Каждый день твой

      Когда Лиза проснулась – Вити в квартире уже не было. Зато была Таня, и несмотря на то, что та умело заполняла собой пространство, все вокруг казалось каким-то слишком пустым. Однако лихорадка медленно, но верно отступала, и через пару дней Лиза смогла вернуться к работе и свадебным хлопотам.       Много думала об их с Витей разговоре по душам, но почему-то даже не решилась поделиться мыслями с Таней. Считала все сказанное чем-то сокровенным и не подлежащим обсуждению – не с посторонними. И даже не с друзьями.       Ничего толкового Лиза по итогу не придумала – сама до конца не понимала, что именно между ними произошло. Но при следующей встрече уже не пыталась избегать его общества. Окончательно и бесповоротно приняла тот факт, что он будет рядом. Как данность.       За сумасшедшей беготней и горой работы дни пролетали молниеносно. После недавнего больничного Лизу отправляли в короткий отпуск прямо-таки скрипя зубами. И тем не менее Тальникова успела кое-как закончить свои дела в больнице вовремя, чтобы метнуться домой к отцу невесты, ведь в ночь перед свадьбой Таня по его настоянию оставалась именно в родительской квартире. Константин Павлович – человек старой закалки. Он, похоже, и так был не в большом восторге от того факта, что дочь до брака делила быт с Холмогоровым, поэтому твердо и безапелляционно настоял на том, чтобы передать руку дочери новоиспеченному зятю именно в семейном гнезде – там, где Таня провела свое детство. Отказать папе в таком желании дочь не смогла и, наверное, вовсе не хотела.       Поэтому было принято решение, что и Лиза, как свидетельница, останется на ночь у Савариных перед свадьбой. Было непривычно, но семейство весьма радушно принимало гостью и всячески стремилось смягчить степень неловкости.       Вечером, когда с последними приготовлениями к предстоящему торжеству было покончено, они немного посидели с отцом Тани на кухне, обсуждая грядущую свадьбу. Повспоминали какие-то детские залеты и смешные истории, а затем разошлись по кроватям. Таня еще немного поболтала с Космосом по мобильному, но разговор быстро отбился – бригадиры уже начали отмечать. Стоило ли опасаться, что они напьются так, что регистрация окажется под угрозой срыва? Что ж, Таня выглядела вполне спокойной, значит и Лиза решила не тревожиться лишний раз.       Ей хотелось выспаться перед ранним подъемом. Странно, но после того откровенного разговора с Пчелкиным, спалось куда лучше. Не идеально, но кошмары теперь мучили в разы меньше. И силуэт Лехи перестал мерещиться на каждом углу. Поэтому, едва коснувшись головой подушки, девушка быстро провалилась в сон без сновидений.       А проснулась от какого-то странного шороха за стенкой. Сколько проспала и где же источник звука – поняла не сразу. Повернула голову в сторону Таниной кровати, но заприметила лишь расстеленное постельное белье – подруги в комнате не оказалось. И снова этот шорох, доносящийся, кажется, с кухни. Лиза сонно протерла глаза и свесила ноги на пол в поисках опоры.       Тихо прошла по коридору, чтобы не разбудить хозяина квартиры, и заглянула на кухню. Саварина примостилась на подоконнике в почти кромешной темноте и курила в открытое окно. Ее черные кудри слегка развевались от легкого сквозняка, и, судя по количеству бычков в пепельнице, тлела уже далеко не первая сигарета. Видимо, сидела здесь в одиночестве уже какое-то время.       – Ты чего не спишь? – тихо поинтересовалась Лиза, заставив Таню вздрогнуть от неожиданности – за своими мыслями она, похоже, не расслышала чужие шаги.       Пожала плечами в ответ и стряхнула пепел в жестяную банку из-под кофе. Улыбнулась, оставив пустоту между ними без ответа. Выглядела странно, словно... разочарованно.       – Ты что… сомневаешься? – Лиза подошла ближе. Присела на табуретку рядом с подоконником в ожидании. Почему-то этот вопрос – единственный, что посетил ее еще сонный мозг.       Брови Тани слегка взлетели вверх, словно Лиза ляпнула несусветную чушь.       – Из-за свадьбы? Нет, сомнений никаких, – решительно покачала головой.       – Почему не спишь тогда? – глаза зацепились за большие настенные часы, что едва очерчивались тусклым светом уличного фонаря. Стрелки указывали на полвторого ночи. А в шесть им уже нужно вставать.       Саварина задумалась. Рассматривала тлеющую сигарету, словно на ее кончике сконцентрировалась самая суть мироздания.       – Просто… Знаешь, думала о том, что рядом с невестой на свадьбе должна быть мама. А моя…       – Тань… – нежно оборвала ее Лиза, не дав договорить. Да и у самой в горле появился тугой ком. Теперь все было ясно без слов.       Таня горько улыбнулась в темноте кухни:       – Ей бы понравился Космос.       – Иди сюда, – впервые за год их дружбы Лиза первой обняла подругу. И прижимала к себе бережно, позволяя тихонько всхлипывать.       Всегда веселая и шабутная Таня скучала по маме накануне такого важного в своей жизни события. Грустила о том, каким бы мог стать завтрашний день, будь мама рядом. Делилась с Лизой самыми сокровенными переживаниями, пусть и совсем без слов. Это нормально и это не стыдно. Очень правильно.       – Поплачь, легче станет, – шептала Лиза. Не знала, что еще можно было сказать и как утешить. Ту горечь, что испытывала Таня, никто не был в состоянии унять, и никакие слова тут не помогут. Она сама знала об этом не понаслышке.       И только спустя время Таня сама немного отстранилась, потушила сигарету и утерла нос. Улыбнулась – словно ничего и не было.       – Спасибо тебе. За все. Если бы я и Космоса потеряла… – Лиза кивнула, она снова все понимала без слов. Да и, боже, как же давно это все случилось, чтобы была хоть какая-то необходимость опять благодарить. События той ночи годичной давности странным образом стирались из памяти. Ни Витя в окровавленной рубашке, ни едва живой Космос, ни бандиты рядом уже не вызывали той дрожи, что раньше.       Курить хотелось жутко. Тлеющий огонек в пепельнице натурально сводил с ума. Лиза присела рядом с Таней на край деревянного подоконника, стала всматриваться в темноту кухни. Вдыхала еще не выветрившийся аромат никотина, а в голове раскладывала сумбурные мысли.       – Тань, нам бы поспать. Завтра будем сонными и с опухшими лицами. Я-то ладно, но ты же невеста, – на это Таня хохотнула. Прикрыла ладонью рот, чтобы не разбудить спящего в глубине квартиры отца. Он явно не оценит их никотиновые ночные посиделки прямо посреди кухни, а тонкие шторы еще долго будут источать аромат табака. Лиза себе даже представить не могла, чтобы ее собственная мама разрешила даже подумать о том, чтобы курить в помещении.       – Еще немного. Давай посидим, – шепнула Таня, все еще всматриваясь за окно и дальше.       Лиза кивнула. Если подруге нужна минута тишины, то она просто молча побудет рядом, подставив свое плечо. Ведь именно так и поступают друзья. *       День свадьбы с самого утра оказался насыщен событиями. Пробуждение было ранним, чтобы успеть собраться к торжеству. И просыпались, закономерно, весьма тяжело, учитывая ночные посиделки.       Их собирали приглашенные из салона девочки, параллельно раздавали советы, как продлить срок жизни прически и макияжа. А вокруг уже маячили какие-то Саваринские родственники, добавляя суеты. Приехала Алена со своим женихом – уже при полном параде, – и стала сыпать наставлениями для Лизы. Та же слушала вполуха, смиренно осматривая царящий вокруг хаос.       Она впервые в жизни помогала кому-то надевать свадебное платье, и от того, что Таня доверила ей такое важное дело, уже с самого утра на глаза наворачивались слезы, грозясь испортить макияж, над которым так старалась визажист. Какое-то безумное количество шпилек, воткнутых в кожу головы, вызывало дикое желание распустить волосы, но Лиза себя почти отчаянно сдерживала.              Тем утром они с Таней много говорили, обнимались и смеялись. Без пяти минут Холмогорова была очень счастлива, ее глаза буквально искрились. Несмотря на суету вокруг, она выглядела совершенно спокойной и уверенной в своих действиях. В своем выборе. И глядя на подругу, Лиза тоже заряжалась этой легкой энергетикой невесомого, но такого очевидного счастья. Любовь прямо-таки витала в воздухе, так что ее, казалось, можно было пощупать руками.       Таню, следуя традициям, выкупали из отеческого дома. На этом тоже настоял Константин Павлович. Выдавал замуж единственную дочь – имел право диктовать свои условия. И когда к подъезду подъехал кортеж из многочисленных иномарок во главе с лимузином, Лиза, на удивление, тоже оказалась спокойной. Чувствовала себя на своем месте. Они с Таней украдкой наблюдали у окна, как в подъезд заваливалась целая толпа народу, не забыв предварительно пошуметь на улице.       «Сейчас начнется», – пронеслось в голове, когда раздался дверной звонок. Лиза улыбнулась невесте и вместе с Аленой вышла в коридор, распахивая входную дверь.       Первым из всех Лиза увидела Пчелкина – в дорогом костюме светло-серого оттенка. Он подмигнул свидетельнице и сразу отошел в сторону, пропуская жениха поближе. Позади же толпились Беловы с Филатовыми и еще какие-то смутно знакомые Лизе люди.       Стартовали торги за невесту, гости не жалели денег и красноречивых слов. Тальникова улыбалась, отмечая, как нервно пританцовывал на месте и переминался с ноги на ногу Космос в предвкушении встречи с будущей женой. И, откровенно говоря, пришлось немного попотеть, прежде чем компании разрешили переступить порог.       Ну а дальше... А дальше – много фотографировались, обнимались и уже привычно галдели, наполняя пространство квартиры радостными возгласами и шумом.       Лиза прослезилась от того, как нежно большие ладони Космоса обнимали Танины щеки перед поцелуем. И, кажется, она заметила и в его глазах слезы? Да нет, глупости – показалось.       Под такой же всеобщий гул жених с невестой спустились вниз и уселись в большой лимузин. Лиза с Томой помогли затолкать в салон пышный подъюбник свадебного платья. А где-то совсем рядом кто-то из братвы уже открывал первые бутылки шампанского. Или совсем и не первые, судя по кондиции некоторых гостей – но кто ж теперь сосчитает.       Пчелкин все время крутился где-то рядом, подмигивал, оказывал знаки внимания, пытаясь успеть абсолютно везде. Прежде чем они тоже сели в салон лимузина, помог Тальниковой надеть красную свидетельскую ленточку, невесомо коснувшись рукой ее щеки – случайно? А выглядел потрясающе в своем светлом пиджаке, Лиза просто не могла этого не отметить. Все-таки светлые оттенки были ему к лицу.       Они задержались взглядом друг на друге чуть дольше положенного. И, может быть, что-то хотели сказать – почти сказали, – но Тома поторопила – опаздывали на регистрацию. Потому Пчелкин лишь в очередной раз подмигнул и помог Лизе нырнуть в салон автомобиля, где Космос уже открывал шампанское, словно по часам.       В самом дворце ЗАГСа Лиза едва сдерживала слезы, глядя на свою подругу-красавицу в белом платье и ее жениха в шикарном костюме. Стояла рядом с высоченным Космосом, пока регистратор высокопарно зачитывала многословную торжественную речь. Молодожены произнесли свое заветное «да». Обменялись кольцами. Расписались в учетной книге, а следом за ними к помосту по очереди подошли Лиза с Виктором – тот галантно пропустил даму вперед, оставаясь тем не менее до неприличия близко.        Таню с Космосом объявили мужем и женой.       Во время первого поцелуя зал разорвали аплодисменты до самого потолка, а шампанское привычно потекло рекой, отовсюду зазвучали радостные поздравления – Лизин голос слился со всеми прочими.       Затем – снова лимузин, недолгая поездка за город в арендованный коттедж под ощущение какого-то безграничного счастья и радости за близких людей.              Витя был рядом с Лизой, травил шуточки, подстегивал Космоса и деланно сочувствовал Тане. Еще там, в салоне, они допили открытую бутылку шампанского, поэтому, когда машина подъехала к особняку, все были уже ощутимо навеселе. Виктор выпрыгнул первым и подал Лизе ладонь, помогая выбраться из машины. Она приняла помощь без тени сомнений, уверенно обхватывая своими пальцами его руку. Следом вышли и молодожены – под громкие возгласы и улюлюканье.       И лишь спустя какое-то время Лиза осознала, что все еще не отняла руки – держалась за мужскую ладонь, такую теплую и надежную. И от этого тепла по телу разливалось странное ощущение спокойствия, вопреки бурлящему вокруг хаосу. Усилием воли Лиза заставила себя ухватиться выше, у предплечья. Менее интимно и более привычно для свидетелей, на которых, впрочем, мало кто смотрел.       Последовало застолье и многочисленные тосты от столь же многочисленных гостей. «Горько» в миллионный, кажется, раз. Таня с Космосом, целующиеся и смеющиеся. Поздравления и пожелания, алкоголь рекой. Даже сомнительные лысо выбритые личности уже не смущали – Лиза искренне смеялась над пошловатыми шутками каких-то незнакомых амбалов, только вот постоянно искала взглядом Пчелкина. С ним поблизости было спокойнее.              Витя же много пил и привычно много шутил, однако не пропадал из поля зрения надолго, словно читая мысли Лизы. Подливал шампанское, галантно спрашивал, все ли в порядке. И у Лизы все было в абсолютном порядке, если не брать в расчет чертовы лодочки, которые, кажется, натерли мозоль. Но это казалось сущей мелочью в размахе праздника новой семьи и той атмосферы, что кружила всем вокруг головы. Не смущала и вооруженная охрана по периметру особняка.       Когда заиграла медленная музыка и Космос с Таней едва качались в такт во время своего первого танца в качестве супругов, Лиза снова едва сдерживала счастливые слезы. Они с Пчелкиным остались в центре стола вдвоем и смотрели на друзей, не отрываясь. Даже почти неумолкающий Витя сидел теперь в тишине, явно завороженный моментом. И изредка – мельком, – свидетели ловили взгляды друг друга и улыбались. Кажется, после сегодняшнего дня у Лизы точно будут болеть мышцы лица – так часто и долго она не улыбалась еще никогда в жизни.       Затем пришла и их очередь говорить тост. Пчелкин приблизился и приобнял Лизу за талию – так просто и легко, словно делал это уже миллион раз, словно по-другому и представить невозможно. Она попыталась сосредоточиться на его поздравительной браваде, отбрасывая мысли о руке, так естественно прижимающей ее к чужому телу. Присоединилась к теплым словам свидетеля под внимательными взглядами всего павильона, оборудованного под банкетный зал. Они ведь даже не репетировали, и Лизе вообще казалось, что она вот-вот упадет в обморок от волнения, поэтому позволила Пчелкину взять удар на себя. У него язык хорошо подвешен, без проблем забалтывал всех гостей.       Свои поздравления завершили очередным «Горько!», и Холмогоровы в который раз поцеловались.       А Лиза вновь утирала радостные слезы, стараясь не размазать тушь. Она, признаться, до сегодняшнего дня не считала себя излишне сентиментальным человеком. И совсем не понимала, откуда в ней столько слез в принципе водится.       Шпильки от прически все так же неприятно впивались в кожу, поэтому все же было решено их вытащить, позволив волосам свободно ниспадать на плечи. Все равно неуклонно приближался вечер, и в укладке уже не было особой необходимости. Да простит ее девочка-парикмахер, которая больше часа пыталась уложить ее непослушные пряди в подобие прически.       Когда заиграл «Летний дождь» Талькова, Космос пригласил свою жену на очередной танец. Они были вместе уже несколько лет, а, казалось, все никак не могли насладиться друг другом. Бандит, способный на неземную любовь. Как, однако, поэтично.       Наблюдая за друзьями, Тальникова ощутила и на себе пристальный – знакомый, – взгляд. Медленно повернула голову в сторону: Витя сидел через два стула и глядел на нее с хитрой улыбкой – неотрывно. А затем, получив долгожданное внимание, медленно поднялся, не разрывая зрительного контакта.       Подкрался со спины, склонился над плечом, обдавая ароматом никотина, коньяка и древесных нот.       – Потанцуем? – спросил у самого уха.       Лиза кивнула, не оборачиваясь. Игоря Талькова она любила, так почему бы и не потанцевать под душевную песню? Свадьбе же, все вокруг танцуют – ничего необычного.       Поднялась на ноги и послушно последовала за Пчелкиным, позволив ему вести себя почти в центр танцпола. Теплая ладонь снова – уже привычно, – сжала ее тонкие пальцы. Нежно, но уверенно.       И где-то там, посреди зала, Лиза аккуратно сложила свои руки на крепкой груди, скользнула неловко выше, к шее, пока чужие не обвили талию кругом. Витя склонил голову к ее волосам и, кажется, улыбнулся где-то в районе уха – ощутилось, как горячая щека коснулась ее мочки. И пускай они весь вечер были рядом, но так близко – впервые.       Легко покачивались в такт музыке, сливаясь в танце.       – Ты невероятна, – шепнул Витя, на что неудержимая улыбка спряталась в его груди.       Периферией зрения Лиза уловила танцующих рядом Валеру с Тамарой и то, как нежно лежала голова девушки у мужа на плече. Так… Правильно.       «Несвоевременность – вечная драма, где есть он и она».       И здесь, в моменте, посреди банкетного зала действительно оставались только Виктор и Лиза. Только вдвоем – так ей казалось.       – Спасибо, – неловко и с запозданием ответила она зачем-то.       Тут же захотелось стукнуть себя по лбу от вырвавшейся глупости. Пчелкин хохотнул, чуть крепче прижав девушку к себе, чтобы увернуться от танцующей рядом пьяной пары. Все-таки вокруг были люди, которые стали совсем незаметными – Лиза чувствовала лишь крепкие руки партнера по танцу.       Ощущала себя полностью в чужой власти. Контроль над телом был утерян окончательно, и голова доверительно упала на мужское плечо. Если бы широкие ладони не удерживали за талию, наверное, она бы просто рухнула к его ногам. И хорошо, что музыка играла слишком громко, перекрывая сумасшедший стук сердца. Что-то безумное происходило с ней под этот чертов «Летний дождь». А в объятиях Вити было тепло и слишком правильно. Совсем не хотелось, чтобы песня заканчивалась.       Кажется, Лиза могла бы так танцевать до самого утра, да только медленные аккорды сменились более бодрыми. Пары стали расходиться, возвращаясь за столы, а Лиза с Пчелкиным лишь слегка отстранились друг от друга. Смотрели, не мигая. Молнии, бури, электричество – между ними, оба это почувствовали.       Лиза моргнула раз, а потом еще один – чаще, чем того хотелось бы, но это помогло хоть немного вырваться из-под гипноза. Она сделала шаг назад под все еще пристальным – изучающим? - взглядом.       Витя аккуратно поднял ее ладонь и коснулся костяшек пальцев губами, а Лиза руку одергивать не стала. Мириады разрядов побежали вверх, заставляя сердце биться за грудиной еще быстрее. Вперед до бесконечности, до срыва ритма.       Нет, Лиза определенно сошла с ума.       – Шампанское? – спрашивает вкрадчивый голос Пчелкина, а она почему-то уже плохо разделяет реальность и вымысел. С большим трудом находит в себе силы, чтобы ответить что-то до ужаса банальное:       – Да, спасибо, – и после ее кивка Витя наконец отпустил ладонь.       Они вернулись за стол, где он галантно освежил ее бокал. Себе плеснул виски.       – Ну, за молодоженов, – он слегка звякнул о ее бокал толстым стеклом своей рюмки и залпом опрокинул крепкий алкоголь.       Лиза сглотнула. Видела, что Витя вел внутри себя какую-то непонятную ей борьбу. Ту же, что вела и она сама?       – Лизка, пошли танцевать! – в поле зрения возникла Таня, увлекая обратно на танцпол. Краем глаза Тальникова смогла рассмотреть, как к Пчелкину подошли братья и потащили куда-то в неизвестном направлении. Наверняка собирались исполнить свою коронную песню, которую обещали исполнять на свадьбах всех членов Бригады.       Об этой традиции рассказала Тома Филатова. Именно на их с Валерой свадьбе, которая прошла без особого размаха и почти совсем без гостей, Белов, Холмогоров и Пчелкин впервые спели эту знаковую для компании композицию. А когда вернулись из ссылки, то пели уже на свадьбе Александра и Ольги, только другим составом. Так традиция и укоренились в их кругу.       И действительно – Лиза не ошиблась в своих догадках. Вскоре Пчелкин материализовался у микрофона и затянул «Генералов песчаных карьеров», а Филатов с Беловым подпевали ему сбоку. Весьма сносно, если быть совсем уж честной, пускай они и не всегда попадали в такт, а где-то даже фальшивили. Учитывая сколько алкоголя они успели в себя влить к этому моменту, уже победой было то, что певцы в принципе стояли на ногах.       Тальникова повернула голову к виновникам торжества – Таня прижалась к Космосу, слегка покачивалась под грустную песню. Улыбалась, перешептываясь с мужем.       Бригада продолжала петь, а Лиза снова взглянула на импровизированную сцену, на Виктора, и почему-то тоже не получалось сдерживать улыбку. Она и не подозревала, сколько души бандиты вкладывали в эту музыку. Сейчас отчетливо понимала – перед ней действительно были обычные парни с окраин, что просто хотели лучшей жизни. А все остальное – декорации.       Пчелкин перевел взгляд с молодоженов на Лизу, словно теперь пел только для нее, и Тальникова улыбнулась ему в очередной раз. Отсалютовала бокалом шампанского – этот безумец невольно втягивал и ее в свое сумасшествие.       Исполняя припев, Виктор прижимал руки к груди. Позади него пьяный Филатов запутался в проводе от микрофона и чуть не завалился на Белова. Хохот сбил ноты на откровенную фальшь, и мужчины окончательно перестали попадать в аккомпанемент. Забыли текст и повисла неловкая пауза, на что зал разразился смехом.       А когда аккорды стихли, бригадиры собрались в кучу у микрофона. Поздравляли Коса и Таню, шутили наперебой, стебали Холмогорова и смеялись. Словно не криминальные воротилы, а простые пацаны на свадьбе лучшего друга. Сегодня не было в них жестокости и угрюмой твердости взгляда, а только лишь пьяный задор и искренняя радость.       Наблюдая за бандитами, Лиза и сама ощутила ком в горле. Каким-то неведомым образом люди, которых она ненавидела, боялась, те, кто разрушил ее жизнь, стали родными. От осознания этой данности в груди резко перестало хватать воздуха, словно кто-то ударил в солнечное сплетение. Странная волна паники захлестнула до самой макушки.       Бригадиры подарили Холмогоровым участок под застройку, как и планировали. Вокруг разразился гул аплодисментов и алкоголь снова потек рекой. А Лиза до следующей музыкальной паузы пыталась научиться дышать заново. Ей срочно нужно было на свежий воздух. И Таня не могла не заметить потерянное состояние подруги, одними только губами спросила, все ли в порядке. Слегка сжала ее пальцы в своих, не понимая, что произошло. Лиза кивнула, ощутив волну умиротворения от подруги, но уединиться все же хотелось.       – Я воздухом подышу. Слишком много выпила, кажется, – шепнула она Татьяне. Не обманывала, а уже привычно не договаривала. Когда-нибудь она поделится с подругой своими мыслями, но не сегодня.        Та кивнула, нехотя отпуская свидетельницу из-за стола.       Лиза прошла на задний двор коттеджа – к бассейну, который заприметила еще в первый свой визит сюда. Снова захотелось курить, просто до жути, но здесь не оказалось никого, у кого можно было бы стрельнуть сигаретку. И это было плюсом в каком-то смысле, ведь можно поразмыслить в тишине над событиями сегодняшнего дня, не поддаваясь вновь пагубной привычке. Пускай из павильона доносилась музыка, здесь можно было на пять минут выдохнуть, выровнять дыхание. Обдумать странные выводы, к которым пришел уже замутненный алкоголем разум.       Лиза присела на пластиковый лежак у бассейна и сняла свои лодочки, чтобы размять ноги. До ее слуха донеслись радостные возгласы и аплодисменты, миллионное «Горько!» за день.       Перевела взгляд на звездное небо, пытаясь успокоиться. Ничего страшного не произошло. Просто она привыкла к людям, просто полюбила их. Только и всего.       – Так вот где моя свидетельница! Уже подумал, что братва тебя умыкнула.       Обернулась – позади стоял – пошатывался, – Пчелкин. Она выдохнула – не получилось урвать свои пять минут покоя. И от Вити скрыться тоже не получилось. Его светлый пиджак, видимо, остался где-то в особняке, а в руках болталась открытая бутылка шампанского.       Улыбнувшись, Лиза про себя отметила, что Витя уж слишком часто смешивал разный алкоголь. Голова и желудок на утро явно не скажут ему спасибо.       Витя же тем временем подобрался ближе и уселся на лежак напротив.       – Да кто меня украдет? Вся братва в курсе, что я с Пчелой сегодня, – попыталась отшутиться Лиза, нарочно называя кличкой. Никогда прежде так его не называла.       Пчелкин на миг удивленно замер и заглянул ей в глаза. И что только пытался там высмотреть весь день? Следом – небрежно выложил на пластиковый столик между лежаками пачку сигарет и зажигалку. Тянул время.       – А ты действительно со мной сегодня? – неоднозначно поинтересовался внезапно. Тальникова пожала плечами:       – Ну конечно, мы же свидетели, – пропустила подтекст, который Пчелкин пытался вложить в свой вопрос – ей было не впервые.       Если бы не выпитое шампанское, она бы точно испугалась того, насколько уже успела ассимилироваться в компании бандитов за прошедший год. Насколько приняла их. Но сейчас все выглядело так, что Лизу почему-то это совершенно не беспокоило. И странная паника отступила. Или все же так на нее действовало присутствие Вити рядом?       Повисла неловкая тишина, несмотря на доносившиеся из коттеджа музыку и возгласы. Лиза первой решилась прервать ее.       – Не знала, что так хорошо поешь, – тоже комплимент в каком-то смысле. Возвращала ему долг за сказанное во время танца. Пчелкин ухмыльнулся и отпил глоток шампанского прямо из бутылки. Смотрел на Лизу с веселой и пьяной улыбкой, а в глазах резвились бесята.       – Хочешь, и тебе спою? – он поставил бутылку на землю, уронил локти на колени, а ладонями подпер голову. Подкрутил все свое обаяние на максимум. Лиза рассмеялась:       – Только если под гитару. На гитаре-то играешь?       – Обижаешь, – Пчелкин деланно нахмурился и склонил голову набок.       А в следующий миг задорная ухмылка куда-то исчезла с его лица. Теперь он выглядел слишком серьезно, несмотря на высокий градус алкоголя в крови. От прежней шутливости не осталось и следа.       – Нравишься ты мне, Лиз, – спокойно проговорил, уверенно так.       А Тальникова снова попыталась все перевести в шутку. Не нужно им начинать этот разговор.       – Это бутылка шампанского в тебе говорит, – отмахнулась она. – И бутылка коньяка часом ранее, – заулыбалась, на что Витя только решительно покачал головой.       – Я выпил. Но не настолько, чтобы не понимать, о чем говорю. За базар отвечаю.       Теперь Тальникова откровенно хохотнула – ох уже этот его знаменитый «ответ за базар».       – Верю. Ты наверняка пил и больше.       – Ли-и-за, – протянул Пчелкин.       – Что, Ви-и-ть? – в тон Пчелкину ответила она. Была навеселе, хотя сердце уже предательски ускоряло темп. Разговор принимал опасный оборот.       Витя привстал, чтобы подтянуть свой лежак поближе, и с грохотом рухнул обратно. Теперь между их головами было расстояние не больше тридцати сантиметров. В другой день Лиза бы смутилась такой близости, но шампанское в ее крови тоже придавало смелости. К тому же, сегодня они уже сливались в танце – куда уж еще ближе?       – Ты нравишься мне. А я, – почти прошептал. – Нравлюсь, – с расстановкой. – Тебе, – и глядел, кажется, в самую душу своими голубыми глазами.       Лиза покачала головой:       – Тебе показалось.       – Не-а, – и очередной глоток шампанского. – Не слепой же. Вижу, как твое тело отзывается. Мы танцевали и ты буквально... плавилась в моих руках.       Сердце забилось в бешеном темпе, стало тяжело сделать вдох, словно Пчелкин своими словами украл весь воздух из ее легких – снова. И кого она пыталась обмануть? Витя же читал ее, словно открытую книгу.       Бежать. Нужно сейчас же бежать, возвращаться обратно на банкет.       Лиза собрала в себе остатки силы воли и проговорила:       – Пчелкин, ты явно пересмотрел фильмов эротического характера. Это был просто танец, – отчаянно врала ему. Врала себе.       Она тоже это ощутила. То, что запрещала себе ощущать по отношению к этому человеку. Искру, что проскочила между ними, когда Виктор прижал ее к себе во время медленного танца. А ведь это было уже не впервые. Она помнила, как нечто подобное чувствовала в районной больнице год назад. И еще много раз после. В незначительных прикосновениях, в улыбках и взглядах. В простом его присутствии где-то рядом или на периферии сознания.       Пчелкин закурил. Медленно поджег сигарету и затянулся, ухмыляясь. Знал, что Лиза врала. И что собирался делать с этим знанием? Но он, кажется, не спешил.       Виктор действительно будил в Лизе какие-то странные эмоции. И она была достаточно пьяна, чтобы наконец хотя бы себе в этом признаться. Она что-то чувствовала к нему. Странное нечто, что не определялось рамками здравого рассудка.       Он сидел настолько близко, что Лиза буквально дышала одним с ним воздухом, смешанным с сигаретным дымом. Хотелось забрать сигарету из его губ и вдохнуть никотин. Забить легкие и голову. И наконец – то ли это было шампанское, то ли само сознание, – она позволила себе расслабиться. Она не против такой близости. Так спокойно и словно… На своем месте?       Лиза мазнула взглядом по пачке сигарет, одиноко лежащей на столике. По руке с ярко очерченными венами, так буднично сжимающей желанный источник никотина. По изучающему ее взору.       Странное притяжение.       Идя на свадьбу, Лиза обещала себе, что не сделает ничего, о чем будет жалеть. Будет ли она жалеть о том, что не ушла сейчас? Но уходить почему-то совершенно не хотелось.       Пчелкин сделал последнюю затяжку и потушил сигарету о пепельницу на столике, словно на что-то решившись. Его война с собой была окончена. Придвинулся еще ближе к Лизе, почти касаясь своим лбом ее. Она попыталась отвернуться, но теплая ладонь, пропитавшаяся ароматом табачного дыма, едва коснулась ее щеки, не позволяя сбежать.       И Лиза заглянула в его голубые глаза. Видела там безграничную решительность. И при этом... Нежность?       Они не отрывали друг от друга взглядов, дышали в унисон. Молчали, а глаза говорили громче слов.       Пчелкин словно ждал от нее разрешения. Совсем не торопил события. И… Лиза захотела ощутить вкус его губ – они были так близко. Господи, не только сейчас, не только в этом моменте – она желала этого уже давно. И если это произойдет, то дороги назад не будет – путь в один конец.       Ее тело действительно плавилось под прикосновениями, и он умело этим пользовался. Сердце стучало с частотой тахи, набатом отбиваясь в ушах, глуша музыку из особняка. Сужая мир только до двух людей, сидящих друг напротив друга.       Виктор придвинулся еще ближе – ближе некуда, – растягивая момент. В каких-то сантиметрах от губ Лизы. Так близко, что запах шампанского и сигарет окутывал лицо. Широкая горячая ладонь медленно опустилась на правое бедро, и миллионы мурашек раскинулись по всему телу, несмотря на тонкую ткань платья, что отделяла от чужой кожи.       Не в силах больше сопротивляться внезапному порыву, Лиза запустила ладонь в его волосы, притягивая к себе. Снова ухмылка, но неторопливая, снова момент растягивается – настолько долгожданный. Нос к носу, такое чуткое касание – нежно, до ужаса медленно. Он вдыхал ее аромат, наслаждаясь.       Лиза опустила вторую руку на крепкую грудь – их сердца бьются почти в унисон. Одинаково трепещут от накрывшего наваждения.       Витя наклонился еще ниже. Еще ближе.       Секунда и…       – Эй, свидетели, вас все ищут! – голос Филатова ножом разрезал заволокшую сознание пелену. Лиза тряхнула головой и убрала руки с груди Пчелкина, словно их застукали за чем-то страшным.       Момент был упущен.       Она обернулась и увидела Валеру, стремительно приближающегося к ним прямо по газону. Витя разочарованно выдохнул и поднялся на ноги с лежака.       – Бля, Фил, какого хрена? – все трое понимали, что Филатов сделал это специально. Он, безусловно, видел, что Лиза отвечала взаимностью на близость Пчелкина, но все равно не дал случиться ничему, о чем бы она потом пожалела.       Валера пытался защитить Лизу от своего лучшего друга. Как никто другой знал, каков Витя.       Елизавета тоже поднялась на ноги, пытаясь отдышаться и смахнуть туман наваждения. Она же почти поцеловала Пчелкина. Почти позволила ему поцеловать себя. Боже, да она же хотела этого до невозможности.       Теперь же старалась избегать взгляда Филатова, чтобы не увидеть в них жалость или осуждение. Вот и попалась на удочку Вити Пчелкина – как и сотни других девушек до нее.       – Пчела, вас все ищут. Свидетели, как-никак. Сейчас будет салют, только вас ждем.       Лиза словно протрезвела вмиг и осознала, что была в миллиметре от пропасти, к которой обещала себе никогда даже близко не подходить. А она ведь почти туда сорвалась. Смотрела на Валеру.       На Витю.       – Да, Валер, ты прав, нам следует быть на банкете, – наконец проговорила. - У свидетелей все-таки есть обязанности перед молодоженами, – и заметила, как Виктор закурил. Он злился. На нее или на Валеру?       А Лиза выдохнула. Наваждение окончательно отступило, хотя сердце еще продолжало трепыхаться в груди – протестовало против решения. Но девушка была благодарна Филатову за то, что тот продолжал присматривать за ней. Что не позволил шагнуть с обрыва.       Витя же выглядел взъерошенным. Кажется, совсем не понимал, что за комедия сейчас разворачивалась перед ним. Лиза в очередной раз собиралась убежать – даже смешно.       Она надела на ноги сброшенные ранее лодочки и аккуратно, чтобы не споткнуться, пошла к особняку по мягкому газону. Пчелкин молча последовал за ней и ничего больше не говорил, но его тяжелый взгляд ощущался на затылке. Лучше это проигнорировать. Как и то, что внутри скребли кошки.       Было и прошло. *       Салют оказался прекрасным, от каждой вспышки буквально захватывало дух. Лиза в очередной раз пустила скупую слезу, когда Таня с Космосом поцеловались под яркие взрывы фейерверков. А после салюта уже заметно поредевшая толпа гостей проводила молодоженов в соседний особняк, арендованный для них на эту ночь.       Завтра у Холмогоровых самолет в Черногорию, а дорога до Москвы только заняла бы лишнее время. Да и так, вероятнее всего, было безопаснее. Ведь Лиза не могла не замечать хорошо вооруженную охрану по периметру особняка. Таня рассказывала, что случилось на свадьбе Беловых и, видимо, вероятность повторения событий все же существовала.       Время близилось ко второму часу ночи, и компания переместилась из павильона внутрь особняка. Уставшая Ольга давно пошла спать. Лиза удивлялась, как она вообще в своем положении продержалась весь день на празднике. Сама-то Лиза уже валилась с ног, хоть ей и был привычен сумасшедший темп благодаря работе в больнице.       Официанты накрыли небольшой столик на застекленной террасе, и празднование стало менее официальным. Остались только самые близкие друзья.       Лиза поднесла бокал шампанского к губам и сделала небольшой глоток. Краем глаза она наблюдала за Пчелкиным, который принял условия ее игры и игнорировал ее в ответ, напиваясь в зеленые сопли, что делало совершенно невозможным хоть какое-то выяснение отношений.       Она же поступила как неуверенная в себе девятиклассница! Прекрасно же осознавала, что не в силах сопротивляться такому напору. Она хотела его поцеловать. Ну почему? Почему тогда убежала?       – Витя – хороший парень, чтобы ты ни думала, – шепнула Тома на ухо – она появилась буквально из ниоткуда. Присела рядом в плетенное кресло. Проследила за Лизиным взглядом.       – Что? Ты о чем? – недоумевала Лиза, отрывая от Пчелкина взгляд. Похоже, она так и продолжала непрерывно смотреть на него, вспоминая недавний недопоцелуй.       – У вас обоих все на лбу написано. Я же вижу, как ты рвешь себе душу. Мне это знакомо, – Лиза удивленно посмотрела на Тому.       Она ведь видела, как трепетно они с Валерой относились друг к другу. Для самой же Лизы все это было странно и ново – Космос с Таней, Тома с Валерой, Белов с Ольгой. Она только начинала привыкать к этой странной нормальности.       А еще Лиза не знала, что ответить на слова Филатовой. Та, заприметив замешательство, покровительственно улыбнулась:       – Ну я же не слепая была, когда мы с Валерой познакомились. Знала, что у него проблемы, что не просто так на Урале отсиживается. Но я полюбила человека и приняла его. Как сделала это Таня. И отчасти Оля.       – Лишь отчасти? – зачем-то уточнила Лиза, на что Тома пожала плечами.       Парни за столом захохотали, затем опрокинули по энной рюмке коньяка. И куда в них столько помещалось? Лиза снова перевела взгляд на собеседницу.       – Ну, она до сих пор верит, что сможет Сашу изменить.       Лиза всмотрелась в Белова, сидящего вразвалку за столом. Он пил, улыбался и шутил. А внутри сидел зверь – дикий, неконтролируемый. Лиза это ощущала каждый раз, когда мужчина оказывался в непосредственной близости. Опасность, что он источал, несмотря на улыбку.       – Не сможет, конечно, – изрекла Тальникова решительно, переводя взгляд с Саши снова на Витю – он о чем-то болтал с Валерой.       – Но от этого Оля не станет меньше любить, – добавила Тамара зачем-то.       – Я не люблю Витю, – мгновенно возразила Лиза, качая головой. С чего это вдруг Тамара сделала такие выводы?       – А я у тебя об этом и не спрашивала, – Тома улыбнулась с хитринкой, отчего Лизины щеки запылали. Настолько, что захотелось приложить к ним холодные ладони. Да что же это за вечер такой?       – И тебя все устраивает в такой жизни? – вырвалось само собой, на что Тома неопределенно пожала плечами. С нежностью смотрела на супруга, который что-то напутственно рассказывал Вите, обхватив того за плечи.       – Естественно, иначе меня бы не было здесь, – без тени раздумий ответила Тома. Напомнила Лизе решительность, с которой Таня всегда говорила про Космоса. – Уже так поздно, пойдем-ка спать, а? Парни тут точно до утра отмечать будут, раньше рассвета не разгоним по спальням, – Филатова бросила беглый взгляд на маленькие наручные часики. Пыталась сменить тему?       Мужчины за столом продолжали хохотать, действительно не собираясь никуда расходиться. Приговаривали очередную бутылку крепкого алкоголя.       – Тебе не кажется, что кто-то должен за ними приглядывать, чтобы не наделали глупостей?       – Охрана за ними приглянет. Валера приказал не выпускать их из особняка до утра, так что с территории никуда не денутся. Главное, чтобы палить не начали, – со знанием дела проговорила Тома. Эти явно могли.       Она поднялась из кресла и прошла к столу. Нежно чмокнула Валеру в щеку и, попрощавшись с остальными, упорхнула наверх. Лиза встала следом – готовиться ко сну. Ей так много нужно было обдумать, а постоянно мелькающий рядом Витя только будоражил разум.       Распрощавшись с оставшимися гостями, Лиза заметила на себе чужой пьяный взгляд – Пчелкина. Он улыбался ей, уже не выглядел злым или расстроенным.       Мысленно взмолилась – хоть бы он выпил так много, что наутро и не вспомнил бы об их недопоцелуе. Она же совершенно не знала, что ей теперь делать с этим всем.       А уходя, чувствовала, как Витя провожает ее взглядом. И о чем только думает?       В своей комнате Лиза приняла душ и окончательно смыла с себя запах и прикосновения Пчелкина. Голова слегка кружилась от количества выпитого, и еще какое-то время она не могла уснуть. Ведь, закрывая глаза, видела такое знакомое лицо – прямо перед собой. Его губы в паре сантиметров от ее собственных.       Прокручивала в голове слова Томы и уже сомневалась, правильно ли поступила. Вот ведь чета Филатовых, которые забрались по разные стороны баррикад сознания! И кому из них стоило больше доверять?       А может, лучше – самой себе? *       Витя снова пил – до неприличия много. И злился – до неприличия сильно. Пиздец, как хотелось почесать кулаки о Валерину морду лица. Тоже, блять, защитник нашелся. Какого вообще хуя все вокруг тут заделались адвокатами Тальниковой? Хорошо, что хотя бы у Коса оказались дела поважнее на эту ночь. Хотя не ровен час.       – Ты нахрена влез-то? – спросил все-таки Пчелкин у Валеры, пока Белый с Фариком закусились в армрестлинг и отвлеклись.       Фил, хоть и был откровенно пьяным, все понял с пары слов. Не нужно было объяснять, о чем базар, так что он молча налил себе и Вите коньяку по новой.       Выдохнул тяжело под тяжелым же взглядом Пчелкина.       – А нахрена ты Лизу к себе привязываешь? Пчела, тебе что, баб вокруг что ли мало? Ну вон, любую бери, и твоя будет. А Лизка… Ну хорошая она, ты пойми. Ты ж щас ее через мясорубку пропустить собираешься.       Пчел задумался. Филатов, конечно, говорил по делу – друг детства, куда деваться. Таков уж был этот Филатов – всегда емко и в точку.       Но, минуточку: все вокруг постоянно твердили о том, что Пчела Лизу якобы обидит. Да так, блять, часто твердили, что он и сам в это поверил. Вот уж пиздец.       – А если не собираюсь? Если это серьезно? – вдруг спросил Пчелкин. С вызовом даже.       Он же еще после того медляка с ней все решил, когда ее голова у него на плече покоилась. Заднюю уже давать явно не собирался, и одобрение Валеры ему никуда не уперлось. Ни разу.       – Прям-таки серьезно? – недоверчиво нахмурился Фил. Поднял рюмку, и Пчелкин последовал его примеру.       Выпили и закусили. Витя подпер голову ладонью, размышляя, как бы правильно выразить мысль. Потому что все в голове уже смешалось и перемешалось в непонятную кашу. Воровато обернулся в сторону лестницы – как бы Тальникова там не стояла и не услышала, что он там собирался сказать.       Правду, мать ее за ногу.       – Фил, так она плотно засела в башке, до одури просто. Только она перед глазами и маячит. А прикасаюсь, так вообще крыша отлетает, – выдохнул. – Я, кажись, даже если захочу – не смогу ее обидеть.       Филатов секунду смотрел на друга пристальным стеклянным взглядом. Не моргал даже от такого откровения Пчелкина – Витя ж был в дрова, куда ему врать-то? Да и смысл?       Наконец, по плечу прилетает крепкий ободряющий хлопок:       – Что, братишка, наступил тот момент, когда и ты влюбился, а?       – Ну ты нажрался, конечно, Филыч, – Витя попытался толкнуть друга куда-то... в область тела, но промахнулся. Ну какое там «влюбился»? Правда ведь?       Валеру подобный жест ничуть не расстроил, ведь он действительно нажрался.       – А давай выпьем? – предложил он по итогу, разливая коньяк по рюмкам.       Ну и выпили. Снова.       Все-таки за любовь.