Каждый день твой

      Пчелкин не позвонил. А даже если и звонил, то Лиза много работала и дома почти не бывала, чтобы ответить. На горизонте парень больше не появлялся, и Лиза с облегчением выдохнула. Но все-таки она поинтересовалась у Тани невзначай, куда пропал назойливый Пчелкин. Узнала, что тот задерживается в Ростове «по работе», а подробности, закономерно, узнавать не стала. Даже думать не хотелось о том, какая именно работа могла быть у бандита в другом городе и почему он там задерживается.       Тем временем приближался Новый год, который Тальникова планировала уже привычно встречать с четой Зарецких. Пока, правда, Зарецкие в Москву не спешили, а Лиза на отпуск даже не надеялась, чтобы уехать из столицы на праздники к ним. Особенно когда в предновогодней суете приемное отделение забито пациентами больше обычного. Да и Тальниковой почему-то очень хотелось встретить Новый год именно в Москве, о которой так долго и самозабвенно мечтала, в компании близких людей. Хотелось показать им то, к чему уже успела прикипеть. Чтобы ее еще не до конца обжитая квартира наполнилась смехом близких, с которыми они так много успели пройти вместе за короткий отрезок времени.       Таня несколько раз предлагала присоединиться к празднованию на даче Беловых, но такой вариант Тальникова даже не рассматривала. Рядом с бандитами наверняка будет чувствовать себя не в своей тарелке. Поэтому она решительно отклоняла предложения подруги. Если Зарецкие не приедут, будет отмечать на работе.        В январе Лизе пообещали четверть ставки в отделении общей хирургии. Работы станет больше, но хотя бы за нее начнут платить. Ведь начнут же? Задержки зарплат, в которых погрязла вся страна, вполне могли коснуться и врачей. И если на заводах заработанное выплачивали продукцией, то чем будут платить Тальниковой? Без того дефицитными шприцами? Бинтами да ватой? Неопределенность и угнетающие настроения не могли не затрагивать даже жителей столицы. Тревога витала в воздухе тяжелым смогом. Немного успокаивали еще не потраченные до конца бандитские деньги, которых Лизе вполне хватит на пару месяцев жизни без зарплаты.          Тот день, как и все остальные в приемном, был весьма насыщенным. Скорая прибывала за скорой, Лиза с коллегой металась словно белка в колесе, чтобы распределить всех пациентов по профильным отделениям. Только после обеда наступило подобие затишья. Жаль, что так бывало лишь перед бурей. Лиза уже по опыту знала – как только стемнеет, скорые снова выстроятся в очередь возле больницы. Потому как именно ночью и непременно в пятницу пациенты, терпящие боль дома предыдущие пять дней, вдруг решают обратиться за помощью. Звук скрипа колес скорой по неровному асфальту, кажется, уже въелся Лизе в подкорку. Иногда, даже когда Тальникова ночевала дома, далеко от больничных стен, она все равно просыпалась от стойкого ощущения, что под ее окном стоит буханка скорой помощи.       Когда же в приемном появился зазор и поток пациентов стал более размеренным, Лиза решила воспользоваться свободной минуткой и сбегать в буфет за любимыми пирожками. Себе с повидлом, коллеге – с мясом. Только ради этих вкуснейших пирожков и стоило оставаться работать в больнице. И пока здесь еще продавали выпечку, в целом, атмосфера в больнице была стабильной.              В буфете, несмотря на послеобеденный час, было людно, так что Лизе пришлось отстоять небольшую очередь. Возвращаясь назад, девушка спешно проходила по серым коридорам больницы. Кивала уже знакомым докторам и медсестрам, не особо заостряя внимание на ком-то конкретном.       В какой-то миг взгляд зацепился за фигуру. Неожиданно мозг отметил знакомую улыбку, словно вырванную из толпы. По телу побежали уже привычные мурашки. Лизе не показалось.       Посреди коридора стоял Пчелкин с невысокой пожилой женщиной. Они вели беседу со светилом кардиологии их больницы, да и всей Москвы наверняка, Леонидом Антоновичем. Лиза слышала о докторе очень много хвалебных отзывов от коллег и пациентов. Вокруг него всегда крутились толпы студентов и учеников. Каждый, кто планировал связать жизнь с кардиологией, торакальной или кардиохирургией, мечтал обучаться у Леонида Антоновича. К нему ехали со всей страны. И вот теперь с ним болтал Пчелкин, словно с хорошим знакомым.       Лиза замедлила шаг, окидывая Пчелкина и его спутницу внимательным взглядом. Виктор был одет в свободные брюки, черную рубашку, что выгодно оттеняла цвет его кожи, и темное пальто поверх. Золотые наручные часы отблескивали на весь холл больницы, демонстрируя статусность мужчины.       Он внимательно слушал объяснения доктора. Женщина рядом с Пчелкиным была одета в простенькое серое платье, а свою верхнюю одежду держала в руках, нервно теребила кончик рукава пальто.       Лиза стояла достаточно далеко, но даже с такого расстояния не могла не заметить внешнего сходства Пчелкина со спутницей. Привел маму в больницу, получается. Лиза уже было хотела развернуться и пойти другой дорогой, даже подвальным переходом, лишь бы не пересекаться с бандитом. Не ее это дело. Но было уже поздно – у Виктора зазвонил сотовый, он пожал руку доктору и, отходя в сторону, заметил Лизу, которая пялилась на мужчину словно в упор, несмотря на расстояние между ними. Они встретились взглядами.       На миг лицо Вити показалось удивленным, но он быстро вернул себе свою привычную маску «у меня все под контролем». Разговаривая по телефону, Пчелкин улыбнулся Лизе и небрежно махнул рукой. Будет весьма глупо, если Тальникова сейчас сделает вид, что не заметила приветствие и сбежит в другую сторону. Сердце почему-то застучало галопом.       Елизавета покосилась на маму мужчины, которая все еще продолжала беседовать с кардиологом. Внимательно слушала и кивала головой. Витя тоже бросил короткий взгляд на маму и пошел по направлению к Лизе, пряча мобильный в карман пальто. Тальникова пошла на встречу, деваться было некуда.       – Ну привет, Лизка. Ты в этой больничке что ли работаешь? – Пчелкин подошел слишком близко. Небрежно запихнул одну руку в карман брюк.       Вот уж действительно, судьба – интересная штука. Постоянно сталкивает девушку с бандитом. Был бы без матери, точно подумала б, что специально за ней ходит и появляется тогда, когда она меньше всего этого ожидает. При всех его финансовых возможностях, Пчелкин все равно оказался там, где работала Тальникова.       Лиза кивнула:       – Здравствуй. Да, доктором приемного отделения, – ответила девушка. Почему-то нервничала. Захотелось спрятать руки в карманы белого халата, но вместо этого только крепче сжала сверток с пирожками. Виктор с интересом посмотрел на нее.       – Не хирургом?              – Всему свое время, – уклончиво произнесла Лиза. Простой вопрос Пчелкина словно лезвием полоснул по сердцу. Девушка прижала пакет с пирожками к груди, выстраивая некий барьер между ней и бандитом.       – Все равно молодец, – мужчина окинул Лизу коротким взглядом. – Хорошо выглядишь, кстати. Я вот маму обследоваться привез. Говорят, у вас тут лучший спец Москвы по сердцам, – Пчелкин звучал непринужденно, расслаблено. Лиза мысленно отметила, что ее догадки насчет мамы оказались верны. Комплимент пропустила мимо себя.       – Так и есть, Леонид Антонович лучший в своей области, – уверенно ответила Тальникова.       Между парой повисла неловкая тишина. Лиза не спешила задавать вопросы, которые ее не касались. Пчелкин же поглядывал на маму, что уже попрощалась с кардиологом и шла к сыну. Ростом была меньше Вити на полторы головы, отчего казалась совсем миниатюрной. Только когда она подошла совсем близко, Лиза сумела разглядеть мириады морщинок вокруг ее голубых глаз. Таких же, как у Пчелкина.       – Витенька, познакомишь со своей подругой? – женщина добродушно улыбнулась Лизе, отчего Тальникова почему-то почувствовала себя неловко. Не в тех отношениях они были с Виктором, чтобы тот знакомил ее с мамой. Но Пчелкина это, кажется, совсем не беспокоило. Его в целом мало что беспокоило, такое впечатление складывалось у девушки.       – Мам, это Лиза, моя давняя знакомая, – проговорил мужчина. Женщина добродушно улыбнулась доктору.       – Лизонька, очень приятно. Я – Светлана Петровна, мама Вити. Вы здесь работаете? – Пчелкина протянула Лизе ладонь. Девушка аккуратно пожала ее, отмечая приятное тепло, исходящее от мамы Виктора. Кивнула утвердительно:       – Да.       – Лиза – доктор приемного отделения, – вмешался Пчелкин. Его мама практически с чистым восторгом посмотрела на девушку, отчего Лизе стало еще более неловко. Хотелось сбежать. Спрятаться за своим белым халатом.          – Ничего себе. Такая тяжелая работа для девушки. А как вы познакомились, Вить? – от внезапной смены темы Лизу передернуло. Сознание мигом переметнулось в события поздней весны, когда окровавленный Виктор тащил Лизу в больницу посреди ночи. Вряд ли Светлана Петровна оценит такой рассказ.       – Лиза – подруга Тани Савариной, невесты Космоса. Она и познакомила, – соврал Пчелкин, даже не моргнув. Елизавета же тактично промолчала на эту ложь. В какой-то мере было забавно наблюдать, как важный криминальный авторитет врал маме, которая явно не была в курсе делишек сына. Или предпочитала не видеть, чем занимается Витя, ведь только слепой и глухой не заметил бы в нем бандита. Но и Лиза не имела права вмешиваться в дела чужой семьи.       Светлана Петровна довольно кивнула.       – Приходите как-нибудь вместе с Таней к нам на чай. Мы так давно с ней не виделись, – Лиза покосилась на Витю, словно спрашивая "какого черта?" Его мама что, всех знакомых приглашает домой на чай? Пчелкин пожал плечами с хитрецой, мол, выкручивайся сама.              – Как-нибудь, – уклончиво ответила Лиза. Сдерживая смех, Витя все-таки решил вмешаться:       – Мам, Лиза – очень занятая девушка, сама понимаешь, доктор, – с расстановкой проговорил он, на что Светлана Петровна быстро закивала головой.       – Да-да, конечно.       Предупреждая последующие вопросы и еще более неловкие разговоры, Лиза решила воспользоваться моментом, чтобы попрощаться.       – Побегу я. Пора уже.       – Бывай, Лизка, – в привычной ему манере произнес Витя. Лиза помахала рукой и стала удаляться в сторону приемного отделения. Краем уха уловила, как Светлана Петровна проворковала сыну:       – Какая приятная девушка. Почему бы тебе не пригласить ее на свидание?       – Ма-ам… – протянул Пчелкин.       Больше Лиза ничего не слышала за больничным шумом. Но шла в приемное и улыбалась.       Витя был бандитом. Но для своей мамы – просто сыном, который о ней заботится и о котором заботится она, несмотря на то, что Пчелкин уже давно не мальчик. Которого мама наверняка пытается засватать к хорошей девушке. Жаль только, что Светлана Петровна даже близко понятия не имела, что ни одна хорошая девушка ни за что не будет рядом с бандитом, на руках которого порох и кровь.       Доктор ускорила шаг. Ее обед и так задержался. Наверняка напарница уже вспоминала девушку добрым тихим словом, зашиваясь от количества поступающих пациентов. *              Дежурства день через день были не в новинку для Лизы, но сегодня она впервые порадовалась, что пойдет домой, а не на очередную операцию. Силы действительно были на исходе. Хотелось простого человеческого выспаться, а после сна никуда не спешить. Выпить кофе не впопыхах, опаздывая на работу. Да и просто полежать, отдохнуть без спешки. Почитать книгу и послушать хорошую музыку. Приготовить вкусный ужин не за двадцать минут.       Лиза правда очень вымоталась за последние дежурства. То ли приближающийся Новый год давал о себе знать, то ли простое совпадение, но ни на приемнике, ни в хирургии не было и минуты покоя. А ведь завтра снова заступать на дежурство.       Подул прохладный ветер, и Лиза поплотнее укуталась в свое пальто, мечтая о том, как рухнет в тёплую кровать и проспит следующие полдня. Посмотрела на небо, отмечая пасмурность утра. Похоже, сегодня пойдет дождь или мокрый снег, поэтому нужно поспешить домой, чтобы не промокнуть насквозь. Зонт Лиза так и не купила, посчитав это ненужной тратой денег.       Поправила сумку на плече и быстрым шагом пошла по направлению к метро. Но стоило только выйти за территорию больницы, как в глаза бросилась знакомая черная «БМВ». И номера те же, уже врезавшиеся в память, кажется, навсегда.       «Да чтоб тебя, Пчелкин!» – подумалось девушке. – «Ну сколько можно встречаться на моем пути?»       Лиза аккуратно осмотрелась вокруг, но владелец автомобиля так и остался где-то за периферией взгляда. С облегчением выдохнула. Ее тело до сих пор странно отзывалось на появление Пчелкина рядом. Это был не страх, нет, но что-то иное, чему мозг Елизаветы не мог подобрать адекватное объяснение. И от этого ощущения были еще более странными.       Мужчина напоминал коварного лиса, от которого можно было ожидать чего угодно. А его присутствие вспышками вырывало из сознания воспоминания о прошлом. Совершенно не хотелось, пусть даже мысленно, возвращаться к событиям лета. А еще Лизе было очень неловко за свои нетрезвые словесные заигрывания с Пчелкиным на балконе ее квартиры. И то, что он больше не появлялся на пороге ее жилища, красноречиво говорило о том, что и сам мужчина явно передумал звать Лизу на свидание. Вчерашнее знакомство с мамой только добавило неловкости между ними, пусть Виктор этого и не показывал. Он вообще отлично умел прятать эмоции за нагловатой улыбкой.       Лиза застучала каблучками сапожек по неровному асфальту. И, наверное, какая-то неведомая сила заставила девушку все же оглянуться назад. Бросить короткий взгляд и обреченно выдохнуть. Она все-таки увидела Пчелкина, одиноко сидящего на лавке. Поникшего, с тлеющей сигаретой между пальцев. Мужчина смотрел в пол, не замечая Лизу, и явно был чем-то озадачен. Тальникова хотела уйти, пока бандит ее не заметил, но почему-то не смогла.       Она видела Пчелкина разным: злым, веселым, серьезным, сосредоточенным, обеспокоенным и даже, как ей казалось, напуганным. Но таким подавленным – никогда. Пчелкин создавал впечатление мужчины, у которого всегда все под контролем, даже когда это была лишь весьма призрачная видимость. Сейчас не нужно было проводить сложных математических расчетов, чтобы сообразить, почему человек может вести себя подобным образом у медицинского учреждения.       Ноги Лизы будто сами пошли по направлению к старому знакомому, сигарета которого дотлела почти до самого фильтра, а ведь тот так и не сделал ни единой затяжки. Пчелкин, казалось бы, всецело был увлечен рассматриванием собственных ботинок.       – Витя, у тебя все в порядке? – тихо поинтересовалась Тальникова, подойдя почти вплотную к лавке. Виктор поднял на нее голубые глаза, в которых читалось нескрываемое удивление. Чего таить, Лиза и сама была обескуражена своим поступком.       – Лизка, – Пчелкин тепло улыбнулся. Заметил догорающий бычок, потушил его прямо о лавку и выкинул в урну щелчком пальцев. Лиза обратила внимание на папку, лежащую на лавочке.       – Все пучком, – снова улыбка, но на этот раз уже неискренняя. И блеск в глазах какой-то другой, не привычный Вите. Лиза склонила голову набок, изучая знакомого. Ее этому учили – считывать пациента, едва войдя в палату. Вот только Виктор пациентом не был. А кем он, собственно, был для Лизы?       – А если честно? – все же настаивала девушка. Витя изучающе посмотрел на нее. Прищурился.       – Даже так? – стал доставать новую сигарету из пачки. Подкурил, закрываясь ладонью от ветра. – А как же держаться подальше от нас? От меня?       Лиза буквально сжала губы в линию, чтобы не брякнуть какую-нибудь колкость. Она в самом деле слишком устала, чтобы препираться. Только порывы холодного ветра немного бодрили после бессонной ночи.       – Не хочешь отвечать – не нужно. Хорошего дня, – Лиза развернулась на каблуках, собираясь уйти. Пчелкин окликнул ее:       – Погоди ты, не психуй, – свободной от сигареты рукой мужчина зарылся в светлые волосы. – Хреново, в общем, все. Дело в матери. Док говорит, надо оперироваться, лучше заграницей, – почти что выпалил Пчелкин, выкладывая все карты. И снова Лиза оказалась права в своих догадках.       – Если Леонид Антонович так говорит, значит стоит к нему прислушаться, - безапелляционно проговорила Тальникова, на что Пчелкин только горько улыбнулся.       – Мать не станет. Говорит, хочет умереть на родине, – от последних слов у него вырвался нервный смешок. Лиза присела на лавочку рядом с мужчиной. Она не понаслышке знала, каково это – лечить маму от тяжелого заболевания. И каким бы плохим и черствым человеком Пчелкин ни был, свою маму он все же любил. И как мог заботился о ней.       – Там все настолько серьезно? – решилась спросить Лиза. Если Вите нужно выговориться, то, несмотря на свою усталость, девушка готова предложить свое плечо. Она никому не пожелала бы остаться один на один с болезнью близкого человека.       Пчелкин покачал головой. Зло выкинул дотлевший до фильтра бычок и следом достал новую сигарету. Лиза с укором посмотрела на него, но решила, что сейчас не время для нотаций про здоровый образ жизни. Он нервничал и таким образом, привычными действиями, пытался себя успокоить.       – Я, Лизка, ни хрена в этом не понимаю.       – Взгляну на документы? – рука девушки сама потянулась к папке, лежащей между ней и Пчелкиным.       – Валяй, – он поджег новую сигарету. Выпустил струйку дыма в противоположную от Лизы сторону. Продолжал рассматривать ботинки, словно только там мог найти ответы на свои вопросы.       Девушка просматривала анализы и заключения неспешно, вчитываясь в каждое слово. И даже несмотря на то, что она была до ужаса вымотана, все же примерно смогла нарисовать для себя общую картину состояния пациентки. С облегчением выдохнула.       – Вить, здесь все не так уж и плохо. Твоей маме нужно проводить вмешательство и лучше это сделать в плановом порядке, чем ждать ухудшения. Такие операции уже давно рутинны, – заверила Лиза, откладывая картонную папку в сторону. Витя посмотрел Лизе в глаза, словно сомневался, что та говорит правду.       – Скажи это матери, – наконец, проворчал он.       – Могу, если хочешь, – Лиза пожала плечами. Брови Пчелкина, казалось, норовили взлететь до небес от изумления:       – Всерьез щас?       – Ну, если твоей маме требуется еще одно мнение. Я не кардиолог, правда, но кое-что все же знаю. Но, понимаешь, я считаю, что лучше всего дать твоей маме время переварить информацию, а затем приехать на повторную консультацию и составить план действий. Думаю, сейчас она просто ошарашена и пока еще не смирилась с новым диагнозом, поэтому так категорично отреагировала.       Лизе почему-то до боли захотелось утешающе похлопать Витю по плечу. Она себя сдержала. Не в таких отношениях они были, чтобы нарушать личное пространство. Да и во многом списывала такую свою реакцию на то, что проецировала ситуацию на себя. Воспоминания о собственной маме, как оказалось, были еще весьма свежими. Тальниковой в свое время не хватало кого-то рядом, кто мог бы просто выслушать или поддержать теплым словом. По какой-то неведомой причине Лиза решила стать таким человеком для Пчелкина.       – А если без операции? – уточнил Виктор.       – Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы, – Лиза мягко улыбнулась. Усталость накатывала волна за волной. Пчелкин хохотнул. Видимо, и сам вспомнил, как вез девушку в Москву, а она задавала ему глупые вопросы.       – На минуту я даже забыл, какая ты кусючая, Лизка, – в грустном взгляде появился такой свойственный Вите огонек. – Ладно, отфильтрую базар. А если с операцией?       Лиза снова пожала плечами:       – Твоя мама проживет еще много прекрасных лет в счастливом неведении, чем зарабатывает на жизнь ее сын, – девушка и сама улыбнулась, подкалывая Витю. Вспоминала, как забавно стушевался важный криминальный авторитет на безобидный вопрос матери о том, как сын познакомился с девушкой-врачом. Словно заразившись улыбкой от Лизы, Пчелкин снова хохотнул.       – Черт, Тальникова, ты меня сегодня добьешь своим сарказмом. Спасибо, кстати, – добавил уже серьезно. Лиза подняла на него взгляд, не понимая, за что именно ее благодарят. Карие глаза встретились с небесно-голубыми в немом вопросе. Пчелкин без слов все понял и добавил:       – Что не рассказала матери, как мы познакомились. У нее больное сердце, незачем лишние переживания. Чё я тебе, в общем, объясняю… Сама все понимаешь, - Пчелкину нелегко давались благодарности, это было видно, отчего Лиза окончательно смягчилась. Почему-то сейчас она была уверена, что перед ней настоящий Виктор, без напускных масок и бандитской фальши.       – Не за что, – просто ответила она, пожимая плечами.       Какое-то время они просто посидели молча на лавке, словно двое хороших знакомых.       Тальникова зевнула, прикрывая рот ладошкой. До безумия хотелось спать. Если она так и продолжит сидеть, то вполне сможет использовать плечо Вити как подушку. Спать сидя и в неудобной позе уже научилась благодаря работе.       – Если уломаю мать на операцию, все реально будет пучком? – с ноткой недоверия все же поинтересовался Витя. Лиза призадумалась:       – Всегда есть риски, но твоя мама в надежных руках.       – Так хочу тебе верить, Лизка. Охренеть как хочу, – Пчелкин стукнул ладонями по коленям и поднялся с лавки. Теперь нависал над девушкой, закрывая ее от порывов зимнего ветра.       – Ты с дежурства? – резкая смена темы слегка насторожила девушку. Она неуверенно кивнула, отгоняя сонливость.       – Да.       – Запрыгивай в тачку, подброшу домой. Нам по пути.       Почему-то Пчелкину всегда было по пути с Лизой, откуда бы и куда бы он ни ехал. Но Лиза не решилась озвучить эту мысль, лишь произнесла:       – На метро будет быстрее, – она поднялась с лавочки следом за мужчиной. Виктор на миг прикрыл глаза, потер переносицу.          – Да не мороси ты, Лиз. Ты мне здорово щас мысли по полкам разложила, дай хоть отблагодарить тебя. Мне сказать «пожалуйста»? Или ты реально просто не можешь с первого раза согласиться? – на это Лиза только закатила глаза. Ну конечно, Виктор же привык, что девушки с полуслова соглашаются на все его предложения.       Но Тальникова и правда слишком устала. Подремать в теплой машине было бы куда комфортнее, чем тащиться на метро с пересадкой, стараясь не уснуть. Пчелкин заметил ее колебания.       – Пойдем, отвезу тебя домой.       – Где-то я это уже слышала, – пробормотала Лиза, но все же двинулась следом за Витей к машине. Когда она буквально провалилась внутрь холодного салона, на минуту в нос ударил терпкий запах мужского парфюма. По телу девушки пробежали мурашки – странная реакция, к которой Тальникова, кажется, уже начала привыкать.       Пчелкин снял пальто и бросил его на заднее сидение вместе с медицинскими документами. Остался в одной только рубашке. Лиза пристегнула ремень безопасности.       – Ты на Новый год с нами будешь? – поинтересовался Виктор, поворачивая ключ в замке зажигания. Заревел мотор двигателя. Лизе этот звук показался весьма убаюкивающим. По салону расползалось приятное тепло, веки становились тяжелее с каждым мгновением. Девушка покачала головой.       – С Зарецкими, – на что Виктор кивнул. Не стал уговаривать Тальникову ехать на дачу Беловых, как это делала Таня. Вместо этого снова сменил тему.       – Как дела у Николаича? – Пчелкин уверенно выкручивал руль, переключал передачи. Руки его лежали поверх кожанного чехла расслабленно. Из-за расстегнутых верхних пуговиц рубашки выглядывала внушительная золотая цепь.       – Стабильно, – уклончиво ответила Лиза. Меньше всего ей хотелось рассказывать про бывшего наставника, который пострадал из-за бандитов. Из-за Виктора, в том числе.       Пчелкин еще что-то спрашивал, Тальникова отвечала пространно, без конкретики, погружаясь в теплую полудрему от размеренного жужжания мотора. Сил на поддержание хоть какого-то разговора не оставалось совсем. Девушка заснула, прижавшись щекой к холодному стеклу бокового окна.       Проснулась, только когда Пчелкин заглушил мотор прямо у ее подъезда. Напрашиваться в гости или на свидание не стал, за что Лиза была безмерно благодарна. И вообще, надеялась, что этот этап они уже прошли.       Кое-как поблагодарив мужчину за помощь, вышла из салона и поспешила домой. Едва заперла за собой дверь, сняла пальто и обувь, как сразу же рухнула в свою постель, не переодеваясь. Сейчас она поспит, а об остальном думать будет потом.