Убежать от прошлого

Гюльшах сейчас не до смеха. Новости, что она узнала, были не самыми радостными и ей нужно придумать как сообщить их своей госпоже: Валиде Султан хочет, чтобы фаворитка шехзаде Сулеймана, Махидевран, прошла по золотому пути. Любая другая девушка в гареме была бы на седьмом небе от счастья от такой новости, но только не Махидевран. Нет, «прежняя султанша» так бы и отреагировала, Гюльшах очень часто наблюдала как в ее глазах загорались радостные искорки, а на лице расцветала нежная улыбка; как она тщательно подбирала наряд и украшения и с каким нетерпением ждала вечера. Все изменилось. Нынешняя же султанша подкупает лекарку, чтобы та врала о осложнениях после выкидыша, просит приготовить ей отвар из трав, что бережет от беременности и все свободное время уделяет воспитанию сына и учебе. И не зря. Маленький шехзаде стал более сдержан и от прежних капризов и истерик не осталось и следа, даже Валиде заметила эти изменения во внуке и похвалила невестку за старания. Первое время Гюльшах реагировала довольно бурно на даже самые маленькие изменения в ее хозяйке. Взволнованная служанка донимала лекарей расспросами и все они отвечали одинаково: из-за сильного удара воспоминания султанши перепутались, нужно ждать. Женщину это не успокаивало, но ничем помочь она не могла. Хорошо, что после такого падения драгоценная госпожа вообще выжила! Время шло, а поведение Махидевран Султан не изменилось. Она могла легко заблудиться в коридорах дворца, путать имена служанок, что были с ней с рождения сына и говорить вежливо с простой девушкой, ниже ее статусом. Никто кроме Гюльшах не замечал этого, да и она не собиралась кому-либо об этом рассказывать. — Простите, но… — Ничего страшного. Рано или поздно это должно было произойти. Зейнеп хатун сделала всё возможное, — услышав спокойный ответ своей госпожи, служанка расслабилась и подошла ближе. — Если бы мы продолжили и дальше говорить о болезни, стало бы только хуже. Хафса Султан стала уже что-то подозревать, могла и другую лекаршу отправить. — Вы правы, — замотала головой Гюльшах, вспоминая сердитое лицо хазнедар, управляющей гарема, и её слова о новой проверке. — Ты принесла? Гюльшах смущенно замялась, боясь что-то спросить, но переборола себя. — Вы уверены? Раньше вы очень хотели подарить шехзаде Сулейману много… — Хватит, — ледяным голосом произнесла Махидевран, недовольно хмурясь, — Мы уже обсуждали это. Я спрошу еще раз: ты принесла? Маленький флакончик с непонятной жижей был отдан ей так осторожно и медленно, будто это бомба, что может вот-вот взорваться и разнести своей волной не только дворец, но и весь город. Махидевран отпила, скорчилась и через силу проглотила, то, что было внутри. Вкус был действительно ядерным и напоминал ту настойку, что, Валя пила для сердца еще в юности — бабушка была уверена, что народная медицина вылечит внучке слабое сердце всего за три месяца, поэтому старушка внимательно следила дабы внучка не забывала пить с любовью сваренную лечебную настойку; если по отдельности эти травы еще относились к категории «можно есть не кривляясь», то та гремучая смесь, что получалась при смешивании никак кроме «крысиный яд» и не назовешь. Некуда деваться, как тогда с бабушкой, которую не хотелось обижать, так и с планом, что придумала недавно. Это единственный способ предохранения от нежелательной, в данный момент, беременности. Дети — хорошо, в прошлой жизни Валентине оставалось только мечтать о родном ребёнке, врачи настаивали не рисковать жизнью — ни беременность, ни роды её больное сердце бы не пережило; оставались только два варианта либо суррогатное материнство, либо подарить какому-то покинутому малышу семью, забрав его с детского дома. Первый вариант Валентина откинула сразу, бедной женщине, что готова будет выносить дитя вместо неё, нужно будет хорошо заплатить и, зная её вечно ноющую совесть, Валя бы бегала за ней по пятам и, не жалея деньги, следила бы за питанием или здоровьем спасительницы, а если бы начались осложнения чувствовала бы себя виноватой за испорченное здоровье. Второй вариант был самый логичным: в мире столько детей живет без материнской любви и заботы, которую Валя с радостью готова им подарить. Это странное перемещение во времени хоть и спутало ей все планы, зато подарило возможность взять на руки малыша, которого она сама выносит под сердцем. Только не сейчас. Махидевран была очень худой: острые скулы, тонкие молочные ноги и руки, выпирающие ключицы, добавить до этого всего еще выкидыш и довольно неприятное падение с лестницы, о котором напоминала ноющая нога и синяки по всему телу — не очень хорошее состояние, скорее всего пережить еще и роды это тело пока не способно, а умирать очень не хотелось. Пришлось подкупить одну из лекарок, дабы та помогла ей выиграть хоть каплю времени на восстановления слабого тела. Валиде кажется даже не задумывалась об осложнениях — приказ собираться на хальвет пришел ей ровно через месяц, действовать нужно было быстро, благо прежняя владелица тела поднакопила золота достаточно для соблазнения лекарши, вечером хазнедар уже докладывала о очень плохом состоянии госпожи и тогда её на время оставили в покое. Ровно три месяца Валентина наслаждалась тихой жизнью в роскоши, еда здесь была непривычной, но вкусной и за это время ей удалось набрать немного веса и перестать выглядеть как ходячий труп, теперь она смогла без жалости любоваться на красоту этой девушки в зеркале. Изменения заметила и Валиде, попытки впихнуть её в покои сына с каждым новым днем увеличились, а весомых причин отказа у Махидевран не было. Пришлось сдаться и выполнить требования свекрови — на середине недели четвертого месяца она должна была предстать перед шехзаде, оставалась надежда, что следующая её очередь будет не очень скоро, наложниц было предостаточно. Все приготовления к хальвету были уже давно закончены, но Валя продолжала сидеть на тахте и мучить себя мыслями. Она пообещала себе относится к этому как к свободным отношениям, немного неправильным, ведь изменять мог только он, её же за это могут спокойно казнить; нужно просто не дурить себя мыслями о великой любви и прочей чепухи. Он просто донор, подарит ей возможность испытать радость материнства и богатую жизнь. Валя с радостью посвятит эту новую жизнь детям. Она не полюбит его. Этого не случится. Была только одна проблема. Что если он спросит что-то, о чем знает только настоящая Махидевран или же сразу заметит подмену? Но не пойти к нему, даже если он и не особо её ждет, это неуважение. Валя не бесстрашная Александра, нельзя из-за такой глупости подвергать опасности себя и маленького сына. По дороге Валя бездумно шла за слугами, что сопровождали её и старалась лишний раз не вспоминать ЧТО именно она будет делать с незнакомым ей человеком. Что-то не похоже это на золотой путь, о котором все болтают без умолку, ведь так хотят по нему пройти. Почему эта дорога носит гордое название «золотой путь»? Обычный коридор, слабо освещаемый факелами на стенах, как в таком мраке она еще не упала — чудо. Ситуацию ухудшает длинное неудобное платье и тяжелые украшения. Валя и раньше не особо-то любила эти колье и цепочки, а теперь ей на шею повесили эту гирлянду, украшенную огромными камнями, и она стала напоминать маленькую собачку в ошейнике со стразиками и в курточке, которую хозяйка выгнала из удобной сумки и заставляет идти самостоятельно. Когда они достигли массивных дверей, по обеим сторонам от которых стоят два молчаливых стражи, Вале захотелось развернуться и рвануть отсюда как можно быстрее, куда-нибудь в Англию, но этот крик души ей удалось подавить. Она глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь хоть как-то унять нарастающую дрожь во всем теле и, переборов себя, вошла. Нужно сразу, как войдешь, падать на пол и ползти к нему или нет? Возможно, так делают только когда приходят в первый раз, а потом не надо? Рисковать не хотелось, поэтому Валентина решила сделать всё по методичке, а если у принца возникнут вопросы просто наплести, что от долгой разлуки разволновалась. Эти мысли помогли Вале немного расслабиться. В сериале говорилось, что голову поднимать нельзя, смотреть только в пол и поклониться. Валя сделала несколько шагов вперед, ведь прекрасно помнила, что мужчина должен стоять где-то посередине комнаты, стала на колени и потянулась за кончиком его кафтана, но руками нащупала только ножку низенького столика. Когда подняла голову и осмотрелась, то поняла, что в покоях Сулейманом и не пахнет и всё это время она, как дурная, кланялась стенам. Отличное начало вечера. Ничего не скажешь. И зачем её тогда позвали? Хорошо, что этот позор никто не видел, иначе умерла бы от смущения. Валя хотела уже постучать, чтобы двери открыли, но в голову прокралась мысль, как о её скором уходе будут судачить девушки в гареме и резко опустила руку. Нет уж, лучше его тут подождать. Стоять в тишине на одном месте как-то не хотелось, поэтому она во второй раз, уже более внимательно, осмотрела комнату и заметила кое-что интересное. На маленьком столике, больше похожий на поднос с ножками, стоял кувшин. От волнения у неё пересохло в горле, поэтому Валя, не задумываясь, налила себе немного, благо рядом был и стакан. Красноватая жидкость не была просто соком из каких-то экзотических фруктов, как ей показалось ранее. Это было вино. Каким образом оно оказалось здесь, в покоях наследника Османской империи, где этот напиток запрещен? Сулейман пьет? Султан Сулейман и вино — вещи противоположные, слухи ходили о его сыне Селиме, что любил этот напиток, и Мураде Кровавом, что умер из-за алкоголизма. Хотя откуда ей знать? До таких мелочей Валентина не углублялась, все её знания ограничивались сериалом и несколькими книгами о порядках гарема. Одни вопросы, ответов на которые ей никто даст. А почему бы не выпить для храбрости?