойдет, а по прогнозу обещали потепление. — Я вообще-то в целом спрашивала об отношениях. — Да ладно тебе, я же шучу, — Дия легонько толкнула меня бедром. — Честно говоря, я пока не хочу тащить его в постель. Мне так нравятся его робкие поцелуи, пока никто из работников клиники нас не видит. Он будто спугнуть меня боится, это так приятно. Не считает, что я ветреная, что я на одну ночь. — Хвала богам, Дие подвернулся нормальный парень. Так и должно быть, Ливий молодец. Если у нас получится хоть один не обгоревший кусочек пирога, он достанется ему! За легкомысленными разговорами мы выпили по кружке кофе и дождались приготовления пирога, который получился на удивление симпатичным. Его даже Ливий похвалил, который пришел ровно к назначенному времени. А вот Амен опаздывал. Позвонив, он сообщил, что задержится на работе и приедет в компании Тизиана. — И что моему брату дома не сидится? — Дия закатила глаза, наливая Ливию ароматный молочный улун. — Следит, чтобы вы двое вели себя прилично, — с веселой издевкой подметила я. — В каком смысле? Разве я что-то не так… — забеспокоился Ливий, которого тут же перебила Дия: — Всë в порядке. Он прекрасного мнения о тебе. Просто этому одинокому утырку хочется хоть какой-то компании. «Одинокий утырок» вместе с Аменом спустя полчаса сидел с нами за столом и расхваливал наш кулинарный изыск. — У тебя всë нормально? — шепнула я Амену на ушко, заметив хмурый взгляд. — Нет, он наконец добился того, чтобы ему дали допросить Реммао, и ничего нового не узнал, — громко ответил сидевший рядом Тизиан. — Не здесь, Тиз, — рявкнул на друга Блэквуд. — Да ладно, все свои, — прожевывая пирог, беззаботно отвечал брюнет. — Моя сестра больше всех вместе взятых копов знает. — Очаровательно, — Амен недовольно закатил глаза. — Брось, уже весь город, кроме тебя, уверен, что в убийствах виновен поехавший Алонсо. Дело почти закрыто, скоро в суд передадим, — Тизиан чмокнул, наслаждаясь вкусом чая. — Кстати, ты ведь уже чемоданы паковать можешь? Когда в Вашингтон собираешься? — Мы не уедем, пока я во всем не разберусь, — категорично заявил Амен. — Мы? — брюнет подавился чаем. — Братик, чему ты удивляешься? Я уже жду приглашения на свадьбу, — весело пропела Дия, пока я чувствовала, как щеки обдает жаром. — Ну, я просто… — замешкался Тиз. — Ладно, неважно. О чем мы говорили? Ах да, пирог! Он почти идеален, но вот, когда его пекла наша бабка… Дальше я особо не вслушивалась в речи полицейского, думая о том, сколько еще времени я пробуду в родном городе и что последует дальше. Вдруг мы разругаемся до этого момента. Еще хуже, если проблемы начнутся в Вашингтоне. Я правда уверена в Амене, но в жизни же всякое бывает. Мы живем вместе всего ничего и точно многого друг о друге не знаем. Что если влюбленность улетучится так же быстро, как и появилась? Что я буду делать в незнакомом городе? Как мне собирать разбитое в стеклянную крошку сердце? Нет, Эва, не сейчас! Вы прекрасно проводите вечер, не стоит портить его беспочвенными страхами. — Тизиан, помолчи уже, у нашей бабули в гробу голова скоро закружится оттого, сколько раз ты ее припомнил, — шикнула на брата Дия. — Давайте сопроводим наш ужин более приятным голосом. Дия потянулась к телефону, долго переключая попсовые композиции, пока не наткнулась на самую древнюю из них. Бобби Винтон был так же неподражаем, как и полвека назад. — Эва-а-а, ты помнишь это великолепие? — взвизгнула Дия, словив три мужских непонимающих взгляда. — Что? Мы в детстве обожали ее, потому что она без перерыва играла в пикапе отца. — Ага, каждые выходные слушали про летнюю подростковую любовь, — проговорила я, слегка улыбаясь. — Не «ага», а танцевать пошли, — серьезно сказала Дия и вытащила меня из-за стола. — Дия, они, — я кивнула в сторону старающихся скрыть смех парней, — будут припоминать нам это целую вечность. — Перестань и подпевай, — возразила подруга и взяла меня за руки, покачиваясь из стороны в сторону. — Yes, it's gonna be a cold lonely summe-e-er. — Дия, — засмеялась я, но все же стала вторить ее движениям. — But I feel the emptiness,— девушка продолжила, грустно сводя брови. — I'll send you all my love,— сдалась я и стала подвывать в ответ, пока наш танец все больше походил на те, что выдают подвыпившие выпускницы. — Every day in a letter sealed with a kiss, — она поднялась на носочки и повисла на моей шее. — Sealed with a ki-i-iss, — почти прокричали мы вместе под всеобщий смех. На ироничные комментарии Тизиана я внимания не обращала, смотрела лишь на Амена, на его едва заметную улыбку, от которой в животе царапали бабочки, разрывая напрочь все недавние сомнения. У нас точно всë будет замечательно. Однако мои мечтания прервал назойливый дверной звонок. — Кого-то еще ждем? — собираясь встать, спросил Блэквуд. — Сиди, это пицца, я открою, — я коснулась его плеча, вспомнив про наш с подругой план «B» на случай, если от пирога останутся одни подгоревшие корки. Прошмыгнув в прихожую и открыв дверь, я слегка опешила. На пороге стояла девушка, совсем не похожая на тех, что доставляют еду. Идеально прямые угольные волосы рассыпались по короткой кожанной куртке, за которой скрывалось красное платье со слишком глубоким вырезом на пышной груди. Обследовав явно вечерний наряд, мой взгляд поднялся выше и встретился со стервозными янтарными глазами, которые обрамлял темный макияж. Мне на секунду показалось, что на глазах дамы не накладные ресницы, а какие-то пушистые жуки, настолько они были неестественными. Примерно то же самое можно сказать и о губах, вмещающих в себя пару-тройку миллилитров филлера. Однако в целом незнакомка выглядела эффектно. Настолько, что казалось, будто передо мной трехмерный снимок из соцсетей с кучей фильтров. Но, нет, острые правильные черты лица, выразительный взгляд и тонкая сигарета в ее руках были более чем реальными. — Девочка, ты не знаешь, где может быть твой сосед? — до меня донесся колкий, почти командный голос. — Сосед? — повторила я в растерянности от ее бестактности. — Да. Такой двухметровый блондинистый амбал, — она сверкнула белоснежной ухмылкой, пока я отходила от смятения, ведь спрашивала девушка об Амене. — Эй! Так, в курсе ты или нет? — А вы, простите, кто? — стараясь изобразить уверенность, спросила я. — Какая любопытная, — протянула незнакомка, втягивая в себя противный ментоловый дым. — Шерил Блэквуд, его жена. Пока земля плавно уходила из-под ног, за спиной раздался голос Амена: — Эва, ну где ты? — за вопросом последовали громкие шаги, которые вскоре прекратились. — Что ты здесь забыла? — Ну здравствуй, милый, — беззаботно проговорила Шерил, будь она проклята, Блэквуд, и прошла внутрь дома. — Встречный вопрос: что забыл в этом клоповнике ты? — Тебя никто не приглашал, — рыкнул Амен, подходя к девушке и хватая за локоть. — Будь добра, свали, и так далеко, чтобы я тебя не видел примерно никогда. — Да брось, я через всю Америку ехала, чтобы увидеть любимого, и ты так грубо со мной обращаешься? — с наигранной обидой сказала Шерил, пока мужчина тащил ее на выход. — Именно, счастливой обратной дороги, — ответил Амен и громко хлопнул дверью перед Шерил, которая едва успела открыть свой огромный рот. — А что вообще… какого она… почему… — я сбивалась, не в силах сформулировать ни одного внятного вопроса. — Давай позже, — Амен нервно встряхнул волосы и направился в сторону кухни. — У нас гости. — Нет, Блэквуд, сейчас у нас одна гостья, которая носит твою фамилию, — выпалила я, сжав губы. — Перестань, не порть вечер, — устало ответил блондин. — Это я его порчу? — прикрикнула я. — Не ты, который обещал разобраться со своей Шерил, и не она сама, которая, с какого-то черта, представляется твоей женой? Нет? Конкретно я вечер порчу? — Эва, прошу тебя, не начинай. — Да ты охренел совсем?! — я подошла и толкнула его в плечо. — Сейчас же объясни мне, с какой радости, она знает, где ты находишься, и приезжает сюда повидать своего сраного мужа? — Что за шум, а пиццы нет? — в дверном проеме показалась растрепанная голова Тизиана, а следом появились и Ливий с Дией. — Да так, просто вместо курьера у меня на пороге появилась бывшая жена Амена, которая совсем не похожа на бывшую, — взъелась я, уворачиваясь от рук блондина, которые хотели лечь мне на плечи. — Ты ей не сказал? — удивился Тизиан. — Пожалуй, вам пора, — быстро ответил Амен. — О чем не сказал? — подходя ближе к брюнету, спросила я. — Эва, вам лучше обсудить это наедине, — Тизиан вытянул руки ладонями вперед. — Ты не видишь, что ли? Ни черта он со мной не обсуждает. Говори! — Не устраивай сцен. Ребята уйдут, тогда продолжим, — раздраженно рявкнул Амен. — Отличная идея! — поддержал Тиз и метнулся к двери, которую открыл и тут же в растерянности повернулся к нам. — Или нет. — Да что происходит? — отозвалась возмущенная Дия и подошла к брату. — Вот это тачка… — И она, похоже, сломалась, — продолжил брюнет. Я приблизилась к выходу, растолкав брата с сестрой, и увидела, как на противоположной стороне дороги стоит неприлично дорогое голубое авто, над открытым капотом которой склонилась Шерил. — Насмотрелись? Очередной спектакль, разъезжайтесь по домам, — рявкнул за моей спиной Амен. — Ты реально ее так оставишь? Темнеет уже, да и погода портится, — сказал Тизиан, глядя на мелко моросящий дождь вперемешку со снегом и тусклое небо. Брюнет накинул куртку и отправился к Шерил, а после его примеру последовал и ничего не понимающий Ливий под неодобрительный взгляд Дии. Втроем мы молча наблюдали, как успевшая разрыдаться стерва кинулась на шею к Кëрли. Она что-то эмоционально объясняла тому, показывая на внутренности машины под капотом. — Ничего нового, — хмыкнул Амен, безуспешно пытаясь взять меня за руку. — Да хватит, Эва! Я не виноват, что она приперлась. — А кто виноват? Я? — пародируя его тон, съязвила я. — Кажется, ты обещал с ней разобраться. — Знаешь, после твоего ужина с Бладли у меня появилось много других проблем! — Отлично, сваливай всë на меня, слушать это больше не хочу! Я толкнула его плечом и ушла на кухню, где умывалась до тех пор, пока лицо не онемело. Минут через десять ко мне подошла Дия, приобнимая со спины. — Кошечка, ну не надо так переживать. Я уверена, Амен выпроводит эту занозу и все будет хорошо. Только вот… — Ну что еще? — жалобно провопила я. — Она поживет у нас пару дней, пока машину не починят, — протароторила подруга, к которой я тут же обернулась с круглыми от шока глазами. — Спокойно! Это Тизиан всё. Они, оказывается, знакомы. Шерил состроила ему грустную мину и сказала, что ей негде ночевать из-за поломки тачки. — Да что за бред?! — Знаю-знаю. А что тут делать? Гостиниц нет в Кемфилде. Погода окончательно испортилась, до Грейт-Фолса ее никто не отвезет. — Пусть хоть на улице ночует, какое нам дело? — возразила я. — Согласна, но что я сделаю, если Тиз такой олух? С другой стороны, это даже хорошо, ведь сучка будет в моем поле зрения, я вынюхаю, что ей нужно и прослежу, чтобы к Амену не лезла. — Как раз-таки Амен ей и нужен, — ответила я, до крови кусая щеку. — А мне нужен алкоголь. Я стала открывать все шкафчики в поисках заветной бутылки, но Дия резко дернула меня на себя. — Во-первых, пить тебе нельзя сейчас, а во-вторых, черт, ты ведешь себя ровно так, как на руку бывшей Блэквуда. Кричишь, истеришь и совсем его не слушаешь. Соберись и покажи, что не боишься силиконовой конкуренции. — Кто сказал, что не боюсь? Ты ее видела вообще? Модель сраная. — Я тебя умоляю, — махнула рукой Дия. — Ее слушать невозможно, я только что в этом убедилась. Третьесортная приторная актриса. К тому же, Амен к ней даже не подошел, стоит на крыльце с таким видом, будто на него помои вылили. — Еще бы он подошел. — Всë, подруга, заканчивай. Дай понять своему мужчине, что ты адекватный взрослый человек, который может его выслушать и не огреть при этом противнем. — Ты не представляешь, как мне хочется это сделать, — я хотела начать перечислять, чем стоит приложиться к тупой белобрысой голове, но на кухне появился Тизиан, позвавший сестру домой. Напоследок подруга шепнула парочку оскорблений в адрес сидящей в их машине Шерил и ушла вместе с Тизом и Ливием. Я сжимала и разжимала кулаки, ходила вдоль кухни туда-обратно и пыталась глубоко дышать. Мне стоит послушать Дию, которая, кажется, впервые раздает здравые советы по поводу отношений, и успокоиться. — Мы не разведены. Я обернулась, увидела скрестившего руки Амена и все мои планы насчет адекватного диалога рассыпались вместе с его словами. Он так сухо и буднично сказал об этом, словно не видел абсолютно никакой грудастой проблемы на горизонте. — И когда ты собирался мне это сообщить? — Для начала я собирался развестись. Простая формальность, не хотел тебя расстраивать. Эва, я понимаю, как это звучит, но… — Правда? Мне кажется, ничего ты не понимаешь, — резко вклинилась я. — Откуда я знаю, может ты, как мудак последний, соврал мне про измену и обманываешь и жену свою, и меня. — Да хватит! — сорвался на крик Амен, быстро оказавшись рядом и обхватив ладонями мои щеки. — Мы всë еще в браке, потому что последние пару лет Шерил катается по Европе с богатыми стариками. Когда очередной ей надоедает, она начинает мне названивать с мольбами вернуться. Я не горел желанием разводиться в одностороннем порядке через суд, потому оставил, как есть. Мне не было дела до штампа в паспорте. Теперь есть, и я улажу этот вопрос. Не говорил, потому что хотел поберечь твои и без того расшатанные нервы. — Поберег, так поберег, — хмыкнула я, переставая чувствовать жар по всему телу. — Допустим, я тебе поверила. — Допустим? — Амен наклонился ближе, не давая мне злиться. — Она побудет пару дней в Кемфилде, подостает всех окружающих и свалит, когда машину починят. Я разведусь с ней, как только появлюсь в Вашингтоне. Если ты переживаешь по поводу моей верности, могу понять. Но поверь, до измены я сам себе никогда не повозлю опуститься. Сомневаться, додумывать за Амена и даже просто отвечать мне не хотелось. Крепкие мужские объятия отгоняли всякую дурную мысль. Однако тревожное предчувствие тлело где-то глубоко внутри.

***

Я чувствую, как толща воды давит на меня, но не могу открыть глаза. Темнота такая плотная и густая, что кажется, в ней совсем нет воздуха. Не понимаю, где я и что со мной. Ощущения мешаются одно с другим, вызывая жуткую панику. Тяжесть, боль, недостаток кислорода и абсолютная мгла, в которой невозможно пошевелиться. Она поглощает невидимое для меня пространство, подбираясь ближе. — Просыпайся, Эва… Давай, — глухие звуки становятся более четкими и обретают смысл. Амен зовет меня долго, через какое-то время во мраке проступают любимые черты лица. Веки разлепляются, и я вижу очертания своей комнаты и перепуганного Амена, нависшего на до мной. — Ты стонала и дергалась во сне, — объяснил мужчина, поглаживая мои волосы. — Кошмары снова? — Не сказала бы, я не особо поняла, что это было, — с трудом ответила я, чувствуя боль в затылке. — Почему здесь такая холодина? — Ты лежишь под одеялом и пледом и мерзнешь? — мужчина нахмурился и приложил руку к моему лбу. — Черт, горячий. Блэквуд вытащил из шкафа огромный вязанный свитер и натянул на меня, а потом надел колючие носки на ноги. После этого Амен направился в ванную переворачивать аптечку. На градуснике высветилась отметка в 100,4°F . Потряхивающий озноб сменялся жаром. Голова болела так, будто ее сдавливал железный обруч. — Фу, убери, — подавившись горечью разведенного в стакане жаропонижающего, сказала я. — Пей давай, — шикнул Амен и буквально влил в меня отвратительного вкуса смесь. — Я пока Ливию наберу. — С ума сошел? В два часа ночи? — Вдруг тебе хуже станет, — строго проговорил Блэквуд. — Он же предупреждал, что употребление той дряни не пройдет бесследно. — Амен, я просто простыла. Погода отвратительная, а мы постоянно спим с открытым окном. Дай мне уснуть спокойно, и станет лучше. На самом деле мое состояние было далеко от привычного во время болезни. Когда я моргала, перед глазами появлялись черные расплывающиеся круги, а мысли одолевала скользкая въедливая паника. Но волновать Амена еще больше мне не хотелось. К тому же, когда он лег рядом и прижал меня к теплой груди, организм полностью сконцентрировался на одном — на размеренном стуке сердца. С ним засыпать снова было не страшно.

***

Утром самочувствие намного лучше не стало, я с трудом приподнялась с кровати. Однако, когда увидела на тумбочке чашку с куриным бульоном и записку, вмиг оживилась.

«Не хотел будить. Волка твоего выгулял, покормил. Ты тоже поешь. С тобой Тизиан сегодня побудет. Постараюсь пораньше освободиться»

Я смотрела на идеально-ровные буквы и глупо улыбалась, представляя, как Блэквуд с утра пораньше орудовал на кухне, а потом писал это. Почти романтик, хотя над слогом стоит поработать. Аппетита не было абсолютно, напротив, желудок скручивало от любой мысли о еде, но сам факт завтрака обеда в постель заставил взять ложку в руку и съесть практически всё. В более бодром настроении я спустилась на первый этаж, где все мои скудные положительные эмоции свалились в гребаную бездну. В моей гостиной на моем кресле с моей кружкой в руках расположилась Шерил, закинувшая ногу на ногу и болтающая туфлей на высокой шпильке. Видит бог, мне невероятных усилий стоило не воткнуть этот чертов каблук в один из густо накрашенных глаз. Возможно так кукольное лицо стало бы хоть на каплю живым. — О, ты уже встала? Как самочувствие? — поинтересовался Тизиан, которого до этого я и не заметила. — Было просто замечательным, пока вниз не спустилась, — съязвила я, переводя взгляд на незванную гостью. — Не помню, чтобы приглашала тебя. — Плохое настроение, дорогуша? — девушка ядовито сощурила глаза. — Видишь ли, в вашем прелестном городочке совершенно некуда пойти. Вот Тизиан и предложил навестить тебя вместе. — Думаю, визит окончен, — спокойно ответила я, представляя, как отвешиваю другу подзатыльник. — У меня много дел сегодня. А вы покатайтесь по округе, Тизиан может показать тебе горы. «И оставить тебя там», — едва не сорвалось с моих губ. Я старалась изобразить безразличие, но сминающие друг друга пальцы и нервно стучащая по полу нога выдавали мое раздражение. — Амен мне голову открутит, если я от тебя свалю до его прихода, — подметил Тизиан и потянулся к пульту. — Может, посмотрим что-нибудь? Мне хотелось на него ведро холодной воды вылить, чтобы в себя пришел. Притащил ко мне бывшую Амена и теперь делает вид, что всë в порядке, будто знакомые старые встретились. Никогда не считала Тизиана глупым, но сейчас он походит на клишированного копа из комедии, до которого очевидные вещи после титров доходят. — Конечно-конечно, — поддакнула Шерил, — А мы с Эвочкой пока поищем что-нибудь вкусненькое на кухне. — Яд, к примеру, — тихо добавила я, но девушка меня явно услышала. Естественно, оказавшись на кухне, никакой еды мы не искали. Шерил мгновенно избавилась от натянутой улыбки и прошлась цепким взглядом по мне сверху-вниз. Я невольно согнулась в плечах, прикидывая, насколько проигрышно выгляжу в пижамных штанах и громадном мужском свитере на фоне Шерил и её шелкового бежевого костюма. — И как же Амен познакомился с такой… — она потянулась своими длинными красными когтями к моему лицу, но я успела брезгливо откинуть ее руку, —… очаровашкой? — Тебя не должно это волновать. — Правда? — холодно рассмеялась бывшая Амена. — Поверь, меня волнует абсолютно всё, что касается моего мужа. — С которым вы расстались пару лет назад? — подняв бровь, спросила я. — Как расстались, так и сойдемся, — Шерил скрипнула сверкающими зубами. — Надейся, только вот Амен считает иначе. — Ты такая наивная, — она похлопала своими ресницами-ветками. — Он позлится, успокоится и вернется, а ты останешься в одиночестве в этой дыре. Если не хочешь страдать по Блэквуду всю оставшуюся жизнь, то лучше отступи сейчас, не создавай лишних проблем ни мне, ни себе. Понимаю, таких мужчин ты не встречала, так что позволь кое-что объяснить: машине S-класса нужен соответствующий владелец, который знает, как ее нужно обслуживать. Простой деревенщине с этим не справится. — Поэтому твоя тачка заглохла вчера? — не скрывая иронии, сказала я. — Ты поняла, о чем я, — начала злиться Шерил. — Эва, я уверена, ты неплохая девушка. Тому же Тизиану подошла бы отлично. Но не Амену, пойми. Я знаю всех, с кем он встречался до меня. Конечно, до моего уровня они не дотягивали, однако и с тобой ничего общего не имели. Без обид, но ты с ним просто не справишься. Нужно просчитывать, где показать характер, где удивить, где промолчать. Для этого нужен опыт, холодный рассудок и расчет, которого он никогда не заметит. — Слушай, Шерил, — я вдохнула глубоко, почти до головокружения, — ты можешь хоть с помощью тригонометрических уравнений вычислять, как себя стоит вести с Аменом, но он с тобой не будет. Ты его предала. Неужели за годы семейной жизни до тебя не дошло, что Блэквуд с таким смириться не сможет? Не трать время, уезжай и ищи себе нового подопытного. — Мне нравится твоя фальшивая самоуверенность, — серьезно проговорила девушка, — но этого мало. Очень скоро ты в этом убедишься. Аккуратнее, ведь ты и сейчас неважно себя чувствуешь. Тизиан так и не объяснил, зачем тебе сиделка, с головой не всё в порядке, да? — У тебя хобби такое, не в свое дело лезть? — огрызнулась я. — Может, поэтому с тобой мой муж носится? Наскучили ему здоровые дамы и решил нервишки пощекотать? — ее лицо изобразило искусственное сожаление. — Я поняла! Захотел что-то новое попробовать, кризис среднего возраста и всё такое. До этого момента меня почти не задевали ее желчные выпады, ведь было видно, что в Шерил говорила обида. Однако теперь она заставила задуматься, какого черта Амен забыл со мной, если прежде предпочитал капризных стервозных кукол. Он прожил с ней несколько лет, обручился и, наверное, не ушел бы, если та его не променяла бы на другого. Мне хотелось осыпать эту дрянь оскорблениями и вытолкать из собственного дома, однако я отвлеклась, услышав хлопок входной двери. — Эва, я на пару минут, — в коридоре раздался громкий голос Амена, который вскоре появился в комнате и на секунду замер. — Я даже спрашивать ничего не буду. Просто проваливай, Шерил. — Милый, я всего лишь хотела… — залепетала девушка, подбежав к блондину. — Ты меня не расслышала? — стальной тон заставил даже меня поежиться, но Шерил лишь натянула обворожительно-бесячую улыбку и бросила на прощание: — Мы еще поговорим. — Тизиан, — прикрикнул Блэквуд, когда его бывшая соизволила уйти. — А? — как ни в чем не бывало отозвался парень и вошёл на кухню. — Ты совсем из ума выжил? — грубо рявкнул на него агент. — Зачем ты ее сюда приволок? — Куда мне было ее девать? Она с утра ныла, что ей скучно. Вообще, ты спасибо должен сказать, что я предложил Шерил у меня пожить и теперь терплю ее капризы. Еда не та, кровать не та, воздух не тот. — Так выгони ее, пусть хоть на улице ночует. Я не просил с ней бегать, за что тебя благодарить? За то, что помогаешь этой дряни доводить мою женщину? — повысил голос Амен. — Будто без вас проблем не хватает. Мозг включи и думай, прежде чем делать. — Вот как, друг? — Тизиан заговорил тише и серьезнее. — Сам-то чем думаешь? Бегаешь, как школьник, от девушки, даже поговорить с ней по-нормальному не можешь. — Так, давайте вы поругаетесь в другой раз? — сказала я, потирая виски. Меня мутило после разговора с Шерил, беспокойство внутри разрасталось хуже плесени во влажном помещении. Я почувствовала, что от Тизиана пахнет мятой, потом заметила, что тот жевал жвачку. Неожиданно и очень остро мне захотелось вновь почувствовать вкус конфет, к которым я успела привыкнуть. Казалось, от них мне должно стать легче, но я отгоняла от себя эти мысли. — Мне не о чем разговаривать с этим, — брякнул Тиз, кивая на Амена. — До встречи, Эва. — Обойдемся без таких встреч, — прикрикнул Амен вслед Тизиану. — Хватит, не хватало еще вам поссориться из-за твоей бывшей, — устало проговорила я, присаживаясь на стул. — Что она тебе наплести успела? — не унимался Блэквуд. — Ничего интересного, — отмахнулась я. — Лучше объясни, зачем ты вернулся? — А, это, — Амен, державший в руках пластиковую папку, вытащил из нее какую-то бумагу и протянул мне. — Подпиши. Только давай быстрее. — Что это? — нахмурилась я, увидев печатный заголовок. — Заявление? На Аша что ли? — Нет, на тех мудаков, которые тебя… — Амен оссекся и не договорил. — Если коротко, я связался недавно с полицейскими из Грейт-Фолса, договорился, чтобы те разузнали, что можно сделать. Дело, конечно, не так легко раскрутить, но срок давности еще не истек. Они побеседовали с сотрудниками твоего университета. Ты знаешь, кто нашел тебя тогда? — Ну, парень мой бывший, наверное, — я сглотнула, не желая вспоминать произошедшее четыре года назад. — Нет. Сторож припомнил случай, как делал обход и нашел в душевой девушку без сознания, — глубоко вздохнул Амен. — А там уже подоспел мудак, с которым ты встречалась, сунул охраннику пару купюр, чтобы тот молчал, и унес тебя. — И что это меняет? — спросила я, нервно почесывая запястье. — Появился свидетель. Осталось найти врача, к которому этот ублюдок тебя приволок. Сознается, и доказательств, вместе с твоими показаниями, будет достаточно для обращения в суд. Но для этого нужно заявление от тебя, чтобы парни работали официально. Я его уже написал, от тебя только подпись нужна. — Зачем? Амен, я не просила тебя в это лезть. Я не хочу снова погружаться в прошлое, не хочу рассказывать незнакомым людям о том, как… — я раздраженно зажмурила защипавшие глаза, —… как меня изнасиловали. Говорила же, у отца Трэва какие-то серьезные связи, он не даст посадить своего сыночка и его дружков. — Эва, я всë сделаю, чтобы минимизировать твои встречи со следователем. Мне плевать, кто его папаша. Я, всë же, не последний человек в ФБР, смогу приструнить какого-то провинциального бизнесмена. Просто распишись здесь и дай мне возможность разобраться с ними. — Да как ты не понимаешь?! — дрожащие руки стукнули по столу и закрыли лицо. — Я только снова окунусь во всю эту мерзость и буду чувствовать себя посмешищем. Не хочу ничего, пусть живут, как хотят, лишь бы я их больше не видела. Как я в их рожи на суде смотреть буду? Ты подумал, каково мне будет?! — Маленькая, это нужно сделать. Им всем не место на свободе, — он положил тяжелые руки мне на плечи. — Я буду рядом, тебе нечего бояться. — Ну не могу я, — не стараясь сдержать слезы, говорила я. — Можешь, конечно можешь, — оставив поцелуй на макушке, ответил Блэквуд и вложил в мою ладонь ручку. — Давай, вот так. Он придерживал мое запястье, пока я выводила загогулины на листе, потом осторожно вытянул его и вернул в папку. — Молодец, — прошептал мужчина, нагнулся и мазнул холодными губами по щеке. — Я отъеду ненадолго и вернусь. Справишься одна? — Перестань уже считать меня калекой, — пробубнила я. — Мне не нужны надзиратели. — Хорошо, — сказал напоследок Амен и уехал. Голова тяжелела, мысли становились вязкими, тягучими. Хотелось остыть, расслабиться, почувствовать мятный привкус на языке. Черт, Ливий все-таки был прав, без последствий этот ибогаин меня не оставит. Но я же знаю, что от него мне только хуже. Нужно лишь не забывать об этом, и я справлюсь. Я добиралась до спальни, не выпуская из рук перила лестницы. Она казалась бесконечно длинной и крутой. В целом, мой дом начал выглядеть каким-то зловещим и пугающим. Рухнув на кровать, я не переставала ворочаться. Меня раздражало абсолютно всё: Амен, который снова решал за меня, Шерил, уверенная, что уедет отсюда с ним под ручку, одеяло, ставшее жестким и царапающим кожу. Мне хотелось убежать куда-то далеко, но сил с трудом хватало на очередной поворот в постели. Отвратительное ощущение. Беспомощность и тревога, которые бьют то с одной стороны, то с другой. С ними я и провалилась в свой старый кошмар. Снова душевая университета, снова уродливые мерзкие руки на теле. Каждый удар казался последним, но за ним следовал новый. Только финал изменился — у меня получилось сбросить с себя Бена и убежать. Но на выходе меня встретил не стадион, а глухой лес, в котором я падала снова и снова, спотыкаясь о длинные корни деревьев. Они вырастали на глазах, стоило мне увидеть вдалеке луч света. Ветви кружились, сдирали кожу на руках и ногах. Я кричала и закрывала уши от собственного эха. А потом появился Аш с огромным сверкающим серпом и замахнулся на меня. Я отскочила в сторону и оказалась в центре круга, очерченного багровой жидкостью. Кровью. Вокруг кружились люди в черных плащах с острыми треугольными капюшонами. Их голоса сливались в мантру нечеловеческой громкости: «Услышь нас, Пороков отец и правды гонец!». Они взахлеб повторяли одни и те же слова, пока мое тело слабело и тянулось к промозглой земле. Я снова увидела Аша, протягивающего мне конфету, и очнулась.

***

Когда Амен, задержавшийся до ночи, вернулся в дом, он не был готов к увиденному в спальне. Эва тряслась и заливалась пронзительным криком на полу. Ее тело неестественно выгибалось, руки выворачивались в суставах, грудная клетка поднималась, а затем шумно ударялась о деревянные доски. Он схватил девушку за плечи, пытаясь зафиксировать в одном положении и увидел закатившиеся глаза, белки которых покрывала пленка из слез. Амен кричал ее имя, потом стал бить по щекам, не рассчитывая силу. Ему казалось, что после такого припадка он не увидит ее живой. Однако спустя пару секунд в глазах появились зеленые радужки и неестественные движения прекратились. — Мы едем в больницу, — задыхаясь и качая в руках согнувшуюся девушку, проговорил агент. — Мне нужны они, — сказала Эва, выпутавшись из его объятий. — Кто? — переспросил Блэквуд, когда брюнетка отползла назад и уставилась на него бешеными глазами. — Таблетки, конфеты, что угодно, — протараторила она и принялась лезть в карманы мужчины. — Они у тебя есть? Да? Мне нужны они. — Тише, — спокойно ответил Амен и перехватил ее руки. — Надо просто это перетерпеть. — Ты издеваешься? — девушка резко вскинула голову. — Я умираю, неужели не понимаешь? Эве действительно казалось, что еще немного и она перестанет дышать. Сердце заходилось от стремительных ударов, по лицу стекал пот, а кости ломило так, будто они сейчас покроются трещинами. Но больше всего девушка боялась закрыть глаза и снова очнуться в лесу. Ибогаин казался единственным выходом для избавления от неконтролируемого ужаса. Ведь с ним такого не случалось. Эвтида готова была каждую секунду видеть нового призрака, лишь бы не возвращаться в то место, где страх смерти пропитывал каждую травинку. Пока девушка вспоминала сон, застыв в одном положении, Амен быстро напечатал сообщение Ливию. Тот принял сухое описание приступа девушки за эпилептический припадок и написал, что девушке стоит принять успокоительное, которое он дал Амену на случай подобного. Приехать врач не мог, так как в больницу только что поступил человек с перерезанным горлом, которому срочно требовалась помощь. Амен порылся в прикроватной тумбочке и достал оттуда нужную упаковку. — Это они? — оживилась девушка и вырвала таблетки из его рук. — Да, — бросил мужчина и взял с тумбочки бутылку воды. — Пей. На девушку нахлынула нездоровая эйфория, она быстро разодрала картон, но заметила название препарата. В голове возникло блеклое воспоминание. Кабинет психотерапевта в Грейт-Фолсе. Ее провальные попытки объяснить, что с ней сделали на первом курсе. Годовой рецепт на снотворное и седативный препарат, от которого девушка не могла встать с постели и вскоре перестала его принимать. Но название Эва запомнила, и теперь была очень зла, увидев знакомые буквы на разорванной упаковке. — За кого ты меня принимаешь, Блэквуд?! Девушка швырнула блистер в лицо Амена. Ей хотелось кричать и рвать на себе волосы, но она поняла, что так своего не добьется. Потому Эвтида выдохнула и подползла ближе к мужчине. — Извини, мне сложно себя контролировать, — ласково проговорила девушка и прильнула к груди Амена, вжимаясь в нее. — Знаю, просто выпей их и станет легче, — тихо произнес блондин и погладил брюнетку по выступающим позвонкам на спине. — Амен, мне выписывали этот препарат, он мне не подходит, — осторожно начала девушка. — Дай мне одну конфету. Всего одну. В последний раз. Я больше не заикнусь о них, обещаю. Мужчина выругнулся и потянулся за успокоительным, что заметила Эва и ударила того по груди. — Да что с тобой не так? — завопила девушка. — Это вообще твоя вина, ясно! Из-за тебя сюда приперлась Шерил, из-за тебя я вспомнила тех мразей из университета. Все из-за тебя! До этого со мной всë было нормально. Молча выслушав Эву, блондин сжал ее крепче и высыпал на руку две таблетки. Она вырывалась и кричала, чтобы он выметался, но Амен насильно впихнул ей в рот успокоительное и зажал его, пока та не сглотнула. Потом мужчина помог выпить ей воды и сидел в таком положении примерно полчаса, пока препарат не подействовал и истерика не прекратилась. Он отнес на кровать начавшую извиняться девушку и долго не мог уснуть, напрягаясь от каждого движения заснувшей любимой. Наутро он принял решение остаться дома, однако звонок шерифа изменил планы. Оказалось, вчерашней ночью кто-то проник в участок и полоснул ножом по горлу Реммао. Тот скончался с утра в больнице. Уже на месте, опрашивая дежуривших полицейских, Амен узнал, что из хранилища с уликами пропал хопеш, которым убили человека в горах. К полудню Амен сидел в своем кресле и выкуривал очередную сигарету, устало потирая лоб. Естественно, никто ничего не видел. Ни одного намека на постороннего человека. Его могли бы засечь камеры видеонаблюдения, если бы те работали, однако висели они в участке для красоты. Блэквуд стал подозревать коллег. Они либо видели убийцу и молчат, либо кто-то из них сам взял в руки нож. Мужчине было сложно сконцентрироваться, подумать о мотивах преступления, ведь в голове была одна Эва и ее вчерашний приступ. — Здравствуй, любимый. Плохой день? — сладко спросила подкравшаяся к столу Шерил. — Ты решила сделать его еще хуже? — затягиваясь до боли в легких, съязвил агент. — Почему же? Я лишь хотела обсудить вопрос, на который ты в упор не хотел отвечать по телефону, — защебетала девушка и приземлилась на стол, — Когда ты перестанешь разыгрывать сыщика и вернешься к своим прямым обязанностям? Я молчу о том, что без поручения сверху ты не имеешь права даже находиться в стенах участка. Меня не интересует, почему ты в свой отпуск заявился в эту глушь копаться в каких-то там убийствах. Но, Амен, в бюро могут заинтересоваться, где пропадает их лучший агент. Представь, что будет, если расскажу своему отцу, что ты незаконно занимаешься расследованием почти месяц. Амен не был удивлен тому, что его бывшая вынюхала всë, что только могла. Ей нельзя было навешать лапшу, подобно той, что красовалась на ушах здешнего шерифа. Скорее всего, Шон даже представления не имел, что для вмешательства в обычное дело ФБР нужны крайне веские основания и стопка соответствующих бумажек сверху. У Амена были личные цели, и он их всё еще не достиг. Мужчина не узнал, кто прикончил его мать. Значит, он останется здесь до тех пор, пока не накажет виновного. — Я разберусь с этим без твоей помощи, не беспокойся, — сказал Амен, скучающе оглядывая очередное шлюховатое платье на фигуре девушки. — Кстати, когда вернусь, жду тебя у адвоката, разведемся наконец-то, — мужчина протянул супруге визитку специалиста по семейному праву. — Как заговорил! — всплеснула руками Шерил и закинула визитку в урну. — Да я же все у тебя отберу, кретин. Тебя вышвырнут из ФБР, как только я заикнусь о том, чем ты занимаешься, и такого в личном деле напишут, что даже охранником работать не сможешь. Развод, так развод. Думаешь, мне сложно оставить себе квартирку, о которой ты так долго мечтал? В машине жить будешь на пару со своей девкой психованной? — Делай, что хочешь, только исчезни побыстрее, — безразлично ответил агент. — Мне от одного вида твоего противно. Понимаю, избалованная девочка злится, не получив, чего хотела. Порть мне жизнь сколько угодно, я разберусь, вот только про Эву заикаться не смей. — Почему это? — придвинулась к нему девушка. — Не хочешь признать, что нашел себе обычную зашуганную глупышку? Тяжело, наверное, смотреть на меня и понимать, что она во всем проигрывает. Что тебя останавливает? Гордость? Брось, ты взрослый мальчик, в силах ее усмирить и вернуться ко мне, к привычной комфортной жизни с любимой работой и эффектной, достойной тебя женщиной. — Ты никогда с первого раза не понимала, — оскалился мужчина, вскочив с места и сжав шею бывшей. — Катись к черту. Умирать буду, но к тебе не подойду. Знаешь, почему? Ты самая огромная ошибка в моей жизни. Не представляю, что было в голове, когда тебе предложение делал. Жалкая, безмозглая шлюха, которая только и знает, что отцовские деньги тратить. В тебе ничего нет, понимаешь? Совсем. Во взгляде девушки что-то изменилось. Пропал азарт заполучить то, чего хотела столько времени. После их разрыва Шерил окунулась в новую жизнь с новыми мужчинами, но вскоре поняла, что чего-то ей не достает. Ворчливого, иногда невыносимого, но действительно преданного человека, который никогда бы ее не оставил. Он был лучшим из всех, кого Шерил встречала. Несмотря на холодность и заносчивость, Амен любил по-настоящему, как никто полюбить ее не сможет. А теперь ему нужна другая, в сто раз хуже по любым критериям, которые только могла представить девушка. Жизнь еще никогда не обходилась с ней настолько жестоко, потому Шерил опустила глаза, впервые принимая поражение, и ушла прочь.

***

В это время на другом конце города пробуждалась от тяжелого сна Эва. Несколько часов девушке казалось, что ее состояние пришло в норму. Она поиграла с Волчонком, приготовила на ужин лазанью, а вечером рылась в ноутбуке, желая выбрать сериал, который мог бы понравиться Амену. Брюнетка в целом весь день о нем думала. Как только мужчина до сих пор ее терпит? Эвтида твердо решила, что впредь будет делать всё, чтобы Блэквуд больше не видел ее в таком состоянии. Спокойствие нарушил расплывчатый силуэт. Брюнетка повернулась и чуть не свалилась со стула, увидев в комнате молодую женщину с красивыми белыми волосами и печальной улыбкой. Эвтида опустила голову, увидела окровавленную блузку и вскрикнула, прикрывая рот рукой. «Очередной призрак. Ну почему? Почему?» — истошно вопил внутренний голос, пока девушка не могла вымолвить ни слова. — Если ты погибнешь, случится страшное, — нежно промолвила женщина. Отчего-то Эву перестал сковывать страх, который сопровождал ее во время других видений. От незнакомки словно исходило тепло, несмотря на почти прозрачную кожу. — Почему я должна погибнуть? — переспросила завороженная мягкой аурой девушка. — Я не могу сказать. Присмотрись к своему окружению, в нём есть тот, кто желает тебе зла, — слова блондинки мелодично разнеслись по комнате. — Кто? Зачем? Вы не можете нормально сказать? — сбивчиво проговорила Эва и поднялась, приближаясь к призраку. — Таковы правила, — с грустью ответила незнакомка. — Амен тебе поможет. Я верю, что вместе вы способны это остановить. Береги его, прошу. У вас есть не больше месяца. Потом всему придет конец. — Но как остановить то, о чем я представления не имею? — в замешательстве спросила Эвтида, вглядываясь в глаза незнакомки. «Один — голубой, другой — зеленый. Женщина с разными глазами! О ней говорил Билли…» — ошарашенно подумала девушка. — Вспомни легенду о волшебниках. Она поможет, — миловидное лицо исказилось в гримасе боли. — Не могу больше… Найдите хопеш… Спрячьте… Последние слова звучали едва уловимо. Эва с ужасом наблюдала, как силуэт меркнет, растворяясь туманом. Когда призрак исчез окончательно, девушка стала быстро ходить из стороны в сторону, чувствуя жар в груди. «Кто из моих знакомых может желать мне зла? Аш? Его отец? Мистер Доусон? Все трое, кажется, могут убить, и глазом не моргнуть. Но зачем? Что случится из-за моей смерти?» — смутные мысли кружили девичью голову. Ей было не сложно поверить в слова призрака. Билли тоже предупреждал, что ее убьют, как остальных. У девушки тряслись руки, успокаивало лишь одно — даже покойница уверена, что Амену можно доверять. Девушка резко остановилась, вспомнив незнакомое слово, прозвучавшее из уст призрака, и рванула к ноутбуку. Статья на Википедии, подсказала, что хопеш — холодное оружие у древних египтян. «Снова этот народец. Их иероглифами написаны послания на местах убийств. Не похоже на совпадение». Девушка продолжила поиски информации и наткнулась на изображение хопеша, осознав, что в ее сне Аш держал именно его. — Чего не отзываешься? Думал, спишь. От голоса вошедшего в комнату Амена Эва вздрогнула. После она сорвалась с места и, в обнимку с ноутбуком, подбежала к нему. — Видел такой когда-нибудь? — задыхаясь от волнения, начала девушка. Амен ответил не сразу, увидев на экране исчезнувшую улику. Он подумал, что девушке о пропаже оружия и убийстве Реммао растрепал Тизиан. Блэквуда злило, что Эва снова лезет в расследование непонятно зачем. — Тебе делать больше нечего? — грубо спросил мужчина. — Ешь, спи и отдыхай, а не всякой херней занимайся. — Ты не понимаешь! Нам нужен этот дурацкий серп, иначе меня убьют и настанет Конец Света или что-то в этом роде. Амен раздраженно потер переносицу. Ему казалось, что все вокруг съехали с катушек и хотят лишь одного — довести Блэквуда. Разгильдяи-копы, Шерил, а теперь и Эва. — Я схожу в душ и мы продолжим, — вздохнул агент и потянулся к дверной ручке, но Эва остановила его. — Нет! Это срочно, Амен, — категорично заявила девушка. — У меня было видение, призрак сказал мне, что нам нужно достать хопеш! Блэквуду необходимо было остыть, смыть с себя этот проклятый день и вернуться к Эве, спокойно выслушав ее бредни. Дай девушка несчастных двадцать минут на это Амену, он бы точно не набросился на нее с обвинениями: — Да сколько это будет продолжаться, Эва?! — крик Амена злобным рокотом прошелся по помещению. — Вы, блять, сговорились все?! Оставь меня в покое на сраные несколько минут. — Помолчи ты! — повысила голос в ответ девушка. — Я все объясню, это правда важно! — Что важно? Галюны твои чертовы? Ты не в себе, Эва. Просто забудь весь тот бред, что тебе мерещился и выпей успокоительное. Меньше надо было всякой дряни есть, которую тебе Бладли скармливал. Это же даже дети знают: нельзя брать конфеты у незнакомцев, — саркастически взъелся Амен. — В послений раз тебе, идиоту, объясняю. Это все реально, и женщина с разными глазами… — Подожди-подожди, — резко вмешался мужчина. — Какая женщина? Будь Эва хоть чуть внимательнее, она бы заметила, как от гнева вздулась вена на виске мужчины, как нервно дернулась нижняя губа, как сузились зрачки. Однако в девушке плескались эмоции, и потому она продолжила: — Глаза у нее разные были. Голубой и зеленый. Но это не главное. — Значит так, — отрезал Блэквуд. — Или ты объяснишь, почему надо мной издеваешься, или я уйду прямо сейчас. Как тебе на ум могло прийти придумывать, что видела призрак моей матери? — Твоей матери? — Эва непонимающе свела брови. — Прекращай играть. Зачем ты это делаешь? Опять ибогаин свой гребаный захотела? Расскажешь сейчас, как призрак моей матери пришел к тебе и сказал, что он тебе нужен? Или ты наплетешь что-то получше? Ты хуже наркоманки, честное слово. Не думал, что до такого опустишься. — Как ты мог обо мне такое подумать? — возмутилась Эва, чем еще больше взбесила Блэквуда. — Откуда мне знать, как твоя мама выглядела? Да даже если бы я знала, правда думаешь, что стала бы так над тобой измываться? — Я не думаю, я вижу, Эва. — Хорошо, раз тебе проще поверить, что я способна на такое, чем в то, что сама тебе говорю, — уходи. Я не собираюсь терпеть подобные обвинения. Вали, куда хочешь, хоть к Шерил своей! — Ее ложь хотя бы звучит правдоподнее, — ядовито оскалился Амен и вышел в коридор. Услышав последние его слова, девушка с размаха швурнула в сторону мужчины ноутбук, но промахнулась и услышала звонкий треск, с которым по полу разлетелся гаджет. Амен, вслух проклиная всех и вся вокруг, добрался до дома напротив, где достал имеющиеся запасы алкоголя, и принялся их осушать. Он сидел в компании бутылки виски и сжимал в руках пустую пачку сигарет. Ему нужны были лишь время и тишина. Мужчина уже проматывал в голове, как вернется к Эве, извинится, выслушает тонну ругательств и обнимет свою любимую. Для Амена уже никакого значения не имело, зачем именно девушка сморозила этот бред про его мать и как узнала об особенности ее внешности. — Эвтида нездорова, а ты с какой радости такая истеричка? — заплетаясь, спрашивал сам у себя Блэквуд, глядя в отражение на мутном стекле. — Что вот она теперь делает? Плачет, наверное. Может, опять в припадке на полу лежит. Зачем ты и ее, и себя доводишь? Амен хотел запустить бутылку в стену, но градус алкоголя в крови помешал это сделать, и та глухо упала на пол, закатившись под стол. — Сначала хотела удивиться, почему ты дверь не запер, но теперь мне всë ясно, — дружелюбно произнесла вошедшая на кухню Шерил. Амен поднял пьяный взгляд на девушку, не сразу ту узнав. «Либо я в дрова, либо Шерил смыла косметику» — мысленно подметил агент. — Чего опять? — промычал Блэквуд, открывая новую бутылку. — Прощения пришла просить, можно? — помялась она. — Давно тебе нужно мое разрешение? Вместо ответа девушка открыла один из шкафчиков, достала стакан и села напротив. — А ты всë так же хранишь посуду в третьем отделении справа, — тихо хмыкнула Шерил. — Прямо как у нас, то есть у тебя, дома. — Говори, что хотела, и уходи. — Сложно начать, — она замешкалась и налила себе выпить, но не сделала ни одного глотка, лишь касаясь губами горького напитка. — Я была неправа слишком много раз. И в браке, и когда… когда тебе изменила. Этому нет оправданий, я больше не буду обманывать нас обоих. Действительно, ничего не выйдет, как бы я того ни хотела. Я уезжаю завтра и больше тебя не побеспокою. О твоем местонахождении никто в бюро не узнает, имущество мне наше не нужно. Сейчас Амену как никогда требовалось его коронное хладнокровие, чтобы распознать, есть ли фальшь ее словах. В любой другой день он рассмеялся бы над откровениями супруги, но сейчас в пустом взгляде напротив ему чудилась искренность, которую он так редко видел во время их совместной жизни. Потому без доли иронии он ответил: — Ладно. Всё на этом? — Амен выпил и сощурился от терпкого вкуса. — Нет, — Шерил со скрипом водила ногтями по столу. — Скажи, ты меня ненавидишь? — Началось, — криво протянул Блэквуд. — Я просто хочу знать. Сегодня поняла, что кроме тебя, у меня никогда не было действительно близких людей. Только завистливые подруги и требовательная семья. А ты… — Пришла, чтобы я тебя пожалел? Не нарывайся, Шерил, у меня паршивое настроение. — Из-за меня? — Не только. — Поругался с Эвой? — Я не настолько пьян, чтобы обсуждать это с тобой. Амен ошибался. Сильно ошибался. Уже через пару минут он клял себя отборными ругательствами и говорил, насколько Эва прекрасна. Шерил не нужно было отвечать — мужчина давно забыл о собеседнице, ведя сбивчивый откровенный монолог. Злость на самого себя постепенно угасала, мышцы расслаблялись, а веки поднимались всë реже. Шерил подкралась к полузадремавшему мужчине и опустила ладони на мускулистые плечи, сделав пару массажных движений. Амен был на грани реальности и алкогольного забытья. На мгновение мужчине показалось, что сзади стоит Эва, и он откинулся на спинку стула сильнее. В доме на противоположной стороне улицы Эва никак не могла собраться с мыслями. Она правда хотела злиться на Амена за грубые слова и вспыльчивое поведение, но снова и снова вспоминала, как мужчина о ней заботился последние дни. Да и не только последние. «Я ещё не сижу в смирительной рубашке только благодаря ему. Без Амена я бы не справилась». Эвтида больше не могла вынести до мяса вгрызающейся в неё совести. Она дала Амену достаточно поводов сорваться. «Со стороны я выглядела, как самая последняя свинья. Зная, как ему было тяжело от потери матери, я начала заваливать Амена историями о призраках. Конечно, он в них не верит и ищет логичное объяснение моим словам. Это абсолютно нормально». Поднявшись с пола, где бездумно вертела в руках разлетевшиеся детали ноутбука, Эвтида торопливо отправилась к выходу. Девушка забыла даже куртку накинуть, ведь мозг заботился только об одном — подкинуть как можно больше образов страдающего Амена. Через пару минут, стоя на пороге дома Блэквуда, Эвтида начала нервничать, что на дверной звонок Амен не реагирует. «Вдруг случилось что-то?» — волновалась девушка. Однако, когда дверь открылась, волнение сменилось чувствами в тысячи раз сильнее. Ревностью, злостью и обидой, которые практически просачивались через кожу рук. Больше всего на свете Эве хотелось вцепиться ими в растрепанные волосы девушки напротив. — Ой, — глупо хихикнула Шерил, на которой из одежды осталось лишь нижнее белье.