Убежать от прошлого

Валентина была реалисткой и во всякие бредни о чудесах не верила, а на людей, что свято верили в другие измерения или путешествие во времени, смотрела с снисхождением и считала их всего лишь взрослыми детьми или же психологически больными людьми, что всячески пытаюсь спрятаться от реального мира. В гадалок и экстрасенсов тоже не верила, на волне популярности этой профессии Валю все знакомые считали странной и, пока все вокруг твердили о сверхъестественном и бежали в случае чего к гадалке, Валя тихо посмеивалась над ними. Ну кто в здравом уме будет верить в такую чушь? Сейчас же она сидела на подушках рядом с матерью её мужа (или не совсем мужа, но любовником его не назовешь) и отца её ребёнка, которого она не рожала, с другими его женами-наложницами в главных гаремных комнатах во дворце Манисы где-то в пятнадцатом веке и наблюдала за сеансом гадания. Низкая худощавая старуха по имени Зухра уселась в самый центр огромной комнаты и усердно кому-то молилась, потом вытащила из сумки странной формы камни и кинула их на пол. За сей несомненно интересной картиной все присутствующие женщины, в том числе и служанки с евнухами, наблюдали разинув рты, и только Валя, повидав в своей недолгой жизни самой обычной женщины двадцать первого столетия столько шарлатанов и клоунов, коих вывели на чистую воду, смотрела на это как на простое цирковое представление. Это, если честно, интереснее нежели сидеть всё время в покоях — на улицу не выйти из-за погоды, а интернет и телевиденье пока еще не придумали. Ей, как человеку что привык постоянно впитывать в себя информацию из разных источников, очень тяжело давалась адаптация в условия средневековья, где новости передавались из уст в уста или же письмами. Единственное, что спасало в данной ситуации — это книги, но и с ними был один нюанс. Они все были на иностранном языке и если современный испанский и английский Валентина знала на уровне не сложных повседневных разговоров, то языки этого времени давались ей плохо, ведь за столько лет половина слов устарела и на их место встали новые. Гюльбахар, так звали девушку в тело которой попала Лебедева, посчастливилось попасть в гарем к шехзаде, так тут называли принцев, где её обучили не только языку, а и читать, и писать сложные стихотворения на арабском и турецком, уметь читать и писать на итальянском, философии, истории государства, математики и многого другого. Только за это Валя готова благодарить высшие силы, да, она в них поверила, что оставили ей все знания этой девушки иначе было бы очень тяжело. Ситуация и так была не из лучших — она та самая несчастная госпожа, потерявшая своего единственного сына, что доживала свой век в голоде и нищете, пока соперница нежилась в мягкой чистой постели, поедая лучшие деликатесы. Что ей делать? Возможно ли всё изменить? — Вижу! — воскликнула гадалка, отрывая Валю от мыслей. — Вижу чудовище. Живет, скрываясь в облике чужом… Чудовище, дракон, огонь — всё очень напоминало тот самый момент сериала «Великолепный век», что Валентина пересматривала на выходных, только гадалка была другая и предсказание это всё должны были услышать только во дворце Султана Сулеймана в столице империи. — Его остановят, усыпят и воды не станут окрашиваться кровью врагов его. Вижу озеро, в котором снова зарождается жизнь. Вижу лебедя, что плавает на нем. Возможно ей показалось, возможно просто совпадение, но, произнеся эти слова, гадалка смотрела прямо на Валентину. Всего на секунду их взгляды встретились, и старуха усмехнулась, будто бы что-то знала, будто бы видела её насквозь. Хотелось бежать, вскочить со своего места, с мягких дорогих подушек по краям обшитых золотыми нитями и драгоценными камнями, сорвать с себя эти ткани и драгоценности и спрятаться где-то далеко. Валя силой воли заставила себя сидеть и не дрожать от страха быть обнаруженной, будто какая-то преступница. Очнись Лебедева! Что эта сумасшедшая может тебе сделать? Ты ничего не украла, не отобрала силой, никого не убила — зачем тебе прятаться? Это случилось не по твоей воле. Это не твой выбор. Валентина Лебедева, а теперь уже Гюльбахар Махидевран Султан, гордо подняла подбородок и старательно натянула улыбку на лицо, с её тела будто бы упал огромный камень и стало очень легко дышать. Гадалка низко поклонилась, и после разрешения Валиде, покинула покои. Скептицизм Вали по поводу присутствия каких-либо способностей у людей стал потихоньку угасать.

***

— Госпожа, я скажу, чтобы вам принесли завтрак. — Хорошо, — кивнула Валя в ответ. — Скажи, чтобы привели Мустафу. — Слушаюсь, госпожа. Валентина уже откинула все разумные пояснения своего присутствия здесь. Первое, о чем она подумала: «Это сон!» Возможно, она впала в комму, такое ведь случалось с кем-то, по телевизору говорили, и уже очень скоро она проснется в своем времени, где есть не очень любимая, но прибыльная работа, родители и друзья, где она не жалкая рабыня, а свободный человек, вольный делать, что душа пожелает; ей хотелось верить, что всё снова будет как раньше. Только вот этот кошмар не прекращался, и Валя снова и снова просыпалась не в своей кровати, не у себя дома, а обнимал её чужой ребёнок. Он был похож на плюшевого мишку: маленький мальчик с пухлыми щечками, что так и манили к себе, его глазки напоминали маленькие угольки, а от его смеха в груди было так тепло. Дитя постоянно требовало внимания мамы, а прежнюю Махидевран похоже мало заботило поведение сына из-за чего Мустафа рос капризным и ревнивым ребенком и итог такого воспитания известен всем. Они часто играли в саду вместе, читали книги на ночь, иногда Валя рассказывала ему еще не написанные сказки из будущего, которые когда-то читала в детстве. Мальчик был умный и внимательно прислушивался к каждому её слову, истерики и плач перестали вспыхивать каждый день, как это было в начале. Валентина с головой утонула в воспитание чужого ребёнка и, за этим занятием, не заметила, как пролетел месяц. — Мишка, иди сюда, — Валя с улыбкой на лице наблюдала, как мальчик всеми силами пытался бороться со сном, вставать рано утром, как его мама, у него не получалось. — Сейчас мы оденемся, покушаем, а потом… — Будем играть? — Да, пойдем в сад, и мама покажет тебе одну интересную игру. — А к папе мы зайдем? — Конечно, ты сможешь увидеть папу, как только он освободиться. Нужно только подождать. — А сейчас нельзя? — расстроенно спросил маленький принц. — Твой папа очень занятый человек. Он наследник нашей великой империи и, так же, как и твой дедушка-падишах, заботится о каждом её жителе. Валентина умолчала, что много времени занимает еще и производство новых принцев и принцесс на благо империи, на старых — времени уже не хватало и весь воспитательный процесс перекладывался на слуг и матерей, если те не заняты гаремными интригами и борьбой за внимание их хозяина. Главное ведь количество, а не качество, правда? — Значит, он очень сильно устает, — подытоживает малыш, он попытался сделать серьёзное лицо, копируя взрослых, но получалось у него это не очень. Мустафа так искренне любит своего отца, так сильно обожает человека, что в будущем отдаст приказ о его казни и будет спокойно смотреть как его сына, его кровь и плоть, убивают на его глазах. Маленький принц не знает этого. Никто не знает. Кроме неё. От этого становилось только тяжелее, успокаивала только мысль о том, что изменить что-то еще возможно: мальчик еще жив, правление Султана Сулеймана еще даже не началось, а хитрая рыжая соперница бегает где-то по полю в Рогатине, обнимается с женихом. Ей оставалось только наслаждаться жизнью наложницы, воспитывать сына и ждать своего часа. Главное не сорваться на кого-то из династии за неприятные высказывания, коих было предостаточно. Здесь женщин считают за куриц, что должны обхаживать петуха, высиживать и выращивать цыплят, а если ты этого не можешь из-за здоровья или старости, то тебе без лишних раздумий отрубят голову и сварят бульон. Кто они такие, чтобы так вести себя с другими людьми? Валентина готова была хоть прямо сейчас идти и вершить правосудие и только маленькое чудо, что называло её мамой — останавливало её. Приходилось терпеть и проглатывать обидные высказывания династии, притворяясь хорошей и мирной госпожой, что очень нравилось матери-Валиде принца Сулеймана, а, получив её расположение наложнице открывался тот самый Золотой путь — в покои ее сына. Спать с незнакомцем Валентине не очень хотелось, этот мужчина даже ни разу её не навестил после выкидыша и лица его она не знает, но и устраивать конфликты, дабы избежать хальвета, было не лучшей идеей. Махидевран была уверена — любая ошибка очень дорого будет стоить. За непослушание могут забрать Мустафу, ведь что вырастет у такой непутёвой невестки? Поэтому, чтобы избежать так званной «благодарности» от свекрухи, нужно было придумать действительно серьёзную причину не делить ложе з шехзаде. Пусть себе приглашает других, у него их много — может каждую ночь делить с другой и не повторяться. Сейчас у шехзаде Сулеймана было пятеро детей от трех наложниц. Фюлане — первая кадина, слабенькая версия будущей Хюррем, родила ему первенца Махмуда и дочерей Фахрие и Хюмашах. Гюльфем — вторая «жена», что подарила ему одного сына Мурада, довольно тихая и бесконфликтная девчушка, если судить по едким замечаниям ревнивой Фюлане, ей посчастливилось стать фавориткой и удачно забеременеть, пока другая носила второго ребёнка и не могла по традиции посещать «рай её любимого шехзаде». Ну и Гюльбахар, которой сразу после рождения наследника дали имя Махидевран, хотя Вале больше по душе старое имя. Было еще пару фавориток, одну из которых казнили за причинение вреда султанше, остальные старались не высовываться после случившегося, да и не хотелось никому лишний раз попадаться на глаза нервной Фюлане-султан, что была отлучена от шехзаде чем-то перед ним провинившись. Если с Гюльфем Валентине получилось наладить нейтральные отношения, то Фюлане не хотела идти на контакт, на все слова только огрызалась и кидалась оскорблениями, а попытки познакомить их сыновей получше, братья как никак, пресекала без сожалений.